Глава I. До войны еще далеко?

"У нас сегодня почему-то принято говорить о 1937 -1938 гг. только с точки зрения репрессий , но мало кто вспоминает, что именно в этот период были рождены те танки, что стали легендами военной поры…"

Из воспоминачий Л.И. Горлинкого.

1937 г. стал своеобразным водоразделом в истории отечественного танка, последним годом так называемой "эпохи Тухачевского", так как после ареста и казни этого заместителя наркома обороны по вооружению, танкостроение в СССР совершило большой поворот. Уже отмечалось, что 1937 г. начался с неприятностей для всех производителей бронетанковой техники СССР. Так, в ходе осенних 1936 г., и летних 1937 г. учений на танках Т-26 последних выпусков стали проявляться случаи массового обрыва клапанов. Происходило это как вследствие произведенного форсирования двигателя, когда "разогнанный" установкой нового карбюратора, переводом питания на бензин первого сорта и, конечно, увеличенными оборотами двигатель стал работать на пределе своих возможностей, так и потому, что поставляемые заводу № 174 с 1935 г. не вполне кондиционные материалы, нормально работавшие ранее, больше не могли выдержать значительно возросших нагрузок.

Не менее неприятным было поведение новых танков БТ-7. Учения лета-осени 1936 г. показали, что шасси этого колесно-гусеничного танка оказалось перегруженным, и потому резиновые бандажи опорных катков часто выходили из строя при движении на колесах. Но это было еще полбеды. Выяснилось также, что после пробега 300-400 километров почти у всех танков БТ-7, ввиду превышения крутящего момента двигателя М-17 по сравнению с М-5 на четверть, начали выходить из строя коробки перемены передач. Приемка танков БТ-7 была остановлена.

Резиновые бандажи БТ-7, разрушенные в ходе пробега. 1936 г.

Экипаж танка БТ-7 в ходе учений, 1936 г.

Тогда же выяснилось и то, что плавающий танк Т-38, практически ничем в боевом отношении не отличавшийся от Т-37, кроме стоимости (которая, естественно, стала больше), показал весьма плохой запас плавучести. Малое водоизмещение не позволяло перевозить на его броне через водные препятствия пехотинцев. Перегрузка даже в 120-150 кг (вес двоих взрослых людей) приводила к невозможности совершения каких бы то ни было маневров на воде, в том числе вход в воду и выход из нее даже на малые береговые крутости. Танк тонул. Да и без десанта танк иногда тонул, если механик пытался совершать маневры на максимальных оборотах винта, а вода не была идеально спокойной (наблюдался значительный крен и качка при выправлении руля), в случае сброса газа во время плава на максимальной скорости (танк сильно "клевал носом"), а также при включении реверса для экстренной остановки танка.

Ну и на закуску традиционно показал свои зубы "пятиглавый дракон РККА" – тяжелый танк Т-35, который вновь "порадовал" руководство АБТУ списком своих неисправностей. Так три танка, поданных подряд на войсковые испытания, дружно вышли из строя и требовали капитального ремонта моторно-трансмиссионной группы.

Все это, а также трудности с серийным выпуском танков Т-46 и Т-29 привели к тому, что в 1937-1938 гг. за оснащение РККА ненадежной боевой техникой большая группа "вредителей" заводов № 37, № 174, № 185 им. С.М. Кирова, ГХПЗ, ряд работников военной приемки и руководства АБТУ были отстранены от работ и арестованы.

В 1937 г. начальник АБТУ РККА И. Халепский был арестован, временно исполняющим обязанности начальника назначен Г. Бокис, а его заместителем стал недавно вернувшийся из Испании бывший командир интернациональной танковой бригады Д. Павлов. Он по праву считался одним из наиболее опытных командиров танковых войск и 21 июня 1937 г. "за героизм и мужество, проявленные в боях" был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина (впоследствии получил медаль "Золотая Звезда" № 30).

Новый заместитель развил бурную деятельность. За полгода с момента назначения руководством управления и технического совета АБТУ было проведено большое количество совещаний по обобщению опыта боевых действий в Испании, а также опыта эксплуатации танков в механизированных соединениях в ходе учений 1935-1937 гг.

Республиканские Т-26 в Виланоеба-де-ла-Каньяда. Испания, 1937 г.

Итоги не утешали. С одной стороны, имеющиеся в большом количестве гусеничные танки Т-26 были просты в освоении и эксплуатации, надежны (кроме танков последних выпусков). Но их удельная мощность заставляла желать лучшего. Реальная подвижность Т-26 была не вполне достаточна, а эффективность подвески ввиду перегрузки танка не позволяла вести огонь с хода, резервов по дальнейшему увеличению бронирования и вооружения танка тоже не было. С другой стороны, танки БТ, казалось бы, отвечали требованиям подвижности, но тоже страдали перегрузкой, а их новые модификации, на которые была сделана ставка, требовали усиления ходовой части и почти полностью утратили способность передвижения на колесах.

Танк нового типа, разработанный для мотомехвойск РККА взамен Т-26 и БТ (танк Т-46-1), оказался слишком дорогим и сложным для массового производства, освоения и эксплуатации. Стало ясно, что для вооружения бронесил СССР требуется новый танк. Но каким ему быть? Голоса участников заседания техсовета НКСМ и АБТУ, прошедшего весной 1937 г., разделились. Одни, в числе которых был новый заместитель начальника АБТУ Д. Павлов, памятуя о неудачном опыте строительства Т-29 и Т-46-1, а также о боевых действиях в Испании, стояли за чисто гусеничную машину. Другие, во главе с Г. Бокисом, – за колесно-гусеничную машину типа БТ с изменениями группы Н. Цыганова.15 августа 1937 г. на заседании КО СССР было принято постановление № 94 "О новых типах танков для вооружения танковых войск РККА". Указанное постановление итожило двухмесячные дискуссии на всех уровнях. В проекте решения говорилось: "Для оснащения мехсоединений и мехполков конницы необходимо иметь танк типа БТ (Кристи) массой 13-14 тн. Танк должен иметь двигатель дизеля конструкции ХПЗ мощностью 400 л.с. Броня корпуса танка толщиной 25мм с наклонными листами подбашенной коробки, коническая башня 20мм. Вооружение – одна 45-мм стабилизированная или одна 76-мм пушка и два пулемета ДТ. Экипаж – три человека. Запас хода на гусеницах – 300 км.

В перспективе предусмотреть переход на БТ с шестью ведущими колесами (1939г)."

В отношении же танка Т-26 совещание по "совершенствованию конструкции танка сопровождения" предписывало вести работы по оснащению его дизельным двигателем мощностью 130-150 л.с. и усилению толщины брони до 20 мм (цементованной) в корпусе и в башне.

Осенью 1937 г. большая группа наших танкистов, возвращаясь в СССР из Испании через Францию, прознала о новых типах французских танков, принятых на вооружение в последние годы, и поделилась "наболевшим" с руководством РККА. Первые сравнения характеристик танков "Рено" (R-35), "Гочкис" (H-35) и "Форж и Шантье" (FCM-Зб) с отечественными легкими машинами показывали, что иностранные образцы хорошо забронированы от огня противотанковой артиллерии, тогда как отечественные танки в ходе боев в Испании несли от артогня большие потери. Стало понятно, что ставка на высокую эксплуатационную скорость танков в ущерб бронированию, принятая в 1933-1934 гг., устарела.

Французский танк "Рено" (R-35) 1936-1939 гг.

Французские танки "Форж и Шантье" (FCM-36) на параде 1938 г.

В декабре 1937 г. Д. Павлов получил звание комкор и был назначен начальником АБТУ, после чего последовали некоторые изменения в организации мотомехвойск РККА. Во-первых, в августе 1938 г. механизированные полки, бригады и корпуса были преобразованы в танковые. Но по существу это переименование мало отразилось на организационно-штатной структуре мехчастей и соединений. Бригады, имевшие на вооружении танки БТ и Т-26, были названы легкотанковыми, а с Т-28 и Т-35 – тяжелотанковыми.

Легкотанковые бригады комплектовались танками одного типа, преимущественно БТ, в количестве 278 шт. (рекомендовалось вводить в их состав дополнительно только специальные танки – плавающие, химические). Бригада имела теперь 4 отдельных батальона по 54 танка и была усилена за счет перехода от трехтанковых взводов к пятитанковым.

Кроме того, Д. Павлов обосновал от каз от формирования в 1938 г. к четырем имеющимся мехкорпусам еще трех дополнительно, считая, что эти соединения немобильны и трудноуправляемы, а главное – требуют иной организации тылов.

Тактико-технические требования к перспективным танкам, как и ожидалось, были скорректированы. В частности, в письме от 23 декабря начальнику КБ завода № 185 им. С.М. Кирова новый начальник потребовал усилить бронирование новых танков с тем, чтобы на дистанции 600-800 метров (эффективная дальность стрельбы малокалиберных противотанковых пушек того времени) новые танки были надежно защищены.

"Броневая защита новых танков РККА должна обеспечить

– для плавающих танков – защищать от огня бронебойной винтовочной пулей и пулей легкого противотанкового ружья на всех дистанциях, или не менее 12-15 мм толщины;

– для легких танков – защищать от огня крупнокалиберного пулемета и ружей малого и среднего калибра на всех дистанциях, или от обстрела 37-мм противотанковой пушкой на расстоянии 600 м, или не менее 20-25 мм толщины.

– для средних танков – защищать от огня 37-мм пушки на всех дистанциях стрельбы и от огня 47-ми пушки на дальности 800 м, или не менее 40-42-мм толщины.

– для тяжелых танков – защищать от огня 47-мм пушки на всех дальностях, или от огня 76-мм пушки на дальности 800-1000 м, или не менее 60-мм толщины…

При проектировании новых танков необходимо предусмотреть возможность увеличения уровня броневой защиты во время модернизации по крайней мере на одну ступень…"

Эта задача могла быть решена двумя путями Во-первых, увеличением толщины броневых листов и, во-вторых, "применением брони повышенной сопротивляемости". Нетрудно догадаться, что второй путь считался более перспективным, так как применение особым образом упрочненных броневых листов, или даже двухслойной брони, могло при сохранении прежней толщины (и массы танка в целом) поднять ее стойкость в 1,2-1,5 раза. Именно этот путь (применение особо упрочненной брони) и был выбран в тот момент для создания новых типов танков.

На заре танкового производства наиболее массово применялась броня, свойства которой по всем направлениям были идентичны. Такая броня называлась гомогенной (однородной), и с самого начала броневых дел мастера стремились к созданию именно такой брони, ведь однородность обеспечивала стабильность характеристик и упрощала обработку.

Однако в конце XIX века было замечено, что при насыщении поверхности броневой плиты (на глубину от нескольких десятых долей до нескольких миллиметров) углеродом и кремнием ее поверхностная прочность резко повышалась, тогда как остальная часть плиты оставалась вязкой. Так в обиход вошла гетерогенная (неоднородная) броня.

Применение гетерогенной брони было очень важно, так как увеличение твердости всей толщи броневого листа приводило к уменьшению его упругости и (как следствие) к увеличению хрупкости. Таким образом, наиболее прочная броня при прочих равных условиях оказывалась очень хрупкой и часто кололась даже от разрывов осколочно-фугасных снарядов. Поэтому на заре броневого производства при изготовлении гомогенных листов задача металлурга заключалась в том, чтобы достичь максимально возможной твердости брони, но при этом не потерять ее упругости.

Поверхностно упрочненная насыщением углеродом и кремнием броня была названа цементированной (цементованной) и считалась в то время панацеей от многих бед. Но цементация – процесс сложный, вредный (например, обработка раскаленной плиты струей светильного газа) и сравнительно дорогой, и потому его освоение в серии требовало больших затрат и повышения культуры производства.

Обстрел танка БТ-7 из винтовки бронебойной пулей, 1938 г.

Результаты обстрела танка БТ-7, 1938 г.

Члены комиссии осматривают результаты обстрела танка БТ-7, 1938 г.

Как бы то ни было, Ижорский завод освоил выпуск бронепроката небольших толщин (не свыше 80 мм), пригодного для производства танков с нужным качеством. Но как быть с соединением этих листов? Ведь поверхностно закаленные и цементированные листы при сварке корпуса отпускались и коробились в районе швов на сравнительно большой площади (зона отпуска составляла до 4-5 толшин), что затрудняло процесс сборки и ухудшало прочность корпуса в целом. Вести же серийную сборку бронекорпусов на винтах сочли в то время нецелесообразным.

В середине 1930-х в СССР велись опытные работы по созданию сварного бронекорпуса танка из цементованной брони толщиной 15-20 мм, и к 1937-1938 гг. этот процесс увенчался относительным успехом, но технология соединения листов оставалась чрезмерно сложной.

Даже в эксплуатации эти корпуса были менее удачными, чем гомогенные, так как без видимых на то причин в них образовывались трещины (преимущественно в нагруженных швах), да и ставить заплатки на пробоины в цементованных плитах в ходе ремонта было весьма затруднительно.

Но все же ожидалось, что танк, защищенный 15-20-мм цементованной броней, будет эквивалентен по уровню защиты такому же, но укрытому 22-30-мм листами, без значительного увеличения массы.

Также к середине 1930-х в танкостроении научились упрочнять поверхность сравнительно тонких бронеплит неравномерной закалкой, известной с конца XIX века в судостроении как "метод Круппа". Поверхностная закалка приводила к значительному увеличению твердости лицевой стороны листа, оставляя основную толщу брони вязкой. Но в данном случае твердый слой простирался глубже, чем в случае цементации, и составлял от нескольких миллиметров до половины толщины плиты, что было, конечно, хуже, чем цементация, так как при том, что твердость поверхностного слоя была выше, чем при цементации, упругость листов корпуса значительно снижалась.

Так что "метод Круппа" в танкостроении позволял поднять прочность брони даже несколько больше, чем цементация. Но та технология закалки, что применялась для морской брони больших толщин, уже не годилась для сравнительно тонкой брони танков.

До войны этот способ почти не применялся в нашем серийном танкостроении из-за трудностей технологического характера и сравнительно высокой стоимости. Но главное – долгое время не удавалось достичь стабильных результатов (трудности дозирования нагрева и ровного поверхностного охлаждения).

Однако в опытном порядке в 1937-1939 гг. было изготовлено несколько корпусов и башен для танков Т-26, Т-46 и Т-28. Проведенные эксперименты показали, что поверхностная закалка оправдана при толщине листа свыше 30 мм, в случае же более тонкой брони ее упрочнение все же лучше было производить цементацией.

Согласно существовавшей в те годы классификации, все артиллерийское танковое вооружение в СССР подразделялось по калибрам на:

– малокалиберное вооружение – 7,62-мм пулемет, 12,7-мм пулемет, 20-мм пулемет (авиационный), 20-мм ружье-пушка (ротная), 37-мм ружье-пушка (ротная), 37-мм пушка (танковая);

– вооружение среднего калибра – 45-мм пушка (батальонная и танковая), 57-мм гаубица (танковая), 57-мм пушка (танковая), 60-мм гаубица (батальонная);

– вооружение крупного калибра – 76-мм короткая пушка (полковая), 76-мм длинная пушка (дивизионная), 122-мм гаубица (дивизионная), 107-мм пушка (корпусная).

Наиболее отработанной для танков была 45-мм танковая пушка обр 1932/34 гг. (20К), и до событии в Испании считалось, что ее мощности вполне хватает для выполнения большинства танковых задач. Но бои в Испании показали, что 45-мм орудие может удовлетворять только задаче борьбы с вражескими танками, так как даже обстрел живой силы в условиях гор и леса оказывался малоэффективным, а уж вывести из строя окопанную вражескую огневую точку можно было только в случае прямого попадания. Стрельба же по укрытиям и ДЗОТам была неэффективна вследствие малого фугасного действия снаряда массой всего около двух кг.

