14 (1) декабря 1917 г.

Просим разрешения послать на Дон 23-й казачий полк, в революционности которого армиском* не сомневается. Постановление полкового комитета: сместить правительство Каледина, ведущего ложную политику и толкающего казацкую рядовую демократию на братоубийственную войну с революционной Красной гвардией. Инициатива исходит от самого полка. Армиском принципиально за посылку. Казаки готовы к погрузке, ждут разрешения. Повезут много агитационной литературы.

*Исполнительный комитет Совета армейских депутатов.

15 (2) декабря 1917 г.

1. Приветствуем весь русский трудовой народ на заре наступающего мирного строительства новой жизни на началах труда, равенства и братства.

2. Возмущаемся поведением Каледина и Корнилова, устроивших гражданскую войну между трудовым народом, который по темноте своей слепо идет за империалистическими вождями.

3. Нас, трудовое казачество, раньше и теперь считали и считают контрреволюционерами, но нет, мы не хотим, чтобы нас клеймили такими позорными именами. Шлем проклятие всем авантюристам, которые устраивают ради своих целей и привилегий гражданскую войну, именуя себя казаками. Эти авантюристы недостойны именовать себя казаками.

4. Приветствуем петроградский революционный гарнизон и братьев по оружию, казаков 1, 4, 14-го Донских полков, которые стали на сторону трудового народа, и выражаем полную солидарность тем казакам, которые остались твердо стоять на стороне беднейших масс.

5. Приветствуем новое Народное правительство солдат, рабочих и крестьян, которое, надеемся, доведет трудовые массы до полного [осуществления] чаяний трудового народа, а именно, заключит демократический мир и устранит экономическую разруху в стране.

6. Требуем немедленного заключения всеобщего демократического мира без аннексий и контрибуций на основе самоопределения национальностей.

Да здравствует скорый демократический мир! Да здравствует выборное начало в армии, а в частности и в казачестве! Долой всех противников мира и авантюристов, вызывающих гражданскую войну!

26 (13) декабря 1917 г.

Властью революционных рабочих и крестьян Совет Народных Комиссаров объявляет всему трудовому казачеству Дона, Кубани, Урала и Сибири, что Рабочее и Крестьянское Правительство ставит своей ближайшей задачей разрешение земельного вопроса в казачьих областях в интересах трудового казачества и всех трудящихся на основе советской программы и принимая во внимание все местные и бытовые условия, и в согласии с голосом трудового казачества на местах.

В настоящее время Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Отменить обязательную воинскую повинность казаков и заменить постоянную службу краткосрочным обучением при станицах.

2. Принять на счет государства обмундирование и снаряжение казаков, призванных на военную службу.

3. Отменить еженедельные дежурства казаков при станичных правлениях, зимние занятия, смотры и лагери.

4. Установить полную свободу передвижения казаков.

5. Вменить в обязанность соответствующим органам при Народном Комиссаре по военным делам по всем перечисленным пунктам представить подробные законопроекты на утверждение Совета Народных Комиссаров.

Председатель Совета Народных Комиссаров В. УЛЬЯНОВ (ЛЕНИН)

23 (10) января 1918 г.

1. Вся власть в Области войска донского над войсковыми частями в ведении военных операций от сего 10 января 1918 г. переходит от войскового атамана Донского казачьему военно-революционному комитету.

2. Отозвать 15 января сего года все партизанские отряды, которые действуют против революционных войск, и разоружить как их, так и добровольческие дружины, юнкерские училища и школы прапорщиков, выслать всех участников этих организаций, не живших на Дону, из пределов Донской области в места их жительства.

Примечание: Оружие, снаряжение и обмундирование должны сдать комиссару военно-революционного комитета. Пропуск на выезд из Новочеркасска должны получить от комиссара военно-революционного комитета.

3. Город Новочеркасск должны занять казачьи полки, по назначению военно-революционного комитета.

4. Объявить членов войскового круга* неправомочными с 15 января сего года.

5. Отозвать всю полицию, поставленную войсковым правительством из рудников и заводов Донской области.

6. Объявить по всей Донской области станицам и хуторам о добровольном сложении войсковым правительством своих полномочий, во избежание кровопролития, и о немедленной передаче власти Областному казачьему военно-революционному комитету впредь до образования в области постоянной трудовой власти всего населения.

