11 СЕНТЯБРЯ 2001. ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

«Знаете ли вы, что на самом деле случилось 11 сентября 2001 года? - Два араба на спор пытались пролететь между двумя башнями!» Подобные анекдоты в Соединенных Штатах лет пять назад рассказывать было рискованно.

Конечно, смеяться над гибелью людей жестоко, особенно в то время, когда потрясение от случившегося переживается всеми.

Русские или англичане демонстрируют свою способность к черному юмору даже в самые тяжелые минуты. Американцы такого себе не позволяют. Хотя единственным местом в Америке, где можно было позволить себе рассказать анекдот относительно башен и самолетов, был Нью-Йорк - тот самый город, в котором все и произошло. Ньюйоркцы могли шутить несмотря ни на что. В других местах бушевала патриотическая истерия.

Нет, дело не только в том, насколько остро переживалось произошедшее. Просто события 11 сентября 2001 года, атака на Всемирный торговый центр воспринимались большинством граждан США как вызов мирового терроризма ценностям свободы и демократии, всему, что есть святого на Западе, начало титанического, библейского противостояния добра и зла.

Сегодня так думают лишь немногие. Пять лет, прошедшие со злополучного утра 11 сентября 2001 года, многое изменили в сознании американцев, а главное - посеяли сомнения в официальной версии событий.

«Почему спецслужбы проявили удивительное благодушие перед терактом, но сразу после него стали работать с поразительной эффективностью?» У сторонних наблюдателей сомнения появились с первых же часов. Уж слишком все было подготовлено, отработано и четко исполнено. Анекдот про двух арабов придумали, кстати, не в России, а на Ближнем Востоке. В арабских странах мало кто верил, что подобную операцию способны провести мусульманские террористы. Они, кстати, не только до, но и после 11 сентября ничего даже близкого по масштабам, а главное, по технической сложности сделать были не в состоянии. При первой попытке атаки на Всемирный торговый центр подрывник «Аль-Каиды», не найдя инструктора, который должен был показать, куда заложить бомбу, пошел пить кофе. Потом, разминувшись с ним повторно, заложил бомбу куда попало (на автостоянку) и пошел домой.

Даже лояльный союзник США президент Египта Хосни Мубарак, будучи профессиональным пилотом, в первые дни после террористической атаки проговорился, что совершенно невозможно, будто такое может быть сделано любителями, получившими несколько уроков вождения легкого самолета. Провести по незнакомому маршруту два авиалайнера без сопровождения наземных служб из двух разных аэропортов, точно вывести их на цель и нанести по ней два согласованных удара - задача очень трудная даже для профессионалов и технически невыполнимая для любителей, которые, по официальной версии, «интересовались вождением самолетов, но игнорировали занятия, посвященные взлету и посадке».

Между тем в самих Соединенных Штатах задавать подобные вопросы казалось кощунственным и невозможным. Когда по горячим следам я опубликовал в Москве статью с критикой официальной версии администрации США и перевел ее на английский язык, никто в Америке не хотел ее печатать даже в Интернете. Сокращенная версия появилась лишь в The Moscow Times. Редактор популярного анархистского веб-портала объяснил мне, почему он не будет этого размещать: «Из твоей статьи получается, будто кто-то из высокопоставленных американцев мог быть причастен к этому делу. Однако известно, что американцы никогда не будут жертвовать жизнями других американцев. Следовательно, твои подозрения ложны. А если же они оправданны, то этого тем более нельзя публиковать».

Другое дело, что Интернет все-таки невозможно полностью контролировать. Сомневающиеся в официальной версии американские граждане стали вешать мою статью и другие подобные материалы на своих домашних страничках и пересылать знакомым по электронной почте. В скором времени появился и гораздо более систематический обзор проколов и неувязок, обнаруженных в официальной версии: француз Тьери Мейсан опубликовал книгу, вышедшую во многих странах, включая и Россию. В Америке ни один издатель не решался ее публиковать.

Сегодня, пять лет спустя, на американском книжном рынке можно найти сразу несколько работ подобного рода. А число людей, сомневающихся в официальной версии событий 11 сентября, по данным социологов, приближается к 50% опрошенных.

Критика официальной версии идет по трем направлениям. Во-первых, технические неувязки. Эксперты по строительству до сих пор не могут объяснить, почему рухнули обе башни после удара самолетов (хотя по всем расчетам должны были устоять), почему металл плавился при температуре ниже, чем положено, и на этажах, не затронутых пожаром? Почему упали они вертикально, как при направленном взрыве, применяемом во время планового обрушения, а не набок, как бывает при внешнем ударе. А главное, почему точно таким же образом рухнула третья, меньшего размера башня, в которую никакой самолет не врезался. К тому же рухнула первой!

Еще более удивительные вопросы возникают из-за удара по Пентагону. Куда делся самолет, врезавшийся в американское военное ведомство? От него ничего не осталось - ни обломков, ни изображений, а главное - дыра получилась непропорционально маленькая. По официальной версии, самолет при ударе испарился. Весь! Без остатка!

А зеваки видели, что нечто к Пентагону, безусловно, летело. Только что это было, точно сказать не могут. Летело очень быстро, со свистом. Некоторые говорят, что «Боинг». Другим почему-то кажется больше похожим на крылатую ракету.

