Глава 5

Тайна богов

О, всё видавшем до края мира, О познавшем моря, перешедшем все горы, Врагов покорившем вместе с другом, О постигшем премудрость, о всё проницавшем" Сокровенное видел он, тайное ведал, Принёс нам весть о днях до Потопа, В дальний путь ходил, но устал и смирился, Рассказ о трудах на камне высек.

(Эпос о Гильгамеше. Табличка 1)

Примерно в XXVII веке до н. э. шумерский город Урук готовился к коронации юного царя, который стал величайшим героем Месопотамии. Звали царя Гильгамеш, а его историю будут пересказывать в течение двух тысяч лет. И даже когда его историю, казалось, все забыли, она была вновь открыта археологами в конце XIX века и названа «Эпос о Гильгамеше».[441]

«Эпос о Гигльгамеше» — это история об удивительном путешествии: во-первых, в подземный мир (Апсу), а затем на Небеса, где Гильгамеш намеревался встретиться с Утнапиштимом, героем месопотамского Потопа и предшественником библейского Ноя.

Следует отметить, что, согласно месопотамским легендам, Утнапиштим (известный в Шумере как Зиусудра) был единственным человеком, которого взяли на Небеса, и единственным человеком, кому было даровано бессмертие, как богу. Месопотамские Небеса (в отличие от египетских) были закрыты для смертных людей.

Цель экспедиции Гильгамеша была ясна. Он собрался подняться на Небеса (через подземный мир), найти Утнапиштима и расспросить его о секретах вечной жизни. Затем Гильгамеш надеялся, что эти секреты помогут ему преодолеть все нормы и правила и соединиться с Утнапиштимом в счастливом посмертии в стране бессмертных.

Как мы увидим, не все пошло так, как он планировал. Но в конечном итоге это было к лучшему. Увидев, какие усилия затратил Гильгамеш, чтобы добраться до далекой страны богов, Утнапиштим решил выдать ему «сокровенное слово — тайну богов».

Что это была за «тайна богов»? Удивительно, но это был рассказ о Великом Потопе, кульминацией которого явились спасение Утнапиштима богами и перенос его в страну бессмертных.

Но почему рассказ о Потопе был такой тайной? Наверняка Гильгамеш уже знал об этой истории, иначе не стал бы затевать поход на поиски Утнапиштима.

Может быть, учёные что-то упустили? Может быть, рассказ Утнапиштима о Потопе продолжает скрывать какую-то тайну — тайну, зашифрованную авторами эпоса таким образом, что понять её может только тот, кто посвящён в таинства?

Пришло время бросить свежий взгляд на «Эпос о Гильгамеше». До сего момента туманными оставались множество моментов этой истории — ничего удивительного, ведь учёные плохо знакомы с месопотамскими метафорами. Но теперь, в первый раз после находки табличек с эпосом в 1872 г. мы способны ухватить истинный смысл этой истории в контексте религиозной веры во взорванную планету.

Кто такой был Гильгамеш? История начинается в городе Уруке, и в особенности в зиккурате под названием Эанна, «Доме Небес и Земли». Напомним, что Эанна был храмом, «спущенным с Небес», который Ану подарил Инанне на свадьбу. Следовательно, это было место первого священного брака между богами Ану и Инанной, а затем местом другого священного брака, между Инанной и Думузи.[442]

Согласно Шумерскому царскому списку, царство было установлено в Эанна через 24 510 лет после Великого Потопа .[443] Первым царём был Мескиаггашер, «сын Уту», который прославился тем, что «вошёл в море и вышел на гору» (отметьте метафору, ставящую в тупик учёных).[444] Вторым царём был Энмеркар, который построил город Урук и заставил богиню Инанну сойти с Небес на Землю.[445] Третьим царём был Лугалбанда, который попытался подняться на Небеса, но был сражён таинственной болезнью у подножия «космической горы».[446] Четвёртым царём был Думузи, бог подземного мира, известный своей ролью в церемонии священного брака. И пятым царём Урука был Гильгамеш.

Эти цари обладали мифической продолжительностью жизни. Мескиаггашер правил 324 года, Энмеркар — 420 лет, а Лугалбанда — невообразимые 1200 лет. Гильгамеш, наоборот, занимал трон, почти как человек, — всего 126 лет.[447]

Был ли Гильгамеш первым человеческим царем Урука? Были ли его предками мифические боги? Вернёмся к теме храма Эанна и его церемониям священного брака. Здесь следует отметить, что Гильгамеш родился после нисхождения Инанны и сразу после появления Думузи. Поскольку оба божества были партнёрами по церемонии священного брака в Уруке, вполне резонно сделать вывод, что Гильгамеш был действительно первым человеческим царём Урука — архетипическим царём, подобным титану, который был зачат в подземном мире и поднялся на поверхность земли, чтобы по праву занять трон.

Прочитанная нами история — это действительно история о человеке, которого изображают похожим на титана в русле месопотамских легенд.

Установив, таким образом, фундамент для дальнейших рассуждении, мы начнём легенду с рождения Гильгамеша, которую приводим по хеттской версии «Эпоса о Гильгамеше»:

Когда сотворен был Гильгамеш…
Видом своим он великих богов превосходил,
Одиннадцать кубитов был рост его, а ширина его груди —
девять кубитов…
Теперь он становился все выше и мощнее,
чтобы осмотреть все свои земли.
В город Урук он пришёл…
Велик он более всех человеков,
На две трети он бог, на одну — человек он,
Образ его тела на вид несравненен.[448]

Описание царя Гильгамеша наделяет его гигантскими размерами (одиннадцать на девять кубитов), как мы и ожидали. Замечание, что «на две трети он бог, на одну — человек», очень интригует и обретает особый смысл, когда он встречает Утнапиштима.

Ещё одна легенда о рождении Гильгамеша, записанная в эпосе, говорит, что Гильгамеш был создан могущественной богиней Аруру, великой сестрой Энлиля, чьё могущественное «слово» породило человеческий род, но в то же время оно «сотрясало небеса, как ревущая буря» :[449]

Создала ты буйного сына, чья глава, как у тура, подъята,
Чьё оружье в бою не имеет равных…
Отцу Гильгамеш не оставит сына!
Днём и ночью буйствует плотью…
Матери Гильгамеш не оставит девы[450] …

Такое поведение было попятным, поскольку Гильгамеш был титаном но рождению, тем не менее его народ не мог с ним мириться вечно. Пришло время, и терроризированные горожане послали просителей к небесной богине Аруру с просьбой укротить буйного Гильгамеша.

Воззвали они [люди] к великой Аруру:

«Аруру, ты создала Гильгамеша,
Теперь создай ему подобье!
Когда отвагой с Гильгамешем он сравнится,
Пусть соревнуются, Урук да отдыхает».[451]

Аруру, чьё имя буквально означает «та, что выращивает побеги», сразу «подобье Ану создала в своём сердце».[452] Она «отщипнула глины» и бросила ее в долины Земли. Так она создала дикого «человека» Энкиду.

Энкиду, как явствует из текста, «явился из гор» и «был мужем разрушения».[453] Можно предположить, что глина Аруру проникла в подземный мир, где Энкиду и был зачат Матерью-Землёй перед тем, как явиться в верхний мир (как и Гильгамеш до него).

Энкиду впервые появился в долинах и был заросшим волосами дикарём, который «ни людей, ни мира не ведал… вместе с газелями ест он травы, вместе со зверьми к водопою теснится».[454] Сразу этот дикий «человек» подружился с животными и начал защищать их от ловушек охотников, засыпая ловчие ямы. В отчаянии один из охотников обратился к Гильгамешу за советом.

Гильгамеш придумал гениальный план. Он послал самую красивую блудницу к тому месту, где Энкиду поил животных. Когда Энкиду приблизился, блудница сбросила одежды, и эта ловушка сработала.

