Не менее важными представляются показания по этому вопросу Путны. Этого субъекта многие из вас знают. Последнее время он работал за границей. В 1927-1931 гг. Путна был военным атташе в Японии, Финляндии, Германии; затем работал в Киевском военном округе и на Дальнем Востоке; после этого снова был назначен военным атташе в Англии. На последней должности и был разоблачен органами НКВД.

Еще в 1931 году, будучи в Берлине военным атташе, Путна, связавшись через Смирнова с Седовым, намечал план троцкистской работы в Красной Армии. Вот что он показывает на вопрос следователя о содержании разговора, имевшего место между ним и Седовым.

«Разговор велся тогда по двум направлениям, - говорит Путна, - во-первых, вокруг уже известной мне от Смирнова директивы о терроре и, во-вторых, о настроениях в Красной Армии и перспективах укрепления троцкистского влияния в частях РККА. Седов подробно меня расспрашивал, кто из троцкистов остался среди комсостава армии, и выразил уверенность, что армия и ее командиры Троцкого помнят».

Касаясь указаний, которые получались разными путями от Троцкого по вопросам целей и задач военной троцкистской организации и работы в Красной Армии, Путна говорит:

«Седов, узнав от меня о моем предстоящем отъезде в СССР, сообщил мне как директиву, что Троцкий считает необходимым снова собрать в организацию всех военных работников-троцкистов. Седов мне назвал Мрачковского, который эту задачу сможет решить, поскольку он еще в 1927 году был руководителем военной группы троцкистов и связи с участниками этой группы хранил. Седов мне тогда передал мнение Троцкого о том, что сильная военная организация троцкистов сможет сыграть решающую роль, если это потребуется в ходе борьбы с руководством ВКП(б)».

И далее:

«Общая и основная задача нашей военной троцкистской организации заключалась в борьбе с руководством ВКП(б) и Красной Армии, направленной в итоге к смене этого руководства. Я имею в виду Сталина и Ворошилова в первую очередь. Я уже показал выше, что Седов в Берлине излагал мне точку зрения Троцкого, по которой необходимо было иметь сильную военную организацию троцкистов для того, чтобы в нужный момент, если это потребуется конкретной обстановкой, она смогла бы сыграть решающую роль в борьбе за приход троцкистов к власти».

Зюк, которому была поручена организация ячеек в Красной Армии, рассказывает следующее:

«Ставя себе задачу создания своей базы, своей опоры в армии и ведя в этом направлении практическую работу, о чем я показал на допросе от 29.VIII с.г., мы контингент лиц, на которых рассчитывали, не ограничивали троцкистами. Мы, конечно, отдавали себе отчет в том, что рассчитывать в этом отношении на сколько-нибудь широкие слои в армии - вещь нереальная. Но к военнослужащим, по тому или иному частному поводу недовольным своим положением, к элементу «обиженному», недисциплинированному, озлобленному и т. д. мы считали целесообразным присмотреться, приблизить его к себе, под углом зрения использования этого элемента в наших целях. Исходя из этой установки, мы считали необходимым такого рода людей из армии не увольнять, формально ссылаясь на то, что людей этих можно перевоспитать, на них затрачены государственные деньги, они уже приобрели военную квалификацию и тому подобные мотивы. Такая установка разделялась и мною, и Дрейцером, и Примаковым».

Далее он называет определенных лиц, намеченных к вербовке, а может быть, уже и завербованных. Предатели рассчитывали, что в армии всегда найдутся «контингенты», помимо наших троцкистско-зиновьевских ублюдков, на которые можно рассчитывать и которых можно вовлечь в свою гнусную организацию.

Расчёт и надежды, возлагавшиеся на определенные элементы в армии с точки зрения врага, правильны. Как видите, товарищи, аргументация - нельзя человека выгонять запросто, на него затрачены государственные деньги, он может исправиться, нужно человеку дать время показать себя на новой работе и т.п. - эта аргументация не только наша, этой аргументацией ловко пользуется злейший враг. Часто сталкиваешься с такого рода случаями, когда приходится говорить: нельзя же каждое лыко в строку, нужно к человеку подходить внимательно, нужно его перевоспитать, сберечь для армии, для партии, для страны. В общем, это правильно. Нельзя огульно людей избивать. Но нельзя и забывать, что враг хитро и коварно пользуется всяким случаем в своих подлых целях.

