Профессор А. Фурсов убежден, что нынешний Глобокризис окончится планетарным демонтажом капитализма – причем руками самих рыночных воротил. «Хронораздел 1975–2025 гг.: новая пересдача карт мировой истории» – так озаглавлен новый доклад отечественного кризисолога и историка, директора Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, профессора Андрея Фурсова.

Исследователь приходит к парадоксальному выводу: нынешний кризис, нося глубоко системный характер, закончится попыткой установления некоего глобального монопольного «социализма». Противопоставить этому проекту русские могут только свой социалистический проект. Не глобальный, а национальный.

Итак, ближайший аналог нынешнего Глобокризиса, как считает А. Фурсов, не Великая депрессия 1930-х и не кризис 1973–1983 годов, а именно «хронораздельные» периоды.

Ближайший к нам – это 1873–1933 годы. Именно в этот период сформировалась «повестка дня ХХ века», все основные силы и противоречия. Например, окончательно сформировался финансовый капитал и то, что не совсем удачно называют «мировой закулисой», оформились главные революционные движения, спецслужбы и организованная преступность, проявились основные противоречия на глобальной арене (англо-германские, германо-русские, англо-американские и т. д.). Однако нынешний «хронораздел» будет покруче предыдущего. Он типологически ближе к потрясениям 1490–1560-х годов, к эпохе смутного времени – перехода от феодализма к капитализму.

– Чем характеризуются такие «хронораздельные» периоды? – говорит Андрей Ильич. – Первое – это периоды экономического спада и роста цен.

Второе – это кризис старых структур власти.

Третье – это время роста пессимизма в обществе. Если брать начало XVI века, то это – религиозная Реформация. Если же смотреть на конец XIX столетия, то видно, насколько мрачны четыре главных фантастических романа Герберта Уэллса в сравнении с четырьмя основными романами писателя более раннего периода – Жюля Верна.

Четвертая черта хронораздела – нарастающее давление низов общества на его верхи.

Пятое – нарастание борьбы верхов за сохранение своих привилегий, как правило, – с помощью диктатур.

Шестой момент состоит в обретении этими верхами социального и экономического пространства на уровень выше, чем у низов. Если брать XVI век, то это – создание Североатлантической мир-экономики, а если период 1873–1933 гг. – это формирование собственно мировой экономики уже без всякого дефиса.

Поднимаясь на уровень выше, чем низы, правящая верхушка каждый раз получала дополнительное пространство для социально-экономической игры.

Седьмая черта – рост теневых и наднациональных структур управления.

Восьмая – демонтаж прежних социально-политических и экономических институтов.

Девятая – упадок старых социальных групп и подъем новых.

Десятая – кризис науки и образования...

Фурсов оговаривается: 2025 год – дата условная. Зная момент начала нынешнего межвременья (1975-й, последний год нетронутого «капитализма с человеческим лицом»), мы еще не ведаем точно, когда закончится «пересдача карт». Но очень важно посмотреть на то, как проявляются пресловутые десять признаков смуты-хронораздела в наши дни.

Итак, экономический спад – не сон, но явь. При этом капиталистическую экономику лихорадит – с некоторыми ремиссиями – с 1973 года. Крушение СССР отчасти смягчило ситуацию, но ненадолго. Тот кризис, что разворачивается теперь, говорит сам за себя.

Кризис структур власти: о кризисе нации-государства сейчас не пишет разве что ленивый. Наднациональные институты власти тоже переживают нелегкие времена. Так же, как, впрочем, и то, что называют «мировой закулисой» – Трехсторонняя комиссия, Бильдербергский клуб и др. Они были хороши в период борьбы на удушение в объятиях Советского Союза, а сейчас явно не справляются с возросшей сложностью мира. Налицо кризис светских прогрессистских идеологий, марксизма и либерализма. На более простом уровне научную фантастику с 1980-х заменила фэнтези. Глобальное давление низов – очевидный факт, в частности, в виде исламского фундаментализма и народных движений в Латинской Америке. Но мы видим и контрнаступление верхов – «восстание элит». Признаки борьбы старых элит за сохранение старых привилегий, по словам Фурсова, видны в революционных изменениях военного дела, в резком усилении полицейских сил, в приватизации насилия (создание частных армий, спецслужб и даже тюрем), в наращивании военного потенциала США как гаранта позиций мирового капиталистического класса.

