2. Динамика семейных отношений при наркомании

1. Известие об употреблении подростком наркотиков является точкой бифуркации в эволюции семейной системы.

2. Реакция семьи на известие об употреблении наркотиков зависит от исходного состояния семейной системы.

З. Момент обнаружения семьей факта наркотизации одного из ее членов является началом развития семейного кризиса.

4. Развивающийся у родителей синдром родительской реакции на наркотизацию (СРРН) подростка является фактором закрепления у него аддитивного поведения.

5. Специфические для наркоманов черты личности являются вторичными нарушениями, тогда как первичными являются нарушения в системе социальных отношений.

Несмотря на общепризнанный факт возникновения в семьях химически зависимых особого типа внутрисемейных отношений, описываемых понятием «созависимость», до сих пор ощущается острый дефицит теоретических и практические исследований механизмов взаимовлияния семьи и подростка, употребляющего наркотики. В отечественной и зарубежной психологической литературе достаточно хорошо представлены исследования семей алкоголиков: В.Е. Рожнов, Т.Г. Рыбакова, С. Неddег, V. Williez и др. В то же время исследования семей наркоманов чрезвычайно редки и малочисленны.

Как показывают исследования, опыт работы с семьями алкоголиков не может быть непосредственно использован в работе с семьями наркоманов, несмотря на то, что в динамике семейных отношений в семьях алкоголиков и наркоманов существуют общие черты. В семьях подростков, употребляющих наркотики, обнаруживаются специфические особенности внутрисемейных отношений, фиксирующие аддитивное поведение подростка и формирующие особый тип поведения родителей, в основе которого лежит СРРН.

Построение и обоснование системы психотерапевтической работы с семьями наркоманов периода взросления открывают новые возможности в организации социальной и психологической реабилитации наркозависимых. Анализ собственного опыта работы с родителями наркоманов показывает, что психологическая помощь семьям наркоманов может основываться на принципах системного подхода к анализу психических явлений (Б.Ф. Ломов), методологии системной семейной терапии (М. Боуэн, К. Виттакер, С. Минухин, В. Сатир и др.) и транзактного анализа (Э. Берн), концепции отраженной субъективности (В. Петровский).

Мы считаем, что в фокусе профилактической работы должна быть семья (семейная система). Обобщение опыта работы с семьями наркоманов периода взросления показывает, что семья может выступать как фактор провоцирующий употребление наркотиков; как условие фиксации психологической зависимости от наркотиков; как фактор провоцирующий срыв в период ремиссии; как условие эффективности реабилитационной и профилактической работы.

В динамике отношений в семьях наркоманов подросткового и юношеского возраста мы выделяем три стадии:

1. Семья до момента обнаружения факта наркотизации (стадия латентной наркотизации).

2. Семья в период «открытой» наркотизации (от момента обнаружения факта наркотизации до начала психологической реабилитации).

3. Семья в период терапии, реабилитации и после него.

Наши наблюдения показывают, что каждый из этих этапов обладает своей спецификой.

Мы уже говорили о том, что в подавляющем большинстве случаев наркотизирующихся подростков и молодежи мы имеем дело с одним из типов проблемных семей.

На стадии латентной наркотизации подростки могут прибегать к наркотикам как к средству ухода от давления семейных конфликтов, как к средству снижающему генерализованную неудовлетворенность.

Профилактика наркомании в работе с проблемными семьями заключается в управляемом разрешении подавленного семейного кризиса. Однако реальность такова, что в поле зрения психологов такие семьи попадают уже, как правило, в период открытой наркотизации подростка, когда в большинстве случаев психологическая зависимость от наркотика сочетается с мощной физиологической зависимостью, а родители и другие домочадцы уже включены в систему «наркоманского» поведения и у них сформировался СРРН.

Практически во всех случаях подростковой и юношеской наркомании мы обнаруживаем в период, предшествующий наркотизации, признаки одного из типов проблемных семей:

- деструктивная семья (автономия и сепарация отдельных членов семьи, отсутствие взаимности в эмоциональных контактах, хронический супружеский или родительско - детский конфликт);

- неполная семья (один из родителей отсутствует, что порождает разнообразные особенности семейных отношений и, прежде всего, размытые границы между матерью и ребенком (мальчики - суррогатные «мужья»; девочки - симбиоз);

- ригидная, псевдосолидарная семья (наблюдается безоговорочное доминирование одного из членов семьи, жесткая регламентация семейной жизни, подавляющий тип воспитания);

- распавшаяся семья (т.е. ситуация, когда один из родителей живет отдельно, но сохраняет контакты с прежней семьей и продолжает выполнять в ней какие-либо функции, при этом сохраняется сильная эмоциональная зависимость от него).