Я уже говорил, что, по заявлению Пятакова и Радека, троцкистский центр не верил в возможность военного переворота в мирных условиях. Это, как мы увидим из их же показаний, означало, что троцкистский центр не придавал особого значения работе в Красной Армии. Радек в своих показаниях 4-6 декабря 1936 года заявляет:

«Я уже показывал ранее, что Дрейцер, руководивший террористической деятельностью ряда групп первого центра, привлек также к террористической деятельности троцкистов, оставшихся на командных должностях в Красной Армии. Связь с участниками организации в Красной Армии поддерживал также и параллельный центр, в частности, я - Радек был связан с Путной и Шмидтом.

Объясняется это тем, что деятельности троцкистов в Красной Армии Троцкий и центр блока придавали особо серьезное значение, исходя опять-таки из. установки на поражение в грядущей войне СССР с фашистскими государствами.

Как первый, так и второй центры троцкистско-зиновьевского блока прекрасно понимали, что троцкисты - командиры Красной Армии в мирных условиях ничего реального в смысле широкого или сколько-нибудь значительного выступления против правительства сделать не могут.

Как первый, так и второй центры исходили при этом из общеизвестного факта сознательной дисциплины в Красной Армии и ее преданности правительству и считали поэтому, что рассчитывать на красноармейскую массу нельзя.

Однако в случае поражения СССР в войне, из чего мы главным образом исходили и на что рассчитывали, троцкисты - командиры Красной Армии могли бы даже отдельные проигранные бои использовать как доказательство якобы неправильной политики ЦК ВКП(б) вообще, бессмысленности и губительности данной войны.

Они также могли бы, пользуясь такими неудачами и усталостью красноармейцев, призвать их бросить фронт и обратить оружие против правительства.

Это дало бы возможность немецкой армии без боев занять оголенные участки и создать реальную угрозу разгрома фронта. В этих условиях наступающих немецких войск блок, опираясь уже на части, возглавляемые троцкистами-командирами, делает ставку на захват власти в свои руки, для того чтобы после этого стать оборонцами».

Сокольников показывает по этим вопросам примерно то же самое. Отвечая следователю на вопрос о том, какие обязательства взял на себя Троцкий перед фашистской Германией и какова тактика троцкистского блока во время войны, Сокольников говорит:

«Троцкий обещал гитлеровскому правительству, что блок будет проводить линию активного пораженчества...

Троцкий указывал, что организации блока должны содействовать поражению СССР всеми имеющимися в их распоряжении средствами. Основными средствами, как указывал Троцкий, должны явиться: диверсия и вредительство в промышленности и прямая измена командиров-троцкистов на фронте».

И последнее из громадного количества показаний всех этих мерзавцев, которое считаю необходимым, товарищи, довести до вашего сведения, - это показания Пятакова от 26 октября 1936 года.

Показывая об имевшей место специальной встрече в Наркомтяжпроме и беседе с Сокольниковым почти по всем основным вопросам работы троцкистов, зиновьевцев и правых, Пятаков, в частности, заявляет:

«Тут же Сокольников рассказал мне о своем плане действия, который сводился к тому, что одновременно с террористическими актами в Москве, на Украине и других пунктах Союза надо использовать воинские части в Ленинградском гарнизоне. Но надо сказать, что в Ленинградском гарнизоне я, за исключением Виталия Примакова, никаких связей не имел и не знал. Я план Сокольникова об использовании воинских частей считал фантастическим, но тем не менее я понимал, что нужен действительно план согласованных действий. Я поэтому предложил собраться всей четверке, о которой я указывал выше, плюс Томский, для того чтобы подвести итоги того, чем мы располагаем, и наметить действительно реальный план на будущее».

Из всего, что я здесь зачитал вам, товарищи, ясно, насколько серьезно троцкистско-фашистская сволочь ставила дело внедрения своей организации в Красную Армию, как вся эта гнусная шайка стремилась использовать Рабоче-Крестьянскую Красную Армию в своих контрреволюционных целях.

Вся деятельность этих фашистских бандитов сконцентрирована на том, чтобы создавать в армии свои группки и ячейки, вылавливать отдельных недовольных лиц и вербовать их на свою сторону.