Раскрыла Шамхат груди, свой срам обнажила,
Не смущалась, приняла его дыханье,
Распахнула одежду, и лег он сверху,
Наслажденье дала ему, дело женщин,
И к ней он прильнул желанием страстным
Шесть дней миновало, семь дней миновало —
Неустанно Энкиду познавал блудницу.[455]

Когда Энкиду насытился прелестями блудницы, он попытался вернуться к своим старым друзьям — диким зверям, но они в ужасе убежали от него. Таким образом, как говорится в тексте, благодаря блуднице Энкиду обрел «мудрость и понимание», как бог.[456]

Что означает это грубое овладение блудницей? В тексте присутствует интересная аналогия, когда Гильгамеш, увидев во сне рождение своею соперника, решает поведать свой сон матери:

Мать моя, сон я увидел ночью:
Мне явились в нем небесные звезды,
Падал на меня будто камень с неба [ki-sirАну].
Поднял его — был меня он сильнее,
Тряхнул его — стряхнуть не могу я,
Край Урука к нему поднялся,
Против него весь край собрался,
Народ к нему толпою теснится,
Все мужи его окружили,
Все товарищи мои целовали ему ноги.
Полюбил я его, как к жене прилепился.
И к ногам твоим его принёс я,

Что такое эта падающая звезда, этот «ki-sir Ану»? В эпосе Гильгамеш рассказывает матери, что эта упавшая звезда — «муж» Энкиду, который был создан Аруру как соперник Гильгамешу, а теперь стал его другом и спутником.

Но что означает, что Энкиду — это «ki-sir Ану»? Учёные с большим трудом переводят термин «ki-sir», но часто снабжают его примечаниями, что он буквально означает «концентрированная сущность», в то время как Ану является богом Небес.[458] Таким образом, они признают, что какая-то часть «концентрированной сущности Ану» была послана с Небес на Землю.

Чем могла быть эта концентрированная сущность Ану? В Табличке II эпоса (старой вавилонской версии) мы читаем, что термин «звезда», взаимозаменяем со словом «топор». Следовательно, Гильгамеш видел падение топора «странной формы».[459] В этот момент следует вспомнить о мотыге Энлиля, которой он расколол поверхность Земли (см. главу 2). Топор, я думаю, метафора метеорита.

Вернёмся к приведённому выше отрывку. Мы видим, что звезда или сущность Ану очень тяжелая, «сильнее» Гильгамеша. Более того, «против него весь край собрался».

Какой объект может упасть с неба, как топор, и быть очень тяжелым? Очевидный и единственный ответ — метеорит.

Тут становится непонятно, если не сказать больше, почему ученые традиционно избегают писать слово «метеорит» вместо туманных и расплывчатых переводов, как то: «гость небес», «падающая звезда».[460] Откровенно говоря, я ошеломлён. Неужели учёные не могут прочесть то, что написано в этих текстах? Неужели они ничего не знают о метеоритах? Или отцы академии воспитывались в обществе, где не принято вообще упоминать о метеоритах? Это интригующая загадка, мягко говоря, но что хочется сказать: научная интерпретация «Эпоса о Гильгамеше», особенно его небесного и религиозного контекста, безнадёжно неадекватна. Просто абсурдна.

И всё-таки в «Chicago Assirian Dictionary» «метеорит» приведён как один из возможных переводов слова ki-sir, другим, что очень важно, является «плоть богов».[461] К сожалению, ни вы, дорогой читатель, ни я не привыкли читать «Эпос о Гильгамеше» с таким словарём, как «Chicago Assirian Dictionary».

В любом случае вернёмся к нашей истории и закончим первую часть. Итак, сон Гильгамеша сбылся — Энкиду» очеловеченный и цивилизованный блудницей, пришёл в Урук. Здесь он нашёл Гильгамеша, который собирался воспользоваться самовольно присвоенным себе правом первой ночи, или как предпочитали переводить учёные: «Вначале Гильгамеш, а потом жених».

Вначале Энкиду решил воспрепятствовать этому насилию, поэтому он преградил путь Гильгамсшу и два гиганта «стали биться на улице, на широкой дороге», обрушив часть стены.[462] Как мы с вами уже знаем, «стены» Урука не были обычными, поэтому следует сделать вывод, что Гильгамеш и Энкиду действительно были одарены небывалой силой, силой двух титанов, силой ki-sir Ану, силой метеоритов.

В конечном итоге этого соперничества Гильгамеш и Энкиду обнялись по-товарищески и, как два школьных приятеля, отправились на поиски приключений. В самом старом из сохранившихся фрагментов «Эпоса о Гильгамеше» на шумерском языке история начинается с этого момента В первых строках говорится:

Жрец к «Горе Бессмертного»[463] обратил помыслы,
Жрец Гильгамеш к «Горе Бессмертного» обратил помыслы.
Рабу своему Энкиду молвит слою:
«Энкиду, гаданье на кирпиче не сулит жизни!
В горы пойду, добуду славы!
Среди славных имен себя прославлю!
Где имён не славят, богов прославлю![464]

Что это за «Страна живых»? В тексте объяснено, что это Страна срубленных кедров, вход в которую находится под надзором Уту, бога, путешествующего между Землёй и Небесами. Желание Гильгамеша «создать себе вечное имя» является идиомой обретения вечной жизни в этой далёкой стране. Затем герой обратился с молитвой к Уту, прося его позволения избежать участи смертного человека.

Уту, слово тебе скажу, к моему слову ухо склони!
О моих замыслах скажу, к моим надеждам слух обрати!
В моём городе умирают люди, горюет сердце!
Люди уходят, сердце сжимается!
Через стену городскую [в подземный мир] свесился я,
Трупы в реке [подземного мира] увидел я,
Разве не так уйду и я? Воистину так, воистину так![465]

В старовавилонской версии эпоса Гильгамеш высказывает подобные мысли, в которых чувствуется месопотамское отношение к человеческой доле:

Кто, мой друг, вознёсся на небо?
Только боги с Солнцем [Уту] пребудут вечно,
А человек — сочтены его годы,
Что б он ни делал — всё ветер![466]

Затем два героя отправились в Страну срубленных кедров, для чего им потребовалось спуститься в кедровый лес и вступить в битву с чудовищным стражем Хумбабой.

На десять тысяч поприщ простирается лес,
Кто посмеет войти в него?
Хумбаба — ураган его голос,
Уста его — пламя, смерть — дыханье!
За шестьдесят поприщ он слышит диких быков в своем лесу.[467]

Этот бог нам уже должен быть знаком Хумбаба был богом, рождённым катастрофой, он «пожирает деревья и тростник», его крик подобен урагану, у него зубы дракона и «лицо льва».[468] В одном из фрагментов эпоса мы читаем, что «страна Хуррум» была матерью Хумбабы, а «гора Хуррум» — его отцом.[469] Это позволяет предположить, что Хумбаба был зачат Матерью-Землёй от упавшей планеты-горы. Ничего удивительного, что Хумбаба относится к Уту как к своему приёмному отцу.

Мог ли Хумбаба появиться из-под земли, как бог-титан? Или он решил остаться в подземном мире?

Следует подчеркнуть, что Гильгамеш и Энкиду отправились вниз, в лесное святилище Хумбабы:

Кто же проникнет [сойдёт] в середину леса?
Чтоб кедровый лес оберегал он,
Ему вверил Эллиль страхи людские,
И кто кходит [сходит] в тот лес, того слабость объемлет.[470]

Некоторым читателям покажется странным, как кедровый лес мог существовать в подземном мире, но тут мы должны напомнить фундаментальную идею месопотамской религии — Небеса были созданы по образу и подобию Земли, и Небеса провалились в подземный мир. Таким образом, появились гора в горе и мир в мире.

Эту точку зрения легко доказать, и не только тем фактом, что Гильгамеш был «Тем, кто видел Апсу» (Апсу — подземный мир). Возьмём, к примеру, Нергала, верховного бога месопотамского подземного мира. В легенде «Нергал и Эрешкигаль» мы читаем, как Нергалу рассказывают о спуске в святилище Эрешкигаль, «Владычицы великого места внизу»:

Нергал к Стране-без-Возврата направил мысли,
К дому мрака к жилищу Иркаллы,
К дому, откуда не выйдет вошедший,
К пути, чьи дороги ведут без возврата
К дому, где жаждут живущие света,
Где пища их — прах, где еда их — глина.[471]

В том же ключе текст повествует, как Нергал «спускается в лес месу- деревьев» (железных деревьев) и срубает» деревья месу, хасуру (можжевельник) и супалу (кедр).[472] Нет сомнений, что в этом тексте подземный мир предстает в виде густого леса. Это подтверждается тем фактом, что Нергала называли Месламтаэа, «тот, кто живёт в Меслам», а Меслам было местом, где пышно растут месу-деревья.[473]

Если ещё остаются сомнения, то месу-деревья появляются также в «Мифе об Эрре» (Эрра — это Нергал) вместе с загадочным элмесу-камнем .[474] Они существуют в подземном мире и жизненно важны для Нергала, который стремится вырваться из подземного мира в верхний мир. Из текста «Мифа об Эрре» становится ясно, что месу-дерево — это «космическое дерево», корни которого в подземном мире, а вершина в Небесах.

