В 1932 году Сесилия О'Пейн приняла постриг в Милуоки: она решила посвятить жизнь обучению малышей. Накануне пострижения Сесилию, как и других послушниц Школы сестер Богоматери, попросили написать краткую автобиографию. Приведем небольшой отрывок:

«Бог на пороге жизни ниспослал мне бесценную благодать… Последний год учебы в Школе Богоматери стал для меня особенно счастливым. И теперь я с радостным нетерпением жду того дня, когда надену монашеское облачение и буду жить в единстве с Божественной Любовью».

В том же году и в том же городе монахиней стала и другая девушка, Маргарит Доннелли.

«Я родилась 26 сентября 1909 года, — написала она. — В нашей семье было семеро детей — пять девочек и два мальчика, — все младше меня… Год послушания я провела дома, преподавая химию и латынь в Институте Богоматери. С Божьей милостью я постараюсь делать все возможное для блага нашего Ордена, распространения религии и спасения собственной души».

Эти две монахини и еще 178 сестер помогли ученым провести уникальное исследование, посвященное счастливой жизни и долгожительству.

Дело в том, что изучение условий, влияющих на продолжительность жизни, — крайне запутанная научная проблема. К примеру, документально доказано, что жители штата Юта живут дольше своих соседей из Невады. Почему это про исходит? Может быть, дело в горном воздухе, который так разительно отличается от лас-вегасского? Или долголетию способствует размеренный образ жизни мормонов, непохожий на суматоху, привычную для среднего невадца? А может, всему виной сомнительное питание жителей Невады — гамбургеры, поздние ужины, алкоголь и табак, тогда как жители Юты едят свежие фрукты и овощи, почти не пьют (в том числе кофе) и не курят? В общем, огромное количество различий не позволяет ученым выделить какую-то одну причину, влияющую на долголетие.

Монахини же, о которых упоминалось в начале главы, вели одинаково размеренный и здоровый образ жизни. Питались все они скромно, не курили и не употребляли алкоголь, а обстоятельства их семейной жизни до поступления в монастырь были почти одинаковыми. Монахини не страдали заболеваниями, передаваемыми половым путем, принадлежали к одной и той же экономической и социальной группе, и хорошая медицинская помощь была доступна им в равной мере. Словом, особых различий в образе жизни не наблюдалось. Тем не менее две уже известные нам монахини прожили совсем разные жизни. Сесилия еще жива, ей девяносто восемь лет, и она ни разу в жизни не болела. Маргарита же в пятьдесят девять перенесла инсульт и вскоре после этого скончалась. Очевидно, что в данном случае образ жизни и диета ни при чем.

Заново изучив автобиографии всех 180 монахинь, ученые заметили принципиальные различия. Если вы повнимательнее посмотрите на отрывки автобиографий, приведенные в начале этой главы, вы, вероятно, тоже заметите некоторые из них.

Сестра Сесилия употребила выражения «бесценная благо дать» и «с радостным нетерпением», что свидетельствует о душевном подъеме. А вот автобиография сестры Маргарет не содержала и намека на позитивные чувства. Когда исследователи, ничего не зная о судьбе той или иной монахини, подсчитали число слов, отразивших положительные чувства, оказалось, что 90 % наиболее жизнерадостных авторов дожили до 85 лет, тогда как среди пессимистов таких оказалось всего 34 %. Соответственно до 94 лет дожили 54 % монахинь-оптимисток и 11 % настроенных менее лучезарно.

В чем же дело? В грустных размышлениях, которым предавались авторы автобиографических эссе? В том, как они воспринимали свое будущее, насколько пылали религиозным рвением? А может, дело в литературных способностях пишущих? Исследования показали, что из всех этих факторов с долголетием связано лишь количество положительных чувств, зафиксированных на бумаге. Волей-неволей приходишь к выводу, что долголетие — плод радостного восприятия жизни.

Настоящим кладезем любопытнейшей информации для исследователей в области позитивной психологии являются школьные альбомы фотографий. «Улыбнись, сейчас вылетит птичка», — говорит фотограф, и мы послушно стараемся улыбнуться как можно естественнее. Но вот беда — улыбаться по заказу не так-то просто. Некоторые действительно расплываются в сияющей улыбке, другие лишь вежливо позируют.

Существуют два вида улыбки. Первая — искренняя, или дюшенова (по фамилии ее первооткрывателя, Гийома Дюшена). Ее можно распознать по приподнятым уголкам губ и «гусиным лапкам» вокруг глаз. Сознательно управлять мышцами, вызывающими улыбку, очень трудно. Поэтому другой вид улыбки — так называемая «пан-американ» (по названию незабываемого, ослепившего всех оскалом стюардесс рекламного ролика известной авиакомпании) — выглядит неестественно и больше напоминает гримасу, возникающую на мордочке испуганной обезьяны.

Просматривая фотографии, опытный психолог с первого взгляда может отличить дюшенову улыбку от «пан-американ». Воспользовавшись этим своим «даром», Дачер Келтнер и Ли-Анн Харкер [9] из Калифорнийского университета в Беркли решили провести любопытный эксперимент. Они изучили 141 фотографию старшеклассниц Миллз-Колледж в школьных альбомах за 1960 год. Кроме трех девушек, все сфотографированные улыбались, причем половина из них — совершенно естественно. Затем этих, уже взрослых женщин расспросили, как сложилась их жизнь в возрасте 27, 43 и 52 лет. Проводя свое анкетирование в 1990-е годы, Келтнер и Харкер хотели выяснить, нельзя ли по школьной фотографии предсказать будущее человека. К своему удивлению, ученые обнаружили, что школьницы, естественно улыбавшиеся на фотографии, в среднем чаще выходили замуж, дольше состояли в браке и чувствовали себя счастливее в течение последующих 30 лет. Неужто залогом тому послужили «гусиные лапки» в уголках глаз?

Обрабатывая полученные данные, Харкер и Келтнер предположили: а вдруг искренне улыбающиеся женщины просто красивее и потому их счастливую жизнь предопределяют внешние данные, а не сама улыбка? Исследователи вернулись к альбомам, стараясь оценить красоту каждой девушки. Но оказалось, что внешность не имела в данном случае никакого значения. Просто у искренне улыбающейся женщины было больше шансов удачно выйти замуж и стать счастливой.

Результатом исследования стал общий вывод: мимолетно запечатленные на пленке положительные чувства с изрядной долей вероятности предсказывают их владельцу долголетие и счастливую семейную жизнь.

Первая часть моей книги посвящена изучению именно таких чувств-радости, удовлетворения, довольства, невозмутимости, блаженства и надежды. Я постараюсь также ответить на следующие вопросы:

Почему мы испытываем положительные чувства? Какова их роль, если не считать того, что они приносят нам хорошее настроение? Какие люди часто и «взахлеб» упиваются приятными чувствами, а какие — нет? Что способно усилить эти чувства, а что — ослабить? Как расширить спектр и продолжительность подобных переживаний?

Ответы на эти вопросы интересуют всех, и именно за ними люди обращаются к психологам. Возможно, вас удивит, если я скажу, что до сих пор психология уделяла очень мало внимания приятным сторонам нашей жизни. На сто статей о депрессии приходится всего одна о счастье. Вот почему я поставил перед собой цель дать научно обоснованные ответы на эти вопросы. Увы, в отличие от, скажем, депрессий, наши знания о том, как стать счастливыми, пока фрагментарны. В отношении некоторых аспектов я располагаю подтвержденной фактами информацией, но порой могу лишь сослаться на недавние исследования и дать общие советы. Так или иначе, я постараюсь сообщать читателю, что мне известно доподлинно, а что остается плодом моих догадок и размышлений. Основная цель этой книги — восстановить нарушенную симметрию, уравновесив обширный свод знаний о психических и умственных расстройствах данными о положительных эмоциях и жизнеутверждающих достоинствах человеческой личности.

Но к чему нам знать свои достоинства и сильные стороны? Не лучше ли книге, посвященной позитивной психологии, рассказать читателям о гедонике? Гедонист хочет, чтобы в его жизни было как можно больше счастливых минут и как можно меньше неприятных. Свое счастье он высчитывает по простой формуле: количество положительных моментов минус количество отрицательных. И это не просто попытка спрятаться в башню из слоновой кости: сознательно или бессознательно многие люди именно так и подходят к жизни. Боюсь, они все-таки заблуждаются: невозможно судить о том или ином отрезке жизни — будь то поход в кино, отпуск или женитьба — по сумме испытанных ощущений, а тем более делать эту сумму мерилом целого.

Даниэль Канеман, известный психолог и преподаватель Принстонского университета, ведущий специалист в области гедоники, наглядно показал недостатки этой теории. В частности, он исследовал психологическую реакцию на колоноскопию. Эта малоприятная процедура выглядит так: в прямую кишку вводится прибор для наблюдения (колоноскоп), а затем перемещается вверх и вниз по кишечнику. Исследование довольно болезненно, и, хотя занимает всего несколько минут, больному кажется, что проходит вечность. Во время одного из экспери ментов Канеман назначил части пациентов (из общего числа 682 человек) обычную колоноскопию, а другим добавил лишнюю минуту — правда, колоноскоп в это время оставался неподвижным. Не двигаясь, колоноскоп доставляет гораздо меньше болезненных ощущений, и тем не менее пациент должен на целую минуту дольше терпеть боль, чем при обычной колоноскопии. Однако, поскольку болезненные ощущения во время такой процедуры постепенно шли на убыль, общее впечатление у испытуемых оставалось менее тягостным, и повторная колоноскопия, как ни странно, вызывала у них куда меньше возражений, чем у пациентов первой группы [13,14].

Вывод напрашивается сам собой: заключительная часть того или иного эпизода нашей жизни особенно важна, поскольку именно она определяет воспоминание о том, что с нами было, вызывая желание или отказ повторить опыт. Ниже я постараюсь объяснить, в чем ошибочность теории гедонизма и какие выводы из этого следуют.

Итак, позитивная психология изучает счастливые и несчастливые моменты нашей жизни, образуемый ими причудливый узор, а также те достоинства, которые проявляются в человеке под их влиянием и определяют его судьбу.

Великий австрийский философ Людвиг Витгенштейн был, безусловно, несчастлив. Я коллекционирую его изображения, но пока ни на одной фотографии не видел, чтобы этот человек улыбался (по-дюшеновски или хоть как-нибудь иначе). Витгенштейн был меланхоличен, раздражителен, постоянно критиковал окружающих и еще больше — самого себя. Во время семинаров, проходивших в холодной и скудно обставленной квартирке Кембриджа, философ обычно шагал по комнате из угла в угол, время от времени бормоча себе под нос: «Витгенштейн, Витгенштейн, какой же ты скверный преподаватель!» Тем не менее самые последние слова философа опровергли главный вывод теории гедонизма. Умирая одиноким в мансарде города Итака (штат Нью-Йорк), он сказал напоследок хозяйке квартиры: «Передайте всем, что я прожил прекрасную жизнь».

Представьте, что вас могли бы подключить к некому аппарату, способному всю оставшуюся жизнь вызывать у вас какие угодно приятные ощущения [15]. Большинство из тех, кому я это предлагал, почему-то отказывались. Дело в том, что мы хотим не просто испытывать положительные эмоции, но заслужить на это право. И все же человек не перестает изобретать массу уловок, создавая искусственный парадиз: наркотики, шоколад, секс без любви, хождение по магазинам, мастурбация и телевидение — лишь некоторые из них. (Вот только не подумайте, что я предлагаю вам напрочь отказаться от всех этих удовольствий.)

Вера в то, что с помощью подобных уловок можно легко и просто, без лишних хлопот обрести счастье, радость и комфорт, приводит к одному: тысячи людей, обладая немалым состоянием, не могут утолить духовный голод. Незаслуженные избыточные удовольствия чреваты внутренним опустошением, насилием над собственной природой, депрессиями и (по мере приближения старости) гнетущим осознанием истины: мы умираем, так и не изведав самого главного.

Истинное счастье приносят положительные чувства, возникающие в результате проявления лучших черт нашего характера, а не при помощи искусственных уловок. Я сам по-настоящему узнал это три года назад, когда стал читать курс лекций по позитивной психологии в Пенсильванском университете (между прочим, это оказалось гораздо интереснее, нежели толковать о психических расстройствах, чем я занимался предыдущие двадцать лет).

Как-то раз я рассказывал студентам историю Джона Хайдта [16], молодого и одаренного преподавателя в университете Вирджинии. Свои научные исследования он начал с изучения чисто физиологической реакции отвращения, предлагая своим испытуемым отведать, скажем, жареных кузнечиков. Затем Хайдт занялся исследованием отвращения нравственного, наблюдая за теми, кому предлагали надеть, скажем, футболку Гитлера. Наконец, утомясь изучением негатива, ученый решил обратиться к чувствам прямо противоположным, т. е. возвышенным. Теперь Хайдт собирает сведения о том, как люди воспринимают проявления лучших свойств человеческой натуры — как это бывает, когда в их присутствии кто-то творит добро. В качестве примера я привел рассказ восемнадцати летней студентки-первокурсницы университета Вирджинии: «Как-то снежной зимней ночью мы на машине возвращались домой после благотворительной работы в приюте Армии спасения. Проезжая по улице, мы увидели, как пожилая женщина лопатой расчищает дорогу к дому. Один молодой человек из нашей компании попросил водителя остановиться и вышел. Все решили, что он просто хочет срезать путь. А парень вдруг взял у бабушки лопату и стал помогать ей чистить снег! У меня подступил комок к горлу и на глаза навернулись слезы. Хотелось рассказать об этом случае всем. Я чуть не влюбилась тогда в этого парня».

Моих студентов всерьез заинтересовало, а может, и вправду человека делают счастливым добрые поступки, а не удовольствия? После шумного диспута каждый получил задание к следующему семинару: сделать что-нибудь для собственного удовольствия и что-нибудь полезное для других, а потом описать свои впечатления.

Результаты оказались потрясающими: обычные радости жизни (общение с друзьями, поход в кино или кафе-мороженое) бледнели на фоне тех чувств, которые ребята испытали, совершив добрый поступок. Причем если последний совершался спонтанно, студенты чувствовали особый подъем. Одна девушка рассказала, как ей позвонил маленький племянник и попросил помочь с заданием по арифметике. Позанимавшись с ним час, девушка, по ее словам, весь день была отзывчивее, и люди относились к ней лучше. Другой ее сокурсник признался, что поступил в Пенсильванский университет для того, чтобы научиться делать деньги и стать счастливее, но теперь к своему собственному удивлению понял, что помогать людям ему куда приятнее, чем приобретать обновки в магазинах. Добрым поступкам сопутствует удовлетворение, чего не происходит, если мы что-то делаем только для удовольствия. Преодолевая трудности, мы проявляем лучшие черты характера. Когда же мы чувствуем себя счастливыми, проявив самые достойные качества, жизнь обретает подлинный смысл. Акт истинной доброты не сопровождается каким-либо явно выраженным чувством — например, радостью. Скорее, в такие моменты имеет место полная самоотдача и забвение себя. Время останавливается.

Чтобы понять, как возникает ощущение счастья, необходимо разобраться в свойствах человеческой натуры. Этому посвящена вторая часть книги. Сами чувства лишь свидетельствуют о нашем состоянии, не отражая свойств личности. В отличие от чувств, черты характера — это положительные или отрицательные качества, постоянно проявляющиеся в различных ситуациях. Особенности характера способны на время пробуждать соответствующие чувства или состояния. Например, параноидальные наклонности порождают ревность и зависть, в то время как чувство юмора дарит возможность от души посмеяться. Добродетели и достоинства — свойства сугубо положительные, а потому вызывают удовлетворение и повышают общий настрой.

По мнению ученых, именно такая черта характера, как оптимизм, запечатленная в автобиографиях вышеупомянутых монахинь, предопределила их долгую жизнь, Оптимисты считают беды явлением преходящим, исправимым и свойственным лишь определенной ситуации. Пессимисты же уверены, что бедам не будет конца, что в результате у них ничего никогда не получится и исправить этого никак нельзя.

Чтобы выяснить, насколько оптимизм связан с долголетием, ученые клиники Майо в г. Рочестер (штат Миннесота) провели эксперимент, использовав данные о 839 пациентах, проходивших лечение сорок лет назад. Дело в том, что при поступлении в эту клинику пациенты обязательно проходят психологические тесты, в том числе и тест на оптимизм. Из общего числа пациентов до 2000 года не дожили 200 человек, при этом долголетие оптимистов на 19 % превысило срок жизни пессимистов — результат, подобный тому, который мы наблюдали в случае с монахинями [17].

Но оптимизм — лишь одна из многих черт характера, помогающих людям жить счастливо. Джордж Вайан, преподаватель Гарвардского университета, всю свою жизнь посвятил изучению таких свойств личности. Он называет их зрелыми способами защиты. В число этих свойств входят альтруизм, способность не требовать мгновенного воздаяния за добрые дела, забота о будущем и юмор. Некоторые люди этими качествами не обладают — по мнению ученого, они просто не становятся взрослыми, зато у других с возрастом зрелые способы защиты проявляются в избытке. Подопечные Вайана — почти все, кто учился в Гарварде с 1939 по 1943 год и еще 456 жителей Бостона (в основном — центра). Ученый начал свои наблюдения в конце тридцатых годов прошлого века, когда все эти люди были подростками, и продолжает их по сей день, имея дело уже с восьмидесятилетними. По мнению Вайана, залог долголетия — это стабильный доход, физическое здоровье и умение радоваться жизни. Так называемые «зрелые способы защиты» стали показателями долгожительства как в первой группе испытуемых (преимущественно белых протестантов), так и во второй, смешанной. Из 76 членов второй группы (бостонцев), в молодости часто использовавших эти способы, 95 % и на склоне лет способны передвигать тяжелую мебель, колоть дрова, пройти пешком не меньше двух миль и подняться на третий этаж без особых усилий. А из 68 членов второй группы, никогда не проявлявших подобных качеств, только 53 % смогли справиться с этими заданиями.

Сколько же положительных свойств можно выделить у человека? Позитивная психология отобрала только двадцать четыре. Но почему? Согласно исследованиям, проведенным в 1936 году [18], для обозначения черт характера используются более 18 тысяч слов английского языка. Какие же из них нужно выбрать современным психологам и психиатрам, чтобы разработать новую систему, которая в позитивной психологии займет место, аналогичное общепринятой классификации умственных расстройств?

Храбрость, доброта, оригинальность? Разумеется. А как насчет ума, абсолютного музыкального слуха или пунктуальности? Три основных критерия отбора положительных характеристик человеческого характера таковы:

1) они должны признаваться у всех народов мира;

2) цениться сами по себе, а не только как средства достижения каких-то целей;

3) они должны быть развиваемыми, а не сугубо врожденными.

Таким образом, выдающийся ум и абсолютный музыкальный слух исключаются, поскольку даются человеку от природы. Пунктуальности можно научиться, но, как и музыкальный слух, она представляет собой лишь средство достижения какой-нибудь цели (например, повышения эффективности труда) и ценится далеко не в каждой культуре.

Традиционная психология упорно игнорирует добродетели, зато религия и философия придают им большое значение. Замечательно, что в учениях разных времен и народов представления о человеческих достоинствах поразительно похожи друг на друга. Конфуций, Аристотель, Фома Аквинский, кодекс чести самураев, Бхагавадгита и другие источники, расходясь в деталях, единодушно называют шесть основных добродетелей:

1. Мудрость и знание;

2. Мужество;

3. Любовь и человечность;

4. Справедливость;

5. Умеренность;

6. Духовность.

Конечно, каждая из этих основных добродетелей связана с целым набором положительных качеств. Мудрость, к примеру, помимо всего прочего включает в себя любознательность, желание учиться, оригинальность мышления и способность заглянуть в будущее или так называемую перспективность взгляда. Любовь предполагает доброту, великодушие, нежность, сочувствие и т. п.

Единодушие, проявляемое народами разных культур и эпох, явно не случайно и служит опорой для наших исследований.

В физиологии принято различать тоническую активность мышц, когда она отдыхает, и фазовую, когда взрыв энергии заставляет мускулы напрягаться и работать. Большинство психологических исследований основаны на изучении тонической активности человеческой психики. Степень интровертности, коэффициент интеллекта, депрессия или гневливость оцениваются в отрыве от жизненных испытаний, а затем психометрист пытается предсказать, как поведет себя испытуемый в экстремальной ситуации. Но насколько эффективен такой подход? Позволяет ли высокий IQ сотрудника делать вывод о том, что он сумеет находчиво отреагировать на отказ клиента? Можно ли по особенностям тонической депрессии судить о том, как человек будет чувствовать себя после увольнения? Общий вывод гласит: вполне полагаться на тонические показатели нельзя.

Психолог способен предсказать очень многое, однако нередко люди с высоким интеллектуальным коэффициентом на поверку оказываются неудачниками, а многие обладатели низкого IQ отлично справляются с любыми проблемами. А возникают все эти ошибочные прогнозы потому, что тонические состояния вряд ли можно назвать даже предвестниками фазовых поступков. Эту неточность психологического прогнозирования я называю эффектом Гарри Трумэна. Последний долго прятался в тени, но после смерти Рузвельта, ко всеобщему удивлению, сделал головокружительную карьеру одного из самых выдающихся президентов в истории Соединенных Штатов.

Умение использовать обстоятельства — вот что в значительной степени определяет человеческий успех. В борьбе за выживание люди, обладавшие этим свойством, передавали его потомкам. Тонические характеристики — подверженность депрессии, продолжительность сна и объем талии — не играют в данном случае особой роли — разве что способствуют созданию эффекта Трумэна. Без сомнения, в каждом из нас заложены унаследованные от предков способности, о которых мы и не подозреваем, пока обстоятельства не заставят их проявиться. Доброта, любопытство, преданность и духовность относятся к тоническим свойствам: человек способен проявлять их по сто раз на дню. Ну а упорство, справедливость и отвага — характеристики фазовые. Отвагу нелегко выказать в повседневной жизни — разве что в ситуации захвата самолета террористами. Но даже одной-единственной фазовой ситуации вполне достаточно, чтобы понять, насколько человек храбр. Почему мы с таким уважением говорим о поколении времен Второй миро вой войны? Вовсе не потому, что эти люди были не такими, как мы. Просто тяжелые испытания вынудили их открыть в себе затаенные до поры до времени достоинства.

Искусству использования обстоятельств посвящены 7-я и 8-я главы этой книги. Там же вы найдете небольшой тест.

Анализируя собственный характер, вы поймете, что некоторые свойства присущи вам в значительной степени, тогда как другие — в очень малой. Первые я называю индивидуальными достоинствами. Я научу вас отличать их от второстепенных черт характера или того, что вам несвойственно. Не думаю, что человек должен тратить много сил, пытаясь исправить свои слабости. По-моему, успех и удовлетворение приходят, когда мы развиваем характерные для нас индивидуальные достоинства. О том, как их выявить, рассказывается во второй части книги.

В третьей части мы обсудим важный философский вопрос — что такое счастливая жизнь? На мой взгляд, стать счастливым довольно просто. Если ты пьешь шампанское и ездишь в «порше», это приятная, но не обязательно счастливая жизнь. Счастливо живет тот, кто реализует свои индивидуальные достоинства и подучает от этого истинное удовлетворение, независимо от того, чем он занят — карьерой, семьей или творчеством.

Что касается лично меня, то одно из моих индивидуальных достоинств-это любовь к знаниям, учебе и желание делиться тем, что узнал, с другими людьми. Поэтому когда я объясняю что-то студентам или учу своего восьмилетнего сынишку играть в бридж, мне сопутствует вдохновение. Более того, если удается объяснить толково, я ощущаю неподдельное удовлетворение и колоссальный прилив сил, поскольку занимаюсь тем, что у меня получается лучше всего. А вот организационная работа мне не по душе. Коллеги привили мне кое-какие навыки руководства, и в случае необходимости я могу возглавить тот или иной комитет. Но после такой работы вместо прилива сил я чувствую опустошенность.

То чувство, которое приносит нам использование индивидуальных добродетелей, и есть подлинное счастье. Очевидно, что «благая жизнь» требует реализации наших достоинств, однако за всем этим кроется что-то еще более великое и значительное. Подобно тому, как жизнь «благая» (или достойная) превосходит жизнь «приятную», осмысленная жизнь выше достойной жизни.

Как же позитивная психология помогает обрести цель и жить не только счастливо, но и осмысленно? Пожалуй, я не готов здесь целиком изложить теорию осмысленной жизни, скажу лишь, что главное — ориентироваться на нечто более высокое, чем собственное существование. Тогда, в зависимости от того, сколь велико то целое, частью которого мы себя считаем, наша жизнь обретает свой высокий смысл. Сегодня многие из нас в поисках цели и смысла жизни обращаются к философии «Нью-Эйдж» и религии. Они уповают на чудо, на Божественное вмешательство. Увы, на мой взгляд, это свидетельствует лишь о неутоленной жажде, а также о том, что современная психология слишком много внимания уделяет лечению патологий.

Я тоже ищу смысл жизни, дабы мои сиюминутные цели слились в нечто более серьезное. Для меня — как и для многих жителей Запада, обладающих аналитическим складом ума, — идея Божественного замысла (согласно которой Бог сам устанавливает цель для каждого из нас) всегда казалась не достаточно удовлетворительной. К понятию высшей цели и предназначения позитивная психология подходит сугубо светски, воспринимая Божественное не как сверхъестественное, а как вполне реальное явление. Об этом речь пойдет в последней главе этой книги.

Прежде чем двинуться дальше, позвольте предложить вашему вниманию небольшой, но весьма полезный тест. Он разработан Майклом В. Фордайсом и уже опробован десятками тысяч наших современников. Помимо этой книги его можно найти на сайте www.anthentichappiness.org. Если вы выполните его на веб-сайте, то сможете сравнить свои показатели с результатами других респондентов соответствующего возраста, пола и образования. Вот только сравнивая себя с другими, не забывайте: поиски счастья — не соревнование, и ваша задача — выше поднять собственную планку.

Насколько счастливым или несчастным вы чувствуете себя в целом? Отметьте один вариант ответа — тот, который точнее других отражает ваши ощущения:

(10) в высшей степени счастливым;

(9) очень счастливым;

(8) довольно-таки счастливым;

(7) серединка на половинку;

(6) иногда счастливым;

(5) нейтральным (ни счастливым, ни несчастным);

(4) слегка несчастным (чуть ниже нейтрального уровня);

(3) пожалуй, несчастным (жизнь немного тосклива);

(2) довольно-таки несчастным (испытываю легкую подавленность);

(1) глубоко несчастным (депрессия, подавленность);

(0) в высшей степени несчастным (острая депрессия сопровождает меня постоянно).

Какую часть времени (в среднем) вы проводите «на подъеме»? Как часто вы чувствуете себя несчастным? Насколько обычно для вас нейтральное состояние? Ответьте как можно точнее и так, чтобы в сумме ваши результаты составили 100 %.

В среднем я чувствую себя:

— счастливым — в течение… % всего своего времени;

— несчастным — в течение… % времени;

— ни счастливым, ни несчастным — в… %.

По результатам тестирования 3050 взрослых американцев средний уровень ответов на первый вопрос составил 6,92 балла. Согласно данным по второму вопросу, средний американец примерно половину своего времени (54,13 %) чувствует себя счастливым, 20,44 % времени — несчастным, а все остальное время (25,43 %) — чувствует себя нейтрально.

Думаю, читая эту главу, вы уже пытались для себя сформулировать, что же такое счастье. Поискам ответа на этот вопрос посвящено огромное множество разнообразных изданий. Все оставшиеся страницы этой книги я мог бы наполнить одними только ссылками на различных авторов. Но к чему запутывать и без того сложный вопрос? В моей книге вы встретите ясные понятия и простые термины, более подробные комментарии вынесены в Приложение. Моя главная задача — исследовать составляющие счастья и рассказать читателям, как с ними работать.

«Привет, Марти! Я знаю, что ты сгораешь от нетерпения. Так вот, по результатам выборов…» (шум в трубке и молчание).

Я узнал голос Дороти Кантор, президента Ассоциации американских психологов (ААП), насчитывающей около 150 тысяч членов. Она была права, я действительно сгорал от нетерпения: прошли выборы нового президента ассоциации, и я был одним из кандидатов. Но бесполезно уповать на мобильник в горном парке Тетон.

— Это по поводу выборов? — донесся сзади баритон моего тестя Денниса. Его голос тоже едва слышен, поскольку трое детей во все горло распевают шлягер из мюзикла «Отверженные». С досады я кусаю губы. Зачем я вообще ввязался в это дело? Был бы себе обычным университетским преподавателем — не от мира сего, с собственной лабораторией, кучей грантов, прилежными студентами, бестселлером, в меру скучными факультетскими собраниями и признанным авторитетом в двух смежных областях: приобретенного оптимизма и приобретенной же беспомощности. Кому и зачем понадобились перемены?

В первую очередь мне. Ожидая нового звонка, я перебрал в памяти события сорокалетней давности, мои первые шаги на поприще психолога. Я вспомнил Джинни Олбрайт, Барбару Уиллис и Салли Эккерт — и связанные с ними несбыточные романтические мечты круглолицего еврейского мальчика, который попал в школу, где учились дети протестантов, живших в Олбани из поколения в поколение вот уже триста лет, дети из очень богатых еврейских семей и атлетически сложенные отпрыски католиков. Я легко сдал вступительные экзамены в мужскую академию. Случилось это в сонную эпоху правления Эйзенхауэра, еще до того, как ввели общеобразовательный тест, предварявший основные испытания. Тому, кто закончил самую обыкновенную школу в Олбани, почти невозможно было поступить в хорошее учебное заведение, поэтому мои родители, государственные служащие, постарались выкроить из своих сбережений шестьсот долларов, чтобы я мог учиться всерьез. Они правильно сделали, устроив меня в хороший колледж, но, к несчастью, не догадывались, какие муки в последующие пять лет будет испытывать мальчик из небогатой семьи в обществе высокомерных сверстниц-студен ток, а тем более их мамочек.

