Глава 9

СЛЕДУЮЩАЯ ОСТАНОВКА - МЕРСИСАЙД

Четыре года продолжался мой роман с «Манчестер Юнайтед» - одним из самых замечательных клубов мира, и это время я могу с полной уверенность назвать лучшим периодом моей карьеры. Хотя вы уже поняли, что далеко не все и не всегда складывалось так, как я того хотел, но разве в жизни бывает что-либо идеальное? В мире нет совершенства - это, кажется, научный факт. Поэтому я никогда не позволял, да и сейчас не позволяю, никаким проблемам и временным трудностям затмить то хорошее, что было в моей жизни. И о своем пребывании в «Юнайтеде» стараюсь вспоминать только все лучшее, а такого, слава Богу, было немало.

К сожалению, нам не удалось расстаться полюбовно: весной 95-го в моих отношениях с Алексом Фергюсоном снова назрел кризис. Я не мог понять, каковы планы тренера в отношении меня, а он мне этого не объяснял. Он вообще не разговаривал со мной в течение пяти месяцев, и это меня очень расстраивало, потому что в подвешенном состоянии я находиться не люблю. Я хотел играть, так как чувствовал в себе силы и возможности оставаться игроком основного состава, и только что закончившийся сезон - мой лучший в «Манчестере» - подтверждал, что мои надежды небезосновательны. Но что думал об этом босс? Это всегда оставалось для меня загадкой, а на открытое выяснение отношений он упорно не шел.

И тогда я громко заявил о своем недовольстве. Не знаю, быть может, это был неверный и опрометчивый ход. «Тренер знает лучше, а дело игрока - выполнять указания», - такая точка зрения широко распространена, и я не хочу утверждать, что она ошибочна, тем более если речь идет о таком великом клубе, как «Манчестер Юнайтед», где всегда было множество отличных футболистов, и о таком тренере, как Алекс Фергюсон, который за годы своей работы с командой выиграл столько, сколько не снилось никакому другому тренеру мира.

Возможно, кто-то скажет, что мне не следовало возмущаться. В конце концов, в «Юнайтеде» и сегодня много игроков, которые не имеют постоянного места в основном составе, но при этом всегда готовы помочь команде и, кажется, вполне довольны своей жизнью. Скажем, норвежский форвард Оле-Гуннар Солскьяер, за которым давно закрепилось прозвище «суперсаб», что значит «суперзапасной». Он выходит на замену и забивает голы, отчетливо сознавая, что они не обеспечат ему места в стартовом составе на следующий матч. И вновь садится на скамейку, и вновь выходит, и вновь забивает…

Или Ники Батт, тихий, скромный и трудолюбивый парень, по таланту явно уступающий таким ярким полузащитникам «Юнайтеда», как Рой Кин, Дэвид Бекхэм, Райан Гиггз, Пол Скоулз и Хуан Себастьян Верон. Ему часто приходится оставаться в запасе, но он всегда готов заменить травмированного или дисквалифицированного товарища и постоянно находится в отличной форме. Именно поэтому, даже не будучи игроком основного состава клуба, он постоянно приглашается в сборную. Тренер национальной команды понимает: даже запасные «Юнайтеда» находятся в полном порядке.

Быть может, и я смог бы стать таким запасным в новой команде Алекса Фергюсона. Весной 95-го босс задумал серьезную перестройку и начал создавать команду, которая спустя несколько лет обретет законченный вид и в 99-м завоюет самый престижный клубный трофей - Кубок чемпионов. В ходе этой перестройки он расстался с некоторыми футболистами, долгое время служившими клубу верой и правдой: Пол Инс ушел в миланский «Интер», а Марк Хьюз - в «Челси».

Думаю, он рассчитывал на то, что я буду рядом и смогу помочь в случае каких-либо трудностей. По крайней мере, отпускать меня босс не хотел и позже в автобиографии объяснил, что ему пришлось сделать это лишь под давлением со стороны моего агента. Не берусь судить, насколько искренними были его слова. Возможно, он просто хотел примириться с болельщиками, которые были очень разочарованы моим уходом, а возможно, и со мной. Но так или иначе, именно я, а не Фергюсон, был инициатором нашего расставания. Сейчас уже нет смысла рассуждать о том, правильно ли я поступил: никому не дано повернуть время вспять, чтобы посмотреть, что было бы, останься я в «Манчестере». Но в тот момент у меня были причины для поиска нового клуба. Я хотел играть постоянно и чувствовал, что «Юнайтед» не сможет мне этого гарантировать.

