(или о том, что не является признаками, на основании которых можно оценить работу Духа Божьего, и, особенно, о том, что не является доказательством того, что данная работа исходит от Духа Божьего)

Если какая-то духовная работа совершается необычным образом, само по себе это еще ни о чем особенном не говорит, при условии что все эти проявления и их различия могут быть постигнуты в пределах правил, данных в Священном Писании.

То, что было раньше, к чему Церковь давно привыкла, не является достаточным критерием для наших нынешних суждений, поскольку сейчас могут быть явлены новые и необычные действия Бога, ибо Он и прежде очевидным образом совершал Свои дела необычным путем. Он уже явил новые и удивительные дела и сделал это таким образом, что вызвал изумление и у людей, и у ангелов (1 Пет.1:12).

И если Бог творил чудеса в прошлом, то у нас нет оснований считать, что Он не будет снова совершать подобное и в дальнейшем. Пророчества, записанные в Библии, позволяют нам полагать, что Бог имеет намерение осуществить в будущем то, чего мы еще никогда не видели. Отклонение, выходящее за рамки того, что до сих пор считалось обычным и нормальным, даже если оно и велико, еще не доказывает, что это явление не от Духа Божьего, если только оно не противоречит тем указаниям, которые предписаны в Писании.

Иными словами, Дух Святой суверенен в Своих действиях. И мы знаем, что Он использует великое разнообразие способов в Своей работе. И мы не в состоянии показать вам, как велико это разнообразие, которое Он может употребить в пределах правил и законов, установленных Им Самим. Мы не должны ограничивать Бога в Его действиях там, где Он Сам не ограничивает Себя.

Было бы неразумно утверждать, что если влияние, оказываемое на души человеческие, слишком необыкновенно, то оно не от Духа Святого. Если нам кажется, что люди имеют чрезмерно глубокое сознание ужасной природы греха и весьма сильное ощущение ничтожности своего существования без Христа или обостренное восприятие реальности и славы божественного; или необычным образом выражают чувство страха, печали, желаний, любви или радости; или очевидное изменение их сердца происходит слишком внезапно и духовная работа осуществляется с поразительной быстротой; или количество людей, испытывающих духовное влияние, непривычно велико, и многие из них очень молоды; а также если налицо и другие неординарные явления, не противоречащие тем признакам, которые нам даны в Писании, то все это не дает основания полагать, что это работа не от Духа Святого.

Необычная степень влияния и сила воздействия на человека, если они согласуются с указаниями, оставленными нам в Священном Писании, являются скорее аргументами, чем возражениями, в пользу того, что эта работа исходит от Духа Божьего. И действительно, чем сильнее степень проявления воздействия, которое по своей природе соответствует правилам, установленным Духом Святым, тем очевиднее соответствие самого воздействия этим правилам и тем ярче это соответствие. И, наоборот, если все вышеперечисленные признаки пробуждения выражены в слабой степени, хотя и соответствуют указаниям Священного Писания, то становится нелегко определить это соответствие вообще.

Многие люди весьма склонны подвергать сомнению все, что кажется странным. Это особенно свойственно пожилым людям, которым трудно признать правильность того, о чем они не слышали, чего они сами не имели в дни своей молодости и чего не было во дни их отцов. Но если для таковых людей очень легко сделать вывод о какой-либо работе, что она не от Духа Святого, по причине ее необычности, то в этом нет ничего странного, ибо подобное было также и во дни апостолов.

Работа Духа Святого тогда осуществлялась совершенно новым во многих отношениях образом, — такого еще никто не видел и не слышал с тех пор, как стоит мир. Эта работа проявлялась с более видимой и замечательной силой, чем когда-либо. Никто ранее не видел таких мощных и поразительных результатов труда Духа Божьего, проявившихся во внезапных и чрезвычайных переменах и в такой великой посвященности Богу, и ревности, наблюдавшейся среди множества уверовавших людей; в таких внезапных переменах, происшедших в разных городах, селениях и странах; в таком быстром успехе и обширной распространенности работы, а также во многих других необычных обстоятельствах, о которых можно было бы упомянуть.

Такая необычность и новизна происходившего поражала евреев. Они не знали, как им быть, но и не могли поверить, что это дело рук Божьих. Многие из них смотрели на людей, переживающих на себе такие действия Духа Святого, как на умалишенных, о чем свидетельствуют следующие места Священного Писания — Деян. 2:13, 26:24, 1Kop. 4:10.

Основываясь на пророческих книгах Библии, мы имеем достаточно оснований, чтобы считать, что в начале последнего и величайшего излияния Духа Божьего, которое, согласно пророчествам, должно было произойти в последнее время истории мира (то есть, с наступлением периода Евангелия — прим. ред.), способы Его работы будут очень необычными, удивительными, — такими, каких никто никогда еще не видел. Поистине, об этом можно сказать словами пророка: «Кто слыхал таковое? Кто видал подобное этому? Возникала ли страна в один день? Рождался ли народ в один раз, как Сион, едва начал родами мучиться, — родил сынов своих» (Ис.66:8). Вполне справедливым будет считать, что именно необычные методы работы Духа Святого привели, соответственно, и к тем весьма необычным последствиям и к тем славным изменениям в состоянии мира, которые Бог произвел посредством них.

Духовная работа, происходящая в человеке, не должна оцениваться по тому эффекту, который она производит в его теле, — вызывает ли она слезы или трепет, глубокие воздыхания или громкий вопль, мучительные телесные страдания или полное изнеможение. О том, под чьим влиянием находится личность, не следует судить по появлению тех или иных внешних перемен в ее эмоциональном состоянии, потому что Священное Писание нигде не дает нам подобных критериев.

Мы не можем также сделать вывод, наблюдая подобные феномены в физическом теле человека, что он находится под влиянием Духа Истины, ибо эти признаки не даны нам в качестве признаков Его действия. С другой стороны, мы не можем на основании таких внешних проявлений делать заключение, что личность не находится под влиянием Духа Божьего, потому что, повторяю, подобных критериев, которые были бы нам даны для испытания духов, нет в Священном Писании. Библия ни прямо, ни косвенно не исключает этих проявлений и не дает никаких оснований для такого исключения, в то же время и не говорит, что они должны быть.

