Московский «Иркутянин»

Среди уникальных отечественных достижений есть маленький вертолетик, которым может гордиться любая именитая авиастроительная фирма. С него началось создание машин, аналогов которым нет в мире до сих пор. К сожалению, крохотный «Иркутянин», являющийся концептуальным научно-техническим достижением мирового уровня, сегодня почти забыт, О нем до обидного мало пишут, и даже ошибки в литературе не торопятся исправлять!

К 1945 г. создатель лучших советских автожиров Н.И. Камов оказался не у дел. Автожиры не оправдали возлагаемых на них надежд, и финансирование дальнейших работ по их развитию стало считаться пустой тратой средств. Николая Ильича лишили КБ, сохранив лишь крохотную группу, в которой в конце года работали настоящие энтузиасты винтокрылой техники – Павел Серков и Маргарита Лебедева. Располагалось это «подразделение» в одной комнатке на заводе № 456 в Химках. Камов в это время активно занимался научной работой, писал кандидатскую диссертацию, книгу «Винтокрылые летательные аппараты», консультировал дипломников МАИ.

Он не представлял своей жизни без конструкторского творчества и пытался получить заказ на разработку небольшого вертолета, не требующего больших затрат. Вскоре в Наркомат авиационной промышленности был направлен следующий документ.

"В экспертную комиссию Наркомата. Прошу рассмотреть мой эскизный проект одновинтового пассажирского вертолета Ка-12 с мотором М-21 мощностью 600 л.с. В данный момент я не имею КБ. поэтому представить более полные материалы не могу. Считаю, что этого вполне достаточно для развертывания рабочего проектирования.

Конструктор Камов. 21.XI 1945 года-.

В ответ – отказ. Камов давно вынашивал идею и другого вертолета, которую теперь решил попробовать реализовать. Прекрасно понимая, что и судьба машины, и его собственная судьба зависят от того, найдет ли экспериментальный вертолет заказчика, конструктор сделал ставку на флот. Морскую авиацию очень интересовали летательные аппараты, пригодные для посадки на ограниченные площадки – палубы кораблей. Камов хорошо помнил интерес, который вызвал его доклад об испытаниях автожира КАСКР, сделанный 21 сентября 1931 г. в штабе Черноморского флота в Севастополе. Особенно привлекла слушателей возможность вертикального снижения автожира в режиме авторотации при нулевой горизонтальной скорости, что позволяло осуществить посадку на палубу. Теперь Камов решил максимально учесть в проекте возможные требования моряков. Им наверняка нужна машина минимальных габаритов и высокой маневренности – это определило выбор соосной схемы несущих винтов. Машина будет летать над морем – и в качестве шасси нашли применение поплавки…

Летчик-испытатель М.Д. Гуров готов к очередному полету на Ка-8

Ка-8 в исходном виде

Н.И. Камов напутствует М.Д. Гурова перед полетом

В начале 1946 г. Камов со своими соратниками начал проектирование нового аппарата. В феврале его группа получила первое пополнение – в нее вошел выпускник МАИ Владимир Баршевский, который недавно успешно защитил под руководством Камова дипломный проект по соосному вертолету. Затем пришло несколько опытных специалистов: Т.А. Гришина, В.В. Персия- нов, А.Н. Коиарев. Работа продвигалась очень быстро. Конструкция вертолета была продумана Камовым настолько полно, что ломать голову над разработкой каких-то новых узлов не приходилось. Баршевский вспоминал: «Николай Ильич выдумал его весь, целиком, от начала и до конца». Оставалось произвести расчеты и превратить идеи в полноценную техническую документацию.

