Скажи, друг, знание этого низшего мира –

Ложно или истинно оно?

Кто из смертных стремится знать ложное?

Кто из смертных Истину знал?

Каждый раз, когда вопрос о Происхождении Человека задан непредубежденному, честному и серьезному ученому, неизменно получается ответ: «Мы не знаем». Де Катрефаж, при его агностическом отношении, принадлежит к таким антропологам.

Конечно, это не значит, что все остальные ученые не являются честными или же открытыми умами, ибо разумность подобного замечания была бы под вопросом. Но принято считать, что 75 процентов европейских ученых принадлежат к эволюционистам. Неужели все эти представители современной мысли повинны в очевидном искажении фактов? Никто этого не утверждает – но имеются несколько весьма исключительных случаев. Все же, ученые, в своем антиклерикальном энтузиазме и, отчаиваясь найти какую-либо иную теорию для противопоставления Дарвинизму, исключая теории «особого творения», становятся бессознательно для себя неискренними, «настаивая» на гипотезе, гибкость которой недостаточна и потому подвергающейся сейчас сильным нападкам. Однако, отсутствие искренности при обсуждении этой темы весьма очевидно в экклесиастических кругах. Епископ Тэмпль в своем труде «Религия и Наука» выступил как ярый за щитник Дарвинизма. Этот клерикальный писатель заходит так далеко, что рассматривает Материю, – после того, как она получила «свое изначальное запечатление» (толчок) – как эволюирующую все космические феномены без всякого содействия. Это воззрение отличается от воззрения Геккеля лишь предпосылкою гипотетического Божества «позади и за пределами», Божества, стоящего совершенно в стороне от взаимодействий сил. Такая метафизическая сущность не представляет собою ни теологического Бога, ни Бога Канта. Союз епископа Тэмпля с материалистической наукой, по нашему мнению, является неразумным – не говоря уже о том факте, что это влечет за собою полное отрицание библейской космогонии. При наличности такого проявления раболепства перед материализмом нашей «ученой» эпохи, мы, оккультисты, можем лишь улыбаться. Но что сказать о преданности Учителю, которому подобные неверные богословы претендуют служить – именно Христу и христианству вообще?

Впрочем, в настоящее время, мы не имеем ни малейшего желания бросать священству перчатку вызова, ибо сейчас мы имеем дело лишь с материалистической наукой. Последняя, в лице своих лучших представителей, отвечает на наш вопрос: «Мы не знаем». Тем не менее, большинство из них поступают, как если бы Всеведение было их наследственным достоянием, и они знали бы все существующее.

Ибо, именно, этот отрицательный ответ не воспрепятствовал большинству ученых обсуждать этот вопрос, при чем каждый старался, чтобы его личная, специальная теория была принята преимущественно перед остальными. Таким образом, начиная от Майэ в 1748 г. до Геккеля в 1870, теории о происхождении человеческой расы настолько же отличались друг от друга, как и сами личности их изобретателей. Буффон, Бори де Сен-Винсент, Ламарк, Е. Жоффруа Сент-Илэр, Годри, Ноден, Уоллэс, Дарвин, Оуэн, Геккель, Филиппи, Фогт, Гёксли, Агассиз и т. д., каждый из них развил более или менее научную гипотезу генезиса. Де Катрефаж распределяет эти теории на две главные группы – одна, основанная на быстрой, и другая на очень постепенной трансмутации; при этом первая поддерживает новый тип (человека), порожденный существом, совершенно отличным, последняя учит эволюции человека путем прогрессивных дифференциации.

Любопытно, что именно от наиболее ученых, среди этих авторитетов, произошли самые ненаучные из всех теорий о Происхождении Человека. Теперь это настолько очевидно, что быстро приближается время, когда современное учение о происхождении человека от обезьяноподобного млекопитающегося будет рассматриваться с меньшим уважением, нежели создание Адама из глины, и Евы из ребра Адама. Ибо:

«Совершенно очевидно, особенно же, на основании самих фундаментальных принципов Дарвинизма, что организованное существо не может быть потомком другого, развитие которого следовало путем обратного порядка, нежели его собственное. Следовательно, согласно этим принципам, человек не может рассматриваться, как потомок какого-либо обезьяноподобного типа[1562]».

Доводы Лукэ против обезьяньей теории, основанной на различии в изгибах костей, составляющих черепную ось у человека и антропоидов, прекрасно обследованы Шмидтом. Он признает, что:

«по мере того, как антропоидная обезьяна растет, она становится более зверообразной; человек……. более человечным» –

и на миг он как бы колеблется, прежде чем продолжить:

«Потому этот изгиб черепной оси, все же, может быть подчеркнут, как составляющий основную черту человека в противопоставление обезьянам; особый, отличительный признак известного порядка едва ли может быть выведен из этого; в особенности же в отношении доктрины Происхождения это обстоятельство, ни в коем случае, не является решающим».[1563]

Писатель, по-видимому, несколько обеспокоен своим собственным рассуждением. Он уверяет нас, что этот довод уничтожает всякую возможность, чтобы настоящие антропоиды являлись когда-либо предками человечества. Но разве это не опровергает также всякую возможность общего предка для человека и антропоида, – хотя, пока что и совершенно теоретического?

Даже сам «Естественный Подбор» с каждым днем становится все более и более угрожаемым. Дезертиры из стана Дарвина много численны, и те, кто одно время были его самыми ярыми учениками, благодаря новым открытиям, медленно, но неукоснительно готовятся повернуть новую страницу. В журнале «The Royal Microscopical Society» за Октябрь 1886 года мы можем прочесть следующее:

«ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДБОР: – Г. Дж. Романее встречает некоторые трудности в принятии естественного подбора, как теорию для происхождения видов, ибо это скорее теория происхождения приспособляющихся организмов. Он предлагает заменить ее тем, что он называет физиологическим подбором или сегрегацией приспособленного. Его точка зрения основана на чрезвычайной чувствительности системы размножения к малым изменениям в условиях жизни, и он думает, что отклонения в сторону большего или меньшего бесплодия должны часто происходить среди диких видов. Если уклонение таково, что система размножения, хотя и показывает некоторую степень бесплодия сравнительно с первоначальной формой, но продолжает быть плодоносной в пределах измененной формы, то изменение не исчезает от скрещивания и не вымирает от бесплодия. Когда происходит такого рода изменение, то физиологическая преграда должна разделить виды на два разряда. В конце концов, автор рассматривает взаимное бесплодие, не как одно из следствий особой дифференциации, но как причину ее».[1564]

Делается попытка доказать вышеприведенное, как добавление и продолжение теории Дарвина. Попытка эта, в лучшем случае, очень не удачна. Скоро общественному мнению будет предложено поверить, что «Эволюция без Естественного Подбора» С. Диксона также является Дарвинизмом – но расширенным, как это, несомненно, утверждается самим автором!

Но это равносильно тому, что после рассечения человеческого тела на три куска, утверждать, что каждый кусок является тем же человеком, что и раньше, только – расширенным. Тем не менее автор заявляет:

«Следует ясно понять, что ни один слог в предыдущих страницах не был написан против теории Дарвина об Естественном Подборе. Я лишь ограничился объяснением некоторых феноменов…. чем больше изучаешь труды Дарвина, тем более убеждаешься в истине его гипотез [!!]».[1565]

А до этого он намекает на:

«Подавляющее количество фактов, приведенных Дарвином в подтверждение своей гипотезы и которые победоносно пронесли теорию «Естественного Подбора» через все препятствия и возражения».[1566]

Впрочем это нисколько не препятствует просвещенному автору столь же «победоносно» и даже открыто назвать свой труд «Эволюция без Естественного Подбора» или же, другими словами, разбить в нем на атомы основную идею Дарвина.

Что же касается до самого Естественного Подбора, то крайнее заблуждение превалирует среди многих современных мыслителей, молча принимающих заключения Дарвинизма. Так например – приписывать Естественному Подбору силу зарождения видов есть лишь просто способ выражения. Естественный Подбор не является сущностью: это есть лишь удобное выражение для описания способа, посредством которого устанавливается переживание приспособленного и уничтожение неприспособленного в Борьбе организмов за существование. Каждая группа организмов стремится к размножению поверх средств к существованию; постоянная борьба за жизнь – «борьба, чтобы получить достаточно пищи и избежать быть пожранным» в добавление к окружающим условиям – требует постоянного уничтожения неприспособленного. Избранные из любой группы, будучи отобранными таким образом, размножают свои виды и передают свои органические свойства своему потомству. Таким образом, все полезные изменения увековечиваются, и совершается прогрессивное улучшение. Но Естественный Подбор – по скромному мнению автора, «Подбор, как Мощь», на самом деле, есть просто миф; особенно же, когда к нему прибегают для объяснения Происхождения Видов. Это есть просто изобразительный термин, выражающий способ, которым «полезные изменения» стереотипируются, когда они происходят. Сам по себе, «он» ничего не может произвести и лишь оперирует над сырым материалом, предоставленным «ему». Истинный вопрос, интересующий нас, заключается в следующем: какая причина – соединенная с другими второстепенными причинами – производит «изменения» в самих организмах? Многие из этих второстепенных причин просто физические, зависящие от климата и пищевого режима и пр. Правильно, но поверх второ степенных аспектов органической эволюции, нужно искать более глубокий принцип. Материалистические, «самопроизвольные изменения» и «случайные отклонения» являются самопротиворечащими терминами во Вселенной «Материи, Силы и Необходимости». Простое изменение типа, без наличности и наблюдения за этим процессом квази-разумного импульса, не в состоянии объяснить поражающие сложности и чудеса, например, человеческого тела. Несостоятельность механической теории Дарвина была изложена пространно д-ром фон Гартманном среди других, вполне отрицательно настроенных, мыслителей. Писать, как это делает Геккель, о слепых индифферентных клеточках, «организующихся в органы», значит унижать разум читателя. Эзотерическое решение о происхождении животных видов приведено в другом месте.

Эти, чисто второстепенные, причины дифференциации, сгруппированные под главенствующим началом полового подбора, естественного подбора, климата, изоляции и т. д., вводят в заблуждение западного эволюциониста и не предлагают никакого объяснения, «откуда» произошли «типы предков», послужившие отправным началом для физического развития. Истина в том, что дифференцирующие «причины», известные современной науке, вступают в действие только после того, как произошло уплотнение первичных, животных коренных типов из астрального состояния до физического. Дарвинизм встречается с Эволюцией лишь на полпути – то есть, когда астральная эволюция уступает место действию обычных физических сил, с которыми знакомят нас наши настоящие чувства. Но даже здесь дарвиновская теория, даже с недавними поползновениями на «расширения» – недостаточна, чтобы объяснить эти факты. Причина, лежащая в основании физиологического изменения видов – по отношению к которой все остальные законы являются подчиненными и второстепенными – есть подсознательный разум, проникающий материю и, в конечном итоге, являющийся отражением Божественной Мудрости и Мудрости Дхиан-Коганов[1567]. К заключению, мало отличающемуся от этого, пришел и такой известный мыслитель, как Эд. фон Гартманн, когда, отчаявшись в действительной силе Естественного Подбора, лишенного помощи, он стал рассматривать Эволюцию, как разумно направляемую Несознательным – Космическим Логосом Оккультизма. Но последний действует лишь посредством Фохата или энергии Дхиан-Коганической и не совсем тем непосредственным способом, как его описывает великий пессимист.

Именно это разногласие среди ученых, их обоюдные и часто их само – противоречия дают автору настоящих томов смелость выявить на свет иные и более древние учения, хотя бы даже только как гипотезы для будущего научного признания. Научные заблуждения и пробелы настолько очевидны для скромного летописца этого архаического учения, что хотя и, будучи не слишком сведущей в современных науках, она решила коснуться всех их, чтобы установить параллель между двумя учениями. Для Оккультизма это является лишь вопросом самозащиты и ничего более.

До сих пор Тайная Доктрина занималась лишь чистой метафизикой. Теперь же она спустилась на Землю и оказалась в пределах физической науки и практической антропологии, или тех ветвей изучения, которые материалисты-естественники считают своей законной областью, хладнокровно утверждая, кроме того, что чем выше и совершеннее действует Душа, тем легче поддается она анализу и объяснению одних только зоологов и физиологов[1568]. Эта поражающая претензия исходит от того, кто, чтобы доказать свое происхождение от питекоидной обезьяны, не усомнился включить лемуроидов среди предков человека; при чем они были возведены им в разряд млекопитающихся Prosimiae inciduate, которых он весьма неправильно награждает decidua и дискообразным последом (плацента)[1569]. За это Геккель подвергся сильным нападкам со стороны де Катрефажа и критике своих собратьев материалистов и агностиков – Вирхова и дю Буа-Рэймонда, таких же крупных авторитетов, если и не больших, нежели он сам.[1570]

Несмотря на такие оппозиции, дикие теории Геккеля и посейчас еще называются некоторыми лицами научными и логичными. Ввиду того, что таинственная природа Сознания, Души, Духа в человеке ныне объяснена, как простой прогресс в функциях протоплазмических молекул живой protista, а постепенная эволюция и рост человеческого ума и «общественных инстинктов» в направлении цивилизации должны быть прослежены назад, к их началу в цивилизации муравьев, пчел и прочих тварей, – то шансы возможности, оставленные для беспристрастного выслушивания доктрин Архаической Мудрости, действительно, малочисленны. Образованным невеждам говорится, и по-видимому, они верят этому, что:

«Общественные инстинкты среди низших животных рассматривались недавно, в силу различных причин, как ясно указывавшие на начало моральности, даже моральности человека [?]……»

– и что наше божественное сознание, наша душа, ум и устремления «проложили себе дорогу, начиная от низших стадий простой клеточки-души» студенистого Bathybius'a[1571]. На таких людей Метафизика Оккультизма должна производить то же впечатление, что и наши грандиозные Оратории на китайца – звуки которых потрясают его нервы.

Тем не менее, разве наши Эзотерические Учения об «Ангелах», о трех первых до-животных человеческих Расах и о падении Четвертой стоят на низшей степени вымысла и самообольщения, нежели «Пластидулар» Геккеля или же неорганические, «молекулярные души протиста»? Между эволюцией духовной природы человека от вышеуказанных амёбных душ и предполагаемым развитием его физического строения из протоплазмического обитателя в океанском иле, существует пропасть, через которую нелегко перешагнуть человеку, вполне владеющему своими умственными способностями. Физическая эволюция, как учит этому современная наука, является темой для открытой полемики; духов ное и моральное развитие, помещенные в тот же разряд, есть безумное представление грубого материализма.

Кроме того, как прошлый так и настоящий ежедневный опыт учит, что ни одна истина никогда не была воспринята учеными организациями, если только она не совпадала вполне с привычными, предубежденными представлениями их профессоров. «Венец инноватора есть венец из терний» – сказал Жоффруа Сент-Илэр. Как общее правило, лишь то, что отвечает популярным идеям и принятым понятиям, получает право на существование. Отсюда торжество идей Геккеля, несмотря на то, что они объявлены Вирховым и дю Буа-Рэймондом и другими, как testimonium paupertatis Естественной Науки».

Как бы ни был материализм германских эволюционистов диаметрально противоположен духовным представлениям Эзотерической Философии и как бы ни была радикально несостоятельна, принятая ими, антропологическая система по отношению к фактам Природы, – все же, псевдо-идеалистическое предубеждение, ныне окрашивающее английскую мысль, почти что еще губительнее. Чистая Материалистическая Доктрина признает прямое опровержение и воззвание к логике фактов. Идеализм настоящего времени не только замышляет, с одной стороны, воспринять основные отрицания атеизма, но заводит своих приверженцев в путаницу нереальности, кульминирующую в настоящем нигилизме. Возражать подобным писателям почти невозможно. Потому идеалисты будут еще больше восставать против ныне даваемых оккультных учений, нежели даже материалисты. Но так как толкователи Эзотерического Антропогенезиса не могут подвергнуться со стороны своих врагов худшей судьбе, нежели получить, от них обычные и освященные временем прозвища «сумасшедших» и «невежд», то настоящие теории могут быть безопасно добавлены к многочисленным, современным теориям и выждать время их полного или хотя бы даже частичного признания. Но так как само существование этих архаических теорий, вероятно, будет отрицаться, то мы должны привести наши лучшие доказательства и поддержать их до самого конца.

В нашей расе и поколении «единый храм во Вселенной» лишь в редких случаях – внутри нас самих; наше тело и ум были слишком осквернены, как «грехом», так и «наукой», чтобы в настоящее время представлять из себя нечто лучшее, нежели ка пище беззакония и заблуждения. И здесь наше обоюдное положение – положение Оккультизма и современной науки – должно быть раз навсегда определено.

Мы, теософы, охотно преклоняемся перед такими просвещенными людьми, как покойный проф. Бальфур, Стюарт, Крукс, де Катрефаж, Уоллес, Агассиз, Бутлеров и другие, хотя, с оккультной точки зрения, мы можем и не соглашаться со всем тем, что они утверждают. Но ничто не заставит нас согласиться оказать уважение мнению даже таких ученых, как Геккель, Карл Фогт, или Людвиг Бюхнер в Германии, или даже, как г. Гёксли и его материалистические единомышленники в Англии, – несмотря на всю колоссальную эрудицию первых поименованных. Подобные люди являются просто умственными и моральными убийцами будущих поколений, в особенности же, Геккель, грубый материализм которого часто подымается в своих рассуждениях до высот идиотических наивностей. Достаточно лишь прочесть его «Pedigree of Man, and other Essays» (в переводе Авелинга), дабы ощутить желание, говоря словами Иова, «чтобы память о нем исчезла с лица Земли» и «чтобы имя его не красовалось на улицах». Послушайте создателя мифической Созуры, высмеющего идею начала человеческой расы, «как сверхъестественный [?] феномен»,

«который не мог явиться результатом простых механических причин, физических и химических, но требует непосредственного вмешательства творческой Личности……. Теперь, главный пункт дарвиновского учения… заключается в том, что он доказывает, что простейшие механические причины, чисто физико-химические феномены, вполне достаточны, чтобы объяснить наивысшие и наитруднейшие проблемы. Дарвин заменяет сознательную творящую силу, построение и устроение органических животных и растений по намеченному плану, целым рядом природных сил, работающих в слепую (как говорим мы), без цели и плана. Вместо произвольного действа мы имеем неизбежный закон Эволюции…. [Также признавали его и Ману и Капила, но, в то же время, они признавали и направляющие сознательные и разумные Силы]. Дарвин весьма мудро…. отставил вопрос о первом появлении жизни. Но весьма скоро это последствие, столь полное значения и столь далеко простирающееся, стало открыто обсуждаться талантливыми и смелыми людьми науки, подобно Гёксли, Карлу Фогту, Людвигу Бюхнеру. Механическое происхождение самых первых форм жизни стало рассматриваться, как неизбежное следствие учения Дарвина…… в настоящее время, мы должны изучать лишь одно последствие этой теории, именно, естественное происхождение человеческой расы, в силу всемогущей Эволюции».[1572]

На это Оккультизм, нисколько не смущаясь подобной научной мешаниной, возражает: На протяжении эволюции, когда физическая эволюция восторжествовала над духовной и умственной и почти что раздавила ее под своею тяжестью, великий дар Крияшакти остался наследием лишь немногих избранных людей в каждой эпохе. Дух тщетно стремился проявиться в своей полноте в чисто органических формах (как это было объяснено в первой части этого тома), и способность, бывшая естественным свойством в раннем человечестве Третьей Расы, была отнесена к разряду, рассматриваемому спиритуалистами и оккультистами, как нечто просто феноменальное, материалистами же, как научно невозможное.

В наши современные дни простое утверждение, что существует сила, которая может создавать человеческие формы – готовые Оболочки, в которые могут воплощаться сознательные Монады или же Нирманакая прошлых Манвантар – конечно, является нелепой, смешной! С другой стороны, то, что рассматривается, как вполне естественное, есть создание чудовища Франкенштейна, с добавлением морального сознания, религиозных устремлений, гения и чувства своей собственной бессмертной природы – посредством «физико-химических сил», направляемых слепой «Всемогущей Эволюцией». Что же касается до происхождения такого человека не ех nihilo, скрепленного горсточкой красной глины, но от живой божественной Сущности, посредством уплотнения Астрального Тела из окружающих материалов – такое представление, по мнению материалистов, является слишком нелепым, чтобы даже быть упомянутым. Тем не менее, оккультисты и теософы готовы на то, чтобы их утверждения и теории были сопоставлены, что касается до внутреннего значения и вероятия с утверждениями современных эволюционистов – как бы ни казались эти теории ненаучными и суеверными на первый взгляд. Потому Эзотерическое Учение совершенно противоположно дарвиновской эволюции в ее приложении к человеку и отчасти также и в отношении других видов.

Было бы интересно заглянуть в ученый мозг материалиста и уловить в нем умственное представление Эволюции. Что есть Эволюция? Если мы спросим определить полное и точное значение этого термина, то ни Гёксли, ни Геккель не будут в состоянии сделать это лучше, нежели Вебстер:

«Действие развертывания; процесс роста, развития; как эволюция цветка из бутона или же животного из яйца».

Тем не менее, бутон должен быть прослежен через растение, его породившее, до семени, а яйцо до животного или птицы, положившей его; или, во всяком случае, до крапинки протоплазмы, из которой оно вышло и выросло. И как семя, так и крапинка должны иметь в себе спящие потенциальности для размножения и постепенного развития, развертывания тысяча и одной формы или фазы эволюции, через которые они должны пройти, прежде чем цветок или же животное вполне разовьется, следовательно, будущий план – если не предначертание – должен уже существовать. Кроме того, семя должно быть прослежено до его истоков и природа его установлена. Удалось ли это дарвинистам? Или же монера будет брошена нам в лицо? Но этот атом Водных Бездн не является однородною материей; и должен быть некто или нечто, что оформило и дало ему бытие.

Здесь наука еще раз хранит молчание. Но так как, по мнению материалистов и психологов современной школы, нет еще самоосознания в крапинке, семени или зародыше, – на этот раз оккультисты согласны с их естественными врагами, – то, что же это такое, что направляет силу или силы столь безошибочно в этом процессе Эволюции? «Слепая Сила?» Тогда с таким же основанием можно назвать «слепым» мозг, который эволюировал в Геккеле его «Pedigree of Man» (Генеалогия Человека) и прочие плоды ночных занятий. Мы легко можем представить себе, что этот мозг лишен одного или двух важных центров; ибо тот, кто знает нечто об анатомии человеческого или даже любого животного тела и, все же, остается атеистом и материалистом, должен быть «безнадежно сумасшедшим», по словам лорда Герберта, который правильно видит в строении человеческого тела и в соответствии его частей нечто, столь удивительное и парадоксальное, что он считает его «величайшим чудом природы». Слепые силы и «отсутствие плана» в чем-либо существующем под Солнцем! Когда ни один разумный ученый не поколеблется сказать, что даже из того малого, что он знает и что до сих пор он открыл о силах, работающих в Космосе, он видит весьма ясно, что каждая часть, каждая крапинка и атом находятся в гармонии со своими спутниками атомами, а эти, в свою очередь, со всем целым, при чем каждый имеет свое определенное назначение на протяжении жизненного цикла. Но, по счастью, величайшие и наиболее выдающиеся мыслители и ученые настоящего времени начинают восставать против такой «Генеалогии Человека» и даже против дарвиновской теории «Естественного Подбора», хотя автор ее, по всей вероятности, никогда не предполагал подобное, далеко заходящее, заключение. Русский ученый Н. Т. Данилевский в своем замечательном труде «Дарвинизм, Критическое Исследование Теории», совершенно и безапелляционно опрокидывает подобный Дарвинизм, так же поступает и Катрефаж в своем последнем труде. Мы советуем нашим читателям обратить внимание на ученый доклад д-ра Бурже, члена Парижского Антропологического Общества, прочитанный самим автором на недавнем собрании этого Общества и озаглавленный – «Эволюционная Психология; Эволюция Духа и т. д.». В нем он совершенно примиряет оба учения – именно о физической и духовной эволюции. Он объясняет происхождение разновидности органических форм, – которые приноравливаются к окружающим их условиям с такой очевидной, разумной преднамеренностью, – существованием в проявленной Природе двух принципов, принципа обоюдной помощи и принципа взаимодействия, при чем внутренний, сознательный Принцип приспособляется к физической Природе и к врожденным потенциальностям последней. Таким образом, французский ученый вынужден вернуться к нашему старому другу Archaeus или Жизненному Принципу – не называя его – как сделал это англичанин д-р Ричардсон в своем труде о Нервной Силе. Та же идея недавно была изложена в Германии бароном Гелленбахом в его замечательном труде «Индивидуальность в Свете Биологии и Современной Философии».

Те же заключения мы находим приведенными в еще другом прекрасном томе, написанном русским, глубоким мыслителем Н. Н. Страховым, который, в своем труде «Основные Понятия о Психологии и Физиологии», говорит:

«Наиболее ясный, так и наиболее близкий тип развития может быть найден в нашей собственной умственной или физической эволюции, которая послужила образцом для…… Если организмы являются сущностями…. то лишь справедливо заключить и утверждать, что органическая жизнь стремится породить психическую жизнь; но было бы еще правильнее и, в согласии с духом этих двух категорий эволюции, сказать, что истинная причина органической жизни есть стремление духа к проявлению в вещественных формах, стремление облечься в вещественную реальность. Именно высшая форма заключает в себе полное объяснение низшей, никогда не наоборот».

Это означает признать, как это делает и Бурже в вышеупомянутом Отчете, тождественность этого таинственного, интегрально действующего и организующего Принципа с Само-сознательным и Внутренним Субъектом, которого мы называем Ego, но большинство – Душою. Таким образом, все лучшие ученые и мыслители постепенно приближаются в своих общих заключениях к оккультистам.

Но ученые такого метафизического склада ума мало обращают на себя внимания и вряд ли будут выслушаны. Шиллер, в своей великолепной поэме, посвященной Покрову Изиды, заставляет смертного юношу, отважившегося приподнять непроницаемый покров, упасть мертвым после лицезрения обнаженной Истины, отраженной на лике суровой Богини. Не заглянули ли так же некоторые из наших дарвинистов, столь нежно объединенные естественным подбором и сродством, в лицо Саитической Матери, лишенной ее покровов? Можно почти что заподозрить их в этом, после прочтения их теорий. Их большие интеллекты должны были изнемочь, придя в слишком близкое соприкосновение с приоткрытым ликом Природы, оставив лишь серое вещество и ганглионы в их мозгах, чтобы отвечать на «слепые» физико-химические силы. Во всяком случае, строки из Шекспира превосходно приложимы к нашим современным эволюционистам, ибо они символизируют того «гордого человека», который –

«Ничтожным кратким авторитетом облеченный,
Всего невежественнее там, где более всего уверен,
Подобно обезьяне разъяренной, хрупкая сущность его
Разыгрывает перед ликом неба вышнего
Фантазмы проделок своих, вызывая Ангелов рыданья!».[1573]

Эволюционисты не имеют ничего общего с «Ангелами». И они заняты лишь человеческим предком, питекоидным Ноем, давшим рождение трем сынам – хвостатому Киноцефалу, бесхвостой Обезьяне и «арборейскому» Палеолитному человеку. В этом пункте мы не будем препятствовать им. Каждое выраженное сомнение немедленно представляется им, как попытка умалить научное исследование. Непреодолимая трудность в самом основании теории Эволюции, именно, что ни один последователь Дарвина не в состоянии дать даже хотя бы приблизительное определение периода, в которой появился первый человек, так же как и формы его, сводится к пустяшному препятствию, «действительно не имеющему значения». Все ветви знания находятся в таком же положении, говорят нам. Химик основывает свои наиболее сложные расчеты и соображения просто

«На гипотезе существования атомов и молекул, которых до сих пор еще никто не видел, не изолировал, не взвесил и не определил. Электротехники говорят о магнетических флюидах, которые никогда еще осязательно не выявили себя. Никакого определенного происхождения не может быть приписано ни молекулам, ни магнетизму. Наука не может и не претендует на какое-либо знание начал закона материи или жизни».[1574]

И, тем не менее, отбросить научную гипотезу, как бы нелепа она ни была, значит совершить непростительный грех! Мы отваживаемся на этот риск.

«Наиглавнейший вопрос для человечества – проблема, лежащая в основании всех других и представляющая наиболее глубокий интерес среди всех прочих, – есть утверждение места, занимаемого человеком в Природе, и его отношений к вещественной Вселенной».[1575]

Мир по сей день разделен и колеблется между Божественными Прародителями – будь они Адам и Ева или же Лунные Питри – и Bathybius Haeckelli, студенистым отшельником морских глубин. Объяснив Оккультную теорию, мы можем теперь сравнить ее с теорией современного материализма. Читателю предлагается избрать между этими двумя, после оценки их соответственных достоинств.

Мы можем найти некоторое утешение тому, что наши Божественные Предки отвергнуты, убедившись, что теории Геккеля не лучше приняты, нежели наши, в кругах строго точной науки. Филогенезис Геккеля высмеивается врагами его фантастической эволюции, другими и большими учеными, не менее, нежели наши Первичные Расы. Мы легко можем поверить дю Буа-Рэймонду, когда он говорит, что –

«Древа Предков нашей Расы, описанные в «Истории Творения», имеют в глазах критика истории приблизительно ту же ценность, как и генеалогии Гомеровских героев».

Раз это установлено, то каждому станет ясно, что наша гипотеза имеет столько же основания, как и другая. И так как мы видим, что сам Геккель признается, что ни геология в своей истории прошлого, ни история предков организмов никогда не «достигнет положения точных наук»[1576], то этим самым Оккультной Науке открывается широкое поле делать свои замечания и поме щать свои возражения. Миру предоставляется избрать между учениями Парацельса, «отца современной химии», и учениями Геккеля, «отца мифической Созуры». Мы большего не просим.

Не претендуя на участие в споре таких ученых натуралистов, как дю Буа-Рэймонд и Геккель, о нашем кровном родстве с

«Теми [нашими] предками, которые поднялись из разряда одноклеточных, червеобразных, бесчерепных, рыб, амфибий, пресмыкающихся до птиц», –

мы можем поставить один или два кратких вопроса для осведомления наших читателей. Пользуясь случаем и, имея в виду теорию Естественного Подбора Дарвина и т. д., мы спросим науку – относительно происхождения человеческих и животных видов, – которая из двух, здесь описанных, теорий Эволюции, является более научной или, если предпочитают, более ненаучной.

1) Будет ли эта теория Эволюции, которая от начала совершается через половое размножение?

2) Или же Учение, показывающее постепенное развитие органов; их уплотнение и размножение каждого вида, сначала путем простого легкого деления одного на два или даже на нескольких индивидов; затем, новое развитие – первый шаг к виду, заключающему два отдельных и определенных пола – к состоянию гермафродитному; затем снова род парфеногенезиса, «девственного воспроизведения», когда клеточки яйца образуются внутри тела, исходя из него в виде атомических эманаций и достигая зрелости вне его; пока, наконец, после окончательного полового разъединения, человеческие существа не начинают размножаться через половое сочетание?

Из этих двух первая «теория» – или вернее – «факт откровения», возвещается всеми экзотерическими Библиями, исключая Пуран, и в особенности еврейской Космогонией. Вторая есть та, которая преподается Оккультной Философией, как это было объяснено.

Мы находим ответ на наш вопрос в только что опубликованном томе Самуила Лэнга – лучшего среди непосвященных толкователей современной науки[1577]. В Главе VIII, в своем последнем труде «AModern Zoroastrian», автор начинает с упрека, бросаемого им «всем древним религиям и философиям» за то, что они «возводят мужское и женское начало в своих богов». На первый взгляд, говорит он:

«Эта разница пола является такой же основной, как и разница между растением и животным…… Дух Божий, носящийся над Хаосом и порождающий Вселенную, является лишь позднейшим изданием, просмотренным согласно монотеистическим представлениям, гораздо более древней халдейской легенды, описывающей создание Космоса из Хаоса, благодаря сотрудничеству великих богов, мужского и женского начала… Таким образом, в ортодоксальной христианской вере нас учат повторять «рожденный, не сотворённый», фраза, которая является совершенной бессмыслицей – т. е., это пример употребления слов, подобно фальшивым ассигнациям, слов, не имеющих основательной ценности какой-либо идеи за собою. Ибо «рожденный» является весьма определенным термином, предпосылающим сочетание двух противоположных начал для создания нового индивидуума».[1578]

Впрочем, мы можем согласиться с ученым автором относительно вреда употребления неточных слов и ужасно антропоморфического и фаллического элемента в древних Писаниях – особенно в ортодоксальной христианской Библии, – тем не менее, в данном случае, могут быть два смягчающие обстоятельства. Во-первых, все эти «древние философии» и «современные религии» являются – как это было достаточно доказано в этих двух томах – экзотерическим покровом, наброшенным на лицо Эзотерической Истины; и – как непосредственный результат этого – все они аллегоричны, т. е., мифологичны по форме; но, все же, по существу, они несравнимо более философичны, нежели любая из так называемых новых, научных теорий. Во-вторых, начиная от Орфической теогонии до последней переработки Пятикнижия Ездрою, все древние Писания, вначале заимствовавшие все свои факты у Востока, подверглись постоянным изменениям, как от врагов, так и от друзей, пока от первоначального изложения осталось лишь только имя, мертвая оболочка, из которой дух постепенно был изъят.

Это одно уже должно было бы показать, что ни один религиозный труд, из ныне существующих, не может быть понят без помощи Архаической Мудрости, на первоначальном основании которой все они были построены.

Но вернемся к прямому ответу, ожидаемому нами от науки, на наш прямой вопрос. Ответ дан тем же самым автором, когда, следуя течению своей мысли о ненаучном обожествлении сил Природы в древних верованиях, он произносит им обвинительный приговор в следующих словах:

«Наука, однако, совершает печальную ошибку, полагая, что половое зарождение является первоначальным и единственным способом размножения, ибо микроскоп и скальпель натуралиста вводят нас в новые, и ранее не подозреваемые [?] миры жизни».

Действительно, настолько «мало подозреваемые», что первоначальные а-сексуальные «способы размножения», во всяком случае, должны были быть известны древним индусам – вопреки утверждению обратного С. Лэнгом. Ввиду заявления в Вишну Пуране, приведенного нами раньше, что Дакша установил половое сношение, как «способ размножения», лишь после целого ряда иных «способов», которые все там перечислены[1579], становится трудным отрицать этот факт. Кроме того, обратите внимание, что утверждение это встречается в экзотерическом труде. Далее С. Лэнг продолжает утверждать, что

«Большинство живых форм, во всяком случае, в численном отношении, если и не размерами, возникли к существованию без помощи полового размножения».

Затем он приводит в пример монеру Геккеля, «размножающуюся посредством самоделения». Следующую стадию автор показывает нам в клеточке ядра, «которая действует таким же точный образом». Дальнейшая стадия состоит в том, что

«Организм не делится на две равные части, но лишь малая часть его вспухает…. и, наконец, отделяется и начинает самостоятельное существование, которое растет до размера своего родителя, благодаря врожденной способности вырабатывать новую протоплазму из окружающих, неорганических материалов».[1580]

За этим следует многоклеточный организм, который образуется посредством

«Зародышных почек, низведенных до состояния спор или одиночных клеточек, исходящих от родителя… Теперь мы стоим на пороге той системы полового размножения, которая, в настоящее время, стала правилом во всех высших семействах животных…. Этот организм, имея преимущества в борьбе за жизнь, установился как постоянный…. и, чтобы приспособиться к измененным условиям, в нем развились особые органы. Таким образом, с течением времени прочно установилось различие между женским органом или яичником, содержащим яйцо или первичную клеточку, из которой новое существо должно было развиваться, и мужским органом, снабжающим оплодотворяющей спорой или клеточкой…. Это подтверждается изучением эмбриологии, показывающей, что в человеческих и высших животных видах различие пола не развито, пока не достигнуто значительное продвижение в росте эмбриона…. В огромном большинстве растений и в некоторых более низких семействах животных…. мужские и женские органы развиты в том же существе, и они являются тем, что мы называем гермафродитами. Иная преходящая форма есть парфеногенезис или же девственное воспроизведение, при котором зародышные клеточки, по-видимому, тождественные во всех отношениях с яичными клеточками, сами развиваются в новых индивидуумах без всякого оплодотворяющего элемента».[1581]

Все это нам прекрасно известно так же, как и что все вышесказанное никогда не было применено весьма ученым английским популяризатором Гёксли-Геккелианских теорий к genus homo. Он применяет это лишь к крапинкам протоплазмы, растениям, пчелам, улиткам и так далее. Но если бы он хотел остаться верным теории происхождения, то он бы должен был выказать себя таким же и по отношению к онтогенезису, в котором, как нам говорят, основной биогенетический закон гласит:

«Развитие эмбриона (ontogeny) есть уплотненное и сокращенное повторение эволюции расы (phylogeny). Это повторение является тем полнее, чем более был сохранен истинный первоначальный порядок эволюции (palingenesis) через непрерывную наследственность. С другой стороны, это повторение будет тем менее совершенно, чем больше происходило незаконных развитий (caenogenesis), вследствие различных приспособляемостей».[1582]

Это показывает нам, что каждая живая тварь и вещь на Земле, включая человека, развилась от одной общей первичной формы. Физический человек должен был пройти через те же стадии эволюционного процесса различных способов размножения, как прошли их и прочие животные; он должен был делиться; затем гермафродит дал рождение своему потомству парфеногенерически (по беспорочному принципу); следующая стадия должна была быть яйцеродной – сначала, без всякого оплодотворяющего элемента, затем «при помощи оплодотворяющей споры»; и лишь после конечной и определенной эволюции двух полов стал чело век определенным «мужчиной и женщиной», когда размножение посредством полового сочетания стало всеобщим законом. До сих пор все это научно доказано. Остается лишь одна вещь, для утверждения – именно простой и ясно описанный процесс такого до-сексуального размножения. Это приведено в Оккультных книгах; попытка дать краткое изложение этого процесса была сделана автором в первой части этого тома.

Оно должно быть так или – человек является существом особым. Оккультная Философия может назвать его таким, вследствие его определенно двойственной природы. Наука не может сделать этого, раз она отвергает, всякое вмешательство, за исключением механических законов, и не признает никакого иного принципа вне Материи. Первая – Архаическая Наука – допускает, что человеческое физическое сложение должно было пройти через все формы, от самой низшей до самой высокой его настоящей формы, или от простейшей до сложнейшей – выражаясь принятыми терминами. Но она утверждает, что в этом Цикле, Четвертом, форма эта, как уже существовавшая среди типов и образцов Природы в предшествовавших Кругах, – была совершенно готова для человека в самом начале этого Круга[1583]. Монада должна была лишь вступить в астральное тело Прародителей, чтобы работа физического уплотнения началась вокруг туманного прообраза.[1584]

Что скажет на это наука? Конечно, она ответит, что, раз человек появился на Земле, как самый последний из млекопитающихся, то он, так же как и эти млекопитающиеся, не нуждается в прохождении через вышеописанные первичные стадии размножения. Когда он появился, то способ его размножения уже был установлен на Земле. В таком случае, мы можем возразить. Если до настоящего времени не было еще найдено ни малейшего признака звена между человеком и животным, то, следовательно, (раз Оккультная Доктрина должна быть отвергнута) он должен был появиться в Природе чудесным образом, подобно Минерве из головы Юпитера в ее полном вооружении; и в таком случае, Библия права вместе со всеми прочими народными «Откровениями». Потому презрение со стороны науки, столь щедро выказываемое автором «A Modern Zoroastrian» в отношении древних философий и экзотерических верований, является преждевременным и ничем не вызванным. Также и неожиданное открытие окаменелости, похожей на недостающее звено, ничего не изменит. Ибо подобный единичный образец, так же как и научные заключения, выведенные на его основании, не смогли бы утвердить его, как давно искомую реликвию, то есть, как останки неразвитого, все же, однажды, одаренного речью человека. Нечто более потребовалось бы для окончательного доказательства. Кроме того, даже Книга Бытия упоминает о человеке, своем Адаме из праха, только начиная от той точки, где Тайная Доктрина оставляет своих «Сынов Бога и Мудрости», и начинает заниматься физическим человеком Третьей Расы. Ева не «рождена», но выявлена из Адама по способу «Амёбы А», через сокращение в центре и выделение Амёбы В – посредством деления.[1585]

Также и речь человеческая не развилась из различных животных звуков. Теория Геккеля, по которой «речь возникла постепенно из нескольких простых животных звуков, ввиду того, что подобная речь еще посейчас существует среди немногих рас самого низшего типа[1586], совершенно ошибочна, как заявляет это в числе других и профессор Макс Мюллер. Он утверждает, что никто еще не представил вполне основательного объяснения, каким образом появились «корни» языка. Человеческий мозг необ ходим для человеческой речи. И цифры, относящиеся к размеру соответственных мозгов человека и человекообразной обезьяны, показывают, как глубока пропасть, разделяющая их. Фогт говорит, что мозг самой большой обезьяны, гориллы, измеряется не более, нежели в 30'51 куб. дюймов, тогда как средний мозг плоскоголовых австралийских туземцев – сейчас самой низкой расы – достигает до 99'35 дюймов! Цифры являются опасными свидетелями и не могут лгать. Потому, как справедливо замечает доктор Ф. Пфафф, предпосылки которого настолько же правильны и точны, насколько его библейские заключения неразумны:

«Мозг обезьян, наиболее схожих с человеком, не достигает и трети мозга низших рас человека. Он даже не достигает половины размера мозга новорожденного».[1587]

Таким образом, из предыдущего легко усмотреть, что для того, чтобы доказать теории Гёксли и Геккеля о происхождении человека, требуется не одно звено, но большое число «недостающих звеньев» – настоящая лестница прогрессирующих, эволюционных ступеней – которые должны быть сначала найдены, а затем представлены наукою мыслящему и рассуждающему человечеству, прежде чем оно откажется от веры в Богов и в бессмертную Душу в пользу культа четвероруких предков. Простые мифы ныне приветствуются, как «аксиомы истины». Даже Альфред Рёссель Уоллэс утверждает, вместе с Геккелем, что первобытный человек был обезьянообразным существом, лишенным дара речи. На это проф. Джоли Дженкинс отвечает:

«По моему мнению, человек никогда не был тем питекантропусом алалус'ом, портрет которого набросал Геккель, как если бы он видел и знал его; странную и даже полную гипотетическую генеалогию которого он приводит, начиная от простой массы живой протоплазмы вплоть до человека, пользующегося речью и цивилизацией, аналогичной с цивилизацией австралийцев и папуасов».[1588]

Между прочим, Геккель часто оказывается в непосредственном конфликте с лингвистической «наукою». В своих нападках на Эволюционизм[1589] проф. Макс Мюллер заклеймил теорию Дарвина, как «уязвимую от начала и до конца». На самом деле лишь частичная истина многих второстепенных «законов» Дарвинизма находится вне оспоримости, – по-видимому, де Катрефаж не принимает естественный подбор, борьбу за существование и изменение видов, как доказанные окончательно и раз навсегда, но лишь pro tempore. Но, может быть, не худо было бы углубить лингвистическую теорию против теории «обезьяньего предка».

Языки, как и все остальное в Природе, имеют свои фазы роста и т. д. Почти установлено, что большие лингвистические семейства проходят через три стадии:

1) Все слова представляют из себя корни, не подвергающиеся изменениям (основные языки).

2) Один корень определяет другой и становится простым определительным понятием (языки агглютинативные).

3) Определяющее понятие (определительное значение которого давно исчезло) образует одно целое с формативными элементами (инфлекционные).

Таким образом, проблема такова: Откуда эти корни? Проф. Макс Мюллер утверждает, что существование этих готовых материалов речи является доказательством, что человек не может быть венцом длинного органического ряда. Эта потенциальность в образовании корней есть великая трудность, которую материалисты почти неизменно стараются избежать.

Фон Гартманн объясняет это, как проявление «Бессознательного», и признает убедительность его, как доказательство против механического атеизма. Гартманн является прекрасным представителем метафизики и идеалиста настоящей эпохи.

Это утверждение никогда не подвергалось нападкам со стороны анти-пантеистических эволюционистов. Сказать со Шмидтом: «Поистине, мы должны остановиться перед началом речи!» – будет признанием догматизма и быстрого поражения.[1590]

Мы уважаем тех ученых, которые, будучи мудрецами своей эпохи, говорят: раз доисторическое прошлое совершенно за пределами наших возможностей непосредственного наблюдения, то мы слишком честны, слишком преданы истине – или тому, что мы считаем истиной – чтобы обсуждать неизвестное, предлагая наши недоказанные теории наравне с фактами, абсолютно установленными современной наукой.

