Смерть Христа и Его воскресение из могилы лежат в самом сердце плана спасения. Голгофа стала главным ответом Бога на тот тупик, в который зашло человечество. Жертва Христа описывается как «единократное принесение» (Евр. 10:10), действительная «навсегда», а следовательно, неповторимая (стих 12). Ничем нельзя дополнить искупительную силу креста. Иисус, победивший искусителя в Своей жизни (Мф. 4:1–11; Евр. 4:15), пришел, чтобы разрушить дела дьявола (1 Ин. 3:8). Его победа над силами зла делает возможной нашу победу над грехом (Откр. 12:11), а также окончательное искоренение зла из нашего мира (Откр. 20:9–15). Акцент Нового Завета на окончательности искупительной смерти Христа привел некоторых к выводу, что Его работа для нашего спасения закончилась на кресте. Это требует дальнейшего пояснения.

Выполнив на земле то дело, ради которого Он приходил (Ин. 17:4, 5; 19:30), Христос вознесся на небо (Деян. 1:11), чтобы «всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7:25).

Но во второй раз Он «явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение» (Евр. 9:28). Между этими двумя точками, крестом и славным возвращением, Христос действует как царственный священник «святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек» (Евр. 8:2), как ходатай (1 Ин. 2:1) и посредник, вступающийся за тех, кто верует в Него (Рим. 8:34). Как наш Первосвященник, Христос вменяет заслуги Своей жертвы тем, кто приближается к Нему. Это такое же важное служение для нашего спасения, как и Его искупительная смерть.

Священническое служение нашего небесного первосвященника было предвосхищено в ветхозаветной системе жертвоприношений, особенно в служении еврейского святилища, которое совершалось «по образцу», показанному Богом Моисею (Исх. 25:9), и указывало на небесное святилище. Служение в святилище было уроком спасения. По этой причине исследование святилища и служения в нем не только разъясняет смысл последующих обрядов, но и проливает свет на небесное служение Христа.

I. Система жертвоприношений Ветхого Завета

A. Система жертвоприношений во времена патриархов

1. Происхождение системы жертвоприношений

2. Общая характеристика системы

3. Конкретные жертвы

Б. Система жертвоприношений в Израиле

1. Израильское святилище

2. Священство

3. Жертвы и приношения

B. Предназначение ветхозаветного святилища

1. Богословские аспекты израильского святилища

2. Святилище, завет и природа греха/нечистоты

3. Решение проблемы греха

II. Священство Христа в Новом Завете

А. Несовершенство системы образов

Б. Превосходство нового порядка

1. Лучший завет

2. Лучшее святилище

3. Лучшее священство

4. Лучшая кровь/жертва

III. Служение Христа в небесном святилище

А. Помазание небесного святилища

1. Даниил и помазание небесного святилища

2. Послание к Евреям и помазание небесного святилища

3. Откровение и помазание небесного святилища

Б. Ходатайственное служение Христа: ежедневное служение

1. Ходатайство и ежедневное служение

2. Конкретные аспекты заступничества Христа

В. Суд Христа: День очищения

1. День очищения в Послании к Евреям

2. День очищения в Книге Даниила

3. День очищения в Откровении

Г. Заключение

IV. Значение жертвы и священства Христа для христианского опыта

V. Священство Христа в истории

A. Ранняя Церковь

Б. Средние века и Реформация

B. Современная эпоха

Г. Адвентистское понимание

VI. Комментарии Елены Уайт

A. Служение в израильском святилище

Б. Жертва Христа

B. Небесное святилище

Г. Первосвященническое служение Христа

VII. Литература

Приложение А: Та Хагия в Послании к Евреям

А. Евр. 8:1,2

Б. Евр. 9:1–10

В.Евр.9:11, 12

Г. Евр. 9:24,25

Д. Евр. 10:19,20

Приложение Б: Евр. 6:19,20

Исследуя богатство и глубину библейского учения о первосвященстве Христа, мы должны рассматривать свидетельство как Ветхого, так и Нового Завета. Для христианина оба завета образуют неделимое целое Божественного откровения. Существует единый Автор Писаний, Который в прошлом открывался разными способами и Который ныне говорит к нам через Сына (Евр. 1:1, 2). Единство этого откровения подтверждается его акцентом на единого Спасителя. Сам Иисус четко пояснил, что Писания свидетельствуют о Нем (Ин. 5:39) и что Моисей писал о Нем (стих 46). На дороге в Эммаус Христос открыл Писания двум ученикам, «и, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Лк. 24:27). Писания свидетельствуют только об одном вечном Евангелии спасения (Откр. 14:6), возвещенном как Израилю, так и нам (Евр. 4:2). В Ветхом Завете Бог открыл Евангелие Своему народу через мессианские пророчества, символы и образы (см. Истолкование III. Д. 3). Следовательно, стремясь понять служение нашего Господа, мы будем прислушиваться к обоим заветам; они проливают свет друг на друга.

Жертвоприношение образует основу библейской теологии и религии. Интересно, что нигде в Ветхом Завете явно не говорится о происхождении жертвоприношения. В первом упоминании о нем не указано никакой причины, почему его нужно приносить, и ничего не сказано о природе и происхождении этого установления (Быт. 4:2–5). В последующих летописях смысл жертвоприношений подразумевается, но не обсуждается открыто.

Система жертвоприношений Ветхого Завета зародилась сразу после грехопадения. В Едеме Бог открылся как Искупитель рода человеческого. Адам и Ева не были сразу наказаны вечной смертью, потому что Господь предусмотрел средство искупления, благодаря которому Он был намерен покончить со змеем, дьяволом и его делами (Быт. 3:15; ср. с Рим. 16:20; Евр. 2:14). Милостивый поступок Бога, сшившего Адаму и Еве кожаные одежды, фактически содержал в себе также обетование искупления; когда мы помещаем Быт. 3:21 в богословский контекст, то подразумевающаяся смерть животного становится актом жертвоприношения. Впав в грех, Адам и Ева обрекли себя на смерть и вечную погибель (Быт. 2:17). Но, как это ни удивительно, их жизнь была сохранена. Однако смерть животного произошла именно в этом контексте угрозы для жизни. Смертный приговор был исполнен не над людьми, а над животным. Смерть животного была средством для восстановления их взаимоотношений с Господом. Смерть привела к появлению надежды и к восстановлению в правах. Тот факт, что Бог сшил одежды и одел в них согрешившую чету, показывает: Господь сделал для них то, что они не могли сделать для себя сами.

Он милостиво позволил им приближаться к Нему, жить в Его присутствии. Те же самые понятия относятся к теологии святилища и последующему служению в нем во времена Ветхого Завета. То, на что Бытие 3 только намекает, получает полноценное богословское развитие в израильской системе жертвоприношений. Адам и Ева уже получали благословения от будущей жертвы Христа.

В повествовании о патриархах невозможно отделить богослужение или поклонение от жертвоприношения. Поклонение Богу совершалось у жертвенника (Быт. 8:20; 12:7; 26:25). В Бытие упоминается несколько жертвоприношений и/или жертвенных действий, но самой распространенной из жертв, похоже, было всесожжение (8:20; 22:3,7). Однако в Быт. 35:14 упоминается также о возлиянии. Термин «священник» впервые используется в Быт. 14:18 в отношении Мелхиседека, царя Салима, который поклонялся «Богу Всевышнему». Авраам признал его истинным священником, отдав ему десятину. Будучи священником, Мелхиседек принял десятину и благословил патриарха (стихи 18–20; см. Доверенное управление I. В. 3).

а. Жертва Каина и Авеля. Большинство жертв, упомянутых в повествованиях о патриархах, были кровными. Важным исключением была жертва, принесенная Каином (Быт. 4:3). Согласно Евр. 11:4, Авель принес жертву по вере, и Бог принял ее. Приношение Каина не было плодом веры, а скорее выражением его личных убеждений. Вера Авеля в искупительную жертву Христа проявилась в безоговорочном послушании. Принесенная Авелем жертва проливает свет на смысл жертвоприношения. Принесение жертвы требовало сочетания правильного внутреннего настроя и послушания внешним обрядам. Всякий раз, когда Бог принимал жертву, Он также принимал и приносящего ее. Следовательно, жертва была инструментом сохранения правильных отношений с Богом (Быт. 4:7).

б. Жертва Ноя. Следующее упоминание о жертвоприношении мы находим в Быт. 8:20. После потопа Ной принес Господу всесожжения. Из контекста следует, что эти жертвы были выражением благодарности за любящую заботу Бога о Ное и его семье. Похоже, здесь также присутствует и мысль об искуплении. В повествовании говорится, что Бог «обонял… приятное благоухание»; Он принял жертву и твердо решил больше не губить живых существ (стих 21). Приняв жертву, Бог взял на Себя обязательство восстановить отношения с человечеством и сохранять их.

в. Жертва Авраама (Бытие 22). Бог испытал Авраама, потребовав у него принести во всесожжение единственного сына Исаака (стихи 1,2). Тем самым Аврааму была дана возможность показать истинную силу своей веры. Бог вмешался и спас жизнь Исаака, положив таким образом конец испытанию. Но повествование на этом не заканчивается. Господь принимает жертву овна вместо Исаака, указавая тем самым на важность жертвенного замещения. Для сохранения жизни Исаака и взаимоотношений между Богом и Авраамом потребовалась смерть жертвенного животного. В Бытие 20 и 21 мы видим, что Авраам не всегда поступал непорочно перед Господом. Он солгал относительно своей жены Сарры (Быт. 12:10–20; 20:1–18) и не стал ждать, когда Господь выполнит обетование о сыне (Быт. 21:1–7). Тем не менее Господь просил его молиться за царя и дал ему сына от Сарры. Похоже, что Бог не обратил внимания на грех Авраама. Некоторая непоследовательность Бога, Который, с одной стороны, осуждает грех, а с другой — использует в качестве Своего орудия человека, нарушившего завет, разрешается в Бытие 22. Бог был готов отнять у патриарха обетованного сына, оставив его без будущего и положив конец завету. Но когда Авраам верой доказал свое желание восстановить с Богом отношения завета, Господь предложил жертвенное животное для искупления его греха и восстановления его будущего (Быт. 22:15–19). На горе Мориа, где была принесена жертва, впоследствии был воздвигнут храм. Гора была символически названа «Господь усмотрит» (стих 14) как свидетельство о том, что Бог сделал для Авраама. Библейский писатель добавляет: «Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится» (стих 14). Это говорит о том, что народ извлек уроки из опыта Авраама. Всякий раз, когда сыны Израилевы восходили на гору Господню, они также верили, что Он усмотрит для них жертву. Они понимали, что спасение придет от Господа, Который избавит их через заместительную жертву (ср. с Ис. 53).

В Книге Исход израильское святилище представлено как центр богослужения, заступничества и жертвоприношений. В ней описывается устройство этого уникального места и его предметы. Там также даются наставления относительно посвящения священников и высказываются важнейшие богословские мысли в связи со святилищем. В Книге Левит подробно описывается система жертвоприношений, служение в святилище и праздники.

Архитектурная концепция строения была простой: первое отделение называлось «Святое» (Исх. 28:29) (в Синодальном переводе «святилище»), а второе — «Святое святых» (Исх. 26:33). Двор скинии с восточным входом был защищен завесой. Вход в скинию был также защищен завесой, которая поддерживалась пятью столбами из дерева ситтим (акации), обложенных золотом и покоящихся на медных подножиях (стих 37). Два отделения внутри скинии были разделены завесой с искусно вышитыми фигурами херувимов, которая висела на четырех деревянных столбах, обложенных золотом (стихи 31–33). Скиния состояла из деревянных брусьев, обложенных золотом, покоящихся на серебряных основаниях (стихи 15–30) и защищенных четырьмя покрывалами (стихи 1–14).

Во дворе скинии находился жертвенник всесожжении с четырьмя рогами по углам (Исх. 27:1–8). Во всем Ветхом Завете жертвенник ассоциируется с присутствием Господа; через него израильтяне получали доступ к Богу (Пс. 42:4). Умывальница между жертвенником и входом во святилище (Исх. 30:17–21) использовалась священниками для омовения рук и ног. Они делали это перед тем, как совершать служение у жертвенника или входить в скинию (стих 20). Этот обряд символически указывал на духовное очищение от греха (ср. с Деян. 22:16; Еф. 5:26; 1 Кор. 6:11).

Внутри святилища, в Святом, стоял стол (Исх. 25:23–30). На нем лежали 12 хлебов, вино и фимиам. Эти атрибуты напоминали Израилю, что Бог подает им хлеб насущный, а самое главное, «хлеб жизни» (Ин. 6:48–51). Напротив стола с южной стороны стоял светильник, сделанный из чистого золота и украшенный миндалевидными чашечками и цветами. Его форма — стебель в центре с тремя ветвями на каждой из сторон (Исх. 25:31–40) — и использование цветочной терминологии указывало на то, что он представлял собой стилизованное дерево жизни. Захария связывает светильник с вездесущностью Бога (Зах. 4:10) и силой Духа Господня (Зах. 4:6). В Новом Завете Христос говорит о Себе, что Он есть свет мира (Ин. 8:12). Жертвенник курения, расположенный у завесы, имел рога на каждом углу (Исх. 30:1–10). Он использовался для воскурения фимиама перед Господом два раза в день, что символизирует восходящие к Богу молитвы (ср. с Пс. 140:2). Согласно Новому Завету, заслуги Христа являются тем благоуханием, которое делает наши молитвы приемлемыми перед Господом (Еф. 5:2; Откр. 5:8; 8:3,4).

Ковчег завета, расположенный в Святом святых, представлял собой деревянный ящик, обложенный золотом изнутри и снаружи (Исх. 25:10–22). Бог повелел Моисею положить в него скрижали с Десятью Заповедями (стих 16). Плита из чистого золота под названием «престол благодати» (каппорет, «то, что искупает») использовалась в качестве крышки ковчега; на этой крышке стояли два херувима, обращенные лицами друг к другу. Между херувимами являлась слава Божья, даруя прощение кающимся грешникам. Ковчег символизировал присутствие Бога с народом Божьим. Там Он открывал Свою волю Израилю (стих 22) и показывал Свою готовность искупить грехи Своего народа. Там же Бог символически присутствовал как Царь и Вождь Израиля, заботящийся о Своем народе (1 Цар. 4:3; Пс. 79:2; 98:1).

По–видимому, Бог хотел, чтобы в святилище совершали служение представители от всех колен Израиля, но во время инцидента с золотым тельцом на Синае только колено Левия сохранило верность Господу. По этой причине левиты были избраны служить в святилище вместо первенцев Израиля (Исх. 32:25–29; Чис. 3:11–13; 8:16–18). Священство стало передаваться по наследству и принадлежало исключительно семейству Аарона (18:6, 7), тогда как остальные члены этого колена совершали другое служение, так или иначе связанное со святилищем. На священников были возложены многочисленные и разнообразные обязанности, но прежде всего они были призваны выполнять духовную задачу: быть посредниками между Богом и Его народом.

а. Представители Бога перед народом. Они учили людей торе — Божественным наставлениям для народа (Втор. 33:10; Лев. 10:11). С этой деятельностью был тесно связан священнический долг открывать Божью волю тем, кто искал Божественного руководства, в частности, через урим и туммим (Чис. 27:21) — два драгоценных камня, которые возлагались на нагрудник первосвященика и через которые Бог давал ответ, когда к Нему обращались за советом. Священники были также судьями во святилище. Фактически в центральном святилище действовал верховный суд страны (Втор. 21:5; 17:8–13). Кроме того, священники должны были благословлять народ во имя Бога (Чис. 6:22–27; Втор. 10:8).

б. Представители народа перед Богом. Это представительство символически изображалось двумя драгоценными камнями, которые возлагались на плечи первосвященнического ефода. На каждом из них были выгравированы имена шести колен Израиля (Исх. 28:9–12). То же предназначение выполняли и 12 драгоценных камней на священническом наперснике (стих 29). В лице священника люди получали доступ к Богу. Однако посредническая роль священников достигала высшего выражения в системе жертвоприношений. Во время ежедневного служения (тамид) священники выполняли несколько важных обрядов. Они возлагали на жертвенник всесожжении одну жертву утром, а другую вечером (Лев. 6:9, 12, 13; Чис. 28:3–8). Как часть тамид, первосвященник входил во Святое, чтобы приготовлять лампады и воскурять фимиам перед Господом (Исх. 30:7, 8). Священники возносили жертвы, приносимые израильтянами, чтобы совершать их искупление и очищение (Лев. 1:5–9; 4:25, 26). Первосвященник совершал служение, когда приносилась жертва от имени общества (стихи 1–21). Как представителю народа перед Богом ему разрешалось входить во Святое святых один раз в год. В День очищения он совершал конкретные обряды для очищения святилища от грехов и нечистот сынов Израилевых, тем самым завершая процесс ежедневного очищения (Лев. 16; 23:26–32). Обязанности священников и первосвященника символически указывали на Христа как на нашего Ходатая перед Отцом.

Левиты помогали священникам (Чис. 18:1, 5). Они также охраняли святилище (Чис. 1:53; 3:38). Их главная задача заключалась в том, чтобы разбирать, переносить и устанавливать святилище (Чис. 1:48–54). Однако они не участвовали в выполнении священнических функций (Чис. 18:3).

Духовные потребности израильтян удовлетворялись преимущественно через служение жертвоприношения, которое позволяло им выражать преданность и любовь к Богу, свои глубочайшие чувства и нужды. Каждая жертва имела свое конкретное предназначение.

Всесожжение (евр. олах, «восходящее приношение») полностью сжигалось на жертвеннике. Приносивший его человек возлагал руку на голову жертвы (Лев. 1:4) и готовил животное к тому, чтобы священник выполнил над ним кровный обряд и возложил его на жертвенник. Эта жертва могла быть исполнением обета или добровольным приношением (Лев. 22:17–19). Она была также искупительным приношением, посредством которого человек принимался Господом; в 1 Цар. 13:12 всесожжение было связано с идеей «упрашивания Бога». Эта фраза часто употребляется, когда речь идет о гневе или неудовольствии Бога (Исх. 32:11; 3 Цар. 13:6). Таким образом, всесожжение появляется также в контексте умилостивления. Оно было выражением поклонения, благодарения, радости и полной преданности приносящего жертву Богу. Поскольку человек постоянно нуждался в прощении, всесожжение было также выражением искупления.

Мирная жертва (шеламим, «жертва мира/благополучия») была добровольной жертвой, приносимой в знак благодарности, по обету или как добровольное приношение (Лев. 7:11–18). Это жертвоприношение было радостным событием (см. 1 Цар. 11:14,15; 3 Цар. 8:63) и служило укреплению отношений завета через общение с Богом и другими израильтянами (Втор. 27:7). Большая часть мяса отдавалась приносящему жертву, который съедал ее перед Господом со своей семьей и друзьями (Лев. 7:15). Часть мяса отдавалась священнику (стихи 32–34). Возложение рук и кровный обряд указывают на то, что эта жертва также выполняла искупительную функцию (Иез. 45:15,17).

Жертва за грех была призвана снять грех с человека. Одна ее разновидность приносилась, когда священник или общество совершали непреднамеренный грех (Лев. 4:1–21), а другая — когда непреднамеренно согрешал кто–либо из народа (стихи 27–31). В каждом случае процедура немного менялась. Когда священник приносил жертву, ее кровью кропили внутри скинии, и какая–то ее часть возлагалась на роги жертвенника курения. Остальная кровь выливалась у подножия жертвенника всесожжении, и тело животного сжигалось за пределами святилища. Если жертву приносил кто–либо из народа, часть крови возлагалась на роги жертвенника всесожжении, а остальная выливалась у его подножия. Часть мяса жертвы съедалась священником. Эта жертва служила искуплением от любого непреднамеренного нарушения закона завета.