3 мая вышел приказ № 26 начальника 7-го Главного управления МАП о подчинении группы Камова Бюро новой техники ЦАГИ. Судя по всему, новый статус позволил вести работу над машиной в более благоприятных условиях. 13 ноября вышел приказ МАП Ns 721, согласно которому на Камова возлагалось выполнение официального задания по созданию вертолета. Для этого выделялись соответствующие средства, на том же 456-м заводе предоставили две дополнительные комнаты, а коллектив стал пополняться новыми специалистами. Среди них были кандидат технических наук П О. Юрченко. инженер В.П. Барышев. а немного позднее пришли свежеиспеченные выпускники МАИ ученики Камова В.И. Иванов и A.M. Конрадов. Однако никакими производственными мощностями для изготовления опытного экземпляра вертолета Камов по-прежнему не располагал. Поэтому постройку машины пришлось осуществлять «левыми» путями, используя выделенные на выполнение задания деньги. Например, детали, требовавшие обработки на металлорежущих станках, заказали на опытном производстве туполевского ОКБ, а лопасти несущих винтов – на специализированном заводе около платформы Новая Казанской железной дороги. В этом деле Камову помогли обширные знакомства, в том числе и среди рабочих, которые порой делали его заказы тайком от своих начальников, а потом нелегально выносили готовые изделия через проходные.

К осени 1947 г. практически все комплектующие были готовы. Для окончательной сборки вертолета Камову удалось получить на 456-м заводе угол в полуразрушенном цехе. Построенный вертолет представлял собой сварную раму, на которой разместили мотоциклетный двигатель воздушного охлаждения М-76, редуктор, бензобак, колонку несущих винтов, а за ней – кресло пилота с элементами управления, характерной особенностью которых стал штурвал-руль мотоциклетного типа, на правой рукоятке которого располагался сектор газа. Спереди установили небольшой плексигласовый обтекатель.

«Иркутянин» на воздушном параде в Тушино. 1948 г.

Вместо хвостовой балки использовали легкую трехгранную пирамиду из труб, к вершине которой прикрепили трапециевидный киль. Оба трехлопастных несущих винта были изготовлены из клеенной, армированной древесины. Тормоза несущих винтов не было, отсутствовала также радиостанция и даже парашют летчика. Роль шасси выполняли два конусообразных надувных баллона из прорезиненной ткани. Прочность конструкции пришлось проверять собственным весом, для чего несколько человек забрались на раму и попрыгали на ней. Вертолет нарекли К-8 «Иркутянин». Рождение этого имени загадки не представляет. Ка-8 – порядковый индекс разработанных Камовым проектов, «Иркутянин» – в честь самого создателя машины (Николай Ильич родился в Иркутске 14 сентября 1902 г.). Кроме того, за вертолетом закрепилось прозвище «воздушный мотоцикл», очень подходившее этому крошечному аппарату.

Для испытаний вертолета на заводском аэродроме выделили небольшую площадку. Она и стала летно-испытательной станцией, начальником которой назначили В.А, Карпова, знакомого с камовской техникой еще с довоенных лет по полетам на автожире А-7. В качестве летчика-испытателя Н.И. Камов пригласил своего старого знакомого подп-ка М.Д. Гурова, который уже получил опыт полетов на вертолетах, испытывая машины И.П. Братухина. Прежде чем Ка-8 впервые поднялся в воздух, он прошел довольно длительный этап доводки. Уже при первой раскрутке винтов выявилась значительная тряска. Согласно воспоминаниям Баршевского, для ее устранения «прежде всего решили свести лопасти «по конусу». Делалось это прямо в помещении сборки при помощи шеста с укрепленным на нем скрученным в трубку листом ватмана. Лопасти, помеченные разными карандашами, оставляли на бумаге свои следы, после чего регулировались их углы установки. В результате вибрации немного уменьшились, но на высоких оборотах все равно резко возрастали. Николай Ильич предположил, что это объясняется недостаточной жесткостью поводков управления лопастями, которые имели неудачную конструкцию. Переделка поводков была выполнена очень быстро, и резкое увеличение вибраций на больших оборотах исчезло. Значительно позже, на Ми-4, а затем на Ка-15 выяснили природу такого явления – это был флаттер лопастей. «Лечить» его надо было за счет увеличения жесткости проводки управления (что Камов и сделал) или устанавливая противовесы на лопастях». Кроме того, когда Ка-8 впервые спустили на воду, он сильно завалился назад, хотя и остался на плаву. Пришлось переделать поплавки, уменьшив их конусность.