Характерными особенностями таких семей являются:

- чрезвычайно эмоциональное, ранимое и болезненное отношение подростков к своим родителям и их проблемам (имеются в виду острые, болезненные реакции на семейную ситуацию).

- конформизм и попустительство родителей, вплоть до готовности идти на поводу у подростка. Чаще всего такое поведение родителей - своеобразный способ избегания эмоционально-близких отношений с подростком: «Я сделаю, как ты хочешь, только отстань…» или «Что еще тебе нужно? У тебя все есть…»;

- использование ребенка как средства давления и манипуляции супругами друг другом («Не кричи на меня: видишь, ребенок от этого страдает!»);

- непоследовательность в отношениях с ребенком: от максимального принятия до максимального отвержения. Ребенка то приближают к себе, то отдаляют независимо от особенностей его поведения;

- невовлеченность членов семьи в жизнь и дела друг друга (когда все рядом, но не вместе; когда семейная жизнь низводится до совместного быта);

- директивный стиль отношений и эмоциональное отвержение;

- спутанные отношения и размытые (неопределенные) межпоколенные границы.

Прародители (дедушки и бабушки) активно вмешиваются в жизнь семьи, продолжая воспитывать уже взрослых детей, при этом по отношению к внукам чаще всего обнаруживается гиперпротекция и попустительство. То, что не позволяют родители, разрешают дедушка и бабушка и т.п.

Перечисленные особенности семейной ситуации приводят к повышению риска наркотизации, прежде всего потому, что у подростка не формируется чувство ответственности за себя, свою жизнь и свои поступки.

Несформированность чувства ответственности у подростков в период до начала наркотизации является общей чертой всех будущих наркоманов. В каждом из типов проблемных семей, помимо общих черт, складываются и специфические особенности отношений, которые будут придавать наркомании подростка особый символический смысл.

Так, в деструктивных семьях наркотизация и связанное с ней поведение направлено, прежде всего, на компенсацию диффицитарности эмоциональных контактов в семье, либо выступает как средство ухода от давления семейных конфликтов. В наркоманской группе подросток находит то, что он отчаялся найти в семье. Как было показано в исследованиях О.В. Шапатиной, межличностный конфликт родителей является основой развития внутриличностного конфликта ребенка. Таким образом, в случае, если в семье существует хронический конфликт между родителями, наркотики могут выступать как средство снятия внутриличностного конфликта у подростка. Более того, в таких семьях наркомания подростка может приобретать неосознаваемый родителями положительный смысл, поскольку хронический конфликт между ними приходит к той или иной форме разрешения.

В неполных семьях наркотизация иногда имеет ярко выраженный демонстративный компонент. Наши данные показывают. Что в неполных семьях факт наркотизации подростка обнаруживается раньше, чем в семьях, относимых к другим типам. Это дает нам основания предполагать, что наркотик может использоваться подростком, как средство сепарации и достижения большей независимости. Однако, обычно это вызывает обратный эффект, что делает отношения в родительско-детской паре еще более напряженными и мучительными.

В ригидных семьях наркомания подростка может рассматриваться как крайняя форма протеста против системы отношений, игнорирующей его возросшие возможности, интересы и потребности. Увы, в лице наркомании родители встречаются с аргументом, против которого они бессильны.

В распавшихся семьях наркомания подростка может выполнять функцию ослабления, и даже преодоления сохранившейся семейной подструктурой эмоциональной зависимости от родителя проживающего вне семьи. Наша точка зрения основана на анализе внутрисемейной динамики в таких семьях. После того как родитель, с которым живет подросток, узнает о его наркомании, этот факт начинает тщательно скрываться от родителя, живущего вне семьи. Внутренние отношения в родительско-детской паре становятся более близкими, эмоциональными и сплоченными, тогда как внешние отношения с родителм, живущем вне семьи, становятся более дистантными, холодными и проблемными.

Наши данные показывают, что профилактика наркомании в семьях с различными формами неблагополучия должна быть ориентирована прежде всего на компенсацию этого неблагополучия и коррекцию связанных с ним нарушений в личностном развитии ребенка. Таким образом становится очевидно, что невозможно говорить об унифицированной программа профилактики ранней наркомании.

Очевидно, что моделей профилактики должно быть несколько, а содержание деятельности в каждой из них должно быть соотнесено с типом семейного неблагополучия подростка.