Обретение глобальными верхами нового пространства для маневра и торжества над низами – это современная глобализация (сам термин появился в 1983 г.)

– Глобализация – такой процесс производства и обмена, в котором благодаря господству в самом производстве невещественных, информационных факторов над вещественными капитал превращается в электронный сигнал и устраняет все преграды на своем пути: территориальные, пространственные, институциональные. Глобализация есть победа времени над пространством, – считает профессор Фурсов.

Он отмечает еще один признак хронораздела: рост влияния новых закулисных и теневых структур. Процесс этот развивается по мере отступления нации-государства. При этом старые социально-политические институты демонтируются – и нация-государство, и партии, и само гражданское общество. Очевиден упадок и размывание среднего класса во всем мире. Однако при этом на Западе поднимается и усиливается новый класс – корпоратократия. Параллельно формируются и новые низы – бедные иммигранты из стран Африки и Азии, которые должны замещать белые рабочие низы общества (этот процесс идет и в РФ). Наконец, в нынешнем мире наблюдается упадок образования и науки. Особенно – науки об обществе. Для неё характерно мелкотемье, вместо главных проблем изучает гендерные отношения и сексуальные меньшинства. Здесь положение сродни ситуации с поздней средневековой схоластикой: целостность раздробилась на части, у которых нет универсального, связующего лексикона.

Главной причиной нынешнего хронораздела Андрей Фурсов считает сознательный демонтаж капитализма верхушкой капиталистического класса ради сохранения своих привилегий – с помощью глобальной неолиберальной революции.

После Второй мировой войны на свет вышла молодая и очень хищная фракция мирового капиталистического класса – корпоратократия. Ее первое явление миру – свержение правительства Мосаддыка в Иране в 1953 году, проведенное в угоду не государственным, а корпорационным интересам. Именно корпоратократия разгромила Советский Союз в три пятилетки, создав у нас свою «пятую колонну» и сумев внедрить в сознание многих советских обществоведов характерный для западных политологии и социологии язык.

– Нейтрального знания не бывает! Если ты перенимаешь язык противника, то смотришь на мир его глазами. – убежден Андрей Ильич.

По его словам, корпоратократия стала терминатором не только для СССР (системного антикапитализма), но и... для самого капитализма. По-видимому, именно последнее и есть главная историческая миссия корпоратократов.

То, что Фурсов называет корпоратократией, мы называем Античеловечеством (Сообществом Тени плюс новые кочевники). То бишь – сообщество финансовых спекулянтов, манипуляторов сознанием, вождей криминалитета, «предпринимателей» из спецслужб и т. д.

Верхушка капиталистического общества в роли могильщика капитализма? Но парадокса здесь нет. Как и всякая система, капитализм возникает, развивается, а теперь вот состарился и должен умереть. Жизненные резервы капитализма действительно исчерпаны. Ведь ему, во-первых, нужна некапиталистическая зона, каковую капитализм, как только снижается мировая норма прибыли, превращает в свою периферию – в колонии и полуколонии. Каждый раз, когда в ядре капитализма снижалась норма прибыли, он «открывал» новые пространства, превращая их в источники дешевой рабочей силы и в рынок сбыта для товаров. При этом в ядре капсистемы (в нынешних «развитых странах») поддерживались социальный мир и стабильность. За счет эксплуатации периферии в странах Запада создавались государства с социально ориентированной экономикой (государства всеобщего собеса – welfare state).