План этих предателей столь же прост, сколь и мерзок. С одной стороны - готовить террористические акты над членами ЦК и правительства и, если представится случай, приводить их в исполнение, с другой стороны - ждать войны, ждать наиболее острого момента для государства, чтобы потом путем измены, подлого предательства и провокации помогать врагу против своей страны и армии.

Отсюда нужно сделать соответствующие выводы, извлечь, как здесь все товарищи правильно говорили, нужные уроки. Я уже говорил и еще раз повторяю: в армии арестовали пока небольшую группу врагов; но не исключено, наоборот, даже наверняка, и в рядах армии имеется еще немало невыявленных, нераскрытых японо-немецких, троцкистско-зиновьевских шпионов, диверсантов и террористов. Во всяком случае, для того чтобы себя обезопасить, чтобы Красную Армию - этот наиболее деликатный инструмент, наиболее чувствительный и важнейший государственный аппарат - огородить от проникновения подлого и коварного врага, нужна более серьезная и, я бы сказал, несколько по-новому поставленная работа всего руководства в Красной Армии.

Сейчас, может быть, не совсем к месту, но я считаю необходимым, не вводя в заблуждение Центральный Комитет, сказать, что мы, работники Красной Армии, все-таки старались вести свою работу так, чтобы преградить доступ в армию нашим заклятым врагам.

Мы без шума - это и не нужно было - выбросили большое количество негодных людей, в том числе и троцкистско-зиновьевского охвостья, и всякого подозрительного, недоброкачественного элемента. За время с 1924 года, с того времени, как Троцкий был изгнан из армии, за это время вычищено из ее рядов большое количество командного и начальствующего состава. Пусть вас не пугает цифра, которую я назову, потому что сюда входят не только враги, но и всякая мало пригодная для армии публика и некоторая часть хороших людей, подлежавших сокращению. За 12 лет уволено из армии около 47 тысяч человек начсостава. (За это же время призвана в армию из запаса 21 тысяча человек.)

Только за последние три года - 1934-1936 включительно - уволено из армии по разным причинам, преимущественно негодных и политически неблагонадежных, около 22 тысяч человек, из них 5 тысяч человек как явные оппозиционеры.

Причем - я должен об этом сказать, товарищи, - и я, и мои ближайшие помощники проводили эту работу с достаточной осторожностью. Я лично подхожу всегда осторожно при решении вопроса об увольнении человека из рядов армии. Приходится быть внимательным, даже если человек в прошлом был замешан в оппозиции. Я считаю необходимым и правильным - так учит нас тов. Сталин - всегда самым подробнейшим образом разобраться в обстоятельствах дела, всесторонне изучить и проверить человека и только после этого принять то или другое решение.

Частенько бывают у меня разговоры с органами тов. Ежова в отношении отдельных лиц, подлежащих изгнанию из рядов Красной Армии. Иной раз приходится отстаивать отдельных лиц. Правда, сейчас можно попасть в очень неприятную историю: отстаиваешь человека, будучи уверен, что он честный, а потом оказывается, он самый доподлинный враг, фашист. Но, невзирая на такую опасность, я все-таки эту свою линию, по-моему правильную, сталинскую линию, буду и впредь проводить. Я считаю такое отношение к столь серьезным вопросам наиболее правильным, наиболее партийным. Тов. Молотов в своем докладе об этом говорил совершенно правильно. Нужно изучать людей, нужно знать их душу, их способности, повадки, проверять их на деле, на работе, в частной и личной жизни; знать их окружение, среду. Только зная человека по-настоящему, будучи с ним, если можно так выразиться, связан интимно, товарищески, проникая в его душу, в деталях зная его работу, можно более или менее правильно решать, на что способен человек, является ли он тем, за кого его считают. У нас же сплошь и рядом бывает так, что мы верим словам или тех, кто о нем говорит, или тому, что он сам о себе говорит, а лично хорошо не знаем, что он за человек.

Товарищ Сталин неоднократно говорил и часто об этом напоминает, что кадры решают все. Это - глубокая правда. Кадры - все! А кадры Рабоче-Крестьянской Красной Армии, которым тов. Сталин уделяет колоссально много времени и внимания, являются особыми кадрами. Мы должны постоянно и упорно работать над тем, чтобы эти кадры увеличивались численно и улучшались качественно, чтобы непрерывно повышались их специальные знания и их политическая стойкость и ценность.