Так, Мардук спрашивает Эрру (Нергала):
Где же камень-дерево [месу-дерево], плоть богов,
украшенье царя вселенной,
Чистое дерево, высокий герой, достойный власти,
простирает корни до преисподней,
А вершину вздымает до неба Ану?[475]

Отметьте, что здесь месу-дерево называют «плотью богов». Это очень интересно, поскольку Гильгамеш а также назвали в честь этого таинственного месу, его имя происходит от шумерских слов GIS.BIL.GA.MES, что буквально означает «Мес — проросшее семя нового дерева» .[476] Теперь, если мы заменим Мес «плотью богов», то перевод имени «Гильгамеш» будет таким: «Плоть богов — проросшее семя нового дерева».

Если мы сопоставим эту информацию с другими легендами о титаническом рождении Гильгамеша, а также тем фактом, что верховный бог был взорванной планетой, то станет ясно, что «плоть богов» — это метеоритное истечение богов. Следовательно, имя «Гильгамеш» означает «метеорит — проросшее семя нового дерева» .[477] Ещё его называли «побегом Урука», где название города, без сомнения, символизировало Землю .[478]

Остался всего один короткий шаг до понимания того, что срубленное космическое дерево древних людей во многих случаях идиоматически описывает катастрофу в небесах — падение, конец Небес .[479]

Поэтому нет ничего удивительного в том, что целью своего путешествия Гильгамеш избрал Страну срубленных кедров, т. е. Небеса. Но в то же время вначале Гильгамеш спускается в кедровый лес, т. е. в подземный мир, в котором тоже есть срубленные деревья. Это отступление становится ещё одним подтверждением того, что Гильгамеш вынужден спуститься в подземный мир на пути к Утнапиштиму.

Теперь, когда метафоры стали понятны, большинство старых проблем, с которыми годами сталкивались учёные, пытаясь разобраться в географии «Эпоса о Гильгамеше», просто испаряются. На самом деле в эпосе описаны путешествия не по земле, и для его понимания не нужна география. Скорее нам понадобится анкиотрафия — описание древнего ландшафта «вселенной» Небес и Земли (Ан и Ки).

Вернёмся к шумерской версии эпоса, к тому моменту, когда Гильгамеш просит Уту разрешения войти в Страну живых. В ответ на молитву Уту спускает Гильгамешу «семерых героев, сыновей одной матери», в семь горных пещер .[480] Это самые туманные метафоры эпоса, но по контексту можно предположить, что семь героев — это семь связей между Небесами и Землёй, посредством которых Гильгамеш потенциально мог достичь Небес .[481] Однако вначале Гильгамеш должен найти «кедр своего сердца» — связь со своим собственным сотворением, как титана, — и ничего удивительного в том, что этим кедром, становится седьмая гора-пещера в подземном мире .[482]

Тот этап путешествия, когда Гильгамеш шёл от одной горы к другой, срубая кедры на их склонах, нам следует представить себе как его спуск все ниже и ниже в недра подземного мира, где каждая гора лежала ниже предыдущей или находилась внутри неё. Таково было строение подземного мира, описание которого мы находим и в других месопотамских текстах, например, «Нергал и Эрешкигаль», где Нергал спускается по «длинной лестнице небес» и постепенно проходит через «семь врат», чтобы достичь дворца Эрешкигаль .[483] Точно также в легенде «Нисхождение Инанны в нижний мир» великая богиня Инанна спускается с Небес и проходит через семь закрытых ворот, перед каждыми из которых ей приходится отдавать часть одежды или амулет власти .[484] Это деление подземного мира не так уж отличается от подземных пещер египетскою Дуата, через которые Ра проходит всё глубже и глубже, к месту погребения Осириса в самой нижней камере.

Итак, Гильгамеш и Энкиду направлялись всё глубже и глубже в подземный мир, к месту решающей битвы с Хумбабой — седьмой и самой нижней лесистой горе, которую охранял последний Но прежде чем мы перейдём к описанию самой битвы давайте остановимся на удивительной последовательности снов, которая была добавлена в аккадскую версию эпоса.

Когда два друга остановились на ночлег, Гильгамеш увидел серию страшных снов. Подробности первого сна мы так никогда и не узнаем, потому что в этом месте табличка сильно повреждена, но во второй[485] сон описан так.

Друг мой, ты не звал?
Отчего я проснулся?
Друг мой, сон я нынче увидел,
Сон, что я видел, — весь он страшен;
Под обрывом юры стоим мы с тобою,
Гора упала и нас придавила, Мы
[…].
Кто в степи рождён — ему ведома мудрость![486][487]

Земля растрескалась, земля опустела, земля была в смятенье,
Я схватил было тура степного,
От рева его земля раскололась,
От поднятой пыли затмилось небо,
Перед ним я пал на колено;
Но схватил […],
Руку протянул, с земли меня поднял,
Утолил мой голод, водой напоил из меха.[488]
Энкиду так объясняет сон Гильгамеша;
Друг мой, таково тому сну толкованье:
Хумбабу — того, что подобен великану, —
Пока свет не забрезжит, мы его одолеем,
Над ним мы с тобою победу добудем,
На Хумбабу, кого мы ненавидим яро,
Мы наступим ногою победоносно![489][490]

И снова мы сталкиваемся с представлением бога в виде «упавшей горы».

Теперь перейдём к третьему сну Гильгамеша, в котором наиболее ярко описан катастрофический спуск бога в загробный мир:

Друг мой, ты не звал? Отчего я проснулся?
Ты меня не тронул? Отчего я вздрогнул?
Не бог ли прошёл? Отчего трепещет мое тело?
Друг мой, третий сон я увидел,
Сон, что я видел, — весь он страшен!
Вопияло небо, земля громыхала,
День затих, темнота наступила,
Молния сверкала, полыхало пламя,
Огонь разгорался, смерть лила ливнем, —
Померкла зарница, погасло пламя,
Жар опустился, превратился в пепел .[491]

После этой драматической интерлюдии два друга отправились дальше рубить кедры на горе Хумбабы, которая каким-то образом скрывала внутри себя «сердце» Гильгамеша Друзья проникли во внутреннее святилище огненного стража Хумбабы, который, по шумерской версии, оказал очень слабое сопротивление и был быстро обезглавлен.

Однако в аккадской версии Гильгамешу и Энкиду потребовалась помощь Уту, который обездвижил Хумбабу своими восемью ветрами. Как и в шумерской версии, Хумбаба был обезглавлен, и от ею падения на две лиги вокруг застонали кедры.[492]

Что случилось дальше, неясно. В одной версии мы читаем, что Гильгамеш поспешил в лес, где «жилище ануннаков тайное открыл он» .[493] Это становится ещё одним подтверждением того, что все описанные события происходят в подземном мире, потому что ануннаки — это боги, живущие в подземном мире.

Из другой версии можно предположить, что герои вошли во врата горы Хумбабы и встретили множество львов.[494] Это очень любопытный момент, потому что месопотамцы верили, что небес можно достичь, пройдя через открытый «рот» Хумбабы .[495] Всё это предполагает, что Хумбаба предстаёт не только как защитник «космической горы», но и как персонификация самой горы. Но, повергнув его, герои смогли взойти на «космическую гору» и, таким образом, подняться на Небеса (хотя рассказ об их совместном восхождении полностью не сохранился).

В этом месте «Эпоса о Гильгамеше» вставлен побочный сюжет, который заслуживает рассмотрения. Богиня любви Иштар (или Инанна) появляется на сцене и пытается соблазнить Гильгамеша (возможно, здесь описан инцест, поскольку Иштар вполне могла быть матерью Гильгамеша).[496] Однако Гильгамеш отвергает авансы богини и ввергает её в смущение, перечисляя длинный список мужей и любовников, которым она уготовила незавидную судьбу. Горя жаждой мщения, Ишар требует от Ану убить Гильгамеша. Ану посылает на землю небесного быка.