Что я мог сделать, чтобы вызвать хоть малейший интерес кудрявой Джинни или Барбары — тех, о ком вздыхали мы, подростки? И что уж говорить о загорелой Салли! Может, попытаться завести разговор о том, что их волнует? Прекрасный ход! Могу поспорить, эти девочки еще ни с одним парнем не делились своими тревогами, кошмарами или грустными размышлениями. Пробую себя в новой роли, и… получается!

«Дороти, я слушаю. Кто победил на выборах? Голосование не…» Треск. Молчание. Частица «не» сулила дурные вести.

Я снова предаюсь воспоминаниям. Передо мной возникает Вашингтон 1946 года, когда американские солдаты вернулись с войны домой — искалеченные физически, больные душой. Кто вылечит ветеранов, понесших великую жертву ради нашей свободы? Конечно же, врачеватели душ — психиатры. Креплин, Жане, Блейлер и Фрейд стоят у колыбели науки исцеления душевных расстройств. Но психиатров в стране слишком мало, ведь учиться нужно долго (после получения степени бакалавра еще восемь лет), платить за это дорого, да еще кандидаты проходят строгий отбор. Стоит ли удивляться, что услуги психиатров недешевы? Но так ли уж необходимо каждому пациенту по пять дней в неделю проводить на больничной койке? Может, стоит подготовить специалистов более широкого профиля, чтобы они помогли воинам быстрее заживить свои душевные раны? И тут Конгресс вспомнил об «этих — как их там? — психологах».

Кто такие психологи? Чем они зарабатывали на жизнь до 1946 года? Во времена Второй мировой войны психологией занимался весьма ограниченный круг людей. Они изучали процессы обучения и мотивации (как правило, на белых крысах), а также восприятия (с участием белых студентов). Психологи экспериментировали в области чистой науки, почти не заботясь о практическом применении открытых ими законов. «Практикующие» в стенах институтов или частным образом специалисты работали в трех направлениях. Во-первых, лечение психических расстройств: тут психологи брали на себя черновую работу, проводя тестирование, а методы терапии оставляли психиатрам. Во-вторых — работа на производстве, в армии и школе, где психологи старались сделать жизнь своих подопечных счастливее и продуктивнее. В-третьих — выявление и пестование юных дарований — ребят с высоким умственным коэффициентом.

Закон о ветеранах, принятый в 1946 году, помимо всего прочего, потребовал подготовить психологов, способных помочь людям, вернувшимся с войны. При финансовой поддержке государства множество выпускников, получив новую специализацию, влились в ряды психиатров и начали работать. С тех пор многие психологи практически лечат не только ветеранов, но и штатских, ведут частную практику, и их услуги щедро оплачиваются страховыми компаниями. За двадцать пять лет число усовершенствованных психологов (теперь их называют психотерапевтами) превысило количество врачей всех остальных специальностей, а в некоторых штатах пришлось принять законы, запрещающие психотерапевтическую практику лицам, не получившим должной медицинской подготовки. Пост президента Американской ассоциации психологов — некогда вершину научной карьеры — сейчас занимают психотерапевты, чьи имена не известны ученым академической школы. Психология стала ассоциироваться с лечением умственных и психических расстройств. Важнейшая цель этой науки — облегчать людям жизнь и делать ее более плодотворной — ныне сводится к коррекции патологий, а поиски потенциальных гениев и вовсе заброшены.

Ученые академического лагеря со своими подопытными крысами и студентами недолго оставались в стороне от новых веяний. В 1947 году Конгресс учредил Национальный институт психического здоровья (НИПЗ), и финансирование научных исследований развернулось в невиданных дотоле масштабах. Поначалу исследования основных психологических процессов — нормальных и анормальных — в равной степени находили поддержку у руководства Института. Но НИПЗ возглавили психиатры, и потому, вопреки названию и первоначально заявленным целям, Институт здоровья постепенно превратился в Институт болезней — прекрасное научно-исследовательское учреждение, к несчастью занятое исключительно расстройствами психики, а не помощью здоровым людям.

Исследователи получили гранты, и к 1972 голу следовало доказать, что их работа действительно важна, а значит, связана с изучением психических расстройств. И психологи академического направления тотчас переориентировали своих крыс и студентов, приспособив для новых целей. Подавая заявку на свой первый грант в 1968 году, я уже почувствовал определенное давление. Но поскольку тогда меня занимало, как облегчить людям страдания, я до некоторой степени «попал в струю».

— Может, поехать в Йеллоустон? Там наверняка есть телефоны-автоматы, — предлагает моя жена Манди. Дети принимаются за очередную песню. Я быстренько отступаю, чтобы вновь нырнуть в воспоминания.

Город Итака (Нью-Йорк). На дворе 1968 год. С прошлого года я работаю помощником преподавателя психологии в Корнелльском университете. Между мной и моими студентами — разница в пару лет. Когда я учился в Пенсильванском университете, мы вместе со Стивом Майером и Брюсом Овермайером изучали феномен приобретенной («выученной» или «усвоенной») беспомощности. Подопытных собак подвергали воздействию тока. Сначала наши подопечные пытались любыми способами избегнуть неприятных ощущений, но, поняв, что это невозможно, отказывались от борьбы. Тихонько поскуливая, они продолжали терпеть электрические разряды, даже когда получали возможность уйти.

Это открытие поразило исследователей, разрабатывавших теорию обучаемости: ведь считалось, будто животные не спо собны понять, насколько их усилия бесплодны, или осознать, что связь между их действиями и результатом — случайна.

Они могут запомнить, что определенные действия, вроде нажатия на палку, влекут за собой положительный (появление порции еды) или, наоборот, отрицательный (исчезновение корма) результат. Но осознание того факта, что еда появляется случайно, независимо от нажатия на палку, считалось недоступным разуму животных (как, впрочем, и людей). Понимание случайности происходящего — когнитивный процесс, а теория обучения основывается на механической цепочке стимул-ответ-закрепление, что полностью исключает размышления, догадки и ожидания. Животные и люди — полагали сторонники этой теории — не могут ни оценить непредвиденные обстоятельства, ни четко сформулировать, что их ждет в будущем, и тем более осознать свою беспомощность. Феномен приобретенной беспомощности ставил под сомнение аксиомы нашей профессии.

Моих коллег в первую очередь интересовала не яркость самого феномена и не его отрицательное воздействие на пси хику (испытуемые животные явно погружались в глубокую депрессию), а неизбежные выводы.

А я думал о том, как страдали бы люди, окажись они на месте собак. С той поры, когда я попробовал стать психотерапевтом для своих одноклассниц — Джинни, Барбары и Салли, моим призванием стало изучение повседневных человеческих проблем, а некоторые постулаты теории обучения существенно затрудняли путь к научному пониманию способов их решения.

Сегодня я работаю за письменным столом у себя в лаборатории, в деревенском доме на севере штата Нью-Йорк, и мне больше не надо раздумывать о влиянии приобретенной беспомощности на психические расстройства. Работа, принесшая мне первый грант, да и все остальные за эти тридцать лет велись в русле общего направления, т. е. лечения психических расстройств. Через несколько лет от опытов на крысах и собаках исследователи перешли к изучению депрессий у людей. Еще десять лет спустя депрессии студентов также перестали их волновать. Дело в том, что в третьем издании диагностико-статистического справочника (АСС-III) Американской ассоциации психиатров появилось определение депрессии как психического расстройства: лишь при наличии у пациента как минимум пяти из девяти опасных симптомов врач признает, что человек страдает депрессией. Таким образом, студенты, посещающие занятия, больными не считались и уже не подходили в качестве материала для финансируемых исследований. По мере того, как все больше ученых-психологов подчинялись новому закону — работать только с теми, кто признан больным официально, академическая психология уступала позиции, становясь послушным орудием психиатров — специалистов по тяжелым заболеваниям. Психиатр Томас Шаш, человек язвительный и острый на язык, по этому поводу заметил: «Психология — это вымогательство и бледная копия того, что называется психиатрией».

В отличие от большинства своих коллег, я смотрю на все оптимистически. Мне ничего не стоит слегка изменить направ ление и заняться прикладными исследованиями. Если, отдавая дань моде, я вынужден подчиниться требованиям ДСС-III и работать только с официально признанными больными, для меня это — небольшое неудобство, а вовсе не лицемерие.

Кстати, пациентам новые веяния в психиатрии принесли немалую пользу. В 1945 году просто не существовало методов лечения психических болезней. Что-то делать пытались, но без особого успеха. Изучение психических травм, нанесенных в детстве, не помогало справиться с шизофренией (как это показано в фильме «Дэвид и Лиза»), а частичное удаление лобных долей мозга не спасало от депрессии (хотя португальский психиатр Антонио Мониц получил за это открытие в 1949 году Нобелевскую премию). Сейчас, пятьдесят лет спустя, с помощью лекарств и психотерапии врачи добиваются значительных успехов в лечении по крайней мере четырнадцати психических расстройств. Два из них, на мой взгляд, можно исцелить полностью — это так называемый синдром паники и боязнь крови и травм. (В 1994 году вышла моя книга What You Can Change and What You Can't («Что можно изменить, а что нельзя»), где подробно описаны достижения современной терапии.) Сегодня мы способны точно диагностировать наличие и степень тяжести таких недугов, как депрессия, шизофрения и алкоголизм, прослеживая их развитие в течение всей жизни пациента. Эксперименты позволили нам отмести случайные факторы. А самое главное — мы умеем определять, какой положительный эффект на ход болезни оказывают те или иные лекарства и психотерапевтические методики. Все это — результат исследований, финансируемых НИПЗ, затратившего на них в общей сложности около десяти миллиардов долларов.

Для меня эти годы тоже не прошли впустую. Изучая психические расстройства, я тридцать лет постоянно получал фанты на исследование феномена приобретенной беспомощности у животных, а потом и у людей. Постепенно мы с коллегами пришли к выводу, что приобретенная беспомощность — своего рода однополярная депрессия, не осложненная маниа кальным психозом. Симптомы, причины и методы терапии тут весьма сходны. Люди, страдающие депрессией, и те, кто не в состоянии разрешить какую-то проблему (типичный случай приобретенной беспомощности), ведут себя одинаково пассивно, хуже учатся, испытывают тревогу и подавленность. Приобретенная беспомощность и депрессия связаны с дефицитом одних и тех же химических веществ в мозгу, и лекарства, помогающие «снять» однополярную депрессию у людей, облегчают состояние приобретенной беспомощности у животных.

В глубине души я всегда чувствовал, что восполнению дефицита химических веществ придается неоправданно большое значение. Как психотерапевт, я знаком с успешным лечением психических заболеваний при помощи лекарственных средств, но знаю и пациентов, чье состояние намного улучшилось и без таблеток. Положительные изменения в организме больного происходят, когда он начинает верить в собственные силы. Так, пациентка, пережившая изнасилование, выходит из депрессии, осознав, что прошлое все равно не изменить, зато будущее — в ее руках. Другой пациент вдруг понимает, что, пусть бухгалтер из него получился не самый толковый, клиенты все равно ценят его за трудолюбие и внимательность. Еще одна пациентка, по-новому взглянув на свою жизнь, перестает видеть в ней сплошную череду несчастий. Все это приводит меня к выводу, что определенные свойства человеческой натуры, развиваемые на сеансах психотерапии, становятся своего рода защитой, буфером, смягчающим про явления многих расстройств, названия которых я так добро совестно вписываю в бланки для страховых компаний. Вот только методы лечения с упором на положительные свойства характера пациента пока не вписываются в общую схему, поскольку все психические расстройства принято исцелять определенными медикаментами, восполняющими дефицит того или иного химического компонента в мозгу.

Сегодня результаты десятилетних опытов с приобретен ной беспомощностью представляются мне в новом свете. Как выяснилось, не все крысы и собаки чувствуют себя беспомощными перед неотвратимым воздействием шока и не все люди опускают руки, сталкиваясь с неразрешимой проблемой. По меньшей мере один из троих не сдается, несмотря ни на что. Зато один из восьми проявляет полную беспомощность еще до начала эксперимента. Поначалу я упорно старался игнорировать эту закономерность, но после десяти лет наблюдений невозможно не воспринять ее всерьез. Что заставляет одних людей проявлять характер и бороться с беспомощностью, а других — впадать в безволие, уловив первый намек на трудности?

Припарковываю заляпанный грязью автомобиль и спешу к телефону-автомату. Номер Дороти занят. «Наверное, поздравляет победителя, — думаю я. — Интересно, кто это — Дик или Пат?» Дик Суинн, бывший мэр города Форт-Коллинз (штат Колорадо) — психолог, он готовит спортсменов к Олимпийским играм, заведует кафедрой психологии Колорадского университета. Пат Бриклин — кандидат от психотерапевтов ААП, образцовый специалист и видная фигура на радио. В течение последних двадцати лет оба конкурента неизменно выступали с докладами на конференциях ААП. Меня же, как аутсайдера, на собрания Ассоциации психологов вообще не приглашали. Да я бы и не пошел, поскольку на подобных мероприятиях скучаю еще больше, чем мои дети. Пат и Дик уже занимали все возможные посты в ААП — кроме, конечно, президентского — и возглавляли другие ассоциации. Я же руководил коллективом в последний раз, когда учился в девятом классе.

У Дороти все еще занято, я с досады таращусь на диск теле фона. Чуть помедлив, пытаюсь проанализировать собственные ощущения. Я заранее решил, что голосование не в мою пользу, и совсем запамятовал, что опыт руководства у меня все-таки есть: какое-то время довелось возглавлять отделение клинической психологии ААП, насчитывавшее тогда около шести тысяч человек, и с обязанностями я справлялся неплохо. Да и в ААП я не чужой, просто вечно опаздываю на заседания и прихожу к шапочному разбору. В общем, напрасно я стал паниковать и поднял лапки. Выходит, я сам похож на пациентов, готовых сдаться без боя?

Пессимисты создают препятствия сами для себя и раньше времени впадают в отчаяние. Они совершенно уверены, что все самое плохое происходит только с ними и так будет всегда. «Мои беды никогда не кончатся, я сам во всем виноват», — полагают они. И я поймал себя на том, что рассуждаю как типичный пессимист. Раз телефон занят, значит — я проиграл выборы. А случилось это потому, что у меня действительно нет необходимой квалификации и я не приложил никаких усилий, чтобы победить.

Оптимисты, напротив, считают, что трудности преодолимы, кратковременны и возникают обычно из-за какого-то стечения обстоятельств или действий других людей. При этом пессимисты, насколько мне известно, в восемь раз чаще страдают депрессиями, хуже учатся в школе, не блистают спортивными победами и плохо делают даже то, к чему у них есть способности. У пессимистов более слабое здоровье, краткий век, они плохо умеют ладить с окружающими и всегда проигрывают президентские выборы более оптимистично настроенным соперникам. Будь я оптимистом, то наверняка решил бы, что телефон занят, поскольку Дороти хочет поздравить меня с победой. И даже к проигрышу на выборах я отнесся бы философски: избиратели в наше время склонны поддерживать практическую медицину, а не «чистую науку». Но разве я не научный консультант журнала Consumer Reports, где публикуются статьи о достижениях психотерапии? Да ведь я идеально приспособлен к тому, чтобы соединить фундаментальную науку с практикой, и если выставлю свою кандидатуру в следующем году, то наверняка стану победителем!

Увы, я не прирожденный оптимист, а закоренелый пессимист. По-моему, только пессимисты могут писать объективные и полезные книги о светлом и радостном восприятии — не даром приемами, описанными в моей книге Learned Optimism («Приобретенный оптимизм»), я сам пользуюсь каждый день. И мое лекарство прекрасно мне помогает. Один из этих приемов — подвергать сомнению невеселые мысли — я как раз пускаю в ход в этот момент, задумчиво глядя на повисшую телефонную трубку. Метод срабатывает — и вот уже я понимаю, что надо делать. Набираю номер Рея Фаулера.

— Минутку, доктор Селигман, он сейчас подойдет, — отвечает секретарша Рея, Бетти.

Ожидая Рея, я мысленно возвращаюсь на год назад в уютный отель Вашингтона. Рей, его жена Сэнди и мы с супругой пьем калифорнийское белое вино. Трое наших детей скачут по дивану, распевая арии из мюзикла «Призрак оперы». Рей в свои шестьдесят с лишним красив, строен, носит бородку и, по-моему, похож на Роберта Э. Ли и Марка Аврелия одновременно. Десять лет назад его выбрали президентом ААП — из Алабамского университета, где он долгое время возглавлял кафедру психологии, Рей с семьей переехал в Вашингтон. Однако через несколько месяцев ААП (не по его вине) распалась. Журнал Psychology Today, по глупости финансируемый этой же организацией, вместе с ней приказал долго жить. Тем временем группа недовольных ученых (среди них был и я) при грозила покинуть Ассоциацию, считая, что она поддерживает частных психотерапевтов в ущерб фундаментальной науке. Сменив президентское кресло на должность исполнительного директора — т. е. лица, обладающего реальной властью, — Рей за десять лет сумел примирить враждующие стороны, благодаря ему число членов Ассоциации выросло до 160 тыс. человек. Рей же наладил и связи с Американским обществом химиков, самой крупной научной организацией в мире.

Именно к Рею я обратился за советом, сказав, что хочу выставить свою кандидатуру на пост президента Ассоциации. Поинтересовался, каковы мои шансы на победу и что я смогу сделать за три года президентства. Рей молча все обдумал. Он всегда так размышляет — островок покоя во взбесившемся океане политических споров.

— А зачем тебе становиться президентом, Марти? — вдруг спросил он.

— Рей, я мог бы сказать тебе, что хочу соединить науку и практику. Изменить направление работы Ассоциации, ведь сейчас она в основном занимается изучением методов терапии, а я считаю, что финансирование исследований психического здоровья надо удвоить. Но главное не это. Основная причина, боюсь, иррациональна. Ты помнишь заключительные кадры в фильме «Космическая одиссея: 2001 год»? Гигантский плод парит над Землей, не зная, что уготовано ему в будущем. Так вот, Рей, я чувствую, что и у меня есть определенная миссия, но пока она и самому мне не ясна. Думаю, став президентом ААП, я пойму ее лучше.

Рей вновь на несколько секунд задумался.

— Десяток кандидатов в президенты задавали мне те же вопросы. Мне платят за то, чтобы я помог будущему президенту прослужить свои три года с максимальной пользой. Поэтому волей-неволей должен сказать: у тебя есть все шансы на победу и президент из тебя выйдет хороший. Это — чистая правда. Но надо ли отдавать этому несколько лет жизни — трудный вопрос. У тебя хорошая семья, подрастают дети. А президент не может уделять семье много времени.

Тут в разговор вступила моя жена Манди:

— Это не страшно. Я ставлю Мартину единственное условие: если он станет президентом Ассоциации, мы купим большой автомобиль. Тогда повсюду сможем ездить вместе. Детей будем учить дома или отдавать в школу там, где окажемся.

Жена Рея больше не улыбается, как Мона Лиза, — теперь лицо ее так и сияет восторгом. Наконец Синди одобрительно кивает.

— А вот и Рей, — отвлекает меня от воспоминаний секретарша.

— Ты победил, Марта. И не просто выиграл конкурс, но сумел набрать втрое больше голосов, чем следующий за тобой кандидат. А ведь голосовало в два раза больше народу, чем обычно! Ты стал президентом, получив самое большое число голосов за всю историю нашей Ассоциации!

Итак, к своему изумлению, я победил на выборах. Но в чем же состоит моя миссия?

Надо было очень быстро определить главную задачу и собрать команду единомышленников, готовых ее выполнить. Я решил, что лучше всего для начала сосредоточиться на профилактике, ведь большинство психологов заняты проблемами терапии. НИПЗ настаивает на необходимости исследования лекарств и психотерапевтических методов, чтобы для каждого заболевания подыскать определенный набор медикаментов. Я же уверен, что лечение чаще всего запаздывает, а профилактические меры помогают избежать потоков слез. Главный урок, усвоенный медициной в прошлом столетии: методы лечения порой неизвестны или не срабатывают, зато профилактика эффективна всегда. Вспомните, как иммунизация помогла спра виться с полиомиелитом, а обязательное для акушерок мытье рук спасло множество женщин от родовой лихорадки.

Могут ли профилактические меры для подростков предотвратить депрессии, шизофрению и другие болезни у будущих взрослых? За последние десять лет я провел множество исследований и обнаружил, что, прививая детям десятилетнего возраста навыки оптимистического мышления и ориентации, мы вдвое сокращаем вероятность депрессии в подростковый период. Моя предыдущая книга, The Optimistic Child («Ребенок-оптимист») подробно рассказывает об этом процессе) Поэтому я решил, что первейшая моя задача — показать преимущества профилактики и важность связанных с ней исследований.

Шесть месяцев спустя в Чикаго я собрал на планерку группу профилактики. Каждый из двенадцати весьма авторитетных ученых делился соображениями насчет того, что мы в силах пред принять. Увы, слушать все это было ужасно скучно. И дело не в актуальности вопроса или неразумности предлагаемых решений. Просто подход оставался прежним, терапевтическим. Пациентов из группы риска следовало вовлекать в те же лечебные мероприятия, только заранее. Все сказанное звучало отнюдь не глупо, но два обстоятельства помешали мне воспринять слова коллег всерьез.

Во-первых, наших знаний о лечении психических расстройств недостаточно, чтобы их предупредить. Профилактика таких болезней должна основываться на воспитании у молодых людей определенных черт характера: оптимизма, веры в будущее, умения общаться с людьми, отваги, гибкости, честности, трудолюбия. Доказано, что наличие у человека подобных свойств снижает риск психических заболеваний. Если у девушки наследственная склонность к депрессиям, болезнь можно предупредить, научив ребенка оптимистически смотреть на жизнь и всегда надеяться на лучшее. У подростка, живущего в криминальном районе большого города, шансы стать наркоманом существенно сокращаются, если он радуется жизни, не боится будущего, занимается спортом и добросовестно трудится. Однако эти особенности характера не принимаются в расчет психиатрами, для которых восполнение дефицита определенных веществ в мозгу — превыше всего.

Во-вторых, заранее делать детям, склонным к шизофрении или депрессии, инъекции Халдола и Прозака вряд ли полезно. Проводить исследования в этой области настоящий ученый не станет. Новой науке о профилактике нужны молодые, яркие, талантливые специалисты, сумевшие добиться успеха в какой-то иной среде.

Когда я встал и поплелся к выходу, меня догнал один из наиболее решительно настроенных коллег.

— Все, что тут говорили, невыносимо скучно. Ты, Мартин, должен внести свежую струю, — сказал он.

Две недели спустя я понял, что и куда нужно «внести». Я как раз полол грядки в саду в обществе своей пятилетней дочери Никки. Признаюсь, написав книгу и множество статей о детях, на самом деле я далеко не всегда умею находить с ними общий язык. Я чело век деловой и дорожу любой минутой. Если я занят прополкой, то стараюсь не отвлекаться. А Никки, подбрасывая сорняки в воздух, танцевала и пела. Я рявкнул на дочь, велел мне не мешать, и она исчезла. Но несколько минут спустя Никки вернулась.

— Папа, я хочу с тобой поговорить, — сказала она.

— Да, Никки. Я тебя слушаю.

— Ты помнишь, какой плаксой я была до пяти лет? Хныкала каждый день. А когда мне исполнилось пять лет, я решила, что больше не буду плакать. Мне было очень тяжело, но я справилась. А если я смогла перестать плакать, то и ты сумеешь не ворчать.

Для меня это стало откровением. Никки наступила на больную мозоль. Я и вправду нередко ворчу. Пятьдесят лет я носил все беды в душе, и последние десять выглядел хмурой тучей в солнечном семейном окружении. Если мне и улыбалась удача, то это происходило вопреки моим невеселым прогнозам.

И тогда я решил измениться. А что еще важнее — понял, что воспитывать Никки, конечно, надо, но пытаться исправить ее недостатки было бы глупо, Это она и сама сделает. Гораздо разумнее заняться развитием рано проявившейся у моей дочери способности понимать других (то, что психологи называют социальным чутьем) и научить ее использовать этот дар. Это поможет Никки справиться с трудностями, которые, хочешь не хочешь, приходится преодолевать любому человеку. Наконец-то я понял, что воспитание детей не должно сводиться к борьбе с их недостатками: родителям необходимо развивать в ребенке сильные стороны характера и положительные качества, чтобы, став взрослым, он смог жить счастливо.

Но если цель воспитания — помочь человеку проявиться, открыв в себе самое лучшее, то для психологии тут истинное раздолье. Можно ли создать в психологии направление, исследующее положительные черты характера? Существует ли классификация свойств характера, которые помогают человеку жить? Могут ли родители и учителя, используя эти знания, воспитать сильных духом, стойких детей, способных найти свое место в жизни? И могут ли сами взрослые научиться жить счастливее и полнее реализовать себя?

Тайны исследований, посвященных психическим расстройствам, вряд ли пригодятся моей дочери. Зато новая психология и ей, и другим детям поможет осознать, что стремление к добрым и хорошим поступкам играет в жизни не менее важную роль, чем эгоистические интересы. Новая психология займется изучением таких положительных эмоций, как удовлетворение, счастье и надежда. Она будет искать способ развить у детей черты характера, способствующие всплеску положительных эмоций. Новая психология станет изучать лучшие из столпов нашего общества — такие, как крепкая семья, демократия и моральные ценности, — все, что помогает сделать ребенка достойной личностью. Такая наука будет торить пути к счастливой жизни.

Никки помогла мне понять, в чем моя миссия, и настоящая книга — это попытка изложить ее.

Почему мы чувствуем себя счастливыми? Откуда у нас эта способность — испытывать какие-либо ощущения? Почему в процессе эволюции мы обрели умение так глубоко чувствовать и переживать, что тяга к счастью становится двигателем всей нашей жизни?

С точки зрения традиционной психологии, всякое положи тельное ощущение притягивает нас к какой-нибудь личности или объекту, тогда как отрицательное отталкивает от него. Приятный запах готовящегося печенья влечет нас к духовке, а уловив вонь нечистот, мы спешим уйти на другую сторону тротуара. Однако амебы и черви, руководствуясь инстинктом, тоже к чему-то тянутся, а чего-то избегают, не испытывая при этом особых чувств. На каком-то этапе эволюции более сложные организмы приобрели способность эмоционального восприятия. Но для чего?

Ответить на этот нелегкий вопрос нам поможет сравнение отрицательных и положительных чувств. Негативные реакции — страх, грусть, гнев — принадлежат к первой линии защиты организма от внешней угрозы. Страх — сигнал опасности, грусть — предчувствие утраты, гнев — крайнее недовольство тем, как ведут себя окружающие. Опасность, утрата и «неправильное» поведение, с точки зрения эволюции, ставят под угрозу выживание вида.

Более того, сама по себе внешняя угроза — это игра в победу-поражение: если кто-то взял верх, его соперник неизбежно терпит фиаско. Это очень похоже на теннис: когда один из игроков приобретает очко, визави его теряет. То же самое происходит, когда двое детей делят шоколадку. В таких играх всегда преобладают негативные эмоции, и чем важнее результат, тем сильнее накаляются страсти. Самый яркий пример такой игры — эволюционная борьба за выживание. Ей всегда сопутствуют негативные чувства, причем в крайних проявлениях. Естественный отбор взвинчивает их до предела. Те из наших предков, кто особенно сильно испытывали негативные эмоции, благодаря этому лучше всех сражались и быстрее убегали. Вместе с генами эти качества они передали потомкам.

Каждое чувство состоит из четырех компонентов: эмотивного, сенсорного, мыслительного и действенного. Эмотивный компонент всех отрицательных чувств основан на антипатии: это отвращение, страх, ненависть и т. п. Подобно звукам, зри тельным образам и запахам, эти чувства властно вторгаются в наше сознание, заслоняя все прочее. Они предупреждают нас, что предстоит победить или проиграть, мобилизуя все силы для предстоящей схватки. Они обостряют и фокусируют внимание, делая его узконаправленным. Именно поэтому мы пристально следим за оружием, а не за прической соперника. Результат — быстрые и решительные действия [24].

Все это (за исключением, пожалуй, сенсорной части) настолько бесспорно [25, 26], что давно уже набило оскомину, еще со времен Дарвина став аксиомой эволюционного толкования негативных эмоций. Странно, однако, что при этом так и не удалось выяснить, как возникли и развились у человека чувства положительные.

Ученые различают феномены и эпифеномены. Если вы нажимаете на акселератор в машине — возникает феномен, влекущий за собой цепь событий, ведущих к увеличению скорости. Эпифеномен в данном случае — показания спидометра. Они всего-навсего отражают происходящее, свидетельствуя о том, что скорость возросла. Ученые-бихевиористы — такие, как Б. Ф. Скиннер, — добрых пятьдесят лет пытались доказать, будто чувства — лишь эпифеномены, пена на поверхности капуччино наших поступков. Получается, что если вы убегаете от медведя, то движет вами вовсе не страх. По мнению этих ученых, страх — следствие бегства. Он играет роль спидометра, а не двигателя.