Следующим препятствием, не пускавшим «Иркутянина» в небо, стала недостаточная мощность 38-сильного двигателя. И без того спартанскую конструкцию вертолета постарались максимально облегчить, сняв все, что только можно, в т.ч. хвостовое оперение. Однако ни это, ни изобретательность механика П.В. Ананьева, пытавшегося выжать из движка дополнительные «силенки», результатов не дали. И все же Гуров оторвал машину от земли, но при этом сам остался на ней и стоял рядом с приподнявшимся на привязи вертолетом. Тогда в бак залили «спиртзин», так механики окрестили спирто-бензиновую смесь (0,9 – спирта, 0,1 – бензина). Это позволило поднять мощность на 10-15%, и наконец-то начать привязные испытания. Дело сдвинулось с мертвой точки, и Гуров с энтузиазмом приступил к отработке техники пилотирования. Вертолет вел себя вполне пристойно, что побудило Камова увеличить высоту висения. Для этого наскоро удлинили привязь и изменили места швартовки. Однако, когда Ка-8 поднялся примерно на полтора метра, он сместился в сторону, тросы натянулись, и вертолет опрокинулся. Гуров не пострадал, а вот один из отлетевших обломков лопасти довольно сильно ударил в плечо стоявшего неподалеку Камова.

"Мореходные» испытания доработанного Ка-8

Во время ремонта на машину установили новые лопасти с другим профилем, несколько увеличили базу поплавков. Очевидно, тогда же прямую верхнюю трубу крепления хвостового оперения заменили на изогнутую. Когда Ка-8 был готов для продолжения испытаний, наступили холода, что положительно отразилось на летных качествах «Иркутянина». Вертолет решили освободить от привязи, и 12 ноября 1947 г. Гуров выполнил первый свободный полет по кругу. Ка-8 летал все увереннее, но однажды, когда машина находилась на высоте около 200 м, двигатель перегрелся и заглох. «С земли хорошо было видно, – вспоминал Баршевский, – как в наступившей тишине Гуров перевел вертолет в планирование, а потом попробовал «подорвать» его в воздухе общим шагом и ручкой, как бы имитируя посадку. Машина послушно скабрировала. Летчик снова перевел ее в планирование и, повторив маневр выравнивания, посадил вертолет на глубокий снег. Баллоны скользнули по снегу, потом зарылись в него, и вертолет плавно опрокинулся вперед. Гуров живой и здоровый выбрался из кресла». Таким неожиданным образом были получены практические доказательства того, что вертолет соосной схемы прекрасно авторотирует, и это позволило наглядно показать, насколько заблуждались противники Ка-8, авторитетно утверждавшие: «Соосная схема не авторотируется!». В своей автобиографии Н.И. Камов написал: «Спроектировав Ка-8, мы впервые решили задачу создания работоспособной соосной несущей системы. Оригинальными были сконструированные нами цельнодеревянные лопасти несущих винтов, управление, механизм общего и дифференциального шага. Эти конструкции легли в основу всей нашей последующей деятельности в области соосного вертолетостроения».

Е.А. Гридюшко пилотирует первый Ка-10 войсковой серии

Ка-10 на аэродроме Измайлово

К лету 1948 г. деньги, выделенные на создание Ка-8, закончились, а продолжать поддерживать непопулярную тему Мин- авиапром не собирался. Сотрудникам Камова перестали выплачивать зарплату, и даже приобрести «спиртзин» оказалось не на что. Ситуацию спасло включение «Иркутянина» в программу традиционного воздушного парада в Тушино, под что Камов пробил продолжение работ на полтора месяца. Незадолго до парада Ка-8 удалось показать командующему авиацией Московского военного округа Василию Сталину. Гуров выполнил короткий демполет. который не оставил генерала и опытного пилота равнодушным: «Здорово! Готовьтесь к параду». Стремясь наиболее эффектно показать машину потенциальным заказчикам, Николай Ильич предложил использовать в качестве аэродрома платформу, установленную на кузове грузовика. Этот цирковой трюк Василию Сталину понравился, и его внесли в план парада. За день до проведения воздушного праздника Камова вызвали к Главному маршалу авиации К.А. Вершинину для уточнения программы выступления и сопроводительного дикторского текста. В ходе обсуждения Камов предложил использовать придуманный им термин «вертолет», по его мнению, более подходивший для именования аппаратов с несущим винтом, чем используемый тогда англоязычный термин «геликоптер». Предложение было встречено очень одобрительно, «вертолет» внесли в дикторский текст, и вскоре это легко произносимое слово вросло в нашу речь.

