ИСТРЕБИТЕЛЬ-БОМБАРДИРОВЩИК СУ-7

(Продолжение. Начало в № 4-11/2006 г., 1-4, 6-7/2007 г.)

Египет, наряду с Вьетнамом и Кубой, на протяжении десятилетий являлся одним из наиболее близких Советскому Союзу государств, служа наглядным воплощением идеи социалистического интернационализма в действии. Дружба в изрядной степени держалась на оказываемой братской арабской стране помощи, естественным образом включавшей и обширную военно- техническую поддержку, тем более что здешний «прогрессивный режим» находился в состоянии хронического конфликта с Израилем. Вражда с ним, в духе идеологической догмы, оценивалась как противостояние социализма и империализма, роль вооруженного форпоста которого отводилась еврейскому государству.

Вся картина непростых ближневосточных событий сводилась к его «разбойничьей политике» и «агрессивной сущности», жертвой чего и объявлялось «арабское освободительное движение и миролюбивые силы, ведущие упорную борьбу за установление на Ближнем Востоке справедливого и прочного мира» (цитируются высказывания советских руководителей из партийной прессы разных лет).

Почти столь же долго советско-египетская дружба ассоциировалась с именем многолетнего лидера страны Гамаль Абд-эль-Насера, пришедшего к власти после офицерского переворота и свержения королевского правления в мае 1952 года. Правда, полковник Насер был человеком, что называется, себе на уме и поначалу свои амбициозные планы по переустройству Египта и приданию ему главенствующего положения в арабском мире строил в расчете на западную поддержку. Когда те, смущенные радикализмом и националистическими устремлениями новоявленного лидера, отказали Насеру в финансировании, тот – свято место пусто не бывает – нашел всемерное понимание у советского руководства. Не помешало даже то, что в стране запрещена была коммунистическая партия, разошедшаяся с Насером во взглядах, и коммунисты сидели в тюрьмах.

В ноябре 1955 года в Египет начались поставки современного вооружения, включая и 200 боевых самолётов. Почувствовав себя в силах приступить к осуществлению планов, Насер в расчёте на пополнение казны 27 июля 1956 года объявил о национализации Суэцкого канала, отказав британцам и французам в праве совладения. Следствием явился Суэцкий кризис, в ходе которого совместные сипы Англии, Франции и примкнувшего к ним Израиля занялись «наведением порядка» с высадкой десантов и ударами с воздуха.

Дво арабских лидера, два Героя Советского Союза ~ президент Алжира Бен Белла и президент Египта Гомаль Абд-эль-Насер

Египетский Су-7БМК в камуфляже типа "нильской дельты"

Главный враг египетской авиации – перехватчики "Мираж" III СJ, составлявшие основу истребительной авиации израильтян

Более десяти заявленных побед имели на своем счету сразу несколько израильских пилотов. Жертвами истребительной авиации противника стали почти полсотни египетских Су-7, потерянных в период 1967-73 гг

Египетской авиации был учинен разгром, лишивший её 260 самолётов; спасти удалось лишь часть, перегнанную на аэродромы соседних арабских стран. Под давлением СССР и США, в кои-то веки занявших сходную позицию, коалиция была вынуждена отступить и отвести войска. Президент Насер вышел из кампании, укрепив свой политический престиж как «стойкий борец за общее дело».

Фигура Насера идеально вписывалась в тогдашние отечественные представления о «представителе прогрессивных сил современности» (напомним, что к таковым Программой КПСС относились «социалистическое содружество, рабочие и коммунистические движения в капиталистических странах и национально-освободительная борьба народов», все вместе противостоящие империализму). Заслуги Насера на этом поприще были оценены вручением ему в мае 1964 года Золотой Звезды Героя Светского Союза (поговаривали, что поводом послужила ревность египетского лидера к награждению высшей советской наградой президента Алжира Бен Белла двумя неделями раньше). За компанию звание Героя получил и сподвижник Насера, фельдмаршал египетской армии Амер.