Я никогда не разделял подобных взглядов, хоть и работал какое-то время в бихевиористской лаборатории. Изучение при обретенной беспомощности убедило меня, что бихевиористы глубоко заблуждаются. И животные, и люди способны улавливать сложные связи между событиями (такие, как «все, что я ни делаю, бесполезно») и на основании этого прогнозировать будущее («я ничего не смог сделать вчера, поэтому и сегодня у меня снова ничего не выйдет»). Оценка сложившейся ситуации — мыслительный процесс, а способность перенести эту ситуацию в будущее подразумевает процесс рационального ожидания. Приобретенную беспомощность никак нельзя считать эпифеноменом, поскольку она вынуждает человека прекращать активные действия, то есть существенно меняет модель поведения. Труды о приобретенной беспомощности помогли разрушить карточный домик бихевиоризма, и в 1970-х годах в академической науке воцарилась когнитивная психология.

Я абсолютно убежден, что негативные состояния (так называемые дисфории) — отнюдь не эпифеномены. Аргументы эволюционной теории бесспорны: печаль и депрессия не только знаменуют утрату, но и заставляют человека прекратить борьбу, сложить руки, а в некоторых случаях даже совершить самоубийство. Тревога и страх свидетельствуют об опасности, понуждая нас бежать, защищаться или прятаться. Гнев — не только реакция на обиду, он требует наказать обидчика, чтобы тем самым восстановить справедливость.

Как ни странно, мне и в голову не пришло поверять той же логикой положительные чувства и в теории, и в собственной жизни. Ощущение счастья, хорошее настроение, всплеск энтузиазма, чувство собственного достоинства и радость оставались для меня лишь «пеной на поверхности капуччино». Я не верил, что эти эмоции могут изменить модель поведения и что их можно развить, если, конечно, вы уже не одарены такой благодатью от рождения. В книге The Optimistic Child я писал, что чувство собственного достоинства и ощущение счастья — лишь побочный эффект прекрасных взаимоотношений с окружающим миром. Великолепно иметь чувство собственного достоинства, но пытаться развить его, прежде чем вы наладите отношения с теми, кто вас окружает, — значит путать цель и средство. Так, по крайней мере, я считал.

Меня всегда обескураживало, что прекрасные и возвышенные чувства посещают меня так редко и ненадолго. Я ни с кем не делился этими наблюдениями и чувствовал себя белой вороной, пока не прочитал об одном исследовании позитивных и негативных аффектов. Работа, выполненная учеными из университета Миннесоты, доказывала, что такая черта характера, как жизнерадостность (это и есть позитивный аффект), вообще-то передается по наследству. Если у одной из девочек-близнецов жизнерадостный характер (или, наоборот, меланхоличный), то почти наверняка он присущ и ее сестре [27]. Но если у близнецов совпадает лишь половина генов, вероятность совпадения темперамента (эффективности) у них очень мала.

А каковы ваши позитивная и негативная эффективность? Попробуйте установить это, используя тест PANAS, разработанный Дэвидом Уотсоном, Ли Анной Кларк и Ок Теллеген. Да не испугает вас его научное название! На самом деле это просто и надежно. Проверьте себя, отвечая на вопросы по книге, или загляните на веб-сайт www.authentichappiness.org.

Тест представляет собой шкалу различных состояний и эмоций. Прочитайте каждое из следующих определений и оцените степень соответствия ему свого состояния в данный момент по пятибалльной шкале (1 — слегка или совсем нет, 2 — немного, 3 — умеренно, 4 — достаточно, 5 — сильно). Проставьте свои оценки рядом с каждым из этих свойств.

Позитивные аффекты:

1. Заинтересованность (ПА);

2. Бодрость (ПА);

3. Увлеченность(ПА);

4. Вдохновение (ПА);

5. Невозмутимость (ПА);

6. Решимость (ПА);

7. Внимание (ПА);

8. Энтузиазм (ПА);

9. Активность (ПА);

10. Гордость (ПА).

Негативный аффекты:

1. Раздражение (НА);

2. Огорчение (НА);

3. Стыд (НА);

4. Тревога (НА);

5. Беспокойство (НА);

6. Чувство вины (НА);

7. Испуг (НА);

8. Враждебность (НА);

9. Нервозность (НА);

10. Страх (НА).

Чтобы узнать результаты теста, суммируйте свои оценки десяти позитивных (ПА) и отдельно — десяти негативных (НА) аффектов. У вас получатся два итоговых числа, каждое не менее 10 и не более 50 очков.

Некоторые люди наделены большим запасом положительной эффективности и не теряют его всю жизнь. Они почти всегда в прекрасном настроении, жизнь доставляет им удовольствие и радость. Другим же все это недоступно — день за днем проходят в унынии. И даже если приходит успех, эти люди не радуются.

Большинство из нас — посередине между двумя крайностями. Различия в проявлениях гнева и депрессии у людей разной конституции давно установлены, но почему-то пока никто не занялся подобной классификацией позитивных эмоций.

Я пришел к выводу, что курс нашей эмоциональной жизни определяет генетический рулевой. Если маршрут наш лежит не через солнечные моря, вряд ли мы сумеем что-то изменить, пытаясь стать счастливее. Все, что мы можем предпринять, — и именно так поступаю я — это примириться с холодным климатом и твердо держать курс на позитивную эффективность, ибо она способна подарить нам множество удивительных ощущений.

У меня есть друг Лен — человек еще менее жизнерадостный, чем я. Однако он добился успеха. Будучи главным менеджером компании, торгующей ценными бумагами, Лен заработал миллионное состояние и, что еще поразительнее, неоднократно становился чемпионом Америки по бриджу, а ведь ему тогда еще не было тридцати! Красавец, яркая личность и завидный жених, в личной жизни Лен терпел одно фиаско за другим. Как я уже сказал, он — человек замкнутый и почти лишен позитивного аффекта. Я видел, как Лен победил на крупном турнире по бриджу: он лишь слегка улыбнулся и убежал наверх — смотреть футбольный матч наедине с самим собой. При этом Лен вовсе не бесчувственный эгоист. Он удивительно чутко реагирует на эмоции и просьбы окружающих, всегда отзывчив — неслучайно все говорят, что он «хороший» — просто сам не слишком под дается эмоциям.

Женщинам, за которыми ухаживал Лен, это не нравилось. От него не веяло теплом! Никакой жизнерадостности, даже смеется редко. «С тобой что-то не так, Лен», — твердили женщины. Чувствительный к таким упрекам, он пять лет занимался в Нью-Йорке с психоаналитиком. «С тобой что-то не так, Лен», — вторила женщинам психоаналитик и старалась изо всех сил, в надежде определить, какая детская травма подавляет положительные ощущения ее пациента. Но психоанализ не помог: никакой травмы у Лена не было.

На самом деле все было в порядке. Просто в силу своей конституции Лен принадлежит к группе людей с пониженной позитивной эффективностью. И таких, как он, довольно много, ведь для естественного отбора отсутствие эмоций не менее полезно, чем их избыток. В некоторых случаях спокойствие Лена давало ему немалые преимущества. Чтобы выиграть чемпионат по бриджу или успешно торговать ценными бумагами, надо обладать редким хладнокровием. Однако современным американкам нравится кипучая жизнерадостность. Десять лет назад Лен пришел ко мне за советом, как быть, и я сказал, что есть смысл переехать в Европу, где спрос на бурное веселье и другие внешние проявления эмоций пока не завышен. Ныне Лен счастливо женат. Мораль ясна: человек вполне может быть счастлив, даже если он не слишком эмоционален.

Меня, как и Лена, удивляло, что я испытываю мало положительных чувств. В тот день, когда мы с Никки пололи грядки в саду, я уже догадался, что мои представления об их роли ошибочны, но Барбара Фредриксон, преподаватель Мичиганского университета, сумела все это точно сформулировать и доказать: у положительных чувств, помимо того что они создают хорошее настроение, есть иное и весьма важное назначение.

Темплтонская премия присуждается молодым ученым (до сорока лет) за лучшую работу в области позитивной психологии. Это самая большая премия, доступная ученому-психологу (100 000 долларов), и мне полагалось возглавить отборочную комиссию. Тогда, в 2000 году, мы премировали Барбару Фредриксон за создание теории позитивных эмоций. Впервые прочитав ее работу, я стремглав взлетел на второй этаж и взволнованно объявил жене: «Манди, это революция в науке!» Во всяком случае, для такого пессимиста, как я.

Фредриксон утверждает, что позитивные эмоции играют важнейшую роль в процессе эволюции. Они повышают наши интеллектуальные, физические и социальные возможности и создают резервы, всегда доступные в случае угрозы или необходимости. Когда у вас позитивный настрой [5,24], окружающие проявляют большую симпатию, и с ними легче установить дружеские, любовные или другие отношения. Негативные эмоции действуют как ограничители. А под влиянием позитива мы, наоборот, становимся свободнее, терпимее, подходим к любой проблеме творчески, открыты для новых идей и впечатлений.

Несколько простых, но убедительных примеров свидетельствуют о том, что новаторская теория Барбары Фредриксон научно обоснована. Допустим, у вас есть коробка кнопок, свеча и упаковка картонных спичек. Надо прикрепить свечу к стене таким образом, чтобы воск не стекал на пол. Тут необходимо проявить изобретательность: высыпать кнопки, прикрепить ими пустую коробку к стене и поставить в нее свечу, как в подсвечник. Представьте, что перед тем, как вы получите задание, у вас постараются вызвать положительные эмоции — угостят конфетами, дадут полистать забавные комиксы или попросят прочитать вслух с выражением что-нибудь приятное. Каждый из этих приемов наверняка вызовет хоть какие-нибудь позитивные реакции, и они помогут вам творчески подойти к решению задачи.

А вот другой эксперимент: как можно быстрее определить, принадлежит ли то или иное слово к заданной категории, например, к «средствам передвижения». Услышав слово «автомобиль» или «самолет», респонденты мгновенно дают ответ. Но в случае с «лифтом» возникают затруднения, большинство людей задумываются, прежде чем ответить. Однако если, как и в предыдущем эксперименте, человека предварительно настроили на позитивный лад, мысль его работает быстрее. Точно так же испытуемый легко справляется с задачей найти определение, общее для нескольких понятий. Например, для понятий «воробей» и «гильза» одним из вариантов ответа будет «стреляный»: стреляный воробей, стреляная гильза [29, 30].

Под влиянием положительных эмоций интеллектуальный прорыв происходит как у маленьких детей, так и у опытных терапевтов. Четырехлетних малышей попросили за тридцать секунд вспомнить о чем-нибудь настолько приятном, что им «захотелось бы подпрыгнуть» или «сесть и улыбаться». (Состояния высокоэнергетичной и низкоэнергетичной жизнерадостности.) Потом всем детям дали тест на определение форм предметов [31], и обе группы (высокоэнергетичная и низкоэнергетичная) справились успешнее тех детей, которые не улыбались. Участников второй части эксперимента — 44 врача — произвольно разделили на три группы. В одной группе каждому раздали по пакетику конфет, в другой попросили читать вслух гуманистические высказывания о медицине, а третья группа стала контрольной. Затем участникам эксперимента предлагалось поставить диагноз больному, страдающему трудно распознаваемым заболеванием печени. При этом врачей просили рассуждать вслух. Лучшие показатели были у тех, кто ел конфеты: они быстрее распознавали болезнь и наиболее точно ставили диагноз. При этом никто не проявил якобы свойственного весельчакам легкомыслия [22].

Результаты вышеупомянутого эксперимента, конечно, впечатляют, но не даром ведь жизнерадостных людей традиционно считают легкомысленными? Анекдоты о глупых блондинках давно стали утешением для более умных, но менее популярных темноволосых женщин. В классе меня считали «нудным ботаником», но впоследствии я не раз мысленно улыбнулся, отметив, что мои особенно «жизнелюбивые» одноклассники после колледжа взлетели не слишком высоко. Мнение о том, что оптимисты легкомысленны, исходит из авторитетного источника [32].

Основоположник прагматизма Ч. С. Пирс писал в 1878 году, что задача мысли — развеивать сомнения. Мы не задумываемся и едва осознаем, что происходит вокруг, пока что-нибудь не случится. Человек бодро шагает по дороге жизни, пока на пути нет препятствий, и только когда в сандалию попадет камушек, начинает задумываться и анализировать.

Ровно сто лет спустя Лорен Аллой и Лин Абрамсон (обе тогда были молодымии многообещающими студентками), экспериментально подтвердили сказанное Пирсом. Опыт проходил так: группе студентов предоставили разную степень контроля над зеленым светом. Кто-то из них получил полный контроль: когда эти люди нажимали кнопку, вспыхивал свет, а если они кнопку не трогали, то и свет не горел. У других же студентов свет включался и гас независимо от того, нажимали они кнопку или нет. Затем всех студентов спросили, насколько включение света зависело от их действий. Те, кто страдал депрессией, ответили очень точно, сумев определить, когда нажимали на кнопку напрасно, а когда — нет. Студенты же, отличавшиеся хорошим настроением, удивили экспериментаторов. Они тоже правильно перечислили те моменты, когда сами включили свет, но в 35 % случаев, когда включение света от них не зависело, все равно считали, что он зажегся по их команде. Словом, люди, склонные к депрессии, оказались печальнее и мудрее весельчаков.

Вскоре ученые нашли новые подтверждения тому, что люди депрессивного склада более реалистично смотрят на жизнь. Они объективнее судят о своих возможностях, тогда как веселые и счастливые обычно себя переоценивают. 80 % американцев не сомневаются, что обладают навыками социального общения выше среднего [33,34]. Большинство работающих считают, что результаты их труда тоже выше среднего, и большинство водителей — даже те, кто попадал в аварии, — опять-таки считают себя асами.

Веселые люди обычно помнят больше приятных событий, чем их было в действительности, и быстрее забывают неудачные эпизоды. Грустные люди, напротив, точно фиксируют и то и другое. Веселые люди довольно односторонне воспринимают успехи и неудачи: успех они приписывают себе, полагая, что светлая полоса никогда не кончится и теперь им все по плечу, — зато любой прокол списывается на окружающих, да и то как досадная мелочь. Меланхолики же обычно вполне объективно оценивают и свои успехи, и отсутствие оных.

Таким образом, в иной ситуации оптимист и вправду может показаться «пустоголовым». Но не все так просто. В данный момент теория «депрессивной объективности» горячо оспаривается [37]. Слишком многие случаи из жизненной практики ей противоречат. Лиза Аспинуолл (преподаватель университета в городе Юта, награжденная Темплтонской премией второй степени в 2000 году) собрала немало доказательств тому, что, принимая жизненно важные решения, веселые люди все-таки поступают умнее, чем меланхолики. Эксперимент заключался в следующем. Доктор Аспинуолл знакомила своих испытуемых с пренеприятной информацией о факторах, потенциально угрожающих их здоровью: любителей кофе — со статьями о влиянии кофеина на развитие рака груди, приверженцев солнечных ванн — со статистическими данными о вредном воздействии солнечных лучей и их роли в образовании меланомы. При этом исследовательница разделила респондентов на веселых и грустных — при помощи специальных тестов на оптимизм и дополнительной стимуляции позитивных ощущений. Затем Аспинуолл предлагала каждому испытуемому прочесть статьи и через неделю спрашивала, что из прочитанного ему запомнилось. Оказалось, что оптимисты запоминали гораздо больше тревожной информации и сочли ее более убедительной, чем грустные люди и меланхолики [38].

Результаты дискуссии о том, кто умнее, можно сформулировать следующим образом. В обычных условиях оптимисты полагаются на свой прежний позитивный опыт, тогда как пессимисты настроены более скептически. Пусть свет не включается вот уже десять минут, сколько ни нажимай кнопку, оптимист считает, что в конце концов дело пойдет на лад и электричество под чинится. Однако, когда ход событий становится угрожающим («три чашки кофе в день увеличивают риск заболевания раком груди»), оптимисты сразу меняют тактику, усваивая скептически-аналитическое отношение к жизни.

Из всех упомянутых экспериментов можно сделать один существенный вывод: позитивный настрой задает совершенно особый образ мышления. За тридцать лет работы на факультете психологии я успел заметить, что обсуждения, ведущиеся в унылых серых аудиториях среди вечно брюзжащих и всем недовольных сотрудников, как правило, дают нулевой результат. В самом деле: если нужно решить, кого из нескольких достойных кандидатов можно принять в коллектив, не будет принят никто, поскольку в каждом из претендентов отыщется масса недостатков. Так за тридцать лет мы отклонили десятки кандидатур молодых преподавателей, впоследствии ставших превосходными талантливыми психологами, а то и мировыми знаменитостями.

Итак, холодный негативный настрой активизирует критический образ мыслей: человек пытается понять, что не так, а затем устранить проблему. Позитивный настрой, в свою очередь, располагает к конструктивному творческому и терпимому подходу, когда в глаза бросаются не минусы, а достоинства. Не исключено, что позитивные мысли вообще возникают в другом отделе мозга как результат совсем иных, особых нейрохимических процессов [39].

Советую читателю и самому себе настраиваться на соответствующий лад в зависимости от цели. Например, когда вам предстоит сдавать экзамен, заполнять налоговую декларацию, взвешивать решение об увольнении с работы, анализировать любовные неудачи, готовиться к ревизии, редактировать текст для печати или выбирать учебное заведение-без критического мышления тут не обойтись. Такой умственной работой лучше всего заниматься в дождливый день, сидя на стуле с прямой спинкой в тихой и скромно обставленной комнате. Это как раз тот случай, когда серьезное или грустное настроение не только не помешает, но и поможет принять наилучшее решение.

Однако существует немало дел, требующих творческого под хода. Это планирование торговой кампании, любовь (в самых высоких ее проявлениях), начало новой карьеры, решение вступить в брак, написать книгу и все, что связано с хобби и несоревновательными видами спорта. В таком случае поможет обстановка, способная поднять тонус: удобное кресло, звуки приятной музыки, солнечная погода, свежий воздух. И постарайтесь, чтобы вас окружали те, кого вы считаете самыми надежными, доброжелательными и неэгоистичными людьми.

Высокоэнергетичные положительные эмоции — такие, как радость, — создают у людей игривое настроение, а игра помогает развиваться физически. Молодые бурундуки, играя, бегут на предельной скорости, подпрыгивают, меняют в воздухе направление и, приземлившись, бегут в другую сторону. Юные мартышки, забавляясь, прыгают на молодые деревца, которые сгибаются под тяжестью зверьков и катапультируют их куда придется. Вырастая, бурундуки и мартышки используют те же приемы, чтобы спастись от хищников. Очевидно, игра помогает развивать мышцы и сердечно-сосудистую систему, чтобы успешно охотиться, быстро уходить от опасности, сражаться с врагами и бороться за самку.

Здоровье и долголетие — тоже показатели физических ресурсов организма. Доказано, что и то и другое зависит от положительных эмоций. Во время одного из самых крупно масштабных исследований 2282 американца мексиканского происхождения прошли демографическое и эмоциональное тестирование, а затем находились под наблюдением исследователей в течение двух лет. Уровень позитивных эмоций, зафиксированный тестами, с хорошей вероятностью позволил предсказать возможную инвалидность или смерть участника опроса. Учитывая возраст, доход, образование, вес, курение, употребление алкоголя и болезни испытуемых, психологи пришли к выводу, что вероятность смерти или инвалидности среди жизнерадостных людей вдвое меньше. По результатам других исследований, положительные эмоции защищают от тягостных последствий старения. Вспомним, что монахини, чьи автобиографии были написаны в светлых и радостных тонах, прожили более долгую и счастливую жизнь и что оптимисты из клиники Майо [40] жили гораздо дольше пессимистов. А также то, что у жизнерадостных людей более низкое давление и крепкий иммунитет [41–43]. Добавив к этому выводы Аспинуолл о восприятии важной для здоровья информации, мы убедимся в том, что оптимизм, без сомнения, продлевает жизнь и укрепляет здоровье.

Одна из самых важных составляющих здоровья и долголетия — работоспособность. Трудно сказать, что в данном случае первично: то ли удовлетворение от работы делает человеческое счастье более полным, то ли природная жизнерадостность позволяет полнее насладиться своей работой. Однако факт остается фактом: позитивно настроенные люди довольны своей работой гораздо чаще остальных.

Исследования показывают, что хорошее настроение повышает работоспособность, а это, в свою очередь, сказывается на финансовом благополучии. Во время одного из экспериментов 272 сотрудника прошли тесты на положительные эмоции, а затем ученые рассмотрели показатели их работы за последние восемнадцать месяцев. Жизнерадостные люди получали больше похвал от начальства [44], и их заработки возрастали. По результатам серьезного исследования среди австралийских пятнадцатилетних подростков [45], оптимизм значительно повышает вероятность получить хорошую работу и преуспеть.

Что важнее — жизнерадостность или работоспособность [46]? Пытаясь получить ответ на этот вопрос в ходе специального исследования, искусственно создавая хорошее настроение и отслеживая результаты, ученые обнаружили, что в хорошем настроении и взрослые, и дети ставят перед собой более высокие цели, лучше трудятся и способны дольше работать над решением любых лабораторных задач (к примеру, над расшифровкой анаграмм).

Оптимисты проявляют большую стойкость в ходе неприятных испытаний. Как до \го вы смогли бы продержать руку в ведре с ледяной водой? В среднем человек способен вытерпеть от 60 до 90 секунд. Рик Снайдер, преподаватель из Канзаса и один из основателей позитивной психологии, в программе «Доброе утро, Америка» провел эксперимент в прямом эфире. Для начала он протестировал сотрудников программы на позитивные эмоции. Один из них — Чарльз Гибсон — своим оптимизмом заметно превзошел всех остальных. Затем в прямом эфире каждый из сотрудников опускал руку в ледяную воду. Все, кроме Гибсона, отступили, не выдержав 90 секунд. Он же сидел и улыбался [47], опустив руку в воду, пока наконец не объявили рекламную паузу.

Жизнерадостные люди не только легче переносят боль и лучше заботятся о своем здоровье и безопасности — положи тельные эмоции помогают нейтрализовать негатив. Барбара Фредриксон показала студентам отрывок из фильма «Карниз», где человек, держась за стену, идет по карнизу небоскреба, в какой-то момент оступается и повисает на огромной высоте. У всех зрителей от волнения резко участился пульс. После этого студентам предлагали посмотреть один из четырех роликов: успокаивающий сюжет «Волны», забавный — «Щенок», нейтральный — «Палочки» и грустный — «Плач». «Щенок» и «Волны» нормализовали сердцебиение зрителей [48], а от «Плача» пульс становился еще чаще.

Моя младшая дочь Карли Дилан свои первые памятные шаги в развитии делала в возрасте семи недель. Лежа на руках у матери, она отрывалась от груди, смотрела ей в глаза и улыбалась. Моя жена Манди сияла и улыбалась в ответ, и улыбка крохи становилась еще шире. Этот обмен улыбками на всю жизнь связывает мать и дитя, создавая основу теплых взаимоотношений. Вырастая, счастливый ребенок превосходит сверстников практически во всем, включая настойчивость, независимость, пытливость, энтузиазм и находчивость. Умение прочувствовать и ясно выразить позитивные эмоции — фундамент любых отношений, основанных на любви и дружбе. Меня всегда удивляло, что самыми близкими друзьями становятся не коллеги по работе (хотя мы симпатизируем друг другу и проводим вместе немало времени), не какие-нибудь мудрые интеллектуалы, а партнеры по покеру, бриджу и волейболу.

Исключение подтверждает правило. Люди, рожденные с синдром Мебиуса — параличом лицевых мышц, — лишены возможности выражения эмоций: во время самой задушевной беседы лицо их остается холодным и неподвижным, как маска. Не удивительно, что таким людям трудно находить друзей. Как только нарушается естественная цепочка: положительные эмоции — их выражение — ответные положительные эмоции, музыка любви уходит из наших отношений.

Обычно психологов интересуют патологии: они выискивают наиболее мрачных или озлобленных людей и просят их рассказать о себе. Я тоже вел подобные исследования добрых двадцать лет. А не так давно мы с Эдом Динером решили отступить от стереотипа — оценить личные характеристики и образ жизни наиболее оптимистичных представителей рода человеческого. Мы выбрали наугад 222 студента и установили степень их жизнерадостности по шести параметрам. Таким образом мы выбрали 22 самых позитивно настроенных человека и стали с ними работать.

«Самые жизнерадостные» студенты отличались от обычных и депрессивно настроенных главным образом тем, что вели удивительно полнокровную и насыщенную социальную жизнь. Они меньше времени проводили в одиночестве и гораздо больше — в обществе, получали прекрасные характеристики от друзей и знакомых. Все двадцать два респондента признались, что у них есть девушка или молодой человек. Каждый в среднем зарабатывал немного больше обычных студентов [50], но в остальном «самые жизнерадостные» не особенно отличались от своих однокашников: в их жизни происходило приблизительно столько же печальных и радостных событий, они примерно столько же времени тратили на сон, просмотр телепрограмм, спорт, курение, выпивку или посещение церкви. Исследователям удалось лишь доказать [51], что у жизнерадостных людей больше знакомых и близких друзей, они чаще вступают в брак и активнее участвуют в общественной деятельности.

Прямым следствием общительности жизнерадостных людей становится альтруизм. Раньше я думал, что неудачники должны быть более альтруистичны, поскольку они знают, что такое страдание. Поэтому я очень удивился, узнав, что, по данным опросов, жизнерадостные люди гораздо отзывчивее. В приподнятом настроении дети и взрослые (лаже если это достигается искусственным путем) проявляют больше сочувствия к окружающим и даже охотнее одалживают деньги. Пребывая в отличном настроении, мы меньше фиксируемся на себе, больше любим ближних и готовы поделиться тем, что имеем, с незнакомыми людьми. И наоборот — впадая в депрессию, мы становимся недоверчивы, зацикливаемся на себе и сосредоточиваемся на собственных нуждах [52].

Теория Барбары Фредриксон и прочие исследования убедили меня постараться привнести в свою жизнь побольше позитивных чувств. Когда-то я, подобно многим, считал, что настроение не так уж важно, главное — сохранять нормальные отношения с окружающими. Однако позитивные чувства не только поднимают тонус — они помогают нам ладить с людьми, обретать друзей и любимых, укреплять здоровье и добиваться успеха. Теория Фредриксон позволяет ответить на вопросы, прозвучав шие в начале этой главы: почему положительные эмоции так приятны и почему мы вообще что-либо чувствуем.

Духовный рост и позитивное развитие — вот основные характеристики того, что позитивная психология называет бес проигрышной ситуацией. Кстати, и написание, и чтение этой книги — тоже игра без проигрыша: прилагая все свои силы к ее написанию, я заметно вырос в интеллектуальном отношении, — примерно то же произойдет и с вами, если удастся про держаться до конца. Любовь, дружба, воспитание детей — все это игры без проигрыша. Практически все достижения технологии — печатный станок и гибрид чайной розы — принадлежат к этой категории.

Отрицательные чувства сигнализируют о том, что нам пред стоит победа или поражение. Позитивные — влекут к игре, в которой проиграть нельзя. Располагая людей к творчеству и терпимости, позитивные эмоции увеличивают социальный, интеллектуальный и физический потенциал.

Теперь, когда, надеюсь, всем понятно, насколько необходимо развивать в себе жизнерадостность, возникает следующий вопрос: как повысить уровень позитивных чувств в своей жизни?

Результаты психологических исследований обычно основаны на статистике, но хорошую книгу о психологии не стоит перегружать формулами. Попрошу вас запомнить только одну:

С = У + О + 3

Здесь С характеризует уровень устойчивого, продолжительного счастья, У — унаследованный уровень «счастливости», О — обстоятельства жизни, а 3 — факторы, зависящие от нас.

В этой главе мы рассмотрим только часть этой формулы: параметру 3, как наиболее важному в позитивной психологии, посвящены главы 5, 6 и 7.

Вы ведь умеете отличить мимолетное ощущение счастья от устойчиво жизнерадостного настроя? Ненадолго поднять настроение себе или кому-нибудь другому можно по-разному, съесть шоколадку, посмотреть комедию, сделать массаж, сказать комплимент, подарить цветы или купить обнову. Но ни эта глава, ни книга в целом — отнюдь не руководство для желающих получить побольше сиюминутных удовольствий. С такой проблемой вы справитесь и без меня. Гораздо важнее сделаться человеком устойчиво счастливым, что совершенно невыполнимо, если мы будем просто гоняться за удовольствиями.

Следующий тест разработан Соней Любомирской [53], преподавателем психологии Калифорнийского университета в Риверсайде.

Оцените себя по семибальной шкале:

1. В целом, я считаю себя:

Не очень счастливым человеком — 1 2 3 4 5 6 7 — Очень счастливым человеком

2. По сравнению с большинством сверстников я считаю себя:

Менее счастливым — 1 2 3 4 5 6 7 — Более счастливым

3. Некоторые люди очень счастливы по своей природе. Они радуются жизни независимо от того, что происходит вокруг. До какой степени это свойственно вам?

Совсем не свойственно — 1 2 3 4 5 6 7 — Типично для меня

4. Некоторые люди не слишком счастливы. Пусть и не впадая в депрессию, приподнятым настроением они тоже не отличаются. До какой степени это свойственно вам?

Совсем не свойственно — 1 2 3 4 5 6 7 — Типично для меня

Чтобы подсчитать результат, сложите баллы своих ответов на первые три вопроса, прибавьте восемь и вычтите балл за четвертый вопрос. Средний итоговый результат взрослого американца — 4,8 балла. Две трети опрашиваемых набирают от 3,8 до 5,8 балла.