Согласно Лев. 5:1–6, эта жертва также приносилась для искупления сознательного нарушения Божьей воли, ибо перечисленные грехи являются преднамеренными. (Фраза «не знал того» может также переводиться «сокрыл это» [стихи 2, 4]). Преднамеренный грех не находился за рамками искупительного предназначения жертвенной системы. Не прощались только своевольные и высокомерные грехи, потому что в этом случае человек полностью разрывал отношения с Господом (Чис. 15:30). Таким образом, жертва за грех была искуплением за непреднамеренные грехи, из–за которых человек осквернялся в нравственном, этическом или обрядовом смысле. Она также очищала от умышленных грехов в том случае, когда человек был готов сознаться в нехорошем поступке, грехе или нечистоте. Эта жертва решала проблему нравственной и обрядовой нечистоты.

Жертва повинности освобождала человека от вины перед Господом, связанной с непредумышленным, но незаконным присвоением святыни, а также с подозрениями в грехе (Лев. 5:15, 17; Чис. 6:12). Господь позволял грешнику принести жертву повинности, чтобы восстановить внутренний мир. Жертва повинности также требовалась для искупления непреднамеренного греха незаконного присвоения чьей–то собственности и отрицания этого (Чис. 5:5–8), а также в случае сексуального контакта с обрученной рабыней (Лев. 19:20–22). Помимо жертвы по возможности нужно было возместить ущерб и выплатить компенсацию. Эта жертва приносилась так же, как и жертва за грех (Лев. 7:7). Единственная разница заключалась в том, что ее кровью нужно было «кропить на жертвенник со всех сторон» (стих 2), но кровь не возлагалась на роги. Посредством этой жертвы совершалось искупление кающегося грешника (Лев. 5:18).

Хлебная жертва была бескровной. Термин минха, который переводится как «хлебная жертва», означает «подарок, дань». Эта жертва сопровождала все всесожжения и мирные жертвы и состояла из зерен пшеницы или муки, масла и фимиама (Чис. 15:3–11). Возлияние, которое изготавливалось из винограда, выливалось у подножия жертвенника всесожжении. Будучи приношением от плодов земли, минха была признанием милостивой заботы Бога. Она также могла выражать желание человека сохранить с Господом взаимоотношения завета (Лев. 2:13).

Различные жертвы указывают на то, что система жертвоприношений решала все духовные нужды Израиля. Некоторые из них были преимущественно искупительными. К ним относятся жертвы за грех и жертвы повинности. Другие жертвы не были сакцентированы на искуплении, хотя также совершали искупление человека (например, различные виды мирных жертв). Любовь к Богу, посвящение, благодарение, радость, преданность, общение, братские чувства, верность завету, искупление и многое другое — все это выражалось посредством жертвоприношений. Тот факт, что любая жертва включала элемент искупления, говорит о том, что без него никакие людские дары не могли быть приняты Господом. Богословская глубина израильской системы жертвоприношений символически указывала на бесконечную ценность и действенность жертвенной смерти Христа.

Чтобы лучше понять прообразное значение святилища и его вклад в понимание первосвященнического служения Христа, следует подробно изучить различные предназначения святилища.

Вскоре после того, как израильтяне вышли из Египта и заключили завет с Богом, Бог потребовал от них построить святилище (Исх. 25:8). Это говорит о том, что искупление предшествует доступу в святилище, потому что только искупленные люди, вступившие во взаимоотношения завета с Богом, могут иметь полноценное общение с Ним. Святилище — это в каком–то смысле попытка восстановить тесное общение с Богом, которое люди имели в Едеме.

а. Место встречи. Святилище — это место встречи Бога с людьми. Его название, «скиния собрания», показывает его предназначение: быть местом встречи Бога с Его народом (Исх. 40:32). Идея встречи с Богом важна в Книге Исход. Через Моисея Бог назначил свидание с израильтянами на Синае (Исх. 3:12). Они отправились к этой горе, приготовившись к встрече (Исх. 19:10, 11) и на третий день встретились с Господом (стих 18). Синай стал первым израильским святилищем (стих 12; 24:2–5, 12). Еврейское святилище увековечило опыт на Синае — место, где Бог встречался со Своим народом (Исх. 29:43; Пс. 67:18).

б. Центр Божественного откровения. На Синае была явлена Божья слава (Исх. 24:16, 17); впоследствии она обитала в святилище (Исх. 40:34, 35). Эта слава была не просто сиянием Его присутствия (Исх. 24:17), но также и тайной Его личности. Непостижимый свет Его славы свидетельствовал о Его имманентности и трансцендентности (Исх. 33:18–23). Из святилища Бог продолжал открывать Свою волю народу. Десять Заповедей, провозглашенных Богом с Синая (Исх. 20:1–17), теперь возвещались из святилища (Исх. 25:22). Также из святилища Бог являл Свою власть царя и судьи; эта власть выходила за пределы Израиля и распространялась на весь мир (Исх. 15:17, 18; 23:23; Ам. 2:5). Локальное присутствие Божье в святилище ни в коей мере не ограничивало Его.

в. Центр поклонения. Для израильтян встреча с Богом во святилище была актом поклонения (ср. с Пс. 94:6). Это особенно относилось к праздникам, когда они приходили, чтобы радостно славить Господа (Пс. 67:25–27; 131:7). Сыны Израилевы также приходили во святилище со своими заботами и нуждами в надежде найти там прибежище и утешение в Боге (Пс. 42:2,4, 5). Иногда они приходили исповедовать свой грех, ища у Господа прощения, чтобы быть причисленным к праведникам (Пс. 31:1, 2, 5, 11). Там они получали от Господа благословение и праведность (Пс. 23:3–5).

г. Место доступа к небесному святилищу. Согласно Исх. 25:9, скиния должна была строиться по «образцу» (тавнит), который Господь показал Моисею на горе Синай (ср. со стихом 40). Эту идею необходимо исследовать, поскольку она проливает свет на истинную природу израильского святилища. Существительное тавнит образовано от глагола бана, «строить». В Ветхом Завете тавнит означает подобие (Пс. 143:12), шаблон или модель для здания (4 Цар. 16:10; 1 Пар. 28:11–19), образ или прообраз чего–либо (Втор. 4:16, 18; Пс. 105:20; Ис. 44:13; Иез. 8:10; 10:8) или копию, дубликат (Ис. Нав. 22:28). Во многих случаях оно указывает на трехмерный предмет и в большинстве случаев предполагает существование оригинала.

Вопрос в том, является ли тавнит в Исх. 25:9 образцом, указывающим на небесное святилище как оригинал. Если возможно доказать, что вера израильтян включала в себя осознание факта существования небесного святилища, тогда употребление слова тавнит в Исходе следует расценивать как указание на этот оригинал. Ветхий Завет свидетельствует о том, что за земным святилищем скрывалось более возвышенное строение, жилище Бога на небесах. Эта небесная обитель была показана Моисею и послужила образцом для строительства земной скинии. Ссылки на небесное святилище можно найти в Псалтире и пророческих книгах. Псалмопевец утверждает, что престол Бога находится в Его небесном святилище (Пс. 10:4) и что из Своего небесного жилища Господь наблюдает за тем, что происходит на земле (Пс. 32:13, 14; 101:20; 112:5, 6). Для описания небесной обители Бога используются разные термины: «святой храм» (Мих. 1:2; Авв. 2:20); «чертог» (2 Цар. 22:7; Пс. 17:7), «святилище» (Пс. 59:8); «жилище» или «место» (Ис. 18:4; Мих. 1:3) и, возможно, «дом» (Пс. 35:9). Поскольку жилище Бога находится на небе, нет ничего странного в том, что слово «небеса» (шамайим) используется для обозначения Его небесного «святилища» (Пс. 19:7; 101:20), а также «места обитания» (3 Цар. 8:39, 43, 49). Даже престол Божий используется в качестве метонимии Его небесного святилища (Пс. 10:4; 92:2; Дан. 7:9).

Эти два святилища, небесное и земное, были тесно связаны. Земное открывало доступ к небесному (Ис. 6:1–7). Действенность израильского святилища определялась его связью с Божьим небесным храмом. Соломон в полной мере сознавал существование этой связи. Он молился о том, чтобы Бог услышал с небес всякого, кто поклянется ложно в храме Иерусалимском, и покарал его (3 Цар. 8:31, 32) и чтобы Он услышал с небес и простил грехи тем, кто будет просить Его о прощении (стих 34; ср. со стихами 36, 39,43). Действенность обрядов, совершаемых в земном святилище, зависит от того, что происходит в небесном святилище.

На эту небесную действительность указывает термин тавнит в Исх. 25:9, 40. Поскольку земное святилище было создано по образу небесного, можно говорить об определенных соответствиях между ними. Во–первых, предполагается функциональное соответствие. Небесное святилище — это место во Вселенной, в котором трансцендентный Бог встречается со Своими небесными творениями. Соломон вопрошал: «Поистине, Богу ли жить на земле?» Его удивительный ответ звучал так: «Небо и небо небес не вмещают Тебя, тем менее сей храм, который я построил» (3 Цар. 8:27). Бог не может быть ограничен пространством, однако Он снисходит до того, чтобы обитать среди Своих творений, входить в их сферу деятельности, обитать на земле и на небе, чтобы быть доступным для них (ср. со стихами 29,30).

Этот небесный храм, место встречи Бога и Его творений, является также центром поклонения. Там ангелы, небесные воинства Божьи и «все дела Его, во всех местах владычества Его» славят Его как Господа, воцарившегося на небесах (Пс. 102:19–22). Там Он также открывает им Свою волю, и они слушают и повинуются (стихи 20, 21). Небесный совет прославляет Его, ибо никто на небесах не сравнится с Господом (Пс. 88:6–8). Из небесного святилища Бог взаимодействует со Своим народом на земле, не только выслушивая их молитвы, но также снисходя и спасая их от бедствия, врагов и угнетения (Пс. 17:7,15–20; 19:3,7). Но, что еще важнее, из Своего жилища на небесах Бог дарует прощение Своему народу (3 Цар. 8:30, 34, 49, 50) и учит его правильным путям (стих 36).

Если небесное каким–то образом служило образцом для земного, между ними должно быть также какое–то конструктивное сходство. Это соответствие не следует искать в размерах или материалах, используемых при сооружении земного святилища, а скорее в архитектурной концепции всего строения. Архитектурная идея может облекаться в разные формы и размеры, и при строительстве могут использоваться разные материалы. Однако основополагающая концепция остается неизменной. Тот факт, что в земном святилище было два отделения, не только указывает на наличие тех же двух отделений в небесном святилище, но и на две фазы служения Христа там же. Конечно, небесное святилище бесконечно превосходит земное. Это вполне естественно ожидать от такого места во Вселенной, которое соединяет конечное с бесконечным, Творца с Его творениями, трансцендентного Бога с Его созданием.

а. Завет и святость. Божья природа бескомпромиссно свята (Лев. 19:2). Его святость делает Его необыкновенным и отделенным от мира греха и смерти, в котором живут люди. Войти во взаимоотношения завета с Богом означает получить разрешение участвовать в Его святости (Исх. 19:6). Когда был учрежден завет, закон был прочитан народу, и жертвенник был окроплен кровью жертвенных животных, что символизировало присутствие Бога среди Его народа (Исх. 24:5–8). Народ был призван подражать Божьей святости через послушание закону завета (Лев. 19:2; 20:7,8). Только грех и нечистота могли разорвать эти взаимоотношения завета или угрожать им.

б. Грех и завет. В Ветхом Завете используется богатый лексикон для описания греха (см. Грех II. А). Три представления о грехе особенно важны в контексте служения во святилище. Согласно первому представлению, грех (хет, «грех, промах, непопадание в цель») — это неспособность выполнить конкретный долг, то есть исполнить закон завета (Лев. 4:2; Ис. 42:24). Согласно второй трактовке, грех (авон, «беззаконие, извращение») — это нечестные или неправедные дела и поступки, извращение правды (например, Иов 33:27). Третье слово для обозначения природы греха — это пеша (преступление, восстание). Этот термин использовался, когда речь шла о нарушении завета или договора между двумя государствами (4 Цар. 1:1; 8:20, 22). В богословском контексте пеша — это грех как акт восстания против завета и Господа завета (Ис. 1:2; Иер. 3:13; Ам. 2:4, 6–8). Слово пеша указывает на людей, дух которых настроен против Бога. Поскольку они восстали против Него (Быт. 3), грех стал неотъемлемой частью их внутреннего естества (Пс. 50:7; 142:2). Проблема заключена в человеческом сердце, где грех зарождается, после чего он проявляется в жизни и в конкретных делах (Иер. 11:8; 17:9; 18:12). Эти притязания на независимость от Бога разрывают отношения завета.

в. Нечистота и завет. Все обрядовые предписания вращались вокруг двух противоположных полюсов: святости и нечистоты. Святость чужда людям и творению в целом; это исключительное достояние Бога. Он освящает предметы, место, время и в особом смысле — Свой народ (Лев. 22:9, 16). Неподобающее соприкосновение святого и обыденного приводит к осквернению; тот же результат имеет место в случае контакта между святым/чистым и нечистым. Нечистота угрожает практически всему; даже чистые могут оказаться в ее власти (Лев. 11:39).

В богословском смысле «нечистота» была метафорой, выражавшей отчужденность между Богом и людьми. Нечистый человек не должен был прикасаться к другим людям и допускаться в святилище. Такой человек не мог поддерживать нормальные взаимоотношения и, следовательно, был мертв для общества. Так, в Книге Левит нечистота в основном ассоциируется со смертью и болезнью (Чис.6:6,7,11; Лев. 13:14).

Нечистый человек входил в область смерти. Лишенный социального взаимодействия с обществом завета и доступа к Господу завета в святилище, такой человек становился изгоем с точки зрения взаимоотношений завета. Такое понимание нечистоты означает, что грех и нечистота — это, по сути дела, синонимы. И то и другое приводит к разрыву отношений завета вследствие невольного или намеренного нарушения закона завета.

г. Реакция Бога на грех/нечистоту. Бог неравнодушен к нарушениям завета со стороны Его народа. Он так беспокоится о том, чтобы они оставались верными, потому что вне взаимоотношений завета царит смерть. Выйти за рамки завета означает вступить в область смерти, нечистоты и отчуждения от Бога. Человек, порывающий с Господом, навлекает на себя вину и несет собственное беззаконие (Лев. 4:3; 5:2–4). Фраза «нести беззаконие или грех» употребляется в Ветхом Завете в смысле «отвечать за свое беззаконие» (Лев. 5:1, 17; 17:16; 19:17; 20:17, 20) и, следовательно, быть подверженным наказанию (Лев. 7:20, 21; 19:8). Гнев Божий воспламеняется, когда нарушается закон завета (Лев. 26:28). Этот гнев может принимать форму искупительного наказания (стихи 14–26). Он также может приводить к расторжению взаимоотношений завета (стихи 27–33) и в конечном итоге к смерти (ср. с Лев. 15:31; 18:24–28).

Решение проблемы греха среди израильтян, по сути дела, не отличалось от того, что было предусмотрено в патриархальной религиозной системе. Бог желал простить грех Своего народа и показывал это через систему жертвоприношений. Прощение (Лев. 4:20) и очищение (Лев. 12:8), в котором нуждались кающиеся грешники, осуществлялось в святилище. Для получения прощения те, кто согрешил, приводили к Господу жертвенное животное (Лев. 5:5, 6). Система жертвоприношений функционировала в искупительной и юридической рамках, в которых предусматривалось серьезное отношение к любому нарушению завета. В этом контексте прощение было Божественным даром, славным проявлением Божьей любви. По своей сути израильская система жертвоприношений была Божьим даром любви народу завета. Бог даровал израильтянам жертвенную кровь, чтобы они использовали ее для очищения (Лев. 17:11). По милости Своей Он даровал священство Аарону и его сыновьям (Чис. 18:7). Левиты, избранные, чтобы помогать Аарону, были даром Божьим священникам (стихи 8, 9).

Служение в святилище было иллюстрацией отношения Господа к проблеме греха. Это служение состояло из двух частей: ежедневных обрядов и годового служения в День очищения. Исследование этого служения поможет нам лучше понять Божий план окончательного решения проблемы греха через Христа.

а. Ежедневное служение. Каждый день священники служили во дворе и в Святом отделении скинии от имени Божьего народа. Два раза в день приносилась общественная жертва за всех (Исх. 29:38–42). Кроме того, кающиеся грешники приходили к святилищу и приносили свои жертвы, стремясь к очищению благодаря посредничеству священника. Различные аспекты этих жертв заслуживают нашего внимания.

(1) Возложение рук. Руки возлагались на каждое жертвенное животное, но только в Лев. 16:21, где грех и нечистота переносятся на козла отпущения (Азазела), этот обряд явно связывается с переносом греха. Возложение рук также практиковалось и в некультовых ситуациях для выражения идеи переноса, а в некоторых случаях замещения (Лев. 24:14; Чис. 8:10; 27:18–23). В ежедневных жертвах кающийся грешник переносил свой грех и нечистоту на жертву. Похоже, что по крайней мере в некоторых случаях этот обряд сопровождался исповеданием греха кающимся человеком (Лев. 5:5,6; 16:21).

(2) Заклание животного. Жертвенное животное обычно убивалось приносящим, хотя иногда это делал священник (Лев. 1:14, 15; 5:8). Грех и наказание невозможно отделить друг от друга. Грех переносился на жертву, которая несла наказание за него.

(3) Обряд съедания мяса жертвы. По левитскому закону часть мяса жертвы за грех принадлежала священникам, и они должны были съедать его на святом месте (Лев. 6:17,18, 25,26; 7:6,7). Съедая мясо жертвенного животного, священник нес грехи народа и тем самым производил искупление и очищение (Лев. 10:17). Это действие замещения не повреждало его святости. Грешник приходил к святилищу, неся свой грех, и переносил его на жертвенное животное. Наконец, священник приносил грех перед Господом, тем самым совершая искупление грешника (Исх. 28:38). Когда священник приносил жертву за свой грех, ему не разрешалось есть мясо этой жертвы. Он не мог понести собственный грех и при этом остаться в живых (Лев. 22:9).

(4) Кровный обряд. Кровь некоторых жертвенных животных вносилась во Святое священником и семь раз кропилась пред завесой (Лев. 4:6). Кропление могло означать посвящение (Исх. 29:21; Лев. 8:11) или очищение (Лев. 14:7, 51; 16:19; Чис. 8:7). Когда мясо не съедалось, кровь вносилась во Святое. Таким образом, эти два обряда были взаимозаменяемы. Они имели один и тот же смысл: грех приносился перед Господом и переносился во святилище.

В Лев. 17:11 сказано следующее: «Потому что душа [нефеш] тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души [нефеш] ваши, ибо кровь сия душу [нефеш] очищает». Бог наделил кровь жертвенного животного искупительным свойством и принимал ее вместо жизни грешника. Такое объяснение кровного обряда действительно для любой жертвенной крови (стих 8). Искупительное предназначение крови как жизни ограничивается в стихе 11 ее использованием на жертвеннике. Кровь принадлежит исключительно Богу, и, возвращая Ему кровь жертвы на жертвеннике, грешники получали разрешение перенести свой грех через священника–посредника во святилище. То есть на какое–то время святилище принимало их грех и вину. Бог принимал жертву как замену жизни грешника. В счет будущей величайшей жертвы за грех вносимая кровь искупала грех приносящего и очищала его.