«Потому пределы [метафизического] знания лучше предоставить времени, являющемуся лучшим пробным камнем истины».[1591]

Это является мудрым и честным речением в устах материалиста. Но когда такой ученый, как Геккель, после того, как он сказал, что «исторические события прошлого времени», «имевшие место многие миллионы лет назад[1592] …… навсегда исчезли для непосредственного наблюдения» и, что ни геология, ни филогения[1593] не могут и «не подымутся до положения истинной „точной“ науки», настаивает затем на развитии всех организмов – «от низшего позвоночного до высшего, от амфиоксуса до человека», – мы настаиваем на более веском доказательстве, нежели то, которое он может нам дать. Лишь простые «эмпирические источники знания», столь превозносимые автором «Антропогенезиса» – когда он вынужден удовлетвориться такой квалификацией для своих собственных воззрений, – не достаточно компетентны для разрешения проблем, лежащих за пределами их области; так же как не подобает точной науке полагаться на них[1594]. Если они «эмпиричны» – сам Геккель заявляет это неоднократно – то, с точки зрения точного исследования, когда они простираются в отдаленное прошлое, они не лучше и не достовернее наших Оккультных Учений Востока, и как те, так и другие, должны быть помещены на одном и том же уровне. Также и его филогенетические и палингенетические теории рассматриваются истинными учеными не с большей благосклонностью, нежели наши циклические повторения эволюции великих и малых рас, и первоначальный порядок Эволюции. Ибо обязанность точной, истинной науки, хотя бы и материалистической, состоит в том, чтобы тщательно избегать всего, что напоминает догадку, предположение, которое не может быть проверено; короче говоря, все suppressio veri и все suggestio falsi. Дело каждого ученого, преданного точной науке, наблюдать в избранном им отделе за феноменами Природы; отмечать, каталогировать, сравнивать и классифицировать факты до малейших подробностей, которые доступны наблюдению чувств при помощи тончайших механических приспособлений, предоставленных нам современными открытиями, но не опираясь на метафизические полеты фантазии. Его законное право заключается лишь в исправлении, с помощью физических инструментов, недостатков или иллюзий его личного грубого зрения, слуха и других чувств. Он не имеет права преступать границу метафизики или психологии. Его долг проверять и исправлять все факты, попадающее под его непосредственное наблюдение; пользоваться опытами и ошибками Прошлого, пытаясь проследить действие какого-либо определенного сцепления причины и следствия, которое – лишь в силу его постоянной и неизменной повторности – может быть названо Законом. Вот что ожидается от ученого, если он хочет стать учителем людей и остаться верным своей первоначальной программе естественных и физических наук. Всякое уклонение от этого царственного пути становится спекуляцией.

Вместо того, чтобы придерживаться этого, как поступает в наше время, так называемый, человек науки? Он устремляется в область чистой метафизики, в то же время, высмеивая ее. Он услаждается опрометчивыми заключениями и называет их «дедуктивным законом, исходящим от индуктивного закона» – теории, основанной и извлеченной из глубин его собственного сознания – при чем сознания, совращенного и наполненного односторонним материализмом. Он пытается объяснить «начало» вещей, которые заключены еще лишь в его собственных концеп циях. Он нападает на многовековые, духовные верования и религиозные традиции и обличает все решительно, как суеверие, исключая своих собственных излюбленных коньков. Он предпосылает теории о мироздании, космогонию, развившуюся посредством слепых сил одной лишь Природы, гораздо более чудоподобную и невозможную, чем даже та, которая основана на предположении fiat Lux ex nihilo, – и пытается удивить мир своей дикой теорией; и так как известно, что теория эта исходит из мозга ученого, то она принимается на слепую веру, как весьма звучная и как результат науки.

Неужели же Оккультизм должен страшиться подобных оппонентов? Конечно нет. Ибо с подобными теориями истинная наука обходится не лучше, нежели эмпирическая наука поступает с нашими. Геккель, задетый в своем тщеславии замечаниями дю Буа-Рэймонда, не устает публично сетовать на нападки последнего на его фантастическую теорию происхождения. Расточая похвалы по поводу «чрезвычайно богатого запаса эмпирических доказательств», он называет тех, «признанных физиологов», которые восстают против каждой его теории, извлеченной из этого упомянутого «запаса» – невежественными людьми, и заявляет:

«Если многие, и среди них даже несколько известных ученых, придерживаются мнения, что вся филогения есть воздушный замок, и генеалогические древа [от обезьян?] лишь пустая игра воображения, то, говоря так, они лишь обнаруживают свое неведение о том богатстве эмпирических источников, на которые мы уже ссылались».[1595]

Мы открываем Словарь Вебстера и читаем определение, данное там слову «эмпирический»:

«Зависит лишь от наблюдения или опыта, не принимая во внимание притязаний современной науки и теории».

Это может быть приложимо к оккультистам, спиритуалистам, мистикам и т. д. Дальше:

«Эмпирик; тот, кто ограничивает себя применением результатов своих личных наблюдений [пример этому Геккель]; тот, кому не достает знания…. Невежественный и не имеющий диплома практикант; обманщик; шарлатан».

Никогда ни один оккультист или «маг» не был награжден худшими эпитетами. Тем не менее, оккультист остается на своей метафизической почве и не стремится включить своезнание, плоды своего личного наблюдения и опыта, в разряд точных наук современной учености. Он держится в пределах своей законной сферы, где он является мастером. Но что же следует думать о крайнем материалисте, обязанность которого ясно лежит перед ним, но употребляющем такое выражение, как:

«Происхождение человека от других млекопитающихся и, в особенности, непосредственно от катаррхинской обезьяны, есть дедуктивный закон, неизбежно вытекающий из индуктивного закона Теории Происхождения».[1596]

«Теория» есть просто гипотеза, суждение, но не закон. Говорить противное, будет одной из многих вольностей, допускаемых в настоящее время учеными. Они провозглашают нелепость и затем прикрывают ее щитом науки. Дедукция из теоретического суждения есть не более, чем суждение на основании суждения. Сэр Уилльям Гамильтон уже доказал, что слово теория в настоящее время употребляется

«весьма свободно и в ненадлежащем смысле…. что оно может превратиться в гипотезу, гипотеза же обычно употребляется как еще один термин для предположения, тогда как термины «теория» и «теоретический» должны бы употребляться, как противопоставление терминам практика и практический».

Но современная наука замалчивает это утверждение и высмеивает эту идею. Философы, материалисты и идеалисты в Европе и Америке могут согласиться с эволюционистами, что касается до происхождения человека, но теория эта никогда не сделается общей истиной для серьезного метафизика; и последний бросает вызов материалистам в том, что им не удастся доказать их произвольных предположений. Очень легко доказать, что обезьянья тема[1597] Фогта и Дарвина, на которую последователи Гёксли и Геккеля, за последнее время, сочинили такие необыкновенные вариации, гораздо менее научна – находясь в противоречии с основными законами самой этой темы, – нежели наша тема может быть представлена когда-либо такой. Пусть читатель обратится дашь к превосходному труду «L'Espece Humaine» французского натуралиста де Катрефажа, и наше утверждение будет тотчас же проверено.

Кроме того, ни один человек, если только он не крайний материалист, не будет колебаться в выборе между Эзотерическим учением, касающимся Происхождения Человека, и теориями Дарвина. Вот описание «Ранних Прародителей человека», данное Дарвином:

«Когда-то они должны были быть покрыты волосами, при чем оба пола имели бороды; их уши, вероятно, были остроконечными и могли двигаться; и тела их были снабжены хвостом, обладающим надлежащими мускулами. Их члены и тела приводились в движение многочисленными мускулами, которые в настоящее время проявляются лишь иногда, но нормально имеются среди четвероруких…. Ступня была тогда цепкой, если судить по состоянию большего пальца у утробного плода; без сомнения, наши прародители были лесными жителями, строили свои жилища на деревьях и обитали теплую, изобилующую лесами, страну. Самцы имели огромные собачьи клыки, которые служили им страшным оружием».[1598]

Дарвин связывает человека с типом хвостатых катаррхинов (catarrhines):

«и, следовательно, отодвигает его по скале эволюции на целую ступень назад. Английский натуралист не довольствуется утвердиться на основе своих собственных доктрин и, так же как и Геккель, в этом вопросе ставит себя в прямое противоречие с одним из основных законов, составляющих главное очарование Дарвинизма».

Далее ученый натуралист-француз доказывает, как нарушается этот основной закон. Он говорит:

«В действительности, по теории Дарвина, трансмутации происходят не в силу случайности и, не во всех направлениях. Они управляются известными законами, вытекающими из самой организации. Как только организм изменился в определенном направлении, он может уже подвергаться вторичным или третичным трансформациям, но, тем не менее, он навсегда сохранит печать первоначального типа. Это сеть закон сохранения постоянного характера, который один лишь позволяет Дарвину объяснить филиацию групп, их свойства и их многочисленные соотношения. Именно, в силу этого закона, все потомство первого моллюска было моллюсками; все потомство первого позвоночного было позвоночным. Ясно, что это составляет одну из основ доктрины. Следовательно, два существа, принадлежащие к двум различным типам, могут иметь общего предка, но один не может произойти от другого.

Итак, человек и человекообразная обезьяна являют весьма резкий контраст в отношении типа. Органы их…… почти в точности соответствуют одни другим, но органы эти размещены по совсем различному плану. У человека они координированы таким образом, чтобы по существу он являлся ходящим, тогда как у обезьяны они приспособлены для лазания…… В этом имеется анатомическое и механическое различие…. Достаточно бросить один взгляд на страницу, на которой Гёксли изобразил бок о бок скелет человека и скелеты наиболее развитых человекообразных обезьян, чтобы получить достаточно убедительное доказательство.

Следствие этих фактов, с точки зрения логического применения закона сохранения постоянного характера, есть то, что человек не может происходить от предка, который уже оформился, как обезьяна, так же как и бесхвостая (catarrhine) обезьяна не могла произойти от обезьяны, снабженной хвостом. Ходящее животное не может произойти от лазающего. Это было хорошо понято Фогтом.

Помещая человека среди приматов, он не колеблется заявить, что самый низший класс обезьян перешел демаркационную линию (общего предка), откуда различные типы этого семейства зародились и от которой они начали расходиться. [Этого предка обезьян Оккультная Наука усматривает в самой низкой человеческой группе времени Атлантиды, как это уже было доказано]. Таким образом, мы должны поместить происхождение человека за пределы появления последней обезьяны, [что подтверждает нашу доктрину], если мы хотим оставить для дарвиновской доктрины один из наиболее настоятельно необходимых законов. Мы приходим тогда к prosimiae Геккеля, к Loris, Indris, и т. д. Но эти животные также принадлежат к лазающим и, следовательно, мы должны идти дальше в поисках за нашим первым прямым предком. Но генеалогия Геккеля приводит нас от последних к сумчатым. От человека до кенгуру расстояние, конечно, велико. Итак, ничто в фауне настоящего времени, так же как и в прошлом, не указывает на промежуточные типы, которые могли бы послужить вехами. Эта трудность лишь весьма мало смущает Дарвина[1599]. Мы знаем, что он считает отсутствие све дений по такого рода вопросам, как доказательство в его пользу. Без сомнения и Геккель столь же мало смущен этим. Он допускает существование питекоидного человека…… совершенно теоретического. Таким образом, раз было доказано, на основании самого Дарвинизма, что происхождение человека следует отнести за пределы восемнадцатой стадии, и раз, вследствие этого, является необходимым заполнить пробел между сумчатыми видами и человеком, то согласится ли Геккель допустить существование четырех неизвестных, промежуточных групп, вместо одной? Согласится ли он дополнить, таким образом, свою генеалогию? На это я не могу ответить».[1600]

Но прочтите знаменитую генеалогию Геккеля в его «The Pedigree of Man», называемую им «Серия Предков Человека». Во «Втором Отделе» (восемнадцатая стадия) он описывает:

«Prosimiae, родственны Loris (Stenops) и Makis (Лемур), без костей сумчатых и клоаки, с плацентой».[1601]

Теперь вернемся к «L'Espece Humaine»[1602] Катрефажа и рассмотрим приводимые им доказательства, основанные на самых последних открытиях, чтобы установить, что prosimiae Геккеля не имеют ни отпадающей перепонки (decidua), ни разлитой плаценты. Они не могут быть даже предками человекообразных обезьян, уже не говоря о человеке, следуя основному закону самого Дарвина, как это доказывает натуралист-француз. Но это нисколько не смущает приверженцев «Анималистической Теории», ибо самопротиворечие и парадоксальность является именно сущностью современного Дарвинизма. Гёксли является таким примером; доказав об ископаемом человеке и «недостающем звене», что:

«Ни в Четвертичной эпохе, ни в настоящее время, ни одно промежуточное существо не заполняет пробел, отделяющий человека от троглодита»,

и что «отрицание существования этого пробела было бы настолько же заслуживающим порицания, как и нелепым», великий ученый опровергает свои собственные слова, поддерживая, со всею вескостью своего научного авторитета, эту самую «нелепую» из всех теорий – теорию происхождения человека от обезьяны!

Катрефаж говорит:

«Эта генеалогия ошибочна от начала и до конца, и основана на материалистическом заблуждении».

Действительно, Геккель основывает свое происхождение человека на семнадцатой и восемнадцатой стадии, на сумчатых и prosimiae – (genus Haeckelii?). Применяя последний термин к лемуридам – следовательно, делая из них животных, имеющих плаценту, он совершает зоологическую ошибку. Ибо, после того, как он сам разделил животных по их анатомическим различиям на две группы, – indeciduata. которые не имеют deciduata (или особой перепонки, соединяющей плаценты), и на deciduata, которые имеют ее, – он включает prosimiae в последнюю группу. В ином месте мы доказали, что говорят об этом другие ученые. Как говорит де Катрефаж:

«Анатомические исследования…… Мили Эдвардса и Грандидье над животными …… не позволяют сомневаться, что prosimiae Геккеля лишены decidua и не имеют разлитой плаценты. Они являются indeciduata. Так как возможность рассматривать их, как предков обезьян, далека, то, согласно принципу, установленному самим Геккелем, они даже не могут рассматриваться как предки зоно-плацентарных млекопитающихся…. и должны быть отнесены к толстокожим, беззубым и к китообразным».[1603]

И, тем не менее измышления Геккеля принимаются некоторыми за точную науку!

Вышеуказанная ошибка, если только, на самом деле, она является такой, даже не упоминается в «Pedigree of Man» Геккеля, переведенном Авелингом. Если можно выдвинуть как извинение, что, в то время, когда составлялись знаменитые «генеалогии», «эмбриогенезис prosimiae не был известен», то теперь он известен. Посмотрим, будет ли эта важная ошибка исправлена в следующем издании перевода Авелинга, или же семнадцатая и восемнадцатая стадии останутся такими, как они сейчас, чтобы вводить в заблуждение невежду, предпосылая это как одно из истинных промежуточных звеньев. Но, как замечает француз натуралист:

«Их прием [Дарвина и Геккеля] всегда один и тот же и состоит в том, что они рассматривают неизвестное, как доказательство в пользу их теории».

Это приводит к следующему. Даруйте человеку бессмертный Дух и Душу; одарите все оживленное и не оживленное творение монадическим принципом, постепенно развивающимся из латентного и пассивного в активную и положительную полярность, – и Геккель, что бы ни говорили его поклонники, не будет знать, на что ему опереться.

Но имеются важные расхождения даже между Дарвином и Геккелем. Тогда как первый производит нас от хвостатого катаррхина, Геккель относит нашего гипотетического предка к бесхвостой обезьяне, хотя, в то же время, он помещает его в гипотетическую «стадию», непосредственно предшествующую ей – тепосегca с хвостом (девятнадцатая стадия).

Тем не менее, у нас имеется одно понятие, общее со школой Дарвина, а именно, закон постепенной и чрезвычайно медленной эволюции, охватывающей многие миллионы лет. По-видимому, главное разногласие заключается в природе примитивного «предка». Нам скажут, что Дхиан-Коган, или «прародитель» Ману, является гипотетическим существом, неизвестном на физическом плане. Мы ответим, что в это верил весь Древний Мир, и сейчас девять десятых настоящего человечества верят в это; тогда как питекоидный человек или обезьянообразный человек есть чисто гипотетическая сущность, тварь, созданная Геккелем, неизвестная и не находимая на этой Земле, но, кроме того, его генеалогия – как она удумана им – противоречит научным фактам и всем известным данным современных открытий в зоологии. Это просто нелепо, даже как вымысел. Как доказывает это де Катрефаж в нескольких словах, Геккель «допускает существование абсолютно теоретического питекоидного человека», – что во стократ труднее принять, как предка, нежели любого Дэва. И это не единственный пример, когда он следует тому же методу, чтобы завершить свою генеалогическую таблицу. В действительности, он сам весьма наивно признается в своих измышлениях. Разве не признается он в не-существовании своей созуры (четырнадцатая стадия), – сущности, совершенно незнакомой науке – сознаваясь за своею подписью, что

«Доказательство ее существования возникает в силу необходимости промежуточного типа между тринадцатой и четырнадцатой стадией [!!]».

Если так, то с таким же научным правом мы можем утверждать, что доказательство существования наших трех эфирных Рас и трехглазых людей в Третьей и Четвертой Коренных Расах – «также вытекает из необходимости промежуточного типа» между животными и Богами. Какие же причины для возражения могли бы представить геккелианцы в этом особом случае?

Конечно, на это имеется готовый ответ. Потому, что мы не до пускаем наличности Монадической Сущности. Проявление Логоса, как индивидуального сознания в животном и человеческом создании, не принято точной наукой, также, конечно, это не охватывает всего вопроса. Но неудачи науки и ее произвольные предположения, в общем, гораздо значительнее по существу, нежели любая «экстравагантная» Эзотерическая доктрина[1604]. Даже мыслители школы фон Гартманна оказались подверженными общей эпидемии. Они признают Дарвиновскую Антропологию (более или менее), хотя они также предпосылают индивидуальное Ego как проявление Бессознательного (Западное представление Логоса или Первичной Божественной Мысли). Они говорят, что эволюция физического человека происходит от животного, но ум, в его различных фазах, представляет вещь совершенно независящую от материальных фактов, хотя организм и нужен ему, как Упадхи, для его проявлений. ПЛАСТИДУАЛЬНЫЕ ДУШИ И СОЗНАТЕЛЬНЫЕ КЛЕТОЧКИ НЕРВОВ

Но невозможно предвидеть конца таким чудесам со стороны Геккеля и его Школы, которых оккультисты и теософы имеют полное право рассматривать, как материалистических бродяг, преступивших границы метафизической области. Не удовлетворившись отцовством Bathybius'a Haeckelii, они изобрели теперь «пластидуальные души» и «души-атомов»[1605] на основе чисто слепых механических сил материи. Нам сообщают, что:

«Изучение эволюции души-жизни показывает нам, что она проложила себе восходящий путь, начиная от низших стадий простой души-клеточки, через изумительный ряд постепенных стадий в эволюции, вплоть до души человека».[1606]

«Изумительный», воистину, – ибо эта дикая фантазия основана на сознании «нервных клеточек». Действительно, как он говорит нам:

«Как бы мало ни были мы в состоянии объяснить, в настоящее время, полностью природу сознания[1607], тем не менее, сравнительное и генетическое наблюдение его ясно устанавливает, что оно есть лишь более высокая и сложная функция нервных клеточек».[1608]

Песнь Герберта Спенсера о сознании – пропета и, отныне, она может быть безопасно сложена в кладовых устаревших теорий. К чему, однако, приводят Геккеля его «сложные функции» его научных «нервных клеточек»? Еще раз прямо к Оккультным и Мистическим Учениям Каббалы о происхождении Душ, как сознательных и несознательных Атомов; к Монаде Пифагора и Монадам Лейбница и к «Богам, Монадам и Атомам» нашего Эзотерического Учения[1609];к мертвой букве Оккультных Учений, оставленных для каббалистов-любителей и профессоров церемониальной Магии. Ибо вот что говорит он, объясняя недавно изобретенную им терминологию:

«Пластидуальные Души. Пластидулы или протоплазматические молекулы, малейшие, однородные частицы протоплазмы, должны рассматриваться на основании нашей пластидуальной теории, как активные факторы всех жизненных функций. Пластидуальная душа отличается от неорганической молекулярной в том, что она обладает памятью».[1610]

Эту теорию он развивает в своей удивительной лекции о «Перигенезисе Пластидул или о Волнообразных движениях Живых Частиц». Это есть улучшенная теория Дарвина о «Пангенезисе» и дальнейшее приближение, осторожное движение по направлению к «Магии». Первая, как это объясняет автор «A Modern Zoroastrian»,[1611] есть предположение, что:

«Некоторые из действительных тождественных атомов, составлявших часть тел наших предков, передаются, таким образом, через их потомство на протяжении поколений так, что мы дословно являемся «плотью от плоти» первичной твари, развившейся до человека».

Со своей стороны, Оккультизм утверждает, что – (a) жизне-атомы нашего Жизненного Принципа (Прана), когда человек умирает, никогда не погибают окончательно; и что те атомы которые больше всего насыщены Жизненным Принципом, независимым, вечным, сознательным фактором, частично передаются от отца к сыну через наследственность и еще раз частично привлечены вместе и становятся оживляющим принципом нового тела при каждом новом воплощении Монады. Ибо (b), как Индивидуальная Душа всегда одна и та же, так и атомы низших принципов (тела, его астрала или жизненного двойника, и т. д.) привлекаются по сродству и кармическому закону всегда к той же самой индивидуальности на протяжении целого ряда различных тел.[1612]

Чтобы быть справедливыми, не говоря уже о логичности, наши современные геккелианцы должны бы вынести резолюцию, что отныне «Перигенезис Пластидул» и прочие подобные лекции должны быть переплетены в одну книгу, вместе с лекциями по «Эзотерическому Буддизму» и о «Семи Принципах Человека». Таким образом, общественное мнение получило бы, во всяком случае, возможность сравнить оба учения, и затем судить, которое из них является наименее или наиболее нелепым, даже с точки зрения материалистической и точной науки.

Так оккультисты, которые относят каждый атом во Вселенной, будь он агрегатом или одиноким, к Одному Единству, к Универ сальной Жизни; кто не признают, что в Природе могло бы существовать что-либо неорганическое, кто не знают такой вещи, как мертвая Материя – оккультисты последовательны в своей доктрине о Духе и Душе, когда они говорят о памяти, существующей в каждом атоме, о воле и ощущении. Но что может предполагать материалист под этой квалификацией? Закон биогенезиса, в смысле, даваемом ему последователями Геккеля, есть результат неведения учеными Оккультной Физики. Мы знаем и говорим о «жизне-атомах» и о «спящих атомах», потому что мы рассматриваем эти обе формы энергии – кинетическую и потенциальную – как производные от одной и той же силы или от Единой Жизни, и рассматриваем последнюю, как источник и двигатель всего сущего. Но что это такое, что наградило энергией и, в особенности же, памятью «пластидуальные души» Геккеля? «Волнообразное движение живых частиц» становится понятным на основании теории о Единой Духовной Жизни, всемирного Жизненного Принципа, независимого от нашей Материи и проявляющегося, как атомическая энергия лишь на нашем плане сознания. Это есть то, что, будучи индивидуализировано в человеческом цикле, передается от отца к сыну.

Итак, Геккель, изменив дарвиновскую теорию, предпосылает «более правдоподобно», как думает это автор «A Modern Zoroastrian»:

«Что не тождественные атомы, но их особые движения и способы агрегации передавались, таким образом, [через наследственность]».[1613]

Если бы Геккель, или какой-либо иной ученый, знал больше, нежели любой из них знает о природе атома, то он не стал бы искать возможности улучшить это таким образом. Ибо он лишь утверждает то же самое, но в более метафизических выражениях, чем Дарвин. Жизненный Принцип или Жизненная Энергия, которая вездесуща, вечна, нерушима, есть Сила и Принцип, как нуменон, но когда она проявлена в Атомах, она есть феномен. Это одно и то же и – не может рассматриваться, как отдельные понятия, разве только в материализме.[1614]

Далее Геккель возвещает о Душах-Атомах нечто, что на первый взгляд кажется таким же оккультным, как и Монады Лейбница:

«Недавний спор относительно природы атомов, которые мы должны рассматривать в той или иной форме, как ультимативные факторы во всех физических и химических процессах, по-видимому, может быть весьма легко разрешен представлением, что эти малейшие массы обладают, в качестве центров силы, постоянной душой, что каждый атом обладает ощущением и силою движения».[1615]

Он ни слова не говорит относительно того факта, что это есть теория Лейбница, при чем чрезвычайно оккультная. Также он не понимает термина «душа», как мы понимаем его; ибо для Геккеля душа, вместе с сознанием, есть просто лишь продукт серого вещества мозга, вещь, которая как и душа-клеточка,

«Так же неразрывно связана с протоплазмическим телом, как человеческая душа связана с мозгом и спинным хребтом».[1616]

Он отвергает заключения Канта, Герберта Спенсера, дю Буа-Рэймонда и Тиндалля. Последний высказывает мнение всех великих ученых, так же как и мнение величайших мыслителей, настоящих и прошлых эпох, говоря, что:

«Переход от физики мозга к соответствующим фактам сознания, немыслим. Если бы наши умы и чувства были так…… просвещены, чтобы дать нам возможность видеть и чувствовать самые молекулы мозга; если бы мы были способны следить за всеми их движениями, всеми их группировками…… их электрическими разрядами…. все же, мы были бы так же далеки от решения проблемы, как и раньше…. Пропасть между двумя классами феноменов, все же, оставалась бы непроходимой для интеллекта».

Но сложная функция нервных клеточек великого немецкого эмпирика или, иными словами, его сознание, не позволяет ему приобщиться к заключениям величайших мыслителей нашей планеты. Он более велик, нежели они. Он утверждает это и возражает всем:

«Никто не имеет права утверждать, что в будущем мы не будем в состоянии перейти за пределы этих границ нашего знания, которые в настоящее время кажутся нам непроходимыми».[1617]

И он приводит из Введения Дарвина к «Происхождению Человека» следующие слова, которые он скромно прилагает к своим ученым противникам и к самому себе.

«Всегда те, кто знают мало, но не те, кто знают много, утверждают позитивно, что эта или та проблема никогда не будет разрешена наукою».

Мир может чувствовать себя удовлетворенным. Недалек тот день, когда «трижды великий» Геккель докажет, к своему собственному удовлетворению, что сознание сэра Исаака Ньютона было, физиологически выражаясь, лишь отраженным действием (или минус сознание), причиненным перигенезисом пластидул нашего общего предка и старого друга, монеры Геккеля. Хотя упомянутый Bathybius был обнаружен и выявлен, как обманщик, симулирующий органическую субстанцию, которую он непредставляет и, хотя среди детей человеческих, одна лишь жена Лота – и то лишь после ее неприятного превращения – могла сослаться на щепотку соли, как на своего предка; но все это нисколько не смутит его. Он будет продолжать утверждать так же хладнокровно, как он делал это всегда, что лишь особый вид и движение призрака, давно исчезнувших атомов нашего отца Bathybius'a, которые – будучи переданы на протяжении эонов времени в ткань клеточек серого вещества мозга каждого великого человека – заставили Софокла и Эсхила, так же как и Шекспира, писать их трагедии, а Ньютона его «Principia», и Гумбольта его «Космос», и так далее. Они также подсказали Геккелю изобрести греко-латинские слова, длиною в три дюйма, претендующие на большой смысл, на самом же деле, ничего не означающие.

Конечно, мы вполне сознаем, что истинный, честный эволюционист согласен с нами; и что он первый скажет, что геологические рекорды не только не совершенны, но что имеются огромные пробелы в разрядах, до сих пор найденных окаменелостей, которые никогда не смогут быть заполнены. Кроме того, он скажет нам, что «ни один эволюционист не предполагает, что человек произошел от какой-либо существующей, или же давно исчезнувшей человекообразной обезьяны», но что человек и человекообразные обезьяны произошли, вероятно, эоны тому назад от какого-либо общего коренного типа. Тем не менее, как это указывает де Катрефаж, он также выдвинет, как доказательство, подтверждающее его заявление, все изобилие недостающих свидетельств, говоря, что:

«Все формы жизни не сохранились в рядах окаменелостей, ибо возможности на сохранение были редки и малочисленны среди…. [даже у примитивного человека], ввиду обычая погребать и сжигать своих умерших».

Это именно то, что мы сами утверждаем. Именно, возможно, что будущее готовит нам открытие гигантского скелета атланта в тридцать футов ростом, так же как и окаменелость, принадлежащую питекоиду, «недостающему звену»; только первый случай более правдоподобен.

Данные, выведенные на основании научных исследований, что касается до «первичного человека» и обезьяны, ничем не подкрепляют теорий, производящих первого от последней. «Где же тогда должны мы искать первичного человека?» – все еще вопрошает Гёксли после того, как он тщетно искал его в самой глубине Четвертичного слоя.

«Принадлежал ли самый древний Homo sapiens к эпохе Плиоценской или Миоценской, или же к еще большей древности? Ожидает ли будущего палеонтолога открытие, в слоях еще более древних, окаменелых костяков обезьяны, более антропоидной или же человека, еще более питекоидного, нежели все те, которые нам сейчас известны? Время покажет это».[1618]

Несомненно и, таким образом, оно оправдает антропологию оккультистов. А пока что Бойд Даукинс, в своем рвении оправдать «Происхождение Человека» Дарвина, полагает, что он открыл ни более и ни менее, нежели «недостающее звено» – в теории. Скорее благодаря теологам, нежели геологам, человек почти до 1860 года рассматривался как реликвия, древность которой не превышает 6000 лет ортодоксального Адамического периода. Карма, однако, судила, чтобы именно, французский аббат – Буржуа – нанес этой удобной теории даже худший удар, нежели тот, который был нанесен ей открытиями Бушэ де Перт'а. Каждому известно, что аббат открыл и вынес на свет основательное доказательство того, что человек существовал уже во время Миоценского периода, ибо кремни, носящие несомненные признаки обработки человеком, были выкопаны из слоя Миоценского периода. Приводим слова автора «Современная Наука и Современная Мысль».

«Они должны были быть обработаны человеком или, как предполагает это Бойд Даукинс, дриопитекус'ом, или же какой-либо иной антропоидной обезьяной, одаренной разумностью, настолько превышающей разумность гориллы или шимпанзе, что она могла сделать эти инструменты. Но, в таком случае, проблема была бы разрешена, и недостающее звено открыто, ибо подобная обезьяна легко могла бы быть предком человека Палеолита».[1619]

Или – потомком человека Эоценского периода, что является вариантом, противопоставленным этой теории. А пока что дриопитекус, одаренный столь прекрасными умственными способностями, должен быть еще открыт. С другой стороны, раз существование человека Неолита и Палеолита стало абсолютной достоверностью, и тот же самый автор справедливо замечает:

«Если 100 000 000 лет прошли с тех пор, как земля стала достаточно отвердевшей, чтобы поддерживать растительную и животную жизнь, то Третичный период мог длиться 5 000 000 лет; или 10 000 000 лет, если порядок, способствующий жизнеспособности, продолжался, как думает это Лайэлль, по крайней мере, на протяжении 200 000 000 лет»[1620], –

то почему бы не испробовать другую теорию? Как гипотезу отнесем человека к концу Мезозойских времен – допустив argumenti causa, что тогда существовали (гораздо более поздние) обезьяны высшего типа! Это дало бы совершенно достаточно времени человеку и современным обезьянам уклониться от мифической «более антропоидной обезьяны», и даже последняя могла бы выродиться в тех, которых мы видим подражающими человеку, употребляя «сучья деревьев в виде дубинки и разбивая кокосовые орехи молотами из камней»[1621]. Некоторые дикие горные племена в Индии строили свои жилища на деревьях точно так же, как гориллы строят свои берлоги. Вопрос, который из двух, зверь или человек, стал подражателем другого, едва ли подлежит обсуждению, даже допуская теорию Бойда Даукинса. Впрочем, фантастичность этой теории вообще признана. Но имеется возражение, что тогда как в Плиоценском и Миоценском периоде существовали настоящие человекообразные обезьяны и бабуны, и человек, несомненно, был в те времена современником первых – хотя, как мы видим, правоверная антропология все еще не решается, даже при наличии фактов, поместить его в эру дриопитекуса, который позднее

«рассматривался некоторыми анатомистами, как тип более высокий в некоторых отношениях, чем шимпанзе или горилла»[1622], –

тем не менее, в Эоценский период не было найдено других окаменелостей, относящихся к раскопанным приматам или к останкам питекоидных видов, исключая нескольких вымерших видов лемуроидов. Также мы находим намеки на то, что дриопитекус мог быть «недостающим звеном», хотя мозг этой твари подтверждает эту теорию так же мало, как и мозг современной гориллы. (См. также заключения Годри).

Теперь мы хотели бы спросить – кто из ученых готов доказать, что человек не существовал в начале Третичного периода? Что именно могло помешать его присутствию? Едва тридцать лет тому назад с негодованием отрицалась возможность его существования раньше, нежели шесть или семь тысяч назад. Ныне отказывают допустить его в Эоценский период. В следующем столетии, вероятно, будет выдвинут вопрос – не был ли человек современником «летающего дракона», птеродактиля, плезиозавра и игуанодона, и т. д. Но прислушаемся к отголоску науки:

«Теперь ясно, что, как по анатомическому сложению, так и в силу климата и окружающих условий везде, где жили антропоидные обезьяны, мог жить также и человек или другая тварь, которая явилась предком человека. С анатомической точки зрения, человекообразные обезьяны и простые обезьяны являются такими же особыми видоизменениями типа млекопитающегося, как и человек, на которого они походят костяком и мускулатурой; и физический животный человек есть просто пример четверорукого типа, выработавшего способность стоять на ногах, так же как и более объемистый мозг»[1623] ……. Если он мог выжить, как мы это знаем, в жестоких условиях и чрезвычайных превратностях Ледникового периода, то нет основания думать, что он не мог жить в полу-тропическом климате Миоценского периода, когда благотворный климат простирался даже до Гренландии и Шпицбергена».[1624]

Тогда как большинство ученых, непримиримых в своем убеждении в происхождении человека от «вымершего антропоидного млекопитающегося», не хотят допустить даже простую основательность какой-либо иной теории, нежели теории об общем предке для человека и дриопитекуса, приятно увидеть в труде настоящего научного значения, такое поле для соглашения. Действительно, поле это настолько широко, насколько оно может быть при этих обстоятельствах, то есть, не подвергаясь немедленной опасности быть сбитым с ног волною прилива научной лести. Будучи убежденным, что трудность объяснить –

«Развитие интеллекта и моральности путем эволюции не так велико, как трудность, представляющаяся в разнице физического сложения[1625] между человеком и животным высшего типа», –

тот же автор говорит:

«Но не так легко усмотреть, как возникла эта разница в физическом строений и как народилось существо, которое имело такой мозг и руку, и такие неразвитые способности для почти безграничного прогресса. Трудность в следующем: разница в строении, между низшей, существующей расой человека и высшей существующей обезьяной, слишком велика, чтобы допустить возможность, чтобы один был прямым потомком другой. Негр, в некоторых отношениях, слегка приближается к обезьяньему типу. Череп его более узкий и мозг менее объемист, челюсти более выдающиеся и руки его длиннее, чем руки среднего европейца, все же, он по существу человек, и широкая пропасть отделяет его от шимпанзе или гориллы. Даже идиот или кретин, мозг которого не больше и понимание не выше, чем у шимпанзе, является, однако, человеком, остановившимся в своем развитии, но не обезьяной.

Потому, если придерживаться теории Дарвина в случае человека и обезьяны, то мы должны исследовать вглубь и найти какого-либо общего предка, от которого они оба произошли…. Но чтобы установить это, как факт, а не теорию, мы должны найти форму этого предка или, во всяком случае, какие-либо промежуточные формы, приближающиеся к ней…… другими словами…. «недостающее звено». Так мы должны признать, что до сих пор, не только не были открыты эти недостающие звенья, но и древнейшее человеческие черепа и скелеты, известные нам, относящиеся ко времени Ледникового периода и, по всей вероятности, древность которых насчитывает по крайней мере 100 000 лет, не обнаруживают явно определенного приближения к такому до-человеческому типу. Напротив, один из наиболее древних типов, тип человека, найденный в погребальной пещере Кро-Маньон[1626], представляет собою образец прекрасной расы, высокого роста, обладающей большим мозгом и в общем превосходящей многие существующие человеческие расы. Конечно, нам отвечают, что время это недостаточно и, если человек и обезьяна имели общего предка, и раз высокоразвитая антропоидная обезьяна, несомненно, существовала уже в Миоценский период, по всей вероятности, также и человек, то такого предка следует искать еще дальше назад, на таком расстоянии, по сравнению с которым весь Четвертичный период становится незначительным…… Все это истина, и мы можем выказать некоторую осторожность, прежде чем допустить, что человек…. является единственным исключением в общем законе вселенной и есть создание особого творения. В это особенно трудно поверить, ибо обезьянье семейство, с которым у человека такое близкое [?] сходство в физическом строении, имеет многочисленные ветви, которые переходят одна в другую, но крайние виды которых разнятся между собою больше, нежели человек разнится от самого высокого вида обезьян. Если для человека требуется особое творение, то не было ли особого творения для шимпанзе, гориллы, орангутанга и, по крайней мере, для сотни различных видов человекообразных и простых обезьян, сложение которых построено по тем же линиям?».[1627]

Особое творение имело место для человека и «особое творение» для антропоидной обезьяны, его порождения, только по другим линиям, вне линий, когда-либо предложенных наукою. Альберт Годри и другие приводят несколько веских причин, почему человек не может рассматриваться, как венец обезьяньего семейства. Когда убеждаешься, что «первичный дикарь» (?) не только существовал в Миоценский период, но, как доказывает это Мортийе, кремневые реликвии, оставленные им в эту отдаленную эпоху, носят следы разбития камня на куски посредством огня; когда мы узнаем, что дриопитекус является единственным среди антропоидов, следы которого встречаются в тех слоях, то каков будет естественный вывод из этого? Именно, что дарвинисты зашли в тупик. Гиббон, наиболее схожий с человеком, всееще находится на том же низком уровне развития, на котором он стоял, когда он сосуществовал с человеком в конце Ледникового периода. Он не изменился сколько-нибудь заметно со времени Плиоценского периода. Итак, мало разницы между дриопитекусом и существующими антропоидами – гиббонами, гориллами и прочими. Следовательно, если теория Дарвина является всевмещающей, то чем должны мы «объяснить» эволюцию этой обезьяны в человека, в течение первой половины Миоценского периода? Время это слишком кратко для такого теоретического превращения. Чрезвычайная медлительность, с которой производятся изменения в видах, делает такое явление немыслимым – особенно же, базируясь на гипотезе «естественного подбора». Огромная умственная пропасть, так же как и пропасть в сложении между дикарем, ознакомленным с огнем и способом его зажигания, и зверем-антропоидом, слишком велика, чтобы даже предположить подобную возможность в течение такого краткого периода. Пусть эволюционисты отнесут назад этот процесс в предшествующий Эоценский период, если они предпочитают это; пусть они даже проследят происхождение человека и дриопитекуса от общего предка; но, тем не менее, они окажутся перед неприятным соображением, что в слоях Эоценского периода антропоидные окаменелости настолько же явно отсутствуют, как и баснословный питекантропус Геккеля. Можно ли найти выход из этого тупика через апелляцию к «неизвестному» и через ссылку, вместе с Дарвином, на «несовершенство геологических рекордов?» Пусть будет так; но тогда то же право апелляции должно быть одинаково предоставлено и оккультистам, вместо того, чтобы оставаться монополией недоумевающего материализма. Мы утверждаем, что физический человек существовал раньше, чем образовался первый пласт меловых гряд. В начале Третичной эпохи процветала наиболее блестящая цивилизация, которую когда-либо знавал мир; в период, когда человек обезьяна, по представлению Геккеля, блуждал в первобытных лесах, а спорный предок Грант Аллэна качался и прыгал с ветки на ветку в сообществе своих волосатых самок, выродившихся Лилит Адама Третьей Расы. Тем не менее, антропоидные обезьяны не существовали в более блестящие дни цивилизации Четвертой Расы; но Карма есть таинственный закон и не уважает никого. Чудовища, порожденные в грехе и позоре гигантами Атлантиды, «жалкие копии» своих породителей, исполненных животных страстей, следовательно, по Гёксли, и современного человека, ныне сбивают с толку и погружают в заблуждение глубокомысленных антропологов европейской науки.

Где жили первые люди? Некоторые дарвинисты утверждают, что в Западной Африке, некоторые относят их к Южной Азии, другие верят в независимое происхождение человеческого семейства в Азии и Америке от обезьяньих предков. Однако, Геккель весело взваливает на себя это бремя. Исходя от своего prosimia, «общего предка всех прочих катаррхинов, включая человека» – «звено», которое, теперь, однако, отброшено, вследствие недавних анатомических открытий, – он пытается найти местожительство для первичного питекантропуса алалуса.

«По всей вероятности, это [превращение животного в человека] произошло в Южной Азии, на пространстве которой находят много доказательств, указывающих на то, что здесь было первоначальное местопребывание различных человеческих семейств. Возможно, что сама Южная Азия и не была самой ранней колыбелью человеческой расы, но именно Лемурия, материк, лежавший к югу от Азии и позднее опустившийся на дно Индийского Океана. Период, в течение которого совершалась эволюция антропоидных обезьян в обезьянообразных людей, должен быть, по всему вероятию, отнесен к последней части Третичного периода, к Плиоценской эпохе и, может быть, к предшествовавшей ей Миоценской».[1628]

Из вышеприведенных предположений, единственное, достойное некоторого внимания, есть то, которое относится к Лемурии, которая была колыбелью человечества – физических существ обоих полов, материализовавшихся на протяжении долгих эонов из эфирообразных гермафродитов. Но, если будет доказано, что остров Пасхи является, действительно, реликвией Лемурии, мы должны будем поверить, что, согласно Геккелю, «немые обезьянообразные люди», едва лишь продвинувшиеся в своем развитии от грубого млекопитающегося чудовища, соорудили гигантские статуи-портреты, две из которых находятся сейчас в Британском Музее. Критики ошибаются, называя доктрины Геккеля «отвратительными, революционными и антиморальными» – хотя материализм есть законный плод мифа об обезьяньем предке – они просто слишком нелепы, чтобы нуждаться в опровержении.

Нам говорят, что если любая ересь против современной науки может быть оставлена без внимания, то наше отрицание Дарвиновской теории в ее приложении к человеку будет рассматриваться, как «неискупимый грех». Эволюционисты тверды, как скала, настаивая на очевидной тождественности в сложении между человеком и обезьяной. Анатомические доказательства, возражают они, в данном случае совершенно вне оспоримости; они схожи между собою кость с костью, мускул с мускулом, даже строение мозга почти одинаково.

Но что же из того? Все это было известно до царя Ирода; и писатели Рамаяны, поэты, воспевавшие доблесть и мужество Ханумана – Бога-Обезьяны, «подвиги которого были велики, а мудрость осталась не превзойденной», должны были знать столько же об его анатомии и мозге, как и любой Геккель или Гёксли наших дней. Многочисленные тома написаны были по поводу этого сходства, как в древности, так и в более современные времена. Потому нет ничего нового для мира или философии в таких томах, как «Человек и Обезьяны» Миварта, или же в защите Дарвинизма г. г. Фиске и Гёксли. Каковы же эти неопровержимые доказательства происхождения человека от питекоидного предка? Если теория Дарвина, говорят нам, не верна, если человек и обезьяна не происходят от одного общего родоначальника, то мы должны объяснить причину –

1) сходства строения между этими двумя; тот факт, что высший животный мир – человек и зверь – физически представляют лишь один тип или образец.

2) Наличность рудиментарных органов в человеке, т. е., следы прежних органов, в настоящее время атрофированных, как оставшихся без употребления. Некоторые из этих органов, как утверждается, не могли иметь никакого применения, исключая в случае полуживотного и полу-лесного чудовища. Почему же находим мы в человеке эти «рудиментарные» органы – такие же бесполезные, как рудиментарные крылья у австралийского аптерикса, именно червеобразный отросток, аппендикс слепой кишки, мускулы ушей[1629], «рудиментарный хвост», с которым иногда еще рождаются младенцы, и т. д.?

Таков клич вызова; и карканье меньшей стаи среди дарвинистов еще громче, если это возможно, чем даже среди самих ученых эволюционистов!

Кроме того, последние – вместе со своим великим лидером Гёксли и такими известными зоологами, как Романес и другие – защищая теорию Дарвина, в то же время, являются первыми, кто признают почти непреодолимые трудности на пути ее окончательного доказательства. Но имеются такие же великие ученые, как и вышеназванные, которые весьма энергично отрицают это неприемлемое предположение и громогласно протестуют против не оправдываемых преувеличений, что касается до этого предположенного сходства. Достаточно заглянуть в труды Брока, Гратьолэ, Оуэна, Прюнер-Бей и, наконец, просмотреть большой труд Катрефажа «Введение к Изучению Человеческих Рас, Общие Вопросы», чтобы увидеть ошибки эволюционистов. Мы могли бы сказать больше: преувеличения, касающиеся этого приписываемого сходства в строении между человеком и антропоморфусной обезьяной, за последнее время, сделались настолько бросающимися в глаза и нелепыми, что даже Гёксли увидел себя вынужденным протестовать против слишком пылких ожиданий. Именно, сам великий анатом лично призвал «меньшую братию» к порядку заявлением в одной из своих статей, что разница между строением человеческого тела и строением высшего антропоморфусного питекоида не только далеко не пустяшна и не незначительна, но напротив того, весьма велика и показательна.