Председатель военно-революционного комитета ПОДТЕЛКОВ

Секретарь прапорщик М. КРИВОШЛЫКОВ

*Войсковой казачий круг в XVI—XVII веках — высший выборный общественный орган по управлению казачьим войском. До 1917 г. представлял совещание казачьих верхов при войсковом атамане, назначаемом царем. После свержения самодержавия войсковой круг — высший выборный орган по управлению областью. Состоял из представителей казачьих верхов. Занимал контрреволюционную позицию и боролся против нарастающей пролетарской революции, а затем против Советской власти.

Каменская. 11/1. Вчера, около 8 часов утра, большевикам удалось забрать станицу в свои руки. Ими арестован заведующий местной почтово-телеграфной конторой Никита, окружной атаман и ранен воинский начальник.

Казачьи полки примкнули к большевикам. Станица занята одной из гвардейских дивизий.

31 (18) января 1918 г.

Дебальцево. 18. I. 18 г. У станции Лихой происходят бои между партизанским отрядом Чернецова и революционными казаками, обратившимися к нам с призывом поддержки.

У Зверево наши передовые посты ведут бои с юнкерскими частями противника. Станция дважды переходила из рук в руки, при последнем занятии станции перебито более пятидесяти защитников ее. По линии Иловайское—Таганрог авангард войск Сиверса*, продвигаясь с боем, находится в пятнадцати верстах от города. Настроение войск, в связи с революционным движением внутри казачества, особенно повышенное, все время поступают требования отдельных частей резерва выслать их на линию боя.

*Сиверс Р.Ф.—большевик, бывший прапорщик. В 1917 г. — редактор «Окопной правды». Один из руководителей борьбы с белогвардейцами и интервентами на Украине и на Дону. Умер в декабре 1918 г. от ран.

Ростов, 9 февраля (27 января) 1918 г.

Дорогой генерал. Начальник французской миссии в Новочеркасске, полковник Гюше, вероятно, передавал вам в своих донесениях о положении дела в Донской области и вытекающие из сложившейся обстановки мои просьбы.

Я — генерал Алексеев*. Донская область была избрана мной для формирования добровольческих армий как территория, достаточно обеспеченная хлебом, входящая в состав, казалось, очень сильного своими средствами и своими богатствами Юго-восточного союза.

Казалось, что эта мощная политическая организация защитит без труда свою самостоятельность от большевизма. Я предполагал, что при помощи казачества мы спокойно создадим новые прочные войска, необходимые для восстановления в России порядка и для усиления фронта. Ярассматривал Дон, как базу для действий против большевиков, зная, однако, что казаки сами не желали идти вперед для выполнения широкой государственной задачи водворения порядка в России. Но я верил в то, что собственное свое достояние и свою территорию казаки защищать будут и тем обеспечат безопасность формирования и время для обеспечения новых войсковых частей, но я ошибся.

Казачьи полки, возвращающиеся с фронта, находятся в полном нравственном разложении. Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков. Они не желают сражаться даже для защиты собственной территории, ради спасения своего достояния. Они глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов — буржуазии и интеллигенции, а не против области, где сохранился порядок, где есть хлеб, уголь, железо, нефть.

Уже 26 ноября 1917 г. мы принуждены были бросить в бой под Ростовом своих 400 человек, а с 12 января этого года мы бросили в бойвсе, что подготовляли. Ведем мы эти бои с упорством до настоящей минуты. Так как казаки не хотят сражаться, вся тяжесть защиты Донской области, выполнение главнейших задач легли на плечи слабых числом добровольческих войск, и потому мы потеряли возможность развивать формирование и вести боевую подготовку. Мы не можем получить материального снаряжения и патронов, так как все наши сообщения с Румынским и Юго-западным фронтами отрезаны сильными по числу большевистскими отрядами. Мы могли бы уйти на Кубань. Но и кубанское войско выдерживает натиск большевизма только при помощи добровольческих частей, так как и кубанские казаки нравственно разложились.

Простой взгляд на карту подскажет, что Кубань не может служить выгодной базой для будущих действий. С уходом туда мы надолго отсрочим начало решительной борьбы с большевизмом для восстановления порядка на территории государства. Вот почему, изнывая в неравной борьбе за Доном, мы не отказываемся от борьбы. Но силы не равны, и без помощи мы будем вынуждены покинуть важную в политическом и стратегическом отношении территорию Дона к общему для России и союзников несчастию. Предвидя этот исход, я давно, но безнадежно, добивался согласия направления на Дон, если не всего Чешско-словацкого корпуса, то хотя бы одной дивизии. Этого было бы достаточно, чтобы вести борьбу и производить дальнейшее формирование добровольческой армии. Но, к сожалению, корпус бесполезно и без всякого дела находится в районе Киева и Полтавы, а мы теряем территорию Дона. Сосредоточение одной сильной дивизии с артиллерией в районе Екатеринослав – Александров – Синельниково уже оказало бы косвенную нам помощь, хотя бы в виде далекой угрозы тылу большевистских войск. Обеспечение указанного района достигалось бы оставлением в нем трех батальонов, остальные силы дивизии следовало бы направить в район Никитовки – Дебальцево – Макеевки.