Поскольку потери ВВС Египта были весьма ощутимы, и от его боевой авиации почти ничего не осталось, советскому партнеру пришлось в срочном порядке пополнять арсеналы поиздержавшегося союзника. Уже через полгода на параде в честь пятилетия республики над Каиром пронеслись более сотни новых истребителей и бомбардировщиков.

Дальнейшему усилению боевой мощи способствовало объединение Египта и Сирии, 1 февраля 1958 года провозгласивших создание Объединенной Арабской республики (ОАР), к которой спустя месяц присоединился и Северный Йемен. Теперь враг в лице Израиля находился между двух фронтов, а объединённое командование располагало силами трёх арабских армий. Одновременно Насер объявил о планах создания ВВС, которые по мощи должны были вчетверо превзойти авиацию противника.

Однако последующие события более всего описывались историей о лебеде, раке и щуке: каждая сторона имела свои амбиции и планы, и после череды раздоров Сирия 28 февраля 1961 года вышла из союза, что не помешало Египту сохранить за собой символически звучавшее название ОАР.

Декларируемое «арабское единство» нашло отражение и в опознавательных знаках авиации арабских стран, отношения между которыми могли варьироваться от союза до открытой вражды, но «флажки» ВВС Египта, Сирии, Ливии, Ирака и Йемена долгие годы выглядели почти идентично, сочетая зеленый цвет верности исламу, белый – чистоты помыслов, красный – свободы и черный как знак близости земле и народу, с то и дело меняющимся числом звездочек, сообразно участию или выходу из союза.

Наращивая военную мощь, Египет требовал буквально всё, что советская сторона могла предложить. ВВС получали новейшую советскую технику, от сверхзвуковых истребителей МиГ- 21, которыми к 1967 году успели укомплектовать две авиабригады, до бомбардировщиков Ил-28 и Ту-16, при масштабах местного ТВД выглядевших стратегической авиацией.

Строительству мощных ВВС способствовала развитая сеть обустроенных аэродромов, доставшихся от Британской Империи. В своё время Египет являлся основной опорой Британии в регионе и здесь была оборудована развитая инфраструктура, включая десятки авиабаз с крытыми ангарами, хранилищами горючего, подземными путями, причём иные аэродромы имели по нескольку полос, длиной до трёх километров.

В числе полученной новой техники были и Су-7БМК, причем Египет стал первой следом за союзниками по Варшавскому договору страной, начавшей получать "семерки" сразу после принятия решения о возможности их экспорта.

Первая партия из 14 только что выпущенных самолётов была доставлена морским путем в апреле 1967 года. Истребителями-бомбардировщиками была оснащена 55-я эскадрилья 1-й авиабригады. Местом их базирования определили 223-ю авиабазу в Фаиде, лежавшую на самом берегу Большого Горького озера, входящего в систему Суэцкого канала, в непосредственной близости от Синая. С ней соседствовало множество других аэродромов – излюбленный ныне туристами Синайский полуостров не всегда был курортом, а Шарм-аш-Шейх и Хургада прежде всего были известны как военные базы.

Разгром одного из аэродромов египтян на Синае. Первыми же ударами было уничтожено до сотни истребителей-бомбардировщиков МиГ-15 и МиГ-17

Под разрывами НУРСов гибнут египетские Су-7. Авиабаза Фаид, 5 июня 1967 года

В планах конфликтующих сторон Синай тогда выглядел выгодным плацдармом для подготовки и развития наступления на противника (израильский президент, а в те годы офицер военной разведки Хаим Герцог называл полуостров «идеальным для каждой из сторон трамплином при нападении»).

Полностью освоить курс боевой подготовки на новых машинах египтяне не успели – помешали начавшиеся в июне 1967 года события, во многом инспирированные той же политикой Каира. К лету дело шло к очередной войне, причем стороны отнюдь не скрывали намерений. Каирская газета «Аль- Ахрам», близкая к правительству, 21 мая хвастливо заявляла о «самом новом и современном оружии, готовом к применению», а президент Насер при посещении передовой авиабазы Бир- Гафгафа на Синае объявил офицерам: «Пусть израильская армия решится прийти, мы готовы к встрече!»

