|
||||
|
|
Глава 5. В погоне за Сенной Межсезонье тянулось своим чередом. За январем наступил февраль, а там подоспел и март. Команды представляли и выводили на испытания новые машины, прикидывали свои шансы в предстоящем сезоне. Сенна ушёл в Williams, где должен был выступать в паре с Деймоном Хиллом. Джей-Джей Лехто стал напарником Михаэля Шумахера в Benetton. Предполагалось, что Хилл и Лехто будут помогать Сенне и Шумахеру в чемпионской кампании 1994 года. В руках у Сенны была машина, вызывавшая зависть у всего паддока, но возможности шумахеровского Benetton тоже оценивались довольно высоко. Тяжкое бремя сравнения предстояло выдержать Лехто. Прибавила и Ferrari, Алези и Бергер на пару заработают в этом сезоне 65 очков, но вряд ли кому-то запомнится этот факт. Как и то, что Алези в начале сезона получил травму и Ferrari вновь пригласила на замену Николу Ларини, который провел две гонки: в Аиде на Тихоокеанском Гран-при попал в аварию, в Имоле занял второе место. Но Имола — это отдельная история. Зимой Формула 1 предстала в том виде, какой она, как считалось, и должна быть. Масса электронных устройств, помогающих гонщику, была запрещена с тем, чтобы вернуть чистое искусство вождения, основанное на силе разума, а не электронных мозгах. Кто в таких условиях проявит себя как самый искусный? Benetton представил свою новую модель В194 в начале января, что было относительно рано. На машине стоял новый фордовский Zetec-R. На презентации кто-то спросил Шумахера, добавит ли ему мотивации партнерство с Лехто. «Не думаю, что мне нужна мотивация такого рода. Есть Сенна, и это самая главная мотивация». В межсезонье Михаэль перенес несколько операций на коленях, «они теперь в полном порядке. Я нормально хожу». Первый предвестник грядущих бед: на тестах в Силверстоуне Лехто вылетел с трассы в повороте «Стоув» и попал в тяжелую аварию. Его ждала операция на травмированных позвоночнике и шее. Тесты в Барселоне. Хилл прошел круг с результатом 1:18.2 против 1:18.9 у Шумахера, но это было в понедельник. Позднее Шумахер показал 1:17.6. Никому не надо было напоминать, что годом ранее Прост взял здесь поул с результатом 1:17.8. В Имоле на тестах Сенна показал 1:21.24. Шумахер в последний момент 1:21.07. Оба утверждали, что это еще не предел. Сенна заявил, что даже не пытался выкладываться до конца. Шумахер подтвердил это заявление. Гран-при Бразилии, проходивший в Сан-Паулу 27 марта, казалось, станет обычной гонкой, открывающей очередной сезон, разве что меню у него было особенное: Айртон Сенна против Михаэля Шумахера. Сенна взял поул, но борьба была плотная. Первая квалификация Сенна: 1:16.38 Шумахер: 1:16.57 Вторая квалификация Сенна: 1:15.96 Шумахер: 1:16.29 На старте Михаэль допустил просчет. Он выбрал для прорыва левую часть трассы, ту, где сцепление было меньше. Пока он медленно набирал скорость. Сенна рванул вперед. Алези на Ferrari занял середину трассы. Хилл встал ему в хвост, и только потом шел Шумахер. В первом повороте, левом, он обставил Хилла, Сенна, петляя по подъемам и спускам Интерлагоса, был уже далеко впереди. В левом подковообразном «Бико де Пато» Шумахер метнулся влево от Алези, да с таким азартом, что промахнулся мимо апекса. Алези перекрестил траектории и нырнул на внутреннюю бровку. Пока Сенна все дальше и дальше уходил вперед, Шумахер на втором круге повторил атаку в «Бико де Пато», но на этот раз действовал точнее, и Алези ничего не оставалось, как встать позади него. Отставание от Сенны — 4 секунды. Алези раз-другой сделал ложный замах, но Шумахер от него отъехал и начал погоню за Сенной. Уйти Айртон не мог — хронометраж бесстрастно зафиксировал сокращение отрыва: 1.89. На 21-м круге они ушли на пит-стопы. У Сенны он занял 7.8 секунды, у Шумахера, который занимал место дальше по пит-лейну, чуть меньше. Михаэль раньше вернулся на трассу и стал лидером гонки. Теперь Сенне нужно было выкладываться до конца, чтобы отыграться, но Шумахер довел отрыв до 4.33 секунды и после второго пит-стопа «уже не чувствовал никакого напряжения. Я без труда мог контролировать отрыв, чуть прибавляя, если надо было». На 56-м круге, когда отрыв составлял 9 секунд. Сенну развернуло, двигатель заглох. «Моя ошибка, — признал он. — Перестарался». Теперь Сенне пришлось выдерживать бремя сравнения! Шумахер обошел на круг всех своих соперников. Мартин Брандл, выступавший в том сезоне в McLaren, признал: «Парень бесподобен! Он и Сенна были на голову выше всех остальных. Но в Бразилии, к примеру, Шумахер обставил Сенну. Михаэль провел эту гонку блестяще, не совершив ни малейшей ошибки, — и победил. У меня с ним тогда был долгий разговор. Я уже ничем не мог быть ему полезен и был лишь поражен его зрелостью и профессионализмом. Он точно знал, чего хочет, какие задачи решает и как добиваться своего». Аида — новая трасса, новый этап: Тихоокеанский Гран-при. Поул-позицию, обыграв Шумахера, вновь завоевал Сенна. Вот как Михаэль описывает эту трассу. «Она здорово напоминает картодром: такая же узкая, но непростая и очень техничная». Они разом сорвались со своих позиции и понеслись к первому повороту. А там Хаккинен ткнулся в Сенну и выпихнул бразильца за пределы трассы, где в него въехал Никола Ларини (заменявший в Ferrari травмированного Алези). К финишу в одном круге с Михаэлем удалось удержаться только Бергеру, и то лишь потому, что Шумахер не стал его обходить на последних кругах. «Со старта я не очень гнал, старался лишь сберечь до финиша машину и шины. Других забот у меня в этой гонке не было». В интервью Motoring News, опубликованном под заголовком «Кто лучше: Сенна или Шумахер?», Ники Лауда заметил, что главное различие между ними — «возраст. Значительное различие! Господь благословил и одарил талантом обоих в равной мере. Какое-то время Михаэлю недоставало лишь опыта. Теперь, благодаря своему возрасту, он победит Сену, причем с хорошим запасом. Но Сенна не успокоится. Он всегда идет на пределе». Еженедельник Autosport вышел с заголовком на обложке «Сенна: справится ли он с напряжением борьбы?» Подзаголовок: «Решающая схватка в Сан-Марино». Имола вошла в историю как один из самых трагичных уик-эндов в истории чемпионатов мира. В субботу с трассы вылетел Simtec австрийца Роланда Ратценбергера. Скорость была за триста, бетонная стена в повороте «Вильнёв» была в считанных метрах от трассы. Через час после аварии гонщик скончался в больнице. В воскресенье в момент старта заглох Benetton вернувшегося Лехто, и в него на полном ходу врезался стартовавший из задних рядов Педро Лами на Lotus. Гонщики остались целы, но оторванное колесо улетело на трибуну и несколько болельщиков получили травмы. Когда на трассу вышел сейфти-кар, гонку вел Сенна, за которым следовали Шумахер и Бергер. Через пять кругов машина службы безопасности свернула на пит-лейн, и гонка возобновилась в боевом режиме. Шумахер немедленно насел на Сену, отметив при этом, что «в вираже «Тимбурелло» машина Сенны вела себя несколько нервно. Я видел, что Сенна цеплял днищем трассу и едва не потерял контроль над машиной». Шумахер не ослаблял хватки, и на следующем круге «на том же месте Айртон потерял управление. Правая сторона чиркнула по асфальту, и его мотнуло в сторону». Сенна отчаянно тормозил, когда машина летела через узкую полосу безопасности, успев сбросить примерно сотню. Но и после этого скорость в момент удара о стенку достигала 200 километров в час. «Удар выглядел достаточно опасным, но у меня и мысли не было, что его последствия могут быть такими же, как при аварии Роланда», — вспоминал Шумахер. Сенна скончался в больнице. Спустя некоторое время гонке вновь был дан рестарт, и Шумахер без труда ее выиграл. Ларини финишировал вторым. Общее настроение после финиша было далеко не праздничным. Перед следующей гонкой, Гран-при Монако, британская газета The Mail on Sunday написала, цитируя Шумахера, что если бы он утратил желание гоняться, то «ушел бы из гонок. После гибели Сенны я задавался вопросом: Михаэль, если ты не чувствуешь в себе уверенности, стоит ли продолжать? Не лучше ли было бы уйти? Ведь если ты не чувствуешь уверенности, сидя за рулем