Эти явления легко могут быть поняты нами, если мы порассуждаем о природе божественных и вечных вещей; о природе и сущности человека; о законах взаимодействия души и тела; о том, какое восприятие, соответствующее истинному и надлежащему смыслу переживаемого человеком события, приведет к таким внешним проявлениям его эмоционального состояния, даже если они будут иметь очень необычный характер (например, сильное телесное изнеможение, повержение тела вследствие великих страданий души и исторжение, вследствие этого, громких воплей). Никто из нас не может в полной мере представить себе, и не мог бы сделать это даже после любого по своей продолжительности времени размышлений, что страдания в аду настолько ужасны, а вечность настолько огромна, что если бы мы получили полное представление об этом, как оно есть на самом деле, хрупкая оболочка нашего человеческого естества не могла бы выдержать. Особенно, если бы мы увидели лично себя в опасности и в абсолютной уверенности относительно того, что мы не будем освобождены из ада хотя бы на один день или час.

Зная природу человека, мы не должны, поэтому, удивляться тому, что он, имея некоторое представление об аде, как об исключительно страшном месте, и осознавая ужас своей личной греховности и неизбежности Божьего гнева, ясно представляет свою близкую и незамедлительную гибель в аду. Природа человека такова, что он, брошенный на произвол судьбы и находящийся в опасности от какого-либо бедствия, видит это несчастие уже сбывающимся в каждом, случающемся с ним событии.

Во время войны, когда сердца людей полны страха, человек дрожит от малейшего шороха листьев. Каждую минуту он ожидает врага и все время повторяет сам себе: «Сейчас меня убьют!».

Если бы человек увидел себя висящим над глубокой пропастью, пылающей яростным и неугасимым пламенем, и знал, что нить, на которой он висит, слабая и не в состоянии выдержать его вес; что множество людей были в этой ситуации прежде него, и большинство из них сорвались и погибли; что нет ничего, к чему можно было бы дотянуться и за что можно было бы ухватиться и спастись, — то, представим себе, какими были бы его потрясение и ужас! Сознавать, что нить вот-вот оборвется и в сию же минуту страшное пламя поглотит его, — не будет ли он готов в этой ситуации закричать во весь голос?!

Еще страшнее потрясение того человека, который видит себя над бесконечно более ужасной бездной и чувствует над собой тяготеющую руку Бога, Который выражает Свой чрезвычайный гнев против него, — ведь впечатление от гнева Божия, который лишь в малой степени открывается душе человека, несоизмеримо превосходит его физические и душевные силы.

С другой стороны, мы легко можем понять, что искреннее ощущение человеком славного превосходства Иисуса Христа, Его прекрасной любви, засвидетельствованной смертью на Голгофском кресте и познание истинной духовной любви и радости в Иисусе Христе, также оказывает огромное влияние на телесные силы человека. Мы все готовы признать, что никто не может увидеть Бога и остаться живым. Те чувства ко Христу, которые мы имеем сейчас, являются лишь малой частью того осознания и восприятия всей славы и любви Христа, которыми будут наслаждаться святые на Небесах, потому что наша теперешняя телесная оболочка не в состоянии выдержать всю их полноту. Поэтому тот факт, что Бог иногда дает Своим святым предвкушение Небес, ослабляя при этом их телесные силы, вовсе не является странным.

Когда царица Савская пришла в Иерусалим увидеть славу Соломона, она была невероятно потрясена. Можно легко себе представить, что от великого восхищения всем увиденным ее физические силы тоже ослабели. Эта встреча царицы Савской и царя Соломона является лишь прообразом встречи Церкви с Иисусом Христом.

Насколько более понятным для нас должно быть то потрясение, которое испытывают несчастные грешники, которые, находясь вдали от Бога в жалком убогом состоянии по причине своей греховности, будучи странниками и пришельцами на земле, пришли со всех концов земли ко Христу и видят Его славу! Это великое событие совершается в исполненном мира и славы Царствии Божием, которое открылось с приходом на землю Иисуса Христа.

Некоторые возражают против подобных необычных явлений, ссылаясь на то, что о таких случаях, которые сопровождали бы излияние Духа Святого, ничего не написано в Новом Завете. Соглашаясь с этим, я не нахожу убедительным это возражение, так как ни логика, ни какие-либо указания из Священного Писания не исключают таких вещей, особенно принимая во внимание то, что было отмечено нами выше.

Я не знаю конкретного текста в Новом Завете, описывающего человека плачущим, стонущим или воздыхающим из-за страха попасть в ад или из-за осознания нависшего над ним Божьего гнева. Но вряд ли найдется какой-то глупец, который станет утверждать, что подобное ощущение греховности у человека происходит не от Духа Божьего. Мы не будем спорить об этом, потому что это само собой понятно, если исходить из того, что мы знаем о природе человека, и из того, что нам говорит Писание о природе вечных вещей и о природе звучащего в сердце человека обличения, исходящего от Духа Святого.

Поэтому нет нужды искать в Библии детальное описание подобных внешних проявлений человеческих чувств. Вряд ли кто-то станет настаивать на том, что для каждого случайного движения человеческой души необходимо искать подтверждение в Священном Писании. И хотя в Библии нет таких детальных описаний эмоциональной жизни человека, в сердце которого действует Дух Святой, существует, однако, много причин для того, чтобы заключить, что подобные явления происходили и тогда. Есть все основания думать, что такое великое излияние Духа не могло происходить без необычных проявлений Его воздействия на человеческую плоть.

Нам кажется, что темничный страж, о котором повествуется в 16-й главе Деяний Апостолов, является примером такой особенности природы человека. Вспомним, как он в крайнем потрясении и изумлении прибежал в темницу и в трепете припал к Павлу и Силе. Мы полагаем, что страж упал на землю не с намерением выразить мольбу или показное смирение перед Павлом и Силой. Он ничего им не сказал, прежде чем не вывел их из темницы, и только затем произнес: «Государи мои! Что мне делать, чтобы спастись?» (Деян. 16:29–30). Но его падение обосновано той же причиной, что и его трепет (т. е. глубоким покаянием и потрясением души — прим. ред.).

Псалмопевец рассматривает свои слезы и ощущение сильной слабости в теле как следствие угрызений совести и осознания вины за свой грех: «Когда я молчал, обветшали кости мои от вседневного стенания моего, ибо день и ночь тяготела надо мною рука Твоя; свежесть моя исчезла, как в летнюю засуху»; (Пс.31:3–4). Из этого места Священного Писания мы можем заключить, что осознание собственной греховности может в некоторых случаях приводить к подобным эффектам. Описывая свое состояние, псалмопевец использует образный язык, однако это — не вымысел, но великий опыт его души.

В Матф. 14:26 мы читаем об учениках, которые, увидев Христа, приближающегося к ним во время бури, приняли Его за какого-то страшного врага и «от страха вскричали». А поэтому кто может считать странным то, что люди могут закричать от страха, когда Сам Бог является им как грозный враг, когда они видят огромную опасность быть поглощенными бездонной пропастью вечного страдания?