(5) Искупительная ценность всех жертв. Все жертвы имели искупительное предназначение, но искупительная сила жертвы определялась кровным обрядом и тем, что происходило с мясом жертвы. Кровный обряд в жертве за грех был весьма сложным, потому что главное ее предназначение заключалось в искуплении и очищении грешника. Кровь жертвы повинности разбрызгивалась по бокам жертвенника всесожжении, и священник съедал мясо этой жертвы. В кровном обряде также требовалось возмещение или компенсация. Кровь всесожжения многоцелевой жертвы разбрызгивалась по бокам жертвенника, и жертвенное животное целиком сжигалось на жертвеннике. Мирная жертва приносилась не ради искупления, но возложение рук и кропление кровью по бокам жертвенника также указывало на ее искупительный аспект.

Поскольку все жертвы устанавливали или укрепляли хорошие отношения между Богом и человеком, каждая из них в какой–то мере имела искупительное предназначение. Более чем любая другая книга Ветхого Завета, Книга Левит указывает, что люди греховны по своей сути и сами не могут приблизиться к Богу. Каждая кровная жертва была связана с этой жизненно важной проблемой, даже когда жертва не предназначалась для искупления.

(6) Ежедневные всесожжения. На жертвеннике за народ израильский всегда приносилось всесожжение (Исх. 29:38–42; Чис. 28:3–8). Это указывало на то, что Бог мог ежедневно принимать народ благодаря жертвенному агнцу, возлагаемому на жертвенник. Как народ Израиль зависел от постоянной искупительной силы этой жертвы.

(7) Перенос и осквернение. В каком–то смысле перенос греха, в сочетании с ежедневными жертвами, не осквернял жертву, священника или святилище. Незаконное нарушение святости святилища было осквернением, но в этом случае грешник должен был умереть (например, Лев. 15:31; 20:2, 3; Чис. 19:13). Грех переносился на жертву, на священника и на святилище, но все они оставались святыми. Здесь мы сталкиваемся с парадоксом. Человек, выносивший мясо жертвы за грех за стан и сжигавший ее, должен был вымыть свою одежду и тело перед тем, как вернуться в стан (Лев. 16:27,28). Вместе с тем мясо животного, описанное как «великая святыня» (Лев. 6:25), было источником осквернения. Пепел рыжей телицы (Чис. 19:1–10) смешивался с водой, которой затем кропили, чтобы очистить человека, прикоснувшегося к мертвому телу (стихи 11–13). Вместе с тем человек, совершавший кропление, осквернялся (стих 21). Чистота и нечистота соединялись в этом обряде. Нечто подобное происходило с кровью: в каких–то случаях она была источником нечистоты (Лев. 12:7), тогда как в других — средством очищения.

Святость и грех, жизнь и смерть, чистота и нечистота соединяются каким–то непостижимым, парадоксальным способом в контексте очищения и искупления. Господь соединяет эти понятия, и результатом встречи становится победа искупления и прощения. Святое орудие приходило в соприкосновение с нечистым, но оставалось святым, удивительным образом предвосхищая тайну жертвы Христа (2 Кор. 5:21).

Ежедневное служение способствовало решению проблемы греха, предлагая каждому человеку в отдельности и всему народу в целом ежедневное средство искупления. Через жертву и посредничество священника грех раскаявшихся людей переносился на жертвенное животное. Бог позволял израильтянам возвращать Ему кровь на жертвеннике через служение священника вместо жизни грешника, тем самым допуская замещение. Бог брал на Себя ответственность за грех в том смысле, что Он был готов понести беззаконие (авон), преступление (пеша) и грех (хет) Своего народа через прощение (Исх. 34:7).

б. Ежегодное служение: День очищения. Один раз в году первосвященник входил в Святое святых (Лев. 16). В этот день служение в израильском святилище достигало кульминации и высшего предназначения. День очищения преследовал несколько взаимосвязанных целей.

(1) Окончательное очищение народа. Святилище нужно было очищать «от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их, во всех грехах их» (стих 16; ср. со стихами 21, 30, 34). Совокупность этих терминов, обозначающих грех, включает в себя все разновидности грехов. Это означало, что грехи, искупаемые в День очищения, не ограничивались какой–то одной категорией зла и неправды. С помощью обрядов Дня очищения производилось очищение святилища и жертвенников (Лев. 16:16,18; Исх. 30:10). Одновременно эти обряды приносили благо народу, потому что очищение людей после этого считалось завершенным. Об этом говорится в Лев. 16:33: «И очистит Святое святых, и скинию собрания, и жертвенник очистит, и священников, и весь народ общества очистит». «Загрязненным» местом было святилище, и его нужно было очистить. Но поскольку через ежедневное служение грех и нечистота израильтян переносились в святилище, их удаление в День очищения завершало весь процесс очищения.

(2) Бог судит Израиль. Во святилище Бог действовал как Судья Своего народа. В Псалтире, который использовался для служения в храме, Бог часто превозносится как Судья Своего народа и мира (Пс. 9:20). Он есть Судья Израиля, и псалмопевец не боится предстать пред Ним на суд (Пс. 7:8, 9). Как Судья Бог исследует умы и сердца праведников (стих 9; 138:1, 23). Именно Бог оправдывает праведных на суде (Пс. 16:2; 25:1, 2; 34:24; 42:1).

День очищения был святым собранием — днем, когда люди должны были смирять себя (Лев. 23:27). Тот же глагол (смирять) употребляется в связи с постом в Ис. 58:3, 5. Но чтобы смирить себя, нужно было нечто большее, чем только пост (ср. с Пс. 34:13). Пост был выражением зависимости человека от Бога и потребности в Нем. В День очищения израильтяне ощущали и выражали свою зависимость от Бога и свое желание сохранить отношения завета с Господом, потому что только Он мог очистить их полностью.

Этот день был также днем отдыха, обрядовой субботой, в которую нужно было воздерживаться от всякого труда (Лев. 16:31). Все израильтяне должны были смирять себя перед Господом, полностью полагаться на Бога и воздерживаться от всех мирских дел. Покой народа противопоставлен деятельности первосвященника в святилище. Пока они покоились, он совершал для них важную работу перед Господом. Окончательное очищение, которое они не могли осуществить своими действиями, за них совершал священник.

В тот же самый день Господь судил израильтян. Он оценивал, смирили они себя или нет, полностью ли они положились на Его очищающую силу и прощающую благодать (Лев. 23:29). Он также оценивал, покоятся они в Нем или нет (стих 30). Те, кто не смирял себя и не покоился в Господе, признавались виновными и не могли далее быть частью народа Божьего (стих 30). Человек, который из–за своей гордыни и самонадеянности отвергал Божью искупительную благодать, не мог воспользоваться преимуществами ежедневного служения.

(3) Оправдание Бога и Его святилища. Через ежедневные жертвы исповеданные грехи раскаявшихся грешников переносились в святилище Божье. Бог терпел грех и нечистоту перед лицом Своим только для того, чтобы очистить и удалить их. Но даже искупленные грехи не могли бесконечно пребывать в святом жилище Бога. До тех пор, пока эти грехи оставались, проблема греха не была окончательно решена. В День очищения провозглашалось, что между святостью и грехом, чистотой и нечистотой нет ничего общего. Грех и нечистота были чуждыми элементами, которые Бог временно терпел в Своем присутствии только для того, чтобы сохранить жизнь тем, кого Он любил. Но в надлежащее время Бог удалял от Своего лица эти элементы и тех, кто выбирал жизнь во грехе и нечистоте.

В День очищения Бог возлагал грех/нечистоту на их родоначальника и источник. Второй козел от народа символизировал отпущение (Азазел) (Лев. 16:8). Хотя смысл этого имени не ясен, параллелизм конструкций «для Господа» и «для отпущения» указывает на то, что Азазел — это скорее всего демоническая личность. Азазел выходит на передний план после того, как Аарон завершает очищение святилища. Этот козел не участвует в искупительных обрядах Дня очищения. Он несет на себе все беззакония сынов Израилевых (стих 22; наса авон). В данном случае эта фраза не означает нести чей–то грех за другого человека; только в этом месте Писания она имеет уникальный смысл: «понести все беззакония их» в пустынное место, где этот козел и должен был оставаться навсегда. В данном контексте это выражение означает «унести безаконие» в пустыню, и в нем нет никакого искупительного подтекста. Обряд, совершаемый над козлом отпущения, был обрядом удаления греха/нечистоты, а не жертвенным действием.

Возложение греха/нечистоты на козла, символизирующего Азазела, указывало на демоническое происхождение греха/нечистоты и возвращало их к месту зарождения. Эта демоническая сила не только не представляет для Господа угрозы, но и контролируется Им. Когда Израиль покоится, Господь открывает Свою власть над злом и всеми демоническими силами. Таким образом, День очищения — это провозглашение Божьего владычества и превосходства святости над грехом и нечистотой. Это, вне всякого сомнения, указывает на осуществление Божьего плана искупления рода человеческого через Христа.

Ежедневное и годовое служение в израильском святилище тесно переплетались при решении проблемы греха в Ветхом Завете. Вместо того, чтобы изгонять грешника от лица Своего, Господь очищал его, чтобы сохранять взаимоотношения завета. В ежедневном служении грех/нечистота кающегося переносились посредством жертвенного замещения в святилище, и человек оставался в мире с Богом. Один раз в году ежедневное искупление и очищение завершалось удалением греха/нечистоты от лица Божьего. Тем самым завершался процесс ежедневного очищения. В День очищения Бог исследовал качество веры и посвящения Своего народа. Те, кто поддерживал ежедневные взаимоотношения веры с Господом, сохранялись; а те, кто разрывал или отвергал их, навсегда отлучались от общества завета. Бог являл Себя как любящий и могущественный Бог, способный спасать и побеждать силы греха. Таким образом, жертвенная система Ветхого Завета раскрывала в тенях и образах план искупления, средоточием которого был грядущий Мессия–Искупитель.

Это исследование исполнения образов жертвенной системы во Христе приводит нас к Откровению и Посланию к Евреям. Но, поскольку жертвенное истолкование смерти Христа встречается также и в других местах Нового Завета, мы будем их также исследовать. Система образов имела серьезные ограничения, которые признаются не в одном лишь Новом Завете.

Псалмопевец понимал, что люди не могут искупить себя, заплатить выкуп за свою жизнь (Пс. 48:8). Только Бог мог заплатить выкуп (стих 16). Жертва была лишь плодом раскаявшегося сердца, которое искало прощения у Бога (Пс. 50:18–21). Ветхий Завет указывал на то время, когда эти ограничения будут сняты через совершенную жертву Раба Господня (Ис. 52:3–53:12), Который был изображен совершенным Агнцем, умирающим смертью жертвенного замещения (Ис. 53:11).

В Новом Завете указаны ограничения старой системы с целью возвеличивания новой. Так, в Послании к Евреям завет с Израилем считается ограниченным во времени земным установлением (8:7–13). Израильское святилище было только тенью, образом, копией оригинала — небесного святилища (стихи 2, 5). Левитское священство было недостаточным, потому что оно не способствовало достижению совершенства (Евр. 7:11), то есть не помогало решению проблемы греха. Образное левитское священство могло лишь играть роль иллюстрации истинного священнического служения Христа, Который смог «уничтожить» грех Своей жертвой и ходатайством (Евр. 9:26; 10:4).

Пасторская забота в Послании к Евреям выражается в истолковании и назидании. Похоже, что вера людей, к которым было обращено Послание, выродилась настолько, что они были снова привлечены к иудейской вере и обычаям. Автор Послания к Евреям наставляет своих слушателей оставаться преданными той вере, которую они некогда приняли (3:13, 14; 4:1; 12:12, 13). На протяжении всего письма автор утверждает идею превосходства служения Христа над обрядовой, жертвенной системой, подчеркивая ее неспособность очищать грех и сравнивая повторяющийся из года в год круг церемониального служения с жертвой «для уничтожения греха», которая была принесена раз и навсегда (9:26). Автор Послания к Евреям противопоставляет старое и новое, чтобы продемонстрировать, что через Христа совершается новый и превосходный исход. Достижения нового исхода намного превосходят достижения старого исхода, поскольку совершенное искупление является вечным и не требует многократного повторения, так как его преимущества пребывают вовек.

Новая система, установленная Христом, стала осуществлением нового завета, объявленного Иеремией (Иер. 31:31–34; Евр. 8:8–12). Новый завет превосходнее старого, потому что его ходатаем является Сын Божий (Евр. 8:6; 9:15). Тот, Кто одновременно был человеком (Евр. 2:5–18) и Богом (Евр. 1:1–4), способен установить отношения завета между Богом и людьми. Он также является жертвенным агнцем, кровью которого скрепляется завет (Евр. 12:24; 9:15–18). Христос назван «лучшего завета поручителем» (Евр. 7:22), потому что Он гарантирует постоянство нового завета. Противопоставление двух заветов приводит апостола к обсуждению двух святилищ для каждого завета (Евр. 8; 9).

а. Небесное святилище в Послании к Евреям. Автор Послания к Евреям придерживается такой последовательности исхода: искупление, завет и святилище. Святилище нового завета превосходнее, потому что оно небесное (Евр. 8:1, 2; 9:24). В данном случае автор Послания к Евреям опирается на Исх. 25:9,40, ибо находит там указание на истинное Божье небесное святилище, которое служит образцом для земного. Вот почему земное святилище названо «образом» истинного (Евр. 9:24, греч. антитипос). Ввиду того, что скиния есть копия оригинала, она во всем ему уступает и названа лишь «тенью» небесного. Будучи копией и тенью, земное святилище указывало на небесное и тем самым свидетельствовало о собственном временном и преходящем предназначении (стих 11).

В Послании к Евреям небесное святилище реально; Христос вошел в него после Своего вознесения (4:14–16; 6:19, 20; 9:24; 10:12) и совершает в нем священническое служение (7:27). Для апостола Христос является Божественной Личностью, принявшей человеческую природу, ставшей одним из нас (2:14), страдавшей под гнетом искушений (5:7, 8), умершей на кресте (12:2), вознесшейся на небо (4:14) и вошедшей в небесное святилище (9:24). У автора Послания к Евреям реальность всех этих событий не вызывает сомнений.

Он, следуя учениям Ветхого Завета, указывает на реальность небесного святилища. Места, которые как будто бы указывают на метафорическое истолкование небесного святилища, при более внимательном рассмотрении говорят в пользу буквального истолкования. Существительное та хагия (святилище) в Послании к Евреям обозначает святилище в целом, а не одно из двух его отделений. Это особенно вытекает из того факта, что та хагия употребляется параллельно слову «шатер» или «скиния» (скене, 8:2), которым в Ветхом Завете называлась скиния собрания. Более того, когда автор Послания к Евреям говорит о Святом, хагия употребляется без артикля, а когда он говорит о Святом святых, то использует фразу хагия хагион. Этот акцент на земном святилище как копии небесного вкупе с обсуждением двух отделений земного святилища (9:1–7) говорит о том, что автор Послания к Евреям понимал небесное святилище как сооружение, состоящее из двух частей. Однако данная мысль не развивается, поскольку главный интерес апостола заключается в объяснении того, что небесное святилище, в котором служит Христос, превосходнее земного (см. Приложение А).

б. Небесное святилище в Откровении. Небесное святилище упоминается несколько раз в Откровении. В 14:17 наос (храм) находится «на небе»; в 11:19 используются еще более точные выражения: «И отверзся храм Божий на небе». Термины «храм» и «скиния» (скене) употребляются как синонимы в 15:5, а также в связи с «небом». В этом сооружении из двух отделений имеется Святое со светильниками (4:5) и жертвенник курения (8:3,4); в нем также имеется Святое святых с ковчегом завета (11:19). В святилище находится престол Божий (4:2–8; 7:15). Там совершается спасение (7:10) и заступничество (8:2–4); по этой причине храм является объектом нападок со стороны злых сил (13:6). Хотя небесное святилище описывается с помощью колоритного языка и земных образов, главы 4 и 5 Книги Откровение дают понять, что земное святилище было лишь бледной тенью значительно превосходящего его и более славного небесного святилища. В конце книги нам сообщается, что в Новом Иерусалиме не будет храма (21:22); весь град будет Божьей скинией — местом, где Господь будет обитать со Своим народом (стих 3; ср. с 7:15).

Главная весть Послания к Евреям заключается в следующем: «Мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах» (8:1). С самого начала Послания объявляется о священническом служении Христа (1:3); об этом служении говорится в каждой последующей главе, пока эта тема не раскрывается во всей полноте в 7:1–28.

а. Священство Христа и Аароново священство. В Послании к Евреям показано, что Иисус выполняет требования левитского священства гораздо лучше, чем священники по чину Аарона. Прообразный смысл их священства нашел свое полное осуществление в Нем.

Аароново священство

1. Должен быть из людей (Евр. 5:1)

2. Должен назначаться Богом (стих 4)

3. Должен снисходить к грешникам, проявляя самообладание (стих 2; метриопатео, «усмирять свои страсти»)

4. Должен иметь, что принести: кровь животных (стихи 1,2)

5. Должен служить в земном святилище (Евр. 9:1–7)

Священство Христа

1. Христос был человеком (Евр. 2:14) и Богом (1:1–3).

2. Христос был назначен Своим Отцом (5:5,6)

3. Христос сострадает (симпатео, «сочувствовать, сострадать») грешникам (4:15)

4. Христос предложил Себя в жертву (7:27)

5. Христос служит в небесном святилище (8:2)

б. Священство Христа и Мелхиседек. Если Аароново священство предвосхищало священническое служение Христа, то Новый Завет не оставляет и тени сомнения в том, что новое священство положило конец старому священству. Ветхий завет заменяется новым, образные жертвы вытесняются истинной, а на смену левитскому священству приходит священство по чину Мелхиседека (Евр. 7:11, 12, 18, 19; 8:13; 10:3–10). Таким образом, священство Христа было не только истинным исполнением образов Ааронова священства, но и исполнением мессианского пророчества, записанного в Пс. 109:4, в свете которого автор Послания к Евреям исследует Быт. 14:17–20. При обсуждении священства по чину Мелхиседека он доказывает превосходство Христова священства (Евр. 7:1–28).

Случай, рассказанный в Бытие 14, показывает, что священство по чину Мелхиседека превосходнее Ааронова священства. Это доказывается, во–первых, тем, что Авраам отдал свою десятину Мелхиседеку (Евр. 7:2, 4–6). Во–вторых, благословив Авраама, Мелхиседек доказал, что он выше Авраама (стихи 6, 7). В–третьих, священство Мелхиседека пребывает вовек (стих 3). В Послании к Евреям Мелхиседек предвосхищает Христа как священника (стих 3).

Предсказание о священстве Иисуса по чину Мелхиседека свидетельствовало о том, что Аароново священство носило временный характер (стихи 11–14) и совершенство — то есть спасение от греха — было невозможно посредством Ааронова священства. Это означало, что Бог намеревался изменить священнический закон, чтобы первосвященником мог стать Тот, Кто не был потомком Аарона. По прибытии нового Первосвященника по чину Мелхиседека образное священство должно было окончиться (стихи 15–19). Христос стал священником не на основании Своей родословной, а по Божественному постановлению. Его священство постоянно и вечно, поскольку Его жизнь не может быть уничтожена.

В действительности Иисус Христос — это единственный истинный священник и посредник между Богом и родом человеческим. Священства по чину Аарона и Мелхиседека служат лишь прообразом действенного служения Христа. «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. Таково было в свое время свидетельство» (1 Тим. 2:5,6).

Превосходство священства Христова объясняется тем, что оно основано на Божественной клятве. Оно превосходнее также и потому, что Он, «как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее» (Евр. 7:24). Таким образом, Его священство неизменно. И, наконец, Христос является превосходнейшим священником, потому что Он безгрешен и Ему не приходится приносить жертвы для искупления собственных грехов (стихи 26,27). Он совершает Свое служение исключительно в интересах других (стих 25).

