Послесловие. Слепые дети в зенитовских шарфах

Четыре последних сезона одно из зрительских мест на [Петровском» занимал уникальный болельщик. 34-летний юрист Виталий Васильев, заслуженный адвокат России, страстно переживает за любимую команду — но, даже находясь на стадионе, не имеет счастья видеть ее голы.

Он — полностью незрячий. Что не мешало ему по сезонным абонементам в любую погоду посещать почти все матчи Зенита» — от «Баварии» до «Кубани», от «Вильярреала» до «Амкара». И испытывать не меньшее счастье, чем те, кто мог рассмотреть каждый питерский гол в деталях.

— Бывал на «Петровском» и под снегом, и под дождем, — говорит Васильев. — Пару лет назад в августе играли с «Кубанью» — и зарядил такой ливень, что, когда пришел домой, мои джинсы, наверное, весили килограммов пятьдесят. Но жена не роптала. К моему увлечению она относится с пониманием.

Первые восемь лет Виталий прожил в маленьком поселке Псковской области. Зрение у него тогда было стопроцентным.

— Я был нормальным сельским мальчиком, и, как все дети, гонял мяч. К тому же у меня брат на год старше, и я еще до школы играл в футбол с его одноклассниками, заполняя этим занятием все свободное время. И после потери зрения это ощущение игры во мне сохранилось. Среди незрячих есть такая игра — голбол. Мяч в ней, во-первых, звенит, а во-вторых, катится исключительно по полу. Так я загубил бесчисленное количество мячей для голбола, нанося ими удары верхом, по-футбольному.

К восьми годам он остался круглым сиротой. Когда ему было три года, не стало отца, а четырьмя годами позже маму, рожавшую уже в новом браке, в роддоме сразил менингит — и, пролежав три месяца в коме, она умерла. Виталик остался жить с бабушкой, и спустя несколько месяцев его настигла новая страшная беда. У мальчика появилась опухоль мозга, и последней надеждой, что он сможет выжить, была операция в Санкт-Петербурге. За три дня до операции он полностью потерял зрение. Жизнь спасти удалось. Способность видеть — нет.

Виталия устроили в питерскую школу-интернат № 1 для слепых и слабовидящих детей. Там он проявил фантастические в его обстоятельствах способности, сумев подготовиться и поступить на юрфак Санкт-Петербургского университета. А уже в студенческие годы тогдашний мэр Анатолий Собчак, сам по профессии юрист, узнал о молодом человеке и выделил ему из городского резерва однокомнатную квартиру, в которой Васильев живет и поныне. Вместе с Любовью Ногиной — учительницей той самой школы-интерната для слепых. Расставшись с первым мужем, профессором математики, она стала его женой. И помогает ему со звуковой расшифровкой текстов многотомных гражданских дел, которые он ведет.

И выигрывает. Один старик, которого сынок отправил в психушку, а квартиру его продал, при помощи Виталия доказал, что здоров, и вернул часть денег. После чего настолько расчувствовался, что попросил Васильева посмотреть с ним новую квартиру. Старик забыл, что его спаситель — не видит…

Ногина по-прежнему преподает в школе-интернате, а Васильев, работающий в юридической консультации на словно названном в честь него Васильевском острове, регулярно навещает улицу Шаумяна, 44, где когда-то ему дали шанс в жизни. Для детей он — бог, на его примере учителя вселяют в ребят веру в будущее. А сам Виталий Анатольевич берет их с собой на футбол.

— Да там половина школы в зенитовских шарфах ходит — рассказал мне юрист. — Дети обожают «Зенит», и поход на футбол для них — сказка, о которой ребята вспоминают потом многие годы. Когда отправляюсь на футбол, чаще всего стараюсь брать на матчи сирот — таких же, как я сам.