76,2-мм специальная танковая пушка ПС-3 была принята на вооружение РККА для установки в средние, тяжелые танки, а также в артиллерийские танки и САУ под индексом "танковая пушка обр 1933 г.", и в мае 1933 г. Кировскому заводу была поставлена задача по освоению ее серийного производства. Однако завод указанную пушку "не потянул", первая серия орудий ПС-3 была предъявлена заказчику тодько в 1936 г., причем за пять лет серийного производства (1933-1937 г.) завод сумет сдать около двух десятков ПС-3, из которых было передано в эксплуатацию тишь 12 штук.

76,2 мм танковая пушка обр 1933 г. ПС-3.

К 1938 г. работы над пушкой и ее освоение были приостановлены ввиду ареста по доносу о вредительстве ее конструктора П. Сячинтова. К концу года ПС-3 быта снята с вооружения, и все орудия, установленные в танки Т-28 и арттанки АТ-1, цементированы и отправтены на склады, несмотря на то что отвечали всем требованиям АБТУ и ГАУ.

Пушка же "обр 1927/32 гг.", известная также как КТ (Кировская танковая), представляла собой качающуюся часть подковой 76,2-мм пушки, дополненную механизированным спуском и увеличенным давлением в тормозе отката (чтобы ограничить откат до 500 мм). Пушка имела очень низкие баллистические характеристики. Малую начальную скорость и как следствие малую дальность прямого выстрела, низкую скорострельность из-за неавтоматического поршневою затвора, неудачный гильзоулавливатель.

КТ (в варианте КТ-28) была лишь допущена для вооружения танков Т-35 и Т-28 "вплоть до начала массового выпуска 76,2-мм специальной танковой пушки по типу ПС-3", а поскольку маски у них были практически одинаковыми, это решение не вызывало никаких опасений по дальнейшему перевооружению танков пушкой ПС-3, когда до нее дойдет очередь.

Танк Т-28 вооруженный 76,2-мм пушкой КТ на параде. 1938 г.

76,2-мм пушка А-19 (ПС-19) Гроте-Сячинтова выполнена на основании конструкции 76,2-мм зенитной пушки Лендера-Тарнавского обр 1915 г., была одной из наиболее мощных танковых орудии своего времени. В 1935-1936 гг. на Кировском заводе на основании конструкции ПС-19 II. Сячинтовым и Л. Горлицким под общим руководством С. Маханова для танка Т-28 была спроектирована 76,2-мм пушка Л-7. Конструкционно она представляла собой облегченную ПС-19, без дульного тормоза с казенной частью по шпу ПС-3. В 1937 г. орудие только поступило на испытания, которые вскоре были прерваны с арестом П. Сячинтова.

Готовых малокалиберных танковых орудий, равно как и крупнокалиберных пулеметов, в то время в СССР не было.

Зимой 1937/1938 гг. с подачи начальника АБТУ комкора Д. Павлова был поднят вопрос об увеличении огневой мощи танковых орудий с тем, чтобы, во-первых, была увеличена дальность прямого выстрела танка (то есть дальность стрельбы почти при нулевом угле возвышения), для возможности борьбы с вражескими противотанковыми пушками находясь за дальностью их эффективного огня; во-вторых, чтобы возросло осколочное действие снаряда танковой пушки, чтобы даже одно попадание снаряда надежно выводило из строя противотанковую пушку или пулемет; и в-третьих, чтобы увеличилось пробивное действие танковой пушки по броне вероятного противника, так как на примере французских танков (уже имевших толщину брони порядка 40-42 мм) стало ясно, что броневая защита иностранных боевых машин имеет тенденцию к значительному усилению.

Для этого существовал верный путь – увеличение калибра танковых пушек и одновременное увеличение длины их ствола, так как длинная пушка большего калибра ведет огонь более тяжелыми снарядами с большей начальной скоростью на большее расстояние без исправления наводки.

Но пушка большего калибра также имеет большие размеры казенной части, значительно больший вес и увеличенную реакцию отдачи. А это требовало увеличения массы всего танка в целом. Кроме того, размещение в замкнутом объеме танка больших по габаритам выстрелов приводило к снижению возимого боекомплекта.

Положение усугублялось тем, что в начале 1938 г. вдруг оказалось, что дать заказ на проектирование нового, более мощного танкового орудия просто некому. П. Сячинтов и вся его конструкторская группа были репрессированы, так же как и ядро КБ "Большевика" под руководством Г. Магдесиева. На воле осталась лишь группа С. Маханова, который с начала 1935 г. пытался довести свое новое 76,2-мм полуавтоматическое единое орудие Л-10, да коллектив завода № 8 неспешно доводил "сорокапятку".

Танк Т-28, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-10. 1938 г.

Впрочем, в 1938 г. предлагалась новая длинноствольная 45-мм танковая пушка, бронебойный снаряд которой, массой 1,425 кг, уже мог развить начальную скорость 810 м/с, что позволило бы на дистанции 500 м пробить броню толщиной до 55 мм, но для этого требовался принципиально новый выстрел. Понятно, что пойти на это никто не решился.

Также Д. Павлов в январе 1938 г., анализируя боевые действия танков в Испании, поднял перед новым замнаркома обороны СССР по вооружению маршалом Г. Куликом вопрос о разработке еще более мощных крупнокалиберных орудий для перспективных танков, а именно: "для прорыва современных укрепленных полос обороны часть средних и тяжелых танков обязательно должны оснащаться танковой пушкой калибра не менее 76-мм до 107-мм; или гаубицей, калибра 122-152-мм". Но все это еще предстояло создать…

21 декабря 1937 г. комиссия АБТУ по перспективным работам констатировала, что "…в наст. время РККА не имеет ни одного образца современного танкового двигателя… Количество разработок велико, но в серийное производство в период 1933-1937 гг. не принят ни один…". В самом деле, ни один из пяти танковых дизелей воздушного охлаждения, работа над которыми велась в 1933-1937 гг. в двигательном отделе завода № 185, доведен до серии не был.

Не лучше обстояло дело и с дизелем БД-2, на который ориентировался ХПЗ и испытания которого прошли в танке БТ-2 еще в 1934 г. После проведенных доработок двигателя и его испытаний в танке БТ-5 в 1935 г. были выявлены новые "многочисленные мелкие конструктивные недостатки", и было принято решение о внесении изменений в 1935-1936 гг. в конструкцию дизеля в целом. Таким образом, начиная с 1935 г. дизель-мотор БД-2 обретал уже свою именно "танковую версию", которую предполагалось установить в танк БТ-7, или же Т-28, но о серийном выпуске дизельных танков указанных типов речи пока не велось.

Более того, несмотря на решения на самых верхних уровнях о переходе в танкостроении исключительно на дизельные двигатели, процесс этот сдерживался рядом факторов.

Конечно, дизель имел значительную экономичность. Он расходовал меньшее количество топлива на единицу мощности в час. Дизельное топливо менее подвержено возгоранию, так как температура вспышки его паров была весьма высока. Казалось, что применение в танках двигателя с воспламенением от сжатия сулило лишь преимущества.

Но при этом дизель был более металлоемким и обладал при прочих равных условиях меньшей удельной мощностью (мощность, снимаемая с единицы массы). Применение же алюминия в дизелестроении до 1940-го еще не было повсеместно разрешено, так как алюминия в стране остро не хватало. Кроме того, сердце дизеля – топливный насос – стал своеобразным "хайтеком" своего времени. Имеющийся в наличии станочный парк и квалификация рабочих не позволяли организовать серийный выпуск этой весьма важной составляющей дизельных двигатетей.

Все это привело к тому, что даже в серии дизельные двигатели оказывались значительно дороже бензиновых. Так, если М-17Т обходился народному хозяйству в 17-21 тыс. Руб., то БД-2 (В-2) пробной серии выпуска 1937 г. "тянули" на 100-103 тыс. руб., опытный МТ-5-1 стоил 48 тыс. руб., а опытный МД-8 (ДМТ-5) по смете – 135 тыс. руб.

Двигатель М-17Т в МТО БТ-7.

Однако не выпускались серийно и бензиновые родственники новых дизельных танковых двигателей. Даже наиболее доведенный из них танковый двигатель МТ-5 требовал для серийного выпуска реорганизации двигательного производства, что выражалось в постройке новых цехов, поставках передового иностранного оборудования (своих станков нужной точности еще не было), финансовых инвестициях и укреплении кадров.

Для проведения модернизации танка Т-26 в начале 1938 г. завод № 185 начал проработку схемы четырехцилиндрового дизеля воздушного охлаждения № 744 в конструктиве двигателя Т-26. Планировалось, что в 1939-м этот дизель мощностью 180 л.с. пойдет на серийные танки и артиллерийские тягачи, но из-за следственных работ по выяснению причин аварий танковых двигателей, которые длились с апреля по ноябрь 1938 г., эти планы выполнены не были. Также была начата и разработка немного увеличенного по высоте шестицилиндрового бензинового мотора № 745 мощностью 130-150 л.с.

Лишь Горьковский автозавод имени Молотова (ГАЗ), поставщик силовых агрегатов для малых танков, заканчивал вовремя отработку современного шестицилиндрового автомобильного двигателя по типу "Додж" Д-5 "Экспорт" мощностью 85-90 л.с. с удельными показателями, вполне устраивавшими танкостроителей.

"Тридцать восьмой" модернизированный…

Плавающий танк Т-38 после принятия в 1936 г. на вооружение первоначально сопровождался только хвалебными отзывами. Но продолжалось это недолго. Как уже говорилось выше, в ходе учений лета 1937 г. выяснилось, что новый танк обладает большим количеством недостатков, в частности малым водоизмещением и, как следствие, малой плавучестью.

Чтобы улучшить мореходные качества Т-38, в том числе и для перевозки десанта, на него, по рекомендации АБТУ, в 1937-1938 гг. пытались устанавливать поплавки, снятые с ремонтных или списанных Т-37, но авторитета боевой машине они, понятно, не добавляли.

Обнаружились недостатки у Т-37 и Т-38 и при проведении испытаний по новой методике во время движения посуху из-за большой склонности гусениц к спаданию на поворотах. Проходимость танка по пересеченной местности оказалась недостаточной, эффективность подвески – крайне низкая, а о маневренности на мягком грунте говорить избегали. Ввиду недостаточной удельной мощности двигателя танк не мог нормально эксплуатироваться вне дорог, а недостаточная эффективность охлаждения двигателя привела к тому, что почти половина танков Т-38, участвовавших в летнем пробеге 1937 г. (при температуре воздуха +27°С и более), вышли из строя от перегрева двигателя и требовали большого ремонта вплоть до замены силового агрегата.

Большое число подобных дефектов, выявившихся в ходе эксплуатации Т-38 практически во всех частях привело к тому, что осенью 1937 г. танк был объявлен небоеспособным и его приемка была ограничена. Тогда же КБ завода № 37 получило задание провести доработку конструкции танка с целью устранения отмеченных дефектов и улучшения боевых возможностей. В нем, в частности, говорилось:

"1. Повышение скорости танка, особенно на местности;

2. Повышение скорости и надежности при движении на плаву;

3. Повышение боевой мощи;

4. Улучшение удобства обслуживания;

5. Повышение срока службы и надежности агрегатов танка;

6. Унификация деталей с трактором "Комсомолец", увеличивающая мобвозможность завода и снижение стоимости серийной машины".

Однако работы по созданию модернизированного образца танка Т-38 шли медленно – сказывались проведенные в 1937 г. "чистки" неблагонадежных, а также спешное освоение серийного выпуска тягачей "Комсомолец" и проектирование нового плавающего танка Т-39.

Поэтому только весной 1938 г. два образца улучшенного танка Т-38М были готовы к испытаниям. От своих предшественников танки отличались установкой двигателя ГАЗ М-1 мощностью 50 л.с. вместо ГАЗ АА мощностью 40 л.с; трансмиссией от гусеничного тягача "Комсомолец" (кроме бортовых передач). От "Комсомольца" же заимствовались ведущее колесо и тележки подвески. Далее было увеличено сечение воздухопритоков, установлены металлические грязевики вместо деревянных, а также введена новая гусеничная цепь с повышенным пером и усиленным пальцем.

Между собой танки Т-38М-1 и Т-38М-2 различались незначительно. Т-38М-1 имел на 100 мм увеличенный (по сравнению с Т-38) борт (что поднимало его водоизмещение на 600 кг), его ленивец был опущен на 130 мм для уменьшения продольных колебаний, а также он был оснащен облегченной радиостанцией. Танк Т-38М-2 имел на 75 мм увеличенный (по сравнению с Т-38) борт (его водоизмещение было увеличено только на 450 кг), но ленивец в нем располагался на прежнем месте.

Танк Т-38М-1.

Танк Т-38М-2.

Испытания танков проводились по новой методике, специально разработанной по настоянию нового начальника АБТУ Д. Павлова применительно к боевой службе в военное время. Основой испытаний был пробег протяженностью 3-4 дня (не менее 10-12 часов ежедневного безостановочного движения) с однодневным перерывом для техосмотра и производства восстановительных работ. Причем ремонт разрешалось производить только силами полевых мастерских без привлечения заводских специалистов. Далее следовала "площадка" с препятствиями, "купание" в воде с дополнительной нагрузкой, имитировавшей пехотный десант, после чего танк отправлялся на обследование.

Танк Т-38М-2 преодолевает стенку.

Работы по улучшению, казалось, снимали с танков все претензии. И общий ход испытаний подтвердил принципиальную правильность основных изменений конструкции – увеличение водоизмещения на 450-600 кг, применение двигателя ГАЗ-М1, а также трансмиссии и подвески "Комсомольца". Но в ходе испытаний в танках вновь проявились многочисленные мелкие дефекты. Главный конструктор Н. Астров был отстранен от работ и в течение нескольких месяцев находился под стражей и следствием. Однако вскоре он был оправдан и возвращен, а танк Т-38М в январе 1939 г. был принят на вооружение.

Т-38М серийный несколько отличался от обоих прототипов, являя собой как бы результат их "межпородного спаривания". По ходовой части он был подобен Т-38М-2, но нес корпус, подобный Т-38М-1, и также оборудовался радиостанцией. Кроме того, танк получил новую башню улучшенной защиты. Измененная компоновка позволила разместить на танке больший боекомплект к пулемету и два маленьких огнетушителя (прежде огнетушителей на малых танках РККА не было).

Танк Т-38М серийный.

Серийное производство Т-38М должно было начаться с февраля 1939 г., но на согласования с НКО и переписку с НКВД ушло много времени, поэтому до конца года было выпущено не более 15 танков (в настоящее время установлена судьба 8 танков Т-38М серийный и трех прототипов), которые использовались в качестве… учебных машин, так как АБТУ уже сориентировалось на "плавающий танк нового типа".

В 1939-1940 гг. рассматривалось несколько проектов усиления вооружения танков Т-38 и Т-38М, причем для последнего группой под руководством П. Шитикова был разработан и даже изготовлен из неброневой стали опытный образец увеличенной конической башни с установкой 12,7-мм пулемета ДК с питанием от 50-патронных коробок, но заказ на изготовление такого "усиленного" Т-38М был отменен, и башню вскоре разрезали на металл.

Кроме того, в рамках работ по модернизации Т-38, на одном серийном образце танка в 1938-1939 гг. прошла испытания торсионная подвеска, разработанная конструктором КБ завода № 185 В. Куликовым. Она отличалась конструкцией составного короткого соосного торсиона (длинные моноторсионы нельзя было использовать соосно). Однако такой короткий торсион на испытаниях показал недостаточно хорошие результаты, и потому торсионная подвеска в ходе дальнейших работ не сразу проложила себе дорогу.

Танк Т-38 с подвеской Куликова на продольных торсионных валах.

Рождение "десятки"

11 февраля 1937 г. начальник АБТУ РККА утвердил тактико-технические требования на проектирование плавающего колесно-гусеничного разведывательного танка под обозначением Т-39. Согласно требованиям, указанная боевая машина должна была иметь следующие характеристики.