Не показалось ли вам странным название этой главы? Действительно, многие уверены, будто, приложив соответствующие усилия, можно навсегда изменить не то что свое эмоциональное состояние — любую черту своего характера! Сорок лет назад, принимаясь изучать психологию, я тоже так считал. Мнение о пластичности человеческой психики было весьма распространено среди психологов. Ученые полагали, что смена обстановки и хорошая психотерапевтическая методика способны кардинально изменить психотип. Однако 1980-е годы с их исследованиями близнецов и приемных детей развеяли эти иллюзии. Психические особенности однояйцовых близнецов оказались куда более сходными, чем у двуяйцовых, а приемные дети по складу характера всегда напоминали биологических родителей, а не своих воспитателей. Сотни подобных исследований привели ученых ко вполне определенному выводу: любая черта характера на 50 % генетически предопределена. При этом считается, что некоторые наследственные особенности [2] — например, вес тела или сексуальную ориентацию — вообще невозможно изменить, а некоторые другие (скажем, пессимизм или боязливость) вполне поддаются воздействию.

Итак, приблизительно половиной баллов, набранных в предыдущем тесте, вы обязаны чертам характера ваших родителей. Иными словами, каждый из нас наследует определенный уровень жизнерадостности или пессимизма. Если ваша позитивная эффективность невелика, это может выразиться в стремлении избегать социальных контактов и тяге к одиночеству. Жизнелюбы, напротив, очень общительны, и есть основания полагать, что эта общительность подпитывает их повышенное настроение. Таким образом, если вы будете бороться с наследственными склонностями, это поможет вам развить в себе жизнеутверждающие начала.

Руфь, мать-одиночка, живущая в чикагском районе Гайд-Парк, как и все мы, хотела, чтобы в ее жизни было больше радости. Она добивалась этого простым и необременительным способом, покупая раз в неделю на пять долларов билеты Иллинойской лотереи. Эти периодические инъекции радостного ожидания были для нее просто необходимы, чтобы избавиться от подавленности. Будь у Руфи деньги на визит к психотерапевту, врач, несомненно, поставил бы ей диагноз «легкая депрессия».

И появилась эта болезнь не три года назад, когда муж ушел к другой, а очень давно — как минимум в средних классах школы.

И вот произошло чудо: Руфь выиграла в лотерею 22 миллиона долларов. Вне себя от радости, она оставила свою работу упаковщицы в универмаге, купила восемнадцатикомнатный дом в Эванстоне, одежду от Версаче и машину — голубой «ягуар». Ей хватило денег даже на то, чтобы отправить сыновей-близнецов в частный пансион. Но как ни странно, мало-помалу настроение снова стало ухудшаться, на сей раз — без видимых причин. К концу года дорогой психотерапевт поставил Руфь диагноз «хроническая депрессия».

Истории, подобные этой, навели психологов на мысль, что у каждого человека есть собственный, строго определенный и передающийся по наследству уровень жизнерадостности, к которому человек постоянно тяготеет. Самое скверное-то, что этот наследственный уровень, действуя подобно термостату, даже в самые счастливые минуты снижает наш эмоциональный подъем до обычной отметки. Опрос 22 счастливчиков, выигравших в лотерею, показал, что их радостное настроение постепенно упало до привычного уровня. Однако у этой монеты есть и обратная сторона: в несчастье термостат жизнерадостности вытаскивает нас из депрессии. Благодаря этому депрессия становится явлением временным — через несколько месяцев после стресса к человеку, как правило, возвращается нормальное настроение. Даже те, кто, попав в аварию, получили тяжелую травму (скажем, паралич обеих ног), приноравливаются к обстоятельствам и уже через восемь недель проявляют больше позитивных, чем негативных эмоций. Ну а по прошествии нескольких лет [56] такие люди в среднем лишь чуть-чуть менее жизнерадостны, чем здоровые. Среди пациентов, страдающих параличом всех четырех конечностей, 84 % заявили, что уровень их жизни не ниже, а то и выше среднего [57]. Все это подтверждает теорию о том, что любой из нас обладает определенным уровнем позитивных и негативных эмоций, соответствующим унаследованному уровню счастья [58].

Еще одно препятствие для повышения жизнерадостности связано с гак называемой погоней за удовольствиями: мы быстро привыкаем к тому хорошему, что у нас есть, и мечтаем о новых игрушках. По мере того, как мы получаем все больше материальных благ, запросы неизменно растут. То, что некогда казалось пределом мечтаний, нас уже не удовлетворяет — мы хотим чего-то еще. А стоит только достичь новой планки, как мы, заскучав, стремимся дальше. Как ни грустно, исследования показывают, что дело обстоит именно так.

Когда бы не гонка за удовольствиями, люди, накопившие больше жизненных благ, наверное, чувствовали бы себя счастливее тех, кто ничего не имеет. Но, как выяснилось, и те и другие счастливы или несчастны примерно в равной мере. Достижения и материальные блага, как ни странно, повышают общий уровень счастья незначительно и очень ненадолго [59]. Судите сами:

Менее чем через три месяца серьезные события — увольнение или повышение по службе — уже не влияют на наше настроение.

Богатство, как это ни странно, вообще почти не затрагивает уровень счастья. В среднем богатые лишь немного счастливее бедных.

Реальные доходы населения развитых стран за последние пятьдесят лет резко возросли, однако уровень удовлетворенности жизнью остался прежним как в Соединенных Штатах, так и в Европе.

Недавнее повышение заработной платы стимулирует удовлетворение от работы, но средний уровень оплаты труда на это не влияет.

Физическая привлекательность, как и богатство, сулящая различные преимущества, в целом не связана с хорошим настроением.

Физическое здоровье (вероятно, самое ценное, что у нас есть) практически не связано со светлым и радостным восприятием жизни.

Однако возможность привыкания к плохому имеет свои пределы. К некоторым событиям слишком трудно привыкнуть. Так, смерть ребенка или супруга даже по прошествии четырех-семи лет продолжает мучить, и люди, пережившие это, не могут прийти в себя [60]. Те, кто наблюдает страдающих болезнью Альцгеймера [61], говорят, что настроение их пациентов со временем только ухудшается. Люди, живущие в очень бедных странах — таких, как Индия или Нигерия, — чувствуют себя гораздо менее счастливыми, чем жители богатых и развитых государств, хотя нищета на Востоке и в Африке — дело обычное испокон веков [62].

Что и говорить, переменная У — унаследованный уровень счастья — практически не поддается увеличению. Но в нашей формуле имеются еще две могучие силы — переменные О и 3 — они-то как раз и способны нам помочь.

У обстоятельств есть как минимум то положительное свойство, что они способны повышать настроение. Плохо то, что создавать такие обстоятельства искусственно-дело дорогое и непрактичное. Прежде чем я расскажу, как обстоятельства меняют настроение, попробуйте ответить на несколько вопросов:

1. Как вы думаете, сколько процентов жителей в вашей стране испытывают на протяжении жизни депрессию?

2. Сколько процентов удовлетворены жизнью, поднявшись выше среднего уровня доходов?

3. Сколько процентов больных, страдающих умственными расстройствами, демонстрируют позитивный эмоциональный баланс (т. е. испытывают больше положительных, чем отрицательных чувств)?

4. Каким из следующих категорий ваших соотечественников присущ негативный эмоциональный баланс:

— малообеспеченные слои населения; безработные;

— пожилые люди;

— инвалиды с серьезными физическими недостатками?

Думаю, люди представляются вам куда менее жизнерадостными, чем они есть на самом деле, — во всяком случае, именно так было со мной. Взрослые американцы обычно отвечают, что депрессию пережили 49 % граждан США (в действительности — 8-18 %), 56 % американцев довольны жизнью (на самом деле — 83 %), а позитивный баланс — у 33 % больных (вместо 57 %). Что же касается четвертого вопроса, то представители всех четырех групп в Америке утверждают, что чувствуют себя счастливыми. Тем не менее 83 % опрошенных ответили, что жизнью вряд ли довольны бедняки-афроамериканцы, и 100 % сочли, что особенно тоскливо безработным. При этом лишь 38 % и 24 % ответивших соответственно рискнули предположить, что старики и инвалиды могут быть счастливы [64]. Общий вывод таков: большинство американцев, независимо от обстоятельств, считают себя счастливыми и в то же время изрядно недооценивают уровень жизнерадостности соотечественников.

В 1967 году, на заре серьезных исследований в области оптимизма [65], Уорнер Уилсон подытожил все, что было известно на тот момент. Он утверждал, что счастливые люди — это те, кто:

— хорошо зарабатывает;

— состоит в браке;

— молод;

— здоров;

— имеет хорошее образование;

— верит в Бога;

— независимо от пола;

— независимо от интеллектуального уровня.

Половина этих утверждений, как выяснилось, неверна, однако другая соответствует действительности. И я спешу вам рассказать, как, по данным психологов, внешние обстоятельства влияют на нашу жизнерадостность.

Я была богатой и бедной. Богатой быть лучше.

(Софи Такер)

Счастье за деньги не купишь.

(Поговорка)

Эти на первый взгляд противоречащие друг другу утверждения действительно оба верны [66]. Существует множество свидетельств того, как богатство и бедность влияют на настроение. Исследователи сравнили среднее самоощущение жителей богатых и бедных стран. Таблица показывает, как ответили на вопросы обитатели сорока стран (не менее 1000 опрошенных в каждой). Постарайтесь ответить и вы.

Насколько вы удовлетворены своей жизнью в настоящий момент? Оцените свою удовлетворенность по десятибалльной шкале от 1 (недоволен) до 10 (полностью удовлетворен).

В таблице приведены сравнительные данные об удовлетворенности жизнью (в баллах) и относительной покупательской способности (в процентах).

Страна — Удовлетворенность жизнью — Покупательская способность

Болгария — 5,03 — 22

Россия — 5,37 — 27

Белоруссия — 5,52 — 30

Латвия — 5,70 — 20

Румыния — 5,88 — 12

Эстония — 6,00 — 27

Литва — 6,01 — 16

Венгрия — 6,03 — 25

Турция — 6,41 — 22

Япония — 6,53 — 87

Нигерия — 6,59 — 6

Южная Корея — 6,69 — 39

Индия — 6,70 — 5

Португалия — 7,07 — 44

Испания — 7,15 — 57

Германия — 7,22 — 89

Аргентина — 7,25 — 25

Китай — 7,29 — 9

Италия — 7,30 — 77

Бразилия — 7,38 — 23

Чили — 7,55 — 35

Норвегия — 7,68 — 78

Финляндия — 7,68 — 69

США — 7,73 — 100

Нидерланды — 7,77 — 76

Ирландия — 7,88 — 52

Канада — 7,89 — 85

Дания — 8,16 — 81

Швейцария — 8,36 — 96

Итак, опрос десятков тысяч человек во многом подтверждает прогнозы ученых. Во-первых, Софи Такер отчасти права: покупательская способность и средняя удовлетворенность жизнью связаны между собой. Но как только национальный валовой продукт превосходит 8000 долларов на человека, эта зависимость сходит на нет и дальнейший рост благосостояния уже не доставляет особой радости. Вот почему богатые швейцарцы чувствуют себя счастливее бедных болгар, но радуются жизни ненамного больше, чем ирландцы, итальянцы или норвежцы.

Существует и немало исключений из правила «богатство = удовлетворенность». Бразильцы, китайцы и аргентинцы выказывают куда большее довольство жизнью, чем мы могли бы предположить, судя по их достатку. А жители бывших республик Советского Союза гораздо менее довольны жизнью, чем позволяет их достаток. То же самое можно сказать и о японцах. Стиль жизни бразильцев и аргентинцев, государственная политика Китая, вероятно, стимулируют жизнерадостность населения, а социальные катаклизмы в связи с переходом от социализма к капитализму портят настроение жителям Восточной Европы. Неудовлетворенность же японцев представляется и вовсе загадочной и на фоне оптимизма жителей таких бедных стран, как Китай, Индия и Нигерия, наводит на мысль, что счастье и впрямь не купить за деньги. О том же говорят и статистические данные из развитых стран: за последние пятьдесят лет средняя покупательская способность в США, Франции и Японии возросла более чем вдвое, однако удовлетворенность жизнью осталась на былом уровне [67, 68].

Но корректно ли сравнивать жителей разных государств, ведь в развитых странах выше уровень грамотности, лучше развиты медицина и образование, больше гражданских свобод, не говоря уже о качественном содержании тех самых материальных благ. Поэтому логичнее сравнивать богатых и бедных людей в пределах одной страны. Это все равно что спросить самого себя: «Сделают ли меня деньги счастливее?» в тот момент, когда вы пытаетесь сообразить, что лучше — побыть с детьми, съездить в отпуск или поработать. В бедных странах, где люди с трудом зарабатывают на хлеб насущный, достаток тесно связан с хорошим настроением. Однако в странах богатых, где любому гражданину гарантирован определенный прожиточный минимум [69], большие заработки не всегда связаны с повышением тонуса. В Соединенных Штатах самые бедные категории населения, естественно, чувствуют себя не слишком счастливыми, но, как только человек выбирается из нищеты, дальнейшее увеличение доходов практически не влияет на его жизнерадостность. Даже сказочно богатые люди [70], входящие в сотню самых-самых по данным журнала Forbes, — обладатели среднего дохода свыше 125 миллионов долларов — радуются жизни ненамного больше среднего американца.

А самые бедные? Ученый-любитель Роберт Бисвас-Динер, сын двух известных исследователей оптимизма, в одиночку отправился на край света — посетил Калькутту, сельские районы Кении, город Фресно в Центральной Калифорнии и гренландскую тундру, чтобы узнать, каковы настроения людей в этих далеко не самых веселых уголках земли. Между прочим он провел тестирование тридцати двух проституток и тридцати одного бездомного Калькутты, выясняя, насколько они довольны жизнью.

Кальпане тридцать пять лет. Двадцать из них она работает проституткой. Заняться этим ей пришлось после смерти матери, чтобы прокормить себя и младших детей. Кальпана и сейчас о них заботится и раз в месяц приезжает навестить в деревню. В той же деревне живет ее восьмилетняя дочь. Кальпана ютится и принимает клиентов в снятой ею комнатенке с бетонными стенами, где есть только кровать, зеркало, немного посуды и алтарь индуистских богов. Получая больше двух с половиной долларов от одного клиента, Кальпана, согласно официальной классификации, считается секс-работником категории А.

Здравый смысл подсказывает, что бедняки Калькутты должны быть крайне несчастны. Как выяснилось, ничего подобного! Их уровень удовлетворенности достигает 1,93 балла по трех балльной шкале, а это лишь чуть ниже показателей студентов Калькуттского университета (2,43). Удовлетворенность бедняков конкретными сферами жизни и вовсе высока: нравственные устои — 2,56, семья — 2,50, друзья — 2,40, пища — 2,55. Меньше всего эти люди довольны своими доходами — 2,12.

Кальпана боится презрения со стороны старых деревенских знакомых, но родственники думают совсем иначе. Они всегда радуются ее приезду. А женщина довольна, что зарабатывает достаточно, чтобы ее дочь была сыта, ухожена и жила отдельно под присмотром няни.

Сравнивая бездомных Калькутты с обитателями улиц города Фресно (штат Калифорния), ученый делает выводы не в пользу последних. Средняя удовлетворенность жизнью у опрошенных бродяг Фресно (78 человек) — 1,29 балла, это значительно ниже, чем у их калькуттских собратьев. Имеются, правда, и более высокие показатели: так, калифорнийцы больше довольны уровнем своего умственного развития (2,27) и питанием (2,14), но по остальным параметрам они явно отстают: доход — 1,15, моральный аспект — 1,96, друзья — 1,75, семья — 1,84, жилье — 1,37.

Исследование Бисвас-Динера [71,72] показывает, что крайняя нищета — форма социальной болезни, а люди, живущие за порогом бедности, гораздо несчастнее всех остальных. Искоренять нищету необходимо по многим причинам — высокая детская смертность и отсутствие каких-либо перспектив, нездоровые условия обитания и скудная пища, скученность, безработица и унизительный труд. И только недовольство жизнью не входит в число этих бед. Летом этого года Бисвас-Динер отправится на северную оконечность Гренландии изучать настроения эскимосов, которые до сих пор не знают, что такое снегоход.

Субъективная важность денег гораздо сильнее влияет на настроение, чем фактический уровень финансового благополучия [73,74]. Материалистический подход здесь заводит в тупик: если для человека деньги важнее других ценностей, он всегда недоволен как своими доходами, так и жизнью в целом. Почему это так — загадка до сих пор.

Одни его ругают, другие считают основой счастливой жизни. Обе точки зрения небесспорны, однако опросы показывают, что второе гораздо ближе к истине. В отличие от денег, брак тесно связан с хорошим настроением. Национальный центр общественного мнения за последние тридцать лет опросил 35 тысяч американцев. 40 % женатых людей заявили, что очень счастливы, а среди холостых, разведенных и вдовых таких оказалось всего 24 %. Совместная жизнь без оформления брака может быть настоящим счастьем для человека, принадлежащего к таким индивидуалистическим культурам, как американская, и стать истинным мучением для жителя Японии или Китая.

Жизнь в браке дарит свои преимущества людям любого возраста, достатка и пола. Хотя в чем-то был прав и философ Кьеркегор [75], цинично заявив, что «лучше быть удачно повешенным, чем неудачно женатым». Семейные неурядицы удивительно пагубно влияют на самочувствие: у «неудачно женатых» удовлетворенность жизнью намного ниже, чем у неженатых или разведенных.

Так стоит ли немедленно обзаводиться семьей [76]? Да, если брак окажется счастливым, говорят большинство исследователей. Но не забудьте учесть еще кое-какие обстоятельства: у людей, счастливых по натуре, больше возможностей вступить в брак и жить гармоничной семейной жизнью. На шансы обрести счастливую семейную жизнь влияет также общительность — ведь люди, страдающие депрессией, обычно выглядят замкнутыми, раздражительными, сосредоточенными на себе, а потому меньше привлекают как будущие супруги. Думаю, истинную причину того, что женатые люди счастливее неженатых, еще предстоит выяснять.

Изучая довольных жизнью людей, мы с Эдом Динером обнаружили, что практически у всех, кто вошел в 10 % счастливейших, имелся хороший друг или подруга. Вспомним: жизнерадостные люди отличаются повышенной социальной активностью. Они меньше времени проводят в одиночестве, а окружающие весьма высоко ценят их способность дружить.

Эти наблюдения аналогичны выводам о связи брака и жизнерадостности: и в том, и в другом случае трудно отличить при чину от следствия. Вполне вероятно, что кипучая общественная или семейная жизнь придает людям жизнерадостности. Но может быть, все и наоборот: изначально жизнерадостные столь обаятельны, что окружающие сами тянутся к ним, и в результате они с легкостью находят себе удачную пару. Разумеется, ведущую роль здесь может играть и какой-нибудь третий фактор, например умение интересно рассказывать всякие истории.

Как поднять уровень положительных эмоций в своей жизни? Может, просто попытаться свести к минимуму число негативных? Ответ на этот вопрос выглядит парадоксально: вопреки распространенному мнению, даже если на человека сыплются сплошные несчастья, это не отнимает у него способности радоваться жизни. Доказано, что между позитивными и негативными эмоциями прямой связи нет.

Норман Брэдбери, известный ученый и преподаватель Чикагского университета, на заре своей научной карьеры организовал опросы тысяч американцев, выясняя, насколько они удовлетворены жизнью. Ученый полагал, что люди, подверженные отрицательным эмоциям, менее склонны к позитиву, и наоборот. Однако версия оказалась ошибочной, что подтвердили также другие исследования.

Между негативными и позитивными эмоциями нет взаимосвязи [77, 78]. Иными словами, если в вашей жизни началась полоса неприятностей, это не значит, что на это время вы обречены на серое и безрадостное существование. И наоборот, избыток положительных эмоций лишь до определенной степени влияет на количество огорчений.

Далее ученые сравнили результаты опросов мужчин и женщин [79, 80]. Оказалось, что женщины вдвое чаще впадают в депрессии и, как правило, испытывают больше отрицательных эмоций. Однако к удивлению ученых выяснилось, что они же сильнее и чаще мужчин переживают и чистый позитив. По словам Стивена Кинга, мужчины «сделаны из более твердого материала». Эмоциональная жизнь многих женщин протекает в крайних плоскостях. Возможно, дело в биологических различиях, а может быть, женщины просто охотнее рассказывают о своих чувствах и испытывают их. Ответ на этот вопрос пока не найден. Но в любом случае, данные исследований опровергают теорию прямой зависимости количества позитивных и негативных ощущений.

Древнегреческое слово soteria означает крайнюю, иррациональную радость. Другое понятие — phobia — отражает крайний, необъяснимый и немотивированный страх. Этимологически слово «сотерия» связано с названием празднования в благодарность за спасение от смертельной угрозы. Таким образом, высочайшую радость мы испытываем, избавляясь от великой опасности. Вот чем объясняется то удовольствие, которое мы получаем, катаясь на американских горках [81], прыгая с вышки на канате или просматривая фильмы «ужасов».

Таким образом, прямой зависимости между количеством негативных и положительных эмоций не наблюдается. Почему так происходит — неизвестно, и поиск ответа на этот вопрос — одна из труднейших задач позитивной психологии.

Вопреки предположению Уилсона [82], молодость вовсе не обеспечивает высокий уровень оптимизма. Образ старика, вечно недовольного всем и вся, как оказалось, тоже не соответствует действительности. Опрос 60 000 взрослых из сорока разных стран позволил выявить три основных фактора, влияющих на жизнерадостность: удовлетворенность жизнью, удовольствие и недовольство. С возрастом удовлетворенность жизнью слегка повышается, острота удовольствий притупляется, а уровень недовольства сохраняется неизменным. Таким образом, меняется, в основном, лишь сила и глубина переживаний. Что делать — ощущение упоительного счастья, как и беспросветного отчаяния, с возрастом и опытом посещает нас все реже [83]!

Вы, наверное, думаете, что здоровье — залог жизнерадостности? Оказывается, крепость здоровья практически не влияет на уровень оптимизма. Гораздо теснее последний связан с субъективным восприятием [84] себя и ситуации, которое зависит от умения адаптироваться к любым условиям и позитивного мироощущения. Визиты к врачу и походы по больницам сами по себе не влияют на степень удовлетворенности жизнью — скорее они отражают наше мнение о собственном здоровье, а его состояние — уровень негативных эмоций. Интересно, что даже серьезно больные люди в целом удовлетворены жизнью ненамного менее здоровых [85].

Когда человека настигает мучительная и затяжная болезнь, уровень жизнерадостности и удовлетворения, конечно, падает, но не так сильно, как можно было бы ожидать. У пациентов, впервые попадающих в больницу с какой-нибудь одной хронической болезнью (например, с больным сердцем) [86], высокий уровень оптимизма и прекрасное настроение сохраняются как минимум в течение года, а вот жизнерадостность людей с «букетом» из пяти или более заболеваний со временем тает. Таким образом, слегка расстроенное здоровье не мешает радоваться жизни, а вот тяжелая болезнь гасит позитивные эмоции.

Я объединил эти факторы в одну группу, поскольку ни один из них в отдельности, как ни странно, существенно не влияет на настроение. Образование может помочь заработать больше денег [87, 88], но в среднем не повышает настроения (исключение составляют те, кто раньше зарабатывал мало). Не влияют на оптимизм и умственные способности [89]. И хотя теплый, солнечный климат помогает избежать так называемой сезонной (осенне-зимней) депрессии, средний уровень жизнерадостности не зависит от климатических условий. Жители Небраски [90], страдающие от зимней стужи, могут подумать, что в Калифорнии живут очень счастливые люди, но это не так. Человек очень быстро привыкает к теплому климату, и если кто-то мечтает о счастливой жизни на тропическом острове, то не ради одного лишь солнечного тепла.

Национальность, по крайней мере в Соединенных Штатах, также не особенно влияет на уровень положительных эмоций. Невзирая на тяжелые экономические условия, американцы негритянского и испанского происхождения сравнительно мало страдают от депрессий, хотя общий уровень жизнерадостности у них невысок.

Пол, как уже было сказано, связан с настроением самым загадочным образом. В среднем по уровню жизнерадостности мужчины и женщины не уступают друг другу, однако при этом женщины больше радуются счастливым минутам и глубже уходят в депрессию.

В течение полувека после открытий Фрейда [91] социологи не могли решить, как следует относиться к религии. Выдвигались предположения, что она внушает людям чувство вины, подавляет сексуальность, проповедует нетерпимость, антиинтеллектуализм и тиранию. Но около двадцати лет назад научные данные о положительном влиянии религии окончательно убедили ученых в ошибочности таких мнений. Верующие американцы гораздо реже употребляют наркотики, совершают меньше преступлений, реже разрывают семейные отношения и кончают жизнь самоубийством. Они здоровее физически и дольше живут. Верующие матери детей-инвалидов лучше справляются с депрессией. Кроме того, эти люди легче переносят последствия развода, увольнение, болезнь, смерть близких. Одним словом, факты свидетельствуют, что верующие гораздо чаще бывают счастливы и довольны жизнью, чем атеисты.

Связь между верой и здоровым, социально насыщенным образом жизни очевидна. Большинство религий отрицательно относятся к наркотикам, преступлениям и супружеским изменам, поощряют благотворительность, умеренность и трудолюбие. Но влияние веры на оптимизм и психологическую стойкость вовсе не так примитивно. В период расцвета бихевиоризма эмоциональные преимущества верующих объяснялись социальной поддержкой со стороны других членов общины. Однако, по-моему, гораздо важнее другое: все религии мира дарят человеку надежду на будущее и, таким образом, придают его жизни смысл.

Шина Сети Йенгар — одна из самых замечательных студен ток, каких мне доводилось учить. Будучи совершенно слепой, она училась на последнем курсе Пенсильванского университета и, работая над дипломом, изъездила Соединенные Штаты вдоль и поперек. Шина побывала во всевозможных религиозных общинах и организациях, пытаясь прояснить взаимоотношение между оптимизмом и верой. Она раздавала анкеты сотням верующих, выслушивала десятки воскресных проповедей, изучала литургии и рассказы для детей, принятые в одиннадцати религиях, наиболее распространенных на территории Соединенных Штатов.

Первый вывод, сделанный Шиной, гласил: чем более ортодоксальный характер носит религия, тем оптимистичнее ее приверженцы. Правоверные евреи, ортодоксальные христиане и мусульмане настроены гораздо жизнерадостнее представителей реформаторских и унитарных течений. Далее Шина попыталась отдельно изучить влияние той надежды, которая читается между строк проповедей, литургий или детских сказок. В результате исследовательница обнаружила, что повышенный оптимизм верующих напрямую связан с тем, насколько большие надежды предлагает их религия. Не даром христианский мистик XIV века Юлиана из Норвича, живший в эпоху Великой чумы, проповедовал так:

«Но все будет хорошо, все будет хорошо [92]… Он не говорил: «Над тобой не грянут бури, ты не будешь отягощен трудом и болезнью», но Он говорил: «Ты не будешь побежден»».

Именно связь веры с надеждой на будущее, скорее всего, объясняет эту способность религии помочь человеку победить отчаяние и все-таки стать счастливым. Вопросу о связи между счастьем и смыслом жизни посвящена последняя глава этой книги.

Итак, допустим, что каждый человек обладает неким достаточно определенным уровнем жизнерадостности. Тогда моя задача — выяснить, какие факторы и обстоятельства помогают нам держаться ближе к верхней границе диапазона своих возможностей. До недавнего времени считалось, что счастливые и жизнерадостные люди — это те, кто хорошо зарабатывает, имеет семью, сравнительно молод, здоров, получил хорошее образование и верит в Бога. Я постарался еще раз объективно оценить внешние обстоятельства, способные повлиять на наше настроение, и пришел к выводу, что для счастья человеку желательно:

1. Жить в богатой демократической стране, а не в нищем государстве с диктаторским режимом (важный фактор).

2. Иметь семью (тоже важный фактор, но не главный).

3. Избегать неприятностей и отрицательных эмоций (фактор средней важности).

4. Как можно больше общаться с людьми (важный, но не основной фактор).

5. Верить в Бога (фактор средней важности).

Для того чтобы чувствовать себя счастливым и радоваться жизни, вовсе не обязательно:

6. Много зарабатывать (если вы купили эту книгу — значит, зарабатываете достаточно, а те, кто стремятся иметь побольше денег, как правило, не очень счастливы).

7. Быть здоровым (я имею в виду субъективно воспринимаемое здоровье).

8. Иметь превосходное образование.

9. Переезжать в страну с более жарким климатом.

Вы, конечно, обратили внимание [93], что не любой из перечисленных здесь факторов можно изменить по собственному желанию. И даже если бы нам удалось это сделать, уровень нашего счастья вряд ли поднялся бы выше, чем процентов на 15.

Однако, наряду с внешними факторами, существует ряд внутренних, которые играют не менее важную роль и зависят от нашей воли и желания. Далее речь пойдет именно о них. Если в этой области вы добьетесь значительного успеха [93] (предупреждаю: понадобится затратить немало сил), то сможете улучшить свое настроение всерьез и надолго.

Как же достичь максимального уровня счастья, отпущенного нам природой? Каковы те подконтрольные нам факторы, которые способны помочь гораздо больше, чем погоня за сию минутным удовольствием?

Положительные чувства бывают связаны с прошлым, настоящим и будущим. К разряду последних относятся оптимизм, надежда, уверенность в себе и вера. Настоящему принадлежат радость, восторг, спокойствие, энтузиазм, возбуждение, удовольствие и, самое главное, любовь к жизни. Именно эти чувства составляют то, что большинство из нас называет «счастьем». Положительные чувства, связанные с прошлым, — удовлетворенность, чувство выполненного долга, гордость, спокойствие.

