К эмоциональным процессам относится широкий класс процессов, внутренней регуляции деятельности. Эту функцию они выполняют, отражая тот смысл, который имеют объекты и ситуации, воздействующие на субъекта, их значения для осуществления его жизни.

У человека эмоции порождают переживания удовольствия, неудовольствия, страха, робости и т. п., которые играют роль ориентирующих субъективных сигналов. Простейшие эмоциональные процессы выражаются в органических, двигательных и секреторных изменениях и принадлежат к числу врожденных реакций. Однако в ходе развития эмоции утрачивают свою, прямую инстинктивную основу, приобретаю сложнообусловленный характер, дифференцируются и образуют многообразные виды так называемых высших эмоциональных процессов; социальных, интеллектуальных и эстетических, которые у человека составляют главное содержание его эмоциональной жизни. По своему происхождению, способам проявления и формам протекания эмоции характеризуются рядом специфических закономерностей.

В психологии 18–19 вв. высказывались два рода взглядов на природу эмоций: с одной стороны, интеллектуалистические взгляды, согласно которым эмоции суть вторичные состояния сознания, зависящие от познавательной деятельности, от представлений, а с другой стороны, — взгляды, утверждающие первичный и самостоятельный характер эмоциональных процессов, их связь с биологическими функциями организма.

Виднейшим представителем интеллектуалистической точки зрения в учении об эмоциях является Н. Гербарт (1776–1841), выдвинувший гипотезу, согласно которой эмоциональные состояния зависят от соотношения представлений, причем задержка их вызывает отрицательно окрашенные эмоции, а их взаимное усиление вызывает положительные эмоции. Теория Гербарта, получившая в немецкой психологии девятнадцатого столетия довольно широкое распространение, в настоящее время не имеет прямых сторонников.

Гораздо большее значение для дальнейшего развития учения об эмоциях имели взгляды на эмоции, как на особые приспособительные процессы организма. Важнейшую роль в формировании этих взглядов сыграло появление работы Ч. Дарвина «О выражении эмоций у человека и животных» (1889). Подчеркивая общность объективного выражения эмоциональных состояний у человека и животных, Дарвин распространил эволюционную точку зрения на эмоции. Выразительные движения у животных сопровождают инстинктивное поведение и представляют собой особый класс приспособлений ― «полезных ассоциированных привычек». К ним относятся, например, угрожающее оскаливание зубов, поднимание шерсти, увеличивающее видимые размеры тела и т. п. Не все, однако, выразительные движения могут быть объяснены принципом полезности. Поэтому Дарвин ввел еще два принципа объяснения: принцип антитезы, согласно которому противоположные инстинктивные поведения сопровождаются соответственно противоположными же выразительными движениями, хотя сами по себе последние могут и не иметь приспособительного значения, и, наконец, принцип прямого влияния возбуждения нервной системы, зависящего от ее устройства.

У человека выразительные движения, сопровождающие эмоции, утрачивают свое биологическое значение, и, приобретая форму рудиментов, лишь свидетельствуют о животном происхождении человеческих чувств. Таким образом, развитие человека сопровождается инволюцией эмоций. Это и дало основание рассматривать дарвиновскую теорию эмоций как ретроспективную.

Современная критика взглядов Дарвина подчеркивала, с одной стороны, ее несостоятельность в объяснении высших эмоций, которые на этом основании объявлялись чисто духовными, а с другой, — усматривали в идее инволюции эмоций у человека подкрепление идеала «цивилизованного» человека, возвышающегося своим хладнокровием над несдержанностью проявления чувств у «дикарей».

