Глава III. ОТРОЧЕСТВО

"Ну что ты мне тут жжешь? Если бы у нас нашлись здравомыслящие, кто бы поддержал Тухачевского, мы могли иметь кучу САУ типа "Мардеров" и "Бизонов" к концу второй пятилетки…"

Из интернет-дискуссии 2005г.

Красноармейская самоходная батарея на учениях, 1929 г.

Подобно истории танков, в истории самоходных установок в 1933 г. произошло подведение некоторых итогов и корректировка курса. Во-первых, если прежде бытовало мнение, что самоходная артиллерия для сопровождения мотомехчастей и пехоты должна создаваться с условием особенностей применения и потому не может быть взаимозаменяемой, то потом оно ушло в небытие. В частности, в рекомендациях, полученных УММ в ноябре 1932 г. за подписью М.Н. Тухачевского, говорилось: "Не следует увлекаться созданием универсальных пушечных систем для оснащения мотомеханизированных войск и пехоты…

Механизированные войска нуждаются более в мобильных легкозабронированных пушках и гаубицах, тогда как для пехоты нужны хорошо забронированные установки, которые можно использовать для укрытия от огня противника… Их вооружение достаточно иметь в виде полковой или дивизионной пушки калибра 76-мм с дальностью выстрела около 2000 мтр…"

Однако уже в середине 1933 г., на совещании с участием Г.К. Орджоникидзе, М.Н. Тухачевского, И.П. Павлуновского и И.А. Халепского, победило мнение, что "…разработка во многом дублирующих друг друга боевых машин расточительна", и потому "лучше ограничиться разработкой унифицированных шасси, одинаково пригодных для установки артиллерии для нужд пехоты, мотомехвойск и кавалерии…"

В конце 1933 г. УММ РККА совместно с ГАУ разработали рекомендации для включения самоходно-артиллерийских установок во вновь разрабатываемую "Систему артиллерийского вооружения Красной Армии на вторую пятилетку 1934-1938 гг." 11 января 1934 г. эта система была утверждена Наркомом обороны СССР и предусматривала наличие в РККА следующих типов САУ:

1. Самоходная 76,2-мм динамо-реактивная пушка типа "К" (Л.В. Курчевского), как орудие непосредственного артиллерийского сопровождения войск.

2. "Малый триплекс" в виде комплекса пушки-гаубицы-мортиры, полностью соответствующих триплексу дивизионной артиллерии на шасси общевойскового танка для широкого оснащения пехоты, конницы и мотомехвойск.

3. 76-мм самоходная зенитная пушка на шасси танка общевойскового типа для мехсоединений, общевойсковых соединений и, в перспективе, кавалерийских соединений.

4. 37-45 мм универсальная противотанковая пушка на самоходной установке для вооружения стрелковых полков и стрелковых дивизий в случае принятия решения об их моторизации в указанное время.

5. 76-мм полковая самоходная пушка или артиллерийский танк сопровождения пехоты и борьбы с бронецелями.

6. 152-мм самоходная полковая мортира для моторизованной пехоты для разрушения укреплений полевого типа.

7. Большой самоходный триплекс в виде 254-мм пушки, 305-мм гаубицы и 400-мм мортиры для действия по особо важным объектам и разрушения железобетонных укреплений долговременного типа.

Серийное производство всех введенных в систему САУ планировалось начать уже в 1935 г., а в отношении остальных систем самоходной артиллерии предписывалось продолжать опытные работы и исследования.

Начальникам УММ и ГАУ предлагалось в срок не позже 1 января 1935 г. разработать штаты самоходных подразделений и частей.

22 марта 1934 г. постановлением Совета труда и обороны (СТО) при Совете народных комиссаров (СНК) СССР была утверждена упомянутая система вооружения Красной Армии современной артиллерийской техникой. Она казалась вполне логичной, и никто не мог даже предположить, что она не сможет быть реализована. Но реальность отличалась от предположений. Хотя справедливости ради надо добавить, что вторая пятилетка уже при составлении планов была несбыточной изначально.

Как и планировалось, самоходная артиллерия была введена в штаты частей РККА в марте 1935 г. в рамках реализации новой организации мотомеханизированных войск Красной Армии. Согласно штату № 010/616 в состав танковых батальонов механизированных бригад танков БТ вместо буксируемых пушек артиллерии сопровождения вводились батареи танков БТ-7А по 4 машины на батальон. Причем до поступления на вооружение артиллерийских танков предлагалось оставить в их составе уже имеющиеся самоходные батареи СУ-1-12. Однако ввиду недостаточных возможностей промышленности вводить САУ в состав стрелковых войск и кавалерии было признано преждевременным.

Первые крупные маневры, в ходе которых приняли участие три 76,2-мм самоходные батареи СУ-1-12, были маневры KOBO лета 1936 г. Несмотря на утверждения в литературе о якобы имевшем место применении СУ-1-12 в ходе Гражданской войны в Испании, изучение документов УММ опровергает это предположение.

Один из прототипов СУ-1-12 на шасси "Мореланд" во время испытаний.

Первыми в армию во второй пятилетке начали поступать не гусеничные, а колесные машины, известные под индексом СУ-1-12, разработанные на Кировском заводе в Ленинграде. Несмотря на то, что эти САУ не отвечали новой "системе артиллерийского вооружения", их выпуск можно было освоить в кратчайшие сроки. Поэтому в начале 1934 г. было принято решение в течение года изготовить 50 СУ-1-12, которые использовать для обучения взаимодействия танковых войск с САУ вплоть до освоения САУ "малого самоходного триплекса".

Одна из ранних СУ-1-12 на шасси "Мореланд". 1935 г.

Эти машины очень напоминали самоходные пушки Н.М. Филатова, проект которых был одобрен к постройке почти за десять лет до указанного. Но имелись и отличия. Во-первых, если в 1924 г. Н.М. Филатов предлагал устанавливать 76,2-мм "короткую" пушку обр. 1913 г. в кузове трехтонного "Фиата", то кировчане смонтировали 76,2-мм "полковую" пушку в кузове грузовика "Мореланд", производство которого разворачивалось в Нижнем Новгороде под индексом ГАЗ-ААА. Орудия в кузове комплектовались щитом от пуль и осколков из 5-6-мм броневых листов.

Серийная СУ-1-12 на шасси "ГАЗ-ААА". 1936 г.

Проект был одобрен, а решение о серийном выпуске подоспело к тому моменту, когда первые 5 САУ уже поступили в Московский военный округ.

Осенью завод рапортовал о досрочном выполнении заказа. Но выпуск 76-мм самоходных орудий на гусеничном шасси к концу года не был освоен, и потому выпуск СУ-1-12 продолжался в 1935 г. Всего заказчик принял 99 САУ, которые пошли на оснащение артдивизионов мехбригад.

Но отзывы о них были не блестящие. Опыт эксплуатации показал, что они обладают плохой проходимостью по местности и низкой живучестью на поле боя. В течение трех лет ремонт прошли более трети СУ-1-12 (зафиксировано свыше 40 крупных и капитальных ремонтов), главным образом в KOBO, МВО и ЗабОВО.

СУ-1-12 использовались в боях у озера Хасан в 1938 г. и у Номонгана (р. Халхин-Гол) в 1939 г. Но к июню 1941 г. большая часть имевшихся СУ-1-12 была сильно изношена и требовала капитального ремонта.

"Полковушка"

Несмотря на то, что "Системой…" не предусматривалось наличие в составе РККА самоходных орудий на шасси малых танков и танкеток, работы в данном направлении все-таки велись, и довольно активно.

Так в 1933 г. была продолжена разработка проекта "полковой" САУ, начатая еще в 1931 г. Проект выполнялся под руководством профессора В.И. Заславского.

От эскизного проекта 1931 г. указанный вариант отличался тем, что в качестве базы теперь использовалась танкетка Т-27 вместо Т-23. Входе перепроектирования все работы по установке 76,2-мм полковой пушки на Т-27 были переданы из КБ Оружобъединения (КБ ОАТ) в КБ завода "Красный Путиловец", и ими теперь руководил И.А. Маханов. Согласно эскизному проекту "Путиловцев" указанная САУ должна была быть вооружена 76,2-мм пушкой Л-2 своей разработки, но по целому ряду причин работы по сборке этой САУ начались только в 1933 г., когда надобность в ней упала, да и самый выпуск танкеток Т-27 уже подошел к концу.

Всего к началу 1934 г. было построено 3 САУ, отличавшихся в небольших деталях, но все они в общем представляли собой танкетку Т-27, перекомпонованную с целью уменьшения высоты линии огня до 1250 мм. Для этого топливный бак и радиатор охлаждения двигателя были вынесены в корму машины. Была упрощена схема электрического питания САУ, поставлены удлиненные откидные опоры. Установка орудия позволяла вести огонь в вертикальном секторе от -3° до +35°, горизонтальном ±18°. Экипаж машины составлял 2 человека, возимый боекомплект 8 выстрелов. Для ремонта и боепитания САУ была разработана машина снабжения, перевозившая еще двух номеров расчета и 50 выстрелов к орудию.