Необходимо учесть, что эти три типа чувств далеко не всегда взаимосвязаны. В идеале человек должен в равной мере испытывать положительные эмоции всех трех типов, однако так бывает не со всеми. Человек может, к примеру, с удовлетворением вспоминать о прошлом, зато критически оценивать настоящее, а от будущего и вовсе не ждать добра. Можно расценивать нынешнее положение дел как весьма удачное, одновременно переживая из-за былых обил и не надеясь на счастливое завтра. Узнав больше о каждом из трех компонентов счастья, вы научитесь по-новому воспринимать прошлое, настоящее и будущее, чтобы чаше испытывать положительные эмоции.

Начнем с прошлого. Для начала выполните следующий тест. (Его можно также найти в Интернете на сайте www.anthentich-appiness.org и сравнить свои результаты с показателями других респондентов соответствующего возраста, пола и профессии.)

Ниже приведены пять утверждений. Оцените, насколько каждое из них верно для вас, по следующей семибалльной шкале:

7 — совершенно согласен;

6 — согласен;

5 — отчасти согласен;

4 — не могу сказать точно;

3 — не совсем согласен;

2 — не согласен;

1 — абсолютно не согласен.

— Моя жизнь близка к идеальной почти во всех отношениях.

— Мои домашние условия превосходны.

— Я полностью удовлетворен жизнью.

— До сих пор я получал от жизни все, что мне было необходимо.

— Если бы я начал жизнь заново, ничего не стал бы менять.

Общий результат:

30–35 баллов — в высшей степени доволен, результат намного выше среднего.

25–29 баллов — очень доволен, результат выше среднего.

20–24 баллов — более-менее доволен, средний результат для взрослого американца.

15–19 баллов — слегка недоволен, результат чуть ниже среднего.

10–14 баллов — недоволен, результат явно ниже сред него.

5–9 баллов — очень недоволен, результат намного ниже среднего.

Этот тест уже выполнен десятками тысяч людей в разных странах. Средний итоговый результат у пожилых американцев — 28 баллов у мужчин и 26 у женщин, у американских студентов — 23–25 баллов [95]. Средний результат у китайских и восточноевропейских студентов — 16–19 баллов. Заключенные тюрем мужского пола в среднем оценили степень удовлетворенности жизнью в 12 баллов. К такому же выводу пришли и пациенты больниц. Больные, амбулаторно посещающие психологов, дали оценку в 14–18 баллов, а женщины, подвергшиеся насилию, и пожилые сиделки, как ни странно, показали довольно высокий результат — около 21 балла в среднем.

Чувства, связанные с прошлым, бывают очень разными. Иногда это гордость, удовлетворенность собой и душевный покой, а порой — неизбывная горечь и мстительный гнев. Все зависит от того, как мы относимся к прошлому. Взаимосвязь мыслей и чувств — один из самых давних и спорных вопросов, до сих пор не разрешенных психологами. Согласно классической фрейдистской точке зрения, доминировавшей в психологии до 80-х годов XX века, именно чувства определяют содержание наших мыслей.

Вот ваш младший брат, невинно поздравив с повышением по службе, вызвал смутную ярость у вас в душе. Ваши мысли о нем — хрупкий плотик на поверхности бурного моря эмоций, вызванных тем, что брат давно занимает главное место в помыслах и заботах родителей, оттеснив вас в тень забвения. И вот теперь это несмышленое, незаслуженно обласканное существо пытается вам покровительствовать!

Есть масса доказательств [96], подтверждающих верность подобной теории. Когда человек в депрессии, ему чаще приходят в голову печальные мысли. Жарким безоблачным днем трудно представить себе холодный ливень. Лекарства, от которых повышается уровень адреналина [97] (таков побочный эффект кортизонсодержащих средств), вызывают у пациента тревогу и страх, которые в самом невинном событии заставляют его видеть нешуточную угрозу. Тошнота и рвота [98] прививают отвращение к пище, съеденной в обед, даже если мы прекрасно понимаем, что причина спазмов — небеарнский соус, а гастрит.

Когнитивная революция [99] опровергла точку зрения Фрейда и бихевиористов, доказав, что мышление — достойный объект научных исследований, и оно не является лишь отражением эмоций или поведенческих моделей. Напротив, Аарон Т. Бек, ведущий теоретик когнитивной терапии, заявил, что именно эмоции обычно являются следствием мышления. Мысль об опасности приводит нас в состояние тревоги, мысль о потере вызывает грусть, а мысль об оскорблении — гнев. Сосредоточьтесь и проследите, какой ход мыслей привел вас в то или иное состояние. Ученые накопили множество доказательств в пользу когнитивной теории. Над помыслами человека, погруженного в депрессию, довлеет негативное восприятие прошлого, будущего, своих собственных возможностей, а умение убедить себя в обратном поможет ему не меньше, чем лекарства-антидепрессанты, снизив при этом риск повторной депрессии. Некоторые пациенты, страдающие приступами панического страха [100], считают свое ускоренное сердцебиение и учащенное дыхание предвестником инфаркта. Таких людей можно исцелить в одно мгновение, убедив, что их «грозные симптомы» объясняются тревогой, а не болезнью сердца.

Итак, сторонники Фрейда утверждают, что чувства приводят в движение мысль, тогда как когнитивисты, напротив, объявляют мысль двигателем эмоций. По всей видимости, на самом деле имеют место оба процесса, а психологии XXI века еще предстоит понять, при каких обстоятельствах эмоции порождают мысль, а при каких — мысль руководит эмоциями.

Не предлагая окончательного ответа, готов поделиться с вами кое-какими соображениями.

Временами наша эмоциональная жизнь и вправду представляет собой череду спонтанных, сиюминутных реакций. Чувственные наслаждения — это ведь кратковременные всплески эмоций, возникающие без всяких раздумий. Горячий душ-удовольствие для тела, и чтобы его испытать, вовсе не обязательно говорить себе: «Наконец-то эта грязь сходит с кожи…» Однако эмоции, связанные с прошлым, возникают обычно под влиянием тех или иных мыслей. Посудите сами: Лидия и Марк — в разводе. Всякий раз, когда Лидия слышит имя Марка, она вспоминает об измене и по-прежнему злится, хотя с тех пор прошло двадцать лет.

Абдул, палестинский беженец, живущий в Иордане, услышав об Израиле, тотчас вспоминает: некогда ему принадлежала оливковая плантация, а теперь она захвачена евреями. При этом Абдула охватывает неутоленная обида и ненависть.

Оглядываясь на пройденный ею долгий жизненный путь, Адель испытывает гордость, спокойствие и мир в душе. Она думает о том, что сумела преодолеть все трудности, выпавшие на долю бедной негритянки из Алабамы, и, пользуясь ее собственной метафорой, «выжала лимон до конца».

В каждой из описанных ситуаций [101] проявление тех или иных эмоций обусловлено воспоминаниями и мыслями о прошлом. Это очевидное наблюдение помогает разобраться в событиях прошлого и, что еще важнее, не стать его пленником.

Верите ли вы, что прошлое определяет будущее? Это отнюдь не отвлеченный философский вопрос. Если ваш ответ-да, вы и далее будете пассивно плыть по течению, ведь такая концепция делает человека инертным. По иронии судьбы, идеологические основы подобного мировоззрения заложили три гениальных мыслителя XIX века — Дарвин, Маркс и Фрейд.

Чарльз Дарвин считал, что мы — продукт долгой борьбы за выживание, в которой победили наши предки. Мы появились на свет благодаря тем, кто в свое время взял верх в схватке за место под солнцем. Таким образом, характер современного человека представляет собой набор качеств, необходимых для успешного выживания и произведения потомства. Иными словами, что бы мы ни делали в будущем, это уже предопределено жизнью предков. Дарвин невольно способствовал утверждению детерминистских взглядов, тогда как Маркс и Фрейд были сознательными, воинствующими детерминистами. Для Карла Маркса классовая борьба была «исторической необходимостью», которая рано или поздно приведет к крушению капитализма и установлению коммунистического строя. События будущего предопределены развитием экономических сил, и даже «великие» личности не способны противостоять ходу истории — их поступки лишь отражают таковой.

Для Зигмунда Фрейда и тысяч его последователей любое психологическое проявление — каждая шутка или сон — отражает события прошлого. Детство не только формирует личность, но и полностью определяет дальнейшую жизнь. Мы подсознательно возвращаемся к неразрешенным в те годы конфликтам и всю жизнь проводим в тщетных попытках их разрешить. До победы лекарственной революции и появления методов бихевиористской и когнитивной терапии пациенты психотерапевтов долгими часами занимались воспоминаниями и рассказами о мельчайших подробностях своего детства. И по всей видимости, на сеансах традиционной психотерапии это продолжается до сих пор. Популярное движение «самопомощи» (self-help) воз никло в начале 1990-х как раз на основе этих детерминистских методов. Некоторые представители этого направления внушают людям, что вовсе не дурные поступки или слабость характера, а психологические травмы детства становятся причиной любых бед взрослой жизни, а потому избавиться от роли «жертвы» мы сумеем, только исцеляя детские травмы.

Я думаю, событиям детства в данном случае придается неоправданно большое значение. По-моему, вообще не стоит зацикливаться на прошлом. В действительности обычно трудно отыскать даже мелкие следы влияния детских переживаний на зрелую личность, а уж серьезные — и подавно. Между тем многие исследователи, уверовав, что детство определяет всю будущую жизнь, полвека назад активно занялись поисками доказательств этой теории. Они ожидали найти многочисленные свидетельства того, как именно смерть или развод родителей, болезнь или жестокое обращение влияют на дальнейшую судьбу человека. С этой целью проводились обширные, многолетние и недешевые исследования.

В результате психолога все-таки нашли подтверждение фрейдистской точки зрения, однако не столь весомые, как ожидали. Так, ученые выяснили, что если у ребенка до одиннадцати лет умерла мать, то впоследствии у него может развиться склонность к депрессиям, однако лишь в 50 % случаев и только если этот ребенок — девочка. Смерть отца вообще не оказывает серьезного воздействия на характер. Если вы — первый ребенок в семье, то IQ (коэффициент умственного развития) у вас несколько выше, чем у братьев и сестер, — правда, в среднем всего на 1 балл. Развод родителей может отрицательно сказаться на поведении подростка, но с возрастом проблемы исчезают, и у взрослого человека уже трудно отыскать хоть намек на былые переживания.

Психологические травмы, нанесенные в детстве [107, 108], весьма мало воздействуют на взрослую жизнь. Тяжелое детство не всегда обусловливает дальнейшие трудности. Изучая детские воспоминания пациентов, исследователям не удалось найти объяснения их депрессиям, тревогам, неудачным бракам, наркомании, алкоголизму, сексуальным сдвигам, безработице или плохому обращению с детьми.

Более того, многие исследования на поверку оказались методологически неверны. Ученые настолько увлеклись теорией «детских травм», что забыли о генетике. До 1990 года им даже в голову не приходило, что родители с преступными наклонностями могут передать эти гены детям и те пойдут по кривой дорожке и будут плохо обращаться со своим потомством просто по причине дурной наследственности.

Исследования последних лет принимают во внимание генетический фактор. Так, ученые сравнили психологические характеристики однояйцовых близнецов, которые росли и воспитывались отдельно, а также усыновленных детей и их родителей — настоящих и приемных. Результаты свидетельствуют, что наследственность оказывает куда большее влияние на склад личности, чем детские впечатления. Однояйцовые близнецы, выросшие в разных условиях, гораздо более схожи характером, чем двуяйцовые, воспитанные вместе. Сходство проявляется во всем — в авторитаризме, религиозности, степени удовлетворенности работой и жизнью, консерватизме, уровне умственных способностей, склонности к вспышкам гнева, депрессиям, алкоголизму, неврастении и т. д. Приемные дети, вырастая, тоже становятся похожими на своих биологических родителей. А то, что происходило с ними в детстве, не играет особой роли.

Сказанное Фрейдом и его последователями о значении первых лет жизни неверно! Я особо подчеркиваю этот вывод, поскольку знаю, что многие мои читатели напрасно переживают из-за событий прошлого и проявляют пассивность по отношению к будущему, полагая, будто от них ничего не зависит. Это «философия жертвы», массово распространившаяся в Америке во времена борьбы за гражданские права. Подобные тенденции очень опасны, поскольку подрывают основы философии индивидуализма и личной ответственности, всегда отличавшей американцев.

Осознайте, что события раннего детства почти не влияют на нашу взрослую жизнь, — и вы сумеете избавиться от пас сивности. Вот какую мысль мне действительно хотелось бы донести до читателей. Если вы все еще думаете, что неудачное прошлое непременно ведет к беспросветному будущему, то теперь у вас появились серьезные основания пересмотреть эту точку зрения.

Еще одна распространенная теория, ставшая догмой, загоняет людей в плен горького прошлого. Это так называемая теория эмоциональной гидравлики. Она тоже придумана Фрейдом и незаметно просочилась как в популярную психологию, так и в академическую науку. Иногда эмоциональную гидравлику называют «психодинамикой», хотя этот термин обозначает всю совокупность теорий, разработанных Фрейдом и его последователями.

Эмоциональная гидравлика рассматривает эмоции как силы, действующие в недрах замкнутой системы, отделенной от окружающего мира плотной непроницаемой оболочкой. Если человек специально не позаботится о выходе той или иной эмоции, она сама отыщет путь к свободе в виде симптомов какой-нибудь болезни.

Опровержение этой теории возникло, можно сказать, внезапно и привело к созданию когнитивной терапии — самого распространенного и эффективного на сегодняшний день способа лечения депрессий с помощью бесед с психотерапевтом. Фундамент когнитивной терапии был заложен психотерапевтом Аароном (Тимом) Беком, бывшим сторонником теории эмоциональной гидравлики. Я присутствовал при рождении новой дисциплины, поскольку в те годы (с 1970 по 1972) работал вместе с Тимом. События, заставившие Бека пересмотреть былые взгляды, произошли, по его словам, в конце 50-х годов.

Завершив обучение по методу Фрейда, Тим занялся групповой терапией пациентов, страдающих депрессией. Адепты психодинамики полагали, что депрессию можно вылечить, заставив пациента подробно рассказать о прошлом и хорошенько «провентилировав» все душевные раны и страдания, выпавшие на его долю.

Тим обнаружил, что уговорить пациентов выложить свою подноготную, в общем, не трудно. Проблема состояла в том, что после такой исповеди люди окончательно «расклеивались» и Тим не мог заставить их снова взять себя в руки. Иногда следствием подобной «вентиляции» становилась попытка самоубийства и трагический конец.

Предложенное Беком новое направление — когнитивная терапия — освобождало людей от тягостного прошлого совершенно иначе: пациенту предлагалось изменить свое отношение к настоящему и будущему. Методы и приемы когнитивной терапии выводили из депрессии не хуже, чем лекарства, а в смысле предотвращения рецидивов болезни оказались даже более эффективны. Поэтому я считаю Тима Бека одним из величайших избавителей человечества от депрессии.

Гнев — еще одна эмоция, в отношении которой ошибались адепты психодинамики. В противоположность цивилизациям Востока, американская культура склонна «вентилировать» эмоции, т. е. мы считаем честным, справедливым и даже полезным для здоровья открыто выражать досаду и гнев. Поэтому мы кричим, возмущаемся и подаем в суд. «Давай же, я соскучился без работы», — говорит преступнику Грязный Гарри, полицейский из одноименного фильма. Мы позволяем себе роскошь дать выход эмоциям еще и потому, что верим постулатам психодинамики. А они гласят: если мы не выразим накопившуюся ярость, она найдет другой путь и проявится более деструктивным образом — скажем, приведет к болезни сердца. Однако на поверку это мнение оказывается ложным: наоборот, вспышки гнева и мстительных эмоций как раз и приводят к сердечным заболеваниям и еще большей гневливости.

Ученые выяснили, что открытое выражение неприязни — истинная причина сердечных приступов А-типа. Подавленный гнев, как соревнование и спешка, не сказывается на развитии болезней сердца А-типа. С помощью теста открытые проявления гнева были измерены у 255 студентов-медиков. Двадцать пять лет спустя наиболее сердитые из них, уже став врачами, при мерно в пять раз чаще страдали сердечными заболеваниями. В другом случае исследователи выяснили, что мужчины, входящие в группу повышенного риска с точки зрения сердечных заболеваний, отличались громким голосом, раздражительностью (если их заставляли ждать) и открытыми демонстрациями недовольства. Экспериментально установлено, что, когда мужчины укрощали свой гнев, давление понижалось, а если давали эмоциям выход — подскакивало. Приступы раздражения повышали кровяное давление и у женщин, а терпимость к обидчикам, наоборот, понижала его [114,115].

Я предлагаю по-новому взглянуть на сложившиеся у нас представления об эмоциях. Они действительно заключены в оболочку (тут теория психодинамики права), но оболочка эта вполне проницаема, и имя ей — «адаптация». Когда с нами происходит что-то очень хорошее или плохое, настроение временно изменяется. Но вскоре все вновь становится на место. Эмоции сами по себе постепенно «рассасываются». Их энергия выходит через нашу оболочку, и в результате человек через какое-то время возвращается к обычному состоянию. Зато если постоянно переживать и стараться дать выход эмоциям, они будут множиться, затягивая нас в порочный круг бесплодных мыслей о прошлом.

Недооценка того доброго, что случалось с нами в прошлом, и переоценка тягостных событий — два препятствия на пути к спокойствию, удовлетворенности самим собой и жизнью. Но существует два способа их преодолеть. Чувство благодарности подпитывает положительные воспоминания, а прощение обид ослабляет разрушительное влияние отрицательных эмоций, иногда даже превращая их в положительные.

Предлагаю вам тест на благодарность, разработанный Майклом МакКаллоу и Робертом Эммонсом — ведущими исследователями в этой области. Держите результаты под рукой — по ходу работы они нам понадобятся.

Ниже приведены шесть утверждений. Оцените, насколько каждое из них верно для вас, по следующей семибалльной шкале:

7 — совершенно согласен;

6 — согласен;

5 — отчасти согласен;

4 — не могу сказать точно;

3 — не совсем согласен;

2 — не согласен;

1 — абсолютно не согласен.

1. В моей жизни было и есть многое, достойное благодарности.

2. Если бы мне пришлось перечислить все, за что я благодарен жизни, список получился бы очень длинным.

3. Оглядываясь вокруг, я не вижу, за что в этом мире быть благодарным.

4. Я благодарен очень многим людям.

5. С возрастом я испытываю все большую благодарность и любовь к людям и событиям своей жизни.

6. Долго придется ждать, пока я стану испытывать благодарность к кому-либо или за что-то.

Подсчет баллов:

1. Суммируйте баллы ответов на вопросы 1, 2, 4 и 5.

2. Баллы, полученные при ответах на вопросы 3 и 6, замените числами, дополняющими их до восьми. Например, если вы набрали 7 баллов, поставьте себе 1 балл, если 6 — поставьте 2.

3. Прибавьте измененные баллы вопросов 3 и 6 к сумме баллов остальных вопросов, то и будет итоговым результатом теста, который может колебаться от 6 до 42.

Тестирование, недавно проведенное среди 1224 взрослых респондентов на сайте Spirituality and Health, позволяет сделать следующие выводы.

Если вы набрали не более 35 баллов, то попадаете в группу наименее благодарных (25 %). Те, кто набрали от 36 до 38, относятся к средней группе (50 %). Люди с результатом от 39 до 41 особенно благодарны жизни (25 %). А показатель 42 балла характеризует 12,5 % самых благодарных. Женщины, как правило, демонстрируют несколько более высокие результаты, чем мужчины, а пожилые люди «обгоняют» молодых.

Более тридцати лет я преподаю психологию в Пенсильванском университете, читая разные курсы — введение в психологию, теорию обучения, клиническую и анормальную психологию. Я люблю преподавательскую работу, но самую большую радость мне приносят занятия позитивной психологией, которые я веду последние четыре года. Думаю, одна из причин в том, что позитивная психология ставит перед студентом и преподавателем реальные задачи и от их решения зависит наша жизнь.

Мариса Лашер, одна из самых незаурядных студенток моей группы, предложила провести «Вечер благодарности». Студентам предлагалось привести в аудиторию человека, которому они многим обязаны в жизни, но до сих пор не сумели поблагодарить. Мы решили, что каждый расскажет о своем госте и тем самым выразит ему признательность, а потом мы устроим обсуждение. Приглашенные не знали о цели вечера до последнего момента.

И вот как-то в пятницу месяц спустя мы со студентами, купив сыра и вина, пригласили семерых гостей, в том числе трех мам, двух близких друзей, соседа по комнате и младшую сестру.

— За что мы ценим людей? Разве можно измерить ценность человека, подобно золоту? Если бы золото души сверкало на солнце, мне не пришлось бы сейчас выступать перед вами. Но поскольку мы плохо различаем скрытое, я хочу рассказать вам о человеке золотой души — о моей маме. Я знаю, что сейчас она смотрит на меня, и даже бровь приподнялась от удивления… Мамочка, я люблю тебя, твою чистую душу…

Когда кто-то на улице рассказывает тебе о своей кошке или собаке, я всегда удивляюсь, как близко к сердцу ты принимаешь чужие горести — словно это произошло с твоим любимцем. Ты утешаешь и ободряешь даже незнакомых людей. В детстве это меня немного смущало, но теперь-то я понимаю, что все дело в твоем большом сердце, готовом сострадать любому…

Когда я рассказываю о самом чудесном человеке на свете, в моей душе нет иных чувств, кроме радости. Я могу только мечтать, чтобы моя душа стала таким же чистым золотом. Ты смиренно идешь по жизни, не ожидая воздаяния и лишь надеясь, что людям рядом с тобой хорошо…

Когда Патти произносила эти слова, у всех на глазах выступили слезы, а ее мама, пытаясь сглотнуть ком в горле, сказала: «Ты для меня всегда останешься доброй доченькой». После этого одна студентка добавила: «И выступающие, и слушатели — все плачут, и я тоже, но не знаю почему». Эти слезы — явление воистину поразительное, но если плачут все, значит, произошло событие, глубоко тронувшее каждого из присутствующих.

Студент Гвидо написал веселую песню для своего лучшего друга Мигеля и спел ее под гитару. Вот небольшой отрывок из нее.

Как мужик мужику, я тебе говорю:
Ты мой друг самый верный до гроба.
На меня положиться ты сможешь всегда,
Только крикни: «Гвидо» — я с тобою.

Сара обратилась к своей младшей сестре Рейчел с такими словами:

— У нас как-то не принято брать пример с младших. Но сегодня я пригласила сюда свою младшую сестру, чтобы вы поняли, насколько это неправильно. Во многих отношениях Рейчел — пример для меня…

Я всегда по-доброму завидовала ее общительности и умению разговаривать с людьми. Малышка Рейчел не боится заговорить с кем угодно. С самого раннего детства она удивляла нашу маму. Мама даже боялась отпускать Рейчел во двор, потому что она не упускала случая поболтать с каким-нибудь незнакомым человеком. Когда я заканчивала школу, Рейчел подружилась с веселой компанией девочек из моего класса, которых я сама почти не знала. С одной стороны, это меня потрясло, а с другой — было немного завидно. В конце концов, это мои сверстницы, а не Рейчел. Когда я спросила сестру, как ей удалось мгновенно стать «своей», она только пожала плечами — мол, просто разговорились после уроков. Тогда она училась в пятом классе…

В конце семестра я попросил студентов оценить пройденный курс, и многие из них написали: «Пятница 27 октября — один из лучших вечеров в моей жизни». «Вечер благодарности» запомнился всем, в том числе и мне. Как жаль, что у нас не принято во всеуслышание благодарить тех, кто много для нас значит! Даже когда нам захочется это сделать, ложное смущение останавливает нас. Поэтому я предлагаю каждому выполнить первое из двух разработанных мной упражнений, развивающих чувство благодарности. Это принесет пользу лично каждому из нас, и не только тем, кто набрал низкие баллы в соответствующем тесте.

Вспомните человека, которому многим обязаны, но которого вы так и не успели как следует поблагодарить. Напишите о том, как вы ему признательны. Сочиняя благодарственный текст, не спешите: уделите этому достаточно времени. Затем пригласите своего благодетеля в гости или сами зайдите к нему. Очень важно поблагодарить человека с глазу на глаз, а не по телефону или по почте. Не предупреждайте о цели визита, просто скажите, что вам необходимо повидаться. Вино и сыр — не обязательное условие, гораздо важнее напечатать свое изъявление признательности на листе бумаги и красиво заламинировать — пусть это станет вашим подарком. В подходящий момент медленно и с выражением прочитайте написанное вслух, глядя в глаза адресату. Затем дайте ему возможность, не торопясь, выразить свои эмоции. И еще раз вместе вспомните то, что он сделал для вас. (Если ваша речь произведет должный эффект, буду рад получить ее текст по адресу: seligman@psych.upenn.edu.)

Один вечер благодарности заменил множество экспериментов: всем и без того стало ясно, сколь велика сила благодарности. Вскоре я нашел результаты еще одного исследования на эту тему [117], проведенного все теми же Робертом Эммонсом и Майком МакКаллоу. Выбрав наугад несколько человек, они составили три группы и попросили в течение двух недель вести дневник — одной группе дали задание фиксировать события, вызвавшие чувство благодарности, другой — протоколировать ссоры и стычки, а третьей — просто записывать все события дня без разбору. У тех, кто записывал в дневник только приятное, резко поднялось настроение и возросла степень удовлетворенности жизнью. Поэтому если вы набрали мало баллов в тесте на благодарность, следующее упражнение принесет вам большую пользу.

В течение двух недель отводите по пять минут в день для записей. Это можно делать вечером перед сном. В тетради должно быть как минимум четырнадцать чистых страниц — по одной на каждый день. В первый вечер выполните тест на удовлетворенность жизнью и тест на общую жизнерадостность. Затем пере берите в памяти события последних суток и опишите от одного до пяти моментов, когда испытывали благодарность. Например, «благодарен за утреннее пробуждение», «за щедрость моих друзей», «благодарю Бога за то, что он придал мне решимости», «благодарен чудесным родителям», «благодарен за хорошее здоровье», «благодарен за песни Роллинг Стоунз»» (или другие эстетические впечатления). В конце второй недели снова пройдите тесты на благодарность и на общую жизнерадостность, а потом сравните новые результаты с исходными. Если чувствуете, что ведение такого дневника принесло пользу, продолжайте и дальше вести записи по вечерам.

То, какие чувства мы испытываем, думая о прошлом, зависит от характера воспоминаний. Благодарный настрой помогает ощутить удовлетворение прошлым, поскольку подпитывает приятные воспоминания, обостряет их интенсивность и частоту. Одна из студенток, благодаривших в тот вечер маму, впоследствии написала: «Мама сказала, что та встреча навсегда останется в ее памяти. А мне это дало возможность рассказать маме, как много она для меня значит. Наконец я смогла выразить все, что накопилось в душе! После этого в ближайшие несколько дней мы обе тихо радовались жизни. Я все время вспоминала наш вечер».

Девушка оставалась в приподнятом настроении, так как к ней постоянно приходили светлые воспоминания о любви и поддержке мамы. Приятные воспоминания появлялись особенно часто, и результатом стало хорошее настроение. Негативные воспоминания действуют прямо противоположным образом. Частые и сильные переживания из-за прошлых обид не дают нам жить в мире с собой, нарушают душевное равновесие.

Эти выводы справедливы не только для отдельных личностей, но и для наций. Политические лидеры, постоянно напоминающие гражданам о былых конфликтах (истинных или воображаемых), разжигают этим мстительные и агрессивные настроения. Так, постоянные выступления Слободана Милошевича на тему бед и несчастий сербского народа внесли свою лепту в под готовку десятилетней войны и геноцида на Балканах. Другой пример — речи Кипрского архиепископа Макария. Возглавив местную церковь, он начал раздувать среди местного населения ненависть к туркам. Это вылилось в непримиримый конфликт между греками и турками и фактически обусловило вторжение турецкой армии на Кипр. Современные американские демагоги, заинтересованные в разжигании расовой вражды, постоянно напоминают нефам об их рабском прошлом, обидах и дискриминации, нагнетая агрессивные настроения. Порой такие политики думают лишь о сиюминутной популярности, не понимая, что заложенная мина насилия и ненависти когда-нибудь взорвется и ранит именно тех, чьи интересы они якобы защищают.

Конечно, есть и другие примеры. Используя свое ораторское и политическое искусство, Нельсон Мандела, став во главе Южно-Африканской Республики, заботился о том, чтобы порвать с горьким прошлым и примирить врагов. Нигерийский лидер Якубу Говон сделал все возможное, чтобы после биафрийского мятежа в 1960 не наказывать заговорщиков из племени ибо, тем самым предотвратив геноцид. Президент Джавахарлал Неру, ученик Ганди, старался остановить преследования мусульман после разделения Индии в 1947 году. Когда его правительство встало у руля, убийства мусульман прекратились.

Наш мозг устроен так, что разрушительные негативные эмоции оказываются сильнее мирных и созидательных, но более хрупких позитивных переживаний. Единственный выход для каждого из нас — изменить образ своего мышления, пере писать прошлое, избавив его от негативных воспоминаний. К сожалению, пока у нас нет способов [118] напрямую ускорить этот процесс. Попытки сознательно подавить какую-либо мысль приводят, как известно, к противоположному результату (попытайтесь, к примеру, в ближайшие пять минут не думать о белом медведе). Остается только прощение. Стереть память о нанесенных обидах оно не в силах, но позволяет удалить или значительно притупить их ядовитое жало. И в данном случае это наиболее приемлемый выход.