«Каждая кость гориллы носит признаки, по которым она может быть отличена от соответствующей кости человека».[1630]

Между ныне живущими тварями не существует ни одной промежуточной формы, которая могла бы заполнить пробел между человеком и обезьяной. Игнорирование этого пробела, добавляет он, было бы «столь же ошибочно, как и нелепо».

Наконец, нелепость такого неестественного происхождения человека настолько осязаема при наличии всех доказательств и очевидности при сравнении черепа питекоида с черепом человека, что Катрефаж бессознательно прибег к нашей Эзотерической теории, говоря, что скорее обезьяны могут претендовать на происхождение от человека, нежели обратно. Как это доказано Гратьолэ в отношении полостей мозга у антропоидов – среди которых этот орган развивается обратно пропорционально тому, что имело бы место, если бы соответствующие органы человека были результатом развития тех же органов в обезьяне, – объем человеческого черепа и его мозг, так же как и полости, увеличиваются при индивидуальном развитии человека. Его рассудок развивается и растет с годами, и тогда как его лицевые кости и челюсти уменьшаются и выпрямляются, становясь все более и более одухотворенными, у обезьяны происходит как раз обратное. В своей молодости антропоид гораздо более смышлен и добронравен, но с годами он становится тупее; и так как его череп отступает назад и, по-видимому, уменьшается по мере его роста, то его лицевые кости и челюсти развиваются, и мозг, наконец, придавливается и отбрасывается совершенно назад, с каждым днем все более и более подчеркивая животный тип. Орган мысли – мозг – отступает и уменьшается, будучи совершенно побежденным, и заменяется мозгом дикого зверя – челюстным аппаратом.

Таким образом, как остроумно отмечено во французском науч ном труде, горилла могла бы с совершенной справедливостью обратиться к эволюционисту, настаивая на своем праве происхождения от него. Горилла сказала бы ему: мы, антропоидные обезьяны, представляем собою ретроградное отклонение от человеческого типа и потому наше развитие и эволюция выражены переходом от человекообразного строения к животнообразному строению организма; но каким образом могли бы вы, люди, произойти от нас – как можете вы быть продолжением нашего рода? Ибо, чтобы это стало возможным, ваша организация должна была бы разниться еще больше от человеческого строения нежели наша, она должна была бы еще больше приблизиться к строению животного, нежели наша; и, в таком случае, справедливость требует, чтобы вы уступили нам свое место в природе. Вы ниже, чем мы, раз вы настаиваете на установлении своей генеалогии от нашего вида; ибо строение нашего организма и его развитие, таковы, что мы не в состоянии порождать формы высшей организации, нежели наша собственная.

Именно, в этом Оккультная Наука вполне согласна с де Катрефажем. В силу самого типа его развития человек не может происходить ни от обезьяны, ни от предка, общего обезьяне и человеку, но доказывает, что он получил свое начало от прообраза, гораздо более высокого, нежели он сам. И прообраз этот есть «Небесный Человек» – Дхиан-Коганы или, так называемые, Питри, явленные в первой части этого тома. С другой стороны, питекоиды, орангутанги, горилла и шимпанзе могут, и, как учит этому Оккультная Доктрина, именно происходят от опустившейся до животности Четвертой человеческой Расы, будучи порождением человека и вымерших видов млекопитающихся – отдаленные предки которых сами были плодом животности лемурийцев – живших в Миоценский период. Родоначальники этого получеловеческого чудовища объяснены в Станцах, как порожденные через грех «Разума-лишенных» Рас в среднем периоде существования Третьей Расы.

Когда мы твердо запомним, что все формы, населяющие сейчас Землю, представляют многочисленные изменения основных типов, сброшенных Человеком Третьего и Четвертого Круга, то возражение эволюционистов, настаивающих на «единстве плана строения», характеризующего всех позвоночных, теряет свою остроту. Упомянутые основные типы были очень малочисленны по сравне нию с множеством организмов, которым они, в конце концов дали рождение; но общее единство типа, тем не менее, сохранилось на протяжении веков. Экономия Природы не санкционирует сосуществование нескольких, совершенно противоположных, «основных планов» органической эволюции на одной планете. Впрочем, раз общее направление Оккультного объяснения формулировано, то вывод подробностей может быть предоставлен интуиции читателя.

Так же обстоит дело и в важном вопросе о «рудиментарных органах», открытых анатомами в человеческом организме. Без сомнения, эта линия возражения, направленная Дарвином и Геккелем против их европейских противников, оказалась весьма веской. Антропологи, отважившиеся оспаривать происхождение человека от животного предка, были в чрезвычайном недоумении, как объяснить наличность жаберных щелей и как быть с проблемой «хвоста» и так далее. Здесь снова Оккультизм приходит нам на помощь с необходимыми данными.

Факт тот, что, как уже ранее сказано, человеческий тип является хранилищем всех потенциальных органических форм и центральным пунктом, из которого все последние излучаются. В этом постулате мы находим истинную «эволюцию» или «развертывание» – в смысле, о котором нельзя сказать, что он принадлежит к механической теории Естественного Подбора. Критикуя выводы Дарвина на основании «рудиментов», один талантливый писатель пишет:

«Почему предположение, что человек был создан сначала с этими рудиментарными намеками в своем организме и что они стали полезными добавлениями в низших животных, в которых человек выродился, было бы менее правдоподобной и справедливой гипотезой, нежели предположение, что эти части существовали в полном развитии, действии и практическом пользовании у низших животных, от которых произошел человек?».[1631]

Вместо слов: «в которых человек выродился», прочтите – «прообразы, которые человек сбрасывал в течение своего астрального развития», и аспект истинного эзотерического решения – налицо. Но теперь мы должны формулировать более широкое обобщение.

Поскольку это касается нашего земного Четвертого Круга, одна лишь фауна млекопитающихся может рассматриваться, как происходящая от прототипов, сброшенных Человеком. Амфибии, птицы, пресмыкающиеся, рыбы, и прочие, есть результат Третьего Круга, астральные окаменелые формы, сохраняемые в аурической оболочке Земли и проектированные в физическую объективность после отложения первых Лаврентьевских горных гряд. «Эволюция» имеет дело с прогрессивными изменениями, воздействие которых, как показывает это палеонтология, сказались на низшем животном и растительном царстве на протяжении геологического времени. Она не касается и по природе вещей не может касаться вопроса «до-физических типов», послуживших основою для будущих дифференциации. Конечно, она может классифицировать общие законы, контролирующие развитие физических организмов и, до некоторой степени, она умело справилась с этой задачей.

Но вернемся к непосредственному вопросу нашего обсуждения. Млекопитающиеся, первые следы которых встречаются в сумчатых, в Триасовых скалах Вторичного периода, развились из чисто астральных родоначальников, современных Второй Расе. Таким образом, они явились послечеловека и, следовательно, легко объяснить общее сходство между их эмбриональными стадиями и таковыми же стадиями человека, который, конечно, вмещает в себе и эпитомизирует в своем развитии черты группы, которую он породил. Это объяснение частично пользуется дарвинистическим изложением.

«Но как объяснить наличность жабровых щелей в человеческом плоде, представляющих стадию, через которую проходят жабры рыб в своем развитии[1632]; так же как и нахождение пульсирующего сосуда, соответствующего сердцу низших рыб, который составляет сердце плода; и всю аналогию, представляемую дроблением человеческого овума, образование бластодермы и появление стадии gastrula, с соответствующими фазами в низших формах позвоночной жизни и даже среди губчатых; как объяснить разнообразие типов низшей животной жизни, которые форма будущего ребенка намечает в течение цикла своего роста?…… Каким образом происходит, что фазы жизни рыб, родоначальники которых плавали [эоны до эпохи Первой Коренной Расы] в морях Силурийского периода, так же как и фазы жизни фауны позднейших амфибий и пресмыкающихся, отображены в «эпитомизированной истории» развития человеческого плода?».

На это основательное возражение дается ответ, что земные, животные формы Третьего Круга настолько же могли относиться к типам, сброшенным человеком Третьего Круга, как и новая импортация в сферу нашей планеты – млекопитающихся – к Человечеству Второй Коренной Расы Четвертого Круга. Процесс роста человеческого плода эпитомизирует не только общий характер земной жизни Четвертого Круга, но также и земной жизни Третьего круга. Весь диапазон типа снова пробегается вкратце. Потому оккультисты не испытывают затруднения при объяснении рождения детей с настоящим хвостатым добавлением или же того факта, что хвост в человеческом плоде, в одном периоде, в два раза длиннее зачаточных ног. Потенциальность каждого органа, полезного для животной жизни, сокрыта в Человеке – в Микрокосме Макрокосма – и анормальные условия могут нередко проявляться в странных феноменах, которые рассматриваются дарвинистами, как «возврат к типу предков»[1633]. Воистину, возврат, но едва ли в смысле, придаваемом ему нашими современными эмпиристами!

Немало выдающихся современных геологов и ученых публично оповещали, что:

«Все вычисления геологической длительности не только не совершенны, но, конечно, и невозможны; ибо мы не знаем причин, хотя они и должны были существовать, которые ускоряли или задерживали прогресс осадочных отложений».[1634]

Еще другой, столь же известный, ученый (Кролль) вычисляет, что Третичный период начался или пятнадцать или два с половиной миллиона лет назад, – по Эзотерическому Учению первая цифра является более правильным вычислением, нежели последняя, – по крайней мере, в этом случае, по-видимому, нет слишком большого разногласия. Точная наука, отказываясь видеть в человеке «особое творение» (до некоторой степени Тайные Науки поступают так же), вольна не признавать первые три или, вернее, две с половиной Расы – духовную, полу-астральную и полу-человеческую – наших учений. Но вряд ли она может поступить так же в случае Третьей Расы, при ее заключительном периоде, также Четвертой и Пятой Расы, ибо она уже подразделяет человека на палеолитного и неолитного[1635]. Геологи Франции помещают человека в средний период Миоценской Эпохи (Габриэль де Мортийе), а некоторые даже во Вторичный период, как это предпосылает де Катрефаж; тогда как английские ученые, вообще, не допускают такую древность для своих родов. Но когда-нибудь они будут знать больше. Ибо как говорит сэр Чарльз Лайэлль:

«Если мы примем в соображение отсутствие или чрезвычайную редкость нахождения человеческих костей и произведений искусства во всех слоях, как морской воды, так и пресной, даже в тех, образовавшихся в непосредственной близости от земель, населенных миллионами человеческих существ. мы должны быть готовы к отсутствию, вообще, человеческих памятников в ледниковых формациях, как в недавних, так и в плейстоценских или еще более древних. Если и существовали несколько блуждающих существ в землях, покрытых ледниками или же на морях, изобилующих плавучими льдинами, и если некоторые из них оставили свои кости или оружия в моренах или в плавучих наносах, то возможности открытия одного из них геологами по истечении тысячелетий должны быть бесконечно ничтожны».[1636]

Ученые избегают связывать себя каким-либо определенным утверждением, относящимся к давности человека, ибо, воистину, они едва ли в состоянии что-либо утверждать по этому вопросу, и тем самым они оставляют огромное поле для более смелых теорий. Тем не менее, если большинство антропологов относят существование человека лишь к периоду после ледниковых наносов или к тому, что называется Четвертичным периодом, то те из них, которые, как эволюционисты, приписывают человеку и обезьяне одно общее происхождение, не выказывают большой последовательности в своих суждениях. Гипотеза Дарвина, в действительности, требует гораздо большей древности для человека, нежели это даже смутно подозревается поверхностными мыслителями. Это доказывается величайшими авторитетами по этому вопросу, например, Гёксли. Потому те, кто принимают дарвиновскую эволюцию, ipso facto придерживаются весьма упорно большой давности человека, настолько большой, что, в действительности, она не слишком расходится с вычислениями оккультистов[1637]. Скромные тысячелетия, приводимые в «Британской Энциклопедии» и 100 000 лет, которыми антропология вообще ограничивает давность человека, кажутся совершенно микроскопическими по срав нению с цифрами, приводимыми в смелых суждениях Гёксли. Правда, что он делает из первоначальной расы человека обезьяноподобных пещерных жителей. Великий, английский биолог, в своем желании доказать обезьянье происхождение человека, настаивает, что превращение первоначальной обезьяны в человеческое существо должно было произойти миллионы лет назад. Ибо, критикуя превосходные размеры Неандертальского черепа, несмотря на его заявление, что он обременен «питекоидными костными стенками», поддержанное уверениями Гранта Аллэна, что этот череп:

«Имеет большие лобные шишки, поразительно [?] напоминающие те, которые придают горилле его особо свирепую видимость».[1638]

все же, Гёксли принужден признать, что в упомянутом черепе, теория его еще раз разбита в силу –

«Совершенно человеческих пропорций остальных костей конечностей вместе с прекрасным развитием черепа из Аноки (Engis)».

Как следствие всего этого, нам говорят, что эти черепа –

«Ясно указывают, что первые следы изначальной группы, от которой произошел человек, не должны быть разыскиваемы теми, кто придерживаются какой-либо доктрины прогрессивного развития в последних периодах Третичной эпохи; но что следы эти нужно искать в эпохе, более отдаленной от века elephas primigenius, нежели последняя от нашего времени».[1639]

Таким образом, несказуемая давность человека является sine gua non ученых в вопросе дарвиновской Эволюции, ибо древнейший человек Палеолита не обнаруживает еще ощутимой разницы с его современным потомком. И только недавно современная наука начала с каждым годом расширять пропасть, которая теперь отделяет ее от древней науки, например, науки Плиния и Гиппократа: ни один из древних писателей не осмеял бы Архаических Учений о человеческих расах и животных видах, как это несомненно сделают современные ученые – геологи и антропологи.

Для тех, кто придерживается нашего убеждения, что тип млекопитающегося был продуктом Четвертого Круга, явившемся после человека, нижеследующая диаграмма – в понимании писательницы этого труда – может пояснить этот процесс.

Первичный Астральный Человек.

Противоестественное совокупление неизменно давало потомство, потому, что типы млекопитающихся того периода были недостаточно отдалены от их основного типа[1640] – Первичного Астрального Человека, – чтобы развить необходимую преграду. Медицина отмечает такие случаи чудовищ, порожденных от человеческих и животных родителей, даже в наши дни. Потому возможность эта есть лишь вопрос степени, но не факта. Таким образом, Оккультизм разрешает одну из самых странных проблем, предложенных вниманию антрополога.

Маятник мысли качается между двумя крайностями. Наука, освободившись, наконец, от оков теологии, вдалась в противоположное заблуждение; и в попытке объяснить Природу вдоль чисто материалистических линий, она построила эту наиболее экстравагантную теорию всех веков – происхождение человека от свирепой и грубейшей антропоидной обезьяны. И настолько эта доктрина вкоренилась сейчас в той или иной форме, что, действительно, потребуются геркулесовые усилия, чтобы добиться ее окончательного опровержения. Дарвиновская антропология есть кошмар этнолога, грубое порождение современного материализма, которое выросло и приобрело увеличивающуюся мощь по мере того, как бессилие теологической легенды о «создании» человека становилось все более и более очевидным. Она расцвела в силу странной иллюзии, что – как это описывает один известный ученый:

«Все гипотезы и теории относительно возникновения человека могут быть сведены к двум [эволюционному и к библейскому объяснению] …… Никакая иная гипотеза не может быть мыслима [!!]».

Тем не менее, антропология Сокровенных Книг является наилучшим ответом на такое неосновательное утверждение.

Анатомическое сходство между человеком и высшим видом обезьяны, так часто приводимое дарвинистами, как доказывающее существование какого-то, общего обоим, предка, представляет интересную проблему, надлежащее решение которой сле дует искать в Эзотерическом объяснении генезиса питекоидной группы. Мы изложили ее насколько это было полезно, объяснив, что звероподобие первоначальных ума-лишенных рас проявилось в порождении огромных человекообразных чудовищ – потомства человеческих и животных родителей. По мере прохождения времени и когда все еще полу-астральные формы уплотнились до физических, потомство этих тварей изменилось, вследствие внешних условий, пока, наконец, порождения эти, уменьшившись в своих размерах, не кульминировали в низших обезьянах Миоценского периода. С этими позднейшие атланты возобновили грех «ума-лишенных» – на этот раз с полною ответственностью. Результатом их преступления явились обезьяны, известные сейчас, как антропоиды.

Может быть полезным сравнить эту весьма простую теорию, – и мы охотно предложим ее неверующим просто, как гипотезу – с дарвиновской схемой, настолько полной непреоборимых препятствий, что, как только одно из них преодолено, при помощи более или менее изобретательной гипотезы, как тотчас же десять, еще больших трудностей, возникают позади той, с которой только что справились.

Миллионы лет канули в Лету, не оставив других следов в памяти непосвященного, кроме нескольких тысячелетий ортодоксальной западной хронологии для происхождения Человека и истории первичных рас.

Все зависит от нахождения доказательств, свидетельствующих о древности Человеческой Расы. Если все еще оспариваемый человек Плиоценского или даже Миоценского периода был Homo primigenius, то наука, может быть, права (argumenti causa), основывая свою настоящую антропологию – относительно времени и способа происхождения Homo sapiens – на Дарвиновской теории[1641]. Но как только человеческие скелеты будут найдены в слоях Эоценской эпохи, тогда как никакие ископаемые обезьяны не встречаются там, и таким образом, существование человека будет доказано, как предварявшее существование антропоида – дарвинистам придется упражнять свою изобретательность в ином направлении. Более того, в хорошо осведомленных кругах сказано, что двадцатое столетие будет находиться еще в своих первых десятилетиях, когда будут явлены такие неоспоримые доказательства приоритета человека.

Даже теперь выдвигается много доказательств, свидетельствующих, что древность, до сих пор приписываемая основаниям городов, цивилизаций и различных других исторических событий, была нелепо укорочена. Это было сделано для примире ния с Библейской хронологией. Хорошо известный палеонтолог Эд. Лартэ пишет:

«В Книге Бытия мы не находим никакого указания на время, приписываемое рождению первичного человечества».

Но в течение пятнадцати столетий хронологи пытались согласовать библейские факты со своими системами. Таким образом, составилось не менее, нежели сто сорок различных мнений относительно единого времени «Творения».

«И среди крайних изменений существует разница в 3194 года при вычислении периода между началом мира и рождением Христа. На протяжении последних нескольких лет археологи должны были также отнести начало вавилонской цивилизации почти на 3000 лет назад. На цилиндре, положенном в основание храма вавилонским царем Набонидом, побежденным Киром – находятся записи, в которых он говорит о своем открытии камня основания, принадлежавшего первоначальному храму, построенному Нарамсин'ом, сыном Саргона из Аккадии, завоевателем Вавилона, который, как говорит Набонид, жил за 3200 лет до его времени».[1642]

Мы показали в «Разоблаченной Изиде», что те, кто основывали историю на хронологии евреев – расы, не имевшей своей хронологии и отвергавшей хронологию Запада до двенадцатого столетия – могут лишь заблудиться, ибо еврейское исчисление может быть понято лишь с помощью каббалистического вычисления и только, имея ключ от него в руках. Мы определили, как совершенно фантастическую, хронологию халдеев и ассирийцев, составленную Георгом Смитом, которую он постарался примирить с хронологией Моисея. И теперь, по крайней мере, в этом отношении, позднейшие ассириологи подтвердили наше опровержение. Ибо тогда как Георг Смит относит царствование Саргона I (прообраза Моисея) в городе Аккад'е приблизительно к 1600 годам до Р. Хр., – вероятно, из скрытого уважения к Моисею, процветавшему по Библии в 1571 г. до Р. Хр., – мы узнаем из первой из шести «Hibbert Lectures», прочитанных оксфордским проф. А. Н. Сайс'ом в 1887 году, что:

«Древние воззрения на ранние анналы Вавилона и его религии были значительно изменены, благодаря недавним открытиям. Первая семитическая империя, как ныне все согласны, была империей Саргона из Аккада, который учредил огромную библиотеку, покровительствовал литературе и рас пространил свои завоевания через море на Кипр. Теперь известно, что он царствовал приблизительно в 3750 году до Р. Хр…… Памятники Аккада, найденные французами в Телло, должны быть даже еще древнее и относятся приблизительно к 4000 годам до Р. Хр.».

Другими словами, к четвертому году от Сотворения Мира по библейской хронологии, и когда Адам был еще в пеленках. Может быть, еще через несколько лет эти 4000 лет будут еще увеличены. Хорошо известный лектор Оксфорда заметил в своей диссертации на «Происхождение и Рост Религий, как это иллюстрируется Религией Древнего Вавилона», что:

«Трудности, испытываемые при систематическом исследовании начала и истории вавилонской религии, были значительны. При этом памятники были почти единственными источниками для ознакомления с темой, ибо весьма малую помощь можно было почерпнуть у классических или восточных писателей. Установлен несомненный факт, что вавилонское жречество намеренно окружало изучение религиозных текстов почти непреодолимыми трудностями».

Несомненно, что они «намеренно» спутали сроки времени и, в особенности же, порядок событий, и в силу весьма основательной причины – ибо их писания и рекорды все были Эзотеричны. Их записи предназначались лишь для Посвященных и их учеников, и лишь последним давался ключ к истинному значению. Но замечания проф. Сайса многообещающи, ибо он объясняет трудность, говоря, что, так как:

«Библиотека Ниневии содержала, в большинстве случаев, копии более старых вавилонских текстов, и так как переписчики выбирали лишь те таблицы, которые были особенно интересны ассирийским завоевателям и принадлежали к сравнительно поздней эпохе, то это много увеличило величайшую из всех наших трудностей – именно, трудность, оставляющую нас столь часто в полной тьме относительно эпохи нашего документального свидетельства и истинной ценности нашего материала для истории».

Таким образом, мы в праве сделать вывод, что новейшие открытия могут повести к новой необходимости отодвинуть вавилонские сроки времени настолько за пределы 4000 лет до Р. Хр., чтобы сделать их до-космическими в глазах каждого почитателя Библии.

Насколько больше могла быть осведомлена палеонтология, если бы миллионы трудов не были бы уничтожены! Мы говорим об Александрийской Библиотеке, которая была уничтожена трижды, именно Юлием Цезарем в 48-году до Р. Хр., в 390 г. после Р. Хр. и, наконец, в 640 году после Р. Хр. военачальником Калифа Омара. Но что это по сравнению с трудами и рекордами, уничтоженными в первоначальных Библиотеках Атлантов, где рекорды, как говорится, были записаны на выделанной коже гигантских допотопных чудовищ! Или же по сравнению с уничтожением бесчисленных китайских книг по приказу Основателя Императорской династии Тзин, Тзин Ши Хоанг-ти в 213 г. до Р. Хр. Несомненно глиняные таблички Императорской Вавилонской Библиотеки и неоценимые сокровища Китайских Коллекций никогда не могли содержать таких сведений, как те, которые могла явить невежественному миру одна из вышеуказанных «кож» времен Атлантиды.

Но даже, имея под рукою такие чрезвычайно скудные данные, которыми располагает наука, она могла убедиться в необходимости отодвинуть назад почти каждую вавилонскую дату и сделала это весьма широко. Проф. Сайс сообщает нам, что даже архаические статуи в Телло, в Нижнем Вавилоне, были неожиданно отнесены к эпохе, современной с четвертой династией в Египте[1643]. К несчастью, династии и пирамиды разделяют участь геологических периодов; даты времени их определены произвольно и зависят от настроения соответствующих ученых. Говорят, что археологи знают теперь, что вышеупомянутые статуи сделаны из зеленого диорита, который имеется лишь на полуострове Синае; и

«По стилю искусства и по примененным условным измерениям они отвечают таким же статуям из диорита строителей пирамид Третьей и Четвертой египетской династии…… Кроме того, единственно возможный период для вавилонского занятия Синайских каменоломен должен быть отнесен к близкому времени после завершения эпохи, в которой были построены пирамиды; и только так можем мы понять, каким образом имя Синай могло произойти от имени Син, первобытного вавилонского Лунного Бога».

Это очень логично, но какова дата времени, утвержденного для этих династий? Санхуниафон и синхронические таблицы Манефо, – или то, что осталось от них, после того как они прошли через руки святого Евсевия, – были отброшены; и мы все еще должны довольствоваться четырьмя или пятью тысячами лет до Р. Хр., столь щедро уделенных Египту. Во всяком случае, один из пунктов выигран. Наконец-то, на поверхности Земли существует город, которому уделяют по крайней мере 6000 лет, и это есть го род Эриду. Геология открыла его. Опять-таки, но мнению проф. Сайса:

«Теперь они также могут установить время заноса илом истока Персидского залива, на что потребовался промежуток времени между 5000 и 6000 лет от того периода, когда Эриду, ныне находящийся на двадцать пять миль от воды, был морским портом при устье Евфрата и главным средоточием вавилонской торговли с Южной Аравией и Индией. Кроме того, новая хронология определяет время для длинного ряда затмений, отмеченных в большом астрономическом труде, называемом «Наблюдения Бела»; и мы теперь также в состоянии понять изменение в положении весеннего равноденствия, которое иначе вызывало бы недоумение, изменение, происшедшее с тех пор, как наши нынешние знаки Зодиака получили наименования от ранних вавилонских астрономов. Когда календарь аккадийцев был составлен, и месяца аккадийцев поименованы, то солнце в весеннем равноденствии не находилось, как сейчас, в знаке Рыб или даже в Овне, но в созвездии Тельца. Раз прохождение прецессии равноденствия известно, мы можем вычислить, что солнце при весеннем равноденствии находилось в созвездии Тельца приблизительно около 4700 лет до Р. Хр., и, таким образом, мы получаем астрономические границы даты, которые не могут быть оспариваемы».[1644]

Мы можем еще лучше пояснить наше положение, если мы поспешим заявить, что для веков и периодов мы пользуемся номенклатурой сэра Ч. Лайэлля, а когда мы говорим о Вторичной и Третичной эпохе, об Эоценском, Миоценском и Плиоценском периоде – то это просто, чтобы приводимые нами факты были лучше поняты. Так как не была еще установлена точная и определенная длительность этих веков и периодов, ибо в различное время приписывались то два с половиной миллиона, то пятнадцать миллионов одному и тому же периоду (Третичному); и так как, по-видимому, нет двух геологов или естественников, согласных на этом пункте, – то Эзотерическое Учение может оставаться совершенно равнодушным к появлению человека во Вторичном или же в Третичном веке. Если последнему периоду может быть уделена длительность даже в пятнадцать миллионов лет – то это прекрасно; ибо Оккультное Учение, ревниво охраняя свои истинные и точные цифры о Первой, Второй и двух третей Третьей Коренной Расы, дает ясное осведомление лишь об одном пункте – о возрасте Человечества Вайвасвата-Ману.[1645]

Другое определенное утверждение состоит в том, что Материк, к которому принадлежала Четвертая Раса, и на котором она жила и погибла, обнаружил первые признаки погружения, в течение, так называемого, Эоценского периода, но уничтожен он был окончательно, именно, в период Миоценского века, – исключая малого острова, упоминаемого Платоном. Эти факты должны быть теперь проверены научными данными.

Не разрешат ли нам заглянуть в труды специалистов? Труд «Жизнь Мира: Сравнительная Геология» проф. Уинчелля дает нам любопытные данные. Здесь мы встречаем противника теории туманности, разбивающего со всею силою молота своего odium theologicum довольно противоречивые гипотезы больших светил науки относительно сидерических и космических феноменов, основанных на их соответственных отношениях к земным периодам времени. «Физики и натуралисты, обладающие слишком большим воображением» не очень хорошо чувствуют себя, являя довольно плачевную фигуру под ливнем своих же собственных гипотетических вычислений, поставленных бок о бок. Итак, он пишет:

«Сэр Уилльям Томсон, базируясь на наблюдениях над принципами охлаждения, заключает, что не могло пройти больше, чем 10 000 миллионов (в другом месте, он дает 100 000 000 лет) с того времени, как температура Земли достаточно охладилась, чтобы поддерживать растительную жизнь[1646]. Гельмгольц вычисляет, что достаточно было бы 20 миллионов лет для конденсации начальной туманности до настоящих размеров солнца. Проф. Ньюкомб требует лишь 10 миллионов для достижения температуры в 212° по Фаренг.[1647]. Кролль насчитывает 70 миллионов лет для рассеивания тепла…[1648]. Бишоф вычисляет, что 350 миллионов лет потребовалось бы для земли, чтобы температура ее охладилась с 2000° до 200° сентигр. Рид, основывая свои вычисления на наблюдениях, сделанных над скоростью сносов, настаивает на 500 миллионах лет со времени начала осадков в Европе[1649]. Лайэлль отваживается предложить 240 миллионов лет; Дарвин полагал, что 300 миллионов лет требовалось для органических трансформаций, предусмотренных его теорией, и Гёксли готов испросить 1000 миллионов [!!]…. Некоторые биологи…. по-видимому, крепко зажмурив глаза, прыгают одним скачком в бездну миллионов лет, о которых они не имеют большего представления, нежели о Беспредельности».[1650]

Затем, он приступает к выдаче тех данных, которые он считает более точными геологическими цифрами: несколько из них будут достаточны.

По сэру Уилльяму Томсону «Возраст нашей планеты, со времени затвердевания ее коры, равняется 80 000 000 лет»; по вычислениям же профессора Хаугтона, касающихся минимального предела времени, протекшего от начала подъема Европы и Азии, мы имеем три предположительных периода времени для трех возможных и различных способов подъемов, при чем длительность разнится от скромной цифры в 640 730 лет, затем в 4 170 000 лет и достигает огромной цифры в 27 491 000 лет!!

Как можно видеть, этого достаточно, чтобы покрыть наши утверждения о четырех Материках и даже цифры браминов.

Дальнейшие вычисления, подробности которых читатель может найти в труде проф. Уинчелля[1651], приводят Хаугтона к приблизительному определению осадочного века нашего земного шара – в 11 700 000 лет. Автор находит эти цифры слишком малыми и потому он увеличивает их в дальнейшем до 37 000 000 лет.

Затем, в одном из трудов Кролля[1652], 2 500 000 лет «представляют время, истекшее от начала Третичной эпохи»; но, согласно дальнейшему изменению в его воззрении – 15 000 000 лет прошли со времени начала Эоценского периода[1653], а так как последний является первым из трех Третичных периодов, то изучающий остается в недоумении между двумя с половиной и пятнадцатью миллионами. Но если придерживаться первых скромных цифр[1654], то весь период затвердевания коры нашей планеты будет равняться 131 600 000 лет.

Так как последний Ледниковый период продолжался от 80 000 до 240 000 лет тому. назад (точка зрения проф. Кролля), то человек должен был появиться на Земле от 100 000 до 120 000 лет назад. Но, как утверждает проф. Уинчелль, говоря о древности средиземной Расы:

«Принято думать, что она появилась к концу убыли ледников на материках. Впрочем, это не имеет отношения к древности рас Черной и Коричневой, ибо существует множество доказательств их существования в более южных областях значительно раньше Ледникового периода».[1655]

Как пример геологической точности и согласованности, следующие числа могут быть также добавлены. Три авторитета – Т. Бель, чл. Геогр. Общ., Роберт Хэнт, чл. Корол. Общ., и Кролль, чл. К. Общ., – определяя время, которое прошло от Ледникового Периода, приводят цифры, разнящиеся почти до невероятных размеров:

Бельт ………………………………………………………………………… 20 000 лет.

Хэнт ……………………………………………………………… 80 000 лет.

Кролль …………………………………………………………… 240 000 лет.[1656]

Неудивительно, что Пенджелли признается, что:

«В настоящее время, а может быть никогда, не будем мы в состоянии перевести, хотя бы приблизительно, геологическое время в годы или хотя бы в тысячелетия».

Приводим мудрый совет оккультистов, предложенный господам геологам: они должны бы последовать осторожному примеру масонов. Так как хронология, говорят они, не может измерить эру творения, то их «Древний и Примитивный Ритуал» употребляет 000,000,000, как наиболее близкое приближение к действительности.

Та же неуверенность, противоречия и разногласия царят и относительно всех других вопросов.

Мнения ученых о Происхождении Человека, с точки зрения практических целей, также являются лишь обольщением и западнею. В Британской Ассоциации имеются многие противники дар винистов, и Естественный Подбор начинает терять почву. Несмотря на то, что теория эта одно время явилась спасительной и, казалось, удержала ученых теоретиков от окончательного интеллектуального падения в бездну бесплодных гипотез, сейчас она начинает внушать сомнения. Даже Гёксли начинает обнаруживать признаки шатания и думает, что «естественный подбор неявляется единственным фактором».

«Мы сильно подозреваем, что она [Природа] совершает от времени до времени значительные скачки, с точки зрения изменений, и что прыжки эти порождают некоторые пробелы, по-видимому, существующие в сериях известных форм».[1657]

Также и Ч. Р. Бри, обсуждая роковые проблемы в теории Дарвина, возражает следующим образом:

«Также следует снова напомнить, что промежуточные формы должны были быть очень многочисленны… Ст. Дж. Миварт думает, что изменения в эволюции могут происходить быстрее, чем это обычно предполагается; но Дарвин мужественно держится своего мнения и снова говорит нам «natura non facit saltum».[1658]

В этом оккультисты за одно с Дарвином.

Эзотерическое учение вполне подтверждает представление о медлительности Природы и ее величавом продвижении. «Планетарные импульсы» все периодичны. Однако, эта дарвиновская теория, несмотря на правильность ее в меньших подробностях, не больше согласуется с Оккультизмом, нежели с Уоллесом, который в своей книге «Contributions to the Theory of Natural Selection», доказывает довольно убедительно, что требуется нечто большее, чем естественный подбор, чтобы создать физического человека.

Пока что исследуем научные возражения на эту научную теорию и посмотрим, что они представляют из себя:

Мы видим, что Ст. Дж. Миварт утверждает, что:

«Было бы скромным вычислением уделить 25 000 000 лет на отложение слоев вплоть до включения верхнего Силурийского слоя. Следовательно, если, вся эволюционная работа, совершенная в течение этого периода отложений, представляет лишь сотую часть всей работы, то придется отсчитать 2 500 000 000 лет (два миллиарда пятьсот миллионов) на полное развитие всего животного царства вплоть до его настоящего состояния. Тем не ме нее даже одна четверть этого времени далеко превысила бы время, которое физика и астрономия в состоянии уделить для завершения этого процесса.

В конце концов, возникает трудность объяснить причину отсутствия богатых окаменелых осадков в древнейших слоях – если жизнь тогда была такою же изобильною и разнообразною, какою она должна была быть по теории Дарвина. Сам Дарвин признает, что в настоящее время «этот случай должен остаться необъясненным»; и это, истинно, может послужить основательным доводом против воззрений, изложенных в его книге.

Таким образом, мы находим замечательное (но совершенно необъяснимое на основе принципов Дарвина) отсутствие переходных форм в их малейшей постепенности. Все группы, наиболее определившиеся – летучие мыши, птеродактили, черепахи, ихтиозавры, бесхвостые и др. – появляются на сцене одновременно. Даже лошадь, животное, генеалогия которого, вероятно, лучше всего сохранилась, не представляет убедительных доказательств об особом происхождении, в силу значительных и случайных разновидностей; тогда как в некоторых других формах, как лабиринтодонты и трилобиты, которые, казалось бы, выявляли постепенное изменение, по дальнейшим исследованиям было установлено, что ничего подобного не имело места…. Все эти трудности будут избегнуты, если мы признаем, что новые формы животной жизни, всех степеней сложности, появляются от времени до времени с сравнительной внезапностью, при чем они развиваются согласно законам, частью зависящим от окружающих условий и частью от внутренних – подобно тому, как кристаллы [и, может быть, на основании недавних исследований и низшие формы жизни] слагаются согласно внутренним законам их составного вещества и в гармонии и соответствии со всеми окружающими воздействиями и условиями».[1659]

«Внутренние законы их составного вещества». Это мудрые слова и допущение возможности есть проявление осторожности. Но каким образом могут эти внутренние законы быть когда-либо признаны, если Оккультное Учение будет отвергнуто? Как пишет один друг, в то же время, обращая наше внимание на вышеприведенные теории:

«Другими словами доктрина Планетарного Жизненного Импульса должна быть признана. Иначе, почему все виды сейчас стереотипны и почему даже домашние выводки голубей и многих других животных возвращаются к своему основному типу, как только они снова предоставлены самим себе?»

Но учение о планетарных Жизненных Импульсах должно быть ясно изложено и также ясно понято, если мы хотим, чтобы настоящая путаница не стала бы еще более сложной. Все трудности эти исчезли бы подобно тому, как ночные тени исчезают в свете восходящего Солнца, если следующие Эзотерические Аксиомы будут признаны:

a) Существование и огромная древность нашей Планетарной Цепи.

b) Существование Семи Кругов.

c) Подразделение человеческих Рас (вне чисто антропологического подразделения) на семь определенных Коренных Рас, из которых наше настоящее Европейское человечество является Пятой.

d) Древность человека в этом (Четвертом) Круге и, наконец,

e) так как эти Расы развиваются из эфирообразности в материальность и от последней снова обратно в относительную физическую плотность ткани, точно так же все живые (так называемые) органические виды животных, включая всю растительность, изменяются с каждой новой Коренной Расой.

Если бы это было допущено, хотя бы даже вместе с другими предположениями, которые, несомненно, по зрелому обсуждению были бы признаны не менее нелепыми – если только Оккультные теории должны рассматриваться в настоящее время как «нелепые», – тогда все трудности исчезли бы сами собою. Конечно, наука должна попытаться и стать более логичной, нежели сейчас, ибо едва ли может она поддерживать теорию о происхождении человека от антропоидного предка и, одновременно, отказывать такому человеку в разумной древности! Так как Гёксли говорит об «огромной интеллектуальной пропасти, лежащей между обезьяной и человеком» и «о настоящей огромной пропасти между ними»[1660], и признает необходимость расширить пределы, уделенные наукою для давности человека на Земле для такого медленного и прогрессивного развития, то все эти ученые, разделяющие его образ мышления, во всяком случае, должны бы прийти хотя бы к каким-либо приблизительным цифрам и согласиться на вероятную длительность Плиоценских, Миоценских и Эоценских периодов, о которых столько сказано и, все же, ничего определенного неизвестно, – даже, если они не отваживаются заглянуть за пределы их. Но, по-видимому, не существует двух ученых, которые были бы согласны между собою. Каждый период, по-видимому, является тайной, что касается до его длительности, и тернием в боку геологов; и, как это было только что показано, они не в состоянии согласовать своих заключений даже, что касается до сравнительно недавних геологических формаций. Таким обра зом, нельзя доверять их цифрам, когда они дают их, ибо они исчисляют их либо в миллионах, либо просто в тысячелетиях!

То, что сказано, может быть подкреплено признаниями, сделанными ими самими, и сводка которых может быть найдена в этом «Круге Наук», называемом «Энциклопедия Британника», где указан средний вывод, принятый для геологических и антропологических загадок. В этом труде все сливки наиболее авторитетных мнений сняты и предложены. Тем не менее мы находим в нем отказ приписать какое-либо определенное хронологическое время даже для таких, сравнительно поздних, эпох, как эпоха Неолита, хотя, к изумлению, такое время устанавливается ими для начала некоторых геологических периодов; во всяком случае, для нескольких, длительность которых едва ли могла быть еще более сокращена без риска немедленного конфликта с фактами.

Итак, в обширной Энциклопедии суммировано, что:

«Сто миллионов лет прошли…. от времени затвердевания нашей Земли, когда появились на ней первые формы жизни».[1661]

Но, по-видимому, так же безнадежно обратить современных геологов и этнологов, как и заставить дарвинистов-натуралистов увидеть их ошибки. Наука знает об арийской Коренной Расе и ее происхождении столь же мало, как и о людях с других планет. За исключением Фламмариона и немногих мистиков среди астрономов, в большинстве случаев, отрицается даже возможность обитаемости других планет. Тем не менее, ученые самых ранних рас Арийской группы были такими великими Адептами-Астрономами, что, по-видимому, они знали о расах Марса и Венеры гораздо больше, нежели современный антрополог знает о расах в ранней стадии нашей Земли.

Оставим на минуту современную науку в стороне и обернемся к древнему знанию. Как утверждают древнейшие ученые, все такие катаклизмы – начиная с вздымания океанов, потопов и смещения материков и до циклонов и ураганов, землетрясений и вулканических извержений, волн приливов и даже до необычайности погоды и кажущегося перемещения времен года, которые приводят в недоумение всех европейских и американских метеорологов – все они происходят и зависят от Луны и Планет; и что даже скромные и пренебрегаемые созвездия имеют огромнейшее влияние на метеорологические и космические изменения на нашей и в нашей Земле – уделим минуту внимания нашим сидеральным деспотам, правителям нашего земного шара и его людей. Современная наука отвергает подобное воздействие; Архаическая Наука утверждает его. Посмотрим, что они обе имеют сказать по этому вопросу.

Знали ли древние о других Мирах, помимо их собственного? Каковы данные, на которые опираются оккультисты, утверждая, что каждое небесное тело есть Семеричная Цепь Миров – из которых лишь один член видим, и что эти миры есть, были или будут «обитаемы человеком», точно так же, как и каждая видимая Звезда или Планета? Что подразумевают они под «моральным и физическим влиянием», оказываемым на наш земной шар звездными Мирами?

Таковы вопросы, которые нам часто ставят, и они должны быть рассмотрены со всех сторон. На два первых запроса ответ таков: мы верим в это, ибо первый закон в Природе есть единство в многообразии, а второй есть аналогия. «Как вверху, так и внизу». Время, когда наши благочестивые предки верили, что наша Земля находилась в центре Вселенной, а церковь и ее надменные служители могли настаивать, что предположение, что какая-либо иная Планета может быть обитаема, должно рассматриваться, как кощунство, это время прошло навсегда. Адам и Ева, Змий и Первородный Грех, за которыми следовало Искупление через Кровь, слишком долго преграждали путь прогресса; и, таким образом, всемирная истина была принесена в жертву безумному высокомерию маленьких людишек, какими являемся мы.

Теперь, каковы же доказательства этому? Для непосвященных, кроме доказательств, полученных путем вывода и логических размышлений, не существует никаких. Для оккультистов, кото рые верят в знание, приобретенное неисчислимыми поколениями Ясновидцев и Посвященных, данные, предложенные в Сокровенных Книгах, являются вполне достаточными. Однако, широкая публика нуждается в других доказательствах. Некоторые каббалисты и даже некоторые восточные оккультисты, не найдя однородного доказательства по этому вопросу во всех мистических книгах разных народов, колеблются перед принятием этого Учения. Даже такое «однородное доказательство» скоро будет явлено. А пока что, мы можем подойти к этой теме со стороны ее общего аспекта и убедиться, так ли нелепа вера в нее, как желали бы этого некоторые ученые с прочими Никодимами. Может быть, бессознательно, думая о множестве населенных «Миров», мы представляем себе их подобно шару, на котором мы живем, и населенными существами, более или менее похожими на нас самих. Поступая так, мы лишь следуем естественному инстинкту. Действительно, поскольку этот вопрос ограничивается историей жизни этого земного шара, мы можем рассуждать по этому вопросу с известной долею пользы и можем спросить самих себя, по крайней мере, с некоторой надеждой на разумность задаваемого вопроса, – каковы были «Миры», о которых говорится во всех древних писаниях человечества? Но как можем мы знать, (a) какие существа населяют миры вообще; и (b) те, кто управляют планетами высшими, нежели наша, не оказывают ли они сознательно такое же влияние на нашу Землю, какое и мы с течением времени можем оказывать, скажем, бессознательно, на малые планеты (планетоиды или астероиды), через разделение нашей Земли на куски, проведением каналов и, тем самым совершенно изменяя наши климаты. Конечно, подобно жене Цезаря, планетоиды не могут быть затронуты нашим подозрением. Они слишком далеки и т. д. Впрочем, веря в Эзотерическую Астрономию, мы не так уж уверены в этом.