Несовершенство израильского служения становится особенно очевидным, когда речь заходит о действенности жертвенной системы. Ни одна из ежедневных жертв не могла очистить грех и нечистоту; не могли этого сделать и жертвы Дня очищения (Евр. 10:4). Кровь Христа превосходнее, потому что очищает людей от нечистоты и устраняет их отчуждение от Бога, очищая их совесть (Евр. 9:14) и совершенствуя поклоняющегося (Евр. 10:14). Это совершенство следует понимать как устранение всех препятствий, которые затрудняют доступ человека к Богу. Кровь Иисуса очищает от греха (1 Ин. 1:7; Откр. 1:5; 7:14), ибо Он принес жертву однажды и за всех (Евр. 7:27; 10:12).

Каждодневное служение Ааронова священства в Святом и один раз в году — во Святом святых было прообразом служения Христа в небесном святилище, двух аспектов или этапов заступничества Христа в истории спасения. В Книге Даниила, Послании к Евреям и Откровении можно найти указания на то время, когда Христос начал Свою священническую работу в небесном святилище.

Мессианское пророчество, записанное в Дан. 9:24–27, было дано в качестве ответа на молитву Даниила о своем народе и граде Иерусалиме. Пророку было открыто, что Израилю даровано 70 седмин милости и благодати. Этот период времени, разделенный соответственно на семь седмин, 62 и одну седмину, является пророческим, а это значит, что он символически обозначает 490 лет, согласно принципу истолкования пророчеств «день за год» (см. Библейская апокалиптика И. Г; Суд III. Б. 1. а). Важнейшим аспектом этого пророчества является пришествие Мессии, Который должен был принять помазание по истечении 69 седмин и умереть в середине семидесятой седмины. Своей смертью и праведностью Он кладет конец беззакониям. Когда это пророчество исполнится (будет «запечатано»), греху будет положен конец, потому что людям будет доступно Божественное прощение. Беззаконие очищается, и помазывается Святое святых (стих 24).

Фраза «самое святое» никогда не используется в Ветхом Завете в отношении человека. Когда она указывает на Святое святых, то употребляется с артиклем, которого здесь нет. При отсутствии артикля «самое святое» указывает на святилище и/или на то, что с ним связано. Идея помазания «самого святого места» соответствует помазанию земного святилища (например, Исх. 30:26–29; 40:9–11). Даниил указывает на помазание или посвящение небесного святилища, когда Христос начнет Свое священническое служение.

Это беспрецедентное мессианское пророчество предсказывает посвящение небесного святилища, используя при этом термины, употреблявшиеся при посвящении и помазании земного святилища. Кроме того, на это событие указывает хронология самого пророчества. Оно начинается с помазания Мессии. Его смерть, дарующая прощение, кладет конец жертвенной системе (Дан. 9:27). И, наконец, будет помазано небесное святилище, где Мессия исполняет Свою священническую работу. Согласно этому пророчеству, все это будет происходить незадолго до окончания 70 пророческих седмин.

В Послании к Евреям старый исход противопоставляется новому и демонстрируется особый интерес к вводу духовных установлений. Акцент делается на ветхом завете (9:18–20) и земном святилище (стихи 1–10, 21). Автора также интересует начало священнического служения Христа в небесном святилище, которое открыло людям доступ к Богу (10:20). Глагол энкайнизо означает «посвящать, помазывать, начинать, обновлять». Он употребляется в 18–м стихе 9–й главы, где говорится о вступлении в силу первого завета. Еще одно упоминание о начале служения Христа в небесном святилище мы находим в стихах 11,12, где не используется глагол «вводить в действие, учреждать», но употребляются родственные понятия. Та хагия (святилище) указывает в данном случае на все святилище, а не только на Святое святых (см. Приложение А).

Христос описывается как входящий, впервые после Своего вознесения, в небесное святилище после совершения вечного искупления. Греческая конструкция 12–го стиха указывает на то, что Христос сначала совершил искупление, а потом уже вошел в святилище. На кресте Христос добился искупления людей; в небесном святилище Он использует преимущества Своей искупительной работы во благо всех верующих и кающихся в грехах своих. Как и в древности, доступ к святилищу открывается после совершения жертвенного акта искупления. Кровь Христа противопоставляется в 12–м стихе крови «козлов и тельцов», которая использовалась при посвящении земного святилища. Кровь Христа делает возможным начало Его первосвященнического служения.

Поскольку небесное святилище существовало прежде земного, речь идет не столько о посвящении святилища, сколько о начале служения Христа. До этого времени Бог прощал людей на основании будущей смерти и священнического служения Христа (Рим. 3:25; Евр. 9:15). После Его вознесения прощение основывалось на уже принесенной жертве. Это посвящение ознаменовало начало ходатайственного служения Христа, во время которого Он вменяет верующим заслуги Своей теперь уже прошлой жизни и искупительной смерти.

В Откровении 4 и 5 описывается то, что происходит на небе (4:1), где расположено небесное святилище. Там находится Божий престол (4:2); семь светильников (4:5); упоминаются также чаши, наполненные фимиамом (5:8), и там присутствует Агнец (5:6). Одна из целей этого видения — пролить свет на воцарение Христа как Царя и Первосвященника в небесном святилище. В первом видении превознесенного Господа (Откр. 1:12–16) Христос представлен как Первосвященник (стих 13; ср. с Исх. 28:4), ходящий посреди семи светильников. Он также описывается как царь, сидящий с Отцом Своим на престоле (3:21).

В Откровении 5 Господь восседает на Своем престоле со свитком в правой руке, который никто не может открыть (стихи 1–4). Вокруг Божьего престола находится Его небесный совет и ангельские воинства. Затем появляется «лев от колена Иудина, корень Давидов» (стих 5; ср. с Ис. 11:1). Он описан как закланный Агнец, ибо хотя Он теперь вознесенный Господь, Его жертва сохраняет свою действенность (стих 6). Он достоин принять свиток и открыть его (стихи 9, 10), а также управлять народами и их судьбами (стих 13). Он достоин быть Царем и священником в небесном святилище, потому что заплатил выкуп за наш мир, умерев на кресте (стихи 9, 12). Окруженный славословием небесных существ, Сын восседает на престоле как Царь и Первосвященник. С этого момента в Откровении Агнец ассоциируется с Богом, сидящим на престоле Своем (см. 22:3).

В Послании к Евреям тот факт, что Христос сидит одесную Бога (10:12,13), и Его заступническое служение описываются в контексте ежедневного служения в земном святилище (7:27; 10:11). Он вошел в небесное святилище, чтобы совершать служение за Свой народ (6:20; 9:24). После Своего вознесения Он начал выполнять прообразное ежедневное служение земного святилища. Павел понимал это священническое служение Христа как посредническое (Рим. 8:34; 1 Тим. 2:5). Даниил видел, как Мессия, Вождь воинства небесного (ср. с Ис. Нав. 5:13–15), совершает ежедневное служение (тамид) в небесном святилище (Дан. 8:11,12).

В Откровении каждый новый цикл видений вводится сценой в святилище. Три из них заслуживают особого упоминания. Первая вводит вести к семи церквам (1:10–20). Превознесенный Христос является Иоанну как Первосвященник, ходящий посреди семи светильников, символизирующих семь церквей. Посредством Своего служения за церкви Он утешал и ободрял верующих. Упоминание светильников указывает на Святое отделение святилища. Вторая сцена в святилище, которая уже обсуждалась, вводит цикл из семи печатей (главы 4, 5) и описывает воцарение Христа как Царя и Первосвященника. Третья сцена служит введением к семи трубам (8:2–5). Здесь Иоанн видит еще одного ангела, служащего перед жертвенником курения в Святом небесного святилища (стих 3). Этим ангелом, возможно, является Христос, потому что, согласно Исх. 30:7, 8, ответственность за возжигание фимиама на жертвеннике лежала преимущественно на первосвященнике. Перед жертвенником курения ангел возносит молитвы святых, смешивая их с фимиамом, курящимся на раскаленных углях жертвенника (Откр. 8:3). Это описание непрекращающегося служения Христа в небесном святилище, приносящего за кающихся грешников Свою безгрешную жизнь и искупительную смерть, представленную в символе благовонного курения.

Работа Христа не ограничивается Его служением ради человечества. Своей смертью Он примирил с Богом все: «и земное и небесное» (Кол. 1:20). Это космическое примирение завершится в конце великого противостояния, перед уничтожением злых сил, когда каждое творение на небе и на земле исповедает, «что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2:10,11). А тем временем через Христа Бог сохраняет Вселенную и сплачивает ее (Кол. 1:17; Евр. 1:3).

Бог уникальным образом открылся во Христе (Ин. 1:14). Через Сына Бог говорит (Евр. 1:2) и открывает Свою волю христианской общине (Евр. 12:25). Его речь также принимает форму благословения. Через Христа Бог благословляет верующих «всяким духовным благословением в небесах» (Еф. 1:3; ср. с Гал. 3:14).

Через жертвенную смерть Христа люди приходят к Богу и имеют к Нему постоянный доступ (Еф. 2:18; 1 Петр. 3:18). Христос предстал перед Богом в небесном святилище как наш предтеча; таким образом, мы свободны приближаться через Него к Богу в полной уверенности (Еф. 3:12; Евр. 10:20).

Прощение передается от Бога к людям через Христа (Еф. 4:32). Через Христа покаяние достигает человеческого сердца (Деян. 5:31). Даже после обращения грех досаждает христианам, так что возможность падения остается. В таких случаях имеется Защитник, который может представлять интересы грешника перед Богом и через которого можно получить прощение (1 Ин. 2:1,2).

Нечистота — естественное состояние человеческого сердца. Чтобы восстановить единство между Богом и человечеством, необходимо очищение. Это очищение, требуемое всякий раз, когда верующие согрешают (Евр. 9:14), доступно через Христа (1 Ин. 1:9). Верующие были однажды освящены кровью Христа (Евр. 10:29), но Христос продолжает утверждать их сердца в святости (1 Фес. 3:13). Они призваны, подобно древнему Израилю, быть святыми, потому что свят Бог (1 Петр. 1:15, 16). Но святость достигает христиан через служение Христа в небесном святилище.

Христиане постоянно нуждаются в милости и благодати (Евр. 4:16). Благодаря священническому служению Христа верующие могут «приступать… к престолу благодати» для получения этих благ. Священники, совершавшие служение, приближались к Богу. Христиане в настоящее время имеют то же преимущество через Христа, Который является проводником Божьей любви и этих благ.

Через Христа Бог очищал уверовавших, чтобы они могли служить Ему (Евр. 9:14). Христос как Первосвященник всегда готов предоставить необходимую помощь искушаемым (Евр. 2:18). Они получают силу для победы через Христа, Который дает им все то, в чем они нуждаются, чтобы исполнять Божью волю, и производит в них и хотение и действие по Своему благоволению (Еф. 2:10; Евр. 13:20, 21). Кровью Агнца они могут победить зло (Откр. 12:11). Через Христа Его последователи получают Духа, Который дает им восторжествовать над греховной природой и жить в послушании Закону Божьему (Рим. 8:2–4, 9, 14).

В Книге Откровение Христос описан как Посредник, возносящий молитвы святых перед Богом (8:2–4). Иисус велел ученикам молиться Богу во имя Его и заверил их, что Бог услышит и ответит (Ин. 16:23, 24). Превознесенный Господь — это единственный канал связи между Богом и верующим. Христианин приобретает многогранный опыт благодаря Христу, Который всегда жив, чтобы ходатайствовать за тех, кто приближается к Богу через Него. Христос будет продолжать это служение до тех пор, пока не оставит небесное святилище при Втором пришествии.

В Послании к Евреям есть несколько ясных ссылок на израильский День очищения. В Евр. 9:25, 26 и 10:1–10 жертва Христа противопоставляется тем, которые приносились в этот день. Жертва Христа описывается как единократная, а Его кровь — как лучшая, чем кровь жертвы, приносимой первосвященником в земном святилище в День очищения. Христу не нужно приносить Себя снова и снова (9:25), поскольку Он сделал это «единократно» (10:10, 11). Сравнение проводится не между служением первосвященника в Святом святых и служением Христа в небесном святилище, но между действенностью крови Христовой и несовершенством крови животного в старой системе. Цель ссылок на День очищения в Послании к Евреям — показать превосходство жертвы нашего Господа.

Евр. 9:23 имеет большое значение при обсуждении образного значения Дня очищения. Богословы были удивлены словами о том, что небесное нуждается в очищении. Однако это место нетрудно понять, если рассматривать его как ссылку на День очищения. Здесь имеется ясное указание на то, что Христос совершает в небесном святилище дело очищения, которое является прообразным эквивалентом служения, совершаемого первосвященником в земном святилище в День очищения. В этом месте не говорится о том, что данное очищение совершается сразу после вознесения Христа, но что небесное святилище также нуждается в очищении. Этот образный язык не разрабатывается; время также не обсуждается. Вместе с тем образная связь важна, поскольку она указывает на то, что посредническое служение Христа включает богословское содержание годичного служения в израильском святилище. Кроме того, из контекста следует, что очищение небесного святилища связывается со смертью Христа на кресте как Того, Кто понес грех (стихи 26, 28), и с Его служением перед Отцом за Свой народ (стих 25).

Акцентируя наше внимание на очищении, суде и оправдании, апокалиптические видения Даниила проецируют образы Дня очищения на самый конец земной истории. Очищение непосредственно связывается с небесным святилищем и служением Мессии как Царя и священника. Видения вводят элемент времени, давая возможность читателю определить конкретный момент в истории спасения, когда Мессия начнет Свое дело последнего очищения, суда и оправдания в небесном жилище Бога.

а. Дан. 8:13,14: День очищения. В Дан. 8:13, 14 — части видения, которая начинается с 8:1, пророк использует язык израильского святилища для описания работы небольшого рога, а также Вождя воинств, Христа, в небесном святилище. Таким образом, устанавливается лингвистическая и богословская связь между данным отрывком и Книгой Левит. Политические власти изображаются в символе овна и козла (стихи 20, 21) — оба чистые животные, которые использовались для жертвоприношений. Слово «рог» имеет обрядовую окраску (ср. с Лев. 4:7), равно как и «истина» (Дан. 8:12; ср. с Мал. 2:6), и «нечестие» (или преступление) (Дан. 8:12; Лев. 16:16). В Библии используется несколько терминов, обозначающих «святилище»: макон (место, Дан. 8:11: обозначает Божье земное [Ис. 4:5] и небесное святилище [3 Цар. 8:39]); микдаш и кодеш (святилище, Дан. 8:11, 13). В контексте скинии слово «воинства» относится к левитскои страже (Чис. 4:3, 23). Глагол «отнята» (Дан. 8:11) также используется в Книге Левит для обозначения сжигаемых частей жертв, которые принадлежали Богу (например, Лев. 4:10). Небесные существа в Дан. 8:13 названы «святыми», что также связано с терминологией святилища. Тамид, «непрерывный», указывает на ежедневную работу священника в Святом. Поскольку «Вождь воинства» — это небесное существо (ср. с Ис. Нав. 5:14), святилище, о котором идет речь в Дан. 8:9–14, должно быть небесным.

Главный смысл этого видения — отношение маленького рога к святилищу и священнической работе Вождя (стихи 11, 12). Он атакует воинство небесное, одолевает его (стих 10) и переключается на Вождя и святилище. Это духовное нападение описывается посредством военной терминологии. У Вождя отнимается тамид, и основание/ место святилища повергается на землю и попирается. Затем в духе восстания/беззакония (стих 12) маленький рог превозносится, чтобы контролировать тамид. «Истина», связанная со святилищем, искажается этой богоборческой властью (ср. с Дан. 7:25). Обрядовый язык, используемый Даниилом, свидетельствует о том, что маленький рог не может лишить святилище присущей ему чистоты; своим нападением он хулит святилище (ср. с Дан. 11:31)[2]. Власть рога относится к святилищу как к обычному месту и в каком–то смысле затрагивает тамид Вождя или непрерывное посредническое служение в Святом. Вопрос о вмешательстве рога в заступническое служение Вождя в Святом святых затрагивается в Дан. 8:13, 14. Здесь обнаруживаются две трудности: спорное значение слова ницдак и продолжительность периода в 2300 дней.

(1) Значение ницдак в Дан. 8:14.

Глагол ницдак переводится по–разному: святилище «очистится», «восстановится», «будет перепосвящено», «будет восстановлено по правде» или «выйдет победителем». Два фактора затрудняют принятие решения по поводу перевода этого глагола: (а) употребленная Даниилом глагольная форма не используется в других местах Ветхого Завета; (б) только здесь этот глагол связан с физической постройкой. Однако эти проблемы можно решить. Главное значение корня цадак — «юридический, правовой». Он указывает на восстановление в юридических правах человека, ложно обвиненного в преступлении (Пс. 7:9; 9:5; Ис. 50:8, 9). Праведные объявляются невиновными, а обвинители осуждаются (2 Пар. 6:23; Втор. 25:1). Этот юридический смысл включает также и идею спасения. Праведность Бога проявляется в спасении Его народа (см. Пс. 97:2–9; Ис. 1:27, 28). Праведность как спасение подразумевает уничтожение угнетателя, что приводит к восстановлению гармонии и порядка (см. Пс. 70:3–5; 142:11, 12).

Корень цадак тесно связан со служением в святилище. Из Книги Левит мы видим, что для получения доступа в святилище требовалась «чистота», приобретаемая через искупление. В Книге Псалтирь говорится о том, что требовалась «праведность» (цедака), которая есть дар от святилища (23:3–5). Праведными были не только те, кто оставался верен Господу (Пс. 14:2–4), но также и те, чьи грехи были прощены (31:1, 2, 11). Словом «правда» также описываются врата храма (117:19), одежда священника (131:9) и жертвы, возносимые Господу (4:6; 50:21). Корень цадак также используется в качестве синонима понятия «чистота» (Иов 4:17; 17:9; Пс. 17:21). Это значение можно удачно проиллюстрировать на примере Ис. 53:11: «Чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой [Мессия], оправдает [цадак, объявит праведными] многих и грехи их на Себе понесет». Многие были оправданы не потому, что были праведны или чисты, но потому, что Раб снял с них грех, их нечистоту и Сам понес их. Вот почему быть оправданным Богом также означает «очиститься от греха».

Согласно Дан. 8:14, вмешательство маленького рога в ежедневное священническое служение Христа в небесном святилище закончится после очищения/оправдания святилища. Ницдак святилища окажет воздействие на само святилище, на Бога и Его народ, который будет тогда оправдан. Только такой глубокий по смыслу корень, как цадак, мог выразить одновременно очищение и оправдание, объединив юридический и искупительный аспект в контексте святилища и доведя до конца решение проблемы греха.

Согласно Даниилу, в какой–то момент эсхатологического Дня очищения осквернение священнического служения Мессии, совершаемое маленьким рогом, закончится, поскольку рог будет истреблен. В Ветхом Завете осквернение святилища исправлялось путем истребления грешника, а не посредством жертвенного искупления (Иер. 51:11; Иез. 7:22; 25:3). Смертный приговор выносился любому израильтянину, осквернившему святилище (Иез. 23:39, 46–49) или жертвоприношения (Лев. 19:8). Проблема решалась, так сказать, смертью виновного. Даниил применяет тот же самый юридический принцип к нечистой власти маленького рога. Последствия его злых деяний будут исправлены посредством могущественного проявления святости и праведности Бога в конце эсхатологического дня очищения. Это приведет к истреблению рога. Но этот эсхатологический день очищения включает нечто большее, чем только уничтожение нечестивой власти.

(2) 2300 вечеров и утр: выделенный интервал времени для оправдания святилища определен фразой: «на две тысячи триста вечеров и утр». Словосочетание «вечер и утро» употребляется в первой главе Книги Бытие при описании каждого дня творческой недели. Некоторые действия, связанные со служением в святилище, совершались вечером и утром, то есть каждый день (Исх. 27:20,21; Лев. 24:2,3). 2300 вечеров и утр — это период, состоящий из 2300 пророческих дней, который символизирует 2300 лет по принципу день за год (см. Суд III. Б. 1. а; Остаток/Три ангела V. Б.).