Нетрудно представить, что после моих 14 голов в сезоне 1994/95 в премьер-лиге было немало команд, желавших заполучить меня. Одной из них, насколько я знаю, был «Арсенал» (а еще газеты писали про «Лидс», «Блэкберн», «Тоттенхэм» и итальянские «Лацио» и «Интер»), но в этот клуб у меня, пожалуй, не было шансов попасть. Он всегда считался одним из главных конкурентов «Юнайтеда», а последнее, что захотел бы сделать Фергюсон, - это усилить опасного соперника. Был еще интерес со стороны «Миддлсбро»: эту команду тренировал Брайан Робсон, и, как выяснилось, его обещание взять меня к себе (помните наш разговор, когда мы еще были партнерами по «Юнайтеду»?) не было пустым. Я был бы рад играть под руководством Брайана, к которому по сей день сохраняю самые теплые чувства, но тут сыграл роль другой фактор - материальный. «Манчестер» понимал, что за меня можно потребовать неплохие деньги, а «Миддлсбро» в финансовом отношении был довольно скромным клубом и не смог конкурировать с «Эвертоном», в котором я, в конце концов, и оказался.

Клуб из Ливерпуля заплатил за меня пять миллионов фунтов, и эта сумма оказалась рекордной в его истории. Однако мой переход получился отнюдь не гладким и спокойным. Уже после того как я был представлен болельщикам своей новой команды (это произошло во второй половине июля), сделку было решено расторгнуть. Донецкий «Шахтер», ссылаясь на договор, заключенный с «Манчестером», заявил свои претензии на часть трансферной суммы. «Манчестер» же делиться не собирался, а поскольку деньги в тот момент еще не были переведены на его счет, решил аннулировать соглашение с «Эвертоном». Я вновь оказался между небом и землей.

Это продолжалось примерно месяц. Трудно было найти менее подходящее время для выяснения отношений между клубами: лето заканчивалось, стремительно приближался новый сезон, а я не мог толком к нему готовиться. И вот, в очередной раз потеряв терпение, я объявил своеобразную забастовку и принял решение не появляться больше в «Манчестере», которому еще формально принадлежал. Заявив через прессу, что в «Юнайтеде» ноги моей больше не будет, я отправился на базу «Эвертона», где меня встретили толпы радостных болельщиков, и потратил куда больше времени и сил на раздачу автографов, чем на тренировку с новой командой.

Но долго тренироваться с «Эвертоном» мне не позволили. Английская футбольная ассоциация была вовлечена в этот конфликт и до окончательного решения всех вопросов запретила мне появляться в Ливерпуле. Я был в отчаянии: до начала чемпионата оставались считанные дни, а я толком не прошел предсезонную подготовку, занимаясь в основном самостоятельно. Дело еще осложнялось тем, что мне нужно было восстанавливаться после операции.

Бесконечные боли в животе, мучавшие меня в предыдущем сезоне, были не просто недомоганием (и уж совсем не симуляцией, как пытались представить некоторые злопыхатели из числа журналистов - таких, увы, вокруг меня всегда находилось немало). В итоге мне вырезали двойную грыжу. Сама по себе это не очень сложная и опасная операция, однако для спортсмена она имеет очень неприятные последствия. Согласно данным медиков, после такой операции человек на 30 процентов теряет свою природную скорость, а ведь именно это качество всегда ценилось в моей игре. Да и вообще для игрока моего амплуа скорость имеет решающее значение.

Так что летом 95-го мне как никогда требовалась упорная работа над своим физическим состоянием. И надо же было такому случиться, чтобы именно в это время начались все эти передряги, на долгое время оставившие меня вообще без клуба!

К счастью, рано или поздно все закончилось. Признаюсь, я даже не вникал в детали и понятия не имел, как договорились между собой «Шахтер», «Манчестер» и «Эвертон», да и не мое это дело.

