Человек познает внешний мир через свои чувства. Вследствие этого многие думают, что именно эти чувства и совершают всю работу восприятия; тогда как в действительности они являются лишь проводниками вибраций, исходящих от внешнего мира, которые затем и преподносятся уму для ознакомления его с ними. Ниже мы подробно остановимся на этом. Теперь же мы желаем лишь запечатлеть в уме читателя тот факт, что воспринимает ум, а не органы чувств. Поэтому развитие восприятия в действительности равняется развитию ума.

Йоги заставляют своих учеников пройти очень трудный курс практических упражнений, имеющих своей целью развитие способностей восприятия. Многие примут эту работу лишь за систематическое развитие органов чувств, что может показаться несколько странным, ввиду того, что йоги беспрестанно указывают на все безумие подчинения себя чувствам и предоставления им власти над собой. Но в этом нет ничего парадоксального, так как йоги, отмечая все безумие чувственной жизни и осуществляя свое учение на практике, тем не менее признают пользу всех упражнений, имеющих целью «отточить» ум и довести его до состояния возможно б?льшей остроты.

Они видят большую разницу между обладанием острым восприятием с одной стороны и порабощением себя чувствами с другой. Например, как отнестись к человеку, который не пожелал бы приобрести более острое зрение из опасения, что оно отвлечет его от высших предметов вследствие того, что он слишком привяжется к тем прекрасным вещам, которые увидит? Чтобы понять всю нелепость этой идеи, стоит только довести ее до логического ее вывода – то есть, что лучше всего было бы в таком случае вовсе уничтожить все чувства. Вся нелепость, чтобы не сказать злостность, этой мысли станет очевидна всякому после минутного размышления над ней.

Тайна теории и учений йогов относительно развития умственных сил заключается в слове «господство». Изучающий йогу достигает этого господства и осуществляет его двумя путями. Первый путь заключается в подчинении всех чувств, ощущений и т. п. господству своего Я, или своей воли, причем господство это достигается утверждением власти своего Я над внешними чувствами и эмоциями. Второй шаг или путь состоит в том, что йог, утвердив свое господство, начинает развивать и совершенствовать умственное орудие с тем, чтобы оно совершало лучшую и более производительную работу. Таким образом он расширяет свое царство и становится господином гораздо более обширной области.

Для того чтобы приобрести знание, необходимо возможно лучше использовать умственные орудия, находящиеся в распоряжении человека. Но опять-таки надо развивать и совершенствовать эти орудия – оттачивать их и т. д. Большое преимущество приобретается не только от развития способностей восприятия, но получается большая польза и вследствие общего развития ума, в силу умственной дисциплины и тренировки, обуславливаемых соответствующими упражнениями. В предыдущих чтениях мы указали некоторые средства, при помощи которых эти способности могут быть значительно усовершенствованы. Теперь же мы отметим, в каких направлениях способности восприятия могут быть воспитаны.

Надеемся, что простота этой идеи не уменьшит интерес изучающих предмет к этой работе. Если бы они только знали, к чему ведет такое развитие восприятий, они бы с радостью последовали нашим советам. Каждая мысль и упражнение, указываемые нами, имеют целью укрепление ума и раскрытие сил и способностей. К раджа-йоге нет удобного пути, но ученик будет прекрасно вознагражден за труд восшествия на гору достижения.

Памятуя все вышесказанное, обратимся к изучению вопроса о чувствах. Через двери чувств человек получает все сведения касательно внешнего мира. Если он держит эти двери лишь полуоткрытыми или загромождает их всякими препятствиями и мусором, он может рассчитывать на получение лишь немногих сведений извне. Если же он будет всегда держать вход чистым и свободным, он будет вбирать все лучшее из того, что будет попадаться ему на пути.

Если бы человек родился без органов чувств, то как бы прекрасен ни был его ум, он принужден был бы жить сонливой, растительной жизнью, малосознательной или даже лишенной сознания. Его разум подобен был бы семени в земле, почему-либо не имеющему возможности вырасти.