О начале этого пророческого периода сказано в Дан. 8:13. Это место можно перевести следующим образом: «До какого времени это видение, ежедневная/непрестанная и беззаконие, наводящее ужас, будут попирать святилище и воинство?» В этом буквальном переводе существительное «видение» отделено от слова «ежедневная». В большинстве переводов дан вариант «видение о ежедневной жертве». Тем самым вопрос ограничивается периодом, в течение которого будет действовать маленький рог. Но Послание к Евреям не дает для этого никаких оснований. Первое существительное находится в форме абсолюта (имеет артикль и длинные гласные). Это говорит о том, что запятую следует поставить после него. Термин хазон употребляется в стихах 1 и 2, указывая на видение о разных животных. Вопрос в 13–м стихе касается времени окончания видения в стихах 1–12: акцент делается на окончании видения и на том, что последует за ним.

Поскольку период в 2300 дней/лет начинается во время деятельности овна, то есть со времени воцарения Мидо–Персидской империи (стих 20), видение простирается от этого времени до начала очищения небесного святилища. Более конкретную дату начала периода в 2300 лет можно установить, поняв связь между восьмой и девятой главами Книги пророка Даниила. Между этими двумя главами имеется четкая терминологическая связь. В 9:23 Гавриил говорит пророку: «Уразумей видение». Термин марех, который переводится как «видение», был также использован в 8:26, 27, где упоминается «видение… о вечере и утре». Это часть другого видения (хазон), в котором речь идет о периоде времени. Гавриил истолковал Даниилу видение, но не объяснил ту часть, которая касается 2300 лет. В конце восьмой главы Даниил заявил, что не понимает марех. В девятой главе Гавриил пришел помочь Даниилу уразуметь марех — видение о времени. В обеих главах используется глагол «уразуметь» (Дан. 8:23–27; 9:22,23), и в обеих речь идет о святилище. В 9:24 святилище посвящается, и в нем начинается служение, а в 8:14 то же святилище очищается. Та же самая связь существует между временными пророчествами о 70 седминах и 2300 годах. Глагол «определены» в 9:24 также означает «отрезаны», как явствует из еврейского языка Мишны и текстов, найденных в городе Угарит (1300 год до н. э.). Отсюда вывод: 490 лет были «отрезаны» от 2300 лет. 490 лет начались с выхода указа о восстановлении Иерусалима, изданного Артаксерксом в 457 году до н. э.; этот указ также служит отправной точкой для 2300 лет. Окончание этого периода приходится на 1844 год н. э. Тогда святилище очистится или будет оправдано. Именно в это время истории спасения Христос начнет вторую часть Своего ходатайственного служения в небесном святилище, как описано в Евр. 9:23.

б. Даниил 7: суд. В Данииле 7 описана важная сцена суда, которая перекликается с разделом о святилище в 8:13, 14. В этой сцене дается описание начала суда (стихи 9,10), его завершение (стихи 13,14), а также короткое истолкование (стихи 26,27; см. Суд III. Б. 1. а).

Правильное понимание предназначения и цели этого суда требует четкого определения его места в той последовательности событий, которые описаны в видении. Даниил видел четырех зверей: один как лев (стих 4); другой подобен медведю (стих 5); третий подобен барсу (стих 6); и четвертый, не поддающийся описанию, с десятью рогами (стих 7). Даниил видел, как вышел еще один рог, с корнем исторгнувший три из десяти. Этот небольшой рог произносил богохульные слова, преследовал святых в течение трех с половиной времен (360 х 3 +180 = 1260 дней/ лет) и изменял или пытался изменить времена и закон (стих 25). Сцена суда начинается тогда, когда маленький рог начинает произносить высокомерные слова против Бога (стихи 11, 25); он уже преследует святых в течение трех с половиной времен. В результате этого суда маленький рог утрачивает свое господство и истребляется.

После этого Сын человеческий и святые принимают вечное Божье Царство (стих 27). Суд, описанный в Дан. 7, происходит вскоре после трех с половиной времен, но до того, как маленький рог истребляется, и Божье Царство утверждается навеки.

Понятно, что суд происходит на небе. Бог восседает там в Своем совете. Кроме того, там присутствуют тысячи Его вестников, чтобы служить Ему и свидетельствовать о суде. Таким образом, подчеркивается космический характер суда.

Некоторые детали этого суда указывают на то, что суд этот не исполнительный, а следственный. Упоминание о книгах (стих 10) — сильный аргумент в пользу следственного характера суда. В «книгах» содержится жизнеописание судимых, и хотя они не присутствуют на суде лично, их жизнь подвергается тщательному анализу. В Ветхом Завете имеется несколько ссылок на небесные книги, причем все они связаны с народом Божьим (см. Пс. 68:29; Дан. 12:1). Книги в описанной Даниилом сцене суда (см. Суд III. Б. I. в.) содержат жизнеописания рабов Божьих. Суд выносит решение в их пользу (Дан. 7:22). Они оправдываются перед Вселенной и могут теперь наследовать царство. Такое истолкование подтверждается сравнением этой сцены суда с Дан. 12:1, 2, где Михаил принимает царство после поражения вражеской силы с севера и ее уничтожения (Дан. 11:45). Святые получают избавление, и происходит воскресение. Имена тех, кто воскреснет для вечной жизни, записаны в Книге (Дан. 12:1), а это говорит о том, что на следственном суде будет также исследовано жизнеописание тех, кто умер с верой в Господа. Их имена были исследованы и оставлены в книгах, потому что их грехи изглажены.

Суд Дан. 7 также оправдательный; на нем будут объявлены имена тех, кто достоин наследовать Царство Божье. Перед лицом разумных Божьих творений этот суд оправдывает Божье правление, принципы Его обращения с грехом и спасением, а также Его действия перед необъятной Вселенной. К маленькому рогу судьи не столь благосклонны, как к святым; они осуждают его. Согласно библейскому пониманию юридических процедур, невинные люди, ложно обвиненные в преступлении, приходили во двор храма, чтобы просить у Господа судить их по правде и вынести им оправдательный приговор (Пс. 7:9, 10; 25:1, 2). Оправдание невинных подтвердит злые намерения нечестивого клеветника (Пс. 34:1; Зах. 3:1–4); чтобы восстановить их в правах, нужно обезвредить, осудить и лишить власти того, кто ведет подрывную работу. Положение маленького рога в Дан. 7 перекликается с этой разновидностью юридического процесса.

в. Смысл очищения/оправдания святилища в Книге Даниила. Существует четкая связь между сценой суда в Дан. 7 и разделом, касающимся небесного святилища в Дан. 8:13, 14. В обоих отрывках параллелльно описывается история мира со времен пророка до времени конца. В каждой главе добавляются новые элементы, проливающие свет на природу великого противоборства и на конкретные события в истории спасения. Следственный суд и очищение святилища дополняют друг друга, обогащая наше понимание ходатайственного служения Христа в небесном святилище незадолго до Второго пришествия. В Книге Даниила предвкушается то время, когда завершится спасение Божьего народа. Они уже суть святые Всевышнего, получившие преимущества через жертвенную смерть Мессии (9:24, 27), Который представляет их интересы в небесном суде (7:13,14,18). Оправдание/очищение святилища (8:14) завершает процесс оправдания/ очищения Божьего народа перед Вселенной. Их грехи изглаживаются из жилища Божьего, и они наследуют вечное Божье Царство.

В День очищения Бог судил Свой народ. Оправдание/ очищение святилища в Книге Даниила также включает в себя суд. Глагол, употребленный Даниилом в отношении очищения святилища, — это прежде всего юридический термин. Однако в нем объединены правовые и обрядовые аспекты; таким образом, священническое служение Вождя можно истолковать в юридическо–искупительном плане. Главная цель этого суда — оправдание народа Божьего, как это видно в Дан. 7, где над святыми производится суд и они оправдываются. Дети Божьи сохраняют совершенную зависимость от Бога в самых неблагоприятных обстоятельствах. Летопись их жизни исследуется, и грехи их изглаживаются; в то же время имена лжеверующих удаляются из книг (ср. с Исх. 32:32; Лев. 23:29). Те, имена которых сохраняются в книгах, включая умерших святых, наследуют царство (Дан. 7:22; 12:1, 2). Так очищается святилище.

Священническое служение Вождя (Дан. 8:11) совершается для народа Божьего. Очищение святилища (стих 14) показывает, что задействование святилища — это эффективный способ решения проблемы греха и что перенос греха в святилище ни в коем случае не влияет на Божий характер. Космический суд в Дан. 7 в точности указывает на этот аспект заботы Бога о Своей репутации и о святости Своего места обитания. Окончательное решение проблемы греха происходит перед глазами Божьих творений, которым разрешается открыть книги и исследовать их. В результате орудие спасения, Сын человеческий, признается Царем Вселенной (стих 14). На этом всякие контакты Бога с грехом заканчиваются; святилище очищается/оправдывается.

В Книге Откровение показано последовательное развитие служения Христа в небесном святилище. В первой части книги Иисус совершает служение в Святом (8:3–5). Но в Откр. 11:19 Иоанна отводят в Святое святых небесного святилища, где он видит ковчег завета. Это указывает на начало второй части ходатайственного служения Христа — суда. В Откр. 15:8 нам сообщается, что этот суд подошел к концу: «И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм» (ср. с Плач Иер. 3:44). Явление ковчега не только указывает на переход из одного места в другое, но и напоминает читателю о Законе Божьем, который лежит внутри ковчега. Этот закон является мерилом на Божьем суде (ср. с Иак. 2:8–13). Здесь говорится о реальном дне очищения.

а. Следственный суд. Согласно Откровению, Христос участвует в следственном суде. Он испытует «сердца и внутренности» и воздает каждому по делам его (Откр. 2:23). Вот почему верующим важно твердо держать то, что они имеют, доколе Он придет (2:25; 3:11). Если они выйдут победителями, их имена не будут изглажены из книги жизни, и Христос исповедует их перед Отцом и ангелами (3:5). Из этого следует, что некоторые имена будут изглажены из книги жизни — все будет зависеть от того, насколько конкретный человек предан Божьей власти и полагается на нее.

В Книге Откровение особое внимание обращено на те события, которые будут происходить на земле во время очищения/оправдания небесного святилища. В то время как на небе Бог определяет, чьи имена останутся в книгах, на земле Господь собирает Свой Остаток с помощью вести трех ангелов (Откр. 14:6–11; см. Остаток/Три ангела V. Б—Г). Откровение 14 начинается с описания Остатка (144 000), стоящего перед Богом. Эти люди одержали победу над злыми силами, угрожавшими их жизни (стихи 1–5). Во второй части главы (стихи 6–11) говорится о средствах, которые Бог использует для собирания Остатка из всякого племени, колена, языка и народа (стих 6). Божьи вестники еще раз возвещают Его вечное Евангелие, призывая людей убояться Творца и поклониться Ему, ибо «наступил час суда Его» (стих 7). Безотлагательность этой вести объясняется тем, что Бог в это время принимает юридические решения в небесном святилище. Он отделяет истинных поклонников от ложных. В последней части Откр. 14 описывается Второе пришествие Христа в символе жатвы (стихи 14–20). Это говорит о том, что следственный суд закончится незадолго до пришествия.

Те же идеи обсуждаются в Откр. 7. Здесь Остаток (144000), получающий запечатление до того, как будет излит Божий гнев, стоит перед Господом во время Его пришествия. Запечатление — это юридический процесс, с помощью которого выявляются, оцениваются и сохраняются члены истинного Остатка. Образ взят из Иез. 9:1–4. В отличие от идолопоклонников, подлежащих уничтожению, верный Остаток выявляется и отмечается, чтобы отделить его от нераскаявшихся нарушителей завета. В Откр. 7:9–12 описывается Остаток, собранный перед Божьим престолом.

Еще до описанной выше сцены победы Остаток, который охарактеризован как соблюдающие Заповеди Божьи и хранящие верность Божьему завету (Откр. 12:17; 14:12), провозглашает суд в небесном святилище. Он призывает остальной народ Божий выйти из Вавилона до того, как закончится посредническое служение Христа (Откр. 18:1–4).

б. Начало суда. Согласно Откровению, следственный суд начинается после окончания пророческих периодов Даниила и Откровения. В Откр. 10:6 Иоанн слышит, как могущественный ангел говорит, что «времени уже не будет». В некоторых переводах термин хронос (время) неверно переведен как «задержка, промедление». Откровение 10 отсылает нас обратно к Даниилу 12, где было определено несколько пророческих периодов. Периоды времени очень важны в Книге Даниила (7:25; 8:14; 9:24; 12:11, 12) и Откровении (9:15; 11:3; 12:6). 2300 дней/лет в Дан. 8:14, которые закончились в 1844 году, являются самым длинным из этих периодов. Ангел в Откр. 10:6 говорит, что все эти пророческие периоды исполнились. Лишь завершение спасения пока еще является делом будущего (стих 7). В этом контексте Иоанну как представителю Божьего Остатка сказано: «Тебе надлежит опять пророчествовать о народах, и племенах, и языках, и царях многих» (стих 11). Это та же задача, которая поставлена и перед тремя ангелами в Откр. 14:6–11.

Возвещение трехангельской вести — это дело восстановления и реконструкции, как видно из Откр. 11:1,' где Иоанну велено измерить «храм Божий, и жертвенник, и поклоняющихся в нем». Символика указывает на День очищения, поскольку лишь в тот день храм, жертвенник и люди подвергались процессу очищения (Лев. 16). Но здесь они скорее измеряются, чем очищаются. Глагол «измерить» означает процесс оценки (ср. с Мф. 7:2) и может выражать идею суда. Таким образом, в Откр. 11:1 говорится о том, что происходит на небесах. Измерение может также выражать идеи сохранения (2 Цар. 8:2) и восстановления или реконструкции (Иез. 41:13, 15; Зах. 2:2–8). Эта вторая возможность указывает на то, что святилище, которое измеряется или очищается на небе, в то же самое время очищается на земле. Таким образом, устанавливается связь между тем, что происходит на небе, и влиянием этих событий на землю. На это дело восстановления указывает повеление «опять пророчествовать» (Откр. 10:11). На земле необходимо восстановить истину о святилище и служении Христа, потому что «зверь» атакует Божью скинию 1260 дней/лет (Откр. 13:5,6; ср. с Дан. 7:25; 8:12). Кроме того, вся земля скоро будет прельщена драконом, который представляет себя законным объектом поклонения в противовес Творцу.

в. Результаты следственного суда. Следственный суд, происходящий на небе и возвещаемый в контексте Евангелия, преследует несколько целей, и все они связаны с днем очищения. Этот суд оправдывает народ Божий и открывает без тени сомнения, что они омыты кровью Агнца (Откр. 7:14). Они сохранили взаимоотношения завета со Спасителем. Следовательно, они войдут в Божий храм на небе, чтобы служить Ему (стих 15). В то же самое время оправдание народа Божьего приводит к осуждению Божьих врагов. В Откр. 18:20 сказано: «Совершил Бог суд ваш над ним [Вавилоном]!» Оправдывая Свой народ, Бог фактически осуждает злые силы; в это время Он судит за пролитую кровь мучеников и совершает отмщение (Откр. 6:10).

Самое же главное в том, что на следственном суде происходит оправдание Самого Бога. Там будут проанализированы все благие последствия креста, и Бог будет найден милостивым, праведным и святым. Все Его юридические действия будут признаны праведными (Откр. 15:4), и искупленные восклицают: «Праведны и истинны пути Твои» (стих 3). Жители небес славят Господа, говоря: «Аллилуйя! спасение, и слава, и честь, и сила Господу нашему! ибо истинны и праведны суды Его» (Откр. 19:1, 2; см. 11:16–18).

Наконец, следственный суд приводит к очищению Вселенной. Во время Второго пришествия Божий народ берется от земли и оказывается перед лицом Бога на небесах (Опер. 7:9; 14:1), тогда как их враги истребляются (Откр. 19:19–21). Только дракон оставляется в живых и бродит по нашей опустошенной планете тысячу лет (Откр. 20:1–3; см. Тысячелетнее царство I. В). Истинный Азазел наконец–то разоблачается во всем своем зле; с истинного родоначальника греха перед всей Вселенной срывается маска, и на него возлагается ответственность за грех. Прообразный козел отпущения (Азазел) находит истинное воплощение в драконе, который остается один на опустошенной планете.

После тысячелетнего царства настает исполнительная фаза суда. Сатана и нечестивые, которые оживут в конце тысячелетнего царства, встретятся перед Богом и выслушают свой приговор (стихи 11, 12). Книги открылись еще раз, и их жизнь проанализирована. Тогда грех и грешники, вместе с родоначальником греха, его отцом и подстрекателем, искореняются из Вселенной. Очищение, начавшееся в Божьем святилище, достигает космических масштабов (см. Суд III. Б. 3).

Ходатайственное служение Христа в небесном святилище — подробно изложенное библейское учение. После Своего вознесения Он начал священническое служение, чтобы верующие могли воспользоваться Его искупительной/умилостивительной смертью на кресте. Служение Христа состоит из двух частей. Первая предвосхищалась ежедневным служением в земном святилище и началась сразу после вознесения Христа на небо. Во время этой части служения Христос является посредником для передачи Божьей милости, любви и благодати Его народу и представляет перед Богом их интересы. Вторая часть Христова священства символически представлена в служении первосвященника в Святом святых в День очищения. В Послании к Евреям говорится об этом аспекте служения Христа; в Откровении показано, как Иисус совершает Свое служение в двух отделениях небесного святилища, а Даниил отодвигает начало истинного дня очищения на конкретный момент в истории спасения в конце пророческого периода 2300 дней/лет, то есть на 1844 год. Эта часть работы Христа является развитием Его ходатайственного служения и не означает конец Его ежедневного заступнического и посреднического служения. В этой второй фазе вводится юридическо–искупительно–эсхатологический аспект, который также добавляется к Его священству.

Вторая фаза служения Христа знаменует собой завершение Его дела оправдания, суда и очищения Вселенной от греха, грешников и сатаны. Бог во Христе берет на Себя ответственность за грехи Своего народа. Каждый исповеданный грех, найденный в небесных записях, искуплен кровью Божьего Сына и записывается на Его счет. Но этот процесс должен прийти к своему концу, иначе проблема греха никогда не будет разрешена окончательно, раз и навсегда. На каком–то этапе книги должны закрыться. Это предполагает следственные действия и суд, который приводит к оправданию народа Божьего. Имена лжеверующих удаляются из книги жизни. Оправдание истинных верующих снова подтверждается, и их имена сохраняются в небесной Книге жизни, а их грехи изглаживаются из небесных книг. Бог оправдан посредством демонстрации всей Вселенной, что Его юридические действия справедливы, что грех и святость не имеют ничего общего и что Бог есть милостивый, любящий и праведный Господь. Это откровение Божьей святости, силы и благодати возможно только через Агнца, Который доводит поражение дракона до логического конца, истребляя его из Божьей Вселенной.

Адвентизм возник как историческое движение, разработал свое уникальное вероучение и определил свою миссию именно благодаря исследованию служения в земном святилище и его символического значения в свете Дан. 8:14 в качестве отправной точки. Здесь мы сталкиваемся с фундаментальным и жизненно важным аспектом адвентистской мысли. Подобные разработки стали возможны благодаря тому, что в восьмой главе Книги Даниила также имеется пророчество о периоде времени, в котором 1844 год определен как важная дата в Божьем календаре, а также потому, что в главах 8 и 9:23–27 указывается на искупительную работу Христа. Эта спасительная миссия соединена в этих отрывках не только с крестом, но также и с непрерывным, ходатайственным служением Христа в небесном святилище. Исследование служения в святилище и его символического значения привело к разработке адвентистской доктрины о святилище и сформировало богословский контекст, который помог раскрыть систему вероучения, имеющую огромное значение для народа Божьего. Среди важнейших моментов можно отметить следующие:

1. Ветхозаветное учение о святилище проливает уникальный свет на план спасения и помогает правильно понять его. Оно поясняет осуществление этого плана в истории, выявляет его главные этапы и совместно с пророчествами Даниила даже показывает точное время их выполнения. Средоточием этой образной системы является работа Христа, и она позволяет составить целостное представление о Его служении. Мы ясно видим последовательность служения Христа в святилище: Он Жертвенный Агнец, Первосвященник, Ходатай, Судья, Защитник и Царь.

