Они спустились в подвал, и Хомяк показал на облупленную дверь.

— Здесь?

Хомяк кивнул и поправил засунутый за пояс прут.

Дверь, немилосердно скрипя, всё же подалась.

— Есть кто?

— А кто вам нужен? Игоря и Юры нет, куда-то ушли. Им что-то передать? — с разостланного в углу матраца, близоруко щурясь, поднялась растрёпанная фигура.

Хомяк, предвкушая забавный спектакль, хихикнул.

— Мы их подождём.

— Извольте.

Хомяк горячо зашептал в ухо.

— Думаешь? А, точно! Слушай, дед. Как ты считаешь — вам нужны проблемы?

— Вы, знаете ли, нет, не нужны, — бомж достал из кармана пенсне и водрузил на нос.

— Мы с другом тоже так считаем. Да и лениво разборку делать. Покажь, где «Антарес» и разбежались.

— Вообще то на небе…

— Подкалываешь?

— Э-э, не понял?

Бес медленно выпустил бомжу в лицо дым. Хомяк заржал.

— Говори, старый мудак, куда велик дели?

— Простите, молодой человек, но если вы и дальше будете себя вести так, э, — нагло, мне придётся прибегнуть к крайне неприятным мерам. Для вас.

— Упрись, папаша. Я сегодня добрый… А вот стёклышки мне твои по кайфу, дай померить!

Бес протянул руку и неожиданно почувствовал, как запястье стиснули стальные пальцы.

— Ты, пидор гнойный, ты чо припух? А ну — убрал свои корявки, ты, чо, не понял, козёл?!

— Я вас предупреждал, молодой человек.

Дедушка сноровисто заломил Бесу руку, тот вскрикнул от злости и боли.

— Вам не помешало бы почитать книгу по этикету, молодой человек, — назидательно подняв палец, проговорил бомж. — Ваше…

Краем глаза Бес увидел тень мелькнувшую за спиной старика. Раздался тихий свист. Пальцы разжались. Бес добавил противнику локтём в грудь и тот мешком рухнул на пол. Прут опустился второй раз.

Хомяк, довольно ухмыляясь, повернулся.

— Придурок ебаный!!!

— А чо?

— Ты ему башку пробил. Смотри, не дышит. Много старой плесени надо!

— Бес, а чо теперь?! — глаза Хомяка округлились.

— Что, блядь, не знаешь? Дорога дальняя, казённый дом, падла. Как сухари сушить знаешь?

— Не-е-ет-т. — ляская зубами пробормотал Хомяк, — Я думал — он тебя завалит, вот и долбанул.

— Сука рваная, из-за какого-то вонючего бомжа! — носок впечатался в рёбра, — Пидор! Решил в Брюса Ли поиграть!

— Бес, рвать надо — вдруг кто придёт? Корешки там…

— Корешки, говоришь? Слушай, Хомя, твои мозги иногда всё-таки работают. Так, цапай за костыли и волоки на шконку. Ништяк!

— Тяжёлый, блядь.

— Тут у них где-то спирт был, заебись — то, что надо: "Amerikan tradihson" кукурузный, ни хуя не останется! Плесни дедушке в пасть. Лей, не жалей. Остатки на ветошь.

Бес щёлкнул зажигалкой и поднёс голубоватый язычок к куче тряпья.

— А теперь рвём.

Подростки затворили двери и не спеша двинулись по подвалу к противоположному выходу. Обогнув дом, Хомяк увидел отсветы — пламя пыталось выбраться из каморки, жадно лизало закопчённую решётку. Внутри что-то шипело и потрескивало.

— Ну, чо вылупился, уходим. Как законопослушные граждане вызовем пожарных. Пока доедут — ни хуя не останется. Секи!

Стекло лопнуло. Светящийся клуб взмыл в начинающее золотеть небо. На мгновение показалось пламенеющее лицо молодого мужчины, со скорбно опущенными уголками рта, с невыразимой печалью в глазах. Клуб растаял, а из каморки потянуло противным сладковатым дымом.

— Бомжатник горит!

— Не хрен им там делать. Пьют, жрут, там и срут. Наверно, забыли примус потушить.