гоночной машины, все, что ты делаешь, это опасно!» Мог ли он уйти? «Честно говоря, не знаю. Я никогда не попадал в такие ситуации, а попав, понял, что это меня не сломило». По словам Бергера, «он долго переживал. Мы с ним поговорили, потом он размышлял — часами, днями. Меня не удивило бы, если бы он решил уйти. За двадцать лет, проведенных в гонках, я знал, насколько серьезно он настроен. В этот уик-энд (в Монако) вы увидите, что он изменился, потому что впервые в жизни ему пришлось столкнуться со смертью». В Монако каждый гонщик, каждая команда по-своему пыталась справиться с последствиями уик-энда в Имоле, но новая драма, казавшаяся лишь продолжением повисшего над паддоком проклятия, произошла уже в четверг на тренировке. Разбился Карл Вендлингер. В состоянии комы он был отправлен в больницу. «На тренировках в среду и четверг я не чувствовал в себе уверенности. — рассказывает Шумахер. — Но в пятницу все изменилось. Только тогда я почувствовал, что могу продолжать заниматься своим делом». В борьбе за поул он переиграл Хаккинена и Бергера. Перед стартом гонщики минутой молчания почтили память Сенны и Ратценбергера. Во время старта Хаккинен и Хилл столкнулись в повороте «Сен-Дево», а Шумахер ушел в отрыв от Бергера решительно и однозначно. К концу первого круга он лидировал с отрывом почти в 4 секунды и лишь однажды испытал неприятный момент, когда на Tyrrell Марка Бланделла рванул двигатель, а «я шел как раз вслед за ним. Едва не зацепил отбойник!». На финише Шумахер опередил Брандла на 36 секунд. По пути в княжескую ложу Михаэль и коммерческий директор Benetton Флавио Бриаторе были так счастливы, что Шумахер буквально прыгнул в объятия своему боссу: курьезный момент, который можно было толковать по-разному, в том числе и как возвращение к нормальной жизни, когда победа приносит истинное удовольствие. Личный зачет: Шумахер — 40 очков, Бергер — 10. Накануне Гран-при Испании FIA срочно приняла изменения к техническому регламенту. Шумахер опробовал «новый» Benetton в Хересе и пришел к заключению, что он «больше скользит, более чувствителен в управлении. В поворотах машина резче реагирует на нажатие педали газа. Командам, не опробовавшим переделанные машины на тестах, будет нелегко. Нам тоже нужно кое-что доделать, а вот правильно ли, что введены эти изменения, я сказать не могу. Аварии чаще всего происходят из-за того, что машины цепляют асфальт. Было бы правильнее поискать защиту именно от этого». Испанский этап был достаточно драматичен сам по себе. В четверг гонщики собрались вместе, чтобы поговорить о новой шикане, которую Шумахер, учитывая происшедшее в Монако, от имени своих коллег просил построить на быстрой задней прямой барселонской трассы. Сделано это не было, и Шумахера упрекали в том, что он не приехал в Барселону заранее, не убедился, что пожелания гонщиков исполнены. Он не мог этого сделать, как справедливо заметили некоторые его коллеги, потому что был на тестах в Хересе, а это в противоположной точке Испании. Так или иначе, гонщики продолжали настаивать на своем: либо шикана будет построена, либо мы не выйдем на старт! Они победили: на задней прямой с помощью двух связок старых шин была возведена искусственная шикана. В пятницу ширина проезда между связками была увеличена на два метра после тренировок, в которых приняли участие гонщики лишь пяти команд. Остальные продолжали дискуссии с президентом FIA Максом Мосли о деталях изменения в тех. регламенте. Но на квалификацию вышли все, и Шумахер показал лучшее время, оставив позади Хаккинена и Хилла. В субботу Михаэль улучшил свой результат с 1:23 до 1:21.90. Он повел гонку со старта, все дальше и дальше отрываясь от Дэймона Хилла. На 21-м круге, одновременно с Хербертом из Lotus, свернул на пит-стоп. Когда они в том же порядке (Шумахер впереди, Херберт за ним) покидали пит-лейн, ничего необычного в этом не было. Оба старательно выдерживали и скоростной режим (80 км/час), введенный на пит-лейне на Гран-при Монако. Но когда оба достигли точки, где можно было начинать разгон, Херберт промчался мимо Шумахера. Что бы это значило? «Поначалу машина была безупречна, и я без труда создал солидный отрыв, — объяснял Шумахер, — Потом вдруг перестали включаться передачи. Я застрял на пятой. Остановившись в боксах, я спросил, нельзя ли что-нибудь с этим сделать, но команда ничем не могла мне помочь». «А я и понятия не имел, что он застрял на пятой, — рассказывает Херберт, — Он был лидером, но раз ехал медленнее меня, то я его и обогнал. Глянув в зеркала, я отметил, что он намного от меня отстал». Мимо пролетел Хаккинен, затем Хилл, Шумахер откатился на третью позицию, с трудом продолжая гонку и пытаясь оперативно проанализировать ситуацию. «Поначалу трудновато было проходить все повороты на пятой, но мне удалось найти неплохие траектории и держать приличный темп. Опыт Группы «С», где я научился по-разному вести гонки, меняя стиль ради экономии топлива, здорово пригодился в этой ситуации. Я поехал в той же манере, и это мне помогло». Данные телеметрии после пит-стопа подтверждают слова Михаэля. За десять кругов ему удалось поднять темп с 1:31 до 1:27. На 31-м круге пит-стоп провел Хаккинен, на 42-м — Хилл. В этот момент Шумахер вновь вышел в лидеры. На 48-м круге у Хаккинена отказал двигатель. Шумахер как раз проводил второй пит-стоп, здорово рискуя заглохнуть в момент трогания с места. Этого не произошло, а со стороны вообще не было заметно, что у него что-то не так! «Я до предела поднял обороты и плавно отпустил сцепление. Двигатель испытал огромную нагрузку, но это сработало!» Хилл вернул себе лидерство, а Шумахер сбросил темп, чтобы поберечь машину, и разрыв между ними вырос до 24 секунд. Похожие истории рассказывали о Джиме Кларке. Иногда в гонках он на круг-другой резко сбрасывал темп, после чего восстанавливал прежнюю скорость. Столкнувшись с неполадками, он приспосабливался к ним и затем, как говорят гонщики, «объезжал» возникшие проблемы. Из нынешнего поколения только Сенна мог сравниться в этом с Кларком… Представители Ford подтвердили, что, «согласно телеметрии, после отказа коробки передач на каждом круге мотор Zetec-R на машине Шумахера очень долго раскручивался на прямых с минимальных 5400 оборотов до максимума в 14500. Несмотря на то что коробку заклинило на пятой передаче, свой лучший круг в Барселоне Михаэль прошел с результатом 1:26.17. Это был четвертый результат за весь уик-энд, включая собственный лучший показатель Михаэля, прошедшего круг за 1:25.15 с нормально работающей коробкой (18-й круг). «Учитывая обстоятельства, мы были более чем довольны результатом, показанным Михаэлем, — сказал Стив Паркер, руководитель программы Ford в Формуле 1. — Тот факт, что ему удалось продолжить гонку на одной передаче, демонстрирует исключительные водительские качества Михаэля, а также гибкость и выносливость мотора Ford Zetec-R и великолепие шасси Benetton. Некоторых журналистов настолько потрясли его результаты, что сразу после гонки мы показали им телеметрию: только тогда они поверили, что Михаэль всю гонку провел на пятой передаче». Это был образец изумительного мастерства! Тени Имолы? Под испанским солнцем казалось, что они отступили насовсем. Лишь слезы на командном мостике Williams после финиша выдали то огромное напряжение, которое пережила команда, да и вся Формула 1 в течение последних недель. Впервые после гибели Сенны Михаэль столкнулся с серьезным сопротивлением на квалификации в Канаде. В первой сессии Алези показал 1:26.27 против 1:26.82 у Шумахера. Во второй комментаторы и зрители телеканала Eurosport стали свидетелями проявления подлинного мастерства, из тех, которые почти невозможно описать достоверно. В тот момент, когда на трассу выехал Жан Алези, в комментаторскую кабинку, откуда вел трансляцию Джон Уотсон, заглянул старший инженер Cosworth Мартин Уолтерс. Ferrari в руках Алези судорожно метался из стороны в сторону: было видно, что Жан очень старается. Машина Михаэля, который тоже был на трассе, выглядела не такой нервной, хотя перед одним из поворотов Михаэль заблокировал колеса. 1:26.33. Он пошел на следующий круг.