Армия располагает по штату 206 тыс. человек начальствующего состава, из которых 107 тыс. командиров, а остальные - политсостав, инженерно-технический, медицинский, ветеринарный, административно-хозяйственный и прочий начальствующий состав. Этот огромный человеческий массив требует к себе очень большого, серьезного и постоянного внимания со стороны руководящих органов армии.

Достаточно ли умело ведем мы нашу работу, чтобы этих командиров и начальников по-настоящему, по-большевистски организовывать, воспитывать, по-большевистски растить, чтобы они были достойными той высокой чести и задачи, которые возлагаются партией, государством, советским народом на Рабоче-Крестьянскую Красную Армию? К сожалению, товарищи, невзирая на все старания, наше руководство могло бы быть лучшим, мы могли бы управлять людьми более умело, чем мы это делали до сих пор.

Как мы готовим наши кадры, как мы с ними работаем? Я об этом обязан вам сказать, чтобы не создалось впечатления, что в Красной Армии так плохо, что нужны какие-нибудь сверхординарные и срочные меры.

В Красной Армии, конечно, есть много недочетов и недостатков, но армия обладает такими кадрами командного и начальствующего состава, которые обеспечивают ей не только нужную боеспособность, но и преданность и верность нашей партии и пролетарскому государству.

Готовим мы наши кадры усиленно и в большом количестве. Армия имеет 12 академий и 1 ветеринарный институт с 11 тысячами слушателей, 75 военных школ, в которых обучается 65 тысяч курсантов и слушателей. За 12 лет школы дали 134 700 человек командиров и разных начальников - теперешних лейтенантов, воентехников и пр. Академии за тот же период дали армии 13 тысяч командиров, инженеров и других специалистов.

Как видите, Красная Армия укомплектована командным и начальствующим составом неплохо. Но над этим командным составом необходимо работать еще очень много, работать непрерывно, умело и организованно. Мы знаем немало фактов, когда неплохо подготовленные в военном отношении, честные и долгое время находившиеся в армии люди вследствие нашей нерадивости, вследствие того, что мы ими не занимались и упускали их из поля зрения, портились, становились никудышными и даже вредными.

Мы провели вместе со всей партией в 1933-1934 годах чистку партийного состава Красной Армии. В армии - как многие из секретарей обкомов и нацкомпартий это знают - был, пожалуй, наименьший процент вычищенных...

Косиор. Так и должно быть.

Ворошилов. Правильно, потому что страна дает армии лучших людей. Если бы мы имели такие же результаты по чистке парторганизаций РККА, какие имелись в гражданских ячейках, это было бы плохо, потому что мы имеем отборных во всех отношениях людей. Хотя мы и имеем, казалось, незначительный процент вычищенных, все же в абсолютных цифрах вычищено довольно много - 3328 человек, из которых за троцкизм и контрреволюционную агитацию - 555 человек. Из этих 555 человек было уволено сразу же из армии 400 человек.

При обмене партдокументов исключено из партии, как бывших троцкистов и зиновьевцев, 244 человека.

Из числа бывших троцкистов и зиновьевцев и исключенных в разное время из партии оставлено в армии 155 человек. Кроме того, в армии находятся на различных должностях 545 человек бывших участников антипартийных группировок, получивших новые партбилеты.

Всего, таким образом, в армии имеется без партбилетов и с партбилетами бывших троцкистов, зиновьевцев и правых 700 человек.

Этих людей мы знаем, все они находятся под нашим непосредственным наблюдением. Однако последние события показывают, что этот народ нужно взять под еше более тщательный контроль и партийное наблюдение. Очевидно, придется соответствующей работой с этими товарищами добиваться положения, при котором можно будет переводить их из «бывших» уже в настоящих большевиков, чтобы не было сомнений в их партийности и преданности нашему делу. А с сомнительными нужно будет расстаться.

Наша армия имеет, в общем, замечательный красноармейский состав. Лучших людей нельзя выдумать. Если и наши командные кадры будут так же хороши, крепки, если они будут здоровы, по-настоящему преданы нашей партии и государству, то армия при наличии той прекрасной техники, которой она располагает сейчас, будет безусловно непобедимой. Командные кадры армии - это все.