Небесный бык был популярным персонажем месопотамских легенд, где мы вновь возвращаемся к теме взорванной планеты. У этого быка были огромные рога из ляпис-лазури — метафора метеоритного материала, как мы уже отмечали в главах 2 и 4. Поэтому ничего удивительного, что от дыхания быка разверзались ямы, в которых могли поместиться двести человек .[497]

Естественно, что Гильгамеш и Энкиду смогли зарубить быка, потому что тоже обладали силой «ki-sir Ану». Убив быка, герои отрезали его правую заднюю ногу[498] и бросили в лицо богини — худшее оскорбление и придумать невозможно. В результате этих проделок боги приговорили Энкиду к смерти. Гильгамеш сильно страдал от потери в первое время, а затем остро осознал свою собственную смертность. Неркели ему тоже предназначено умереть? Или он все же сможет найти Утнапиштима и уговорит героя первого Потопа открыть его секрет бессмертия?

«Эпос о Гильгамеше» продолжают уже, видимо, другой рассказчик и отдельная легенда, рассказывающая о восхождении Гильгамеша на Небеса. Он остался один и по-прежнему собирается на Небеса, но теперь это не гора Хумбабы, а «космическая гора», которую называют Машу.

Несмотря на разбитые таблички, известно, что в начале путешествия герою предстоял спуск в подземный мир. Здесь он также рубил налево и направо, предположительно, кедры:[499]

Боевой топор он поднял рукою,
Выхватил из-за пояса меч свой, —
Словно копьё, упал между ними,
Ударял, повергал, убивал и рубил он.[500]

Следующая часть текста безнадёжно испорчена, и мы встречаем Гильгамеша, только когда он подходит к горе Машу, которая является воплощением, а возможно, более древним прототипом «космической горы»:

Он слыхал о горах, чьё имя — Машу,
Как только к этим[двуглавым]горам подошёл он,
Что восход и закат [Уту] стерегут ежедневно,
Наверху берега[501] Небес достигают,
Внизу — преисподней их грудь достигает.[502]

Отметим ещё одно упоминание Солнца, или Уту. В предыдущей главе мы уже отмечали, что Уту при рождении расколол двуглавую гору на востоке Небес. Египетский бог Ра также поднимался из-за горы (гора Бакху), которая имела две вершины ,[503] В обоих случаях двуглавая гора является символом расколотой планеты, которая затем упала в подземный мир, что явно отражено в приведенном выше отрывке, где двуглавая гора имеет своё зеркальное отражение в подземном мире. Такое яркое описание свидетельствует о «перевернутой» природе космической горы.

Но вернёмся к эпосу. Гильгамеш подошёл к подножию горы Машу, космической горы подземного мира, вход в которую охраняли люди-скорпионы ужасного вида Они стояли у ворот, ведущих в гору, на дороге, которая посредством волшебства может привести искушённого путешественника в далёкую землю — Небеса, — где живет Утнапиштим. Гильгамеш подошёл к людям-скорпионам, которые сразу распознали его божественное происхождение:

Человек-скорпион жене своей крикнул:
— Тот, кто подходит к нам, — плоть богов — его тело!
Человеку-скорпиону жена отвечает:
— На две трети он бог, на одну — человек он![504]

Люди-скорпионы решили узнать, почему Гильгамеш отправился в такой далёкий путь. Гильгамеш отвечает:

— К Утнапишти, отцу моему, иду я поспешно,
К тому, кто, выжив, в собранье богов был принят
и жизнь обрел в нем:
Я спрошу у него о жизни и смерти![505]

Человек-скорпион сказал Гильгамешу, что ещё ни один человек не смог одолеть этот путь, но, возможно, под впечатлением того, что Гильгамеш был «на две трети богом и на треть человеком», он открыл перед ним врата Горы и позволил Гильгамешу пройти по «дороге Уту».

Пройдя двенадцать поприщ в полной темноте, наш герой попадает в область яркого света и находит сад из драгоценных камней, где сердолик приносит плоды, а листья деревьев сделаны из ляпис-лазури.[506] Наверное, Гильгамеш достиг Небес.

К сожалению, дальнейший текст полностью разрушен, и мы не знаем, что было дальше. Эпос продолжает, видимо, уже третья параллельная легенда о восхождении Гильгамеша на Небеса.

В двух рассмотренных нами версиях легенды Гильгамеш, во-первых, открыл путь на Небеса через рот Хумбабы, который описан как гора, поросшая кедром; во-вторых, открыл путь через гору Машу и поднялся по дороге Уту в сад драгоценных камней. В третьей легенде мы узнаём, как Гильгамеш переплыл море.

Мы начнём рассказ о третьей версии путешествия Гильгамеша в тот момент, когда наш герой оказался у входа в подземный мир, где таинственная привратница-богиня по имени Сидури охраняла вход в подземный лес и подземное море. Сидури уговаривает Гильгамеша оставить свои попытки пройти дальше, потому что его цель бесплодна:

Гильгамеш! Куда ты стремишься?
Жизни, что ищешь, не найдёшь ты!
Боги, когда создавали человека, —
Смерть они определили человеку, —
Жизнь в своих руках удержали.
Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок,
Днём и ночью да будешь ты весел,
Праздник справляй ежедневно,
Днём и ночью играй и пляши ты!
Светлы да будут твои одежды,
Волосы чисты, водой омывайся,
Гляди, как дитя твою руку держит,
Своими объятьями радуй подругу —
Только в этом дело человека![507]

Гильгамеш нисколько не испугался этих речей и потребовал от Сидури, чтобы она указала ему путь к Утнапиштиму, который живёт в земле богов. Из последовавшего затем диалога становится ясно, что к Утнапиштиму можно добраться только через море, но Сидури предупреждает Гильгамеша об опасности:

Никогда, Гильгамеш, не бывало переправы,
И не мог переправиться морем никто,
здесь бывавший издревле, —
Шамаш-герой [Уту] переправится морем, —
Кроме Шамаша [Уту], кто это может?
Трудна переправа, тяжела дорога,
Глубоки воды смерти, что её преграждают.
А что, Гильгамеш, переправившись морем, —
Вод смерти достигнув, — ты будешь делать?[508]

Природа этого «моря» становится понятна из того факта, что его пересекает Уту, бог, путешествующий с востока на запад — между «горой» Небес и «горой» подземного мира Земли. Следовательно, море — это небесные воды, т. е. космос.

Постепенно Сидури смягчается и советует Гильгамешу найти Уршанаби, корабельщика Утнапиштима, который живёт в «лесу».[509] Далее в тексте описан спуск Гильгамеша в подземный мир:

Гильгамеш, как услышал эти речи,
Боевой топор он поднял рукою,
Выхватил из-за пояса меч свой,
Меж деревьев углубился в заросль,
Словно копьё, упал между ними,
Идолов разбил во внезапном буйстве.[510]

В следующей сцене описана встреча Гильгамеша и божественного корабельщика Уршанаби. Корабельщик выслушивает историю Гильгамеша и соглашается перевезти его через море. Но есть одна проблема. Оказывается, Гильгамеш спускался в подземный мир в такой спешке, что разбил некие артефакты, необходимые для переправы.

Эти загадочные артефакты в тексте называются идолами и представляют большую загадку для учёных. Что это такое может быть? Уршанаби, корабельщик, плавающий по небесному морю, замечает, что «идолы те, Гильгамеш, мне оберегом были, чтобы я не прикоснулся к водам смерти».[511] Другими словами, идолы представляли собой движущую силу, необходимую для перемещения в космосе, похожую скорее на ту силу, которая движет огненным метеоритом, пересекающим небесные воды между горами Небеса и Земля.[512]

В любом случае из-за отсутствия идолов Уршанаби приказывает Гильгамешу срубить деревья и сделать множество очень длинных шестов, которыми придётся толкать лодку по водам смерти. Затем Гильгамеш и корабельщик отправляются в своё баснословное путешествие, в котором «путь шести недель за три дня совершили».

Начало этого путешествия, видимо, протекаю по водам подземного мира, потому что только на третий день пара путешественников достигла вод смерти, где и пошли в дело заготовленные Гильгамешем шесты. Затем началась самая опасная часть i гуте шествия — через бездну внешнего космоса.

Теперь следует представить, как Уршанаби и Гильгамеш плывут через небесные воды к далекой планетарной обители Утнапиштима, месопотамского Ноя.