– В капиталистических развитых странах существовала сложная институциональная система... ограничения капитала. Наивно считать, будто капитализм – это полное торжество капитала. Капитал существовал до капитализма и будет существовать после него. Капитал при капитализме пришлось ограничивать, ибо, предоставленный самому себе, он сожрет самого себя и все вокруг, – говорит А.Фурсов. – Лучшая метафора капитализма – это кадры из документального фильма о пойманной рыбаками акуле. Она со вспоротым брюхом болтается в сети, среди рыб поменьше – и при этом продолжает пожирать их, несмотря на то, что проглоченные рыбы тут же вываливаются у нее из разрезанного брюха.

В нынешнее время все три условия жизнеспособности капитализма исчезли. Больше нет неосвоенных пространств и некапиталистических зон. Благодаря глобализации с капитала сняты практически все ограничения. Капитал стал быстро разрушать welfare state. Теперь капитализм от экстенсивного развития должен перейти к интенсивному. Как? Прежде всего, считает Фурсов, он переходит к эксплуатации и уничтожению тех слоев в самих западных странах, что были основой социального мира в «докорпорационном капитализме». То есть начинается уничтожение западного среднего класса, который в 1945–1975 годах купался во всяческих социальных гарантиях, щедро оплачивался государством и работодателями, получал высокие зарплаты.

– На первых порах подавление «родных», белых низов и среднего класса вполне удастся. Думаю, что главная миссия Обамы – это привести потребление рядовых граждан США в соответствие с долей страны в мировой экономике. Америка производит 20 % глобального ВВП, зато в доле мирового потребления занимает все 40 %. Ясно, что сокращение потребления пойдет неравномерно: сильнее всего должно сократиться потребление нижних 20 %, значительно сильнее, чем у средних и высших слоев. А среди низшего класса в США больше всего именно цветных. Лучшая кандидатура для выполнения этой задачи – темнокожий президент. И тут все – как в голливудских фильмах о белом и черном полицейских. Заехали в Гарлем – и белый отправляет черного коллегу договариваться с местными темнокожими. Мол, тебя здесь лучше воспримут. А я уж поработаю, когда придется улаживать дело с белыми... – объясняет историк.

Как убежден Максим Калашников, подавление среднего/нижнего класса и усиление полицейщины – только первая стадия интенсификации капитализма. Следующая ступень – это снятие всяких институциональных ограничений на капитал. К чему это приведет? К тому, что во всех отраслях и видах деятельности установятся полные монополии. В природе капиталиста – драться за полную монополию на своем рынке, в своем сегменте. Это – сценарий «Страндард Ойл». Интенсифицированный, доведенный до логического завершения капитализм неизбежно превращается в пародию на позднесоветскую систему. То есть в стране есть один авиаперевозчик. Но если в СССР это «Аэрофлот», то в интенсифицированном капитализме – какая-нибудь корпорация «Америкен Эруэйз». Вместо Миннефтегаза СССР – «Стандард Ойл». Вместо Минавиапрома – слитая корпорация «Боинг-Макдоннел-Дуглас». И так далее. Процесс слияний и поглощений на Западе сегодня несется на всех парах, и нынешний кризис лишь подхлестнул его.

В Эрэфии процесс складывания олигархического неорабовладения в его низкотехнологичном, самом застойном варианте идет семимильными шагами в 2000–2008 гг. Создается своеобразная корпорация, где слиты власть и собственность на главнейшие «валютоносные» активы. Создается одна самолетостроительная, одна судостроительная корпорации. На очереди – космическая. Одна корпорация «Ростехнологии». Сверхмонополизация развивается. Полицейщина – вот она, в разгаре. Коррупция и разнузданность «элиты» общеизвестны. Мракобесие процветает.

– Нельзя ставить знак равенства между капитализмом и рынком. Как говорил Бродель, капитализм – враг рынка. За что борется капиталист? За обеспечение монополии на рынке, что означает отмену последнего, – доказывает Андрей Фурсов.

Что ограничивало капитализм? Нация-государство, гражданское общество, политика, рациональное знание. Все это стало объектом деформации в ходе неолиберальной революции, начатой в 1980-х. Гражданское общество скукоживается. Политика превращается в комбинацию шоу-бизнеса и административной системы. Рациональное знание вместе с образованием приходят в упадок, и пресловутая «Болонская система», по словам Фурсова, – «одно из орудий этого процесса». Нация-государство заменяется корпорацией-государством. То есть государством, которое стремится сбросить с себя социальные обязательства и ориентировано только на экономическую эффективность, которое ведет себя как частная корпорация. В этом смысле корпорация-государство – прямая противоположность корпоративному государству Муссолини и Гитлера, каковое было одной из форм welfare state.