Я официально стал игроком «Эвертона» и мог, наконец, работать с командой под руководством ее тренера Джо Ройла.

Моей семье не пришлось сильно менять жизненный уклад в связи с этим переходом. Поскольку от Манчестера до Ливерпуля всего 80 миль - менее 50 километров, мы остались жить в Манчестере. Потребовалось лишь найти новый дом, поскольку прежний, в Олтринхэме, снимал для нас «Юнайтед». За исключением этой незначительной перемены, все для нас осталось прежним, мы продолжали жить в привычной обстановке и сохранили сложившийся за четыре года круг общения. И прямо из Манчестера я легко и спокойно мог ездить в Ливерпуль на тренировки и игры.

Мой новый клуб, конечно, не являлся в глазах болельщиков визитной карточкой Ливерпуля. Из двух команд, представляющих этот город в элите английского футбола, «Ливерпуль» более знаменит. И это понятно: он больше, чем кто-либо другой в Англии, выигрывал национальный чемпионат - 18 раз, одержал шесть побед в Кубке Англии и столько же - в Кубке Лиги, а, кроме того, добился впечатляющих успехов в Европе (четыре победы в Кубке чемпионов, три - в Кубке УЕФА и две - в Суперкубке).

Достижения «Эвертона», кстати, старейшего клуба в городе (он был основан в 1878 году, на 12 лет раньше «Ливерпуля»), значительно скромнее: девять чемпионских титулов и пять Кубков Англии. Хотя бывали периоды, когда именно «Эвертон» играл первую скрипку. Так было, например, в 1985-1987 годах, когда ливерпульские команды, так сказать, превратили английский чемпионат в свою собственность: в 85-м и 87-м «Эвертон» становился первым, а «Ливерпуль» вторым, а в 8б-м они поменялись местами. Есть в истории «Эвертона» и международная победа - в Кубке кубков 1985 года.

В тот момент, когда я попал в этот клуб, воспоминания о былых победах уходили все дальше в прошлое, однако успех в Кубке Англии 1995 года (в финале «Эвертон» выиграл как раз у «Манчестер Юнайтед» - 1:0) напомнил болельщикам о славных временах и подарил надежду на их возвращение.

Правда, начало нового сезона не было слишком уж многообещающим: в первых двух играх чемпионата «Эвертон» сумел набрать лишь очко, сыграв нулевую ничью в гостях с «Челси» и уступив дома «Арсеналу» - 0:2. Эти матчи я пропустил, ведь сезон из-за предстоящего чемпионата Европы начался рано - 19 августа, а я, как уже было сказано, подготовиться к нему не успел. Но уже в третьей игре, 26 августа, Джо Ройл доверил мне место в составе.

Ни в коем случае не хочу утверждать, что именно мое появление на поле обеспечило «Эвертону» домашнюю победу над «Саутгемптоном» - 2:0. Напротив, справедливости ради должен признать, что сыграл я не самым лучшим образом, поскольку чувствовал, что еще не набрал оптимальную форму. Однако мы победили достаточно уверенно, а затем выиграли и в гостях у «Манчестер Сити» - также 2:0. В этом матче я уже сыграл значительно удачнее. Мое физическое состояние улучшалось день ото дня, и это было как нельзя более кстати, ибо в следующем туре нам предстояло принимать у себя на «Гудисон Парке» мою бывшую команду - «Манчестер Юнайтед».

Вообще-то я не считаю, что к матчам, имеющим для игрока или для всей команды особое значение, нужно готовиться как-то особенно. Наоборот, наибольшего успеха, по-моему, может добиться та команда, тренеру которой удается настраивать своих футболистов на каждый матч одинаково серьезно, не деля их на первостепенные и проходные. Именно так работал с нами Алекс Фергюсон, для которого каждая следующая игра была как будто самой важной. И именно так вырабатывается у футболистов подлинно профессиональное отношение к делу. Ты должен выходить на поле и показывать все, на что способен, независимо от статуса матча или от турнирного положения твоей команды или команды соперников.