В этот момент Шумахер завершает круг, показывая 1:26.17. На 0.09 быстрее, чем Алези. Уолтерс усмехается: «Теперь я спокоен — он впереди!» Шумахер удержал поул, а в гонке лидировал от старта до финиша. Во Франции на трассы чемпионата мира вернулся Найджел Мэнселл. Это событие наделало шума, породило немало пересудов, и — если говорить о команде Williams — надежд. Молодой шотландец Дэвид Култард, занявший место Сенны в Испании и Канаде, не мог бросить вызов Михаэлю. Шумахеру. Мэнселл мог. Его возвращение, хоть об этом вслух и не говорилось, таило в себе угрозу и для Дэймона Хилла. Между тем Лехто в Benetton сменил голландец Йос Ферстаппен. Команда объяснила это тем, что Лехто не полностью восстановился после аварии на тестах. А может, бремя сравнения оказалось слишком тяжелой ношей?.. В субботу Мэнселл и Хилл показали два лучших результата, отодвинув Шумахера во второй ряд. Он выстрелил со старта, вспоров ряды Williams. Хилл погнался за ним, Мэнселл откатился назад. «Удачнее стартовать было невозможно, — сказал Шумахер, — Старт вышел просто безупречный. Я начал движение точно в тот момент, когда погас красный сигнал светофора. В начале гонки сражаться было очень тяжело, но это именно то, что все мы обожаем». Сильверстоун, четверг. Хилл не выдерживает напряжения. На встрече с прессой он не сдержался: «Что вы вытворяете, хотел бы я знать? О чем, черт возьми, вы рассказываете людям? На прошлой неделе я одолел Найджела Мэнселла (во Франции), а год назад отвоевал поул-позицию у Алена Проста. Я лидировал в гонках, я был ближе, чем любой другой, исключая Айртона Сенну, к тому, чтобы одолеть Шумахера (испанский пример тут вряд ли уместен!), и что я вижу в газетах? Мое место в команде якобы под угрозой! Я второй в личном зачете. Я приехал сюда, чтобы одолеть Михаэля Шумахера, чтобы постараться выиграть эту гонку и переломить ситуацию в личном зачете. За всю свою жизнь я не слышал в свой адрес столько ерунды, сколько за последнюю неделю! (Долгая пауза) Я очень разочарован. Я не чувствую обязанности быть с вами дипломатичным, учтивым и хочу все расставить по своим местам, иначе мы никуда не сдвинемся. (Пауза) Я вынужден справляться с машиной, которая — это совершенно очевидно — не так хороша, как сочетание Шумахер-Benetton. Мне необходима стопроцентная поддержка Williams, чтобы хорошо сделать свое дело, и я о ней попросил. На прошлой неделе я получил уверения в том, что все самое лучшее будет в моем распоряжении. (Пауза) Я десять лет шел к тому положению, какое занимаю в Формуле 1. И я не собираюсь никому уступать свое место без хорошей драки. Уверяю вас я здесь для того, чтобы остаться. Я доказал, что принадлежу к числу ведущих гонщиков Формулы 1 и в выходные намерен подтвердить это еще раз. Это все, что я хотел вам сказать». В пятницу Шумахер обошел Бергера в сражении за промежуточный поул, а Хилл показал четвертое время. После квалификации Михаэль уезжал из паддока на скутере. Для этого ему, как обычно, нужно было пробиться сквозь толпу, перекрывавшую выезд с трассы. Случайно Шумахер проехал по ноге 10-летнего Йена Фулдса, стоявшего вместе со всеми с блокнотом для автографов. «Йена отправили в медцентр, чтобы убедиться, не сломано ли у него чего, а я бросился в Benetton, чтобы узнать, что они об этом думают». Там выразили крайнее удивление и пообещали проинформировать Шумахера, когда соберутся на совещание по техническим вопросам. Он был «потрясен» и тут же сорвался с места, прихватив футболку, прыгнул на скутер и помчался в медцентр к Йену. Там ему сообщили, что с мальчишкой все в порядке и его уже отпустили домой. Быть может, это происшествие задало тон всему уик-энду. Хилл отобрал у Шумахера поул после напряженного соперничества во второй квалификации, по ходу которой они обменивались ударами с Бергером до самого гонга, словно боксеры-тяжеловесы. На формирующем круге перед стартом гонки Михаэль решил прогреть шины и опередил Хилла, что было против правил, потому что к месту старта надлежало двигаться строго в порядке занимаемых мест. Перед стартом Култарду не удалось запустить двигатель, и процедуру пришлось отложить. Когда пелетон во второй раз отправился на формирующий круг. Шумахер снова вышел на первое место, заявив впоследствии, что Хилл «ехал слишком медленно». Правила в таких случаях однозначно предписывают занять место в конце пелетона. Этого не произошло. Когда Хилл повел гонку, оставив Шумахера позади, стюарды приняли решение оштрафовать немца на пять секунд, и информировали об этом команду Benetton. По какой-то причине в сообщении отсутствовали слова «стоп-энд-гоу». Бриаторе потом говорил, что «мы получили извещение о штрафе, но ни о каком стоп-энд-гоу там не было и речи. Вот почему мы не стали говорить Михаэлю, чтобы он заехал на пит-лейн». И Benetton, и Шумахер, когда ему сообщили о штрафе по радио, посчитали, что речь идет о пяти секундах, которые будут добавлены к его результату, так что перед Михаэлем встала задача обойти Хилла и уехать от него не менее чем на пять секунд. На 21-м круге после раннего пит-стопа Шумахеру показали черный флаг. Этот сигнал имеет однозначное толкование и обсуждению не подлежит. Когда на главной прямой вывешивается черный флаг с указанием стартового номера, это означает, что гонщик должен заехать на пит-лейн. В этот момент между Benetton и стюардами начался обмен мнениями, с каждой репликой набиравший остроту, и на протяжении двух кругов Михаэль игнорировал вывешенный в его честь черный флаг. Затем флаг был убран. На 27-м круге Михаэль заехал на пит-лейн, чтобы отстоять штраф стоп-энд-гоу. О победе можно было забыть. После гонки Михаэль не очень был настроен обсуждать произошедшее, что неудивительно. Стюарды опубликовали свое постановление, увенчанное решением «вынести официальное предупреждение участнику Mild Seven Benetton Ford о том, что его знания правил Формулы 1 недостаточны, что они должны быть восполнены и тщательно соблюдаться в будущем. Михаэль Шумахер и участник Mild Seven Benetton Ford оштрафованы на 25 тысяч долларов за нарушение действующего регламента». Ситуация в чемпионате, до этого момента совершенно однозначная, вдруг стала меняться. Жизнь безусловного претендента на титул чемпиона мира превратилась в череду кошмаров. Нечто похожее уже было в 1976 году, когда сражение за титул между другим гонщиком, ровным языком которого был немецкий, и другим британцем, Ники Лаудой и Джеймсом Хантом, сопровождалось чередой протестов, слушаний, апелляций, дисквалификации и их отменой. Но Шумахера его кошмары посещали каждую неделю, а иногда и каждый день. Покидая Сильверстоун, Михаэль имел на своем счету 72 очка против 39 у Хилла. (Обратите внимание: в последовавших затем событиях команда Benetton представляла себя под своим официальным наименованием Benetton Formula.) 1-я неделя (11–17 июля). FIA начала расследование событий, произошедших на британском этапе, породив предположения о том, что Шумахера могут лишить шести очков, заработанных в Силверстоуне, а кроме того, по аналогии с португальским прецедентом Найджела Мэнселла (1989 год), запретить Михаэлю участвовать в следующей гонке. Интригующий поворот, если учесть, что следующий этап проходил в Хоккенхайме, где все места на трибунах были уже распроданы. Решится ли FIA на такие санкции? И какую репутацию она заработает, если все оставит как есть? Менеджер команды Benetton Хоан Вилладельпрат говорил: «Мы (в Силверстоуне) допустили ошибку, но то же касается и стюардов. Согласно требованиям регламента, мы должны быть уведомлены о нарушении в течение пятнадцати минут после того, как оно случилось». К этому моменту протокол событий был составлен с точностью до минуты, и было видно, что нарушение, первоначально допущенное Шумахером (обгон Хилла на формирующем круге), произошло в 14.00. Команда Benetton получила уведомление от стюардов лишь в 14.27. 