– Если задача корпоративного государства – помогать своему народу и заботиться о нем, то задача корпорации-государства – отсечь от общественного пирога всех, кого нельзя эксплуатировать в качестве первичных производителей и вторичных потребителей объектов. Корпорация-государство похожа на осу-наездника, которая пользуется организмом другого насекомого, чтобы отложить в него свои яйца. Современный мир выстраивается как иерархия хищных корпораций-государств...

По мнению историка-кризисолога, впереди нас ждет не «левый поворот», а строительство некоего «олигархического социализма». То есть прежняя капиталистическая элита – под знаменем исправления «ошибок неолиберализма» – демонтирует рынок, создав монополии (или олигополии) во всех отраслях экономики. В результате прежние верхи остаются у власти, но в совершенно новых условиях. При этом такой строй будет создан в глобальном масштабе!

– Я не удивляюсь тому, что недавно вышла в свет новая биография Карла Маркса, написанная Жаком Аттали – одним из идеологов неолиберализма. Его привлекает в Марксе идея мирового правительства. То же самое в Марксе нравилось Даллесу-старшему и Тойнби. По мнению Аттали, переход к глобальному правительству пойдет через стадию введения мировой валюты. А та, в свою очередь, возникнет как результат глобального кризиса. Т. е. не рабочий класс, а именно буржуазия создаст мировое правительство.

Таким образом, мы имеем дело с сознательным демонтажем капитализма самими капиталистами. Но это – не первый прецедент в истории... – говорит А. Фурсов.

По его мнению, схожую операцию провела элита феодального мира в XVI веке. Она демонтировала феодальный строй, чтобы сохранить власть и богатство в новой реальности.

Грядущий за демонтажем капитализма строй – как конструируют его нынешние иерархи Запада – будет напоминать скорее новое рабовладение, нежели привычный нам социализм. Да и правящий класс в нем благодаря прогрессу биотехнологий и нанотеха планирует сделать из себя расу долгоживущих «существ высшего порядка» – суперздоровых, с повышенными физическими и умственными способностями, долго не стареющих телесно (http://rpmonitor.ru/ru /detail_ m.php?ID=1100).

Выводы Фурсова во многом совпадают с выводами экономиста Марка Голанского, который еще в 1992 году («Новые тенденции в мировой экономике») предсказал полный крах рыночных реформ на всех обломках СССР, а на Западе – тот же демонтаж капитализма и установление некоего нового социализма. С принудительным сокращением потребления, с обобществленной собственностью, с централизованным распределением ресурсов. С новым тоталитаризмом, со скромным уровнем жизни и ограничениями в потреблении. Он вообще недоумевал: зачем мы сломали Советский Союз, если весь мир будет вынужден идти, в общем-то, к советскому опыту? Голанский считал, что обрыв наступит в 2010 году и будет вызван угрозой ресурсных ограничений и экологическими бедствиями.

Однако есть все основания полагать, что инициаторы сего проекта «олигархического глобосоциализма» (или «нового рабовладения») потерпят неудачу. Повторить успех XVI века нынешней капиталистической элите не удастся.

Несмотря ни на что, профессор Фурсов сохраняет оптимизм: ничего у капиталистической аристократии не выйдет. Слишком отличаются условия XXI века от XVI столетия.

Прежде всего феодализм был строем изначально интенсивным, он не нуждался в периферии как факторе развития. А вот капитализму периферия нужна. Но неосвоенной периферии больше на планете нет! Нет новой Америки, которую «открыли» в 1492 году, нет «бесхозной» Азии. Сегодняшний капитализм похож не на феодализм, а на позднеантичный строй, который был сметен варварской периферией.

