Либеральные российские и почти все западные политики и СМИ готовы говорить о чём угодно, подчас даже нести всякую чепуху, лишь бы не рассказывать об опыте тех стран, которые нашли или ищут свой путь развития, не укладывающийся в прокрустово ложе западных политических и экономических теорий. Молчат они об успехах Малайзии, бросившей вызов всесильному Международному валютному фонду, и сделали бы вид, будто её не существует на свете, если бы она не стала примером для всех стран Азии, которых Запад ещё держит в тисках отсталости. Молчали бы они и о свободной Кубе, если бы не пламенные выступления Фиделя Кастро, пользующегося огромным авторитетом в странах Латинской Америки, если бы не провал вторжения кубинских реакционеров, поддержанных американцами, да не пресловутый «карибский кризис». И молчат о таком удивительном явлении, как Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия. (Специалисты, разбирающиеся в тонкостях арабского языка, утверждают: слово «Джамахирия» означает «правление неисчислимых народных масс».)

Если же тактика замалчивания проваливается, начинается кампания клеветы и очернения. Это ясно показал один из немногих западных авторов, пытавшихся объективно разобраться в сущности ливийской революции, Робер Шарвэн в своей книге «Синдром Каддафи» (Charvin, Robert. Le syndrome Kadhafi. Paris, 1987). Для СМИ, выражающих интересы буржуа Запада, ливийский лидер Каддафи стоит в одном ряду с такими «злодеями», как Ленин, Мао, Кастро или Насер, Ливия — это «империя зла», а режим в стране — это воплощение дьявола, абсолютное зло. В действительности, пишет Шарвэн, «антикаддафизм» — это не просто патология, «паранойя Запада», проявление исламо- и арабофобии, а оружие колониализма, направленное против всех стран «Третьего мира».

Наверное, Ливия — это единственная в мире страна, где и

глава государства, и Революционное руководство пребывают вне системы государственной власти, потому что в Ливии… государство, правительство и политические партии официально упразднены.

Как же она существует уже почти сорок лет без государства и правительства, без своры грызущихся между собой политиков? И кто был создателем такой неповторимой политической системы?

Много чего повидала ливийская земля за свою историю. Были на ней финикийские и греческие колонии, находилась она под властью Карфагена и Рима, и в те времена считалась «житницей Средиземноморья». В V веке именно здесь появилось государство германского племени вандалов, имя которых вошло в историю как символ невежества и разрушения. Через столетие эта земля оказалась под властью Византии, затем она была завоёвана арабами, видела войска крестоносцев, позднее входила в состав Османской империи. О величественном прошлом страны говорят древние заброшенные, но почти не разрушенные города.

Уже в XX веке, с 1912 по 1943 годы, Ливия («страна львов») стала колонией Италии, превратившей её в свой аграрно-сырьевой придаток. Во время второй мировой войны территория Ливии служила полем ожесточённых сражений итало-немецких и англо-американских войск.

После второй мировой войны Италия оказалась в числе побеждённых стран и лишилась всех своих колоний, которые оказались как бы трофеями победителей. О том, какой торг шёл среди них по поводу Ливии, рассказал американец Джон Кули в своей книге «Ливийский песчаный шторм» (Cooley, John K. Libyan Sandstorm. NY., 1982). По его словам, Сталин предъявлял претензии на Триполитанию. При этом он давал заверения, что на этой территории не будут установлены советские порядки. Но Молотов проговорился, что СССР хотел бы устроить в Триполи свою военно-морскую базу. Но это поставило бы под удар коммуникации на Средиземном море, связывающие страны Запада с нефтяными промыслами на Ближнем Востоке, чего ни США, ни Англия не могли допустить. Союзники не смогли договориться о разделе итальянских колоний, и в 1951 году было провозглашено независимое королевство Ливия.

Независимое, конечно, лишь в том смысле, что король был свой, ливийский, и иноземных вооружённых оккупантов в стране не было. Иностранные военные базы на ливийской территории были, но как бы по договорам и якобы для обоюдной пользы.

Первой навязала Ливии договор о дружбе и союзе Англия, втянувшая страну в стерлинговую зону. Затем её примеру последовали США, ФРГ и Италия. В условиях, когда американцы и англичане создали на территории Ливии свои военные базы, король и его правительство проводили прозападную политику, богатства страны и её недр принадлежали иностранному капиталу, который и был тут подлинным хозяином.

Основные центры политической, экономической и общественной жизни страны (из которых наиболее важными являются Триполи и Бенгази) располагались на узкой полосе вдоль Средиземного моря, а остальная территория (на которой уместились бы Франция или семь Великобританий) представляла собой пустыню с редкими оазисами, где было возможно земледелие. Большая часть населения пустынных районов занималась скотоводством, ведя кочевой образ жизни.

Страна была крайне отсталой, большинство её жителей оставалось неграмотными. Во всей стране было только 16 ливийцев с высшим образованием, полученным за границей, в университетах Запада.

С 1 сентября 1969 года власть в Ливии перешла к Совету революционного командования во главе с Муаммаром Каддафи. С этого момента начинается отсчёт новой эпохи в истории Ливии.

Так называет себя ливийский лидер Муаммар Каддафи, биографию которого я излагаю по статье журналиста Сергея Пименова, взятой из Интернета.

В современной мировой политике Муаммар Каддафи является одним из тех легендарных национальных вождей, за которыми идут миллионы людей и перед которыми склоняют колени до фанатизма преданные им народные массы. Всего лишь за одну сентябрьскую ночь рожденный в пустыне бедуин совершил потрясающий взлет к славе, в одночасье став полковником и «верховным вождем» ливийской революции.

Муаммар Каддафи родился в 1942 году, в бедуинской палатке, недалеко от города Сирт. В детстве, несмотря на кочевой образ жизни семьи, пасшей верблюдов и коз, он упорно учился и уже в юности поражал сверстников начитанностью и незаурядными ораторскими способностями.

В школьные годы он заинтересовался политикой, его политическим кумиром был президент Египта Гамаль Абдель Насер. В 1959 году Каддафи становится активистом подпольной организации, которая выступала за проведение реформ, способных покончить с политической и социальной несправедливостью в тогда еще монархической Ливии.

Каддафи решил посвятить всего себя революционной деятельности. Он поступает в военный колледж в Бенгази (и одновременно — на исторический факультет Ливийского университета), так как утвердился в мысли, что единственный путь решения проблем ливийского общества лежит не иначе как через свержение монархии с помощью армии. В 1964 году под руководством Муаммара Каддафи создается подпольная Организация свободных офицеров-юнионистов-социалистов.

По окончании академии в 1965 году молодой офицер отправился на стажировку в Англию. Возвратившись на родину, капитан Каддафи возглавил военный переворот (подробности которого излагаются в упомянутой уже книге Кули, вообще написанной очень живо). 1 сентября страна впервые услышала голос своего нового вождя, возвестившего по радио из Бенгази о свержении монархического режима во главе с престарелым королем Идрисом I (который в это время находился на отдыхе за границей). Переворот прошел на удивление спокойно, он до сих пор считается самым бескровным в истории арабских стран. Отныне жизненный путь Каддафи, председателя Совета революционного командования (СРК) — это одновременно и биография новой Ливии.

В стране была провозглашена республика, вся полнота власти перешла в руки СРК. Захватив власть, Каддафи, ставший полковником, заявил, что целью его политики является создание единого, мощного и нейтрального ливийского государства.

Американцам и англичанам пришлось вывести свои военные базы из Ливии. Затем были изгнаны из страны все граждане Италии — прежнего колонизатора и главного торгового партнера Триполи. Каддафи собирался построить новое арабское общество, основанное на союзе рабочих, крестьян, интеллигенции и служащих делу нации неэксплуататорских капиталистов, в котором, по его мнению, иностранцам нет места. В Ливии теперь есть только два класса: поддерживающих революцию и её противников.

Март 1972 года преподнес мировой общественности очередной сюрприз: антикоммунист Каддафи подписал договор о дружбе и сотрудничестве с СССР. Договор с Москвой позволил Ливии получать советское оружие, которое требовалось Каддафи для того, чтобы воплотить в жизнь свою мечту — создание единого панарабского государства от Сенегала до Судана. Мечта эта до сих пор не воплощена. «Моя проблема состоит в том, что моя страна слишком мала, чтобы я мог реализовать все свои способности», — говорит Каддафи.

Экстремист по натуре, Каддафи жесткой рукой принялся за радикальные реформы. Поэтапная национализация собственности иностранных нефтяных монополий, банков, страховых компаний, переход на плановое ведение хозяйства, реализация впечатляющих программ социального развития общества — все эти шаги были подчинены выполнению главной задачи: превратить Ливию из сырьевого придатка транснациональных корпораций в современное независимое государство, перенести страну из средневековья в XX век.