Но прежде чем мы перейдем к обсуждению вопроса о прощении, давайте выясним, почему же многие люди предпочитают цепляться за горести прошлого (я бы даже сказал, жить ими)? Почему переписывание прошлого в позитивном духе так непопулярно? Ведь это наилучший способ избавиться от мучительных воспоминаний! Наиболее распространенные причины выглядят примерно так:

«Прощать несправедливо. Обидчик останется безнаказанным, а праведный гнев сойдет на нет, вместо того чтобы помочь другим потенциальным жертвам».

«Прощение — демонстрация любви к обидчику, но не к его жертве».

«Прощение препятствует мести, а она всегда справедлива и естественна».

Воодушевляясь подобными мыслями, человек забывает, что прощение нейтрализует чувство обиды и нередко рождает позитивно окрашенные эмоции, повышая удовлетворенность жизнью: не прощая, мы все равно не наказываем обидчика [119], прощая же — освобождаем себя.

Физическое здоровье, особенно состояние сердечно-сосудистой системы, гораздо лучше у людей, способных прощать, чем у тех, кто этого не умеет. Примирившись с обидчиком, мы можем кардинально изменить свои отношения. Впрочем, не стану брать на себя задачу окончательной оценки всех «за» и «против»: та ценность, которую мы придаем тем или другим доводам, зависит лично от нас. Мое дело — показать вам порочную связь между тактикой непрощения и степенью удовлетворенности собственной жизнью.

Насколько вы лично склонны к прощению? Перед тем, как проверить себя с помощью следующего теста, разработанного МакКаллоу и его коллегами [120], вспомните человека, недавно обидевшего вас, а затем ответьте на вопросы.

Осознайте, какие чувства вы испытываете в данный момент к человеку, который вас обидел. Обведите цифру, определяющую степень вашего согласия с тем или иным утверждением:

1 — совершенно не согласен;

2 — не согласен;

3 — равнодушен;

4 — согласен;

5 — полностью согласен.

1. Я заставлю его за это заплатить. 1 2 3 4 5

2. Пытаюсь держаться от него подальше. 1 2 3 4 5

3. Хочу, чтобы с ним случилась какая-нибудь беда. 1 2 3 4 5

4. Делаю вид, будто его не существует. 1 2 3 4 5

5. Не доверяю ему. 1 2 3 4 5

6. Хочу, чтобы он получил по заслугам. 1 2 3 4 5

7. Мне трудно хорошо к нему относиться. 1 2 3 4 5

8. Стараюсь его избегать. 1 2 3 4 5

9. Собираюсь с ним расквитаться. 1 2 3 4 5

10. Я прекратил с ним все отношения. 1 2 3 4 5

11. Я хотел бы видеть его несчастным. 1 2 3 4 5

12. Я не хочу его видеть. 1 2 3 4 5

Стремление избегать обидчика: суммируйте баллы ответов на вопросы № 2, 4, 5, 7, 8, 10 и 12. Общая сумма:…..

Средний результат среди американцев — 12,6 балла. Набравшие более 17,6 баллов попадают в число «обиженных» (33 % американцев), а более 22,8 — обиженных смертельно (10 %). Думаю, никому из читателей не помешает поработать над приведенными ниже упражнениями, чтобы лучше научиться прощать.

Мстительность: суммируйте баллы, полученные при ответах на вопросы № 1, 3, 6, 9 и 11. Общая сумма:…..

Если вы набрали около 7,7 балла, то ваш результат близок к среднеамериканскому. Набрав 11 баллов и выше, вы попадаете в категорию людей мстительных (33 % американцев), и наконец, 13,2 балла и выше свидетельствуют о том, что вы оказались среди самых заядлых мстителей (10 % американцев). Если ваше число баллов высоко, следующие упражнения для вас особенно полезны.

«Маму убили. Ковер, стены — все было забрызгано кровью…» эти слова услышал от брата по телефону новогодним утром 1996 го да Эверетт Уортингтон — ученый, написавший книгу о том, что такое прощение. Приехав в Ноксвилль, доктор Уортингтон узнал, что его мать до смерти забили ломом и бейсбольной битой. Перед этим бандиты изнасиловали ее бутылкой из-под вина и перебили всю обстановку. Тем не менее Уортингтон простил убийц. Я рекомендую его метод всем, кто хотел бы пойти по пути прощения, но пока не находит в себе сил. Итак, метод Уортингтона состоит из пяти этапов-шагов, и сделать каждый из них требует усилий.

Первый шаг. Вспомните то, что произошло, как можно более объективно. Не представляйте обидчика злодеем. Не плачьте от жалости к себе. Пересматривая события, дышите ровно, медленно и глубоко. Уортингтон так описывает ход собственных размышлений: «Я попытался представить, о чем думали эти двое молодых людей у дома моей матери… Наверное, стояли на темной улице и готовились. Один, может быть, сказал: «Вот подходящий дом», а другой добавил: «Окна темные, никого нет». «Во дворе нет машины», — продолжал первый. «Видно, хозяева уехали в Нью-Йорк, праздновать Новый год», — отвечал второй. Они не знали, что мама не умеет водить и потому не обзавелась машиной.

«… Тут кто-то есть — нас заметили! — крикнул один из них, забравшись в дом. — Откуда взялась эта бабулька? Она ведь может меня опознать. Нас найдут и посадят, и тогда все, конец».

Шаг второй — сочувствие. Попытайтесь поставить себя на место преступника и понять причины его действий. Я знаю, это нелегко, но все же прикиньте, какими убедительными для себя доводами преступник мог бы объяснить свое поведение. При этом учитывайте следующее:

Полагая, что его жизнь под угрозой, человек идет на все, даже на убийство ни в чем не повинных. Люди, нападающие на других, обычно сами сильно напуганы и пребывают в состоянии аффекта. Зачастую именно ситуация, а не черты характера побуждает нанести обиду или телесные повреждения другим людям. Люди часто действуют не думая, подчиняясь спонтанной реакции.

Третий шаг — прощение как альтруистический жест, как бескорыстный подарок, этот этап не легче предыдущих. Прежде всего, вспомните, когда вы сами оказались в неприятной ситуации, чувствовали себя виноватым, а вас простили. Прощение было для вас так необходимо, и кто-то подарил его вам. При этом вы испытали благодарность, а простивший вас человек — прилив возвышенных чувств. Поговорка гласит:

Хочешь стать счастливым на час — ляг и поспи. Хочешь стать счастливым на день — сходи на рыбалку. Хочешь стать счастливым на месяц — женись. Хочешь стать счастливым на год — получи наследство. Хочешь стать счастливым на всю жизнь — сделай кому-нибудь добро.

Вот только прощать нужно не ради собственной выгоды, а во благо обидчику. Скажите себе: «Обиды и месть — не для меня». Если вы будете дарить прощение нехотя, через силу, оно не освободит вас от мстительной злобы.

Четвертый шаг — публичное подтверждение того, что вы простили обиду. Уортингтон убеждает своих клиентов сделать письменное «свидетельство о прощении» — письмо к обидчику, запись в дневнике, сочиненное по этому поводу стихотворение или песня. Иногда достаточно рассказать о своем решении близ кому другу. Все это закрепляет желание простить обидчика и подводит нас к последнему, решающему шагу.

Пятый, последний шаг — не изменить своему решению простить. Он тоже труден, поскольку воспоминания о причиненной боли неизбежно будут преследовать вас. Простить — не значит стереть из памяти. Однако прощение способно изменить наш взгляд на то, что произошло. Очень важно понять, что «не забывать» и «не прощать» — не одно и то же. Когда приходят воспоминания, главное — не вспыхивать мстительным гневом и не лелеять обиду. Напоминайте себе, что вы решили простить, и почаще перечитывайте написанное вами «свидетельство о прощении».

Эти советы могут показаться нравоучительными и даже сентиментальными, но результаты нескольких (по меньшей мере восьми) исследований подтверждают их эффективность. Самое серьезное из них было проведено группой ученых Стэнфордского университета под руководством Карла Торезена. В эксперименте приняли участие 259 взрослых, часть которых посетили 6 семинаров по психологии прощения (по 90 минут каждый), а те, кто в семинарах не участвовали, составили так называемую контрольную группу. Методы работы на семинарах совпадали с разработкой Уортингтона — ученые старались изменить отношение людей к прежним обидам. Все сдвиги тщательно фиксировались. В результате оказалось, что у тех участников эксперимента, кто посещал семинары, значительно снизилась склонность к раздражению и стрессам [121–123], воз росла жизнерадостность, они стали оптимистичнее смотреть на мир, научились прощать и чувствовали себя намного лучше.

Оценивать собственную жизнь — дело непростое, но, принимая решения, связанные с будущим, необходимо всесторонне изучить этапы пройденного пути. Минутные всплески радости или грусти — плохие помощники. Так, неудача в любви создает ощущение пустоты, вся жизнь кажется напрасной, а повышение зарплаты приносит удовлетворение и веру в будущие успехи.

Раз в год — на следующий день после Нового года — я нахожу полчаса, чтобы уединиться и заполнить свой «январский план». Для сравнения в компьютере хранятся мои предыдущие планы за последние десять лет. По десятибалльной шкале (от «ужасно» до «великолепно») я оцениваю прожитое за год с точки зрения наиболее важных для меня аспектов и пишу для каждого из них по нескольку слов, суммирующих достигнутое. Читатель вправе со мной не согласиться, но мои приоритеты таковы:

1. Любовь

2. Работа

3. Деньги

4. Игра

5. Друзья

6. Здоровье

7. Творческие достижения

Кроме того, я вношу свои впечатления в специальную рубрику под названием «Траектория жизни», где фиксирую, какие перемены случились в моей жизни за год, и выясняю общую динамику этих перемен за десять лет.

Нечто подобное я от всей души рекомендую делать и вам. Это помогает собраться, избавиться от иллюзий и определиться, в каком направлении действовать дальше. Как говорит Роберт Дэвис [124], «раз в год необходимо «взвешивать» свою жизнь. Если вы обнаружили, что за год она набрала слишком мало «веса» — меняйте образ жизни. Ключ к решению любой проблемы — в ваших руках».

В этой главе речь шла о тех факторах жизнерадостности, которые зависят от нас, о том, какими способами мы можем достичь максимального уровня, отпущенного нам природой. Мы обсуждали, как повысить степень удовлетворенности жизнью и сохранять душевное спокойствие, и обнаружили, что двигаться к этому нужно одновременно с трех сторон. Первый подход — интеллектуальный: необходимо отказаться от убеждения, что прошлое предопределяет будущее. Подобный детерминизм эмпирически бесплоден и философски несостоятелен, а порождаемая им пассивность загоняет в тупик. Второй и третий подходы связаны с эмоциями: нам надо изменить отношение к прошлому. Мы должны развивать в себе умение быть благодарными за все сделанное нам добро, а также научиться прощать былые обиды. Только тогда из нашей жизни уйдут горечь и злоба, а мы обретем душевное спокойствие. В следующей главе мы поговорим о положительных эмоциях, связанных с будущим.

Положительные чувства, связанные с будущим, — это вера, уверенность в себе, надежда и оптимизм. Оптимизм и надежда неплохо изучены психологами, и особенно отрадно то, что их можно в себе развить. Эти свойства [125] повышают сопротивляемость депрессиям, увеличивают продуктивность работы, особенно на ответственном посту, и укрепляют здоровье. Начнем, как всегда, с проверки собственного уровня оптимизма.

Вдумчиво, не торопясь, ответьте на каждый из тридцати двух вопросов теста. В среднем это займет около пятнадцати минут. Ответы в данном случае не делятся на правильные и неправильные. Если вы читали мою книгу «Приобретенный оптимизм», то, вероятно, уже знакомы с другой версией того же теста и знакомы с некоторыми из приведенных ниже заданий.

Прочитайте описание каждой ситуации и ясно представьте, будто все это происходит с вами. Не беда, если вы никогда не оказывались в подобной ситуации. Если вы считаете, что ни один из двух ответов не подходит, не волнуйтесь: просто обведите кружком тот ответ, который больше соответствует вашему восприятию, даже если формулировка вам не нравится. Главное здесь-выбирать не то, что вы должны были бы сказать или что сочли бы верным какие-то другие люди, а выразить свое собственное отношение.

Обведите только один вариант ответа на каждый вопрос. Не обращайте внимания на пометки «ВсП», «ВсХ» и т. п. — о них мы поговорим позднее.

1. Вы и ваша супруга (супруг, подруга, друг) миритесь после ссоры. ВсХ.

A. Я простил его/ее.0.

B. Обычно я прощаю людей. 1

2. Вы забыли о дне рождения супруга (супруги, друга или подруги). ВсП.

A. Я плохо помню даты чужих дней рождения.1.

B. Я был занят другими делами. 0

3. Вы получили цветы от тайного поклонника. ВзХ.

A. Я интересен (интересна) для него или нее. 0

B. Я вообще пользуюсь популярностью. 1

4. Вы участвуете в местных выборах и побеждаете. ВзХ.

A. Я отдал предвыборной кампании много времени и сил. 0

B. Я все стараюсь делать как можно лучше. 1

5. Вы забыли о важной встрече. ВзП.

A. Иногда меня подводит память. 1

B. Порой я забываю поглядеть в блокнот. 0

6. Все остались довольны вашим приемом. ВсХ.

A. В тот вечер я был (а) особенно очарователен (очаровательна). 0

B. Я — хороший хозяин (хозяйка). 1

7. Вы должны десять долларов за то, что вовремя не сдали библиотечную книгу. ВсП.

A. Когда я слишком увлекаюсь чтением, нередко забываю вернуть книгу в срок. 1

B. Я был так поглощен очередным отчетом, что забыл вернуть книгу. 0

8. Ваши акции приносят большой доход. ВсХ.

A. Мой брокер решил сменить тактику. 0

B. Мой брокер — первоклассный инвестор. 1

9. Вы победили в соревнованиях по легкой атлетике. ВсХ.

A. В тот момент я чувствовал себя непобедимым. 0

B. Я упорно тренировался. 1

10. Вы провалили важный экзамен. ВзП.

A. Мне не хватило способностей. 1

B. Я плохо к нему подготовился. 0

11. Вы приготовили новое блюдо для друга или подруги, а он или она только вилкой поковыряли. ВзП.

A. Я не очень вкусно готовлю. 1

B. Я готовил в спешке. 0

12. Вы проиграли соревнования, хотя очень долго к ним готовились. ВзП.

A. Я — плохой спортсмен. 1

B. Мне плохо дается этот вид спорта. 0

13. Вы рассердились на друга или подругу. ВсП.

A. Он (она) всегда меня подначивает. 1

B. Он (она) меня достал (достала) в тот день. 0

14. Вас оштрафовали за то, что вы не вовремя подали налоговую декларацию. ВсП.

A. Я всегда тяну с этим до последнего момента. 1

B. В этом году я поленился заполнить бланк. 0

15. Вы приглашаете кого-то на свидание, а он (она) отказывается. ВзП.

A. В тот день мне не повезло. 1

B. Я засмущался, когда стал приглашать ее (его) на свидание. 0

16. На вечеринке вас часто приглашали на танец. ВсХ.

A. Я всегда пользуюсь успехом на вечеринках. 1

B. В тот вечер я был (была) в угаре. 0

17. Вы очень хорошо прошли собеседование, устраиваясь на работу. ВсХ.

A. Я хорошо разбираюсь в этой области и чувствовал себя уверенно. 0

B. Я всегда хорошо прохожу собеседования. 1

18. Ваш начальник дал вам мало времени, чтобы закончить очередной проект, но вы все равно справились вовремя ВзХ.

A. Я хорошо владею своим делом. 0

B. Я умею работать быстро. 1

19. В последнее время вы чувствуете упадок сил. ВсП.

A. Я давно не отдыхал. 1

B. У меня была очень напряженная неделя. 0

20. Вы спасли человека от удушья. ВзХ.

A. Я знаю, что нужно делать в таких случаях. 0

B. Я знаю, как вести себя в кризисной ситуации. 1

21. Ваш парень или девушка говорит, что вам нужно на некоторое время разойтись. ВзП.

A. Я слишком эгоцентричен (эгоцентрична). 1

B. Я уделял (уделяла) ему (ей) слишком мало внимания. 0

22. Друг сказал вам что-то обидное. ВсП.

A. Он вечно болтает, не думая об окружающих. 1

B. Мой друг был в плохом настроении и сорвал его на мне. 0

23. Начальник спрашивает у вас совета ВзХ.

A. Я в этой области специалист. 0

B. Я умею давать полезные советы. 1

24. Друг благодарит вас за то, что вы поддержали его в трудную минуту. ВзХ.

A. Мне нравится помогать ему в тяжелые времена. 0

B. Я вообще помогаю людям. 1

25. Врач говорит, что вы — в хорошей физической форме. ВзХ.

A. Я стараюсь чаще заниматься спортом. 0

B. Я вообще неплохо забочусь о своем здоровье. 1

26. Ваша супруга (супруг, друг или подруга) уговорила вас вместе уехать на выходные. ВсХ.

A. Ей или ему нужно было сменить обстановку на несколько дней. 0

B. Она или он любит путешествовать. 1

27. Вас попросили возглавить важный проект. ВсХ.

A. Я только что успешно справился с подобным проектом. 0

B. Я — хороший организатор. 1

28. Катаясь на лыжах, вы часто падали. ВсП.

A. Кататься на лыжах трудно. 1

B. Лыжня была скользкой. 0

29. Вы получаете престижную премию. ВзХ.

A. Я нашел решение серьезной проблемы. 0

B. Я оказался лучшим из соискателей. 1

30. Ваши акции падают в цене. ВзП.

A. Я плохо знал обстановку на бирже. 1

B. Я выбрал не те акции. 0

31. За отпуск вы поправились и никак не можете сбросить вес. ВсП.

A. Любая диета помогает лишь на короткое время. 1

B. Я выбрал не ту диету. 0

32. В магазине обнаружилось, что у вас на кредитной карточке нет денег. ВзП.

A. Я иногда переоцениваю сумму на кредитной карточке. 1

B. Иногда я забываю перечислить деньги на кредитную карточку. 0

Выполнение этого теста поможет вам разобраться в основных составляющих оптимизма.

Подсчет баллов:

ВсП 4 ВсХ 5

ВзП 3 ВзХ 6

НаП 2 НаХ 7

НаХ минус НаП

Чтобы лучше понять, на чем зиждется оптимизм, надо разобраться в таких субъективных характеристиках жизненных явлений, как их постоянство и степень универсальности.

Те, у кого опускаются руки, полагают, что их беды постоянны, будут вечно сыпаться на голову и отравлять жизнь. Люди, не желающие сдаваться без боя, считают все неудачи временным явлением.

Постоянство бед (пессимисты) — Сиюминутность неудач (оптимисты)

Я совершенно разбит — Я просто устал

Диеты никогда не помогают — Диета не помогает, если питаться в кафе

Ты всегда меня высмеиваешь — Ты высмеиваешь меня, если я не убираю комнату

Начальник — скотина — Начальник в плохом настроении

Ты никогда со мной не разговариваешь — Ты в последнее время мало со мной говоришь

Если, думая о своих несчастьях, вы употребляете слова «всегда», «никогда» и т. п., то вы — пессимист. Если же вы используете такие слова, как «иногда», «в последнее время», и находите неприятностям разумное объяснение, то вы — оптимист.

Давайте снова вернемся к тесту. Посмотрите еще раз на восемь вопросов, намеченных буквами ВсП (Всегда Плохо). Это вопросы № 2, 7, 13, 14, 19, 22, 28 и 31. Они специально сформулированы так, чтобы выяснить, насколько постоянными вы считаете свои беды. Оптимист в каждом случае выберет ответ «0», а пессимист, соответственно, — «1». Так, отвечая на вопрос 2: «Я плохо помню даты чужих дней рождения», а не «Я был занят другими делами», вы ссылаетесь на постоянную, а значит, свойственную пессимистическому мировоззрению причину.

Сложите результаты ответов на эти восемь вопросов и запишите их под рубрикой ВсП. Если сумма набранных очков 0 или 1 — вы крайне оптимистичны, 2–3 — умеренно оптимистичны, 4 — средний результат, 5–6 — довольно пессимистичны, а если у вас 7–8 баллов, вы закоренелый пессимист.

Потерпев неудачу, мы хотя бы на миг впадаем в смятение. Это как удар под дых. Сначала нам больно, но затем боль уходит, и у некоторых — очень быстро. Это как раз те, кто набрал в данном случае 0 или 1 балл. У иных боль сохраняется дольше, и они начинают жаловаться. Это набравшие 7–8 очков. Даже после мелких неудач они чувствуют себя беспомощными несколько дней, а то и месяцев. От крупных поражений такие люди могут вообще не оправиться.

Когда случается что-то хорошее, оптимисты мгновенно к этому привыкают: они считают, что такие вещи закономерны и будут радовать их всю жизнь, тогда как пессимисты не верят в постоянство удачи.

Временность везения (пессимисты) — Постоянство удачи (оптимисты)

Сегодня — удачный день — Мне всегда везет

Я стараюсь — Я — талантливый человек

Мой соперник устал — Мой соперник ничего особенного из себя не представляет

По мнению оптимистов, все приятные события происходят благодаря их способностям и чертам характера. Пессимисты объясняют свои победы хорошим настроением или временным приливом сил.

Вы, вероятно, заметили, что часть вопросов теста (точнее, половина) связана с достижениями (например, «Ваши акции приносят большой доход»). Подсчитайте свои баллы в ответах на вопросы № 1, 6, 8, 9, 16, 17, 26 и 27 — они отмечены буквами ВсХ. Ответы, оцененные в 1 балл, характерны для оптимистов, не сомневающихся, что все хорошее естественно и закономерно. Сложите отмеченные баллы и подсчитайте общую сумму. Если вы набрали 7–8 баллов, то весьма оптимистично смотрите на жизнь, 6 баллов свидетельствуют об умеренном оптимизме. 4–5 баллов — средний результат, 3 балла — умеренный пессимизм, а 2, 1 или 0 говорят о крайнем пессимизме.

Люди, уверенные, что все радости в их жизни — явление постоянное, достигая очередного успеха, стараются еще больше. Те же, кто полагает, что все хорошее — временно, могут сдаться, даже добившись победы, поскольку думают, что повезло им совершенно случайно. Оптимисты извлекают наибольшую выгоду из своих достижений и умеют довести до конца успешно начатое дело.

Если постоянство связано со временем, то степень универсальности — с пространством.

Рассмотрим следующий пример: в большой торговой компании уволили половину бухгалтерского отдела. Два уволенных бухгалтера — Нора и Кевин — впали в депрессию. Ни тот, ни другой не желают тратить несколько месяцев на поиски работы. Оба отказались заполнять даже налоговую декларацию, поскольку это напоминает им об увольнении. Однако Нора осталась любящей и деятельной супругой, продолжает общаться с друзьями, здоровье — в порядке, и три раза в неделю она все-таки подрабатывает. Кевин, наоборот, совсем ушел в себя, не обращает внимания на жену и маленького сына и проводит вечера в мрачных раздумьях. Он перестал ходить на вечеринки, так как, по его словам, не может видеть людей, пере стал смеяться над шутками, простудился и проболел всю зиму. Совсем забросил бег трусцой, хотя раньше это было одним из его любимых занятий.

Некоторые люди умеют аккуратно запереть свои беды в коробочку и спокойно жить дальше: ну, пусть в какой-то сфере — работе или любви — их постиг крах. Но для некоторых из нас одна-единственная неудача затмевает весь белый свет. Истинный пессимист не сомневается, что из-за одной порванной нитки свитер разлезется в клочья.

В сущности, все люди сводятся к двум типам: первые дают неприятностям самое обобщенное толкование и опускают руки, как только в какой-нибудь сфере их жизни происходит сбой. Вторые подыскивают любой неудаче конкретное объяснение и грустят по совершенно конкретному поводу, в остальном стараясь жить как ни в чем не бывало. Вот примеры обобщенных и конкретных толкований всевозможных неприятных происшествий:

Неприятность как универсальная закономерность (пессимисты) — Неудача как частность (оптимисты)

Все преподаватели несправедливы — Преподаватель Селигман несправедлив

Я неприятен людям — Я неприятен этому человеку

Книги бесполезны — Эта книга бесполезна

Нора и Кевин набрали одинаковое число баллов по степени постоянства плохого настроения. В этом отношении оба оказались пессимистами: оставшись без работы, они долго пребывают в депрессии. Но по степени универсальности своих неутешительных выводов Нора и Кевин разительно отличаются друг от друга. Когда случилось несчастье, Кевин решил, что вся жизнь кончена: его уволили и он ни на что не годен. Нора же рассудила, что увольнением обязана простой и понятной при чине: она — плохой бухгалтер.

Степень постоянства определяет, на какой срок человек опускает руки; степень универсальности показывает, сколь широко распространяется наш пессимизм на все области жизни. Кевин — типичная жертва универсальности своего пессимизма. После увольнения он вообразил, что причина его неудачи универсальна, и потому капитулировал на всех фронтах.

Случается ли подобное с вами? Вопросы, касающиеся универсальности, помечены буквами ВзП (везде плохо). Это вопросы № 5, 10, 11, 12, 15, 21, 30 и 32. Сложите баллы ответов на эти вопросы. Если вы набрали 0 или 1 — вы большой оптимист, 2–3 балла — умеренно оптимистичны, 4 балла — средний результат, 5–6 — умеренно пессимистичны, 7–8 — крайне пессимистичны.

Оптимистические объяснения радостных событий, разумеется, противоположны объяснениям неприятностей. Оптимист уверен, что удачи положительно влияют на все, что он делает, тогда как пессимист воспринимает свои победы как временные и случайные, относит их к узкой сфере и объясняет конкретными причинами. Когда Норе снова предложили временную работу в компании, она подумала: «В конце концов они поняли, что без меня им не обойтись». Кевин же, получив такое предложение, сказал себе: «Наверное, у них просто не хватает людей». Вот еще несколько примеров:

Удача как частность (пессимизм) — Удача как универсальная закономерность (оптимизм)

Я способен к математике — Я вообще способный человек

Мой брокер разбирается в нефтяных акциях — Мой брокер знает Уолл-стрит

Я понравился ей — Я — обаятельная личность

Оцените, как вы воспринимаете радостные события. Вопросы, связанные с ними, помечены буквами ВзХ — Везде Хорошо. Их номера — 3, 4, 18, 20, 23, 24, 25 и 29. Если, отвечая на какой-либо из этих вопросов, вы получили 0 баллов, то это — ответ пессимиста (узкое и ограниченное толкование собственных успехов). Например, ответив на вопрос № 24 (друг благодарит вас за помощь): «Мне нравится помогать ему в тяжелые времена», вы дали частное объяснение, характерное для пессимистов; ответ же «Я вообще помогаю людям» представляет собой обобщенное, оптимистическое объяснение. Подсчитайте, сколько баллов вы набрали в целом. Если 7–8 — вы большой оптимист, 6 — умеренный оптимист, 4–5 — относительный оптимист, 3 — умеренный пессимист, а 0, 1 или 2 — крайний пессимист.

До сих пор толкованием понятия «надежда» заняты, в основном, лишь телевизионные проповедники, политики и авторы рекламных роликов. Теория приобретенного оптимизма сделала этот вопрос предметом внимания ученых — научные лаборатории пытаются препарировать это чувство, чтобы выяснить, как оно воздействует на людей. Питаете ли вы надежды, зависит от обоих рассмотренных выше факторов — кажущихся постоянства и степени универсальности приятных и неприятных жизненных явлений. Читатель уже догадался, что укреплению надежд способствует умение находить постоянные и универсальные объяснения для радостных событий и временные, частные — для неприятностей. Вот несколько примеров объяснения бед:

Безнадежность — Надежда

Я туп — У меня похмелье

Все мужчины — тираны — Мой муж в плохом настроении

Пять шансов из десяти, что не эта опухоль злокачественна — Пять шансов из десяти, что это злокачественное образование

А вот как можно объяснить приятные события:

Безнадежность — Надежда

Мне повезло — Я талантлив

Моя жена привлекает клиентов — Моя жена всегда привлекательна

Моя фирма опередила конкурентов — Моя фирма всегда опережает своих конкурентов

Думаю, что результаты этого теста, связанные с нашими надеждами (НаХ — надежды хорошие и НаП — надежды плохие), особенно информативны. Чтобы узнать свой балл НаП, сложите результаты ВзП и ВсП. Чтобы узнать НаХ — сложите ВзХ и ВсХ. Теперь вычтите НаП из НаХ. Если в результате вы набрали от 10 до 16 баллов, значит, светлые надежды переполняют вашу душу; 6–9 баллов соответствуют умеренным надеждам на лучшее, от 1 до 5 баллов — средний результат, от (-5) до 0 — очень слабая вера в успех, и ниже (-5) — полная безнадежность.

Те, кто дает радостным событиям универсальные и долго срочные объяснения, а плохим — временные и частные, быстро оправляются от бед и легко используют выпавшую удачу. И наоборот, те, кто считает свой успех временным, а неудачи — постоянным явлением, сгибаются под их тяжким бременем и редко наслаждаются достигнутыми успехами.