– Нынешнее противостояние «богатый Север – бедный Юг» есть не что иное, как воспоминание о будущем. Причем в силу чисто демографических проблем. Западное (а вернее – постзападное) общество переживает демографический упадок. Г. Гейнсон полагает, что этот упадок наступает тогда, когда в обществе на 100 мужчин в возрасте от 41 до 44 лет приходится менее 80 мальчиков от 1 года до 4 лет. В нынешней Германии это соотношение 50 на 100. То есть катастрофа! А ведь у немцев не худшая демографическая ситуация в Европе. Сравним: в секторе Газа в Палестине это соотношение 464 на 100, в Афганистане 403 на 100, в Сомали – 364 на 100.

То есть возникает ситуация: неоимперия, клонящаяся к упадку, и неоварвары на её рубежах. А потому кризис, связанный с демонтажем капитализма, будет развиваться скорее по сценарию XVI века... – говорит Андрей Ильич.

Тем более что на эти кризисы наложится ещё один, напоминающий верхнепалеолитический: кризис исчерпанной биосферы Земли, нехватки ресурсов, пресной воды, плодородных земель. Советский биолог Тимофеев-Ресовский еще в 1960-е годы говорил, что оптимальная численность человечества – максимум 500 млн. – 1 миллиард душ. А сегодня наша популяция тянется уже к 7 миллиардам. И потому, по мнению Фурсова, нынешний кризис, развиваясь, станет Суперкризисом, который вберет в себя черты и биосферного кризиса верхнего палеолита (когда погибло до 80 % населения Земли), и поздней античности, и XVI века, не говоря уж о «водоразделе» 1873–1933 годов и Великой депрессии.

Кто может совладать с кризисом? Где тот исторический субъект, что победит нынешнюю капиталистическую элиту?

По мнению Фурсова, низы на эту роль не годятся. А вот погибающий средний класс вполне может подняться на борьбу. Ведь этому классу не выжить ни при строе нового глобального монополизма, ни в случае нашествия новых варваров. Сможет ли средний класс выполнить эту миссию? Вопрос сложный!

Очевидно, что успешная революция возможна в случае, если наступит раскол в капиталистической верхушке. Если часть «бояр» (в своих интересах) заключит союз с радикальным антисистемным движением и уничтожит другую часть. В любом случае борьба за выживание в новые «тёмные века» потребует создать новое знание о мире (новую дисциплинарную «сетку»), которое должно дать ответы на вопросы:

– Что такое современный мир?

– Что такое Россия?

– Как Россия функционирует в современном мире?

– Нам необходимо ясное, беспощадное знание о самих себе. Чтобы иметь мужество быть, надо обладать мужеством знать! – считает профессор. – Только так мы можем ухватить козыри при новой пересдаче карт истории...

Тотальному глобальному социализму олигархии можно противопоставить только одно: сеть национальных социализмов. Оружием противостояния глобализаторам и глобалитарному режиму могут быть именно национальные традиции. Нас хотят увести в мир корпораций-государств, развивающихся в глобально-монополистическую систему. Что всему этому можно противопоставить? Говорю чисто гипотетически: нацию как корпорацию. Национально-корпорационное устройство на социалистический лад.

Не надо путать это с немецким национал-социализмом. Тем более что на самом деле в Германии существовал национал-капитализм. Так что термин этот не занят и не нужно его бояться. Вообще в жизни не надо ничего бояться. В условиях кризиса нужно хватать все, что есть под руками, – и бить противника, как в уличной драке...

От М.К.: Трусить вообще не надо. Трусливые не выживут. К черту условности! Штык врагу в горло – и с доворотом!