— Слышал? — Бес толкнул Хомяка в бок, — Ой, чо счас будет!

Шарахнуло так, что всем стало ясно — доблестные пожарные обязательно услышат. И точно — вдали послышалось завывание сирены.

— Охуел? — зашипел Бес — Не стремайся. Смотрим кино. И уходим. Вместе со всеми.

— Не спалимся?

— Посмотри на огонь — пока потушат хуй что останется.

Они уходили, а вслед им плыл звон невидимых колоколов.

Забегая вперёд, сообщу — Бес оказался прав: В ежедневнике "СМ — Всегда" в разделе «Происшествия» появилась заметка о сгоревшей бомжовской хавире и человеческих жертвах в количестве одной персоны. А.Б., бомжа со стажем. Состава преступления не обнаружено. Ничем не примечательная смерть ничем не примечательного человека.

Внезапно я увидел знакомый силуэт.

— Ребята — хорошая новость — мы на верном пути. Эй, Странник!

Силуэт замер, потом медленно обернулся и, коснувшись горла, переступил с ноги на ногу.

— Надеюсь, уши у тебя не болят… — сказал я.

— Мы, того, опять заблудились, — сказал Вася.

Странник, как мне показалось, с тенью досады обвёл нас взглядом.

Я виновато развёл руками.

Верхний достал прутик и нарисовал дорогу и фигурку посреди её, потом показал вперёд и, провёл три прямых поперечных линии. Четвёртую он нарисовал извилистой.

— Если я правильно понял — это перекрёстки?

Верхний кивнул.

— А это мара? — я показал на извилистую линию.

Прутик воткнулся в крестик перед марой и медленно пополз ко мне.

— На этом перекрёстке налево, — это уже Вася.

Странник отбросил прутик в сторону и выпрямился. Я понял, что беседа подходит к концу.

— Спасибо за помощь, нам выходит туда, а тебе?

Он виновато улыбнулся. На мгновение мне показалось, что в его глазах сияние потускнело. Я понял, что верхнему неловко, что из-за свалившейся напасти он не может говорить, и решил разрядить возникшее напряжение — Ну, нам пора. Надеюсь ещё встретимся. Спасибо за лекцию.

Мы попрощались с Верхним, и пошли по Дороге. На втором перекрёстке исчез Шныга. Мысль, что скоро будем дома меня утешила, хотя домовой при всей его болтливости был неплохим пацаном.

Домовой ешё немного поразмышлял и всё-таки решился.

— Он то точно должен знать верную дорогу, недаром Верхний. За спрос денег не берут. Короче…

И тут его заметили. Верхний стремительно развернулся и быстрым шагом пошёл в мару.

— Эй, э-э, подожди — я только на пару слов…

Верхний даже не обернулся. Шныга почти бежал, но расстояние между ними увеличивалось. Показались валуны.

— Интересно, что Страннику понадобились у кобольдов?

Мара коснулась плеча Верхнего, но вместо того что бы отпрянуть в сторону тонкой дымкой обвилась вокруг талии.

— Умный гад! Ничего, я тоже не лыком шит.

Шныга обогнул валун и стал ждать.

Глюк уже сменил облик и быстро бежал, перебирая коротенькими ножками. Справится с ним оказалось легче, чем с баклушем. Цепкие пальцы Шныги сомкнулись на горле — глюк захрипел.

— Попробуй только вывернуться — я тебе устрою тутель-миттель.

Глюк закивал головой с выпученными как у рака глазами.

— Ну, куда ты бёг?

— Х… К…к Княсю — высипел глюк.

— Ты хочешь сказать — сам Князь принял бы тебя? Купи гуся и ему пой, а мне фуфло загонять не надо. Так куда?

— К Маху.

— Он что…?! — Шныга ослабил хватку.

Глюк попытался кивнуть.

— Что ему надо от Хозяина и Сан-Техника?

— Не знаю.

— Хорошо. Что ты должен был передать?

— Странник нашёл.

— Что нашёл?

— Не знаю! Я сказал всё…

— Сказать то сказал, а что видел?

Шныга внимательно посмотрел в расширенные зрачки.