25 июля 1948 г. Над летным полем Тушинского аэродрома пролетают лучшие самолеты Страны Советов. Люди с увлечением наблюдают за демонстрацией мощи Военно-Воздушных Сил. Неожиданно к правительственной трибуне подъезжает новенький грузовик ЗиС-150. В его кузове тарахтит мотором какой-то странный аппарат. Перед трибуной грузовик тормозит. Аппарат, взревев мотором, взлетает, описывает несколько кругов и с лихим креном садится в кузов уже движущегося автомобиля. Грузовик уносится за пределы летного поля под бурные овации публики. На трибунах никто не заметил, как едва не произошла катастрофа. При заходе на посадку изношенный мотор «зачихал», а затем заглох. Авторотирующий вертолет сохранял горизонтальную скорость, и посадить его точно в кузов оказалось невозможно, как и перетянуть через грузовик. Траектория снижения упиралась в капот и кабину автомобиля. Положение спас находившийся за рулем «ЗиСа» летчик-испы- татель. Он мгновенно оценил ситуацию и поехал вперед, подставляя кузов грузовика под снижавшийся вертолет. Все закончилось благополучно.

Так или почти так описывают события того дня наши авиационные издания уже много лет. Описывают ошибочно. То, как на самом деле развивались события, донесли до нас воспоминания находившегося в тот день в Тушино Баршевского, да и на сделанном на празднике фото хорошо видно, что Ка-8 «тарахтит мотором» не в кузове новенького ЗиС-150, а на платформе, установленной в кузове заслуженного ЗиС-5. Баршевский пишет, что «Гуров раскрутил винты и, взлетев на платформу грузовика, стоявшего прямо напротив правительственной трибуны, стал ожидать команды на взлет. Из-за того ли, что платформа была слегка наклонена, или же из-за разности давления в баллонах, вертолет, потряхиваясь, стал медленно приближаться к краю платформы. До взлета по программе оставалось около минуты, а Ка-8 уже соскальзывал с грузовика. Стоявшему рядом A.M. Конрадову ничего не оставалось, как дать команду на взлет. Через несколько секунд диктор объявил о начале демонстрации «воздушного мотоцикла» – вертолета Н.И. Камова… Гуров набрал высоту, сделал круг над аэродромом и, не делая никаких «лихих кренов», завис на уровне правительственной трибуны. Как только летчик начал убирать «газ», двигатель угрожающе чихнул, собираясь заглохнуть. Потом Михаил Дмитриевич рассказывал, что он уже решил отлететь куда-нибудь подальше, чтобы не разбиваться на глазах у руководителей страны. Но пока он раздумывал, вертолет стал потихоньку опускаться. «Зависнув, как пчела над цветком», – писали на следующий день газеты. Летчик, не трогая рукоятки газа, медленно опустился и сел на землю, а вовсе не на грузовик. У Гурова были неприятности за досрочный взлет, но победителей не судят, и он получил за свои полеты орден Красной Звезды».

Два экземпляра Ка-10 войсковой серии

В целом показ Ка-8 произвел самое благоприятное впечатление не только на простых зрителей, но и на руководителей страны. Сам И.В. Сталин передал Н.И. Камову свои поздравления и прямо во время парада приказал министру авиационной промышленности предоставить конструктору возможности для полноценного продолжения работ. Вертолет уже на следующий день затребовали в Научно-исследовательский институт ВВС ВМФ. Так как для проведения всесторонних испытаний одного экземпляра «Иркутянина» было недостаточно, поступило срочное задание изготовить еще две аналогичные машины. Простота конструкции Ка-8 позволила выполнить заказ незамедлительно. Институтские испытания продлились недолго и показали, что в исходном виде Ка-8 не подходит для эксплуатации на флоте. Из- за конических поплавков мореходность вертолета оказалась просто никакой – на малейшей волне он заваливался назад. Применив цилиндрические поплавки, этот недостаток удалось устранить. Хуже обстояло дело с силовой установкой. Мощность мотора была явно мала. Более того, сам мотоциклетный двигатель с его «спиртзином» не годился для военного летательного аппарата.