"Масса: 5-6 т;

Габариты: высота не более 1,8м, ширина 2м, миренс 0,3 м;

Вооружение: спаренная установка 12,7 мм пулемета ДК и 7,62мм пулемета ДТ – 1, зенитный 7,62мм ДТ – 1, огнемет для защиты сзади – 1, пистолет-автомат водителя – 1;

Боекомплект: 12,7 мм патронов ДК – 750, 7,62 мм патронов ДТ – 2000, огнесмеси – на 10 выстрелов;

Бронирование: корпус и башня с наклонными броневыми листами толщиной 13 мм;

Максимальная скорость на гусеницах и колесах – 75км/ч;

– "-на плаву – 12 км/ч;

Запас хода по шоссе: 350 км;

Двигатель: дизель мощностью 150-180 л.с;

Преодолеваемые препятствия: подъемы не менее 40 градусов, вертикальная стенка 0,7м, перекрываемый ров 2-2,5 м".

Однако уже с момента получения задания, врио начальника КБ завода № 37 Н. Астров (назначенный взамен арестованного Н. Козырева) высказал мнение, что выполнить указанное задание он не сможет ввиду отсутствия в СССР двигателя дизеля требуемой мощности. Однако это привело лишь к уточнению задания в форме разработки к осени 1937 г. дизель-мотора мощностью 180 л.с. (Д-180), а чуть позднее – 200 л.с. (Д-200).

Следующим шагом Н. Астрова было предоставление техотделу НКСМ расчетов, из которых было ясно, что танк с заданными ТТТ не может уложиться в рамки данной массы и стоимости. Он предлагал либо пойти на создание плавающего гусеничного танка, либо ограничиться колесно-гусеничным неплавающим разведчиком.

Этот пассаж вызвал в июле 1937 г. на завод № 37 инспекцию в лице помощника начальника АБТУ РККА бригинженера Свиридова, который в своем письме по танку Т-39 отмечал следующее:

"Состояние работ говорит, что за 5месяцев со дня заключения договора ничего сделано не было… нет даже эскизного проекта. Работа ведется одним человеком, в работе КБ наблюдается растерянность и разбросанность.

Основные силы КБ (около 7 человек) перекинуты на инициативные работы завода – гусеничный плавающий танк и гусеничный сухопутный танк с мотором ЗИС-101. По своим тактико-техническим характеристикам эти танки не удовлетворяют требованиям армии.

Работы по изготовлению опытных образцов двигателей Д-180 и Д-200 для разведывательных танков не ведутся, ставя под угрозу выпуск опытных образцов".

Оправдывая свой выбор, Н. Астров говорил, что колесно-гусеничный неплавающий разведчик Т-39 (заводское обозначение 101 или 10-1), равно как и вариант танка-амфибии (заводское обозначение 102 или 10-2), являются компромиссным решением, так как удовлетворить требованиям АБТУ в полной мере не представляется возможным.

Вариант 101 представлял собой танк массой 7,5 т с корпусом по типу корпуса Т-43, но с вертикальными бортовыми листами цементованной брони толщиной 10-13 мм, так как: "Наклонные борта, вызывая серьезное утяжеление подвески и корпуса, требуют значительного (до 300мм) уширения корпуса, не говоря уже об усложнении танка. Вместе с тем, возможные углы наклона листов равны 12-15 градусов и только частично больше. Таким обр., повышение пулестойкости, достигаемое ими, нельзя назвать значительным".

Силовой агрегат танка планировалось выполнить на базе 250-сильного авиамотора МГ-31Ф, который осваивался промышленностью для сельскохозяйственных самолетов и автожиров. Бензин 1-го сорта размещался в танке под полом боевого отделения и в дополнительных бортовых бензобаках. Вооружение полностью отвечало заданию и состояло из спаренных пулеметов ДК калибра 12,7-мм и ДТ (во втором варианте проекта значится даже ШКАС) калибра 7,62-мм.

Плавающий же вариант гусеничного танка Т-39 по-прежнему не перешагнул этап эскизного проекта и планировался постройкой на базе агрегатов двигателя ЗИС-101.

Весной 1938 г. комиссия АБТУ РККА рассмотрела проекты Т-39 и предписала продолжить работы над плавающим вариантом, скорректировав ТТТ следующим образом:

"1. Вес танка – 4,8 тонн;

2. Броня вертик. до 13 мм, гориз. – 6 мм;

3. Вооружение: спаренная установка 12,7 мм пулемета ДК и 7,62 мм пулемета ДТ;

4. Двигатель ГАЗ типа Додж "Экпорт" ок 90л.с;

5. Скорость хода на шоссе – 40 км/ч;

6. Максимальная скорость на плаву – 7 км/ч;

7. Дальность действия по шоссе – до 250 км".

Причем требование плавучести для разведывательного танка подчеркивалось особо. В АБТУ новый танк, значившийся на заводе "010", получил индекс Т-40.

В разработке приняли участие две конструкторские группы под общим руководством Н. Астрова. Одна шла от работ над Т-38М с тележками тягача "Комсомолец", другая продолжала развитие изделия "10-2" с торсионной подвеской. Проект танка был в целом готов в декабре 1938 г., а весной 1939 г. собраны два опытных образца.

Проектный вид танка "010" с торсионной подвеской.

По окончании майских праздников 1939 г. начальник АБТУ РККА Д. Павлов докладывал наркому обороны СССР К. Ворошилову:

"Два образца [Т-40] с тележечной подвеской изготовлены к 10 апреля, образец с торсионной подвеской собран к 1 мая.

Первый образец прошел 1500 км заводских испытаний, второй – 500 км заводских испытаний и передается на НИБТ полигон. Третий образец после заводских испытаний передается на НИБТ полигон к 1 июня.

На подольском заводе ведутся работы по упрощению конструкции броневого корпуса. На всех изготовленных опытных танках установлены импортные двигатели "Додж". Дальнейшие работы по Т-40 упираются в отсутствие отечественных 6-цилиндровых двигателей ГАЗ, подготовка производства которых на Горьковском автозаводе проходит крайне медленно – выпуск первой партии ожидается не ранее III-IV квартала этого года".

2 июля 1939 г. на сдаточные испытания на НИБТ полигон поступили танки № 6/2 с "6-цилиндровым грузовым двигателем "Додж" мощностью 76 л.с КПП "Додж", сцеплением от грузовика "Форд" V-8 и рессорной подвеской по типу трактора "Комсомолец", а также танк № 7/4 с "6-цилиндровым легковым двигателем "Додж-экспорт" мощностью в 85л.с", сцеплением и КПП от грузовика ГАЗ-АА и с торсионной подвеской. Боевая масса танка с торсионной подвеской составляла 5,2 т, с рессорной – 5,26 т. Испытания прошли с 9 июля по 21 августа по методике, утвержденной в 1938 г., причем особое внимание уделялось танкам при их движении на плаву, при преодолении препятствий, а также впервые уделялось особое внимание эргономическим показателям и условиям ведения стрельбы из всех видов оружия с места и в движении.

Танк "010" № 6/2 с тележечной подвеской на испытаниях.

Танк "010" № 7/4 с торсионной подвеской на испытаниях.

Всего в ходе испытаний танки № 6/2 и № 7/4 прошли 2299 и 2040 километров соответственно. В заключение отчета об испытаниях опытных образцов танков Т-40 говорилось:

"1. Т-40 является специальной плавающей машиной, обладающей по сравнению с серийными плавающими танками Т-38 и Т-38М следующими преимуществами:

а) более надежным бронированием;

б) более мощным вооружением (пулемет ДШК), дающим возможность вести борьбу с танками;

в) герметизация воздухопритоков и наличие водоходного радиатора повышает надежность работы танка на плаву;

г) повышенными динамическими качествами и проходимостью.

Все перечисленные преимущества Т-40 дают возможность более широкого его использования по сравнению с Т-38.

Танк Т-40 тактико-техническим требованиям соответствует полностью.

2. Из двух предъявленных на испытания вариантов подвески следует предпочесть торсионную, как обладающую рядом преимуществ.

3. Недостатками Т-40 являются:

а) недопустимо напряженный температурный режим двигателя вследствие неудовлетворительной системы охлаждения;

б) недоработка конструкции катков;

в) недоработка установки вооружения, оптики и смотровых приборов;

г) отсутствие вентиляции в местах размещения экипажа.

Отмеченные недостатки должны быть устранены при пуске танка в серийное производство".

Постановлением Комитета Обороны СССР № 443сс от 19 декабря 1939 г. танк Т-40 был принят на вооружение РККА. Этим же постановлением завод № 37 должен был выпустить в 1940 г. 3 опытных образца Т-40 к 1 марта, установочную партию из 15 танков к 1 августа, а с IV квартала начать их серийный выпуск, сдав до конца года не менее 100 шт.

Устройство Т-40

Новый танк значительно отличался от всех предшественников. Для большого запаса плавучести заметно увеличили высоту корпуса, а для улучшения остойчивости ему в поперечном сечении была придана трапецеидальная форма. Нужную пулестойкость корпусу обеспечивала катаная цементованная броня с дополнительно закаленным наружным слоем марки КО ("Кулебаки- ОГПУ"). При изготовлении корпуса применялась сварка броневых листов с внутренней мягкой стороны, для облегчения сборки применялись специальные стапели. Для упрощения монтажа агрегатов верхние броневые листы корпуса сделали съемными с уплотнением на тканевых прокладках, смазанных суриком.

Общий вид танка Т-40 второй промышленной серии, 1941 г.

Экипаж их двух человек размещался вблизи продольной оси в затылок друг другу, но башня с вооружением была смещена на 250 мм к левому борту. Силовой агрегат смещен к правому борту таким образом, что доступ для ремонта двигателя был возможен изнутри боевого отделения танка после снятия предохранительной перегородки. В корме танка по бортам располагались два бензобака емкостью по 100 л., а непосредственно за двигателем – радиатор и теплообменник, омываемые забортной водой при движении на плаву.

На корме, в специальной нише, располагался гребной винт с водоходными рулями. Баланс танка был подобран таким образом, что на плаву он имел небольшой дифферент на корму. Привод гребного винта осуществлялся карданным валом от коробки отбора мощности, укрепленной на картере коробки перемены передач.

Размещение силового агрегата и трансмиссии танка Т-40.

Совмещение боевого отделения танка с отделением управления, облегчало общение между членами экипажа и делало их взаимозаменяемыми без выхода наружу и без введения дублирующих приводов управления. Каждый член экипажа имел свой эвакуационный люк и один аварийный люк в днище корпуса. Увеличенный внутренний объем позволял разместить на командирских танках в левой нише корпуса довольно большую дуплексную радиостанцию 71-ТК-3. Для защиты экипажа танк комплектовался двумя огнетушителями (стационарным и ручным), а также двумя спасательными поясами. Особенностью противопожарной защиты Т-40 было то, что в нем впервые от стационарного огнетушителя к наиболее пожароопасным объектам – бензобакам, карбюратору – подвели трубки с четырьмя распылителями.

Для наблюдения за полем боя служили перископические оптические приборы: три у водителя в лобовом щитке и скуловых листах подбашенной коробки и два у командира в бортах башни. Смотровые приборы комплектовались 10 запасными блоками. В разведке для ориентации на воде и в тумане служил магнитный компас КП московского завода "Авиаприбор".

Первый выпущенный танк Т-40 был вооружен спаренной установкой 12,7-мм крупнокалиберного пулемета ДК (на последующих устанавливался 12,7-мм пулемет ДШКТ обр. 1938/40 гг.) и 7,62-мм пулемета ДТ с оптическим прицелом ТМФП. Большая часть боекомплекта пулемета (9 лент по 50 патронов) находилась в кольцевом желобе под башней, запасная лента находилась в коробке в боевом отделении.

Размещение вооружения в башне танка Т-40, 1940 г.

На прототипах был установлен импортный бензиновый двигатель "Додж", однако на танках первой серии Т-40 начали комплектовать шестицилиндровой отечественной версией указанного "Доджа", освоенного в СССР под индексом ГАЗ-202 (танковый вариант мотора ГАЗ-11).

Серийный танк Т-40 был оборудован индивидуальной торсионной подвеской, которая состояла применительно к одному борту из четырех опорных, трех поддерживающих катков, направляющего и ведущего колес. При этом выход из строя одного из опорных катков и даже одновременно двух средних (на борт), равно как и поломка их торсионов, не мешали с определенными ограничениями продолжать движение и либо выполнить боевую задачу, либо выйти из боя и вернуться на ремонт, что значительно повышало живучесть боевой машины. Были усилены уплотнения подшипников катков, которые больше не ограничивали их долговечность.

Мелкозвенчатая гусеничная цепь Т-40 состояла из 87 траков шириной 260 мм, шаг трака 98 мм, из износостойкой стали Гартфильда и обеспечивала хорошую проходимость по слабым грунтам. Она имела пониженную вибрацию и соответственно – шум, важный показатель для разведывательного танка. Снижению шума способствовали и резиновые бандажи на всех катках, в том числе и поддерживающих. Штампованный и закаленный однорядный венец ведущей звездочки с цевочным зацеплением был выполнен съемным и легко заменялся при износе. Удачно сконструированные катки и траки гусениц впоследствии без особых изменений использовались на более тяжелых танках Т-60 и Т-70.

В конце 1937 г., видимо после принятия решения о недостаточной боевой ценности танка Т-38 и памятуя об итогах испытаний Т-43, начальник АБТУ Бокис дал задание временно исполняющему обязанности начальника КБ завода № 185 Россе (С. Гинзбург был отстранен от работ в начале года) проработать эскизный проект неплавающего разведывательного танка "для проведения дальней разведки и осуществления глубоких рейдов конно-механизированных групп".

Тактико-технические требования предусматривали создание легкого двухместного колесно-гусеничного танка массой не свыше 8 т с компоновкой по типу танков БТ – Кристи с вооружением из 12,7-мм крупнокалиберного пулемета ДК, спаренного с 7,62-мм пулеметом ДТ и боекомплектом соответственно 500 и 2500 патронов.

В январе 1938 г. по ходатайству начальника АБТУ Д. Павлова вооружение танка должно было быть усилено путем установки 45-мм полуавтоматической пушки или 37-мм автоматической пушки, причем в случае установки полуавтомата экипаж должен был быть увеличен до трех человек. Боекомплект танка должен был состоять из 61 выстрела для 45-мм пушки и 1300 патронов к пулемету.

КБ завода № 185 выполнило два проекта по теме "Замок", в качестве прототипа которых использовался шведский танк "Ландсверк-30".

Компоновка танка La-30, найденная в переписке по проекту "Замок".

Первый шел под условным индексом Т-51. В нем был сохранен процесс перехода с гусениц на колеса, как у прототипа, – опусканием специальных рычагов с колесами без выхода человека. Однако после корректировки требований к танку, сделавших его трехместным (решено было сохранить дублирующее управление у заряжающего), и усиления его вооружения до уровня БТ колесный ход по типу "Ландсверка" реализовать оказалось уже невозможным. Кроме того, трансмиссия колесного привода танка была чрезмерно сложной. Поэтому вскоре работы по теме "Замок" велись уже над танком Т-116, в котором "переобувание" производилось по типу БТ – снятием гусеничных цепей.

Проект танка Т-116 (реконструкция М.Павлова).

В указанных типах танков предполагалось использовать авиационный двигатель воздушного охлаждения мощностью 270 л.с., агрегаты трансмиссии колесно-гусеничных танков ПТ-1 и Т-29. Броневая защита танка из листов цементованной брони толщиной 13-15 мм для вертикальных и 8 мм для горизонтальных листов должна была обеспечить защиту от поражения 12,7-мм пулеметом на дальности от 200 м.

Проект нравился, но… "создать в пределах 8 тонн танк, равный БТ, будет подобно чуду", – писал в АБТУ И. Бушнев. И оказался прав. Чуда не произошло.

