Пример

Здесь, в качестве примера, я приведу отчет об одном опыте, который я приобрел, когда выходил из-под воздействия анестезирующего препарата в кресле у зубного врача. Возвращение сознания началось с чисто зрительных ощущений, полностью лишенных смысла. Это, насколько я помню, не были объекты, существующие "снаружи" в знакомом трехмерном мире повседневного опыта. Это были лишь цветовые пятна, существующие в себе, сами по себе и для себя, не связанные не только с ближайшим окружением и со всем миром, но и со мной, так как самосознание до сих пор полностью отсутствовало, и эти бессмысленные и непривязанные впечатления ощущений были не моими; они просто были. Так продолжалось минуту или две; затем действие анестетика еще немного снизилось, и произошли заметные изменения. Цветовые пятна более не воспринимались лишь как цветовые пятна, но стали ассоциироваться с определенными объектами "снаружи", во внешнем трехмерном мире, – весьма специфично выглядели фасады домов в окне напротив кресла, в котором я полулежал. Внимание скользило по зрительному полю, отбирая последовательно одну за другой его части и воспринимая эти отобранные части как физические объекты. От смутности и бессмысленности, sensa развилось в проявление определенных вещей, принадлежащих к знакомым категориям и расположенных в знакомом мире твердых объектов. Узнанные и квалифицированные, эти восприятия (я не называю их моими восприятиями, так как "Я" еще не появилось на сцене) немедленно стали четче, тогда как детали и подробности, не замечавшиеся пока sensa не хватало смысла, теперь воспринимались и оценивались. То, что постигалось теперь, больше не было набором цветовых пятен, а стало мозаикой известного, вспомнившегося мира. Известного и вспомнившегося… Кому? Поначалу не было никакого указания на ответ. Но через некоторое время, незаметно, исподволь, возникла моя самость, субъект опыта. С ее появлением, насколько я помню, пришло и дальнейшее прояснение зрения. Что было поначалу сырой sensa и стало затем, путем интерпретации, совокупностью знакомых и разнообразных объектов, чуть позже трансформировалось в объекты, связанные с моей личностью системой воспоминаний, привычек и желаний. Благодаря этой связанности, воспринимаемые объекты стали еще зримее, так как личность, с которой они вошли в связь, была заинтересована во все большем и большем разнообразии внешней реальности, нежели когда она была просто психологическим бытием, ощущающим цветовые пятна; и более развитое, но все еще "в себе", сознательное бытие воспринимало эти sensa как проявления знакомых объектов, но – там, в знакомом мире. "Я" теперь вернулось; и так как "Я" заинтересовалось архитектурными деталями и их историей, объекты, видимые в окно, сразу же стали восприниматься в новых категориях: не просто дома, а дома того или иного стиля, времени, с характерными особенностями, заметными даже таким слабовидящим глазам, какие у меня были в ту пору. Эти особенности воспринимались не потому, что мое зрение неожиданно улучшилось, а просто потому, что разум был вновь в состоянии искать и запечатлевать их значение…

Этот опыт не является чем-то исключительным, но иллюстрирует определенные факты, которые каждый обучающийся искусству зрительной способности должен, постоянно иметь в виду.

Эти факты можно сформулировать следующим образом:

• ощущения не являются тем же самым, что и восприятие;

• глаза и нервная система ощущают, разум воспринимает;

• восприятие связано с накопленным индивидуумом опытом, – другими словами, с памятью;

• четкое зрение – результат точного ощущения и правильного восприятия;

• любое возрастание силы восприятия имеет тенденцию вести за собой и улучшение силы ощущения и того суммарного результата ощущения и восприятия, который является зрением.