— Не заставляй меня, это убьёт меня! — завизжал глюк.

— Эх, кабы не слово, я б тебя порешил. Ну, так уж и быть — я тебя свяжу, и мы займёмся каждый своим делом. И ты не скажешь своему Магу, верно?

Глюк мелко затрясся.

— Угадал поганый! Так вот что ты увидел в его сознании!

— Не надо, повелитель, пощади…

Огненный шар с воем вонзился в то место где секунду назад находились ступни домового. Глюк истошно завыл, корчась от муки, налился фиолетовым сиянием и лопнул. Следующий огненный шар ударился о валун. Тот загудел, но выдержал.

— Интересно, сколько я так продержусь — бегая с одной стороны на другую, и где этот маг, — подумал домовой, уворачиваясь от обжигающего сгустка. Тот пролетел так близко, что опалил шёрстку на спине.

Шныга увернулся ещё от двух и тут, ныряя в камень, растянулся рядом.

— Ну, всё. Мне писец.

Прошло несколько долгих мгновений — ничего не происходило. Он осторожно приподнял голову. Влетел в валун и попытался слиться с ним в целое.

— Ну, это слишком! — возмутился валун. — Ну, бегать ещё куда ни шло, но спариваться с первым попавшимся домовым! Пошёл вон охальник!

— Я не могу — там меня замочат!

— Не сахарный — не растаешь!

— Я хотел сказать — лишат жизни.

— Это плохо… — пробубнил валун — Кого-то уже лишили — я почувствовала боль…

— Это Маг. Он охотится за мной. Спаси меня.

— Маги… Нет от них покою. Ладно, так и быть. Посиди, а я посмотрю, где он…

— Эй, как там тебя?

— Шныга.

— Шныга, Мага нигде нет. Можешь покинуть моё жильё.

— Спасибо, леди. Я вам обязан. Имею честь откланяться.

— Светлой дороги!

— Светлой дороги!

Домовой припустил, что есть духу.

Проклиная свою доверчивость я заорал:

— Хорошо, ну ошибся я, а ты? Ты то куда смотрел?

Вася насупился.

— Так похож — ну вылитый этот, как его…

— Верхний! — пискнул голосок.

— Шныга! — дуэтом вскричали мы — Ну как?

— На букву "Х", — сказал домовой.

— Что делать то?

— Что бы не ошибаться надо ничего не делать.

— Ну, прямо филозоф! Гигант мысли! — воскликнул Вася.

Домовой надулся.

— Я тут шкурой поплатился, а они Тёмником обзывают!

— Ну ладно. Брэк. Вася, успокойся. Нам надо найти его.

— Странника этого, что ли? Ты рехнулся! Мы не знаем, как вернуться, а ты предлагаешь ещё дальше залезть к батьке в пекло!

— Шныга, ты знаешь обратную дорогу?

— Ну, так. Кое-что помню.

— Вот юмор. Кое-что и он, и я помним — да! — Васька длинно и витиевато выругался. Шныга смотрел раскрыв рот чуть ли не до ушей. Я понял что ситуация выходит из под контроля.

— Так. Ты помнишь немного, я немного и он чуть-чуть. Попробуем сложить наши скудные знания.

Через некоторое время мы тронулись в путь. Шныга всё время шёл рядом с Васей, странно на него поглядывая, потом спросил.

— Сан-Техник, ты — маг? Верно?

— Отчасти. Знал бы ты из какого говна лепим…

— Так призови духов — пусть они нас перенесут!

— А, до утра ещё далеко — приколюсь — сон такой клёвый!

— Хозяин, Васа хочет убиться! — домовой встревожено смотрел на Васю.

— Нет. Он просто хотел сказать — тут я сам задумался. Шныга дёрнул меня за штанину.

— Я вот никак не соображу — чем?

И тут до Василия дошло.

— Да не пугайся ты — не буду я убиваться. Мне просто интересно, по приколу, понял?

— Ага! Это как на колу… Ой!

Какие то тени вынырнули из жёлто-зелёного тумана и, рыча, окружили нашу группку. Я услышал писк Шныги — Слуги Князя, мы погибли. На принятие решения оставались секунды.