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

«Главное, что американскому руководству и его высшему финансовому звену – ФРС – непонятно, каким образом следует решать главную проблему: отсутствие спроса для возобновления экономического роста. Сейчас стратеги финансовых сверхмонополий, сосредоточенные в действующей и будущей админстрациях США, усиленно накачивают денежную массу. Теоретически это должно привести к восстановлению спроса, а затем – и к новому технологическому рывку, причем предполагается и крах старых глобальных монополий. Однако на этом пути возникает реальная угроза обесценения доллара и естественного отказа внешних партнеров от вливаний в США через покупку гособлигаций и вложений в другие ценные бумаги на американских биржах. Отсюда и текущие перенапряжения американской и мировой экономики, которые резко обостряют международные политические противоречия. Эта же стратегическая верхушка пока не показывает никакого понимания развертывающихся процессов – а ведь уже скоро обрыв. Более того, даже известные сверхпроизводительные технологии блокируются глобальными монополиями весьма эффективно. С другой стороны, широкое применение этих технологий выбросит на рынок труда огромные массы работающих сегодня людей, последующая судьба которых, мягко говоря, неясна.

Так или иначе, выхода из депрессии, в которую мир входит, не видно...»

Михаил Делягин, доктор экономических наук. Интервью газете «Завтра» («Бык прыгнул», 1 января 2009 г.)

Интересный факт, читатель: построение ныне рухнувшей спекулятивно-финансовой пирамиды в Соединенных Штатах пошло форсированными темпами после принятия в 1999 году Акта о финансовой модернизации (Gramm-Leach-Bliley Financial Services Modernization Act – FSMA). Одним из его создателей выступил сенатор-республиканец Джим Лич. Ныне – советник президента Обамы в вопросах антикризисной политики. Обама, кстати, пока ничего не сказал по интересному вопросу: сохранятся ли хедж-фонды (один из главнейших инструментов финансовых спекуляций) – или их запретят? Будут ли запрещены важнейшие инструменты спекулятивных финансовых операций? Кстати, FSMA отменил рузвельтовский Акт Гласса-Стигала 1933 года, направленный против коррупции, спекуляций и использования инсайдерской информации на фондовом рынке.

FSMA передал контроль над американской финансовой инфраструктурой (над страховыми компаниями, пенсионными фондами и т. д.) из рук государства в руки финансовых конгломератов Уолл-стрит и их хедж-фондов. (Похожий процесс сейчас идет в РФ: контроль за многими видами деятельности передается из рук государства в руки «саморегулируемых организаций», за которыми стоит все тот же частный капитал.) Этот акт, по сути, и снял всякие ограничения со спекуляций, став основополагающим для создания глобального «финансового казино».

Таким образом, элита флагмана капиталистического мира – США – уже в 1999 году решила пуститься во все тяжкие. Решила запустить механизм чудовищных махинаций и спекуляций, чтобы откровенно наживаться.

Они что, не понимали, что вся эта «пирамида» с треском рухнет? Скорее всего, все они отлично понимали. Ибо достаточно мало-мальски здравого смысла, чтобы прийти к такому выводу. Значит, они поступали так совершенно сознательно. Они запускали «лохотрон», чтобы перераспределить в свою пользу триллионы долларов, «нагрев» легковерных. Знали финансовые тузы США и о том, что лопание финансового пузыря – когда оно случится – неминуемо приведет к концу прежней либеральной экономики. И к необходимости строить нечто некапиталистическое.

Значит, знали – и сознательно пошли на демонтаж капитализма (повели его к последнему краху), решив напоследок пограбить и помародерствовать на финансовом рынке.

Стало быть, гипотеза Андрея Фурсова о демонтаже капитализма самими высшими капиталистами подтверждается.

Они вовсю «разводили лохов» и мошенничали. В конце 90-х и до марта 2000 года финансисты США надували пузырь Интернет-экономики. Выглядело это так: какая-то интернет-компания открывала сайт, который торговал книгами, футбольной символикой, билетами и т. д. Тотчас – хотя компания не показывала еще никакой прибыли – финансисты оценивали сайт в четверть миллиарда долларов, а то и в полмиллиарда. И начинали бешено торговать акциями интернет-пустышки. По всему миру все как сумасшедшие выкладывали миллиарды долларов за совершенно пустые акции, которые до марта 2000 года росли в цене. Параллельно шла другая игра: американские и английские финансисты вели игру на снижение котировок золота. Мол, не надо вкладывать в него деньги – покупайте растущие в цене акции интернет-компаний.

