Двое смотрели сквозь тюремное окно: один видел грязь, другой видел звёзды....

Двое смотрели сквозь тюремное окно: один видел грязь, другой видел звёзды.

(- Граффити безвестного узника на тюремной стене)

Мы видим Реальность не такой, какова она есть, но с громадной поправкой на то, каковы мы сами. Сквозь фильтры личного опыта. Двое в кабинке американских горок кричат – один от восторга, другой от ужаса. Один предвкушает ещё большее блаженство. Другой за каждым поворотом ждёт катастрофы. Есть разница?

Предвзятость ума определяет восприятие. Когда идёшь по кварталу, имеющему репутацию опасного, то каждый встречный кажется грабителем. Мне вспоминается одна телевизионная передача, невзначай, но ярко показавшая мне сей феномен. На экране – фото афроамериканца более чем серьёзного вида. Голос диктора: «Эндрю Комбс: в 14 лет – вандализм, мелкие кражи. Грабёж – в 16. Угон автомобилей – в ё7. Вооружённое нападение – в 20. С 24 лет в розыске за убийство. Его дело ведёт федеральный агент Боб Джонс, фото которого сейчас на экране». А я уже успел пожелать бедняге Джонсу долгих лет тюрьмы!

Если бы человек мог взглянуть на мир глазами другого, то наверняка бы подумал, что ненароком принял какой-то психоделик – настолько иным предстало бы всё вокруг!

Объекты внешнего мира, конечно, не изменили бы своих очертаний: у стульев не выросли бы крылья, а автомобиль не превратился бы в мусорный бак. Но все мысли, чувства и ассоциации, с ними связанные, отличались бы самым разительным образом.

Попробуйте провести простой эксперимент: представьте себе лошадь. А теперь ответьте, что получилось: гнедой жеребец, белый в яблоках рысак? Скакун, мерин, тяжеловоз? На лугу, в подводе, в ипподромном забеге? Ваши чувства к образу: лёгкость, безысходность, грация, усталость?

Отложите книгу и найдите кого-то поблизости (можно и телефоном воспользоваться на крайний случай), кто бы тоже представил в уме лошадь. И пусть он её вам опишет. Есть разница?[10] Люди живут в столь разных мирах, что мне удивительно, как мы вообще понимаем друг друга.

Тинэйджер Алекс, придя домой из школы, первым делом направился к холодильнику и с ходу опустошил его на треть. Затем упал на диван с протянутой в сторону ТВ-ящика рукой, вооружённой пультом, – в чаянии хоть немного расслабиться. Входит Эбби, его мать. Она знает: у Алекса с учёбой всё нормально. Но мысль о предстоящем важном экзамене не даёт ей покоя. Кроме того, как заботливая мать, она хочет продемонстрировать интерес к жизни сына. И участливо спрашивает: «Как твоя подготовка к экзамену в пятницу, сынок?».

Алекса подбрасывает на диване, словно взрывной волной: «Мам, ну ты можешь хоть немного не капать мне на мозги?!».

Эбби огорошена. Простой вопрос о подготовке в надежде показать, что ей не безразличны его дела! А что же услышал Алекс сквозь встроенный во всех подростков типичный фильтр? «Эй, лежебока, ну чего разлёгся перед теликом? У тебя что, дел нет?!».

Когда замечаешь наконец свои «цедила», сквозь которые силишься разглядеть мир, исчезает иллюзия, что видишь Реальность, – уж слишком явно обнажена неусыпная деятельность ума по «творческой» переработке очевидных фактов.

Аккуратное изымание аудио- и видеофильтров из каналов восприятия требует определённого навыка. И следующие два упражнения призваны вам в этом помочь.

«Ты, вообще, слышишь, о чём я говорю?» Кого из нас не заставлял неожиданно вздрогнуть этот вопрос, напрямую заданный раздражённым собеседником. И сколь часто отвечаем мы на то, что донеслось сквозь многочисленные аудиофильтры (чтоб не сказать, беруши), а не на то, что в действительности было сказано.