Изучение и анализ ретроспективных материалов, отчетов, биографий наркоманов, историй семей наркотизирующихся подростков и юношей [10; 88; 93] показывает, что момент обнаружения у подростка наркомании является принципиально важным с точки зрения изменения семейных отношений, вплоть до изменения исходного типа семьи.

После обнаружения наркомании у подростка, его болезнь становится общесемейной реальностью . В связи с этим наркомания подростка является своего рода сообщением о кризисных процессах, от которых страдает вся семья. При этом, чем сильнее закамуфлированы, чем глубже вытесняются, подавляются и прячутся факт и причины семейного кризиса, тем острее проявляется неблагополучие детей. Даже если начало наркотизации связано с обычным подростковым любопытством, обнаружившийся факт наркомании будет по-разному переживаться, осознаваться и оцениваться разными членами семьи. Их реакция на наркоманию будет во многом определяться их часто неосознаваемыми отношениями. Во многих случаях это приводит к тому, что семейные взаимодействия или поведение кого-то из членов семьи выступает как фактор, запускающий наркотическое поведение.

Комплексное исследование особенностей взаимоотношений в семьях наркотизирующихся подростков, проведенное нами совместно с О.П. Зинченко с помощью различных методик (ТАТ, АСВ, МИРП, АDОR, РАRI), которые были направлены на определение характера родительско-детских отношений и взаимоотношений в родительской паре [36], дает возможность выделить типичные черты родительско-детских взаимоотношений в этот период:

- невовлеченность в жизнь подростка или желание «прожить жизнь за него»;

- гипо- либо гиперконтроль за поведением подростка;

- разрешение супружеского конфликта с помощью ребенка, когда наркомания ребенка становится условием разрешения конфликта;

- использование подростка как средства манипуляции и давления супругами друг на друга, средства сведения счетов или «психологической» мести;

- эмоциональная амбивалентность;

- чрезмерная аффективность и склонность к эмоциональным всплескам;

- делегирующая позиция родителей, когда вина за наркоманию приписывается исключительно подростку или другому родителю;

- патологическая лживость, манипулирование, обидчивость со стороны подростка;

- чувство вины перед подростком и друг другом;

- воспитательная неустойчивость и неуверенность;

- растерянность и невозможность выстраивать четкую и последовательную линию поведения по отношению к друг другу.

У родителей при воспитании подростка выявлены противоречивые негармоничные стили взаимодействия, которые имеют некоторые отличия в зависимости от того, кто воспитывается в семье: сын или дочь.

При воспитании сына матерям наиболее характерна потворствующая гиперпротекция. Главной особенностью такого стиля взаимоотношений является стремление к максимальному удовлетворению потребностей подростка. Сын находится в центре внимания и понимает, что любое его желание для мамы - закон. И он, безусловно, использует это в своих целях (получение денег на наркотики и постоянные клятвы, что это в последний раз, что это необходимо для постепенного снижения дозы и, соответственно, для того, чтобы бросить «колоться», то есть манипулирует). Тем самым матери неосознанно поддерживают болезнь у подростка. Неразрешимый внутриличностный конфликт, возникающий между осознанием пагубности своего поведения и страхом за жизнь ребенка приводит к тому, что матери наркоманов становятся частью «наркоманского» способа жизни. Неразрешимость указанного конфликта приводит к поиску вариантов защитного поведения, что в свою очередь становится причиной все более неадекватного восприятия действительности, своего поведения и поведения ребенка-наркомана.

В этот период матери наркоманов - сыновей предпринимают хаотический поиск средств спасения своего ребенка от наркомании. С фанатизмом обреченного они буквально мечутся между наркодиспансерами и экстрасенсами, психиатрами и церковью… защитный смысл этой активности очевиден: усталость и изможденность «борьбой» выступает как средство подавления вины и страха, как средство самооправдания: я делаю все возможное.

Отцам при воспитании сына наиболее характерен неустойчивый тип взаимодействия. В целом можно сказать, что отцы в зависимости от внешних обстоятельств, настроения и др., либо уделяют много внимания сыну, либо отвергают его присутствие; либо опекают, либо наказывают его или проявляют растерянность и пассивность. Тем самым, отцы оказывают противоречивое воздействие на подростка (близкое к ситуации «двойного зажима»), когда он часто не знает, как реагировать в различных ситуациях. Такой стиль взаимоотношений, как показывает анализ семейных сессий, формируется как реакция на потворствующую гиперпротекцию матери по отношению к ребенку и повышенную зависимость ребенка от нее. Одной из причин неустойчивости отцов является переживание неспособности влиять на наркозависимость у подростка и отсутствие знаний о том как на нее реагировать, как, вести себя с таким больным ребенком. Наконец, еще одной причиной неустойчивости отцов является отвержение и непринятие воспитательной позиции матери при одновременной невозможности реально влиять на ситуацию. Отметим здесь, что отвержение стиля поведения жены по отношению к ребенку - наркоману означает возникновение и эскалацию супружеского конфликта, который в 83% случаев приводит к полному разрушению супружеских отношений. При этом часть браков формально сохраняются, что по-нашему мнению лишь усугубляет ситуацию.