Дань традиции

Уже отмечалось, что если рождение Т-26 сразу поставило его в особые условия – наиболее сильного среди танков малой массы, то уже в 1935-1936 гг. положение радикально переменилось. В разных странах появились модели сходной боевой массы (около 10 т), имевшие сравнительную подвижность при сходной или лучшей броневой защите при несколько более слабом вооружении. Наиболее интересными, с точки зрения советских специалистов, как уже отмечалось, стали чехословацкие танки "Прага" (Lt. vz. 34), "Шкода" (S-IIa), японский "Ха-Го", французские "Рено" (R 35), "Гочкис" (H 35), "Форж и Шантье" (FCM 36).

Общий вид танка "Шкода" (Skoda-IIa) выпуска 1936 г.

В программе модернизации танка Т-26 на 1937-1938 гг. остались пункты, продиктованные опытом войсковой эксплуатации, а также боев в Испании:

– поднять мощность двигателя до 105-107 л.с;

– усилить подвеску танка;

– довести боекомплект танка до 204 снарядов и 58 пулеметных дисков;

– улучшить броневую защиту корпуса и башни установкой цементованных броневых листов толщиной 20-22 мм, преимущественно под наклоном;

– улучшить возможности эвакуации из танка под обстрелом.

Мы уже касались неприятностей с форсированием двигателя Т-26. К сказанному можно добавить только то, что указанный кризис был преодолен фактически только в 1938 г., для чего танк получил не только форсированный двигатель. С целью усиления подвески в нем были применены более толстые листы рессор. Пошли резиновые бандажи из неопрена – отечественного синтетического каучука, начато изготовление траков из стали Гартфильда горячей штамповкой, введены закаленные ТВЧ пальцы. Но все эти изменения в танк были введены не одномоментно.

Корпус танка с наклонными бронелистами изготовить в срок не удалось. Однако коническая башня улучшенной защиты была подана вовремя, и танк с прежним корпусом, усиленной подвеской (за счет установки более толстых листов рессор), форсированным двигателем и новой башней поступил на испытания на НИБТполигон.

Танк Т-26, с улучшенной башней и усиленной подвеской, на испытаниях. Весна, 1938 г.

Тот же танк, что и на предыдущем фото, преодолевает препятствие.

В ходе испытаний, проведенных весной 1938 г., отмечалось, что танк уже является перегруженным и потому его проходимость недостаточна. И в заключение испытатели изложили свое мнение: "Все недостатки Т-26 в том, что его модернизация проводилась исключительно по пути наименьшего сопротивления – увеличения брони, мощности мотора и вооружения. Необходимо же кардинально переработать подвеску, которая теперь значительно перегружена и не обеспечивает гарантированного пробега, даваемого заводом-изготовителем. Кроме того, недостатками Т-26 следует считать – угловатость форм и отсутствие обтекаемости, малая удельная мощность и технические скорости. Большое удельное давление ввиду узких гусениц. Ненадежная конструкция длинного карданного вала. Вооружение для данного типа танка пока в общем соответствует своему назначению и несколько превосходит таковое у лучших зарубежных образцов… Конструкция траков гусениц не дает гарантии их выскакивания из опорных катков. Пальцы гусениц разрушаются от больших нагрузок при движении танка по пересеченной местности.

Т-26 является танком устарелой конструкции. Необходимо срочно разработать достойную замену этой машине".

Однако должны были еще состояться бои у оз. Хасан и на р. Халхин-Гол, чтобы танк сопровождения претерпел очередные изменения. Только к середине 1939 г. танк обрел тот самый внешний вид, который ему помешали получить события 1937-1938 гг. В документах Наркомата АБТУ и военной приемки новая машина была названа Т-26-1, но в отечественной и зарубежной литературе она более известна как "Т-26 образца 1939года".

Общий вид танка Т-26-1 выпуска 1939 г.

Устройство танка Т-26-1 (выпуска 1939 г.)

По своему устройству и основным характеристикам танк Т-26-1 был в основном подобен своему предшественнику выпуска 1935-1937 гг. и внешне отличался от него установкой конической башни, подбашенной коробкой с наклонными броневыми листами, а также усиленными рессорами с пятью коренными листами (вместо трех), наличием аварийного люка в днище корпуса и разборной конструкцией опорных катков, собираемых на болтах.

Компоновка башни танка Т-26-1 выпуска 1939-1940 гг.

С 1939 г. на части танков начали устанавливать бакелитовые топливные баки, которые меньше страдали от пробития пулей. По опыту войны в Испании с 1 февраля 1939 г. были введены надмоторные жалюзи с решетками типа "елочка", которые "предохранялирадиатор от прострела пулей и прокола штыком". Параллельно с этим шли работы по испытанию жалюзи, "предохраняющих от заливания горючей жидкостью сверху". Данная конструкция, представлявшая собой специальную двугорбую крышку (некоторые ветераны-танкисты называли ее "задница"), стала устанавливаться на Т-26 с лета 1939 г.

Также на некоторых танках Т-26 были установлены компасы слепого вождения, которые вскоре были сняты из-за несовершенства конструкции. Весной-летом 1939 г. решением по АБТУ была упразднена установка фар боевого света, а поручневая антенна по опыту боев у оз. Хасан была заменена на штыревую.

Новый виток

В марте 1938 г. при обсуждении новой системы танкового вооружения РККА на имя председателя СНК СССР В. Молотова от наркома обороны К. Ворошилова поступила докладная записка с предложением о пересмотре постановления НКО № 94 "О типах танков…". В докладной записке, в частности, говорилось: "… танк, предназначенный для действий совместно с пехотой (конницей) и в составе самостоятельных танковых соединений, должен быть один. Для этой цели необходимо разработать два типа танков: один чисто гусеничный и другой – колесно-гусеничный. Всесторонне испытать их в течение 1939 г. и после этого принять на вооружение взамен БТ и Т-26 тот, который будет отвечать всем требованиям". Но никакого решения по данному вопросу принято не было, и в отношении танков сопровождения пехоты продолжалась работы по совершенствованию Т-26, который по соотношению цена/качество вполне удовлетворял АБТУ.

Ахиллесовой пятой Т-26 в это время являлась его ходовая часть, главным образом подвеска, слабость которой не позволяла установить на танк новый, более мощный, двигатель, усилить броню, вооружение, поднять запас топлива. Поэтому главной задачей на 1938-1939 гг. по Т-26 была разработка усиленной подвески.

В конце 1938 г. в КБ завода № 185 под руководством вернувшегося С. Гинзбурга была начата разработка проекта танка Т-26М с усиленной подвеской по типу чехословацкого танка "Шкода" (Skoda II а), который в 1938 г. проходил испытания в СССР, и советское правительство рассматривало вопрос о его покупке с документацией. Однако высокие договаривающиеся стороны никак не могли прийти к соглашению, так как одни желали купить "на грош пятаков", а другие – побольше выручить с продажи своего подопечного. Переговоры зашли в тупик. Требовалось срочно изыскать нестандартное решение.

И вот однажды с санкции наркома обороны СССР в течение одной ночи часовой был "снят", а запертый в ангаре танк был нелегально обмерен целой делегацией конструкторов КБ заводов № 185 и № 37, после чего было принято решение о нецелесообразности заимствования всего танка в целом, но лишь отдельных его удачных узлов – КПП и механизмов поворотов, приборов наблюдения и прицелов, переговорного устройства, подвески…

В конструкции новой подвески, разработанной "по типу Шкода-2" под руководством С. Гинзбурга, использовались опорные катки танка Т-28 и уширенная до 350 мм гусеница с увеличенной высотой гребней траков (назывались в переписке "перо трака"). За время испытаний танк прошел 655 км со средней скоростью 26,74 км/ч. Выводы комиссии, проводившей испытания, были следующими:

"Ходовая часть Т-26М прочна, надежна и дает значительно лучшую плавность хода, что позволяет применить на танке также более мощный двигатель. Гусеницы обеспечены от спадения, в том числе и при поворотах с креном до 40 градусов, что невозможно на других типах танков…

Сцепные качества гусеницы Т-26М выше, чем гусеницы серийного танка. Уширенные гусеницы, хоть и требуют затраты несколько больших усилий на поворотах, но улучшают проходимость на слабых грунтах и сцепление траков при преодолении препятствий".

Танк Т-26М на испытаниях, 1939 г.

Тележка танка Т-26М, 1939 г.

Еще в ходе работ над Т-26М по заказу АБТУ КБ завода № 174 им. К. Ворошилова приступило к разработке нового танка капитальной модернизации Т-26-1, в котором планировалось соединить подвеску "Шкоды", более мощный двигатель (либо 6-цилиндровый мотор воздушного охлаждения № 745 мощностью 130-150 л.с, либо 4-цилиндровый дизель-мотор № 744 мощностью 180-200 л.с.), большую толщину брони (20-25 мм) и гусеничные цепи шириной 350 мм с повышенным пером. Танк скрывался под заводским индексом "126", тогда как имел войсковой индекс Т-26-5. Но его расцвет и закат произошли несколько позднее…

Т-25 – последний из могикан

Лавры танкостроителей, что пожинали перед войной ленинградцы и харьковчане, не давали покоя конструкторам Сталинградского тракторного завода, которые вместо того, чтобы способствовать освоению производства танков Т-26 и Т-46, постоянно с 1937 г. рождали "революционные" проекты различных образцов бронетанковой техники, каждый из которых был, что называется, "с претензией". Здесь были линейные танки, артиллерийские тягачи, самоходно-артиллерийские установки, ремонтные машины и т.д. Заводской индекс "СТЗ" все чаще появлялся на документах, описывающих эти проекты, которые ложились на стол техотдела АБТУ. Большая часть этих проектов так и не была реализована. Причин тому много, но в документах, оставшихся после обсуждения этих "проектов века", как правило, фигурируют нетехнологичность конструкции, большая цена и даже "невозможность постройки". Тем не менее, некоторые все-таки были реализованы "в металле". Проект, о котором идет речь, явился попыткой его создателей "радикально улучшить характеристики танка сопровождения", каковым в то время был Т-26. При этом, подчиняясь недавней моде, новый танк должен был стать колесно-гусеничным, вобрав в себя все достоинства двойного движителя.

Проект, поданный в 1937 г., уже на этапе его рассмотрения был подвергнут справедливой критике. В самом деле, разве можно было, сохранив двигатель и КПП танка Т-26, значительно усилить его бронирование и увеличить скорость, оснастив к тому же еще и двойным движителем? Но немного позднее – в 1938 г. – к проекту вернулись. Причиной этого было, скорее всего, заключение об отсутствии резервов для модернизации танка Т-26, сделанное в начале года. Освоение нового танка "танк СП обр. 1936 г.", спроектированного С. Гинзбургом, требовало перестройки танкового производства, сталинградцы же брались дать армии новый танк из имеющегося, и потому АБТУ давало заводу шанс.

Танк имел заводской индекс СТЗ-24 и был спроектирован довольно быстро. Он унаследовал от Т-26 выпуска 1938 г. двигатель, КПП, коническую башню с вооружением, кормовую часть корпуса и ряд элементов трансмиссии. Но передняя часть танка была радикально изменена. В лобовой части он получил верхний наклонный лист толщиной 16 мм, а нижний – 24 мм. Правда, это не соответствовало обещаниям КБ (30 мм по эскизному проекту). Но борта и корма танка были защищены в соответствии с эскизом – 20 мм.

Вид спереди танка Т-25 (СТЗ-24) выпуска 1939 г.

Вид сбоку танка Т-25 (СТЗ-24), 1939 г.

Однако не броня была главным козырем сталинградцев. Объектом их самого пристального внимания стала ходовая часть, новшеством которой стала подвеска – свечная балансирная, расположенная снаружи бронекорпуса. Опорные катки большого диаметра с резиновыми бандажами предназначались для движения как на гусеницах, так и без оных. Трансмиссия же, ввиду двойного движителя, была решена столь необычно, что заслуживает отдельного рассмотрения.

При движении на гусеницах ведущее колесо, как и в Т-26, располагалось впереди и привод на него осуществлялся через главный фрикцион, редуктор, карданный вал, демультипликатор, КПП, главную передачу, бортовые фрикционы и бортовые передачи.

При движении же на колесах привод на них осуществлялся открытой звездочкой на кулачки опорных катков попарно, что позволяло осуществить некую их синхронизацию. В трансмиссию при этом после бортовых передач включались дополнительные шестерни, которые через коническую пару и карданные валы соединялись с добавочными бортовыми коробками привода колесного хода. Особенностью данной конструкции было то, что ведущими при движении на колесах могли быть либо две передние пары опорных катков, либо две задние, а при необходимости значительного повышения проходимости привод рекомендовалось осуществлять на все катки сразу. Однако изменение направления движения танка при движении на колесах осуществлялось "по-гусеничному" – подтормаживанием катков одного борта, что, несомненно, ухудшало маневренные качества танка, так как при этом часто слетала гусеница.

Направляющие колеса (ленивцы) были штампованными, а ведущие состояли из литого основания, к которому болтами крепился зубчатый венец. Гусеничная цепь танка была немного уширена и облегчена по сравнению с Т-26. Приборы управления и контрольные приборы также заимствовались от танка Т-26.

Для испытаний на НИБТ полигон танк, получивший войсковой индекс Т-25, поступил в сентябре 1939 г. Поскольку при большей, чем у его прародителя, массе новый танк нес тот же двигатель, его динамические характеристики заведомо были ниже таковых же танка Т-26, и потому основной целью испытаний было "проверить правильность и надежность работы отдельных узлов танка".

Максимальная скорость, достигнутая на испытаниях, составила 27,5-27,9 км/ч при технической до 13 км/ч, а оперативной – не более 8-10 км/ч. За время испытаний, проводившихся на маршруте ст. Кубинка – Репище – Наро-Крутица – Наро-Осаново – Дорохово и обратно, танк, двигавшийся по щебенчатому шоссе, бесчисленное число раз ломался. Самыми слабыми его узлами были: траки гусениц, пальцы гусениц, герметичность коробки передач и бортовых передач, крепление бензопровода к карбюратору, диски колес, балансиры (танк был оборудован литыми траками и неупрочненными гусеничными пальцами производства СТЗ). Кроме того, в зубья звездочки привода на колеса часто попадали посторонние предметы (камни, обрезки проволоки и т.д.), что приводило к поломке кулачков на дисках колес или заклиниванию привода. При попытке движения на колесах привод заклинило уже после 4 км пробега. А при сходе с шоссе танк застрял практически мгновенно (грязью забило раздаточную шестерню). Усугубляла впечатление о танке и довольно большая качка корпуса, не позволявшая вести из него огонь на ходу.

Испытания танка Т-25 (СТЗ-24) на проходимость, осень 1939 г.

Выводы по результатам испытаний были категоричными: "Танк Т-25 требованиям РККА не соответствует и в существующем виде абсолютно непригоден для принятия его на вооружение". Сенсации не состоялось. Попытка КБ СТЗ исправить недостатки Т-25 в машине СТЗ-35 успехом не увенчалась, даже несмотря на отказ от колесного хода.

Еще в 1936 г., осуществляя работы над танком Т-46-1, руководитель КБ завода № 185 им. С.М.Кирова С. Гинзбург подготовил начальнику АБТУ справку "о ходе танкостроения за рубежом", в которой, в частности, говорилось:

"В настоящее время лучшие иностранные танки по всем характеристикам, кроме калибра вооружения, обгоняют отечественные образцы, являющиеся развитием конструкций, разработанных шесть-семь лет назад… Если в то время это были, несомненно, передовые образцы боевой техники, то сегодня наши танки устаревают, тогда как танкостроители других стран смело внедряют новое в серийное производство.