На это возразят, что самые высокие мысли приходят к нам не через чувства; но мы ответим, что все сведения, добытые через посредство чувств, являются «сырым материалом», над которым работает ум, вылепляя из них то прекрасное, которое он способен произвести на самых высоких своих ступенях. Подобно тому, как рост тела зависит от принимаемой им пищи, так и рост ума зависит от впечатлений, получаемых от вселенной, и эти впечатления главным образом приходят через чувства. Опять-таки нам могут возразить, что мы знаем много вещей, познанных нами помимо внешних чувств. Но включит ли наш оппонент в это число впечатления, полученные нами при посредстве чувств в прежних существованиях и запечатлевшиеся в инстинктивном уме или в памяти души? Существуют несомненно чувства, стоящие выше чувств общепризнанных, но природа настаивает на том, чтобы выучены были сперва уроки низших степеней, а затем уже приступали бы к высшим.

Не надо забывать, что мы сами «выработали» в себе все, что знаем. Ничто само не приходит к лентяю или беспечному человеку. Все, что мы знаем, является лишь результатом «накопления запаса прежних опытов», как прекрасно выразился Льюис.

Итак, становится ясным, что утверждение йогов, что надо развивать все стороны ума, совершенно правильно, если только глубже вникнуть в этот вопрос. Человек знает и видит лишь очень небольшую часть того, что происходит вокруг него. Его ограниченность велика. Его зрительные способности воспринимают лишь немногие вибрации света, тогда как выше этой гаммы вибраций и ниже ее есть еще бесконечное множество неведомых ему колебаний. То же самое можно сказать и относительно слуховых способностей, ввиду того, что лишь сравнительно небольшая часть звуковых волн доходит до разума человека; многие животные слышат больше и лучше его.

Если бы у человека было лишь одно чувство, он получал бы лишь соответствующее этому одному чувству представление о внешнем мире. Если бы присоединилось другое чувство, знание его удвоилось бы. И так далее. Самое лучшее доказательство существования связи между утонченностью чувственных восприятий и общим развитием ума выясняется при изучении животных форм. В ранних стадиях своей жизни организм обладает лишь осязанием – и то очень смутным – и слабым чувством вкуса. Затем развиваются обоняние, слух и зрение, причем каждое из этих чувств отмечает собой определенный шаг вперед по ступеням жизни, в силу того, что с каждым разом раскрывался новый мир перед развивающимися формами жизни. А когда человек разовьет в себе новые чувства – что и предстоит человечеству – он станет гораздо более мудрым и великим существом.

Много лет тому назад Карпентер выразил мысль, знакомую тем, кому известно учение йогов относительно раскрытия новых чувств. Он сказал: «Весьма вероятно, что существуют свойства материи, которые ни одно из наших чувств не может познать непосредственно, и что есть другие существа, так созданные, что они могут воспринимать эти свойства, как мы воспринимаем свет, звук, и т. п.». Исаак Тэйлор писал: «Очень возможно, что в границах поля, занятого видимой и весомой вселенной, существует и движется другой элемент, полный других видов жизни, телесной и разнообразной, но недоступной познанию существ, ограниченных условиями животной организации. Разве можно предполагать, что глаз человеческий является мерилом творческих сил Создателя, и что Он не создал ничего, кроме того, что Он представил восприятию наших настоящих чувств? Обратное кажется более чем правдоподобным; пожалуй даже несомненным».

Другой писатель, профессор Массон, сказал: «Если бы к нынешнему нормальному числу чувств в человеке были присоединены еще одно или два чувства, то явление, представляющееся нам теперь феноменальным миром, развернулось бы, может быть, в нечто совершенно отличное и более обширное, вследствие добавочного раскрытия этих новых чувств».

Это безусловно верно; мы добавим еще, что человек может увеличить свое знание, познавательные способности и опыт, если только доведет присущие ему чувства до высокой степени развития, вместо того, чтобы оставлять их в состоянии сравнительной атрофии. К этому результату и клонят мои слова.