На стыке 80-х и 90-х он первый раз очутился на стадионе имени Кирова — в матче первой лиги чемпионата СССР «Зенит» принимал «Буковину» из Черновиц. Купили два билета с другом, который, по выражению Виталия, «видит плохо, но прилично». Но сказать, что с того дня «Зенит» и занял место в его сердце, было бы преувеличением: команда в ту пору находилась в плачевном состоянии.

А вот второе знакомство с «Зенитом», в конце 90-х, оказалось уже намного более счастливым. В Питере была создана благотворительная организация «Золотой пеликан», куда и пошел работать юристом Васильев. И так вышло, что ее президентом с момента основания стал Виталий Мутко.

— Общались с Виталием Леонтьевичем? — спросил я Васильева.

— Сказать так было бы преувеличением. Да, слышал, рядом стоял. Но прямого общения не было. Кто он и кто я?

— А с последующими президентами, тренерами или игроками контактировали?

— Нет. Хотя это было бы для меня очень большой радостью. А уж для детей из интерната — даже представить невозможно.

Именно благодаря Мутко молодой адвокат получил немалую в ту пору редкость — мяч с автографами зенитовцев. Мяч этот позже проследовал за океан — к страстному поклоннику «Зенита» стоматологу Михаилу Шулысину, уже много лет проживающему в Бостоне. От его матери Натальи Шулькиной, председателя попечительского совета школы-интерната для слепых, я впервые и услышал о Васильеве.

Со времен Мутко адвокат и прикипел к команде — теперь уже навсегда. «Золотой пеликан», делая перед сезоном заявки, стал получать от «Зенита» определенное количество билетов на матчи, а впоследствии — и абонементов.

— На лондонском «Эмирэйтс» специально для слепых болельщиков нанимается радиокомментатор. А что делается для них на «Петровском»? — спрашиваю Васильева.

— Слышал, что и в Мюнхене на «Алльянц-Арене» для незрячих созданы все условия. На «Петровском» ничего подобного нет. Может, дорого стоит, а может, просто никому нет до этого дела. Поэтому с нетерпением жду, когда построят новый современный стадион. А пока выхожу из положения своими силами.

Во время матча в одном ухе у меня наушник с репортажем по той или иной питерской радиостанции. А по соседству на 7-м секторе долгое время сидел народный артист России Иван Иванович Краско, который чаще всего меня и сопровождает, — без чьей-то помощи я на стадион попасть не могу. Он красочно описывал мне все перипетии матча, а я благодаря хорошему зрительному представлению о футболе легко дорисовываю себе картины происходящего. Правда, потом Сергей Фурсенко с подачи Мутко дал Ивану Ивановичу абонемент в VIP-ложу, но на «Петровский» мы продолжили добираться вместе. И встречаться сразу после игры.

Как у каждого уважающего себя болельщика, есть у Васильева и приметы, которые он свято чтит. Одна из них — не пить алкоголя до финального свистка.

— В прошлом году играли дома с «Рубином» и уступили — 1:3. А все потому, что я по дороге на «Петровский» позволил себе выпить алкогольного пива. Кроме того случая, при мне «Зенит» ни разу не проигрывал! Даже с «Амкаром» играли безобразно, должны были пару «банок» получить, но закончилось ничьей — 0:0. Примета сработала! А после «Рубина» я обвинил в поражении лично себя, и с тех пор — ни-ни. В особо важных случаях даже перед телеэкраном не позволяю себе пива. Как во время домашней игры со «Штутгартом». Две баночки стояли — но только после окончания матча.

Сидеть на «Петровском» Васильев предпочитает со второго по четвертый ряды. Почему не на первом? Да, звуки с поля там слышны, может, и получше. А вот реакция трибун, эмоции людей в этом случае уходят в воздух и улавливаются куда слабее. Тогда как на нескольких последующих рядах ощущаешь и то, и другое. И сочный звук удара по мячу, и юмор болельщиков, который тоже дополняет для незрячего человека картину игры. По словам адвоката, невозможно даже сравнивать восприятие им футбола на стадионе и по телевизору: в первом случае гамма чувств намного шире.