После смерти общепризнанного лидера арабов президента Египта Насера, идеи которого уже перестали удовлетворять Каддафи как не переходящие от слов к делу, он принялся за модернизацию теории арабского социализма с учетом новых политических реалий. Для этого Каддафи, прежде занимавший высшие руководящие должности в государстве, был освобождён от всех «политических, протокольных и административных обязанностей», чтобы он мог полностью посвятить себя «идеологической и теоретической работе в деле организации масс».

В итоге его трудов на свет появилась «Зелёная книга» — «третья всемирная теория», «собрание общечеловеческих аксиом и вечных истин в решении политических и социально-экономических проблем на уровне всего человечества». Созданная в противовес двум основным мировым идеологиям — буржуазной и коммунистической, — «третья мировая теория» представляет собой конгломерат положений раннего ислама с его идеалами равенства и социальной справедливости, ряда марксистских догм и идей арабского национализма. Она служит теоретической основой ливийского корпоративного государства.

В ней утверждается, что все существующие в мире режимы являются «диктаторскими», поскольку власть их зиждется на «господстве партии или класса». В качестве альтернативы подобным режимам в марте 1977 года в Ливии была провозглашена джамахирия — общество народных масс, где законодательная власть принадлежит первичным народным собраниям, объединяющим все взрослое население страны. Исполнительной властью наделены избираемые этими собраниями народные комитеты. Каддафи уверен: «Ливийский режим свергнуть вообще невозможно, так как весь народ, как в свое время в Афинах, представляет собой единое собрание. У нас все, начиная с 18 лет, заседают в народных комитетах. Так как же и против кого можно затевать переворот, если весь народ находится на собрании?».

Если в 1969 году Ливия стала республикой, поставившей целью строительство исламского социализма, то с 1977 года в ней по-настоящему укрепилась народная власть. Когда говорят о ливийском опыте социалистического строительства, то речь идёт преимущественно о том, что происходило в этой стране после 1977 года.

Каддафи, освободившись от официальных постов, остался генеральным секретарём Всеобщего народного конгресса Ливии, главой Ливийской Джамахирии и её Революционного руководства.

«Хуже и страшнее Запада может быть только Запад», — утверждал Каддафи. Его сразу же прозвали «грозой Запада». Откровенный антиамериканизм стал доминирующим во внешнеполитическом курсе джамахирии.

Каддафи поставлял кубинское и восточногерманское оружие палестинцам, ирландцам, баскам, корсиканцам, филиппинцам — то есть всем, кто так или иначе боролся с дружественными США правительствами. Ливия тратила на это до одного миллиарда долларов в год и обрела репутацию страны, поощряющей международный терроризм и принимающей в нем едва ли не наиболее активное участие, причем на государственном уровне.

Каддафи организовал четыре покушения на президента Египта Садата, отошедшего от курса Насера, и, видимо, приложил руку к его убийству.

Ливийский вождь потребовал от всех эмигрантов немедленно вернуться на родину. В противном случае их ждала смерть. Угроза была исполнена, в течение года в различных городах Западной Европы и Ближнего Востока было убито более 20 ливийских диссидентов.

Западные державы были уверены, что авиационная катастрофа самолета американской авиакомпании «Пан-Америкэн» в декабре 1998 года над шотландским местечком Локерби — дело рук ливийцев. Отказ Триполи выдать террористов привел к введению в отношении джамахирии торгово-экономической блокады, которая обернулась для страны многомиллиардными убытками.

Муаммар Каддафи — личность незаурядная. Он всегда с массами и стремится быть в гуще событий: в одежде кочевника инспектирует строящиеся объекты в провинциальной глубинке, за рулем трактора открывает пахотную страду, инкогнито посещает государственные учреждения, чтобы потом навести там порядок, если он необходим, ходит в общей колонне демонстрантов. Только после нескольких попыток покушения на него он стал более закрытым.

В народе его называют «каид», что по-арабски означает «вождь», «лидер». Этот эпитет заимствован из полного названия официального поста Каддафи — «лидер ливийской революции» и, по существу, канонизирован им самим.

Отдавая дань традициям своего народа, Каддафи предпочитает роскошным дворцам королевского периода весьма скромную резиденцию, а то и просто бедуинскую палатку, посещение которой считается обязательным ритуалом для иностранных делегаций и именитых гостей.

Каддафи никогда не употребляет спиртных напитков и не курит, как истовый мусульманин, строго выполняющий все заповеди ислама. При этом он с первых дней революции пресек попытки вмешательства духовенства в политическую жизнь страны, отделил Церковь от государства и перенаправил её энергию исключительно в русло культурно-просветительской деятельности. В своих выступлениях полковник обрушивается на исламистов — этих, по его словам, «бешеных собак», «бродячих псов», пришедших из Ирана и Афганистана, которые, как он выражается, «ислама не знают, но берутся нас поучать» (сам Каддафи знает Коран наизусть).

В Ливии он пользуется огромной популярностью, многие, особенно молодые люди, беспредельно, порой до фанатизма преданы ему. Для Запада же Каддафи долгое время оставался заклятым врагом, даже несмотря на то обстоятельство, что ливийский лидер способствовал освобождению заложников в Ливане и на Филиппинах, а также изгнал из своей страны палестинских террористов. Ливийская джамахирия оставалась в черном списке государств, поощряющих международный терроризм.

Из всего ливийского опыта строительства социализма наибольший интерес представляет собой главный теоретический труд Каддафи «Зелёная книга», поскольку со времён «Доктрины фашизма» Муссолини в мире не появлялось более развёрнутого обоснования необходимости и неизбежности корпоративного государства. Вот её сокращённое изложение.

«Зелёная книга» состоит из трёх частей. В первой части разоблачается лживость западной демократии, которой противопоставляется подлинная власть народа.

По убеждению Каддафи, все существующие ныне в мире политические системы являются порождением борьбы за власть и диктатурами, лишь фальсифицирующими подлинную демократию. Победителем в ней всегда выходит орудие правления — отдельная личность, группа людей, партия, класс, побежденным же всегда оказывается народ, то есть подлинная демократия.

Если на выборах побеждает, например, кандидат, набравший 51 процент голосов избирателей, то 49 процентов избирателей оказываются под властью того, за кого они не голосовали, он им навязан. (Тем более, когда голоса распределяются между многими кандидатами.)

Представительство народа в парламентах является обманом. Парламент выступает от имени народа. Но это — власть без народа. Ведь демократия означает власть самого народа, а не власть тех, кто выступает от его имени.

Депутат от избирательного округа представляет тысячи, сотни тысяч и даже миллионы людей, он оторван от масс и монополизирует власть масс, право решать за них их дела.

Народы вправе путем народной революции бороться, чтобы сокрушить эти орудия попрания суверенной воли масс, и провозгласить новый принцип — никакого представительства от имени народа!

Если парламент сформирован партией, победившей на выборах (или коалицией партий), то он (как и сформированные им исполнительные органы власти) является не народным парламентом, а парламентом партийным и представляет данную партию, а не народ.

Поскольку система выборных парламентов основана на агитации ради получения голосов, она является демагогической системой в полном смысле этого слова, ибо голоса можно покупать и подтасовывать. Самые жестокие диктатуры существовали при парламентских режимах.

Партия — это современная диктатура, власть части над целым. Относительно народа партия — лишь меньшинство. Цель образования партии — правление народом, теми, кто стоит вне партии. Партия зиждется на деспотическом авторитарном принципе подчинения народа партии. Количество партий не меняет существа дела. Чем больше партий, тем острее между ними борьба за власть, что сводит на нет все завоевания народа и подрывает любую программу, направленную на благо всего общества. Партии продажны и могут быть подкуплены как изнутри, так и извне.

Постепенно руководство партии становится представителем партии, а затем партийный лидер делается представителем партийного руководства.

Партия — это племя современной эпохи, это — клан (только, в отличие от племени, не основана на кровном родстве). Межплеменная борьба и борьба между кланами оказывают на общество такое же негативное, разрушающее воздействие, что и межпартийная борьба.

Класс, как и партия, племя или клан, представляет собой часть общества, и он подчиняет себе общество, господствует над ним.

Референдум — фальсификация демократии. Те, кто говорит «да», и те, кто говорит «нет», на деле не выражают своей воли, а обречены современной демократией на молчание, не имея возможности обосновать причину одобрения или неодобрения.

Настоящая демократия — это прямая демократия. Хотя она и не могла быть реализована ранее, бесспорно, — это идеальный метод правления.

Осуществление власти народа возможно лишь путем создания народных конгрессов и народных комитетов.