2-я неделя (18–24 июля). В связи с произошедшим на Гран-при Великобритании Benetton и Шумахер получили вызов в Париж на заседание Всемирного совета по автоспорту, которое было назначено на 26 июля, то есть на следующую неделю. Пресса цитировала Шумахера: «Что-то уж очень страсти накалились! Не думаю, что на положение в чемпионате надо влиять таким вот образом. Все это похоже на какой-то глупый спектакль». В Париж были также вызваны Рубенс Баррикелло (Jordan) и Мика Хаккинен (столкнувшиеся на последнем круге), Хилл (в нарушение правил остановившийся после финиша по пути в боксы, чтобы подхватить британский флаг), представители Benetton и Пьер Омонье, секретарь гонки. Шумахер провел в Силверстоуне три дня на тестах. В регламенте произошли очередные изменения: нужно было переделать днище, придав ему ступенчатую форму, — это делалось ради снижения прижимной силы и скорости прохождения поворотов. «Управлять машиной стало очень непросто, но эти три дня прошли продуктивно. Теперь приходится больше сбрасывать скорость и очень важно было вкататься на такой машине». 3-я неделя (25–31 июля). Во вторник Шумахер в пестром жакете (весьма симпатичном и ничуть не вызывающем) проследовал сквозь ряды журналистов в здание FIA на площади Согласия в Париже. По итогам слушаний он был лишен шести очков, заработанных в Силверстоуне и на два этапа отлучен от гонок. Всемирный совет не принял его уверений в том, что он не видел черного флага. Возникла дилемма. Если Михаэль принимает наказание, ему придется пропустить гонку в Хоккейхайме. Если попытается протестовать, а на это у него есть семь дней, то сможет выступить в Хоккенхайме, но рискует получить более серьезное наказание в случае, если протест будет отклонен. Такие прецеденты уже были, Эдди Ирвайн в годы выступлений в Jordan был отлучен от гонок на один Гран-при за аварию, совершенную им на этапе в Бразилии. Этот штраф был увеличен до трех гонок после того, как был отклонен поданный им протест. Шумахер покидал площадь Согласия, имея на своем счету 66 очков против 39 у Хилла. Команда Benetton была оштрафована на 500 тысяч долларов за неисполнение указаний стюардов в Силверстоуне и еще на 100 тысяч — за задержку в предоставлении FIA исходного кода программного обеспечения ее машин после Гран-при Сан-Марино. Это самая темная часть истории. Benetton была заподозрена в использовании системы, не соответствующей требованиям регламента. Если коротко, суть вопроса была в том, что FIA запретила использовать компьютерные системы для управления машинами. Доказательств того, что Benetton такую систему использовала, найдено не было (но это не убавило подозрений, особенно после феноменального старта Шумахера на Гран-при Франции; помните — он сорвался со своей позиции словно молния?). Спустя два дня команда Benetton обнародовала заявление: «Михаэль Шумахер и команда Benetton Formula считают, что назначенное им наказание слишком сурово. Обе стороны приняли решение подать протест в Апелляционный суд FIA через полномочную национальную организацию, а Михаэль Шумахер примет участие в Гран-при Германии 1994 года. Такое решение было принято из соображения, разделяемого Михаэлем Шумахером и командой Benetton Formula, что в случае неучастия Михаэля в домашнем Гран-при невинно пострадавшими и разочарованными окажутся немецкие болельщики, долго ждавшие этой гонки. Михаэль Шумахер и команда Benetton Formula выражают надежду на то, что размеры наказания в результате рассмотрения апелляции будут уменьшены. А до этого главной задачей будет подготовка к победному выступлению в предстоящий уик-энд». Комментируя в Хоккенхайме итоги парижских слушаний, Шумахер сказал: «Мне не поверили, что я не видел черного флага. Мне очень жаль, что я его не видел, я и не знал про черный флаг. Но если ты его не видишь, ты и не заезжаешь. Ты продолжаешь гонку». В пятницу толпы болельщиков наблюдали за тем, как Шумахер показал третье время в первой квалификации, уступив Хиллу и, что примечательно, Бергеру из Ferrari. В текущих условиях это было не слишком трудно. Утром на тренировке с трассы вылетел Йос Ферстаппен, и маршалы в порыве усердия до такой степени накачали его Benetton пеной, что на машине пришлось менять всю электропроводку, а также двигатель и коробку передач. Успеть со всем этим к первой квалификации было невозможно, и Шумахер, выполнив попытку, передал напарнику свою машину, а тот во второй шикане неожиданно вылетел в гравий. «Мне искренне жаль, что я испортил Михаэлю квалификацию». В субботу Михаэль отступил еще на одну ступеньку назад. Первый ряд стартового поля оккупировали гонщики Ferrari Бергер и Алези. Шумахеру досталось место во втором в паре с Хиллом. «Стартовая позиция на этой трассе не имеет для меня никакого значения. Единственное, что меня заботит, — возможность качественно выполнить свою работу, а с этим все в порядке. Каждый член команды выложился на сто процентов, и нам удалось значительно улучшить поведение машины!» В гонке Михаэль рассчитывал на подиум. 4-я неделя (1–7 августа). Гонка началась с драмы в первом повороте, Бергер стремительно ушел со своей позиции, как и Алези, а за их спинами произошел завал. Машины крутились и сталкивались по всей трассе: Sauber Де Чезариса, Lotus Дзанарди, Minardi Альборето и Мартини… Хаккинен (McLaren) в попытке получить преимущество начал разгон по внутренней, правой бровке вдоль самого пит-лейна. На подходе к первому повороту Мика принял влево и на торможении зацепил Култарда. Неуправляемый McLaren полетел поперек трассы прямо перед носом у Марка Бланделла из Tyrrell, Бланделл встал на тормоза, и накатывавший сзади Баррикелло уже ничего не мог сделать, чтобы избежать столкновения. За этим последовала цепная реакция, по результатам которой пелетон на первом же круге потерял 11 бойцов, включая Алези, на машине которого отказало электрооборудование. Досталось и Хиллу, которого на своем Tyrrell зацепил Юкио Катаяма. Деймон провел в боксах на ремонте около трех минут. Шумахер настиг Бергера и пошел в атаку, Бергер ее отбил. «Я отчаянно пытался провести обгон. Мне удалось основательно насесть на гонщика Ferrari, и я чувствовал, что должен выйти в лидеры». На 12-м круге Михаэль заехал в боксы за топливом и новым комплектом резины и продолжил гонку вторым. Тремя кругами позже на пит-лейн свернул Ферстаппен. Когда он остановился на своей «яме», заправщик не сумел точно вставить заправочный рукав в горловину бака. Бензин вырвался наружу, фонтаном брызнул во все стороны, попав на раскаленный докрасна двигатель. Машина словно взорвалась! Ферстаппена и механиков, продолжавших замену колес, накрыло стеной пламени, взметнувшегося вверх метров на десять. Те, кто видел это, не забудут ужасное зрелище никогда… То, что Ферстаппен уцелел, отделавшись незначительными ожогами, а серьезно пострадал только один из механиков, кажется невероятным. Как и в случае с аварией Бергера в Имоле в 1989 году, чем чаще ты прокручиваешь эти кадры, тем больше уверенности испытываешь в том, что уцелеть гонщик просто не мог!.. Гонка между тем шла своим чередом, и после 20 кругов у Шумахера «неожиданно возникла проблема. Не представляю, что бы это могло быть: такое ощущение, будто двигатель внезапно потерял мощность. Мне было очень, очень жаль тех, кто в этот уик-энд оказал мне такую серьезную поддержку!». Хилл финишировал только восьмым, так что Хоккенхайм они с Михаэлем покидали с прежним счетом: Шумахер — 66 очков, Хилл — 39. Во вторник команда опубликовала релиз:
