УПРАВЛЯЕМАЯ КАТАСТРОФА

Вопрос «вступать ли России в ВТО?» с некоторого времени сменился вопросом «почему сейчас?». В самом деле, трудно представить себе менее подходящий момент для открытия отечественного рынка. Если в период экономического подъема можно обсуждать плюсы и минусы подобного решения, то во время кризиса ситуация более чем однозначна. Разве что мы сознательно стремимся усугубить все свои проблемы: тогда присоединение к ВТО - самый простой путь.

Во время экономического кризиса протекционизм играет ту же роль, что карантин во время эпидемии. Он не позволяет болезни свободно распространяться. Разумеется, карантин иногда не срабатывает (как и протекционистские меры). Но свободное распространение инфекции всё равно хуже. Между тем договоренности мировых лидеров, как и соглашения, подписанные в рамках ВТО, в конечном счете, сводятся к решимости не бороться со спадом. И не предпринимать ровным счетом ничего, кроме бессмысленного, но азартного разбазаривания общественных денег - миллиард за миллиардом выбрасываются в топку кризиса. Подобные спасительные меры очень похожи на тушение пожара с помощью керосина. И не надо думать, будто политики, разбрасывающиеся деньгами, столь наивны, что они в самом деле верят в спасительный эффект собственных действий. Их волнует не конечный эффект, а возможность за казенный счет посодействовать «социально близким» корпорациям. Короче, во время кризиса они делают ровно то же, что и всегда, только другими методами.

Вступление в ВТО должно сделать необратимыми все решения и международные хозяйственные обязательства, принятые Россией, лишая страну значительной части суверенитета. Со времен правления Егора Гайдара и Анатолия Чубайса «необратимость реформ» остается главной заботой отечественных либералов. Эта забота о формальных гарантиях необратимости выдает глубинное неверие в позитивный эффект собственной политики: она не говорит сама за себя, она не убеждает своими результатами, её надо специально защищать. Кстати, от кого? От населения, от общества.

В качестве главного аргумента в пользу ВТО ссылаются на то, что Китай уже вступил в эту организацию. Правда, после вступления в ВТО развитие китайской экономки не стало более успешным, напротив, сейчас мы наблюдаем всевозрастающие трудности. Но поскольку, в общем и целом, в Китае дела пока идут лучше, чем у нас, то почему бы не последовать его примеру?

Увы, в отличие от Китая наша страна не является экспортером массовой промышленной продукции. Открывая рынки, она ничего не получает взамен. Торговля сырьем и полуфабрикатами зависит от общих тенденций глобального рынка, а режим международной торговли, устанавливаемый в рамках ВТО, мало что здесь значит. Однако между Китаем и Россией есть ещё одно различие. В Пекине никто и не скрывает авторитарного характера власти. Партия принимает решения, а верны они или ошибочны - неважно. Никакой общественной дискуссии по подобным вопросам не предусмотрено. Россия же, напротив, претендует на статус, пусть и управляемой, но демократии. Чиновники не слишком оглядываются на мнение общества, но и запретить обсуждение происходящих событий у нас невозможно. А общество смотрит на действия властей с нарастающей тревогой и недоумением.

Вступление в ВТО предполагает очередную либерализацию «рынка услуг». Под «услугами» документы ВТО подразумевают образование, здравоохранение, транспорт, культуру, жилищное хозяйство и т.д. Остатки социальной инфраструктуры будут разрушены, её материальная база разграблена. С социальной сферой планируют сделать то же, что в 1990-е годы уже сделали с промышленностью. Но если потерянное промышленное производство можно было заменить другими видами хозяйственной деятельности, то социальную инфраструктуру заменить нечем, она сама служила спасительной сетью для общества в период разрушения промышленности.

Причем данную операцию предполагается провести именно сейчас, на фоне спада производства, когда обществу, как никогда, нужна именно эта инфраструктура, способная противостоять негативным колебаниям рынка. Знаменитый закон №122, вызвавший взрыв массового недовольства, был образцовым примером того, как отечественную практику пытались адаптировать к требованиям ВТО. Сейчас нам предлагают массированное повторение пройденного. Только большинство граждан не рвется возвращаться в такое прошлое.

Отдельные отрасли, обладающие сильным лобби в Кремле и Белом Доме, пытаются выторговать себе отсрочки. Автомобилестроителям обещают предоставить семилетний период на адаптацию к новым правилам. Тем более что многие заводы и так на грани остановки. Сельскохозяйственные производители и отечественные банки также лоббируют свои интересы. Своего лобби нет только у населения, у общества… У социальной сферы и культуры.

Заявления властей о намерении вступить в ВТО равносильны признанию того, что ради права участвовать в престижном клубе наши правители готовы пожертвовать целыми отраслями экономики, а быть может и физическим выживанием части населения в условиях кризиса. С точки зрения властей, по-видимому, цена допустимая. В конце концов, ведь не чиновники и бизнесмены будут умирать с голоду на улицах.

Правда, большинство населения может посмотреть на это дело несколько иначе. И об этом стоило бы иногда вспоминать чиновникам.

У нас, конечно, демократия управляемая. Но что, если на крутом повороте кто-то не справится с управлением?

Специально для «Евразийского Дома»