— Вот что, мой серый друг. Давай дуй во все лопатки, разыщи Странника. Это просьба.

— А как же ты, Хозяин?

— Ничего, малый, не переживай — и не от таких отмахивались! Ну, падлы, кто тут на бога говна и пара?!

Краем глаза я успел заметить, как серое мелькнуло между чёрных ног и круг сомкнулся.

— Ну вот, Васенька — познакомься — это тёмные.

Тёмных было много, но они оказались трусоваты. Хороший удар по сопатке и тёмный долго ходил кругами. Мы раскидали их в одну калитку. Остановились перевести дух и тут появился монстр. Мохнатый, с оскаленных клыков стекала слюна, в злобных маленьких глазках неистовали языки багрового пламени.

Как говорил один индеец — если воин не может одержать верх, то спасается бегством. И мы последовали этому мудрому совету.

Чудовище осталось далеко позади. Мы, основательно подустав, свалились кулями на землю. И зря. С неба камнем упали твари — головы людей, туловища летучих мышей, обросшие ржаво-коричневой, местами свалявшейся шерстью. С пронзительным визгом они бросились на нас. Острые когти раздирали одежду в клочья. Несколько хороших точечных ударов в темечко достигли цели — пять валялись под ногами, но и нам досталось — из рук лилась кровь, спины и лица саднили.

— А если они ядовитые?

Я обрушил кулак на ближайшие моргалки.

— Уже поздно пить боржоми!

Вася очень удачно пнул тварь в живот — она квохнула и, осунувшись, сползла вниз. Пальцы со сверкающими, как ножи когтями, заскребли в агонии землю.

— Есть!!!

Я взял его способ на вооружение. В юности я серьёзно занимался футболом. Конечно, форма уже далеко не та, но им хватало. Я пасовал шипящие рыжие мячи Васе — тот ловким финтом отправлял их навстречу другим нападающим.

И всё равно твари лезли в атаку. Снова появились тёмные и вот тогда нам пришлось по настоящему хреново — с тёмными пришли какие то странные существа. Тут только меч мог помочь. Меча не было. Я щёлкнул существо по зубам — кулак прошёл насквозь и увяз. Пнул — и нога увязла в его брюхе. Перед тем как упасть я увидел приближающийся черный метеорит. Потом в голове вспыхнуло и я отключился. Когда я пришёл в себя, то увидел далёкую землю под ногами. Местами её покрывали клочки зелено-желтого тумана. Их становилось всё больше и больше. И вот ядовито-жёлтая пелена расстелилась всюду. Зурги стали снижаться.

Существа на чёрных перепончатых крыльях вынырнули из мары. Похитители заверещали. Когти отпустили мои несчастные бока, я полетел вниз и… не проснулся. Тогда я закричал и… оказался в мощных руках Ангела. Вот только облик его был далеко не светлым — красивое лицо с печатью безмерной жестокости, взгляд, словно пропасть, на дне которой беснуются аспиды, мускулистые руки с длинными когтями — как у голливудских вампиров. Он тащил меня как ястреб мышонка, игнорируя отчаянные пинки в живот. Я только отбил себе пятки в бестолковых ляганиях.

Пал рядом с группой таких же. Второй доставил Васю. Мы обменялись красноречивыми взглядами.

— Что бы поймать мышку нужно что? — ехидно спросил знакомый голос.

— Ах ты, маг паршивый! Я тебе, козёл, все зубы выбью!

Я дёрнулся — это всё равно, что пытаться сдвинуть скалу.

— Ай-я-я-я-яй, господин репортёр! — как вы грубо выражаетесь, а ведь вы должны сеять вечное, доброе. Нехорошо.

Скалы сдвинулись.

— Ну, так что нужно то?

— Мышеловка, — буркнул Васька.

— Правильно. А ещё?

Мне оставалось только с ненавистью посмотреть в сузившиеся глаза. Как же я не сообразил.

— Всё равно у тебя ничего не выйдет — кишка тонка. И он не придёт, у него дела поважнее.

Последнее я произнёс с внутренней грустью, маг вроде ничего не заметил.