Тем не менее за встречей со «Штутгартом», открывавшей для «Зенита» сезон-2009, Виталий следил дома. И вот почему.

— Дело не только в холоде — в конце концов, год назад на «Марсель» он мне сходить не помешал. В предыдущие годы «Зенит» бесплатно предоставлял нашей благотворительной организации абонементы, по специальной терминологии называя их «нулевыми». А в этом году — не дал. Сослался на кризис. Мне больше всего детей из интерната жалко, которые теперь на матчи не попадут. У нас ведь благодаря заступничеству Краско был еще и пропуск на машину прямо на стоянку «Петровского». А нет пропуска — значит, нужно идти через общий вход, где не всегда адекватно ведет себя милиция. И по отношению к слепым людям в том числе. А один из наших сотрудников с трудом ходит, и ему преодолевать такое расстояние — невозможно.

Такая вот история, которая, как нередко это бывает в России, приняла грустный оборот. И так ясно, что инвалиды у нас в стране — изгои общества, где для них по сравнению с цивилизованными странами не делается почти ничего. Но когда под предлогом кризиса (о, сколько всего сейчас делается под этим предлогом!) богатейшие клубы, способные покупать игроков за 30 миллионов евро, начинают экономить на самых слабых…

Васильев не забыл о том, что пережил в детстве — и находит время регулярно проводить бесплатные юридические консультации в рамках программы поддержки малоимущих. И в том же «Зените» — да и в других российских клубах — такими болельщиками должны гордиться, приглашать на самые престижные клубные мероприятия и создавать наилучшие условия. Где-нибудь в Лондоне или Милане это, без сомнений, было бы именно так. У нас же незрячий человек, регулярно ходивший на матчи, ни разу не имел возможности пообщаться с игроками и тренерами. А в довершение ко всему его еще и лишили возможности посещать стадион.

«Надеюсь все же, что адвокат еще сходит на Адвоката. Вместе с детьми из интерната», — написал я в «Спорт-Экспрессе», рассказав о Васильеве. — Игрокам" Зенита" теперь, когда они узнали о существовании такого человека, не грех было бы сыграть и лично для него, Виталия Васильева. А когда выпадет свободная минута — съездить в интернат, где десятки детишек ходят в сине-бело-голубых шарфах, будучи не в силах рассмотреть их расцветку».

Реакция «Зенита» последовала мгновенно. К счастью, не гневная, а позитивная. Руководитель департамента социальных проектов Алексей Блинов разъяснил, что в этом году была пересмотрена система работы с инвалидами, которые теперь смогут посещать футбол не по абонементам, а по разовым билетам, и выразил сожаление, что эта информация была доведена не до всех. При этом Васильеву два абонемента — для него и сопровождающего — «Зенит» решил вручить, а также привезти Кубок УЕФА и Суперкубок Европы в школу-интернат № 1.

Когда коммерческий директор клуба Сергей Белков вручал именной абонемент юристу, тот, расчувствовавшись, сказал: «В жизни каждого человека бывают дни, когда с ним происходят какие-то чудеса, какая-то сказка. Сегодня такой день — у меня».

Десятки слепых и слабовидящих детей по очереди ощупывали Кубок УЕФА и Суперкубок Европы. Они делали это медленно и внимательно, ценя каждое мгновение этих прикосновений. Было понятно, что любой крохотный бугорок или впадинка на этих трофеях означают для них что-то неизмеримо большее, чем для нас, зрячих…

Я не мог оторвать глаз от этой картины. Такие вещи нужно видеть собственными глазами. Именно после них начинаешь по-настоящему понимать, что же все-таки это такое — футбол, и какой силой воздействия он обладает.

Когда Алексей Блинов объявил, что назначен футболист, который будет курировать школу, — Радек Ширл, — рев по актовому залу школы раздался такой, что казалось: вот-вот рухнет здание. И на контрасте вспомнились слова, которые милиционер адресовал одному слепому болельщику, проходившему через кордоны на «Петровском»: «Вы, конечно, проходите. Только зачем вам туда идти?»