Выше отмечалось, что значительная часть наркоманов воспитывалась в неполных семьях. Если биологический отец подростка - наркомана находится вне семьи (в результате развода), то в период открытой наркотизации поведение матери наркомана по отношению к бывшему мужу чаще всего развивается по двум основным сценариям: либо факт наркотизации ребенка скрывается и сохраняется в тайне до тех пор, пока это возможно, либо бывший супруг активно привлекается к решению проблемы и возобновляет выполнение в семье некоторых функций. Реализация конкретного варианта поведения зависит от обстоятельств развода и его конкретных причин: чем более «мирным» был развод и чем более завершенными являются эмоциональные отношения (ни любви, ни обид), тем выше вероятность обращения за помощью к бывшему супругу.

Позиция отчимов по отношению к пасынкам - наркоманам характеризуется большей сдержанностью, конкретностью в требованиях, однозначностью и, в целом является более конструктивной по сравнению с реакцией биологических отцов, живущих с наркоманами в одной семье.

При воспитании дочери у большинства матерей преобладает опекающая гиперпротекция, которая характеризуется тем, что они уделяют подростку крайне много времени, сил и внимания. Воспитание дочери становится центральным делом их жизни. Матери чрезмерно оберегают и заботятся о дочерях, минимизируя количество их обязанностей в семье, аргументируя это тем, что трудно привлечь дочь к какому-либо делу по дому. Таким образом, чрезмерная забота, опека, контроль или потворствование лишают дочь самостоятельности и ответственности за принятие решений (в частности, за свою болезнь - наркоманию). В таких семьях чаще всего дети считают родителей (матерей) виновными во всех своих проблемах. Межличностные конфликты между матерями и дочерьми - наркоманками носят чрезвычайно острый и разрушительный характер.

Отцам при воспитании дочери наиболее характерна гипопротекция. В этом случае девушка предоставлена самой себе, отец не интересуется ей и не контролирует ее поведение. Отношения становятся спутанными, дистантными, происходит эмоциональное отвержение подростка. Такой тип семейного воспитания также является неблагоприятным, так как в этом случае дочь не чувствует, что она нужна своему отцу, что для девочек является психотравмирующей ситуацией. Когда дочь считает себя отверженной - наркотик для нее может стать способом приобщения к экзистенциальному опыту, приобретения «друзей» и так далее.

В свою очередь, родители искаженно воспринимают свой стиль взаимоотношения с подростком-наркоманом, либо критикуя, либо идеализируя его. Такое идеализирование или наоборот критическое представление об отношении к подростку связано с неосознанными, вытесненными тенденциями страха, вины или ухода от проблемы. Перечисленные неосознаваемые тенденции легко актуализируются в ситуации психологического консультирования. Они также отчетливо обнаруживаются в рассказах по картинам ТАТ.

Типичной для «наркоманских» семей в период открытой наркотизации является ситуация, когда отцы не вовлечены или избегают отношений с подростком, а матери проявляют чрезмерную опеку. Родители, как правило, воспринимают ситуацию как семейную трагедию, что автоматически распределяет роли: виновник - жертвы. Тогда неизбежным становится тотальное недоверие и конфликтность, манипуляции и лживость.

В основе негармоничных стилей воспитания, формирующихся в этот период, лежат психологические проблемы родителей, которые они стараются решить за счет подростка и это, в свою очередь, становится одним из условий развития СРРН, который имеет некоторые отличия в проявлениях, у матерей и отцов.

При воспитании сына у отцов в структуре СРРН наиболее выражена- проекция на ребенка собственных негативных качеств: в сыне отец как бы видит черты характера, которые чувствует, но не признает в себе. Поэтому, ведя борьбу с такими, истинными или ложными качествами у него, отец извлекает для себя эмоциональную выгоду. Борьба же с нежелательными качествами подростка помогает ему верить, что у него самого таких качеств нет. Нередко у отцов обнаруживается предпочтение в подростке детских качеств. Родитель не хочет видеть в сыне взрослого. Для него он - «маленький», которому нельзя доверять и предоставлять самостоятельность.