Сначала все население разбивается на первичные, низовые народные конгрессы (их сейчас около 1500). Каждый конгресс, объединяющий всё население данной территории, избирает в качестве руководящего органа комитет, которые заменяет собой государственную администрацию и берёт на себя управление всеми отраслями хозяйства. Народные комитеты ответственны перед первичными народными конгрессами, которые определяют их политику и контролируют исполнение своих решений. Тем самым управление и контроль становятся народными. Утрачивается отжившее положение, будто демократия — это контроль народа над правительством, и на его место ставится правильное, гласящее, что демократия — это народный самоконтроль.

Комитеты первичных ячеек формируют народные конгрессы на уровне округов. Вопросы, обсуждаемые народными конгрессами, народными комитетами, профсоюзами и профессиональными комитетами, окончательно решаются на Всеобщем народном конгрессе, который проводится раз в год. Его решения передаются на «низы» для исполнения. Орудием правления становится сам народ.

Неправомерно и недемократично поручать выработку Закона жизни общества парламенту.

Подлинным Законом общества является либо обычай, либо религия. Конституции не являются Законом общества, они опираются на воззрения господствующих в мире диктаторских режимов и подменили собой естественный закон. Это подтверждается расхождениями в конституциях, хотя свобода человека едина.

Закон только может определить, каковы права и обязанности членов общества. Свобода находится под угрозой, если общество не имеет священного Закона.

Своды законов, созданные людьми, предусматривают множество мер наказания, чего почти не знает обычай, который налагает моральные, а не материальные меры наказания, не умаляющие достоинства человека. Религия усваивает и включает в себя обычай. Большинство материальных мер наказания в религии откладываются до Судного дня, а большая часть предписаний излагается в виде проповедей и наставлений. Это наиболее соответствующий человеческому достоинству закон. Религия предусматривает немедленное наказание только в крайних случаях, когда это необходимо для защиты общества.

Никакая группа людей неправомочна осуществлять надзор за обществом. Общество само осуществляет контроль над собой через народные конгрессы.

При диктатуре у общества остается лишь один путь для устранения нарушения Закона — революция против существующего строя. Однако насилие и революция осуществляются не всем обществом и открывают дорогу другой диктатуре.

А когда сам народ станет править, тогда исчезает государственная администрация, на смену ей приходят народные комитеты, и в революции отпадает надобность.

О прессе. Человек, и как физическое, и как юридическое лицо, должен иметь свободу самовыражения. Газета, являющаяся собственностью индивидуума, выражает только точку зрения ее владельца. Но пресса — это способ самовыражения общества, и она не может принадлежать ни физическому, ни юридическому лицу.

Демократическая печать — это печать, издаваемая народным комитетом, включающим различные общественные группы. Только в этом случае средства информации явятся рупором общественного мнения.

Если союз врачей или адвокатов издает газету, она должна быть чисто медицинской или юридической. Вот в чём решение «проблемы свободы печати».

Подлинно демократическая система представляет собой прочную и монолитную структуру, каждая ячейка которой имеет надежную опору в виде первичных народных конгрессов.

Во второй части «Зелёной книги» излагается понимание экономической проблемы и основ социализма.

Хотя в решении проблемы труда и его оплаты имели место исторически важные перемены, производители по-прежнему являются наемными работниками.

Меры, предпринимавшиеся в области заработной платы, представляли собой скорее лишь лицемерную реформистскую попытку оказать благодеяние, чем действительное признание прав трудящихся.

Трудящиеся получают заработную плату потому, что они осуществляют производственный процесс в интересах других, — тех, кто их нанял для изготовления продукции. Они не потребляют производимый ими продукт, а вынуждены уступать его в обмен на заработную плату. Правильным же является принцип: «кто производит, тот и потребляет».

Наемные работники, как бы ни был велик их заработок, — это те же рабы, независимо от того, является ли работодателем частное лицо или государство.

Окончательное решение проблемы — в отмене заработной платы и освобождении человека от ее оков, возвращении к естественным правилам, определявшим эти отношения до появления классов.

Основными элементами производства всегда и повсюду были предметы труда, орудия производства и производитель. Каждый элемент производства вносит свою долю в производственный процесс, и изъятие одного из них делает производство невозможным. Поэтому каждый из них имеет равное право на производимый продукт, и предпочтение одного из них другому противоречит естественному правилу равенства и является посягательством на права другого. При социалистическом строе продукт, производимый предприятием, делится на три доли. Каждому элементу производства принадлежит своя доля.

Производители — это рабочие. Мы говорим «производители», а не «рабочие», или «трудящиеся». Численность рабочего класса по мере развития науки и техники непрерывно сокращается. При машинной технике требуется овладение техническими знаниями, то есть качественное изменение рабочей силы, рабочего сменяет инженерно-технический работник. Но человек в этом своем новом качестве навсегда останется основным элементом производственного процесса.

О потребностях. Свобода человека неполна, если его потребностями управляют другие, и тогда возникает борьба.

В капиталистическом обществе производимый продукт возрастает и сосредоточивается в руках кучки собственников, которые, не работая сами, эксплуатируют трудящихся, вынужденных участвовать в производстве, чтобы выжить. Поэтому в эксплуататорском обществе существуют богатые и бедные. Это воровство и узаконенный грабеж.

А при социализме излишки, превышающие потребности, должны принадлежать всем членам общества.

Мастерство и старание умелых работников не является для них основанием претендовать на чужую долю, однако они могут с выгодой использовать эти свои качества для удовлетворения своих потребностей и делать накопления за счет собственных потребностей. Нетрудоспособные и неполноценные от рождения люди должны получать ту же долю общественного богатства, что и здоровые.

Новое социалистическое общество не допускает различий в доле общественного богатства, приходящейся на каждого его члена. Там есть личная собственность, предназначенная для удовлетворения личных потребностей людей, полученная без эксплуатации других людей, и социалистическая собственность, где производители являются партнерами в производстве (а это — самый важный признак корпоративного государства. — ).

Средства удовлетворения основных личных материальных потребностей являются личной и священной собственностью человека.

Поворот современных обществ от принципа наемного труда к принципу равноправного партнерства неизбежен. И это рано или поздно сбудется.

Возможность совершения социалистической революции начинается с того, что производители овладевают своей долей произведенного продукта. Завершающим шагом явится достижение новым социалистическим обществом стадии, на которой окончательно исчезнут прибыль и деньги, когда общество станет целиком производительным, а производство будет полностью удовлетворять материальные потребности всех членов общества. Но она не может быть упразднена административным путем, а исчезнет в процессе развития социалистического производства.

Признавать прибыль — значит признавать эксплуатацию человека человеком.

Окончательное решение проблемы — это уничтожение прибыли.

В социалистическом обществе все люди свободны, поскольку все они, во имя окончательной и полной победы Свободы, имеют равные права на власть, богатство и оружие.

В третьей части «Зелёной книги» излагается социальный, общественный аспект новой теории.

В процессе исторического развития люди объединяются в общности, начиная с семьи и кончая племенем и нацией.

Герои истории — это личности, жертвующие собой во имя общего дела.

Движущая сила истории — национально-освободительные движения, и в современную эпоху они будут продолжаться до тех пор, пока каждая национальная общность не освободится от господства другой общности.

Исторически каждая национальная общность должна иметь свою религию. Только при этом условии возможна гармония. Однако в жизни дело обстоит иначе, и именно в этом заключается истинная причина конфликтов и нестабильности в жизни народов в различные эпохи.

О браке, семье, племени, нации. Брак — это важный общественный институт. Хотя как мужчина, так и женщина имеют естественное право свободного выбора, брак внутри одной общности предпочтительнее.

Для человека, как отдельной личности, семья важнее государства. Семья — это колыбель человека, его отчий дом, его социальная защита. Государство — это искусственное политическое, экономическое, а иногда и военное образование, никак не связанное с понятием человечества. Всё, что ведёт к распаду семьи или ее вырождению, является насилием над природой.

Если человеческое общество станет когда-нибудь обществом без семьи, оно будет обществом бродяг.

Нация обеспечивает человеку более широкую политическую и национальную защиту, чем племя. Трайбализм, преданность своему племени, подрывает национальные чувства, ослабляет преданность своей нации и идет ей во вред, точно так же, как преданность человека семье наносит вред его преданности своему племени и ослабляет ее. Национальный фанатизм представляет собой угрозу человечеству.

Тем не менее, сильный, уважающий себя человек, сознающий меру личной ответственности, необходим и полезен для семьи. Сильная, уважающая себя семья, сознающая свое значение, в социальном и материальном отношении полезна для племени. Развитая цивилизованная производительная нация полезна целому миру. Политическая и национальная структура деградирует, если опускается до семейного и племенного уровня.