— Огненное кольцо отсекло меня от него. Я не смог пройти следом, но я привык ждать и дождался. Ваш Странник — дерьмо. Вышел пустой. Ничего не вынес, неудачник. Клял учителя.

— Тем более он не придёт.

— Тогда вы оба умрёте! — маг злорадно рассмеялся.

— Слушай, гнида! Мне плевать какой ты расы — шестой расы или десятой, но если он придёт тебе кранты. И ты это знаешь, Жрец.

— Посмотри человечек! Только внимательно, — брызгая слюной, зашёлся маг.

— О Боже! — простонал я и тут же страшная боль обрушилась на меня, она стала мной и прогремел голос — каждый звук его вспыхивал новой болью.

— Жалкий червь! Это мои владения! Это слово никогда не должно звучать здесь!

— Князь, осмелюсь сказать, — друзья Верхнего.

— Радуйся что ты сыр, жалкая тварь — иначе я стёр бы тебя в порошок!

Князь стоял довольно далеко и всё равно от него тянуло страшным холодом — кровь стыла в жилах.

— Я должен проснуться. Ведь это всего лишь страшный, неприятный сон, — мысленно твердил я.

— Ты можешь никогда не проснуться, господин писака!

Я угрюмо взглянул на светящегося серебристым светом обнажённого мужчину и промолчал.

— А вот и мышь! Пошли вон. Я сам его встречу.

Маг попытался возразить, но огненный глаз только зыркнул на него и тот ничком упал на землю. Его вырвало жабами и скорпионами. Он кое-как встал и, пошатываясь, исчез в маре.

— Здравствуй, гость из Верхних миров! Зачем пожаловал?

— Ты прекрасно знаешь зачем! — Странник показал на нас.

— Ловушка! — пискнул я, прежде чем вылезающая жаба заткнула мне рот. Невкусная штука эта жаба, скажу вам.

А Васька плачущим голосом вскричал:

— Из-за тебя и нас повязали. Мы вообще не при делах!

Князь удовлетворенно хмыкнул.

— У нас тут маленькая вечеря…

Со всех сторон появились люди — маги, поступившие на службу, демоны и падшие ангелы. Мечи заскользили из ножен…

— Или шабаш!

Странник спокойно положил руку на пояс.

Огненные лезвия взлетели, рассыпая искры. Князь шагнул вперёд и повёл рукой. Клинки опустились. И снова звуки отзывались во мне и не было от них спасения.

— Страх правит миром, и я олицетворяю его. Ужасен я в гневе, лучше не преступать мне дорогу. Это мой мир и вам здесь не место! Ты не смог сделать того, что задумывал. Ну же, давай стрелу! Эти жалкие тваришки недостойны твоего сочувствия. Они привыкли к сумеркам. Свет слепит их, они ненавидят тебя, ты же знаешь. Хочешь прозябать среди них? Отдай стрелу, и мы с тобой овладеем половиной вселенной! Ты только представь!

Громовой хохот прокатился следом за этими словами.

— Чему ты смеёшься, Князь тьмы?

— Самонадеянный юнец!

— Учитель спускался в твои владения, это верно, но скажи, зачем он спускался? Что же ты молчишь? Не знаешь или не хочешь сказать правды?

— Ну, приходил он, приходил. Души, которые нашли в себе силы коснуться его… улетели…

— Что же ты не скажешь, что среди них была и душа Сына погибели, Князь тьмы?

— Моё станет моим, сосунок. Тебе далеко до него!

— И будет ещё дальше! Бард, ты служил мне верой и правдой, сослужи последний раз!

— Слушаю тебя… — зазвенел клинок.

— Вот стрела — рассеки её! Я знаю — это опасно, и потому прошу тебя…!

— Прощай… — словно сверкнула молния — пал клинок на золотистое тело и…исчез; стрела также исчезла.

— Ты, ты!

Князь начал клокотать как вулкан перед извержением, потом злорадно рассмеялся:

— Ну что ж — ты сам выбрал, безумец.

Демоны, глухо ворча, сузили круг.

— Оставьте его! Пускай уходит, вместе с так ему любезными людьми. Ты же этого хотел, Странник?