У матерей при воспитании сына наиболее выражено такое нарушение как воспитательная неуверенность. В этом случае происходит перераспределение власти в семье между матерью и сыном в пользу последнего. Мать «идет на поводу» у сына, уступает даже в тех вопросах, в которых уступать, по ее же мнению, никак нельзя. Это происходит потому, что подросток сумел интуитивно нащупать ее «слабое место» и добиваться для себя ситуации «минимум требований- максимум прав». В данном случае мать становится неуверенной, нерешительной, винящей себя во всех неудачах с подростком. Он, в свою очередь, манипулирует ею и использует это в своих целях. У части матерей (около 7%) встречается неразвитость родительских чувств. Внешне это проявляется в нежелании иметь дело с подростком, в плохой переносимости его общества, поверхностном интересе к его делам, стремлении отправить его в реабилитационную общину и т.п.

При воспитании дочери у матерей в структуре СРРН наиболее выражены следующие особенности:

а) Предпочтение в дочери женских качеств. Здесь наблюдается неосознанное неприятие лиц противоположного пола. Часто, это следствие того, что у таких матерей, как правило, либо нет мужей, либо существуют конфликтные отношения с мужем. В связи с этим, они стараются воспитывать у своей дочери такое же неприятие лиц мужского пола. Очевидно, что в будущем это крайне негативно скажется на характере взаимодействия с противоположным полом.

b) Проекция на свою дочь нежелательных собственных качеств. В этом случае мать видит в дочери вытесненные, неосознанные качества, и, ведя борьбу с ними, она получает для себя эмоциональную выгоду.

В структуре СРРН можно выделить составляющие свойственные обоим родителям:

· чувство вины и стыда перед другими;

· вынесение конфликтов между супругами в сферу воспитания подростка . При этом характерной особенностью отношений является выражение недовольства воспитательными методами другого супруга, каждого интересует не столько то, как воспитывать подростка, сколько то, кто прав в воспитательных спорах. Разница во мнениях чаще всего бывает диаметральной: один настаивает на весьма строгом воспитании, с повышенными требованиями и запретами (отец), другой же (мать) склонен «жалеть» подростка и многое ему разрешать;

· фобия утраты , «слабым местом» которой является повышенная неуверенность, боязнь ошибиться, потерять ребенка. Этот страх заставляет тревожно прислушиваться к любым пожеланиям подростка и спешить удовлетворить, либо опекать и защищать его.

Для семьи в целом в этот период становится характерным:

Е использование в коммуникациях парадоксальных посланий, которые не дают возможности подростку правильно реагировать на требования родителей;

Е замкнутость и закрытость семейной системы;

Е отсутствие искренности в отношениях между членами семьи;

Е нежелание или невозможность видеть подтекста во взаимоотношениях.

По мере развития СРРН, как и при любой болезни, родители наркоманов приспосабливаются и начинают получать максимум выгод из своих невротических симптомов и защит. Симптомы и защиты приобретают социальную функцию: формируются особые внутрисемейные роли, которые заменяют близкие взаимоотношения и приносят психологические преимущества. Таким образом, приобретаются вторичные выгоды, которые выступают как мощные детерминанты внутрисемейных отношений, в которых скрыты факторы, провоцирующие срывы и прерывающие ремиссию в период реабилитации [36].

Результаты комплексного исследования, а также наблюдение за семьями в период открытой наркотизации, дают возможность охарактиризовать супружеские отношения в этот период:

- автономия и сепарация супругов (отсутствие взаимности в эмоциональных отношениях);

- ригидность и псевдосолидарность (доминирование одного из супругов, жесткая регламентация семейной жизни);

- невовлеченность, отстраненность, безучастность и, как следствие, пассивность и отгороженность от взаимодействия друг с другом;

- директивность (постоянный контроль и авторитарность со стороны одного из супругов);

- деструктивность, когда взаимоотношения между супругами характеризуются повышенной напряженностью и становятся фактором, повышающим вероятность фиксации психической зависимости от наркотиков у ребенка;

- повышенная конфликтность, а также использование ребенка как средства давления и манипуляции супругами друг другом;

- эмоциональная напряженность и склонность к аффектам и истерикам;

- делегирующая позиция, когда ответственность и вина за наркоманию приписывается исключительно подростку, его окружению или другому родителю;

- поляризованность суждений (а, следовательно, и сознания) о возможных формах внутрисемейного взаимодействия.