2. Окончание 2300 лет в 1844 году напоминает нам, что история спасения все еще продолжается, поскольку она не окончилась со смертью Иисуса на кресте. Бог разрабатывает Свой план в соответствии со Своими намерениями и ожиданиями. Он по–прежнему принимает деятельное участие в земной истории, ведя ее к Своей цели: установлению Его Царства на земле. Пророческие периоды служат вехами в истории, возвещая об окончании Божьего плана спасения.

3. Дан. 8:14 и святилище уведомляют нас, что Христос в настоящее время совершает последнюю часть Своего первосвященнического служения в небесном святилище. Мы живем в истинный день очищения, и Бог судит Свой народ. Мы приблизились к самому концу Божьей милости. Вскоре мы станем свидетелями последнего противостояния между силами Бога и сатаны. Конечно, эта эсхатологическая ориентация священнического служения Христа в Святом святых небесного святилища уходит корнями к кресту. На кресте был ясно показан конец греха, и теперь благодаря посредничеству Христа близится его окончательное искоренение.

4. Ходатайственное служение Христа и суд требуют от нас не только активного возвещения вечного Божьего Евангелия в контексте вестей трех ангелов, но и призывает нас оценить свои взаимоотношения с Христом. Наша духовная жизнь должна отличаться смиренным сознанием зависимости от Спасителя. Если святилище очищается, то и наша духовная жизнь также должна очиститься от греха. Это личное очищение происходит посредством покаяния и прощения, обретаемого через Христа.

5. Следственный суд, происходящий сейчас на небе, — это свидетельство того, насколько серьезно Бог и Вселенная воспринимают каждого человека. Через служение Христа в святилище Бог лично общается с людьми, утверждая их достоинство и ценность во Христе, Который представляет их интересы как Защитник. Искупленные присоединятся к небесной семье не как странники, но как хорошо известные члены семьи, сочувствующие Божьей семье и уважающие ее.

6. Следственный суд указывает на то, что человеческие поступки и решения имеют космическое влияние. Наша сущность, черты характера, помыслы и поступки сохраняются в небесных книгах навеки. Эта действительность не только не должна угнетать и пугать нас, но и служить источником радости. Наши черты характера и поступки не теряются в необъятном времени и пространстве, но сохраняются в Божьем святилище. Каждая молитва, доброе дело, ободряющее слово или выражение любви сохраняются как свидетельство многоразличной премудрости Бога, Который может преобразовывать грешных людей в новые и святые творения. Хотя грех — человеческая слабость, восстание, заблуждение и неудача также там фиксируются, прощение все время доступно тем, кто приближается к Богу через Христа, Защитника верующих людей. На следственном суде грехи, совершенные теми, кто сохраняет отношения завета с Христом, не будут им вменены, потому что они уже были зачтены Христу на кресте. Эти грехи изглажены, и они не будут воспоминаемы. Христоподобный характер верующего фиксируется навеки.

7. Очищение небесного святилища указывает особым образом на нравственную природу Бога, морального Арбитра Вселенной, которая подотчетна Ему. Верующему следует находить утешение в познании того, что всемогущий и любящий всех личностный Бог отвечает за Вселенную. Для восстановления Вселенной и поддержания в ней порядка суд и отчетность просто необходимы. Поскольку суд основан на Божьем законе, Его народ охарактеризован как соблюдающие Божественные заповеди и с любовью отзывающиеся на Его оправдывающую благодать.

8. Очищение святилища свидетельствует о том, что зло не будет существовать вечно. Оно придет к концу, когда с криками радости и хвалы верные творения Божьи признают, что грех и зло уничтожены Божественным правосудием и любовью. Крест демонстрирует, что Сын согласился с Отцом в Его суде над грехом и принял его на Себя. В Божественном плане Христос стал для кающихся грешников заместителем и поручителем. Ветхозаветное святилище показывает, что грех не может быть просто прощен и его нельзя оставлять без внимания. Проблему греха можно полностью решить, только когда зло будет удалено от лица Божьего, а его истинный источник будет выявлен и истреблен. По окончании Своего служения в небесном святилище Христос придет избавить Свой народ от власти врагов их, особенно от смерти. Источником и родоначальником греха во всей Вселенной признается дьявол, и его уничтожение предопределено. Если решительно не покончить с грехом, он будет увековечен; следовательно, его необходимо полностью и навеки искоренить. Тогда победа Бога и Агнца над силами разрушения будет окончательной. Святость и нечистота будут навеки отделены друг от друга, и гармония Божьей любви будет владычествовать в выздоровевшей Вселенной.

9. Спасительное значение креста обогащается через исследование священства Христа. Хотя крест был величайшим откровением Бога Вселенной, незаменимым для разрешения проблемы греха, это откровение не до конца понято и осмыслено. Его не до конца понятые и скрытые стороны будут занимать мысли искупленных на протяжении всей вечности. Незаменимое священническое служение Христа в небесном святилище постоянно раскрывает богатство креста, делая его заслуги доступными каждому, кто приходит к Отцу через Него.

Отцы Церкви не исследовали подробно священническое служение Христа на небе. Главный акцент они делали на священнической работе Христа на кресте, где Он предложил Себя в жертву (Ориген, Комментарий на Евангелие от Иоанна, 1:40 [27, т. 9, с. 318, 319]). Афанасий признавал преемственность между жертвой Христа на кресте и Его священническим служением на небе, где Христос совершает дело умилостивления, искупления, освящения и суда (Беседы против ариан, 1.11.41; 2.14.7 [29,4:330,351]), как, впрочем, и Августин (с. 354–430; Проповедь, 8.1; 87.1; Трактаты по Евангелию от Иоанна, 22.5 [28, 6:284; 7:146]). Однако Церковь ввела дополнительных посредников, через которых верующие могли получить прощение греха. Важнейшими из них считались священники (Ориген, Гомилия по Книге Левит, № 2.4; Наставление по 1 Коринфянам, № 24). К нему добавлялось заступничество святых и апостолов на небесах (Ориген, Призыв к мученичеству, 30; О молитве, 11.2; Гомилия по Книге Чисел, № 10.2).

В патристической литературе практически ни слова не сказано о реальности небесного святилища. Похоже, греческий дуализм не позволял отцам Церкви всерьез поверить в существование небесного святилища. Они были склонны рассуждать о смысле израильского святилища, используя мистический или аллегорический подход. Даже те, кто писал комментарии на Послание к Евреям, одухотворяли небесные реалии (Иоанн Златоуст, Гомилия на Послание к Евреям, 14.3 [28, 14:433]). Ириней отождествлял Божий храм с верующим (Против ересей, 5.6.2 [27, 1:532]), тогда как другие чаще отождествляли его с Церковью (Августин, Энхиридион 56; Мефодий [ум. 311 г.] Пир десяти дев, 5.7 [27, 6:328]).

Отцы Церкви заложили основание для истолкования израильского святилища и священнического служения Христа в средние века. Жертвенная смерть Христа всегда признавалась, но Его ходатайственное, первосвященническое служение по–прежнему дополнялось работой многих святых. В этот период в Церкви получила распространение идея о заступничестве девы Марии на небесах. Истолкование небесного святилища как христианской Церкви стало преобладающим мнением среди богословов. На заре средневековья Беда Достопочтенный (673–735 гг. н. э.) написал влиятельный труд об израильском святилище — аллегорическое объяснение Исх. 24:12–30:21, в котором он утверждал, следуя традициям патристической литературы, что скиния есть символ Церкви. Точнее, он высказывал мысль о том, что скиния символизирует нынешнюю Церковь, а храм Соломона — будущую Церковь. На протяжении многих веков святилище истолковывалось как символ Церкви.

Сущность искупления стала важной темой дискуссий в средние века. Наиболее влиятельный труд на эту тему Cur deus homo? (Почему Бог вочеловечился?) был написан Ансельмом (1033–1109 гг. н. э.). В нем содержится наиболее убедительное объяснение жертвенной смерти Христа как нашего Заместителя, Который полностью удовлетворил требование Божьего правосудия. Другие объяснения доктрины искупления были разработаны как реакция на Ансельма — среди них нравственная теория искупления Пьера Абеляра (1079–1142 гг. н. э.).

Реформаторы, искренне беспокоясь за судьбу Церкви, призывали христиан вернуться к Библии как единственному источнику веры и жизни. Поэтому Мартин Лютер подчеркивал достаточность Христа как нашей искупительной жертвы и единственного Заступника перед Отцом. Лютер сказал, что Он находится «одесную Бога не для праздного времяпрепровождения, но чтобы спасать нас от греха, смерти и власти дьявола» (Проповедь 37 по Ин. 3:23). Лютер утверждал библейское описание Христа как священника и делал вывод, что мы можем «быть уверены, да, абсолютно уверены, что Христос предстает за нас перед лицо Бога как Священник» (Лекции по Посланию к Евреям, 9:24). Жан Кальвин разработал учение о трех должностях Христа — пророк, царь и священник, которое стало традиционным в протестантской теологии. Священническое служение Христа состоит из двух частей: (1) Его подвиг на кресте и (2) Его ходатайство в небесном святилище перед Отцом. Кальвин определил дело Христова заступничества как «непрестанное использование Своей смерти ради нашего спасения. Благодаря Его служению Бог не вменяет нам наши грехи, потому что взирает на Христа как на нашего Ходатая» (Комментарий Евангелия от Иоанна, 2.1). Кальвин использовал терминологию Послания к Евреям применительно к небесному святилищу, но Лютер, похоже, понимал Святое израильского святилища как символ воинственной Церкви, а Святое святых — как символ победоносной Церкви (Лекции по Посланию к Евреям, 9.2).

Английские пуританские теологи демонстрировали большую заинтересованность в первосвященническом служении Христа в небесном святилище. В своем Толковании Послания к Евреям [Exposition on Hebrews] пуританский теолог Джон Оуэн подчеркивал важность служения Христа в небесном святилище: «Фактическое заступничество Христа на небесах — это фундаментальный пункт нашей веры и важное основание для утешения Церкви» (на Евр. 7:23–25). Конкретно он отмечал, что «фактическое применение к нам благодати и милости зависит от Его предстояния перед Богом и заступничества, которым оно сопровождается» (на Евр. 9:24).

Пуританские авторы основывали свое понимание священства Христа на Послании к Евреям и образном характере служения в израильском святилище. Само «существование небесного святилища было стандартной теологией среди пуританских теологов» (1, с. 109). Это небесное святилище было образцом, показанным Моисею. Оуэн отмечал, что жертвенная система и священство Израиля указывали на всеобъемлющий характер спасительной работы Христа (21, 8.5).

Священническое служение Христа, помимо всего прочего, давало верующему прощение грехов, доступ к Богу, уверенность в спасении, духовную силу и славную надежду. Его достаточное и полноценное служение устранило необходимость во вмешательстве любого другого посредника между Богом и верующим; тот, кто пытался получить помощь в других местах, отрекался от Христа, по мнению Дэвида Диксона (1, с. 117). Исследование мероприятий, совершаемых в День очищения, привело некоторых к мысли, что обряд совершался после ежедневного служения; иными словами, этот обряд совершался в контексте спасения. Точно так же Христос начал священническое служение после того, как принес Себя в качестве спасительной жертвы. Пуританские авторы верили, что День очищения имел юридическо–правовое значение. В этот день народ не только получал благословения, но и был судим. Пуританские мыслители не проводили хронологического раздела между образным исполнением ежедневного и ежегодного служения Дня очищения (1,с.115).

Современные богословы отвергают исторический подход к истолкованию пророчеств Даниила и Откровения. Искупительное значение смерти Христа признается консервативными христианами, но Его первосвященническому, посредническому служению по–прежнему уделяется мало внимания. Реальность небесного святилища в Послании к Евреям воспринимается некоторыми богословами как образ, используемый для обозначения Божественного присутствия, а не какого–то места (б, с. 196). Другие воспринимают ее просто как образный, поэтический язык (7, с. 117) или указание на то, что Христос вселяется в каждого верующего в отдельности и обитает в нем (25, с. 996–998).

В девятнадцатом веке в Северной Америке существовал большой интерес ко Второму пришествию Христа. Одним из наиболее влиятельных предводителей этого возрождения был Уильям Миллер (1782–1849). Его исследования пророчеств Даниила привели его к выводу, что «очищение святилища» в Дан. 8:14 указывает на возвращение Господа (очищение земли от греха) и что 2300 лет закончатся в 1843/1844 гг. Он и его последователи в конце концов установили, что Иисус вернется 22 октября 1844 года. Когда предсказание не исполнилось, это привело к великому разочарованию.

Некоторые миллериты пытались как–то объяснить это. Они тщательно исследовали хронологию 2300 дней и пришли к выводу, что она верна, а ошибка кроется в том, какое событие должно было произойти в этот день. Хирам Эдсон предположил, что по окончании 2300 лет Христос вошел во Святое святых, чтобы выполнить там особую работу перед возвращением на землю. Оуэн Р. Л. Крозье развил эту идею, исследовав служение в израильском святилище в связи с Посланием к Евреям. Он пришел к выводу, что существуют два святилища: одно земное, а другое небесное. Он утверждал, что в Дан. 8:14 говорится о небесном святилище и служении Христа в нем. Пытаясь точнее определить священническую работу Христа, он указал, что она включает в себя две стадии: одна началась сразу после вознесения и соответствует служению в Святом; другая, начавшись в 1844 году, соответствует служению в Святом святых. Это реальное исполнение того, на что указывало служение израильского первосвященника в израильском святилище. Реальным днем очищения является период времени с 1844 года до окончания тысячелетнего царства, когда завершится история спасения. Жертва за грех была принесена на кресте; священническое заступничество Христа, указывающего на заслуги Своей крови, совершает очищение грехов кающихся грешников. Израильское святилище осквернялось открытым восстанием и исповеданием греха. Осквернение через исповедь имело место тогда, когда грех переносился на жертву и через ее кровь вносился в святилище. Отсюда вывод, что небесное святилище осквернено исповеданными грехами рабов Божьих.

Исследование Святого святых в земном святилище привело верующих адвентистов к изучению ковчега завета, в который были положены Десять Заповедей. Благодаря Хираму Эдсону, Е. Г. Уайт и О. Р. Л. Крозье была установлена связь между обрядовой системой святилища, Десятью Заповедями и субботой. В результате образовалась группа верующих адвентистов–субботников. Изучение святилища также позволило лучше понять последний суд. Джозеф Бейтс высказал предположение, что сцена суда в Дан. 7 и час Божьего суда в Откр. 14:6 указывали на служение Христа после 1844 года. Эта мысль была развита другими адвентистами, в частности, Джеймсом Уайтом. Был сделан вывод, что очищение небесного святилища включает в себя следственный суд над народом Божьим, после которого состоится суд над нечестивыми и окончательное истребление сатаны, представленного в символе козла отпущения (Азазела) в Левите 16 (3, с. 85–92; 18, с. 119–157). Связь между Дан. 7 и 8 и Откр. 14:6–12 побудила первых адвентистов совершать миссию в мире, пророчески представленную вестями трех ангелов. Но учение о священстве Христа имело также и опытно–практическое измерение. Пока Христос совершает очищение небесного святилища, народ Божий на земле должен очищать свою жизнь от греха силой Духа Святого.

Изучение библейских доказательств привело адвентистов к выводу, что богословское определение очищения должно включать в себя крест как место очищающей смерти Христа, а также Его священническое служение в небесном святилище. Углубление понимания следственного суда, который также назывался судом до пришествия, привело к выводу, что он нужен Богу не для сбора информации, а для демонстрации Своего правосудия. Фактически «Бог снисходит, чтобы показать им Свою справедливость и праведность в обращении с грешниками», и в то же время «следственный суд есть откровение любви и верности Богу в наилучшем варианте» (9, с. 209, 216).

Адвентистское понимание священнического служения Христа в небесном святилище существенно отличается от понимания других христиан. Внутри Церкви также существовали диссиденты в этом вопросе: Альбирн Фокс Беллинджер (1861–1921), У. У. Флетчер (1879–1947), Луис Ричард Конради (1856–1939), Э. Б. Джоунс (годы деятельности 1919–1949), а в восьмидесятые годы прошлого столетия — Дезмонд Форд. Примерно в то же время Генеральная конференция создала Комитет по Даниилу и Откровению, которому было поручено пересмотреть учения этих библейских книг и понимание их адвентистами. Хотя комитет занимался этими самыми вопросами, он также разобрал и те, которые были подняты Фордом. Они продолжают интересовать членов Церкви, как видно из издания и продажи популярных книг на эту тему. Некоторые писатели уделяют большое внимание символическому значению почти всех деталей обряда, тогда как другие сосредотачиваются на образном значении служений.

Учение о священстве Христа вместе с пророческим истолкованием Дан. 8:14 определяют историческое лицо Церкви адвентистов седьмого дня. Адвентисты считают свое движение не исторической случайностью, а следствием особого Божьего вмешательства в дела людей. Исполнение Дан. 8:14 в 1844 году узаконивает присутствие в мире адвентистов седьмого дня — в частности, в христианской среде. Как начало небесного служения Христа совпало с из литием Духа на только что оперившуюся Церковь (Деян. 2:33), так и начало реального дня очищения совпало с рождением Церкви адвентистов седьмого дня.

«Все обряды, существовавшие у древних евреев, были Евангелием в образах, представлением христианства, которое должно было развиваться так быстро, как люди могли уразуметь духовный свет»

((Принципы христианского воспитания, с. 238).)

«Евангелие Христа отбрасывает славу на еврейскую эпоху. Оно проливает свет на всю организацию служения в древнем Израиле и придает смысл обрядовому закону. Скиния или храм Божий на земле была образцом небесного оригинала. Все церемонии иудейского закона были пророческими образами тайн плана спасения»

((Знамения времени, 29 июля 1886 г.).)

«Урок заключался в каждой жертве, был запечатлен в каждом обряде, торжественно проповедан священником, совершавшем святое служение, и внушаем Самим Богом, что только через кровь Христа происходит прощение грехов. Как слабо наш народ чувствует силу этой великой истины! Как редко мы привносим в нашу жизнь посредством живой и действенной веры эту великую истину о том, что есть прощение для малейшего и величайшего греха»

((Ревью энд Геральд, 21 сентября 1886 г.).)

«Таким образом, служение в скинии, а впоследствии в храме, ежедневно учило людей великим истинам, связанным со смертью Христа и Его служением, и раз в году они мысленно переносились к заключительным событиям великой борьбы между Христом и сатаной и полному очищению Вселенной от греха и грешников»

((Патриархи и пророки, с 358).)

«Фимиам, возносящийся с молитвами Израиля, символизирует заслуги и заступничество Христа, Его совершенную праведность, которая через веру вменяется Его народу и которая только и может сделать поклонение грешников приемлемым для Бога. Перед завесой Святого святых находился жертвенник вечного ходатайства, а перед Святым — жертвенник непрестанного искупления. К Богу нужно было приближаться с кровью и фимиамом — символами, указывающими на великого Ходатая, через Которого грешники могут приближаться к Иегове и через которого кающейся и верующей душе только и может быть дарована милость и спасение!»

((Вера, которой я живу, с. 197).)