Князь издевательски захохотал.

— Ты долго не получишь тела для рождения! А если и родишься, то забудешь себя — как все в Мелот, и если даже ты и вспомнишь, то безумным нарекут тебя, знай это! Безумным!

Уже давно не было видно ни багровых отблесков, ни мертвящего сияния Князя Тьмы, а ехидное эхо продолжало преследовать мерно идущую группу.

"Безумным! Безумным! Безумным!"

— Как ты нас отыскал?

— Серенький сказал о вас…

— Извини, хотел как лучше…

Странник запахнул плащ.

— А он где? Зарылся от страха?

— Нет. Он там куда шёл.

— Это где?

— Я отдал ему Шар, и он теперь на пути в страну Семи Гор.

— Ах, вон оно что… — протянул я — теперь и я вспомнил, — Это как у нас Рай, правильно?

И тут ожил господин сантехник.

— Брр, ну и кошмар! У меня ноги до сих пор дрожат, каким я на работе буду, япона мать!

Странник резко повернулся к Васе, хотел что-то сказать, но посмотрел в глаза и быстро зашагал, не сронив ни единого слова.

— Чего это он?

— Может, он хотел сказать что-то важное?

— А чего не сказал? Хотел сказать — так говори, а то молчит как рыба об лёд!

— А если это не кошмар?

— Да что я львёнок из мультфильма — сплю и пою! Смотри — забормотал что-то, давай нагоним!

Мы в несколько прыжков нагнали фигуру в сером плаще.

— Да, Учитель — я не смог унести Грааль. Он играл всеми цветами радуги… Смотрел в него и видел мужчин в сверкающих доспехах, благородных видом, прекрасных спутниц их, тучные стада, поля, покрытые густыми хлебами, чистые реки, картины менялись… Учитель, я даже забыл, зачем пришёл… Потом вспомнил и осторожно взял его… Я любовался им несколько мгновений, а потом… Камень таял, и я ничего не мог сделать. Я стиснул пальцы так, что они побелели. Вино плескалось в чаше ладоней и неумолимо, капля за каплей просачивалось… Вот осталась последняя рубиновая росинка, и она выскользнула и полетела к замшелым плитам… Я вскрикнул и упал на колени. Иступлено искал драгоценные капли… А видел только пятна крови на сером камне… И стало темно и холодно, и я побежал, Учитель…

Странник протянул руки ладонями кверху:

— Они пусты, Учитель…мираж — всё оказалось миражом.

И пришёл Голос. Он лился ниоткуда. Я успел увидеть, как Странник сбросил плащ и свёл ладони над собой.

— Ты всё сделал, Ученик?

— Да.

— Теперь вспомни где твоё сердце.

— Там, где любимая.

— Она ждёт тебя?

— … да, Учитель.

— И я жду тебя.

Руки Странника от кончиков пальцев стало наливаться сиянием. Вот засветились тело, вот тьма из-под ног шарахнулась в сторону. Сияние стало невыносимым — я рухнул на землю и прикрыл глаза. Свет стал плавно удалятся, а я всё лежал, не смея поднять головы. Потом мы оба вскочили как ошпаренные и побежали сломя голову…

… в свою комнату. В глазах плавали круги — алые, жёлтые, белые. Когда они прекратили свою бешеную пляску я увидел что моё место занято. Я наклонился к спящему пониже — он лежал на боку, тихо дыша. Луна бросила свой лучик на его черты, я вскрикнул от удивления и…

…Лунный зайчик медленно крался по моей щеке. Я накрыл его ладонью и, перевернувшись на спину, уставился в потолок.

Печаль ничем не объяснимая, — умом не понять. Нечто глубинное. В самой бездне моей души происходило коловращение. Заглянуть в неё страшно — голова закружится.

"Если не умеешь летать лучше и не пытайся прыгать…" — вспомнились слова Белого мага. И голос Агасфера.

"Нет ничего нашего — настоящее утекает как вода сквозь пальцы, будущее никому не принадлежит, а прошлое отдано Богу…"

— И жизнь? — трещины причудливо переплетались, взгляд скользил по узору, петля за петлёй.