Так должен настраивать тренер своих игроков, и так каждый игрок должен настраивать самого себя. Если же ты начинаешь думать о том, что предстоящая игра для тебя особенно важна, что ты непременно должен кому-то что-то доказать, забить гол или сделать нечто выдающееся, от такого настроя может получиться больше вреда, нежели пользы. Конечно, все люди устроены по-разному, и кому-то, возможно, нужна особая «накачка», чтобы проявить свои лучшие качества, но для меня, по крайней мере, куда лучше сохранять трезвую голову и не тратить лишних нервов перед игрой.

Поэтому я стараюсь никогда не думать о том, что какой-либо матч имеет для меня особое значение или особый подтекст. Мне так лучше. Но, конечно, готовясь к первой в моей жизни столь принципиальной игре, я не мог полностью избавиться от мыслей о том, что против своего бывшего клуба должен сыграть особенно хорошо. Я очень серьезно настраивался и, как следствие, очень нервничал. Но по-настоящему сыграть против своих бывших партнеров мне не довелось.

В самом начале матча я получил травму в столкновении с Ли Шарпом, моим добрым приятелем, с которым мы много времени провели в «Манчестере» и боролись, как вы помните, за место в составе. Возможно, это, а возможно, и тот факт, что мой уход из «Юнайтеда» оказался слишком бурным, навел некоторых на мысль о том, что Ли специально нанес мне травму. Что поделаешь, так называемые «любители жареного» склонны заниматься поисками черных кошек даже там, где их нет. Смею вас заверить, что уж, по крайней мере, между нами с Шарпом никакая черная кошка никогда не пробегала. И я не допускал даже мысли о том, что Ли мог намеренно нанести мне травму. Думаю, не могла возникнуть подобная мысль и у любого, кто видел тот эпизод.

Возможно, он действительно слишком резко бросился на меня в подкате, действуя, что называется, на грани фола, но таких моментов полным-полно в любом матче. А настоящей причиной моей травмы, наверное, было то, что я не успел сгруппироваться и неудачно упал на плечо, выбив ключицу. Прямо с поля меня увезли в госпиталь, где сделали рентген. Перелома не было, но вывих оказался настолько тяжелым, что я пропустил больше месяца.

Без меня «Эвертон» не сумел набрать ни одного очка: в упорной борьбе он проиграл «Юнайтеду» - 2:3, а затем еще «Ноттингему», «Вест Хэму» и «Ньюкаслу». И вновь мое появление на поле совпало с относительным успехом: по крайней мере, в двух матчах мы сумели не проиграть, взяв по очку в матчах с «Болтоном» и «Тоттенхэмом». Затем последовало поражение от «Астон Виллы» и выигрыш у действующего чемпиона «Блэкберна», а после этого нас ждал важнейший для любого поклонника «Эвертона» матч: 18 ноября нам предстояло сыграть с «Ливерпулем» на его стадионе «Анфилд Роуд». Такие игры называются мерсисайдскими дерби (Мерсисайд - это графство, в котором находится Ливерпуль; оно получило свое название по названию главной реки - Мерси).

В этот день я завоевал сердца всех болельщиков моего нового клуба: мы победили - 2:1, и я забил оба гола.

Игра, как и положено настоящему дерби, проходила очень напряженно. «Ливерпуль» в тот момент шел на четвертом месте в чемпионате, и его положение было на девять позиций лучше нашего. Тем не менее мы считали, что нам вполне по силам победить самого принципиального соперника, пусть и на его поле, где «Эвертон» не выигрывал с 1986 года.

Первый тайм мы провели на равных: опасные моменты были у обеих команд, но использовать их не удалось никому. В основном велась жесткая борьба по всему полю. А после перерыва нам удалось явно прибавить, и вскоре я открыл счет. Получив верховую передачу с правого фланга от Пола Райдаута, я пробил головой, мяч попал в штангу, а от нее ворота. Так что мой первый гол за «Эвертон» оказался во многом исключительным, ведь игра головой, прямо скажем, никогда не была моим коньком. Подобных голов в моей карьере очень мало, может, оттого я и помню их почти все. Интересно, что до этого мой последний мяч головой был забит за «Манчестер» именно «Эвертону»!

«Ливерпуль», конечно же, разозлился и надолго прижал нас к воротам, подбадриваемый подавляющим большинством из 40 тысяч болельщиков, собравшихся на трибунах «Анфилда». Но нам удалось поймать хозяев на контратаке.

