20 ПОТЕРЯННЫХ ЛЕТ

В странах Восточной Европы настало время юбилейных торжеств, на Западе историки и представители политической науки проводят конференции и дискуссии: исполняется 20 лет «осенним революциям», с которых принято отсчитывать начало эпохи демократии в бывших коммунистических странах.

Юбилей вряд ли мог прийтись на худшее время. Новые режимы в восточноевропейских странах переживают острый кризис - социальный, экономический и политический. Иллюзии утрачены, общественный энтузиазм поздних 80-х вызывает только иронию. Главная беда не в том, что спустя 20 лет после перехода к новой системе Восток Европы по-прежнему значительно беднее, чем её Запад. И даже не в том, что значительная часть населения живет сейчас в материальных условиях, которые ухудшились по сравнению со временем коммунистического правления. Даже не в ностальгии по былой социальной защищенности и предсказуемости. Главная проблема - в отсутствии перспективы, цели и смысла общественной жизни.

Демократические процедуры стали нормой, но в них обнаруживается всё меньше содержания. Можно выбрать одного кандидата из многих, но все они похожи, как близнецы, да к тому же оказываются на поверку равно отвратительны. Пресса свободна, но в ней нет ни идей, ни дискуссий, ни даже анализа. Мифы коммунистической пропаганды изгнаны из системы образования и школьных учебников - только для того, чтобы расчистить место для новых мифов, зачастую ещё более абсурдных и навязываемых ещё более агрессивно, чем прежние.

Перелом 1989 года был связан с массовым демонстративным бегством граждан Восточной Германии - на Запад. Бегством, вызванным не столько экономическими, сколько политическими причинами. В те дни популярен был анекдот о собаке, перебегающей через внутринемецкую границу: «Что, плохо кормят?» - «Нет, лаять не дают!»

Теперь лаять вроде бы можно, но уже и ни сил нет, ни желания.

Общества Восточной Европы не только недовольны сложившейся ситуацией. Они деморализованы. Потому даже тогда, когда массовое недовольство зашкаливает за уровень, явно превышающий тот, что имел место в 1989 году, ничего подобного тогдашним выступлениям не происходит. Коммунистические режимы, несмотря на отсутствие гражданских свобод, хронический дефицит товаров и бюрократический контроль, воспитали свое население в духе оптимизма, самоуважения, веры в свои силы и уверенности в своем будущем. В 1989 году все эти позитивные черты массового сознания обернулись против тех самых режимов, которые эту психологию и культуру сформировали. Обыватели захотели стать полноценными гражданами, потребовав прав и свобод. И то, и другое они в итоге получили, но лишь формально, утратив неформальное право на причастность к государственной жизни, которое сохранялось у них, пусть и в урезанном виде под властью коммунистических партий.

Не удивительно, что единственная серьезная дискуссия, которая может сегодня иметь место в регионе, посвящена далеко не оптимистическому вопросу - почему всё так плохо кончилось?

Ответ достаточно прост: переход от одной системы к другой, какими бы демократическими лозунгами и массовыми выступлениями он ни сопровождался, был в действительности делом элиты, которая решала собственные проблемы, перестраивая общественные структуры для собственного удобства и выгоды. Оптимистическое восточноевропейское общество было одновременно и крайне наивным обществом (и в этом одна из причин того самого, воспитанного коммунистическими партиями оптимизма). В итоге массы без особого сопротивления дали элитам возможность использовать свой энтузиазм и свои надежды в собственных целях. Сегодня бывшее общенародное достояние поделено между представителями узкого круга привилегированных господ и филиалами транснациональных корпораций. Наивность поздних 80-х ушла в прошлое. Люди поняли, что к чему. Но вместе с утратой иллюзий пришел цинизм. А это не самая лучшая основа для борьбы за общественное обновление.

Специально для «Евразийского Дома»