Полковая пушка поддержки на шасси Т-27 в боевом положении. 1934 г.

Полковая пушка поддержки на шасси Т-27 в походном положении. 1934 г.

Вполне понятно, что уже к началу испытаний машина устарела, тем более что перевозка орудийного расчета на двух шасси представляла большие сложности в бою. И вскоре после испытаний работы в данном направлении были прекращены как неперспективные.

Сверхмалый истребитель

22 марта 1935 г. директор завода № 37 получил распоряжение начальника НТО АБТУ РККА о необходимости разработки к 15 апреля эскизного проекта самоходной установки батальонной пушки на шасси плавающего танка Т-37. А 11 марта 1935 г. были утверждены и развернутые ТТТна проект "легкой самоходно-артиллерийской установки с 45-мм противотанковой пушкой на шасси Т-37А".

Предусматривалось выполнение проекта в двух вариантах, с использованием шасси танка Т-37А без переделок и разработка спецшасси на базе узлов шасси танка Т-37А. В развернутых ТТТ на САУ, имевшую индекс СУ-Т-37, или СУ-37, в частности, говорилось:

"Вес установки в боевом положении не должен превышать 3000 кг. Тактико-технические свойства СУ должны быть не ниже, чем у Т-37…

Для самоходной установки использовать 45-мм противотанковое орудие вместе с верхним станком, прицелом и механизмами его наведения… Высота линии огня должна быть не свыше 1200 мм, углы обстрела: по вертикали -8 +25 град., по горизонтали – 30 градусов в каждую из сторон.

Самоходная установка должна иметь щит, не препятствующий производить прямую наводку и прикрывать орудийный расчет спереди от пуль. С бортов расчет должен быть прикрыт до пояса 5-мм броней. В походном положении расчет должен быть прикрыт полностью, за исключением крыши.

Самоходная установка должна допускать стрельбу как с места, так и с хода под всеми углами и быть устойчивой при стрельбе. Экипаж установки – 3 человека.

Для самообороны предусмотреть укладку ручного пулемета ДП. Боекомплект не менее 50 снарядов и 1000 патронов".

Но проектные работы затянулись, и к окончанию первого этапа проектных работ выяснилось, что проект непригоден к серийному производству, так как шасси и трансмиссия Т-37 снимается с производства. Переработку проекта САУ вел конструктор И. Архаров. Он столкнулся с тем, что масса САУ получается чрезмерной, что требовало отказаться от ее плавучести. Согласование этого изменения еще отодвинуло срок исполнения, и только 10 ноября 1935 г. он был рассмотрен на заседании макетной комиссии АБТУ РККА.

Понятно, что проект сильно отличался от задания. Во-первых, базой. САУ теперь базировалась на ходовой части танка Т-38, от которого также заимствовались двигатель, бортовые фрикционы, приводы управления, электрооборудование и ряд иных узлов. В качестве вооружения использовалась 45-мм противотанковая пушка обр. 1932 г. с верхним станком, прицельными приспособлениями и механизмом наводки практически без изменений. Орудие было установлено в передней части машины, а двигатель размещался поперек корпуса машины в ее кормовой части. Боекомплект к пушке в количестве 50 выстрелов помещался вдоль бортов корпуса САУ. Механик-водитель (бывший также наводчиком орудия) размещался слева по ходу машины. В ходе обсуждения проекта главным требованием было освободить по возможности механика-водителя от функций наводчика, для чего пересадить его с левой стороны на правую.

Тут же были оговорены и вопросы изготовления опытного образца для проведения испытаний, но главное – машина поменяла свое имя. Теперь в документах АБТУ она именовалась СУ-45. Также в заключении оговаривался крайний срок изготовления опытного образца – 1 января 1936 г.

Но и этот срок не был выдержан. Лишь весной 1936 г. СУ-45 был передан на испытания, причем изготовленная машина значительно отличалась от одобренного макета.

Опытный образец СУ-45 на шасси танка Т-38. 1936 г.

Вид спереди СУ-45 на шасси танка Т-38. 1936 г.

Несмотря на решение комиссии, механик-водитель был размещен все-таки слева от оси машины, а на правой стороне появилась шаровая установка пулемета ДТ. Из-за пожелания использовать штатные укладки 45-мм выстрелов танка Т-26 и увеличения высоты бортов масса СУ-45 значительно превысила заданную и достигла 4300 кг. Это привело к необходимости усиления ходовой части. Уменьшилось расстояние между тележками подвески, и было добавлено по одному опорному катку с каждого борта.

Но испытания СУ-45, проведенные весной 1936 г., показали, что машина имеет большое число недостатков. Перегруженное шасси не отличалось хорошей работоспособностью и на танке Т-38, а здесь проявило себя втрое хуже. Недостаточная мощность двигателя и плохая система охлаждения привели к тому, что вода в радиаторе закипала даже при преодолении сравнительно небольших подъемов в ходе маршей по проселочной дороге. Усугубляли впечатление ненадежная работа трансмиссии и неудобство работы экипажа.

АБТУ требовало переконструировать машину, устранив все выявленные недостатки, но вскоре работы по СУ-45 прекратили в пользу разработки подобной боевой машины на шасси Т-38М, а в 1938 г. и вовсе свернули разработки САУ на шасси столь легкой боевой машины.

Классический вариант

Испытания и доводочные работы по СУ-1 в 1932-1933 гг. привели к тому, что многие из "вершителей" в РККА под руководством замнаркома по вооружениям М.Н. Тухачевского под влиянием зарубежной печати увлеклись идеей широкого строительства "артиллерийских танков".

Само понятие "артиллерийских" танков говорит, что их основное назначение состоит в артиллерийском вооружении. Так, в одном из определений, данном в статье П.Д. Важигина в 1933 г., говорилось: "… это забронированные полностью или частично танки, главным оружием которого является пушка, как правило, увеличенного калибра, установленная во вращающейся башне, или без таковой… А.Т. предназначаются для артиллерийского сопровождения танков и ведут огонь по обнаруженным целям, главным образом, с места, с закрытых или открытых позиций из линии аттаки". Собственно это определение во многом совпадало с определением самих САУ, и в то время САУ и арттанк различали чаще всего по наличию у танка "вращающейся башни, позвомвшей осуществлять маневр огнем входе скоротечного боя…". Но история знает примеры безбашенных танков, в том числе и артиллерийских.

Первым коллективом, спроектировавшим полноценный арттанк в СССР, стало конструкторско-испытательное бюро УММ РККА под руководством Н.И. Дыренкова, который уже в начале 1932 г. предложил проект танка Д-38, представлявший собой корпус БТ-2, с некоторыми узлами оригинального танка "Кристи" (именно такой танк имелся в бюро) с водруженным на нем деревянным макетом башни, в которой была смонтирована 76-мм противоштурмовая пушка "Гарфода" обр. 1910 г. (или даже "короткая пушка" обр. 1913 г.). Второй вариант Д-38 нес вооружение из 76,2-мм пушки в корпусе и 37-мм пушки в башне танка.

Танк был спроектирован неграмотно, но макет башни первого варианта Д-38 произвел неплохое впечатление, и такая башня была заказана Ижорскому заводу в двух вариантах (сварном из плоских броневых листов и частично штампованной "обтекаемой", или "грибообразной" формы) для проведения дальнейших испытаний на танках Т-26 и БТ-2.

Штампованная башня была изготовлена раньше и, будучи установлена на танк БТ-2, уже в марте 1932 г. выдержала испытания возкой и стрельбой. Но из-за большого отката и чрезмерной реакции на погон испытания были прекращены "вплоть до готовности новой 76-мм танковой пушки обр. 1927 г. укороченного отката". Вместо запланированных на испытаниях 200 выстрелов было сделано лишь 50.

Танк БТ-2 со штампованной башней танка Д-38. 1932 г.

Первые испытания "улучшенной сварной башни", получившей индекс А-43, проходили в НИАП с 26 ноября по 5 декабря 1932 г. Башня была установлена на переработанный корпус танка Т-26. Большой размер круга обслуживания (погона) башни заставил наращивать длину подбашенной коробки Т-26 назад, что привело к установке кормового листа наклонно.

Испытания выявили большое количество недостатков как в конструкции башни, так и в конструкции пушки. Неудачная конструкция погона заставляла прикладывать на маховик поворотного механизма чрезмерные усилия, особенно при страгивании башни с места. Полковую пушку установить в башню не удалось из-за чрезмерной длины отката (до 900 мм). Уменьшить же откат путем применения дульного тормоза АНИИ не разрешил. На эти испытания поступила башня А-43 с пушкой "Гарфорда" обр. 1910 г.

В начале 1933 г. в этой же башне была смонтирована уже 76,2-мм пушка КТ обр. 1927/32 гг., представлявшая собой ту же полковую пушку, но с уменьшенной до 500 мм длиной отката. Конструкция башни была немного изменена, но кардинальных улучшений не последовало. Особенно угнетала теснота в боевом отделении.