Что же собой представляют эти командные кадры?

Я уже говорил, что из 206 тысяч начальствующего состава 107 тысяч падает на командиров. 67% командного состава - партийцы и, кроме того, около 8% - комсомольцы.

Из 107 тысяч командиров: бывших рабочих - 50 942 человека, или 47,5%; с законченным военным образованием - 96 390 человек, или 90% всего командного состава.

Военно-технический состав. Здесь мы имеем свыше 60% членов партии, почти 15% комсомольцев. Бывшие рабочие составляют почти 65% всего военно-технического состава. Свыше 90% военно-технического состава имеют законченное специальное образование.

Военно-политического состава в армии 22 тысячи, 100% - члены партии, 58% - бывшие рабочие, 50% политсостава имеют законченное военное или политическое образование. Тут многое еще не сделано. Признать нормальным положение, когда 50% политсостава не имеют военной или политической подготовки, нельзя, тем более что людям приходится вести постоянно ответственную политическую работу среди рядового и начальствующего состава.

Военно-медицинский состав. Здесь картина значительно хуже. Члены партии среди медиков составляют всего лишь 27,2%, комсомольцы – 5%; рабочие - около 14%, со специальной подготовкой – 91%

Примерно так же обстоит дело и среди военно-ветеринарного состава (члены партии составляют 29%, комсомольцы – 4%, рабочие-13,5%).

Но хуже всего положение с военно-хозяйственным и административным составом. Военно-хозяйственный и административный персонал составляет значительную долю всего начальствующего состава - почти 26 тысяч человек, а членов партии из этих 26 тысяч только 9331 человек, или 36%, комсомольцев - 3,8%. Рабочих среди этой группы начсостава 23%, а имеющих военную или специальную подготовку лишь 43%.

Таким образом, нельзя сказать, что военно-хозяйственный персонал - а от него зависит очень многое в деле ведения военного хозяйства, правильного снабжения и своевременного удовлетворения текущих нужд армии - по своему составу удовлетворяет тем требованиям, которые в настоящее время предъявляются к этой группе начсостава. Как вы видите, народ здесь еще не совсем подготовленный и с недостаточной партийной прослойкой.

Я не буду дальше утомлять ваше внимание приведением цифр по ряду других интересных разделов, характеризующих кадры начсостава РККА.

Скажу лишь несколько слов относительно организации воспитательной работы среди начальствующего состава армии.

Наркомат обороны имеет возможность и обязан по-иному вести работу с кадрами, чем какой-либо другой наркомат. Наркомат обороны - особый наркомат.

В то время как большинство наркоматов партийно-политической работы не ведет или почти не ведет, вся эта деятельность распределяется между парторганами, профсоюзами и общественными организациями, в Наркомате обороны положение совершенно другое. В Наркомате обороны под руководством его органов кадры армии помимо своей повседневной работы - командования, обучения войск и прочего - сами непрерывно учатся. Они в обязательном порядке учатся на политзанятиях, в образовательных школах и кружках, в группах по специальным военным и техническим предметам. Так, например, в прошлом и в этом году политзанятия для начсостава проводились три раза в месяц по четыре часа. Для общеобразовательной подготовки (для тех, кто в этой подготовке нуждается) отводилось шесть занятий в месяц по два часа. На изучение иностранных языков для среднего, старшего и высшего состава - шесть занятий в месяц по два часа. Военная подготовка проводилась и проводится пять раз в месяц (35 часов). Это тот обязательный минимум, который неуклонно выполняется во всех военных подразделениях и частях.

Эта твердая система занятий дает возможность не только воспитывать, растить людей, кадры, но и систематически наблюдать за их работой, за их ростом, улавливать их настроения и запросы.

На 1 января 1937 года в армии насчитывалось 5475 учебных групп, в которых занималось 102 тысячи человек начальствующего состава. Это примерно половина всего командного и начальствующего состава. Следует, однако, иметь в виду, что высший начсостав в своей подавляющей части ведет самоподготовку в индивидуальном порядке или вовсе освобожден от подготовки, как уже имеющий законченное соответствующее образование. Как видите, охват политической и общеобразовательной учебой начсостава армии значительный. Необходимо, однако, признать, что часть начсостава все же остается вне этого охвата. Нужно еще немало усилий, чтобы все 100% были включены в систему подготовки и переподготовки в целях непрерывного совершенствования и роста политического и начальствующего состава Красной Армии.