Невеста (Христа — прим. ред.), может вновь и вновь говорить о том, что любовь Христа настолько превосходит ее собственные силы, что ее тело слабеет и она изнемогает (подобно библейской Суламите из книги «Песни песней» — прим. ред.): «Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви» (П.П.2:5); «Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? Что я изнемогаю от любви» (П.П.5:8).

Из всего сказанного можно сделать вывод, что подобные эмоциональные проявления, по крайней мере, иногда имели место у святых в прошлом и могут быть и в Церкви Христа сегодня.

Такими же слабыми возражениями являются утверждения некоторых людей о том, что, якобы, сильные эмоциональные эффекты в физическом теле человека являются результатом исступленного фанатизма; что и у квакеров практикуется трясение; что и Савл, впоследствии Павел, и тюремный страж трепетали вовсе не от сильного осуждения совести. [Квакеры (буквально трясущиеся) — секта, возникшая в Англии в середине 17 в. Название произошло от судорожных движений во время религиозного экстаза. Сами себя называют «детьми света». Верят в озарение внутренним светом. — Прим. ред.]. На самом деле все эти возражения, а также отрицание возможности сильных воздействий духа на тело, являются в той или иной степени легкомысленными. Те, кто возражает таким образом, ходят во тьме, не зная ни того, на каком основании они находятся, ни того, какими критериями им следует руководствоваться. Нам же следует смотреть в корень и искать суть вещей, исследуя природу воздействий духа на тело и эмоциональных проявлений человеческой души, соизмеряя их с указаниями Слова Божьего, а не с побуждениями, идущими от нашего темперамента и природной жизнерадостности.

Утверждения некоторых людей о том, что необычно сильные эффекты воздействия на души людей являются работой не Духа Божьего, а лишь следствием большого ажиотажа вокруг религии, — также не является убедительным аргументом. Ибо по своей сути истинная религия — явная противоположность религии фарисеев, которые любили выставлять свою религиозность напоказ и получали глубокое удовлетворение, когда люди восхищались ими. Однако природа людей такова, что, в сущности невозможно, чтобы тот человек, который имеет великий интерес и сильное влечение к Богу и который полностью Ему посвящен, не был в то же самое время человеком, достойным всеобщего внимания, заметным среди людей, и, как следствие этого, вызывающим своего рода потрясение и определенные изменения среди окружающих.

Действительно, утверждение некоторых людей о том, что в случае, если душа человека очень сильно потрясена и взволнована, не может быть и речи о влиянии Духа Святого, — не является убедительным аргументом. Ибо если духовные и вечные ценности на самом деле так велики и представляют бесконечный интерес для человека, то великим абсурдом будет утверждение, что человек должен быть затронут и потрясен Духом Божиим только слегка, умеренно. И, поэтому, повторяю: не является убедительным утверждение, что эти люди не затронуты Духом Божиим, ибо они находятся под влиянием духовных вещей в той мере, в какой эти вещи заслуживают этого, то есть пропорционально их важности. С тех пор, как стоит мир, было ли человечество чем-либо потрясено без обязательно сопровождающих это событие разговоров, слухов и волнений? Природа человека не допускает этого.

Правда, Христос говорит, что «не придет Царствие Божие приметным образом» (Лук. 17:20). Это означает, что оно не будет внешним и видимым. Оно не будет подобно пышным земным царствам, находящимся на определенной территории, с городом-столицей, который является центром государства. Христос говорит о Своем Царстве в следующих словах: «Не скажут: „вот оно здесь“, или: „вот, там“. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лук. 17:21). В то же время, невозможно, чтобы это Царствие Божие было воздвигнуто в мире на развалинах царства сатаны, без заметного и видимого результата. Необходимы сильные изменения в состоянии вещей, чтобы это увидел и изумился весь мир, ибо именно о таком результате прихода Царствия Божьего на землю говорится в пророческих Писаниях. Также и Христос говорит об этом в следующих словах: «Ибо, как молния, сверкнувшая от одного края неба, блистает до другого края неба, так будет Сын Человеческий в день Свой» (Лук.17:24).

Именно такой видимой славой отличается приход Христа на Землю для установления Своего Царствия от прихода лжехристов, которые, как Иисус Христос предупредил нас, будут приходить втайне, в пустыне или в потаенных комнатах (Матф.24:26). Установление же Царствия Божьего, наоборот, должно совершиться явно, на виду у всего мира, подобно молнии, которую нельзя спрятать, потому что она ослепительно сверкает и видна всем, блистая от одного края небес до другого. И мы знаем, что Царство Христа — через удивительное излияние Духа Святого во дни апостолов — вызвало повсеместно великое духовное движение. Какое большое противостояние было в связи с тем великим излиянием Духа в Иерусалиме, а также в Самарии, Антиохии, Ефесе, Коринфе и других местах! История сошествия Духа Святого наполнила мир слухами и дала повод некоторым людям обвинить апостолов в том, что они являются «всесветными возмутителями» (Деян.17:6).

Не является веским аргументом утверждение некоторых людей о том, что сильное потрясение при воздействии Духа на человеческие души обусловлено чрезмерно развитым воображением у людей, которые испытали на себе это воздействие, — и потому не может считаться истинным. То, что люди имеют много впечатлений, влияющих на их воображение, вовсе не доказывает, что они не могут подвергнуться еще одному воздействию, — воздействию духовного пробуждения. Это должно быть нам понятно потому, что подобного рода явление широко распространено среди великого множества живущих на земле людей, у которых, независимо от их внутреннего склада, умы часто заняты напряженными размышлениями, а сердца переполнены сильными влечениями к чему-либо из невидимого мира. Более того, было бы странно, если бы это было не так.

Такова наша природа: мы не можем думать о невидимом без известной доли воображения. Я осмеливаюсь обратиться к любому человеку, обладающему самыми высокими способностями ума, и спросить его, способен ли он сосредоточить свои мысли на Боге, Христе или на чем-либо другом из духовного, невидимого мира, не имея в своем мышлении воображаемых образов и представлений, которые, впрочем, неизменно появляются? При этом воображаемый образ обычно становится тем живее и сильнее, чем более он завладел нашей памятью и чем интенсивнее наши размышления и сильнее привязанности, — особенно же, если эти образы являются неожиданными для нас.

Это имеет место в том случае, когда возникающая в уме перспектива является совершенно новой и в значительной степени удерживается чувством страха или радости; а также тогда, когда изменение взглядов человека происходит внезапно: от крайнего противления истине, — состояния крайне ужасного, — до чрезвычайно большого восхищения и восторга перед ней. Естественно, что в таком положении многие люди не могут ясно увидеть различие между плодом духа и плодом интеллекта. Неудивительно, что они склонны придавать слишком большое значение воображаемому и всегда готовы рассказывать другим о своих личных переживаниях. Особенно это относится к людям с недостаточно развитым интеллектом и слабой компетентностью.