Есть хороший способ развить в себе оптимизм, и состоит он в том, чтобы развенчивать и опровергать пессимистические мысли. Вам ведь найдется что противопоставить незаслуженным обвинениям со стороны другого человека? «Ты не справляешься с обязанностями замдиректора по кадрам. Ты — человек невнимательный, эгоистичный, и подчиненные терпеть тебя не могут», — заявляет ваша конкурентка. В ответ вы можете при вести различные доводы: в прошлом году сотрудники высоко оценили вашу работу, недавно вы умело перевоспитали трех самых недисциплинированных молодых людей из отдела маркетинга и т. п. Но, обвиняя себя сами, мы, как правило, не умеем возразить, даже если укоры беспочвенны. В такой ситуации не вредно бывает представить, будто эти критические соображения высказывает вам кто-то другой.

Как только почувствуете, что впадаете в пессимистическое настроение, воспользуйтесь методом под названием Фа-Мы-Ре-До-Э. Здесь «Фа» — фактическая реальность, «Мы» — ваши невеселые мысли по этому поводу, «Ре» — результат этих мыслей, «До» — доводы спокойного разума, «Э» — энергетическая встряска. Посмотрите, как, осознавая все важные компоненты неприятного события, можно развеять упаднические настроения и взбодриться.

Факт. Мы с мужем впервые после рождения ребенка решили «выйти в свет» и пообедать в ресторане. Однако большая часть вечера прошла в спорах и ссорах по разным поводам — начиная от прононса официанта и кончая формой головы нашего сына — на кого он похож?

Мысли. Что происходит? Я думала, мы будем наслаждаться романтическим ужином, а вместо этого мы убиваем ред кий свободный вечер на стычки по пустякам. Не даром я совсем недавно прочитала в одной статье, что многие браки распадаются после рождения первого ребенка. Может быть, и наш вечер — предвестник будущего раз вода? Как же я буду одна воспитывать сына?

Результат мыслей. Меня охватили разочарование, глубокая грусть и даже паника. Аппетит совсем пропал, интерес к окружающей обстановке — тоже. Муж пытался поднять мне настроение, но безуспешно — я смотреть на него не могла.

Доводы разума. Может быть, я неправильно оценила ситуацию? Ведь нелегко настроиться на романтический лад, если за последние семь недель ты едва ли хоть раз спала три часа подряд и постоянно проверяешь, не подтекло ли молоко? Ничего себе романтика! И вообще, один неудачный ужин к разводу не приведет. В наших отношениях бывали моменты куда неприятнее, однако мы с честью из них выходили и любовь только крепла. Куда разумнее не читать глупые журналы. Да я ли это сижу тут и составляю список, к кому из родственников уйти, только потому, что Полу кажется, будто наш сын больше похож на его деда, чем на мою тетушку?! Пожалуй, надо просто-напросто расслабиться и воспринимать этот ужин как первую попытку обновить романтические отношения. Следующая будет удачнее.

Энергетическая встряска. Я почувствовала себя лучше и, естественно, стала уделять Полу больше внимания. Я рассказала ему о своих тревогах из-за молока, и мы посмеялись, представив, что мог бы сказать наш офици ант при виде молочных рек на столе. Мы решили, что это наш пробный ужин и на следующей неделе надо снова сходить в ресторан. Дружески поговорив, мы помирились и повеселели.

Очень важно понимать, что огорчительные мысли, временами приходящие нам в голову, далеко не всегда обоснованны. Как бы вы отреагировали, вздумай ревнивая соперница заявить вам: «Ты ужасная мать. Ты эгоистична, невнимательна и тупа»? Надеюсь, вы не приняли бы подобные обвинения всерьез, а задень они вас за живое — вы нашлись бы, что ответить. К примеру: «Мои дети меня любят. Я провожу с ними немало времени — занимаюсь алгеброй, играю в футбол и учу, как выжить в этом мире. А моя «подруга», похоже, просто ревнует, поскольку не довольна собой».

Итак, выходит, отметать чужие нападки — проще простого? Гораздо хуже мы справляемся с укорами, брошенными себе самим. Критика, исходящая из самого главного первоисточника, кажется нам справедливой.

Нет, и еще раз нет!

Критика в свой адрес бывает не менее беспочвенна, чем выпады завистников! Рефлексивные объяснения, как правило, искажают истину. Они — следствие привычного хода мыслей, навеянных неприятными воспоминаниями и установками прошлого: о детских ссорах, строгости родителей, несправедливости воспитателя в лагере или ревности старшего брата. И поскольку эти мысли якобы исходят от нас, их правильность не подвергается сомнению.

Напрасно. Если человек думает, что не способен найти работу, спутника жизни или друзей, это — верный знак, что он ошибается. На подобную мысль следует взглянуть со стороны, чтобы проверить, насколько она соответствует действительности. Вот здесь-то и уместно применить критический анализ. Признайте, что именно пессимистические мысли остро в нем нуждаются. И следующим нашим шагом будет перевод их анализа в практическое русло.

Существуют четыре способа сделать опровержение пессимистических мыслей убедительным. Поговорим о каждом из них.

1. Где доказательства?

Наиболее надежный способ опровергнуть пессимистические доводы — показать, что они не соответствуют действительности. Как правило, объективная картина совсем не так грустна, как вам кажется, поскольку пессимистическая реакция на отрицательные события в большинстве случаев преувеличена. Почувствуйте себя детективом и спросите: «Где доказательства?»

Если, получив плохую отметку, вы сокрушаетесь по поводу своей общей бездарности, — ищите подтверждения обратного. (Для начала узнайте хотя бы, каковы результаты ваших сокурсников.) Волнуетесь из-за нарушенной диеты — спокойно оцените, сколько калорий и всяких «вредностей» содержится в съеденных вами кукурузных чипсах, куриных крылышках или выпитом пиве. Наверняка доза окажется не смертельной.

Излагаемый здесь метод развития в себе оптимизма при помощи критического анализа пессимистических мыслей необходимо отличать от метода «позитивной установки» [126]. Последний состоит в том, чтобы ежедневно и постоянно внушать себе, что с каждым днем мы становимся все лучше и лучше — без каких бы то ни было доказательств, и даже если факты свидетельствуют об обратном. Если вы способны принять позитивную установку на веру — тем лучше для вас. Но людям интеллектуальным, склонным мыслить скептически, обычно такое не по силам. Зато предлагаемый здесь метод опирается на осознание реальных фактов, в том числе таких, которые доказывают, что мы неверно оцениваем то или иное событие и напрасно портим себе жизнь.

2. Альтернативные объяснения.

Почти все, что с нами происходит, обусловлено не одной, а множеством причин. Так, результаты экзамена зависят от его трудности, вашей подготовленности, умственных способностей, общего уровня развития, объективности преподавателя, вашего самочувствия и т. п. Люди, склонные к пессимизму, нередко цепляются за какую-нибудь одну причину, по их мнению, наиболее существенную и «все объясняющую». Однако, про ведя критический анализ, мы понимаем, что реальность куда многограннее и светлее, чем нам казалось. Если каждое явление обусловливает масса причин, с какой стати нам учитывать только одну, да еще самую неприятную? Не лучше ли выбрать иной, менее деструктивный подход к жизни?

Чтобы установить, насколько верны ваши подозрения, взвесьте все возможные причины. Подумайте и о том, что зависело от вас (в примере с экзаменом, это степень подготовленности), и о специфических обстоятельствах (тест был слишком трудным), и о не зависящих от вас факторах (преподаватель оценивал результаты необъективно). Возможно, отыскивая истинное объяснение неудачи, вам придется поломать голову и кардинально изменить первоначальную позицию. Помните: пессимистам свойственно фокусироваться на самой неприятной для себя причине вовсе не потому, что тому есть основания, а по складу характера. Нужно избавиться от этой вредной привычки и всегда находить как можно больше альтернативных, внушающих надежды объяснений.

3. Разбор последствий.

Однако жизнь устроена так, что порой и факты свидетельствуют не в нашу пользу, и самые худшие опасения сбываются. В подобных случаях советую прибегнуть к методу «детрагедизации».

Даже если неприятные предположения оправдались, спросите себя: ну и что? Каковы последствия того, что произошло? Допустим, романтический ужин не удался. Чем это вам грозит? Один неудачный поход в ресторан и вправду не закончится разводом.

Подумайте, сколь вероятно развитие событий по наихудшему сценарию? Неужели из-за трех четверок в дипломе умный шеф не возьмет вас на работу? Разве пары куриных крылышек и тарелки чипсов достаточно, чтобы уже никогда не похудеть? Тут можно самое время «подключить» первый способ и заняться поисками доказательств. Так, в предыдущем примере жена вспомнила, что они с мужем знавали и худшие времена, однако семья не развалилась.

4. Напрасные переживания.

Зачастую грустные мысли наносят больший вред, чем обусловившие их факты. Насколько деструктивно вы мыслите? Если вы нарушили диету за ужином, то говоря себе: «Я — неисправимый обжора», перечеркиваете все свои дальнейшие попытки похудеть. Некоторые люди сильно переживают, когда к ним относятся несправедливо. Увы, даже если такие переживания вполне обоснованы, сами они вредят нам гораздо больше, чем спровоцировавшая их ситуация.

Подумайте, разумно ли до бесконечности твердить себе, что мир несправедлив? А вот поразмыслить о способах уберечься от повторения ошибок — очень полезно. Даже если сейчас вам действительно есть от чего грустить, прикиньте, нельзя ли изменить ситуацию и как это сделать. Например, в истории с неудачным ужином женщина сделала полезный для себя вывод, решив отказаться от чтения глупых статей в дамских журналах.

Опробуйте метод критического анализа пессимистических мыслей на практике. Выберите, скажем, пять неприятных происшествий последнего месяца. Проанализируйте свое настроение, оцените объективные последствия и вспомните, какие мысли приходили вам в голову. Помните: побеждая отрицательные эмоции, мы подпитываем себя энергией.

Опишите все, что вы чувствовали, даже если это была мелкая неприятность — задержалась почта, вам не перезвонили или не вымыли стекло машины на заправке. В каждом случае старайтесь применить все четыре способа критического анализа.

Но для начала предлагаю вам обдумать два следующих при мера. Один из них связан с неприятным событием, другой — с радостным.

Факт. Вычитав курс лекций на тему «Адаптация после психологических травм», я ознакомился с отзывами студентов. Один из них гласил: «Я глубоко разочарован. Единственное, что осталось в памяти, — полная серость и скука. Иметь дело с покойниками — и то веселее, чем с преподавателем Ричмондом. Займитесь чем угодно, только не ведите больше этот курс!»

Мысли. Ну и наглые пошли студенты! Они, видно, хотят, чтобы я проводил занятия в классе, оборудованном системой Dolby. Если ты не используешь новейших мультимедиа, молодежи, видите ли, неинтересно. Нет, чтобы самостоятельно пораскинуть мозгами и освоить материал! Как я устал от таких претензий! Хорошо, что не знаю, кто это написал.

Результаты мыслей. Я взбешен. Позвал жену, прочитал ей эту гадость и высказал все, что думаю. Настроение испорчено на весь день — я постоянно думал, какими избалованными и нахальными стали студенты.

Доводы разума. Зачем же писать так грубо? Я понимаю, что кому-то мой курс мог не понравиться, но к чему высказывать свое мнение в столь бестактной форме? Вообще-то, отрицательный отзыв всего один — большинство студентов довольны. И все же я получил не такие высокие оценки, как раньше. Многие пишут, что им было бы легче усвоить материал, используй я ролики и слайды. Ребятам не лазерное шоу нужно, просто они хотят, чтобы лекции были интересней и доступней. Может быть, я действительно обленился? Раньше я старался как-то оживить занятия. А может, мне просто надоела тема и со стороны это очень заметно? Пусть отрицательный отзыв послужит мне уроком и заставит немного потрудиться над формой изложения.

Энергетическая встряска. Я победил ярость. Неприятные чувства по отношению к этому студенту остались, но я уже воспринимал все это спокойно. Всегда неприятно осознавать, что ты расслабился и подувял, но отрицательный отзыв заставил меня сменить манеру изложения. Я по-новому «вжился» в материал и с нетерпением жду следующего года.

Как я уже говорил, пессимистическое восприятие радостных событий прямо противоположно толкованию дурных. Когда случается что-то хорошее, пессимист говорит: это временный, случайный и незаслуженный успех. Такая интерпретация успехов не позволяет нам использовать их с максимальной выгодой. Следующий пример показывает, как бороться с пессимистической трактовкой своих побед. Надо всегда связывать их со свойственными вам достоинствами и чертами характера, т. е. объяснять с оптимистических позиций.

Факт. Начальник, сказав, что ему понравились некоторые мои предложения, пригласил меня на собрание, где я мог бы доложить их руководству.

Мысли. Нет, только не это! Я не верю, что он действительно этого хочет. Я буду выглядеть там полным идиотом. Хватит и того, что я все выложил шефу. И вообще, эти идеи не мои, они возникли как результат коллективных дискуссий. Может, я и высказал здравые предположения, но им не хватает глубины. Если придется отвечать на вопросы руководства компании, я сгорю от стыда.

Результаты мыслей. Меня охватила тоска. Я не мог сосредоточиться. Вместо того чтобы разрабатывать план поставок, я витал в облаках, и доделывать его пришлось на скорую руку.

Доводы разума. Стоп. А ведь начальник-то прав! Я действительно обсуждал план поставок с другими сотрудниками, но идеи-то были мои. И на последнем собрании именно я помог всем выйти из тупика, отыскав новый подход. Любой на моем месте стал бы волноваться, выступая перед руководством фирмы. Но ведь я долго вынашивал то, что хочу предложить, а потом пустил краткое описание по отделу, чтобы мои коллеги с ним ознакомились. Хэнк выбрал меня, зная, что я не подведу. Он не из тех, кто стал бы рисковать своей репутацией, пригласив на заседание правления случайного человека. Шеф верит в меня, а значит, и я обязан в себя поверить.

Энергетическая встряска. Я стал более собранным и спокойным. Даже решил сделать пробную презентацию для двух своих коллег. После этого у меня появился азарт, и чем дольше я над этой презентацией работал, тем увереннее себя чувствовал. А еще подыскал несколько приемов, чтобы сделать свое выступление более убедительным.

Теперь настало время и вам испытать на себе эффективность метода. Конечно, нарочно искать неприятностей не надо, описывайте события, вызвавшие у вас негативную реакцию в прошлом. В каждом случае тщательно анализируйте то, что творится в вашей душе. Как только у вас появляются упаднические мысли, изучите их и постарайтесь полностью опровергнуть. Последовательность этапов для всех случаев одинакова, как по нотам: факт, ваши невеселые мысли, результаты этих мыслей, критический анализ и энергетическая встряска.

1.

Факт:…..

Мысли:…..

Результат мыслей:…..

Доводы разума:…..

Энергетическая встряска:…..

2.

Факт:…..

Мысли:…..

Результат мыслей:…..

Доводы разума:…..

Энергетическая встряска:…..

3.

Факт:…..

Мысли:…..

Результат мыслей:…..

Доводы разума:…..

Энергетическая встряска:…..

В главе 5 речь шла о том, что такое удовлетворенность прошлым и как ее добиться. Только что мы рассмотрели особенности оптимистического взгляда в будущее и способы его развития. А теперь переходим к счастью в настоящем.

То, о чем речь пойдет в этой главе, принципиально отличается от удовлетворения прошлым и оптимистического взгляда в будущее. Оценка настоящего связана с двумя важными и несхожими между собой явлениями: удовольствием и духовным удовлетворением.

Всякое удовольствие непременно содержит в себе хотя бы один мощный чувственный компонент — один из тех, что философы называют «грубыми чувствами»: экстаз, трепет, оргазм, восторг, веселье, достаток или комфорт. Удовольствия преходящи и почти не затрагивают процесс мышления.

Духовное удовлетворение мы получаем, занимаясь любимым делом, и оно вовсе не обязательно сопровождается какими-либо эмоциями. То, что приносит нам духовное удовлетворение, поглощает нас целиком, и мы полностью растворяемся в нем, забывая о себе. Интересный разговор, альпинизм, чтение хорошей книги, танец, удачный бросок мяча в корзину — все это занятия, побуждающие нас забыть о времени, использовать свои способности с максимальной полнотой и больше узнать о лучших сторонах собственного характера. Такие впечатления оставляют более глубокий след, чем удовольствия, они заставляют нас думать и делать выводы, не так быстро приедаются и зависят от наших достоинств и добродетелей.

Надеюсь, не раз еще ты летним утром
С великой радостью
Войдешь в незнакомую гавань
И заглянешь на финикийские рынки,
Чтобы купить там янтарь, и коралл, и жемчуг,
Или из черного дерева безделушки. Есть и духи с дивным чувственным ароматом.
Вдыхай благовония, Сколько можешь себе позволить.

(Кавафис, «Итака» [127])

Эти переживания возникают спонтанно, надолго не задерживаются и не требуют размышлений. В процессе эволюции воз никла тесная связь между органами чувств и положительными эмоциями: прикосновение, вкус, обоняние, движение, зрение и слух дарят нам телесную радость. Поглаживание гениталий вызывает у младенцев улыбку. Тот же эффект до определенного возраста дает вкус материнского молока или французского ванильного мороженого. Если вы давно не мылись, горячий душ доставит вам невероятное наслаждение — куда большее, чем осознание того, что вы стали чище. Оргазм не нуждается в комментариях, а кто-то блаженствует, освобождая кишечник. Зрение и слух тоже вызывают позитивные чувства, однако связь здесь уже не столь непосредственна: вспомните хотя бы ясный весенний день, финал песни Битлз «Хей, Джуд», образ милого ребенка или ягненка, огонь в камине снежным зимним вечером…

Существуют и более утонченные чувственные удовольствия. Я любуюсь красотой чайных роз, с восторгом слушаю начало «Величит душа моя» К. ф. Э. Баха (сына известного композитора), наслаждаюсь вкусом сухого немецкого рислинга, растроганно смотрю заключительную сцену первого акта мюзикла «Воскресенье в парке с Джорджем», люблю духи «Шалимар», восхищаюсь точной рифмой и млею, когда двухмесячный сын сжимает мой указательный палец.

Но как бы ни тешили нас физические удовольствия, строить на них жизнь не получается — слишком уж они мимолетны и уходят с исчезновением внешних стимуляторов. Человек быстро привыкает, и ему нужны все большие дозы, чтобы «словить тот же кайф». Только первый кусочек ванильного мороженого, знакомство с ароматом «Шалимар» и первые несколько секунд у очага производят поистине неизгладимое впечатление. Затем острота удовольствия притупляется — разве что вы испытываете их изредка, с очень большим интервалом.

У высших наслаждений много общего с телесными удовольствиями — они тоже замешаны на «грубых чувствах», тоже мимолетны, быстро слабеют и становятся привычными. Однако эти состояния требуют более сложных внешних стимуляторов, они интереснее и разнообразнее удовольствий физических.

Существует немало способов классификации высших удовольствий, в том числе и мой. Для начала я выбрал одно позитивное эмоциональное состояние — радость — и отыскал в словаре все синонимы этого слова. Точно так же я поступил со следующим и повторял эту процедуру, пока не исчерпал весь запас слов. В результате набралось около ста понятий, связанных как с телесными, так и с более возвышенными удовольствиями. В отдельную группу я отобрал слова, характеризующие физические удовольствия (например, оргазм или тепло), а остальные разделил на три группы по степени интенсивности.

К разряду наиболее интенсивных принадлежат восхищение, блаженство, экстаз, трепет, восторг, эйфория, кайф, энтузиазм и возбуждение. В число умеренно интенсивных входят волнение, оживленность, энергичность, ликование, веселье, радость, бодрость, энтузиазм и влечение. К группе наименее интенсивных относятся комфорт, гармоничность, развлечение, насыщение и расслабление. Для решения нашей задачи — поднять уровень этих удовольствий в повседневной жизни — способ классификации не так уж важен.

Обращаться с этой проблемой к специалисту вам явно не придется. Каждый из нас лучше любого психолога сумеет ответить, что приносит ему больше удовольствия и как этого добиться. Однако знание трех принципов, открытых позитивной психологией, поможет вам сделать свое пусть кратковременное, но реальное счастье более полным и интенсивным, Эго учет привыкания, смакование и внимание к происходящему. Знакомство с этими психологическими концепциями может послужить для вас хорошим уроком усиления и продления любых приятных чувств.

Удовольствия — как телесные, так и более возвышенные — не могут быть использованы в качестве источника продолжительного ощущения счастья. Связанные с ними эмоции по определению преходящи, и как показывает практика, испаряются практически мгновенно. Когда я даю студентам задание сделать для себя что-нибудь приятное (скажем, посмотреть интересный фильм), мы неизменно приходим к выводу, что с окончанием сеанса прекращаются и соответствующие эмоции. Стоит исчезнуть внешнему стимулятору, как позитивные переживания растворяются в волнах повседневности, почти не оставляя следа. Это совершенно естественно, а исключения только подтверждают правило: иногда мы вспоминаем о каком-нибудь фильме и на следующий день (например, «Властелин колец»), а вкус бургундского сохраняется во рту две минуты. (В моей долгой карьере дегустатора-любителя были уникальные случаи: к при меру, мне доводилось пробовать вина, вкус которых ощущался во рту и на следующий день.)

Повторные попытки испытать то же удовольствие малоэффективны. От второй порции мороженого «Бассет» наслаждение вдвое меньше, а к четвертой остаются одни калории. Когда же потребность в последних удовлетворена, мороженое не намного вкуснее картона. Процесс привыкания, или адаптация, — неотъемлемая часть работы нашей нервной системы. Нейроны живо откликаются на новый стимул. Если же новой информации нет, их реакция не будет столь интенсивной. На уровне клетки это объясняется существованием так называемого рефракторного периода, в течение которого (обычно несколько секунд) нейроны просто не могут включиться повторно. Вот почему мы так чутко улавливаем незнакомое, а на привычное не обращаем внимания. И чем чаще происходит какое-либо событие, тем меньше оно нас волнует.

Удовольствия не только скоротечны, но и приводят порой к дурным последствиям. Помните «центры удовольствия», обнаруженные в мозгу крыс сорок лет назад? Исследователи вживили в определенные зоны подкорки головного мозга тончайшие электроды, чтобы всякий раз, когда подопытное животное нажимало на перекладину, в мозгу возникало небольшое электрическое возбуждение. Со временем такие крысы начинали предпочитать эту стимуляцию пище и размножению, а без нее погибали. Это важнейшее открытие касается не самого удовольствия, но зависимости от него. Оказалось, что электрическая стимуляция определенных участков мозга вызывает очень сильное желание снова испытать нечто подобное. Удовлетворить его может только повторная стимуляция, которая, к несчастью, вызывает еще большую тягу. Желание проходит, если крыса несколько минут терпит «ломку», не нажимая на перекладину. Но стремление получить стимуляцию настолько сильно, что животное вновь и вновь давит на перекладину — потому что попадает в зависимость. Неудовлетворенное желание вызывает такую негативную реакцию, что крыса старается его избегать [128].

Представьте, что у вас чешется спина: почесав ее, вы на какое-то время успокоитесь, но вскоре зуд появится снова. Постепенно он станет невыносим, и спасти от этого сможет только новое почесывание. Но тогда возникает порочный круг. Если, стиснув зубы, немного потерпеть, мучительные ощущения утихнут, но, как правило, жажда почесать спину слишком сильна. Вот почему так трудно оторваться от соленых орешков или ванильного мороженого, бросить курить. Самые пагубные пристрастия — наркотики и алкоголь. Переусердствовав с выпивкой, человек страдает похмельем. Облегчить его можно новой порцией алкоголя («подобное лечат подобным»), но разум нее подождать, пока пройдет само. Если вы «лечите» похмелье алкоголем, неприятные ощущения исчезнут, но завтра они вернутся и опять потребуют вливаний.

Все сказанное напрямую относится к удовольствиям: ими явно не стоит злоупотреблять. Эта заповедь звучит и в отрывке из стихотворения греческого поэта Кавафиса, вынесенном в эпиграф («И вдыхай благовония, сколько можешь себе позволить»). Пусть в вашей жизни будет как можно больше приятного, но старайтесь максимально оттягивать привычные удовольствия. И если через некоторое время выяснится, что желание пропало или сменилось отвращением, — скорее всего, это значит, что ранее речь шла не об удовольствии, а о зависимости.

Откусите немного мороженого, но не глотайте сразу, а помедлите секунд тридцать-они покажутся вечностью. А если затем доедать порцию расхочется — киньте ее в помойное ведро. Если хотите продолжить — добро пожаловать, но не спешите: будьте готовы остановиться в любой момент.

Рассчитайте «оптимальный режим» для каждого удовольствия. Это поможет сохранить остроту ощущений и не впасть в зависимость. Если, допустим, вы любите музыку Брюса Спрингстина, попробуйте слушать ее то чаще, то реже обычного. Постепенно вы определите, с каким временным интервалом музыка производит наиболее сильное впечатление. Помогает сохранить остроту ощущений и неожиданность: пусть удовольствие станет сюрпризом. И давайте способствовать тому, чтобы окружающие нас люди почаще дарили друг другу нечаянную радость. Для этого вовсе необязательно покупать букеты роз в цветочных магазинах — достаточно чашки любимого кофе, приготовленного заботливой рукой. Почему бы не потратить пять минут в день на подготовку приятного сюрприза супругу или супруге, детям или сослуживцу? Можно поставить люби мую музыку мужа, когда он возвращается домой, почесать жене спинку, пока она печатает на компьютере, поставить вазу с цветами на письменный стол коллеги, написать что-то приятное любимому человеку. Такие поступки всегда находят живой отклик и вызывают желание сделать ответный шаг.

Бешеный темп современной жизни [129,130] и постоянные заботы о будущем могут сослужить нам дурную службу, обедняя настоящее. Почти каждое изобретение нынешней эпохи — от телефона до Интернета — рассчитано на то, чтобы мы как можно быстрее могли управиться с как можно большим количеством дел. Экономия времени требует составления планов на будущее. Даже вступая в разговор, мы уже не слушаем собеседника, а заранее обдумываем остроумные реплики. Постоянно пытаясь сэкономить время (интересно зачем?) и планируя будущее, которое тем быстрее становится прошлым, мы забываем о бесценном настоящем.

Фред Б. Брайант и Джозеф Верофф из университета Лойолы предложили оригинальный метод, названный ими смакованием. Хочется верить, что эта попытка воплотить заботу о будущем в лучших традициях буддизма поможет нам вновь обрести утраченное умение ценить прелесть сегодняшнего.

Согласно Брайанту и Вероффу, смакование — это осознание своего удовольствия и неторопливая, размеренная забота обо всех этапах его переживания. Вот как Фред Брайант описывает смакование минутной передышки на пути к горному пику:

Я делаю глубокий вдох, вбираю в легкие побольше чистого, холодного воздуха, а потом медленно выдыхаю. Чувствую острый, резкий запах одолень-травы, и пытаясь определить, откуда он струится, замечаю одинокую веточку лаванды меж камней под ногами. Закрыв глаза, слушаю, как шумит ветер, поднимаясь из долины. Я устраиваюсь среди валунов и наслаж даюсь полным покоем под лучами ласкового солнца. Я решил унести с собой маленький камушек на память об этих блаженных минутах. Глажу пальцами его поверхность, шероховатую, как наждачная бумага. Возникает странное желание понюхать этот камень. Едва уловимый запах прелости пробуждает во мне череду воспоминаний. Я думаю о том, как долго этот камень здесь лежал, — наверное, не одно тысячелетие.

Аналогичным образом Джо Верофф описывает смакование писем своих детей: «Я улучаю спокойную минутку, чтобы прочесть их не торопясь, позволить каждому слову омыть меня теплой волной. Каждое письмо я читаю медленно. Иногда они так трогательны, что я не в силах сдержать слезы. А иногда попадаются столь глубокие наблюдения о том, что происходит в душе и окружающем мире, что я только диву даюсь. Порой мне кажется, будто дети здесь, рядом и говорят со мной».

Протестировав множество студентов, создатели метода предлагают несколько практических советов:

1. Делитесь чувствами. Найдите кого-то, с кем могли бы разделить удовольствие. От этого оно наверняка станет глубже.

2. Создавайте и сохраняйте воспоминания. Мысленно «фотографируйте» происходящее, запечатлевая его в памяти, или возьмите с собой какой-нибудь сувенир, чтобы потом, глядя на него, рассказать друзьям о пережитом. Фред Брайант, например, сохранил тот камушек и до сих пор держит на своем компьютере.

3. Порадуйтесь за себя. Не стесняйтесь великолепия, пышности своих переживаний. Напомните себе, какое впечатление произвели они на окружающих и как долго вы ждали этого счастливого момента.

4. Обострите свою восприимчивость. Сосредоточьтесь на определенных ощущениях, отметая все остальные. Слушая музыку, закрывайте глаза. А вот как Верофф пробовал суп: «У супа был шершавый, странноватый вкус, потому что, пока я готовил пюре-основу, на дне кастрюли чуть-чуть пригорело. И, несмотря на все мои старания не тронуть нижний, пригоревший слой, легкий дымный привкус пронизал все блюдо».

5. Отдайтесь чувствам. Погрузитесь в них с головой. Старайтесь не думать, а только чувствовать. Не напоминайте себе о других делах, не гадайте, что будет дальше, и не прикидывайте, как улучшить то, чем вы владеете сейчас.

Эти советы применимы к каждому из четырех видов смакования: наслаждению (например, похвалой или поздравлениями), благодарности за удовольствие, восхищенному удивлению, доходящему до самозабвения, и блаженству, когда мы растворяемся в чувствах.