Организовал ее полузащитник шведской сборной Андерс Лимпар. Он прошел по левому флангу, сместился в центр и отдал мне пас направо вразрез между не ожидавшими от нас такого стремительного ответа защитниками. В итоге я оказался на углу штрафной площади один на один с вратарем Дэвидом Джеймсом. Недолго думая я пробил по воротам - пробил, что называется, на силу, так как времени задумать и исполнить какой-либо сложный удар у меня не было. Мяч полетел в ближний угол, и Джеймс, по большому счету, должен был парировать этот удар. Он действительно дотянулся до мяча руками, но справиться с силой удара не смог, так что мяч от его перчаток влетел в сетку.

Оставалось играть чуть больше двадцати минут, и «Ливерпуль», окончательно рассвирепев, полностью оголил тылы. У нас возник еще один отличный голевой шанс: я удачным пасом вывел один на один с Джеймсом Грэма Стюарта, но он пробил прямо во вратаря.

Все остальное время мы провели в обороне, и за несколько минут до конца Робби Фаулер отыграл один мяч. В последние мгновения нам пришлось выдержать настоящий штурм, но мы сумели сохранить свои ворота в основном благодаря многоопытному голкиперу сборной Уэльса Невиллу Саутхоллу.

Так мы выиграли самый важный матч сезона, и мне довелось оказаться его героем. Неудивительно, что обо мне на следующий день писали все газеты. Разумеется, мне было приятно читать хвалебные отзывы. Джо Ройл явно не боялся сглазить меня: «Мы купили Андрея, чтобы он изменил положение дел, - сказал тренер, - и он доказал, что мы не ошиблись. Учтите при этом, что из-за грыжи и травмы плеча он много пропустил, так что с точки зрения готовности он еще только на предсезонном уровне. Увидите, что будет, когда он полностью наберет форму».

Особенно приятно слышать хорошие слова от соперников: уж они-то не будут зря расхваливать. Поэтому я был рад прочитать в газетах, что защитник «Ливерпуля» Марк Райт сказал: «Эвертон» очень правильно сделал, купив Канчельскиса. Андрей способен решить исход любого матча. Он быстр, силен, подвижен и умеет забивать».

После этой громкой победы и мои дела, и дела всей команды пошли в гору. До Нового года мы из восьми игр проиграли лишь две, и я сумел порадовать болельщиков еще тремя голами, теперь уже на своем стадионе. Постепенно мы начали выбираться из нижней части турнирной таблицы, тем более что чемпионат остался для нас единственным турниром. В Кубке кубков мы прошли только до второго круга, обыграв «Рейкьявик», а затем уступив «Фейеноорду» в равной борьбе, где все решил единственный за два матча гол Реджи Блинкера. Быстро вылетели мы и из обоих внутренних кубковых турниров, проиграв более чем скромным командам («Милуолл» победил нас в Кубке Лиги, а «Порт Вэйл» - в Кубке Англии).

Но зато в премьер-лиге наши результаты становились все более впечатляющими. Выдав беспроигрышную серию из восьми матчей, мы к середине февраля переместились на восьмое место. Еще одна яркая гостевая победа была одержана нами на «Хайбери» над «Арсеналом». К перерыву хозяева вели в счете благодаря точному удару своего знаменитого форварда Иана Райта, но во втором тайме мы с Грэмом Стюартом забили по голу и принесли команде неожиданный успех - 2:1.

Вот тут-то газеты и вспомнили о том, что летом тренер «Арсенала» Брюс Риоч настоятельно просил руководство клуба включиться в борьбу за меня. Но пока директоры раздумывали, я оказался на «Гудисон Парке». Естественно, пресса этот факт пропустить не могла. Помню, один из отчетов о матче вышел под заголовком «Канониры расплачиваются за то, что прошляпили Андрея».

Остановить нас сумел только «Манчестер Юнайтед», который уверенно продвигался к своему второму дублю. Мы отправились на «Олд Траффорд», где я смог в полной мере оценить, что значит играть не только против соперников, но и против зрителей. 55 тысяч человек дружно свистели, стоило мне коснуться мяча.