Но когда мы расширяем наши догадки и предположения за пределы нашей Планетной Цепи и пытаемся выйти за пределы Солнечной Системы, тогда, конечно, мы поступаем, как самонадеянные глупцы. Так же – как принимая древнюю герметическую аксиому, «как вверху, так и внизу» – мы можем понять, что Природа на Земле обнаруживает самую бережную экономию, употребляя каждую негодную и выброшенную вещь в своих изумительных превращениях и вместе с тем никогда не повторяясь, так же точно можем мы справедливо заключить, что нет такого другого шара во всех ее бесконечных системах, столь близко напоминающего нашу Землю, чтобы заурядные способности человеческого мышления могли представить себе его видимость и содержание.[1662]

И, действительно, во всех романах, так же, как и во всех, так называемых, научных вымыслах и спиритических «откровениях», приходящих с Луны, Звезд и Планет, мы находим просто лишь новые комбинации или изменения в людях и вещах, в страстях и формах жизни, обычных для нас, несмотря на то, что природа и жизнь на других планетах нашей Солнечной Системы совершенно отличаются от тех, что существуют на нашей Земле. Сведенборг, главным образом, выделялся распространением такого ошибочного верования!

Но более того. Заурядный человек не имеет понятия ни о каком ином состоянии сознания, кроме того, к которому привязывают его физические чувства. Люди имеют сновидения; они спят слишком глубоким сном, чтобы видения его могли запечатлеться на физическом мозгу; и в этих состояниях, все же, должна быть наличность сознания. Каким же образом тогда, если эти тайны остаются неисследованными, можем мы надеяться на успешность наших предположений о природе Сфер (Глобусов), которые, в силу экономии Природы, должны принадлежать к иным состояниям сознания, совершенно отличным от всех тех, которые человек испытывает здесь?

И это справедливо дословно. Ибо даже великие Адепты (конечно, посвященные), несмотря на то, что они являются испытанными Ясновидцами, могут утверждать полное ознакомление с природою и видимостью планет и их обитателей, принадлежащих лишь к нашей Солнечной Системе. Они знают, что почти все Планетные Миры обитаемы, но – даже в духе – они могут достигать лишь находящихся в нашей Системе; и также они знают, как трудно даже для них вполне объединиться сознанием с пла нами сознания внутри нашей Системы, ибо они настолько разнятся от состояний сознаний, доступных на нашем Земном шаре, например те, которые существуют на Цепи Сфер на трех планах за пределами плана нашей Земли. Такое знание и общение возможны для них, ибо они научились, как проникать в планы сознания, которые недоступны познанию, обыкновенных людей; но даже, если бы они передали свое знание, мир не стал бы от того мудрее, ибо человеку не достает того опыта иных видов восприятия, которое одно дало бы ему возможность усвоить то, что могло быть поведано ему.

Тем не менее, остается фактом, что большинство Планет, как Звезды за пределами нашей Солнечной Системы обитаемы, факт, признанный даже самими учеными. Лаплас и Гершель верили этому, хотя они мудро воздерживались от неосторожных суждений, и такое же заключение было выработано и поддержано множеством научных соображений К. Фламмарионом, известным французским астрономом. Доводы, выдвигаемые им, точно научны и таковы, что они производят впечатление даже на материалистический ум, который остался бы не затронутым мыслями, подобно высказанным сэром Давидом Брюстером, знаменитым физиком, который пишет:

«Эти «ограниченные» духи или «низкие души», как называют их поэты, которые могли бы поверить, что Земля является единственным населенным телом во Вселенной, не испытали бы затруднения представить себе также и Землю, лишенную ее обитателей. Но более того, если бы подобные умы были ознакомлены с выводами геологии, они допустили бы, что Земля была необитаема на протяжении мириад лет; и здесь мы приходим к невозможному заключению, что в течение этих мириад лет не существовало ни одного разумного существа на протяжении обширных владений Всемирного Царя и, что до протозойных формаций, во всей беспредельности пространства[1663], не существовало ни растения, ни животного».

Фламмарион, кроме того, доказывает, что все условия жизни – даже, как мы знаем ее – существуют, по крайней мере, на некоторых Планетах, и указывает на факт, что эти условия должны быть гораздо более благоприятными там, чем на нашей Земле.

Таким образом, научное рассуждение, так же как и наблюдаемые факты, согласуются с утверждениями ясновидца и с врожденным голосом в сердце человека, заявляющим, что жизнь – разумная, сознательная жизнь – должна существовать и на других мирах, кроме нашего.

Но это граница, за пределы которой обычные способности человека не могут вести его. Многочисленны романы и рассказы, некоторые чисто фантастичные, другие блистающие научными знаниями, авторы которых пытались представить и описать жизнь на других Планетах. Но все они, как один, дают лишь некоторую искаженную копию драмы окружающей нас жизни. Они, по мнению Вольтера, или люди нашей собственной расы под микроскопом, или же, согласно де Бержераку, лишь грациозная игра воображения и сатиры; но мы всегда находим, что новый мир является по существу лишь тем, на котором мы сами живем. И так сильна эта склонность, что даже большие, прирожденные, хотя и не посвященные, ясновидцы, становятся жертвами этого заблуждения, если они не были воспитаны в должном направлении; примером тому служит Сведенборг, который заходил настолько далеко, что наряжал жителей Меркурия, встречаемых им в мире духов, в одежды, носимые в Европе.

Рассуждая о подобной склонности, Фламмарион говорит:

«По-видимому, в глазах авторов, писавших на эту тему, Земля является прообразом Вселенной, а земной человек прототипом обитателей небес. Напротив, гораздо правдоподобнее, раз природа других планет по существу различна, и все окружающее и условия существования также существенно отличны, и силы, стоящие во главе творения всех существ, и те субстанции, которые вошли в их взаимное строение, тоже существенно отличаются друг от друга; то из этого следует, что наш способ существования, ни в коем случае, не может рассматриваться, как способ, приложимый к другим планетам. Те, кто писали по этому предмету, позволили себе подпасть под влияние земных представлений и потому впали в заблуждение».[1664]

Но сам Фламмарион впадает в ту же самую ошибку, которую он осуждает здесь, ибо он, молча, принимает условия жизни на Земле за уровень, по которому можно определять степень обитаемости других Планет «другими человечествами».

Впрочем, оставим эти бесполезные и пустые рассуждения, которые, хотя как бы и наполняют наши сердца горением восторга и расширяют наше умственное и духовное восприятие, но, в действительности, вызывают искусственную стимуляцию и заставляют нас терять из виду не только наше невежество относительно мира, в котором мы живем, но даже о бесконечности, заключенной внутри нас самих.

Потому, когда мы встречаем «другие миры», упоминаемые в Библиях Человечества, мы можем заключить с безопасностью, что они относятся не только к другим состояниям нашей Планетной Цепи и Земли, но также и к другим обитаемым – Звездам и Планетам; при чем никогда никаких предположений не было сделано относительно последних. Вся Древность верила во Вселенскую Жизнь. Но ни один, истинно посвященный Ясновидец, любой цивилизованной народности, никогда не учил, что жизнь на других Звездах может быть судима по уровню земной жизни. Обычно то, что подразумевается под «Землями» и «Мирами», относится (a) к «возрождениям нашего Земного шара после каждой Манвантары и долгого периода Обскурации; и (b) к периодическим и полным смещениям Земной поверхности, когда материки исчезают, чтобы дать место океанам, а океаны и моря грозно смещаются и отбрасываются к полюсам, чтобы уступить свои вместилища новым материкам.

Мы можем начать с Библии – самой молодой из мировых писаний. В Екклесиасте мы читаем следующие слова Царя-Посвященного:

«Род проходит и род приходит, а земля пребывает во веки…. что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».[1665]

В этих словах не легко усмотреть намек на последовательные катаклизмы, в силу которых Расы человечества сметаются или, обращая взор в глубь времен, на различные переходные состояния Земного шара, в течение процесса его образования. Но если нам говорят, что это относится лишь к нашему миру, как мы теперь видим его, тогда мы направим читателя к Новому Завету, где Св. Павел говорит о Сыне (проявленной Мощи), кого Бог назначил наследником всех вещей, «посредством кого он также создал миры» (множеств, число)[1666]. Эта «Мощь» есть Хокма, Мудрость и Слово. Нам, вероятно, скажут, что под термином «миры» подразумевались звезды, небесные тела и пр. Но, помимо того факта, что «звезды» не были известны как «миры» невежественным издателям Посланий, даже несмотря на то, что они должны были быть известны Св. Павлу, кто был Посвященным, «Мастером-Строителем», мы можем по этому поводу привести слова известного теолога, кардинала Уайзмана. В его труде [I, 309], рассуждая о неопределенном периоде в шесть дней – или же, скажем мы, «слишком определенном» периоде в шесть дней – творения и о 6000 лет, он сознается, что мы будем пребывать в полной тьме, относительно значения смысла этого утверждения Св. Павла, если только нам не будет дозволено предположить, что сделанный намек относится к периоду, истекшему между первым и вторым стихом в главе I Книги Бытия, и таким образом, к тем первоначальным переворотам, т. е., к разрушениям и возрождениям мира, указанным в первой главе Екклесиаста; или же принять, как делают многие другие, в буквальном смысле место в главе I-ой Посл. к Евреям, где говорится о создании «миров» – во множественном числе. Весьма странно, говорит он, что все космогонии согласуются между собою в предпослании той же самой идеи и сохраняют традицию о первом ряде переворотов, благодаря которым мир был разрушен, затем снова обновлен.

Если бы кардинал изучил Зохар, то его сомнения сменились бы уверенностью. Так гласит Идра Сута:

«Существовали древние миры, которые погибали, как только они нарождались; миры оформленные и неоформленные, называемые Искрами – ибо они были подобны искрам, из-под молота кузнеца разлетающихся во всех направлениях. Некоторые из них были первичными мирами, которые не могли долго существовать, ибо «Ветхий Деньми» – да будет свято имя его – еще не облекся в форму свою![1667], рабочий не стал еще Небесным человеком».[1668]

Также в Мидраш'е, написанном задолго до Каббалы Симеона Бен Иохай, раввин Абаху объясняет:

«Святый, да будет благословенно имя его, последовательно слагал и разрушал различные миры до этого мира….[1669]. Это относится как к первым Расам [ «Цари Эдома»], так и к разрушенным мирам».[1670]

«Разрушенные» означает здесь то, что мы называем «обскурацией». Это становится очевидным, когда мы прочтем приведенное дальше объяснение:

«Однако, когда говорится, что они [миры] погибли, под этим подразумевается лишь, что они [их человечества] были лишены настоящей формы, до тех пор, пока человеческая [наша] форма не выявилась в существование, не народилась, в которой заключено все сущее, которая содержит в себе все формы……[1671], это не означает смерть, но лишь отмечает понижение их состояния [состояния миров, находящихся в деятельности]».[1672]

Потому, когда мы читаем о «разрушении» Миров, то слово это имеет много значений, которые весьма ясны во многих Комментариях на Зохар и в каббалистических трактатах. Как сказано в другом месте, это означает не только разрушение многих миров, закончивших свой жизненный пробег, но и гибель нескольких исчезнувших материков, так же как и упадок их, и географическое смещение их местонахождения.

О таинственных «Царях Эдома» иногда говорят, как о «Мирах», которые были разрушены; но это лишь, «сокрытие». Цари, царствовавшие в Эдоме, прежде чем царствовал какой-либо царь Израиля, или «Цари Эдомитов», никогда не могли символизировать «первичные миры», но лишь «попытки создания людей» на этом земном шаре – Расы, предшествовавшие Адаму, о которых говорит Зохар и которых мы поясняем, как Первую Коренную Расу. Ибо, говоря о шести Землях (шести «Членах» Микропросопуса), сказано, что седьмая (наша Земля) не была принята в расчет, когда были созданы шесть (шесть сфер над нашим Земным Глобусом в Земной цепи), таким образом, первые семь царей Эдома выпущены из вычислений в Книге Бытия. По закону аналогии и пермутации в халдейской Книге Чисел, так же как и в Кни гах Знания и Мудрости, «семь первичных миров» означают тоже «семь первичных рас» (под-рас Первой Коренной Расы Теней); а Цари Эдома суть Сыновья «Исаака, отца Эдомитов»[1673], т. е., Исаак в Библии изображает расу, которая стоит между Четвертой и Пятой, атлантами и арийцами. «Два народа в твоем чреве», сказал Господь Ревекке, и Исаак был красен и волосат. Глава XXV в Книге Бытия, ст. 24–34 содержит аллегорическую историю рождения Пятой Расы:

Сифра ди-Цениута гласит:

«И Цари древних дней умерли, и вожди их [венцы] больше не были видимы».

И Зохар утверждает:

«Глава народа, который не был создан вначале по подобию Белого Главы; его народ не происходит от этой Формы…. прежде чем [Белый Глава, Пятая Раса или Древний из Древних] не утвердился в своей [собственной или настоящей] форме…… все Миры были уничтожены; потому написано: и Бела, Сын Веора, царствовал в Эдоме [Книга Бытия, XXXVI. Здесь «Миры» означают Расы]. И он [тот или иной Царь Эдома], умер, и другой царствовал вместо него».

Ни один каббалист, из обсуждавших до сих пор символизм и аллегории, скрытые под этими «Царями Эдома», по-видимому, не приметил больше одного их аспекта. Они не только «Миры, которые были разрушены», или «Цари, которые умерли», но и то и другое, и еще гораздо больше, говорить о чем сейчас мы не имеем достаточно места. Потому, оставив мистические притчи Зохара, мы вернемся к точным фактам материалистической науки. Однако, сначала мы назовем нескольких из находящихся на длинном списке, великих мыслителей, которые верили во множество обитаемых Миров вообще, и в Миры, предшествовавшие нашему собственному. Среди них находим великих математиков Лейбница и Бернуйи, и самого сэра Исаака Ньютона, как это можно прочесть в его «0ptics»; Буффона-естественника; Кондилльяка-скептика; Байи, Лаватера, Бернардина де Сен-Пьера, и, как контраст к двум последним – заподозренных, однако, в мистицизме – Дидеро и большинство из писателей Энциклопедии. За ними следуют Кант, основатель современной философии, поэты-философы Гёте, Краузе, Шеллинг, и многие астрономы, начиная от Бодэ, Фергюссона и Гершеля, до Лаланда и Лапласа с их многими учениками в более недавние годы.

Действительно, блестящий список почитаемых имен; но факты астрономии свидетельствуют даже еще сильнее, чем эти имена, в пользу наличности жизни и даже организованной жизни на других Планетах. Так, в четырех метеоритах, которые недавно упали в Алэ во Франции, на Мысе Доброй Надежды, в Венгрии и опять во Франции, после исследования их, был найден графит, вид угля, как известно, неизменно соединенного с органической жизнью на этой нашей Земле. И то обстоятельство, что присутствие этого угля не обязано никакому действию, происшедшему внутри нашей атмосферы, доказывается тем фактом, что уголь был найден в самой сердцевине метеорита, тогда как в том, который упал в Аргёйль на Юге Франции в 1857 году, были найдены вода и торф, при чем последний всегда является продуктом разложения растительных веществ.

И далее, исследуя астрономические условия других Планет, легко доказать, что некоторые из них гораздо лучше приспособлены для развития на них жизни и разума – даже принимая во внимание условия, привычные людям, – нежели наша Земля. Так, например, на Планете Юпитер времена года, вместо того, чтобы изменяться в тех широких границах, как это происходит у нас, они изменяются почти неуловимо, и длительность их в двенадцать раз превышает нашу. Благодаря наклону оси Юпитера, времена года на нем зависят почти исключительно от эксцентричности его орбиты и потому изменяются медленно и регулярно. Нам скажут, что никакая жизнь невозможна на Юпитере, ибо он находится в состоянии раскаленности. Но не все астрономы согласны с этим. Например, то, что мы утверждаем, подтверждается и Фламмарионом; а он должен был бы знать.

С другой стороны, Венера была бы менее приспособлена для человеческой жизни, существующей на Земле, ибо ее времена года более резки, и смены температуры на ней более внезапны; хотя любопытно отметить, что продолжительность дня почти одинакова на четырех внутренних планетах – Меркурии, Венере, Земле и Марсе.

На Меркурии жар Солнца и свет его в семь раз сильнее, чем на Земле, и астрономия утверждает, что планета эта окутана весьма плотной атмосферой. И так как мы видим, что жизнь становится более деятельной на Земле пропорционально свету и теплоте Солнца, то более, чем вероятно, что напряжение ее гораздо больше на Меркурии, чем здесь.

Венера, подобно Меркурию, имеет весьма плотную атмосферу, так же как и Марс; так и снега, покрывающие их полюсы, тучи, скрывающие их поверхность, географическая конфигурация их морей и материков, смены времен года и климатов, все тесно аналогичны – во всяком случае, на взгляд земного астронома. Но подобные факты и соображения, отсюда вытекающие, имеют отношение лишь к возможности существования на этих Планетах человеческой жизни, как она известна на Земле. Что некоторые формы жизни, такие, как мы знаем их, возможны на этих Планетах, уже давно было много раз доказано, и кажется совершенно бесполезным вдаваться в подобные вопросы о физиологии и т. д. этих гипотетических обитателей, раз, в конце концов, читатель может прийти лишь к воображаемому развитию того, что знакомо ему и что окружает его. Потому лучше удовольствоваться тремя заключениями, которые Фламмарион, столь часто цитируемый нами, формулирует, как суровые и точные выводы, сделанные на основании известных фактов и законов Природы.

1) Различные силы, которые были деятельны при начале эволюции, породили большое разнообразие среди существ на нескольких мирах, как в органическом, так и неорганическом царстве.

2) Одушевленные существа, с самого начала, имели сложение, отвечавшее формам и организмам в полном соответствии с физиологическим состоянием каждого населенного небесного тела.

3) Человечества других миров разнятся от нашего настолько же по своему внутреннему строению, как и по своему внешнему физическому типу.

Наконец, читатель, который может усомниться в основательности таких заключений, противоречащих Библии, может обратиться к Добавлению в труде К. Фламмариона, где подробно рассматривается этот вопрос, ибо в труде, подобном этому, совершенно бесполезно указывать на логическую нелепость тех церковников, которые отрицают множество миров на основании авторитета Библии.

В связи с этим, мы можем напомнить времена, когда ярое рвение первобытной церкви противостало доктрине о шарообразно сти Земли на том основании, что народы, находящиеся на противоположной стороне, оказались бы вне возможности спасения. И еще раз мы можем вспомнить, какое долгое время потребовалось для нарождающейся науки, чтобы разбить представление о плотном небосклоне, вдоль борозд которого двигались звезды для особого назидания земного человечества.

Теория о вращении Земли была встречена с такою же оппозицией – даже вплоть до предания мученичеству лиц, открывших ее – потому что, кроме того, что теория эта лишала нашу планету ее важного центрального положения в пространстве, но она еще произвела потрясающее смущение в представлениях, что касается до Вознесения – ввиду того, что термины «вверх» и «вниз» становились совершенно относительными и, таким образом, не мало усложнился вопрос о точном местонахождении Неба!.[1674]

По лучшим современным вычислениям не менее 500 000 000 Звезд различной величины могут быть уловлены сильными телескопами. Что же касается до расстояний между ними, то они не поддаются вычислению. И неужели же наша микроскопическая Земля – «песчинка на берегу беспредельного океана» – будет единственным средоточием разумной жизни? Наше Солнце, которое само по себе в 1 300 000 раз больше нашей Планеты, становится ничтожным рядом с гигантским Солнцем, Сириусом, а последний, в свою очередь, умален другими светилами в беспредельном Пространстве. Эгоцентрическое представление Иеговы, как особого хранителя небольшого и скромного полу-номадического племени, может быть приемлемым рядом с представлением, ограничивающим сознательное существование нашею микроскопическою планетою. Первоначальные причины для такого представления без сомнения были: (a) незнание астрономии ранними христианами, вместе с преувеличенной оценкой значения человека – примитивная форма себялюбия; и (b) опасение, что если гипотеза о миллионах других населенных Планетах будет принята, то последовало бы подавляющее возражение: «в таком случае, должно было быть особое Откровение для каждого Мира?» – что вызвало бы представление Сына Божьего, вечно совершающего «как бы обход». По счастью, сейчас нет необходимости затрачивать время и энергию, доказывая возможность существования таких Миров. Все разумные люди признают это. Но сейчас остается показать, что если будет доказано, что существуют Миры, кроме нашего, населенные человечествами, совершенно отличающимися как между собою, так и от нашего – как это утверждается Оккультными Науками, – то эволюция предшествующих Рас, может считаться наполовину доказанной. Ибо, где тот физик или геолог, который готов настаивать, что Земля не изменялась много раз в течение миллионов лет, протекших на протяжении ее существования; и что сменив свою «кожу», как это называется в Оккультизме, Земля не имела каждый раз свое особое Человечество, приспособленное к тем атмосферическим и климатическим условиям, которые являлись следствием такого изменения? А если так, то почему бы предшествовавшие нам четыре, и совершенно различные, Человечества, не могли существовать и процветать до нашей Пятой, Адамической, Коренной Расы?

Тем не менее, прежде чем закончить наше словопрение, мы должны ближе исследовать, так называемую, органическую эволюцию. Исследуем хорошенько и посмотрим, нет ли какой возможности согласовать наши Оккультные данные и хронологию, хотя бы – до некоторой степени, – с данными науки.

По-видимому, возможно исчислить приблизительную длительность, во всяком случае, геологических периодов, на основании соединенных данных науки и оккультизма, имеющихся перед нами. Геология, конечно, в состоянии определить одну вещь почти точно, именно, толщу различных отложений. Само собою разумеется, что время, потребовавшееся для какого-либо наслоения на морском дне, должно быть строго пропорционально толще массы так образованной. Несомненно, скорость выветрива ния почвы и распределение материи на днищах океана изменялись на протяжении веков, и различного рода катаклизмы нарушали «однообразие» обычных геологических процессов. Итак, если мы имеем некоторое определенное числовое основание, на которое мы можем опереться, то наша задача становится менее трудной, нежели она могла казаться с первого взгляда. Принимая во внимание изменения в скорости отложений, проф. Лефевр дает нам относительные цифры, суммирующие геологическое время. Он не пытается вычислить число лет, истекших со времени первого отложения основания для гряды Лаврентьевских скал, но определяя время, как х, он предлагает нам относительные пропорции различных периодов по отношению к этому х. Потому предпошлем нашему вычислению заявление, что, грубо говоря, Изначальные скалы имели в толще 70 000 фут.; скалы Первичной эпохи равнялись 42 000 ф.; Вторичной – 15 000 ф.; Третичной – 5000 ф. и Четвертичной около 500 футов.

«Разделив время на сто равных частей, какова бы ни была настоящая его длительность, протекшая от начала появления жизни на Земле [низший Лаврентьевский слой], мы должны будем отнести к Изначальной Эпохе более, чем половину всей длительности, скажем 53'5; к Первичной Эпохе 32'2; к Вторичной – 11'5; к Третичной – 2'3; к Четвертичной – 0'5 или же пол процента».[1675]

Теперь, раз удостоверено на основании Оккультных данных, что, время, прошедшее от начала первых осадочных отложений, равняется 320 000 000 лет, то мы в состоянии начертать следующую таблицу:

Такие вычисления согласуются с утверждениями Эзотерической Этнологии почти в каждом случае. Часть Атлантического Третичного цикла от «апогея славы» этой Расы, вначале Эоценского периода, до великого катаклизма в середине Миоценского, окажется длившейся около трех с половиной до четырех миллионов лет. Если продолжительность Четвертичного периода не была преувеличена, что весьма правдоподобно, то погружение Рута и Даития должно быть отнесено к После-Третичному Периоду. Весьма вероятно, что приведенные здесь данные уделяют несколько слишком долгий период, как Третичной, так и Четвертичной эпохе, ибо Третья Раса идет далеко назад во Вторичную эпоху. Тем не менее, цифры весьма показательны.

Но так как возражения, вытекающие из геологической очевидности, допускают лишь 100 000 000 лет, то сравним наши утверждения и учения с данными точной науки.

Эдвард Клодд[1677], говоря о труде де Мортийе «Les Materiaux pour l'Histoire de l'Homme», где человек помещается в середину Миоценского Периода[1678], замечает, что:

«Поиски столь высоко определившегося млекопитающегося, как человек, в отдаленную эпоху истории жизни нашего земного шара, явились бы противоречием всему, чему учит доктрина эволюции и, кроме того, они не были бы поддержаны теми, кто верят в особое творение и в неизменяемость видов».

На это можно было бы ответить: (a) доктрина эволюции, как она была первоначально изложена Дарвином и затем развита позднейшими эволюционистами, не только является обратным примером непогрешимости, но она отвергнута несколькими выдающимися людьми науки, например, де Катрефажем во Франции, д-ром Вейсманном, эволюционистом, в Германии, и многими другими; ряды анти-дарвинистов увеличиваются с каждым годом[1679]; и (b) истина, чтобы быть достойной этого имени и остаться истиной и фактом, едва ли нуждается в испрашивании поддержки от какого-либо одного класса или секты. Ибо, если бы она получила поддержку от верующих в особое творение, она никогда не была бы признана эволюционистами и обратно. Истина должна покоиться на своем собственном прочном основании фактов и ожидать признания, когда все предрассудки на ее пути будут устранены. Хотя вопрос был уже вполне рассмотрен в своем главном аспекте, тем не менее полезно разбивать каждое, так называемое, «научное» возражение, по мере нашего продвижения, когда мы будем делать, так называемые, еретические и антинаучные утверждения.

Бросим быстрый взгляд на расхождения между ортодоксальной и Эзотерической Наукой в вопросе о возрасте нашего земного шара и человека. С двумя соответствующими синхроническими таблицами перед собою, читатель будет в состоянии увидеть при первом взгляде всю важность этих расхождений; и, в то же время, он усмотрит возможность – нет, даже полное вероятие – что дальнейшие открытия геологии и нахождения окаменелых останков человека заставят науку признать, что, в конце концов, именно Эзотерическая Философия права или, во всяком случае, ближе к истине.

Научные гипотезы.

Наука по Геккелю подразделяет период истории Земного Шара от начала жизни на Земле (или Азойского Века) на пять главных подразделений или периодов.[1680]

Эзотерическая теория.

Оставляя классификацию геологических периодов Западной науке, Эзотерическая Философия делит лишь периоды Жизни на Земном Шаре. В настоящей Манвантаре самый период разделен на семь Кальп и семь великих человеческих Рас. Первая Кальпа, отвечающая Изначальной Эпохе, есть Век.

Изначальная эпоха.

Лаврентьевская, Кембрийская, Силурийская. Изначальная эпоха, говорит нам наука, ни в коем случае, не была лишена растительности и животной жизни. В Лаврентьевских отложениях встречаются образцы Eozoon canadense — раковины, разделенной на многие отделения. В Силурийских отложениях найдены морские водоросли (algae) моллюски, раковидные и низшие морские организмы, также первые следы рыб. Изначальная Эпоха являет (algae), моллюсков, раковидных, полипов и морские организмы, и пр. Потому наука утверждает, что морская жизнь существовала от самого начала времен, однако, предоставляя нам самим обсуждение вопроса, какимобразом появилась жизнь на Земле. Если она отвергает библейское «творение» [как это делаем мы], то почему она не предложит нам другую, хотя бы приблизительно вероятную гипотезу?

«Первобытных»[1681]

Дэв или Божественных Людей, «Создателей или Прародителей».[1682]

Эзотерическая Философия согласна с утверждением, сделанным Наукою (см. параллельный столбец), но все же она возражает на один пункт. 300 000 000 лет растительной жизни (см. «Хронологию Браминов») предшествовали «Божественным Людям» или Прародителям. Также ни одно Учение не отрицает, что в Изначальную Эпоху существовали признаки жизни внутри Земли, помимо Eozoon canadense. Только тогда, как упомянутая растительность принадлежала этому Кругу, зоологические останки, ныне находимые в так называемых Лаврентьевской, Кембрийской и Силурийской системе, являются останками Третьего Круга. Вначале они были такими же астральными, как и все остальное, затем они уплотнились и материализовались pari passu с новой растительностью.

Первичная.

Девонская[1683], Угольная, Пермская.

«Папоротниковые леса, Sigillaria, шишконосные, рыбы, первые следы пресмыкающихся. Так утверждает современная Наука.

«Первичная».

Божественные Прародители (Вторичные Группы) и две Расы с половиной. Эзотерическая Доктрина повторяет все вышесказанное. Все они являются останками предыдущего Круга.[1684]

Тем не менее, как только прообразы отображены из Астральной Оболочки Земли, происходит бесконечное количество изменений.

Вторичная.

Триасовая, Юрская, Меловая. Эта эпоха пресмыкающихся гигантских мегалозавров, ихтиозавров, плезиозавров и т. д. Наука отрицает существование человека в этот период. Но, все же, она должна объяснить, каким образом человек узнал об этих чудовищах и мог описать их до века Кювье? Старые анналы Китая, Индии,. Египта и даже Иудеи полны ими, как показано в другом месте. В этом же периоде появляются также и первые сумчатые млекопитающиеся[1685] – насекомоядные, плотояд ные phytophagous; и, как полагает проф. Оуэн, травоядные, копытные млекопитающиеся.

Наука не допускает появления человека до конца Третичного периода[1686]. Почему? Потому что человек должен быть показан моложе высших млекопитающихся. Но Эзотерическая наука учит нас обратному. И так как наука совершенно не в состоянии прийти к хотя бы приблизительному заключению, что касается до возраста человека, или даже до геологических периодов, то Оккультное Учение более логично и разумно, даже если оно будет принято лишь, как гипотеза.

«Вторичная».

По всем вычислениям Третья Раса уже появилась, ибо в течение Триасовой эпохи уже существовали несколько млекопитающихся, и она должна была разъединиться до их появления.

Потому этот период есть эпоха Третьей Расы, в которой, может быть, можно также найти и начало ранней Четвертой. Впрочем, здесь мы вполне основываемся на догадках, так как никаких определенных данных еще не выдано Посвященными.

Аналогия здесь весьма слаба, все же могут возразить, так как доказано, что ранние млекопитающиеся и до-млекопитающиеся в течение их развития переходят анатомически из одного вида в более высокий, то то же самое происходит и с человеческими расами на протяжении их процесса размножения. Конечно, параллель может быть найдена между monotremata, didelphia (или сумчатые) и плацентными животными, разделенными, в свою очередь, на три разряда[1687], подобно Первой, Второй и Третьей Коренной Расе людей[1688]. Но на это потребовалось бы больше места, нежели мы можем уделить этому предмету.

Третичная.[1689]

Эоценская, Миоценская, Плиоценская.

Не допускается еще, что человек мог уже жить в течение этого периода.

Е. Клодд в журнале «Знание» говорит: «Хотя плацентные млекопитающиеся и разряд приматов, к которым относится человек, появляются в Третичную Эпохи, и климат, который был тропическим в эпоху Эоценскую, и теплым в Миоценской, и умеренным в период Плиоценский, благоприятствовал его существованию, тем не менее, доказательства о его существовании в Европе до конца Третичной эпохи…. обычно не приняты здесь».

«Третичная».

Третья Раса теперь почти совсем исчезла, унесенная ужасающим катаклизмом Вторичной Эпохи, оставив после себя лишь несколько смешанных рас.

Четвертая, рожденная миллионы лет до[1690] указанной катастрофы, погибла во время Миоценского периода[1691], когда Пятая (наша Арийская Раса) уже насчитывала миллион лет независимого существования[1692]. Насколько старше она, считая от ее начала – кто знает? Так как «исторический» период арийцев Индии начался для их широких масс[1693], лишь с появлением их Вед, и гораздо раньше по Эзотерическим Рекордам, то бесполезно устанавливать здесь какую-либо параллель.

Геология ныне разделила периоды и поместила человека в

Четвертичную.

Человек Палеолита, Человек Неолита. Исторический Период.

«Четвертичная».

Если Четвертичному периоду будет уделено 1 500 000 лет, то тогда лишь наша Пятая Раса будет принадлежать к нему.

Тем не менее, – mirabile dictu – тогда как человек Палеолита, не людоед, и который, несомненно, предшествовал человеку людоеду Неолита на несколько сот тысячелетий[1694], явлен, как замечательный артист, из человека Неолита делают почти что отвратительного дикаря, несмотря на его свайные[1695] постройки. Прочтем, что говорит ученый геолог Чарльз Гульд читателям в своем труде «Мифические Чудовища»:

«Человек Палеолита не знал гончарства и искусства тканья и, по-видимому, не имел домашних животных и не знал системы возделывания земли; но озерные жители Неолита в Швейцарии имели уже ткацкие станки, гончарство, хлебные злаки, овец, лошадей и пр. Инструменты из рогов, костей и дерева были в общем употреблении среди обеих рас, но принадлежавшие к древнейшей часто отличаются тем, что они были вырезаны с большим искусством и украшены изображениями различных животных, живших в тот период; тогда как, видимо, подобное искусство[1696] совершенно отсутствовало в человеке, принадлежавшем Неолиту».[1697]

Приведем этому причины:

1) Наиболее древние окаменелые останки человека, примитивный пещерный человек древнего периода Палеолита и до Ледникового (какова бы ни была их продолжительность и как бы далеко не заходили они назад), всегда являет нам один и тот же genus человека и нет окаменелых останков, которые доказали бы относительно него то:

«Что гиппарион и anchitherium доказали относительно вида лошади – т. е., постепенную прогрессивную обособляемость от простого наследственного типа к более сложным существующим формам».[1698]

2) Что же касается до топориков Палеолита:

«Когда они помещены бок о бок с грубейшими формами каменных топоров, которые в настоящее время встречаются в употреблении среди австралийцев и других дикарей, то трудно установить какую-либо разницу».[1699]

Это служит доказательством, что дикари существовали во все времена; и вывод может быть тот, что и в те дни могли существовать цивилизованные люди, культурные народы, современные тем грубым дикарям. Мы видим нечто подобное в Египте 7000 лет тому назад.

3) Препятствие, которое является непосредственным следствием двух предыдущих: человек, если бы он не был древнее Палеолитного периода, ни в коем случае не мог бы иметь необходимое время для своего превращения, начиная от «недостающего звена» до того уровня, на котором он, как мы знаем, находился даже на Протяжении того отдаленного геологического времени, т. е., представляя собою даже болееутонченный образец человечества, чем многие из ныне существующих рас.

Вышесказанное естественно приводит к следующему силлогизму: 1) Примитивным человек (известный науке) был в некоторых отношениях даже утонченнее в своем genus, чем сейчас. 2) Лемур, самая ранняя из известных обезьян, была менее человекообразна, чем современные питекоидные виды. 3) Заключение: даже, если было бы найдено недостающее звено, то весы очевидности скорее склонились бы в сторону теории, по которой обезьяна является выродившимся человеком, ставшим немым, в силу каких-то случайных обстоятельств[1700], нежели в сторону теории происхождения человека от питекоидного предка. Теория эта обоюдоострая.

С другой стороны, если бы существование Атлантиды было признано, и было бы принято утверждение, что в Эоценский период,

«Даже в его самом начале, великий Цикл людей Четвертой Расы, Атлантов, уже достиг своего высшего уровня».[1701]

то некоторые из существующих сейчас трудностей для науки, легко могли бы исчезнуть. Грубая работа орудий Палеолита нисколько не противоречит представлению, что бок о бок с их мастерами жили высоко цивилизованные народы. Нам говорят, что:

«Лишь весьма малая часть земной поверхности была исследована, и из нее ничтожная часть состоит из поверхностей древних земель или же из образований пресной воды, единственно, где мы можем ожидать встретить следы высших форм животной жизни. И даже они были настолько неудовлетворительно исследованы, что там, где мы теперь встречаем тысячи и десятки тысяч несомненных человеческих останков, лежащих почти под нашими ногами, существование их стало подозреваться[1702] лишь в течение последних тридцати лет».

Весьма показательно также, что вместе с грубыми топориками самого низкого дикаря, исследователи встречают образцы такого художественного достоинства, которые вряд ли можно было бы найти или предположить у современного крестьянина, принадлежащего к любой европейской стране – разве что в исключительных случаях: «Изображение Пасущегося Оленя» из грота Тэнгин в Швейцарии, так же как и изображение бегущего человека с двумя лошадьми, при чем две головы лошадей начертаны рядом с ним – работа Оленьего Периода, т. е., по крайней мере, 50 000 лет назад, – не только объявлены Лэнгом, как замечательно исполненные, но первое изображение «Пасущийся Олень» описан, как творение, которое «сделало бы честь любому современному живописцу анималисту», – и это нисколько не преувеличенная похвала, как каждый может это видеть, взглянув на воспроизведенный набросок из книги Ч. Гульда. И теперь, когда мы имеем наших величайших художников Европы бок о бок с современными эскимосами, которые тоже, подобно своим Палеолитным предкам Оленьего Периода, грубым и диким человеческим представителям, имеют склонность постоянно рисовать острием своего ножа животных, охотничьи сцены и пр., то почему нечто подобное не могло происходить и в те дни? По сравнению с образцами египетского рисунка и набросков, – 7000 лет назад – «самые ранние портреты» людей, голов лошадей и оленей, сделанные 50 000 лет тому назад, несомненно, выше. Тем не менее, известно, что египтяне тех периодов были весьма цивилизованной нацией, тогда как людей Палеолита обзывают дикарями низшего типа. Этот вопрос, по-видимому, имеет мало значения, тем не менее, он чрезвычайно показателен, обнаруживая попытки приспособить каждое новое открытие к уже существующим теориям, вместо того, чтобы, именно, теории приспособить к вмещению открытия. Да, Гёксли прав, говоря: «Время покажет». Оно покажет, и Оккультизм восторжествует.

Тем временем, наиболее непреклонные материалисты, в силу необходимости, вынуждены принять наиболее Оккультные допущения. Странно сказать, но именно наибольшие материалисты – принадлежащие к Немецкой Школе – ближе всего подошли к учениям оккультистов в том, что касается до физического развития. Так, проф. Баумгартнер полагает, что:

«Зародышами для высших животных могли быть лишь яйца низших животных;… кроме продвижения в развитии растительного и животного мира, в тот период произошли образования новых первоначальных зародышей [образовавшие основу новых превращений и т. д.]… первые люди, происшедшие от зародышей животных, которые были ниже их, сначала жили в состоянии личинок».

Именно так: в состоянии личинок, также говорим и мы, но только не от «животного» зародыша; и эта личинка была бездушная астральная форма до-исторических Рас. И мы верим, как и немецкий профессор вместе с несколькими другими учеными в Европе, что человеческие расы

«Не произошли от одной четы, но появились, одновременно, в многочисленных расах».[1703]

Потому, когда мы читаем «Сила и Материя» и видим, что Бюхнер, этот император материалистов, повторяет вслед за Ману и Гермесом, что:

«Растение неуловимо переходит в животное, и животное в человека».[1704]

– мы должны лишь добавить – и «человек в духа», чтобы завершить каббалистическую аксиому. Тем более, когда мы читаем следующее признание:

«Будучи выявлен через самопроизвольное зарождение…. весь этот богатый и многообразный органический мир…. развился постепенно, в течение бесконечных периодов времени, при помощи естественных феноменов».[1705]

Вся разница заключается в следующем: современная наука помещает свою материалистическую теорию изначальных зародышей на Земле и последний зародыш жизни на этой планете, зародыш человека и все остальное между двумя пустотами. Откуда же первый зародыш, если самопроизвольное зарождение и вмешательство внешних сил в настоящее время совершенно отброшены?

Зародыши органической жизни, говорит нам сэр Уильям Томсон, были занесены на нашу Землю в каком-либо метеоре. Но это ни чему не помогает и лишь переносит трудность с этой Земли на предполагаемый метеор.

Таковы наши схождения и расхождения с наукою. Что же касается до «бесконечных периодов», то мы, конечно, согласны даже с материалистической теорией; ибо мы верим в эволюцию, хотя следующую иными путями. Проф. Гёксли весьма мудро замечает:

«Если какая-либо форма прогрессивного развития правильна, то мы должны растянуть на долгие эпохи самые щедрые вычисления, до сих пор сделанные, о древности человека».[1706]

Но когда нам говорят, что этот человек есть продукт естественных сил, врожденных в Материи – Сила, по современным воззрениям, есть лишь свойство Материи, «способ движения» и т. д., – и когда мы видим, что сэр Уилльям Томсон повторяет в 1885 году то, что утверждалось Бюхнером и его школой тридцать лет тому назад, мы опасаемся, как бы все наше уважение к истинной науке не растворилось в воздухе! Едва ли возможно удержаться, чтобы не подумать, что в некоторых случаях материализм является заболеванием. Ибо, когда ученые в присутствии феноменов магнетизма и притяжения железных опилок через изолированные вещества, подобные стеклу, утверждают, что указанное притяжение обязано «молекулярному движению» или же «вращению молекул магнита», тогда, будет ли это учение исходить от «доверчивого» теософа, не имеющего никакого понятия о физике, или же от известного ученого, оно будет одинаково нелепо: индивидуум, утверждающий подобную теорию вопреки фактам, лишь еще раз доказывает, что: «Если люди не имеют ни одного уголка в своем уме, в котором бы уместить факты, то тем хуже для этих фактов».

В настоящее время спор между последователями самопроизвольного зарождения и их оппонентами затих, окончившись временною победою последних. Но даже они вынуждены признать, как это сделал Бюхнер, и чего придерживаются еще Тиндалль и Гёксли, – что самопроизвольное зарождение должно было произойти когда-то при «особых термических условиях». Вирхов от казывается даже обсуждать этот вопрос: оно должно было когда-то произойти в истории нашей планеты; и теперь этому конец. Это кажется более естественным, нежели только что приведенная гипотеза сэра Уилльяма Томсона, что зародыши органической жизни упали на нашу Землю в каком-то метеоре; или иная «научная» гипотеза, вместе с недавно принятым убеждением, что не существует никакого «жизненного принципа», но лишь жизненные феномены, которые все могут быть отнесены к молекулярным силам изначальной протоплазмы. Но это не помогает науке разрешить еще большую проблему – начало и происхождение Человека, ибо с этой стороны огорчения и сетования еще сильнее.

«В то время как мы можем проследить скелеты млекопитающихся Эоценского периода в нескольких направлениях обособляемости в последующих Третичных временах, человек представляет феномен неизменного вида (unspecialized) скелета, который по справедливости не может быть соединен с какой-либо из этих ветвей».[1707]

Тайна эта могла бы скоро быть открытой не только с Эзотерической точки зрения, но даже с точки зрения всех религий мира, уже не говоря об Оккультистах. «Обособленный скелет» ищут там, где он никогда не может быть найден. Ученые полагают открыть его в физических останках человека в каком-то питекоидном «недостающем звене» с черепом, размерами превышающим череп обезьяны и с мозгом меньшим, нежели у человека, вместо того, чтобы искать эту обособленность в сверх-физической сущности его внутреннего астрального строения, которое едва ли может быть выкопано из какого-либо геологического слоя! Такая упорная привязанность, полная надежд, к самоунижающей теории, есть наиболее изумительная черта нашего времени.

Олень, вырезанный на кости человеком палеолита – (См. Гейки).[1708]

А пока что вышеприведенный рисунок есть образец резьбы, сделанный Палеолитным «дикарем»; Палеолитный означает – человек «раннего Каменного века», которого считают таким же диким и зверским, как и звери, среди которых он жил. Оставляя в стороне современных островитян Южного Моря или даже любую Азиатскую расу, мы бросаем вызов любому взрослому школьнику или даже европейскому юноше, который никогда не учился рисовать, выполнить так же умело подобную резьбу или даже хотя бы сделать набросок карандашом такого же достоинства. Здесь мы имеем истинный художественный ракурс и правильные света и тени без всякой готовой модели перед артистом, который срисовал прямо с натуры, выказав, таким образом, знание анатомии и пропорции. Художник, который начертал этого оленя, принадлежал, как нас уверяют, к примитивным «полу-животным» дикарям (современникам мамонта и мохнатого носорога), которых слишком ревнивые эволюционисты пытались однажды представить, как определенно приближающихся к типу их проблематического «питекоидного человека»!

Эта резьба на оленьем роге доказывает столь же красноречиво, как и любой факт, что эволюция Рас всегда следовала сериям подъемов и падений, что человек, может быть, так же древен, как и отверделая Земля, и – если мы можем называть его божественного предка «человеком» – то он еще гораздо древнее.

Даже сам Мортийе, по-видимому, испытывает смутное недоверие к заключениям современных археологов, когда он пишет:

«До-историческое прошлое есть новая наука, которая далеко, очень далеко, не сказала еще своего последнего слова».[1709]

По мнению Лайэлля, одного из высших авторитетов по этому вопросу и «отца» геологии:

«Постоянное ожидание встретить человеческий череп, типом тем ниже, чем древнее будут формации, в которых он будет найден, основано на те ории прогрессивного развития, и возможно, что она окажется разумной; тем не менее, мы должны помнить, что пока что мы не имеем определенных. геологических доказательств, что появление того, что мы называем низшими расами человечества, всегда предшествовало в хронологическом порядке появлению высших рас».[1710]

Такое доказательство не было найдено и по сие время. Таким образом, наука старается продать шкуру медведя, которого никогда еще не видел ни один глаз смертного!