Это решило бы вопрос, и Донская область была бы освобождена от напора в наиболее опасном направлении с запада. Удар с севера, даже с востока не столь опасен. Наконец, получив обеспечение с запада, мы могли бы нанести мощный удар большевизму в других направлениях и покончить местную борьбу в нашу пользу. Весь корпус сразу поставил бы на очередь решение широкой задачи.

Зная ваше влияние на генерала Макса и вообще на чехов, я обращаюсь к вам с просьбой принять изложенное мною решение. Быть может, еще не поздно. Через несколько дней вопрос может решиться бесповоротно не в пользу Дона и русских интересов вообще. Уход добровольческих частей из Донской области ухудшит общее положение и уменьшит шансы борьбы с большевиками и достижения победы. Если вы признаете справедливость моих соображений и необходимость принятия решения, то я просил бы сообщить условной телеграммой полковнику Гюше, дабы знать время, когда будет начата перевозка войск. Я не говорю уже о том, что занятие чехами указанных районов сразу обеспечит подвоз угля для румынского фронта и оттуда к нам материальной части и патронов.

Прошу принять уверение в моем глубоком уважении и преданности. Генерал Алексеев

*Алексеев М.В. — генерал. Начальник штаба Верховного главнокомандующего Керенского после корниловщины. Один из организаторов и руководителей контрреволюционной «добровольческой армии». Публикуемое письмо было перехвачено в Миллерово Донским военно-революционным комитетом.

На Дону казачий съезд в станице Каменской 10 января объявил войсковое правительство и Каледина низложенными, всю власть на Дону передал впредь до образования трудовой власти избранному им областному Донскому казачьему военно-революционному комитету, который стал работать совместно с областным военно-революционным комитетом Донской области. Из Ростова-на-Дону и с донецким окружным советом казачьих, рабочих, крестьянских и солдатских депутатов 13 января приезжала делегация войскового правительства во главе с председателем войскового круга Агеевым. Честным именем атамана Каледина делегаты уверяли комитет, что войсковое правительство не допустит гражданской войны против трудового казачества, и предлагали прислать в Новочеркасск делегацию для мирного улаживания конфликта, но трудовое казачество было предательски обмануто генеральско-помещичьим войсковым правительством. Делегация военно-революционного комитета была задержана в Новочеркасске и по приказу войскового правительства офицерские и юнкерские банды головореза Чернецова напали врасплох 16 января на фронтовое казачество. Не подозревая измены и застигнутые врасплох, полуразъехавшиеся казачьи части были оттеснены со станций Лихая и Зверево. Казачьим частям пришлось отойти из станицы Каменской. К этому времени революционные казачьи части соединились с рабочими и крестьянскими отрядами первой Южной революционной армии. 20 января партизанские банды обошли Глубокую и подвергли жестокому обстрелу революционные войска; последние на минуту дрогнули, затем бесстрашным отпором отразили отчаянный натиск калединцев. Доблестными и решительными действиями революционных войск отряд Чернецова был смят и обращен в бегство. Сам Чернецов и 40 офицеров были взяты в плен. По дороге Чернецов пытался стрелять в конвоировавшего его председателя казачьего областного военно-революционного комитета, за что им был убит. Бой был необычайно жесток, калединцы добивали раненых; так, ими размозжен череп у легко раненого доблестного рабочего Шалаева, исполнявшего обязанности командира, которого они сильно ненавидели за его твердую преданность рабочему делу. В этом жестоком сражении революционные войска потеряли 45 товарищей убитыми и 65 ранеными. Потери у калединдев были значительные; в результате боя уцелевшие остатки чернецовской банды разбежались в панике. Путь к отступлению им был отрезан революционными полками. Поведение революционных войск, особенно казачьих 27 и 44-го полков, батарей, а также донских и луганских рабочих, проявивших пролетарское бесстрашие и самоотверженность, выше похвал.