Танк Т-26 со сварной башней А-43. 1933 г.

Так, при производстве выстрела заряжающему (он же пулеметчик) приходилось буквально вжиматься в правую стенку башни и, "прерывая всякую возможность ведения стрельбы из пулемета", прижимать к себе левую руку (чтобы его не ударило откатывающейся казенной частью). Механизированный спуск давал частые отказы, а производить выстрел со шнура в такой тесноте было невозможно. Угол обстрела из башенного пулемета был никуда не годным. Обзор – ограниченным. Отсутствие вентиляции могло привести к угару экипажа при ведении огня с закрытыми дверьми башни. По окончании этих испытаний башня была забракована УММ.

Но от идеи установки в легкий танк 76-мм пушки все-таки не отказались. Еще в ходе испытаний башни Н. Дыренкова, когда выяснились ее основные недостатки, проектирование новой башни под 76,2-мм пушку КТ обр. 1927/32 гг. поручили заводу им. Ворошилова. Новая башня была показана представителям АНИИ и УММ в ноябре-декабре 1932 г. и была в целом одобрена. Установка 76-мм пушки КТ в новой увеличенной башне танка Т-26 получила индекс КТ-26. На 1933 г. последовал заказ на 5 танков Т-26-КТ (то есть оснащенных новой башней); чуть позднее названных Т-26-4, три из которых должны были быть вооружены пушкой КТ, а два – новой 76,2-мм пушкой ПС-3.

Пушка ПС-3 также испытывалась в Т-26-4 в октябре 1933 г. В конструкции орудийной установки имелось много технических новшеств для отечественного танкостроения: ножной спуск, крепление по-походному, "двойная оптика", подъемный механизм и т.д. Кроме того, конструктор орудия П.Н. Сячинтов предложил разработать для своей пушки спаренную установку пулемета и новый широкоугольный оптический прицел. Но УММ отказалось от спарки для орудий калибра выше 45 мм, а остальные предложения оставило без внимания. Испытания ПС-3 в танке Т-26-4 привели к многочисленным поломкам танка: деформации погона, посадке рессор, прогибу крыши танка. Танк был выведен из строя, и для него требовался большой ремонт.

Испытания танка Т-26-4. Октябрь 1933 г.

Несмотря на решение о производстве пробной серии танков Т-26-4, долгое время этот заказ не выполнялся, так как к изготовленным башням с орудиями УММ в 1933 г. не поставил ходовых частей, а единственный танк с башней из некондиционной брони простоял сломанным до 1934 г.

В сентябре 1934 г. заказ на Т-26-4 был, наконец, выполнен и пять серийных машин, вооруженных орудиями КТ, поступили в войска, где в ходе учений 19 сентября произошел прорыв газов через затвор в боевое отделение вследствие разрушения гильзы. Этот дефект орудия и гильзы никак не был связан с новой башней, но репутация последней была несколько подмочена. Заказ на изготовление 50 шт. Т-26-4 на 1935 г. был отменен, и танк начал уступать дорогу безбашенному "артиллерийскому танку" АТ-1.

Тем временем "артиллерийский" вариант танка БТ жил своей жизнью. Неудачные испытания танка типа Д-38 и острое желание военных иметь танки "артиллерийского сопровождения" в мехчастях привели к тому, что в 1933 г. УММ РККА согласилось с доводами Т-2 О ХПЗ по изменению конструкции корпуса для возможности установки башни как с 45-мм, так и с 76-мм пушкой. 1 мая 1934 г. первый образец танка БТ-7, вооруженного 76-мм пушкой в эллиптической башне, поступил на испытания.

Танк БТ-7 по проекту. Весна 1934 г.

Однако в серии он не изготавливался по целому ряду причин, среди которых не последнее место занимала теснота в башне. В апреле 1934 г. одна кондиционная башня от Т-26-4 прибыла на ХПЗ, который уже в течение полугода изучал ее документацию с целью возможности установки на БТ. Такое решение могло устроить всех, ведь унификация была одним из столпов советской военной экономики. Были внесены небольшие изменения в конструкцию башенного погона, чтобы упростить его, усилена крыша, предусмотрена установка кормового пулемета.

В октябре 1934 г. новый танк, получивший индекс БТ-7А, поступил на испытания на заводской полигон ХПЗ. Несмотря на благосклонное заключение по результатам испытаний, производство танка было отложено, пока шли разбирательства с ЧП 19 сентября 1934 г. Но уже в начале 1936 г. разбирательства по делу были окончены, и 31 августа 1937 г. головная серия "артиллерийских танков" типа БТ-7А вышла из ворот ХПЗ.

Всего за время серийного производства БТ-7А до 10 января 1938 г. их было изготовлено 155 шт., но представители заказчика приняли на 32 меньше, так как для оставшихся в срок не поступило артиллерийских орудий. Уже в течение года завод получил еще 10 пушек КТ, "очевидно из ремонта", как писал военинженер Соркин, и общая отгрузка "артиллерийских БТ" армии составила 133 шт.

Серийный танк БТ-7А. 1938 г.

Арттанк и САУ, кто кого?

В конце 1933 г. на заводе № 185 им. Кирова под руководством начальника конструкторской группы (позднее – отдела) по самоходной артиллерии П.Н. Сячинтова при общем руководстве С.А. Гинзбурга начались работы по созданию танка артиллерийской поддержки большой мощности на базе Т-26. Этот танк получил обозначение АТ-1 (артиллерийский танк первый) и представлял собой попытку значительно улучшить характеристики СУ-1 и при значительно меньшей, чем Т-26-4, цене получить мощную САУ, одинаково пригодную для решения всех задач, поставленных перед артиллерией сопровождения пехоты и усиления танковых войск. Предполагалось, что новая машина поступит на замену танку Т-26-4, серийный выпуск которыого никак не удавалось развернуть. Кроме того, АТ-1 выглядел особенно привлекательно для действий в составе пехотных частей.

Специально для вооружения АТ-1 П.Н. Сячинтов спроектировал 76,2-мм полуавтоматическую пушку ПС-3 с прогрессивной нарезкой. Эта артсистема представляла собой специальное танковое орудие с баллистикой, близкой баллистике 76,2-мм полевой пушки обр. 1902 г. при значительно более коротком стволе. Во всяком случае, она потребляла выстрелы от указанного орудия и при длине ствола в 20 калибров могла выпускать 6,5-кг снаряды с начальной скоростью свыше 520 м/с.

По завершении проектных работ и заседания макетной комиссии было принято решение об изготовлении третьего варианта с установкой вооружения в надстройке корпуса машины без вращающейся и полувращающейся башни. Как уже говорилось, артиллерийская часть АТ-1 представляла собой 76,2-мм полуавтоматическую танковую пушку ПС-3, установленную на тумбе. Установка пушки ПС-3 позволяла вести огонь в пределах горизонтального угла ± 20°, угол наведения ПС-3 по вертикали составлял -5° … +45°. Кроме пушки в состав вооружения АТ-1 входил оборонительный пулемет в шаровом яблоке лобового листа (позднее вооружение было дополнено еще одним 7,62-мм "запасным" пулеметом ДТ). Боекомплект орудия составлял 30 выстрелов в нижних укладках, 4 выстрела возле орудия и 29 магазинов (1827 патронов) к пулеметам ДТ. Для входа/выхода экипажа в крыше рубки были предусмотрены два люка. Кроме того, для лучшего обзора местности и ускорения загрузки боекомплекта и лучшей вентиляции боевого отделения при интенсивной стрельбе с закрытых позиций верхняя часть бортов и кормы рубки могла откидываться на петлях. Двигатель, трансмиссия и ходовая часть САУ полностью заимствовались от линейного танка Т-26.

Эскизный проект арттанка АТ-1. 1934 г.

Изготовленный АТ-1 в заводском дворе. 1935 г.

Арттанк АТ-1 с откинутыми бортами рубки для стрельбы с закрытой позиции.

В начале 1935 г. на испытания вышла АТ-1, вооруженная серийной 76,2-мм пушкой ПС-3 № 11. На испытаниях в апреле 1935 г. были достигнуты хорошие результаты. Скорострельность без исправления наводки составила 12-15 выстр/мин, наибольшая дальность стрельбы составляла 10580 м (тогда как по заданию она должна была составлять 7500-8000 м), попытки ведения стрельбы из пулемета и пушки в движении по целям, расположенным по ходу машины, закончились в целом успешно. Отмечалась удовлетворительная работа полуавтоматики пушки, но по расположению боекомплекта, маховиков наводки орудия относительно рабочего места наводчика, отсутствию гильзосборника и др., на войсковые испытания машина допущена не была. Кроме того, артиллерийская часть второго экземпляра АТ-1 на испытаниях вела себя не вполне корректно. Орудие ПС-3 с постоянной нарезкой работало из рук вон плохо. Кроме того, к окончанию полигонных испытаний АТ-1 артиллерийское КБ Кировского завода предложило для вооружения тяжелых танков новую мощную 76,2-мм пушку Л-7, имевшую баллистику орудия обр. 1902/30 гг. (собственно, это орудие представляло собой старую знакомую, но усовершенствованную пушку Тарнавского-Лендера) и, по заявлению разработчиков, превосходившую все известные танковые артсистемы. Вполне естественно, что разработчикам АТ-1 рекомендовали установить указанное орудие на место ПС-3 во второй экземпляр САУ, но сделать это не удалось по причине конструктивных особенностей Л-7, а изготавливать новую рубку для АТ-1 не стали. Но в целом САУ понравилась, и руководство АБТУ приняло решение о подготовке серийного выпуска АТ-1, для чего в 1936 г. завод должен был изготовить установочную партию в 10 машин для проведения расширенных полигонных и войсковых испытаний.