Ум получает впечатления от предметов внешнего мира посредством мозга и органов чувств. Органы чувств составляют орудия ума, каковыми являются и мозг, и вся нервная система. Через посредство нервов и мозга ум пользуется органами чувств для приобретения сведений о внешних предметах.

Обыкновенно различают пять внешних чувств: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Йоги учат, что существуют высшие чувства, неразвитые или сравнительно нераскрытые в большинстве людей, но к выявлению которых стремится человечество. Но в данном чтении мы не коснемся этих скрытых чувств, так как они относятся к другой стороне вопроса. Некоторые физиологи и психологи утверждают, что кроме пяти вышепоименованных чувств ясно обозначены и некоторые другие. Например, чувство, через которое внутренние органы обнаруживают свое присутствие и состояние. Мускульная система сообщает уму свои впечатления через какое-то чувство, которое не есть чувство «осязания», хотя оно тесно связано с ним. А чувства голода, жажды и т. д. сообщаются нам также через какое-то не имеющее особого названия чувство.

Бернштейн устанавливает следующее различие между пятью чувствами и тем чувством, о котором только что было упомянуто: «Характерное различие между этими общими ощущениями и ощущениями органов чувств состоит в том, что через эти последние мы познаем события и предметы, принадлежащие внешнему миру (и эти ощущения мы и относим к внешним предметам), тогда как через первое чувство мы ощущаем лишь состояния нашего тела».

Ощущение есть внутреннее, умственное восприятие, возникающее вследствие того, что внешний предмет или какой-нибудь факт раздражает органы чувств, нервы и мозг, заставляя таким путем разум «осознавать» внешний предмет или факт. Как сказал Бэн, это есть «умственное впечатление, чувство или состояние сознательности, возникающее вследствие воздействия внешних предметов на какую-либо часть тела, называемую поэтому чувствительной».

Каждый проводник чувственного ощущения имеет свой орган или свои органы, специально приспособленные для раздражения его субстанции тем особым родом колебаний, через которые данный проводник воспринимает впечатления. Глаз чрезвычайно искусно и тщательно приспособлен к тому, чтобы получать световые волны; и звуковые волны не производят на него никакого действия. Точно так же нежный механизм уха реагирует лишь на звуковые волны; световые волны на него не влияют. Все категории ощущений совершенно различны друг от друга, и органы и нервы, предназначенные для обслуживания каждой отдельной категории, нарочно приспособлены к своей специальной работе. Органы чувств, включая их специальные нервные механизмы, можно уподобить тонким инструментам, выработанным умом для собственного употребления, с тем, чтобы он мог изучать, наблюдать и получать сведения из внешнего мира.

Мы так привыкли к работе чувств, что считаем ее совершенно заурядной и не замечаем больше тонких и чудесных орудий, созданных и усовершенствованных умом. Если мы будем представлять себе ум изобретающим, создающим эти инструменты и пользующимся ими, мы начнем, может быть, яснее понимать их истинное отношение к нашей жизни и будем вследствие этого обращаться с ними с б?льшим уважением и вниманием.

Мы привыкли думать, что отдаем себе отчет во всех ощущениях, получаемых нашим умом. Но это далеко не так. Бессознательные области ума несравненно обширнее небольшой сознательной части, представляющейся нам, когда мы говорим «мой ум». Ниже мы изучим эту чудесную область и рассмотрим, что она в себе содержит. Хорошо сказал Тэн: «Внутри нас происходит невидимый процесс, чрезвычайно обширный; нам известны лишь его результаты, и то мы познаем их лишь в массе. Но сознание наше не обнимает всех элементов нашей психики и их еще более первичных составных частей. Они являются для ощущений тем же, чем сложные и первичные молекулы являются для тел. Нам удается кое-где мельком взглянуть на темные и бесконечные миры, простирающиеся за границей наших отчетливых ощущений. Эти последние представляют собой сложное целое. Для того чтобы их элементы могли быть восприняты нашим сознанием, необходимо, чтобы они были сложены вместе и таким образом приобрели некоторый объем и заняли определенное протяжение во времени; потому что, если эта группа не достигнет определенного объема и протяжения во времени, мы не заметим перемены в нашем состоянии. Тем не менее эта перемена происходит, хотя мы ее и не ощущаем».