Это признание Ч. Лайэлля звучит весьма показательно, если присоединить к нему и заявление проф. Макса Мюллера, нападки которого на дарвиновскую антропологию, с точки зрения языка, никогда, между прочим, не были удовлетворительно отбиты.

«Что знаем мы о диких племенах за пределами последней главы их истории? [сравните это с Эзотерической точкой зрения на австралийцев, бушменов, так же как и на Палеолитного человека в Европе, рассматривающей их, как отпрысков Атлантов, сохранивших остатки погибшей культуры, процветавшей, когда основная Коренная Раса находилась в своей силе]. Смогли ли мы заглянуть в их прежнее существование? Поймем ли мы когда-либо то, что, в конце концов, везде является наиболее важным и наиболее поучительным уроком, – именно, каким образом стали они тем, чем они являются сейчас? …… Их язык действительно доказывает, что эти, так называемые, язычники с их сложными системами мифологии, их искусственными обычаями, их непонятными нам настроениями и дикостями, не являются созданиями дня сегодняшнего, либо вчерашнего. Если только мы не допустим особого творения для этих дикарей, то они должны быть столь же древними, как и индусы, греки и римляне [гораздо древнее] …. Они могли быть жертвами многочисленных бедствий, и то, что мы считаем как бы примитивным, может оказаться лишь возвратом к дикому состоянию или же вырождением чего-то, что было гораздо разумнее и понятнее в своих прежних стадиях».[1711]

Проф. Георг Раулинсон замечает:

«„Первобытный дикарь“ есть знакомый термин в современной литературе, но нет доказательств тому, что первобытный дикарь когда-либо существовал. Вся очевидность, скорее, свидетельствует об обратном».[1712]

В своей книге «Происхождение Народов» он справедливо добавляет:

«Мифические предания почти всех народов помещают в начале человеческой истории эпоху счастья и совершенства, „золотой век“, в котором не было никаких признаков дикости или варварства, но много признаков цивилизации и утонченности».[1713]

Каково будет отношение современного эволюциониста при наличии такой совокупности доказательств? Мы повторяем вопрос, заданный в «Разоблаченной Изиде»:

«Доказывает ли открытие останков в Девонской пещере, что в ту эпоху не существовали современные им расы, более высокой цивилизации? Когда теперешнее население Земли исчезнет, и какой-либо археолог, принадлежащий к «грядущей расе» далекого будущего, раскопает домашнюю утварь одного из наших племен в Индии или на Адаманских островах, будет ли он оправдан, сделав заключение, что человечество в девятнадцатом столетии «едва лишь выходило из Каменного Века»?[1714]

Другая любопытная непоследовательность в научных теориях заключается в том, что человек Неолита показан гораздо более диким, чем человек Палеолита. Или Люббок заблуждается в своем сочинении «До-Исторический Человек», или Эванс в своем труде «Древние Каменные Орудия», – или же оба. Ибо вот, что мы узнаем из этих и других книг:

1) Когда мы переходим от человека Неолита к человеку Палеолита, орудия становятся грубыми и тяжелыми образцами, вместо тонко оформленных и полированных инструментов. Гончарство и другие полезные искусства исчезают, по мере продвижения по нисходящей скале. И тем не менее, последний мог начертать такого Оленя!

2) Человек Палеолита жил в пещерах, которые он разделял с гиенами и львами[1715], тогда как человек Неолита сооружал свайные постройки.

Каждый, кто даже только поверхностно следил за геологическими открытиями настоящего времени, знает, что установлено постепенное улучшение в мастерстве, начиная от неуклюжих осколков и грубо обитых ранних Палеолитных топориков до относительно утонченных топоров той части Неолитного периода, ко торая непосредственно предшествовала употреблению металлов. Но это происходило в Европе, лишь некоторые части которой едва подымались из воды в дни высшей Атлантической цивилизации. Тогда существовали грубые дикари и высоко цивилизованные люди, как и сейчас. Если 50 000 лет после нашего времени, бушмены-пигмеи будут выкопаны из какой-либо африканской пещеры, вместе с гораздо более ранними пигмеями слонами, такими, как они были найдены Милн Эдвардсом в отложениях пещеры на Мальте, то будет ли это поводом для утверждения, что в наш век все люди и все слоны были пигмеями? Или же, если на Цейлоне будет найдено оружие племени Веддха, будет ли наше потомство оправдано, поместив всех нас в разряд дикарей Палеолита? Все предметы, раскапываемые сейчас геологами в Европе, конечно, никогда не могут быть отнесены к эпохе более отдаленной, нежели конец Эоценского периода, ибо до этого времени земли Европы еще даже не поднялись над водою. Также то, что сказано нами, ни в коем случае, не может быть умалено теоретиками, если они скажут, что эти любопытные наброски животных и людей, сделанные человеком Палеолита, относятся лишь к концу Оленьего периода, – ибо такое объяснение было бы весьма слабым, ввиду невежества геологов, даже относительно приблизительной длительности этих периодов.

Эзотерическая Доктрина определенно учит догме о подъемах и падениях цивилизации; и теперь мы узнаем, что:

«Замечателен тот факт, что каннибализм, по-видимому, становится более частым явлением по мере продвижения человека в цивилизации и, тогда как следы его часто встречаются во времена Неолита, они становятся весьма редкими или же совершенно исчезают в эпоху мамонта и северного оленя……».[1716]

– еще одно доказательство циклического закона и истины наших учений. Эзотерическая история утверждает, что идолы и почитание их исчезли с Четвертой Расой, до тех пор, пока оставшиеся в живых смешанные расы последней (китайцы, африканские негры и пр.), не восстановили постепенно этого почитания. Веды не поощряют никаких идолов; но во всех современных писаниях индусов можно найти это почитание.

«В ранних египетских гробницах и в развалинах до-исторических городов, раскопанных д-ром Шлиманном, найдены в изобилии изображения бо гинь с совиной и бычачьей головой и другие символические фигуры или идолы. Но когда мы восходим ко временам Неолита, то подобные идолы более не встречаются или, если и находят их, то столь редко, что археологи до сих пор оспаривают их существование…. единственные, которые могут рассматриваться с некоторой достоверностью, как служившие идолами, это одна или две фигуры, открытые де Брейем в какой-то искусственной пещере Неолитического периода…. которые, по-видимому, должны были изображать женские фигуры в человеческий рост».[1717]

И эти фигуры могли быть простыми статуями. Во всяком случае, здесь мы имеем одно из многих доказательств циклического подъема и падения цивилизации и религии. Тот факт, что до сих пор не найдены следы человеческих останков или скелетов за пределами После-Третичной или Четвертичной эпохи – хотя кремни аббата Буржуа могут служить предостережением[1718], – по-видимому, указывает на справедливость другого эзотерического утверждения, которое гласит:

«Ищи останки твоих праотцев на высоких местах. Долины выросли в горы и горы обрушились на дно морей».

Человечество Четвертой Расы, уменьшенное после последнего катаклизма на две трети своего населения, вместо того, чтобы осесть на новых материках и островах, которые вновь поднялись – тогда как предшествовавшие им образовали днища новых океанов, – покинули то, что сейчас представляет из себя Европу и части Азии и Африки, и ушли на вершины гигантских гор; моря, окружавшие некоторые из них, с того времени «отступили» и дали место плоскогорьям Центральной Азии.

Самый интересный пример этого поступательного продвижения может быть явлен знаменитою пещерою Кента в Торкуэй. В этой странной впадине, вырытой водою из Девонского известняка, мы находим весьма любопытный рекорд, сохраненный для нас в геологических летописях Земли. Под глыбами известняка, нагроможденных на дне пещеры, были открыты врезанными в отложениях черной земли многие орудия Неолитического периода, прекрасной работы с несколькими черепками, – возможно, что они относились и к эпохе римской колонизации. Здесь нет ни следов человека Палеолита, ни кремней или следов вымерших животных Четвертичного периода. Если же мы проникнем еще, глубже, сквозь плотный слой сталагмитов, под черный слой, в красную землю, которая когда-то, конечно, сама составляла настилку в этой впадине, то вещи приобретают совершенно иной аспект. Ни одно орудие, годное для сравнения с тонко отбитыми орудиями, находимыми в верхних слоях, не встречается здесь: лишь масса грубых и тяжелых топориков (с помощью которых, как нас хотят убедить, гиганты животного царства покорялись и убивались маленьким человеком!) и скребков Палеолита, смешанных в беспорядке с костями видов, ныне или вымерших или переселившихся, гонимых переменою в климате. И неужели автор этих уродливых топориков вырезал на отростке рога изображение северного оленя над ручьем, на вышеприведенном нами рисунке! Во всех случаях мы встречаемся с тою же очевидностью, что от рудиментов цивилизации до самого отвратительного варварства – от исторического до Неолитного и от Неолитного до Палеолитного человека все спускается по наклонному плану – опять-таки в Европе. Также мы встречаемся с «Эпохою Мамонта» – крайним или самым ранним подразделением века Палеолита, – в которой чрезвычайная грубость орудий достигла своего максимума, и зверообразная (?) видимость современных ей черепов, подобных Неандертальскому, указывает на очень низкий тип человечества. Но иногда они могут тоже указать на что-то иное, на расу людей, совершенно отличную от нашего (Пятой Расы) Человечества!

Как сказано одним антропологом в «Современной Мысли»:

«Теория Пейрер'а, обоснованная научно или нет, может считаться эквивалентной той, которая поделила человека на два типа. Брока, Вирей и целый ряд французских антропологов признали, что низшая раса людей, включая австралийскую, тасманскую и негритянскую расу, исключая каффров и северных африканцев, должна быть помещена отдельно. Тот факт, что в этих семействах или, вернее, суб-семействах третьи, нижние коренные зубы обычно больше вторых, а височные и лобные кости обычно соединены швом, помещает Homoafer на уровень существа особого вида, с таким же основанием, как и большое количество видов зябликов. В данном случае, я воздержусь от упоминания фактов смешения, которые столь исчерпывающе комментированы покойным проф. Брока. История этой расы в прошлые века мира очень любопытная. Они никогда не создали своей собственной системы архитектуры или же религии».[1719]

Это, действительно, любопытно, как мы показали на примере тасманцев. Однако, что бы то ни было, но окаменелые останки человека в Европе не могут явиться доказательством ни в пользу, ни против древности человека на этой Земле, или же времени его ранних цивилизаций.

Уже пора, чтобы оккультисты перестали обращать внимание на все попытки высмеять их, пренебрегая, как тяжелой артиллерией сатиры, со стороны ученых, так и легкой артиллерией невежд, раз невозможно пока что получить доказательства или опровержения, тогда как их теории, во всяком случае, могут противостать испытанию лучше, нежели гипотезы ученых. Что же касается доказательства древности, которой они наделяют человека, то они имеют поддержку в самом Дарвине и Лайэлле. Последний признается, что они, естественники –

«Уже получили доказательства о существовании человека в эпоху столь отдаленную, что многочисленные виды замечательных млекопитающихся, когда-то ему современных, успели вымереть и даже до эры древнейших исторических рекордов».[1720]

Это утверждение сделано одним из самых больших авторитетов Англии по этому вопросу. Две последующие фразы показательны и их следует запомнить изучающим Оккультизм, ибо автор вместе с другими говорит:

«Несмотря на большую длительность до-исторических эпох, во время которых он [человек] должен был процветать на Земле, не имеется никаких доказательств о каких-либо заметных изменениях в его телесном строении. Потому, если он когда-то произошел от бессмысленного зверообразного предка, то мы должны предположить, что он существовал в гораздо более отдаленную эпоху, возможно, на некоторых материках или островах, ныне покоящихся на дне океана».

Таким образом, существование погибших материков официально подозревается. Доктрина, по которой миры, так же как и расы, периодически уничтожаются огнем (вулканами и землетрясениями) и водою, поочередно, и также периодически обновляются, эта Доктрина так же стара, как и человек. Ману, Гермес, халдеи, весь древний мир верил в это. Уже дважды поверх ность нашей Планеты была изменена огнем и дважды водою со времени появления на ней человека. Если суша нуждается в отдыхе и обновлении, в новых силах и в смене ее почвы, то то же нужно сказать и о водах. Отсюда возникает периодическое распределение суши и воды, смены климатов и так далее, вызванные геологическими переворотами, кончающимися конечным перемещением земной оси. Астрономы могут высмеять мысль о периодическом изменении в поведении Земной Оси и улыбаться над беседою, приведенною в Книге Еноха между Ноем и его «Прадедом» Енохом; тем не менее, эта аллегория является геологическим и астрономическим фактом. Существует вековое изменение в наклоне Земной Оси, и его назначенное время записано в одном из великих Тайных Циклов. Как и во многих других вопросах, наука постепенно двигается и приближается к нашему мышлению. Д-р Генри Уодуорд, чл. К. Общ., чл. Геогр. Общ., пишет в «Популярном Научном Обозрении»:

«Если нужно обращаться к экстра-земным причинам, чтобы объяснить сильное увеличение льда в этот ледниковый период, то я предпочел бы теорию, изложенную д-ром Робертом Хукк в 1688 г. и после того сэром Ричардом Филлипсом и другими, и наконец, Томасом Белт, чл. Г. Общ.; именно теорию небольшого увеличения в настоящем уклоне эклиптики, предположение, которое находится в полном согласии с другими известными астрономическими фактами и введение которого не нарушит гармонии, столь существенной для нашего космического положения, как единицы в великой солнечной системе».[1721]

Последующая страница, приведенная из Лекции В. Пенджелли, чл. К. Общ., чл. Г. Общ., прочитанной в Марте 1885 года на тему «Исчезнувшее Озеро в Бовей Tpaceй», показывает, что, несмотря на все доказательства в пользу существования Атлантиды, он колеблется допустить этот факт.

«Вечнозеленые фиговые деревья, лавры, пальмы и папоротники с гигантскими корневищами имеют свои родственные виды в субтропическом климате, сходном, вне всякого сомнения, с тем, который преобладал в Девоншайре в Миоценскую эпоху и, таким образом, мы должны проявить осторожность, когда климат настоящего времени в каком-либо округе рассматривается, как нормальный.

Кроме того, когда растения Миоценского периода встречаются на острове Диско на западном берегу Гренландии, лежащем между 69° 20' и 70° 30' северной широты; когда мы узнаем, что среди них существовали два вида, найденные также в Бовей (Sequoia couttsiae, Quercus lyelli); когда, по словам проф. Хира, «фрукты прекрасных вечнозеленых» (Magnolia inglefieidi) созревали на таком севере, как параллель в 70°… (Phil. Trans., CLIX, 457, 1869); когда убеждаемся, что количество, разнообразие и роскошь Миоценских растений в Гренландии были столь изобильны, что, если бы земля эта простиралась до полюса, то некоторые из этих растений, по всей вероятности, цвели бы и на самом полюсе; таким образом, проблема об изменениях в климате выдвигается на первое место, но только для того, чтобы быть вновь оставленной, вероятно, под впечатлением, что время для еерешения еще не наступило».

По-видимому всеми признается, что миоценские растения Европы имеют наибольшую и чаще всего встречающуюся аналогию в растениях, существующих в Северной Америке, и отсюда возникает вопрос: каким образом совершалось переселение с одного места на другое? Не существовала ли, как это предполагалось некоторыми, – Атлантида? – материк или же архипелаг из больших островов, занимавший пространство Северного Атлантического океана. Вероятно ничего нет анти-философского в этой гипотезе; ибо, как утверждают геологи – «Альпы поднялись на 4000 ф., и в некоторых местах даже больше, чем на 10 000 ф. своей нынешней высоты от начала Эоценского Периода» (Lyell's Principles», второе издание, стр. 256, 1872). После-Миоценская [?] депрессия могла унести гипотетическую Атлантиду в почти бездонную глубину. Но, по-видимому, Атлантида не нужна и не желательна. По мнению проф. Оливера – «близкая и очень странная аналогия могла существовать между флорой Центральной Европы Третичного периода и недавними флорами Американских Штатов и в области Японии; аналогия более близкая и интимная, нежели та, которую можно проследить между флорами Третичного периода и недавними флорами Европы. Мы видим, что Третичный элемент Старого Света усиливается по направлению к крайнему восточному пределу, если и не в численном преобладании видов, то в чертах, придающих особый характер окаменелой флоре…. Это привхождение Третичного элемента совершается довольно постепенно и не резко лишь на японских островах. Хотя он достигает там максимума, но мы можем проследить его, начиная от Средиземной полосы, Леванта, Кавказа и Персии …. затем вдоль Гималаев и через Китай…… Мы узнаем также, что во времена Третичной эпохи двойники Миоценских видов в Центральной Европе, конечно, росли в Северо-Западной Америке…… Далее мы замечаем, что нынешняя флора на Атлантических островах не дает основательного доказательства о прежнем непосредственном сообщении с главным материком Нового Света…. Соображения о таких фактах приводят меня к заключению, что ботанические доказательства не благоприятствуют гипотезе существования Атлантиды. С другой стороны, они благоприятствуют взгляду, что в каком то периоде Третичной эпохи Северо-Восточная Азия была соединена с Северо-Западной Америкой, может быть, по линии, где простирается сейчас цепь Алеутских островов». («Nat. Hist. Rev.», II, 164, 1862, статья – «Гипотеза об Атлантиде со стороны ее ботанического аспекта»).

Однако, по этим вопросам прочтите «Научные и Геологические Доказательства о Реальности существования Нескольких Потопленных Материков».

Но ничто кроме питекоидного человека никогда не удовлетворит неудачных искателей трижды гипотетического, «недостающего звена». Тем не менее, если бы под обширными безднами Атлантического Океана от Мыса Тенерифского до Гибралтара, древнего местоположения погибшей Атлантиды, все подводные слои были исследованы на мили вглубь, то, все же, ни одного такого черепа, который удовлетворил бы дарвинистов, не было бы найдено. Как замечает д-р Ч. Р. Бри, ни одного недостающего звена между человеком и обезьяной не было раскопано в различных песках и образованьях над Третичными слоями; если бы эти формы погрузились вместе с материками, ныне покрытыми морями, они все же могли бы быть найдены –

«в тех пластах современных геологических слоев, которые не погрузились на дно моря».[1722]

Однако, они так же отсутствуют в последних, как и в других. Если бы предубеждение не присасывалось к уму человека, подобно вампиру, то автор «Древность Человека» нашел бы ключ от трудности в том же своем труде, отсчитав десять страниц назад (стр. 530) и перечтя приведенную им же выдержку из труда проф. г. Роллестона. Этот физиолог, говорит он, придерживается мнения, что так как существует значительная пластичность в человеческом строении, не только в молодости и во время роста, но даже в возмужалости, то мы не всегда должны принимать за доказанное, как делают это некоторые защитники теории развития, что каждое усиление физической силы зависит от улучшения в строении тела, ибо почему душа или умственные и моральные способности не могли бы играть первой роли вместо второй, в схеме развития?

Эта гипотеза выдвинута в связи с эволюцией, которая невполне зависит от «естественного подбора», но она также хорошо приложима и к данному случаю. Ибо мы тоже утверждаем, что именно «Душа» или же Внутренний Человек, который спускается сначала на Землю, психический Астрал, образец, по которому постепенно строится физический человек – его Дух, умственные и мораль ные способности, просыпаются позднее по мере того, как его физическое строение растет и развивается.

«Таким образом, бестелесные Духи уменьшили свои огромные очертания до меньших форм» и стали людьми Третьей и Четвертой Расы. Еще позднее, по прошествии веков, появились люди Нашей Пятой Расы, уменьшившиеся теперь приблизительно до половины роста их первоначальных предков, который мы назвали бы гигантским.

Конечно, человек не есть результат особого творения. Он есть продукт постепенно совершенствующейся работы Природы, подобно любой живой единице на этой Земле. Но это касается лишь человеческого физического строения. То, что живет и думает в человеке и переживает эту оболочку, образцовое произведение эволюции – есть «Вечный Странник», Протею подобная дифференциация в Пространстве и Времени Единого Абсолюта, «Непознаваемого».

В своем труде «Древность Человека»[1723] сэр Чарльз Лайэлль приводит – может быть, слегка насмешливо – то; что Халлам говорит в своем «Введении к Литературе Европы»:

«Если человек был создан по образу Божию, то он также был создан и по образу обезьяны. Строение тела того, кто измерил звезды и покорил себе молнию, приближается к строению того безгласного зверя, который скитается в лесах Суматры. Таким образом, находясь на предельной черте между животной и ангельской природой, можно ли изумляться, что он заимствовал черты от обеих»![1724]

Оккультист выразился бы иначе. Он сказал бы, что, действительно, человек был создан по образу и подобию типа, проектированного его прародителем, творящей Ангельскою Мощью или Дхиан-Коганом; тогда как скиталец лесов Суматры был сделан по подобию человека, ибо строение обезьяны, повторяем, является воспроизведением, посредством противонормального способа, точной формы Человека Третьего Круга, а позднее также и Четвертого Круга. В Природе ничто не пропадает, ни единый атом; по крайней мере, это удостоверено научными данными. Аналогия, по-видимому, требует, чтобы и форма была одинаково одарена постоянством.

Однако, что находим мы? Сэр Уилльям Даусон, чл. К. Общ., говорит:

«Еще более знаменательно, что проф. Гёксли в своих лекциях в Нью-Йорке, основывая свои данные относительно низших животных, главным образом, на предполагаемой генеалогии лошади, часто признаваемой, как не имеющей достаточного доказательства, в то же время, совершенно избегая обсуждать теорию о происхождении человека от обезьяны, теорию, которая сейчас настолько очевидно усложнилась возникшими многочисленными трудностями, что как Уоллэс, так и Миварт начали колебаться в своем мнении. Проф. Томас в его недавних лекциях («Природа», 1876) признает, что более низкий тип человека, нежели тип австралийца, неизвестен и, тем не менее, не существует никакого звена, соединяющего его с обезьянами, и Геккель вынужден допустить, что предпоследнее звено в его филогенезисе, обезьянообразный человек, совершенно неизвестен («История Творения») …. Так называемые «зарубки» (fallies), найденные с костями Палеокосмических людей в пещерах Европы и описанные в прекрасных трудах Кристи и Лартэ, показывают, что даже древнейшие расы людей, известные археологии и геологии, обладали уже рудиментами письма».[1725]

Затем в «Fallacies of Darwinism», д-ра Ч. Р. Бри, мы читаем:

«Дарвин справедливо говорит, что физическая разница и особенно умственная, между низшей формою человека и высшей человекообразной обезьяной, огромна. Потому время, которое в дарвиновской эволюции должно быть почти непостижимой медлительности – должно было быть также огромной длительности и в течение развития человека из обезьяны[1726]. Потому и возможности открытия некоторых разновидностей в различных гравиях или пресноводных образованьях, находящихся над третичными напластованиями, должны быть весьма велики. И, тем не менее, никогда не была найдена ни одна разновидность, ни один образец промежуточного существа между обезьяной и человеком! Ни в песках, ни в лёссе, ни в пресноводных руслах, ни в гравии и наносах, ни в третичных слоях ниже их, никогда не были найдены останки ни одного из членов недостающих семейств между обезьянами и человеком, которые должны былибы существовать, помнению Дарвина. Эти останки не были ли они унесены с опусканием земной поверхности и не покрыты ли они теперь морем? Если так, то более, чем вероятно, что они были бы открыты в тех руслах современных геологических слоев, которые не опустились на дно моря, и еще менее вероятно, что некоторые части не были бы выкопаны со дна океана подобно останкам мамонтов и носорогов, также встречающихся в руслах пресных вод и наносных песков…. Знаменитый Неандертальский череп, о котором столько говорилось, принадлежит, как это признано, к этому отдаленному периоду [бронзовому и каменному веку] и, тем не менее, несмотря на то, что он мог быть черепом идиота, существует огромная разница между ним и черепом самого высокого вида из известных нам человекообразных обезьян».[1727]

Так как наш земной шар подвергается содроганиям каждый раз, как он пробуждается к новому периоду деятельности, подобно полю, которое должно быть вспахано и возделано, прежде чем свежее зерно для нового урожая может быть брошено в него, – то казалось бы совершенно безнадежно, чтобы окаменелости, принадлежавшие к его предыдущим Кругам, могли быть найдены в руслах его древнейших или же позднейших геологических слоев. Каждая новая Манвантара приносит с собою обновление форм, типов и видов; каждый тип предыдущих органических форм – растений, животных и человека – изменяется и совершенствуется в следующей; даже минералы, получившие в этом Круге свою окончательную непрозрачность и твердость; их более мягкие части образовали растительность настоящего времени; астральные останки предыдущей растительности и фауны были употреблены на формацию низших животных и определили строения первичных Коренных типов высших млекопитающихся. И, наконец, форма гигантского обезьянообразного человека прежнего Круга была воспроизведена в настоящем Круге в силу человеческой животности и преображена в первоначальную форму в современном антропоиде.

Доктрина эта, даже в нашем несовершенном изложении, несомненно, более логична, более соответствует фактам и гораздо более правдоподобна, нежели многие «научные» теории, как например, теория о прибытии на нашу Землю первого органического зародыша в метеоре – подобно Эйн-Софу на своей Колеснице – Адаме Кадмоне. Только последнее сошествие аллегорично, как это каждый знает, и каббалисты никогда не предполагали, чтобы этот способ выражения был принят в дословном смысле. Но теория зародыша в метеоре, как исходящая от такого авторитета учености, достойна быть возведенной в ряды аксиомной истины и закона и стать теорией, которую люди должны признать, если они желают стоять на уровне с современной наукой. Какова будет следующая теория, которая будет выставлена, в силу необходимости, материалистическими предпосылками, никто сказать не может. Тем временем, существующие теории, как это каждому очевидно, расходятся между собою гораздо больше, нежели даже с теориями оккультистов, находящимися вне сокровенных пределов учености. Ибо что же остается теперь, когда точная наука, даже из жизне-принципа, сделала пустое слово, термин, лишенный смысла, и настаивает, что жизнь есть следствие, вызванное молекулярным действием изначальной протоплазмы? Новая доктрина дарвинистов может быть определена и суммирована следующими словами Герберта Спенсера!

«Гипотеза особых творений оказалась непригодной – непригодной в силу ее вывода; она непригодна по своей непоследовательности; непригодна, как совершенно лишенная доказательств; непригодна, как не отвечающая разумным требованиям; непригодна, как не удовлетворяющая моральным потребностям. Потому мы должны рассматривать ее, как не заслуживающую ни малейшего внимания при сопоставлении ее с любой иной гипотезой, относящейся к органическим существам».[1728]

Утверждают, что Всемирная Эволюция, иначе говоря, постепенное развитие видов во всех царствах Природы, совершается по однообразным законам. Это признано, и Эзотерическая Наука гораздо точнее проводит этот закон, нежели Наука Современная. Но нам также говорят, что одновременно существует закон, по которому:

«Развитие работает от менее совершенного к более совершенному и от простейшего к более сложному, путем непрекращающихся изменений, которые сами по себе незначительны, но они постоянно накопляются в требуемом направлении».[1729]

Именно, из бесконечных малых развиваются сравнительно гигантские виды.

Эзотерическая Наука согласна с этим, но добавляет, что закон этот приложим лишь к тому, что известно ей, как Первичное Творение – эволюция Миров из Изначальных Атомов и Пред-Изначального АТОМА, при первой дифференциации первых; и что, в течение периода циклической эволюции в Пространстве и Времени, закон этот ограничен и действует лишь в низших царствах. На протяжении первых геологических периодов закон этот, работал, именно, от простого к сложному над грубым материалом, представлявшем собою останки от Третьего Круга, останки, которые, при возобновлении земной деятельности, выявляются в объективность.

Эзотерическая Философия, так же как и наука, не допускает «начертания» или «особого творения». Она отвергает всякую претензию на «чудесность» и не допускает ничего вне однообразных и непреложных законов Природы. Но она учит закону циклов, двойному истечению Силы (или Духа) и Материи, которая, исходя из Нейтральной Точки Бытия, развивается, проходя через свое цикловое продвижение и беспрерывные преображения. Первичный зародыш, из которого в течение веков развилась жизнь всех позвоночных, отличается от первичного зародыша, развившего жизнь растительную и животную, ибо существуют побочные законы, действие которых определяется теми условиями, в которых находятся материалы, над которыми они должны работать и о которых наука, – физиология и, в особенности, антропология – по-видимому, весьма мало осведомлена. Последователи ее говорят об этом «первичном зародыше» и утверждают, что доказано вне всякого сомнения, что:

«План [и «планировщик»], если только он существует, [пример человека, с изумительным строением его членов и особенно же руки], должен быть отодвинут гораздо дальше назад и, в действительности, он заключается [инволюирован] в первичном зародыше, из которого, несомненно, медленно развивалась[1730] вся жизнь позвоночных и, по всей вероятности, и вся животная и растительная жизнь».

Это настолько же справедливо в отношении «первичного зародыша», как и ошибочно, что этот «зародыш» лишь должен быть отодвинут «гораздо дальше назад», нежели человек; ибо зародыш этот относится к неизмеримому и непостижимому протяжению во Времени, хотя и не в Пространстве, даже от времени зарождения нашей Солнечной Системы. Как весьма правильно учит индусская философия – «Аниямсам Аниясам» может быть познаваем лишь через ложные представления. Именно «Множества» исходят из «Единого» – живые духовные зародыши или же центры сил – каждый в семеричной форме, которые сначала зарождаются, а затем дают первичный импульс закону эволюции и постепенному медленному развитию.

Строго ограничивая Учение нашею Землею, можно доказать, что так же как эфирообразные формы первых людей сначала проявляются при помощи семи Дхиан-Коганических Центров Силы на семи зонах, также имеются центры творческой силы для каждого основного или коренного вида множеств форм растительной и животной жизни. Это, опять-таки, не есть «особое творение», также в этом нет какого-либо «начертания», исключая общего «основного плана», выработанного Всемирным Законом. Но не сомненно, существуют «планировщики», хотя они и не всемогущи и не всеведущи в абсолютном смысле этого слова. Они просто Строители или Каменщики, работающие в силу импульса, данного им вечно непостижимым (на нашем плане) Мастером-Масоном – Единою Жизнью и Законом. Принадлежа к этой сфере, они не могут и не имеют возможности работать в какой-либо иной, во всяком случае, в течение настоящей Манвантары. Что они работают циклами и на основе строго геометрической и математической скалы прогрессии, широко подтверждается исчезнувшими животными видами; и что они действуют планомерно в подробностях меньших жизней (побочных животных порождений и т. д.), достаточно доказано естественной историей. В «создании» новых видов, которые иногда очень широко отходят от основной группы, как например, в большом разнообразии кошачьей породы – как рысь, тигр, кошка и так далее, – именно «планировщики» направляют новую эволюцию путем добавления или же лишения видов некоторых принадлежностей, ставших необходимыми или бесполезными в новых окружающих их условиях. Потому, когда мы говорим, что Природа заботится о нуждах каждого животного и растения, большого и малого, мы говорим истину. Ибо, именно, эти земные Духи Природы образуют совокупность Природы, которую, хотя она и бывает иногда неуспешна в своих начертаниях, все же, не следует рассматривать, как слепую, точно так же как порицать ее за неудачи; ибо, принадлежа к дифференцированной сумме качеств и свойств, она уже в силу этого одного обусловлена и несовершенна.

Если бы не было такой вещи, как эволюционные циклы, как вечный спиральный прогресс в Материю с таким же пропорциональным затемнением Духа (хотя оба они едины), за которым следует обратный подъем к Духу и поражение Материи, – то активной, то пассивной, поочередно, – то как могли бы мы объяснить открытия зоологии и геологии? Каким же образом, и это на основании авторитетного утверждения науки, можно проследить животную жизнь, начиная от моллюска вверх до большого морского дракона, от самого малого земляного червя до самых гигантских животных Третичного периода; а также, что последние когда-то скрестились, что доказывается тем фактом, что все эти виды уменьшились численностью и размерами и выродились в карликовые формы. Если бы кажущийся процесс развития, работаю щий от менее совершенного к более совершенному и от простого к более сложному, был бы действительно общемировым законом, вместо того, чтобы быть весьма несовершенным обобщением и фактором второстепенного значения в великом космическом процессе и, если бы не существовали указанные циклы, то фауна и флора Мезозойской эпохи должны были бы поменяться местами с флорой и фауной позднейшего Неолита. Именно плезиозавров и ихтиозавров мы должны были бы считать развившимися от морских и речных пресмыкающихся настоящего времени, вместо того, чтобы считать, что те уступили место своим современным карликовым аналогиям. Также и наш старый друг, добронравный слон, в таком случае, представлял бы окаменелость допотопного предка, тогда как мамонт Плиоценского периода находился бы сейчас в зверинце. Megalonix и гигантский мегатериум встречались бы вместо ленивца в лесах Южной Америки, где гигантские папоротники угольного периода заменяли бы мхи и нынешние деревья – которые все карлики, даже великаны Калифорнии, по сравнению с гигантами прошлых геологических периодов. Несомненно организмы мира megasthenian Третичной и Мезозойской эпохи должны были быть более сложными и совершенными, нежели организмы микроскопических растений и животных настоящего века. Например, дриопитекус анатомически гораздо более совершенен и более приспособлен к развитию мозговых способностей, нежели современные горилла или гиббон. Что же все это значит? Должны ли мы поверить, что строение всех этих гигантских драконов, как морских, так и земных, гигантских летающих пресмыкающихся, было значительно менее развитым и сложным, нежели анатомия ящериц, черепах, крокодилов и даже китов – короче говоря, всех тех животных, с которыми мы ознакомлены?

Тем не менее, допустим ради обсуждения, что все эти циклы, расы, семеричные формы эволюции и tutti quanti Эзотерического Учения не лучше, нежели обольщение и западня. Согласимся с наукой и скажем, что человек – вместо того, чтобы быть заключенным «духом», а его носитель, оболочка или тело, постепенно совершенствующимся и ныне законченным механизмом для материальных и земных потребностей, как утверждает это Оккультизм, – что человек есть просто более развитое животное, первичная форма которого возникла от одного и того же первич ного зародыша на этой Земле, как и летающий дракон и мошка, кит и амёба, крокодил и лягушка, и так далее. В таком случае, он должен был пройти через тождественные развития и через тот же процесс роста, как и все млекопитающиеся. Если человек есть животное и ничего более, высокоинтеллектуальный «екс-зверь», то следовало бы, по крайней мере, допустить, что он был своего рода гигантским млекопитающимся, «мегантропусом» своей эпохи. Именно, что Эзотерическая наука и доказывает, как имевшее место в течение первых Трех Кругов, и в этом, как и в большинстве прочих вопросов, она более последовательна и логична, нежели современная наука. Она классифицирует человеческое тело с животным творением и утверждает это от начала до конца на всем пути животной эволюции, тогда как наука оставляет человека сиротою, лишенным семьи, рожденным от неизвестных праотцев, «скелетом неизменного вида» («unspecialized»), воистину! И заблуждение это обязано упорству, с которым отвергается доктрина циклов.

Обсудив в предыдущей критике западного эволюционизма почти исключительно вопрос о происхождении человека, может быть, будет не лишним определить точку зрения оккультистов относительно дифференциации видов. В Комментариях и Станцах мы уже рассмотрели в общих чертах фауну и флору, предшествовавшие человеку, и признали правильность многих биологических теорий, например, происхождение птиц от пресмыкающихся, частичную истину «естественного подбора» и теорию превращения вообще. Теперь остается выяснить тайну происхождения тех первых млекопитающихся, которых де Катрефаж столь блестяще старается доказать как современных с Homo primigenius Вторичного периода.

Довольно сложная проблема, что касается до «Происхождения Видов» – особенно же разнообразных групп окаменелостей или существующей фауны млекопитающихся, – станет менее запутанной при помощи диаграммы. Станет очевидным, насколько «фак торы органической эволюции», на которых основываются западные биологи[1731], могут рассматриваться, как достаточные для объяснения фактов. Следует провести границу между эфиро-духовной, астральной и физической эволюцией. Весьма вероятно, что, если бы дарвинисты удостоили обсуждения возможность второго процесса, то им не пришлось бы больше сетовать на следующий факт,

«Мы должны довольствоваться лишь догадками и выводами, что касается до происхождения млекопитающихся».[1732]

В настоящее время признанный пробел между системами размножения яйцеродных позвоночных и млекопитающихся составляет безнадежную загадку для тех мыслителей, которые вместе с эволюционистами ищут соединить все существующие формы в одну непрерывную линию нисходящего потомства.

Возьмем, например, копытных млекопитающихся, ибо говорят, что никакое иное подразделение не дает нам такого изобилия в ископаемом материале. Такие успехи были сделаны в этом направлении, что в некоторых случаях были найдены промежуточные звенья между современными и Эоценскими копытными; лучший пример заключается в несомненном доказательстве происхождения настоящей однокопытной лошади от трехкопытного анхитериума древней Третичной эпохи. Потому этот уровень сравнения между западной биологией и Восточным Учением не мог быть улучшен. Генеалогия, которой мы пользуемся здесь, как воплощающей идеи ученых вообще, принадлежит Шмидту и основана на исчерпывающих исследованиях Рютимейера. Ее приблизительная точность, – с точки зрения эволюционизма, оставляет мало что желать: первоначальных, физико-астральных и двуполых Коренных Типов млекопитающихся животного царства. Они были современниками ранних лемурийских рас, – т. е., «неизвестные корни науки».

На этой срединной точке эволюции наука останавливается.

Корень, от которого происходят эти два семейства, неизвестен.[1733]

Диаграмма Шмидта представляет область, исследованную западными эволюционистами; область, в которой климатические воздействия, «естественный подбор» и все прочие физические причины органической дифференциации находятся налицо. Биология и палеонтология чувствуют себя здесь дома, исследуя многие физические факторы, которые столь широко способствуют «разделению видов», как это было доказано Дарвином и Спенсером и другими. Но даже в этой области подсознательная работа Дхиан-Коганиче ской мудрости лежит в основании всего «непрерывного устремления к совершенствованию», хотя влияние ее широко изменяется теми чисто материальными причинами, которые де Катрефаж называет «средою», а Спенсер «окружающими условиями».

«Срединная точка эволюции» есть та стадия, когда астральные прототипы начинают определенно переходить в физические и, таким образом, начинают подвергаться влиянию дифференцирующих факторов, теперь действующих вокруг нас. Физическая причинность немедленно вступает в свои права, как только совершилось облачение в «одежды из кожи» – т. е., вообще физиологическая готовность. Формы людей и других млекопитающихся до разделения полов[1734] были сотканы из астральной материи и обладали строением совершенно не похожим на строение физических организмов, которые питаются, пьют, переваривают и так далее. Известные нам физиологические особенности, необходимые для таких функций, были развиты почти полностью после зачаточной материализации семи Коренных Типов из астрала – во время «срединной остановки» между двумя планами существования. Едва только «основной-план» эволюции был намечен в этих родовых типах, как произошло воздействие вспомогательных земных законов, знакомых нам, результатом которых был полный урожай видов млекопитающихся. Тем не менее, потребовались эоны медленной дифференциации, чтобы довести до этого результата.

Вторая диаграмма изображает область чисто астральных прототипов до их нисхождения в грубую материю. Следует отметить, что Астральная материя является материей четвертого измерения, которая так же, как и наша грубая материя, имеет свой собственный «протил». В Природе существуют несколько протилов, соответствующих различным планам материи. Два суб-физические элементальные царства, план разума, Манаса или пятой – стадии материи, так же как и план Буддхи, шестой-стадии материи, все они и каждый из них развились из одного из шести протилов, составляющих основу Объективной Вселенной. Так называемые три «состояния», нашей земной материи, известные как «плотное», «жидкое» и «газообразное», строго говоря, являются лишь суб– состояниями. Что же касается до предшествующей реальности сошествия в физическое, которое достигло кульминационной точки в физическом человеке и животном, то мы имеем осязательное свидетельство этому в факте, так называемых, спиритуалистических «материализаций».

Во всех этих случаях происходит полное временное погружение астрального начала в физическое. Эволюция физиологического человека из астральных рас вначале Лемурийской Эпохи – Юрской по геологии – точно воспроизводится «материализацией» «духов» (?) на сеансах. В случае «Кэти Кинг», появлявшейся на сеансах у проф. Крукса, была обнаружена, вне всякого сомнения, наличность физиологического механизма – сердца, легких и прочих!

В некотором роде это есть «Прообраз» Гёте. Вслушайтесь в его слова:

«Столько мы должны были бы достичь…. все девять совершенные органические существа… формируются в соответствии с прообразом, который просто изменяется, в большей или меньшей степени, в своих наиболее стойких частях и, кроме того, день за днем заканчивается и преображается посредством размножения».

Это как бы несовершенное предвосхищение Оккультного факта дифференциации видов из первичных астральных Коренных Типов. Что бы ни произошло в силу всего posse comitatus «естественного подбора» и пр., но основное единство плана построения остается почти не затронутым всеми последующими изменениями. «Единство типа», общего, в одном смысле, всему животному и человеческому царству, не есть, как, по-видимому, полагают это Спенсер и другие, доказательство единокровности всех органических форм, но является свидетельством единства по существу «основного-плана», которому Природа следовала при оформлении своих тварей.

Чтобы суммировать данный вопрос, мы снова можем воспользоваться таблицей действительных факторов, участвовавших в дифференциации видов. Стадии самого процесса не нуждаются здесь в дальнейшем пояснении, ибо они следуют основным принципам, лежащим в основании органического развития, и нам нет необходимости затрагивать область специалиста биолога.

Основные Астральные Прототипы переходят в Физические.

Дхиан-Коганический Импульс, составляющий по Ламарку «наследственный и необходимый» закон развития. Он лежит позади всех меньших факторов.

1. Изменение, переданное Наследственностью.

2. Естественный Подбор.

3. Половой Подбор.

4. Физиологический Подбор.

5. Обособление.

6. Соотношение Роста.

7. Приспособление к Среде (Разумность, как противовес Механической причинности).

Виды

Находится ли наука в противоречии с теми, кто утверждают, что до самого Четвертичного периода распределение человеческих рас чрезвычайно разнилось от того, каким оно является сейчас? Противоречит ли наука тем, кто утверждают также, что окаменелые останки людей, найденные в Европе – хотя они почти достигли уровня сходства и единства, продолжающегося до настоящего времени, если рассматривать их со стороны основного физиологического и антропологического аспекта – все же, иногда чрезвычайно разнятся от типа, ныне существующего населения? Покойный Литтрэ признает это в статье, опубликованной им в «Revue des Deux Mondes» (Март 1, 1859), по поводу Мемуаров Бушэ де Перта, озаглавленных «Antiquites Celtiques et Antediluviennes» (1849).

В ней Литтрэ утверждает, что: (a) в те периоды, когда мамонты, раскопанные в Пикардии вместе с топориками, сделанными человеком, существовали в этой области, вечная весна должна бы ла царствовать над всем земным шаром[1735]; природа была полным противоположением тому, чем она является сейчас и, таким образом, остается огромное поле для древности тех «периодов»; затем он добавляет: (b).

«Спринг, проф. Медицинского Факультета в Льеже, нашел в гроте, вблизи Намюра, в горе Шово большое количество человеческих костей, «принадлежавших расе, совершенно отличной от нашей».

Согласно Литтрэ черепа, раскопанные в Австрии, обнаруживают большую аналогию с черепами негритянских рас в Африке, тогда как другие, найденные на берегах Дуная и Рейна, походят на черепа карибов и древних обитателей Перу и Чили. Тем не менее, потоп, будь то Библейский или Атлантический, отвергается. Но дальнейшие геологические нахождения заставили Годри написать следующие убедительные слова:

«Наши предки, положительно, были современниками носорога tichorrhinus, великана – гиппопотама».

И он добавляет, что почва, называемая в геологии делювиальной –

«Была, по крайней мере, частично образована после появления человека на Земле».

По этому вопросу Литтрэ выразился окончательно. Затем, ввиду «воскрешения стольких старых свидетельств», он доказал необходимость пересмотра всех теорий о происхождении и длительности всех периодов, и добавил, что для изучения имеется эпоха, до сих пор еще неизвестная науке –

«Или на заре настоящей эпохи или же, как я думаю, при начале эпохи, предшествовавшей ей».

Типы черепов, найденных в Европе, относятся к двум видам, как это хорошо известно: к orthognathous и prognathous, или же к типу кавказскому и типу негритянскому – подобные тем, которые сейчас встречаются лишь среди африканских и низших племен дикарей. Профессор Хеер – считающий, что факты ботаники требуют гипотезы существования Атлантиды, – доказал, что растения озерных обитателей эпохи Неолита были преимущественно Африканского происхождения. Каким образом появились эти растения в Европе, если раньше не было связи между Европой и Африкой? Сколько тысячелетий протекло со времени эпохи, когда жили семнадцать человек, скелеты которых были вырыты в области Верхней Гаронны в сидячем положении вблизи угольного очага, с несколькими амулетами и разбитой посудой вокруг них, вместе с ursus spelaeus, elephas primigenius aurochs (рассматриваемыми Кювье, как отдельные виды) и megaceros hibernicus – которые все относятся к допотопным млекопитающимся? Несомненно, они должны были существовать в весьма отдаленную эпоху, но не в той, которая относит нас еще дальше, нежели Четвертичный период. Остается доказать еще большую древность человека. Д-р Джэмс Хэнт, покойный Президент Антропологического Общества, исчисляет эту древность в девять миллионов лет. Этот ученый, во всяком случае, несколько приближается к нашему Эзотерическому вычислению, если мы не примем в расчет первые две полу-человеческие, эфирообразные расы и раннюю Третью Расу.