"Роман, молодой человек. Роман в трёх словах — Детство, Мужество, Старость и всегда меж ними пробел — неминуемая Смерть".

Мы вышли на лестницу. Сзади ехидно щёлкнул замок. Говорить было не о чем — всё уже сказано. Я медленно спустился по лестнице вниз и только в подъезде дал выход эмоциям, пнув дверь.

— Господин Любомудров, вы признаёте себя виновным? — Нет. — Ну, на «нет» и суда нет! — я дёрнул засов.

— Есть ещё суд Божий, — тихо произнёс Василий.

— Ага! Охотно верю! Какой к чёрту суд, когда материал сняли. Такого я от Кузьмича не ожидал!

— Все люди. — Василий вздохнул — Ты сделал больше чем мог…

— Да брось ты меня утешать! Ладно, с материалом я что-нибудь придумаю. Идём, погуляем по Старушке. Проветримся.

Он нервно допил кофе и поставил кружечку на поднос. Вот же Мегрэ доморощенный! Козёл! Хорошо от магии не остаётся никаких видимых следов. Опытный экстрасенс, разумеется, их мог отыскать, а так — всё. Шито-крыто. Нервы они ему потрепали, но так просто им не сойдёт. Обойдёмся без Евгения. Пусть Сатан разберётся с этими умниками и дело в шляпе. Он взял мобильник.

— Привет. Как твоё ничего? У меня ништяк. Угадал. Пытались. Только меня, сам знаешь, на понт брать себе дороже выйдет. Правильно понял. Только не до смерти — не ссорься с властью. Девочкам премию, скажи от меня лично… Что? Да, да — полштуки каждой, не жмись. Насчёт наших друзей — минут десять назад они меня покинули.

Он достал из тайничка пакетик с белым порошком, высыпал его на стол и вытянул в две дорожки.

— "Латвияс дзелтниекс", — шумно втянул дорожки сначала правой, затем левой ноздрёй.

— А мне летать, а мне летать, а мне летать — охота! — пропел от полноты чувств.

— Хорошо! — он потянулся так, что хрустнули суставы и увидел поднос с чашечками. Он уже поднял руку — смахнуть посуду, из которой пили гости, но передумал.

— Виктор, вы что хотите расколотить фарфор династии Цин? Из-за каких-то вонючих недорослей? — Ещё чего не хватало! — ответил он сам себе.

— Тогда что вы хотите? — Что? — он задумался.

Мысли, помахивая крылышками, под песенку в исполнении Андрея Миронова, усаживались на люстру и в голову слетать не думали.

— Вспомнил, вспомнил! — он захлопал в ладоши — Чашечки помыть!

Пританцовывая, он двинулся на кухню. Так и есть — второй даже свет в сортире не выключил! Такой же козёл.

Он протянул руку к выключателю. И только тогда, когда палец нажал клавишу, он сообразил, что запах благовоний смешался с другим. Очень неприятным. В следующий миг воздух полыхнул жаром. Он почувствовал, как его поднимает и швыряет спиной вперёд. Ещё какие-то мгновения он чувствовал своё тело. Потом пришла странная лёгкость и страх. И последний остался навсегда.

Я смотрел на мостовую, освещённую редкими фонарями и мне грезились тяжёлая поступь рыцарей, шорох дамских шлейфов, шаркающие шажки членов магистрата, топот деревянных башмачков ребятишек. Кипела невидимая нам жизнь.

Встретилась группа металлюг. Косухи, усеянные рядами шипов и клёпок; нечёсаные гривы. Сквернословие мешалось с перегаром. По кругу ходили бутылки с пивом и водкой. Вели они себя довольно агрессивно. Один окликнул Васю.

— Эй, закурить не найдётся?

— Не курю, — буркнул Вася.

— Что спортсмен?

— Череп, что гопота наезжает?

Я сразу вспомнил дом.

— Это те.

— Не понял? — Вася по-прежнему размеренно шёл, не спуская с парня глаз.

— Дом, — выдохнул я.

И снова я не предугадал васиной реакции.

— Не, шмындрик — защитники прав животных!