А теперь давайте попытаемся применить все это на практике. Думаю, до сих пор вы читали эту книгу довольно торопливо, и сейчас я попрошу вас остановиться. Я просто настаиваю на этом! Прочитайте стихи медленно и вдумчиво, смакуя каждое слово:

Но я снизойду из воздушных пространств,
Из кипени белых покоев и жгучего ликования;
Время окутает меня,
И душа моя будет дышать в такт повседневным заботам.
Но вняв, жизнь не стиснет объятия свои слишком сильно,
И буду я чувствовать всегда,
Что нить времени распустилась и обтрепалась вокруг меня;
Ибо однажды стоял я
Перед лицом белой, ветрами пронизанной вечности [133].

Проучившись три года, буддийский монах-послушник при ходит к учителю. Он изучил сложнейшие проблемы метафизики и готов ответить на самые глубокомысленные вопросы.

— У меня к тебе только один вопрос, — говорит наставник.

— Да, Учитель.

— Цветы у входа стоят слева или справа от зонтика?

Юноша в смятении удаляется — ему предстоит учиться еще три года.

Внимательное, вдумчивое отношение к происходящему начинается с той минуты, когда мы осознаем, что едва ли не все наши поступки бездумны. Мы не извлекаем уроков из жизненного опыта. Действуем автоматически, не напрягая разум. Эллен Лангер, преподаватель Гарвардского университета и ведущий специалист по этой проблеме, провела эксперимент, попросив нескольких сотрудников одного офиса сделать ксерокопии без очереди. Если человек спрашивал: «Можно я пройду перед вами?» — ему, как правило, отказывали. Но те, кто говорил: «Можно я пройду перед вами, мне надо срочно сделать ксерокопию?», добивались цели.

Лангер предложила ряд приемов, позволяющих выработать более внимательное отношение к происходящему, взглянуть на него по-новому. В основе этих приемов лежит принцип смещения перспективы, помогающий «освежить» привычную ситуацию.

Допустим, десятиклассники должны прочитать в учебнике по истории главу о сенаторе Стивене Дугласе и законе о Канзасе и Небраске. Части ребят дано задание оценить события с точки зрения Дугласа, представив, что он тогда думал и чувствовал, другие рассматривают вопрос с позиций внуков сенатора. При этом школьники усваивают материал гораздо лучше детей, про сто читающих учебник [134].

Вдумчивое отношение к происходящему требует неторопливой работы мысли, а не вечной гонки из сегодня в завтра. Медитировать на восточный лад можно по-разному: в любом случае регулярные занятия помогают западному человеку при тормозить лихорадочный темп своего мышления. Привычка медитировать побуждает нас внимательнее относиться — в том числе и заметить, что цветы стоят слева от зонтика. Доказано также, что медитация снимает тревожные состояния.

В Америке наиболее доступна трансцендентальная медитация, и я, в течение двадцати лет оставаясь ее усердным адептом, рекомендую этот метод каждому. Как минимум это поможет вам сосредоточиться на окружающей действительности. Я сам благодаря медитации стал уравновешеннее и спокойнее. Однако освоить трансцендентальную медитацию не так уж просто. А чтобы метод принес пользу, необходимо практиковать его хотя бы по двадцать минут дважды в день.

Смакование и вдумчивое отношение к происходящему неслучайно так тесно связаны с философией буддизма. Последняя учит добиваться душевного спокойствия, дарующего человеку зрелость. Не собираюсь здесь вдаваться в тонкости буддийской философии (да и, честно говоря, не располагаю соответствующими знаниями), но хочу настоятельно порекомендовать вам ознакомиться с «Позитивной психологией буддизма и йоги» известного психолога-когнитивиста Марвина Левина[136].

Итак, я перечислил некоторые виды удовольствий и привел основные способы их усиления. Привыкания можно избегнуть, растягивая интервалы между удовольствиями или превращая их в сюрпризы. Внимательному восприятию и смакованию приятных чувств способствует умение делиться ими с окружающими, культивирование воспоминаний, радость за себя, обостренное восприятие и полное погружение в свои чувства. Как мы помним, существует четыре вида смакования удовольствий: наслаждение, благодарность, восхищенное удивление и блаженство. Зная все это и умело пользуясь подарками судьбы, каждый из нас может сделать свою жизнь значительно приятнее.

А чтобы перейти от теории к практике, предлагаю вам, для начала, приятно провести целый день своей жизни. Посвятите хотя бы один день текущего месяца своим любимым удовольствиям. Побалуйте себя! Продумайте все заранее, напишите для себя точный план. Используйте как можно больше приемов и способов увеличить наслаждение. И не позвольте жизненной суете вмешаться и все испортить.

То, что я назвал здесь духовным удовлетворением, в быту мы нередко называем «духовной радостью» или «удовольствием» и практически не отличаем от последнего. Смешивая духовную радость с удовольствиями, описанными выше, мы воображаем, будто и пути к ним одинаковы. Однако если приглядеться, речь идет о двух совершенно разных состояниях. Мы говорим, что любим икру, любим стук капель дождя о крышу, любим почесать спину (удовольствия), и тут же добавляем, что любим волейбол, прекрасные стихи и добрые дела (духовные удовлетворения). Нас сбивает с толку глагол «любить». В данном случае он означает лишь «предпочитать данный вид деятельности многим другим». Но, используя одно и то же слово, мы склонны искать для своих чувств сходные причины. Так, мы говорим: «Хорошая икра — для меня наслаждение» и «Я наслаждаюсь стихами Дилана Томаса», как будто и у того, и у другого — единая позитивно-эмоциональная основа.

Когда я спрашиваю людей о причинах удовольствия, связанного с телесными наслаждениями, мне, не колеблясь, отвечают: изысканный вкус, приятный запах или, скажем, температура воды. Но стоит попросить кого-то объяснить, почему ему так приятно помогать нуждающимся, читать Барбару Кингсолвер, играть в бридж или восходить к горному пику, — получить вразумительный ответ не так легко. Некоторые из моих собеседников пытались сослаться на ощущения («мне было очень уютно читать, свернувшись калачиком на диване»). Однако «кайф» духовного удовлетворения связан с глубокой поглощенностью, самозабвением, увлеченностью потоком, который нам дарит любимое занятие, — но только не с телесными удовольствиями. Полное погружение блокирует сознание, и эмоции практически отсутствуют.

Духовное удовлетворение от удовольствия отделяет та же пропасть, которая лежит между жизнью счастливой и жизнью приятной. Помните моего друга Лена, чемпиона по бриджу и процветающего бизнесмена с очень низким уровнем позитивного аффекта? Именно благодаря духовному удовлетворению (у Лена его в избытке) можно сказать, что он счастлив. Ни волшебство, ни полезные советы, ни упражнения не сделают Лена жизнерадостным весельчаком, но жизнь его очень интересна и насыщенна: чемпионаты по бриджу, опционные сделки, спортивные соревнования и т. д. Благодаря разумному сочетанию удовольствий с духовным удовлетворением даже люди с относительно низким уровнем позитивного аффекта не чувствуют себя несчастными. Напротив, нередко их счастье даже полнее, поскольку оно в большей степени опирается на духовное удовлетворение и является делом их рук.

В то время как современные люди столь часто путают удовольствие с духовным удовлетворением, древние греки хорошо понимали разницу между этими понятиями. В этой области, как и во многих других, они разбирались лучше нас. Аристотель четко отделял эвдагшонию (по-гречески, счастье) от удовольствия. Для него понятие счастья родственно гармонии и изяществу танца (само собой, не всякий танец гармоничен и доставляет эстетическое наслаждение, а лишь вдохновенный и требующий незаурядного мастерства). Аристотелевское понятие эвдаймонии сходно с тем, что я имею в виду, говоря о духовном удовлетворении, и именно оно — неотъемлемая часть добрых дел.

Удовольствия не приносят духовного удовлетворения. Эвдапмония не достижима ни с помощью химии, ни каких-либо других уловок. Духовное удовлетворение мы испытываем, лишь сделав что-то с благородной целью. Ссылка на Аристотеля в дан ном случае может показаться излишней и сугубо академической, но на самом деле эвдапмония имеет непосредственное отношение к нашей жизни. Открыть для себя, взлелеять и усилить описанными выше способами мы можем только удовольствия, но не духовное удовлетворение и счастье. Удовольствия зависят от ощущений и эмоций, духовное удовлетворение — от достоинств и добродетелей.

Многие вопросы, связанные с духовными наслаждениями, прояснились благодаря научной любознательности одного человека — весьма заметной фигуры в области социальной психологии.

— Тут есть одна знаменитость, — шепнул я жене, читая перевернутый список фамилий. Долгие годы за преподавательским столом научили меня читать работы студентов, лежащие «вверх ногами». Мы с Манди отдыхали на своем любимом курорте Кона-Вилледж (Гавайи), и, стоя в очереди перед завтраком, я машинально заглянул в список отдыхающих.

Привлекшая мое внимание фамилия Чиксентмихали была известна лишь узкому кругу ученых-психологов — я даже не знал, как она правильно произносится.

— Потрясающе легкое имя, — издевалась надо мной Манди. Михали Чиксентмихали преподавал тогда общественные дисциплины в бизнес-школе Питера Друкера при Клермонтском университете. Это он открыл и разработал понятие «потока» — состояния, испытываемого при полном погружении в какую-либо деятельность. Мы виделись всего один раз, мельком, лет двадцать назад, и я плохо помнил, как выглядит Михали.

Несколько минут спустя, сидя за столом и выковыривая из папайи косточки, я безуспешно пытался отыскать в зале рыжего молодца атлетического сложения, чей смутный образ сохранила моя память. Вопреки тому, что я сам говорю здесь о главенстве интересов семьи, мне очень хотелось побеседовать с коллегой (и это во время отпуска, когда человек, должен полностью принадлежать близким!).

После завтрака мы с Манди и детьми отправились гулять на пляж — среди островков окаменевшей лавы и песчаных дюн. По небу стремительно неслись темные облака, а слишком высокие волны не располагали к купанию.

— Папа, по-моему, там кто-то кричит, — сказала обладающая тонким слухом Лара, указав на прибрежную полосу.

И правда, седой как лунь мужчина тщетно пытался выбраться из воды: его то прибивало к нагромождениям лавы на берегу, где сидели чайки, то опять сносило в океан. Если бы не пятна крови на груди и лице и не оставшийся на левой ноге ласт, я счел бы, что перед нами — слегка уменьшенная копия Моби Дика. Я тотчас сбежал вниз и, не раздеваясь, вошел в воду. Благодаря ботинкам на толстой резиновой подошве я мигом добрался до невезучего пловца, но из-за мощной комплекции (куда там мои девяносто килограммов!) проводить его на берег оказалось непросто. Когда, в конце концов, мне это удалось и мой подопечный немного отды шался, по правильному выговору я понял, что он родом из Центральной Европы.

— Михали?

Последний взрыв кашля. Потом круглое добродушное лицо расплывается в улыбке, и теперь уже я тону, но не в океане, а в медвежьих объятиях. Следующие два дня мы про говорили с утра до вечера.

Майк Чиксентмихали получил свою фамилию от венгерского святого Михаила Чикского (Чик — город в Трансильвании). Его детство прошло в Италии и выпало на годы Второй мировой войны. Отец, венгерский аристократ (буква «и» в конце фамилии означает принадлежность к дворянскому роду) был тогда послом в Риме. Война лишила Майка безмятежного детства. После того как в 1948 году Сталин захватил Венгрию, его отец ушел из посольства. Став обычным эмигрантом, он попытался открыть в Риме ресторан. Фамильная мебель перекочевала в музеи Белграда и Загреба. Многие из знакомых Майку взрослых от беспомощности впали в отчаяние.

— Они остались без работы, без денег и чувствовали полную опустошенность, — рассказывал мне Майк. — Другие же, оказавшись в таких же обстоятельствах, демонстрировали жизнерадостность и целеустремленность, особенно удивительные на фоне всеобщего упадка. И это не были самые обеспеченные или уважаемые люди — до войны многие из них ничем не выделялись.

Этот феномен заинтересовал Майка. Живя в Италии, он перелопатил горы книг по философии, истории и религии, чтобы найти ему объяснение. Психология тогда еще не входила в программу итальянских университетов, и Майк, увлекшись трудами Юнга, поехал учиться в Америку. Кроме того, он рисовал, занимался скульптурой, писал статьи для газеты «Нью-Йоркер» (а ведь английский был для него третьим языком!) и получил степень доктора философии. Все это время он мечтал заняться самым главным — поиском причины стойкости духа, поразившей мальчика-эмигранта в хаосе послевоенного Рима. Как говорил мне сам Майк, сидя на берегу и задумчиво вглядываясь в просторы Тихого океана, «я хотел понять, что у нас есть и что могло бы быть».

Основной вклад Майка в психологию — разработанная им концепция потока. У каждого из нас есть занятие, предаваясь которому мы не замечаем бега времени. Мы чувствуем, что именно это нам необходимо, и готовы продолжать до бесконечности. При этом не важно, что именно нас увлекает-рисование, любовные ласки, игра в волейбол, публичное выступление, экспедиция к горным вершинам или сочувствие бедам ближних.

— Недавно я навестил в Будапеште своего сводного брата Марти, — рассказывал Майк. — Брат уже на пенсии, и его хобби — минералогия. Он признался мне, что как-то раз, за несколько дней до нашей встречи, он позавтракал, выбрал из своих сокровищ кусок хрусталя и принялся изучать его под мощным микроскопом. Какое-то время спустя Марти заметил, что разглядеть структуру кристалла становится все труднее. Видно, облако закрыло солнце, решил он, но, подняв голову, с удивлением обнаружил, что за окнами гаснет закат.

Для Марти время остановилось. Майк называет такое состояние «упоением» (мне этот термин не нравится, поскольку содержит намек на плотский компонент). Эти состояния он противопоставляет удовольствиям, связанным с удовлетворением биологических потребностей.

Провести теннисный матч, требующий всего вашего мастерства, — разве это не упоительно? Увлекает нас и чтение интересной книги, где давно известные факты представлены в новом свете, и беседа, в ходе которой нас осеняют любопытные догадки и можно их высказать. Завершение серьезной сделки, да и любого дела тоже бывает в высшей степени упоительным. При этом в процессе самой работы мы могли не испытывать никакого удовольствия, но, оглядываясь назад через некоторое время, чувствуем, что все-таки это было здорово, и не прочь повторить.

Чиксентмихали брал интервью у тысяч людей из разных стран, разного возраста и рода занятий и просил их описать пережитое когда-либо духовное удовлетворение и упоение особой остроты. Такие впечатления нередко бывали связаны с интеллектуальными занятиями (скажем, минералогией) или с общением. Например, подросток из Киото так рассказывал о памятном ему забеге мотоциклистов: «Нельзя сказать, что на старте мы полны взаимной любви и сочувствия. Но если забег идет хорошо, мы все переживаем друг за друга. Как бы это поточнее выразить? Наши души сливаются в одну. И когда мы становимся единым целым, ко мне приходит озарение. Я вдруг осознаю: «Мы — один чело век»… Чувствовать себя частью целого — просто классно. Мы все получаем кайф от синхронной езды на большой скорости. В такие минуты я просто «улетаю»».

Состояние духовного удовлетворения может быть связано и с физической активностью. Вот рассказ одной балерины: «Начиная танцевать, я плыву, наслаждаюсь, ощущаю малейший жест… Я просто физически ловлю кайф… На коже выступает пот, как будто меня слегка лихорадит, а потом — полный восторг, если все получается… Я танцую и пытаюсь движениями выразить свое «я». Это суть танца. Он позволяет общаться с людьми на языке телодвижений… Когда все идет хорошо, я по-настоящему самовыражаюсь под музыку и вижу реакцию зала».

Диапазон занятий, приносящих людям духовное удовлетворение, поистине огромен. Респонденты Майка называли все-от корейской медитации до мотозабега японских байкеров, от игры в шахматы до ваяния, от работы на сборочной линии до балета. Однако все участники опроса единодушно указали одни и те же условия и составляющие своего состояния:

«Вызов ситуации»: (поставленная перед собой задача должна быть достаточно трудна и требовать мастерства)

1. Сосредоточенность;

2. Совершенная ясность цели;

3. Немедленное ощущение отдачи;

4. Полное погружение в работу, не требующее специальных усилий;

5. Чувство контроля над ситуацией;

6. Исчезновение восприятия себя;

7. Остановка времени.

Заметьте, в этом списке нет ни одной положительной эмоции. В рассказах о духовном удовлетворении такие чувства, как радость, волнение, экстаз, упоминаются лишь изредка и явно принадлежат к позднейшей интерпретации пережитого. По сути дела, в основе состояния «потока» лежит, скорее, полное отсутствие эмоций, самозабвение. Эмоциональная оценка происходящего и связанные с нею впечатления обычно помогают нам корректировать свою деятельность. Но если то, чем мы занимаемся, идеально соответствует нашим внутренним потребностям, мы уже не обращаем внимания на эмоции и забываем о времени.

Чтобы глубже понять состояние «потока», хочу воспользоваться понятием, заимствованным из сферы экономики. Капитал — это ресурсы, предназначенные не для потребления, а для инвестиций в будущее, рассчитанных на отдачу в виде еще больших доходов. Понятие «капитал» используется и в других сферах человеческой деятельности. Так, социальный капитал — это ресурсы, накапливаемые в результате общения с людьми (друзьями, любимыми и знакомыми), а культурным капиталом можно назвать те информационные ресурсы (книги, музеи), которые помогают сделать жизнь более одухотворенной. Существует ли в таком случае психологический капитал, и если да, то каким образом происходит его накопление?

Получение удовольствия аналогично процессу потребления. Вдыхаем ли мы аромат духов, едим малину или почесываем затылок — все это сиюминутные удовольствия, а не «долгосрочные вложения капитала». Переживая их, мы ничего не накапливаем. Когда же мы всецело увлечены каким-то делом — «погружены в поток», — в нас, вполне вероятно, происходило накопление психологического капитала. Возможно, «поток» — это и есть состояние психологического роста. Полное погружение, само забвение и «остановка времени», с точки зрения эволюции, могут соответствовать процессу накопления психологических ресурсов. Удовольствие связано с насыщением тела, а духовное удовлетворение способствует развитию личности.

Для оценки того, как часто современный человек пребывает в «потоке», Чиксентмихали и его коллеги разработали специальный метод снятия проб (МСП). Участникам эксперимента были выданы пейджеры, на которые несколько раз в день поступали вопросы. Респонденты должны были подробно описать, что они делали в текущий момент, о чем думали, какие чувства испытывали и насколько были увлечены. Исследователи опросили несколько тысяч людей разных профессий.

Оказалось, что некоторые люди практически постоянно пребывают в «потоке», тогда как другие испытывают это состояние довольно редко, а то и вообще никогда. В одном из исследований Чиксентмихали опросил 250 подростков, часто погружающихся в «поток», и 250 подростков, мало знакомых с этим состоянием. Вторые, в основном, принадлежали к категории «магазинных детей». Такие дети часами гуляют по торговым центрам и подолгу сидят у телевизора. У «высокопоточных» подростков, как правило, имеется хобби, они занимаются спортом и много времени отдают учебе. Почти по всем показателям — включая самооценку и степень увлеченности — «высокопоточные» под ростки показали более высокие результаты. По всем, кроме одного, и довольно существенного: «высокопоточные» подростки заявляли, что их сверстники веселее проводят время и что сами они с удовольствием променяли бы вечные занятия на поход в торговый центр или «общение» с телевизором. Но несмотря на то, что занятия серьезных подростков на первый взгляд менее увлекательны, оказалось, что они с лихвой окупаются в будущем. «Высокопоточные» подростки, как правило, поступают в высшие учебные заведения, устанавливают более глубокие социальные контакты и добиваются большего успеха в жизни. Все это подтверждает справедливость версии Чиксентмихали о том, что «поток» — это процесс накопления психологического капитала, наших ресурсов на всю дальнейшую жизнь.

Учитывая, какие преимущества дарит нам духовное удовлетворение и состояние «потока», удивительно, что мы так часто предпочитаем ей телесные удовольствия. Выбирая между хорошей книгой и заурядной телекомедией, мы сплошь и рядом решаем в пользу последней, хотя опросы неизменно показывают, что для людей, которые смотрят по телевизору комедии, типично состояние легкой депрессии. Постоянное предпочтение доступных удовольствий духовному удовлетворению чревато печальными последствиями. За последние сорок лет во всех раз витых странах резко возросло число людей, страдающих депрессивными состояниями. Депрессия «помолодела», и сегодня она встречается в десять раз чаще, чем в 1960 году. Сорок лет назад средний возраст людей, впервые столкнувшихся с депрессией, составлял 29,5 года, тогда как сегодня это 14 с половиной лет. Парадокс в том, что показатели объективного благополучия (покупательская способность, уровень образования, возможность слушать любую музыку и хорошо питаться) постоянно растут, в то время как показатели субъективного (духовного) благополучия снижаются. Чем же объяснить такое бедствие?

Легче перечислить то, чем его объяснить нельзя [143]. Причина этой эпидемии явно не биологического характера: за сорок лет наши гены и гормоны не способны настолько измениться, чтобы число страдающих депрессиями увеличилось в десять раз. Экология здесь тоже ни при чем — жители поселка, расположенного в сорока километрах от нашего города, пьют ту же воду, дышат тем же воздухом и поставляют нам ту же пищу, которую едят сами. Однако при этом они ведут приблизительно тот же образ жизни, что и триста лет назад, и в десять раз меньше подвержены депрессии, чем мы, жители Филадельфии. Низкий уровень жизни также не может быть причиной, поскольку эпидемия поражает в основном развитые страны. А тщательные исследования показали, что даже в пределах одной и той же страны — например, США — негры и латиноамериканцы меньше страдают от депрессии, чем представители белой расы, живущие в гораздо лучших условиях.

Думаю, многие люди чувствуют себя жертвами обстоятельств из-за неоправданно высокой самооценки. Это порождает крайний индивидуализм, в свою очередь способствующий развитию депрессии. Но пока я не стану подробно излагать эту теорию, потому что есть другой, более основополагающий фактор: люди слишком привыкли получать удовольствие, не затрачивая усилий. Жителям развитых стран всегда доступны телевидение, наркотики, шоппинг, секс без любви, спортивные зрелища и шоколад (и это, как вы понимаете, лишь капля в море).

Рассмотрим самый простой пример. Сочиняя эти строки, я ем поджаренный хлеб с маслом и черничным вареньем. Я не пек этот хлеб, не сбивал масло и не собирал чернику. Завтрак (в отличие от каждой фразы) достался мне без труда, не потребовав никаких навыков и стараний. А что, если бы вся моя жизнь состояла из удовольствий, получаемых просто так — без усилий, мастерства и преодоления трудностей? Подобная жизнь волей-неволей располагает к депрессии. Наши достоинства и добродетели остаются невостребованными и увядают. И только стремление к духовному удовлетворению позволяет жить полно ценно.

Один из основных симптомов депрессии — поглощенность собой. Человек постоянно анализирует собственные ощущения. Его подавленность (по существу, беспричинная) становится самодовлеющим фактором. В таком настроении человек начинает раздумывать о столь же мрачном будущем, прикидывать, как это скажется на работе, и, естественно, все больше впадает в депрессию. «Слушайтесь своих чувств», — наперебой советуют поставщики дешевых психологических рецептов. Молодежь, услышав этот призыв, охотно верит и вырастает в поколение, больное нарциссизмом и сосредоточенное лишь на собственном самочувствии [144].

В отличие от постоянной оглядки на свои чувства, духовное удовлетворение предлагает человеку свободу от эмоций, от сознания себя и полную увлеченность. Духовное удовлетворение вытаскивает нас из состояния поглощенности собой, и чем глубже мы погружаемся в «поток», тем меньше рискуем впасть в депрессию. Таким образом, против молодежных депрессий существует мощное средство — стремление к духовному удовлетворению и отказ от погони за удовольствиями. Удовольствия даются легко, удовлетворение же требует определенных достоинств и навыков. Таким образом, выявление и развитие в себе положительных качеств — эффективный способ защиты от депрессии.

Но отказаться от «бесплатного» удовольствия в пользу духовного удовлетворения непросто. Последнее необходимо заслужить, и это требует мастерства и напряжения всех сил.

Отпугивает людей и риск неудачи. Радость игры в теннис, интеллектуальной беседы или чтения книги Андреа Баррета недоступна без определенных усилий, по крайней мере поначалу. Удовольствие, связанное с просмотром телекомедии, мастурбацией, вдыханием изысканных ароматов, не сопряжено с преодолением трудностей, а потому доступна всем. Чтобы съесть кусок булки с маслом или посмотреть по телевизору футбольный матч, не нужно ни труда, ни умения, и неудача здесь не грозит. Во время нашей памятной встречи на Гавайях Майк сказал:

«Удовольствие — мощный источник мотивации, однако оно не вызывает в нас внутренних перемен. Это сугубо консервативная сила, подталкивающая к удовлетворению сиюминутных потребностей, обеспечению комфорта и релаксации… Упоение [духовное удовлетворение], напротив, не всегда приятно, порой оно связано с сильным стрессом. Так, альпинист может чувствовать себя измученным, полуобмороженным, оказаться на краю бездонной пропасти — и все же он не про меняет это состояние ни на что другое. Потягивать коктейль [145], сидя под пальмой на берегу лазурного океана, конечно, было бы приятнее, но это удовольствие не идет ни в какое сравнение с той радостью, которую он испытывает на этом ледяном гребне».

Вопрос о том, как познать духовное удовлетворение, по существу, сводится к древнему философскому вопросу о том, что такое счастье. Один из моих преподавателей, Джулиан Джейнс, завел у себя в лаборатории амазонскую ящерицу. Первые несколько недель она ничего не ела. Джулиан испробовал все, однако рептилия умирала с голоду у него на глазах. Он давал ей латук, манго, свинину из супермаркета, ловил мух и подкладывал в кормушку. Притаскивал живых насекомых и блюда китайской кухни, смешивал фруктовые соки. Ящерица отказывалась от всего и уже начала впадать в оцепенение. Как-то раз Джулиан купил бутерброд с ветчиной и попытался соблазнить им ящерицу, но она опять не проявила ни малейшего интереса. Тогда Джулиан сел читать «Нью-Йорк таймс». Проглядев первую полосу, он отшвырнул газету, которая случайно упала на бутерброд. Ящерица взглянула на газету, воровато подкралась, прыгнула, изорвала бумагу в клочья и, добравшись до бутерброда, мгновенно его проглотила. Оказывается, перед тем как что-то съесть, амазонская ящерица должна подкрасться и разорвать оболочку. Так уж они устроены. Умение охотиться у ящериц в крови и играет столь важную роль, что, не поохотившись, они просто не могут есть. Ящерица с Амазонки не может получить удовлетворение без труда. Мы, люди, конечно, устроены 4 гораздо сложнее, однако и нами управляют механизмы, сформировавшиеся за сотни миллионов лет естественного отбора. В процессе эволюции наши приятные эмоции и соответствующие потребности тоже связывались с определенными действиями. Последние не так примитивны, как у ящериц, но отказ от них тоже обходится весьма недешево. Представление о том, что мы якобы можем получить удовлетворение без использования своих добродетелей и достоинств — нелепость чистейшей воды. Будь мы ящерицами, то давно бы вымерли, пытаясь следовать ему! Хорошо еще, что пока мы всего лишь впадаем в депрессию: тысячи людей, живя в роскоши, умирают от духовного голода. Эти люди спрашивают: как найти счастье? Беда в том, что они неверно ставят вопрос. Путая удовольствие с духовным удовлетворением, люди надеются получить все сразу и без труда — жизнь превращается в погоню за наиболее доступными удовольствиями. Я ничего не имею против них, даже посвятил им целую главу и подробно объяснил, как достичь максимального уровня приятных ощущений. Напомню еще раз: благодарность, прощение, отказ от пессимистического восприятия прошлого, развитие в себе оптимистического отношения к будущему (с помощью критического анализа негативных автохарактеристик), учет привыкания, смакование и вдумчивое отношение к происходящему помогают сделать удовольствие более полным и сильным.

Однако если вся жизнь проходит в погоне за позитивными эмоциями, в ней нет места истинному счастью. Сегодня вновь актуален вопрос, сформулированный Аристотелем две с половиной тысячи лет назад: «Что такое счастливая жизнь?» Проведя грань между удовлетворением и удовольствием, я возвращаюсь к этому фундаментальному вопросу, чтобы найти для него новый, научно обоснованный ответ.

Этот ответ неразрывно связан с выявлением и использованием личных достоинств. Подробный анализ и практические рекомендации вы найдете в следующих главах. Но для начала подумайте о том, чтобы как можно чаще испытывать духовное удовлетворение — пусть это намного труднее, чем гоняться за положительными эмоциями.

Чиксентмихали очень старался, чтобы его печатные труды, посвященные самореализации, не были похожи на «учебники жизни». В своих замечательных книгах Майк приводит и разбирает множество примеров состояния «потока», но нигде не объясняет читателю, как в него погрузиться. Отчасти это объясняется тем, что автор принадлежит к европейской «описательной» школе, а не следует американской традиции «вмешательства». Думаю, Чиксентмихали верит, что после того, как он, подробно описав «поток», отойдет в сторону, творческий человек поймет остальное сам. В отличие от Чиксентмихали, я — последователь американской традиции, и раз уж мне известно достаточно много, я чувствую себя просто обязанным дать рекомендации в этой области, хотя выполнить их будет, безусловно, нелегко. Об этом-то и пойдет речь во второй части книги.