Однако, возникает вопрос – кто были эти люди Палеолита в европейскую Четвертичную эпоху? Были ли они аборигенами или же потомством какого-либо переселения, древность которого теряется в неизвестном прошлом? Последнее является единственной гипотезой, выдерживающей критику, ибо все ученые согласны на изъятии Европы из категории возможных «колыбелей человечества». Откуда же тогда проистекли различные последовательные потоки «примитивных» людей?

Самые ранние люди Палеолита в Европе – о происхождении которых этнология молчит и характерные черты которых еще недостаточно известны нам, хотя они и определены, как «обезьяноподобные», писателями, одаренными воображением, как например Грант Аллен – принадлежали к чистокровным атлантам и «Африкано»-Атлантической группе[1736]. (Следует иметь в виду, что в ту эпоху сам Материк Атлантиды был уже лишь мечтою прошлого). Европа в Четвертичную Эпоху весьма разнилась от Европы настоящего времени, ибо она находилась тогда еще в процессе образования. Она была соединена с Северной Африкой – или, вернее, с тем, что сейчас представляет собою Северную Африку – посредством перешейка, проходящего через нынешний Гибралтарский Пролив – таким образом, Северная Африка, до некоторой степени, была как бы продолжением настоящей Испании, тогда как широкое море наполняло огромный водоем Сахары. Что же касается до обширности Атлантиды, большая часть которой погрузилась в Миоценский период, то от нее остались лишь Рута и Даития и несколько отдельных островов. Связь атлантов с праотцами[1737] Палеолитных пещерных жителей подтверждается открытием в Европе ископаемых черепов, близко приближающихся к типу карибов в Западной Индии и древних перуанцев – воистину, тайна для всех, кто отказываются признать «гипотезу» о древнем Материке Атлантиды, чтобы заполнить то, что ныне является океаном. Также, как быть с тем фактом, что в то время, как де Катрефаж говорит об этой «великолепной расе» пещерных людей высокого роста из Кро-Маньона и гуанчей Канарских островов, как о представителях одного и того же типа, Вирхов, таким же образом, соединяет с последними и басков? Профессор Рециус, независимо от этого, устанавливает сродство долихоцефальных племен туземцев Америки с теми же гуанчами. Таким образом, несколько звеньев в цепи доказательств основательно связаны между собою. Множество подобных фактов могло бы быть приведено. Что же касается до Африканских племен – которые сами являются отпрысками атлантов, изменившимися в силу климата и условий, – то они перешли в Европу через полуостров, который делал Средиземное море внутренним морем. Многие среди пещерных людей Европы, как например, из Кро-Маньона, принадлежали к прекрасным расам. Но, как и следовало ожидать, на протяжении всего огромного пери ода, уделяемого наукой эпохе Обитого Камня[1738],прогресс почти не приметен. Нисходящий импульс цикла тяжело ложится на группах, переселенных таким образом – кошмар Кармы Атлантиды навис над ними. В конце концов, человек Палеолита уступает место своему преемнику – и почти совсем исчезает со сцены. В связи с этим проф. Андрэ Лефевр задает вопрос:

«Явился ли век Полированного Камня преемником эпохи Обитого Камня путем неощутимого перехода или же он был следствием нашествия широкоголовых кельтов? Но явилось ли вырождение, происшедшее среди населений в Ла Везер, следствием грубых скрещиваний или же в силу общего отступления к северу в погоне за северным оленем, для нас это не имеет значения».

Он продолжает:

«Тем временем, дно океана поднялось, Европа вполне оформилась, и фауна и флора ее определились. С приручением собаки началась пастушечья жизнь. Мы вступили в периоды полированного камня и в век бронзы, следовавшие один за другим, неравномерными промежутками времени, даже заходящими друг на друга, посреди этнических переселений и слияний, более смешанных и более кратких, нежели менее продвинутые и более рудиментарные эпохи. Примитивное европейское народонаселение было приостановлено в своей особой эволюции, оно не погибает, но сливается с другими расами, как бы поглощается последовательными волнами переселения, наступающими из Африки, возможно, из погибшей Атлантиды [? слишком поздно на эоны лет] и из плодовитой Азии. С одной стороны, пришли иберийцы, с другой пелазги, лигурийцы, скифы, этруски – все предвестники великого Арийского Нашествия [Пятой Расы].[1739]

Когда выдвигаются утверждения, подобные тем, которые заключаются в вышеприведенном оглавлении, то, конечно, ожидается, что автор представит в подтверждение таких заявлений свидетельства исторические вместо легендарных. Возможно ли это? Да; ибо свидетельства такого рода многочисленны и просто должны быть собраны и сопоставлены, чтобы стать подавляюще убедительными в глазах непредубежденных лиц.

Как только прозорливый читатель овладеет руководящей нитью, он сможет сам найти такие доказательства. Мы даем факты и указываем на вехи; пусть путник следует им. Приведенного здесь достаточно для этого столетия.

Байи в письме к Вольтеру находит вполне естественным, что симпатии «старого, знаменитого инвалида из Ферней» были на стороне представителей «Знания и Мудрости», древних браминов. Затем он делает любопытное заявление. Он говорит:

«Но ваши брамины очень молоды по сравнению с их архаическими наставниками».[1740]

Байи, ничего не знавший ни об Эзотерических Учениях, ни о Лемурии, тем не менее, верил безусловно в погибшую Атлантиду, так же как и в существование нескольких до-исторических и цивилизованных народов, которые исчезли, не оставив никаких неоспоримых следов. Он широко изучал древних классиков и предания и он видел, что искусства и науки, известные тем, кого мы теперь называем «древними», не были:

«Достижениями каких-либо народов настоящего времени или даже существовавших в ту эпоху, так же как они не принадлежали к каким-либо историческим народам Азии…»

и что, несмотря на ученость индусов, их неоспоримое первенство в ранний период их расы должно быть отнесено к народу или расе, еще более древней и просвещенной, нежели были сами брамины.[1741]

Вольтер, величайший скептик своего времени, материалист par excellence, разделял убеждение Байи. Он полагал, что вполне правдоподобно, что:

«Задолго до империй Китая и Индии существовали культурные, образованные и мощные народы, которые были осилены нашествием варваров и, таким образом, вновь были приведены в свое первоначальное состояние невежества и дикости или, как говорится, возвращены в лоно Природы».[1742]

То, что у Вольтера явилось, как прозорливая догадка большого интеллекта, то для Байи было «вопросом исторических фактов». Ибо он писал:

«Я обращаю большое внимание на древние предания, сохраняемые на протяжении длинного ряда поколений».

Он считал возможным, чтобы чуждый народ, после обучения другого народа, исчез, не оставив даже следа своего прохождения. Когда его спрашивали, как могло случиться, чтобы этот древний или, вернее, архаический народ не оставил каких-либо воспоминаний в человеческом сознании, он отвечал, что Время было безжалостным пожирателем фактов и событий. Но история Прошлого никогда не была вполне утеряна, ибо Мудрецы древнего Египта сохранили ее и «она, таким же образом, сохраняется и по ныне в ином месте». По сведениям Платона, жрецы Саиса сказали Солону:

«Вы не знаете о той благородной и прекрасной расе людей, которая однажды населяла вашу страну, потомками которых являетесь вы сами и о чем свидетельствует все наше настоящее состояние[1743], хотя лишь малое число осталось ныне от этого великолепного народа…. Эти писания повествуют о той чудовищной мощи, которой однажды противостал ваш город, когда мощная воинственная сила, устремившись от Атлантического моря, подобно яростному потоку, разлилась по всей Европе и Азии».[1744]

Греки были лишь малорослыми и слабыми представителями этого однажды прославленного народа.[1745]

Каков же был этот народ? Сокровенное Учение утверждает, что они были позднейшей седьмой суб-расой Атлантов, уже поглощенной одной из ранних суб-рас Арийской группы, той, которая постепенно распространилась по материку и островам Европы, как только они начали подыматься на поверхность из морей. Спустившись с высоких плоскогорий Азии, где обе расы искали спасения во дни агонии Атлантиды, она постепенно населила и колонизировала вновь появившиеся земли. Эта переселившаяся суб-раса быстро усилилась и размножилась на этой девственной почве; разделилась на многие родственные расы, которые, в свою очередь, разделились на народности. Египтяне и греки, финикийцы и северные группы произошли от этой единой суб-расы. Тысячелетия позднее другие расы – остатки Атлантов – «желтые и красные, коричневые и черные» – начали свои нашествия на новый материк. Произошли войны, в которых новопришедшие были разбиты и они бежали; одни в Африку, иные в отдаленные страны. Некоторые из этих земель с течением времени, в силу новых геологических содроганий, стали островами. Результатом такого насильственного отделения от материка было то, что неразвитые племена и семейства, принадлежавшие к расе Атлантов, постепенно впали в еще более низкое и одичалое состояние.

Разве испанцы, входившие в состав экспедиции Сибола, не встретили белых главарей среди диких племен; и разве теперь не была подтверждена наличность негритянского типа в Европе в доисторические времена? Именно, это присутствие чуждого типа, близкого к негритянскому, также и к монгольскому и является камнем преткновения антропологии. Индивидуум, живший в отдаленную эпоху, неподдающуюся вычислению, в Бельгии, в Ла Нолетт, является этому примером. Один антрополог выражается так:

«Пещеры у берегов реки Лесс в юго-восточной Бельгии дают нам доказательства того, что может быть определено, как самый низкий тип человека на основании челюсти, найденной в Ла Нолетт. Тем не менее, такой человек имел на себе каменные амулеты, обработанные с целью украшения; они сделаны из песчаника, ныне находимого в бассейне Жиронды».[1746]

Итак, бельгийский человек был чрезвычайно древним. Человек, который предшествовал великому наводнению – покрывшему нагорья Бельгии осадками лёсса или нагорным гравием на тридцать метров над уровнем рек настоящего времени, – должен был соединять в себе черты туранца и негра. Человек Канстадта или Ла Нолетт мог быть черным, и он не имел ничего общего с арийским типом, остатки которого современны с пещерным медведем в Engis (в Бельгии). В Аквитании, жители пещер, наполненных костями, принадлежат к гораздо более позднему периоду истории и могут не быть столь древними, как предыдущие.

Если утверждение это будет оспариваемо на том основании, что наука не отрицает, что присутствие человека на Земле относится к огромной давности, хотя давность эта не может быть определена, ибо такое существование обусловлено продолжительностью геологических периодов, древность которых не установлена; если скажут, что ученые весьма определенно возражают против утверждения, что человек предшествовал животным, например; или же, что цивилизация относится к самому началу Эоценского периода, или, опять-таки, что никогда не существовали великаны, люди о трех глазах и о четырех руках и четырех ногах, андрогины и так далее, – то мы, в свою очередь, спросим этих возражателей – «как можете вы это знать? Какие доказательства имеете вы этому, помимо ваших личных гипотез, из которых каждая, в любое время, может быть взорвана новыми открытиями?» И эти будущие открытия, несомненно, докажут, что каков бы ни был цвет кожи этого раннего типа человека, известного антропологам, тип этот ни в одном отношении не был обезьяньим. Человек из Канстадта и человек из Engis, оба обладают основными человеческими атрибутами[1747]. Человечество искало недостающего звена не с того конца цепи; и Неандертальский человек уже давно отправлен в «чистилище всех слишком поспешных ошибок». Дизраэлли делил людей на союзников обезьян и ангелов. Здесь приводятся причины в пользу «ангельской теории» – как назвали бы это христиане, и как приложимой, по крайней мере, к некоторым человеческим расам. Во всяком случае, если даже допустить, что человек существует лишь со времени Миоценского периода, то даже тогда все человечество целиком не могло состоять из отсталых дикарей эпохи Палеолита, какими они изображаются сейчас учеными. Все, что они говорят, есть лишь просто произвольные догадки, измышленные ими, чтобы поддержать и ответить их собственным фантастическим теориям.

Мы говорим о событиях, относящихся к давности многих тысячелетий, даже миллионов лет – если человек современен периодам геологическим[1748], но не к какому-либо из тех событий, которые произошли в течение нескольких тысячелетий доисторического времени, допускаемых боязливой и всегда осторожной историей. Тем не менее, существуют ученые, которые почти приближаются к нашему образу мышления. Начиная от смелого признания аббата Брассер де Бурбург, который говорит, что:

«Предания, следы которых встречаются в Мексике, в Центральной Америке, в Перу и в Боливии подсказывают мысль, что человек существовал в этих различных странах в эпоху гигантского подъема Андов и что он сохранял память о нем».

Именно в пользу такой древности высказываются большинство ученых, до позднейших палеонтологов и антропологов включительно. Что же касается до Перу, то была ли сделана удовлетворительная попытка определить этнологическое средство, и также характерные черты, расы, воздвигшей те циклонические соору жения, развалины которых свидетельствуют о великой цивилизации? В Куэлапе, например, они состоят из

«Стены, сложенной из обработанных камней в 3600 ф. длины и в 56 ф. ширины, и вышиною в 150 ф., и представляющей собою прочную массу с срезанной вершиною. На этой массе помещалась другая, в 600 ф. длины, в 500 ф. ширины и в 150 ф. высоты, что в общем даст высоту в 300 ф. В них были комнаты и кельи».[1749]

Весьма показательным фактом является поражающее сходство между архитектурой этих колоссальных строений и архитектурой архаических европейских наций. Фергюссон считает, что аналогия между развалинами цивилизации «инков» и Циклопическими останками пелазгов в Италии и Греции, просто случайность –

«Самая замечательная в истории архитектуры…… Трудно удержаться от заключения, что между ними может существовать некоторая связь».

«Связь» эта объясняется просто происхождением групп народа, воздвигших эти сооружения, из одного общего центра на Атлантическом материке. Допущение этого может помочь нам приблизиться к разрешению этой и подобных же проблем почти в каждой области современной науки.

Д-р Лартэ, обсуждая эту тему, разрешает вопрос, заявляя, что:

«Истина, столь долго опровергаемая о сосуществовании человека с гигантскими вымершими видами (elephas primigenius, rhinoceros, tichorrhinus, hyaena spelaea, ursus spelaeus и т. д.), представляется мне отныне вне всяких опровержений и окончательно завоеванной наукой».[1750]

В ином месте показано нами, что таково и мнение де Катрефажа. Он говорит:

«Человек, по всему вероятию, был свидетелем Миоценских времен[1751], следовательно и всей Плиоценской эпохи. Имеются ли какие причины предполагать, что следы его будут найдены еще глубже назад?…… Тогда он мог быть современником самых первых млекопитающихся и может быть отнесен в глубь Вторичного Периода».[1752]

Египет гораздо древнее Европы, в том виде, как она начертана сейчас на карте. Атланто-арийские племена начали заселять его, когда Британские острова[1753] и Франция даже еще не существовали. Хорошо известно, что «язык Египетского Моря» или же Дельта нижнего Египта стала твердою сушею очень постепенно и последовала за плоскогорьями Абиссинии; но в противоположность от последних, которые, говоря сравнительно, поднялись внезапно, Дельта образовывалась весьма медленно на протяжении долгих веков из последовательных наслоений морского ила или тины, ежегодно отлагаемых почвою, наносимою широкою рекою, нынешним Нилом. Тем не менее, даже Дельта, как твердая и плодородная земля, была обитаемой значительно дольше, нежели на протяжении 100 000 лет. Позднейшие племена с еще большим количеством арийской крови в них, нежели в их предшественниках, прибыли с Востока и завоевали ее у народа, само имя которого потеряно для потомства, исключая в Сокровенных Книгах. Именно эта естественная преграда из ила, которая засасывала медленно и неизбежно каждое судно, приближавшееся к этим негостеприимным берегам, и была еще несколько тысячелетий до Р. Хр. лучшим предохранителем позднейших египтян, которым удалось достичь ее через Аравию, Абиссинию и Нубию под предводительством Ману Вина в дни Вишвамитра.[1754]

Древность человека становится с каждым днем настолько очевидной, что даже церковь готовится к достойной сдаче и отступлению. Ученый аббат Фабр, проф. Сорбонны, категорически заявил, что до-историческая палеонтология и археология могут, без всякого вреда для Писаний, открывать в слоях Третичного Периода столько следов Пред-Адамического человека, сколько им угодно.

«Раз Библейское откровение обходит молчанием все творения, предшествовавшие предпоследнему потопу [который, по мнению аббата, произвел делювиальные напластования], то оно предоставляет нам свободу допустить существование человека в сером делювиуме, в Плиоценском и даже в Эоценском слое. С другой стороны, геологи, однако, вовсе не согласны рассма тривать людей, населявших землю в течение этих примитивных эпох, в числе наших предков».[1755]

День, когда церковь поймет, что единое спасение ее заключается в оккультном толковании Библии, может быть, не так далек, как это может казаться. Уже многие среди аббатов и церковников сделались ярыми каббалистами и столько же выступают публично, сражаясь с теософами и оккультистами в пользу метафизических толкований Библии, но, к несчастью для них, они начинают с неправильного конца. Мы советуем им, прежде чем они начнут обсуждать метафизическую сторону своих Писаний, изучить и хорошо усвоить то, что относится к чисто физической стороне, – т. е., намеки в них на геологию и этнологию. Ибо такие намеки на семеричное строение Земли и Человека, на семь Кругов и Рас изобилуют как в Новом, так и в Ветхом Завете и для того, кто читает их символически, так же очевидны, как и Солнце в Небесах. К чему же относятся законы в главе XXIII Левита? Какова же философская причина всех таких семеричных приношений и символических исчислений, как например:

«Отсчитайте себе от первого дня после праздника…… в который приносите сноп потрясания, семь полных недель…. Вместе с хлебами представьте семь агнцев без порока» и т. д…[1756]

Несомненно, нам будут возражать, что все эти «потрясения» и приношения «мира» совершались в память семи «Саббат(х)» Мистерий. Эти Саббат(х) есть семь Пралай между семью Манвантарами или то, что мы называем Кругами; ибо «Саббат(х)» слово растяжимое, означающее период покоя любого вида, как это было уже объяснено раньше. И если это не достаточно убедительно, то мы можем обратиться к стиху, который добавляет:

«До первого дня после седьмой недели отсчитайте пятьдесят дней [сорок девять, 7Х7, стадий покоя, и сорок девять стадий деятельности на семи Гло бусах Цепи, а затем наступает покой Саббат(х), пятидесятый], и тогда принесите новое мясное приношение Господу».[1757]

То есть, вы принесете, как приношение, вашу плоть или «оболочки из кожи» и, освободившись от тела, вы станете чистыми духами. Этот закон приношения, выродившийся и оматериализованный с течением времени, был установлением, которое относилось ко времени самых первых атлантов: оно пришло к евреям через «халдеев», которые были «мудрецами», принадлежавшими к одной касте, но не к одной народности; это была Община великих Адептов, вышедших из своих «Змеиных нор» и поселившихся в Вавилоне многие века тому назад. И если это толкование из Книги Левита (полной искаженных законов Ману) считается слишком притянутым, то обратимся к Откровению. Какое бы толкование ни давали невежественные мистики знаменитой главе XVII, с ее загадкой жены, облеченной в порфиру и багряницу; будут ли протестанты кивать на католиков, читая «Тайна, Великий Вавилон, Матерь блудницам и Мерзостям земным», или же католики воззрятся на протестантов, но оккультисты в своем беспристрастии заявляют, что слова эти относились с изначала ко всем и каждой экзотерической церковности – «церемониальной магии» древности, с ее ужасающими последствиями, ныне же к безвредному, ибо искаженному, фарсу ритуального поклонения. «Тайна» женщины и зверя суть символы душу убивающей церковности и суеверия.

«Зверь, который…. был и нет его…. и, тем не менее, есть. И здесь ум„ имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор [Семь Материков и семь Рас], на которых сидит жена».

символ всех экзотерических, варварских, идолопоклонческих верований, покрывших этот символ «кровью святых и кровью мучеников», которые протестовали и продолжают протестовать.

«И семь царей [семь Рас], из которых пять пали [наша Пятая включена], и один есть [пятый продолжается], а другой [Шестая и Седьмая Расы] еще не пришел и, когда придет [Раса «царь»], не долго ему быть».[1758]

Много таких апокалипсических намеков, но изучающий должен сам найти их.

Если Библия придет к соглашению с археологией и геологией, чтобы показать, что человеческая цивилизация прошла через три, более или менее определенных, стадий, по крайней мере, в Европе, и если человек в Америке и Европе, так же как и в Азии, существовал со времен геологических эпох, – то почему не будут приняты во внимание утверждения Тайной Доктрины? Разве более философично или логично, и научно не верить вместе с Альбертом Годри в существование человека в Миоценскую эпоху и, в то же время, верить, что знаменитые кремни из Тэней[1759] «были выточены обезьяной дриопитекусом»; или же признать вместе с оккультистами, что антропоидная обезьяна появилась на многие века позднее человека? Ибо раз будет допущено и даже научно доказано, что

«В середине Миоценской Эпохи не существовало ни одного вида среди млекопитающихся, тождественного с встречающимися в настоящее время[1760]».

– и что человек был тогда таким же именно, как и сейчас; лишь выше ростом и более атлетичным, нежели мы[1761], – где же тогда затруднение? С другой стороны, несколько известных натуралистов удостоверяют, что человек едва ли мог быть потомком обезьян, следы которых не встречаются раньше Миоценской эпохи.[1762]

«Таким образом, у этого дикаря Четвертичного периода, который должен был бороться против мамонта каменными орудиями, мы находим все эти черепные особенности, которые обычно рассматриваются, как признаки большого интеллектуального развития».[1763]

Если только человек не появился внезапно, уже одаренным всем своим интеллектом и мудростью, то он не мог приобрести такой мозг в пределах времени Миоценского периода, от своего без мозглого каттархинского предка, если верить ученому аббату Буржуа.

Что же касается до великанов, то несмотря на то, что самый высокий человек, из до сих пор найденных среди ископаемых в Европе, есть «Человек из Ментона» (6 футов и 8 дюймов), то другие могут быть еще раскопаны. Нильсон, которого приводит Люббок, говорит:

«В гробнице Неолитической эпохи…. в 1807 году был найден скелет необычайного роста».

Он был приписан одному из королей Шотландии Albus McGaldus.

И если в наши дни мы иногда встречаем мужчин и женщин от 7 даже до 9-ти и 11-ти футов роста, то это лишь доказывает – по закону атавизма или же проявления особенности предков, – что было время, когда 9 и 10 футов было обычным средним ростом человечества даже в нашей позднейшей Индо-Европейской Расе.

Но так как эта тема была уже достаточно обсуждена в этом труде, то мы можем перейти к лемурийцам и атлантам и посмотрим, что знали об этих ранних расах древние греки, и что знают сейчас наши современники.

Великий народ, упомянутый египетскими жрецами, от которого произошли предки греков в веке Трои, и которые, как это утверждается, сражались с атлантами, конечно, не был тогда, как мы видим это, расою дикарей Палеолита. Тем не менее, даже в дни Платона, за исключением жрецов и Посвященных, никто, по-видимому, не сохранил какого-либо четкого воспоминания о предшествующих расах. Древнейшие египтяне были отделены от позднейших атлантов тысячелетия тому назад; сами они были потомками чуждой народности и поселились в Египте около 400 000 лет назад[1764], но их Посвященные сохранили все рекорды. Даже в такое позднее время, как век Геродота, они еще обладали статуями 341 царя, царствовавших над их немногочисленной атланто-арийской суб-расою[1765]. Если мы допустим лишь двадцать лет, как среднюю цифру для царствования, каждого царя, то длительность Египетской империи должна быть отнесена от времени Геродота, приблизительно на 17 000 лет назад.

Бунзен вычислил древность большой Пирамиды в 20 000 лет. Более современные археологи не уделяют ей более, нежели 5000 лет или, в крайнем случае, 6000 лет, щедро уделяя Фивам, с их Ста Вратами, 7000 лет от самого их основания. Но, тем не менее, существуют рекорды, доказывающие, что египетские жрецы – Посвященные – путешествовали в северном направлении по суше, путем, который позднее стал Гибралтарским проливом, затем поворачивали к северу и проходили через будущие поселения финикиян в Южной Галлии; затем еще дальше на север, пока не достигали Карнака (Морбиган), а затем они снова поворачивали на Запад и прибывали, продолжая идти по суше к северо-западному мысу Нового Материка.[1766]

Какова была цель их долгого путешествия? И как далеко назад должно быть отнесено время таких посещений? Архаические рекорды свидетельствуют, что Посвященные второй суб-расы арийской семьи передвигались из одной страны в другую с целью надсмотра над сооружениями менгиров и дольменов, колоссальных Зодиаков из камней, так же как мест гробниц, долженствовавших служить вместилищами для праха грядущих поколений. Когда же это происходило? Факт их перехода из Франции в Великобританию сухим путем может дать представление о времени, когда такое путешествие могло совершаться сухопутно.

Это было, когда:

«Уровень Балтийского и Северного Морей был на 400 футов выше, нежели в настоящее время. Долина Соммы еще не опустилась до той глубины, ко торой она достигла сейчас; Сицилия была соединена с Африкой, Варварийские Владения с Испанией. Карфаген, Пирамиды Египта, дворцы Уксамала и Паленке еще не существовали, и отважные мореплаватели Тира и Сидона, которым в более поздние времена было суждено совершать свои опасные путешествия вдоль берегов Африки, еще не народились. С достоверностью мы знаем лишь, что европейский человек был современником вымерших видов Четвертичной эпохи…. что он явился свидетелем подъема Альп[1767] и распространения ледников, короче говоря, что он жил на тысячелетия раньше зари отдаленнейших исторических преданий. Даже возможно, что человек был современником исчезнувших млекопитающихся, может быть, еще более древних видов…. как elephas meridionalis из песков в Сен-Прэ, или же, по крайней мере, elephas antiquus, который считается более древним, чем elephas primigenius, ибо кости их находимы вместе с обитыми кремнями в нескольких пещерах в Англии и по соседству с костями носорога haemitechus и даже machairodus latidens еще более древнего. Эд. Лартэ также придерживается мнения, что, действительно, нет ничего невозможного в существовании человека в раннем Третичном периоде».[1768]

Если «нет ничего невозможного», с научной стороны, в этом представлении и, если можно допустить, что человек уже существовал в столь ранний период, как Третичная эпоха, то не лишнее напомнить читателю, что Кролль помещает начало этого периода в 2 500 000 лет назад; но было время, когда он уделял ему 15 000 000 лет.

И если все это может быть сказано об европейском человеке, то как велика древность лемуро-атлантов и атланто-арийского человека? Каждый образованный человек, следящий за прогрессом науки, знает как принимаются все признаки существования человека во время Третичного периода. Клевета, которая была излита на Денуайе в 1863-ем году, когда он заявил Институту Франции, что он сделал открытие

«в нетронутых песках Плиоцена в Сен-Прэ, около Шартр, доказывающее сосуществование человека с elephas meridionalis» –

является доказательством тому. Позднейшее открытие в 1867 г., сделанное аббатом Буржуа, что человек жил в эпоху Миоцен скую, и тот прием, который был оказан ему на До-историческом Конгрессе в Брюсселе в 1872 году, доказывает, что средний ученый видит лишь то, что он хочет видеть.[1769]

Современный археолог, хотя он и будет рассуждать ad infinitum по поводу дольменов и их строителей, в действительности, ничего не знает ни о них, ни об их происхождении. Тем не менее, эти странные и часто колоссальные памятники из неотесанных камней – обычно состоящие из четырех или семи гигантских глыб, помещенных рядом – разбросаны группами или рядами по всей Азии, Европе, Америке и Африке. Камни огромных размеров помещены горизонтально и различно на двух, трех или четырех глыбах, а в Пуату на шести или семи. Народ называет их «престолами дьявола», друидическими камнями и могилами великанов. Камни Карнака в Морбигане, Бретании – простирающиеся почти на милю и насчитывающие до 11 000 камней, распределенных рядами, – являются сестрами близнецами камней в Стоунхендже. Конический Менгир в Лох-Мариа-кер в Морбигане измеряется в двадцать ярдов длины и около двух ярдов поперек. Менгир в Champ Dolent (около Сен-Мало) подымается на тридцать футов над землею и уходит на пятнадцать футов под землю. Подобные дольмены и до-исторические памятники встречаются почти на каждой широте. Их находят в Средиземном водоеме; в Дании (среди местных курганов от двадцати до тридцати пяти футов высоты; в Шотландии, в Швеции, где они называются Ганггрифтен (или же могилами с коридорами); в Германии, где они известны, как могилы великанов (Гюненгрэбен); в Испании, где находится дольмен Антигера вблизи Малаги; в Африке; в Палестине и Алжире; в Сардинии вместе с Нураги и Sepolture dei Giganti или могилами гигантов; в Малабаре, в Индии, где они называются могилами Даитьев (Гигантов) и Ракшас'ов, людей-демонов с Ланки; в России и Сибири, где они известны, как курганы; в Перу и Боливии, где их именуют Чульпа или же места погребения, и так далее.

Нет такой страны, в которой они отсутствовали бы. Кто воздвиг их? Почему все они связаны со змеями и драконами, с аллигаторами и крокодилами? Потому, что в некоторых из них были найдены, как думают, останки «Палеолитного Человека» и потому только, что в могильных насыпях в Америке тела позднейших рас были найдены с обычной параферналией из костяных ожерелий, каменных орудий и медных орудий и медных урн и пр., потому они рассматриваются, как древние могилы! Но, несомненно, что два знаменитых кургана – один в долине Миссисипи, а другой в Охайо – соответственно известные как «Курган Аллигатора», а другой как «Курган Великого Змия», никогда не предназначались для могил[1770]. Тем не менее, нам авторитетно заявляют, что все курганы и строители курганов или дольменов в Европе относятся к «временам пелазгов», предшествовавших инкам в Америке, но, все же, они не принадлежат к «чрезмерно отдаленным временам». Они не построены «расою строителей дольменов», которые никогда не существовали, разве что в раннем археологическом воображении (мнение де Мортийэ, Бастиана и Уэстроппа). В конце концов, мнение Вирхова о могилах Великанов в Германии принято, сейчас, как аксиома. Вот что говорит этот немецкий биолог:

«Только сами могилы имеют гигантские размеры, но не кости, которые находятся в них».

И археология должна лишь преклониться и подчиниться этому решению.[1771]

То, что в этих «могилах» не были найдены гигантские скелеты, не является еще причиной, чтобы вывести заключение, что они никогда не заключали в себе останков великанов. Сжигание было всеобщим обычаем до, сравнительно, недавнего периода – приблизительно до 80 000 или 100 000 лет назад. Кроме того, настоящие великаны почти все потонули вместе с Атлантидой. Тем не менее, классические писатели, как указывалось раньше, часто говорили о гигантских скелетах, раскопанных в их эпоху. Кроме того, человеческие окаменелости так редки, что их можно еще перечесть по пальцам. Ни один, из до сих пор найденных, скелетов, не древнее, чем время между 50 000 или 60 000 лет[1772], человеческий же рост был уменьшен с 15 футов до 10 или 12 футов со времен третьей суб-расы арийской группы, эта суб-раса – рожденная и развившаяся в Европе и Малой Азии в новых условиях и новом климате – стала европейской. С тех пор, как уже сказано, раса эта стала постоянно уменьшаться в росте. Потому правильнее сказать, что одни лишь гробницы являются древними, но не случайно находимые в них тела людей; и что эти могилы, раз они такого гигантского размера, должны были вмещать великанов или, вернее, пепел поколений великанов.

Также не все подобные циклопические сооружения предназначались для гробниц. Вышеупомянутые путешествия Посвященных, именно, имели отношение к так называемым Друидическим останкам, подобным Карнаку в Бретани и Стоунхенджу в Великобритании. И все эти гигантские памятники являются символическими рекордами Мировой Истории. Они не друидические, но всемирные. Также не Друиды сооружали их, ибо они явились лишь наследниками легенд о Циклопах, завещанных им поколениями мощных строителей[1773] и – «магов, как хороших так и дурных».

Всегда останется предметом сожаления, что история, отвергая a priori действительное существование великанов, так мало сохранила нам древних рекордов, касающихся их. Тем не менее, почти в каждой мифологии – которая, прежде всего, есть древняя история – великаны играют выдающуюся роль. В древней скандинавской мифологии великаны Скримир и его братья, против которых сражались сыны Богов, были мощным фактором в истории богов и людей. Современное толкование, делающее из этих великанов братьев карликов и низводящее битвы Богов к истории развития арийской расы, получит признание лишь среди верующих в арийскую теорию, как она изложена Максом Мюллером. Допуская, что туранские расы были олицетворены карликами (Двергар) и, что темная, круглоголовая и карликовая раса была прогнана в северном направлении светлоликими скандинавами или Эзир'ами (Боги, будучи похожи на людей), все же, ни в истории, ни в каком-либо ином научном труде не существует никаких антропологических доказательств о существовании во Времени или Пространстве расы великанов. Однако Швейнфурт может засвидетельствовать, что они существуют относительно и фактически бок о бок с карликами. Племя Ньям-Ньям в Африке самые настоящие карлики, тогда как их ближайшие соседи, несколько племен, сравнительно светлокожих, африканцев – великаны, если поставить их рядом с Ньям-Ньям, и могут рассматриваться, как очень высокие, даже среди европейцев, ибо все их женщины свыше шести с половиной футов роста.

С другой стороны, в Корнваллисе и в древней Бретани предания об этих великанах чрезвычайно обычны; говорят, что они жили даже до самых времен короля Артура. Все это показывает, что великаны среди кельтов жили до более позднего времени, чем среди тевтонцев.

Если мы обратимся к Новому Свету, то мы имеем здесь предания о расе великанов из Тариха на восточных склонах Анд и в Эквадоре, сражавшихся с Богами и людьми. Эти древние верования называют некоторые местности – «Los Campos de los Gigantes», «Полями Великанов», и они всегда сосуществуют с млекопитающимися, относящимися к Плиоценскому периоду и ко времени поднятия берегов в Плиоценской эпохе. «Не все великаны находятся под Горою Осса» и, действительно, весьма убога была бы антропология, которая ограничила бы предания о великанах лишь греческими и библейскими мифологиями. Славянские страны, особенно Россия, изобилует легендами о Богатырях (мощных великанах) старины; и славянские народные былины, большинство которых послужило основою для национальных расска зов, древнейшие песни и наиболее архаические предания говорят о великанах, живших в старину. Итак, мы можем безопасно отбросить современную теорию, которая хотела бы сделать из Титанов простые символы, изображающие космические силы. Они были настоящими живыми людьми, будь-то двадцати либо только двенадцати футов ростом. Даже герои Гомера, которые принадлежали к гораздо более недавнему периоду в истории рас, по-видимому, употребляли оружие и носили доспех, размерами и веса не под силу самым сильным людям настоящей эпохи.

«Двадцать человек из людей, живущих в дни нашего вырождения, не смогли бы поднять ту мощную глыбу».

Если отпечатки следов ног на окаменелостях в Карсоне, Неваде, в Соединенных Штатах Америки принадлежат человеку, то они указывают на гигантских людей и относительно их достоверности не может быть сомнения. Можно пожалеть, что современные и научные доказательства о существовании великанов должны основываться лишь на отпечатке следа. Много раз скелеты гипотетических великанов были признаны за скелеты слонов и мастодонтов. Но все подобные ошибки, сделанные еще до развития геологии, и даже рассказы путешественника сэра Джона Мандвилля, утверждавшего, что он видел великанов в пятьдесят шесть футов ростом в Индии, только свидетельствуют, что вера в существование великанов никогда, ни в какое время, не покидала мыслей человека.

То, что известно и принято – это, что существовали несколько рас гигантов, и они оставили определенные следы. В «Журнале Антропологического Института»[1774] указано, что подобная раса существовала в Пальмире и, возможно, в Мидиане, и что черепа людей этой расы имели форму, совершенно отличную от черепов евреев. Нет ничего невозможного в том, чтобы другая подобная раса существовала в Самарии и, что таинственный народ, построивший круги из камней в Галилее, обивавший кремни Неолита в долине Иорданской, сохранил древний семитический язык, совершенно отличающийся от еврейских квадратных букв, и был весьма высокого роста. Нельзя полагаться на английский перевод Библии, даже в его современном пересмотренном издании. Нам говорят о Нефилимах, переводя слово это, как «великаны», и в дальнейшем добавляют, что они были «волосатыми» людьми, вероятно, крупные и мощные прототипы позднейших сатиров, столь красноречиво описанных патриотической фантазией; при чем некоторые отцы церкви уверяют своих почитателей и последователей, что сами они видели этих «сатиров» – некоторых живыми, других «замаринованными» и «консервированными». Слово «великаны» было однажды принято, как синоним Нефилимов, и с тех пор комментаторы отождествили их с сыновьями Анака. Филибустьеры, захватившие Обетованную Землю, нашли в ней раньше существовавшее население, значительно превышавшее их ростом, и назвали их расою великанов. Но расы настоящих великанов исчезли тысячелетия до рождения Моисея. Эти высокие люди жили в Ханаане и даже в Башане и могли иметь представителей среди набатеян из Мидиана. Они были гораздо выше ростом, нежели малорослые евреи. Четыре тысячи лет назад форма их черепов и высокий рост отличали их от детей Гебера. Сорок тысяч лет назад их предки могли быть еще более гигантского роста, а четыреста тысяч лет еще раньше размеры их, по отношению к современному человеку, должны были быть такими же, как рост гигантов, жителей Бробдинг-нага, по сравнению с лилипутами. Атланты среднего периода назывались «Великими Драконами», и первым символом их племенных Божеств, когда «Боги» и «Божественные Династии» покинули их, был гигантский змий.

Тайна, окутывающая происхождение и религию друидов, так же велика, как и тайна их предполагаемых капищ для современного символиста, но не для посвященных оккультистов. Их жрецы были потомками последних атлантов и то, что известно о них, достаточно, чтобы допустить заключение, что они были восточными жрецами, сродни халдейским и индусским. Можно заключить, что они символизировали свое божество, как это делают индусы со своим Вишну, как поступали египтяне со своим Сокровенным Богом, или как поклонялись своему Божеству строители большого Кургана Змия в Охайо – именно под формою «Мощного Змия», эмблемы вечного божества Времени – Индусский Кала. Плиний называл их «Магами галлов и бритов». Но они были больше, чем это. Автор «Индусских Древностей» находит много сродства между друидами и браминами Индии. Д-р Бор лаз указывает на близкую аналогию между ними и магами Персии[1775]; другие усмотрят тождественность их с орфическими жрецами Фракии – просто потому, что в своих Эзотерических Учениях они были приобщены к всемирной Религии Мудрости и, таким образом, являли ближайшее сродство с всеобщим экзотерическим культом.

Подобно индусам, греки и римляне – мы говорим о Посвященных – халдеи и египтяне и друиды верили в доктрину последовательности «миров», так же как и в семь «творений» (новых материков) и преображений поверхности Земли, и в семеричные ночь и день для каждой Земли или Глобуса. Где только встречается змий и яйцо, там несомненно, эта догма была налицо. Их Драконтии являются тому свидетелями. Это верование было настолько всеобщим, что, если мы будем искать его в Эзотеризме различных религий, мы найдем его во всех. Мы найдем его у арийцев, индусов и маздеев, у греков, латинян и даже у древних евреев и ранних христиан, современные последователи которых ныне едва ли понимают, что читают они в своих Писаниях. В «Книге о Боге» мы читаем:

«Мир, говорит Сенека, будучи расплавленным, возвращается в лоно Юпитера, этот бог существует, в течение некоторого времени, совершенно поглощенный в самом себе и пребывает как бы сокрытым, совершенно погруженным в созерцание своих собственных представлений. После этого, мы видим возникающий из него новый мир, совершенный во всех своих частях. Животные сотворены вновь. Невинная человеческая раса сформирована».

Затем, говоря о всемирном разложении, влекущем за собою разрушение или смерть всего, он учит, что:

«Когда законы природы будут погребены под развалинами, и последний день мира наступит, то Южный Полюс сокрушится, и при падении его вся область Африки и Северный Полюс покроют все страны под своею осью. Устрашенное солнце лишится своего света; обитель неба, впав в разложение, станет производить, одновременно, жизнь и смерть, и некоторый вид разложения настигнет также и всех богов, которые, таким образом, возвратятся в свой первоначальный хаос».[1776]

Можно подумать, что мы читаем изложение слов Парашара в Пуранах о Великой Пралайе. Это почти тождественно, мысль в мысль. Разве христианство не имеет нечто подобное? Оно имеет, говорим мы. Пусть читатель откроет английскую Библию и прочтет главу III во Втором Послании Петра и он найдет там те же самые мысли:

«Прежде всего, знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели…. и говорящие: «Где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы от начала творения, все остается так же». Думающие так не знают, что в начале словом Божьим небеса и земля составлены из воды и водою; потому тогдашний мир погиб, был потоплен водою. А нынешние небеса и земля, содержимые тем же словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков…. и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят…. Тем не менее, мы…… ожидаем нового неба и новой земли».[1777]

Если толкователи пожелают усмотреть в этом намек на творение, потоп и обещанное пришествие Христа, когда они будут жить в Новом Иерусалиме в Небесах, то это не вина «Петра». То, что подразумевал под этим автор Послания, было, именно, разрушение этой нашей Пятой Расы, через подземные огни и наводнения и появления новых материков для Шестой Коренной Расы. Ибо все писатели Посланий были сведущими в символике, если и не в науках.

Раньше было упомянуто, что верование в семеричное строение нашей Цепи было одним из древнейших Учений среди ранних иранцев, получивших его от первого Заратустры. Пора доказать это тем парсиям, которые утеряли ключ к смыслу своих Писаний. В Авесте Земля рассматривается, как семеричная и троичная, в одно и то же время. Это считается д-ром Гейгером непоследовательностью по следующим причинам, которые он называет заблуждениями. Авеста говорит о трех третях Земли, потому что Риг-Веда упоминает:

«Три земли…. под этим подразумевается, как сказано, три напластования или слоя, при чем один лежит над другим».[1778]

Но он совершенно ошибается, так же как и все непосвященные экзотерические переводчики. Авеста не заимствовала этого представления из Риг-Веды, но просто повторяет Эзотерическое Уче ние. «Три напластования или слоя» не относятся лишь к нашему Земному Глобусу; но к трем слоям Глобусов нашей земной Цепи – по два на каждом плане, один на нисходящей, другой на восходящей дуге. Таким образом, по отношению к шести Сферам или Глобусам над нашей Землей, являющейся седьмым и четвертым, Земля семерична, тогда как, что касается до планов над нашим планом – она троична. Этот смысл проведен и подтвержден текстом в Авесте и даже рассуждениями – весьма утомительным и безуспешным гаданием – переводчиков и толкователей. Таким образом, следует, что деление Земли или, вернее, Цепи Земли, на семь Каршвар не находится в противоречии с тремя «зонами», если слово это будет переведено, как «планы». Как замечает Гейгер, это семеричное деление весьма древнее – древнейшее из всех – ибо уже Гатха говорят о «семеричной земле»[1779]. Ибо:

«По утверждениям позднейших Писаний парсиев семь Кершвардолжны рассматриваться, как совершенно разобщенные части земли, [несомненно так, ибо] между ними протекает океан, так что невозможно, как это утверждается в нескольких местах, перейти из одного Кершвара в другой».[1780]

Конечно «Океан» есть Пространство, ибо последнее называлось «Водами Пространства», прежде чем оно стало известно, как Эфир. Кроме того, слово Каршвар постоянно толкуется, как Двипа, и Хваниратха переведена как Джамбу-Двипа (Неорисангх, переводчиком Ясна)[1781]. Но этот факт не принимается в соображение востоковедами и потому мы видим, что даже такой ученый в Зороастрианстве и по рождению парсиец, как переводчик трудов д-ра Гейгера, пропускает без единого слова объяснения разные замечания последнего, по поводу такого рода «непоследовательностей», изобилующих в Писаниях маздеев. Одна из таких «непоследовательностей» и «совпадений» относится к сходству учения последователей Зороастра с учением индусов, что касается до семи Двипа – островов или, вернее, материков – как они встречаются в Пуранах, именно:

«Двипа образует концентрические кольца, которые, будучи отделены океаном, окружают Джамбу-Двипа, находящийся в центре, [и] по воззрению иранцев, Кершвар Каниратха также расположен в центре остальных; они не образуют концентрических кругов, но каждый из них [шесть других Каршвар] есть особое индивидуальное, пространство и, таким образом, они группируются вокруг [над] Каниратха».[1782]

Каниратха – вернее Хваниратха – не является, как полагает это Гейгер и его переводчик, «страною, населенною иранскими племенами», и «другие имена» не означают «прилегающие страны чуждых народов на Севере, Юге, Западе и Востоке», но просто лишь наш земной Глобус или Землю. Ибо то, что подразумевается фразой, следующей за последней, приведенной нами, означает, что:

«Два Ворубаршти и Ворузаршти лежат на Севере: два Видадхавшу и Трададхавшу на Юге; Савахи и Арзахи на Востоке и Западе».