Но все же искоренить недостатки серийной пушки ПС-3 на Кировском заводе не удалось, и завод поставил вопрос о производстве вместо указанного орудия своего изделия Л-10, которое, как и Л-7, не пожелало встать в отведенное для него на АТ-1 место. Кроме того, завод № 174, загруженный увеличенной программой выпуска Т-26, не смог выдать 10 улучшенных шасси для производства АТ-1. Потому программа выпуска пробной серии АТ-1 была перенесена на 1937 г.

Но в конце 1936 г. П.Н. Сячинтов по доносу был обвинен в шпионаже. Это послужило причиной окончания работ над всеми артсистемами, созданными по его проекту, в том числе и над АТ-1, хотя Ижорский завод уже сдал 8 бронекорпусов, а завод № 174 начал сборку первых трех машин.

Три года спустя, в ходе советско-финской войны, одному из корпусов АТ-1, хранившихся на заводе № 174, нашлось применение. В январе 1940 г. по просьбе бойцов и командиров 35-й танковой бригады, ведущей боевые действия на Карельском перешейке, завод № 174 начал работы по изготовлению "санитарного танка для эвакуации раненых бойцов с поля боя". Эта инициативная работа была одобрена начальником Автобронетанкового управления РККА Д.Г. Павловым. Эта машина была без чертежей по месту преобразована из АТ-1. Заводчане хотели подарить эту машину армии к празднику 23 февраля – дню Красной Армии. Но в связи с задержкой изготовления санитарный танк на фронт не попал. После окончания боевых действий санитарный танк Т-26 (так он именовался в документах завода № 174) был передан в Приволжский военный округ.

Корпусная для маневренных приложений

Рассмотрение эскизных проектов самоходной артиллерии большой мощности состоялось в июле 1932 г., и в целом они были одобрены. Для "корпусного триплекса" выбрали удлиненное шасси среднего танка Т-24, а для "триплекса ТАОН" – шасси с использованием узлов тяжелого танка Т-35 (типа ТГ). Но изготовление "корпусного триплекса" было отложено на два года, а для "триплекса ТАОН" в тот момент не нашлось вооружения, так как ни 152-мм пушка большой мощности, ни 305-мм мортира еще не были созданы. Поэтому работы над СУ-14 продолжались. Одновременно по особому распоряжению штаба РККА началась эскизная проработка еще более мощной самоходной системы.

Так как решение о разработке корпусного триплекса было в 1932 г. отложено на два года, то вновь к нему вернулись в конце 1933 г., когда бюро самоходной артиллерии завода № 185 предъявило к рассмотрению проект 152,4-мм мортиры обр. 1931 г. (НМ) на шасси среднего танка Т-28. При установке мортиры с танка должны были быть демонтированы башни и подбашенная коробка, вместо которых предлагалось установить шестигранный открытый сверху бронеящик, в котором на поперечной клепаной балке на штыревом станке крепилась вращающаяся часть 152-мм мортиры за 10-мм щитом. Передний лист бронекоробки содержал две шаровые установки пулеметов БТ, которые можно было бы использовать при самообороне САУ на марше.

Так как качающаяся часть установки использовалась без каких бы то ни было изменений, то она позволяла вести огонь из мортиры в секторе ± 30° с углами вертикального наведения от 0 до +73°. Боевая масса САУ достигала 18 т.

Предполагалось, что при необходимости качающаяся часть 152-мм мортиры легко будет заменена 122-мм гаубицей или же 107-мм пушкой с дульным тормозом.

По ряду источников началось даже изготовление опытного образца САУ, но после уточнения ТТТ и подсчета затрат предпочтение было отдано в пользу такой же машины, но на шасси танка Т-26.

Три в одном

Согласно воззрениям советских артиллерийских теоретиков конца 1920-х гг. артиллерийское вооружение частей и соединений должно было состоять из пушки, гаубицы и мортиры, которые могли бы закрыть весь класс задач, стоящих перед всеми мыслимыми и немыслимыми частями и соединениями. Такой комплекс из трех орудий получил в то время название "триплекс", и для дивизионной артиллерии он виделся в виде 76,2-мм пушки, 122-мм гаубицы и 152-мм мортиры, как имеющими сходные массы в походном положении и сходную стоимость. Триплекс дивизионных орудий был назван экономически целесообразным для установки на самоходное шасси легкого танка при поддержке моторизованных, кавалерийских и танковых частей на поле боя.

Работы по проектированию указанных машин начались на заводе опытного машиностроения имени Кирова (завод № 185) весной 1934 г. Общее руководство осуществляли П.Н. Сячинтов и С.А. Гинзбург, ответственным конструктором был назначен В. Москвин.

Для лучшего использования возможностей артиллерийской части шасси танка Т-26, на которое предполагалось монтировать орудия, было переработано. В отделении управления, расположенном в носовой части машины, находилась трансмиссия и сиденье водителя. Моторное отделение находилось в средней части корпуса и отделялось от других бронированными перегородками. В нем находились двигатель (с укороченным карданным валом), главный фрикцион, вентилятор, радиатор, масляный и бензиновый баки. Баки отделялись от двигателя и друг от друга герметичными выгородками. Моторное отделение соединялось специальным карманом с боковыми отверстиями для выброса охлаждающего воздуха. В крыше имелось отверстие с броневыми жалюзи для входа охлаждающего воздуха и два люка для доступа к карбюратору, свечам, клапанам и масляному фильтру.

Боевое отделение для обеспечения наибольших размеров было сдвинуто в корму САУ. Здесь за 15-мм броневым щитом устанавливалось вооружение и имелись места для расчета из четырех человек. Для гашения отдачи при стрельбе на землю опускался специальный сошник в корме машины, кроме того, могли быть использованы также дополнительные упоры.

На такой базе к осени 1934 г. были изготовлены три машины, вооруженные соответственно 76,2-мм пушкой обр. 1902/30 гг., 121,9-мм гаубицей обр. 1910/30 гг. и 152,4-мм мортирой НМ обр. 1931 г., которые получили собственные индексы СУ-5-1, СУ-5-2 и СУ-5-3. Угол горизонтального обстрела (без поворота машины) составлял у них всего ±15° (для СУ-5-3 и того меньше ± 7°), а угол вертикального наведения от -5° до +60° (для СУ-5-3 – от 0° до + 72 °).

Боевой вес всех машин триплекса составлял 10,2 – 10,4 т, экипаж – 5 человек, включая командира орудия.

Только у СУ-5-1 предусматривался возимый боекомплект в 8 выстрелов, а для подвоза боеприпасов на поле боя предполагалось использовать бронированный подвозчик боеприпасов.

Опытный образец 76,2-мм самоходной пушки СУ-5-1 сзади.

Самоходная пушка СУ-5-1. Осень 1934 г.

Заводские испытания машин прошли с 1 октября по 29 декабря 1935 г. В ходе них САУ прошли: СУ-5-1 – 296 км, СУ-5-2 – 206 км и СУ-5-3 – 189 км. 1 ноября после пробега СУ-5-3 была отправлена на парад в Москву. Кроме пробегов, машины испытывались стрельбой – по 50 выстрелов СУ-5-1 и СУ-5-2 и 23 выстрела СУ-5-3. В отчете по результатам испытаний были сделаны следующие выводы:

"Самоходные установки обладают тактической подвижностью, позволяющей им передвигаться по дорогам и вне дорог. Переход в боевое положение для 76- и 122-мм СУ-5 – немедленно, для 152-мм машины – 2-3 минуты (необходимость ведения стрельбы с упором).

Недостатки: мала прочность кронштейна, связывающего люльку с цапфовой обоймой, слабы бандажи опорных колес.

Все выявленные дефекты принципиального значения не имеют и вполне устранимы".

Параллельно испытаниям шла доработка конструкции СУ-5. Так, для СУ-5-2 была введена укладка возимого БК в размере всего лишь четырех снарядов и шести гильз с зарядами, позднее, шести выстрелов.

Фотокопия компоновки 121,9-мм самоходной гаубицы СУ-5-2.

Опытный образец 121,9-мм самоходной гаубицы СУ-5-2. Осень 1934 г.

Самоходная гаубица СУ-5-2 сзади.