На этой неделе Бриаторе заявил: «Когда я вернулся на базу и увидел опаленные лица механиков, я подумал: боже мой, это надо остановить! Мы должны сделать это немедленно и, если потребуется, сократить дистанцию гонок для тех, у кого маленькие баки. Я вижу, насколько напуганы наши механики, а когда ты напуган, ошибку допустить намного легче». FIA поручила компании Intertechnique, поставляющей заправочное оборудование всем командам Формулы 1, отправиться в среду на базу Benetton в Уитни и проинспектировать состояние комплекта, используемого командой. После взрыва в Хоккейхайме под команду была заложена еще одна бомба. 5-я неделя (8-14 августа). Ее запал FIA подожгла в среду. «Причиной утечки топлива стал клапан, не закрывшийся в штатном режиме. Задержка в закрытии клапана произошла из-за наличия постороннего тела. Попадание постороннего тела стало возможно, на наш взгляд, потому, что фильтр, предназначенный для снижения риска попадания посторонних предметов, был преднамеренно демонтирован». По некоторым оценкам (не FIA). демонтаж фильтра позволял заправлять машину быстрее. Это вело к экономии драгоценных секунд на пит-стопах, а в Формуле 1, где счет идет именно на секунды, такая экономия — просто вечность! Заявление FIA было равносильно обвинению команды Benetton в пренебрежении нормами безопасности во имя достижения некоторых преимуществ в гонках. Вопрос стоял об исключении команды из чемпионата мира. Решится ли на это FIA? Поставит ли она тем самым крест на чемпионских амбициях Шумахера? Ответ Benetton последовал незамедлительно и тоже был подобен взрыву:
Представители Benetton были вызваны на заседание Всемирного совета FIA, которое должно было состояться на площади Согласия 19 октября. После этой даты останется провести всего две календарные гонки, в Японии и Австралии. Так, за одну неделю чемпионат был превращен в нечто невообразимое. Шумахер протестовал против решений по Силверетоуну, рискуя получить более жесткое наказание, чем отлучение от пары гонок. Команда Benetton могла быть исключена из чемпионата, который к тому моменту мог выиграть Шумахер. Шумахер мог выиграть и свою апелляцию. Benetton мог отстоять свою точку зрения… В пятницу в Венгрии Шумахер обыграл Хилла в сражении за промежуточный поул и закрепил свой успех в субботу. Этому парню как-то удавалось отрешиться от проблем, забыть все переживания и сомнения и сосредоточиться на своем главном деле. Такое под силу не каждому! Вы можете сказать, что прилив адреналина и концентрация при движении на таких скоростях так высоки, что подавляют все остальные чувства. Я в этом не уверен. Вряд ли можно найти других столь же думающих людей, как гонщики Формулы 1. Они обладают исключительным умением отделять зерна от плевел. Они учатся этому! 6-я неделя (15–21 августа). На Гран-при Венгрии Хилл стартовал лучше и, разгоняясь по внутренней траектории, занимал более удобную позицию для входа в первый поворот. Шумахер заложил четкий вираж по внешней бровке и так яростно атаковал Хилла, что даже наполовину заскочил в узкую асфальтовую зону ухода. Ничего серьезного! «Я хорошо стартовал, но затем пробуксовал, и мы поравнялись на входе в поворот. Он был даже немного впереди, но я знал, что если удержусь рядом, то в следующем повороте буду в более выгодном положении, — и это сработало! Впоследствии ощущалось некоторое напряжение, потому что я не мог знать, какую тактику пит-стопов избрала команда Williams. Я планировал останавливаться трижды и потому должен был все время гнать, чтобы сохранить небольшое преимущество. Но когда последний пит-стоп был позади, можно было немного перевести дух. Победа в этой гонке помогла снять стресс в команде». Только из-за хитрой тактики пит-стопов Михаэль временно (с 17-го по 25-й круг) уступал лидерство, в остальное время он без помех ехал, если можно так сказать, в одиночестве и на финише опередил Хилла на 20 секунд. Ферстаппен финишировал третьим. Комментируя итоги гонки, Шумахер явно испытывал облегчение, но постарался скрыть свои истинные чувства, когда говорил: «После всего что случилось в последнее время, это для команды отличный результат. Весь уик-энд все мы немного нервничали, но теперь можем перевести дух, и я очень рад за Йоса, впервые поднявшегося на подиум, — это лишь усиливает значимость сегодняшнего дня для команды». Все так, и на сей раз обошлось без протестов. Что же это было, неужели просто гонка? Мы уже и подзабыли какой она должна быть! Покидая величественный и такой земной Будапешт с его невероятной гоночной трассой, укрытой среди холмов, Шумахер увозил 76 очков против 45 у Хилла. В среду Михаэль работал на тестах в Силверстоуне, успев накрутить 20 кругов, когда не капало с неба. В четверг он задержался за рулем подольше и показал 1:27.16 против 1:27.68 — второго в этот день результата, показанного Хиллом. 7-я неделя (22–28 августа). Морис Хэмилтон, писавший для лондонской Observer, заявил, что Шумахер подумывал покинуть Benetton после скандала с заправочным фильтром. По словам журналиста, «честность для меня — самое важное», — сказал Шумахер. Хэмилтон — один из самых въедливых обозревателей в мире гонок, совершенно не стремящийся к сенсационным разоблачениям. Его статьи отличают авторитетность и достоверность. По поводу высказывания Шумахера, приведенного Хэмилтоном, команда Benetton не проронила ни слова. Во вторник было объявлено о заключении Benetton трехлетнего контракта на поставку моторов Renault. Компании Ford была выражена благодарность за «бесценные и динамичные отношения». Williams тоже оставалась клиентом Renault — интересная ситуация на 1995 год. В пятницу в Спа Рубенс Баррикелло (Jordan) завоевал промежуточный поул, поймав под занавес квалификации момент, когда трасса достаточно просохла после дождя, чтобы «выстрелить» на сликах. Шумахер показал второе время, третьим был Хилл. Шумахер тоже рискнул встать на слики, но не удержал машину и совершил разворот. По его мнению, в ином случае он мог взять поул. «Я допустил ошибку и расплатился за нее. Баланс тормозов не был отрегулирован как надо, и я заблокировал передние колеса». В субботу тоже дождило, и в первых рядах изменений не было. Баррикелло в свои 22 года стал самым молодым обладателем поула в истории Формулы 1. Он сплясал по этому поводу сразу по окончании квалификации (но все же дождался ее окончания — на всякий случай). 8-я неделя (29 августа — 4 сентября). Гонка в Спа проходила в сухую погоду, и Баррикелло удержал лидерство, когда загорелся зеленый. Шумахер бросал свою машину из стороны в сторону, выискивая удобный момент для атаки, но в конце длинной прямой на входе в «Ле Комб» Рубенс отбился. Однако Михаэль лучше просчитал дальнейшие действия и из этой связки правого-левого-правого поворотов вышел лидером. Первая четверка: Шумахер, Баррикелло, Алези, Хилл. Дальше гонка пошла в привычном для Михаэля стиле, мощном, неотвратимом. Единственный напряженный момент возник на 19-м круге, когда он ошибся, наскочил на поребрик, но быстро и четко справился с этой ситуацией. К концу первого круга его отрыв составлял 2.5 секунды, к концу второго — 4.2 секунды, а на финише Михаэль был на 13.66 секунды раньше, чем Хилл. «Моя машина слишком чутко реагировала на нажатие педали газа, и потому мне было нелегко. Но, думаю, сегодня всем было нелегко. Нам удалось с самого начала сделать машину такой, что она заметно превосходила другие». Покидая Арденны, Шумахер увозил с собой 86 очков против 51 у Хилла. Между тем стюарды проверили его машину, и прошел слушок, что с ней что-то не в порядке. В 20.20 было опубликовано заключение, что планка, закрепленная под днищем машины Михаэля, не соответствовала требованиям регламента. Результат Шумахера был аннулирован. Планка должна иметь толщину 10 мм., а допустимый износ составляет 10%. Другими словами, после гонки она должна быть не тоньше 9 мм. По словам стюардов, в отдельных местах измерения показали толщину всего 7.4 мм. Росс Браун, отстаивая интересы команды, высказал предположение, что повышенный износ возник в тот момент, когда Михаэль днищем налетел на поребрик. Команда Benetton немедленно подала протест, но счет между Шумахером и Хиллом теперь был 76:55. Во вторник Михаэль совершил прогулку по знакомому маршруту к зданию FIA на площади Согласия (на сей раз на нем была куртка). Его ждали слушания по поданному им