Бог дал нам такую способность, как воображение, и создал нас так, что мы не можем думать о духовных и невидимых вещах без некоторого участия этой нашей способности. Наша структура и наша природа являются такими именно потому, что воображение является действительно полезным для нас, содействуя надлежащему проявлению других способностей нашей души, если используется надлежащим образом. Однако часто, когда способность к воображению является слишком сильной, а другие способности — слишком слабыми, воображение подавляет их, не позволяя им проявиться.

Из многих известных случаев я сделал определенный вывод о том, что Бог действительно использует воображение для достижения истинно Божественных небесных целей, что особенно относится к мало сведущим людям. Господь проявляет Свое снисхождение в таких обстоятельствах и обходится с такими людьми, как с младенцами. В прежние времена Он созидал Свою Церковь, находившуюся тогда в состоянии духовного неведения и несовершеннолетия, с помощью образов и видимых представлений. Я не вижу ничего неразумного в таком положении вещей. Пусть все те, кто сталкивается с необходимостью решения подобных духовных проблем, рассудят сами, не подтверждает ли сказанное мною их личный опыт.

Не является убедительным аргументом и утверждение некоторых людей о том, что необычные явления, возникающие при сильном воздействии на души людей, — это не работа Божьего Духа, так как, по их мнению, некоторые из них находились в состоянии экстаза, как бы выходя из себя и переносясь душой в мир необычных и приятных представлений, своего рода видений. Воображение возносило их на небеса, и они видели великолепные картины. Я имел возможность ознакомиться с целым рядом таких случаев и не вижу никакой необходимости приписывать их вмешательству диавола или, наоборот, предполагать, что природа этих видений тождественна с видениями пророков, а их восхищение является аналогичным восхищению святого апостола Павла в рай. Мы просто должны принять во внимание человеческую природу, которая может подвергаться сильным воздействиям и влечениям.

Когда человек находится под влиянием ощущения удивительного величия и превосходства Божественного мира, переполняющего душу восторгом; когда он переполнен осознанием красоты и любви Христа, — тогда эти чувства могут превосходить природные силы человека. В этом случае, я думаю, совсем не будет странным, если среди великого множества тех, чьи естественные силы были таким образом потрясены подобными представлениями, есть некоторые люди особенного устройства, воображение которых настолько подвержено влиянию сильных ощущений, что это выражается в некоторой потере контроля над своими чувствами, что случается и при других сильных воздействиях, не связанных с вопросами духовной жизни: например, при потере близких, при катастрофах и т. п.

И это неудивительно, ибо когда мысли человека максимально сосредоточены, а чувства сильны, то душа настолько увлечена, восхищена и поглощена этими ощущениями, что все другие функции тела человека испытывают такие необычные воздействия, как ощущение потери физических сил и даже иллюзию полного отсутствия тела. В этом случае неудивительно, что на некоторых людей, имеющих особое устройство души, и которые в большей степени, чем другие, склонны к созерцательности и постоянным размышлениям ума, воздействие будет настолько сильным, что силы их тают, душа на определенное время отвлекается и уносится от внешних впечатлений, воздействующих на наши органы чувств, и полностью погружается в поток приятных и восхитительных образов, соответствующих ее теперешнему состоянию.

Всегда находятся люди, готовые объяснить подобные вещи неверно и придать им слишком большое значение, считая их пророческими видениями и Божественными откровениями, и даже иногда увидеть в них указание Неба на то, что должно произойти в будущем. Однако результат этих пророчеств в ряде случаев, которые мне известны, говорит о другом.

Тем не менее, я понимаю, что такие случаи иногда очевидным образом, хотя и косвенно, исходят от Божьего Духа, — то есть, необычное состояние сердец этих людей и их сильное и живое восприятие Божественного иногда, но не всегда, исходят от Его Духа. Насколько душа простирается в святом восторге к Небу и удерживает в себе божественные ощущения, настолько же эти чувства исходят от Духа Божьего, хотя воображаемые образы, которые посещают душу во время экстаза, являются второстепенными, а иногда в них имеется и нечто неуместное, фальшивое и смущающее окружающих.

Также не является признаком того, что работа исходит не от Духа Божьего, и то, что в ней зачастую существенную роль играет подражание или следование примеру других людей.

И, действительно, такое утверждение не является достаточно убедительным аргументом для того, чтобы решить, что подобное явление в душах людей исходит не от Бога, потому что при этом, якобы, были использованы плохие средства. Наоборот, мы знаем, что подражание доброму является Божиим средством для того, чтобы осуществлять Его дела на земле. Стремление людей подражать доброму в своих духовных исканиях не дает повода сомневаться в Божественном происхождении тех явлений, которые происходят с ними при этом, так как такое подражание — лишь одно из многих добрых средств Бога.

В соответствии со Священным Писанием люди должны воздействовать друг на друга хорошим примером. Священное Писание предписывает нам достигать Божьих целей, давая другим пример для подражания (Матф.5:16; 1 Пет.3:1; 1 Тим.4:12; Тит.2:7); а также предписывает нам подражать доброму примеру других людей (1Kop. 4:16, 6:1; 2Кор. 8:1–7; Фил. 3:17; 1Фес. 1:7; 2Фес. 3:9; Евр. 6:12). Из перечисленных мест Священного Писания видно, что добрый пример является одним из Божьи.: средств и, безусловно, не может быть аргументом для утверждения, что основанное на нем влияние не исходит от Бога.

Итак, добрый пример — это библейский способ осуществления Божией работы, и это — разумный способ.

Не является поэтому доказательством неистинности пробуждения и утверждение о том, что поскольку люди, зачастую, легче поддаются влиянию примера, нежели доводам разума, то переживания тех из них, кто последовал за Христом, подражая доброму примеру, являются всего лишь легкомысленным подражательством. Явление, когда люди придерживаются истины, подражая один другому, является положительным, так как оно способно просвещать душу и убеждать разум человека, подражающего добру. Никто не станет отрицать, что посредством нашей речи, наших слов мы сообщаем другому человеку какую-то информацию, для того чтобы в чем-то просветить этого человека. Однако она может быть передана и действиями, причем более полно и эффективно. Таким образом, наши слова являются ничем иным, как способом влияния на других людей, передачи им своих мыслей и взглядов, однако действия и поступки иногда могут сделать это с большим успехом, ибо действия тоже имеют свой язык, и зачастую более ясный и убедительный, чем произнесенные слова.