После того как наркомания подростка становится общесемейной реальностью, изменяется также характер взаимоотношений между наркоманом и его братьями и сестрами в сторону невротизации, отторжения или опеки. Очень часто старшие братья по отношению к наркоману занимают позицию Контролирующего Родителя, то есть стараются постоянно контролировать его поведение и круг общения, навязывают свое мнение, которое должно считаться самым правильным они не терпят ни каких пререканий, проявляют директивность и авторитарность. Старшие сестры по отношению к наркоману занимают позицию Опекающего Родителя, когда желание отгородить своего брата (сестру), защитить и принять вину на себя доминируют над реальной оценкой сложившейся ситуации. Несмотря на то, что появление в семье наркомана меняет жизнь всех членов семьи и жизни семьи в целом, мы полагаем, что в наибольшей опасности оказываются прежде всего младшие сибсы наркомана. Для младших братьев и сестер характерно изменение своего отношения к занимаемой роли в семье наркомана, то есть происходит переворот в семейной иерархии, когда маленький ребенок выступает в роли Родителя по отношению к брату (сестре) наркоману, либо по отношению к своим родителям, у которых уже сформировался СРРН. Первое, с чем сталкиваются младшие дети в таких семьях, это повышение непроницаемости внешних и внутренних границ семьи. Семьи наркоманов закрываются, пытаясь как можно дольше скрывать факт наркомании одного из детей от родственников, соседей, сослуживцев по работе. Это приводит к сокращению и прерыванию привычных для семьи социальных связей и обеднению социальной и эмоциональной жизни семьи. Семья не может как прежде приглашать к себе гостей, младшие дети не могут пригласить к себе друзей. Во время встреч с родственниками или друзьями члены семьи должны постоянно контролировать себя и друг друга для того, чтобы их «семейный сор» не был случайно «вынесен из избы».

При этом наибольшему давлению подвергаются именно младшие дети, поскольку они воспринимаются как наименее надежные члены семьи.

Помимо внешних границ, менее проницательными становятся так же внутренние границы семьи. Опасаясь за младших детей, родители всячески стараются скрыть от них факт наркотизации старшего ребенка. Младшие дети чувствуют, что в семье что-то происходит, они ощущают нарастание напряженности, тревожности, страха; они становятся очевидцами или участниками проявления семейных проблем и т.п. Не зная настоящих причин, нередко дети связывают их с собой. В семье нарушается процесс циркуляции информации о чувствах, эмоциях и состоянии членов семьи. Дети начинают бояться открыто говорить о своих переживаниях и проблемах, замыкаются, становятся труднодоступными для взаимодействия. У детей живущих в атмосфере полуправды, двойных стандартов, сокрытия информации не развиваются навыки распознавания искренности, опасности, не формируются навыки открытого общения и понимания людей.

Внутрисемейные отношения становятся не просто «свернутыми», «частичными», они становятся лживыми. Младшие дети в семьях наркоманов неизбежно должны присоединиться к «общесемейной лжи». Родители объясняют детям, что можно говорить о семье, а что нет, поэтому дети всячески стараются скрыть правду о своей семье. В этом случае они неизбежно должны лгать. Необходимость адаптироваться к отношениям, где часть информации постоянно скрывается, приводит к тому, что секретность, увертки, манипуляции, обман становятся обычными формами взаимодействия. При этом каждый участник такого общения на том или ином уровне осознания понимает, что реальность существенно отличается от того, что преподносится. Необходимость игнорировать реальность и жить в мире искаженных отношений может подкрепляться угрозой наказания со стороны родителей. Такая атмосфера создает благоприятные условия для систематического возникновения ситуаций «двойного зажима». В результате дети становятся подозрительными, тревожными, склонными «цепенеть» в неопределенных ситуациях, либо наоборот злобными и агрессивными. Открытые коммуникации перестают существовать. Взаимодействие становится способом избегания близости. В семьях наркоманов дети постоянно сталкиваются с несоответствием между тем, что реально происходит вокруг и, тем, что ему говорят родители. При этом нередко возникают ситуации, когда поведение, соответствующее тому, что говорят поощряется, а поведение соответствующее собственным чувствам, реакциям и мыслям наоборот, наказывается. Стремления чувствовать себя в безопасности приводит к нарастанию недоверия к своим чувствам, к тому, что сам ребенок видит и слышит.

