Благодарение Богу за Деяния святых Апостолов! Новый Завет лишился бы без них многого. У нас есть четыре повествования об Иисусе, но только одно — о ранней церкви. Именно поэтому Деяния играют в Библии очень важную роль.

Прежде всего, эта книга важна с исторической точки зрения. Лука начинает свой рассказ с излияния Духа в день Пятидесятницы и с «медового месяца» общины, исполненной Духом, что было внезапно прервано гонениями, начатыми иудейскими властями. Затем он описывает переходный период, который начался мученичеством Стефана и благовествованием Филиппа, обращением Савла и Корнилия, основанием первой греческой церкви в Антиохии, что послужило началом миссионерской деятельности верующих среди язычников. Христианская миссионерская деятельность началась с Антиохии, с города, имеющего международное значение, и ее церкви. Павел и Варнава благовествовали на Кипре и в Галатии; Иерусалимский собор признал законность обращений язычников; во время своего второго миссионерского путешествия миссионеры дошли до Европы (включая Афины и Коринф), а во время третьего путешествия — до Эфеса. Затем в Иерусалиме Павла арестовали, за арестом последовала целая серия судебных заседаний, апелляция Павла к кесарю и долгое морское путешествие в Рим, город его мечты. Там Лука покидает Павла. Апостол остается жить в Риме и продолжает проповедь Благой вести. Без Деяний мы никогда не смогли бы восстановить миссионерские путешествия бесстрашного Павла и не узнали бы, как распространялось Евангелие по стратегически важным городам римского мира.

Однако Деяния важны еще и потому, что являют собой неисчерпаемый источник вдохновения для современного мира и в наши дни. Кальвин назвал эту книгу «непреходящей ценностью» [1]. Мартин Ллойд–Джонс говорил о ней как о «самой лирической книге» и добавлял: «Я настоятельно советую вам: живите этой книгой — она придаст вам бодрости — это самое сильное укрепляющее средство из области, принадлежащей Духу» [2]. На любую христианскую церковь во все века весьма благотворное воздействие оказывало стремление сравнить себя с церковью первого века, чтобы позаимствовать ее уверенность и энтузиазм, ее мировоззрение и силу.

Но в то же самое время нам следует быть реалистами. Существует опасность, что мы, затаив дыхание, станем романтизировать новорожденную церковь и говорить о ней так, словно в ней не было никаких недостатков. И тогда мы не увидим соперничество, лицемерие, аморальность и ересь, которые тогда терзали раннюю церковь так же, как терзают современную церковь сегодня. И все же, совершенно определенно одно: та Христова Церковь была преисполнена Святым Духом, Который дал ей повеление идти и свидетельствовать.

Благодаря своей уникальности, Деяния способствовали появлению на свет огромного количества литературы, которую практически невозможно перечитать. Я получил большое наслаждение от прочтения некоторых старых комментариев, которых в настоящее время почти не читают. Я говорю о пятидесяти пяти проповедях (гомилиях) Иоанна Златоуста по Деяниям, относящихся ко времени его пребывания в Константинополе в 400 году от Р. X., и двух томах Жана Кальвина, написанных им в шестнадцатом веке в Женеве. Я высоко ценю лаконичные комментарии Иоганна Альбрехта Бенгеля (Johann Albrecht Bengel, XVIII век), одухотворенное и ясное миросозерцание Дж. А. Александра, блестящего лингвиста девятнадцатого века из Принстона, археологические исследования сэра Уильяма Рамсея, который написал десять книг о Луке и/или Павле в период между 1893 и 1915 годами, самая известная из которых: «Святой Павел, путешественник и римский гражданин» (Sir William Ramsay, St Paul the Traveller and the Roman Citizen, 1895 г.). Я также ознакомился с либеральными сочинениями критически настроенных авторов, такими, как пять томов, изданных Ф. Дж. Фоукс–Джексоном и Кирсоппом Лейком, озаглавленных «Начало христианства» (Т. J. Foakes–Jackson and Kirsopp Lake, The Beginnings of Christianity, 1920–32 гг.), а также с научным трудом Эрнста Хенчена (Ernst Haenchen) на 700 страницах (1956 г.).