Череп и ещё один подошли. Остальные молча наблюдали. Когда парень, которого звали Черепом, стал передо мною я понял, почему его так кличут. Костистая голова с впалыми щеками, нездоровый цвет лица. Но не из-за этого — на куртке висели маленькие черепа.

— Чо вылупился, оковалок? — Череп дыхнул перегаром — Думаешь, фуфло капроновое? Настоящие.

Лучше бы он этого не говорил. Васин кулак вонзился ему в переносицу, и он рухнул как подкошенный. Второй шарахнул бутылкой о стену и ткнул меня в живот — я еле успел прикрыться папкой с бумагами. Вася развернулся и лягнул его в коленку. Парень выронил «розу» и скорчился. Я хотел добавить ему по сусалам, но вовремя заметил, что остальные перешли от безмолвного созерцания к боевым действиям. Какая то сука засветила мне бутылкой в голову. Схватился рукой — горячее, липкое — кровь. Ещё одна разлетелась рядом, осыпав клочьями пены и осколками. Застонал Вася — ему попали в солнечное сплетение.

— Давай, рвём, — заорал я и, схватив его за руку, потащил за собой.

Мы шли быстрым шагом. Преследователи не отставали. Неожиданно из проулка вымахнули ещё несколько человек. После короткой борьбы нас скрутили и куда то поволокли, туго затянув рты банданами — мы могли только мычать.

Приволокли в какой то двор. Там нас уже ждали.

— Ладно, ребята. Идите, отдыхайте. Мы с этими козлами разберёмся. Нате — похмелитесь.

Металлюги, радостно возопив: "Больше трэша, водки и угара" с топотом удалились.

— Урод ебаный! — Череп пнул Васю ногой в живот.

— Не спеши. Времени хватает.

Голос говорившего показался мне знакомым. Я угрюмо посмотрел ему в глаза. Хрена лысого! Ребята продуманные. На головах капюшоны, нижняя часть лица обвязана банданой. Все крепкие, накачанные. Это не пьяные, еле стоящие на ногах неформалы. Это спецы. У меня засосало под ложечкой.

— Я думаю, ему это понравится, — говоривший переглянулся с парнями. Те стали приближаться.

Я зарычал как можно более устрашающе и прижался спиной к стене. Василий стал рядом.

Ребята оказались резкими. Я получил хороший хук слева. Рот наполнился кровью. В глазах потемнело. Машинально я отбил следующий удар и тут неподалёку грохнуло так, что в ушах заложило. Я отвлёкся и услышал звон разлетающейся бутылки. Ноги подкосились, и я упал на пахнущий мочой асфальт

— Ёбанный в живот Христос!

Кто-то ахнул.

— Всё, — пиздец! — взвизгнул Череп.

— Заткнись, придурок. Мотаем отсюда!

Череп приподнял меня за воротник куртки.

— Ты, гнида!

— Кончил?!

— Хуёво пизданул — дышит. Тащим?

— Ну, их в пизду. Пусть валяются.

— Да ты что! А менты?

— Идём, сказал.

Издали послышался вой сирен.

Ромуальд видимо знал, что говорит. То, что это был он я не сомневался — его манеру лаять я запомнил очень хорошо.

Нас подобрали. Немного подлечили и в Централку. По подозрению в убийстве гражданина Любомудрова Виктора Павловича, известного целителя и экстрасенса. Централка, ночи полные огня…

Но кончилось всё хорошо. Следствие показало, а адвокат убедил, что это был несчастный случай. Дело закрыли.

Мы вышли в день. Ещё стояло бабье лето.

— Красота! — Вася раскинул руки — Только после камеры понимаешь цену свободы. Ты не знаешь, сегодня церкви работают?

— Церкви? Не знаю… А что ты хотел? Свечку поставить за упокой этой… — я еле сдержался — вспомнил: о покойниках или ничего, или хорошее.

— Суд Божий вершится руками человеческими… — Василий потянулся, — Исповедаться я хочу, Санька. Душе тяжело. Давит… Ты сейчас оставь меня одного. Извини, там, на киче я только об этом и мечтал.

— Да ладно. Чего уж там. Свидимся.