Но мы должны отложить изучение этого крайне интересного фазиса вопроса до того времени, когда мы предпримем небольшую экскурсию в над– и подсознательную области ума. И для многих из нас экскурсия эта окажется необычайно интересной.

В настоящее же время мы должны остановить наше внимание на проводниках, через которые материал для знания и мысли проникает в наш ум. Чувственные ощущения, приходящие извне, являются, действительно, «материалом», над которым работает ум, с тем, чтобы изготовить продукт, именуемый «мыслью». Мы получаем этот материал через проводники чувств и скапливаем его на чудесном складе, называемом памятью, откуда мы время от времени извлекаем материал и вплетаем его в ткань мысли. Искусность работника зависит от его подготовки и от умения выбирать и сочетать надлежащие материалы. Важной частью работы является приобретение хорошего материала.

Ум, не обладающий запасом впечатлений и опыта, подобен был бы фабрике, не запасшейся материалом. Машинам не над чем было бы работать, и фабрика бездействовала бы. Как сказал Гельмгольц: «Восприятие через чувства дает непосредственно или косвенно материал для всякого человеческого знания или, по крайней мере, стимул, необходимый для того, чтобы развить все врожденные способности ума». Герберт Спенсер пишет следующее об этой стороне вопроса: «Почти общим местом является теперь утверждение, что степень жизненности организма и число, быстрота и многообразие изменений в нем должны быть пропорциональны многочисленности различаемых этим организмом предметов и разнообразию сосуществований и последовательностей, на которые он реагирует».

При некотором углублении в этот вопрос выясняется, что чем больше чувства подвергаются тренировке и упражнению, тем значительнее становятся умственные силы и способности. Каково снабжение нашего умственного склада материалов, имеющим претвориться в мысль, таково и качество, и количество изготовляемой ткани.

Поэтому следует отбросить умственную лень и приступить к развитию органов чувств и связанных с ними аппаратов, ввиду того, что таким путем мы увеличиваем нашу способность к мышлению и познанию.

Прежде чем перейти к практическим упражнениям, полезно было бы однако окинуть беглым взглядом различные чувства и их особенности. Чувство осязания является самым простым и первичным чувством. Задолго до того, как низшие формы жизни развили более сложные чувства, они проявляли чувство осязания. Без него они не могли бы добывать пищу или воспринимать внешние впечатления и реагировать на них. В первичных формах жизни чувство осязания свойственно было в одинаковой степени всем частям тела, хотя в высших формах это чувство несколько локализовалось, так как некоторые части тела гораздо чувствительнее других. Органом чувства осязания является кожа, и осязательные нервы расположены по всей поверхности ее. Рука и в особенности пальцы и кончики их составляют главные органы осязания.

Острота осязания существенно разнится в разных частях тела. Опыты показали, что если приложить острия циркуля к кончику языка, то сознанием отмечаются два совершенно различных ощущения даже при весьма ничтожном расстоянии между ножками циркуля. Наименьшее расстояние, на котором два укола в кончик языка еще отличались от одного, было названо «линией». Им стали пользоваться, как мерой чувствительности, причем было найдено, что нижняя поверхность третьего пальца руки различает уколы, отстоящие друг от друга на две линии; поверхность губ – отстоящие на четыре линии, а кожа спины, средней части руки и бедра различают уколы лишь при расстоянии шестидесяти линий. Степень чувствительности по отношению к осязанию весьма различна у разных лиц; у некоторых пальцы обладают чрезвычайно тонким чувством осязания, тогда как у других они проявляют гораздо меньшую степень чувствительности.