Может, он прочитает и поймет — зачем.

Не сомневаюсь, что все это проняло бы до глубины души и футболистов «Зенита». Но клуб представляли только Блинов, Белков и чемпион СССР 1984 года Владимир Долгополов, отвечающий за работу с ветеранами.

Почему не было игроков? Темная история. И неприятная. Когда я спросил об этом Блинова, он ответил, что Адвокату сообщили о встрече и попросили кого-нибудь на нее отпустить. Но тому после 0:2 в гостях от «Удинезе» было не до того. Он вроде как посчитал, что напряженная тренировка накануне ответного матча — полезнее.

Я написал об этом в газете. Адвокату перевели. Он возмутился и сообщил, что эта информация неверна. По словам голландца, о поездке к слепым детям он не имел ни малейшего представления. И, узнай он о ней, ничего против не имел бы.

Кому верить — не знаю. Да и знать, честно говоря, не желаю. Факт налицо: футболистов «Зенита» в школе-интернате для слепых и слабовидящих не было, и на пользу ни команде, ни ее болельщикам это не пошло. Доводилось слышать мнения, что клуб вообще повез кубки в интернат и вручил абонемент Васильеву только потому, что об этом написали в газете. И чтобы окончательно не терять лица, решил показать, какой он щедрый и благородный.

Может, это и не так. Может, все было сделано от души. Но почему тогда не было игроков? Даже тех, кто не имел возможности сыграть в ответном матче с «Удинезе»? Или в клубе просто никто не додумался обратиться с этим вопросом в команду? Или испугались нарваться на грубый ответ: не до вас, мол!

Все ведь идет сначала от головы, и только потом — от «физики» и тактики. Ни на секунду не сомневаюсь, что футболисты «Зенита», увидев эти сотни влюбленных детских лиц, разорвали бы «Удинезе» в клочья. Для них. О чем я и сказал в интернате, когда мне как автору публикации в «СЭ» предоставили слово.

Белков объявил, что клуб выделил для школы-интерната 12 билетов на встречу с «Удинезе» (они позже были разыграны между детьми в лотерее) и будет делать то же самое во всех матчах. С каким восторгом зал, услышав это, закричал «Ура-а-а!»

Как минимум половина школьников пришла на церемонию в шарфах «Зенита» — рассказ Васильева не оказался преувеличением. Десятки раз мальчишки и девчонки начинали скандировать: «"Зенит" — чемпион!», «Вперед, за Питер!», «Мы верим в тебя, "Зенит"»! Когда в актовом зале включили «Город над вольной Невой», весь зал встал, растянул шарфы — и запел с такой любовью и страстью, как не поют даже перед решающими матчами на «Петровском». То, что испытывали зрячие люди, когда видели и слышали это, словами описать нельзя. Нет таких букв в алфавите.

В кабинете литературы при входе висит вымпел «Зенита» На уроке математики, куда мне разрешили заглянуть, несколько ребят писали контрольную работу опять же в сине-бело-голубых шарфах. Когда четыре года назад в школу пришел новый директор Алексей Мухин, он такому «неформатному» атрибуту одежды сильно удивился и поначалу не одобрил. В ответ на выпускном вечере одиннадцатиклассники вручили ему полный комплект зенитовской атрибутики, дав понять, что для них значит любимая команда. И директор, который сам мне об этом рассказал, растаял.

Народный артист России Иван Краско, давний друг интерната, сказал о стоявших на сцене трофеях: «В этих кубках есть микрон и нашей болельщицкой энергии, и нашего азарта».

И тогда я подумал вот о чем.

Меньше чем месяц спустя, в апреле, «Зенит» должен был вернуть завоеванные в прошлом году призы в УЕФА.

Руки слепых детей должны были зарядить их чем-то там, благодаря чему эти трофеи однажды вернутся в Питер.