В тексте содержится мало сведений об этой части путешествия, а сразу описан Утнапиштим, который вглядывается вдаль, пытаясь увидеть чужака, плывущего на лодке таким необычным способом. Вскоре утомлённый путник Гильгамеш высаживается в Стране живых.

Выслушав длинное повествование Гильгамеша о его удивительных странствиях, Утнапиштим пожалел путника и решил открыть ему тайну богов. Затем он рассказал ему полную историю Потопа и то, как его, Утнапиштима, вознесли в обитель богов. Мы вернёмся к его истории и тайне богов в своё время.

Теперь обратимся к последней части монолога Утнапиштима, когда он обращается к страннику и предлагает ему повторить шесть дней и семь ночей творения:

Кто же ныне для тебя богов собрал бы,
Чтоб нашёл ты жизнь, которую ищешь?
Вот шесть дней и семь ночей не поспи-ка![513]

Это испытание, которое учёные сравнивают с инициацией, является повторением шести дней и семи ночей Потопа (согласно истории Утнапиштима),[514] в конце которого лодка Утнапиштима подошла к горе Нисир. Предполагается, что Утнапиштим не спал в течение этой ордалии и только на седьмой день смог отдохнуть — явная параллель с актом творения из Книги Бытия, где Бог тоже отправился на отдых только на седьмой день. Однако не будем прыгать выше головы.

Не стоит и говорить, что Гильгамеш крайне устал после своего долгого путешествия и поэтому не смог повторить подвиг Утнапиштима. Таким образом, он не прошёл испытания, дающего право на вход на Небеса (как это сделал Утнапиштим), Вместо этого Гильгамешу и корабельщику Уршанаби пришлось возвращаться обратно в Урук.

Однако здесь история совершает поворот. Жена Утнапиштима сжалилась над Гильгамешем и предложила своему мужу сделать ему какой-нибудь подарок. Утнапиштим решил раскрыть один из своих секретов:

Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,
И тайну цветка тебе расскажу я:
Этот цветок — как тёрн на дне моря,
Шипы его, как у розы, твою руку уколют.
Если этот цветок твоя рука достанет —
Будешь всегда ты молод.[515]

Теперь Гильгамеш отправляется в совершенно другое путешествие. Поняв, что он не сможет обрести вечную жизнь на Небесах, он решил искать другую награду — вечную жизнь на Земле. Гильгамеш отправился за цветком, который даёт человеку вечную молодость, и «старый от него человек молодеет».[516]

Где же найти этот волшебный цветок? Из контекста легенды можно сказать, что он растёт на Земле, в подземном мире (Апсу), это была следующая остановка Гильгамеша и Уршанаби на их пути с Небес на Землю.

В этом путешествии герои уже не пользовались лодкой, поскольку шесты были истёрты во время плавания по водам смерти. Вместо этого Гильгамеш и Уршанаби вернулись в подземный мир через таинственный колодец:

Открыл он крышку колодца,
Привязал к ногам тяжелые камни,
Утянули они его в глубь Океана
Он схватил цветок, уколов свою руку;
От ног отрезал тяжелые камни,
Вынесло море его на берег [подземного мира].[517]

Когда Гильгамеш оказался на берегу подземного мира, он понял, что должен вернуться в Урук. Он решил принести волшебный цветок в свой город и отдать его старейшинам. Однако, пройдя тридцать испытаний, ему захотелось искупаться в озере, поэтому он оставил цветок без присмотра. Но так было предначертано судьбой, чтобы из норы выползла змея и утащила цветок. Последней каплей для Гильгамеша стала сброшенная тут же шкура змеи, которую он называет земляным львом.

Гильгамеш сел и заплакал: «Для кого же… трудились руки? Себе самому не принёс я блага, доставил благо льву земляному!»[518]

Эпос заканчивается тем, что Гильгамеш и Уршанаби поднимаются из подземного мира и входят в город Урук. В последних строках мы читаем, как наш герой не устоял и решил похвастаться перед корабельщиком Уршанаби красотой своего города, который, по преданию, был основан богами в начале времён:

Поднимись, Уршанаби, пройди по стенам Урука
Обозри основанье, кирпичи ощупай —
Его кирпичи не обожжены ли
И заложены стены не семью ль мудрецами?[519]

Таким образом, Гильгамеш вернулся на землю. Он родился на земле как титан, как Мес (метеорит), проросшее семя нового дерева. Но в то же время он был человеком, поэтому его судьба была предрешена. Он должен был умереть и вернуться на землю, как и другие смертные люди.

«Эпос о Гильгамеше» только подтвердил всё новое, что мы узнали: значение метеоритов (мотив павшего бога); идею о существовании в подземном мире горы, подобной Земле; представление о том, что Небес можно достичь, только спустившись в подземный мир; и то, что путь на Небеса лежит через «космическую гору» или небесные воды.

В «Эпосе о Гильгамеше» герой не получил права остаться на Небесах, причины этою мы поймём в своё время. Однако, как говорили древние, у каждого правила есть исключение, а в случае с Гильгамешем можно найти легенду, по которой, он всё же смог навсегда поселиться на Небесах. Мы решили закончить эту главу самой необычной легендой, в которой содержится урок, жизненно необходимый для понимания этой книги.

Легенда называется «Гильгамеш и Агга» и является самым загадочным рассказом из саги о Гильгамеше. Она на самом деле является совершенно отдельной легендой, в которой Гильгамешу отводится роль полноценного бога.

Как мы увидим, в легенде «Гильгамеш и Агга» содержится ряд очень трудных для понимания метафор, перед которыми опустили руки выдающиеся учёные. Однако их смысл виден через призму месопотамской религии, идентифицированной нами как культ взорванной планеты, в которой метеориты-боги напали на Землю и спустились в подземный мир. Вся легенда «Гильгамеш и Агга» является аллегорией этой небесной битвы.

История начинается с того, что Агга, царь враждебного города Киша, угрожает нападением родному городу Гильгамеша Уруку, Ищущий войны Гильгамеш собирает старейшин, но противостояние с ними замирает на поэтической мертвой точке:

Гильгамеш говорит: «Перед Кишем главы не склоним,
Киш оружием сразим!»
Старейшины говорят. «Перед Кишем главу склоним,
Киш оружием не сразил!»[520]

Огорчённый Гильгамеш обратился к простым жителям Урука, которые вдохновили его на войну. Они сказали: «Войско Агги мало, редеют его ряды». У Гильгамеша появилась уверенность, что при виде мощных стен Урука у Агги «помутится рассудок» от страха. Однако его оптимизм был совсем не уместен. Вскоре войско Агги осадило Урук, и теперь помутился уже рассудок жителей Уруки.

В отчаянии Гильгамеш обратился к своему советнику Бирхуртурре (Гиришхурттрре), который вызвался выйти из ворот города и «помутить рассудок» врага. Но как только послы вышли, воины Агги схватили их. Они «истязали тело Бирхуртурре (Гиришхуртурре), а затем привели его к Але. Когда Агга собрался дои росить пленного, появился еще один герой — кравчий по имени Забардибунуга, который поднялся на стены, чтобы убедить врага, что среди пленных нет царя Урука. На вопрос Агги, не вождь ли его появился на стенах, Бирхуртурре отрицает и так говорит о своём царе.

Разве он не поверг бы людей, разве он не вознес бы людей?
С пылью он не вмешал бы людей?
Страны враждебные не сокрушил бы?
Прахом «уста земель» [народов] не покрыл бы?
Ладьи [magurre]груженой нос не отсек бы?
Аггу, вождя киша, средь войска его в плен бы не взял?»
Они его бьют, они его рвут,
Тело Гиришхуртуры они истязают[521]

Что означает этот загадочный текст? Повторение отрицаний — это известный литературный приём, подчеркивающий, что кульминация поэмы наступает, когда сам Гильгамеш появляется перед Аггой. Тем временем враги продолжают пытать советника, который занял место Гильгамеша.

В тексте описан облик самого Гильгамеша, но странными и загадочными словами — на взгляд современного читателя. В тексте говорится, что Гильгамеш «взошел на стены», а затем «свесился со стены».[522]

В этот момент советник признает в Гильгамеше царя, и наступает поворотный момент войны.