Но почему же на карте мира одни великие государства исчезают, а на их месте возникают другие?

Однонациональное государство — это единственная политическая форма, соответствующая естественному общественному образованию, оно может существовать вечно, если не станет объектом посягательства другой, более сильной нации, или если политическая структура такого государства не подвергнется разрушительному влиянию со стороны его племён, кланов и семей.

Многонациональное государство может возникнуть под влиянием религиозных, экономических и военных факторов.

Если национальный дух оказывается сильнее религиозного духа, то империя исчезает. Затем, когда религиозный дух одерживает верх над национальным духом и разные нации объединяются под знаменем единой религии, происходит обратное. Далее снова верх одерживает национальный дух и т. д.

Игнорирование национальных связей человеческих сообществ и создание политических систем, идущих вразрез с социальной действительностью, может носить только временный характер, поскольку такие системы неминуемо рухнут под воздействием побуждений нации.

О женском вопросе. Женщина и мужчина в равной степени люди. И все-таки мужчина — это мужчина, а женщина — это женщина. Каждый из них не таков, как другой, и, значит, различие между ними предопределено самой природой. Каждому из них предназначена своя особая роль, отличная от роли другого. Поэтому каждый из них должен иметь условия для выполнения своей роли. Биологические функции для женщины — тяжелое бремя, однако без той функции, которую выполняет женщина, прекратилась бы человеческая жизнь.

Недопустимо, когда женщина, не желая забеременеть, родить, кормить ребенка, в пределе идёт на его убийство, убивает в себе свою сущность.

Отделение детей от своих матерей и содержание их в яслях превращает их в подобие инкубаторных цыплят. Только естественное материнство, когда ребёнка воспитывает собственная мать, допустимо в человеческом обществе, сообразуется с природой человека и его достоинством. Ребёнок должен расти в семье, в обществе матери и отца, братьев и сестер, а не на птицеферме. Дети, не имеющие семьи и крова, воспитываются обществом, и только для них создаются ясли и другие подобные учреждения.

Вынужденный отказ женщины от выполнения естественной функции по рождению и воспитанию детей означает, что женщина является жертвой насилия и произвола. Женщина, которая должна выполнять работу, делающую ее неспособной осуществлять свою природную функцию, несвободна.

Бесчеловечно ставить беременную женщину в условия, несовместимые с ее состоянием, например, принуждать ее к физическому труду, который является для женщины возмездием за измену своему назначению как матери, либо же налогом, который она платит за вступление в чуждый её природе мир мужчин.

Убеждение, разделяемое самой женщиной, что она занимается физическим трудом по доброй воле, не отвечает истине. На самом деле она, сама того не сознавая, занимается им только потому, что жестокое материальное общество поставило ее в безвыходные условия и вынудило подчиняться этими условиям. Однако при существующем ныне принципе равенства между мужчиной и женщиной «во всем» женщина не имеет свободы выбора.

Мужчина и женщина равны во всем, что касается человеческих отношений. Так, недопустимо, чтобы тот или другой вступал в брак против своей воли или расторгал брак без справедливого суда или без обоюдного согласия вне суда. Женщина является хозяйкой дома, потому что дом — один из нормальных и обязательных атрибутов женщины.

По различию сложения согласно законам природы мужская особь является носителем грубой силы потому, что она создана именно для этого, а женская, также по природе, является носительницей красоты и нежности, потому что создана для этой роли. Пренебрежение природными особенностями означает попрание ценностей самой жизни и ее уничтожение, регресс. Нежелание мужчины или женщины выполнять свое природное, жизненное назначение может иметь место только в ненормальных условиях, угрожающих самому человеческому существованию.

Все существующие ныне общества видят в женщине только товар. Восток рассматривает ее как предмет купли-продажи, Запад же отказывается признавать в ней женщину.

Современные индустриальные общества, приспособившие женщину для выполнения мужской физической работы в ущерб ее женственности, ее естественному жизненному назначению как матери и источника красоты и спокойствия — это не цивилизованные, а материалистические общества, подражание примеру которых неразумно и опасно для человечества и цивилизации.

Вопрос не в том, должна или не должна работать женщина. Подобная постановка вульгарна и абсурдна, поскольку общество обязано обеспечить работой всех своих способных к труду членов, будь то мужчины или женщины. Дело в том, что каждый должен выполнять такую работу, которая ему подходит, и не должен принуждаться к выполнению неподходящей для него работы.

Заставлять женщину выполнять работу мужчины, как и заставлять детей выполнять работу взрослых — значит допускать произвол и насилие.

Человеческие права равны для всех — мужчин и женщин, взрослых и детей. Однако обязанности их далеко не равны.

Об образовании. Приобретение знаний — это не тот регламентированный процесс и не те материалы, зафиксированные в учебниках, которые молодежь вынуждена в течение определенных часов заучивать в учебных аудиториях. Такой метод обучения, принятый ныне во всем мире, противоречит свободе. Обязательное обучение, которым похваляются государства мира, сумевшие навязать его молодежи, является средством подавления свободы, подавления природных способностей человека. Принуждение при выборе профессиональной ориентации представляет собой диктат, губительный для свободы, поскольку лишает человека права свободного выбора, творчества и проявления таланта. Заставить человека изучать какую-либо дисциплину по программе — диктат. Навязывать людям изучение определенных предметов — диктат. Всё это означает на деле принудительное насаждение невежества среди масс. Всемирная культурная революция должна сокрушить принятые ныне в мире методы обучения и освободить человеческое сознание от тенденциозных программ и преднамеренной перестройки вкусов, понятий и умонастроений человека.

Сказанное не означает, что нужно закрыть учебные заведения и лишить людей возможности учиться. Напротив, это означает, что общество должно обеспечить образование всех видов и дать своим гражданам возможность выбрать такой вид, который больше соответствует их природе, что, в свою очередь, требует наличия достаточного числа учебных заведений во всех областях знаний. Нехватка их ограничивает свободу человека.

Общество, преграждающее путь к знаниям или монополизирующее эти знания — это отсталое, крайне невежественное и враждебное свободе общество. Такими же являются общества, препятствующие истинному знанию веры, общества, монополизирующие религиозные знания, общества, представляющие чужую религию, культуру и образ жизни в искаженном виде, и те общества, в которых материалистические знания находятся под запретом или монополизированы им. Знание — естественное право каждого человека, и никто не должен лишать человека этого права, только сам человек может отказаться от него.

Невежеству придет конец, когда все будет представлено в истинном свете, когда каждый человек будет иметь возможность познавать истину доступным для себя путем.

О языке. Люди будут отсталыми, пока не смогут объясняться на одном языке. А до тех пор каждый народ будет выражать всё многообразие чувств, вкусов и настроений на своем языке, который он усваивает по природе. Но процесс слияния языков пройдет ряд стадий, на что уйдет жизнь не одного поколения.

О спорте, верховой езде и зрелищах. Спорт может быть индивидуальным либо коллективным. Индивидуальный спорт — дело тех, кто им занимается, и они сами должны нести связанные с этим расходы. Массовый спорт — это социальная потребность людей.

Неразумно, когда толпы людей идут на стадионы и спортивные площадки не для участия в спортивных играх, а ради того, чтобы посмотреть выступления спортсменов.

Столь же нелепо, когда общество позволяет отдельному человеку или группе людей монополизировать спорт, отстранив от него общество, причем общество оплачивает все расходы спортсмена-одиночки или группы спортсменов.

Основа современного спорта во всём мире — спортивные клубы — представляют собой социальные монополистические институты. Эпоха масс должна сокрушить эти институты. Когда власть принадлежит массам, спорт становится массовым. Учитывая пользу, которую спорт приносит как средство оздоровления и развлечения, спорт — это право всего народа. Тысячи аплодирующих и смеющихся зрителей, заполняющих трибуны стадионов, — это тысячи введенных в заблуждение людей. Трибуны стадионов существуют лишь для того, чтобы закрыть массам доступ на спортивные поля и к спортивным сооружениям, не дать массам возможности заниматься спортом. Трибуны стадионов опустеют и исчезнут тогда, когда массы, осознав, что спорт — это вид социальной активности, хлынут на спортивные арены. Трибуны стадионов исчезнут, когда на них некому будет сидеть.

Театральные и концертные залы заполняют люди несерьезные, неспособные играть в жизни героическую роль, те, кто не понимает смысла исторических событий и не представляет себе будущего. Эти бездельники приходят в театры и зрительные залы, чтобы посмотреть, как течет жизнь, и поучиться, как школьники.

Творцам жизни не пристало следить за тем, как актеры на сцене изображают жизнь. Скачущие на конях всадники не сидят на трибунах во время скачек. Если бы каждый имел коня, то не нашлось бы желающих наблюдать за скачками и аплодировать их участникам.