протесту против дисквалификации на две гонки за игнорирование черного флага в Силверстоуне. Защищаясь, Шумахер заявил, что когда увидел табличку со своим номером 5, он решил, что речь идет о 5-секундном штрафе стоп-энд-гоу. «Я считал, что у меня хорошие аргументы, но они оказались недостаточно хорошими». Протест был отклонен. Когда он предстал перед толпой журналистов, кто-то поинтересовался, не собирается ли он покинуть Формулу 1. «Мне нужны несколько дней, чтобы обдумать массу вещей. Когда я приму решение или меня попросят принять решение, я вас извещу, но сейчас для меня ничего не изменилось». На самом деле для него, в известном смысле, конечно же изменилось многое. До конца чемпионата оставалось провести всего пять гонок, и, если Хилл выиграет две, те, что Шумахеру придется пропустить, в Италии и Португалии, разрыв между ними сократится до одного-единственного очка. Добавьте к этому тот факт, что слушания по пожару в Benetton в Хоккенхайме и планке в Спа были еще впереди. Конечно, Benetton могла эти апелляции выиграть, и Шумахер получил бы назад свои 10 очков из Спа, а Хилл, вернувшись на второе место, потерял бы четыре. Да-да, понимаю, в ведущих чемпионата не бывает так, чтобы результата приходилось дожидаться неделями, но… FIA передумала и перенесла слушания по делам Benetton, отказавшись от абсурдного намерения ждать 19 октября. Разборы полетов по пожару в Хоккенхайме и по истории с планкой в Спа было решено объединить и провести в Париже на площади Согласия в среду, 7 сентября. Слава богу, людям из Benetton уже не нужна была карта Парижа, чтобы найти, где это… 9-я неделя (5-11 сентября). Немецкая газета Welt ain Zonntag цитирует Шумахера: «Если выяснится, что команда вытворяла за моей спиной что-то противозаконное, я с этим не смирюсь. Если так, я могу уйти в другую команду». В понедельник Benetton сообщила, что Лехто составит компанию Ферстаппену на Гран-при Италии в Монце и, возможно, в Португалии тоже. Шумахер не приехал в среду в Париж, где Мировой совет по автоспорту постановил отклонить его бельгийскую апелляцию, но не стал предпринимать против команды дополнительные действия, решив, что представленных для этого доказательств недостаточно. Заявление Benetton по этому поводу:
Бриаторе сказал, что «теперь, когда доброе имя команды восстановлено, мы можем сосредоточиться на том, что умеем делать лучше всего, — на победах в гонках. С нетерпением ждем возвращения Михаэля Шумахера на старт Гран-при в Хересе». Перед Ферстаппеном и Лехто стояла одна задача: одолеть Дэймона Хилла в парке Монцы и на холмах Эшторила, чтобы сохранить лидерские позиции Михаэля Шумахера в чемпионате мира до того момента, когда, начиная с Хереса, он сам сможет за себя постоять, где бы ни возникла в этом необходимость. Но до Хереса Шумахер был бессилен как-либо повлиять на ситуацию. Хилл победил в Монце и оценил эту победу, как «сполна заслуженную командой». Михаэль наблюдал за этой гонкой, сидя в ресторане в Монте-Карло. На следующей неделе Williams сообщила о том, что Хилл остается в команде на сезон 1995 года. Это вносило стройность в работу команды, поэтому с учетом присутствия вернувшегося из Америки Мэнселла картина была неясной. Если бы Williams подписала контракт с Мэнселлом, а Култард отлично отработал свои гонки до его появления, Хиллу в команде могло не остаться места. Дэймон победил и в Португалии — эту гонку Шумахер наблюдал по телевизору в Германии. «Волшебный результат, — заявил Хилл, — и я чувствую огромное облегчение, потому что знаю, что в отсутствие Михаэля многие считали исход этих гонок предрешенным». Хилла можно понять: нелегко оправдать чужие ожидания в ситуации, когда заработанный результат воспринимается всеми как единственно возможный. Счет: Шумахер — 76, Хилл — 75. На неделе, когда истекала дисквалификация, Benetton и Williams прибыли на тесты в Эшторил. По слухам, Шумахер и Хилл остановились в одной гостинице, но за завтраком садились в разных концах обеденного зала. Лучшее время показал Шумахер: 1:18.75. У Хилла был второй результат: 1:19.33. «Надеюсь, этот результат заставил Дэймона поворочаться ночью, — сказал Шумахер, — Мне хотелось сесть за руль после долгого (четыре недели) простоя, и я рад своему возвращению!» Пользуясь случаем, Шумахер обернул вынужденные потери себе на пользу. Он уехал в Швейцарию, где напряженно работал над улучшением физических кондиций. «Я работал по шесть-восемь часов в день на высоте две тысячи метров и это окупилось. Я чувствую себя великолепно!» Непосредственно накануне Хереса Шумахер отпустил в адрес Хилла удивительно нетипичную для него тираду: «Не думаю, что мы оказались бы в нынешней ситуации (в чемпионате), если бы Айртон Сенна по-прежнему сидел в машине. Мы сражались бы за победы с Айртоном. Этим я хочу подчеркнуть, что думаю о Дэймоне, как о гонщике. Его в команде возвели в ранг первого номера, но он никогда не был гонщиком номер один. Это доказал и Култард, который за три гонки проехал быстрее, чем Хилл. В общем, я не испытываю к нему такого же уважения, как к другим гонщикам. Ты всегда понимаешь, когда у тебя начинаются проблемы. Когда я оказался в сложном положении, он не поддержал меня. Всякий раз, когда мы доказывали, что не жульничаем, они находили возможность повернуть все задом наперед и сказать: «Все так, но что-то там есть». Многие люди не в восторге от того, что с нами вытворяют, только один-два считают это справедливым, во всяком случае, один точно считает именно так. В прошлом я относился к нему с большим уважением, считал его приятным и справедливым парнем. Я не жду, что он подойдет и скажет, что с нами обходятся несправедливо, но я и не жду, что кто-то будет еще больше нагнетать страсти. Лучше бы уж он вообще молчал! Когда я узнал, что говорил Хилл, я подумал: о'кей, теперь я знаю, как с этим справиться. Сейчас я еще больше хочу выиграть чемпионат. Когда на меня сваливаются трудности, я становлюсь только сильнее. Я настроен на победу еще больше, потому что между нами всего одно очко, и, если чемпионом стану я, то титул я завоюю в двенадцати гонках, а не в шестнадцати. Если же я не выиграю, думаю, все будут понимать, почему — из-за пропущенных гонок, плюс дисквалификации в Силверстоуне, плюс дисквалификации Benetton на Гран-при Бельгии». Хилл сохранял достоинство. «Я не стану портить чемпионат попытками принизить репутацию соперника. На мой взгляд, это грустно. Слишком долго Формуле 1 приходится наблюдать за тем, как два претендента на титул делают вид, будто ненавидят друг друга. По-моему, это не на пользу Формуле 1, не на пользу спорту, особенно в год, когда мы потеряли такого чемпиона, как Айртон». Исход Гран-при Европы решила тактика пит-стопов. Лидировал Хилл, за ним шел Шумахер. Дэймон планировал провести две дозаправки. Михаэль — три. Если провести простые подсчеты, исходя из того, что на пит-стоп уходит около 20 секунд (въезд, остановка для заправки и смены шин, выезд), получается, что позиции Шумахера намного слабее. План Benetton был таков: отправить Михаэля в гонку с небольшим запасом бензина, чтобы он мог оторваться от соперников и затем останавливаться тогда, когда будет свободное время (если такой оборот применим к гонкам). Но Шумахер застрял позади Хилла и первый пит-стоп провел раньше, чем планировалось, отчасти потому, что давление в передних шинах было подобрано неверно и это сказывалось на управлении. Команда Williams ответила, зазвав Хилла на дозаправку на три круга позже, и тут произошли сразу две беды. Во-первых, сам пит-стоп занял больше времени, чем у Шумахера (и Михаэль возглавил гонку), во-вторых, произошел сбой в работе заправочной машины. Хилл получил на 13 литров больше, чем показал датчик, и это сказалось на последних шести кругах очередного отрезка гонки. Это шесть кругов нужно было пройти как можно быстрее, учитывая, что топлива становится все меньше и меньше, но команда не могла