Несмотря на такой результат, главная цель была достигнута. Решением Совета Министров СССР от 29 сентября 1948 г. было воссоздано ОКБ-2 во главе с Н.И. Камовым и получен заказ на разработку нового варианта вертолета соосной схемы.

ОКБ-2 обосновалось на заводе №3, который считался базой ОКБ Братухина и являлся фактически первым советским вертолетным предприятием, где были собраны соответствующие оборудование и кадры. Наличие хорошего производства самым благотворным образом сказалось на темпах работы камовского коллектива, к тому же новый вариант вертолета, получивший обозначение Ка-10 и сохранивший имя «Иркутянин», унаследовал не только концепцию, но и большинство элементов конструкции предшественника. Главным отличием стало использование вместо мотоциклетного мотора специально созданного авиационного двигателя АИ-4Г мощностью 55 л.с. конструкции А.Г. Ивченко. Кроме того, вертолет оснастили лопастями с увеличенным на 200 мм диаметром, новыми поплавками с большей, чем на Ка-8 базой, усовершенствовали ряд других узлов, установили радиостанцию.

Ка-10М стал первым в мире вертолетом соосной схемы, поступившим на вооружение

Этот снимок Ка-10М получил наибольшее распространение на Западе

Построили четыре Ка-10: экземпляр № I предназначался для ресурсных испытаний. остальные – для летных. Первый полет Ка-10 состоялся 30 августа 1949 г. на аэродроме Измайлово, где находилась ЛИС завода №3. Программа развивалась успешно, поведение вертолета мало отличалось от Ка-8, Гуров отмечал лишь возросшие нагрузки на органы управления. Казалось, ничто не предвещает беды, но она пришла как гром среди ясного неба. 8 октября на Ка-10 №2 Гуров выполнял полет на максимальную продолжительность над аэродромом Измайлово. На высоте 200 м вертолет неожиданно скабрировал (предполагается, что произошел срыв потока на одной из лопастей, т.к. полет проводился на пониженных оборотах). Летчику удалось перевести его в планирование, но тут произошло повторное кабрирование, лопасти сложились, и машина упала. От полученных травм М.Д. Гуров умер на пути к больнице.

Надо сказать, что в ближайшие месяцы и другие создатели винтокрылой техники испытали горечь утрат. В конце ноября разбился первый прототип Ми-1. Летчику- испытателю М.К. Байкалову тогда удалось покинуть с парашютом падающую с 5000 м машину и остаться в живых. Однако уже 7 марта следующего года он погиб, когда над аэродромом Чкаловская у пилотируемого им Ми-1 разрушился вал трансмиссии рулевого винта… 13 декабря 1948 г. на аэродроме Измайлово произошла катастрофа вертолета Б-11, созданного в ОКБ Братухина. Машина рухнула на землю после того, как у нее оторвалась лопасть одного из несущих винтов. Погибли летчик К.И. Пономарев и бортрадист И.Г. Нилус.

Для ОКБ-2 смерть Гурова принесла не только боль утраты. Программа испытаний оказалась на грани срыва, ведь другого пилота на фирме не было. Положение спас самостоятельно выучившийся управлять вертолетом авиамеханик Д. К. Ефремов. Во время войны он летал на планерах во вражеский тыл, а у Камова занимался ресурсными испытаниями Ка-10 №1, во время которых часами работал в висевшей у земли на привязи машине. Он продолжил заводские испытания «Иркутянина» и впоследствии, закончив Школу летчиков-испы- тателей, стал шеф-пилотом камовского ОКБ. В мае 1950 г. на Ка-10 №4 стал летать молодой летчик И. Кедровский. который быстро освоил машину и выполнил очень ответственную и рискованную часть программы – посадку на авторотации.

