Розы, каштаны, березы…

Два месяца мы с тревогой следили за событиями на Украине, ловили сообщения, выспрашивали очевидцев. Ведь до сих пор подспудно мы не верим, что Россию удалось разорвать. Ну, демонтировали политическую надстройку, но от этого тысячелетняя страна и культура не распадаются, они лишь уходят вглубь, в катакомбы. Отчалили Прибалтика и Грузия? Скатертью дорога, их всегда точил червь зависти к Западу, и ублажать этого червя обходилось России все дороже и дороже. Но оторвать от нашего общего тела Украину — слишком тяжелая травма.

Более того, мы, как части целого, болеем теми же болезнями. Болеем в чем-то по-разному, но теми же. Нынешний острый кризис Украины — это зеркало, в которое мы смотримся. Сегодня украинцы очарованы спектаклем «оранжевой революции» (раньше ее называли «революцией каштанов»). Огромная масса людей не может стряхнуть наваждение и втянута в карнавал, который с песнями и плясками подвигается к яме. А что, разве наши студенты благоразумнее? Разве их не очарует какая-нибудь «революция берез», поставленная на наших подмостках хорошими режиссерами за хорошие деньги? Вспомните хотя бы август 1991 г. — совсем дешевый был спектакль, а какие аплодисменты сорвал.

А главное, объективные предпосылки к таким срывам у нас те же, что и на Украине. Да, цены на нефть и запасы газа нас пока что держат крепче, но не намного. Прибавят спонсоры денег Басаеву и Немцову — кто их знает, какие трюки они приготовят к 2008 году. По многим признакам видно, что за дестабилизацию РФ как самого большого обрубка России уже взялись крепко.

Никто не скрывает (а Бжезинский прямо пишет), что стратеги холодной войны как одну из главных задач ставили расчленение России-СССР, а затем отрыв украинцев от русской части страны. Рыночная реформа была в этой стратегии главным оружием. Исторический опыт показывает, что перевод жизнеустройства на рыночные принципы неизбежно порождает сепаратизм, особенно если в стране велики природные и культурные различия между ее частями. Это было проверено во время либеральной революции февраля 1917 г. В царской России настроения сепаратизма были слабы (если не считать «чужих» Польши и Финляндии). Когда царизм ослаб и верх стали брать кадеты, уже в 1916 г. начался развал Империи (в российской армии был учрежден полк «гетмана Мазепы»!). После февраля Империя рассыпалась, а белые расчленили и русские области, создав несколько правительств.

Разделена была и Украина — в одном месте власть Скоропадского, в другом Петлюра, в третьем Махно. Собирала страну общая Красная армия, которая нигде не воспринималась как иностранная. И воссоединение было возможно только на нерыночной основе, в форме семьи народов с общей исторической судьбой.

Новое разделение, в проекте демократов конца 80-х годов, было неразрывно связано с ликвидацией экономической основы единства. Оно предполагало дробление всех исторически сложившихся больших областей на мелкие образования («Конституция Сахарова»). Это старая идея правящей верхушки Запада — по возможности дробить славянские страны и стравливать их части. На примере Югославии мы это видели очень наглядно, и драматизм ее растаскивания заслонил от нас другой красноречивый случай — технологию разделения Чехословакии. Реформаторы сумели создать такие условия, что обеим частям стало выгодно разделиться.

И Украину в ходе реформы сумели довести до такого состояния, что население двух ее частей дозрело до принятия идеи разделения. Идея чудовищная, но людей отвлекают от мыслей о будущем. Как же создают «невыгодность» общежития? Прежде всего, неравномерностью хозяйственных условий. В здоровом состоянии любая страна связывается путем соединения ресурсов в общем котле, чтобы всем частям было выгодно — чтобы везде было обеспечено право на жизнь, а разрыв в уровне жизни не превышал определенной критической величины. Параллельно тем частям, которым становится невыгодно жить вместе, предлагают извне льготные условия для дрейфа, «сманивают» разными пряниками. В Югославии, например, погрузили в кризис Сербию с ее нерентабельной тяжелой промышленностью и ВПК — и сманили Хорватию и Словению с их легкой промышленностью и туризмом.

На Украине, наоборот, оживилась тяжелая промышленность на востоке — подскочил мировой спрос на металл, но зато жителей западной части манят в Европу, которая не прочь привлечь ресурсы образованной рабочей силы, да и вообще заткнуть украинцами свою демографическую брешь. И всем нам тяжело на это смотреть потому, что эти планы реализуются. Еще пять лет назад об этом и речи не было, а теперь вопрос стал в практической плоскости.

А если приложить к РФ? Уже не кажется невероятным. Экономическая связность страны резко ослабла. Средний уровень доходов между крайними регионами различается уже в 16 раз — это запредельный показатель. Транспортные тарифы сделали невозможным нормальное передвижение по стране и людей, и хозяйственных грузов. Уродливые принципы хозяйства поставили окраины на грань замерзания. Это год за годом наблюдается на Камчатке. А на Сахалине электричество отключают даже на шахтах, которые снабжают остров углем, и в котельных, от которых отапливаются дома шахтеров. Как же жить людям в такой стране? Ведь власть сама шаг за шагом разрубает связи и подпиливает подпорки общего жизнеустройства.

