1. Психологическая прелюдия

Веками вопросы о душе человека и природе сознания волнуют умы исследователей. Более трех тысячелетий мыслители различных философских школ и направлений науки дебатируют о духе и материи, о тайнах жизни и смерти, о бытии Бога и происхождении человека. Меняются взгляды, концепции, гипотезы; к единому мнению полемика не приводит.

Современные научные определения не столько отвечают на вопрос о сущности сознания, сколько перечисляют его функции, констатируя и без того очевидные факты психической реальности (бытия души). Что же касается природы психических (душевных) явлений и самой субстанции духа, то здесь мнения исследователей, как и прежде, всецело зависят от их мировоззренческих позиций.

Материалисты настаивают на безусловной "физиологичности" человеческой психики, якобы вытекающей из органических процессов в клетках головного мозга.

Идеалисты, опираясь на опыт интроспекции (смотрения внутрь) сознания, остаются при своем мнении о душе как особой бестелесной сущности.

Спиритуалисты (адепты безрелигиозной мистики) черпают свои воззрения из древней, прежде всего индо-буддийской, философии. На базе этих представлений развивается оккультизм с его суевериями о перевоплощении душ и причинно-следственном "законе кармы".

Ни те, ни другие, ни третьи не дают вразумительных ответов на вечные вопросы, провозглашенные еще Сократом: "Что такое жизнь? Что такое душа? Что такое сознание?" Однако, несмотря на принципиальные разногласия между собою, и атеисты, и мистики проявляют удивительную сговорчивость в отрицании положений Христианской онтологии (учения о Сущем) на основании того, что ее категории соответствуют догматам Православной веры. И дело всегда преподносится так, будто веровать допустимо лишь в то, чего на самом деле нет.

Между тем, онтология, в отличие от множества философских, научных и лженаучных "измов", никем до сих пор объективно не опровергнутая, утверждает следующее.

Человек, сотворенный по образу и подобию Бога, представляет из себя "тримерию": дух, душа, тело. Жизнь биологического организма (тела) обусловлена единством всех трех составляющих. Нематериальная (бессмертная) часть человека (дух и душа) является носителем сознания и всех связанных с ним психических функций. Телесные органы в течение земной жизни служат человеку физическим инструментарием, позволяющим живой душе осваивать окружающий материальный мир.

Это лишь общее предварительное определение, не касающееся множества деталей и связей. Но чтобы его оспорить, например, с позиции материализма, оппоненты должны владеть фактами, убедительно свидетельствующими о биологическом происхождении душевных феноменов. Добыванием, выискиванием, а то и выдумыванием таких фактов на протяжении полутора веков безуспешно занимались тысячи высокообразованных и интеллектуально одаренных людей. В итоге, вопреки прогнозам естественников, психическая реальность, как таковая, была признана наукой. На идеологическом противостоянии это, впрочем, почти не отразилось.

В знаменитом "Оксфордском словаре" имеется определение, согласно которому душа — "источник жизни; источник мысли; средоточие эмоций, чувств и настроений", и далее: "духовная составляющая человека, которая рассматривается в ее моральном аспекте по отношению к Богу".

Само по себе данное определение не очень конкретно, но все же оно показывает, как мало преуспели противники онтологических взглядов в деле отрицания самобытности нематериальной души. И это вполне закономерно, поскольку всякая теория, претендующая на объективность, проверяется практикой жизни и проходит испытание временем.

Немногим более ста лет назад на волне бурных успехов естествознания стала формироваться новая наука о душе — психология.

Отпочковавшись от идеалистической философии и ее метода исследования — интроспекции, новое учение уверенно устремилось в строй естественных наук. Ради этого физиологи (они стояли у истоков психологии) взяли дело в свои руки. Воздействуя на органы чувств различными раздражителями и исследуя реакции организма, они надеялись экспериментально раскрыть сокровенные тайны человеческой психики. При этом учение о душе как самостоятельном начале они априорно отрицали.