Точно так же степень восприимчивости пальцев к весу, то есть способность ощущать разницу в весе, бывает очень различна. Некоторые лица могут чувствовать разницу в весе вплоть до дробных частей унции. Была отмечена также способность некоторых лиц ощущать малейшую разницу в температуре.

Чувство осязания и развитие его имели большое значение для человека. Это единственное чувство, в котором человек превосходит животное в смысле остроты и тонкости. У животного, пожалуй, более тонкое чутье, вкус, слух и зрение, но его осязание значительно отстало от осязания человека. Анаксагор, говорят, сказал, что если бы животные имели руки и пальцы, они были бы подобны людям.

Приступая к развитию осязания, мы должны понимать, что внимание есть ключ к успеху. Чем напряженнее внимание, тем больше и степень возможного развития каждого чувства. Когда внимание сосредоточено на одном каком-нибудь чувстве, это последнее развивается быстрее, обостряется, и повторное упражнение под стимулом внимания может произвести чудеса в области каждого чувства.

С другой стороны, чувство осязания может быть почти или совершенно заглушено, если внимание сосредоточено на чем-нибудь другом. В виде убедительного доказательства тому напомним, что люди терпели иногда страшные пытки, по-видимому, не замечая их, в силу того, что ум их был неуклонно направлен на какую-нибудь идею. Как говорит Уайлд: «Мученик, вознесшийся над чувственными ощущениями, способен не только терпеть муки, но и погасить их. Истязания тела лишь удваивали силу предсмертной песни американского индейца, а чувство негодования по поводу совершаемой над ним несправедливости поддерживает даже раба, наказуемого плетью».

В тех случаях, когда люди занимаются каким-нибудь ремеслом, требующим изощренного осязания, тонкость его поразительна. Гравер, проводя рукой по доске, замечает малейшую шероховатость. Продавец сукон и других материй ощущает малейшие различия через чувство осязания. Сортировщики шерсти также развивают удивительную тонкость осязания. Слепой же может заменить утраченное зрение чрезвычайно развитым чувством осязания. Бывали случаи, когда слепые могли узнавать даже цвет по различию в «ощущении», вызываемом каким-нибудь материалом.

Вкус находится в тесной связи с осязанием – некоторые ученые считали даже вкус чрезвычайно развитым осязанием некоторых частей тела, в особенности языка. Не забудем, что язык обладает самым тонким осязанием; причем вкус также развит в нем до совершенства. При вкусе и осязании предмет должен прийти в непосредственное соприкосновение с органом чувства, чего не наблюдается при обонянии, слухе и зрении.

Не следует упускать из виду, что эти последние чувства имеют и специальные нервы, тогда как чувство вкуса принуждено пользоваться обыкновенными осязательными нервами. При этом вкус ограничен очень небольшой поверхностью тела, тогда как чувство осязания распространяется на все тело, но это свидетельствует лишь об особенном развитии специальной части поверхности тела. Чувство вкуса также в значительной мере зависит от присутствия жидкостей, и лишь растворимые вещества возвещают о своем присутствии через органы и чувство вкуса.

Физиологи утверждают, что чувство вкуса у некоторых лиц настолько остро, что они различают одну часть стрихнина, разведенную в миллионах частей воды. Некоторые профессионалы, как например люди, пробующие вино или чай, обнаруживают почти невероятную тонкость вкуса.

Чувство обоняния тесно связано с чувством вкуса и нередко действует в соединении с ним, ввиду того, что мелкие частицы вещества, находящегося во рту, поднимаются к органам обоняния через отверстия в задней части рта. К тому же нос обыкновенно воспринимает запах веществ еще до того, как они попадают в рот. Чувство обоняния функционирует в силу того, что мелкие частички или предметы приносятся воздухом к слизистой оболочке внутренней поверхности носа. Слизистая оболочка, будучи влажной, схватывает и удерживает на мгновение эти частички, и тонкий нервный аппарат сообщает о различиях и свойствах; таким образом ум получает сведения о природе данного предмета.