Но объективные предпосылки не реализуются, если не произошло поворота в умах. А этот поворот со скрипом, но происходит. Большие силы брошены на помрачение ума, люди не могут связать обрывки мыслей. На Майдане в Киеве девушка в оранжевой косынке кричала: «Мы не хотим жить, как советские люди, мы хотим как на Западе!» Симпатичная девушка, а рассуждает, как Явлинский. Хотелось бы проследить ход ее мыслей.

Советский строй скрылся от нас уже 15 лет назад — как же она понимает «жить по-советски»? Скорее всего, это означает «жить не так, как на Западе» (конечно, имеется в виду сытая жизнь «среднего класса»). Спрашивается, кто же тебе мешал «жить как на Западе»? Кучма? Путин? Шахтеры Донбасса? Кто мешал жителям Львова «жить как на Западе» с 1921 по 1939 г.? Мешал тот факт, что Украина — не Запад, и в Запад ее принимать не собираются. Ее принимали как поместья польских панов, как эмигрантов в Канаде, сейчас принимают как гастарбайтеров в Германии. Конкретно эту симпатичную девушку тоже с удовольствием примут. Это ее устраивает?

Думаю, что нет. Она просто хочет, чтобы «было как на Западе». Она сображает, что передвинуть Украину через Карпаты и приткнуть где-то около Франции не смогут даже Ющенко с Тимошенко. Но почему-то надеется, что если эти два красавца встанут у руля власти, жизнь изменится, как в сказке. Спроси ее, каким же образом это случится — не сможет ничего сказать, это уже и у нас в РФ проверено. Те же люди, те же утопии. Как эти люди близки нам и как жаль видеть этот странный результат болезни нашей культуры. Какая беззащитность!

Нынешний кризис на Украине обнаружил и слабость тех политических форм, которые после 1991 г. были импортированы к нам с Запада. Частично эта слабость есть проявление дефектов самого образца в условиях общего кризиса либерализма. Мы видим, что в самих США машина выборов буксует уже второй раз, причем очень опасно. Эта двухпартийная машина работала, покуда партии выражали различимые проекты, а избиратели понимали суть противоречий и делали рациональный выбор. Крах СССР («конец истории») лишил политику США основания, противоречия между господствующими кликами решаются там путем теневых сговоров, понятие «проекта» исчезло, выборы стали спектаклем, голоса делятся поровну. Исход выборов сомнителен, они перестали быть основой легитимности власти. Она теперь легитимируется страхом (перед терроризмом и пр.).

Именно выборы использовали для дестабилизации и замены отработавшей властной верхушки и в Грузии, и на Украине. И все больше признаков говорит о том, что большой спектакль нам готовят и в РФ. Только у нас режиссеры сделают его гораздо более драматическим и начинают загодя. Неужели опять нас сманят, как крысолов своей дудочкой?

В тех республиках СССР, где приняли западную систему псевдовыборов и их политический язык — при наличии реальных общественных противоречий — возникла опасность паралича власти. На выборах президента различие программ смазывается, и главную роль начинают играть искусственно раздутые внешние факторы. Политически осознанный выбор исчезает настолько, что Янукович предлагает Ющенко стать премьер-министром, а в Абхазии один кандидат берет другого в вице-президенты. Рациональность в сознании граждан заменяется эмоциями и интуицией, но это основа ненадежная и легко поддается манипуляции.

Временно стабильны режимы, которые вернулись к «квазисоветским» языку и образам, проведя в президенты «квази-генсеков». Более основательна легитимность режима, «говорящего» не на либеральном и не на советском языке, а на языке здравого смысла с изложением понятного и реалистичного проекта (Белоруссия). Но и здесь адекватной политической структуры, не зависящей от харизматического ресурса, пока не найдено.

Вторая опасность, известная в политологии с конца 80-х годов и наглядно представшая на наших землях в 1991 г., а затем в «революциях» роз, каштанов и пр., состоит в том, что сдвиг к постмодернизму позволил выработать эффективные технологии «революции-спектакля». Изъятие из политики самой проблематики истины, идеала, цели и проекта привело к тому, что с помощью денег и манипуляции сознанием оказывается возможным собирать на улицах и площадях «карнавальные» невооруженные толпы. Своим возбуждением они заражают часть населения, достаточную для того, чтобы парализовать способность власти ввести процесс в рамки закона и рациональности. В условиях неустойчивого политического равновесия этого бывает достаточно, чтобы толкнуть события в нужный манипуляторам коридор.

Государственный аппарат бывших республик СССР, воспитанный истматом (или либерализмом как вывернутым наизнанку истматом), не может ничего противопоставить этой новой технологии. Обсуждение планов «революции каштанов» на Украине открыто велось с начала лета, но к ее реальности оказались не готовы ни власти, ни политические партии, ни аналитики ни на Украине, ни в РФ.

Не видно и признаков того, что драматический урок Украины пойдет власти РФ впрок (как не пошли впрок уроки «Норд-Оста» и Беслана). Отказ от целеполагания, от связного проекта и от диалога с обществом выхолащивает государство. Инициатива по дестабилизации РФ переходит к теневому противнику, он накапливает свои арсеналы и ждет момента.