Опыты, однако, вскоре показали, что без учета чисто психических феноменов разумного человека исследовать невозможно. Да что говорить о человеке, когда даже в реакциях обезглавленной лягушки к механизму рефлекса (нервного отражения) обязательно добавляется не поддающийся объяснению дополнительный фактор психического свойства.

И если понятие о рефлексе физиологам представлялось тогда достаточно ясным, то наличие ощущения, которое испытуемый человек объяснял словами (по-иному оно не регистрировалось), не подлежало физиологическому истолкованию. Ощущение, как неизбежный при любом опыте "психический остаток" некуда било деть, и оно требовало однозначного признания его в качестве душевного фактора.

Принятое в психологии за "элемент сознания", ощущение, будучи малой частью (периферией души), тем не менее выражает собой сознание в целом. Духовная субстанция не делится на молекулы и атомы. И если мы воспринимаем собственную психику в виде элементов и частей, то только потому, что имеем дело с объектами множественного материального мира. Отсюда, собственно, и возникает представление о различии частных психических функций.

Даже онтологически, в составе неделимой души, дух (сознательное ядро), включающий ум, волю и силу духа, обособляется от функционального рассудка (способности к различению качеств, счету, чтению и т. д.) и, желательно-чувственной периферии, именуемой собственно душою.

На уровне ощущений душевная и телесная субстанции столь близки и так глубоко взаимосвязаны, что при жизни, до разделения души с телом разница между нервно-психическими и психофизическими явлениями остается практически неуловимой. Это, при игнорировании онтологических законов, одних соблазняет к занятиям магией (внушением, экстрасенсорикой и т. д.), а у других вызывает иллюзию зависимости психических процессов от химических реакций в нервных клетках головного мозга — нейронах.

Последнее заблуждение, именуемое позитивизмом, в конце XIX века захватило большинство умов. И создатели молодой науки психологии вслед за физиологами попытались исследовать душу по частям.

Считая ощущения порождениями органов чувств, и предполагая, что они соединяются между собой по законам психической связи (ассоциации) в более крупные психические блоки, все соглашались тогда с идеей изучения не души, а лишь душевных явлений.

Опыт, как было сказано выше, не подтвердил ни механического, ни химического происхождения ощущений. Они просто были, и человек их испытывал, но исключительно субъективно. Ощущения и связанные с ними представления (образы), полагаемые в основу понятий, нельзя было расчленить скальпелем, рассмотреть под микроскопом или смоделировать. Они оставались данностью самого человека; входили в его личность; составляли его индивидуальность; отражали его дух.

Принадлежность человека к двум мирам (духовному и материальному) вводила исследователей-позитивистов в серьезные затруднения. Ведь, с их точки зрения, духовность как объективная реальность считалась невозможной. Смириться с этим фактом "естественнонаучная мысль" не могла.

Позитивизм не выдержал испытания временем. Возможность постановки точного, физиологически чистого опыта в отношении человека не представлялась возможной. Однако материалисты сдаваться не собирались. Продолжая экспериментировать с упорством религиозных фанатиков, они многие годы искали источник духовного в телесном, несмотря на всеобщее признание факта психической реальности. И тогда, когда ученые США и

Западной Европы вполне погрязли уже в оккультной мистике экзистенциализма и пансексуальной мифологии Фрейда, в Советском Союзе психологи еще прочно держались за принцип физиологической детерминации сознания и за теорию локализации функций головного мозга.

Согласно этой теории, психические функции являются продуктами деятельности локальных зон, или "центров", головного мозга. И на первый взгляд данное допущение кажется вполне убедительным, поскольку при травмах отдельных участков головы, очаговых воспалениях мозга, опухолях и т. п. расстройства психики действительно наблюдаются. Но в то же время, при хирургическом удалении значительных объемов мозговой ткани утраченные функции вскоре восстанавливаются. Более того, известны случаи сохранения жизни и сознания людей при почти полной потере мозгового вещества.

Долгое время недоумения по этому поводу оставались не разрешенными. Однако отношение ученых к теории локализации под давлением фактов постепенно менялось.