БЕЗ ЦАРЯ

У жителей России серьезная проблема. Они не понимают, кто у нас царь. Точнее - какой царь настоящий. Коллективное руководство в жизни страны уже бывало не раз, начиная со времен, когда Петр (тогда ещё совсем не Великий) делил трон со своим братом Иоанном. Брата потом совсем забыли, даже в учебниках истории не всегда упоминают. Было и после смерти Сталина коллективное руководство, и после отстранения Хрущева. Помню, когда я пошел в школу, в 1965 году, одним первоклашкам выдали старые буквари - с портретом Хрущева, а другим новые - уже без портрета. Дети заволновались. Они знали, что Хрущев уже не главный, но не понимали, почему на его месте не нарисован кто-то новый.

Коллективное руководство всегда кончалось торжествующим единоначалием. Поскольку это все знают заранее, проблема сводится к тому, чтобы вычислить заранее, кто из двух важнее. Для чиновника это вопрос карьеры, для обывателя - проявление инстинктивного любопытства. Домашняя политология, предаваться которой можно на кухне собственной квартиры, в курилке офиса или в заводской раздевалке.

А правители, как назло, не дают нам внятных подсказок. Путин занимается хозяйственными вопросами, разбирается с колонками цифр и назначением второстепенных чиновников. Не царское это дело.

Но и Медведев ведет себя несоответственно должности. Разговаривает о спорте и эстрадной музыке, обсуждает футбол со школьницами на выпускном вечере. Оно, конечно, подобные разговоры должны продемонстрировать человеческое лицо власти. И доказать, что Большой Брат не просто всё видит, но и разбирается во всем. Однако от царя требуется для начала что-то более весомое. Кого-нибудь в бараний рог скрутить, за кудыкину гору загнать, в сортире замочить. Или хотя бы пригрозить кому-нибудь, что одно из этих действий, в случае неправильного поведения, непременно воспоследует. После этого можно и о футболе.

Шутки шутками, а облик власти в общественном сознании явственно размывается, рейтинг снижается. Показательно, что в последнее время публикации рейтингов вообще сделались редкостью. До марта 2008 года народу было ясно, что у нас есть Путин, а есть все остальные. Хорош Путин или плох, вообще не могло обсуждаться. Он находился на недосягаемой высоте, и совершенно неважно, что и как решал «национальный лидер», да и решал ли вообще. Это был человек-символ, воплощение национальной идеи и русского духа, персона священная - почти как недавно свергнутый король Непала.

А теперь Путин такой же, как все. Ещё один чиновник, только очень высокого ранга. Он по-прежнему популярен, но в данном случае речь идет не о популярности, а о мистике власти. Фигура Путина мистического ореола лишилась, а фигура Медведева его не обрела.

Один в глазах людей перестал быть царем, другой пока им не стал.

В условиях, когда дела идут гладко, не так уж важно, как воспринимается власть в массовом сознании. Как бы ни воспринимали, слушаться будут. Внешней угрозы никакой не просматривается, а единственная проблема - как бы внутри элиты группировки между собой не переругались. В этом, кстати, и причина нынешней двусмысленности. Все заботятся о том, чтобы не нарушить хрупкое равновесие. Не делают резких движений. Не тянут на себя одеяло. Демонстрируют взаимную лояльность и четкое разделение труда.

Увы, именно это вызывает растерянность в обществе. Борьбой за власть нас не удивишь, а вот коллективное руководство, которое к тому же работает, вызывает недоумение и растерянность, переходящие в панику.

Рано или поздно, равновесие будет нарушено. И скорее всего, не по инициативе высших лидеров, которые сделают всё мыслимое и немыслимое, чтобы сохранить единство дуумвирата. Однако любые столкновения интересов внутри хозяйственной олигархии, любая необходимость определиться со спорными решениями приведут к тому, что соперничающие группировки обратятся за поддержкой в вышестоящие инстанции. Как бы ни старались Путин и Медведев всех со всеми помирить, разногласия существуют объективно, в самой элите и в самом обществе.

Равновесие может сохраняться лишь ценой отсутствия движения. Но как только что-то сдвинется с места - и начнется выбор пути, - мы увидим, насколько оно было непрочным.

Специально для «Евразийского Дома»