Сегодня мало кто помнит, что вытворял Никита Сергеевич Хрущёв с нашим Военно-морским флотом. И то, что наш флот в 60-70-е годы прошлого века достиг наибольшего расцвета, это не благодаря, а вопреки его воле. Никита был авантюристом, этого никто не отрицает. Многие его решения принимались под влиянием шоу, которые ему показывали устроители «потёмкинских деревень».

Летом 1962 года Никита Хрущёв посетил Северный флот, где ему устроили показное учение. Изюминкой этого учения был подводный старт баллистической ракеты с подводной лодки. Тогда все СМИ не преминули сообщить: «Атомоходы стреляют с глубин!». До этого ещё было далеко, но Хрущёв был доволен, а флот получил финансовую поддержку.

На самом деле это было так. Ниже приведу воспоминания командира подводной лодки, которая произвела пуск. Это была легендарная «К-142», проекта 629Б, которой командовал тогда капитан 3 ранга Сергей Иванович Бочкин, бортовой номер этой лодки был «777» (в составе экипажа которой были офицеры Старкин и Наливайкин, чем не «водочная» лодка?). За год «К-142» произвела 29 испытательных пусков, в том числе и тот показательный, чем позволила нам достичь паритета с американской системой «Поларис». Я полностью подтверждаю эти воспоминания Сергея Бочкина, так как в то время проходил службу на лодке «К-82» проекта 629, входившую в ту же дивизию, что и «К-142».

- Мне памятен ещё один эпизод, - продолжил свои воспоминания Сергей Иванович, - и своей значимостью, и тем, как порой искажает события наша пресса, а потом это трактуют как исторический факт. В июле 1962 года на Северном флоте проводилось учение с показом высшему руководству страны новейших образцов военно-морского оружия. Н.С. Хрущёву и сопровождавшим его высокопоставленным лицам, находившимся на борту крейсера, следовавшего из Мотовского залива в Гремиху, устроили «шоу» по полной программе. Были и пуск баллистической ракеты Р-13 (надводный старт с атомной подводной лодки 658 проекта), и атака ракетных катеров, и уничтожение зенитным ракетным комплексом большого противолодочного корабля авиамишени, и подныривание под крейсер атомной подводной лодки 627 проекта…. Но главным номером был, конечно, подводный старт баллистической ракеты.

К этому мероприятию нас, командиров кораблей, участвовавших в учении, довольно долго готовили в штабе флота. Всё проигрывалось по минутам с участием самого Главкома. Помню последний инструктаж Главнокомандующего ВМФ Адмирала флота Советского Союза С.Г. Горшкова, на котором он отметил, что всё, что планируется показать Н.С. Хрущёву, тот уже видел на Тихоокеанском флоте. А вот подводный старт – это ново!

Пуск ракеты следовало выполнить в назначенное время «Ч» плюс-минус одна-две минуты.  На мои возражения, что это пуск испытательный и могут быть любые неожиданности, он ответил примерно так: «Ракета должна выйти точно в 12.15 и скрыться с глаз. Куда она у вас полетит, мне не важно!». Конечно, это была шутка, но она подтверждала категоричность требования. Надо понять и Главкома. Крейсер следовал 20-узловым ходом, а Главком вёл репортаж: «Посмотрите налево, сейчас всплывёт атомная подводная лодка, которая только что произвела пуск баллистической ракеты из-под воды, посмотрите по курсу – ракетные катера атакуют морскую цель»… и т.д.

Если задержаться с пуском ракеты на длительное время, Никита Сергеевич может его не увидеть по тому направлению, которое укажет Главком, руководствуясь находящимся перед ним сценарием.

К счастью, пуск  мы произвели точно в 12.15, всё мероприятие прошло гладко. Подводный старт незабываемое зрелище. Среди свинцовых волн с ревом показывается могучий цилиндр, ракета как бы нехотя выползает из воды. Немного зависает, из-под неё выбивается пламя. И вот она, набирая скорость и оставляя за собой грохот маршевых двигателей, устремляется ввысь… Никите Сергеевичу понравилось, и кадры с вылетевшей из-под воды ракетой прочно заняли место в выпусках кинохроники, рассказывающей о нашем ВМФ. Неожиданностью для меня и других специалистов оказался опубликованный на следующий день в газетах очерк «Атомоходы стреляют с глубин!».

Позже точно такое же искажение появилось и в книге «Н.С. Хрущёв, кризисы и ракеты», написанной Сергеем Никитичем Хрущёвым, очевидцем события. В этой книге он вспоминает: «Вдоль борта крейсера прошла и погрузилась, готовясь к стрельбе, одна из первых советских атомных подводных лодок».