Другая группа вопросов - логическая. Почему спецслужбы проявили удивительное благодушие перед терактом, но сразу после него стали работать с поразительной эффективностью? Так, конечно, бывает. Спохватились. Но действия спецслужб после событий производили впечатление заранее отработанных и хорошо спланированных. Значит, все же готовились? Впоследствии администрация США вынуждена была признать, что информация о подготовке террористической атаки имелась заранее. Просто ей не поверили. Не дали ходу. Некомпетентность.

Можно было бы поверить, что некомпетентность в Америке так же органична, как и в России. Но запоздалая - задним числом - эффективность спецслужб обеспечена была такой же - задним числом - неэффективностью террористов. Выяснилось, что все предполагаемые угонщики самолетов оставили после себя просто угнетающее количество улик, включая документы, инструкции и - обязательно - Коран, которые почему-то на борт не брали, а оставляли на парковке. Как будто специально готовили материалы для будущего следствия. Странным образом люди, которые, по официальной версии, проявили жесткую конспирацию и четкость на уровне лучших агентов лучших спецслужб (да и то не из реальной жизни, а из голливудского кино), вдруг за полтора-два часа до начала операции начали вести себя как полные разгильдяи.

Перечислять вопросы подобного рода можно почти бесконечно, им посвящены уже несколько книг. Почему Усама бен Ладен сначала отказывался, а потом вдруг признался - уже после того, как механизм американского вторжения в Афганистан был запущен? Почему его упорно не могут поймать? Почему единственный обвиняемый по делу об 11 сентября путается в своих показаниях?

Есть, однако, последний вопрос, который повлиял на общественное мнение больше, нежели все перечисленные аргументы: кому это выгодно? После событий 11 сентября Дж. Буш-младший из слабого президента, избрание которого было не совсем убедительным (учитывая странные методы подсчета голосов в штате Флорида), превратился в национального лидера. А планы оккупации Афганистана и Ирака, задолго до злополучного осеннего утра подготовленные, были наконец реализованы. Удар по Всемирному торговому центру сработал для Ближнего Востока как выстрел в Сараево в 1914 году. К счастью, не для всего мира.

По мере того как американское общество начинало сознавать, в какую глобальную авантюру оно оказалось втянуто, возрастали и сомнения относительно достоверности официальной версии 11 сентября. Многие заметили, что схема, по которой Америка втягивается в большую войну в Старом Свете, все время одна и та же. Сначала гибель «Лузитании» - американские войска отправляются на Первую мировую войну. Потом Перл-Харбор - и США вступают во Вторую мировую войну. Теперь 11 сентября - и затевается большой поход, по счастью, так и не приведшей пока к третьей глобальной катастрофе.

Смысл американского участия в разных войнах был разный, но механизм вступления в них - схожий. Теперь всем хорошо известно, что на борту «Лузитании» было оружие, что американские власти знали, насколько вероятна опасность нападения немецкой подводной лодки, знали, чем это может кончиться, но корабль в плаванье отправили. Точно так же игнорировало американское военно-политическое руководство и сообщения о готовящейся японской атаке. Хотя к войне готовилось. Вероломный удар врага нужен был, чтобы нанести ответный удар, мобилизовав все общество на поддержку военных усилий.

В данном случае сработал тот же сценарий. Другое дело, что и смысл войны совершенно иной. Да, американцам в 1917 и 1941 годах потребовался шок, чтобы вступить в борьбу, но чем больше они сражались, тем больше понимали ради чего. В 1917 году они считали, что спасают Францию, а главное, президент Вильсон обещал обеспечить после победы самоопределение народов в Европе, Азии и Африке, добиться утверждения демократии по всему миру. Вильсон под конец обманул соотечественников, сославшись на несговорчивость британских и французских союзников. Но Рузвельт в годы Второй мировой войны не обманул: после победы над фашизмом в Западной Европе установилась демократия, а потом началась и деколонизация Азии и Африки, которую на первых порах проталкивал именно Вашингтон (Советский Союз в 1950-е годы влияния на африканские дела не имел).

А сегодняшний американец не понимает, зачем оккупировали Ирак и Афганистан. Не очень он рвется и отправляться с оружием в Иран или Сирию. Не понимает, почему ближайший союзник Израиль разбомбил из-за двух солдат целую страну - Ливан (единственный очаг демократии в арабском мире!).

Короче, война теряет популярность. А миф об 11 сентября превращается в своего рода антимиф.

Подобные истории обрастают огромным числом версий, разбирать которые становится любимым делом людей, развивающих всевозможные «теории заговора». Среди подобных теоретиков изрядное число людей с более или менее заметными признаками паранойи. Но, с другой стороны, одно дело - объяснять с помощью «теории заговора» глобальные события - революции, народные войны, общественные потрясения. А другое дело - применить «теорию заговора» для анализа… заговора. Ведь никто не отрицает, что заговор все же имел место - иным способом, открыто, публично и в ходе всенародного обсуждения вряд ли можно подготовить террористический акт, кто бы за ним ни стоял.

Скорее всего, всей правды об 11 сентября мы не узнаем никогда. Это событие (наряду, например, с убийством Кеннеди) войдет в список исторических загадок, которые будут обсуждаться, анализироваться, но вряд ли будут разгаданы полностью. Однако официальная версия, заведомо исключающая всякую возможность провокации, всякую вероятность участия кого-либо из высокопоставленных фигур в США, уже поставлена под сомнение и в массовом сознании вытесняется совершенно иными гипотезами.

Что касается исторической перспективы, то она более или менее ясна. Вряд ли Бушу удастся оправдать свой крестовый поход перед будущими поколениями.