Мы не можем опровергнуть ценность этого влияния людей друг на друга своим поведением. Впечатление, произведенное великими и необычными качествами других людей, даже если они выражаются бессловесно, только действиями, может сильно поразить окружающих и произвести на них значительное влияние. Во многих случаях язык поведения лучше, чем одни только слова, передает мысли человека окружающим и объясняет суть вещей.

Если кто-то должен представить другого человека испытывающим чрезвычайно сильные телесные муки, то более ясное представление об этих страданиях и более убедительное доказательство их силы можно получить, непосредственно наблюдая за действиями того человека во время его страдания, так как лучше увидеть самому, чем услышать правдивый и беспристрастный рассказ наблюдателя. Подобным же образом можно получить более полное представление о вещах превосходных и восхитительных, наблюдая поведение человека, испытывающего действительное наслаждение ими, чем слушая скучное повествование одного из тех, кто сам этого не испытывал и не ощущал.

Я хотел бы, чтобы этот вопрос был рассмотрен самым тщательным образом. Разве не ясно, что результаты, производимые в душах людей посредством доброго примера, являются весьма эффективными, так как не только слабые и невежественные люди сильно поддаются его воздействию, но и те, кто более всего остального гордится силой своего ума. Таковые в не меньшей степени подвержены такому влиянию, и, можно сказать, подвержены ему даже больше, чем любому другому воздействию.

Действительно, религиозные влечения многих людей, вызванные слышанием слова проповеди или еще как-нибудь иначе, нередко оказываются кратковременными и скоро угасают. Христос приводит подобный пример в притче о каменистой почве.

Однако, во многих случаях влияние, произведенное на некоторых людей убедительным примером, является прочным и удостоверяется спасением души такого человека. В истории Церкви никогда не было ни одного замечательного излияния Духа, ни одного великого возрождения веры, где добрый пример не играл бы значительную роль. Так было и в период Реформации, и в апостольские дни, в Иерусалиме и Самарии, в Ефесе и в других частях мира. И в дальнейшем, без сомнения, такое подражание будет очевидным образом проявляться при всяком посещении Духа Святого, как описано в книге «Деяния Апостолов». В те дни не только добрый пример одного человека влиял на другого, но и добрый пример церкви одного города или селения служил образцом для подражания другим церквям. Апостол писал фессалоникийцам: «Вы стали образцем для всех верующих в Македонии и Ахаии. Ибо от вас пронеслось Слово Господне не только в Македонии и Ахаии, но и во всяком месте прошла слава о вере вашей в Бога, так-что нам ни о чем не нужно рассказывать» (1Фес. 1:7–8).

Возражения некоторых людей против такой оценки значения примера в деле Божием, основанные на том, что Священное Писание говорит о Слове Божием, якобы, как о главном и единственном средстве осуществления дела Божьего на земле, также не являются серьезными. Действительно, Слово Божие является главным средством, посредством которого, однако, и все другие Божьи средства также могут действовать и быть эффективными. Даже Святое Причастие и священные обеты не имеют пользы без Слова. В равной степени становятся действенными и добрые примеры, ибо все видимое человеческими глазами является непонятным и тщетным без Слова Божьего, наставляющего и направляющего нашу душу. Посредством доброго примера Слово Божие сохраняется в нашем сердце и эффективно применяется в жизни, подобно тому, как проповедь Евангелия, прозвучавшая в Македонии и Ахаии, была успешной именно благодаря благословенному примеру людей, уверовавших в Фессалониках.

Подражание доброму примеру — великое средство умножения Церкви Божьей, и в Священном Писании мы встречаем несколько замечательных подтверждений этого. Так, например, Руфь последовала за Ноеминью из земли Моавитской в землю Израильскую, ибо решила не покидать свою свекровь, но вместе идти туда, куда пойдет Ноеминь, и жить там, где будет жить она (Руфь 1гл.). Народ Ноемини становится ее народом и Бог Ноемини становится ее Богом. Руфь, прародительница Давида и Христа, без сомнения является великим прообразом Церкви, поэтому эта история и включена в канон Священного Писания.

То, что Руфь оставила землю Моавитскую с ее богами для того, чтобы прийти в землю Израильскую и там узнать Бога Израилева и покоиться своей верой в тени Его крыл, является прообразом обращения к Богу не только язычников, пришедших в Церковь, но и любого грешника, который действительно, подобно Руфи, ощутил себя на этой земле чужим, странником и пришельцем с той минуты, когда стал гражданином Небесного Иерусалима и был причислен к сонму святых и истинному Новому Израилю, забыв при своем обращении собственный народ и дом своего отца.

Такой же прообраз Церкви Христа мы видим в примере с невестой из книги Песни Песней, изнемогавшей от любви к своему возлюбленному. Ее великая скорбь о разлуке с женихом так повлияла на дщерей Иерусалима, что они, видя такие необычные обстоятельства невесты, пробудились от сна (прообраз спящих христиан, которым необходимо пробудиться и обратиться) (П.Песн.5:8–9; 6:1).

Еще одним прообразом, о котором говорит Священное Писание, является невеста из книги Откровения: «И Дух и невеста говорят: прииди» (Откр.22:17). Это означает, что Дух в невесте (то есть в Церкви) говорит Христу: «Прииди».

В Священном Писании неоднократно повторяется предсказание, что именно таким путем работа Божья будет очень широко распространена во время великого излияния Духа Святого, которое и произошло в начале славных дней Церкви на Земле: «И пойдут жители одного города к жителям другого и скажут: „пойдем молиться лицу Господа и взыщем Господа Саваофа“; и каждый скажет: „пойду и я“. И будут приходить многие племена и сильные народы, чтобы взыскать Господа Саваофа в Иерусалиме и помолиться лицу Господа. Так говорит Господь Саваоф: будет в те дни, возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу Иудея и будут говорить: „мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами — Бог“» (Зах.8:21–23).

Неблагоразумие и беспорядочность в жизни некоторых людей, которые, казалось бы, подверглись воздействию евангелизационной работы, не могут быть доказательствами того, что эта работа была не от Духа Божьего. Мы должны иметь ввиду то, что конечная цель, во имя которой Бог излил Своего Духа на землю, — сделать людей святыми, а не расчетливыми религиозными политиками или фарисеями. Неудивительно, если среди разнородного множества людей всевозможных типов: мудрых и неразумных, молодых и старых, слабых и сильных, — в силу своих природных наклонностей всегда найдутся те, кто, даже находясь под сильным воздействием Евангелия, все равно будут вести себя неблагоразумно. Не все знают, как правильно нужно поступать, находясь под влиянием неудержимых влечений разного рода, плотского или духовного характера. Для этого требуется очень много благоразумия, силы и уравновешенности.