Людей он поверг, людей он вознес.
С пылью он людей смешал.
Страны враждебные он сокрушил,
Прахом «уста земель» [народов] покрыл,
Ладьи [magurre]груженой нос отсек.[523]

Далее описываются очень странные события. Советник Бирхуртурре отпущен, а Гильгамеш и Агга встречаются лицом к лицу, но ожидаемой схватки между ними не происходит. Также не происходит капитуляции Урука. Вместо этого поэма завершается очень странной концовкой, которая сильно смущает учёных. Гильгамеш, верховный жрец Кулаба, обращается к Агге:

Агга — староста у меня,
Агга — смотритель работ у меня!
Агга — начальник в войсках у меня!
Агга, птицу-беглянку ты кормишь зерном!
Агга, ты беглецов возвращаешь домой!
Агга, ты вернул мне дыханье,
Агга, ты вернул мне жизнь![524]

Что означают эта странные речи? Каков смысл всей легенды в целом?

Ключ к расшифровке текста лежит в дополнительных строках, где говорится, как Гильгамеш «взошёл на стены», а затем «свесился со стены». Это были «стены» в обычном понимании слова или же перед нами идиома чего-то другого?

Ранее, рассматривая «Эпос о Гильгамеше», мы встретили такие слова нашего героя, в которых он сетует на свою судьбу:

В моем городе умирают люди, горюет сердце!
Люди уходят, сердце сжимается!
Через стену городскую свесилсяя,
Трупы в реке увидел я.
Разве не так уйду и я? Воистину так, воистину так![525]

В контексте одержимости Гильгамеша смертностью людей этот отрывок, казалось, относится к реке подземного мира, обители смерти, где Гильгамеш прозревает образы плывущих трупов. Если это так, то выражение «свеситься через стену» означает «заглянуть в подземный мир». Отсюда следует, что «степа» является основанием Земли и одновременно сводом подземного мира.

Согласно месопотамской религии река подземного мира (река Хубур или река Стикс у греков) преграждала вход в «город» подземного мира, который был окружен семью стенами, я каждой из которых были свои ворота.[526] В различных текстах описано нисхождение богов (например, Нергала и Ипанны), которым приходится преодолевать эти семь стен по мере того, как они все глубже и глубже спускаются под землю, чтобы достичь дворца Эрешкигаль и сё семи судей ануннаков. Здесь становится абсолютно ясно, что описываемые стены — это не вертикальные стены из камня или кирпича, а горизонтальные стены, лежащие под поверхностью Земли и повторяющие кривизну земной поверхности. Из этого логически вытекает, что самые верхние стены, соответствующие поверхности Земли, действительно являются «сводом подземного мира».

Сможем ли мы найти дополнительные подтверждения этой интерпретации? В предыдущих главах мы узнали, что бог Нинурта принёс груду камней из далёкой горы Азага и положил их поперёк Земли, как стену. Это близко подводит нас к тому, что стена Гильгамеша — это идиома земной поверхности. Существует также легенда, которую мы рассмотрим в следующей главе, в которой царя Урука настойчиво просят никогда не стремиться в обитель богини Небес, а вместо этого жить с её подданными внизу, за стеной. Этот контекст также идеально подходит к тому, что стена — это идиома свода подземного мира.

Следует отметить, что у египтян существовала такая же идиома. В Заклинании 78 Текстов саркофагов мы находим интригующее упоминание «той стены, которая отделяет Небо от тела бога».[527] Поскольку тело бога Осириса покоится в подземном мире, а Небо расположено вверху, то стену, их разделяющую, вполне можно назвать сводом загробного мира.

Конечно, лучшая проверка — вставить предложенную идиому в рассматриваемый текст и посмотреть, придаст ли она ему больше смысла. Рассмотрим такую интерпретацию мифа «Гильгамеш и Агга».

Гильгамеш, по моему предположению, персонифицирует подземный «город Урук». Стена, через которую проходит советник Гильгамеша на битву с Аггой и на которую поднимается кравчий, — это, следовательно, свод подземного мира.

Армия Агги — это спускающийся поток метеоритов, а его город Куш символизирует взорванную планету. Когда многочисленная армия Агги опустила, у стен города, это повлекло за собой катастрофическое столкновение с Уруком в подземном мире, в результате которого армия Агги (враги) и армия Гильгамеша (коренные жители) были повергнуты и обращены в пыль.

Перед этим кравчий Гильгамеша поднялся на стену, чтобы поговорить с Аггой. Отметьте, что нигде в тексте не сказано о спуске со стены, что потребовалось бы упомянуть в истории, если бы она касалась реального города и обычных стен. Подобным образом сам Гильгамеш поднимается на стены и свешивается оттуда. Это, по моему мнению, означает, что он вскарабкался вверх, к поверхности Земли, а оттуда уже посмотрел на Аггу, который спустился сверху.

Эта битва между армиями Небес и Земли также проливает свет за загадочный стих в начале поэмы (не приведённый здесь), в котором есть речи жителей Урука, пытающихся «…колодцы вырыть, все колодцы в стране вырыть, большие и малые в стране вырыть».[528] Это создаёт впечатление грандиозной подготовки подземного мира к вторжению сверху.

Что означает зерно Агги и птица-беглянка? Зерно, которое сыпется с Небес на Землю, является популярным мотивом месопотамских текстов и полностью соответствует представлению о том, что все вещи на Земле были посланы с Небес. Птица-беглянка вызывает в воображении отчаянное бегство с места небесной катастрофы.[529]

Почему так и не было битвы между Гильгамешем и Аггой и почему Урук не сдался Кишу? Именно в этом заключается тот жизненно важный урок, о котором мы говорили ранее. Объяснение мы находим в правилах месопотамской мифологии. Правило номер один — все божества, спускающиеся с Небес, попадают в подземный мир. Далее правило номер два — любое божество, пойманное в подземном мире, может получить свободу только за выкуп, который обычно заменяется временным рабством. Классической иллюстрацией этих правил является легенда «Нисхождение Инанны в нижний мир». Текст начинается так:

Богиня с Великих Небес к Великим Недрам
Помыслы обратила
Инанна с Великих Небес к Великим Недрам
Помыслы обратила.[530]

Когда Инанна достигла тронной залы, Эрешкигаль, «владычица подземного мира», в окружении семи судей-ануннаков «на Инанну взглянула — взгляд её смерть!», а затем труп Инанны подвесила на крюке. Через три дня Энки создал из земли двух сверхъестественных существ, ни мужчин, ни женщин, а затем послал их в подземный мир, чтобы оживить Инанну травой жизни и водой жизни. Но когда ожившая Инанна уже готова была выйти из подземного мира, ануннаки ее хватают:

Кто из спускавшихся в мир подземный
Выходил невредимо Из мира подземного?
Если Инанна покинет «Страну без возврата»,
За голову голову пусть оставит![531]

Инанна никак не может найти того, кто заменил бы ее в подземном мире, но тут она видит своего мужа Думузи, который совсем не грустит о её смерти. В гневе она указывает сопровождающим ее демонам на него.

История заканчивается тем, что Думузи вместо Инанны попадает в подземный мир.

Эта концепция замены одного пленника подземного мира на другого окажется очень важной для дальнейшего изложения, поэтому давайте рассмотрим ещё один пример этого в легенде «Энлиль и Нинлиль». В этом тексте рассказано, как Энлиль, «могучий утёс», соблазнил юную богиню Нинлиль (Землю), которая понесла от него бога Луны Сина. Может показаться, что Сину было предназначено стать заменой Энлиля, чтобы тот избежал подземного мира. Но Энлиль категорически против, поэтому, чтобы дать Луне (Сину) возможность подняться на небо, он совершает беспрецедентные божественные метаморфозы, последовательно превращаясь в трёх подземных богов: стража врат подземного мира, хозяина подземной реки и лодочника. Причём в образе этих богов Энлиль вновь и вновь соблазняет Нинлиль. Таким образом, она производит на свет трёх сыновей, которые становятся выкупом из подземного мира для Энлиля, Нинлиль и Сина.[532]

Нет сомнений, что божественная замена в подземном мире является главной темой месопотамской эпической литературы. Но может ли она быть темой легенды «Гильгамеш и Агга»? Не просто может, а есть. В последних строках поэлщ мы читаем:

Воитель [Гильгамеш], Аном любимый князь!
Агга освободил тебя ценой Киша,[533]
Пред Уту прежнюю силу тебе вернул.[534]

«Город» Киш, персонифицированный Аггой, является выкупом за Гильгамеша из подземного мира Таким образом, Агга гарантирует воскресение Гильгамеша на Небесах и возвращение ему «силы прежних дней». Ответ Гильгамеша очень красноречив:

«Агга, ты вернул мне дыханье, Агга, ты вернул мне жизнь».[535]

В этой поэме мечта Гильгамеша всё-таки исполняется — он получает вечную жизнь, как бог. Но почему он добился её в этой легенде и не смог в «Эпосе о Гильгамеше»? Причина заключается в том, что «Гильгамеш и Агга» — полностью отдельная легенда, в которой Гильгамеш приравнен к полноценному богу, который упал с Небес в подземный мир.[536] В этом нет ничего необычного, подобная тенденция прослеживается везде. В некоторых текстах Гильгамеш отождествляется с «главным царём, судьёй ануннаков» и даже с самим Нергалом.[537] В этом была и есть природа вещей, согласно которой, великие исторические личности служили магнитом (посмертно) для всех архетипических религиозных идей своего времени.