Бокс и разные виды борьбы свидетельствуют, что человечество еще не окончательно избавилось от пережитков варварства. Однако когда человек поднимется на более высокую ступень цивилизации, это неизбежно произойдет. Ведь исчезли же дуэли на пистолетах. Просвещенные и интеллектуально развитые люди уже сейчас сторонятся этих варварских видов спорта.

Меньшинства. Существует два типа меньшинств — меньшинство, слившееся с нацией и ставшее ее социальной частью, и меньшинство, не имеющее своей нации. Последнее представляет собой самостоятельный общественный организм и может со временем стать нацией.

Политические и экономические проблемы меньшинств могут быть решены только в условиях общества, которым правят массы.

О чёрных. Править миром будут чёрные. Этот пункт особенно важно подчеркнуть, ведь ливийцы — арабы (то есть относятся к белой расе. — ) Разумеется, Каддафи знает, что формально арабы (включая ливийцев) действительно не принадлежат к чёрной расе. А его реверансы по отношению к неграм свидетельствуют о его геополитических амбициях и, видимо, объясняются его претензиями на господство ливийцев в Африке, ради чего не грех «записаться и в чёрные». Порабощение чёрной расы белой расой было последним этапом в истории рабства. И сегодня мы наблюдаем со стороны чёрной расы стремление к самоутверждению и реабилитации, к реваншу и господству. Кроме того, необходимо учитывать и такие факторы исторического общественного процесса, как господство жёлтой расы, пришедшей из Азии.

Ныне наступает период господства черной расы.

С социальной точки зрения, чёрная раса ныне находится в крайне отсталом состоянии. Однако эта отсталость способствует численному превосходству чёрной расы, так как ведет к неограниченному росту чёрного населения. В то же время другие расы вследствие регулирования деторождения и действующего законодательства о браке численно сокращаются. Это также следствие их постоянной занятости, в противоположность чёрным, ведущим праздный образ жизни в атмосфере вечной свободы.

Как видим, социализм Каддафи, по сути, не имеет ничего общего с марксистским, коммунистическим социализмом. И культурная революция Каддафи — это не культурная революция Мао, она не выдвигает новых идей и не призывает вести «огонь по штабам», а означает лишь возврат к исламским ценностям. В частности, Каддафи провёл чистку библиотек от всего, что привнесло в них тлетворное влияние Запада.

«Зелёную книгу» Каддафи критиковали как на Западе, так и в нашей стране. Кроме откровенно враждебных ливийскому режиму выпадов, примеры которых приводил Шарвэн, на Западе были и попытки объективно разобраться в сути этого труда. Например, в сборнике статей «Ливия после получения независимости» («Libya since Independence». NY, 1982) положение Каддафи о необходимости прямой демократии опровергается простым рассуждением: «Но ведь всегда будут большинство и меньшинство. Прямая демократия будет возможна лишь в обществе из одного человека. На практике она выливается в абсентизм. В древних Афинах в работе Народного собрания регулярно принимало участие только 10–20 процентов населения, имеющего право голоса, и это привело к возникновению прослойки некомпетентных граждан, принимавших решения от имени всего населения полиса». Подобные же суждения высказываются и по поводу других основополагающих идей Каддафи.

А.З.Егорин из Института востоковедения РАН пишет в своей книге «История Ливии. XX век» (М., 1999), что истоки социализма Каддафи — в бедуинском племенном обществе с его корпоративной собственностью на землю и ресурсы, где наёмный труд считается чуждым явлением. В современную эпоху строительство государства, основанного на представлениях такого общества, надо считать анахронизмом.

Но сам Каддафи твёрдо убеждён в своей правоте и полагает, что его теория пригодна для любой страны мира. Можно ли считать такую его позицию утопической?

Видимо, в полном объёме теорию Каддафи можно было бы воплотить во всём мире лишь при условии полной исламизации планеты. Сторонники такого подхода существуют в странах ислама, так же как в странах Европы и в США есть убеждённые сторонники приобщения всего человечества к ценностям христианства (как оно понимается на Западе). Но различие религий обусловлено какими-то глубинными особенностями природы разных народов. Например, протестантизм в Европе возник как проявление самобытности германского духа. Даже если какая-то религия охватывает многие народы, всё равно в её лоне появляются разные толки, превращающиеся со временем в различные конфессии. Так в пределах христианского ареала произошёл раскол на православие и католицизм, в рамках последнего возник протестантизм, который стал дробиться на сотни разных течений — баптизм, секты адвентистов седьмого дня и пр. Поэтому у исламского социализма, по крайней мере в настоящее время, не существует перспектив превращения во всемирный общественный строй.

И перспектива превращения Ливии в страну, полностью независимую от остального мира в экономическом, политическом, культурном и военном отношении, вызывает сомнения. Пока её благополучие основано на запасах нефти и газа, которые не вечны. Значительных запасов других полезных ископаемых на её территории пока не выявлено. В этих условиях вряд ли возможно построение самодовлеющей и самодостаточной экономики, особенно при небольшой численности населения (6 миллионов человек), значительная часть которого ещё живёт представлениями кочевников (об этом кратко сказано ниже).

Тем не менее, теория исламского социализма и корпоративного государства, созданная Каддафи, представляет собой ценный вклад в разработку концепции справедливого общества, над которой так давно бьётся человеческая мысль.

Каддафи не ограничился теоретическими разработками, Как бы ни относиться к нему лично, надо признать, что революционные преобразования, происшедшие в Ливии, грандиозны, можно даже сказать, что они не имеют аналога в истории. Их можно сравнить с преобразованием всего образа жизни в бывших окраинных республик СССР за годы Советской власти, а в некоторых отношениях — считать даже более поразительными. Ведь те советские республики опирались на помощь Российской Федерации, а Ливия всего добивалась самостоятельно, используя богатства своих недр в интересах всего народа, а не кучки олигархов.

Проходили эти преобразования нелегко, новые формы устройства общества Каддафи искал методом проб и ошибок. Созыв народных конгрессов, создание народных комитетов, их неоднократная чистка, появление революционных комитетов, профессиональных ассоциаций, женских, молодёжных и других общественных организаций, функции которых не были чётко определены и во многом пересекались, периодические чистки органов управления и прочих учреждений подчас приводили к параличу органов управления страной. В таких случаях можно говорить о «забегании вперёд». Многие решения, принятые в такой обстановке, впоследствии пришлось отменять или уточнять. И всё же успех революции и её достижения налицо.

Отечественных источников, освещающих достижения ливийской революции, немного. О развитии этой страны в первые послереволюционные годы рассказывалось, например, в книгах В.Л.Фатиса «Ливия» (М., 1982) и В.Л.Лаврентьева «Ливия» (М.,1985). Позднее появились книги Г.И.Смирновой «Опыт ливийской революции» (М., 1992), уже упоминавшаяся книга А.З.Егорина и ряд других публикаций.

Основываясь на отечественных и зарубежных источниках, можно отметить следующие наиболее важные достижения революционной власти.

В экономике. Поставлены под контроль государства ливийские и национализированы иностранные (в том числе нефтяные компании) предприятия, а также банки и страховые компании. При этом строго проводились в жизнь принципы: «Арабская нефть должна принадлежать арабам и служить повышению благосостояния всего народа», «Отнятое у народа должно быть возвращено народу». Увеличены добыча нефти (по этому показателю Ливия вышла на второе место в Африке — после Нигерии и на восьмое место в мире) и её экспорт, созданы мощный танкерный флот и нефтеналивные порты, нефтеперерабатывающие заводы и установки по производству сжиженного газа.

Установлена государственная монополия внешней торговли, ведётся борьба с контрабандой.

Возник сильный государственный сектор, в том числе металлургические и цементные заводы и другие промышленные предприятия.

Проводился курс на сосредоточение ключевых позиций в экономике в руках государства, с ограничением стихии рынка.

Проведена денежная реформа с установлением предельной суммы денег, подлежащих обмену на новые. Тем самым были ликвидированы состояния крупных дельцов, посредников и спекулянтов. Владельцы крупных денежных вкладов в дальнейшем были обязаны информировать финансовые органы о происхождении этих средств.

Развитие народного хозяйства переведено на плановую основу. И даже частный сектор должен развиваться с учётом государственных планов и программы строительства социализма.

Введены индивидуальные банковские счета, на которые перечисляются определённые суммы от экспорта страной нефти. Это сделано для того, чтобы каждый имел равную долю от национальных богатств, принадлежащих всему народу.

В торговле вытесняется частный капитал, создаются государственные и кооперативные торговые предприятия, работающие по принципу бесприбыльности. В них за счёт государственных дотаций поддерживаются стабильные цены, существенно ниже рыночных. Власть обеспечивает своих граждан дешёвым бензином.

Отдельно надо осветить положение в сельском хозяйстве. До революции землевладение в стране оставалось во многом феодальным, земля и скот принадлежали магнатам, а большинство крестьян были безземельными. Революционная власть национализировала земли королевской семьи, итальянских колонизаторов и крупных землевладельцев, за счёт чего наделено землёй беднейшее крестьянство.

Проведена обширная программа мелиорации, орошения земель, строительства дорог (в том числе от оазисов к городам), каналов, плотин, линий электропередачи в сельских районах.

Сначала в Ливии была сделана ставка на государственные хозяйства. Были созданы госхозы по производству пшеницы, фруктов, бахчевых культур, молочные фермы, пасеки. Но рентабельными оказались только животноводческие госхозы, в большинстве остальных расходы были выше доходов. Поэтому в дальнейшем был взят курс на кооперативы.

Государство благоустраивало земли, создавало фермерские хозяйства, которые затем на льготных условиях продавались фермерам (ведущим, как писали в советских исследованиях, кулацко-капиталистическое хозяйство). Затем началась кампания по кооперированию фермерских хозяйств, но это не коллективизация — неделимый фонд составляли лишь земля и основные средства механизации, а хозяйствование велось фермерами самостоятельно.

Однако сельское хозяйство ещё отстаёт от потребностей, его продукция не достигла предреволюционного уровня. Ливия, прежде экспортировавшая продукты питания, сейчас часть их импортирует (тут сказалось и увеличения потребления продовольствия в связи с повышением жизненного уровня населения). Много земель, в том числе улучшенных за счёт государства и переданных фермерам, остаётся без обработки из-за нехватки и низкой квалификации кадров. Молодёжь стремится уехать из сельской местности в города. Специалисты, получившие сельскохозяйственное образование, часто предпочитают оставаться в городах, устраиваться на хорошо оплачиваемую государственную службу. Наёмная рабочая сила — своя и иностранная — не заинтересована в создании стабильно работающих хозяйств.

В последние годы в Ливии проводится «зелёная революция», целью которой является полное самообеспечение страны продовольствием. Ведь запасы нефти рано или поздно кончатся, поэтому, как говорит Каддафи, «именно высокоразвитое сельскохозяйственное производство должно стать постоянной нефтью Ливии».

В целом достижения в экономике можно охарактеризовать так: Ливия из совсем отсталой страны вышла в ряд развивающихся стран и продолжает движение по пути прогресса, целью которого является преобразование страны в аграрно-индустриальное «социалистическое производительное общество в соответствии с принципами третьей мировой теории».

В социальной области. Произошла подлинная революция в сфере образования и здравоохранения. В стране при монархии школы и больницы можно было пересчитать по пальцам, и доступны они были только богатым горожанам. (Так, в университете Триполи обучались 31 студент под руководством 6 преподавателей.) 80 процентов взрослого населения (женского — 96 процентов) были неграмотными. Эпидемии различных болезней ежегодно уносили тысячи жизней.

Теперь обеспечен доступ к бесплатному образованию и медицинской помощи практически всему населению. В университетах Ливии обучаются тысячи студентов, которым выплачивается стипендия, все дети школьного возраста учатся в школах. Проводится специальная программа «ливизации» образования. Большинство взрослых прошло по крайней мере через курсы ликвидации неграмотности. Осуществлена обширная программа подготовки национальных педагогических и медицинских кадров. В стране построены великолепные лечебные комплексы и созданы, помимо стационарных, передвижные пункты медицинской помощи и охраны материнства и младенчества.

До революции лишь в крупных городах были кварталы для состоятельных людей с благоустроенными жилищами, большинство городского населения жило в глинобитных хижинах, а кочевники в палатках. После революции государство построило сотни тысяч квартир, предоставив их нуждающимся в жилье, отобрало излишки жилья у владельцев, сдававших его в аренду. Жильё предоставляется семьям навечно. Каддафи лично управлял бульдозером, сносившим последнюю в Триполи глинобитную хижину. Заметно уменьшилась численность кочевого населения, в быту кочевников также произошли изменения к лучшему.

В стране широко распространено спутниковое телевидение и Интернет, ливийцы активно пользуются этими благами цивилизации. Ливия закупила в Южной Корее большое число легковых автомобилей, и они были проданы по низкой цене семьям со средними доходами.

До революции (особенно до открытия месторождений нефти) страна страдала от безработицы, и молодые ливийцы в поисках лучшей доли уезжали за границу. При новой власти полностью ликвидирована безработица, более того — ощущается нехватка рабочей силы. (Но официальные источники отмечают, что не участвует в производстве ещё значительная часть населения, об источниках их существования достоверных данных нет.)

В итоге всех этих мер благосостояние народа вообще и, в частности, зарплаты и пенсии, существенно повысились, действует гибкая система разнообразных льгот и денежных пособий (в частности, работникам выплачивается надбавка на содержание семьи). Можно сказать, бедность и жилищная нужда в стране ликвидированы. Для работников введены оплачиваемые отпуска.

Ещё важнее то, что сделаны шаги по обеспечению реального участия работников в управлении предприятиями. Одно время даже проводилась кампания по захвату частных предприятий работниками, но затем из-за снижения производительности от этой практики отказались. Теперь представители работников входят в состав советов директоров предприятий. Работники участвуют и в распределении прибыли. Важную роль в отстаивании интересов трудящихся играют профсоюзы. Без согласия профсоюза ни один работник не может быть уволен или по воле администрации переведен на другую работу. Интересы своих членов отстаивают Всеобщий союз студентов, Всеобщая федерация женщин, Лига деятелей литературы и искусства и другие общественные объединения.

Финансовой основой всех этих социальных мер стали доходы от экспорта нефти, одна половина которых расходуется на строительство и другие государственные нужды, а другая — на социальные программы.

Даже противники Каддафи признают, что никогда прежде ливийцы не жили так хорошо и обеспеченно, как сейчас. Не только в городах, но и в оазисах построены прекрасные жилые дома, больницы, школы (в том числе и высшие), многие фермеры имеют дома и в сельской местности, и в городе. Во всех домах есть телевизоры и холодильники. И это у ливийцев, которые большинстве своём жили почти первобытной жизнью и которых колонизаторы ещё 60 лет назад и за людей-то не считали. Поэтому, как утверждают западные источники, они и мирятся с утопическими проектами Каддафи.

В военной области. Ливия добилась вывода со своей территории военных баз США и Англии. Старые офицерские кадры в большинстве своём не пошли на службу к новому режиму, меньшинство затаилось. Но Каддафи провёл чистку в офицерском корпусе, уволив из армии противников народной власти, коррупционеров, «морально деградировавших и обуржуазившихся элементов». Сначала служба в армии была добровольной, но затем была введена всеобщая воинская повинность как для мужчин, так и для женщин. С одной стороны, Каддафи принял меры по оснащению вооружённых сил современным оружием. С другой стороны, он постарался свести к минимуму участие военных в делах государства. Им была введена система всеобщего военного обучения всего взрослого населения, созданы батальоны народного ополчения и отряды стражей завоеваний революции. Ливийцы имеет право обладать оружием.

Каддафи считает, что современные армии состоят из наёмников, которые остаются, по сути, рабами. Его идеал — полный отказ от армии и замена её вооружённым народом, способным отразить нападение любого агрессора.

В идеологии и внутренней политике. Каддафи — ярый сторонник исламского социализма, основанного на арабском национализме и ценностях Корана. Его отличали антикапитализм и антикоммунизм, что типично для стран корпоративного социализма. Каддафи отвергает как частнособственнический капитализм с его эксплуатацией человека человеком, так и коммунизм, в условиях которого, якобы, личность подчинена государству. Социализм, арабское единство и свобода в мире — вот устои его мировоззрения. Ислам объявлен официальной государственной религией. Основой законов нового государства стали нормы шариата.

Сначала ведущей политической силой стал Арабский социалистический союз (АСС), созданный в Ливии по образцу аналогичных партий в Египте и ряде других арабских стран. Все остальные партии были распущены, политическая деятельность вне рамок новой партии была запрещена. Затем организации АСС слились с народными конгрессами. Под страхом сурового наказания запрещена пропаганда капитализма, коммунизма, марксизма и исламского экстремизма.

С самого момента установления народной власти Каддафи побуждал массы к активной борьбе против буржуазно-бюрократических элементов. Однако именно буржуазно-бюрократические элементы преобладали даже в первых составах органов власти при новом режиме. Каддафи пришлось проводить чистки и в самих органах власти, до того, как он пришёл к идее народных конгрессов. Наряду с народными комитетами были созданы революционные комитеты, которые призваны не допустить обуржуазивания и обюрокрачивания режима. Актив составили те, кто способен проводить курс революционного руководства и блюсти интересы масс. В университетах была объявлена беспощадная война буржуазным, профашистским и реакционным элементам, революционные студенты проводили чистки профессорского состава, программы обучения были пересмотрены на основе положений «Зелёной книги». Над врагами революции, антинародными политиками и коррупционерами были проведены показательные судебные процессы, некоторые обвиняемые были приговорены к смертной казни. Части врагов нового режима удалось эмигрировать.

В углублении революционных преобразований Каддафи опирается прежде всего на массы трудящихся. Так, главной революционной силой в аграрном секторе он считает сельскохозяйственных рабочих.

Во внешнеполитической области. Каддафи с самого начала выступал сторонником арабского единства. Он предпринимал практические шаги по объединению Ливии сначала с Египтом и Суданом, затем с Алжиром и Тунисом, далее с Сирией и т. д. Все они окончились неудачей, лидеры других арабских стран, видимо, не способные конкурировать по популярности с Каддафи, опасаются за свою власть.

Каддафи укреплял связи со странами, избравшими путь социалистического развития. В Ливию приезжал кубинский лидер Фидель Кастро. Сам Каддафи побывал с визитом в Югославии. (Об отношениях Ливии с СССР, а затем с РФ — см. ниже.)

Ливийские правительственные делегации посещали Индию, Пакистан, Китай, КНДР и другие страны, хотя позиция Ливии не во всех этих странах нашла понимание со стороны их руководства.

Долгие годы Ливия, обвиняемая в терроризме, оставалась в изоляции, западные страны настояли в ООН на введении санкций против неё. Каддафи долго не выдавал двух ливийцев, подозреваемых во взрыве самолёта американской авиакомпании, и не соглашался выплатить компенсации жертвам террористических актов, совершённых ливийцами в других странах Запада. Кроме того, в Ливии велись работы по созданию атомной бомбы и, возможно, другого оружия массового поражения. Страны Запада относились к Ливии враждебно.

Дело доходило до того, что американская авиация сбивала ливийские самолёты над Средиземным морем и даже подвергла бомбардировке город Триполи. (Жертвой её стал не Каддафи, которого американцы намеревались уничтожить, а его малолетняя приёмная дочь.)

Но после войны США в Ираке Каддафи вынужден был сменить внешнеполитический курс. Он не только заявил об отказе от производства атомного оружия, но и призвал все страны от США до Китая последовать этому примеру.

После долгих переговоров Каддафи согласился выдать двух террористов, причастных к взрыву американского самолёта. И страны Запада наперебой стали восстанавливать отношения с Ливией, прежде всего, имея в виду её нефть.

Первым приехал в Ливию английский премьер Тони Блэр. С похвалой об инициативах Каддафи отозвался и президент США Джордж Буш-младший. В свою очередь, Каддафи пригласил Буша и государственного секретаря США Кондолизу Райс посетить Ливию.

Затем ливийский лидер впервые за последние 15 лет приехал с официальным визитом в Европу.

К зданию Еврокомиссии ливийская делегация прибыла на белых лимузинах. Там Каддафи поджидали как сторонники, так и противники. Участники одной демонстрации держали портреты ливийского лидера, другой — выкрикивали — «Каддафи — террорист!», «Каддафи — волк в овечьей шкуре!». Ночь лидер Ливии провёл в специально оборудованной черной палатке.

В Брюсселе Каддафи заявил, что Ливия хочет играть «решающую роль» в укреплении мира на планете и быть связующим звеном между Европой и Африкой. Отказавшись от оружия массового поражения, Ливия выиграла больше, чем если бы она продолжала его разрабатывать. Крутой маршрут — от парии до партнера — Каддафи прошёл почти до конца, и сегодня можно уже говорить о его полной реабилитации и вхождении в клуб признанных мировых политиков.

Но Каддафи не стал смиренным исполнителем воли мирового сообщества. Он по-прежнему критикует ООН и в особенности Совет Безопасности как органы господства Запада над остальным человечеством. Для начала он предлагает распустить Совет Безопасности и передать его функции Генеральной Ассамблее, в которой голос угнетённых наций звучит и находит отклик. Если же Совет Безопасности сохраниться, Ливия претендует на место в нём.

Каддафи продолжает будоражить и африканские страны. Выступая на открытии саммита Африканского союза в своем родном городе Сирте, Каддафи заявил главам других африканских государств, что они должны «прекратить попрошайничать» у стран Запада. «Попрошайничество не обеспечит будущее для Африки — оно лишь углубляет пропасть между великими и мелкими». Африканские лидеры отреагировали на его речь приглушенными аплодисментами, что естественно: не каждая африканская страна имеет крупные месторождения нефти.

И всё-таки выступления Каддафи перед африканцами не проходят впустую. Африканский союз, включающий в себя 53 государства, уже достиг соглашения о том, что будет добиваться двух постоянных мест в расширенном Совете Безопасности ООН.

Как писали в некоторых западных источниках, вскоре после окончания Второй мировой войны, когда победители делили трофеи, Сталин желал бы получить Ливию — прежнюю колонию побеждённой фашистской Италии — в качестве подмандатной территории. Если уж нельзя добиться такого решения, то хотя бы нам позволили арендовать кусочек ливийского морского побережья. Однако страны Запада понимали, что советская военно-морская база на побережье Средиземного моря — это нож, приставленный к горлу Великобритании. Ибо тогда мы в любой момент могли бы перерезать коммуникации, связывающие Великобританию с Индией и другими колониями. СССР получил отказ по всем пунктам. Тогда, не желая превращения бывших итальянских колоний в колонии США и Англии, СССР потребовал в ООН предоставления Ливии независимости. В 1955 году между нашими странами были установлены дипломатические отношения.

В 1969 году, всего через несколько дней после свержения монархии и победы народной революции, СССР признал новый ливийский режим.

Сначала дальнейшему сближению СССР и Ливии мешал ярый антикоммунизм Каддафи. А поскольку руководство СССР в силу глубокого заблуждения неразрывно связывало советский строй и коммунизм, антикоммунизм Каддафи выливался в антисоветизм.

Но объективные условия толкали обе страны к сотрудничеству. СССР был заинтересован в появлении ещё одной страны социалистической ориентации, тем более, что это в принципе могло открыть возможности создания советской военно-морской базы в Средиземном море. Ливия, столкнувшись с враждебным отношением стран Запада, проявляла интерес к СССР как к источнику новых технологий и поставщику вооружений. Позднее Каддафи смягчил свой антимарксизм и антикоммунизм и даже стал говорить, что его социализм — продолжение прежних исканий лучших умов человечества, в том числе и марксистов. Он признавал, что знал идеи Ленина, а также русских анархистов М.А.Бакунина и П.А.Кропоткина.

СССР оказывал Ливии разностороннюю помощь, в том числе и в деликатных областях. Когда Англия попыталась арестовать ливийскую нефть, поступившую на мировой рынок, эту нефть купила наша страна, а на интересы такого могущественного партнёра тогда никто покушаться не решался. СССР помог Ливии в создании центра атомных исследований. Затем между двумя странами был заключён договор о дружбе и сотрудничестве. Советские специалисты, военные и рабочие помогали в разминировании территории Ливии, в геологическом её обследовании, в строительстве многих предприятий.

В 1975 году Ливию посетил председатель Совета Министров СССР А.Н.Косыгин. Каддафи трижды приезжал в СССР.

После распада СССР власти «демократической» России разорвали связи почти со всеми странами, с которыми прежде мы поддерживали союзнические или дружественные отношения. Практически прекратились и связи РФ с Ливией. Позиции, утраченные Россией, захватывают страны Запада. Так, Франция развёртывает программу развития ливийской атомной энергетики, начало которой было положено советскими специалистами.

Лишь в последние годы Владимир Путин и Муаммар Каддафи обмениваются телеграммами, намечаются и другие пути восстановления связей между нашими странами. А в конце своего второго президентского срока Путин побывал в Ливии с официальным визитом, в ходе которого были подписаны солидные контракты, предусматривающие участие крупнейших российских компаний в развитии экономики Ливии — строительство железной дороги, разведку и добычу нефти и газа и пр.

Хорошо, когда есть возможность сопоставить книжные сведения о той или иной стране с впечатлениями людей, её посещавших, особенно если можно сравнить их визиты в разное время.

В 1995 году в Саратове вышла книга под названием «Берега залива Сидра». Её автор — П.Ф.Чатуров, которому довелось в 80-е годы руководить в Ливии строительством газопровода Брега — Мисурата, которое осуществлялось в основном силами советских специалистов и рабочих.