Даже тысяча неблагоразумных людей не может быть доказательством того, что евангелизационная работа исходила не от Духа Святого, потому что в ходе этой работы наблюдалось не только неблагоразумие, но и множество иных проявлений, превозмогающих беспорядочность некоторых христиан и явное нарушение ими заповедей, установленных Святым Словом Божьим. Неблагоразумие таких людей, которые уже стали объектом спасительного влияния Духа и проявили истинное усердие для Бога, объясняется чрезвычайной слабостью природы человека, а также неведением и остатками их природной испорченности.

В Новом Завете мы находим весьма интересный пример: через проповедь ап. Павла уверовали во Христа люди, которые хотя и были щедро благословлены от великого излияния Духа Святого, происшедшего в апостольские времена, но в их среде, тем не менее, изобиловали проявления неблагоразумия и беспорядочности в поведении. Я имею в виду Коринфскую церковь. Едва ли в Новом Завете найдется другая церковь, более знаменитая своими благословениями и щедрой мерой пребывания в ней Святого Духа, проявляющегося как в силе убеждения и успехе в обращении грешников (то есть в Его обычном действии), так и в Его необычных и чудодейственных дарах.

И, тем не менее, сколько было в Коринфской церкви разного рода неблагоразумных поступков, греховной беспорядочности и даже странного неблагочиния при совершении Вечери Господней, когда один перед другим эти христиане торопились поскорее съесть свою пищу (1 Кор. 11:20–21). В этой церкви не было опыта церковной дисциплины!

К этому перечню можно добавить еще и их неприличное поведение в других видах поклонения Богу, несогласия и споры по поводу своих учителей и нецелесообразное употребление необычных даров пророчества и говорения языками, свыше данных Церкви Божией в апостольский период. Иными словами, на любом поступке этих людей, совершавшемся как бы по непосредственному и немедленному вдохновению от Духа Божьего, был отпечаток человеческой греховной природы.

Даже если мы наблюдаем проявление неблагоразумия, ведущего ко греху и беспорядку, и неведение у некоторых из тех, кто являлся великим сосудом Божиим в деле распространения Его работы, это, тем не менее, не доказывает, что эта работа не от Бога. Сам апостол Петр, который был действительно великим, святым и вдохновенным служителем Бога, одним из главных Его инструментов при создании христианской церкви на земле — в то самое время, когда он совершал свое служение, он был однажды обвинен в большом и греховном недостатке своего поведения. Об этом написал апостол Павел в послании к Галатам: «Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие иудеи, так-что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (Гал.2:11–13).

Итак, если даже тот, кто является великим столпом христианской Церкви, одним из главных камней в ее фундаменте, кто находился рядом со Христом во времена Его земного служения, оказался виновным в неугодном Богу поведении и лицемерии, то неудивительно, если и менее важные орудия в руках Божьих, не имеющие того исключительного ведения от Духа Божьего, какое имел Петр, будут обвинены в беспорядочных проявлениях в своем поведении.

Когда некоторые из тех людей, которые были или объектами, или орудиями в Евангельской работе, виновны в слишком большом рвении осуждать других, считая их людьми необращенными, — это, тем более, не является убедительным доводом в пользу того, что сама эта работа не исходит от Бога. Такое их рвение судить других является просто ошибкой, проистекающей либо из незнания признаков, по которым можно безошибочно определить лицемерие и плотское состояние других людей; либо из неправильного понимания свободы действий Духа Святого, Который использует в Своей работе различные методы; либо же от недостатка должной снисходительности к другим людям, немощь и испорченность которых могут, в той или иной степени, оставаться в их сердцах и после обращения!

Кроме того, слепое рвение таких людей и их желание судить других происходит также от недостатка должного понимания своей собственной слепоты, слабости и неполной освобожденности от греха. Именно через эту плотскую ревность их духовная гордость может иметь тайную лазейку, через которую будет входить в сердце и оставаться замаскированной и спрятанной от глаз других людей.

Если мы допускаем, что нередко истинно благочестивые христиане могут в значительной степени проявлять духовную слепоту и греховную испорченность и могут ошибаться в определении признаков лицемерия, то, несомненно, мы также должны уразуметь, что нет ничего непонятного в том, что и в наше время некоторые люди поспешны в своих выводах и допускают ошибки.

Таким образом, более или менее легко мы можем объяснить, почему остаточная греховная испорченность христиан может иметь такие незаметные лазейки в виде плотской ревности даже в сердцах хороших людей и почему это случается чаще, чем проявление истинной ревности о Боге. Без сомнения, и это печально, многие святые люди согрешали именно таким образом, заражаясь плотской ревностью.

Безразличие в делах веры — отвратительно в глазах Божьих, а усердие — это отличительный признак действия благодати. Однако среди всех христианских добродетелей именно усердие нуждается в самом строгом контроле и самоиспытании, потому что к этой добродетели особенно склонна незаметно подмешиваться наша греховная испорченность, проявляющаяся в гордости и различных человеческих страстях.

Необходимо отметить, что там, где никогда не было великого пробуждения, не было и повода для возрождения ревности в Божьей Церкви. Но в тех замечательных случаях, где имеет место пробуждение, возрождается и ревность, сопровождаясь, иногда, проявлениями неконтролируемого поведения и неуместной суровости. Например, в апостольские времена много духовных сил и усердия было истрачено на спор о чистой и нечистой пище, когда христиане горячо ополчались один против другого, порицая друг друга и называя своих оппонентов неистинными христианами.

Но апостол Павел имел снисхождение и к тем, и к другим, полагая, что все они находились под влиянием истинного благочестия: «Кто ест, — говорит он, — для Господа ест, ибо благодарит Бога. И кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога» (Рим. 14:6).

Верующие коринфской церкви занимались также превозношением одних служителей и порицанием других, похваляясь друг перед другом дарами Духа Святого. И все же, подобные явления также не могут быть доказательством того, что работа, чудесно совершенная в Коринфе, не является работой Бога.

После того как христианская вера начала усиленно распространяться в мире, благодаря святой жизни и великому усердию Церкви, рвение христиан трансформировалось в неуместную и чрезмерную суровость в установлениях церковной дисциплины по отношению к провинившимся. В некоторых случаях такие христиане совершенно не допускали общения с согрешившими и проявления какого-либо милосердия к ним, даже если их смирение и раскаяние были очевидными.