10 июня 1950 г. вышло решение Совета Министров СССР, которым Ка-10 передавался на Госиспытания в НИИ ВВС ВМФ Этот этап в биографии вертолета прошел с 13 ноября 1950 г. по 14 июля 1951 г. и завершился положительным Заключением. По прошествии немногим более месяца. 24 августа, Бюро по военно-промышленным вопросам при Совмине приняло решение о строительстве войсковой серии из пяти Ка-10. Эту дату можно считать исторической – днем официального признания соосной схемы в промышленном вертолетостроении. С тех пор появился научно-технический отрыв, преодолеть который зарубежные разработчики не могут и по сей день.

Снимки Ка-10М, сделанные Б.Е. Вдовенко, разошлись по миру, пополнив собрания различных архивов и коллекционеров

Головной вертолет войсковой серии под №6 был предъявлен Министерством авиапромышленности на контрольные испытания 27 мая 1952 г. Почему головная машина имела №6, не вполне ясно, ведь до этого было построено только четыре Ка-10. Скорее всего, существовал экземпляр, предназначенный для статиспытаний, которому и присвоили №5. Проводили контрольные испытания в Москве на аэродроме Захарково. Облетывал «шестерку» к-н Е.А. Гридюшко, выполнивший на ней 20 полетов с общим налетом 11 ч 7 мин. В итоговом Акте было записано, что вертолет Ка-10 №6 контрольные испытания не выдержал «из-за несоответствия техническим условиям на поставку от 21.04 1952 года». Качество серийной сборки оказалось низким. И все же НИИ ВВС ВМФ рекомендовал допустить всю войсковую серию к дальнейшим испытаниям после устранения указанных в Акте замечаний.

Войсковые испытания серии проходили в Севастополе. Для их проведения командование ВВС ВМФ сформировало свое первое вертолетное подразделение – отдельный авиационный отряд вертолетов ВВС Черноморского флота. История любит совпадения. Отряд базировался на аэродроме Куликово поле, там же, где в 1910 г. Морское ведомство России испытывало первый закупленный для флота аэроплан – французский «Антуанет».

Начало программы испытаний датируется 8 сентября 1952 г. Снятие летных характеристик Ка-10 проводили на аэродроме. Полеты на отработку вариантов боевого применения осуществляли с крупных кораблей Черноморского флота. В качестве основного носителя вертолетов использовали линкор «Новороссийск». Ка-10 применяли для связи между кораблями, корректировки артиллерийских стрельб; исследовали возможность их применения для поиска подводных лодок и минных полей. Тщательно были исследованы мореходные качества «Иркутянина». Выявилась их способность рулить по воде со скоростью до 5 км/ч. садиться на воду и взлетать даже в штормовую погоду. Проверяли не столько сам вертолет, сколько его доступность строевым летчикам. За время испытаний войсковой серии вертолеты совершили 462 вылета.

2 декабря 1952 г. программа была полностью завершена. В отчете НИИ ВВС ВМФ отмечалось, что Ка-10 испытания выдержал, вертолет доступен летчикам средней квалификации, но… его дальнейший серийный выпуск и принятие на вооружение нецелесообразны, т.к. флоту нужны двухместные вертолеты, оснащенные специальным поисковым оборудованием и вооружением. Что уж тут скажешь, аппетит приходит во время еды!

Жизнь Ка-10 продлила дальновидность командующего авиацией ВМФ Героя Советского Союза генерал-полковника Е.Н. Преображенского – того самого, чьи самолеты бомбили Берлин в августе 1941 г. Его ходатайство о постройке еще 30 машин для накопления опыта эксплуатации вертолетов и тренировки личного состава было сочтено совершенно верным. «Иркутянина» опять запустили в серийное производство, правда, число машин ограничили пятнадцатью. В процессе их постройки камовцы успели в очередной раз модифицировать вертолет, Ка-10М получил новые лопасти несущих винтов большего диаметра, усовершенствованные автомат перекоса и систему управления, а также двухкилевое оперение вместо однокилевого. Изменилась и форма килей, которые из трапециевидных превратились в полуовальные. Основные летные характеристики вертолета почти не изменились, зато возросла его надежность и путевая устойчивость.

