ИГРОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Моя дочка обожает играть в бюрократию. Очень интересная игра: надо обложиться какими-нибудь самодельными формами и заставить взрослых заполнять их. Формы она иногда сама составляет, иногда родители приносят.

Например, из визовых отделов различных посольств. Там бывают замечательные экземпляры.

Игра развивается примерно так: «Папа, тебе нужно купить билет? Заполни, пожалуйста, анкету по форме номер четыре». Я отвечаю на многочисленные вопросы - девичья фамилия матери, место рождения бабушки. Когда все графы заполнены, я слышу: «Отлично. Теперь пройдите, пожалуйста, к окошку номер два, предъявите форму номер четыре и вам дадут форму номер семь».

Сколько мы ни играли, я так ни разу до конца не дошел. Зато за будущее дочери не волнуюсь.

В последнее время, впрочем, появились новые игры - коллективные. Например, дети на даче решили завести свой «Салон красоты». Они в самом деле друг друга причесывают, делают массаж и почему-то измеряют давление (благо аппарат соответствующий у бабушки имеется). Натащили кремов и косметики, назначают цены, оформляют бухгалтерскую отчетность и ждут налоговую инспекцию.

То, что детские игры имитируют реальную деятельность взрослых, - банальность. Игры меняются вместе с общественной жизнью, это тоже банальность. В войну теперь не играют. По крайней мере, не играют так, как играли дети советского времени. Про партизан и немцев забыли. Лет десять назад я наблюдал, как мальчики играли в «ментов и террористов», новейшую разновидность традиционной игры в «казаки-разбойники». Причем за «ментов» играть никто не хотел. За террористов интереснее! Шла первая чеченская война, и вокруг персонажей типа Шамиля Басаева еще сохранялся романтический ореол.

Вот теперь игры все больше мирные. Причем не только у девочек, но и у мальчиков. Казалось бы, можно только радоваться. Но, внимательно присмотревшись к игре, я заподозрил, что здесь что-то не так. Да, разумеется, детская игра имитирует реальность. Но не реальность жизни, а реальность телевизора. И «Салон красоты», организованный дачными ребятами, является не столько попыткой повторить работу предприятия, сколько попыткой создания собственного реалити-шоу, как в телевизоре.

Цепочка удлиняется. Появляется явно лишнее звено. Телевизор имитирует и подменяет собой настоящую жизнь, а дети имитируют реальность, изображаемую телевизором!

Попросту говоря, в игры уже играют не дети, а взрослые. Дети же не играют в жизнь, а играют в игру. Телевизор за последние несколько лет создал собственную игровую реальность, которая постепенно вытесняет с экранов жизнь как таковую. Эта реальность в основном бесконфликтна и, в значительной мере, бессмысленна. Она непременно предполагает одну-единственную конечную цель - получение игроками денег, но надо отдать должное авторам телевизионных шоу - деньги тоже становятся у них чем-то абстрактным, неким обобщенным символом успеха, измерителем везения, не более того.

Нарываясь на очередной сериал - детектив или мелодраму, - я с отвращением выключаю его, возмущенный бездарной игрой актеров. Так люди в жизни себя не ведут! - говорю я… и тут же понимаю, насколько ошибся. Нет, УЖЕ ведут. Штампы плохих актеров, не умеющих разыграть простейший этюд перед камерой, переносятся в реальную жизнь, поскольку им начинают подражать, их исполнительские ошибки начинают воспроизводить на уровне бытового общения.

«Весь мир театр, и люди в нем актеры!» - говорил Шекспир. Сейчас может показаться, будто весь мир телевизор, и люди - участники гигантского реалити-шоу, которое разыгрывают уж не перед камерами, а друг перед другом.

Разумеется, есть еще и совершенно другая реальность, в которой бомбят Ливан, в которой люди страдают от несправедливости, борются за свои права или просто пытаются как-то свести концы с концами. От этой реальности стараются по возможности отвернуться благополучные столичные жители, но она периодически тоже попадает на экран телевизора, становясь темой разговоров в ток-шоу или сюжетом для новостей. Однако ток-шоу политиков и журналистов с поразительной неизбежностью превращают любую проблему в повод для самолюбования, а любой вопрос сводят к таким банальностям и пошлостям, что лучше бы его и не обсуждали вовсе. Причем дело вовсе не в людях. Участники дискуссий могут быть вполне серьезными специалистами, знатоками своего дела и даже искренними людьми, готовыми отстаивать собственные позиции. Только форма ток-шоу гарантированно все опошлит. Одно время я соглашался в подобных дискуссиях участвовать, потом стал отказываться. Жанр этот несовместим с добросовестностью. Донести мысль до зрителя невозможно. Если хочешь, чтобы тебя запомнили, лучше всего нахамить оппоненту или подраться. Непревзойденный мастер данного жанра - Жириновский. Но его многолетние старания на этом поприще отнюдь не стали залогом политического успеха. Ведь самые большие достижения были у него в 1993 году, когда ток-шоу в телевизоре еще не было, а к его высказываниям относились серьезно. Тогда многие даже по-настоящему забоялись. Теперь привыкли. Смотрят, веселятся, наслаждаются мастерством шоумена.

Политические ток-шоу не сильно отличаются от реалити-шоу про любовь или от захватывающего состязания «Кто хочет быть миллионером?» Это такая же игра. Только игра в политику, игра в проблемы, игра в дискуссию. Имитация плюрализма и демократических дебатов, которых на самом деле нет. Не потому нет, что они запрещены, а потому, что участники на них неспособны. Парадоксальным образом диалога не может получиться там, где ни один из участников не имеет права на монолог. Ведь мысль надо сформулировать, обосновать. Она должна быть связной и логичной. Текст политических ток-шоу - бессвязный, сбивчивый. Законы жанра запрещают связную речь. Если вы захотите что-то объяснить или аргументировать, вас просто прервут.

Последним окном в мир заэкранной реальности должны быть программы новостей. Но в условиях, когда нет анализа, новость сама теряет смысл. У события нет предыстории и, скорее всего, не будет продолжения. Что происходило с героями выпуска новостей до того, как они попали в эфир? Что будет с ними потом? Это не имеет значения. Кто-то кого-то взорвал, кто-то кого-то бомбит, где-то протестуют, а где-то формируют правительство. Зачем, почему? Что за этим стоит? Не в смысле заговоров и тайных интриг, а в смысле конкретных социальных и экономических интересов. Об этом вы так ничего и не узнаете.

Мелькание картинок на экране в конечном счете подменяет собой новости как информацию о событиях. Мы что-то видим, но не успеваем ни на чем сосредоточиться. Реальность должна уместиться в видеоклип.

В некотором смысле система, построенная современным телевидением, безупречна. Это фильтр, отсекающий любой смысл, любую мысль кроме банальности и пошлости. Вопрос лишь в том, насколько эта система прочна и долговечна. Ведь рано или поздно людей, живущих по законам шоу, начнет тошнить от самих себя.

Реальность, лежащая за пределами телевизионного мира, напоминает о себе главным образом неприятностями, катастрофами и конфликтами. Конечно, телевидение обожает драматизм. В этом смысле цунами, землетрясения, войны и революции тоже великолепный материал для создания телевизионной картинки. Только события то и дело достигают таких масштабов, что в картинку не вмещаются.

Тогда наступает пробуждение, и мы обнаруживаем: это уже не игра. Это уже всерьез.