На полуострове были сосредоточены под 100 тысяч египетских солдат. Охваченные энтузиазмом близкой победы арабские соседи обещали Насеру поддержку, и египтяне потребовали вывода с Синая разделявших стороны войска ООН.

22 мая Насер объявил о блокаде израильских портов на Красном море, создав casus belli с поводом Израилю для ответных действий.

Оставшуюся неделю арабские газеты и радио трубили о скорой войне и поражении евреев, ибо соотношение сил и боевой потенциал их армий гарантировали несомненную победу. Каирское радио устами любимого диктора Насера Ахмеда Сайда неистовствовало: «Для Израиля у нас есть только война, настоящая война! Мы хотим уничтожить миф о том, что у Израиля есть будущее! Израиль будет уничтожен!» Только авиация арабских стран насчитывала под 800 боевых самолетов против 400, которыми располагал Израиль. Но те успели раньше…

Удару израильтян предшествовали тщательная оперативная подготовка и разведка. Используя все средства сбора информации, они имели точное представление о положении на арабских аэродромах, числе и типах самолётов, состоянии ПВО и наличии ложных целей, распорядке дня на авиабазах.

По словам командующего израильских ВВС генерал-майора Хода, «мы знали, когда противник делает вдох, и когда – выдох». Если в словах генерала и было преувеличение, то небольшое: относительно имевшихся Су-7 израильской разведкой называлось количество в 15 машин, с отступлением от действительного числа, укладывающимся в «статистическую погрешность». В этом свете появлявшуюся информацию о нахождении Су-7 на синайских аэродромах Бир-Гафгафа и Бир-Темада вряд ли можно отнести на счет того, что «у страха глаза велики» и израильтянам арабские самолёты мерещились повсюду. По всей видимости, речь шла об отработке египетским командованием перебазирования ударной авиации и освоении ею передовых баз на Синае, в непосредственной близости от целей, где Насер и произносил свои зажигательные речи.

Аэродром истребителей-бомбардировщиков в Фаиде стал одной из первоочередных целей, на которые утром 5 июня 1967 года обрушились атаки израильской авиации. Время первого удара, назначенное на 8 ч. 45 мин. по местному времени, было выбрано с таким расчетом: нападение с наибольшей вероятностью ожидалось на рассвете, а к этому часу патрульные истребители арабов возвращались домой, снижалась и бдительность зенитчиков, направлявшихся на традиционное чаепитие, в то время как старшие офицеры прибывали на службу попозже и в это время ещё находились в пути. Рассеивалась и утренняя дымка над целями, делая видимость идеальной.

Первым же ударом на аэродроме была выведена из строя ВПП и атакованы стоявшие на земле истребители, после чего израильские штурмовики взялись за стоянки и ангары. Задачу атакующим упрощало то, что самолёты были выставлены на стоянках открыто, ровными рядами, словно для парада, а вся защита, если и была, состояла из противоосколочных щитов между отдельными машинами.

На пустынной равнине блестящие серебром самолёты, будто приманка, становились заметными за много километров и аэродром напоминал учебный полигон с рядами мишеней (справедливости ради, надо сказать, что подобным же образом тогда выглядели и авиабазы «продвинутых» авиационных держав, где достаточной мерой защиты, в лучшем случае, предусматривалось рассредоточение техники). Однако ожидавшие войны египтяне с удивительной беспечностью пренебрегали и этим средством, предоставив нападающим возможность «косить» ряды самолётов, уничтожая те по нескольку в одном заходе.

Горящая техника на одном из египетских аэродромов. На переднем плане – уцелевший МиГ-21 ПФ. Снимок сделан с заходящего в очередную атаку израильского самолета утром 5 июня 1967 года

Египтяне, правда, занимались сооружением ложных целей, но при вездесущей агентурной разведке израильтян ввести тех в заблуждение не удалось, и на макеты даже не тратились боеприпасы.

Что касается зенитчиков, на некоторых аэродромах сумевших причинить нападавшим определённый ущерб, то ПВО Фаида оказалась не на высоте: единственный потерянный здесь израильский «Супер Мистер» был задет осколками собственных бомб и упал в пустыне, а его летчик сумел избежать плена.

