«ПРОКЛИНАЮТЕБЯ…»

На возможность ухода по окончании сезона Гуттманн намекнул еще на пресс-конференции перед второй игрой с «Тоттенхэмом». Да что там намекнул! Сказал открытым текстом, что продолжение работы в «Бенфике» зависит от результата КЕЧ — в случае невыигрыша уйдет однозначно, а если победят, то, может быть, останется. На новых условиях, которые он поставит новым людям.

Дело в том, что еще в начале марта клуб получил нового президента. Вместо Маурисио де Брито у руля встал Фезас Витал (неприятная шпилька с оплатой гостиницы хронологически состоялась уже при Витале), который посчитал нужным сразу проявить «твердость».

Когда Гуттманн после чествования игроков «Бенфики» на приеме у главы государства высказался в духе, что «трудновато будет теперь руководить четырнадцатью «коммендатори» (кавалерами госнаград. — Б.Т.)», да и он, Бела, подзадержался в клубе дольше обычного, руководство «красных» отреагировало быстро. Сообщили, что выдвинутые тренером Гуттманном новые материальные условия неприемлемы (цифры не оглашались), и на всякий случай предварительно договорились с чилийцем Риерой.

Гуттманн посчитал себя оскорбленным и обиженным. Он ведь ещё не обговаривал с правлением изменение условий контракта, но полагал, что они должны быть пересмотрены в сторону увеличения содержания. И разве он этого не заслужил?

Бела во всеуслышание объявил об уходе и в сердцах при свидетелях произнес свое знаменитое проклятие: «Отныне сто лет не видать «Бенфике» победы в КЕЧ!»

Очередь на подписание Гуттманна выстроилась сразу же. Используя «географическое положение», первыми втот же день прибежали гонцы из лиссабонского «Спортинга». Они сулили Беле все материальные блага мира (как в песне Высоцкого: «…будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин…»): неслыханную по тем временам зарплату, новый дом, роскошную тачку с персональным водителем… Гуттманн отказался, он не мог представить себе; как будет выводить на поле чужую команду против своей, им же созданной. «Нет, ребята, ни за какие деньги». Оказалось, что понятие «семьья «бенфикистас» гораздо ближе заезжему тренеру - профессионалу, чем некоторым членам той самой семьи! А заманчиво было, приняв «Спортинг», утереть нос «красным» на домашней португальской арене. Но «профессоре» мелочным не был…

Гуттманн уехал в Уругвай и ненадолго возглавил «Пеньяроль». Бела отправился за океан выигрывать другой международный трофей — Кубок Либертадорес (KЮАЧ) с перспективой сразиться с «Бенфикой» в матчах за Межконтинентальный Кубок.

В финале КЮАЧ «Пеньяролю» противостоял «Сантос» без травмированного Пеле. Уругвайцы, проиграв бразильцам в Монтевидео, сумели выиграть в Сан-Паулу. К третьей, решающей встрече подоспел Пеле, и «Пеньяроль» был бит со счетом 3:0. Арбитром игры на нейтральном поле в Буэнос-Айресе был специально приглашенный из Европы Лео Хорн, но уругвайские «гуттманновцы» никаких преференций не получили…

Бела вернулся в Вену и решил маленько отдохнуть. Тогда и состоялись его разговоры с Енё Чакнади, вылившиеся в книгу «Бела Гуттманн стори». Он много чего порассказал о взаимоотношениях в различных клубах и о клубных руководителях. Кстати, лучшими функционерами Гуттманн считал правление «Пеньяроля»: «За свою двадцатипятилетнюю тренерскую карьеру я только один раз встретил безукоризненно порядочную и профессиональную клубную верхушку. В Монтевидео, в «Пеньяроле». Мне было очень жаль, что я не смог принести трофей этим людям…»