В это же самое время, говорят, династия Ротшильдов тихо скупала дешевеющее золото, которое распродавали даже центральные банки многих стран. В общем, лохи продавали золото ради пустых бумажек, а умные его скупали.

Благодаря этой лихорадке Америка как пылесос втягивала триллионы долларов со всего мира. А потом – бац! – и пузырь лопнул. Лохи всея земного шара лишились примерно трех триллионов «у.е.». Чтобы замести следы и «перевести стрелки», пришлось устроить 11 сентября 2001 года. При этом скупщики дешевевшего золота оказались в колоссальном выигрыше: со времен интернет-лихорадки и до 2007 года «желтый металл» подскочил в цене втрое-вчетверо.

Ну, а потом мошенники стали раздувать пузырь недвижимости, что лопнул в 2007–2008 годах.

Что это, как не намеренный грабеж в преддверии демонтажа капитализма? Бывший глава Федерального резерва Гринспен может хоть тысячу раз твердить о том, что они, мол, не знали и ошибались. Вранье! Не морочьте нам голову. Все вы знали. И делали это намеренно.

Слишком уж стройно все выходит.

Конец 90-х и начало 2000-х – это невероятное развитие мошенничества в американской экономике. Официальная статистика неприкрыто надувает ВВП США, учитывая в нем воображаемую плату, которую вносили бы владельцы домов и квартир, если бы не владели своим жильем, снимали бы его. Точно так же американские корпорации мухлевали со своей бухгалтерской отчетностью, показывая громадные прибыли там, где на самом деле были убытки. И – лихорадочно перекачивали себе денежки в карман через дивиденды, сверхвысокие зарплаты и бонусы, через фиктивные сделки. И уводили в офшоры астрономические суммы. И доили весь мир.

Я видел аналог таких действий. В РФ начала 90-х, в преддверии начала большой приватизации, бесстыдные дельцы намеренно разоряли предприятия и вытягивали из них последние деньги с одной целью: чтобы промышленность массово «упала» и обанкротилась. И тогда ее можно будет скупать по дешевке. Так ведь и делали в 1993–1997 годах.

А тут – не то же ли самое происходит? Хапаешь бабки, срываешь мир в кризис. А потом, когда «реальная» Америка (и не только она) сильно подешевеет – скупаешь все, что только можно. Все реальные и прибыльные производства. Нефтедобычу и производство продовольствия. Энике-бенике – и ты с помощью кризиса становишься еще богаче и влиятельнее. Образуется строй супермонополий, уже без ненужной конкуренции. Остается только установить кастовый, недемократический порядок, прижав быдло к ногтю...

Как известно, обстановка на мировых финансовых рынках была буквально взорвана в сентябре 2008 года разорением крупнейшего банковского холдинга «Леман Бразерс». Именно после этого американские власти пошли на принятие беспрецедентного плана 700-миллиардных государственных вливаний в банковскую систему, объявили о выкупе у финансистов «ядовитых долгов» за счет налогоплательщиков. И умные люди уже тогда недоумевали: зачем надо было доводить до такого, коли можно было просто помочь «Леману...», потратив на это миллиардов 60–70?

Думаю, читатель, все объясняется довольно просто и криминально. Финансовая элита решила, что пора взорвать ситуацию и сорвать мир в кризис. А под эту сурдинку – выбить из государства 700 миллиардов, чтобы их элементарно присвоить, а потом перейти к скупке дешевеющих реальных активов. (Таким же манером выбили на «помощь финансовому сектору» огромные государственные деньги элиты Англии и РФ в те же дни). При этом начав процесс размонтирования самого капитализма. Банкротство «Леман Бразерс» сделали детонатором глобального взрыва. И действия эти по стилю и почерку сродни и 11 сентября 2001 года, и взрывам домов в РФ в сентябре 1999 года. Одни и те же рожки торчат.

Так что Фурсов имел все основания заявить о сознательном демонтаже капсистемы. Кроме того, об этом впервые пытались сказать еще в 1992-м.