Планом на 1936 г. предполагалось изготовить партию из 30 шт. СУ-5-2. СУ-5-1 решили не выпускать, так как АТ-1 показала более предпочтительные результаты, а для СУ-5-3, во-первых, не было серийных орудий и, во-вторых, шасси Т-26 оказалось слабоватым для 152-мм мортиры.

Опытный образец 152,4-мм самоходной мортиры СУ-5-3. Осень 1934 г.

Самоходная мортира СУ-5-3 сзади в походном положении.

Первые 10 изготовленных СУ-5-2 были сданы заказчику к лету 1936 г. Две из них тут же направили в 7-й механизированный корпус для прохождения войсковых испытаний, которые прошли с 25 июня по 20 июля 1936 г. в районе Луги. Пробег машин составил 988 и 1014 км, каждая из них сделала по 100 выстрелов. В отчете по войсковым испытаниям СУ-5-2 говорилось:

"1. СУ-5-2 войсковые испытания выдержали.

СУ-5-2 достаточно подвижны и прочны на походе, имеют достаточную проходимость по местности, устойчивы…

При внесении изменений и дополнений самоходные установки желательно принять на вооружение мехсоединений как артиллерию непосредственной поддержки.

Как правило, самоходные установки использовать с открытых позиций как артиллерию сопровождения.

Основные выявленные недостатки:

– увеличить возимый боекомплект до 10 снарядов;

– усилить рессоры;

– необходимо увеличить мощность двигателя, так как СУ-5 перегружена;

– перенести глушитель в другое место;

– оборудовать вентиляцией отделение водителя".

В ходе изготовления последующей серии в 20 машин возимый боекомплект был доведен до 8 выстрелов, выхлопная труба была перенесена, место водителя оборудовано дополнительным вентиляционным лючком, некоторые машины получили частичную откидную бронезащиту экипажа толщиной 6 мм в виде бортовых щитов. Подвеска самоходных установок была усилена за счет увеличения толщины коренных рессор на 1-1,3 мм, но радикального улучшения не последовало, кроме того, более мощный двигатель для Т-26 и СУ-5 изготовлен так и не был.

В первом полугодии 1937 г. предполагалось изготовить новый вариант СУ-5, по результатам испытаний которого улучшить и серийно выпускаемые машины. Но в 1937 г. все работы по СУ-5 были прекращены.

Самоходные установки СУ-5 поступали на вооружение механизированных корпусов и отдельных мехбригад. По состоянию на 1 января 1938 г. они имелись в составе следующих соединений: 4 машины в 5-м мехкорпусе МВО, 4 в 4-й мехбригаде БВО, 4 в 8-й мехбригаде KOBO, 2 в 7-м мехкорпусе и 4 в 11-й мехбригаде ПВО, 5 во 2-й и 6 в 23-й мехбригадах ОДВА, 2 машины на научно-испытательном артиллерийском полигоне (НИАП) и 1 в ремонте на заводе № 174.

По состоянию на 1 июня 1941 года в Красной Армии имелось 28 СУ-5: 11 на Дальневосточном фронте, 9 в Киевском Особом и 8 в Западном Особом военных округах. Из них было исправно только 16 машин.

Планом артиллерийского перевооружения РККА в ходе второй пятилетки предусматривалось создание 76,2-мм самоходной зенитной пушки на шасси танка общевойскового типа для обороны мехсоединений и общевойсковых соединений от нападения вражеских бомбардировщиков. Работы в данном направлении велись с 1932 г., но к началу пятилетки успехом не увенчались.

76-мм зенитная самоходная установка СУ-8

Черновой проект 76-мм зенитной самоходной пушки обр. 1931 г. (3К) на шасси среднего танка был разработан в 1932-1933 гг. КБ Артакадемии под руководством профессора Ф.Л. Хлыстова. Однако поскольку сначала он ориентировался на шасси Т-24, то был направлен на доработку и только к концу 1933 г. получил одобрение "в целом".

Новая зенитная САУ получила индекс СУ-8 и представляла собой вариант открытой установки 76,2-мм зенитной пушки обр. 1931 г. (3К) на шасси среднего танка Т-28 на тумбе кругового вращения. Для нормальной работы орудийного расчета предусматривались откидные борта боевого отделения, в походе служащие противопульной защитой расчета от обстрела с флангов. В целях уменьшения раскачивания боевой платформы, разгрузки рессор и повышения кучности стрельбы предусматривалось применение специальных откидных упоров.

Проект СУ-8, 1933 г. Реконструкция М.Павлова.

Но так как серийное производство танков Т-28 на Кировском заводе еще "хромало", то опытный завод Спецмаштреста смог приступить к изготовлению опытного образца лишь во второй половине 1934 г., когда всем стало ясно, что СУ-8 слишком дорога и сложна. Поэтому начиная с 1935 г. велись работы над 76-мм зенитной пушкой, но только на шасси легкого танка Т-26.

76-мм самоходная зенитная установка 29К

После того как в 1934 г. стало ясно, что СУ-8 не удовлетворяет поставленным требованиям, а новую зенитную САУ на танковом шасси только предстояло создать, то параллельно началась спешная разработка 76,2-мм зенитной артсистемы обр. 1931 г. на шасси трехосного грузового автомобиля, производство которого осваивалось на Ярославском автозаводе.

Проектированием артиллерийской части САУ занимался завод № 8 им. Калинина, который в течение следующих 1934-1935 гг. должен был поставить 20 приспособленных орудий в кузова автомобилей ЯГ-10, а АНИИ разработать подвижный ПУАЗО в кузове такого же автомобиля.

Проект САУ, получившей индекс 29К, был выполнен в сжатые сроки. В кузове грузового автомобиля Я Г-10 с усиленным дном размешалась качающаяся часть 76,2-мм зенитной пушки обр. 1931 г. (3К) на штатной тумбе. Для увеличения устойчивости платформы при стрельбе орудийная тумба была опущена относительно платформы на 85 мм. Автомобиль дополнялся четырьмя откидными "лапами" – упорами "домкратного типа". Кузов был дополнен защитными броневыми щитками, которые в боевом положении откидывались горизонтально, увеличивая площадку обслуживания орудия. В передней части у кабины установлены два зарядных ящика с боеприпасами (2x24 патрона). На откидных бортах находились места дчя четырех номеров расчета "в походе".

Завод им. Калинина выполнил заказ наполовину, так как из 20 готовых к установке орудий смонтировал на автомобиле лишь 12. В 1936 г. указанный заказ был выполнен полностью и вскоре поступил следующий – еще на 20 машин. Однако автор не имеет данных, был ли он выполнен полностью.

В августе-сентябре 1936 г. зенитная САУ обр. 1934/35 гг., получившая индекс 29К, проходила обширные испытания на НИАПе. Испытания показали, что автомобиль с установленной в кузове зенитной пушкой по поведению на местности ничем не отличается от поведения груженого автомобиля ЯГ-10. Отдача орудия позволяла вести огонь в сторону бортов только в случае откинутых упоров, и лишь стрельба в сторону движения, или, напротив, в сторону кормы была допустима без применения оных.

Всего в 1934-1937 гг. войска, входившие в состав Московского военного округа, имели 61 установку с зенитными орудиями различных типов в кузовах автомобилей.

Самоходные зенитные установки 29К на шасси грузовика ЯГ-10, 1935 г.

76-мм зенитная самоходная установка СУ-6

В ноябре 1933 г. задание на проектирование зенитной САУ на шасси танка Т-26 получил конструкторский отдел самоходной артиллерии завода № 185. Даже предварительные прикидки показали, что шасси необходимо удлинять. Но тем не менее до февраля 1934 г. ГАУ и УМM не соглашались с проведением переделок ходовой части танка Т-26.

В мае 1934 г. проект был в целом одобрен, но задание скорректировано для применения орудия в боевых порядках войск против вражеских танков. В июне 1934 г. в танковом КБ завода начались работы по проектированию и изготовлению удлиненного шасси Т-26 для самоходной артиллерии.

Руководитель проекта шасси С.А. Гинзбург предложил рассмотреть данное шасси не только как носитель 76,2-мм зенитной пушки 3К, но также 106,7-мм тяжелой дивизионной пушки обр. 1910/30 гг., 152-мм гаубицы обр. 1909/30, а также для создания забронированного транспортера пехоты. Но эти предложения были оставлены без внимания.

Компоновкой зенитной САУ занимался Л. Троянов под общим руководством П.Н. Сячинтова. Машина представляла собой открытую самоходную установку, построенную с широким использованием узлов и агрегатов танка Т-26, от которого были заимствованы двигатель, главный фрикцион, сочленения карданного вала, коробка перемены передач, бортовые фрикционы, тормоза и бортовые передачи. Корпус склепывался из 6-8-мм листов броневой стали. Он был шире и длиннее по сравнению с Т-26. Для необходимой жесткости его усиливали тремя поперечными перегородками, между которыми находились складные сиденья расчета. На крыше корпуса, дополнительно укрепленной угольниками, на болтах крепилась тумба 76-мм зенитной пушки 3К.