Как и предвидел Е.Н. Преображенский, 15 маленьких вертолетов выполнили огромную задачу. К моменту поступления на флоты нового двухместного, оснащенного специальным оборудованием вертолета Ка-15 авиация ВМФ уже имела и опыт эксплуатации соосных машин корабельного базирования, и достаточное число хорошо подготовленных пилотов-вертолетчиков.

Таким образом, «Иркутянин» стал первым в мировой авиации серийно выпускаемым вертолетом соосной схемы и первой машиной такого класса, поступившей на вооружение. Американцам потребовалось 10 лет для того, чтобы скопировать вертолет Камова и довести его до уровня серийного производства. Их «Джайродайн» XRON-l был почти точной копией Ка-8, с той лишь разницей, что имел шасси вместо поплавков, да место пилота перенесли в носовую часть вертолета, отодвинув мотор за стойку валов несущих винтов. Вертолет производили мелкими сериями различной модификации для ВМС и морской пехоты США в 1960-61 гг. Дальнейшего развития он не получил. Конструкция автомата перекоса получилась у американцев очень сложной и часто отказывала.

Ка-10М, подготовленный камовцами для показа на воздушном параде в 1953 г.

Отработка посадки Ка-10М в кузов грузовика ЗиС-150 на аэродроме Захарково

Завершая рассказ об «Иркутянине-, хочется немного разгрести ту путаницу, которая возникла в различных публикациях об этой уникальной машине. Внимательные читатели, наверное, уже обратили внимание на то, что опубликованные в различных справочниках описания «Иркутянина» не совпадают с приводимыми фотоматериалами и схемами. Причина тому – завеса секретности, которая долгие годы окружала этот вертолет, и история, произошедшая в 1953 г.

После того, как вертолетом заинтересовались военные моряки, вся информация о нем на несколько десятилетий попала в разряд совершенно секретной. О работах над последующими модификациями Ка-8 и результатах испытаний в НИИ ВВС ВМФ знали только посвященные. Фотографии, сделанные во время парадов, публиковать запретили. Все открытые публикации о камовском вертолете сводились к истории инициативного создания первого образца «Иркутянина» и паре уже опубликованных снимков Ка-8. Таким образом, удалось сформировать всеобщее мнение о работе Камова, как о чисто экспериментальной в области вертолетостроения – одной из тех, что активно велись в те годы во многих странах. К тому же – работе не очень удачной, требующей продолжения исследований. Весной 1953 г. на испытания вышел новый корабельный вертолет Ка-15. Готовились к его серийному производству. Стремясь убедить зарубежные разведки, что ОКБ-2 (о его существовании наверняка знали) все еще топчется на месте, было принято решение повторить на авиационном параде в честь Дня авиации цирковой номер 1948 г., но с участием Ка-10М, которому предстояло осуществить взлет-посадку из кузова грузовика ЗиС-150. Во время репетиции парада на Тушинский аэродром был допущен корреспондент газеты «Правда», один из наших старейших авиационных фотографов Б.Е. Вдовенко. Он тщательно отснял весь ход репетиции, в том числе тренировку показательного полета Ка-10М, и эти фотографии позднее стали «гулять» из издания в издание. Не зная точно, когда Вдовенко снимал вертолет и какой из его вариантов на них изображен, многие авторы сочли, что это Ка-10. По снимкам изобразили схему вертолета. Сперва ошибочная информация попала в справочник A.M. Изаксона «Советское вертолетостроение» (см. стр. 177. на фотографии не Ка-10, а Ка-10М). Затем с еще большими ошибками перекочевала в справочник В.Б. Шаврова «История конструкций самолетов в СССР. 1938-1950 гг.» (см. стр. 466-467). Оттуда – во многие другие издания со все уменьшающейся степенью достоверности. Вплоть до того, что снимки садящегося в грузовик двух- килевого Ка-10М выдают за фотографии Ка-8. Изображение настоящего серийного вертолета Ка-10 можно увидеть на четвертой странице обложки книги Лидии Кузьминой «Конструктор вертолетов» (Москва, Молодая гвардия, 1988 г.), но подписи, говорящей, что это Ка-10, вы в книге не найдете.

Олег Дмитриев, Дмитрий Попов, Игорь Попов/ Феодосия