Наибольший интерес для отечественного танкостроения представляют танки "Шкода-2", имеющие чрезвычайно мягкий ход и простую конструкцию, франузские "Форж и Шантье обр. 1936 г." (имеется в виду FCM-36. – M.C), как имеющие корпус из толстых броневых листов, соединенных сваркой, а также танки "Рено обр. 1935 г.", широко использующие броневое литье большой толщины…

Считаю, что мы должны не откладывая развернуть опытные работы по созданию корпусов танков с толщиной стен не менее 40-мм, а также провести разработку нового типа подвески для танков малого размера большой массы…"

В сентябре 1936 г. эскизный проект нового танка сопровождения был предложен, но почему-то непосредственно в Наркомат обороны. В сопроводительном письме С. Гинзбург писал:

"…танки, находящиеся в настоящее время на вооружении КА имеют следующие недостатки:

Танк Т-26:

1) слаба броневая защита… не обеспечивает защиту от крупнокалиберных пуль и снарядов современной противотанковой артиллерии, которая быстро распространяется сегодня по всем армиям…

2) недостаточна мощность двигателя, что приводит… к плохой проходимости танка и малому ресурсу…

3) ходовая часть перегружена… слабая конструкция подвески, легко спадает гусеница…

4) высокая опасность от пожаров.

Танк БТ(А-7):

1) по броневой защите – то же, что и Т-26; высокая максимальная скорость движения не спасает танк от скорострельной современной противотанковой артиллерии…;

2) колесно-гусеничный ход не дает танку никаких реальных преимуществ, так как эксплоатационная скорость танка при движении на гусеницах и колесах фактически одинакова;

3) высокая сложность изготовления и трудности обслуживания танка, возможны ошибки эксплоатации;

4) плохая проходимость танка на мягком грунте; спадают гусеницы, а на колесах двигаться нельзя…;

5) высокая опасность от пожаров.

Для оснащения КА современными танками… нет необходимости иметь на вооружении два разных типа легких танков, [тем] более реальная боевая ценность танков БТ и Т-26 примерно равна (по запасу хода танк Т-26 в виду меньшего расхода топлива на пересеченной местности порой превосходит танки БТ и бывает иногда не менее пригоден таким образом к операциям на коммуникациях). Для решения всех задач, стоящих перед легкими танками достаточно иметь один универсальный танк сопровождения, имеющий следующие характеристики:

– вес – 14-18 т;

– вооружение – 45-мм пушка и 2-3 пулемета;

– макс скорость движения – 40-45 км/ч;

– скорость движения по проселку – до 30 км/ч;

– запас хода – 250-300 км.

Движитель танка должен быть гусеничным с мелкозвенчатой цепью, а броневой корпус обтекаемой формы с наклоном лобовых и бортовых листов – защищать танк на дистанции 400м от огня 37-мм противотанковой пушки с любого угла…

Двигатель танка массой 18 тн. должен иметь мощность не менее 195 до 300л.с. и возможность питания тяжелыми сортами топлива, меннее склонными к самовозгоранию.

Ширина гусениц – 380-400мм выбрана из расчета достижения удельного давления танка не свыше 0,6 кгс/кв.см…

Вооружение танка сопровождения возможно довести до 76-мм пушки и трех пулеметов, что уровняет его огневую мощ со средним танком Т-28, перед которым он получит определенные преимущества… Но для создания такого танка мы не имеем опыта соединения толстых броневых листов сваркой, также не все понятно с подвеской такого танка.

Конструкторская группа завода… просит Вас поддержать инициативу в создании новых образцов боевой техники, необходимых для Родной Красной Армии…"

К письму конструктор приложил эскизный проект "Танка СП обр. 1936 г.". К сожалению, сам проект пока не обнаружен. Помимо письма с резолюцией М. Тухачевского: "Тов. Бокис! Почему обращен. в такой форме?! Тухачев…", найдены только слепые эскизы общего вида танка и отрывки пояснительной записки, но и они заслуживают самого внимательного рассмотрения.

Высоким военным чинам СССР предлагалось перевооружить РККА танком, подобным Т-46, но лишенным колесно-гусеничного движителя и усиленной вертикальной броней. Масса танка составляла 15,5 т, двигатель – МТ-5 (мощность 320 л.с), броневой корпус из цементированной брони толщиной 25-30 мм, с наклонным расположением листов подбашенной коробки. Вооружение танка из 45-мм пушки и трех пулеметов предлагалось разместить в башне, подобной Т-46-1, но конической формы, с толщиной стенок 25 мм.

В том же 1936 г. был изготовлен в опытном порядке корпус танка Т-46-3 с наклонными стенками, но сварка цементированных листов толщиной 30 мм не удалась, и корпус изготавливался с креплением на бронеболтах, гужонах и заклепках из самозакаливающейся стали Э16.

Видимо, после испытаний указанного корпуса было принято решение о продолжении дальнейших работ над танком, но уже с однородной броней толщиной 40-45-мм (вместо цементованной, толщиной 25-30 мм).

Поскольку предпосылки для быстрого изготовления такого танка имелись, С. Гинзбург подписал чертежи опытного образца T-111 (он же Т-46-5, или "Объект 111") уже в текущем 1937 г. Но, как уже говорилось, в начале 1937 г. конструктор был отстранен, а все работы по дальнейшему совершенствованию танка Т-46 прекращены. Имя же С. Гинзбурга в начале 1937 г. исчезает из документов АБТУ. Автор не имеет строгих доказательств того, что он был арестован (лишь неоднократные устные свидетельства Л. Горлицкого об этом), но то, что он был под следствием, – бесспорно.

В начале 1938 г. работы над Т-111 возобновляются. Возможно, это было связано с тем, что им заинтересовался новый начальник УММ Д. Павлов. Но толщина вертикального бронирования теперь должна была составлять уже 60 мм.

Опытный образец танка покинул стены завода в апреле 1938 г. и до октября проходил обширную программу испытаний по новой методике. Он продемонстрировал высокий уровень защищенности при обстреле из 37-мм пушки обр. 1930 г., 45-мм пушки обр. 1932 г. и даже из 76,2-мм пушки обр. 1927 г. Однако, пушка Л-10, принятая на вооружение танков Т-28, в его башню не встала (первоначально планировалась установка орудия ПС-3), поэтому в выводах по итогам испытаний прозвучало пожелание увеличить огневую мощь Т-111 за счет вооружения его 76,2-мм пушкой.

Общий вид танка Т-111 (Т-46-5), 1938.

Вид спереди танка Т-111 (Т-46-5), 1938 г.

Другой бедой было то, что масса построенного танка с броней 60 мм превысила 32 тонны и потому его трансмиссия, спроектированная для машин в 15-18 т, оказалась перегружена. Также двигатель МТ-5 мощностью 300 л.с. временами "задыхался" от возросших нагрузок при преодолении препятствий. Дизель же ДМТ-8 мощностью 400 л.с. двигательное КБ завода № 185, значительно ослабленное "чистками", закончить в срок не смогло.

Однако в ходе испытаний выяснилось, что подвижность танка Т-111 на поле боя (без дорог) была вполне на уровне самых резвых образцов своей страны. В частности, в ходе преодоления типовой трассы НИБТ полигона с поражением трех неподвижных и одной подвижной цели, было зафиксировано время на 9 сек лучшее, чем у танка Т-26-1, и на 5 сек превосходящее БТ-7.

Танк Т-111 преодолевает препятствия, 1938 г.

Начальник АБТУ Д. Павлов дал танку высокую оценку и поднял вопрос об изготовлении в 1939 г. опытной серии танков Т-111 для войсковых испытаний. Однако ввиду того, что гужонные и заклепочные соединения броневых листов были сочтены низкотехнологичными, а также поскольку удельное давление танка было чрезмерным, а вооружение слишком слабым для прорыва обороны противника, было принято решение об использовании опыта проектирования Т-111 при разработке нового толстобронного (с броней толщиной не менее 60 мм) тяжелого танка прорыва нового типа.

Тактико-технические характеристики советских танков сопровождения конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || Т-26-1 | Т-26М | Т-25 (СТЗ-24) | СТЗ 35* | Т-46-5 ||

вып. || 1939 | 1939 | 1938-39 | Проект | 1938 ||

Боевой вес, кг || 10300 | 10200 | 11070 | 11800 | 32250 ||

Экипаж, чел || 3 | 3 | 3 | 3 | 2 ||

Размерения, мм

Длина общая || 4620 | 4620 | 4850 | 4900 | 5400 ||

Ширина || 2445 | 2445 | 2680 | 2650 | 3140 ||

Высота || 2330 | 2330 | 2370 | 2280 | 2416 ||

Клиренс || 380 | 380 | 370 | 350 | 390 ||

Ширина трака || 260 | 350 | 310 | 310 | 500 ||

Вооружение

Пушек, шт х кал || 1х 45 мм | 1х 45 мм | 1 х 45 мм | 1х45 мм | 1х45-мм ||

Тип орудия || 20К | 20К | 20К | 20К | 20К ||

Снарядов шт. || 186 | 186 | 137 | 137 | 121 ||

Пулеметов, шт х кал || 1x7,62 мм | 1x7,62 мм | 1x7,62 мм | 2x7,62 мм | 2x7,62 мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов шт. || 3528 | 3528 | 2016 | 3150 | 2394 ||

Толщина брони, мм

Верт. Корпуса || 15 | 15 | 25 15 | 30 25-20 | 60 ||

Гориз. Корпуса || 10 6 | 10 6 | 10 | 10 | 20 ||

Башня || 15 | 15 | 20 | 25 | 50 60 ||

Двигатель

Тип || 4т/4ц/к/в | 4т/4ц/к/в | 4т/4ц/к/в | 4т/4ц/к/ж | 4т/8ц/к/в ||

Марка || Т-26 | Т 26 | Т-26 | 3MA | MT 5 1 ||

Мощность макс, л с || 97 | 97 | 97 | 130 | 320 ||

При частоте об/мин || 2200 | 2200 | 2200 | 2100 | 2350 ||

Передач КПП || 5/1 | 5/1 | 5/1 | 5/1 | 4/1 ||

Скорость макс км/ч || 30 | 30 | 35/25 | 35 | 31,2 ||

Тип топлива || Бензин 1с | Бензин 1с | Бензин 1с | Бензин 1с | Бензин 2с ||

Емк бака, л || 290 | 290 | 290 | 290 | 495 ||

Запас хода, км

– шоссе || 200 | 200 | 172 | 170 | 126 ||

– проселок || 155 | 155 | 120 | 120 | 95 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд давление, кгс/см2 || 0,71 | 0,56 | 0,72 | 0,73 | 0,92 ||

Подъем, град || 32 | 36 | 30 | 37 | 29 ||

Спуск, град || 32 | 36 | 32 | 37 | 25 ||

Крен, град || 38 | 42 | 30 | 30 | 27 ||

Ров, мм || 2000 | 2000 | 2000 | 2000 | 2000 ||

Стенка, мм || 750 | 750 | 700 | 700 | 1000 ||

Брод, мм || 800 | 800 | 780 | 780 | 1200 ||

* По данной машине приведены пректные данные.

Колес но-гусеничный с дизелем

Вскоре после усиления КПП танка БТ-7 осенью 1937 г. вновь возникла мысль оснастить танк более экономичным двигателем дизеля, благо работы по освоению БД-2 продолжались. Выше, в рассказе о двигателях мы уже немного касались истории создания дизельного танка БТ.

Осенью 1936 г. было изготовлено четыре опытных образца дизельных танков, получивших заводской индекс А-8. Два танка в том же году успешно прошли заводской пробег 1000 км на колесном ходу и 4000 км – на гусеничном. Но прошло еще долгих три года, прежде чем дизель, получивший индекс В-2, выдержал длительные государственные испытания и приказом по Наркомату от 5 сентября 1939 г. был рекомендован для серийного производства и установки в танк А-8, получивший войсковой индекс БТ-7М (встречается также наименование БТ-8 – по номеру заводского обозначения).

Общий вид танка БТ-7 выпуска 1937 г.

Вид спереди танка БТ-7 выпуска 1937 г.

Серийный выпуск БТ-7М был развернут на заводе № 183 лишь в декабре 1939 г. и продолжался до сентября 1940 г., до полного прекращения выпуска колесно-гусеничных танков в СССР. При приеме на вооружение БТ-7М считался одним из наиболее подвижных танков, обладавших наибольшим радиусом действия.

Однако ввиду еще недостаточно отработанного в серийном производстве дизеля В-2 танк БТ-7М оказался на практике менее надежным, чем БТ-7, укомплектованный бензомотором. Видимо, именно поэтому для НКВД в 1940 г. были заказаны танки БТ-7М с двигателем М-17Т.

Кроме того, танк БТ-7М даже теоретически утратил способность движения на колесах, так как резиновые бандажи опорных катков не выдерживали значительно возросших нагрузок. Из руководства по эксплуатации БТ-7М был изъят раздел "движение на колесах". Впрочем, де-факто большинство танков БТ-7 выпуска 1938-1940 гг. имели тот же недостаток, но на последнем он проявлялся наиболее остро.

Одна ведущая ось или несколько?

В плане работ по модернизации танков БТ на 1938 г. предусматривалось, что КБ завода № 183 спроектирует опытный образец танка БТ-7-ИС, а завод № 48 начнет серийный выпуск 300 танков БТ-5-ИС (точнее – серийное переоборудование из проходящих капитальный ремонт танков БТ-5).

Но руководство завода № 48, загруженное работами по плановому ремонту БТТ, не спешило приступать к выпуску БТ-5-ИС, равно как и КБ завода № 183 не торопилось начинать разработку БТ-7-ИС. Отчаявшийся Н. Цыганов пустился во все тяжкие и 26 октября 1937 г. направил в ЦК ВКП(б) письмо-пасквиль о том, что замечательный танк БТ-ИС не выпускается потому, что этому мешает когорта вредителей: "…вредителя Фирсова, бывшего начальника КБ на заводе ХПЗ, куда оно было передано вредителем Нейманом, бывшим начальником Спецмаштреста; на заводе № 48 (Харьков), где тех. директором был вредитель-фашист Симский, который перетащил на завод № 48 фашиста Гаккеля и поставил его во главе производства БТ-ИС".

Мы не вправе сегодня судить его, так как не знаем всех обстоятельств дела. Можно вспомнить, что и сам Н. Цыганов не избежал следствия, но произошло это позднее. Однако к истории БТ-5-ИС и БТ-7-ИС это отношения не имеет.

К осени 1938 г. завод № 48 сдал лишь один танк БТ-5-ИС, а в ноябре на испытания вышел БТ-5-ИС, который отличался от серийного БТ-5-ИС наклонными бортовыми листами корпуса, а также установкой карбюраторного двигателя М-17Т мощностью 400 л.с. и незначительно уменьшенной емкостью топливных баков.

Танк БТ-5-ИС с наклонными бортами, 1938 г.

Вид спереди танка БТ-5-ИС с наклонными бортами, 1938 г.

Танк БТ-5-ИС на колесах. Зима, 1938-1939 гг.

Доработка корпуса БТ-5-ИС выпуска 1938 г. заключалась в том, что в его носовой части к основным листам брони были укреплены косынки толщиной 13 мм. Таким образом, толщина брони танка в его носовой части составила 26 мм гомогенной брони. Защищенность же танка в бортовой части поднимали дополнительные наклонные борта.

Выхлопные патрубки указанного танка были переделаны на манер выхлопа БТ-7, дополнительно были защищены места напротив вырезов в бортах, а также бортовых редукторов. Машина массой 13,7 т могла разогнаться до 53 км/ч на гусеницах и до 84 км/ч на колесах. Однако в ходе испытаний у нее вышла из строя КПП.

Испытания обстрелом показали, что с носовых ракурсов танк был хорошо забронирован от огня 12,7-мм пулемета со всех дистанций, а борта – при обстреле из 12,7-мм пулемета с дистанции 800-1000 м, но это в 1939 г. считалось уже недостаточным. Однако дополнительное бронирование поставить уже было нельзя. Ходовая часть и без него была перегружена. Настало время новой боевой машины…

А может, ну их, гусеницы?

Предвоенный период был особо интересен тем, что разные проектировщики танков проявляли свои таланты в деле разработки боевых машин нетрадиционной схемы. На суд АБТУ предлагались летающие и плавающие боевые машины, вооруженные ракетами и управляемые по проводам. Их было очень много, но мы хотим вспомнить колесный танк.