«Закон Божий, хранящийся в ковчеге, являлся великим мерилом праведности и справедливости. Этот закон объявлял смерть грешнику, но над законом находился престол благодати, выше которого открывалось присутствие Божье и откуда, благодаря примирению, было даровано прощение кающемуся грешнику. Так, в служении Христа ради нашего искупления, символически представленном служением святилища, милость и истина встретились; правда и мир облобызались (см. Пс. 84:11)

((Патриархи и пророки, с. 349).)

«Ежедневное служение состояло из утреннего и вечернего жертвоприношений, курения благовоний на золотом жертвеннике и специальных приношений за личные грехи. Так же приносились жертвы субботние, новомесячные и по случаю других праздников.

Каждое утро и каждый вечер на жертвеннике сжигался однолетний агнец с соответствующими хлебными приношениями, символизируя ежедневное посвящение народа Господу и их постоянную зависимость от искупительной крови Христа»

((там же, с. 352).)

«Как Тот, Кто понес грех, священник и представитель человека перед Богом, Он вошел в жизнь человечества, восприняв нашу плоть и кровь. Жизнь заключается в кровотоке, обеспечивающем все необходимые процессы, и эта Кровь была отдана за жизнь мира. Христос совершил полное очищение, отдав Свою жизнь в выкуп за нас. Он родился безгрешным, но пришел в мир так же, как и другие представители рода человеческого. Он имел не просто подобие тела, но принял человеческую природу, участвуя в жизни человеческого общества»

((Библейский комментарий АСД, т. 7, с. 925).)

«Примирение человека с Богом могло произойти только через посредника, равного Богу, обладающего благородными свойствами натуры, которые бы сделали Его достойным предстоять перед лицом вечного Бога, ходатайствуя за людей, а также быть представителем Бога перед павшим миром. Заместитель и Поручитель человека должен был иметь человеческую природу и связь с человеческой семьей, которую Он должен был представлять. А как посол Бога Он должен был быть причастником Божеского естества, иметь связь с Бесконечным, чтобы являть Бога миру, быть посредником между Богом и человеком»

((Ревью энд Геральд, 22 декабря 1891 г.).)

«Христос, посовещавшись со Своим Отцом, установил систему жертвоприношений: чтобы смерть, которая должна была немедленно постигать преступника, переносилась на жертву, предвосхищавшую великую и совершенную жертву Сына Божьего.

Грехи людей образно переносились на священника, совершавшего обряд, который был посредником между людьми и Богом. Сам священник не мог стать жертвой за грех или искупить грех собственной жизнью, поскольку и сам был грешником. Поэтому, вместо того чтобы самому вкусить смерть, он убивал животное без пятна и порока; наказание за грех переносилось на невинное животное, которое таким образом становилось его непосредственным заместителем и образом совершенной жертвы Иисуса Христа. Через кровь этой жертвы человек с верой смотрел вперед, на кровь Христа, которая искупит грехи мира»

((Знамения времени, 14 марта 1878 г.).)

«Реки крови, которые текли в день благодарения за урожай, когда приносилось множество жертв, должны были преподать великую истину. Ибо даже произведения земли, которые она в изобилии дарует человеку для пропитания, собирались исключительно благодаря жертве Христа на Голгофском кресте. Бог учит нас, что мы все получаем от Него дар искупительной любви»

((Ревью энд Геральд, 10 ноября 1896 г.).)

«На вопрос, что такое святилище, Священное Писание отвечает весьма определенно и ясно. Выражение „святилище", как оно употребляется в Библии, относится, во–первых, к скинии, воздвигнутой Моисеем по небесному образцу, и, во–вторых, к истинной скинии на небе, на которую указывало земное святилище. Со смертью Христа оканчивалось и прообразное служение. „Истинная скиния" на небе является святилищем Нового Завета. И так как пророчество Даниила (8:14) полностью исполнилось уже в новозаветное время, то святилище, о котором говорится в нем, должно быть святилищем Нового Завета»

((Великая борьба, с. 417).)

«Небесный храм, место пребывания Царя царей, где „тысячи тысяч служили Ему, и тьмы тем предстояли пред Ним"» (Дан. 7:10), наполнен славой вечного престола, где серафимы, его сияющие стражи, в благоговении скрывают свои лица. Простор и великолепие этого храма не может повторить никакое земное строение. Однако важнейшие истины относительно небесного святилища и великой работы, совершаемой там ради искупления человека, должны были преподаваться людям с помощью земного святилища и служения в нем»

((Патриархи и пророки, с. 357).)

«Несравненный блеск и великолепие земного святилища открывали человеческому взору славу небесного храма, где Христос как наш Посредник совершает служение ради нас перед престолом Божьим. Обитель Царя царей, где тысячи тысяч служат Ему и тьмы тем предстоят перед Ним (см. Дан. 7:10), храм, наполненный славою вечного престола, где серафимы, Его сияющие стражи, в благоговении закрывают свои лица, — все это нашло только слабое отражение в Иерусалимском храме — самом великолепном строении, когда–либо воздвигнутом руками человека. Тем не менее земное святилище и все совершаемое в нем служение сообщает нам важные истины относительно небесного святилища и той великой работы, которая совершается ради искупления человека.

Отделения небесного святилища представлены двумя отделениями земного святилища»

((Великая борьба, с. 414).)

«Служение в земном святилище состояло из двух частей: ежедневно священники служили в Святом, а раз в году первосвященник совершал особый обряд примирения во Святом святых для очищения святилища. Изо дня в день кающийся грешник приводил свою жертву к дверям скинии и, возлагая руку на голову животного, исповедовал грехи, прообразно перенося их на невинную жертву. После этого животное убивали. „Без пролития крови, — говорит апостол, — не бывает прощения". „Душа тела в крови" (Лев. 17:11). Нарушенный Закон Божий требовал жизни преступника. Кровь, символизировавшая жизнь грешника, вина которого переносилась на жертвенное животное, вносилась священником во Святое, и он окроплял ею завесу, за которой находился ковчег завета, содержащий нарушенный грешником закон. Посредством этого обряда грех символически переносился в святилище через кровь. В некоторых случаях кровь не вносилась во Святое, но тогда священники должны были съедать мясо, как и повелел Моисей сыновьям Аарона, говоря: „Она (жертва) дана вам, чтобы снимать грехи с общества и очищать их пред Господом" (Лев. 10:17). Оба обряда равным образом символизировали перенос греха с кающегося грешника во святилище»

((там же, с. 418).)

«Подобно тому как служение Христа разделялось на две великие части, каждая из которых охватывала определенный период времени и ей отводилось определенное место в небесном святилище, так и прообразное служение состояло из двух частей — ежедневного и годового служений, которым в скинии предназначались разные отделения»

((Патриархи и пророки, с. 357).)

«Иисус стоит во Святом святых, чтобы предстоять за нас перед лицом Бога. Там Он непрестанно, ежеминутно представляет Свой народ совершенным в Нем. Но хотя Он именно так представляет нас перед Отцом, мы не должны воображать, будто можно злоупотреблять Его милостью и оставаться беспечными и равнодушными, потакая своим желаниям. Христос не есть служитель греха. Мы совершенны в Нем и приняты в Возлюбленном, только когда пребываем в Нем с верой»

((Знамения времени, 4 июля 1892 г.).)

«Наш великий Первосвященник принес Себя в жертву, когда пострадал вне врат. Тогда было совершено полное искупление всех человеческих грехов. Иисус — наш Защитник, Первосвященник, Ходатай. Следовательно, мы находимся в таком же положении, как и израильтяне, стоявшие на внешнем дворе, когда ожидаем блаженного упования и славного явления Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа… Образ встретился с реальностью в смерти Христа — Агнца, закланного за грехи мира. Великий Первосвященник принес единственную жертву, которая может иметь ценность…

Совершая ходатайство в качестве нашего Защитника, Христос не нуждается в человеческой добродетели, в человеческом ходатайстве. Христос один несет наши грехи и является единственной истинной Жертвой за грех. Только Ему, однажды вошедшему за всех нас в Святое, следует возносить молитву и исповедание. Христос возвещает: „А если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, праведника". Он до конца спасет всех приходящих к Нему с верой, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас. Это полностью обесценивает мессу, одно из ложных установлений католицизма»

((Библейский комментарий АСД, т. 7, с. 913).)

«Сын Божий… исполнил Свое обещание и взошел на небо, чтобы взять на Себя управление небесным воинством. Он осуществил первую часть Своего первосвященнического служения, приняв смерть на кресте за падший человеческий род. В настоящее время Он осуществляет вторую часть этого служения, ходатайствуя перед Отцом за кающихся, верующих грешников и вознося Богу приношения Своего народа. Поскольку Он стал причастником человеческого естества и, находясь в этом слабом теле, победил искушения врага и поскольку Он имеет Божественное совершенство, Ему было поручено судить мир. Дело каждого будет внимательно рассмотрено Им. Он вынесет приговор, воздав каждому по делам его»

((там же, с. 929).)

«Чем Христос занят на небе? Он ходатайствует за нас. Благодаря Его служению небесный порог озаряется славой Божьей, освящающей всякую душу, открывающуюся для небесного влияния. Когда к небу возносятся молитвы искренних и раскаявшихся людей, Христос говорит Отцу: „Я беру на Себя их грехи. Да предстанут они пред Тобой невинными". Когда Он снимает с них грехи, их сердца наполняются славным светом истины и любви»

((там же, с. 930).)

«Ходатайство Христа за человека в небесном святилище — такая же неотъемлемая часть плана спасения, как и Его смерть на кресте. Своей смертью Он начал ту работу, для завершения которой Он вознесся на небо после Своего воскресения. Мы должны верой войти за завесу, „куда предтечею за нас вошел Иисус" (Евр. 6:20). Там отражается свет от Голгофского креста. Там мы можем глубже понять тайны искупления. Небо уплатило бесконечную цену за спасение человека; принесенная жертва удовлетворяет абсолютно все требования нарушенного Закона Божьего. Иисус открыл дорогу к престолу Отца, и путем посреднического служения все, через веру приходящие к Нему, могут доводить до Бога свои заветные желания»

((Великая борьба, с. 489).)

«Своей непорочной жизнью, Своим послушанием, Своей смертью на кресте Голгофском Христос ходатайствует за заблудший род человеческий. И теперь Вождь нашего спасения ходатайствует за нас не просто как проситель, но как победитель, заявляющий права на Свою победу. Его жертва совершенна, и, будучи нашим Ходатаем, Он исполняет то дело, которое Сам для Себя определил, держа перед Богом кадильницу, наполненную Его заслугами и непорочностью, а также молитвами, исповеданиями и благодарениями Его народа. Благоухающие Его праведностью, они восходят к Богу как приятное благоухание. Приношение полностью принимается, и прощение покрывает все преступления. Для истинно верующего Христос воистину является служителем скинии, совершая для него служение в святилище и говоря через назначенные Богом средства»

((Знамения времени, 14 февраля 1900 г.).)

«Христос, наш Посредник, и Святой Дух постоянно ходатайствуют за человека; но Дух молит за нас не так, как Христос, Который приносит Свою Кровь, пролитую от основания мира. Дух Святой воздействует на наши сердца, побуждая нас к молитве и покаянию, хвале и благодарению. Благодарность, изливающаяся с наших уст, является результатом того, что Дух прикасается к струнам нашей души, пробуждая в ней святые воспоминания, рождающие музыку сердца.

Религиозные служения, молитвы, хвала, покаянное исповедание греха возносятся от истинных верующих к небесному святилищу, подобно фимиаму; но они столь осквернены порочностью человека, что, если их не очистить кровью, они не будут иметь ценности для Бога. Возносимое не отличается беспорочной чистотой, и если Ходатай, пребывающий одесную Бога, не представит и не очистит все Своей праведностью, оно не может быть приемлемо для Бога. Всякий фимиам, восходящий из земных скиний, должен быть увлажнен очищающими каплями Крови Христовой. Он держит перед Отцом курильницу Своих Собственных добродетелей, в которой нет ни пятна земного растления. Он собирает в эту курильницу молитвы, славословия и исповедания Своего народа и к ним присовокупляет Свою незапятнанную праведность. И тогда, насыщенный благоуханием заслуг умилостивляющей жертвы Христа, этот фимиам, возносимый пред Богом, становится совершенно и полностью приемлемым для Него. Тогда человек получает благодать в ответ на свои молитвы»

((Избранные вести, т. 1, с. 344).)

«Наш распятый Господь ходатайствует за нас перед лицом Своего Отца у престола благодати. Мы можем ссылаться на Его искупительную жертву для нашего прощения, оправдания и освящения. Закланный Агнец — наша единственная надежда. Мы с верой взираем на Него, понимая, что Он может спасти нас до конца, и Отец принимает благоухание достаточной жертвы. Христу отдана вся власть на небе и на земле, и все возможно верующему. Слава Христа напрямую связана с нашим успехом. Его интересует все человечество. Он наш сострадательный Спаситель»

((Библейский комментарий АСД, т. 7, с. 948).)

«В сопровождении святых ангелов наш великий Первосвященник входит во Святое святых и там предстает перед Богом, чтобы завершить Свое посредническое служение за людей, то есть произвести следственный суд и искупить всех тех, кто будет достоин этого»

((Великая борьба, с. 480).)

«В прообразной системе богослужения, являющейся тенью жертвы и священства Христа, очищение святилища было последним действием, совершаемым первосвященником в конце годичного цикла служения. Это был заключительный момент искупления — очищение израильского общества от грехов. Он символизировал собой заключительный этап в служении нашего Небесного Первосвященника, когда Он снимает грехи со Своего народа, внесенные в небесные книги. Это служение включает в себя следствие и суд, после которых сразу явится Христос на облаках небесных с силой и славой великой»

((там же, с. 352).)

«Хотя кровь Христа и освобождает раскаявшегося грешника от осуждения закона, но она не уничтожает грех; он должен оставаться в небесных книгах в святилище до окончательного очищения. Так и в прообразном служении кровь жертвы за грех снимала грех с кающегося, но грех этот оставался в святилище до Дня примирения.

В великий день последнего суда мертвые будут судимы „по написанному в книгах, сообразно с делами своими" (Откр. 20:12). Затем заслугами искупительной крови Христа грехи всех искренно раскаявшихся грешников будут изглажены из небесных книг. Таким образом святилище очистится или освободится от записей грехов. В прообразном служении эта великая работа очищения или уничтожения грехов была представлена служением, совершавшимся в День примирения, то есть служением очищения земного святилища, которое заключалось в удалении грехов, осквернивших его. Это осуществлялось кровью жертвы за грех.

Как при окончательном очищении грехи искренно раскаявшихся изгладятся из небесных книг, так что больше о них не будет вспомянуто и они не придут на память, так и в прообразном служении их отправляли в пустыню, и народ навсегда освобождался от них»

((Патриархи и пророки, с. 357, 358).)

«Стало очевидно, что если закланный козел указывал на Христа как на жертву, а первосвященник олицетворял собой Христа как посредника, то козел отпущения символизировал сатану, породившего грех, на которого впоследствии будут возложены грехи всех искренне раскаявшихся людей. Когда первосвященник кровью жертвы, закланной за грех, удалял грехи из святилища, он возлагал их на козла отпущения. Когда Христос Своей Кровью удалит грехи Своего народа из небесного святилища, Он возложит их на сатану, который по приговору небесного суда должен будет понести окончательное наказание. Козла отпущения уводили в необитаемую пустыню, чтобы он никогда больше не возвратился в стан сынов Израилевых. Подобным же образом и сатана будет навеки изгнан от лица Божьего и от Его народа и перестанет существовать после уничтожения греха и грешников»

((Великая борьба, с. 422).)

«Это великий День примирения, и наш Защитник стоит перед Отцом, умоляя за нас как наш Ходатай. Вместо того чтобы облекаться в одежды самоправедности, нам лучше ежедневно смирять себя перед Богом, исповедуя свои грехи, ища прощения за наши беззакония и сотрудничая с Христом в деле приготовления душ наших для отражения Божественного образа»

((Библейский комментарий АСД, т. 7, с. 933).)

1. Ball, Bryan W. The English Connection: The Puritan Roots of Seventh–day Adventist Belief. Cambridge. Eng.: James Clarke, 1981.

2. Bede: On the Tabernacle. Tr. Arthur G. Holder. Liverpool: University Press, 1994.

3. Damsteegt, P. Gerard. "Historical Background (Early Nineteenth Century)," "Among Sabbatarian Adventists (1845–1850)." and "Continued Clarification (1850–1863)" In Doctrine of the Sanctuary: A Historical Survey. Ed. Frank B. Holbrook. Silver Spring, Md.: Biblical Research Institute, 1989. Pp. 1–118.

4. Ellingworth, Paul. The Epistle to the Hebrews: A Commentary on the Greek Text. Grand Rapids: Eerdmans, 1993.

5. Feldeman, Emanuel. Biblical and Post–Biblical Defilement and Meaning. New York: KTAV, 1977.

6. Guthrie, Donald. The Letter to the Hebrews. Grand Rapids: Eerdmans, 1983.

7. Hagner, Donald A. Hebrews. New International Biblical Commentary. Peabody, Mas5.: Hendrickson. 1990.

8. Hasel, Gerhard F. "Studies in Biblical Atonement I: Continual Sacrifice, Defilement/Cleansing and Sanctuary." In The Sanctuary and the Atonement. Ed. Arnold V. Wallenkampf, W. Richard Lesher Washington, D.C.: General Conference of Seventh–day Adventists, 1981. Pp. 87–114.

9. Heppenstall, Edward. Our High Priest. Washington, D.C.: Review and Herald, 1972.

10. Holbrook, Frank В., ed. Symposium on Daniel: Introductory and Exegetical Studies. Washington, D.C.: Biblical Research Institute, 1986.

11. Holbrook, Frank В., ed. The Seventy Weeks» Leviticus,' and the Nature of Prophecy. Washington, D.C.: Biblical Research Institute, 1986.

12. Holbrook, Frank В., ed. Issues in the Book of Hebrews. Silver Spring, Md.: Biblical Research Institute, 1989.

13. Holbrook, Frank В., ed. The Atoning Priesthood of Jesus Christ. Berrien Springs, Mich.: Adventist Theological Society Publications, 1996.

14. Johnsson, William G. In Absolute Confidence. Nashville: Southern Pub. Ass., 1979.

15. Johnsson, William G. "The Significance of the Day of Atonement Allusions in the Epistle to the Hebrews". In The Sanctuary and the Atonement. Ed. Arnold V. Wallenkampf, W. Richard Lesher. Washington, D.C.: General Conference of Seventh–day Adventists, 1981. Pp. 380–393.

16. Lane, William L. Hebrews 9–13. Dallas: Word, 1991.

17. Levine, Baruch A. In the Presence of the Lord. Leiden: E. J. Brill, 1974.

18. Maxwell, С Mervyn. "The Investigative Judgment: Its Early Development". In Doctrine of the Sanctuary: A Historical Survey. Ed. Frank B. Holbrook. Silver Spring, Md.: Biblical Research Institute, 1989. Pp. 119–157.

19. Milgrom, Jacob. Leviticus 1–16 New York: Doubleday, 1991.

20. Olsen, V. Norskov. "The Atonement in Protestant Reformation Thought". In The Sanctuary and the Atonement. Ed. Arnold V. Wallenkampf, W. Richard Lesher. Washington, D.C.: General Conference of Seventh–day Adventists, 1981. Pp. 452–463.

21. Owen, John. An Exposition of Hebrews. 4 vols. Evansville, 111.: Soverign Grace Publishers, 1960.

22. Rodriguez, Angel Manuel. "El santuario у sus servicios en la literatura patristica". Theologika 7 (1992): 22–79.

23. Seventh–day Adventists Answer Questions on Doctrine. Washington, D.C.: Review and Herald, 1957.

24. Shea, William H. Selected Studies on Prophetic Interpretation. Silver Spring, Md.: Biblical Research Institute, 1992, rev. ed.

