ЧУЖОЙ ПРОТИВ ХИЩНИКА - ИТАЛЬЯНСКАЯ ВЕРСИЯ

Предвыборная кампания в Италии с самого начала была напряженной и скандальной. Противостояние правительства и оппозиции воспринималось как столкновение двух лидеров - действующего премьер-министра Сильвио Берлускони и бывшего премьера Романо Проди.

Под конец у Берлускони стали сдавать нервы. Он обозвал всех, кто собирается голосовать против него, «идиотами», а своему противнику, возглавляющему левоцентристскую коалицию, пенял, что он и ему подобные коммунисты едят детей.

Трудно представить себе обвинение, которое было бы менее по адресу. Ведь Проди не только не коммунист и (в отличие от некоторых своих партнеров) никогда им не был, но даже и не левый. Вся его карьера была связана с консервативными кругами. Он учился и преподавал в консервативных американских университетах - Стэнфорде и Гарварде, работал в правых итальянских правительствах, сотрудничал с христианскими демократами. Правительственный курс, проводившийся Проди в бытность его премьер-министром, по сути, ничем не отличался от политики Берлускони. Чередование у власти этих двух достойных мужей вообще превращается в некую структурную характеристику итальянской политики. Берлускони приходит к власти, вызывает своими действиями всеобщее отвращение, проваливается на выборах. Его сменяет Проди, от которого через два года тошнит большую часть страны, после чего в кресло премьера возвращается Берлускони. Теперь значительная часть итальянцев мечтает только о том, чтобы как-то от него избавиться. В качестве единственного альтернативного варианта предложен все тот же Проди.

«На самом деле итальянские политики, что «левые», что «правые», представляют собой вполне однородную и сытую массу» В общем, как в детской игре - найди пять различий!

Обоих политиков обвиняли в коррупции. С именем Берлускони связана целая серия громких скандалов, но и Проди за время работы в Европейской комиссии оказался замешан в неприятной истории с компанией Eurostat.

Берлускони поддержали бывшие фашисты, о чем постоянно напоминают левые. В свою очередь правые напоминают о коммунистическом прошлом «демократических левых», поддержавших Проди. На самом деле итальянские политики, что «левые», что «правые», представляют собой вполне однородную и сытую массу, озабоченную устройством личных дел да обслуживанием запросов европейских финансовых институтов и местных элит. Казалось бы, отсутствие серьезной разницы в программе должно сделать выборы неимоверно скучными. Но это не так. Две футбольные команды играют по одним и тем же правилам, но мы исправно заполняем стадионы и отчаянно болеем за «своих», хотя никакой практической выгоды нам как болельщикам от этого не будет. Итальянцы любят футбол и политику, причем одно от другого отличается все меньше.

Столкновение основных партий сводится к личному соперничеству двух жадных до власти «хищников». Но разве фильм «Чужой против Хищника» не вызвал массового интереса? Мы любим острые сюжеты. А смертельная борьба двух чудовищ тем более увлекательна, когда понимаешь, что к твоей жизни это не имеет никакого отношения. К тому же многомиллионный бюджет шоу гарантирует популярность.

Отсутствие серьезных различий между соперничающими группировками предопределило и невразумительность результатов. Когда после двухдневного голосования вечером 10 апреля начали считать бюллетени, выяснилось, что обе коалиции идут голова в голову. После подсчета первых 15% лидировал с отрывом в доли процента «Союз», возглавляемый Проди. Но затем шансы выравнялись, а когда обработали больше половины данных, вперед вышла коалиция Берлускони «Дом свобод». В итоге она получила в сенате перевес, правда, весьма незначительный - в один голос. В нижней палате картина была не столь ясна. Но после подсчета 63% голосов начало вырисовываться преимущество Берлускони, но затем снова вышли вперед сторонники Проди, и так всю ночь. Под утро обнаружилось, что левый центр победил с перевесом менее одной десятой процента! Правда, итальянская политическая система конвертировала этот разрыв в довольно солидное преимущество, если считать по мандатам: «Союз» получил 340 мест, а «Дом свобод» - 277.

Невнятный, противоречивый и явно не окончательный результат выборов в точности соответствовал характеру избирательной кампании. Левый центр выиграл, но как-то неубедительно и неуверенно. Вся ставка их пропаганды делалась на личные пороки премьер-министра. Однако для того чтобы оппозиция победила правительство, она должна предлагать не только иные лица, но и иную политику. Уже опыт американской президентской кампании 2004 года показал, насколько беспомощна леволиберальная критика консерваторов. «Кто угодно, лишь бы не Буш!» - повторяли как заклинание демократы, двигая в Белый дом бесцветного Джона Керри. Не сумев предложить ничего нового и радикального, они проиграли. Одной лишь неприязни к Бушу было недостаточно, чтобы мобилизовать массовую поддержку.

С итальянскими выборами получилось примерно то же самое. Берлускони изрядно надоел избирателям. От него устали. Многим он просто отвратителен. Но за все время предвыборной борьбы левый центр так и не смог доказать, что он хоть чем-то лучше действующего правительства. Даже название оппозиционного блока было невнятным, ничего не говорящим гражданам. Просто «Союз», и все.

Надо помнить, что соперничающие между собой политические блоки сами являются рыхлыми конгломератами большого числа партий и групп, по сути, не объединенных ничем, кроме ставки на общего лидера да желания получить места в парламенте и министерские портфели. В блоке Проди 16 компонентов, а в коалиции Берлускони - 17. Так что формального перевеса голосов может оказаться недостаточно, чтобы эффективно проводить свои решения. Во время прошлого правительства Проди партия Rifondazione Communista («Коммунистическое возрождение») перешла в оппозицию, когда обнаружилось, что его курс ничем не отличается от курса правых. То же самое может случиться и в этот раз, поскольку ни сам Проди, ни его политические взгляды ничуть не изменились. Однако в условиях, когда перевес победителя весьма незначителен, любой раскол может привести к падению кабинета.

Впрочем, итальянцы уже жили при неустойчивых и часто меняющихся правительствах в 1970-е годы, и жили во многих отношениях лучше, чем сегодня. Здесь любят говорить о политике, но далеко не все воспринимают ее всерьез. Если же спросить среднестатистического итальянца, что он думает о перспективах развития своей страны, то, скорее всего, он ответит что-нибудь вроде: «Италия - самая красивая страна в Европе. Все остальное не имеет значения».