Чувство обоняния очень сильно развито у животных, которые принуждены в значительной степени полагаться на него. Многие занятия людей способствуют развитию этого чувства, например, табачное производство, виноторговля, продажа духов, аптекарское искусство и т. п. Некоторые слепые могут узнавать других лиц по запаху.

Чувство слуха – более сложное, чем чувство вкуса, осязания и обоняния. Три последних чувства требуют близкого соприкосновения предмета с органами чувств, тогда как при слухе предмет может находиться на далеком расстоянии, ввиду того, что впечатления переносятся колебаниями воздуха, подхватываемыми и передаваемыми нервным аппаратом чувства слуха. Внутренний механизм слуха необычайно сложен и вызывает удивление людей, изучающих его. За недостатком места его нельзя описать на этих страницах, но мы советуем изучающему познакомиться с этим вопросом тем или иным способом. Механизм слуха является необыкновенной иллюстрацией деятельности ума, создающего орудия для своей работы с целью приобретения знаний.

Ухо воспринимает колебания воздуха, начиная от 20 или 32 колебаний в секунду, образующих самую низкую ноту, и заканчивая 38000 колебаний в секунду, что соответствует самой высокой доступной слуху ноте. Отдельные индивидуумы представляют большое различие между собой в отношении тонкости слуха. Но все люди могут развить его путем внимания. Животные и дикари обладают удивительным слухом, развивающимся у них, однако, только в смысле отчетливости; с другой стороны, музыканты развивают это чувство по другим линиям.

Зрение считается обыкновенно наиболее высоким и тонким из всех человеческих чувств. Оно воспринимает значительно б?льшее число предметов, на более далеком расстоянии и передает разуму гораздо более разнообразные наблюдения, чем какое бы то ни было из связанных с ним чувств. Оно представляет собой чувство осязания, во много раз увеличенное. Как говорит Уилсон: «Наше зрение можно рассматривать как более тонкое и расплывчатое осязание, распространяющееся на бесконечно большее количество тел; оно обнимает самые большие фигуры и делает доступными нам самые отдаленные части вселенной».

Зрение получает впечатления внешнего мира через волны, идущие от тела к телу – от солнца к земле, от лампы к глазу. Эти световые волны образуются вследствие колебаний в веществе, совершающихся с почти невероятной быстротой. Самое низкое световое колебание имеет 450 000 000 000 000 вибраций в секунду, тогда как высшее достигает 750 000 000 000 000 вибраций в секунду. Эти цифры относятся лишь к колебаниям, воспринимаемым глазом, как свет. Выше и ниже этих цифр гаммы колебаний существует бесчисленное множество других колебаний, невидимых для глаза, хотя некоторые из них могут быть зарегистрированы инструментами. Различные цветовые впечатления зависят от числа колебаний, причем красный цвет является гранью самых низких, а фиолетовый – гранью самых быстрых видимых колебаний; оранжевый, желтый, зеленый, голубой и синий цвета связаны с промежуточными между этими двумя гранями колебаниями.

Развитие зрения при помощи внимания имеет огромную для всех важность. Путем ясного и точного рассмотрения частей какого-нибудь предмета приобретается степень знания, недостижимая при отсутствии упражнения этой способности. Мы говорили об этом выше в чтении о внимании, к которому снова отсылаем читателя. Фиксирование взглядом одного предмета помогает человеку сосредоточить мысли и не позволяет им отвлекаться. Глаз обладает и другими свойствами и качествами; о них речь впереди. Он имеет и другие функции, кроме зрения. Влияние глаза – вещь чудесная и может быть культивировано и развито.