Интерьер 76,2-мм зенитной пушки СУ-6 по проекту.

В ходовую часть Т-26 было добавлено по одному опорному катку (на каждый борт), подрессоренному спиральной пружиной. Для уменьшения нагрузок на подвеску при стрельбе на каждом борту был установлен специальный гидравлический выключатель, разгружавший рессоры и передававший нагрузку непосредственно на опорные катки.

С боков машины на петлях крепились откидные борта из 6-мм брони, защищавшие экипаж от обстрела во время марша. Перед стрельбой борта откидывались и удерживались специальными упорами. Лобовой и кормовой листы тоже откидывались, причем передний опускался внутрь и закрывал собой люки сидений командира и механика-водителя. Люки сидений расчета закрывались крышками на петлях. Таким образом, в боевом положении, при откидывании всех бортов и крышек, получалась довольно большая площадка, которая позволяла работать расчету 76,2-мм орудия.

Масса самоходной установки, получившей индекс СУ-6, в боевом положении составляла 11,1 т, максимальная скорость по шоссе достигала 28 км/ч, запас хода – 130 км. Помимо 76,2-мм зенитной пушки вооружение машины было дополнено двумя 7,62-мм пулеметами ДТ, установленными в переднем и заднем бортах в шаровых установках.

В ходе заводских испытаний СУ-6, прошедших с 12 сентября по 11 октября 1935 г., машина прошла 180 км и сделала 50 выстрелов. В выводах комиссии отмечалось следующее: "На основании проведенных испытаний можно считать, что образец вполне подготовлен к полигонным испытаниям. Дефектов и разрушений не обнаружено, кроме разрушения одного опорного катка".

Опытный образец 76,2-мм зенитной пушки СУ-6. 1935 г.

Зенитная самоходная пушка СУ-6 в положении максимального возвышения.

13 октября 1935 г. СУ-6 поступила на НИАП. Испытания шли в сложных погодных условиях, СУ-6 испытывала частые поломки материальной части, и потому ход испытаний затянулся до декабря. В ходе их САУ многократно ломалась. Всего СУ-6 зачетно прошла 750 км (всего до 900 км) и сделала 416 выстрелов. Кучность стрельбы в начале испытаний была удовлетворительной, а в конце – неудовлетворительной, как с включенными, так и с выключенными рессорами. Поэтому комиссия пришла к выводу, что выключение рессор не влияет на кучность, и этот механизм следует исключить. Кроме того, в отчете по итогам полигонных испытаний отмечались малая мощность двигателя и неэффективность охлаждения (двигатель перегревался после 15-25 километров пробега по пересеченной местности), неудовлетворительная прочность опорных катков и рессор подвески, а также низкая устойчивость всей системы при преодолении препятствий, "прыжки" и "отскоки" установки, сбивающие наводку, раскачивание платформы. На боевой платформе не хватало места для установщиков дистанционных трубок. Комиссия сделала вывод о полной непригодности машины для использования в мехсоединениях.

Летом 1936 г. С.А. Гинзбург предложил на суд начальника УММ два проекта 37-мм зенитных автоматов на шасси СУ-5 и СУ-6 (в некоторых.источниках они именуются соответственно СУ-5-4 и СУ-6-Г). Но ни И.А. Халепский, ни Н.В. Кириллов-Губецкий, поднимавшие вопрос о продолжении работ по ним, не получили понимания об их нужности у замнаркома по вооружению М.Н. Тухачевского. Но после неудачного окончания испытаний СУ-6 и принятия решения об освоении на заводе № 8 37-мм автомата конструкции Б.С. Шпитального положение изменилось. 13.03.1936 г. вышло постановление правительства № 0К-58сс, согласно которому четыре уже заложенные СУ-6 должны были быть сданы для целей обучения с 76-мм зенитной пушкой обр. 1931 г., а десять изготовляемых СУ-6 должны были получить 37-мм зенитный автомат. Но, несмотря на план отгрузить заводу № 185 10 автоматов Б. Шпитального к 1 октября завод № 8 до конца года не поставил ни одного. Кроме того, П.Н. Сячинтов был арестован, и все работы по СУ-6, равно как и по иным зенитным САУ на танковом шасси, были прекращены в январе 1937 г. Отныне обязанности войскового ПВО предстояло исполнять счетверенным зенитным пулеметным установкам (ЗПУ) в кузовах грузовых автомобилей ГАЗ-ААА.

Вторая пятилетка стала своеобразным вестовым столбом в истории динамо-реактивных пушек, когда решалась судьба всей отечественной артиллерии. В 1932-1933 гг. многим казалось, что часы классических пушек сочтены, что динамо-реактивные вот-вот победят. И предпосылки к этому имелись. Поэтому в период с 1932 по 1936 г. замнаркома обороны по вооружению М.Н. Тухачевский санкционировал финансовую поддержку только одного артиллерийского проекта для сухопутной армии – 76,2-мм дивизионной пушки. Но в это же время проводились НИОКР по следующим разновидностям динамо-реактивной артиллерии: 37-мм ротное противотанковое ружье Курчевского, 76,2-мм батальонная пушка Курчевского (БПК), 76,2-мм легкая мортира Курчевского (ЛМК), 152,4-мм автомобильная пушка Курчевского, 76,2-мм авиационная пушка Курчевского (АПК), 305-мм пушка для вооружения эскадренных миноносцев. Некоторые из них предполагалось ставить на различные шасси, в том числе и танковые.

Несмотря на то что некоторые орудия Курчевского выпускались в сравнительно больших количествах – до нескольких тысяч штук – они имели массу конструктивных недостатков, уже отмеченных ранее. Поэтому реальность постоянно ускользала из рук замнаркома по вооружениям, словно сокровище мадам Петуховой из рук великого комбинатора.

В конце 1932 г. для увеличения боевой ценности пулеметных двухбашенных танков и танкеток, М.Н. Тухачевский с подачи Л.Н. Курчевского предполагал вооружить часть из них 76-мм безоткатной пушкой, что уравняло бы их огневую мощь с мощью тяжелого танка. В 1933 г. Л.Н. Курчевскому удалось установить в танкетку Т-27 свою 76,2-мм динамо-реактивную пушку, переделанную из авиационной АПК. Огневая мощь танкетки, названной в переписке Т-27К (СУ-3), теоретически значительно возросла, но выявилось большое количество недостатков, наличие которых не предполагали ни разработчик оружия, ни высшие военные деятели РККА.

Например, малая высота линии огня орудия не позволяла осуществлять эффективное прицеливание на дальность свыше 400 м. Вылетающий позади танкетки Т-27К сноп огня не позволял использовать ее для поддержки пехоты и, кроме того, моментально демаскировал ее. Конструкция орудия (ствол орудия проходил насквозь через боевое отделение) не позволяла использловать эффективное прицеливание и наведение орудия по горизонтали. Даже сам М.Н. Тухачевский, являвшийся поклонником как танкеток, так и безоткатных пушек, не мог сказать ни одного веского довода в пользу рассмотренного гибрида указанных типов оружия.

Опытный образец 76,2-мм самоходной пушки Т-27К (СУ-3). Вид сзади.

В 1934 г. 76-мм динамо-реактивная пушка была установлена в малой башне танка Т-26. Таким образом конструктор пытался реабилитировать хоть часть недостатков, отмеченных при испытаниях Т-27К. Так, поднятое над поверхностью земли оружие позволяло вести огонь на максимальную дальность, вращающаяся башня значительно увеличила маневренность оружия в горизонтальной плоскости, немного уменьшился и демаскирующий эффект. 9 марта 1934 г. прошли испытания этой самоходной артсистемы. Испытания показали, что могущество танка при ведении огня по укреплениям и живой силе противника значительно возросло, но пользоваться орудием было очень неудобно. Особенно большие неприятности вызывало заряжание орудия, так как при движении по пересеченной местности сделать это удавалось далеко не всегда (выстрел иногда сваливался с лотка заряжания или застревал при досылке). Немного улучшались результаты, если на время заряжания (до 3-10 сек.) танк останавливался на ровной поверхности. Кроме того, вновь отмечалось, что отводившиеся назад пороховые газы могли поразить пехоту, укрывающуюся за танком в ходе наступления.

Артиллерийский танк Т-26, вооруженный 76,2-мм пушкой ТПК-26. 1934 г.

Планировавшееся увеличение огневой мощности двухбашенных танков Т-26 путем вооружения их 76-мм динамо-реактивной пушкой не состоялось, как примерно в это же время неудачей закончились испытания мотоциклетной пушки Курчевского, МПК.

Мотоциклетная пушка Курчевского (МПК) на испытаниях. 1935 г.

В 1936 г. подошли к концу и запланированные работы по значительному усилению вооружения танка Т-28, который должен был получить либо 152-мм ДРП, либо даже орудие калибра 305 мм. Правда, опытный образец 152-мм ДРП на шасси грузового автомобиля был создан, но его применение не сулило никаких особых плюсов Красной Армии, и потому вскоре после испытаний опытного образца работы в данном направлении были прекращены.