Но стреляла-то «К-142», а не атомоход! И атомные, и дизельные подводные лодки тогда имели на вооружении ракетный комплекс «Д-2» с надводным стартом баллистических ракет Р-13.

Правда, на флоте все знали, что стреляла из-под воды «Портвейная». Такое неофициальное название получила наша «К-142» с первых же дней по той причине, что имела бортовой номер «777», совпадающий с названием популярного в те времена портвейна «три семёрки».

Вадим КУЛИНЧЕНКО,  

капитан 1 ранга в отставке, ветеран-подводник

Среди множества древних, но основательно подзабытых исторических памятников истории Руси, есть масса письменных, которые ждут своего чудесного возвращения к читателю, исследователю, историку. Одно из них, "Первые послы Галицкой Руси", вполне назидательным стало в период президентских выборов на Украине 2010 года.

И 100 лет спустя описанное о. Петром пробуждение Галиции предстаёт не только как страшный свидетель трагического и героического, доблестного и трагедийного для судеб нашей Родины, но и своего рода законодательным и нравственным прокурором для тех, кто "должен быти Русин правый сохраняющий найдорожшую спадщину, язык и обычай русский". "Бо в простого мужика, - как сказал монах и поэт Климентий, - и обычай, и язык народный".

На удивление мощно и современно звучит здесь народный язык, который, оказывается, за 100 лет просто подменили выдуманным суржиком М. Грушевского не только в Галиции, но и в литературной среде. На самом-то деле народ по-прежнему говорит и думает на своем подлинном языке, который в значительно меньшей степени имеет региональные различия Запада и Востока, чем тот, который выдумали на Украине с помощью нынешней языковой нормы. Однако народный язык почему-то обозвали суржиком и требуют, как те "Немцы" у П. Пилипца, исторической расправы над теми, кто как раз не "потерял народное сознанье".

"Вопрос народности - вопрос исторический" - центральная идея автора пусть небольшой, но концентрированно емкой работы о. Петра. Именно Григорий Яхимович, епископ из Перемышля и будущий митрополит, которого 29 апреля 1863 г. найдут у него в комнате убитым за оппозицию Риму, указал на то, как и почему "народ 16-милионный потерял народное сознанье", "Хлопское право", "праця и кривда" в Галиции, 150 лет бесправья "в престольном городе Львове" случились после того, как здесь забыли, что они "отцы и дети Матери русской".

18 (30) января, когда "певались скрозь песни чешские и русские", а депутация Галицких Русин "от имени русского народа" благодарила австрийских императоров за обещания "каждому народу дати свободу и ровноправность", никто даже не догадывался, что на самом деле будет императорский манифест о разгоне парламента и приостановлении конституции. Будут преданы самые искренние сторонники и друзья, чешские послы-депутаты австрийского сейма Пинкас, Паляцкий, Ригер и многие другие, которых верные Габсбургам галицийские добровольцы будут расстреливать на баррикадах Европы.

В Галицкой Руси после этого снова "начался новый гнет" и положение русинов стало еще более трагичным. Вскоре из тех, кто предал освободительную борьбу 1848 г., начали выращивать "украинцев", которые спустя 150 лет в канун нынешних президентских выборов ставят тот же "вечный" вопрос: "захованье русского языка в школе и в уряде", "раздел на части: восточную и западную".

Русины - это малороссы, живущие в Западной Руси, упоминаемое мнение депутата и будущего министра по делам Галиции австрийского правительства Земялковского автор работы "Первые послы Галицкой Руси" отец Петр Пилипец не забыл. Для этого он и написал свой исторический труд, который утверждает уже целое столетие язык общий для обоих берегов Днепра. Нужно ли поражаться, что такая до крайности важная работа ученого оказалась среди "забытых" исторических памятников Руси?

Зато финансируемые австрийско-польским правительством проекты оказались в обойме украинизаторских потуг не только на западной Украине, но и в Поднепровье. Вплоть до сегодняшнего дня. Изменится ли что-либо в плане утверждения современного украинского народного языка после президентских выборов? Будем надеяться и добиваться.

Ведь первым документом Руськой рады, принятым 19 апреля 1848 г., было "Прошение" руського народа в Галиции "заведения украинского языка во всех сельских и городских школах тех округов, где украинцы составляют некоторую группу или большинство, заведения украинского языка в высших школах этих же округов, публикации всех государственных и краевых законов и кайзеровских постановлений, помимо немецкого и польского, также на украинском языке, кроме того, чтобы урядники в Галичине знали также и украинский народный язык".