Надеемся, что все вышесказанное привело читателя к сознанию важности развития силы восприятия. Чувства развивались умом в течение долгого периода эволюции и усилий, которые несомненно не были бы приложены, если бы цель того не заслуживала. Я настоятельно желает познать вселенную, и значительная доля этих знаний может быть добыта лишь через чувства. Изучающий йогу должен быть «бодрствующим» и обладать развитыми чувствами и силой восприятия. Зрение и слух – два последних чувства в лестнице эволюционного роста и развития – должны подвергаться особенной тренировке. Ученик должен приучить себя «сознавать», что происходит кругом него, с тем, чтобы «улавливать» лучшие вибрации.

Многие европейцы удивились бы, если бы пришли в соприкосновение с высокоразвитым йогом и наблюдали бы всю тонкость его чувств. Он видит малейшие различия в предметах, и ум его настолько обострен, что он делает выводы из воспринятого им как бы путем ясновидения – способом, представляющимся людям непосвященным совершенно чудодейственным. Действительно, некоторая степень ясновидения возможна для человека, развившего зрение путем внимания. Новый мир раскрывается перед таким человеком. Надо учиться господствовать над чувствами не только в смысле приобретения отрешенности от них и независимости от их побуждений, но и в смысле развития их до возможно высокой степени. Развитие физических чувств имеет точно так же много общего с развитием «астральных чувств», о которых была речь в нашей книге «Основы миросозерцания индийских йогов» и которых мы подробнее коснемся в предлагаемой серии лекций. Смысл раджа-йоги состоит в том, чтобы сделать человека, изучающего ее, обладателем высоко развитого ума, имеющего в своем распоряжении и высоко развитые орудия.

В следующих чтениях мы сообщим много иллюстраций, указаний и упражнений, имеющих целью развитие разных способностей ума – не только обыкновенных способностей, необходимых для ежедневной жизни, но и других свойств, скрытых за этими столь известными нам способностями и чувствами. Начиная со следующей лекции, мы изложим систему упражнений, тренировки и т. д., имеющую конечной целью вышеупомянутое развитие способностей ума.

В данном же чтении мы не приступим к указанию специальных упражнений и ограничимся лишь тем, что обратим внимание читателя на некоторые общие правила, лежащие в основе развития способности восприятия.

При развитии искусства восприятия следует прежде всего иметь в виду, что не надо пытаться воспринять сложный объект целиком, сразу. Следует рассматривать объект в его подробностях, и затем уже, группируя подробности, человек увидит, что, собственно говоря, рассмотрел целое. Возьмем для примера лицо какого-нибудь человека или хорошо знакомый предмет. Если наблюдатель попробует рассматривать лицо в его целом, он испытает некоторую неудачу; впечатление окажется неясным, туманным, и воспоминание об этом лице будет, естественно, соответствовать первоначальному восприятию.

Но если наблюдатель будет рассматривать лицо подробно – сперва глаза, затем нос, рот, подбородок, волосы, овал и цвет лица и т. д., он приобретет ясное и определенное впечатление всего лица.

То же правило относится ко всякому объекту. Возьмем другой знакомый пример. Вы желаете рассматривать здание. Если вы воспримете его в общих чертах, вы мало что запомните о нем, кроме общего очертания, формы, величины, цвета и т. д. Описание этого здания окажется очень неудовлетворительным. Но если вы во всех подробностях заметили, из какого материала оно построено, фасон дверей, труб, крыши, ворот, рисунок орнамента, величину и число окон, форму и наклон крыши и т. д., вы получите разумное представление о здании, вместо того общего абриса или впечатления, которое может получить и пробегающее мимо животное.

Мы закончим это чтение рассказом о методах знаменитого естествоиспытателя Агассица, применявшихся им при обучении своих учеников. Они были известны своим умением точно наблюдать и воспринимать и вытекающей из него способностью «размышлять» о виденных ими вещах. Многие из них заняли выдающееся положение, чт? они приписывали в значительной мере полученной ими тщательной подготовке.