Немногим лучше обстояли дела и на других египетских аэродромах: тремя последовательными налетами из строя вывели 19 авиабаз на Синае, вокруг Каира и в долине Нила, где были уничтожены 309 самолётов (приведены официально называемые израильской стороной данные, египтяне собственные цифры о потерях в войне 1967 года никогда не обнародовали).

Повторные удары по Фаиду не производились: израильтяне были удовлетворены учинённым разгромом, и в последующие дни их авиация переключилась на поддержку наступления на Синае. Благодаря этому несколько уцелевших и незначительно повреждённых Су-7БМК удалось ввести в строй.

На других аэродромах также спешно приводили в боеготовое состояние немногие пригодные машины. Невосполнимой была потеря 70 лётчиков, погибших прямо на аэродромах, ещё около 200 вышли из строя с ранениями.

Слабым утешением было то, что уцелело высшее командование египетских вооруженных сил – фельдмаршал Абдель Хаким Амер и командующий ВВС генерал Сидки пережили нападение, вылетев для инспекции частей и находясь в воздухе на борту пассажирского самолета. Сидки за допущенные просчеты был снят с должности, а главнокомандующий Амер, ближайший соратник Насера, в ожидании неминуемого суда за разгром армии покончил жизнь самоубийством.

Утром следующего дня пара Су-7БМК вылетела для удара по Эль-Аришу, где у средиземноморского побережья развернулись танковые бои с наступающей 7-й бригадой израильтян. Место и время были выбраны очень удачно – на дороге у Эль-Ариша образовалось скопище машин противника, готовившихся к маршу. Танкисты занимались их заправкой и погрузкой боеприпасов, тут же находилось и командование бригады.

Однако уже на подходе к цели оба Су-7БМК были перехвачены прикрывающими тех «Миражами» и сбиты прямо над головами сгрудившихся у своих машин израильтян. Не успев сбросить бомбы, оба самолёта были подожжены и упали неподалёку.

О царившей неразберихе говорит случившееся спустя несколько часов: шестерка алжирских МиГ-21, направлявшаяся на помощь союзнику, не предполагая, что аэродром Эль-Ариша ещё ночью взят противником, села на его полосу, и тут же стала трофеем израильтян.

На этом аэродроме также были захвачены большие склады боеприпасов, пошедших в дело, и запасы продовольствия и прочего имущества, тут же разграбленные израильскими солдатами (любопытная деталь: нескольких любителей «военного гешефта» начальству пришлось арестовать за мародерство).

Судя по отдаваемым командам, и сам президент Насер до самого вечера первого дня войны не представлял себе масштабов постигшей ВВС катастрофы. Египетские газеты и радио первые дни восторженно сообщали о блестящих победах арабского оружия, словно соревнуясь в реляциях о множившихся ударах по израильским городам, массированных бомбардировках Тель-Авива и полыхающей Хайфе.

«Шестидневная война» завершилась к субботе 10 июня с разгромным счётом – только потери авиации арабов вдесятеро превышали израильские. Что касается египетских Су-7БМК, то приводимые различными источниками данные об их потерях сходятся на уничтожении практически всех машин в первые же сутки конфликта, хотя и разнятся в деталях.

Так, в записках X. Герцога говорится об уничтожении 12 «Су-седьмых» на земле при первом ударе, в то время как официальные данные израильских ВВС относят пять Су-7 только на счет воздушных побед своих истребителей.

В более поздних публикациях к 30- летию событий всплыло упоминание о том, что и одному пилоту Су-7БМК по имени Хамис удалось, в свою очередь, сбить «Мираж» в воздушном бою, достоверность которого остается на совести авторов, не приводящих ни даты, ни обстоятельств события (в перечне 48 потерянных израильтянами машин действительно числится один «Мираж» лётчика Одида Саги, не вернувшегося с задания 6 июня 1967 года при невыясненных обстоятельствах, что даёт поводы для самых разнообразных предположений, однако никаких подтверждений им не найдено). Сродни им и кочующая по околоавиационной литературе история об израильском вертолете S-58, сбитом в тот же день египтянином на Су-7БМК «при помощи ракет К-13» (!).