Попытки родителей бороться с наркоманией старшего ребенка приводят к резкому увеличению внутрисемейных конфликтов между родителями, а также между родителями и детьми. Как правило такие конфликты не имеют конструктивного завершения. Постоянные провокации, споры, перебранки, агрессия и жалобы родителей друг на друга, манипуляции приводят к тому, что дети усваивают подобный стиль взаимоотношений. В сочетании с закрытостью, подозрительностью и неразвитой способностью к пониманию эмоциональных состояний других людей, такой тип взаимоотношений формирует чрезвычайно проблемный стиль социального поведения.

Существенное влияние на формирование личности младшего ребенка в наркоманской семье оказывает постоянное ожидание неприятностей. По мере того, как родители концентрируют свое внимание и активность на больном ребенке, тревожность и страх будущего у младшего ребенка могут еще более усиливаться. Младшие дети чувствуют себя забытыми и не нужными. Привыкнув скрывать свои чувства и боясь быть отторгнутым, дети, как правило не рассказывают о своих переживаниях, однако в рисунках (методика «Рисунок семьи) их тревожность проявляется особенно ярко.

При этом родители, как бы оправдывая свое невнимание к нуждам младшего ребенка могут твердить что-нибудь типа: "маленькие дети - маленькие проблемы", "он еще ничего не понимает" или наоборот: "он у нас уже большой". Глубинные переживания детей остаются как правило не замеченными, однако, отсутствие внимания со стороны родителей формирует у них низкую самооценку. Недостаток доброжелательной и искренней заинтересованности в жизни и делах ребенка, постоянное неудовлетворение его физических и эмоциональных потребностей, послания с двойным смыслом, оскорбления, чувство вины и стыд за свою семью - все это формирует у ребенка низкую самооценку, тревожность и неуверенность.

В целом можно сказать, что стиль родительско-детских отношений существующий в семье формируется отношения братьев и сестер к наркоману. Чем выше невротизация у родителей, тем выше она и у других членов семьи наркомана и тем труднее будет проходить реабилитация наркозависимого подростка и членов его семьи.

С конца 70-х годов для описания психического состояния, развивающегося у членов семьи химически зависимого человека (наркомания, токсикомания, алкоголизм и другие) широко используется термин «созависимость». Это понятие используется как для описания психического состояния отдельных членов семьи, так и для характеристики внутрисемейных отношений в целом [36]; [124].

По мнению М. Битти, созависимость - это «эмоциональное, психологическое и поведенческое состояние, возникающее в результате того, что человек длительное время подвергался воздействию угнетающих правил, которые препятствовали открытому выражению чувств, а также открытому обсуждению личностных и межличностных проблем» [22].

Как считает А.В. Терентьева, созависимость - «психологическая зависимость, подчинение своего Я, своих чувств, ожиданий, убеждений и восприятия реальности состоянию человека, имеющего химическую зависимость» [122].

Э. Смит говорит о том, что «взаимозависимость (созависимость) - это состояние в рамках действительного существования, которое в значительной мере является результатом адаптации к действительности. Это закрепившаяся реакция на стресс, который в течение времени становится скорее образом жизни, чем способом выживания» [114]. Даже когда источник стресса прекращает свое влияние, созависимый человек продолжает действовать в окружающей его среде так же, как если бы угроза угнетения продолжала существовать. В связи с этим отметим, что именно сохранение форм и особенностей поведения, характерных для созависимых, являются основной причиной срывов у наркоманов и прекращения ремиссии.