Товарищи! Какие выводы необходимо сделать нам, работникам Красной Армии, из всего того, о чем здесь было сообщено в докладах и выступлениях по этим докладам, из всех тех ужасных фактов вредительства, диверсий, шпионажа, двурушничества и обмана партии, государства и народа подлыми предателями?

Мне кажется, что тот же самый вывод, что делают для себя все другие товарищи. Я думаю, что мы обязаны не только обратить еще большее внимание на политическую, партийную работу среди всего личного состава армии, но и посмотреть глубже, наблюдать изо дня в день за всей деятельностью наших специальных частей: военно-морских, авиационных, танковых, артиллерийских, химических, инженерных, связи, школ и академий.

Враг будет пытаться (если он уже не проник глубоко в недра армии) запустить свои щупальца в Красную Армию, в ее наиболее важные части.

Больше всего нужно бояться, чтобы, разойдясь с этого Пленума ЦК ВКП(б), кое-что, а может быть, и многое сделав в процессе повседневной работы, снова не успокоиться. Это было бы самым непростительным и недопустимым легкомыслием. Вредители и шпионы снова тогда полезут во все щели и наделают нам еще больших бед, чем до сих пор. Нет, впредь мы должны работать по-другому.

Товарищ Сталин постоянно напоминает нам, что классовая борьба не только не окончена, но она принимает еще более острые формы. Не воюя с оружием в руках, мы ведем жестокую борьбу с теми классовыми врагами, которых у рабочего класса, у нашего государства еще очень и очень много. При этом нужно иметь в виду, что арсенал средств борьбы у наших классовых врагов чрезвычайно велик и разнообразен. При малейшем нашем самоуспокоении, забывчивости и ротозействе враг будет творить нам всякие пакости, не останавливаясь ни перед чем. И это будет происходить до тех пор, покуда «или мы их - или они нас». Конечно, «мы их», сказал Петька в «Чапаеве». Но пока «мы их» изничтожим, пока рабочий класс железной метлой выметет капиталистическую нечисть на Западе, наши смертельные враги будут использовать всякие малейшие наши промахи, и особенно благодушие, маниловщину и разгильдяйство, чтобы наносить удары по социализму, подрывать наше дело. Наша социалистическая страна не отгорожена непроницаемой перегородкой от остального мира. А весь остальной мир - это мир капитала, мир наших классовых врагов. Оттуда, «из того мира», в нашу страну проникают организаторы диверсий, шпионажа, наемные убийцы. Оттуда фашист Троцкий управляет своей шайкой, разбросанной по советской земле и нами еще не выловленной.

Классовый враг еще до начала открытой войны с нашей социалистической Родиной будет пытаться наносить вред, ослаблять ее силы. Поэтому мы всегда должны чувствовать себя на боевом посту, принимать все меры к тому, чтобы врагу было тесно, если он попадет в ту или иную нашу организацию, чтобы ему было душно, чтобы он обязательно был задушен. Это больше всего и главным образом относится к нам, военным коммунистам, к нам, ответственным работникам армии. Мы не можем, не имеем права быть «шляпами», слюнтяями. Бдительность, аккуратность, четкость и организованность в работе, политическая, большевистская, ленинско-сталинская закалка - вот чем должны обладать обязательно все военные работники, если они не хотят быть ротозеями и посмешищем для врага.

Теперь больше, чем раньше, должно быть уделено внимания воспитанию кадров Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Мы обязаны упорно и умно работать над тем, чтобы возможно большее число беспартийных командиров и начальников сделать подлинными большевиками. Нужна упорная, хорошо продуманная работа над непрерывной политической, классовой, партийной шлифовкой кадров армии. Кадры армии должны быть на все 100 проц. сознательными, большевистски твердыми, сталински верными. Мы, однако, не можем не допускать беспартийных в кадры Красной Армии. Беспартийные есть и будут оставаться в кадрах армии в значительном проценте. Но ни один беспартийный командир не может, не должен быть безразличным к советскому строю, власти, социализму. Мы не можем допустить, чтобы беспартийный начальствующий состав был аполитичен.