Для спешного восполнения потерь арабских стран был налажен «воздушный мост» из СССР и стран Восточной Европы, с помощью которого в Египет, Сирию, Алжир и Ирак были доставлены, помимо прочих военных грузов, 390 боевых самолётов.

Авиатехника, уничтоженная почти «под корень», являлась предметом первоочередных поставок, для чего с помощью ВТА самолёты перебрасывались прямо из воинских частей.

Прежде всего, доставлялись истребители МиГ-17 и МиГ-21, способные выполнять кок собственно истребительные, ток и ударные задачи, да и более подходящие по авиатранспортабельности на основных тогда транспортниках Ан-12. Су-7 для Ан-12 были слишком объёмистым грузом, а сборка в полевых условиях расстыкованного на множество частей самолёта была трудно разрешимой задачей, из-за чего их доставку пришлось осуществлять морским путем в последующие месяцы.

Египетская "спарка" Су-7УМК (79-я серия, 3-я машина) на авиабазе Бильбейс, служившей центром подготовки арабской ИБА

Тем не менее, колоссальным напряжением сил боеспособность египетских ВВС удалось восстановить до приемлемого уровня, и к концу 1967 года они располагали уже сотней боевых машин.

В производственных планах Комсомольского авиазавода большинство продукции этого года составляли истребители-бомбардировщики экспортного заказа: в 1967 году была сдана сотня Су-7БМК, в следующем году – 110 самолётов, в 1969 – 102 машины.

Одновременно было принято решение о более широком привлечении советских военных советников и специалистов, прежде находившихся при египетских вооруженных силах в крайне ограниченном количестве.

Советскую советническую группу возглавлял маршал Советского Союза М. В. Захаров, будущий начальник советского Генштаба (присутствие в советнической должности офицера такого уровня само по себе было беспрецедентным), а затем генерал армии П.Н. Лащенко. К слову, в конце 1967 года специальным приказом МО СССР были чётко определены понятия «военный советник» и «консультант», согласно которому в обязанности первых входило обеспечение боеготовности части и соединения по условиям военного времени, а также помощь в организации и ведении боевых действий, за которые он нёс ответственность вместе с подсоветным; консультант же выступал специалистом с узкопрофессиональными обязанностями, как правило, технического толка.

Прикомандированную к ИБА группу советников и инструкторов возглавил инспектор боевой подготовки ис- требительно-бомбардировочной авиации 5-й ВА (Одесский военный округ) подполковник Б. Павлов.

Правда, если с организационными вопросами в отношении ВВС, теорией и практикой лётного дела советники, по мере сил, справлялись, то в отношении боевой подготовки им определённо не доставало реального боевого опыта, а о новинках тактики и оперативного искусства представление было чисто теоретическим, на примере тех же ближневосточных конфликтов и вьетнамской войны, что не могло не создавать определенных трений с местными офицерами, прочувствовавшими эти новшества, что называется, на своей шкуре.

В отношении ударной авиации курс боевой подготовки оставлял желать лучшего, отставая по многим направлениям – от освоения маловысотных полетов, скрытности действий, боевого маневрирования и тактики преодоления ПВО до использования высокоточного оружия самолетами фронтовой авиации, о чем представление и вовсе сводилось к публикациям в популярной литературе.

Бригадный генерал Куадри аль-Хамид, летавший на МиГ-21 и участвовавший в войне 1967 года, так характеризовал ситуацию: «Русские учили нас, не имея толком представления о реальной тактике. Мы тренировались в полётах на двух скоростях звука и пилотировании ночью, но ничего из этого не пригодилось в боях 1967 года. Многие навыки пришлось оставить за бортом. Нас обучали по одним методикам, но кое-кто другой рядом выбрал совсем иной путь» (имелся в виду Израиль, который упорно не хотели даже упоминать, и даже на картах к северу значились некие безымянные территории).

В этом отношении пребывание в воюющих странах, где авиация вела реальные боевые действия, приносило обоюдную пользу, и советникам ставилась задача – не только обеспечивать боеспособность «подсоветных» частей, но и брать на заметку и обобщать боевой опыт и анализировать конкретные тактические примеры.