Во многих отношениях близкой к взглядам Дарвина является так называемая периферическая теория эмоций, почти одновременно выдвинутая американским философом и психологом Джемсом и датским врачом Г. Ланге. Согласно этой теории возникновение эмоций обуловлено вызываемыми теми или иными воздействиями изменениями на периферии ― в произвольно-двигательной сфере (торможение движений, их дискоординация, двигательное возбуждение) и особенно в сфере непроизвольных движений (в сердечной деятельности, сужении или расширении кровеносных сосудов, в деятельности желез внешней и внутренней секреции); сумма ощущений, вызываемых этими изменениями. И образует состав эмоционального переживания. На этой схеме (внешнее воздействие, вызванные им изменения на периферии ― обратные сигналы, поступающие в мозг, — эмоциональное переживание) и основан так называемый «Парадокс Джемса»: «Мы плачем, — писал Джемс, — не потому, что мы печальны… наоборот, мы печальны потому, что мы плачем». Достаточно вычесть из нашего эмоционального переживания ощущения от возникших органических изменений, чтобы оно исчезло. С другой стороны, если вызвать каким-либо образом подобные изменения как это делают, например, актеры, то возникает и соответствующее переживание. Многообразие эмоций объясняется периферической теорией различием в возникающих периферических изменениях. Более подробно эта мысль была развита Г. Ланге, который дал следующую схему соотношения этих изменений с различными эмоциями:

уменьшение произвольной иннервации — разочарование

то же + сжатие сосудов — печаль

то же + сжатие сосудов + судорога органических мускулов — страх

то же + расстройство координации — смущение

увеличение произвольной иннервации — нетерпение

то же + расширение сосудов — радость

то же + расстройство координации — гнев

Периферическая теория была крупным шагом вперед в развитии представлений о механизме эмоций, она, однако, сохраняла все недостатки рудиментарной, ретроспективной теории Дарвина. Как и последняя, она не могла объяснить особенности высших чувств, которые трактовались либо как имеющие другую, духовную природу (Джемс). Либо лишь как «бледный образ того, что некогда было эмоцией» (Рибо). Возражения против теории Джемса-Ланге, выдвинутые в психологии, шли в двояком направлении: против понимания эмоциональных переживаний как совокупности ощущений, вызываемых периферическими изменениями, причем подчеркивалось значение высших психических процессов в самом протекании эмоций; с другой стороны, критиковалась их психологическая «одномерность», которой противопоставлялась «трехмерная» характеристика эмоций, включающая в себя кроме состояний. Образующих переходы между удовольствием-неудовольствием, также состояние напряжения ― разрешения и возбуждения ― успокоения (В. Вундт).

Главное положение теории Джемса-Ланге о решающей роли периферических изменений оспаривалось также и некоторыми физиологами, в том числе Шеррингтоном, который показал в опытах с животными, что отделение висцеральной системы от ЦНС не изменяет их общего поведения в ответ на воздействия, вызывающие эмоции. Несмотря на серьезную критику, которой подвергалась периферическая теория эмоций, она в различных своих вариантах продолжала удерживаться в психологии вплоть до появления исследований Кеннона, Барта и др., которые заставили полностью отвергнуть ее. Данные, полученные Кенноном, позволили установить, что особенности эмоций не находятся в соответствии с возникающими висцеральными изменениями, что «те же самые висцеральные изменения происходят при самых разных эмоциональных состояниях и при состояниях неэмоциональных»; что висцеральные изменения являются относительно медленными и наступают уже после того, как возникла эмоциональная реакция («Мы сначала пугаемся, а затем бледнеем»); что, наконец, искусственное вызывание у людей висцеральных изменений путем введения адреналина не вызывает соответствующей эмоции («Я чувствуя себя так, — свидетельствует один из испытуемых Кеннона, — как если бы я был испуган»). В результате исследований Кеннона и исследований, аналогичных им, а также на основе анализа данных, полученных при изучении патологических изменений в эмоциональной сфере, возникающих при поражении подкорковых центров, произошел окончательный переход от периферических к «центральны» теориям эмоций.

Согласно схеме, предложенной Кенноном-Бартом, эмоциональные состояния объясняются специфической деятельностью центральной нервной системы и непосредственно связаны с деятельностью таламуса. Так называемая «активационная теория эмоций» Д. Линдслея, опирающаяся на данные электроэнцефалографических исследований функциональных соотношений коры больших полушарий, гипоталамуса и ретикулярной формации, рассматривает эмоции как результат активирующего влияния на кору нижнего отдела последней; при этом функции эмоций заключатся в гомеостатической регуляции висцеральных процессов. Известна также теория Папеца, подчеркивающая преимущественную роль лимбической системы.