"Язык народа, - говорил педагог

К. Ушинский, - лучший, никогда не увядающий и вечно вновь распускающийся цвет всей его духовной жизни". Поэтому важно, чтобы на Руси никогда не было подзабытых исторических памятников. И в первую очередь - письменных.

Иван СИМОНЕНКО,

"Русская правда", февраль 2010, Украина

Карл Васильевич Нессельроде с точки зрения русского националиста должен был бы являться ходячим (или, точнее, сидячим) анекдотом в кресле министра иностранных дел. Сын еврейки (хоть и крещёной) и немца, сменившего четыре отечества, прежде чем обосноваться в России. Изгнанный из армии и флота за очевидной неспособностью к службе. Поклонник Меттерниха, так и не выучившийся чисто говорить по-русски. Активный проводник идеи «добивания Наполеона» в 1813-м. (То, что он был крепостник и антилиберал, и вполовину не искупит таких «грехов»). И всё же…

Когда в 1812 году рассматривался проект восстановления царства Польского – хоть и под скипетром Романовых, но с восточной границей «по 1772 году», он подает государю записку, которую Сергей Соловьев назвал «сильной».

«Проект восстановления Польши может быть рассматриваем только как средство и никогда как цель; ибо какую цель может иметь Россия, отказавшись от трех или четырех лучших своих областей? От этого не выиграет ни ее сила, ни ее спокойствие, ни ее влияние.

В голове Наполеона идея восстановления была всегда только средством достижения цели - ослабления России. Герцогство Варшавское так слабо, что не может ни сделать нам вреда, ни принести пользы в борьбе с Наполеоном. В продолжение всей войны Волынь, Подолия и Украина были покойны и послушны нам: для чего же нам от них отказываться?

Невыгоды восстановления: из всех европейских народов польский - самый легкомысленный и беспокойный; польская история есть история долгой анархии, заключающей постоянные элементы войн и раздоров между соседями. Если разделение Польши было противно публичному праву и равновесию, то результат был благодетелен.

 С восстановлением Польши нам нужно будет навсегда отказаться от союза с Австрией, которая не захочет потерять своей части и бросится в объятия Франции; Наполеон не восстановил в последнее время Польши именно потому, что не хотел трогать Австрии. Россия непременно потеряет свои провинции, ибо соединение Польши с Россией под одним скипетром есть состояние переходное: совершенная независимость от России есть задняя мысль всякого поляка.

Нравственное состояние этого народа, состоящего из нескольких магнатов, анархической массы мелкой шляхты, жидовского среднего сословия и толпы невольников, униженных до скотства самым жестоким рабством, делает его неспособным к той степени мудрости, умеренности и просвещения, какая необходима для свободы, основанной на общественных правах. Чтоб убедиться в этом, стоит только всмотреться в настоящее состояние герцогства Варшавского: хотя здесь конституция дает большую власть королю, однако царствует полная анархия; администраторы - невежды, взяточники, своевольники; управляемые - несчастны, утеснены, ожесточены; общественное и частное благосостояние уничтожены.

На русских императоров возложится трудная задача быть в одно время самодержцами и конституционными королями; только Двина и Днепр будут разделять политические учреждения столь противоречивые; они всячески будут сталкиваться, и рано или поздно одни необходимо должны будут поглотить другие.

Третье побуждение - не соглашаться на восстановление Польши - это сопротивление каждого русского; и теперь, после таких подвигов преданности, оскорбить русских восстановлением Польши будет несправедливо и неполитично. Русский народ увидит здесь вознаграждение тем провинциям, которые его всего менее заслужили, увидит награду союзникам Наполеона, которые во время нашествия поступали с русскими жесточе французов». http://gaivor.livejournal.com/36745.html

Предложение генерала П.И. Багратиона о выселении из приграничной полосы польской шляхты:

«Многие из значущих по достатку своему особ, не приверженных нам ни наружно, ни внутренно, имеют сильное влияние и между собой сношения как здесь, так и в Герцогстве Варшавском. Пребывание их в сем крае я нахожу весьма вредным и в том утверждаюсь мнении, что сего рода людей крайне необходимо удалить во внутренние российские города и тем прервать всю здешнюю и заграничную связь».

Письмо военному министру генералу М.Б. Барклаю де Толли, 19 октября 1811 года. Цит. по: Анисимов Е. Генерал Багратион: Жизнь и война. М.: Молодая гвардия, 2009. С. 423. http://a-dyukov.livejournal.com/666418.html