Несмотря на множество опытных образцов, в 1935 г. было принято на вооружение разведывательных батальонов Красной Армии и вскоре начало поступать в войска лишь одно творение великого комбинатора 1930-х – самоходная пушка Курчевского (СПК), которая представляла собой 76,2-мм орудие БПК, установленное в кузове автомобиля ГАЗ-ТК. После того, как в 1937 г. Л.Н. Курчевский был репрессирован, были свернуты все работы по динамо-реактивным орудиям во всех конструкторских бюро. До ареста конструктора и прекращения работ по ДРП в 1937 г. в части Красной Армии успели поступить 23 самоходные установки СПК с 76,2-мм безоткатной пушкой Курчевского.

Серийная самоходная пушка СПК на шасси "ГАЗ-ТК". 1936 г.

Однако всего через год после изготовления эти САУ начали выходить из строя. К началу 1939 г. в справке ГАУ значились лишь 15 САУ, находящиеся в ремонте. Две самоходные пушки этого типа участвовали в советско-финской войне, где были потеряны. К июню 1941 г. в войсках осталось до 20 СПК, из которых лишь 6 значились исправными.

СУшка-береговушка

В 1932 – 1933 гг. ввиду большой протяженности морских границ СССР АНИИ выдвинул концепцию быстровозводимой береговой обороны, базирующейся на использовании береговых батарей на самоходном шасси с железнодорожным или гусеничным движителем. Предполагалось, что батарея из шести 152,4-мм или четырех 203,2-254-мм пушек на гусеничном лафете будет прибывать на побережье, где есть угроза высадки вражеских сил и нет железнодорожной сети, где и составит ядро береговой обороны против десантно-высадочных средств противника.

В конце 1932 г. ТТТна такое самоходное орудие было выдано КБ завода "Большевик" и КБ опытного завода № 185 им. Кирова. В декабре Научно-технический совет Артуправления РККА рассмотрел расчеты и эскизы, поданные сторонами, и одобрил проект, разработанный A.A. Толочковым и П.H. Сячинтовым на Опытном заводе № 185 им. Кирова, но предписал закончить проект при условии использования узлов принятого к постройке тяжелого танка.

В марте 1934 г. A.A. Толочков предложил новый доработанный проект САУ "береговой обороны". Он представлял собой 152,4-мм дальнобойную пушку Б-10 на гусеничной повозке с поднимаемыми гусеницами. Предусматривалось, что при необходимости САУ въедет на возимое стальное основание с роликовым погоном и, закрепив опорный штырь в центре, вывесит гусеницы, обеспечив таким образом круговое вращение с приводом от двигателя.

Гусеничная повозка должна была собираться из элементов шасси танка Т-28. Трансмиссия включала в себя гидравлический механизм отбора мощности, КПП, главный фрикцион и бортовые фрикционы. Сердцем САУ должен был стать харьковский дизель-мотор БД-1 мощностью 800 л.с. Бортовое бронирование толщиной 8 – 20 мм предназначалась для защиты расчета от осколков и камней. Расчетная масса САУ 50 т, скорость движения по шоссе 18 – 22 км/ч.

Предполагалось обеспечить механизацию заряжания орудия при помощи подъемника и досылателя при угле заряжания около 1,5°. Переход установки из походного положения в боевое не должен был превышать 20 мин.

Несмотря на то, что машина была очень "многообещающей", работы над ней были прекращены.

Проект САУ береговой обороны А.А. Толочкова.

СУ-14. Вторая попытка

Несмотря на то, что в "системе артвооружения" на вторую пятилетку не было места для самоходно-артиллерийской установки типа СУ-14, работы над ней продолжались. Это было вызвано отчасти тем, что САУ этого типа, по мнению АНИИ, можно было вооружить морским 130-мм или 152-мм орудием, что делало возможным их оперативное применение для нужд береговой обороны, особенно в случае отражения вражеских морских десантов. Конструкторским отделом самоходной артиллерии завода № 185 в 1934-1935 гг. для гусеничной САУ типа СУ-14 было разработано возимое поворотное основание на шариковой опоре. Особенность указанной конструкции состояла в том, что для вращения основания предполагалось применять двигатель самой САУ. Кроме того, было высказано предложение о перевооружении СУ-14 152,4-мм дальнобойной пушкой Б-10 в установочных местах 203,2-мм гаубицы Б-4. Но прежде, чем вести испытания указанных береговых систем, требовалось доработать базу САУ, чтобы устранить недостатки, отмеченные в ходе испытаний первого образца. 31 января 1935 г. опытный завод № 185 получил задание на проведение капитальной модернизации СУ-14 для устранения всех замеченных недостатков.

Лист задания на модернизацию СУ-14. 1934 г.

Но доработки, проведенные в феврале-марте, были половинчатыми, так как коснулась лишь ходовой части и моторно-трансмиссионной группы, не затронув боевую часть.

С 5 апреля по 24 августа 1935 г. испытательно-сборочным цехом Опытного завода № 185 имени Кирова проводились специальные заводские испытания доработанного образца СУ-14. Машина прошла более 500 км в различных условиях, продемонстрировав возросшие боевые и ходовые качества. Однако вновь отмечались множественные недостатки. В частности, выяснилось, что через шаровые амбразуры, предназначенные для пулеметов ДТ, практически невозможно вести прицельный огонь, так же как невозможно быстро использовать возимый боекомплект (8 выстрелов), который находился под съемными крышками палубы, блокированными в походном положении телом орудия.

Доработанный вариант 203,2-мм губицы СУ-14. 1935 г.

Та же машина, но вид спереди.

Доработанный вариантгаубицы СУ-14. Боевая платформа.

Используя опыт, полученный при работе над СУ-14, конструкторский отдел самоходной артиллерии спешно разработал чертежи для постройки эталонного образца самоходной установки СУ-14-1, который был изготовлен в начале 1936 г. Он имел улучшенную конструкцию коробки передач, главного фрикциона, тормозов и бортовых передач. Также на СУ-14-1 были перенесены в стороны от кабины водителя выхлопные трубы, усовершенствованы опорные сошники. Машина получила форсированный до 680 л.с. двигатель М-17-1, который позволял самоходу массой 48 т развивать скорость 31,5 км/ч. В ходовой части применили более толстые листы коренной рессоры и изъяли механизм выключения подвески во время стрельбы, как бесполезный.

Эталонный образец СУ-14-1 испытывался пробегом с апреля по сентябрь 1936 г. (пройдено около 800 км) и стрельбой на НИАПе (с 28 апреля по 29 ноября 1936 г.).

203,2-мм самоходная гаубица СУ-14-1. 1936 г.

203,2-мм самоходная гаубица СУ-14-1 спереди. 1936 г.

В конце ноября 1936 г. для испытания самохода в пушечном варианте с Уралмашзавода и завода "Баррикады" были доставлены 152-мм длинноствольные орудия У-10 (позже смененные на У-30) и БР-2. Перевооружение состоялось в конце 1936 г., а испытания самоходов, оснащенных пушками, прошли в феврале 1937 г. Пушечный вариант самоходов понравился больше, чем гаубичный, так как давал Красной армии мобильные дальнобойные артсистемы, равных которым по дальности стрельбы в СССР в то время не было. Планом на 1937 г. предусматривалось изготовление установочной серии из пяти машин СУ-14-Бр-2 (со 152-мм орудием Бр-2), а с 1938 года предполагалось наладить серийный выпуск их улучшенной версии. О гаубичном варианте СУ-14-Б-4 больше не вспоминали, так как сломавшийся на допросах начальник КБ завода "Большевик", создатель гаубицы Б-4 Магдесиев, признался в своей вредительской деятельности. Но после ареста руководителя работ по СУ-14 П.Н. Сячинтова с этой интересной боевой машиной случилось то же, что и с орудием Б-4, которое незадолго до этого стояло на ней. Все дальнейшие работы по модернизации и подготовке серийного производства САУ были остановлены, а два построенных образца были переданы на хранение военному складу № 37 в Москве.

152,4-мм самоходная пушка СУ-14, перевооруженная орудием У-10. 1937 г.

Седьмой сверхмощный

Для проектирования самоходного триплекса тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН) еще весной 1933 г. была образована особая группа в составе трех конструкторов КБ завода "Большевик" и шести сотрудников отдела самоходной артиллерии опытного завода № 185 под общим руководством П.Н. Сячинтова. Уже в октябре 1933 г. ГАУ РККА рассмотрел вопрос о ходе эскизного проектирования комбинированной самоходной установки для "большого триплекса" в составе 254-мм пушки, 305-мм гаубицы и 400-мм мортиры на едином самоходном лафете.

1 ноября 1933 г. Научно-техническое управление (НТУ) ГАУ и Научно-технический комитет (НТК) УММ РККА выдвинули уточненные тактико-технические требования к артиллерийской и танковой частям проекта. ТТХ артиллерийской части проекта первоначально выглядели так:

"254-мм пушка большой мощности (БМ). Угол вертикального наведения – от 0° до +42°. Вес фугасной бомбы – 225 кг, начальная скорость бомбы – 692 м/с, дальность стрельбы – 23500 м. Вес ствола с затвором 24000 кг.