Во дни правления императора Константина ревность христиан против язычников приобрела характер преследования. Подобное наблюдалось и в дни славного возрождения веры, во времена Реформации. Тогда во многих случаях усердие христиан проявлялось в чрезмерной строгости, а у некоторых, самых известных реформаторов, и в преследовании несогласных. В особенности это относится к великому реформатору Кальвину. В те дни необычного расцвета живой религии многие верующие были виновны в том, что строго судили других только за то, что те отличались в своих мнениях по поводу некоторых доктрин богословия.

Нельзя утверждать, что совершаемая духовная работа вообще не исходит от Бога, если к ней примешаны многие ошибочные суждения и даже некоторые заблуждения, исходящие от сатаны.

Каким бы великим ни было сейчас влияние Духа Святого, не следует ожидать, что Дух Божий может проявляться в нас таким же способом, как и в апостолах. Тогда Дух Святой безошибочно руководил ими во всех вопросах христианского учения так, чтобы они могли опираться на это водительство, как на главное правило в христианской жизни.

Известно, что многие заблуждения, исходящие от диавола, появляются там, где победно распространяется христианская вера. И утверждать по этой причине, что эта духовная работа исходит полностью не от Бога, можно не в большей степени, чем утверждать, что во времена Моисея в древнем Египте чудеса были совершены не рукою Божией только потому, что Ианний и Иамврий совершали в то же самое время ложные чудеса рукою диавола (2Тим. З:8). Да, те же самые люди, которые являются объектами сильного влияния Духа Божьего, могут в отдельных вопросах быть уведенными от истины в заблуждения, исходящие от сатаны.

Это является не большим парадоксом, чем присутствие многих пороков в жизни реальных святых на земле, в их нынешнем телесном состоянии, когда благодать Божия обитает рядом с природной испорченностью, и в одной и той же личности «новый человек» сосуществует с «ветхим». Таким же образом Царствие Божие и остатки ветхой природы могут оставаться на некоторое время в одном и том же сердце. Многие благочестивые люди в нынешнем и прошедшем веках, безусловно, впадали в печальные заблуждения из-за склонности придавать слишком большое значение порывам и впечатлениям своего сердца, принимая их за непосредственные откровения от Бога, открывающие человеку будущее или указывающие, куда идти и что делать.

Если некоторые христиане, которые когда-то стремились достичь великой цели, все же впали в грубые заблуждения или стали творить позорные дела, то это не дает еще основания для того, чтобы вообще отрицать действие силы Божией на этих людей. Наличие подделок Истины не говорит еще о том, что не существует сама Истина, и во время реформации всегда необходимо предполагать, что подобные случаи обязательно будут иметь место.

История Церкви свидетельствует, что ни одно великое возрождение веры не обошлось без подобных примеров. Бессчетное количество случаев отступничества было налицо даже в апостольские дни. Одни люди впадали в грубые ереси, другие занимались мерзкими и постыдными делами, хотя сами, казалось бы, в свое время стали объектами работы Духа Божьего и принимались в общение, как братья и сотрудники тех, кто был истинно верным Богу. Никто из них даже не подозревался в отступлении, пока они сами не отошли от Церкви. Среди них были выдающиеся личности христианской Церкви — учителя и служители, которых Бог наделил удивительными дарами Святого Духа. О таковых говорится в начале шестой главы Послания к Евреям.

Еще один пример тому — Иуда, один из двенадцати апостолов. Он в течение длительного времени постоянно находился среди учеников Христа, в тесном общении с ними, то есть имел общение с действительно опытными духовно людьми. Тем не менее, он не был раскрыт как предатель и даже не был под подозрением до тех пор, пока сам не выдал себя своим омерзительным поступком. Внешне Иисус так относился к Иуде, словно тот был истинным учеником: облек его властью апостола; наделил удивительными дарами Духа и посылал на проповедь Евангелия. Христос не взял на Себя роль всеведущего Судьи и сердцеведца, хотя Сам Христос был служителем Своего Небесного Отца, но поступал с Иудой так, как должен поступать каждый служитель видимой Церкви. Поэтому Он не отверг Иуду прежде времени, пока тот не показал своим гнусным предательством, кто он на самом деле.

На этом примере Господь показывает наставникам и управителям в церкви, что им также не нужно брать на себя роль сердцеведцев, а руководствоваться в своих рассуждениях только тем, что является явным и очевидным.

Были случаи отступничества даже среди тех, кто почитался особо исполненным благодатью Духа Божьего. Примером такого рода отступников можно, вероятно, назвать Николая, одного из семи диаконов Иерусалимской церкви. В то время, время необычного излияния Духа, на него с уважением смотрели христиане Иерусалима, как на человека, исполненного Духом Святым. По этой причине Николай был избран великим множеством христиан на служение, о котором говорится в Деяниях Апостолов (Деян.6:3–5), однако впоследствии отпал и возглавил, как утверждает предание, секту развращенных еретиков, ведущих безнравственный образ жизни и названных, по его имени, сектой «николаитов» (Откр.2:6,15).

Есть, однако, предположение, что николаиты просто использовали имя Николая, но сам он не поддерживал их чудовищные заблуждения.

Во время Великой Реформации, происходившей в лоне католической церкви, также велико было число тех, кто на некоторое время, казалось, присоединился к движению реформ, однако затем впал в самые грубые и нелепые заблуждения и стал вести отвратительный и безнравственный образ жизни.

В особенности необходимо отметить, что в те времена, когда на земле происходят великие излияния Духа Святого, чтобы оживить христиан; скую Церковь, имеется значительное число таких людей, которые, якобы, принимают искреннее участие в евангельском труде, но только на время, а затем отпадают, уклоняясь в различные причудливые и нелепые учения, вульгарное исступление, похваляясь при этом, что они, как им кажется, достигли высокого уровня духовности и совершенства, а также осуждая и порицая других христиан, как, якобы, плотских и недуховных.

Так было с гностиками в апостольское время, так было и с различными сектами в период реформации. Это отмечает в своей книге «Духовное очищение» Энтони Бергес: «Первые достойные реформаторы, славные орудия в руках Божьих, оказались в сложном противостоянии, обвиняемые с двух сторон. Им пришлось иметь дело не только с религиозными формалистами и традиционными папистами, — с одной стороны, но и с теми, кто претендовал на более высокую духовную просвещенность, чем у реформаторов, — с другой стороны. Их называли буквалистами, как людей хорошо знакомых с буквой Писания, но не имеющих ничего общего с Духом Божьим. Куда бы истинное христианское учение не приходило, пробивая себе путь и вытесняя папство, там вскоре объявлялись буквалисты, подобно плевелам, вырастающим среди хорошей пшеницы. Вследствие этого возникли великие разделения и в глазах некоторых людей в мире реформация сделалась отвратительной и ненавистной. Эти люди (то есть буквалисты) подобны червям и пресмыкающимся, выползающим из-под земли, согретой солнцем. Нападая на Лютера, они обвиняли его в том, что он провозглашает плотское Евангелие».