Еще один очень важный момент, имеющий отношения к прояснению феномена созависимости и его определению заключается в опоре на слово «зависимость». Имеется в виду следующее. Наркозависимый зависит от наркомана непосредственно. Созависимый зависит от наркомана опосредовано. Наркозависимый хочет чтобы наркотик был. Созависимый хочет чтобы сохранились по сути, воспроизводились по сути те отношения, которые установились у него с наркозависимым. В некотором смысле он хочет той модификации своих реакций, поведения и сознания, которая была осуществлена в контакте с наркозависимым. Таким образом, мы полагаем, что созависимость - целостная модификация поведения и сознания, обусловленная присутствием в контексте с индивидом наркозависимого субъекта. Т.е. созависимый заинтересован в воспроизводстве тех отношений которые сложились. Для описания отношения созависимого к наркомании В.А.Петровский предлагает использовать взаимодополняющие понятия «объективно» и «субъективно». Созависимый объективно не заинтересован в том, чтобы наркозависимый порвал с наркотиками. И напротив, субъективно созависимость крайне незаинтересован в сохранении наркотической зависимости. Нужно отметить, что что смысловой континуум пары «объектино-субъективно» не тождественен континууму «сознательно-бессознательно». Созависимый даже подсознательно может быть заинтересован в выздораливании наркозависимого, но при этом быть не заинтересованным объективно, поскольку в этом случае созависимый будет вынужден менять свое поведение. Таким образом, созависимый может и сознательно, и неосознанно желать, «всем сердцем хотеть» того чтобы наркозависимый выздоровел, но быть в этом объективно не заинтересованным. В сознании созависимого может не быть заинтересованности в наркомании своего близкого, но сторонний наблюдатель может заметить отсутствие заинтересованности в выздоровлении наркомана, так как выздоровление будет означать необходимость изменения поведения, поиска новых форм взаимодействия с бывшим наркоманом. Объективная независимость созависимого обнаруживается в виде тревоги, неуюта, дискомфорта и растеренности тогда, когда наркоман начинает меняться и отходить от наркотиков. Основанием для выделения объективной - субъективной заинтересованности - незаинтересованности как особой типологии позиций созависимого по отношению к зависимому является тенденция созависимого к воспроизводству модификации поведения и сознания сложившейся в общении с зависимым. Таким образом мы можем различать объективную и субъективную потребность к изменению или неизменности ситуации у созависимости. Объектиное - субъективное, зависисмость - независимость и тенденция к изменению или неизменности характера отношений выступают как оси, в координатах которых может быть описана позиция созависимого по отношению к наркозависимому.

Возвращаясь к зависимости созависимого от тех модификаций его поведения, которая сложилась в контакте с наркозависимым, отметим что речь идет именно о тех модификациях, которые обусловлены наркозависимостью , не целостностью личности наркомана, а проявлениями его наркозависимости. Таким образом наркозависимость индивида, употребляющего наркотики выступает как фактор модификации сознания и поведенияиндивида, зависимость которого от такого рода модификации и делают его созависимым . Таким образом созависимость - это модификация естественных реакций членов социальной общности обусловленная присутствием наркозависимого индивида, либо актуализацией его образа в их сознании. Это и есть феномен отраженной субъективности наркозависимого в психике близких ему людей. До момента обнаружения наркомании у ребенка семья жила одним образом, после обнаружения факта наркотизации в присутствии наркозависимогосемья проявляется иным образом в этом выражается модификация поведения членов семьи фактом присутствия наркомана сначала с наружи, а затем «внутри головы» чтленов семьи. Образно говоря, созависимость выражается в том, что человек начинает смотреть на мир «сквозь факт» присутствия в его жизни зависимого индивида.

Анализируя феномен созависимости, В.А.Петровский указывает одну из характеристик этого явления, которая по-нашему мнению может быть количественно измерена. Речь идет о сопротивляемости изменениям. Мы полагаем, что динамика сопротивляемости изменениям может выступать как надежный показатель эффективности терапии созависимости.

В связи с выше сказанным, можно выделить некоторые существенные параметры феномена созависимости:

• при созависимости нарушается возможность открытого выражения чувств и обсуждения личностных и межличностных проблем;

• на поведенческом уровне созависимость проявляется в виде стереотипных форм реагирования. При этом происходит выхолащивание и обеднение эмоциональной сферы личности;

• созависимость - это реактивный процесс, смысл и цель которого заключается в снятии внутриличностного конфликта способом саморазрушающего поведения.

Созависимость - это зависимость близких наркомана от тех изменений, которые происходят в их состоянии и поведении и как только в их сознании актуализируется образ наркомана.

На основании разработанной нами теоретической модели и клинических наблюдений мы можем предположить, что созависимость есть зависимость от поведения реализующего и соответствующего СРРН.

Анализ структуры СРРН показывает, что основными его составляющими являются проявления Детского эго-состояния (Д), тогда как на социальном уровне преобладающими являются проявления Контролирующего Родителя (КР) и Опекающего Родителя (ОР). Для осуществления транзактной интерпретации созависимости нами было проведено специальное исследование.

Родителям предлагалось составить эгограммы на себя и на детей, а наркоманам на себя и на родителей. Предварительно участники эксперимента были ознакомлены с основными понятиями транзактного анализа, необходимыми для анализа эго-состояний и построения эгограмм. Далее нами были построены обобщенные схемы представленности эго-состояний, как у родителей, так и у наркоманов. В результате нами были получены четыре вида эгограмм:

1) представление родителей о себе;

2) представление родителей о детях;

3) представление детей о себе;

4) представление детей о родителях.

Кроме того, мы предложили экспертам (психологам, имеющим опыт работы с наркоманами и членами их семей) построить обобщенные эгограммы на родителей и наркоманов. Были получены следующие обобщенные эгограммы: