Спустившись по лестнице, Сергей Петрович привычным движением открыл свой почтовый ящик. Вернее сказать, он его не открыл, а просто распахнул: с недавних пор половина ящиков в подъезде была без запоров. Причина тому в наши дни рядовая: месяц назад, тёмной ночью неизвестные гады зверски раскурочили все ящичные дверцы, повредив или выломав в них замки. А уже утром следующего дня в подъезде возникли объявления об установке некой фирмой «Умелец» ящиков «современного дизайна с замками нового типа», на основании чего можно было без особого риска предположить, что вчерашние гады и сегодняшние «умельцы» – суть одни и те же лица.

В итоге, половина жильцов воспользовалась их любезным предложением и сменила таки повреждённые дверцы, а другая, и в их числе Сергей Петрович, махнув на поломку рукой, оставила всё, как есть.

А чего там теперь сохранять? Вот раньше – да! Заходили в дома нормальные почтальоны, бросали в ящики нужные по тому времени вещи, скажем, дефицитную «Литературку» или журнал «Знание - сила», случалось, и письма оставляли, а теперь всё не так. Шастают по подъездам тёмные личности, не пойми кто: то ли квартирные воры, то ли разносчики всякой заразы в смысле «купи – продай», то ли вообще террористы…

Он выгреб из ящика ворох цветастых бумаг и перед тем, как бросить их в надлежащее место, то есть в подножную урну, всё-таки бегло просмотрел: там могли быть платёжки за ЖКХ.

Итак, чем нас грузят: …евроремонт, остекление балконов, земельные участки на Трёхрублёвском и Нуворишском шоссе, зубные протезы в рамках национального проекта «Зубы на полку!»…

Добротная бумага, отменная печать. Нет, видать, ещё не весь лес извели демократы.

Среди этой макулатуры его внимание привлёк необычного вида чёрно-белый листок.

- Листовка! - отчего-то сразу решил Сергей Петрович и не ошибся. Рассмотрел он её уже дома, и вот что она собой представляла.

По верху строчкой шли всем известные символы: пятиконечная звезда, православный крест, мусульманский полумесяц с крохотной звёздочкой, шестиконечная звезда щит Давида и что-то ещё Сергею Петровичу неведомое, а пониже всего этого шёл текст.

«Россияне! Сограждане! Уважаемые товарищи и господа!..»

- Вот так обращение! Кажется, он напрасно взял ту бумажку: в ней, похоже, нет ничего, кроме отстойного пафоса. Да сейчас от одних «россиян» нормального человека уже мутит, а тут ещё «товарищи с господами» в одном флаконе. Спрашивается, какие теперь товарищи, если каждый сам за себя, а индивид индивиду волк? И господ у нас тоже нет: ну разве можно, будучи в здравом уме, этак наших жлобов величать?

…«Родина в опасности! Коварный враг день за днём истязает народ, не щадя стариков, женщин и детей. От него не спастись ни дома, ни на улице, ни на отдыхе, ни на работе. Он лезет к нам изо всех щелей, крадётся со страниц газет и журналов, врывается из теле- и радиоприёмников, подстерегает в телефонных трубках, терпеливо ждёт в мониторах компьютеров и в почтовых ящиках…».

- О, господи, о чём это он? Больной, должно быть.

«…Я говорю о рекламе».

- Ах, вот оно что! Ну, тогда совсем другое дело. Тогда, пожалуй, всё написано верно, хотя опять же витиевато.

«…Не стоит долго говорить о ней, все мы знакомы с этой бубонной чумой нашего времени, этим информационным СПИДом. Давно пора уже что–то делать!..»

- Конечно, давно пора, только что ты, милок, с нею сделаешь? Это же монстр, махина! А мы - букашки по сравнению с ней. Никто в мире ещё не додумался, да за такое открытие я бы нобелевку дал!

«…Мы не можем бороться с этой бандой легальными средствами, у нас слишком неравны силы. По оценкам специалистов, ежегодный оборот средств в этом секторе только на центральных телеканалах превышает 200 миллионов долларов! На эти деньги подкупаются зрители: для них снимаются популярные сериалы, ведутся трансляции спортивных соревнований».

- А как раньше жили? Почему и фильмы классные делали, а не мыльные оперы в 200 серий, и футбол с хоккеем да фигурное катание без поганых вставок смотрели? Почему к «Александру Невскому» не лепили зубных протезов, а к Наташе Ростовой - шампунь от перхоти? Почему никакие садисты нас с утра до ночи колченогими стишками не мучили:

В животе шум и гам?

Принимай «эспумизан!»

Да такого «произведения» устыдился бы и Незнайка, а для людей, изучавших в школе Пушкина с Есениным, – это сущая пытка!

С другой стороны, 200 миллионов «зеленью» сумма огромная, и крыть её нечем…

Хотя, погоди-погоди, тут недавно сказали, что от продажи нефти и газа мы каждую неделю имеем по 5 миллиардов тех же долларов… Это что же выходит? Если одну лишь неделю деньги в США не отправлять, то можно 5 лет без самой гнусной  телевизионной рекламы прожить. Ох, да не пять, а двадцать пять! Подумать только: всего одна неделя и - 25 лет здоровой жизни. Невероятно! Целое поколение вырастет.

«…Обычными средствами нам уже не обойтись, всё зашло слишком далеко, а потому необходимо создание всенародной подпольной организации. Я предлагаю назвать её «ТОТР» - «Тайное общество «Террор - рекламе!».

- Во, завернул! Нет, он точно больной. ТОТР, ТОТР… что-то похожее я, кажется, слышал. Был какой-то старый советский фильм…

…«Ищите единомышленников, соединяйтесь с ними в тройки и пятёрки, не получается - боритесь поодиночке. В первую очередь откажитесь от общения с людьми, работающими в рекламных конторах. Избегайте их, как прокажённых. Неважно, пожилые это мужчины или молоденькие девушки, умны ли они или хороши собой – не сходитесь с ними, не разговаривайте, не подавайте им руки. Помните, что все они, от высокого руководителя до последней уборщицы, являются членами организованного преступного сообщества, готовыми ради денег свести нас с ума. И не слушайте глупых оправданий, мол, им тоже надо жить; что у них есть дети. Имейте в виду: жить хотят все, и воры с проститутками в том числе, однако не все ими становятся. Запретите своим детям дружить с их детьми, ведь рекламная зараза так прилипчива…».

- Ну это уж слишком! У автора прямо-таки навязчивая идея о вредоносности рекламщиков как таковых; ещё осталось их к убийцам приравнять. Нет, конечно, само это явление - мерзость, но вон у сына приятели, муж с женой, так они как раз в такой фирме работают, специальный журнал издают. И насколько я знаю, никому свой товар не навязывают: хочешь – читай, не хочешь – мимо иди. Воспитанная, приятная пара – таких бы побольше.

- «…Тут иные из вас могут вспомнить своих друзей или родственников, дескать, те – нормальные, симпатичные люди, и не стоит всех стричь под одну гребёнку. Не обманывайте себя, эти соображения лишены всякого смысла, ведь и в гитлеровской армии было немало замечательных личностей, впоследствии известных писателей, инженеров, учёных. Главное – дело, которому служит любая общность, и в данном случае виновны они все…»

- А ведь по большому счёту мужик прав, ведь и с обычным занятием – являясь поваром или электриком – можно работать на страшную мафию. Причём, даже не задумываясь об этом.

«…Не говорю о такой элементарной гигиене, как «глушение» телевизора в рекламные паузы, надеюсь, вы – люди взрослые и к этому давно пришли. Но вот что ещё, уважаемые:

- не берите рекламных листовок на улицах.

- не пропускайте мерзких наклеек в метро, на дверях вагонов – там, где мы привыкли видеть себя, как в зеркале. Срывайте те наклейки или хотя бы увечьте их.

- не ленитесь украсить «шрамом» нарисованного дебила с чипсами или поставить «фингал» плакатной красотке в бикини, предлагающей зубную пасту.

- подрисуйте рога хоть Киркорову, хоть Пугачёвой, если обнаружили своих кумиров с рекламой на страницах журналов…».

- Тут автор несколько отстал от жизни, ему бы следовало написать о Галкине. Впрочем, и Киркоров, должно быть, своё заслужил.

«…Уродуйте устно и письменно рекламные штампы, так называемые слоганы, особенно сделанные в форме стихов, придавая им вид злой насмешки. В качестве примера приведу несколько своих самодельных пародий. Не глядите на них слишком строго, конечно, это всего лишь любительство, и потом они всё равно лучше «профессиональных», сотни раз звучавших в эфире. Хуже тех ничего не придумать:

Местным Рембо быть желаешь?

Станешь ты и крут, и лют,

Коль клыки свои надраишь

Модной пастой «Лакалют»!

- Однако…

«Ваниш» - розовый цвет,

Шумихи много, а толку нет.

Что ж ты, «Ваниш»,

Текстиль поганишь?

- Вообще-то последнее средство - штука достойная, - отметил Сергей Петрович, - но, судя по всему, нашего агитатора эти вопросы не волнуют. Ведь он, похоже, бьётся не с конкретными товарами, а исключительно с формой их подачи.

«…Не обращайте внимания на конкретику, упоминаемые названия могут принадлежать очень полезным товарам, однако качество в нашем случае значения не имеет. Они виноваты уже тем, что их назойливое предложение день и ночь отравляют наше восприятие. И потом, многочисленные исследования показали: роль тут играет лишь частота упоминания марки, а вовсе не контекст сообщения. Так, недавно, с целью эксперимента, крупная французская фирма привлекла для рекламы дорогих сорочек небритого, косоглазого типа разбойной наружности. И что же? Продажи возросли на треть…»

- Да-да, ещё какой-то американец сказал: «Пишите обо мне всё, что угодно, – зато почаще и, главное, фамилию не перепутайте!».

Ни с голодухи, ни с тоски

Не будут тузики и шарики

Царапать белые клыки

О «Воронцовские сухарики».

- Здесь у него ошибка, ведь последний продукт - это не корм для собак. И что интересно, автор снова применяет слово «клыки», видимо, таким образом подсознательно выражая своё отношение к теме. Наподобие: «Я волком бы выгрыз бюрократизм!». Наши интеллигенты любят называть такие штучки «оговорками по Фрейду». Забавно, что тоном последний стих напоминает классическое: «…не смеют, что ли, командиры чужие изорвать мундиры о русские штыки?».

А вот ещё.

Ни слова правды – сплошной «гон»

В рекламных байках про «Финалгон».

- Судя по интонации, наш товарищ пострадал на «лекарственном фронте», и вообще, он, похоже, такой же «совок», как и я, - предположил Сергей Петрович.

«…В нашей борьбе не является исключением и так называемая социальная реклама, т.е. казённые призывы к гражданам вступать в ипотеку или вкладывать пенсию в какой-нибудь незыблемый фонд. В этом дурно пахнущем секторе мы рекомендуем вам такой стиль:

Власть увеличивает МРОТ,

А наш народ всё мрёт и мрёт.

- Да уж! Помнится, как стране преподносился её основной спонсор:

«ГАЗПРОМ. «НАРОДНОЕ ДОСТОЯНИЕ!». 

Потом вместо слова «народное» использовали другое слово - «национальное»; звучит оно, будто, похоже, только смысл в нём заложен иной. В «народном» предприятии ты мыслишься хоть и мелким, но совладельцем, ну, а «национальное» - всего лишь повод для коллективной гордости. Известный бренд, вроде Большого театра или хоккейной сборной: за них можно переживать или радоваться, но в материальном смысле тебе ни холодно, ни жарко. Да и писалось про это «достояние» мелкими, почти нечитаемыми буквами: хорошая иллюстрация к тому, как измельчала в главной монополии народная составляющая. А в последнее время стали прибавлять: «Мечты сбываются!».  У кого  они там, в «Газпроме», сбываются, догадаться несложно, как ряшки начальства увидишь. 

Листовка заканчивалась.

- «…Объявим рекламе всеохватный террор, тотальную войну на уничтожение, не пропустим её нигде, не нанеся гадине посильного урона. Запомните: она или мы, третьего не дано! Вступайте в ряды «ТОТР!». Смерть идиотке - рекламе!».

Надо сказать, что при всей симпатии к содержанию документа, на большинство предлагаемых там действий Сергей Петрович был не готов, а вот идея сочинять антирекламу, да ещё в стихах, ему пришлась по душе. Вечером, включив для вдохновения телевизор, он сел за стол с тетрадью и ручкой.  И понеслись они снежным комом с горы, разрывая на части футбол, новости и любимые старые фильмы - актёры из массовки под личиной всякого рода  специалистов и знатоков. Умный вид и белые халаты; убеждающие формулы и  графики; ну, и  длинные ноги, естественно. Куда теперь без этого?

- «Мы – диетологи... мы – косметологи… мы – стоматологи… мы – ведущие собаководы…»;

- «Предлагаем… советуем… рекомендуем…»;

- «Наш препарат повышает… понижает… улучшает…»;

- «…на 17,5 %! …на 45,7%! …на 98,3%!..».

Уф-ф-ф…

Вскоре, отсмотрев посреди военной драмы пяток броских клипов про молодёжь с пивом, он сочинил свои первые строчки.

Грязь и мухи, обстановка свинская:

Но в каморке с тусклым освещением

Собрались бомжи и глушат «Клинское»,

Видно, упиваются «общением».

Ловкий трюк некой блондинки, научившейся разгонять нежеланных ухажёров одним лишь поднятием руки, породил следующий текст:

Кто верит, что «Рексона» не подводит,

Того реклама нагло за нос водит.

На самом деле средства нет верней,

Чтоб разводить «подмышечных» свиней.

(Тут Сергей Петрович немного схалтурил: стишок получился хлёстким, однако рифма «подводит – водит» имела заметный дефект.)

Назойливое предложение импортного кефира подвигло сочинителя на такое двустишие:

Мели, Емеля, твоя неделя -

Про вкус и пользу от «Актимеля».

А фальшивое сюсюканье парочки дикторов по «кофейному» поводу заставило его, используя нелюбимое обращение, сработать «под Маяковского».

Россиянин, забей болт

На мерзкий кофе «Нескафе Голд»!

Услыхав, наверное, в тысячный раз надоевшее: «Момент настал – прими «Гастал!», новоиспечённый «тотровец» откликнулся и на него:

Как ваш «Гастал»

Нас всех достал!»

После выпуска основных новостей веселье продолжилось. Прикольный толстячок, косящий под метеопрофессора, ухитрился втиснуть в куцый прогноз погоды с десяток сообщений фармацевтической направленности. И всё с ужимками да прибаутками.

При упоминании первого средства – «Ибупрофен» – Сергей Петрович вздрогнул и, повторив это слово вслух, усомнился. Да верно ли он понял? Неужели такое бывает? А когда толстячок, походя, расхвалил снадобье с весёлым названием «Имудон», наш телезритель долго хохотал в голос, представляя, как спросит утром соседа: «Ты чего, Семёныч, такой кислый, поди, «Имудона» набрался?».

Нет, тут и передразнивать ничего нельзя, выйдет только хуже.

А дальше? Телепрограмма была длинная, и чего ему только не пришлось затронуть: средства против облысения и стиральные порошки, автомобили и жвачка, велотренажёры и крутой одеколон «Шурик», а, главное, лекарства, лекарства, лекарства…

Он засиделся у экрана допоздна, сильно возбудился и перед сном накапал себе невоспетого рекламой, копеечного, а вместе с тем безотказного «корвалола».

Ночью Сергею Петровичу снились кошмары: некто невидимый, но ужасный, всякий раз приговаривая: «Сникерсни в своём формате!», экзаменовал его на предмет реакции, предлагая закончить свой рекламный слоган. Сделать это требовалось быстро, смешно, зло. А иначе…

Полезно, тяпнув «Панадол»…, - начинал демон, –

Залазить к девкам под подол», - рифмовал Сергей Петрович.

Кто выпил на ночь «Эреспал…», – не отступал истязатель,

Тот будто с трупом переспал! – завершал нечастный сновидец.

И в таком духе почти до утра. Когда же выходило коряво, вроде:

Пейте, дети, «Маалокс…» -

Чтоб никто не уволок-с, -

испытуемый получал удар током. Во сне Сергей Петрович дёргался и стонал.

Н.Ф. ЧЕРНОВ

РОМАН-ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ

Внезапно все программы телевидения прекратили показывать свою муру: одинаковые, как песчинки, сериалы, футбол, попсовые песни, кухонные новости. Через несколько секунд на всех экранах (кроме, может быть, кабельных) показалось напряженное, хотя и пытающееся быть спокойным лицо известного юмориста, известного своей антиамериканской позицией. Он сказал:

- Граждане России! Через несколько минут слушайте чрезвычайное сообщение. Передайте всем своим друзьям и знакомым, что через несколько минут вы услышите чрезвычайное сообщение.

После этого он почему-то скосил глаз влево. Но изображение уже пропало. На экране были только титры: «Чрезвычайное сообщение».

Через несколько минут этот же самый юморист опять обратился к «гражданам России» и добавил, что данное сообщение должен сделать Главнокомандующий силами НАТО в Европе Джон Смит. О серьезности сообщения можно было судить по парадному мундиру и различным военным регалиям.

- Граждане России! Самая серьезная угроза в настоящий момент - это угроза терроризма. В силу того, что Россия не в состоянии в одиночку бороться с терроризмом на своей территории, Соединенные Штаты Америки, руководствуясь демократическими ценностями и дружескими обязательствами перед народом России, взяли на себя огромную ответственность перед лицом нарастающей террористической угрозы за сохранение мира и стабильности. А поскольку главная цель террористов – обладание оружием массового поражения, то, чтобы опередить террористов, американские миротворческие силы заняли основные военные объекты России. Тем самым мы только помогаем России в борьбе с общим врагом. Как только непосредственная угроза терроризма исчезнет, американские миротворческие силы покинут пределы России. А сейчас, перед лицом реальной угрозы, прошу соблюдать спокойствие и порядок. Различные проявления экстремистского, а тем более террористического характера будут пресекаться со всей строгостью военных законов.

Хотя Джон Смит прекрасно говорил по-русски, но по телевизору выступал на английском, а его переводил знаменитый гнусавый переводчик пиратских копий.

Когда камера выключилась, Джон Смит повернулся к юмористу и сказал с ухмылкой: «Мы научим любить Америку».

Из телестудии Смит со своим окружением поехал в Кремль. Среди тех, кто окружал его, можно было заметить одного из генералов Министерства обороны: благодаря ему была нейтрализована кремлевская охрана, и на атомные объекты высадилась морская пехота Дяди Сэма.

Одновременно на Красной площади собиралась толпа тинейджеров, которым раздавались халявные «травка», майки с надписью «Я люблю Америку» и звездно-полосатые бейсболки. По телевизору показали беснующихся подростков, размахивающих американскими флажками. Потом по телевизору стали показывать старые американские комедийные фильмы.

Надо заметить, что заявление американского генерала было сделано уже после того, как основные российские объекты были под охраной морпеха, а руководство нейтрализовано.

В Кремле американец первым делом заслушал своего российского коллегу. Говоря об обстановке в Москве, русский предатель (в дальнейшем будем называть его Иуда) упомянул о многочисленной кавказской диаспоре.

- Мусульмане? - спросил американец и, получив положительный ответ, вдруг вскипел. - А куда вы до сих пор смотрели, черт вас дери!

Иуда стал мямлить что-то о демократии, свободе и прочей чепухе.

- Какая демократия, черт возьми! Крейзи (дебил)! В центре столицы гнездо мусульманства, достаточно развернуть зеленое знамя пророка, и они пойдут все сметать на своем пути.

Обращаясь к адъютанту, сказал:

- В 24 часа выловить всех кавказцев, посадить в эшелоны, доехать до границы и всех - вытолкать за границу.

Адъютант даже не спрашивал, кто должен это сделать. ОМОН уже насобачился ломать ребра своим соотечественникам, а уж на «черных» он душу отведет, это точно.

Иуде он сказал:

- Можете занимать особняк, который занимал бывший президент, - потом таинственно улыбнулся, - тем более что он ненастоящий.

Иуда несколько затуманился, но американец со свойственной их нации практичностью больше не смотрел в сторону Иуды. Иуду покоробил такой резкий переход («хоть бы руку подал»), но, понимая ответственную миссию американина, тихо вышел.

А четырехзвездочный генерал продолжал наговаривать адъютанту неотложные задачи.

- Разогнать все институты. Я-то знаю, как они создавались и на чьи деньги. И самый первый - это институт Гайдара. Институт переходного периода. Кончился переходный период.

И еще очень важная мысль. Китай все еще остается нашим противником. Потенциальным, конечно. Так вот, необходимо эту потенцию уничтожить. Всех китайцев в России или уничтожить, или выслать в Китай. Лучше выслать. Это будет создавать напряженную обстановку в Китае. Закрыть границу полностью. Газопроводы, железные дороги, энергетические линии уничтожить. Все это свалить на коммунистов. Вдоль границы - широкую полосу минных заграждений. Теперь это НАША земля. А без энергии, леса, газа китайцы быстро пожрут друг друга.

Взгляд генерала упал на лежащую на столе папку. Ее забыл ошеломленный от свалившихся почестей Иуда. Генерал задумчиво произнес:

- Где-то я читал такой афоризм: «Сначала разберись с предателями, потом - разбирайся с врагами».

Четырехзвездатый еще раз посмотрел на папку Иуды, потом вопросительно на адъютанта. Адъютант, быстро связав воедино афоризм и папку, только спросил:

-      Коммунисты?

-      А кто же еще? Кстати, необходимо почистить Москву. Всех, кто сейчас беснуется на Красной площади, всех этих отморозков, всех бомжей – по законам военного времени. Вот и настал конец Всемирной истории. Началась Всеамериканская история.

И. МУРОМЦЕВ

Потихоньку провожу внутреннее расследование на тему «Как я провел лето у бабушки».

Спрашиваю:

- Плакал у бабушки-то?

- Нет!

Подумал, подумал:

- Только один раз.

- А чего плакал? По какому поводу?

Промолчал. Умело замял. Увёл тему. Умеет, шельмец. Ладно, найдём альтернативные источники информации. Позвонила бабка. Задаю тот же вопрос. Бабка подтвердила - один раз. А чего? Замялась. Тут уж я начал подозревать сговор с целью сокрытия достоверной информации. Пришлось применить давление и шантаж. Ну, а как? А ля гер ком а ля гер. Как вы нас, так и мы вас. Бабка раскололась и всех сдала. Ха!

Значит, дело как было? Бабка пошла на работу, а хрюндель остался с дедом. И вот сидят они на кухне и малый старому чего-то рассказывает.

Тут надо, что б было понятно, сказать вот что. У хрюнделя есть такая особенность, у него рот с тех пор, как он говорить научился, не закрывается. Он говорит всегда. Идет, стоит, сидит – говорит. Ест, какает, играет – говорит. Моется в душе – поёт. Много и часто говорит во сне. То есть ночью. При этом понять, говорит ли он именно во сне или проснулся, - нельзя. Речь всегда хорошая, связная. Однажды полночи рассказывал Муху-цокотуху. Выяснилось - спит. Когда спотыкался и забывал, начинал ворочаться и метаться. После подсказки успокаивался и шпарил эту муху дальше. Дурдом. Я же эту муху наизусть не помню! Так и сидел с книгой. Он значит спит и во сне читает. А я, значит, со спичками в глазах, с книгой в роли суфлёра.

При этом он никогда не забывает проверить наводящими вопросами, насколько внимательно его слушает собеседник. То есть кивать головой и думать про своё - не канает. Надо быть в теме. Как на совещании.

Помню, давно ещё, я выполнял функцию субботнего папы и мы просто шли с ним по городу. А он тогда говорил ещё не очень, слов знал мало, но зато очень любил слушать. И, учитывая мою неразговорчивость, он придумал простой садистский приём. К каждому последнему слову любой моей фразы добавлял «Чего?» И вытягивал следующую. Диалог при этом звучал примерно так. Два человека копаются под капотом девятки. Мы идём мимо.

- Папа, а они чего?

- Машину чинят.

- Чего чинят?

- Ну, наверное сломалась.

- Чего сломалась?

- Не знаю, сынок. Может, с двигателем что-то не так.

- Чего не так?

- Сынка, ну откуда ж мне знать? Я ведь не автослесарь.

- Чего не автослесарь?

Это уже начинало попахивать откровенным издевательством и вмешательством в личную жизнь. И я спросил.

- Слушай, ну что ты всё «чевокаешь», а?

Он замолчал. Я думал - обиделся. Нет. Он ответ просто формулировал, слов-то мало ещё. Через минуту сказал успокаивающе-снисходительно:

- Папа, ты не сердись. Я же просто разговариваю.

Не столько сами слова, сколько вот эта интонация меня тогда поразила. Типа «Держись, старик. Вот так и растут дети-то. А ты что хотел?» Мне было стыдно, правда. Что вообще-то нонсенс. Это два ему было? Ну, может чуть больше.

Ладно. И вот сидят они с дедом на кухне, один говорит, другой слушает. По-моему, он ему про Малыша и Карлсона рассказывал. Обе серии. Артистично, с энтузиазмом, и в ролях. А дед под это дело неожиданно возьми да и задреми. А проще говоря - уснул.

К спящим у хрюнделя отношение тоже такое, своеобразное. Щадящее. Один раз я его днём уложил и сам притопил на массу. И, видно, крепко. А этот проснулся, встал тихохонько и пошел на кухню пошариться в холодильнике на тему чего-нибудь съесть.

И вот я с ужасом просыпаюсь от того, что он стоит рядом и громким шепотом говорит.

- Папа, извини! Ты не мог бы мне во сне растишку открыть?

Я говорю испуганно, тоже почему-то театральным шепотом.

- Во сне??? Вряд ли, сынок!

Он тогда протягивает мне эту банку и шепчет.

- Тогда ты проснись, открой, и опять спи, пожалуйста!

Ну-вот. Дед уснул, а парень, чтобы деда, значит не разбудить, ушел в комнату и там уже горько заплакал. От обиды. Бабка пришла - один на кухне спит, второй в комнате плачет. Надо сказать, он и испуганной бабке не признался в причине слёз. Потом уж, по косвенным уликам, выяснилось.

Я деда, кстати, очень хорошо понимаю. Однажды в поликлинике я у доктора нашего осторожно так спросил, нет ли в этом тру-ля-ля бесконечном какой-то патологии? Доктор, не вникая особо в детали, безапеляционно заявила: «Говорит? Ну и радуйтесь, раз говорит! Другие вон вообще ещё не говорят». Не, я, конечно, стал радоваться, как велел доктор. Но радоваться двадцать четыре часа в сутки - это очень утомительно, честно. А деду-то и вовсе тяжело.

Вот такая петрушка. Ещё не решил, как к этому относиться. Но ухо приходится держать востро. Ну ничего, скоро уже. Скоро в садик. Там найдутся порожние уши.

Ракетчик, Yaplakal.com

Ранней весной в лесу всякому зверю туго приходится. Корм, какой был, подъеден, а нового ещё не наросло. А тут, вот беда, от волков спасу нет, такой разбой учиняют, хоть криком кричи. Терпели зайцы, терпели, да и заячьему терпению конец приходит. Однажды собрали они лесной народ на сход. И стар и млад притащился. Интересно, что говорить будут. Зайцы выставили от своих кого побойчее. Выскочил длинноухий на пенёк и говорит:

- Я так, братцы, считаю. Доколе мы беззаконие терпеть будем? Потому у нас и безобразия творятся, что закона нету.

У всех чин по чину, даже в джунглях, говорят, закон есть, только у нас в лесу закон не писан. Взять хоть бы волков, от их разбоя никому житья нет, надо такой закон написать, чтоб всем сразу хорошо зажилось. Кому же не хочется жить хорошо? Все согласно закивали, порешили закон писать. Старый волк лапой затылок поскрёб и говорит:

- Я против закона ничего не имею. Только пускай в законе укажут, чтоб волки сыты были.

Так и записали.

- Давайте запишем, чтоб зайцы были целы! - загалдели длинноухие.

И зайцев уважили. Хороший получился закон, всем по нраву, только не прошло и дня, как волк одного зайца поймал и съел бедолагу. Подняли зайцы шум. Как же так, и без того жизнь голодная, а тут ещё волки за их счёт брюхо набивают. Закон есть, а серые разбой продолжают чинить.

Собрали сход. Стали волков стыдить.

- Погодите, - прервал их старый волк, - В законе ясно сказано: чтоб волки сыты были. Вот мы свою часть закона и блюдём. Ежели б мы при беззаконии жили, можно было бы попоститься, а так мы должны закона слушаться.

Зашумели зайцы:

- Где справедливость? По закону положено, чтоб зайцы целы были!

Волк только головой покачал:

- Если вы кого не досчитались, значит, вы и есть первейшие нарушители закона. Мы только за волков отвечаем, а за зайцев - это уже по вашей части.

Приуныли зайцы, призадумались. Выходит, волк-то прав.

- Нечестный это закон, несправедливый! - кричат длинноухие. - Что же это получается? Волки по закону сыты, а мы кору глодаем, да и той не вволю. Давайте другой закон писать, чтоб зайцы были сыты, а волки целы.

На том и порешили. Времени прошло всего ничего, а волк опять зайцем пообедал. Тут уж зайцы возмутились не на шутку. Собрали сход. Стали судить, кто закон нарушил. Зайцы стоят столбиками, уши от обиды топорщат.

- Ничего не понимаю, какой с волков спрос? - кротко сказал серый. - Мы живём по закону. Все целы, невредимы. Не пойму, чего зайцы ерепенятся? Аль не сыты?

- Какой там сыты? Кору, что помоложе, подчистую ободрали. От голода аж животы свело, - возмущённо загалдели зайцы.

- Так, так. Значит, зайцы опять закон нарушают, а ещё на нас наговаривают. Доколе мы напраслину будем терпеть? Требуем от зайцев защиты и чтоб они нам во всём подчинялись, - сказал обиженно волк и смиренно уселся на своё место.

Видят зайцы, как дело оборачивается, дали стрекоча со схода, только их и видели. И пошло с тех пор в лесу опять беззаконие, разбой пуще прежнего.

Прошло время. Задумался как-то Ёжик:

- Чего б нам по закону не жить? Может, лучше бы в лесу стало.

Услыхал его Волк и криво усмехнулся:

- Так это косые воду мутят. По закону жить не желают, какой ни напиши, всё одно - нарушат. Весь разбой в лесу от зайцев идёт!

Из книги Т. Крюковой,

 «Сказки почемучек»