Выдержать такое непросто, но я не обижался на тех, кто еще год назад так же дружно скандировал мое имя. Разумеется, я понимал, что болельщики были огорчены моим уходом, хотя точно знал, что винили они в первую очередь не меня, а руководство, которое не смогло или не захотело сохранить меня для команды. И конечно же, мой уход из клуба не заставил их забыть все, что я сделал для «Манчестера» за четыре года.

Но игра - совсем другое дело. Сегодня ты соперник, а значит, прошлые заслуги, как бы велики они ни были, не имеют значения. Мы по разные стороны баррикад - хоть и всего лишь на полтора часа. Таковы правила. И болельщики должны освистывать меня - таков ритуал, пусть даже в остальные дни они все так же радостно встречают меня на улицах Манчестера и просят автограф, как было в то время, когда я носил майку их любимого клуба.

По правде говоря, в тот день я заслужил определенную долю свистков, так как играл не слишком уж хорошо. Да и вся наша команда выступила бледно, так что поражение - 0:2 было логичным и закономерным. Рой Кин и Райан Гиггз забили нам по голу в каждом тайме, и «Юнайтед» продолжил погоню за «Ньюкаслом», который лидировал с самого начала чемпионата. Эта гонка продолжалась до начала марта, когда «Манчестер» выиграл у «Ньюкасла» на его поле, вышел в лидеры и больше уже не уходил с верхней строчки таблицы.

Ну а мы, несмотря на поражение на «Олд Траффорде», продолжали идти к намеченной цели. Цель эта появилась, конечно, не сразу, ведь, если судить по первым месяцам, нам предстояло бороться чуть ли не за выживание в премьер-лиге (в какой-то момент «Эвертон» опустился аж на 16-е место). Однако после Нового года об этом мы уже не вспоминали, а стали даже задумываться о месте в Европе на будущий сезон.

Для этого было необходимо войти в пятерку, а мы к началу марта были седьмыми. Поражение от «Юнайтеда» не выбило нас из колеи, и уже спустя три дня мы уверенно обыграли дома «Ноттингем Форест» - 3:0 (я забил один из мячей). До конца чемпионата оставалось 10 туров, и мы проиграли только два матча. Надежду же пробиться в Европу сохраняли до самого конца.

За два тура до финиша мы принимали «Ливерпуль», и я подтвердил в глазах болельщиков, что являюсь своего рода специалистом в области мерсисайдских дерби, забив гол в первом тайме. К сожалению, удержать победный счет нам не удалось: после перерыва Робби Фаулер (тоже, видимо, специалист по дерби) принес своему клубу очко. Тем не менее наши поклонники все равно были довольны, ведь в двух встречах с «Ливерпулем» мы взяли четыре очка из шести.

Но в итоге именно эта ничья и лишила нас места в Кубке УЕФА. А может, домашнее поражение от «Уимблдона» тремя неделями раньше, когда мы непонятным образом развалились во втором тайме, уступив посредственному, боровшемуся за выживание сопернику - 2:4.

Ценность утраченных в тех матчах очков мы осознали в самом конце. В предпоследнем туре мы отправились в гости к «Шеффилд Уэнсдей», где провели, наверное, лучшую игру в сезоне. Уже на четвертой минуте нигерийский форвард Даниэль Амокаши, которого многие наверняка запомнили по чемпионату мира 1994 года в США, вывел нас вперед. «Шеффилд», правда, быстро отыгрался (интересно, что гол в наши ворота организовал тот самый Реджи Блинкер, который еще в начале сезона играл за «Фейеноорд» и чей точный удар выбил нас из Кубка кубков), но мы чувствовали, что нас уже не остановить.

Едва начав с середины поля, мы бросились вперед. Я промчался по правому краю и прострелил вдоль ворот, а Джон Эббрелл удачно замкнул этот прострел. Затем уже я сам отличился, и на перерыв мы ушли при счете 3:1. Во втором тайме я забил еще два мяча, сделав, таким образом, первый хет-трик за «Эвертон». Мы победили - 5:2, наша игра получила самые хорошие отзывы, ну, а о том, что писали обо мне как о герое матча, лучше, наверное, будет умолчать. Я был горд собой, но при этом чуточку жалел об упущенных возможностях, ведь я мог забить еще один-два гола. Вернее, один даже забил, но он был отменен из-за офсайда. А в другом эпизоде мяч после моего удара попал в штангу.