Однако, некоторые лидеры тех необузданных фанатиков первое время почитались истинными реформаторами и были особенно глубокоуважаемыми.

Так было в Англии в то время, когда преобладало живое христианство, во дни короля Чарльза I и Оливера Кромвеля, в период междуцарствия. Те дни изобиловали подобными явлениями. То же самое наблюдалось и в Новой Англии, в ее наиболее благословенные дни, когда широко процветало благочестие.

Итак, сеяние диаволом подобных плевел не доказывает еще, что истинная работа Духа Божьего не может совершаться в этом мире чудесным образом.

Неверно также утверждение некоторых людей о том, что работа по пробуждению в Новой Англии не исходит от Духа Божьего, так как, по их мнению, она осуществлялась служителями с помощью настойчивого запугивания людей ужасами наказания, согласно Святого Божьего Закона, и сопровождалась чрезмерным пафосом. И вот почему это неверно.

Если в действительности существует ад с его ужасными и никогда не прекращающимися мучениями (а мы определенно знаем, что они будут ужасными и великое множество людей находится в опасности попасть туда, и, более того, большая часть людей в христианских странах действительно — поколение за поколением — попадает в ад, ибо не ощущают всего его ужаса, а потому и не проявляют должного старания, чтобы избежать его), то разве неуместно для проповедников, заботящихся о душах, принять в свое сердце великую боль за этих людей и помочь им почувствовать этот ужас? Почему бы им не рассказать об аде всю правду, какой он есть на самом деле?

Если бы я ощущал опасность оказаться в аду, я был бы рад знать как можно больше о его ужасах. Если бы я был явно склонен пренебрегать необходимой заботой о том, чтобы избежать адских мук, мне оказал бы неоценимую услугу тот человек, который самым лучшим образом смог бы открыть мне правду об аде и самыми яркими и живыми красками изобразил бы эти страдания и ожидающую меня опасность.

Я предлагаю каждому читателю представить себе свое поведение, если бы вы оказались беззащитными перед лицом какого-либо великого бедствия. Если бы кто-либо из вас, будучи главой семьи, увидел одного из своих детей в горящем доме, охваченном огнем; увидел, что над вашим ребенком нависла опасность вскоре погибнуть в пламени, а он, однако, не чувствует этого и пренебрегает возможностью убежать из горящего дома, хотя вы много раз призывали его сделать это, — будете ли вы в этой ситуации продолжать обращаться к нему только спокойным равнодушным тоном? Не станете ли вы громко кричать и со всей серьезностью, настойчиво призывать покинуть горящий дом немедленно? Не попытаетесь ли вы как можно более ярко, насколько позволяют ваши способности, представить вашему ребенку всю опасность, в которой он находится и всю его глупость в том случае, если он будет продолжать медлить?

Не учит ли этому и не обязывает ли это сделать сама наша природа? Если бы вы продолжали говорить с ним только в спокойной манере, как вы делаете обычно это, когда речь идет о незначительных вещах, не стали ли бы люди вокруг вас говорить, что вы лишились рассудка?

К сожалению, в ответственные моменты временной земной жизни людей, где требуется самое серьезное их внимание, особая поспешность и большая заинтересованность, у них, зачастую, нет соответствующего значению этих моментов отношения к ним. Они не желают предупреждать и других о грозящих им опасностях, а если и предупреждают, то делают это в холодной и безразличной манере.

Но природа учит нас другому. Если мы, те, кто заботится о душах и знает, что есть ад, верою увидели состояние осужденных и каким-то образом почувствовали, как ужасно будет их будущее; если мы узнали, что большая часть людей направляются в ад, а наши служители не осознают этой опасности, — то для нас было бы нравственно невозможным уклониться от обязанности самым серьезным образом и наиболее ярко изобразить перед этими людьми весь ужас их бедственного состояния и их полную незащищенность перед надвигающейся опасностью, и даже громко кричать об этом!

Когда служители Церкви проповедуют об аде, предупреждая грешников о том, как можно избежать грозящей им опасности, но делают это в холодной и безразличной манере, даже если при этом они и говорят о бесконечном адском ужасе, то их проповедь звучит неубедительно. Ибо действия, как я уже отмечал раньше, имеют свой язык так же, как и слова. Если слова проповедника рисуют невыносимо ужасное положение, в то время как его поведение и манера речи не подтверждают сказанного, то это свидетельствует о том, что сам проповедник не думает так, как говорит, тем самым обесценивая свои слова, и, как следствие этого, не достигая цели. Ибо язык действий более эффективен, чем значение голых слов.

Безусловно, это не означает, что необходимо проповедовать только о законе: служители Бога могут говорить и о других вещах, но только соразмерно их значению. Благая весть должна быть проповедана так же, как и закон, но о законе проповедуется только для того, чтобы приготовить путь для Евангелия, а также для того, чтобы Евангелие было проповедано более эффективно. Главное дело служителей Божьих — это проповедовать именно Евангелие, ибо «конец закона — Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10:4).

Таким образом, служитель Бога упустит очень многое и не достигнет своей цели, если будет слишком большой акцент делать на страхе и наказании по закону и начнет пренебрегать проповедью Евангелия, хотя закон также является очень важным и проповедь Евангелия может оказаться тщетной без него.

Безусловно, такая серьезность и взволнованность речи проповедника прекрасна, потому что именно это подобает ему и соответствует важности темы проповеди. Но иногда в проповеди можно наблюдать такие неуместные вещи, как доходящая до неприличия громкость, сверх той, которая естественно проистекает из содержания и темы и соответствует им. Таким образом, содержание и манера изложения проповеди должны быть согласованы друг с другом.

Некоторые находят неприемлемым внушать Людям страх перед небесными карами. Однако, я считаю, что это как раз самая разумная и приемлемая вещь — внушить людям страх перед адом, ибо они стоят на краю пропасти и уже почти готовы упасть туда, и при этом совершенно не ощущают никакой опасности. Разве не разумно рассказать человеку, находящемуся в горящем доме и не знающему о том, что ему грозит опасность, и внушить ему страх перед ней, чтобы спасти его жизнь? Слово «испуг» обычно используется для обозначения внезапного; беспричинного страха или безосновательного удивления. Но, очевидно, только страх, для которого имеются достаточные основания, является тем страхом, который поможет людям увидеть опасность, нависшую над ними.