К «центральным» теориям принадлежат также представления о механизме эмоций, выдвинутые И.П. Павловым. Он различал, с одной стороны, врожденные эмоции, связанные с удовлетворением или неудовлетворением врожденных инстинктов (эмоции голода, полового влечения, гнева), а с другой, — чувства, возникающие вследствие изменеий условий протекания условно-рефлекторных по своей природе динамических стереотипов («Нужно думать, — писал И.П. Павлов, что нервные процессы полушарий при установке и поддержке динамического стереотипа есть то, что обыкновенно называется чувствами в их двух основных категориях ― положительной и отрицательной ― и в их огромной градации интенсивностей»).

Биологическая теория эмоций была предложена П.К. Анохиным. Она исходит из общей идеи о приспособительном значении эмоций и их связи с потребностями, их цикличностью; напряжение потребности вызывает отрицательные, а их удовлетворение ― положительные эмоции. Отрицательные эмоции возникают в результате несовпадения акцептора действия, что делает необходимым дальнейший поиск адекватного поведения; положительные эмоции возникают, наоборот, в случае, если обратные афферентации от результата действия достаточно точно совпадают с параметрами акцептора; они подкрепляют данное действие и прекращают дальнейший поиск.

Ситуационный характер эмоций подчеркивается П.В. Симоновым, сформулировавшим «информационную» гипотезу эмоций, согласно которой эмоция возникает при несовпадении информации, прогностически необходимой для приспособительного поведения, и информации наличной.

Схематическое изображение теории Джемса-Ланге и таламической теории эмоций Кеннона

R — рецептор; C — кора головного мозга; V — внутренности; SKM — скелетная мышца; Th — таламус; P — система возбуждения. Связывающие линии представляют нервные пути. Направление импульсов обозначено стрелками. Кортико-таламический путь 3 справа имеет тормозную функцию (по Кеннону, 1931).

Вместе с развитием представлений о биологической роли и физиологических механизмах эмоциональных процессов развивалось и психологическое понимание эмоций. Выделение эмоций, как особого класса психических процессов, успехи психологических и патопсихологических исследований позволили преодолеть как интеллектуалистические, так и биологизаторские взгляды на природу эмоций человека, и выделить их специфические особенности. Накопленные факты показывают, что даже так называемые низшие эмоции являются у человека продуктом общественно-исторического развития, результатом трансформации их инстинктивных, биологических форм, с одной стороны, и формирования новых видов эмоций ― с другой; это относится также к эмоционально выразительным, мимическим и пантомимическим движениями, которые, включаясь в процесс общения между людьми, приобретают в значительной мере условный, сигнальный и вместе с тем социальный характер, чем и объясняются отмечаемые культурные различия в мимике и эмоциональных жестах. Таким образом, эмоции и эмоциональные выразительные движения человека представляют собой не рудиментарные явления его психики, а продукт положительного развития и выполняют в регулировании его деятельности, в том числе и познавательной, необходимую и важную роль. В ходе своего развития эмоции дифференцируются и образуют у человека различные виды, отличающиеся по своим психологическим особенностям и закономерностям своего протекания. К эмоциональным, в широком смысле, процессам в настоящее время принято относить аффекты, собственно эмоции и чувства.

Аффектами называют в современной психологии сильные и относительно кратковременные эмоциональные переживания, сопровождаемые резко выраженными двигательными и висцеральными проявлениями, содержание и характер которых может, однако, изменяться, в частности, под влиянием воспитания и самовоспитания. У человека аффекты вызываются не только факторами, затрагивающими поддержание его физического существования, связанными с его биологическими потребностями и инстинктами. Они могут возникать также в складывающихся социальных отношениях, например, в результате социальные оценок и санкций. Одна, из особенностей аффектов состоит в том, что они возникают в ответ на уже фактически наступившую ситуацию и в этом смысле являются как бы сдвинутыми к концу события (Клапаред); в связи с этим их регулирующая функция состоит в образовании специфического опыта ― аффективных следов, определяющих избирательность последующего поведения по отношению к ситуациям и их элементам которые прежде вызывали аффект. Такие аффективные следы («аффективные комплексы») обнаруживают тенденцию навязчивости и тенденцию к торможению. Действие этих противоположных тенденций отчетливо обнаруживается в ассоциативном эксперименте (Юнг): первая проявляется, в том, что даже относительно далекие по смыслу слова-раз- дражители вызывают по ассоциации элементы аффективного комплекса: вторая тенденция проявляется в том что актуализация элементов аффективного комплекса вызывает торможение речевых реакций, а также торможение и нарушение сопряженных с ними двигательных реакций (А.Р. Лурия); возникают так же и другие симптомы (изменение кожно-гальванической реакции, сосудистые изменения и др.). На этом и основан принцип действия так называемого «лай-детектора» ― прибора, служащего для диагностики причастности подозреваемого к расследуемому преступлению. При известных условиях аффективные комплексы могут полностью оттормаживаться, вытесняться из сознания. Особое, преувеличенное значение последнему придается, в частности, в психоанализе.