25. Stedman, Ray C. Hebrews. Downers Grove, I11.: Inter Varsity, 1992.

26. Wallenkampf, Arnold V., and W. Richard Lesher, eds. The Sanctuary and the Atonement. Washington, D.C.: General Conference of Seventh–day Adventists, 1981.

27. The Anti–Nicene Fathers. Ed. Alexander Roberts and James Donaldson. 10 vols. New York: Christian Literature Co., 1885–1887.

28. The Nicene and Post–Nicene Fathers. First Series. Ed. Philip Schaff. 14 vols. New York: Christian Literature Co., 1886–1889.

29. The Nicene and Post–Nicene Fathers. Second series. Ed. Philip Schaff and Henry Wace. 14 vols. New York: Christian Literature Co., 1890–1899.

В Евр. 8:2 мы находим первый случай употребления существительного та хагия для обозначения небесного святилища. Та хагия — это прилагательное во множественном числе с артиклем, означающее «святые предметы» или в собирательном смысле «Святое». Оно употребляется в греческом переводе Ветхого Завета (Септуагинте) и указывает на израильское святилище. В Послании к Евреям Христос является служителем в та хагия, которое далее определяется как «скиния истинная, которую воздвиг Господь, а не человек». Термин «скиния», скене, обычно используется в Септуагинте для обозначения израильской скинии в целом. В Евр. 8:2 оба существительных указывают на небесное святилище; между ними находится союз «и» (кай), который в данном случае функционирует как эпекзегетический или пояснительный кай, вводящий второе существительное, которое точнее определяет первое. Так, Христос служит в святилище (та хагия), истинной небесной скинии (скене). В данном случае та хагия указывает на небесное святилище во всей его целостности.

В Евр. 9:1 земное святилище названо то хагион космикон, «земное Святое». Существительное в единственном числе с определенным артиклем (то хагион) использовано для обозначения святилища первого (проте) завета. Это святилище имело два отделения, которые здесь названы «скиниями» (скене). Первое названо словом хагия, буквально «святые», без определенного артикля, потому что с артиклем та хагия обозначает святилище в целом, а не просто одно из отделений (ср. с 8:2). Второй шатер (скиния) названа хагия хагион, буквально «Святое святых». В стихе 6 сказано, что священники все время входят в первую скинию для выполнения своих повседневных обязанностей. В стихе 7 говорится, что в ежегодный День очищения только первосвященник входил во вторую скинию. Автор неявно противопоставляет ежедневный доступ священников к Святому и ежегодный доступ первосвященника к Святому святых.

Небесное святилище появляется в стихе 8, в котором, похоже, предлагается оценка земного святилища. Святой Дух открывает верующему, что «еще не открыт путь во святилище [та хагия], доколе стоит прежняя скиния». Слово «прежняя» — это перевод греческого слова, означающего «первая», хотя в некоторых переводах оно передано словом «внешняя». В стихах 2–6 «первая скиния» — это Святое земного святилища. Если бы это имелось в виду в стихе 8, то в тексте говорилось бы, что до тех пор, пока в Святом совершается ежедневное служение, не открыт доступ к Святому святых (та хагия) земного святилища. Столь очевидный вывод не требовал бы вмешательства Святого Духа. Однако здесь та хагия указывает на небесное святилище. Это значит, что доколе функционирует Святое (проте скене) земного святилища, доступ в небесное святилище закрыт. В этом случае восьмой стих нужно понимать таким образом, что доступ к небесному святилищу возможен только через вторую скинию (Святое святых) земного святилища. Однако, на наш взгляд, в Послании к Евреям израильская скиния истолковывается иначе.

Второе решение этой экзегетической проблемы — считать проте скене обозначением израильского святилища в целом. В этом случае противопоставляются первое (земное) святилище: проте скене, и небесное: та хагия, «святилище». Это доказывается следующими соображениями:

1. В Евр. 8, 9 рассматриваются два завета и соответствующие им святилища. Старый завет назван первым, а новый завет — вторым (8:7). Ветхий завет имел земное святилище, состоящее из двух отделений (9:1), равно как и второй завет (стих 8). Эти два святилища противопоставляются в стихе 8.

2. Согласно Посланию к Евреям, ни Святое, ни Святое святых земного святилища не обеспечивало беспрепятственный и постоянный доступ к Богу. Таким образом, проте скене в стихе 8 не должно ограничиваться Святым.

3. Начиная с 9:8, происходит сдвиг с пространственных к временным ограничениям, на что указывает временная частица эти, «в то время как, до тех пор пока». Противопоставляются святилища двух разных эпох: «Путь во святилище не открыт, доколе стоит первая скиния». Теперь проте скене употребляется в контексте времени и указывает не на пространство перед Святым святых, а на скинию первого завета. Таким образом, термин скене обозначает святилище в целом (ср. с 8:2).

Сдвиг к обсуждению времени также заметен в стихах 9 и 10. Согласно стиху 9, проблема со служением в проте скене заключалась в том, что приносимые там дары и жертвы не могли сделать совесть совершенной. Данное ограничение относилось не только к ежедневному, но и к годовому служению. Это предполагает, что фраза «первая скиния» используется для обозначения святилища в целом. В стихе 10 ясно выражен временной элемент: служение в земном святилище должно было продолжаться «до [мехри] времени [кайрос] исправления», то есть до пришествия Христа (стих 10). Сдвиг с пространственных на временные факторы становится еще очевиднее, если понять фразу «она есть образ [параболе, «иллюстрация»] настоящего времени [кайрос, «время»]» в стихе 9 как указание на время функционирования земного святилища [проте скене]. В этом случае само земное святилище иллюстрирует тот факт, что свободный и окончательный доступ к Богу тогда еще не был реальностью. С другой стороны, в 10–м стихе говорится о новом времени, когда этот недостаток будет устранен. Следовательно, мы имеем два святилища двух разных периодов времени.

4. Когда автор Послания к Евреям противопоставляет земное и небесное святилища, он обычно рассматривает земное святилище в целом. Например, «рукотворное» святилище — это земное святилище во всей целостности, которое затем противопоставляется небесному (9:24). В 8:2 святилище, «воздвигнутое человеком», — это земная скиния с двумя отделениями: «Святое» и «Святое святых». Она противопоставляется небесному святилищу (та хагия). Таким образом, маловероятно, что в 9:8 земное Святое противопоставляется небесному святилищу. Сопоставление двух святилищ также говорит о том, что небесное святилище — это конструкция, имеющая два отделения.

В заключение надо сказать, что стих 8 противопоставляет земное святилище под названием «первая скиния» небесному святилищу — та хагия. В обоих случаях имеются в виду святилища в их целостности. Та хагия — это небесное святилище целиком, а не какая–то его часть. Апостол делает вывод, будучи просвещен Духом, что до тех пор, пока функционирует земное святилище, путь в небесное святилище остается закрытым; этот факт иллюстрируется самим существованием земного святилища. Смерть Христа, Его воскресение и вознесение открыли путь в небесное святилище (ср. с 10:19, 20).

Греческий язык этого длинного предложения синтаксически труден; однако некоторые аспекты его смысла ясны.

1. Главная часть предложения звучит так: «Он однажды вошел во святилище [та хагия]». Здесь новая священническая работа Христа в небесном святилище противопоставляется старой системе; союз «но» выражает нечто противоположное. Ничто не указывает на то, что в главном предложении та хагия обозначает Святое святых в небесном святилище; оно означает здесь то же, что и в 8:2 и 9:8, а именно: все святилище.

2. В стихе 11 фраза «большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть не такового устроения» указывает на небесное святилище. Термин «скиния» (скене) уже использовался в 8:2 для обозначения небесного святилища. Здесь производится неявное противопоставление небесной «скинии» той, которую сделал Моисей (8:5). Следовательно, небесная скиния и та хагия в стихе 12 указывают на одно и то же понятие: небесное святилище.

Если предыдущие аспекты стиха понятны, то отношение четырех придаточных предложений к главному остается весьма сложным:

«Придя с [диа, «посредством, через»] большею и совершеннейшею скиниею»

«Нерукотворенною, то есть не такового устроения»

«И не [оуде, «ни»] с [диа] кровью козлов и тельцов»

«Но со [диа] Своею Кровию»

Четыре придаточных предложения тесно взаимосвязаны. Второе видоизменяет первое, разъясняя с помощью антитетического параллелизма природу «лучшей и совершеннейшей скинии». Эти два придаточных должны быть связаны друг с другом при любом истолковании предложения. Третье вводится посредством негативного «ни» (оуде), которое довольно–таки необычно или даже неожиданно. В греческом языке оуде присоединяется к отрицательным предложениям того же вида. Хотя предыдущее придаточное негативное, оно не того же вида. Это означает стилистическое изменение, что делает присутствие «ни» приемлемым. Употребление предлога «посредством» (диа) предполагает ввод нового элемента или идеи. Последнее придаточное предложение очевидно сродни третьему и напрямую связано с ним. На это указывает наличие противительной частицы де («но») и еще одно диа. Мы имеем дело с антитетическим параллелизмом.

Эти придаточные предложения, связанные друг с другом и указывающие на первое придаточное предложение, теологически важны для того, что хочет сказать автор. На основании богословского содержания четыре придаточных предложения можно сгруппировать в два. Первые два говорят о превосходстве святилища нового завета; это доказывается путем его подразумеваемого противопоставления земному, рукотворному святилищу, которое принадлежит этому творению. В последних двух придаточных фразах говорится об уникальности новой жертвенной крови, которая опять–таки неявно противопоставляется крови ветхозаветных животных. Противопоставление проводится весьма изящно путем объединения положительных и отрицательных придаточных предложений.

А. Позитивное

«с большею и совершеннейшею скиниею»

Б. Негативное

«нерукотворенною, то есть не такового устроения»

Б. Негативное

«не с кровью козлов и тельцов»

А. Позитивное

«но со Своею Кровию»

Эти придаточные предложения значительно обогащают богословское содержание главного предложения. К факту входа Христа в небесное святилище добавляется информация о том, что святилище, в котором Христос действует как священник, значительно превосходит земное святилище. Подобным образом и Его священническая Кровь намного превосходит кровь жертвенных животных.

В данном отрывке не говорится, что Христос вошел в небесное святилище посредством (или через, диа) большей и совершеннейшей скинии. Хотя диа в первом придаточном предложении остается трудным для понимания, проблема истолкования становится еще более острой, если связать это придаточное с основным глаголом («Он вошел»). В первом придаточном предложении диа должно быть связано с первой частью главного предложения: «но Христос, Первосвященник будущих благ, придя…». Предлог диа, «через» мог бы указывать на средство или полномочия, которыми Он пользуется при выполнении Своей священнической работы: «Христос, Первосвященник будущих благ, придя с большею и совершеннейшею скиниею…». То же понятие можно отнести и к употреблению предлога диа, который вводит тему крови в третьем придаточном предложении. В этом длинном предложении высказывается мысль, что, придя в ранге Первосвященника, Христос использовал в Своей священнической работе превосходное святилище и Свою Кровь. Затем Он вошел в это святилище, совершив вечное искупление. Это полностью согласуется с тем, что сказано в других местах Послания к Евреям. Авторы Новой Английской Библии (NEB) хорошо уловили и передали в своем переводе истинное намерение автора Послания к Евреям: «Но ныне пришел Христос, первосвященник уже свершившихся благ. Скиния Его священства больше и совершеннее; она нерукотворная, то есть не принадлежит к этому сотворенному миру; кровь Его жертвы — это Его собственная Кровь, а не кровь козлов и тельцов; таким образом, Он однажды и навсегда вошел в святилище».

Данный отрывок, в частности стих 24, можно истолковать таким образом, что небесное святилище — это само небо. Здесь выражена та же мысль, что и в 9:11,12, то есть: Христос вошел в небесное святилище, служившее образом земного. Являясь оригиналом, небесное святилище превосходнее. В первой части 24–го стиха выражена негативная мысль: Христос вошел не в рукотворенное святилище. Существительное «святилище» звучит как хагия без определенного артикля. Артикль не нужен, потому что его присутствие делает существительное определенным. Хагия имеет отношение к святилищу в целом без указания на какую–либо его часть. Рукотворенное святилище снова противопоставляется «истинному», причем подчеркивается реальность небесного святилища (ср. с 8:2).

Согласно Посланию к Евреям, Христос вошел не в менее совершенное святилище, но «в самое небо». Здесь между святилищем и небом не ставится знак равенства. В первой части стиха 24 хагия указывает на оба святилища — на первое, которое есть «копия», «образ», и на другое, «истинное». Похоже, что автор использует здесь термин «небо» по стилистическим соображениям. Чтобы избежать повторного употребления хагия с целью достижения краткости и перейти ко второй мысли аргумента, автор намеренно опускает слово «святилище». Контекст помогает понять то, что было опущено. Христос вошел «в самое небо» [то есть, в святилище, которое на небе]. В Ветхом Завете «небо» указывает на Божье небесное жилище; следовательно, поскольку Божье святилище находится на небе, «небо» может использоваться для указания на него; при этом не следует понимать под Божьим святилищем все небо. Это не своеобразное истолкование данного отрывка, но то, о чем автор ранее объявлял. Оно также согласуется с пониманием небесного святилища как «истинного», характерного для Послания к Евреям. В стихе 25 та хагия обозначает земное святилище. В тексте говорится о Дне очищения, и можно было бы утверждать, что существительное относится к Святому святых; однако в этот день первосвященник служил во всем святилище, а не только в одном из его отделений. В этом стихе та хагия также следует понимать как указание на земное святилище во всей его целостности. Если бы автор Послания к Евреям подразумевал «Святое святых», он мог бы избрать ту же фразу, которую использовал в 9:3.

В стихе 19 сказано, что верующий имеет уверенность и дерзновение беспрепятственно входить в небесное святилище посредством Крови Христовой. Та хагия не указывает на какую–то конкретную часть небесного святилища, но на само святилище. Христос вошел в него, и посредством Его смерти мы имеем к нему доступ.

В стихе 20 завеса в храме, похоже, приравнивается к плоти Христа: «Путем новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть [тоут эстин] плоть Свою». Фраза «то есть» [тоут эстин] часто употребляется в Послании к Евреям для пояснения предшествующего существительного (см. Евр. 2:14; 7:5; 9:11). Если тоут эстин употребляется здесь в том же значении, завеса равнозначна плоти Христа. Подобное истолкование порождает проблемы, что делает его непригодным. Это подразумевало бы, что для того чтобы войти в святилище, Иисус прошел через собственную Плоть (завесу). Это неприменимо к Его опыту на кресте, потому что прохождение через завесу может иметь место в небесных обителях. Кроме того, термин «завеса» используется в весьма конкретном и местном значении в остальной части послания (6:19, 20; 9:3). В 10:20 нет никаких указаний на то, что «завеса» используется метафорически или символически.

Фраза тоут эстин также используется в Послании к Евреям для указания на другое существительное — не то, которое употребляется непосредственно перед ним (см. 13:15). Эта двусмысленность позволяет отнести тоут эстин к слову «путь», другому существительному в данном отрывке. В этом случае путь доступа к Богу через завесу — это плоть Христа, то есть Его воплощение, смерть и воскресение. В этом случае родительный падеж «плоти Его» связан с существительным «путь» и имеет к нему прямое отношение: «путем… плоти Своей». Такое истолкование законно с грамматической и контекстуальной точки зрения и согласуется с пониманием небесного святилища как конкретного места, как это представлено в остальной части Послания к Евреям.

Эти стихи относятся к главе, содержащей наставление о христианской надежде. Проблема кроется во фразе «во внутреннейшее за завесу», куда вошел Христос. В греческом подлиннике она звучит так: эйс то эсотерон шоу катапетасматос, «во внутреннее завесы». Эта фраза аналогична той, которую можно найти в Лев. 16:2 в переводе Септуагинта: эйс то хагион эсотерон тоу катапетасматос, «во святилище за завесу».

Существуют очевидные сходства, но в то же время есть и отличия. Довольно общий характер высказывания и непосредственный контекст в Послании к Евреям подразумевают, что апостол даже не намекает, будто Христос вошел во Святое святых сразу после Своего вознесения, чтобы исполнить прообразное значение Дня очищения. Для этого истолкования жизненно важны следующие моменты:

1. Термин катапетасма отличается некоей двусмысленностью. В Септуагинте он указывает на завесу у входа во внутрений двор святилища (Чис. 3:26), на первую завесу у входа в Святое (Исх. 26:37) и на завесу перед Святым святых (стихи 31, 33). По самому этому термину нельзя определить, какая из двух завес имеется в виду. В Евр. 9:3 сказано конкретно: «вторая завеса». Отсутствие конкретности в 6:19 указывает на то, что ссылка делается не на вторую завесу и что автор не определяет конкретную часть святилища, в которую вошел Христос.

2. В Евр. 6:19 предлог «за/внутрь» (эсотерон) используется не так, как в Лев. 16:2, где он определяет место внутри святилища, на что указывает предшествующее ему существительное «святилище» (то хагион). Другими словами, в Лев. 16:2 фраза «за завесу» обозначает конкретную область внутри «святилища». С другой стороны, в Евр. 6:19 употребляется эсотерон — не как предлог, а как существительное. Перед ним стоит определенный артикль: эйс то, «во внутреннее завесы», а не «внутри завесы». В Евр. 6:19 нет упоминания о святилище; вместо этого предложная фраза (эйс то эсотерон катапесматос) указывает на святилище в целом, а не на конкретный раздел внутри небесного святилища. «Завеса» может вполне относиться к завесе у входа в святилище, которая открывала доступ к самому святилищу.

3. То, что фраза «во внутреннее завесы» не указывает на Святое святых, также вытекает из сравнения 6:19 с 7:19. Здесь старый священнический закон с его ограничениями устраняется вводом «лучшей надежды, посредством которой мы приближаемся к Богу». После понятия «надежды» здесь следует ритуальная концепция.

Евр. 7:19 проливает свет на смысл 6:19. Вход во внутреннее завесы следует понимать как «приближение к Богу». В Ветхом Завете эта фраза использовалась для описания служения священников в святилище (Лев. 21:21, 23), но никогда она не указывала на служение первосвященника в Святом святых. Эта фраза также применима к человеку, который приближается к Богу для поклонения и молитвы (Ис. 29:13). Согласно Посланию к Евреям, надежда на Христа открывает доступ в небесное святилище. В тексте не обсуждается конкретное место внутри небесного святилища, куда Христос вошел после вознесения. Тот факт, что Христос вошел в святилище, означает, что Он имеет полный доступ к Богу.

4. Из контекста вытекает, что в Евр. 6:19 речь не идет об исполнении прообраза Дня очищения, тогда как в Лев. 16:2 говорится именно о Дне очищения. В Евр. 6:13–20 обсуждается верность Божьих обетовании, данных Аврааму. Поскольку Бог исполнил эти обетования для патриарха, христиане призываются твердо держаться своего упования, ибо Божьи обетования надежны. Такое упование вселяет уверенность, потому что оно сосредоточено на самом присутствии Бога, небесном святилище, куда Христос вошел как наш Предтеча.

Наконец, параллелизм 6:19 и 10:19–22 указывает на то, что в 6:19 автор мог иметь в виду вход Христа в небесное святилище в начале Своего первосвященнического служения.

Более того, время аорист в 6:20 — «Христос вошел» (эйселтен) — указывает на конкретный момент во времени, когда Он впервые вошел в небесное святилище, то есть после Своего вознесения.

Примечания:

2

В Дан. 11:31 употребляется еврейский корень ХЛЛ, который говорит не столько о действии, сколько об отношении. ХЛЛ относится к священному как к обыденному, при этом святыня не утрачивает своей святости. Малый рог заставляет относиться к небесному святилищу как к несвятому месту.