Что касается информационного аспекта, то непосредственное присутствие в ходе боевых действий предоставляло советникам возможность более объективного (или, если угодно, субъективного – всё же документы пишут люди) освещения событий на ближневосточном ТВД, поскольку ни сводки противоборствующих сторон, полные пропагандистских преувеличений, ни пересказывающие друг друга информационные агентства, доверия не вызывали.

Версии событий, преподносимые официальными лицами, и вовсе иной раз находились на уровне «игры разума»: оправдывая потери в «шестидневной войне», Насер объявил, что нападение предпринималось с участием американской авиации и в нем участвовали 1500 вражеских самолетов – вдвое больше, чем своих. Телефонируя иорданскому королю Хуссейну и убеждая того вступить в войну, он говорил о близкой победе, массе сбитых израильских самолетов и уже несущихся к Тель-Авиву египетских танках!

Израильтяне, в свою очередь, называли все множащиеся цифры причиняемого противнику ущерба, расходившиеся в сводках раза в полтора, завися от азарта вернувшихся из боя лётчиков и потребности в поддержании боевого духа новыми победами.

По советскому образцу было сформировано отдельное от ПВО командование ВВС, руководителем которых был назначен генерал Шалаби аль- Хиннави (в 50-е годы, будучи комэска, он в числе первых освоил только что полученные МиГ-15).

Спустя год по окончании «шестидневной войны» пополнившая силы египетская авиация насчитывала уже полсотни Су-7БМК и «спарок».

Помимо "реанимированной" 55-й эскадрильи, вновь поступающими истребителями-бомбардировщиками были оснащены 202-я и 204-я авиабригады египетской ИБА на авиабазе Бильбейс. Здесь же велась подготовка арабских летчиков для ИБА, проводившаяся с участием советских инструкторов.

Помимо теоретических дисциплин, основ тактики и боевого применения, летчики проходили курс практических занятий по технике пилотирования, групповой слетанности, освоение боевых маневров, стрельбе и бомбометанию с объемом 58-60 летных часов. Полный же курс боевой подготовки, после которого летчик считался «натасканным» для включения в боевой расчет, занимал 150-170 летных часов и велась весьма интенсивно, существенно превосходя принятые в отечественных ВВС нормативы ввода в строй.

Занятие противником Синайского полуострова обеспечило ему немалые оперативные преимущества: на бывших египетских авиабазах были оборудованы передовые аэродромы, используемые для размещения дежурных подразделений и, при необходимости, развертывания и наращивания авиационных сил в непосредственной близости от египетской территории. В их числе были Бир-Гафгафа и известный ныне всякому курортнику Шарм-аш-Шейх, получивший еврейское наименование Офир. Тут же были размещены радиолокационные посты, при равнинном характере местности позволявшие просматривать воздушное пространство над Суэцким каналом и в глубине Египта, контролируя действия арабской авиации.

Существенно укрепили израильские ВВС начавшиеся под конец 1967 года поставки авиатехники из США (это стоило долгих уговоров – за все прежние годы от «американских ястребов» израильтянам не перепало и патрона).

Первые же попытки египтян «прощупать ситуацию» подтвердили сложность положения. 11 июля 1967 года при вылете на Синай был потерян Су- 7БМК, причем израильские перехватчики встретили ударную группу и сбили его прямо над каналом, не дав углубиться в «запретную зону».

Эпизодические стычки и воздушные бои продолжались и в дальнейшем; поводом служили вылеты египетской авиации на разведку и, при возможности, атаку выявленных вражеских объектов на Синае.

Замечательная история имела место в сентябре 1968 года, когда Су- 7БМК, пилотируемый капитаном Хуссейном Иззатом, при вылете на фоторазведку восточной зоны канала был встречен дежурным звеном «Миражей». Все выпущенные по нему ракеты прошли мимо – Иззат успешно избегал попаданий, маневрируя на малой высоте, где их головки самонаведения теряли цель на фоне земли. Последующие атаки «Миражей» пушечным огнём тоже не имели успеха, арабский лётчик успешно уклонялся на своей тяжёлой машине и, улучив момент, на форсаже сумел оторваться от преследователей. После этого Иззат был отмечен высшей наградой республики.