305-мм гаубица большой мощности (БМ). Угол вертикального наведения от 0° до +60°, вес фугасной бомбы – 365 кг, начальная скорость бомбы – 360 м/с, дальность стрельбы – 12500м, начальная скорость снаряда 600м/с. Полный вес орудия – 14100 кг.

400-мм мортира большой мощности. Угол вертикального наведения от +5°до +70°, вес фугасной бомбы – 860кг, начальная скорость бомбы – 320м/с, дальность стрельбы 10500м, начальная скорость снаряда 600м/с. Вес орудия – 10000 кг".

Разработку качающейся части "самохода особого назначения" поручили заводу "Большевик", а шасси – опытному заводу Спецмаштреста № 185.

Однако уже в ходе начавшихся проектных работ требования к артиллерийской части были изменены. В частности, дальность стрельбы следовало увеличить по крайней мере на треть, а это привело к тому, что ресурс 254-мм пушки с увеличенной дальнобойностью оказался бы чрезвычайно мал (не более 100 выстрелов), кроме того, качающиеся части орудий значительно потяжелели. Особенно это касалось пушки, и потому решением ГАУ предписали вести проектирование, ориентируясь на калибр 210-220 мм вместо 254 мм.

В ходе дальнейших обсуждений проекта, ввиду того что дальнобойное орудие калибра 210-220-мм еще не существовало даже в расчетах, ГАУ в целях уменьшения веса и увеличения живучести стволов предложило заменить самоходный триплекс 254/305/400-мм дуплексом 203/305-мм, рассчитанным на применение снарядов с готовыми нарезами. Кроме того, по рекомендации АНИИ было принято решение для уменьшения массы орудийной части в их конструкции уйти от "двойного отката".

В декабре 1934 г. состоялась конференция ГАУ, на которой были представлены проекты указанных дуплексов на шасси разработки завода № 185 им. Кирова и завода "Большевик". Артиллерийская часть СУ-7 была разработана заводом "Большевик". Она представляла собой значительно увеличенную качающуюся часть по типу французских гаубиц "Шнейдер" с переменным откатом. Конструкция ствола была подобной стволу 203,2-мм гаубицы Б-4 со свободной трубой. Затвор единый по типу затвора 152-мм пушки Б-30 (или У-10), станок по типу станка 203,2-мм гаубицы Б-4.

Но разработчиков собственно САУ, как уже говорилось, было двое. Бюро самоходной артиллерии завода им. Кирова под руководством П.Н. Сячинтова, чтобы уложиться в заданные весовые ограничения (не более 55 т), ориентировалось на вариант САУ со съемной ходовой частью, тогда как КБ завода "Большевик", под руководством Магдесиева, использовав эскизный проект завода № 185, предложило свой вариант с несъемной ходовой частью, который имел перевес перед заданием свыше 9 т.

Экспертный совет отверг оба проекта. КБ "Большевика" из-за неудовлетворительной поворотливости, а проект завода им. Кирова из-за "нереальности воплощения в данное время некоторых узлов в конструкции ходовой части". Совет рекомендовал продолжение работ над САУ с несъемной ходовой частью, выработав уточненные тактико-технические требования.

Опираясь на это решение, КБ опытного завода № 185 под руководством С.А. Гинзбурга провело эскизное проектирование спецшасси установки, получившей индекс СУ-7, с несъемной ходовой частью, которую можно было легко отделить для обеспечения транспортировки машины по железной дороге.

Компоновочно машина имела переднее расположение двигательного отделения и обширное боевое отделение в кормовой части. Здесь на тумбе устанавливалась 203-мм пушка, или 305-мм гаубица с двумя или тремя тормозами отката по бокам ствола и двумя накатниками над стволом. Он допускал возможность стрельбы до угла максимального возвышения пушки в 52°, гаубицы в 70° и по горизонтали ± 8°. Расчетная скорострельность составляла один выстрел за 80-100 сек при электрическом действии лебедок и досылателя. Расчет 15 человек, возимый боезапас – 2-6 выстрелов.

Вид одного из вариантов проекта СУ-7. Реконструкция М. Павлова.

Однако уточнение массы артиллерийской части дало неожиданный результат. После выполнения всех пожеланий она составила 39-43 т, вместо 30-35 по заданию, что требовало значительного усиления конструкции и массы ходовой части. По завершении необходимого вес снаряженной САУ должен был составить 102-106 т вместо 75-80 т по ТЗ.

1 октября 1936 г. вышло постановление ГАУ, которое предписывало утвердить вес САУ в 100 т, так как ощутимо снизить его не представлялось возможным. Кроме того, АНИИ поручалось разработать нарезные стволы и поясковые бетонобойные снаряды при условии некоторого снижения требований к артсистеме по досягаемости. При этом калибр орудий при использовании нарезных снарядов предписывалось считать точно 203 и 305 мм, а при использовании поясковых снарядов – 8 и 12 дюймов, что позволило бы использовать имеющиеся на складах морские снаряды старых образцов.

Помимо этого, заводу "Большевик" предписывалось отработать конструкцию комбинированного 305/203-мм подкалиберного снаряда с тем, чтобы при необходимости 305-мм гаубица могла по возможности заменить 203-мм пушку по досягаемости, пусть даже при некотором увеличении рассеивания снарядов.

В первой половине 1937 г. работы над СУ-7 продолжались. Было выпущено более 5500 чертежей, изготовлены некоторые узлы трансмиссии, получены заготовки бронекорпуса с Ижорского завода, от НКАП поступил доработанный двигатель ГАМ-34, закончено изготовление макета САУ в натуральную величину. Изготовление ходовой части начато в опытном цеху завода № 185.

Но 2 октября 1937 г. начальник ГАУ Н. Кириллов-Губецкий письмом пердписал прекратить разработку и изготовление СУ-7, равно как и других самоходных артсистем особой мощности на заводах "Большевик" и № 185.

Автор не готов подтвердить или опровергнуть мысль о том, что одной из причин этого была деятельность внутренних органов по выявлению "вредителей", которая озвучивалась на страницах печати в середине 1990-х.

Тактико-технические характеристики САУ первых пятилеток

ТТХ/Марка САУ || 45-мм СУ-45 | 76-мм АТ-1 | 122-мм СУ-5-2 | 76-мм СУ-6 ||

Боевая масса, кг || 4500 | 9550 | 10050 | 11000 ||

Экипаж, чел. || 2 | 3 | 5 | 5-6 ||

Размерения, мм

Длина обшая || 4200 | 4620 | 4840 | 5070 ||

Ширина || 2360 | 2445 | 2440 | 2700 ||

Высота || 1620 | 2030 | 2560 | 2746 ||

Клиренс || 300 || 385 | 380 | 380 ||

Вооружение

Орудие, кал || 45-мм | 76-мм | 121,9-мм | 76-мм ||

Тип || обр. 1932 | ПС-3 обр. 1933 | обр. 1910/30 | 3К обр. 1931 ||

Нач. скорость сн. м/с || 760 | 520 | 335 | 820 ||

Угол гориз. наведения || ±10° | ±20° | ±15° | круговое ||

Угол верт. наведения || -3+10° | -2+42° | 0+60° | -2+82° ||

Снарядов, шт. || 60 | 40 | 4 | 24 ||

Пулеметов, шт. х кал || 1х7,62-мм | 2х7,62-мм | – | 2х7,62-мм ||

Патронов, шт. || 1071 | 1827 | – | 1197 ||

Толшина брони, мм

Вертик. корпуса || 9-7 | 15 | 15 | 8 ||

Гориз. корпуса || 6 | 10-6 | 10-6 | 6 ||

Рубка || 7 | 15 | – | 8 ||

Силовая установка

База || т. Т-38 | т. Т-26 | т. Т-26 | т. Т-26 ||

Мощность макс., л.с || 40 | 92 | 92 | 92 ||

При част. вращ. об/мин || 2200 | 2100 | 2100 | 2100 ||

Передач КПП || 4/1 | 5/1 | 5/1 | 5/1 ||

Скорость макс, км/ч || 40 | 30 | 30 | 30 ||

Среднетехнич. км/ч || – | 17 | 17 | 16 ||

Тип топлива || Бензин 2 с | Бензин 1 с | Бензин 1 с | Бензин 1 с ||

Емк. бака, л || 120 | 182 | 182 | 182 ||

Запас хода, км || 140 | 170 | 170 | 130 ||

Преодолеваемые препятствия

Подъем, град. || 32 | 35 | 32 | 32 ||

Спуск, град. || 32 | 32 | 32 | 32 ||

Крен, град. || 20 | 40 | 35 | 30 ||

Окоп, мм || 1600 | 2000 | 2000 | 2000 ||

Стенка, мм || 700 | 750 | 750 | 750 ||

Брод, мм || 500 | 800 | 800 | 800 ||