В любом случае мы получили важный урок. Являясь стопроцентным богом, Гильгамеш заслужил право на воскрешение. Он родился на Небе, и Небо ему было предначертано.

Однако в «Эпосе о Гильгамеше» наш герой рождается на Земле — из глины, слепленной богиней Аруру. Он только титан, а не полноценный бог — «на две трети бог и на треть человек». Этот факт не ускользнул от героя Потопа Утнапиштима, который говорит Гильгамешу, что он (Гильгамеш) «плоть богов и людей».[538]

Однако любопытно, что внешне практически нет отличий у Гильгамеша и Утнапиштима, что и доказывает их встреча.

Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнзпишти: — Гляжу на тебя я, Утнапишти, Не чуден ты ростом — таков, как и я, ты, И сам ты не чуден — таков, как и я, ты. Не страшно мне с тобою сразиться; Отдыхая, и ты на спину ложишься.[539]

Гильгамеш озадачен, почему Утнапиштим получил вечную жизнь, а он (Гильгамеш) нет. Поэтому он задаёт ему вопрос:

Скажи, как ты, выжив, в собранье богов был
принят и жизнь обрёл в нем?[540]
На что Утнапиштим отвечает так:
Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,
И тайну богов тебе расскажу я.
Шуриппак, город, который ты знаешь,
Что лежит на бреге Евфрата, —
Этот город древен, близки к нему боги.
Богов великих потоп устроить склонило их сердце.[541]

Затем Утнапиштим рассказывает Гильгамешу подлинную историю Потопа: как он построил гигантское судно, как Потоп сошёл с Небес, как наступил конец всему, а затем великий бог Энлиль явился на землю и даровал вечную жизнь Утнапиштиму и его жене.

В чём заключалась тайна богов, которую открыл Утнапиштим? Как уже было отмечено ранее, это не была история Потопа, потому что её Гильгамеш уже знал, когда отправлялся к Стране срубленных кедров.

Так, может быть, это тайна ассирийского писца, который записал Табличку XI «Эпоса о Гильгамеше»? Может быть, этот писец запечатлел здесь сокровенное знание, как и тот писец, который добавил в историю о сотворении человека тайное иносказание (см. главу 1)?

Как мы уже видели, в «Эпосе о Гильгамеше» действительно зашифрованы тайны, а не только метафорическое описание таинственного древнего города Шуррупака. Именно здесь загадочные и древние боги решили вызвать Великий потоп. Именно на Шуррупак мы теперь обратим своё внимание, чтобы вновь поднять покрывало метафорических иносказаний.

Примечания:

4

Место раскопок древнего Ассура в настоящий момент находится около города Каль'Ат Шаргат. Об экспедиции Андре см.: W. Andrae. Dili Wiedererstatiderie Assur, 1938.

5

A. Heidel. The Babylonian Genesis, 1951, a 68–71.

44

Февдой, предположительно, звали гностического мыслителя, который принадлежал к числу последователей Павла в Тарсусе. Был учителем Валентина. Единственной связью Валентина и Павла через Февду являются свидетельства последователей Валентина — Примеч. перев.

45

Там же, с. 62.

46

Там же. См. также 1-е Коринфянам 2: 6, где Павел писал: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными» (т. е. посвященными).

47

1-е Коринфянам 2: 7 и 2-е Коринфянам 12: 4.

48

Е. Pagels. The Gnostic Gospels, с. 45,

49

Матфей 16:17.

50

К. Armstrong, A History of God, с. 98. Это общее мнение. В Inside on the Scriptures, том 2, с. 1001 отмечается: «Иисус недвусмысленно продемонстрировал, что Сын Божий действительно был человеком из "плота и крови", рождённым женщиной… Он стал Сыном Человеческим благодаря своей матери».

51

Иоанн 3; 13.

52

Марк 9: 32.

53

Лука 9:45.

54

Марк 4:10–12.

441

См. Л Heidel. The Gilgamesh Epic and Old Testament Parallels, c. 1–3. Первым учёным, который перевел «Эпос о Гильгамеше», был Джордж Смит из Британского музея, который 3 декабря 1872 года читал лекцию «The Chaldean Account of the Deluge» в Society of Biblical Archeology. См. Transactions of the Society of biblical Archeology II (1873), c. 213–234.

442

Традиция священного брака в Уруке очень древняя, о чем свидетельствует сцена на знаменитой «вазе Урука» в Багдадском музее. Создание этой вазы датируется III тысячелетием до н. э. См. T.Jacobsen. The Treasures of Darkness, с 24, 26.

443

Т. Jacobsen. The Sumerian King idst, с. 77–85. Город Киш был городом царства на протяжении 24 510 лет, 3 месяцев и 3,5 дня.

444

Там же, с, 87. Отметьте различие в переводах и неопределенность, вышел ли Мескиаггашер к одной горе или к горному хребту. См. S. N. Kramer. The Sumerians, с. 44: эта строка была «двусмысленной и непонятной, а он мог попытаться расширить своё влияние на все земли Шумера и в загробной жизни». Это типичный пример того, как непонимание месопотамских метафор не даёт учёным проникнуть в метафизическую природу описываемых событий.

445

Jacobsen. The Sumerian King List См. примечание 115 о нисхождении Инанны.

446

S. N. Kramer. The Sumerians, с. 185, 273–275. См. также примечания в S. N. Kramer. History begins at Sumer, с 365.

447

Т. Jacobsen. The Sumerian King List, с 85–91. Начало столетнего царствования Думузи кажется мне очень символичным. Город Думузи Киару, по моему мнению, — подземный мир.

448

A. Heidel.The Gilgamesh Epic and Old Testament Parallels, с. 17–18.

449

T. Jacobsen.The Treasures of Darkness, с 108.

450

Перевод И.М. Дьяконова. Отметьте, что, согласно S.N. Kramer. History Begins at Sumer, с. 295, «дикий бык» («тур») в шумерской мифологии был «горным быком». Отсюда частое использование мотива «дикого быка» в связи с царями, храмами и городами. Среди примеров, приведённых Крамером, были следующие: король гордился своей шеей — могучей, «как у дикого быка»; Киур из Экура и Нип- пура поднимал свои сверкающие рога над Шумером, как «дикий бык»; город Ур был, «как огромный бык, шагающий вперёд, непобедимый в своей силе».

451

Перевод И.М. Дьяконова.

452

Перевод И.М. Дьяконова. О «той, что выращивает побеги», см. T.Jacobsen, The Treasures of Darkness, с. 108. В других источниках говорится, что богиня Аруру была создательницей человечества и всего живого. Ca-l, например, Л Heidel, The Babylonian Genesis, с. 63.

453

Перевод И.М. Дьяконова.

454

Перевод И.М. Дьяконова.

455

Перевод И.М. Дьяконова.

456

A. Heidel.The Gilgamesh Epic and Old Testament Parallels.

457

Перевод И.М. Дьяконова Похоже, что «звезда» (в других случаях — «топор») был мужским богом Энкиду, а то, что Гильгамеш к нему, «как к жене, прилепился», предполагает гомосексуальный оттенок их взаимоотношений

458

См. ANET, с. 74, примечание 14. См. также R. Temple. The Sirius Mistery, с. 126.

459

ANET, с. 77.

460

A. Heidel. The Gilgamesh Epic and Old Testament Parallels, c. 20. J. Gardner, J. Maier. Gгgamesh, с. 73. S. Dalley. Myths from Mesopotamia, c. 53 (несмотря на то что Далли отмечает возможность существования «метеоритного железа»).