– то есть, это есть простое и весьма графическое и точное описание Цепи нашей Планеты. Земли, представленной в Книге Дзиан (II) таким образом:

Вышеприведенные маздейские имена должны быть лишь заменены названиями, употребляемыми в Тайной Доктрине, чтобы явить нам Эзотерическое учение. «Земля» (наш мир) троична, потому что Цепь Миров расположена на трех различных планах над нашим земным Глобусом, и она семерична, благодаря семи Глобусам или сферам, образующим Цепь. Отсюда следующий смысл, приведенный в Вендидаде (XIX, 39), показывающий, что:

«только Каниратха соединяется с «имат» – «этою» [землею], тогда как все другие Каршвары соединены со словом «ават» – «то» или те – верхними землями».

Ничего не может быть яснее. То же самое может быть сказано о современном понимании всех прочих религий.

Так друиды понимали значение Солнца в созвездии Тельца, и, когда в день первого Ноября все другие огни были потушены, их священные и неугасимые огни оставались одни, чтобы освещать горизонт, подобно огням Магов и современных последователей Зороастра. Подобно огням Пятой Расы и позднейших халдеев, так же греков и, опять-таки, как и христиан – которые так же поступают и по настоящее время, не подозревая истинного значения – все они приветствовали Утреннюю Звезду, прекрасную Венеру-Люцифер[1783]. Страбон говорит об острове вблизи Британии:

«Где совершались те же ритуалы, что и в Самофракии, в честь Цереры и Прозерпины, и этот остров был Священный Иерна».[1784]

где был зажжен постоянный огонь. Друиды верили в перевоплощение человека, но не так, как объясняет это Лукиан:

«Что тот же самый дух оживотворит новое тело не здесь, но в другом мире».

но они верили в целый ряд перевоплощений в этом самом мире; ибо, как говорит Диодор, они утверждали, что души людей после определенных периодов, перейдут в иные тела.[1785]

Эти догмы пришли к Пятой Расе арийцев от их предшественников атлантов Четвертой Расы. Они сокровенно сохранили учение, передававшее им, как их родственная Коренная Раса, становясь с каждым поколением более самонадеянной, благодаря приобретению сверхъестественных человеческих сил, постепенно спускалась, приближаясь к своему концу. Эти рекорды напоминали им о гигантском интеллекте предыдущих рас, так же как и об их гигантских размерах. Мы находим повторение этих рекордов в каждом веке истории, в почти каждом древнем фрагменте, дошедшим до нас от древних времен.

Элиан сохранил отрывок из трудов Теофраста, написанный во время дней Александра Великого. Это диалог между фригийцем Мидасом и Силеном. Первому сообщается о материке, который существовал в древние времена и был так обширен, что Азия, Европа и Африка казались по сравнению с ним жалкими островами. Он был последним, на котором появились животные и растения гигантских размеров. На нем, говорил Силен, люди были вдвое больше ростом, чем самые высокие люди его (рассказчика) времени, и они жили вдвое дольше. Они имели богатейшие города с храмами, и один такой город вмещал больше, нежели миллион обитателей; золото и серебро находилось там в большом изобилии.

Предположение Грота, что Атлантида была лишь мифом, возникшим благодаря миражу – облака на ослепляющем небе приняли видимость островов на золотом море – слишком неостроумно, чтобы обращать на него внимание.

Все ранее сказанное было известно Платону и многим другим, но так как ни один Посвященный не имеет права раскрывать и говорить о том, что он знает, то следующие поколения получили лишь намеки. Греческий философ, имея в виду наставить человечество, скорее, как моралист, нежели как географ и этнолог или историк, собрал историю Атлантиды, покрывавшую несколько миллионов лет, в одно событие, ограниченное им сравнительно малым островом в 3000 стадий длины и 2000 ширины (или около 350 миль на 200 миль, что составляет приблизительно размеры Ирландии), тогда как жрецы говорили об Атлантиде, как о Материке, размерами, «как вся Азия и Ливия» вместе взятые[1786]. Но повествование Платона, как бы ни было оно изменено в своих общих чертах, тем не менее, носит на себе печать истины[1787]. Во всяком случае, не он измыслил его, ибо Гомер, предшествовавший ему несколькими столетиями, также говорит в своей Одиссее об атлантах, – которые и есть наши атланты – и об их островах. Потому предание древнее, нежели бард Улисса. Атланты и Атлантида в мифологии основаны на атлантах и Атлантиде истории. Как Санхуниафон, так и Диодор сохранили повествования об этих героях и героинях, несмотря на то, что их изложения могли получить некоторую примесь мифического элемента.

В нашу эпоху мы являемся свидетелями необычайного факта, что такие сравнительно недавние личности, как Шекспир и Вильгельм Телль почти отрицаются и делаются попытки, чтобы показать, что первый есть лишь nom de plume, а второй никогда не существовавшая личность. Разве удивительно тогда, что две мощные расы – лемурийцы и атланты – с течением времени были слиты и отождествлены с несколькими полумифическими народами, носившими то же родовое имя.

Геродот говорит об атлантах – народе Западной Африки, – давших свое имя горе Атлас, которые были вегетарианцами и «чей сон никогда не нарушался сновидениями», и которые, кроме того,

«Ежедневно проклинали солнце при его восходе и закате, ибо его чрезмерный жар опалял и причинял им страдания».

Эти утверждения основаны на моральных и психических фактах, но не на физиологических расстройствах. История Атласа дает к этому ключ. Если сон атлантов никогда не нарушался сновидениями, то потому, что это особое предание относится к самым ранним атлантам, физическое строение и мозг которых не были еще достаточно уплотнившимися в физиологическом смысле, чтобы позволить нервным центрам действовать во время сна. Что же касается до другого утверждения – что они ежедневно «проклинали солнце» – то это, опять-таки, ничего общего не имеет с жаром, но относится к моральному вырождению, которое развилось в этой Расе. Это объяснено в наших Комментариях:

«Они [шестая суб-раса атлантов] употребляли магические заклинания даже против солнца»,

не будучи успешными в этом, они прокляли его. Колдунам в Фессалии приписывалась мощь вызывать на землю Луну, как уверяет нас греческая история. Атланты позднейшего периода славились своими магическими силами и своей порочностью, честолюбием и дерзновенным вызовом против Богов. Отсюда те же предания, оформленные в Библии и относящиеся к до-потопным гигантам и к Вавилонской Башне, и находимые также в Книге Еноха.

Диодор приводит еще один или два факта. Атланты похвалялись, что они владели землею, на которой были рождены все Боги, также, что они имели Урана своим первым Царем, и он был их первым учителем в астрономии. Помимо этого, очень мало, что дошло до нас из Древности.

Миф об Атласе есть весьма понятная аллегория. Атлас представляет собою древние Материки Лемурии и Атлантиды, соединенные и олицетворенные в одном символе. Поэты приписывают Атласу, так же как и Прометею, высшую мудрость и универсальное знание, и особенно исчерпывающее знание глубин океана; ибо оба Материка были населены Расами, получившими наставления от божественных Учителей, и обе были перемещены на дно морей, где они, сейчас дремлют до времени их следующего появления над водами. Атлас, сын океанской нимфы, и дочь его Калипсо – «бездна водная». Атлантида была поглощена водами океана, на дне которого потомство ее спит вечным сном. Одиссея делает из него хранителя и «держателя» огромных столбов, отделяющих Небеса от Земли. Он их «Держатель». И так как Лемурия, уничтоженная подземными огнями, и Атлантида, затопленная волнами, обе погибли в глубинах океана[1788], то сказано, что Атлас был принужден покинуть поверхность Земли и присоединиться к своему брату Иапету в глубинах Тартара.[1789]

Сэр Теодор Мартин правильно объясняет эту аллегорию, как означающую;

«(Атлас) стоит на прочном основании нижнего полушария Мира и, таким образом, одновременно поддерживает диск Земли и небесный свод – плотную оболочку высшего полушария».[1790]

Ибо Атлас означает Атлантиду, которая поддерживает новые материки и их горизонты на своих «плечах».

Дешарм в своей «Мифология Древней Греции» выражает сомнение в правильности перевода Пьерроном принадлежащего Гомеру, слова έχει как – поддерживает, ибо невозможно представить:

«Как может Атлас поддерживать или нести, одновременно, несколько столбов, расположенных в разных местностях».

Если бы Атлас был личностью, перевод был бы весьма нелепым. Но так как он олицетворяет собою Материк на Западе, который представлен, как поддерживающий Небеса и Землю одновременно[1791], т. е., ноги великана стоят на Земле, тогда как его плечи поддерживают небесный свод – намек на гигантские вершины Лемурии и Атлантиды, – то эпитет «держатель» становится очень точным. Термин хранитель для греческого слова έχει, которое Дешарм, следуя примеру сэра Теодора Мартина, понимает, как означающее φυλάσσει и έπιμελεΐται, не передает того же самого смысла.

Представление это, конечно, было обязано своим возникновением гигантской горной цепи, проходящей вдоль земной границы или диска. Эти горные вершины погружали свои корни в самые глубины морей, тогда как головы их были подняты вверх, ибо вершины их терялись в облаках. На древних Материках было больше гор, нежели долин. Атлас и Вершина Тенериф, ныне представляющие две карликовые реликвии двух погибших Материков, были трижды выше во времена Лемурии и дважды выше во время Атлантиды. Таким образом, по Геродоту[1792] жители Ливии называли вершину Атласа «Столбом Небес», а Пиндар назвал позднейшую Этну «Небесным Столбом»[1793]. В дни Лемурии, когда Африканский материк не был еще поднят, Атлас был неприступным островом. Это единственная западная реликвия, принадлежавшая материку, на котором Третья Раса родилась, развилась и пала[1794], пережившая как, независимая, ибо нынешняя Австралия является частью Восточного Материка. По Эзотерическому преданию, гордый Атлас погрузился на одну треть своего размера в глубь вод, при чем две остальные части его остались, как наследство Атлантиды.

Это, опять-таки, было известно жрецам Египта и самому Платону, и лишь торжественная клятва сохранения тайны, которая простиралась даже на мистерии неоплатоников, препятствовала раскрытию всей истины[1795]. Действительно, настолько сокровенно было знание о последнем острове Атлантиды – благодаря тем сверхчеловеческим силам, которыми обладали ее обитатели, последние прямые потомки Богов или Божественных Царей, как это думали, – что раскрытие его местонахождения и существования каралось смертью. Теопомпий утверждает то же самое в своем труде Меропис, когда он говорит о финикийцах, как о единственных мореплавателях в водах, омывавших западный берег Африки, и которые совершали это с такою скрытностью, что очень часто они сами топили свои собственные суда, чтобы уничтожить все следы их для слишком любопытствующих чужестранцев.

Существуют востоковеды и историки – и они составляют большинство – которые, нисколько не смущаясь довольно грубым языком Библии и некоторыми событиями, изложенными в ней, выказывают большое отвращение к «антиморальности» Пантеонов Индии и Греции!.[1796]

Нам могут сказать, что до них еще Эврипид, Пиндар и даже. Платон выражали такое же отвращение; что они так же точно возмущались измышленными баснями – этими жалкими «россказнями поэтов», по выражению Эврипида.[1797]

Но, может быть, этому была иная причина. Для тех, кто знали, что существовало несколько ключей к символизму Теогонии, было бы ошибкою выражаться в столь грубых и вводящих в заблуждение выражениях. Ибо, если образованный и ученый философ мог распознать ядро мудрости под грубою кожурою плода и знать, что последняя скрывала величайшие законы и истины психической и физической природы, так же как и начало всех вещей – то с непосвященным профаном дело обстояло иначе. Для него мертвая буква была религией; толкование – святотатством. И эта мертвая буква не могла ни возвысить, ни усовершенствовать его, видя, что подобный же пример давался ему его же Богами. Но для философа – особенно для Посвященного – «Теогония» Гезиода настолько же исторична, как и любая история. Платон признает ее, как таковую, и раскрывает в ней истины, насколько позволяют ему произнесенные им клятвы.

Тот факт, что атланты утверждали, что Уран был их первым царем и, что Платон начинает свою историю об Атлантиде со времени разделения великого Материка Нептуном, внуком Урана, доказывает, что существовали Материки до Атлантиды и цари до Урана. Ибо Нептун, уделом которого стал великий Материк, находит на небольшом острове лишь одну человеческую чету, сделанную из глины – то есть, первого физического человека, который начал свое существование в последних суб-расах Третьей Коренной Расы. Именно, с их дочерью Клито вступает Бог в бракосочетание, и его старший сын Атлас получает в свой удел Гору и Материк, которые были названы его именем.[1798]

Итак, все Боги Олимпа, так же как Боги индусского Пантеона и Риши, были семеричными олицетворениями 1) Нуменов Разумных Сил Природы; 2) Космических Сил; 3) Небесных Тел; 4) Богов или Дхиан-Коганов; 5) Психических или Духовных Сил; 6) Божественных Царей на Земле или же воплощений Богов; и 7) Земных Героев или Людей. Умение распознавать между этими семью формами ту, которая, в данном случае, предполагается, принадлежало во все времена Посвященным, ранние предшественники которых создали эту символическую и аллегорическую систему.

Таким образом, в то время, как Уран, или Воинство, представлявшее эту Небесную Группу, царствовал и управлял Второй Расою и их соответственным тогда Материком, Кронос или Сатурн управлял Лемурией, а Юпитер, Нептун[1799] и другие сражались в аллегории за Атлантиду, включавшую всю Землю во дни Четвертой Расы. Посейдон, или последний остров Атлантиды, – «третий шаг» Идас-пати или Вишну на мистическом языке Тайных Книг – существовал еще приблизительно 12 000 лет назад[1800]. Атланты Диодора были правы, утверждая, что именно в их стране, в области, окружающей вершину Атласа, «рождались Боги», т. е., «воплощались». Но лишь после их четвертого во площения, они стали, впервые, человеческими царями и правителями.

Диодор говорит об Уране, как о первом царе Атлантиды, сознательно или бессознательно смешивая Материки; но, как мы уже показали, Платон косвенно поправляет это утверждение. Первым наставником людей по астрономии был Уран, ибо он есть один из семи Дхиан-Коганов этого Второго Периода или Расы. Таким образом, и во второй Манвантаре, Манвантаре Сварочиша, среди семи сыновей Ману, возглавляющих Богов или Риши этой расы, мы встречаем Джиотиса[1801], наставника по астрономии; Джиотиша – одно из имен Брамы. Так же точно и китайцы почитают Тьен (или Небо, Уран) и называют его своим первым учителем по астрономии. Уран дал рождение Титанам Третьей Расы и, именно они, олицетворенные в образе Сатурна-Кроноса, искалечили его. Ибо, именно, Титаны пали взарождение, когда «создание посредством воли было заменено физическим размножением», и они перестали нуждаться в Уране.

Здесь краткое отступление должно быть разрешено и прощено нам. Как последствие последнего научного труда Гладстона в «Nineteenth Century» – «The Greater Gods of Olympus», общественные представления о греческой мифологии исказились еще больше и наполнились предубеждениями. Гомеру приписывается скрытая мысль, рассматриваемая Гладстоном, как «истинный ключ к Гомеровской концепции», тогда как этот «ключ» есть просто на просто «сокрытие».

«[Посейдон], действительно, является от земли земным…. сильным и само-утверждающим, чувственным и чрезвычайно ревнивым и мстительным» –

но это потому, что он олицетворяет Дух Четвертой Коренной Расы, Владычицы Морей, той Расы, которая живет над поверхностью морей[1802] и состоит из великанов, детей Эвримедона, расы, являющейся отцом Полифема, Титана и одноглазых Циклопов. Хотя Зевс царствует над Четвертой Расой, но правит ею Посейдон, который является истинным ключом к триаде Братьев Кронидов и к нашим человеческим расам. Посейдон и Нерей едины; первый есть Правитель или Дух Атлантиды до начала ее погру жения, последний – после этого события. Нептун – титаническая мощь живой Расы, Нерей ее Дух, вновь воплотившийся в следующую Пятую Арийскую Расу; и это есть именно то, что греческий ученый Англии еще не открыл или даже, хотя бы смутно, не усмотрел. И, тем не менее, он делает много замечаний по поводу «искусности» Гомера, никогда не называющего Нерея, и к определению которого мы приходим лишь через родовое имя Нереид!

Таким образом, тенденция даже самых сведущих эллинистов заключается в том, чтобы ограничить свои теории экзотерическими изображениями мифологии, и тем самым упустить из виду их внутренний смысл; пример Гладстона, уже приведенный нами, является весьма показательным. Будучи самым выдающимся государственным деятелем нашего века, он, в то же время, является одним из наиболее культурных ученых, родившихся в Англии. Греческая литература была его любимым предметом на протяжении всей жизни, и среди суматохи и толчеи общественных дел он нашел время обогатить современную литературу трудами по изучению греческих классиков, которые сделают его имя известным среди грядущих поколений. В то же время, будучи его искренним почитателем, автор настоящего труда не может не испытывать глубокого сожаления, что будущие поколения, отдавая должное его глубокой эрудиции и великолепной культурности, все же, при том великом свете, который должен будет тогда осветить все вопросы символизма и мифологии, признают, что ему не удалось усвоить дух религиозной системы, которую он так часто критиковал, с точки зрения догматического христианства. В эту будущую эпоху будет ясно, что Эзотерическим ключом к мистериям христиан, так же как и к греческим теогониям и наукам, является Сокровенное Учение, принадлежавшее до-историческим народам, которое он отвергал наравне с прочими. Именно это Учение, которое может проследить сродство всех человеческих религиозных теорий или даже, так называемых, «откровений» и, именно, это учение вливает дух жизни в манекены на вершинах Меру, Олимпа, Валгаллы или Синая. Если бы Гладстон был моложе, то его почитатели могли бы надеяться, что его схоластические изучения увенчаются открытием этой основной истины. Но так, как дело обстоит сейчас, он лишь растрачивает золотые ча сы своих последних лет в бесполезных словопрениях с этим гигантом свободной мысли, полковником Ингерсолль, при чем каждый сражается оружием экзотерического закала, извлеченным из арсенала невежественной буквальности. Эти два крупных спорщика одинаково слепы в отношении истинного эзотерического смысла текстов, которыми они, как бы железными пулями, поливают друг друга, тогда как лишь общество страдает от этих словопрений, ибо один способствует усилению рядов материалистов, другой укрепляет ряды слепого сектантства мертвой буквы. Теперь, мы можем снова вернуться к нашему непосредственному предмету.

Часто Атлантида упоминается под иным наименованием, неизвестным нашим толкователям. Сила имен велика, и это было известно со времен, когда первые люди были наставляемы Божественными Учителями. И так как Солон изучал это, то он перевел имена «атлантов» на. имена, изобретенные им самим. В связи с материком Атлантиды желательно иметь в виду, что повествования, дошедшие до нас от древних греческих писателей, содержат смешанные утверждения, при чем некоторые относятся к большому Материку, а другие к последнему, малому острову Посейдонису. Стало обычаем принимать их всех, как относящиеся лишь к последнему, но неправильность этого становится очевидной, в силу несоответствия различных утверждений о размерах и т. д. «Атлантиды».

Так в своем «Critias» Платон говорит, что равнина, окружавшая город, сама была окружена горными цепями; и что равнина эта была ровной и удлиненной формы, простираясь по направлению к северу и югу на три тысячи стадий в одном направлении и на две тысячи в другом; равнина была окружена огромным каналом или вырытым рвом, глубиною в 101 футов и в 606 футов шириною и в 1250 миль длины.[1803]

Так в другом месте все размеры острова Посейдониса даны приблизительно такие же, как приписываемые здесь лишь «равнине вокруг города». Очевидно, что одни утверждения относятся к большому Материку, другие же к его последнему остатку – острову, упоминаемому Платоном.

Далее, постоянная армия Атлантиды описывается, как превышающая миллион человек; ее морская мощь состояла из 1200 судов и 240 000 человек. Подобные утверждения совершенно не приложимы к небольшому острову, государству, размерами приблизительно с Ирландию!

Греческие аллегории наделяют Атлас или Атлантиду семью дочерьми – семью суб-расами – соответственные имена которых следующие – Майа, Электра, Тайгета, Астеропа, Меропа, Альциона и Селено. Это этнологически – ибо им приписывается бракосочетание с Богами и, таким образом, они стали матерями прославленных героев, основателей многих народов и городов. Астрономически Атлантиды стали семью Плеядами (?). В Оккультной Науке эти две точки зрения связаны с судьбами народов, при чем эти судьбы, согласно закону Кармы, оформились, как следствия прошлых событий в их прежних жизнях.

Три великих народа древности за несколько тысячелетий до нашей эры, утверждали свое непосредственное происхождение из царства Сатурна или Лемурии, смешиваемой с Атлантидою; народы эти были египтяне, финикияне (Санхуниафон) и древние греки (Диодор после Платона). Но древнейшая цивилизованная страна Азии – Индия – также может предъявить права на такое же происхождение. Суб-расы, руководимые Кармическим законом или судьбою, бессознательно повторяют первые шаги их соответствующих матерей-рас. Так же как сравнительно светлокожие брамины – при их нашествии на Индию с ее темнокожими дравидами – пришли с Севера, также и Арийская, Пятая Раса должна утверждать свое происхождение из Северных областей. Оккультная Наука доказывает, что все основатели, соответствующие группы семи Праджапати Коренных Рас, все связаны с Полярной Звездой. В Комментариях мы находим:

«Тот, кто познает век Дхрувы[1804], кто измерит 9090 смертных лет, поймет времена Пралайи, конечную судьбу народов, о Лану».

Кроме того должна была существовать основательная причина, почему Азиатская народность помещала своих великих Прародителей в Большую Медведицу, в северное созвездие. Тем не менее, прошло 70 000 лет с тех пор, как Полюс Земли стал указы вать на дальний конец хвоста Малой Медведицы; и еще большее число тысячелетий прошло с того времени, когда семь Риши могли быть отождествляемы с созвездием Большой Медведицы.

Арийская Раса народилась и развилась на далеком севере, хотя после погружения материка Атлантиды, племена ее переселились дальше на Юг, в Азию. Потому Прометей тоже сын Азии, и Девкалион, его сын, греческий Ной, – тот, кто создал людей из камней матери Земли – назван Лукианом северным скифом, а Прометей сделан братом Атласа и прикован к горе Кавказа среди снегов.[1805]

Греция также имела своего гиперборейского Аполлона, так же как и южного. Таким образом, почти все Боги Египта, Греции и Финикии, так же как и боги других Пантеонов, были северного происхождения и народились в Лемурии к концу Третьей Расы, после того, как ее полная физическая и физиологическая эволюция закончилась[1806]. Все «басни» Греции, если бы только история их перешла к потомству, без примеси мифического элемента, оказались бы построенными на исторических фактах. «Одноглазые Циклопы», великаны, которых легенда описывает, как сыновей Целуса и Терры – трое числом по Гезиоду – были последними тремя суб-расами лемурийцев, при чем выражение «одноглазый» относится к оку-мудрости[1807]; ибо два передних глаза были вполне развиты, как физические органы, лишь при начале Четвертой Расы. Аллегория об Улиссе, спутники которого были пожраны в то время, как сам царь Итаки спасся, благодаря тому, что он выжег глаз Полифема горящей головней, основана на психофизиологической атрофии «третьего, глаза». Улисс принадлежит к циклу героев Четвертой Расы и, хотя он был «Мудрецом» в глазах последней, он должен был быть злодеем во мнении пастушечьего племени циклопов[1808]. Его приключения среди последних – дикой гигантской расы, антитезы культурной цивилизации в Одиссее – есть аллегорический рекорд постепенного перехода от цивилизации Циклопической, из камня и колоссальных строений, к более чувственной и физической культуре атлантов, которая, в конце концов, привела Третью Расу к утрате ею всепроникающего духовного глаза. Другая аллегория, представляющая Аполлона, убивающим циклопов, чтобы отомстить смерть своего сына Асклепия, не относится к трем суб-расам, представленным тремя сынами Неба и Земли, но к гиперборейским аримаспианским циклопам, к последним из расы, одаренной «оком-мудрости». Первые всюду оставили остатки своих построений, на Юге, так же как и на Севере; последние ограничили себя лишь Севером. Таким образом, Аполлон – преимущественно Бог ясновидцев, долг которого карать святотатства, убил их, – его стрелы представляют человеческие страсти, огненные и смертоносные, – затем он сокрыл свои стрелы за горою в Гиперборейской области[1809]. Космически и астрономически этот гиперборейский Бог есть олицетворенное Солнце, которое в течение звездного Года 25 868 лет – изменяет климаты на земной поверхности, обращая замерзающие области в тропические и обратно. Психически и духовно его значение гораздо более значительно. Как справедливо отмечает Гладстон в своем труде «Высшие Боги Олимпа»:

«Качества Аполлона (вместе с Афиною) невозможно объяснить без обращения к источникам, находящимся за пределами преданий, обычно изучаемых для усвоения греческой мифологии».[1810]

История Латоны (Лето), матери Аполлона, особо изобилует различными значениями. Астрономически, Латона есть полярная область и ночь, дающая рождение солнцу, Аполлону, Фебу и так далее. Она рождена в гиперборейских странах, где все жители были жрецами ее Сына, праздновавшими его воскресение и нисхождение в их страну каждые 19 лет при возобновлении лунного цикла[1811]. Геологически Латона есть Гиперборейский Материк и его Раса.[1812]

Когда астрономическое значение уступает свое место значению духовному и божественному – Аполлон и Афина превращаются и принимают форму «птиц», символ и глиф высших божеств и ангелов, – тогда Светлый Бог принимает божественные творческие силы. Аполлон становится олицетворением ясновидения, когда он посылает астральный двойник Энея на поле битвы[1813], он же обладает даром появляться своим ясновидцам, не будучи видимым другими присутствующими лицами[1814], дар, принадлежащий, однако, каждому высокому Адепту.

Царь Гиперборейцев был, таким образом, сыном Борея, Северного Ветра, и Первосвященников Аполлона. Ссора Латоны с Ниобеей – Атлантической Расою – матерью семи сыновей и семи дочерей, олицетворяющих семь суб-рас Четвертой Расы и их семь ответвлений[1815], есть аллегорическая история двух Материков. Гнев «Сынов Бога» или же «Воли и Йоги», при виде неуклонного падения атлантов, был велик[1816]; уничтожение детей Ниобеи детьми Латоны – Аполлоном и Дианою, Божествами света, мудрости и чистоты, или же Солнцем и Луною астрономически, влияние которых производит изменения в положении Земной оси, потопы и другие космические катаклизмы – таким образом, весьма ясно[1817]. Легенда о никогда не прекращающихся слезах Ниобеи, горе которой заставляет Зевса превратить ее в источник – Атлантида, покрытая водою – не менее изобразительна, как символ. Запомним, что Ниобея есть дочь одной из Плеяд или Ат лантид и потому внучка Атласа[1818], ибо она олицетворяет последние поколения осужденного Материка. Правильно замечание Байи, который говорит, что Атлантида оказала огромное влияние на древний мир. Он добавляет:

«Если эти мифические имена являются простыми аллегориями, то все, что в них есть истинного, пришло из Атлантиды; если легенда есть истинное предание – хотя бы и измененное – то вся древняя история является их историей».[1819]

Это настолько верно, что все древние писания – проза и поэзия – полны воспоминаний о Лемуро-Атлантах, первых физических расах, хотя Третьей и Четвертой в порядке эволюции Человечества Четвертого Круга нашего Земного шара. Гезиод записал предание о людях Бронзового Века, созданных Юпитером из дерева ясеня и которые обладали сердцем тверже алмаза. Облаченные в бронзу с головы до ног, они проводили свою жизнь в сражениях. Они были чудовищных размеров, одаренные ужасающей силой, непобедимыми доспехами и руками, спускавшимися от плечей, – говорит поэт[1820]. Таковы были великаны первых физических Рас.

Иранцы имеют ссылку на последних атлантов в Ясна, IX, 15. Предание утверждает, что «Сыны Бога» или великие Посвященные Священного Острова воспользовались Наводнением, чтобы очистить Землю от всех колдунов среди атлантов. Указанный стих обращен к Заратустре, как к одному из «Сынов Бога». Он гласит:

«Ты, о Заратустра, заставил всех демонов [колдунов], которые раньше блуждали по миру в человеческих формах, скрыться под землею [помог им погрузиться под воду]».

Лемурийцы, также и ранние атланты, подразделялись на два определенных класса, группы – «Сыны Ночи» или Тьмы и «Сыны Солнца» или Света. Древние книги повествуют об ужасающих битвах между этими двумя группами, когда первые, поки нув свою страну Мрака, откуда солнце уходило на долгие месяцы, спустились из своих негостеприимных областей и «пытались отвоевать Владыку Света» от их более облагодетельствованных судьбою братьев, живших в экваториальных странах. Нам могут сказать, что древние ничего не знали о долгой ночи, длительностью в шесть месяцев в полярных странах. Даже Геродот, более просвещенный, нежели остальные, лишь упоминает о народе, который был погружен в сон в течение шести месяцев в году и оставался без сна в другую половину. Тем не менее, греки знали хорошо, что существовала страна на Севере, где год разделялся на день и на ночь, по шести месяцев каждый, ибо Плиний говорит об этом вполне определенно[1821]. Они говорят о симмерийцах и о гиперборейцах, делая различие между ними. Первые населяли Палус Мэотис – между 45 и 50 градусами широты. Плутарх объясняет, что они представляли собою лишь малую часть великого народа, гонимого скифами – народом, остановившимся около Танаиса, после того, как они прошли Азию.

«Эти воинственные множества раньше жили на берегах океана в непроходимых лесах подсумеречный небом. Там полюс почти касался головы, там долгие ночи и дни разделяютгод».[1822]

Что же касается до гиперборейцев, то эти люди, как выражается о них Солинус Полихистор:

«Сеяли утром, жали в полдень и собирали плоды вечером и сохраняли их во время ночи в своих пещерах».[1823]

Даже писатели Зохара были осведомлены об этом факте, ибо написано:

«В книге Хамманнуна, Ветхой [или Древней], мы узнаем…… на Земле существуют некоторые страны, которые освещены, тогда как другие погружены во тьму; у одних день, когда у других ночь; и имеются страны, в которых постоянно день или где ночь, по крайней мере, продолжается лишь несколько мгновений».[1824]

Остров Делос, Астериа греческой мифологии, никогда не находился в Греции, ибо эта страна в то время еще не существовала, даже в своей молекулярной форме. Несколько писателей показали, что она представляла страну или остров гораздо больший, нежели малые точки Земли, ставшие Грецией. Плиний и Диодор оба помещают ее в Северных морях. Один называет ее Basilea или «Царственной»[1825], другой, Плиний, называет ее Озерикта[1826], слово, которое по мнению Рудбека[1827] имело

«в северных языках значение, эквивалентное Острову божественных Царей или Богов-Царей.…»

или же «Царственному Острову Богов», ибо Боги родились на нем, т. е., Божественные Династии Царей Атлантиды пришли из этого места. Пусть географы и геологи поищут его среди группы островов, открытых Норденскиольдом на его «Веге», во время его путешествия в Арктических, областях[1828]. Сокровенные Книги говорят нам, что климат изменился в этих областях не раз, с тех пор, как первый человек обитал в этих, ныне почти недоступных, широтах. Они были раем, прежде чем стать адом; темный Гадес греков и холодное Царство Теней, где скандинавская Хел, Богиня-Царица страны мертвых, «царствует в глубинах Хельхейма и Нифльхейма». Тем не менее, это было местом рождения Аполлона, самого лучезарного среди Богов на Небесах – астрономически – так же как в его человеческом смысле, он был самым просвещенным из Божественных Царей, управлявших ранними народами. Последний факт ясно изложен в Илиаде, где сказано, что Аполлон четыре раза появлялся в своем облике (как Бог четырех Рас) и шесть раз в человеческой форме[1829], т. е., как связанный с Божественными Династиями, первых не разъединенных лемурийцев.

Именно, эти ранние, таинственные народы, их страны – ныне ставшие необитаемыми так же как и имя, данное «человеку», как мертвому, так и живому, именно, они дали возможность невеже ственным отцам церкви изобрести Ад, который они превратили в палящую местность[1830], вместо замерзающей.

Конечно, самоочевидно, что ни гиперборейцы, ни симмерийцы, аримаспы, ни даже скифы – известные грекам и даже сообщавшиеся с ними – не были нашими атлантами. Но все они произошли от их последних суб-рас. Пелазги, несомненно, были одной из коренных рас будущей Греции и сами являлись последышами одной суб-расы Атлантиды. Платон намекает об этом, говоря о последних, имя которых, как это утверждается, происходит от Pelagus, что означает «великое море». Потоп Ноя астрономичен и аллегоричен, но не мифичен, ибо повествование это основано на том же предании людей – или вернее народов – спасшихся во время катаклизм, в челнах, ковчегах и суднах. Никто не осмелится утверждать, что Ксисуфр халдеев, Вайвасвата индусов, Пейрун китайцев – «Возлюбленный Богов», которые спасли его от наводнения в челне – или Бельгамер шведов, для которого Боги сделали то же самое на Севере, что все они являются тождественными, как личности. Но все легенды о них возникли в связи с катастрофой, захватившей как Материк, так и острова Атлантиды.

Аллегория о допотопных великанах и их достижениях в колдовстве не есть миф. Библейские события, действительно, являются откровениями. Но только откровения эти не были сообщены ни через Глас Божий среди грома и молний на Горе Синай, ни посредством божественного перста, начертавшего на каменных таблицах, но просто через традиции, взятые из языческих источников. Несомненно, не из Пятикнижия повторял Диодор, когда он писал о Титанах – великанах, рожденных от Неба и Земли или, вернее, рожденных от Сынов Бога, которые сочета лись с дочерьми людей, ибо они были прекрасны. Так же как и Фересид не приводил выдержек из Книги Бытия, когда он давал подробности об этих великанах, не встречающиеся в еврейских Писаниях. Он говорит, что гиперборейцы принадлежали к расе Титанов, раса, которая была потомками самых ранних великанов, и что, именно, гиперборейская область была родиной первых великанов. Толкования на Священные Книги объясняют, что указанная область была дальним Севером (ныне полярные страны), Пред-Лемурийским ранним Материком, включавшим, однажды, нынешнюю Гренландию, Шпицберген, Швецию и Норвегию и так далее.

Но кто были Нефилимы в Книге Бытия (VI, 4)? В Палестине существовали люди Палеолита и Неолита многие века до событий, записанных в Книге Начал. Теологическое предание отождествляет этих Нефилимов с волосатыми людьми или сатирами, при чем последние были мифическими существами в Пятой Расе, но первые были историческими, как в Четвертой, так и в Пятой Расе. В ином месте мы уже объяснили, кто были прототипами этих сатиров и говорили о животности ранней и позднейшей Атлантической Расы. Каково значение любовных похождений Посейдона под таким разнообразием животных форм? Он превратился в дельфина, чтобы овладеть Амфитритою; в коня, чтобы прельстить Цереру; в Овна, чтобы обмануть Теофану и т. д. Посейдон не только олицетворение духа и расы Атлантов, но также пороков этих великанов. Гезений и другие авторы уделяют огромное пространство для описания значения слова Нефилим, но объясняют весьма мало. Но Эзотерические рекорды представляют этих волосатых существ, как последних потомков тех Лемуро-Атлантических Рас, которые породили детей от самок животных, давно вымершего вида; таким образом, порождены были немые люди, «чудовища», по выражению, употребленному в Станцах.

Итак, мифология, основанная на «Теогонии» Гезиода, являющейся лишь опоэтизированным рекордом действительных преданий или историй, передающихся устно, говорит о трех великанах, называемых Бриарей, Коттус и Гигес, которые жили в стране мрака, где они были заточены Кроносом за восстание против него. В мифе все три наделены сотнею рук и пятидесятью голо вами, при чем последние изображали расы, первые же суб-расы и племена. Приняв во внимание, что в мифологии каждая личность почти что Бог или полу-бог, и также царь или простой смертный в своем втором аспекте[1831], и что в обоих случаях они стоят, как символы стран, островов, сил в природе, стихий, народов, рас и суб-рас, Эзотерическое толкование становится понятным. Оно говорит, что три великана есть три полярных страны, которые изменились несколько раз при каждом новом катаклизме или исчезновении одного материка, уступающего свое место другому. Вся Планета претерпевает периодические конвульсии, и со времени появления Первой Расы была так потрясена уже четыре раза. Тем не менее, хотя вся поверхность Земли при этом каждый раз была преображена, конфигурация Арктического и Антарктического полюса изменилась весьма незначительно. Полярные земли соединяются или разъединяются между собою на острова и полуострова, но всегда оставаясь теми же самыми. Потому Северная Азия называется «Вечная и Постоянная Земля», и Антарктический полюс «Вечно-живущим» и «Сокрытым»; тогда как Средиземные, Атлантические и Тихоокеанские и другие области, поочередно, исчезают и вновь появляются над Великими Водами.

Со времени первого появления великого Материка Лемурии, три полярных великана были заточены Кроносом в их круге. Тюрьма их окружена стеною из бронзы, а выход через врата, сделанные Посейдоном – или Нептуном, – следовательно, через моря, которые они не могут перейти; и именно в этой влажной местности, где царит вечный мрак, томятся три брата. Илиада называет ее Тартар'ом[1832]. Когда же Боги и Титаны восстали, в свою очередь, против Зевса – божества Четвертой Расы, – то Отец Богов сам вспомнил о заточенных великанах, которые могли ему помочь покорить Богов и Титанов и низвергнуть последних в Гадес; или, яснее говоря, низвергнуть Лемурию среди грома и молний на дно морей, чтобы освободить место для Атлантиды, которая впоследствии в свою очередь, должна была быть затоп ленной и погибнуть[1833]. Геологический подъем и потоп Фессалии был повторением в малом размере великой катастрофы; и она осталась запечатленной в памяти греков и слилась с общей участью Атлантиды. Так же как и война между ракшасами с острова Ланки и бхаратами, смешанными представителями атлантов и арийцев, в их ожесточенной борьбе, или столкновение между Дэвами и Изедами или Пери, стали в позднейшие века борьбою Титанов, разделенных на два враждебных лагеря, а еще позднее битвою Ангелов Божьих с Ангелами Сатаны. Исторические факты стали теологическими догмами. Честолюбивые схолиасты, люди малой суб-расы, рожденной лишь вчера, и одно из последних ответвлений Арийской группы, взяли на себя перевернуть религиозную мысль мира и достигли своего. Почти на протяжении двух тысяч лет они внушали мыслящему человечеству веру в существование Сатаны.

Но так как многие ученые в настоящее время убеждены – так же как были и Байи и Вольтер, – что Теогония Гезиода была основана на исторических фактах[1834], то Оккультным Учениям становится легче проложить свою тропу в умы мыслящих людей, и вот почему эти места их мифологии приведены нами в наших обсуждениях современного знания в этой Addenda.

Символы, подобные тем, которые встречаются во всех экзотерических верованиях, являются лишь многочисленными вехами, ведущими к до-историческим истинам. Солнечная, счастливая страна, примитивная колыбель ранних человеческих рас, не раз с тех пор становилась Гиперборейской и Сатурнинской[1835]; являя, таким образом, Золотой Век и Царство-Сатурна под разнообразными аспектами. Действительно, она была многосторонней в своем характере – климатически, этнологически и морально. Ибо Третья Лемурийская Раса должна быть физиологически разделена на раннюю андрогинную и на позднейшую двуполую расу; и климат ее обитаемых местностей и материков делился на вечную весну и вечную зиму, на жизнь и смерть, чистоту и порочность. Цикл легенд по мере прохождения во времени, постоянно преображается народною фантазией. Тем не менее, его можно очистить от подобранных им шлаков на его пути следования через многие народы и через бесчисленные умы, добавлявшие свои собственные измышления к первоначальным фактам. Оставив на некоторое время греческие толкования, мы можем поискать еще большие подтверждения последним в научных и геологических доказательствах.

Может быть, не будет лишним – ради пользы тех, кто низводят предание о погибшей Атлантиде Миоценской Эпохи до «устарелого мифа», – добавить несколько научных допущений по этому вопросу. Правда, что, в большинстве случаев, наука очень равнодушна к подобным вопросам. Но существуют ученые, готовые допустить, что осторожный агностицизм по отношению к геологическим проблемам, относящимся к отдаленному прошлому, во всяком случае, гораздо более философичен, нежели отрицание a priori или даже обобщение на недостаточных данных.

Тем временем два весьма интересных примера, с которыми недавно пришлось встретиться, могут быть указаны, как «подтверждающие» некоторые места в письме одного Учителя, опубликованном в «Эзотерическом Буддизме». Выдающееся знание этих Авторитетов не подлежит сомнению (мы приводим курсивом соответствующие места).

Погружение Атлантиды (группы материков и островов) началось в течение Миоценского периода… и кульминировало, во-первых, в конечном исчезновении самого большого Материка, событие, совпавшее с подъемом Альп, и, во вторых, в исчезновении последнего из прекрасных островов, упомянутого Платоном.

Существовала ли, как верили этому некоторые, Атлантида – материк или архипелаг больших островов, занимавших Северную Атлантическую Область? Может быть в этой гипотезе нет ничего нефилософичного. Ибо, если геологи утверждают, что «Альпы приобрели 4000 ф., а в некоторых местах более 14 000 ф. своей нынешней высоты со времени начала Эоценской Эпохи». («Принципы» Лайэлля, стр. 256. Изд. второе), то После-Миоценское опускание могло увлечь гипотетическую Атлантиду в почти бездонные глубины.[1836]

Лемурию…. не следует смешивать с Материком Атлантиды не более, чем Европу с Америкой, ибо обе погрузились и были потоплены со своими высокими цивилизациями и «богами»; однако, между двумя катастрофами истек период приблизительно в 700 000 лет, причем Лемурия достигла своего расцвета и закончила свою карьеру как раз около периода времени, предшествовавшего первому периоду Эоценской Эпохи, ибо ее Раса была Третьей. Можетевидеть останки этого однажды великого народа в некоторых плоскоголовых аборигенах вашей Австралии.

Было бы преждевременным сказать, не имея еще к тому никаких доказательств, что в эпоху Эоцена люди могли и не существовать, особенно ввиду того, что может быть доказано, что раса людей, самая низкая из известных нам, сосуществует с теми остатками флоры Эоценского периода, которые еще остались, как пережитки, на материках и островах Австралии. Выдержки из «Pedigree of Man», стр. 81.

Геккель, который вполне допускает реальность исчезнувшей Лемурии, также считает австралийцев прямыми потомками лемурийцев. «Устойчивые формы обеих групп [его лемурийцев], по всей вероятности, все еще живут: первая в папуасах и готтентотах и последняя в австралийцах и в одном ответвлении малайцев.