Вообще апрель стал для меня чрезвычайно удачным, и по итогам месяца меня признали лучшим игроком премьер-лиги.

И вот настал заключительный день чемпионата. Мы шли на шестом месте, на очко отставая от «Арсенала». Нам предстояло дома играть с «Астон Виллой», а нашим заочным соперникам - тоже дома с «Болтоном». Разумеется, находясь на поле, мы думали не только о собственной игре, но и о том, сумеет ли «Болтон» не проиграть.

К перерыву ни у нас, ни на «Хайбери» голов забито не было, и это мы посчитали добрым знаком. Правда, нам самим требовалось забивать, но в том, что это удастся, мы не сомневались. Наверное, поэтому и мучались столько времени с неуступчивой «Астон Виллой».

За 10 минут до конца «Болтон» подарил нам замечательный шанс, забив гол. Новость об этом сразу же распространилась и по скамейке запасных, и по трибунам «Гудисон Парка». Вдохновленные, мы бросились вперед, и, наконец-то, Джо Паркинсон послал мяч в сетку. Разве мог кто-либо в тот момент сомневаться в том, что заветное пятое место будет нашим? Мы выигрываем, а «Арсенал» проигрывает, тогда как его даже ничья не устраивает!

Мы довели свой матч до победы и прямо на поле остались ждать сообщения из Лондона. А дождавшись, испытали настоящий шок. Как оказалось, на последних минутах Дэвид Платт и Деннис Берхкамп сумели-таки принести «Арсеналу» победу. Мы так и остались шестыми, отстав на очко.

На следующий день мне уже не было интересно читать газеты. Поэтому я так и не знаю, продолжили ли журналисты развивать тему трансферной политики «Арсенала», поднятую после нашей победы на «Хайбери». Но наверняка никто не прошел мимо того факта, что в первый месяц своей работы на посту тренера «Арсенала» Брюс Риоч купил именно Платта и Берхкампа. Правда, это его не спасло: пятое место, которое для «Эвертона» было пределом мечтаний, для «Арсенала» считалось не слишком большим достижением (несмотря на то, что за год до этого «канониры» заняли вообще позорное 12-е место), а потому Риоча заменили на Арсена Венгера. И, думаю, впоследствии руководству клуба не приходилось жалеть об этом, ведь за шесть лет работы французского тренера «Арсенал» никогда не выпадал из тройки лучших команд премьер-лиги.

Итак, мы не сумели выполнить программу-максимум и пробиться в Европу, однако шестое место все равно считалось большим успехом. И это справедливо, ведь до того в течение нескольких лет «Эвертон» и близко не мог подобраться к десятке (как не может и до сих пор).

И лично для меня сезон 1995/96 был исключительным. Я сыграл 32 матча и забил 16 голов - больше, чем когда-либо в своей карьере. 16 мячей - это ровно четверть того, что забил наш клуб в премьер-лиге, и я с большим отрывом стал его лучшим бомбардиром (и это при том, что все мои голы были забиты с игры, поскольку пенальти в «Эвертоне» выполняли другие футболисты). Но даже не эти впечатляющие цифры радовали меня больше всего. Гораздо важнее было то, что я получил возможность играть спокойно, не волнуясь за свою судьбу и зная, что пользуюсь полным доверием со стороны тренера, который ни разу не дал мне повода усомниться в его планах на мой счет.

В общем, я был доволен жизнью и надеялся, что белая полоса в ней продлится как можно дольше и что успех с «Эвертоном» получит свое развитие в виде успеха со сборной, которой предстояло сыграть в финальном турнире чемпионата Европы. С большим воодушевлением ждал я начала европейского первенства, и воодушевление мое усиливалось от того, что чемпионат должен был пройти в Англии. Матчи первого этапа наша сборная должна была провести на «Олд Траффорде» и «Анфилде». Первый стадион я вполне мог считать для себя родным, а второй - счастливым. Разве это не добрый знак?