Египетский Су-7БМК под огнем израильского истребителя (кадры фотопулемета). Поражение самолета приводит к взрыву топливных боков и пожару двигателя

Время ударной авиации египтян пришло весной следующего года: располагая уже немалыми силами, Насер 21 марта 1969 года объявил о начале войны «на истощение» Израиля («хат-таш»), которая должна была измотать противника непрерывной чередой авиационных и артиллерийских ударов, лишить его ресурсов и завершиться блистательным наступлением и освобождением захваченных земель (а в перспективе – и «окончательным решением» еврейского вопроса). Больше года стороны занимались обменом ударами, соревнуясь в привлечении все больших сил и новых тактических приемов, с нанесением противнику возможно большего ущерба и производимого эффекта.

2 апреля 1969 года в воздушном бою над Синаем были сбиты два Су- 7БМК. При израильском превосходстве в воздухе и контроле воздушного пространства задачи истребительно-бомбардировочной авиации вообще нелегко было осуществить, а при встрече с истребителями противника, оснащенными радиолокационными прицелами, управляемыми ракетами и действующими в своём «информационном поле», те и вовсе оказывались в заведомо более выгодном положении. Арабские летчики, чьи машины не имели ни того, ни другого, могли рассчитывать только на предупреждение от станции "Сирена-2", сигнализирующей о близкой работе РЛС вражеских истребителей (и то, только со стороны хвоста), визуальное обнаружение перехватчиков и, если позволяла возможность, предпочитали уходить на скорости на свою строну.

Очередным ходом израильтян, призванным обеспечить перевес, стала серия ударов по египетской ПВО на западной стороне канала. Вывод из строя арабского пояса ПВО открывал им свободу действий, позволяя почти безнаказанно орудовать над густонаселенной Нильской дельтой, где сосредоточена была большая часть египетских промышленных и военных объектов.

Отвечая на массированный налёт 19 июля 1969 года – первый по окончании «шестидневной войны» – египтяне подняли в воздух всё, что было под рукой и сумели сбить несколько самолётов противника. В ответных атаках по целям за каналом, по израильским данным, были потеряны два Су- 7БМК, сбитых «Миражами».

Приняв решение «наказать противника» за бомбёжки, арабское командование приступило к осуществлению плана ударов по израильским объектам. С учётом оперативной обстановки цели благоразумно назначались в зоне вдоль канала, где ударная авиация обладала большей свободой действий, могла рассчитывать на истребительное прикрытие и, при случае, имела возможность выйти из боя уходом на свою сторону (по опыту уже было известно, что вылеты на объекты в глубине Синая будут подобны попытке залезть в муравейник).

Основными целями назначались сосредоточения живой силы и техники, позиции зенитной артиллерии, РЛС и зенитные батареи «Хок», прикрывающие места расположения израильских войск. Аэродромы противника, лежащие в глубине полуострова и прикрытые ПВО, в число целей не включались – слишком очевиден был риск и мала ожидаемая эффективность; на этих базах, служивших передовыми аэродромами, в обычное время находились только небольшие дежурные подразделения, основная же масса авиации противника размещалась на авиабазах в Израиле.

Уроки прошедшей войны пошли впрок, и обе стороны позаботились о защите своих аэродромов не только силами ПВО, но и оборудовали на стоянках железобетонные укрытия для техники.

Уделяя живучести аэродромов должное внимание, израильтяне уже летом 1967 года располагали многосекционными убежищами общей вместимостью 225 самолетов; на синайских авиабазах были сооружены железобетонные укрытия арочного типа, обеспечивавшие размещение до трёх эскадрилий.

Арабы предпочитали строить заглубленные убежища, отрываемые ниже уровня земли и облицованные бетонными плитами, но часть стоянок получила и более внушительные «душмы» – укрытия, перекрытые сверху бетонными сводами и засыпанные многометровым слоем земли.

(Продолжение следует)