Рассказывают, что однажды Агассицу представился студент-новичок, прося дать ему работу. Ученый взял рыбу из сосуда и, положив ее перед студентом, велел ему тщательно рассмотреть ее и рассказать ему затем о своих наблюдениях. Затем он оставил его одного с рыбой. Она ничего особенно интересного из себя ни представляла, походя на многих рыб, виденных студентом раньше. Он отметил, что у нее были плавники и чешуя, рот, глаза, – даже хвост. Через полчаса он был убежден, что рассмотрел все, что только можно было рассмотреть. Но Агассиц не приходил.

Время шло, и юноша, которому нечего было больше делать, стал скучать и чувствовать нетерпение. Он пошел искать учителя, но не нашел его, и ему пришлось вернуться и снова созерцать несносную рыбу. Прошло несколько часов, и он знал про рыбу немногим более, чем узнал о ней сначала.

Он ушел завтракать и, вернувшись, снова принялся изучать рыбу. Он начинал ощущать неудовольствие и разочарование и пожалел, что пришел к Агассицу, представлявшемуся ему теперь нелепым стариком, далеко отставшим от современности. Затем, чтобы убить время, он принялся считать чешуйки. Потом сосчитал иглы в плавниках; нарисовал рыбу и, рисуя ее, заметил, что у нее не было век. Таким образом он открыл то, о чем его учитель так часто упоминал на своих лекциях, а именно, что «карандаш лучше всяких глаз». Вскоре после этого учитель вернулся и, ознакомившись с наблюдениями ученика, оставил юношу несколько разочарованным, сказав ему, чтобы он продолжал смотреть и, может быть, что-нибудь и увидит.

Это уязвило самолюбие юноши, и он стал работать карандашом, отмечая мелкие подробности, раньше ускользнувшие от его внимания, но теперь казавшиеся ему совершенно очевидными. Он начинал проникать в тайну наблюдения. Мало-помалу он стал открывать в рыбе новые интересные стороны. Но это не удовлетворило учителя, продержавшего его на работе над рыбой в течение целых трех дней. К этому времени студент действительно знал кое-что о рыбе и, главным образом, распознал секрет и приобрел привычку тщательного наблюдения и восприятия подробностей.

Много лет спустя, юноша, достигнув известности, говорил: «То был лучший урок по зоологии, который я когда-либо имел; влияние его распространилось на подробности всех последующих изысканий; то было наследство, оставленное профессором мне, как и многим другим – наследство огромной ценности, которого мы не могли бы купить и с которым не можем расстаться».

Помимо ценности практических сведений, приобретенных студентом, важно было обострение способностей восприятия, позволявших ему отмечать характерные черты в изучаемом объекте и, следовательно, умение извлекать важные сведения из наблюдаемого им предмета. Ум жаждет знаний, и на протяжении многих лет тяжелой эволюции и усилий он создал целый ряд сложных органов чувств с тем, чтобы они доставляли ему эти знания; он и теперь продолжает свою созидательную работу. Люди, достигшие успеха, воспользовались этими чудесными проводниками сведений и, пользуясь ими при помощи воли и внимания, добились необъятных результатов. Эти вещи очень важны, и мы просим читателей не пренебрегать этой частью предмета, как неинтересной. Воспитывайте настроение сознательности и восприимчивости, и вы удивлены будете количеством приобретаемых вами «знаний».

Таким упражнением и практикой вы не только развиваете существующие чувства, но и способствуете выявлению скрытых сил и чувств, стремящихся раскрыться. Путем упражнения тех способностей, которыми мы уже обладаем, мы помогаем развиться таким способностям, о которых мы сейчас лишь мечтаем.

Я – душа, обладающая способами сообщения с внешним миром. Я буду пользоваться этими способами и тем приобрету сведения и знания, необходимые для моего умственного развития. Я буду упражнять и развивать органы чувств, зная, что тем самым буду способствовать развитию высших чувств, символами и предвестниками которых являются наши внешние чувства. Я буду сознателен и раскроюсь притоку знания и сведений. Вселенная – моя родина, и я ее изучу.