Чатурову прежде всего бросилось в глаза, что вся жизнь ливийцев пронизана религиозностью. По их мнению, всё в мире находится в воле Аллаха. Поэтому ливийцы не активны и не очень любят трудиться. Их идеал — иметь собственное дело: лавочку, дом для сдачи в аренду, такси… В них заметна склонность к коммерции и приобретательству, торгуют там все, даже дети. При этом торговаться не принято, цены на товары стабильны. А те, кто получил образование, стремятся устроиться на государственную службу. В армии избегают физической и грязной работы, не стремятся разбираться в технике. В этом отношении выгодно отличаются ливийские офицеры, получившие военное образование в СССР, но их немного.

Ливийцев отличают любовь к свободе, непокорность чужой воле, пренебрежение к чужой жизни. Ведь это бедуины — воины. Они чувствуют своё превосходство над другими и претендуют на ведущую роль на всём африканском континенте. Они молчаливы, не склонны к юмору, простая шутка может их обидеть.

Законы шариата достаточно суровы. Прелюбодея могут побить камнями, женщину за такое преступление ждёт тюрьма. Воровства нет, потому что за него в первый раз полагается отрубать руку, во второй ждёт смертная казнь. Смертью могут караться и преступления против режима, употребление алкоголя и наркотиков.

После революции за короткое время жизненный уровень ливийцев сильно возрос, им платят высокую зарплату за умеренный труд, это их избаловало и привило им чувство зазнайства. У них нет заинтересованности в росте производительности труда. Управленцы не имеют образования и считают свою работу делом второстепенным.

В ливийских вузах преподают в основном гуманитарные дисциплины, а техника считается делом иностранных рабочих и специалистов. Сам Каддафи говорил: век порабощения ливийцев иностранцами кончился, пусть теперь иностранцы поработают на ливийцев. В 1982 году в Ливии трудился миллион иностранцев.

В стране царят законы шариата, существует многожёнство, юноши и девушки не должны встречаться. За невесту выплачивают калым. Практикуется кровная месть. В магазинах, на базаре всё покупает муж.

Ливия — единственная арабская страна, где женщины служат в армии.

В палатке кочевника существует разделение на мужскую и женскую половины. В городах живут в просторных квартирах, которые распределяются в зависимости от занимаемой должности человека и состава семьи. Малообеспеченным семьям жильё предоставляется бесплатно. Многодетной семье предоставляют четырёхкомнатную квартиру или две-три рядом расположенные квартиры.

Со времени выхода книги Чатурова прошло десять (а с описываемых в ней событий — почти двадцать) лет. И в 2005 году о своей поездке в Ливию рассказал на страницах газеты «Завтра» (? 32) известный журналист патриотической ориентации Владислав Шурыгин. Трудно сказать, настолько разны взгляды двух наших соотечественников или же за двадцать лет так сильно изменились сами ливийцы. Но впечатления Шурыгина сильно отличаются от впечатлений Чатурова.

Очень понравились ему сами ливийцы. Это некий аристократический народ среди арабов:

«Ливийцы совсем не похожи на тех арабов, которых мы обычно себе представляем.

Не похожи какой-то особой «львиной» царственностью. Здесь никто не будет бежать за вами, предлагая товар, никто не будет уговаривать купить именно у него, хватать за руки, заглядывать в глаза, завлекать в свою лавку. Здесь вообще не любят заискивать и прислуживать.

Но при этом, стоит сломаться вашей машине, как рядом тут же остановится несколько автомобилей и вам обязательно предложат помощь, а если надо, возьмут на буксир, даже если им нужно совсем в другую сторону.

Ливийцы смешливы, доброжелательны, открыты. Но не стоит их представлять наивными простаками. Ливийцы — гордый и храбрый народ.

Оружие есть почти у каждого ливийца. Один из главных лозунгов Джамахирии «Власть, богатство и оружие — в руках народа!» И прошедшие вооружённые конфликты показали, что ливийцы умеют воевать».

Образ жизни ливийцев во многом определён климатом страны:

«Ливийская пустыня летом — это настоящий «предбанник» преисподней: 58 градусов в тени, а на солнце песок прогревается до 100 градусов, и кофе в «турках» можно смело варить, просто погружая их в песок…

Летом Триполи просыпается поздно. В семь утра можно долго гулять по абсолютно пустому, залитому солнцем городу и не встретить ни одного человека. Город оживает лишь около девяти. Распахиваются двери огромного числа лавочек, начинает торговать рынок. К полудню жизнь бьёт ключом, чтобы всего через два часа вновь замереть на африканскую «сиесту» — перерыв на жару, когда всё живое стремится спрятаться в тени и прохладе от невыносимого зноя поднявшегося в самый зенит солнца. Вновь город оживает лишь около шести, когда жара спадает, солнце опускается к горизонту, и вновь распахивают свои двери лавочки и магазины, наполняется рынок, вновь начинают работать государственные учреждения. К восьми жизнь постепенно перемещается к морю и многочисленным кафе. В багровых жарких сумерках город окутывается сладкими дымами кальянов, запахами жарящегося на углях мяса и рыбы. Многие семьи предпочитают ужинать у моря, снимая на пляже небольшие полотняные беседки… быстро накрывают пластиковые столы принесённой из дома снедью и начинают неторопливый ужин, пока смуглая, загоревшая до черноты ребятня плещется в тёплом море…

Ночь… Водители машин, остановившись у обочины, расстилают прямо на земле ковры и подстилки и укладываются спать…

Если путник может без всякой опаски заночевать у дороги — значит, всё в этой стране хорошо, всё спокойно…»

Сам Каддафи живёт в палаточном городке. Но для торжественных и официальных мероприятий построен дворец «Уагадугу» — настоящее чудо современной инженерной и архитектурной мысли, по сравнению с которым Большой Кремлёвский дворец в Москве — это деревенская халупа.

А вот впечатление от речи Каддафи:

«… главным было ощущение огромного интеллекта и огромной внутренней силы… Это был не изнеженный гедонизмом саудит, не фанатичный палестинец и не устремлённый в себя бедуин. Нет. Перед нами, без всякого сомнения, сидел один из самых ярких и парадоксальных умов арабского мира. Настолько же глубокий, насколько неожиданный. Настоящий Лидер Революции… Внешне непроницаемый, он, тем не менее, излучал ощущение силы. Его глаза цвета горячего шоколада смотрели внимательно и цепко… Память у Каддафи действительно феноменальная».

В. Шурыгин писал о Ливии и её «долгом пути строительства первого на африканском континенте и в арабском мире государства народного социализма». Но в известном смысле, наверное, не будет преувеличением сказать, что это — первое в мире государство народного социализма. Ведь все остальные корпоративные и тоталитарные режимы укрепляли государство, и только в Ливии оно было упразднено, заменено прямой демократией ранее невиданного образца.

Возможно, пример Ливии позволяет выявить важную закономерность общественного развития. Когда феодальные и капиталистические порядки (особенно в экономически слабо развитых странах) изживают себя, а для установления социалистического строя условий там ещё нет, возникает корпоративное государство с сильными анархическими тенденциями.

Нам это хорошо знакомо по первым годам Советской власти. Как писал профессор С.Г.Кара-Мурза, «лозунг «Вся власть Советам!» отражал крестьянскую идею «земли и воли» и нёс в себе большой заряд анархизма. Возникновение множества местных властей, не ограниченных «сверху», буквально рассыпало государство. Советы не были ограничены и рамками закона, ибо, имея «всю власть», они в принципе могли менять законы. Была нужна обладающая непререкаемым авторитетом сила, которая была бы включена во все советы и в то же время следовала бы не местным, а общегосударственным установкам и критериям. Такой силой стала партия, игравшая роль «хранителя идеи» и высшего арбитра, но не подверженная критике за конкретные ошибки и провалы. Именно партия, членами которой в разные годы были от 40 до 70 процентов депутатов, соединила Советы в единую государственную систему, связанную как иерархически, так и по горизонтали. Значение этой связующей роли партии наглядно выявилось в 1990 году, когда эта роль была законодательно изъята их полномочий КПСС». В итоге затем распался и СССР.

Сумеет ли Каддафи, упразднивший все партии и государство, удержать в своих руках бразды правления в Ливии, опираясь лишь на свой авторитет харизматического лидера и на ревкомы или другие чрезвычайные органы власти? Ведь у него множество противников в стране и за её пределами (о чём говорят и заговоры против него, и покушения на него), а социальная опора чрезвычайно слабая.

Теперь нам предстоит познакомиться с опытом строительства корпоративного государства в Латинской Америке, а затем, совершив полный круг, снова вернуться в Европу и, наконец, разобраться в судьбах современной и будущей России.