Что же касается до прежней цивилизации, частью и последним отпрыском которой являются австралийцы, то мнение Герланда весьма показательно. Комментируя по поводу религии и мифологии этих племен, он пишет:

«Утверждение, что австралийская цивилизация [?] указывает на более высокую степень, нигде не явлена более определенно, нежели здесь [в области религии], где все отзвучит как бы замирающими отголосками прежнего и более богатого века…. Представление, что австралийцы не имеют следов религии или мифологии, совершенно ошибочно. Но религия эта, несомненно, совершенно выродилась.[1837]

Что же касается до взгляда Геккеля на сродство австралийцев и малайцев, как двух ветвей одного корня, то он заблуждается, помещая австралийцев рядом с последними. Малайцы и папуасы представляют смешанную группу, результат переженившихся между собою низших суб-рас атлантов с седьмою суб-расою Третьей Коренной Расы. Так же как и готтентоты, они являются боковыми ответвлениями лемуро-атлантов. Это является чрезвычайно показательным фактом – для тех конкретных мыслителей, которые требуют физического доказательства Кармы, – что низшие расы людей теперь быстро вымирают; феномен, который в значительной степени обязан необычному бесплодию, постигшему женщин с того времени, когда к ним впервые приблизились европейцы. Процесс истребления (бесплодия) происходит на всем земном шаре среди тех племен, «время которых пробило» – именно, среди тех групп, заметьте, которых Эзотерическая Философия рассматривает как одряхлевших представителей исчезнувших архаических народов. Неправильно утверждать, что вымирание низшей расы неизменно обязано жестокостям или же злоупотреблениям, совершаемым колонистами. Перемена в питании, пьянство и пр. сделали много, но те, кто основываются на таких данных, как дающих всеисчерпывающее объяснение этой проблемы, не могут противостать ряду фактов, ныне столь тесно группирующихся. Даже материалист Лефевр говорит:

«Ничто не может спасти те расы, которые закончили свой цикл. Потребовалось бы удлинить их предначертанный или сужденный цикл…. Народы, которые были относительно больше пощажены, те, кто защищали себя с наибольший мужеством, гавайцы или маорийцы, тем не менее, так же вымерли, как и подвергшиеся избиению или же развращению через нашествие европейцев».[1838]

Правильно; но не является ли подтвержденный здесь феномен примером действия Закона Циклов, который трудно объяснить только материалистическими основаниями? Откуда этот «определенный цикл» и порядок, засвидетельствованный здесь? Почему это (кармическое) бесплодие обрушивается и искореняет некоторые расы в их «урочный час»? Ответ, что это происходит в силу «умственного несоответствия» между расами колонистов и туземцев, явно уклончив, ибо он не объясняет внезапную «остановку» плодовитости, так часто наступающую. Вымирание гавайцев, например, является одной из наиболее таинственных проблем настоящего времени. Этнологии рано или поздно придется признать, вместе с оккультистами, что истинное решение следует искать в понимании действий Кармы. Как замечает Лефевр:

«Приближается время, когда останутся лишь три великих типа человечества».

Это произойдет, прежде чем наступит заря Шестой Коренной Расы; три типа эти следующие – белые (арийцы, Пятая Коренная Раса), желтая и африканский негр – с их скрещиваниями (атланто-европейскими подразделениями). Краснокожие, эскимосы, папуасы, австралийцы, полинезийцы и пр. – все вымирают. Те, кто понимают, что каждая Коренная Раса проходит скалу семи суб-рас с семью ответвлениями и так далее, поймут это «почему». Волна прилива воплощающихся Ego перекатилась через них, чтобы пожать новые опыты в более развитых и менее одряхлевших группах; потому их исчезновение есть кармическая необходимость. Несколько необычайных и необъяснимых статистических данных о вымирании расы, приведены де Катрефажем[1839]. Никакое решение, исключая Оккультного, не в состоянии дать этому объяснение.

Но мы отступили от нашей прямой темы. Выслушаем теперь, что говорит проф. Гёксли по поводу прежних Атлантических и Тихоокеанских Материков.

В журнале «Природа» он пишет:

«Среди геологических или биологических свидетельств, имеющихся сейчас у нас, нет ничего, насколько я знаю, что могло бы поколебать и опровергнуть гипотезу о том, что в какую-то эпоху после Палеозойского периода целое протяжение морского русла в Средне-Атлантическом и Тихом Океане, пространством равное Европе, было поднято до высоты Монблана, а затем снова опущено, если имеются основания поддерживать эту гипотезу».[1840]

Это означает, что нет ничего, что бы было против положительной очевидности этого факта; следовательно, ничего против геологических постулатов Эзотерической Философии. В «Популярном Научном Ревью» д-р Berthold Seemann уверяет нас, что:

«Факты, собранные ботаниками для восстановления этих утерянных карт Земного шара, довольно понятны; и они не показали себя отсталыми, доказывая прежнее существование нескольких больших пространств тверди в местах, занимаемых теперь великими океанами. Многие поразительные точки сходства между внешней флорой Соединенных Штатов и Восточной Азии, заставили предположить, что в течение нынешнего порядка вещей существовало материковое соединение между Юго-восточной Азией и Западной Америкой. Странное соответствие настоящей флоры Южных Соединенных Штатов Америки с лигнитной флорой Европы заставляет их предположить, что во времена Миоценского периода Европа и Америка были соединены между собою длинною полосою земли, остатками которой являются сейчас Исландия, Мадейра и другие острова Атлантики; и что, в действительности, история Атлантиды, рассказанная Солону египетскими жрецами, не является простым вымыслом, но покоится на прочном историческом основании….

Европа Эоценского периода получила растения, которые распространились на горах, равнинах, долинах и по берегам рек (обычно из Азии), но не исключительно только с Юга или Востока. Запад тоже предоставил свою долю, и если в этот период они были довольно жалкими, то, во всяком случае, они показывают, что мост уже был построен, который, в более поздний период, должен был облегчить сообщение между двумя материками таким замечательным способом. В это время некоторые растения Западного Материка начали достигать Европы посредством острова Атлантиды, который тогда, вероятно, только что [?] подымался над океаном».[1841]

И в другом номере того же обозрения[1842]W. Duppa Crotch, M.А., F.L.S., в статье, озаглавленной «The Norwegian Lemming and its Migrations», намекает на тот же вопрос:

«Возможно ли, чтобы существовала суша там, где сейчас катятся волны Атлантического океана? Все предания утверждают это; древние египетские архивы говорят об Атлантиде, как сообщили нам это Страбон и другие. Сама Сахара является руслом древнего моря, и ракушки, находимые на ее поверхности, доказывают, что не далее, нежели в Миоценский период море катило свои волны там, где сейчас пустыня. Путешествие судна «Чалленджера» доказало существование трех длинных горных кряжей[1843] в Атлантическом Океане[1844], один, простирающийся более, нежели на три тысячи миль, при чем боковые отроги, связывающие эти кряжи, могут объяснить нам изумительную тождественность фауны на Атлантических островах….[1845]

Потопленный Материк Лемурии там, где сейчас находится Индийский Океан, рассматривается как дающий объяснение многим трудностям, возникающим при распределении органической жизни, и я полагаю, что существование Миоценской Атлантиды будет признано, как позволяющее объяснить более интересные вопросы [истинно так!], нежели переселение лемминга. Во всяком случае, если можно доказать, что в прежние века существовала твердь, где теперь простирается Северный Атлантический Океан, то не только будет найдена причина для этих, казалось бы, самоубийственных переселений, по также веское, косвенное доказательство, что то, что мы называем инстинктами, является лишь слепым и иногда даже вредным наследством ранее приобретенного опыта».

Мы узнаем, что в определенные периоды множества этих животных бросаются вплавь в море и погибают. Эти животные собираются со всех концов Норвегии, мощный инстинкт, живущий на протяжении веков, как наследство от их прародителей, заставляет их искать материк, однажды существовавший, но сейчас погруженный на дне океана, который становится их могилою.

В статье, содержащей критику на труд А. Р. Уоллэса «Жизнь Острова» – труд, посвященный, главным образом, вопросу распределения животных и т. д., – Старки Гардинер пишет:

«Путем рассуждения, поддержанного целым рядом различного рода фактов, он приходит к заключению, что распределение жизни на тверди, как мы знаем ее сейчас, совершилось без помощи значительных перемен в относительных положениях материков и морей. Тем не менее, если мы примем его воззрения, то мы должны поверить, что Азия и Африка, Мадагаскар и Африка, Новая Зеландия и Австралия, Европа и Америка были соединены геологически между собою не в очень отдаленный период и, что моря на глубине в 1000 морских саженей были связаны между собою; но мы должны рассматривать, как «чисто бездоказательное и совершенно противоречащее всем доказательствам, находящимся в нашем распоряжении» [!!] предположение, что умеренная Европа и умеренная Америка, Австралия и Южная Америка были когда-либо соединены между собою, исключая Арктических и Антарктических поясов, и что земли, ныне отделенные морями, более нежели в 1000 морских саженей глубины, были когда-либо соединены между собою.

Следует признать, что Уоллэсу удалось объяснить главные черты существующего распределения жизни без соединения Атлантического и Тихого Океана, исключая лишь со стороны Полюсов, тем не менее, я не могу не задуматься над тем, что, может быть, некоторые факты было бы легче объяснить, допустив первоначальное существование соединения между берегом Чили и Полинезией[1846] и между Великобританией и Флоридой, на которое указывают подводные рифы, простирающиеся между ними. Нет никакого основания, которое могло бы указать на невозможность такого более непосредственного соединения, и никакая физическая причина не выдвигается, почему бы дно океана не могло подняться из любой глубины. Путь, по которому, как предполагается [согласно Анти-Атлантическим и Лемурийским гипотезам Уоллеса], должна была следовать флора Южной Америки и Австралии, чтобы смешаться, усеян почти непреодолимыми препятствиями и, очевидно, внезапный наплыв количества субтропических американских растений в наш Эоценский период требует соединения больше к южной стороне, нежели настоящая полоса в 1000 морских саженей. Силы природы в непрестанном действии, и нет причины, почему бы подъемная сила, раз начавшая действовать в центре океана, прекратила бы свою работу раньше чем сформируется материк. Они действовали и подняли из моря, в сравнительно недавнее геологическое время, высочайшие горы на Земле. Сам Уоллэс неоднократно признает, что морские русла поднялись на 1000 морских саженей, острова же поднялись из глубины в 3000 морских саженей; и предположение, что силы подъема ограничены в своей мощи, кажется мне, пользуясь выдержками из «Жизни Острова», вполне бездоказательным и совершенно противоречащим всем очевидностям, находящимся в нашем распоряжении».[1847]

«Отец» английской геологии – сэр Чарльз Лайэлль – был приверженцем единообразия в своих воззрениях на образование материков. Он говорит:

«Профессора Унгер («Die Versunkene Insel Atlantis») и Хиир («Flora Tertiaria Helvetiae»), основываясь на ботанических основаниях, поддерживают прежнее существование Атлантического Материка, в течение известного периода Третичной эпохи, как дающее единственное разумное объяснение, которое можно себе представить для пояснения аналогии, существующей между флорой Центральной Европы в Миоценский период и ныне существующей флорой в Восточной Америке. С другой стороны, профессор Оливер, после того как он доказал, какое количество американских видов, найденных среди окаменелостей в Европе, обычно встречается в Японии, склоняется к теории, впервые выдвинутой д-ром Аса Грэйем, что переселение видов произошло, когда существовало сухопутное сообщение из Америки в Восточную Азию, между пятидесятою и шестидесятою параллелью широты или же к югу от Берингова Пролива, следуя направлению к Алеутским островам, чем и объясняется общность типов флоры в Восточных Штатах Сев. Америки и флоры Европы Миоценского периода. Таким образом, они могли проложить себе путь по направлению к землям Амура, на Восточном берегу Северной Азии[1848], в любую Миоценскую, Плиоценскую или же После-Плиоценскую эпоху, предшествовавшую Ледниковому периоду».

Ненужные трудности и осложнения, возникшие здесь из желания избежать допущения гипотезы о Материке Атлантиды, истинно, слишком очевидны, чтобы не броситься в глаза. Если бы имелись одни только ботанические доказательства, то такой скептицизм был бы отчасти разумен; но, в данном случае, все ветви науки сходятся в одной точке. Наука сделала ошибку и осудила себя на еще большие заблуждения, нежели если бы она признала существование наших двух, ныне невидимых, материков. Она отрицала даже не отрицаемое, начиная от дней математика Лапласа до нашего времени, и это лишь несколько лет тому назад[1849]. Мы можем опереться на авторитет проф. Гёксли, сказавшего, что а priori нет ничего невероятного против возможности нахождения доказательств, подтверждающих это убеждение. Но теперь, когда положительное доказательство выдвинуто, признает ли выдающийся ученый этот вывод?

Затрагивая эту проблему в другом месте, сэр Чарльз Лайэлль сообщает нам:

«Относительно Космогонии египетских жрецов мы почерпаем много сведений у писателей греческих сект, заимствовавших почти все свои учения из Египта и среди прочих, именно, о предыдущих последовательных разрушениях и возобновлениях Мира [материковых, не космических катастроф]. Мы узнаем от Плутарха, что это было темою одного из гимнов Орфея, столь прославленного в баснословные века Греции. Это было принесено им с берегов Нила, и мы даже находим в его стихах, так же как и в индусских системах, что период определенной длительности назначен для каждого последующего мира. Возвраты великих катастроф были определены периодом Annus Magnus или великого года, цикла, состоящего из оборота солнца, луны и планет и кончающегося, когда все они возвращаются в тот же знак, из которого они, как это предполагается, выступили в очень отдаленную эпоху… Мы узнаем, особенно из «Тимея» Платона, что египтяне верили, что мир подвержен был периодическим воспламенениям и наводнениям. Секта Стоиков признавала полностью систему катастроф, которые в известные промежутки времени должны были разрушить мир. Эти катастрофы, как учили они, были двух родов – катаклизм или уничтожение посредствен потопа, который уносит всю человеческую расу и уничтожает все животные и растительные царства природы, и ecpyrosis или воспламенение, уничтожающее самый Земной шар [подземными вулканами]. От египтян они заимствовали доктрину постепенного падения или развращения человека из состояния невинности [прирожденной простоты первых суб-рас каждой Коренной Расы]. К концу каждой эры боги не могли более терпеть порочность людей [выродившуюся в магические приемы и грубую животность Атлантов], и столкновение стихий или потоп поглощал их; после такого бедствия Астреа снова спускалась на Землю, чтобы возродить Золотой Век [зарю Новой Коренной Расы]».[1850]

Астреа, Богиня Справедливости, была последней среди божеств, которая покинула Землю, когда Боги, как сказано, оставили ее, будучи призваны Юпитером, и они снова вернулись на Небеса. Но как только Зевс уносит с Земли Ганимеда – олицетворение сладострастия, – Отец Богов снова низвергает Астрею на Землю, при чем она падает головою вниз. Астреа есть Дева, созвездие Зодиака. Астрономически оно имеет весьма ясное значение и дающее ключ к оккультному смыслу. Но оно не разлучно со Львом, знаком, предшествующим ему и с Плеядами и их сестрами Гиадами, блистающим водителем которых является Альдебаран. Все они связаны с периодическими обновлениями Земли, что касается до ее материков – даже Ганимед, который в астрономии носит имя Аквариуса. Уже было указано, что тогда, как Южный Полюс, есть «Бездна» (или адовые области, фигуративно и космологически), Северный Полюс, географически, является первым Материком; тогда как астрономически, и метафорически Небесный Полюс, с его Полярною Звездою на Небе, есть Меру или же Местопребывание Брамы, Престол Юпитера и так далее. Ибо в тот век, когда Боги покинули Землю и, как сказано, вознеслись на Небо, эклиптика стала параллельною с меридианом, и часть Зодиака как бы спустилась с Северного Полюса к северному горизонту. Альдебаран находился в сочетании с Солнцем, как это было 40 000 лет тому назад при великом празднестве в память этого Annus Magnus, о котором говорит Плутарх. С этого Года – 40 000 лет назад – началось обратное движение экватора и около 31 000 лет назад Альдебаран находился в сочетании с точкою весеннего равноденствия. Роль, приписываемая созвездию Тельца, даже в христианском мистицизме слишком хорошо известна, чтобы нуждаться в повторении. Знаменитый орфический гимн о великих периодических катаклизмах открывает весь Эзотеризм события. Плутон в Бездне уносит Эвридику, ужаленную Полярным Змием. Тогда Лев побежден. Теперь, когда Лев находится в «Бездне» или под Южным Полюсом, тогда Дева, как следующее созвездие, следует за ним и, когда ее голова, до самой талии, находится под Южным горизонтом, – она опрокинута. С другой стороны, Гиады являются созвездием дождя или Потопа; и Альдебаран – тот, кто следует или наследует дочерям Атласа или Плеядам, – взирает вниз из глаза Тельца. Именно с этой точки Эклиптики начались вычис ления нового цикла. Изучающий должен также запомнить, что когда Ганимед-Аквариус – поднят на Небо – или над горизонтом Северного Полюса, – Дева или Астреа, которая есть Венера-Люцифер, спускается головою вниз ниже горизонта Южного Полюса или Бездны. Бездна эта или Полюс также изображает Великого Дракона или Потоп. Пусть изучающий упражняет свою интуицию, сопоставляя эти факты; сказать больше нельзя. Лайэлль замечает:

«Связь, существующая между доктринами последовательных катастроф и повторными вырождениями морального характера человеческой расы, более интимна и естественна, нежели это можно предположить сначала. Ибо при грубом состоянии общества все великие бедствия рассматриваются народом, как Суд Божий, вызванный людской порочностью…. Также и в описаниях, данных Солону египетскими жрецами, о потоплении острова Атлантиды под волнами Океана после повторных подземных толчков, мы видим, что событие произошло, когда Юпитер убедился в растлении обитателей его».[1851]

Правильно; но не было ли это следствием того факта, что все Эзотерические истины были обнародованы Посвященными Храмов под видом аллегорий? «Юпитер» есть просто олицетворение того непреложного Закона Циклов, который останавливает склонность к падению в каждой Коренной Расе, после того как она достигла зенита своей славы[1852]. Мы должны допустить аллегорическое учение, если только мы не придерживаемся крайне догматичного мнения проф. Джона Фиске, по которому миф есть:

«Объяснение, даваемое нецивилизованным умом некоторому естественному феномену; это не есть аллегория или эзотерический символ, ибо изобрета тельность является напрасною затратою [!!], когда она пытается усмотреть в мифах остатки утонченной первоначальной науки – но лишь объяснение. Первобытные люди не имели такой глубокой науки, чтобы увековечить ее посредством аллегории [как может знать это г. Фиске?], также не были они такими жалкими педантами, чтобы говорить загадками, когда они могли достичь своей цели, пользуясь простым языком».[1853]

Мы осмеливаемся утверждать, что язык немногих Посвященных был гораздо более «ясный» и их Наука-Философия гораздо более понятной и удовлетворяющей как физические, так и духовные потребности человека, нежели даже терминология и система, выработанная учителем г-на Фиске – Гербертом Спенсером. Однако, посмотрим какое «объяснение» дает мифу сэр Чарльз Лайэлль? Несомненно, он, никоим образом, не поддерживает идею его «астрономического» происхождения, как это утверждается некоторыми писателями.

Оба эти толкователя находятся в полном расхождении между собою. Решение Лайэлля следующее: не веря в катастрофические смещения, из-за отсутствия (?) каких либо достоверных исторических данных по этому вопросу, так же как и в силу сильного предубеждения к однообразным понятиям геологических смещений[1854], он пытается отнести «предание» об Атлантиде к следующим источникам:

1) Дикие племена связывают катастрофы с мстительным Богом, который, как это предполагается, карает таким путем безнравственные расы.

2) Следовательно, логически, начало каждой расы является всегда добродетельным.

3) Первоначальным источником геологической основы этого предания была Азия – материк, подверженный сильнейшим землетрясениям. Преувеличенные рассказы, таким образом, передавались на протяжении веков.

4) Египет, сам находясь вне зоны землетрясений, тем не менее, основывал свое значительное геологическое знание на этих преданиях о катаклизмах.

Изобретательное «объяснение», как и все подобные ему! Но доказать нечто отрицательное является труднейшей задачей. Изучающие Эзотерическую Науку и кто знают каковы были, в действительности, истинные источники жрецов Египта, не нуждаются в столь вымышленных гипотезах. Кроме того, тогда как теоретик, обладающий воображением, всегда способен представить разумное решение проблем, которые в одной отрасли науки как бы требуют гипотезу периодических изменений, посредством катаклизм на поверхности нашей планеты, беспристрастный критик, не будучи специалистом, признает огромную трудность освободиться от накопленных очевидностей – именно, археологических, этнологических, геологических, традиционных, ботанических и даже биологических, – в пользу однажды существовавших и ныне потопленных материков. Когда каждая наука сражается за свой личный счет, тогда почти неизменно теряется из виду накопленная мощь доказательств.

В «Theosophist'e» мы писали:

«Мы имеем, как свидетельство, древнейшие предания различных и широко-рассеянных народов – легенды Индии, древней Греции, Мадагаскара, Суматры, Явы и всех главных островов Полинезии, так же как и легенды обеих Америк. Между преданиями дикарей и легендами богатейшей литературы мира – Санскритской Литературы Индии – существует полное согласие, утверждающее, что многие тысячелетия назад в Тихом Океане существовал большой Материк, который в силу геологического подъема был поглощен морем[1855] [Лемурия]. И мы твердо верим…. что большинство, если и не все острова, от Малайского Архипелага и до Полинезии, являются фрагментами этого, однажды обширного, затопленного материка. Малакка, так же как и Полинезия, лежащие на двух концах океана и которые на памяти людей никогда не имели и не могли иметь между собою никаких сношений или даже что-либо знать друг о друге, тем не менее, имеют предание, общее всем островам и островкам, что их соответственные страны простирались далеко, далеко в море; что в мире существовали лишь два огромных материка, один, населенный желтолицыми, другой, темнокожими людьми, и что Океан, по Велению Богов и, чтобы наказать людей за их непрекращающиеся ссоры, поглотил их. Несмотря на географический факт, что Новая Зеландия и Острова Сандвичевы и Пасхи находятся один от другого на расстоянии от 800 и 1000 морских верст, и что, по всем свидетельствам, жители их или каких-либо других промежуточных островов, например, островов Маркизских, Товарищества, Таити, Фиджи, Самоа и проч., с того времени, как они стали островами, не могли сообщаться между собою, ибо не были знакомы с компасом до приезда европейцев, тем не менее, все они, как один, утверждают, что их соответствующие страны простирались далеко на запад в сторону Азии. Кроме того, все они говорят на наречиях, происходящих от одного и того же языка с небольшими изменениями и легко понимают друг друга, имеют те же религиозные верования и суеверия и почти те же обычаи. И так как, всего лишь несколько из Полинезийских островов были открыты раньше ста лет тому назад, а сам Тихий Океан не был известен европейцам до дней Колумба, эти же островитяне никогда не переставали твердить те же самые древние предания с того времени, как нога европейца впервые вступила на их берега, то нам кажется логичным заключить, что наша теория ближе к истине, нежели какая либо иная. Случайность должна была бы изменить свое название и смысл, если бы все это было обязано одной лишь случайности».[1856]

Проф. Шмидт, высказываясь в защиту гипотезы прошлого существования Лемурии, утверждает:

«Целый ряд фактов, относящихся к животному миру и географии, может быть объяснен лишь, если будет принята гипотеза предыдущего существования Южного Материка, остатком которого является материк Австралии… [Распределение видов] указывает на исчезнувшую землю на юге, где, может быть, можно также поискать родину прародителей Маки с Мадагаскара».[1857]

А. Р. Уоллэс, в своем труде «Малайский Архипелаг», приходит к следующему заключению, после того как он просмотрел огромную массу доказательств, находящихся в его распоряжении:

«Вывод, который мы должны вывести на основании этих фактов, несомненно, тот, что все острова к востоку, за пределами Явы и Борнео, состав ляют главную часть прежнего Атлантического и Тихоокеанского Материка, хотя некоторые из них, может быть, никогда не были соединены с ним. Этот материк должно быть разбился не только до того времени, когда западные острова отделились от Азии, но, вероятно, прежде чем крайняя юго-восточная часть Азии поднялась над водами Океана, ибо большая часть суши островов Борнео и Явы, географически, признана, как принадлежащая к совершенно недавнему образованию».[1858]

По мнению Геккеля:

«Вероятно, сама Южная Азия не была ранней колыбелью человеческой расы, но Лемурия, материк, лежащий к Югу от Азии и который опустился на дно Индийского Океана».[1859]

В одном смысле, Геккель прав, что касается до Лемурии – как «колыбели человеческой расы». Этот Материк был родиной первой физической человеческой группы – людей конца Третьей Коренной Расы. До этой эпохи Расы были гораздо менее плотными и физиологически они были совершенно другими. Геккель описывает Лемурию, как простирающуюся от острова Сунда по направлению к Африке и Мадагаскару и на восток к Верхней Индии.

Проф. Рютимейер, известный палеонтолог, спрашивает:

«Не вызывает ли предположения, что почти исключительно травоядные и насекомоядные сумчатые, ленивцы, броненосцы, муравьеды и страусы однажды имели определенное место сборища в Южном Материке, при чем настоящая флора Терра дель Фуэго и Австралии должна быть остатками его – нуждается ли эта гипотеза в поднятии каких-либо затруднений в то время, когда из их окаменелых останков проф. Хиир восстанавливает перед нашими глазами древние леса пролива Смита и Шпицбергена?».[1860]

Итак, рассмотрев в общих чертах отношение науки к этим двум вопросам, может быть, мы придем к приемлемой краткости, если мы суммируем наиболее поразительные и отдельные факты в пользу этого основного утверждения Эзотерических Этнологов – именно о реальности Атлантиды. Лемурия настолько широко признана, что дальнейшие обсуждения этой темы излишни. Что же касается, однако, до Атлантиды, то установлено, что:

1) Миоценская флора Европы имеет множество самых поразительных аналогий с флорою Соединенных Штатов Америки. В лесах Виржинии и Флориды встречаются магнолии, деревья Тюль паны, вечнозеленые дубы, платаны и др., в точности соответствующие европейской флоре Третичного периода. Каким образом совершилось это переселение, если мы исключим теорию прошлого существования Атлантического Материка, соединявшего Америку с Европой? Предложенное «объяснение», по которому переселение совершилось путем через Азию и Алеутские острова, есть лишь неоправданная теория, совершенно очевидно опрокидываемая тем фактом, что большое количество этой флоры встречается лишь на Востоке в скалистых горах (Rocky Mountains). Это также подрывает идею о переселении за пределы Тихого океана. Они теперь заменены европейскими материками и островами к Северу.

2) Черепа, раскопанные на берегах Дуная и Рейна, имеют поразительное сходство с черепами карибов и древних перувианцев (Литтрэ). В Центральной Америке были отрыты памятники, имевшие изображения несомненно негритянских голов и лиц. Каким образом можно объяснить такие факты без помощи гипотезы об Атлантиде? То, что сейчас представляет собою Северо-Западную Африку, было однажды соединено с Атлантидою путем сети островов, из которых несколько существуют еще теперь.

3) По Фаррару «обособленныйязык» басков не имеет никакого сродства с другими языками Европы[1861], но с

«туземными языками обширного противоположного материка [Америки] и только с ними.[1862]

Проф. Брока придерживается того же мнения.

Европейский человек Палеолита в эпоху Миоценскую и Плиоценскую был чистокровным атлантом, как мы уже установили это. Конечно, баски относятся ко времени гораздо более недавнему, но их сродство, как это показано здесь, дает много доказательств к установлению первоначального происхождения их отдаленных предков. «Таинственное» сродство между их языком и языком племен дравидов в Индии будет понято теми, кто следили за нашим наброском материковых образований и смешений.

4) На Канарских островах были найдены камни, носящие скульптурные символы, тождественные с теми, которые были найдены на берегах Верхнего Озера. Бертоллэ принужден был, в силу такой очевидности, предпослать расовое единство ранних обитателей Канарских островов и Америки.[1863]

Гуанчи Канарских островов были прямыми потомками атлантов. Этот факт объясняет высокий рост, свидетельством которого являются их древние скелеты, так же как и скелеты их европейских сородичей в эпоху Палеолита из Кро-Маньона.

5) Каждый опытный мореплаватель должен лишь проплыть бездонный океан вдоль Канарских островов, чтобы поставить себе вопрос, когда или каким образом сформировалась эта группа скалистых и вулканических малых островков, окруженных со всех сторон широким водным пространством. Подобные, частые вопросы привели, наконец, к экспедиции знаменитого Леопольда фон Буха, которая состоялась в первой четверти настоящего столетия (19-го). Некоторые геологи утверждают, что вулканические острова были подняты прямо со дна океана, глубина которого, в непосредственной близости от острова, разнится от 6000 до 18 000 футов глубины. Другие были склонны видеть в этих группах – включая Мадейру, Азорские острова и острова Мыса де Верде – остатки гигантского, но затонувшего Материка, однажды соединявшего Африку с Америкой. Более поздние ученые поддерживали свою гипотезу массою очевидностей в ее пользу, заимствованных из древних «мифов». Древние «суеверия», подобные легендарной Атлантиде Платона, Саду Гесперид, Атласу, поддерживавшему мир на своих плечах, все эти мифы, связанные с Вершиною Тенерифа, не нашли поддержки у скептической науки. Тождественность видов животного и растительного царства, указывающая на прежнюю связь между Америкой и оставшейся группой островов, удостоилась более серьезного внимания, ибо гипотеза перенесения их из Нового Мира в Старый, посредством волн, оказалась слишком нелепой, чтобы продержаться долго. Но лишь совсем недавно, и после того, как книга Доннелли была уже несколько лет как опубликована, теория эта получила большую возможность, чем когда-либо, стать признанным фактом. Окаменелости, найденные на Восточном берегу Южной Америки, доказаны теперь, как принадлежавшие к Юрским формациям и почти тождественны с Юрскими ископаемыми Западной Европы и Северной Африки. Геологическое строение обоих берегов почти что тождественно; сходство между малыми морскими животными, обитающими в мелких водах Южной Америки, Западной Африки, также очень велико. Все подобные факты, несомненно, приведут натуралистов к заключению, что в отдаленные исторические времена существовал Материк, который простирался от берега Венесуэлы, через Атлантический океан до Канарских Островов и Северной Африки, и от Ньюфаунлэнда почти до самых берегов Франции.

6) Большое сходство между ископаемыми Юрского периода в Южной Америке, Северной Африке и Западной Европе, является само по себе достаточно поражающим фактом, и не дает никаких объяснений, если только не допустить, что оба конца океана были соединены Атлантидой. Но также почему существует такое определенное сходство между фауной разъединенных (в настоящее время) Атлантических островов? Почему виды бразильской фауны, выловленные сэр. С. Wyville Thompson, похожи на виды в Западной Европе? Почему существует сходство между многими Западно-Африканскими и Западно-Индийскими группами животных? Далее:

«Сравнивая животных и растения Старого и Нового Света, нельзя не поражаться их тождественностью, все они, или почти все, принадлежат к одному и тому же родовому типу, тогда как многие, даже среди видов-отрядов, встречаются на обоих материках… что указывает, что они произошли от общего центра [Атлантиды]».[1864]

Лошадь, согласно науке, зародилась в Америке. По крайней мере, большая часть однажды «недостающих звеньев», связующих ее с низшими формами, была найдена в американских напластованиях. Каким образом проникла лошадь в Азию и Европу, если не было суши, соединяющей океанские пространства? Или, если утверждается, что лошадь зародилась в Старом Свете, то каким образом такие формы, как гиппарион и пр., впервые проникли в Америку, по гипотезе переселения?

Еще:

«Буффон…. заметил повторение африканской фауны в Америке, так например, лама является более современной и слабой копией верблюда, а пума Нового Света напоминает льва Старого Света».[1865]

7) Следующую выдержку следует поставить с № 2, но значение ее таково, и вышеупомянутый писатель является таким авторитетом, что она заслуживает особого места:

«Что касается до первобытных долихоцефальных жителей Америки, то я придерживаюсь еще более смелой гипотезы, именно, что они находятся в близком родстве с гуанчами Канарских островов и с Атлантическим населением Африки: маврами, туарегами, коптами, которых Латам помещает под именем египто-атлантов. Мы встречаем одну и ту же форму черепа на Канарских островах, находящихся против африканского берега, и на островах Кабиров, на противоположном берегу, обращенном к Африке. По обе стороны Атлантики народонаселение отличается красно-коричневым цветом кожи».[1866]

Потому, если баски и пещерные люди из Кро-Маньона принадлежат к той же самой расе, как и гуанчи с Канарских островов, то из этого следует, что первые также связаны с аборигенами Америки. Таково заключение, к которому приводят независимые исследования Рециуса, Вирхова и Катрефажа. Атлантическое сродство этих трех типов становится очевидным.

8) Исследования морского дна, предпринятые суднами Его Имп. Вел. «Чалленджер» и «Дельфином», установили факт, что огромная горная возвышенность около 3000 миль в длину подымается из глубины Атлантического океана и простирается к югу от точки вблизи Британских островов, загибаясь около Мыса де Верде, и тянется далее в юго-восточном направлении, вдоль Западного Африканского побережья. Этот кряж в среднем достигает 9000 фут. высоты и подымается над волнами у Азорских островов, у острова Вознесения и в пр. местах. В океанских глубинах, по соседству с Азорскими островами, были открыты гребни однажды обширной площади суши.[1867]

«Неровности, горы и долины ее поверхности никогда не могли быть созданы по каким-либо известным законам для отложений осадков, или же какими-либо подводными подъемами, но, напротив, должны были быть сформированы силами, работающими над водным уровнем».[1868]

Весьма вероятно, что когда-то существовали перешейки земли, соединявшие Атлантиду с Южной Америкой, где-то над устьем Амазонки, и с Африкой около Мыса де Верде, в то же время, подобная точка соединения с Испанией также вполне возможна, как утверждает это Доннелли[1869]. Существовала ли эта последняя или нет, это не имеет значения, ввиду того факта, что то, что теперь представляет собою Северо-Западную Африку было – до поднятия Сахары и нарушения соединения у Гибралтара – продолжением Испании. Следовательно, никакого затруднения не может возникать относительно того, каким образом совершилось переселение Европейской фауны и т. д.

Достаточно было уже сказано с научной точки зрения и бесполезно еще больше нагромождать массу свидетельств, ввиду того, что тема эта была уже достаточно рассмотрена, следуя основам Эзотерического Знания. В заключение могут быть приведены слова одного из наиболее интуитивных писателей нашей эпохи, ибо они превосходно передают мнения оккультистов, в терпении ожидающих зарю грядущего дня.

«Мы лишь начинаем понимать прошлое; сто лет тому назад мир ничего не знал о Помпее и Геркулануме; ничего о связи между языками, объединяющей индоевропейские народы; ничего о значении многочисленных надписей, украшающих гробницы и храмы Египта; ничего о значении надписей, в виде наконечников стрел, встречаемых в Вавилоне; ничего об изумительных цивилизациях, открытых в развалинах в Юкатане, Мексике и Перу. Мы стоим у порога. Научные исследования продвигаются гигантскими шагами. Кто может сказать, что через сто лет от нашего времени, огромные музеи мира не будут украшены драгоценностями, статуями и оружием и орудиями, принадлежавшими Атлантиде, тогда как библиотеки мира будут содержать переводы этих надписей, которые прольют новый свет на всю прошлую историю человеческой расы и на все великие проблемы, ввергающие в недоумение мыслителей наших дней».[1870]

Теперь заключим.

Мы занялись древними рекордами народов, доктриной хронологических и психических циклов, осязаемыми доказательствами которых являются эти рекорды; наряду с многими другими темами, которые на первый взгляд могут казаться неуместными в этом томе. Но, в действительности, они нужны. Имея дело с тайными записями и преданиями такого множества народов, происхождение которых удостоверено лишь путем выводов и предположений, выдавая верования и философию рас, более, нежели до-исторических, тема эта не так легка, как если бы это касалось философии и эволюции одной лишь определенной расы. Сокровенное Учение было общим достоянием бесчисленных миллионов людей, рожденных в различных климатах во времена, которыми история отказывается заниматься, и которым Эзотерическое Учение уделяет давность, несоответствующую теориям геологии и антропологии. Рождение и развитие Сокровенной Науки Прошлого теряется во тьме веков и даже то, что считается историческим, – т. е., то, что встречается рассеянным, там и сям, во всей древней классической литературе – почти в каждом случае приписывается современной критикой недостатку наблюдательности у древних писателей или же суеверию, в силу невежества древних, Потому невозможно обсуждать эту тему так, как если бы это было развитие искусства или науки в хорошо известном и историческом народе. Лишь поставив читателя лицом к лицу с изобилием доказательств, которые все устанавливают, что в каждой эпохе, при всевозможных условиях цивилизации и знания, образованные классы каждого народа являлись более или менее точными отзвуками одной тождественной системы и ее основных традиций, – может читатель увидеть, что такое изобилие ручьев одной и той же воды должно было иметь один общий источник, из которого они получили свое начало. Каков же был этот Источник? Если, как говорится, грядущие события заранее бросают свою тень, то прошлые события не могут не оставить своих запечатлений позади себя… Итак, с помощью этих теней архаического прошлого и фантастических силуэтов на внешнем экране всех религий и всех философий, мы можем, проверяя и сравнивая их, по мере нашего продвижения, восстановить, наконец, то, что положило им начало, то, что создало их. Истина и действитель ность должны заключаться в том, что каждый народ древности принимал и полагал в основу своей религии и веры. Более того, как выразился Галибуртон:

«Выслушайте одну сторону и вы останетесь во тьме; выслушайте обе стороны, и все станет ясно».

Общество, как таковое, до сих пор имело доступ и могло слышать лишь одну сторону или, вернее, односторонние воззрения двух диаметрально противоположных классов людей, чьи prima facie предположения или соответствующие предпосылки широко расходятся, но конечные заключения одинаковы – людей науки и теологии. Теперь же наши читатели имеют случай выслушать другую сторону и, таким образом, узнать оправдание защитников и природу наших доводов.

Если же оставить общество при его старых мнениях – именно, что с одной стороны, Оккультизм, Магия, древние легенды и так далее, являются лишь результатом невежества и суеверия; а с другой, что все вне ортодоксальной колеи есть работа дьявола, – то каков будет результат? Другими словами, если бы теософическая и мистическая литература не обратили на себя внимания за последние несколько лет, то настоящий труд имел бы мало вероятия стать предметом беспристрастного обсуждения. Он был бы объявлен – и многие еще объявят его таким – сказкою, сплетенною из запутанных отвлеченных проблем, опирающихся на воздух; мыльными пузырями, лопающимися при малейшем прикосновении серьезного размышления, трудом, не имеющим прочной основы. Даже древние «суеверные и доверчивые» классические писатели не упоминают об этом в ясных и безошибочных терминах, и сами символы не дают намека на существование такой системы. Таков был бы общий приговор. Но когда будет доказано вне оспоримости, что утверждения азиатских народов о существовании Тайной Науки и Эзотерической Истории Мира основаны на фактах, хотя они до сих пор и неизвестны массам и являются скрытой тайной даже для ученых – ибо последние никогда не имели ключа к правильному пониманию многочисленных намеков, выдвинутых древними классиками – и что это не сказка, но действительность, тогда настоящий труд станет пионером, предвестником многих подобных же книг. Утверждение, что до сих пор даже ключи, открытые некоторыми большими учеными, оказались слишком заржавевшими для употребления и, что они являются лишь молчаливыми свидетелями того, что существуют тайны позади покрова, недосягаемые без нового ключа, это утверждение опирается на слишком многочисленные доказательства, чтобы быть легкомысленно отброшенным. Пример может быть дан из истории Фран-масонства.

В своем труде «Оккультное Масонство» Рагон, знаменитый и ученый масон Бельгии, правильно или нет, упрекает английских масонов за то, что они оматериализовали и обесчестили масонство, которое было однажды основано на Древних Мистериях, приняв, в силу ошибочного понятия происхождения ремесла, название «Фран-Масонства» и «Фран-Масоны». Ошибка эта произошла, говорит он, благодаря тем, кто связывают масонство с построением Храма Соломона. Он осмеивает эту идею и говорит:

«Француз хорошо знал, что, когда он принимал наименование свободного каменщика, то не было вопроса о построении какой-либо малейшей стены, но что он, будучи посвященным в сокровенные Мистерии под названием Фран-Масонства, которые могли быть лишь продолжением или возобновлением древних Мистерий, становился «каменщиком» на подобие Аполлона или Амфиона. И не знаем ли мы, что древние, посвященные поэты, говоря об основании города, подразумевали под этим утверждение Доктрины? Таким образом, Нептун, Бог разумения, и Аполлон – Бог вещей сокрытых, предстали в виде каменщиков перед Лаомедоном, отцом Приама, чтобы помочь ему построить Город Трои, – т. е., учредить религию троян».[1871]

Такие затуманенные фразы, с двояким смыслом, в изобилии встречаются среди древних классических писателей. Потому, если была сделана попытка показать, например, что Лаомедон был основателем ветви Архаических Мистерий, в которых привязанная к земле материальная душа, Четвертый Принцип, была олицетворена в неверной жене Менелая, в прекрасной Елене, и если бы Рагон не подтвердил того, что мы утверждали, нам могли бы сказать, что ни один классический писатель не говорит об этом, и что Гомер изображает Лаомедона, как строителя города, но не как основателя Эзотерического Культа или Мистерий. Кто те, кто, за исключением нескольких Посвященных, могут понять в наше время язык и правильное значение таких символических терминов?

Но, хотя мы указали на многие непонятные символы, относящиеся до нашего тезиса, все же, остается несколько затруднений, которые должны быть преоборены. Наиболее важное среди таких препятствий заключается в хронологии. Но этому едва ли возможно помочь. Стесненная между теологической хронологией и хронологией геологов, поддержанной всеми антропологами-материалистами, приписывающими человеку давность и природу, совпадающие лишь с их собственными теориями, – что могла сделать писательница этого труда, исключая того, что она сделала? Раз теология помещает Потоп за 2448 лет до Р. Хр., а Творение Мира лишь 5890 лет тому назад, и раз точные исследования, посредством методов «точной» науки, заставили геологов и физиков уделить периоду образования коры на нашем Земном шаре срок между десятью миллионами и тысячью миллионами лет[1872] (воистину, пустяшная разница!), и раз антропологи расходятся в своем мнении, относительно появления человека от 25 000 до 500 000 лет, – то что же может сделать изучающий Оккультную Доктрину, как не смело представить миру Эзотерические вычисления?

Но чтобы выполнить это, пришлось прибегнуть к подтверждению, и даже к нескольким «историческим» доказательствам, хотя все знают истинную ценность, так называемых, «исторических доказательств». Ибо, появился ли человек на Земле 18 000 или 18 000 000 лет назад, это не имеет значения для невежественной истории, ибо она началась лишь около двух тысяч лет до нашей эры, и если даже еще теперь она безнадежно борется против противоречивых и обоюдно разрушительных мнений вокруг нее. Тем не менее, ввиду того уважения к точной науке, в котором был воспитан средний читатель, даже это краткое Прошлое осталось бы лишенным смысла, если бы Эзотерические Учения не были бы подтверждены и поддержаны на месте – где только возможно – ссылками на исторические имена, так называемого, исторического периода. Это и есть единственный путеводитель, который может быть дан начинающему, прежде чем ему будет позволено устремиться в незнакомые ему закоулки того темного лабиринта, которые называются до-историческими эпохами. Мы подчинились этой необходимости. Мы надеемся только, что же лание выполнить это условие, заставившее автора этого труда постоянно приводить древние и современные свидетельства, как подтверждение архаического и совершенно неисторического Прошлого, не обрушит на нее обвинения в том, что она смешала без порядка или метода различные и далеко-отделенные друг от друга периоды истории и предания. Но литературная форма и метод должны быть принесены в жертву для большей ясности общего изложения.

Чтобы выполнить задуманную задачу, автор должна была прибегать к довольно необычным способам разделения каждого тома на три части; из которых лишь первая является последовательной, хотя и очень отрывочной историей Космогонии и Эволюции Человека на этой Планете. Излагая Космогонию и затем Антропогенезис Человечества, потребовалось показать, что ни одна Религия, от самого раннего периода, никогда не была основана вполне на вымысле, что ни одна не была предметом особого откровения и что лишь догма, как таковая, постоянно убивала первоначальную истину. И, наконец, что ни одно Учение, получившее начало от человека, ни одно верование, как бы ни было оно освящено обычаем и древностью, не может сравниться в сокровенности с религией Природы. Ключ Мудрости, открывающий тяжелые Врата, ведущие к Тайне самых внутренних святилищ, может быть найден сокрытым лишь в ее лоне. И это лоно находится в странах, указанных великим ясновидцем прошлого века (18 ст.) Эммануилом Сведенборгом. Там лежит Сердце Природы, то Святилище, откуда пришли ранние расы первобытного человечества и которое есть колыбель физического человека.

Таковы грубые наброски верований и учений архаических ранних Рас, содержавшихся до сих пор в тайных Записях. Но наши объяснения далеко не полны, также они не претендуют на выдачу полного текста или же, что мы рассмотрели их с помощью не только лишь трех или четырех ключей из семи, составляющих Эзотерическое толкование; и даже это было выполнено лишь частично. Труд слишком обширен, чтобы быть предпринятым одним человеком и, что еще больше, чтобы выполнить его. Главной нашей заботой было просто подготовить почву. Мы надеемся, что это было выполнено. Эти два тома составляют труд пионера, который пробил себе дорогу в почти непроходимых зарослях девственных лесов Страны Оккультного. Положено начало к срубанию и искоренению смертельных upas деревьев суеверия, предрассудка и высокомерного невежества так, чтобы эти два тома могли дать изучающему должную подготовку к другим трудам. Пока сор веков не будет убран из умов теософов, которым посвящаются эти страницы, до тех пор невозможно, чтобы более практическое Учение, содержащееся в третьем томе, было понято. Следовательно, напечатание последнего тома будет вполне зависеть от того, как будут приняты теософами и мистиками том первый и второй этого труда.

Satyвt Nвsti Paro Dharmah.

Нет Религии Выше Истины.

Конец Тома II.