461

J. Gardner, J. Maier. Gгgamesh, с 75.

462

«Дверной косяк» был сломан, что покачнуло «стену». См. AN/ET, с. 78. Если эту историю воспринимать метафорически, то «дверной косяк» был частью «стены».

463

У А. Элфорда — «Стране живых». — Примеч. перев.

464

Перевод И.М. Дьяконова Легенда называется «Гильгамеш и Страна живых», несмотря на то что является частью «Эпоса о Гильгамеше».

465

Перевод И.М. Дьяконова. Заключенные в скобки фразы — это добавленные мной пояснения.

466

Перевод И.М. Дьяконова Как бы то ни было, «Солнце» лучше переводить как «Уту», см. A Heidel. The Gгgamesh Epic and Old Testament Parallels, с 36.

467

Перевод И.М. Дьяконова Слово, переведённое как «поприще», буквально переводится как «двойное время».

468

ANET, с. 49 и S. N. Kramer. The Sumerians, с. 195.

469

ANET, с. 47, примечание 3. На горе Хуррум; см. легенду о Лугалбанде.

470

Перевод И.М. Дьяконова.

471

Перевод И.М. Дьяконова

472

ANET, с. 509.

473

G. de Santilla, Н. von Dechend Hamlet's Mill, с. 438.

474

S. Dalley. Myths from Mesopotamia, c. 291–292.

475

Перевод ИМ Дьяконова

476

T.Jacobsen. The Swnerian King List, c. 188–189.

477

Слог MES часто встречается в именах шумерских королей. См. Jacobsen — там же.

478

ANET, с. 82.

479

У шумеров существуют упоминания о небесном троне, разрезанном на куски, как финиковая пальма См. N. Kramer, History Begins at Sumer, с. 293.

480

S.N. Kramer. The Sumerians, с. 193.

481

ANET, c. 48. Имена семерых героев: предатель, дракон, огонь, разъярённая змея, потоп; имена двух последних не читаемы.

482

S.N. Kramer. The Sumerians, с. 194.

483

ANET, с. 509–510, 512.

484

Там же, с. 55. См. также «Нисхождение Иштар в нижний мир».

485

В переводе И.М. Дьяконова это начало первого и конец второго сна — Примеч. перев.

486

Перевод И.М. Дьяконова

487

Первый сон. — Примеч. перев.

488

Второй сон. — Примеч… перев.

489

Перевод И.М. Дьяконова.

490

Это объяснение первого сна. — Примеч. перев.

491

Перевод И.М. Дьяконова.

492

ANET, с. 504.

493

Там же.

494

J. Gardner, J. Maier. Gгgamesb, с 210.

495

Там же, с. 108.

496

Матерью Гильгамеша в эпосе была названа богиня Нинсун. Может быть, это эпитет Инаины? По моему мнению, Гильгамеш был потомком сочетавшихся священным браком Инанны и Думузи.

497

См. ANET, с. 85, 505; J. Gardner, J. Maier. Gilgamesh, с. 159, 161.

498

В эпосе — не только заднюю ногу, но и «корень» быка. — Примеч. перев.

499

В переводе ИМ. Дьяконова — это львы. — Пришн. перев.

500

Перевод И.М. Дьяконова.

501

В переводе И.М. Дьяконова — «металла небес». — Пргшеч. перев.

502

Перевод И.М. Дьяконова. Отметьте, что nuisku означает «близнецы». «Берег» в единственном числе кажется более подходящим, так как «берег» был метафорой «планеты». Сравните «грудь» горы Машу с месопотамским представлением о том, что реки Тигр и Евфрат вытекли из сосков Тиамат в подземном мире, а также с египетским представлением о Qerti, двухгрудых отверстиях, которые наполняли Нил водой из подземного мира.

503

Книга мёртвых, глава 108. См. R.O, Faulkner. The Ancient Egyptian Book of Dead, c. 101, где описана гора Бакху, «300 родов в длину и 150 родов в ширину». Вакху также называли «горой, на которой покоится небо… на востоке неба». Сравните с Заклинанием 149, в котором, видимо, описана космическая гора в подземном мире: «Очень высокая гора в царстве мёртвых, на которой покоится небо… огромная двуглавая гора».

504

Перевод И.М. Дьяконова.

505

Перевод И.М. Дьяконова. И Имя Утнапиштим означало: «Тот, кто нашёл дыхание жизни (napistu)». Это значение также переносится и на шумерского «Ноя», Зиусудру, который был вознаграждён «божественной жизнью» и «вечным дыханием, как у бога». Другими словами, Утнапиштим нашёл вечное Дыхание Жизни.

506

ANET, с. 89. Сравните с. J, Gardner, J, Maier, Gilgamesh, с, 205.

507

Перевод И.М. Дьяконова.

508

Перевод И.М. Дьяконова, Перевод предпоследней строки, т. е. «воды смерти», очень различны, и некоторые полагают, что правильный перевод ещё не сделан.

509

Понятие Shanаbi означает «сорок», поэтому имя Urshanabi означает «один из сорока». См. G. de Santilla, Н. con Dechend- Hamlefs МШ, с. 295, примечание 20.

510

Перевод И.М. Дьяконова. «Идолы» Хейдель перевел как «каменные изображения» и отметил, что в хеттской версии «Эпоса о Гильгамеше» упоминаются «два изображения на камне».

511

ANET, с 507.

512

В Древнем Египте были похожие представления, например, судно shedshed Упуаута или огненный шар Атона.

513

Перевод И.М. Дьяконова.

514

См. J. Gardner, J. Maier. Gгgamesh, с. 236.

515

Перевод И.М. Дьяконова.

516

J. Gardner, J. Maier. Gilgamesh, с. 249.

517

Перевод И.М. Дьяконова. Бездна, или глубь, на самом деле является Апсу, подземным миром.

518

ANET, с. 96.

519

Перевод И.М. Дьяконова.

520

Перевод В.К. Афанасьевой.

521

Перевод В.К. Афанасьевой.

522

См. ANET, с. 46. См. также S. N. Kramer, The Sumerians, с. 189. Подразумевается, что Гильгамеш поднялся на стену, чтобы заглянуть за неё. Сравните, как Забардибунутга «поднялся на стену».

523

Перевод В.К. Афанасьевой. Хотя я немного перефразировал, чтобы подчеркнуть контраст между старым и новым высказываниями.

524

Перевод В.К. Афанасьевой.

525

Перевод И.М. Дьяконова.

526

A. Heidel.The Gilgamesh Epic, and Old Testament Parallels, c. 172.

527

Тексты саркофагов, Заклинание 708.

528

S.N. Kramer. The Sumerians, c. 187–188.

529

О мотиве «птицы-беглянки» см. S. N. Kramer, History Begins at Sumer, с. 179, где Гильгамеш и Энкиду говорят о Хумбабе как о «пойманной птице», которая может «вернуться на своё место», т. е. «к груди матери» — на свою небесную родину. Но если Гильгамеш позволил Хумбабе вернуться, то сам Гильгамеш не сможет вернуться к своей небесной матери. См. также место легенды, где посланец Урука использовал мотив «птицы-беглянки» в своей речи к повелителю Арраты.

530

Перевод В.К. Афанасьевой. Сравните с Т. Jacobsen. The Treasures of Darkness, с. 55–56.

531

Перевод B.K. Афанасьевой.

532

Н. Frankfort. The Intellectual Adventure of Ancient Man, a 154–155. См. также S. N. Kramer. History Begins at Sumer, c. 85–86. Число 3 было символом рождения в древности.

533

В переводе ИМ. Дьяконова: «Аггу для Киша освободил!» — Примеч. перев.

534

S.N. Kramer. The Sumerians, с. 190. Хотя предпочитаю переводить «ценой», а не «ради».

535

Там же.

536

Такая же мысль была в римской легенде о Гильгамеше как ребенке, брошенном вниз и пойманном по пути орлом. См. A. Heidel. The Gilgamesh Epic and Old Testament Parallels, c. 4.

537

G. de Santtlla, H. con Dechend. Hamlet's Mгl, c. 448–449. См также ANET, с. 50, примечание 4.

538

J. Gardner, J. Maier. Gilgamesh, c. 222.

539

Перевод И.М. Дьяконова. Сравните с J. Gardner, J. Maier. Gilgamesh, с. 226.

540

Перевод И.М. Дьяконова

541

Перевод И.М. Дьяконова.