знать, что реальный вес машины оказался на 13 кг выше. Она лишь знала: что-то не так. Шумахер провел вторую дозаправку на 33-м круге (из 69), Хилл двумя кругами позже. Механики Williams воспользовались для дозаправки Хилла машиной Мэнселла, чтобы исключить повторение проблем, чем бы они ни были вызваны (пришлось перекатывать машину к месту дозаправки). Хиллу залили 105 литров, по-прежнему не зная, что в запасе у него еще 13. Хилл вез этот дополнительный груз до самого финиша, теряя на круге около секунды. Шумахер провел третий пит-стоп, когда у него появилось свободное время, и выиграл гонку с преимуществом в 25 секунд. «Именно такой результат после двух пропущенных гонок мне и был нужен. Когда я увидел, что Хилл идет с двумя пит-стопами, стало понятно, что я должен сделать запас по времени, — и эта тактика сработала безупречно». Шумахер — 86 очков, Хилл — 81. Из Хереса они отправились в Сузуку. Ферстаппена в Benetton сменил Джонни Херберт — Йос не выдержал груза сравнения: в десяти гонках он заработал всего 10 очков. На Сузуку Хилл отправился восстанавливать равновесие в чемпионате, зная, что если он не справится, если вновь финиширует вторым позади Шумахера, то в Австралии ему ловить будет уже нечего — арифметика будет против него. Шумахер стартовал с поула, Хилл — рядом с ним из первого ряда. Перед стартом на трассу обрушился ливень — даже не ливень, а настоящий шторм. Шумахер лидировал. Хилл шел вторым, но тут с трассы на четвертом круге «уплыл» Херберт (он шел третьим). Это был уже пятый сход, и на трассу на целых семь кругов вышел пейс-кар[4]. Гонку возобновили в боевом режиме на 14-м круге, но за пределами трассы тут же оказалось еще шесть машин, и заезд был остановлен. Это означало, что итоги Гран-при будут подведены по сумме двух заездов, и в командах лихорадочно занялись математическими подсчетами. К моменту остановки гонки Шумахер лидировал с отрывом в 6.8 секунды. Это был солидный запас на оставшиеся 36 кругов. Benetton допустила стратегическую ошибку, решив дозаправить Шумахера дважды против одной дозаправки у Хилла. После 40-го круга (из 50) Дэймон лидировал с суммарным отрывом в 15 секунд. Шумахер, прекрасно понимая, что именно сейчас можно решить исход чемпионата, бросился в атаку, отыгрывая у соперника по паре секунд на круге. На трассе соперников разделяла пропасть, но, даже не видя друг друга, они вели поединок на секунды. Это была яростная погоня, и оба ее участника знали, что гонщик Benetton может нанести решающий удар. Шумахер неуклонно сокращал отставание: 10.1 секунды; 8.3; 7.0; 5.2; 4.2… Наконец, наступила кульминация. Когда оба ушли на последний круг, выяснилось, что Хилл лидирует с преимуществом в 2.4 секунды по сумме двух отрезков гонки. Комментируя итоги Гран-при, Дэймон словно давал понять, что так и было задумано: «На каждом круге мне по радио сообщали, как идут дела у Михаэля». На трассе, полностью исключавшей малейшую ошибку, по-прежнему таившей массу опасностей, Хилл вел свой Williams спокойно и уверенно. К тому же последний круг он прошел чисто, без помех, тогда как на пути у Михаэля оказались два круговых. Нельзя сказать, что они его придержали, но необходимость учитывать их присутствие на трассе, проводить обгоны, сыграла свою роль, Хилл победил с преимуществом в 3.36 секунды. Возвращаясь в боксы, он, естественно, не мог знать, каков итоговый результат. «Четыре человека пытались одновременно сообщить мне по радио, что я — П1 (позиция 1). Но было столько помех, что я слышал только «П…бла-бла-бла». Мне пришлось попросить всех успокоиться, заткнуться и сообщить, каким же я все-таки финишировал!» Его просьба была исполнена. Разрыв в чемпионате вновь сократился до одного очка, но теперь это была пропасть. Михаэлю достаточно было финишировать впереди Дэймона, и он становился чемпионом мира. У Хилла задача была посложнее: он должен был отыграть у Шумахера два очка. Это значит, что ему в Аделаиде нужна была победа. На крайний случай, второе место при условии, что Михаэль будет третьим. Действующая шкала начисления очков (10-6-4-3-2-1) была для Хилла неудобна. Еще одно неудобство заключалось в том, что о равенстве по очкам не могло быть и речи, ведь у Шумахера было больше побед. После гонки на Сузуке счет был 8–6 в пользу Михаэля. Хилл приехал в Австралию во вторник и провел два дня в гостях у моточемпиона Барри Шина, британца, живущего на Золотом побережье. Там Дэймон отдохнул, поплавал, восстановил силы, после чего прибыл в Аделаиду и дал потрясающую пресс-конференцию, жалуясь со слезой в голосе на невысокие гонорары и на то, что команда не оказывает ему необходимой поддержки. Патрик Хед, директор Willaims Engineering, знаменитый своей прямолинейностью, даже не поморщился: «Он может сколько угодно обливаться слезами, но, на мой взгляд, нужно просто дождаться первой тренировки. Если оценить положение дел беспристрастно, мы кровь из носа должны победить. Если бы я был азартным человеком, поставил бы сто тысяч долларов на Шумахера. Но это не значит, что я недооцениваю Дэймона». Что бы ни хотел этим сказать Хед, его высказывание украсило первые полосы всех газет. Промежуточный поул, еще больше запутывая ситуацию, завоевал Найджел Мэнселл:
За две минуты до конца сессии, явно превысив пределы своих возможностей в попытке превзойти результат Мэнселла, Шумахер хорошо приложился к стенке. Замедленный повтор крутящегося волчком Benetton, разбрасывающего веером осколки, долго крутили на больших экранах вдоль трассы. Неужели нервы начали сдавать и у немца? Вторая квалификация проходила по мокрой трассе, и результаты не изменились. Теперь немалая ответственность легла и на плечи Мэнселла. Он должен помочь Хиллу, но как это сделать при таком стартовом раскладе? Кое-кто высказал предположение, что он мог бы, выражаясь дипломатично, совершить нечто неэтичное, на что Мэнселл, с трудом подавив прилив гнева, отвечал: «Омерзительное предположение! Я выше этого!» Шумахер, отвечая на вопросы, сказал: «Нет, меня совершенно не беспокоит, что Мэнселл стоит впереди». Накануне каждого Гран-при компания Proaction представляла круг по трассе гонки. В Аделаиде ей помогал Хаккинен: «Похоже, первый поворот перестроен, так что я не уверен в том, что он нам несет. Но если взять круг в целом, исключив первый поворот, то получится вот что. Из первого поворота мы идем к узкому правому девяностоградусному повороту, перед которым на торможении очень трясет. Стоит задеть поребрик с левой стороны — и ты немедленно теряешь контроль над машиной. Тормозить нужно в самый последний момент, а это непросто. В следующем левом тоже здорово трясет, запросто можно «потерять» задок машины. Сложность в том, что на входе очень плохое сцепление…» Аделаида — городская трасса, и хотя угрозы дождя (почти исключившего бы возможность обгонов) не было, но исход гонки во многом зависел от старта, ведь даже посуху на городских улицах обгонять очень и очень непросто. С зеленым сигналом светофора Мэнселл рванул со своего места, задок его Williams «загулял» — и этого оказалось достаточно, чтобы Шумахер встал рядом. Найджел сместился на середину трассы, но Михаэль был уже впереди. Первая тройка: Шумахер, Мэнселл, Хилл. Пока Михаэль, лидируя, танцевал в лабиринтах первых шикан, Хилл сунулся в щель рядом с Мэнселлом. Они пронеслись по «Уэйкфилд Роуд» к правому 90-градусному повороту, проскочили тряский левый, и Мэнселл поскользнулся на краю травянистой обочины — ярко-зеленой, словно английская лужайка — и откатился на пятое место. Так Хилл остался один, без помощника в борьбе с Шумахером. Впрочем, такое положение было ему привычно. На втором круге Хилл показал рекордное время и начал подтягиваться. Преимущество на линии финиша три десятые секунды: моргни — опоздаешь! Шумахер довел отрыв до двух секунд и удерживал его, иногда чуть уходя вперед, иногда чуть теряя преимущество. Но гонка была еще не сыграна: Хилл