Другое свойство аффектов состоит в том, что повторение ситуаций, вызывающих то или иное отрицательное аффективное состояние, ведет Аккумуляции аффекта, которая может разрядиться в бурном неуправляемом "аффективном поведении — «аффективном взрыве». В связи с этим свойством аккумулированных аффектов были предложены в воспитательных и терапевтических целях различные методы изживания аффекта, их «канализации».

В отличие от аффектов, собственно эмоции представляют собой более длительные состояния, иногда лишь слабо проявляющиеся во внешнем поведении. Они имеют отчетливо выраженный ситуационный характер, т. е. выражают оценочное личностное отношение к складывающимся или возможным ситуациям, к своей деятельности и своим проявлениям в них. Собственно эмоции носят отчетливо выраженный идеаторный характер; это значит, что они способны предвосхищать ситуации и события, которые реально еще не наступили, и возникают в связи с представлениями, о пережитых или воображаемых ситуациях. Их важнейшая особенность состоит в их способности к обобщению и коммуникации; поэтому эмоциональный опыт человека гораздо шире, чем опыт его индивидуальных переживаний: он формируется также в результате эмоциональных сопереживаний, возникающих в общении с другими людьми, и в частности передаваемых средствами искусства (Б. М. Теплов). Само выражение эмоций приобретает черты социально формирующегося исторически изменчивого «эмоционального языка», о чем свидетельствуют и многочисленные этнографические описания и такие факты, как, например, своеобразная бедность мимики у врожденно ― слепых людей. Собственно эмоции находятся в другом отношении к личности и сознанию, чем аффекты. Первые воспринимаются субъектом как состояния моего «я», вторые — как состояния, происходящие «во мне». Это отличие ярко выступает в случаях, когда эмоции возникают как реакция на аффект; так, например, возможно появление эмоции боязни появления аффекта страха или эмоции, вызываемой пережитым аффектом, например аффектом острого гнева.

Особый вид эмоций составляют эстетические эмоции, выполняющие важнейшую функцию в развитии смысловой сферы личности.

Более условным и менее общепринятым является выделение чувств как особого подкласса эмоциональных процессов. Основанием для их выделения служит их отчетливо выраженный предметный характер, возникающий в результате специфического обобщения эмоций, связывающегося с представлением или идеей о некотором объекте ― конкретном или обобщенном, отвлечённом (например, чувство любви к человеку, к родине, чувство ненависти к врагу и т. п.). Возникновение и развитие предметных чувств выражает формирование устойчивых эмоциональных отношений, своеобразных «эмоциональных констант». Несовпадение собственно эмоций и чувств и возможность противоречивости между ними послужили в психологии основанием идеи об амбивалентности как о якобы внутренне присущей особенности эмоций. Однако случаи амбивалентных переживаний наиболее часто возникают в результате несовпадения устойчивого эмоционального отношения, к объекту, и эмоциональной реакции на сложившуюся переходящую ситуацию (например, глубоко любимый человек может в определенной ситуации вызвать преходящую эмоцию неудовольствия, даже гнева). Другая особенность чувств состоит в том, что они образуют ряд уровней, начиная от непосредственных чувств к конкретному объекту и кончая высшими социальными чувствами, относящимися к социальным ценностям и идеалам. Эти различные уровни связаны и с разными по своей форме обобщениями объекта чувств: образами или понятиями, образующими содержание нравственного сознания человека. Существенную роль в формировании и развитии высших человеческих чувств имеют социальные институции, в частности социальная символика, поддерживающая их устойчивость (например, знамя), некоторые обряды и социальные акты (П. Жане). Как и собственно эмоции, чувства имеют у человека свое положительное развитие и, имея естественные предпосылки, являются продуктом его жизни в обществе, общения и воспитания.