В то время когда Харьковский завод лихорадило от невозможности перейти к выпуску БТ-7ИС, Н. Цыганов послал Д. Павлову письмо, суть которого изложена ниже:

"Ход испытаний танков БТ-ИС и БТ-5ИС показывает, что их подвижность на колесах мало отличается от подвижности на гусеницах, причем не всегда в пользу последней… Нами произведены расчеты, показывающие, что в случае уширения опорных катков танка БТ, или перехода на ошиновку пневматиками, можно будет полностью отказаться от гусеничного хода и при массе танка в 8-12 т. обойтись лишь колесами…

Разработан эскизный проект 10-тонного колесного танка защищенного 15-мм цементованной броней (снимает 12,7-мм и 20-мм бронебойные пули) и с вооружением, аналогичным танку БТ. Данный тип танка будет прост в обучении и может использоваться в дальней разведке или для поддержки конницы.

Готов завершить проектирование указанной машины или передать материалы по ней соответственным службам НКСМ, АБТУ. Прошу вас сообщить ваше решение по сути изложенной просьбы. Цыганов".

К сожалению, о данном колесном танке больше пока не известно ничего, кроме факта существования его эскизной проработки и плохонькой фотокопии эскиза вида сбоку, но сам по себе этот проект весьма интересен.

Проект колесного танка Н. Цыганова, 1938 г.

Ее светлость "Черепаха"!

В то время, когда руководство АБТУ только еще обсуждало вопрос: "каким быть новому танку", группа Н. Цыганова уже рассматривала вопрос об усилении бронирования перспективного танка. Традиционно считается, что схема бронирования была предложена лично Н. Цыгановым, но изучение сопутствующих документов позволяет прийти к иным выводам. Итак.

Первые сообщения об иностранных толстобронных танках обсуждались в АБТУ в конце 1936 г. и начале 1937 г., после доклада С. Гинзбурга. Среди них особо выделялись:

"1. Танки "Рено" и "Гочкис" обр. 35 – легкий тип танков защищенных жидкой броней толщиной – до 45 мм.

2. Танк "Форж и Шантье" обр. 36 – тип 10-тонного танка с корпусом обтекаемой формы из катаных листов толщиной 42мм, скрепленных сваркой под большими углами".

Видимо, тогда же группа Цыганова и получила задание на проектирование корпуса по схеме FCM-36, так как С. Гинзбург в своем письме от 11 января 1937 г. подчеркивал:

"Уваж. т. Бокис!

В наст. время мы закончили разработку обтекаемого броневого корпуса улучш. защищенности клиновой формы, но макетная комиссия по танку Т-46 отклонила наши предложения об изготовлении в опытном порядке этого корпуса для его всесторонних испытаний… В то же самое время группа т. Цыганкова [так в документе. – М.С.] получила задание по испытаниям обтекаемого корпуса на примере корп. франц. танка "Форж и Шантье" обр. 1936…

Как я вам писал ранее, указанный корпус весьма сложен в изготовлении, особенно при массовом производстве. Заброн. пространство имеет сложную форму и неудобно для плотной компановки… Наличие надкрылков [далее текст испорчен].. и весьма усложняет смену гусен. цепей…

Тем не менее, группа Цыганова уже ведет переделку танка БТ в макет французск. танка указанного типа, которая ничего не даст, кроме замера массы, так как корпус изготовляется из неброневой стали…

Прошу вас пересмотреть указанное решение, так как оно приведет только к бесцельной трате денежных средств… Ожидаемые характеристики указанного типа танка можно получить расчетами без его изготовления… Гинзб…"

Итак, по мнению одного из наиболее опытных разработчиков отечественной бронетанковой техники своего времени, не было острой необходимости в изготовлении опытного образца танка с корпусом, подобным корпусу танка FCM-36. И с ним трудно не согласиться, но в истории группы Н. Цыганова что-то делалось порой не благодаря логике и точному расчету, но вопреки им…

Чертежи бронекорпуса танка, получившего индекс БТ-СВ "Черепаха", разработали конструкторы Вернер и Жиров при участии М. Таршинова. Броневая защита разрабатывалась в нескольких вариантах, которые различались толщиной брони и схемой соединения листов. Первый вариант предусматривал бронекорпус из листов гомогенной брони марки ФД толщиной 50-мм, которая по заданию должна была быть не хуже, чем у французского прототипа (42 мм). Второй вариант соответствовал защищенности легкого танка в воззрениях 1937 г., и потому толщина его брони должна была составлять 25-30 мм для гомогенной брони марки ИЗ или 20 мм для цементованной брони марки КО.

Таким образом, уже в 1937 г. на рембазе № 12 ХВО, под общим руководством Н. Цыганова началось изготовление опытного образца танка БТ-СВ. Корпус танка был сварен из листов конструкционной стали толщиной 6-12,5 мм. Верхний лобовой лист имел угол наклона 53°, нижний – 58°, верхний бортовой – 55°, нижний – 15°, верхний кормовой – 58°, нижний – 48°. Конусность бортов башни составляла 35°, а ее крыша имела наклон 5° к горизонту.

Общий вид танка БТ-СВ "Черепаха", 1938 г.

Вид сзади танка БТ-СВ "Черепаха", 1938 г.

Танк БТ-СВ сбоку, 1938 г.

Так как танк переделывался из БТ-7, то вполне понятно, что его силовая установка, трансмиссия, ходовая часть и вооружение со всеми сопутствующими механизмами и приборами заимствовались от этого танка. Лишь кормовой топливный бак не удалось разместить в габаритах нового корпуса, и потому запас хода танка БТ-СВ значительно уменьшился и составлял всего 120 км.

Корпус танка был изготовлен заново. Носовая часть корпуса сужена не была, и потому поворотливость танка на колесах значительно уменьшилась, так как угол поворота передних опорных катков составлял всего 12°. Но широкий нос танка нужен был потому, что согласно новым воззрениям АБТУ танк в обязательном порядке должен был оборудоваться курсовым пулеметом, обслуживать который выпало радисту. Правда, в изготовленном танке пулемета не было, но его экипаж был все же увеличен на одного человека и место слева от механика-водителя (сдвинутого к правому борту) занял радист-моторист, под ногами которого в днище появился аварийный эвакуационный люк.

В конце года танк был подвергнут ходовым испытаниям, которые и в самом деле не показали ничего нового, кроме констатации факта, что менять гусеничные цепи стало весьма затруднительно, если не сказать больше.

Танк БТ-СВ в ходе испытаний на препятствиях, 1938 г.

Испытания танка БТ-СВ пробегом. На танке – маскировочный кожух, 1938 г.

В начале 1938 г. конструкция танка БТ-СВ была доработана. В частности, были немного изменены обводы корпуса в его нижней части, дополнительно установлены смотровые приборы в отделении управления и в башне танка, введена командирская перископическая панорама ПТК на крыше башни, незначительно изменена компоновка моторно-силового отделения.

Хотя по заданию этот танк, названный БТ-СВ-2, должен был получить полноценную броню, автор сегодня не может с уверенностью это подтвердить или опровергнуть. Хотя броневые листы толщиной 20 мм марки КО для изготовления танка заводом получены были.

В 1939 г. танк БТ-СВ-2 также прошел полигонные испытания, но опять же никаких сенсаций эти испытания не принесли. Танк на вооружение принят не был, а все выводы по результатам испытаний практически совпадали с тем, что прогнозировал С. Гинзбург 11 января 1937 г. Правда, форма корпуса танка А-20 являлась в известном смысле развитием таковой от БТ-СВ "Черепаха".

И все-таки гусеницы!

Между тем работы в КБ завода № 183 по совершенствованию танка БТ продолжались. Поскольку предъявленный КБ осенью 1937 г. проект нового танка не отвечал требованиям задания, 13 октября 1937 г. АБТУ выдало Харьковскому заводу № 183 (бывший ХПЗ) тактико-технические требования на проектирование новой боевой машины БТ-20:

1. Тип – колесно-гусеничный по типу танка "Кристи", с приводом на 6 колес .

2. Боевой вес – 13-14 т.

3. Вооружение – 1х45-мм, 3 пулемета ДТ, огнемет для самозащиты или 1х76-мм, 3 ДТ, огнемет. Каждый 5-й танк должен иметь зенитную установку пулемета.

4. Боекомплект – 130-150х45-мм или 50х76-мм снарядов, а также 2500-3000 патр.

5. Бронирование: корпус лоб – 25, коническая башня – 20, борт, корма – 16, крыша и дно – 10 мм. Броня вся наклонная, с минимальным углом наклона броневых листов корпуса и башни 18°.

6. Скорость – на гусеницах и колесах одинаковая: макс. 70 км/ч, миним. 7 км/ч.

7. Экипаж – 3 чел.

8. Запас хода – 300-400 км.

9. Двигатель – БД-2 мощностью 400 л.с.

10. Трансмиссия – по типу танка БТ-ИС (отбор мощности колесного хода после бортфрикционов).

11. Подвеска – индивидуальная, в качестве рессор желательно применить торсионные пружины.

12. Установить стабилизатор выстрела "Орион" и горизонтальный стабилизатор башни системы Повалова. Установить фары для ночной стрельбы с дальностью до 1000 м.

Вероятно, КБ завода под руководством М. Кошкина пыталось как-то негативно отреагировать на указанное задание, ибо 28 октября директор получил из Главка распоряжение следующего содержания:

"Директору завода № 183.

Решением Правительства № 94сс

от 15 августа 1937 г.

Главному управлению предложено спроектировать и изготовить опытные образцы и подготовить к 1939 г. производство для серийного выпуска быстроходных колесно-гусе-ничных танков с синхронизированным ходом. Ввиду чрезвычайной серьезности данной работы и крайне сжатых сроков, заданных Правительством, 8-е Главное управление считает необходимым провести следующие мероприятия.

1. Для проектирования машины создать на ХПЗ отдельное КБ (ОКБ), подчиненное непосредственно главному инженеру завода.

2. По договоренности с ВАММ и АБТУназначить начальником этого бюро адъюнкта академии военинженера 3 ранга Дик Адольфа Яковлевича и выделить для работы в бюро с 5 октября 30 человек дипломников ВАММ и с 1 декабря дополнительно 20 человек.

3. По договоренности с АБТУ РККА назначить главным консультантом по машине капитана Кульчицкого Евгения Анатольевича.

4. Не позднее 30 сентября выделить для работы в ОКБ 8 лучших конструкторов-танкистов завода для назначения их руководителями отдельных групп, одного стандартизатора, секретаря и архивариуса.

5. Создать при ОКБ макетно-моделъную мастерскую и обеспечить внеочередное выполнение работ, связанных с новым проектированием во всех цехах завода.

6. Считать необходимым спроектировать три варианта ходовой части и изготовить два опытных образца, утвержденных по рассмотрению проектов.

7. На проведение работы заключить договор с АБТУ не позже 15 октября 1937г."

Этим распоряжением на заводе было создано мощное КБ, куда вошли конструкторы: Морозов, Молоштанов, Таршинов, Бондаренко, Дорошенко, Лурье, Горюн, Баран, Ефимов, Ефременко и др. Начальником ОКБ стал А. Дик, помощником начальника инженер Горюн, консультантом АБТУ Кульчицкий. Начальниками секций назначены: Дорошенко (контрольная), Таршинов (корпусная), Горбенко (моторная), Морозов (трансмиссия), Васильев (ходовая часть).

К сожалению, никаких документальных подробностей о деятельности КБ осенью 1937 – весной 1938 гг. пока не найдено. Есть косвенные данные, позволяющие утверждать, что подробный отчет А. Дика о деятельности нового КБ вместе с эскизным проектом танка А-20 были переданы в ОГПУ для расследования его деятельности.

Эскизный же проект танка БТ-20 был утвержден АБТУ РККА 25 марта 1938 г. Однако, как уже говорилось выше, в марте 1938 г. еще не было единого мнения о типе движителя для танка нового типа, почему нарком К. Ворошилов направил докладную записку в СНК СССР с просьбой о пересмотре решения НКО № 94.

К записке прилагался такой проект решения: "Создать два опытных образца легкого танка: один – чисто гусеничный, вооруженный 45-мм танковой пушкой и спаренным пулеметом с броней, защищающей от 12,7-мм пуль со всех дистанций, максимальной скоростью 50-60 км/ч и весом не более 13 тн. Второй – колесно-гусеничный, с шестью ведущими колесами, с тем же вооружением и броней, скоростью на гусеницах и колесах 50-60 км/ч и весом не более 15 тн. Мотор – дизель".

28 апреля 1938 г. в Кремле прошло совещание НКО, на котором рассматривались новые типы танков, предлагаемые к принятию на вооружение. Одним из наиболее важных моментов было рассмотрение проекта колесно-гусеничного танка БТ-20, предоставленного ОКБ ГХПЗ. Макет этого танка предлагалось изготовить к 1 октября 1938 г., а опытный образец – к 1 июня 1939 г. Но совещание не приняло решения о типе движителя для нового танка.

Компоновка танка БТ-20 (А-20), проект 1938 г.

Интересно отметить, что в послевоенное время, а точнее – в конце 1950-х гг. в нашей литературе было распространено мнение, что автором концепции Т-34, как чисто гусеничного толстобронного танка, вооруженного 76-мм пушкой, выступил "непризнанный гений" Михаил Ильич Кошкин, тогда как военные, дескать, выступали ретроградами, сдерживающими появление этой передовой машины.

Но даже самый беглый анализ архивных документов того времени показывает, что это совсем не так. В рождении Т-34 как толстобронной машины с дизельным двигателем, наклонной броней, вооружением из 76-мм пушки больше всего "повинны" именно военные. Именно военные обладали главным – опытом применения танковых войск, которого не имеет ни один, даже самый супергениальный конструктор-одиночка. "Конструктор – не изобретатель. Он не обязан выдумывать что-то совсем новое, что ему лично хочется, но уметь соединить то, что надо заказчику, и на что способна наша промышленность… В этом и заключается его гениальность…", – говорил Л. Горлицкий, и сегодня автор полностью и безоговорочно согласен с этим определением.

9 мая 1938 г. прошло заседание НКО по системе вооружения РККА. На нем присутствовали тт. Лысенко, Павлов, Бондарко, Кошкин, Ветров, Борисов и др. Присутствовавшие вновь рассматривали проект танка БТ-20 завода № 183. В протоколе решения по данному совещанию указано: "Предложение тов. Павлова о создании заводом 183 гусеничного танка признать целесообразным с усилением бронирования в лобовой части до 30 мм. Башню танка приспособить для установки 76-мм орудия. Экипаж – 4 человека… Принято единогласно". Так что, похоже, и в истории Т-34 инициаторами усиления вооружения и бронирования, равно как и перехода на гусеничный ход, стал именно многоголовый "Заказчик", а не гений-одиночка.

Но на правительственном уровне в тот момент окончательное решение о типе движителя принято все-таки еще не было, и потому 13 мая 1938 г. приняли только уточненную "Краткую ТТХ колесно-гусеничного танка БТ-20", в которой уточнялась толщина брони и углы ее наклона, а также максимальная скорость танка и его масса в 16,5 тонны.

В августе проект БТ-20 (А-20) рассматривается на заседании Главного Военного Совета, а в сентябре 1938 г. модель танка была предъявлена макетной комиссии АБТУ под председательством Я. Сквирского. Вскоре после этого комиссия утвердила проект танка со следующей поправкой: "Изготовить три танка, из них один – колесно-гусеничныи и два гусеничных, с вооружением из 76-мм пушки и один бронекорпус для испытания его обстрелом".

13 января 1939 г. КБ-24 выполнило рабочие чертежи танка А-20 и начало проектирование чисто гусеничной машины А-20Г с бронированием 30 мм и вооружением из 76-мм пушки Л-10.

Далее, 26-27 февраля состоялось заседание Комитета Обороны, на котором рассматривался вопрос о танке А-20. К сожалению, автору нигде не удалось найти стенограммы оного. Практически вся существующая литература живописует о том, что на заседании произошло рассмотрение чертежей и макетов А-20 и А-20Г (называемого уже А-32) и что большинство военачальников (сиречь – "Заказчик"), включая и начальника АБТУ Д. Павлова и замнаркома обороны маршала Г. Кулика, высказались за А-20, так как якобы любили они, бывшие кавалеристы, именно колесно-гусеничные танки, и только гениальный М. Кошкин вроде бы настаивал на том, что надо делать А-32, и гениальный вождь неожиданно поддержал его словами: "Не надо стеснять инициативу завода, я верю заводчанам. Пусть построят оба танка…" И из этого делается вывод, что автор А-32 именно Михаил Ильич Кошкин и только он…

Повторяю, документального доказательства однозначной версии рождения А-32 автор пока не нашел, но рискует выдвинуть собственную. В его руках имеются лишь разнообразные воспоминания, в которых мемуаристы упорно противоречат друг другу как в общем, так и в мелочах, договариваясь только до того, что Сталин поддержал заводчан в вопросе изготовления А-32.

А. Морозов говорил о том заседании: "Поверил тогда нам Сталин, а не поверь, кто его знает, чем бы все обернулось…"

"Постойте, как же так? – воскликнет внимательный читатель, – ведь 25 марта, 9 мая и 6-9 сентября 1938г. решение о создании гусеничного танка уже принималось! Если военные прежде не были против, то почему они вдруг ополчились на А-20Г?" Примерно так же рассуждал и автор, пытаясь понять, в чем же была тут загвоздка? Пока не нашел письмо уже упоминавшегося здесь военинженера 1 -го ранга: "По вопросу изготовления гусеничного танка Харьковского завода считаю, что завод еще не закончил проект указанного танка и потому не уложится в отведенный срок и не сможет провести в полном объеме испытания опытной машины в первом полугодии с.г. Необходимо пересмотреть план приема на вооружение новой техники, либо отказаться от рассмотрения указанной машины в тек. году… Сквирский. 15.2.39г.".

Итак, теперь автор имел следующие исходные данные:

1. Большинство военных на заседании Комитета Обороны почему-то стояли за изготовление только А-20, хотя прежде ничуть не возражали против изготовления и колесно-гусеничной и гусеничной машины.

2. Я. Сквирский сомневался, что завод изготовит и тем более испытает А-32 в срок, так как даже 15 февраля 1939 г. КБ-24 не имело окончательного проекта указанного танка.

3. М. Кошкин почему-то настаивал на спешном изготовлении и А-20 и А-32.

4. И. Сталин, почему-то поддерживая конструктора, говорил, что пусть, мол, сделают оба, что он верит заводчанам.

Итак, да простят буквоеды, требующие каждый чих подтверждать цитатами из документов, сегодня автор видит такое развитие событий на заседании Комитета Обороны, которое по его мнению, наиболее логично описывает весь указанный эпизод:

М. Кошкин на указанном заседании доложил о состоянии дел по А-20 и А-32. Сомнительно, что КБ-24, начав проектирование гусеничной машины лишь 13-15 января и не завершив его к 15 февраля, смогло представить окончательный проект на заседание 26-27 февраля. Видимо, именно поэтому всплыл вопрос: "А успеет ли КБ-24 и завод в целом изготовить оба танка и А-20 и А-32 в срок и к 1 июля предоставить госкомиссии указанные машины после заводских испытаний и ликвидации отмеченных в ходе последних недостатков? Стоит ли выделять заводу денежные средства (и немалые) на освоение новой машины?" Видимо, именно поэтому большинство военных, хорошо зная "расторопность" заводов в те годы, стояло за снятие А-32 с программы испытаний в текущем году, так как это вело к неоправданным, по их мнению, тратам. М. Кошкин же (а некоторые старики говорили, что не только М. Кошкин, но и Ю. Максарев) настаивал на том, чтобы танк А-32 оставили в плане, ручаясь, что завод успеет сделать и его. И тогда вполне логичным зазвучало высказывание И. Сталина о том, что он верит заводчанам, пусть строят оба танка… И заводу отпустили требуемые средства на изготовление и испытания обоих указанных танков в текущем году.

В такой интерпретации все в истории А-20 и А-32 вроде бы стоит на своих местах и нет никакого "непонятого гения", что опередил силой своей мысли всех и вся. А ведь само существование такого гения либо низводит всех окружающих до уровня идиотов (что нелепо), либо заставляет поверить в существование машины времени (что также пока не подтверждается ничем, кроме произведений класса "сайнс-фикшн")…

Как бы то ни было, 27 февраля 1939 г. постановлением КО при СНК СССР № 45 чертежи танков А-20 и А-32 (главный конструктор М. Кошкин, ведущий конструктор А. Морозов) были подписаны для изготовления.

26 мая опытный образец танка А-20 был собран и до установки вооружения испытан пробегом на колесном ходу по территории завода. 28-30 мая в его сварной башне, конструктивно подобной башне БТ-7 обр. 1937 г., но несколько большей по размеру (диаметр погона в свету увеличен относительно БТ-7 на 70 мм), были установлены 45-мм пушка обр. 1938 г. и спаренный с нею пулемет ДТ. Второй пулемет располагался в лобовом листе корпуса у радиста-моториста, ставшего по совместительству еще и стрелком. Из-за трудностей с обработкой и сваркой цементованных броневых листов корпус и башня А-20 были собраны из гомогенной брони высокой твердости марки ФД толщиной соответственно 20 и 25 мм.

Согласно планам, 2-3 июня после установки вооружения начались заводские испытания А-20, которые продлились до 15 июля. За это время танк прошел не менее 800 км, причем максимальная скорость движения на колесном ходу составила 83-85 км/ч, а на гусеничном – 66 км/ч. Танк уверенно двигался на колесах по пересеченной местности, в том числе по пашне, в гору и по косогору с креном.

Общий вид танка А-20, 1939 г.

Танк А-20 сзади, 1939 г.

Заводские испытания А-32 начались 13 июня, и до 16 июля танк прошел около 400 км, показав максимальную скорость на гравийном шоссе – 68-73 км/ч при прекрасной приемистости. Внешне танк отличался от А-20 тем, что имел пять пар опорных катков.

Общий вид танка А-32 №1 перед испытаниями. 1939 г.

По результатам заводских испытаний главный конструктор завода № 183 М. Кошкин пишет в АБТУ: "… против ожиданий колесно-гусеничный танк имел преимущества в скорости только на коротких участках гравийного шоссе… Среднетехническая скорость обоих танков составляла 22-27 км/ч, максимальная на местности – 56,5 км/ч… Управляемость колесно-гусеничной машины на колесах несколько хуже ожидаемой…"

Впереди их ждал полигон…

Танки А-20 и А-32 были переданы представителям Заказчика для проведения войсковых полигонных испытаний соответственно 15 и 17 июня 1939 г. Испытания проводила комиссия в составе начальника 1-го отдела АБТУ майора Кульчицкого, главного конструктора завода № 183 М. Кошкина, военинженера 3 ранга Горюшкина и военинженера 3 ранга Байкова. В работе комиссии в качестве наблюдателей участвовали представитель КБ завода № 185 инженер Л. Троянов, представитель КБ-2 завода № 174 К. Гаврута и представитель Кировского завода, ведущий конструктор Маханов, наблюдавший за действием улучшенного орудия Л-10 на А-32.

Испытания проходили под Харьковом с 18 июля по 23 августа. За указанный срок танки А-20 и А-32 прошли соответственно 4500 и 3000 км, показав по надежности примерно равноценные результаты. Было отмечено, что по подвижности танки также примерно одинаковы, по проходимости превосходят БТ-7 и Т-26, имеют более мощную броневую защиту и специальную защиту МТО от горючей жидкости (этот пункт был внесен в программу испытаний по настоянию нач. АБТУ Д. Павлова, исходя из анализа опыта Гражданской войны в Испании) и в целом превосходят все отечественные танки, состоящие на вооружении.

Танк А-32 №1, вид с кормы, во время испытаний. 1939 г.

Вид спереди танка А-32 №1 во время преодоления крутостей, 1939 г.

В сравнении А-20 и А-32 по подвижности небольшие преимущества были за первым, который все-таки оказался более быстр на колесном ходу. Но ресурс его ходовой части был уже на пределе, что не позволяло усилить его вооружение и бронирование, тогда как А-32 изначально нес 76,2-мм пушку Л-10 и имел толщину бортовой брони на 5-10 мм большую, чем А-20, и это еще не было пределом… Да и проходимость у А-20 несколько превосходила таковую у колесно-гусеничного танка.

Вполне объяснимо, что А-32 произвел на членов комиссии и сотрудников полигона более сильное впечатление чем А-20, почему в выводах о результатах испытаний обоих танков говорилось:

"Танки А-20 и А-32 отвечают выдвинутым ТТТ. Оба пригодны для эксплоатации в РККА.

Танк А-32, как имеющий запас по увеличению веса, необходимо защитить более толстой броней, повысив соответственно прочность отдельных деталей и изменив передаточные отношения…

Отмеченные в ходе испытаний недостатки необходимо устранить, для чего срочно представить в АБТУ перечень работ со сроками устранения…"

Особо отмечались такие недостатки новых танков:

– неустойчивая работа дизель-мотора;

– неудовлетворительная работа бортовых фрикционов;

– недостаточная прочность бортовых редукторов под нагрузкой;

– ненадежное крепление направляющих колес и неудовлетворительная конструкция натяжного механизма;

– неудобная заправка танка топливом и слив остатков топлива и масла из баков;

– стесненность рабочих мест членов экипажа, расположенных главным образом в башне.

Поскольку танки в целом соответствовали ТТТ, 19 сентября 1939 г. Наркомат Обороны поставил вопрос о принятии А-20 и А-32 на вооружение РККА и об изготовлении к 1 января 1940 г. опытной партии из 10 шт. А-20 с 25-мм броней и 10 шт. А-32 с 45-мм броней корпуса и башни.

21 сентября начальник АБТУ Д. Павлов докладывал на коллегии Наркомата Обороны о "перспективах иностранного танкостроения", после чего 25 сентября Комитет Обороны подготовил проект постановления, в котором говорилось:

"… Танк А-32 (гусеничный с дизелем), изготовленный заводом № 183 НКСМ, принять на вооружение Красной Армии…

Образцы А-32, изготовленные заводом № 183, передать на СТЗ со всеми материалами по испытаниям, чертежами и отдельными разработками.

СТЗ к 1.06.40 г. изготовить установочную партию А-32 в количестве 10 шт. с толщиной брони 45 мм и полностью подготовить технологию производства для обеспечения серийного выпуска А-32 с 1.06.40 г.

Годовую программу для СТЗ установить 2500 шт., начиная с 1.06.40 г., оставив на военный год на производстве СТЗ танки Т-26.

3. Вооружение А-32 должно состоять из 76-мм пушки Ф-32, спаренного пулемета, отдельного пулемета у радиста-стрелка и зенитного пулемета".

Танк же А-20 предполагалось подвергнуть доработке с последующим выпуском его на ХПЗ (заводе № 183).

23-25 сентября 1939 г. танки А-20 и А-32 в Кубинке были показаны руководству НКО и членам правительства в ряду новых боевых машин. Но решения о приеме на вооружение А-32 не последовало, а было высказано пожелание о доведении бронирования танка до толщины 45 мм, так как резерв пятикатковой ходовой части позволял это сделать.

Испытания догруженного балластом до массы 24 т танка А-32 (до того весившего 17,5 т) прошли в октябре-декабре 1939 г. Танк отличался от первого образца башней танка А-20 с вооружением из 45-мм пушки и пулемета.

Догруженный балластом танк А-32 №2, вид сбоку. 1939 г.

Догруженный балластом танк А-32 №2, вид спереди. 1939 г.

18 декабря отчет по испытаниям был отправлен в АБТУ, а уже 19 декабря 1939 г. состоялось заседание Комитета Обороны, который своим постановлением № 443 "О принятии на вооружение РККА новых образцов танков" предписывал:

"На основании просмотра и результатов испытаний новых образцов танков, бронемашин и тракторов, изготовленных в соответствии с постановлениями Комитета Обороны за№ 198сс от 7 июля 1938 г. и 118сс от 15 мая 1939 г.

КОМИТЕТ ОБОРОНЫ при СНК Союза ССР

ПОСТАНОВЛЯЕТ:

Принять на вооружение РККА:…

Танк Т-32 – гусеничный, с дизельмотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсреднемаша, со следующими изменениями:

а) увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм;

б) улучшить обзорность из танка;

в) установить на танк Т-32 следующее вооружение:

1) пушку Ф-32 калибра 76-мм, спаренную с пулеметом калибра 7,62-мм;

2) отдельный пулемет у радиста – калибра 7,62-мм;

3) отдельный пулемет калибра 7,62-мм;

4) зенитный пулемет калибра 7,62-мм.

Присвоить название указанному танку Т-34…"

Два опытных образца нового танка завод обязан был изготовить к 15 января 1940 г. и к марту 1940 г. завершить их заводские испытания. Всего же в 1940 г. завод должен был выпустить 200 танков Т-34. Полностью перейти на выпуск танков Т-34 завод № 183 должен был с начала 1942 г. с программой 2000 танков в год и на заводе СТЗ также 2000 танков в год.

Опять Т-29?

Несмотря на то что колесно-гусеничные средние танки типа Т-29 оказались слишком дорогими, расставаться с ними все-таки не торопились. Так, в течение второй половины 1937 г. – 1938 г. разные конструкторы завода № 185 то и дело возвращались к различным версиям этого танка. Отказаться от хорошо отработанного колесно-гусеничного хода для 20-тонной машины с такой привлекательной трехбашенной схемой вооружения оказалось непросто. Согласно постановлению КО при СНК СССР № 14 от 25 мая 1937 г. "О производстве машин на Кировском заводе", последний в срок не позднее 1 августа должен был представить на утверждение образец танка Т-29, защищенного наклонными листами цементованной брони толщиной не менее 25 мм, с ликвидацией отмеченных недостатков и сниженной на 10-20% ценой при серийном производстве.

4 июля 1937 г. на рассмотрение наркомов тяжелой и оборонной промышленности Межлаука и Рухимовича был представлен проект танка Т-29Ц (или Т-29-Ц, причем буква "Ц" обозначала, что корпус танка из цементованной брони), разработанный под руководством Н. Цейца. Танк Т-29Ц представлял собой 30-тонную машину, защищенную 30-мм броней. Ходовая часть состояла из пяти пар опорных катков большого диаметра, из которых три пары были ведущими на колесном ходу, и шести поддерживающих роликов. Вооружение танка было мощным: 76-мм пушка обр. 1936 г. (Л-10), два 12,7-мм пулемета ДК, пять 7,62-мм пулеметов ДТ, и размещалось в трех конических башнях, экипаж состоял из 6 человек.

Проект был в целом одобрен, и в течение 1938 г. предполагалось изготовить и испытать опытный образец. Однако осенью 1937 г. работы по нему были неожиданно свернуты, так как, по воспоминаниям Л. Горлицкого, в это время был арестован Н. Цейц.

Эталонный танк Т-29, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-10. 1938 г.

Т-28. Не спешите нас хоронить!

Таким образом, несмотря на то что Т-28 считался в конце 1930-х устаревшим, выпуск его продолжался, так как де-факто это был наиболее удачный танк мотомехвойск РККА.

Беспокоило руководство АБТУ, главным образом, цена и сложность Т-28, сказывавшиеся на объемах его производства. Одним из главных требований, что поставил перед собой только что назначенный начальник КБ Кировского завода – 29-летний Ж. Котин, – "всемерное упрощение конструкции танка без ухудшения его боевых характеристик…".

Для этого он видел два пути – конструкторский и технологический. Но если второй был связан главным образом с мощностью и оснащенностью завода-изготовителя, то первый был вполне по плечу даже ослабленному репрессиями конструкторскому коллективу. Вскоре после назначения главный конструктор пишет свои соображения о создании и развитии танка Т-112: "…удалением пулеметных башенок и изменением трансмиссии можно сократить длину танка на 500-600 мм… а полученный резерв массы пустить на усиление вертикальной брони до 40-42 мм, щитка водителя до 70 мм, вооружение установить в виде 76,2-мм длинноствольной пушки или танкового орудия еще большего калибра… Улучшить подвеску танка можно применив в ней тележки тяжелого Т-35… Полученный в результате таких изменений танк завод сможет серийно выпускать уже в текущем году… Он будет защищен от огня крупнокалиберных пулеметов и противотанковой артиллерии до 37-мм калибра со всех дистанций… Прошу вашего разрешения о проведении работ по модернизации…"

Трудно сказать, что ответили ему маршалы К. Ворошилов и Г. Кулик, видимо одобрили так как уже в начале 1938 г. Ж. Котин подписал чертежи Т-112, представлявшего собой Т-28 с подвеской по типу Т-35.

Проект танка Т-112, 1938 г.

Чуть позднее в КБ ЛКЗ были начаты работы по изучению торсионной (или, как тогда писали, "торзионной") подвески. В рамках данной работы с серийного Т-28 была демонтирована имеющаяся подвеска, а торсионные валы укреплены непосредственно под днищем машины. Для ограничения хода рычагов (балансиров) использовались стальные упоры с резиновыми подушками (демпферами).

В начале 1939 г. танк вышел на испытания. На нем были опробованы три вида опорных катков, отличавшихся диаметром, массой и типом упругого элемента.

Испытания торсионной подвески, приспособленной на танке Т-28. 1939 г.

Испытания показали надежность работы подвески торсионного типа, и она была рекомендована для освоения в серийном производстве на вновь выпускаемых Т-28. Кроме того, в эксплуатации находились скоростные танки Т-28А, которые несли освоенную в серийном производстве "скоростную" трансмиссию.

Скоростной танк Т-28А "Сталин" на параде, 1939 г.

В плане защищенности танка уже в конце 1937 г. на Ижорском заводе была разработана схема установки дополнительного бронирования на Т-28 и Т-35. Но если в целесообразности последнего имелись большие сомнения, то схема добронирования Т-28 в марте 1938 г. была рекомендована к освоению в серийном выпуске. Эта схема была востребована только в конце 1939 г.

Казалось, что, имея столь деятельного главного конструктора и такие ценные наработки, танк Т-28 вскоре возродится, как птица Феникс, и станет одним из наиболее удачных танков РККА. Но вскоре работы над ним были заморожены… Почему?

Тактико-технические характеристики последних танков семейства БТ конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || БТ 7М | БТ-5ИС | БТ-СВ "Черепаха" | А-20 | А-32 (А-201) ||

вып. || 1939 | 1938 | 1938-39 | 1938 | 1939 ||

Боевой вес, кг || 14650 | 13750 | 13100 | 18000 | 19200 ||

Экипаж, чел. || 3 | 3 | 3-4 | 4 | 4 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5660 | 5800 | 5620 | 5760 | 5760 ||

Ширина || 2290 | 2450 | 2800 | 2650 | 2730 ||

Высота || 2447 | 2380 | 2175 | 2435 | 2360 ||

Клиренс || 390 | 400/415 | 483/505 | 400 | 400 ||

Ширина трака || 260 | 265 | 265 | 400 | 400 ||

Вооружение

Пушек, шт. x кал. || 1x45-мм | 1x45-мм | 1x45-мм | 1x45-мм | 1x76,2-мм ||

Тип орудия || 20К | 20К | 20К | 20К | Л-10 ||

Снарядов, шт. || 188 | 115 | 173 | 152 | 72 ||

Пулеметов, шт. x кал. || 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 2x7,62-мм | 2x7,62-мм ||

Патронов, шт. || 2331 | 2016 | 1386 | 2709 | 2709 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 22-18-13 | 13+13-13 | 25-20* | 25-20-16 | 30-25-20 ||

Гориз. Корпуса || 10-6 | 10-6 | 10-6* | 10 | 10 ||

Башня || 15 | 15 | 25* | 25 | 25 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || В-2 400 | М-17Т | М-17Т | В 2 | В-2 ||

Мощность макс. л.с. || 480 | 500 | 500 | 500 | 500 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1800 | 1800 | 1800 | 1800 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 ||

Скорость макс. км/ч || 62/86 | 53,5/84 | 52/72 | 74,5/74,5 | 69 ||

Тип топлива || Дизтопливо | Бензин 1с | Бензин 1с | Дизтопливо | Дизтопливо ||

Емк. Бака, л || 650+125 | 570 | 380 | 505 | 480 ||

Запас хода, км

шоссе || 630 | 250 | 130 | 400/800 | 440 ||

проселок || 520 | 170 | 110 | 400/500 | 420 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/cм2 || | 0,89 | 0,75 | 0,61 | 0,55 ||

Подъем, град || 36 | 32 | 32 | 40 | 40 ||

Спуск, град. | 36 | 32 | 32 | 40 | 40 ||

Крен, град || 30 | 28 | 20 | 34 | 36 ||

Ров, мм || 2400 | 2000 | 1650 | 2300 | 2300 ||

Стенка, мм || 750 | 920 | 900 | 1200 | 1200 ||

Брод, мм || 1200 | 500 | 1000 | 1350 | 1350 ||

* корпус танка был выполнен из конструкционной стали

Агония Т-35

В конце июля 1937 г. начальник АБТУ Г. Бокис выдвинул КБ ХПЗ требования по увеличению толщины брони танка Т-35 до 70-75 мм в лобовой части, 30 мм в бортах, башнях и подбашенной коробке (т.н. "шестигране"). Одновременно заводу поручалось спроектировать танк с башнями конической формы. Но до начала 1938 г. эти работы не производились ввиду начавшихся на заводе "следственных мероприятий НКВД".

27-28 марта 1938 г. состоялось специальное совещание Комиссии обороны при СНК СССР по танкам, на котором подчеркивалось, что завод приступил к проектированию танков с коническими башнями с большим опозданием – только в феврале 1938 г., и потому результатов еще не имеет.

Там же говорилось, что в ноябре 1937 г. завод получил от АБТУ техусловия на увеличение толщины брони: борт и башня – 40-45 вместо 30 мм, вес танка 60 вместо 55 т.

Однако даже эскизное проектирование показало, что уложиться с такой толщиной брони в вес 60 т не удастся, поэтому было принято решение об изменении компоновочной схемы тяжелого танка, и КБ начало проработку проектов иных схем.

Однако работы по доводке Т-35 продолжались.

Перевооружение танка 76,2-мм пушкой Л-10 было сочтено нецелесообразным, так как, во-первых, указанных орудий не хватало, и, во-вторых, для решения всех задач мощности существовавшего вооружения было достаточно.

Тем не менее, в четвертом квартале 1938 г. завод начал выпуск Т-35 с коническими башнями и увеличенной до 70 мм лобовой броней и 25 мм броней бортов и башен. Масса танков составила 54 тонны. Но ко времени их поступления в войска, к весне 1939 г., уже заканчивались работы над танками СМК и Т-100, и потому дальнейшие работы над Т-35 в их первоначальном виде были остановлены. Постановлением Главного Военного Совета СССР от 8 июня 1939 г. серийное производство танка Т-35 было прекращено

Танк Т-35 выпуска 1938-1939 гг. на параде.

Чем меньше голов, тем лучше

Итак, весной 1938 г. КБ ХПЗ получило задание на разработку проекта нового тяжелого танка прорыва трехбашенной схемы массой не свыше 60 т, защищенного броней 75-45 мм и с вооружением из одной 76,2-мм, двух 45-мм пушек, двух 12,7-мм пулеметов ДК и четырех-шести пулеметов ДТ. Трансмиссия и ходовая часть предполагались к использованию от танка Т-35.

Однако, ввиду слабости КБ и загруженности его работами по колесно-гусеничным танкам, к проектированию вскоре был подключен также завод № 185 им С. М. Кирова, а в начале мая 1938 г. по инициативе Ж. Котина также и Кировский завод.

Но до августа 1938 г. договор на проектирование подписан не был, и в отсутствие финансирования заводы вели лишь предварительное эскизное проектирование. На заводе № 185 проектом танка Т-100 ("объект 100") занималась конструкторская группа под руководством ведущего инженера Э. Палея, на Кировском – проектирование танка СМК (Сергей Миронович Киров) вела группа ведущего инженера А. Ермолаева под общим руководством Ж. Котина. В КБ ХПЗ проект нового танка разрабатывала группа Е. Дикалова.

7 августа 1938 г. в постановлении Комитета Обороны при СНК СССР № 198сс упоминаются уже только танки Кировского завода СМК и завода № 185 им С. М. Кирова Т-100, которые должны быть изготовлены соответственно к 1 мая и 1 июня 1939 г. ХПЗ с трассы сошел.

Макетная комиссия под руководством инженера 1-го ранга Коробкова рассмотрела чертежи и макеты танков СМК 10 октября, а Т-100 днем позднее.

Проект трехбашенного танка СМК, 1938 г.

Тут же впервые отмечены особенности указанных танков, так как оба завода избрали не рекомендованную АБТУ подвеску по типу Т-35, а торсионную (Кировский завод) и балансирно-рессорную (завод им. С. М. Кирова). 9 декабря 1938 г. проекты новых танков рассматривались на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) и Комитета Обороны. По окончании заседания для облегчения танков до 55 т число башен на них было сокращено до двух, а в январе 1939 г. начали изготовление опытных образцов указанных танков.

В конце апреля 1939 г. военпред Кировского завода подписал акт о соответствии изготовленного танка СМК заданию и разрешении проведения его заводских испытаний по программе, согласованной с АБТУ, и 30 апреля танк совершил первые пробежки по заводскому двору. Т-100 на заводе № 185 сдвинулся с места 1 июля.

Танк СМК на испытаниях, 1939 г.

Компоновка танка СМК, 1939 г.

Танк Т-100, вид сбоку. 1939 г.

В ночь с 31 июля на 1 августа 1939 г. начались полигонные испытания указанных танков. 23-25 сентября в Кубинке танки СМК, Т-100, А-20 и А-32 были показаны руководству HКО и членам правительства. Здесь присутствовали К. Ворошилов, А. Жданов, Н. Вознесенский, А. Микоян, Д. Павлов, И. Лихачев, В. Малышев и др. Но их ждал сюрприз. На сцену выступил третий танк. Однобашенный.

Еще в октябре 1938 г. в КБ Кировского завода, известное как СКБ-2, прибыла группа выпускников ВАММ им. Сталина для выполнения дипломного проекта. Им выпало осуществить проект однобашенного танка прорыва массой менее 50 т., но с вооружением, аналогичным двухбашенному СМК. Общее руководство дипломным проектом осуществляли А. Ермолаев и Л. Сычев. Проект был выполнен на высоком уровне, и его оценка позволила директору Кировского завода И. Зальцману выступить на заседании Комитета Обороны с предложением об изготовлении опытного образца танка прорыва и испытаниях его в установленном порядке.

27 февраля 1939 г. тактико-техническая характеристика однобашенного танка прорыва, выдвинутая АБТУ, была утверждена на заседании Комитета Обороны. Тогда же давался старт работам по его изготовлению.

За счет сокращения общей длины танка по сравнению с СМК и отказа от второй башни, толщину бортовой брони тяжелого танка, получившего имя КВ (Клим Ворошилов), хотели довести до 75 мм, что сделало бы его неуязвимым и для 75-мм бронебойных боеприпасов.

Силовая установка танка КВ разрабатывалась в двух вариантах – с дизельным двигателем В-2Ф мощностью 600 (фактически – 580) л.с. и карбюраторным М-17Ф мощностью 660 л.с. Также в двух вариантах проектировалась и КПП – обычная, типа установленной на Т-28, и планетарная, по типу установленной на танке "Шкода" (которую несанкционированно изучали при показе танка в СССР).

Вооружение должно было соответствовать таковому у СМК, но в результате было скорректировано до 76-мм и 45-мм пушек, пулемета ДК и двух ДТ. Главным конструктором танка был назначен Н. Духов.

7 апреля 1939 г. состоялось заседание макетной комиссии по танку КВ, а в мае были утверждены рабочие чертежи опытного образца танка с двигателем М-17Ф и планетарной КПП. Но в июне 1939 г. задание было скорректировано в сторону применения дизельного двигателя.

31 августа опытный образец танка КВ был изготовлен, и в сентябре начались его заводские испытания. Правда, военпред завода отметил, что танк имеет отклонения от ТТТ. В частности, в танке отсутствовал пулемет ДК, так как в башне, оснащенной 76-мм пушкой Л-11 и 45-мм пушкой 20К и кормовым пулеметом ДТ, не нашлось места для монтажа громоздкого крупнокалиберного пулемета с большой коробкой патронов.

Первый экземпляр танка КВ. В башне – два орудия, 1939 г.

5 сентября, после устранения выявленных в ходе заводских испытаний недостатков, танк КВ был отправлен в Кубинку, где 23-25 сентября участвовал в показе образцов новой боевой техники.

8 сентября 1939 г. танк был возвращен на завод, где начался второй этап его полигонно-заводских испытании.

К концу ноября 1939 г. пробег СМК составил 1700 км, Т-100 – около 1000 км, КВ – 485 км (в общем зачете – "до 600 км").

Тактико-технические характеристики советских тяжелых танков конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || Т-35 | СМК | Т-100 | КВ ||

вып. || 1939 | 1939 | 1939 | 1939||

Бооевой вес, кг || 54250 | 55100 | 58000 | 40050 ||

Экипаж, чел. || 11 | 7 | 8 | 5 ||

Размерения, мм

Длина общая || 9740 | 8750 | 8495 | 6750 ||

Ширина || 3200 | 3400 | 3400 | 3320 ||

Высота || 3140 | 3430 | 3430 | 2650 ||

Клиренс || 530 | 500 | 525 | 450 ||

Ширина трака || 525 | 660 | 710 | 660 ||

Вооружение

Пушек шт х кал || 1x76,2-мм 2x45-мм | 1x76,2-мм 1x45-мм | 1x76,2-мм 1x45-мм | 1x76,2-мм 1x45-мм ||

Снарядов шт || 76,2-мм – 96 45-мм – 226 | 76,2-мм – 1136 45-мм – 300 | 76,2-мм – 120 45-мм – 393 | 76,2-мм – 96 45-мм – 220 ||

Пулеметов шт x кал || 6x7,62 мм | 4x7,62 мм | 3x7,62-мм | 2х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт || 10080 | 5733 | 4284 | 1008 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 70 30 20 | 75 60-55 | 60 30 20 | 75 ||

Гориз. корпуса || 20-10 | 20-30 | 20-30 | 30-40 ||

Башня || 35-30 | 60-30 | 60-30 | 75 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || M-17T | АМ 34 | ГАМ 34 | В-2 ||

Мощность макс, л.с || 500 | 850 | 850 | 500 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1850 | 1850 | 1800 ||

Передач КПП || 4/1 | 5/1 | 5/1 | 5/1 ||

Скороль макс, км/ч || 30 | 35,5 | 35,6 | 36 ||

Тип топлива | Бензин 1 с | Бензин 1 c | Бензин 1 c | Дизтопливо ||

Емк бака, л || 910 | 1400 | 1160 | 600 ||

Запас хода, км

– шоссе || 140 | 280 | 170 | 200 ||

– просеток || 100 | 210 | 120 | 170 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд давление, кгс/см || 0,86 | 0,69 | 0,68 | 0,63 ||

Подъем, град. || 25 | 37 | 42 | 37 ||

Спуск, град. || 30 | 37 | 42 | 37 ||

Крен, град. || 15 | 30 | 25 | 30 ||

Ров, мм || 4400 | 4000 | 4000 | 3000 ||

Стенка, мм || 1200 | 1100 | 1200 | 880 ||

Брод, мм || 1700 | 1700 | 1250 | 1500 ||