Из современных консервативных авторов особую пользу я почерпнул из комментариев Ф. Ф. Брюса («Греческий», 1951 г.; «Английский», 1954 г.), Говарда Маршалла (Howard Marshall, 1980 г.) и Ричарда Лонгнекера (Richard Longenecker, 1981 г.). Особое сожаление хочу выразить по поводу того, что magnus opus [3] покойного доктора Колина Хемера, озаглавленный «Книга Деяний на фоне эллинистической истории» ("Colin Hemer, The Book of Acts in the Setting of Hellenistic History, 1989 г.), прекрасно изданный Конрадом Гемпфом (Conrad Gempf), был опубликован слишком поздно; я не успел изучить его достаточно основательно и смог лишь просмотреть его в течение одного утра тогда, когда моя рукопись уже готовилась к изданию.

Поэтому в этой книге я отсылаю читателя к ряду мест из этой работы доктора Хемера.

Богатые находки, сделанные во время недавних археологических открытий (особенно в области древних текстов, надписей и монет), собранные и исследованные автором с большой тщательностью, сделали его работу отличным справочником на многие годы вперед. Энциклопедист в области знаний, дотошный и скрупулезный в своих исследованиях и осторожный в выводах, Колин Хемер сделал всех исследователей книги Деяний своими должниками.

С готовностью присоединяюсь к мнению сэра Уильяма Рамсея, который высказал следующую мысль: «Невозможно сказать что–либо такое о Деяниях, что прежде не было сказано кем–то другим» [4]. Как же, в таком случае, объяснить тот факт, что к уже существующей большой библиотеке о Деяниях прибавляется еще один том? Думаю, кое–что вразумительное можно сказать о настоящей книге. Дело в том, что все комментарии стараются разъяснить оригинальное значение текста, а книги серии Библия говорит сегодня нацелены также и на применение изучаемых книг Библии в нашей повседневной жизни. Поэтому я попытался рассмотреть некоторые очень важные вопросы, затронутые в Деяниях, которые являются актуальными и для современных христиан; такие, как крещение Духом и духовные дары, знамения и чудеса, экономическое обобществление в первой христианской общине в Иерусалиме, церковная дисциплина, разнообразие служений, христианское обращение, расовые предрассудки, принципы миссионерской деятельности, цена христианского единства, мотивы и методы в благовестии, призыв страдать ради Христа, церкви и государства и божественное провидение.

Но возможно ли перепрыгнуть через пропасть в девятнадцать столетий, которые отделяют нас от Апостолов, и попробовать применить текст Деяний, избегнув опасности манипулировать этим текстом ради наших собственных предубеждений? Да, совершенно верно — Слово Божье уместно всегда и везде. Но это не означает, что мы можем просто «вычитать» нужный нам текст, словно он был изначально предназначен для нас в наших условиях. Мы обязательно должны знать исторические особенности Священного Писания, особенно «истории спасения», которая в ней представлена. В каком–то смысле день Пятидесятницы, например, является уникальным и неповторимым потому, что излияние Духа в тот день явилось последним деянием Иисуса. Это чудо последовало за другими, равно уникальными и неповторимыми событиями, такими, как Его смерть, воскресение и вознесение. Уникальным было и служение Апостолов, которых Иисус призвал стать первыми учителями и основанием церкви (см.: Еф. 2:20). Мы не должны пытаться подражать им во всем, что они делали.

В связи с этим я считаю необходимым сказать несколько слов о различии между назидательной и повествовательной частью Писания. Очень важно, чтобы наша интерпретация повествовательной части Библии находилась под полным контролем назидательной ее части. Ибо то, что было написано мною в главах «Крещение и полнота», было неверно истолковано некоторыми читателями, и я попытаюсь пояснить, что я имел в виду [5]. Я не говорю, что библейское повествование не имеет целью назидать нас, ибо, конечно же, «все Писание богодухновенно и полезно для научения» (2 Тим. 3:16). Более того, все, что происходило с персонажами Библии, было написано нам в наставление (Рим. 15:4; 1 Кор. 10:11). Весь вопрос в том, как мы будем интерпретировать это повествование? Ведь некоторые из этих отрывков не раскрываются сами по себе и не всегда содержат ключи к разгадке того, чему нам следует научиться. Являются ли они строго нормативными? Возможно, мы должны слепо копировать тот опыт и поведение, что отражены в них? А может быть, напротив, игнорировать их?