не сломался! Круг за кругом он наращивал давление на Шумахера, держась рядом, почти рядом, и Михаэлю никак не удавалось стряхнуть его с себя. Они вместе зашли на пит-стоп, вместе вернулись на трассу, продолжая гонку в тандеме. Хилл чувствовал, что Шумахер «испытывает напряжение». Когда они начали обходить круговых, Дэймон не отдал ему ни сантиметра, четко, шаг за шагом, нерв за нервом повторяя все маневры Шумахера. Хилл постоянно держался рядом, хотя и недостаточно близко, чтобы планировать атаку. Они неслись по Уэйкфилд Роуд по направлению к 90-градусному правому, за которым почти тут же следует левый поворот. Ничто не мешало Шумахеру провести Benetton через эту связку чисто и аккуратно, как он делал это по ходу гонки уже 35 раз. Хилл держался неподалеку, но обгоном пока не угрожал. Мгновение спустя расклад неожиданно изменился, Шумахер вошел в поворот, но, как он наверняка мог бы сказать, «поймал кочку, и машину снесло», Benetton вышел из-под контроля, перемахнул пестрый бордюр, узкую полоску травы и ударился о стену. От удара его с кучей грязи с обочины выбросило обратно на трассу. Когда Хилл входил в поворот, Benetton, пересекая трассу по диагонали, оказался прямо перед ним, Дэймон не знал, что Шумахер врезался в стенку, видел только, что Михаэль возвращается на трассу. У него не было ни малейшей возможности оценить повреждения, полученные машиной немца. Скорость была такова, что ему осталось только метнуться в сторону или врезаться в Benetton. Их движение было симметричным: оба шли по диагонали, едва не касаясь друг друга. Следующий поворот, сложный правый, уже разинул свой зев, готовясь принять дуэлянтов. Шумахер восстановил контроль над машиной, выровнял Benetton, но к этому времени ушел влево. Хилл, подчиняясь сверхчеловеческому инстинкту, тоже выровнял свой Williams, и в следующий момент инстинкт подсказал ему, что справа достаточно места, чтобы без проблем нырнуть в поворот. В сознании Хилла мелькнуло: «Я могу выйти вперед!» Если бы он видел, как Шумахер ударился в стенку, он мог был просчитать точнее: «Могу не проскочить». Хилл направил свой Williams в открывшееся пространство, но поворот начал и Шумахер, перекрывая тем самым траекторию движения соперника: таковы законы геометрии. Удар вынудил Хилла уйти на поребрик в апексе поворота, а машину Шумахера поднял на два колеса. Benetton пробалансировал на дисках левых переднего и заднего колес, открыв свое брюхо Хиллу, затем упал на асфальт, перескочил поребрик и замер в груде отработавших шин. «Я начал поворот и неожиданно увидел рядом Дэймона — мы задели друг друга. Я налетел на переднее колесо его машины и подскочил в воздух. Это меня напугало, я опасался переворота, но машина упала на днище». Шумахер добавил к этому, что после удара о стенку рулевое работало нештатно. Хилл ушел за поворот, проскочил короткую прямую и скрылся из виду. «Это был худший момент в моей жизни, — рассказывал потому Шумахер, — Гонку продолжить невозможно, а твой соперник по-прежнему держится на трассе». Теперь, когда Шумахер, отстегнув привязные ремни, выбирался из кокпита своего Benetton, Хиллу достаточно было финишировать пятым. Шумахер перемахнул через бетонные ограждения и остановился за защитной сеткой. Он еще не знал, что Хиллу пришлось сбросить скорость, возвращаясь в боксы, до которых ему предстояло пройти почти весь круг. Сняв шлем, Михаэль безучастно смотрел на трассу, покусывая губу, Хилл дотянул до боксов с заблокированным колесом. Но куда хуже было то, что оказался погнут один из рычагов подвески. Дэймон сидел в кокпите, а часы отсчитывали паузу. 7 секунд, 8, 9, 10, 11, 12… На счете 12 он покачал головой и открыл забрало шлема — взгляд полон грусти, непонимания, покорности судьбе и, кажется, злости. Отсчет времени был остановлен. Вокруг него суетились механики, дергали за рычаг, пытались его вправить, качали головами. Рука в перчатке уперлась в рычаг в месте изгиба, другая дергала его, проверяя, определяя состояние, тестируя его прочность. Хилл безучастно сидел в кокпите. Шумахер по-прежнему стоял за ограждением, закусив губу. Он ждал, когда появится Хилл, ждал, когда мимо проедет его чемпионская корона… Механики оставили рычаг в покое. Хилл по-прежнему недвижимо сидел в кокпите. Шумахер облизнул свои губы, пересохшие от напряжения. Он ждал, когда же покажется Williams — этот момент был все ближе, ближе, но на носовом обтекателе синей машины красовалась красная двойка. Это был Мэнселл, не Хилл! Из динамика донеслось сообщение о том, что у «Хилла какие-то проблемы, но какие именно, пока неясно». Он наблюдал за тем, как Мэнселл проехал мимо еще раз, второй, третий. Хилл все не появлялся. «И тогда я понял: вот оно!» Хилл по-прежнему сидел в машине, которую невозможно было отремонтировать быстро. Он сидел, словно надеясь, что хоть что-то еще можно сделать, что у него остается еще хоть какой-то шанс. Из другого конца пит-лейна за ним наблюдали люди из Benetton, Хилл вылез из кокпита и ушел в боксы. После этого механики Benetton, не скрывая своих чувств, пустились в пляс, обнимаясь и приветствуя зрителей на трибунах. Когда в глубине своего бокса Хилл стягивал с головы шлем, из динамиков разнеслась новость о его сходе. Шумахер потряс головой, словно не веря в то, что он только что услышал, но к нему уже потянулся лес болельщицких рук. Он отшатнулся, отступил ближе к сетке, где его невозможно было достать, лицо растянулось в гримасе. Он стоял, прижавшись к проволочной сетке, упершись лбом в кулак, словно опасаясь, как бы не поранить лицо. Хилл в боксах Williams поднял кулак и резко опустил его вниз, словно выражая этим жестом свое отчаяние, словно избавляясь от чего-то. Не от дурного видения, а в знак протеста против несправедливостей судьбы, играющей такую роль в людских амбициях. Один из них выиграл чемпионат, другой проиграл. Один обрел, другой потерял. Представ перед микрофонами. Хилл сказал: «Я чувствую опустошение, но я основательно его погонял. Он явно чувствовал прессинг, иначе не оказался бы за пределами трассы. Я увидел свой шанс и подумал, что должен его использовать. Не удалось. Таковы гонки! Я не собираюсь обсуждать то, что там произошло. Мне жаль себя, своих родных. Считаю, что каждый член команды Williams в этом году заслужил награду. Мы прошли трудные времена, сражались за титул и были сильны». Он не уронил собственного достоинства, как и подобает сильному человеку. Он не позволил себе посыпать пеплом голову из-за того, что с ним случилось. Гран-при Австралии выиграл Мэнселл, компанию которому на подиуме составили Бергер и Брандл, а Михаэль, как новоиспеченный чемпион мира, присоединился к ним на пресс-конференции. После типично бергеровской шутки — Герд подсчитал, что его, Брандла и Мэнселла возраст в сумме составляет 120 лет, — слово взял Шумахер. Трудно было не заметить, что действовал он не лучшим образом, Михаэль готовился к этому моменту, как месяцами готовился к любому повороту, понимая, какие неприятности может доставить одна единственная кочка. Интервьюер предположил, что он, должно быть, не желал таким образом выигрывать чемпионат. Я немного пригладил стенограмму его высказываний и тон, в котором они были сделаны, дополнив ее лишь необходимыми пояснениями в скобках.
Потом настало время, прекрасное время, чтобы нахлобучить шляпу Крокодила Данди и оторваться как следует на вечеринке в честь победы в чемпионате. На следующий день, когда Михаэль снова стал самим собой, он попал под огонь критики в связи с аварией 1994 года, и пояснил в своей спокойной, методичной манере: «Я был впереди Дэймона. Я переехал переднее колесо его машины. Это был мой поворот…» Примечания:4 Пейс-кар — так японцы с подачи американцев называют машину службы безопасности, которая в опасных ситуациях задает пелетону определенный темп или, по-английски, pace |
|
||
| Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх | ||||
|
|
||||