Я имею в виду не только харизматические вопросы, как, например, дар Духа самаритянам (Деяния 8). Те же проблемы возникают в отношении других повествовательных отрывков. Например, должны ли мы проводить выборы в церкви, бросая жребий, потому что именно так ученики выбирали себе Апостола вместо Иуды (1:23–26)? Следует ли нам все свое имущество сделать общим, продать дома, а вырученное разделить между нуждающимися так, как это делали члены первой церкви в Иерусалиме (2:44–45; 4:32 и дал.)? Или, должны ли мы ожидать появления яркого света при нашем обращении и слышать явственный голос, как видел и слышал Савл Тарсянин (9:3 и дал.)? Из этих примеров должно быть ясно, что далеко не все действия и переживания, отраженные в Деяниях, следует копировать в нашей жизни. Так что же нам делать? И вот здесь–то, при оценке и интерпретации описательной части повествования, мы должны руководствоваться назиданиями и поучениями. Мы должны научиться искать ответы на интересующие нас вопросы сначала непосредственно в контексте (в самом повествовании), затем в том, что автор пишет в других местах, и, наконец, — в более широком контексте всего Писания. Например, простое утверждение Апостола Петра о том, что имущество Анании и до, и после продажи принадлежало ему и практически находилось в его распоряжении (5:4), убережет нас от попыток считать обязательным обобществление имущества христиан.

Я благодарен многим людям за помощь в издании этой книги. Я благодарю тех, кто в течение ряда лет терпеливо выслушивал мои неуклюжие попытки толкования Деяний. Вспоминаю я также студентов Летней школы в Риджент Колледже,

Ванкувер, и особенно тех членов евангельского братства церкви в Уэльсе, которые в течение тринадцати лет стоически соглашались на ежегодные отдельные выпуски книг. Далее, я хочу выразить благодарность трем официальным рецензентам моей рукописи из издательства IVP (Inter–Varsity Press). Это Джон Марш, Колин Дуриз и особенно Конрад Гемпф (John Marsh, Colin Duriez and Conrad Gempf), исключительно знающий Деяния. Он исследовал мою рукопись с дотошной тщательностью и сделал ряд тонких замечаний, многие из которых я с благодарностью принял. Тодд Шай, являющийся в настоящее время моим ассистентом, также внес значительный вклад в подготовку настоящей книги. Он старательно проработал, и не раз, печатную версию моего манускрипта, сделал ценные замечания, проверил текст НИВ и сноски, составил список сокращений и библиографию. И наконец, выражаю бесконечную благодарность Франсис Уайтхед, моей блестящей и неутомимой секретарше, служившей мне в течение 33 лет, чья задача набора и правки текстов стала менее трудоемкой и более интересной с помощью разнообразных чудесных способностей ее компьютера.

(Джон Стотт Пасха 1989 года.)

Примечания:

1

Кальвин I, с. 20.

2

Мартин Ллойд–Джонс, «Христианская война». — Martyn Lloyd–Jones, The Christian Warfare (Banner of Truth, 1976), p. 274.

3

Великий труд. — Прим. перев.

4

Рамсей, «Святой Павел», с. viii.

5

См.: Baptism and Fullness (IVP, 1975 г.), pp. 15–17. Роджер Стронгстад в своей «Харизматической теологии Святого Луки» (Roger Strongstad, The Charismatic Theology of St Luke (Hendricrson, 1984 г.) пишет о тех, кто прибегает к «небиблейскому разделению библейского текста на так называемые повествовательные и назидательные отрывки из Писаний» (с. 6) и, похоже, включает в их число и меня. Но я говорю: «Не виновен!» Я не отрицаю, что историческое повествование имеет назидательную цель, потому что, конечно же, Лука был как историком, так и богословом; я скорее утверждаю, что назидательная цель повествования не всегда является очевидной сама по себе и потому нуждается в интерпретации и подтверждении из других мест Писания.