Впредь мы не допустим, чтобы беспартийный командир был безразличен к тому, что делается вокруг него, чтобы он не знал, не интересовался нашей партией, ее задачами и стремлениями, чтобы он не являлся активным участником социалистического строительства. Если будут появляться беспартийные с маской аполитичности, безразличия, стало быть, это полувраги или агенты врага. Таких беспартийных мы терпеть у себя не будем, не должны их терпеть. И разумеется, тем более мы не можем допустить, чтобы наши партийные командиры и красноармейцы (последних, к сожалению, сейчас у нас пока мало из-за прекращения приема в партию) были неполноценными, ненастоящими во всех отношениях партийцами-большевиками. Все члены партии, работающие в армии, независимо от занимаемых постов, должны непрерывно учиться марксизму-ленинизму, должны быть полностью вооружены необходимыми знаниями, обязаны быть образцовыми партийцами, ленинцами, сталинцами.

Красная Армия и теперь занимается не только военной учебой. Она ведет большую работу по политическому воспитанию командных и рядовых кадров. Мы и впредь обязаны еще усиленнее и более продуманно, тов. Уборевич, - это вы должны все запомнить, - работать по воспитанию бойцов и командиров в марксистско-ленинско-сталинском духе, добиваться, чтобы красные бойцы и командиры были действительно знающими, стопроцентными большевиками. Это основной и главный залог, первое условие, могущее гарантировать нас от проникновения врагов в ряды нашей армии.Мы обязаны далее добиться, чтобы связь между различными группами начальствующего состава, между старшими и младшими, связь начсостава с красноармейской массой была еще более крепкой, деловой, товарищеской, большевистской связью, а не формальной или панибратской, что, к сожалению, часто теперь наблюдается.

Часто наши командиры и начальники, партийные и беспартийные, отрываются от красноармейцев, не знают доподлинно повседневной жизни бойцов, не интересуются как следует их настроениями, запросами, нуждами. Отсюда, как следствие, недовольство красноармейцев. Враг этим пользуется, не может не воспользоваться. Он прекрасно понимает, что из недовольных легко создать врагов Советской власти.

У нас были случаи, когда красноармейцы вредили, ломали механизмы, портили самолеты, делали иные пакости в своей части. Были случаи поджога ангаров с самолетами. Правда, эти красноармейцы оказались детьми кулаков, попов, урядников. Но дело, понятно, не в этом. Дело в нашей плохой работе с красноармейцами, в незнании личного состава командирами и политработниками, в плохой работе политорганов войсковых частей армии. Нашим политорганам и политработникам нужно сильно подтянуться, резко улучшить свою политработу, крепче связаться с красноармейской массой и комсоставом, усилить работу с партийными кадрами, непрерывно изучать людей и знать их полностью.

Товарищи! Красная Армия оказалась, к сожалению, тоже задетой подлой контрреволюционной мерзостью. Я и мои ближайшие помощники несем всю ответственность за это, тем паче, что эти примаковы, путны, зюки и шмидты нам были очень хорошо известны. Правда, никто из нас не может вспомнить ни одного случая, когда эти господа проявили бы себя антисоветски или хотя бы подозрительно. Наоборот, эти люди, ведя подпольную, подрывную работу на поражение в предстоящей войне, как теперь выяснилось, в армии для виду вели себя неплохо. И Примаков, и Путна, и Туровский, и даже Шмидт - все они своей работой не вызывали ни у кого сомнения.

В чем же дело? А дело в том, товарищи, что система нашего управления и наблюдения за этими людьми оказалась негодной. Мы должны были за ними смотреть по-другому, знать о них больше, чем мы знали, видеть их лучше, чем мы видели. Стало быть, метод, с помощью которого мы изучали людей, измеряли политическую температуру, этот метод оказался негодным, порочным, провалившимся. Нужны другие меры, иной подход, новый метод управления и руководства людьми вообще, такого рода людьми в особенности.

Какие же это меры? Что необходимо предпринять, чтобы окончательно ликвидировать последствия болезнетворного нарыва на здоровом, безусловно здоровом, прекрасном теле Рабоче-Крестьянской Красной Армии?

Как я уже сказал, надо максимально повысить качество политической, партийно-воспитательной работы среди всего начсостава и красноармейских масс.

Необходимо добиться более дружной и согласованной работы командования, политорганов, особых отделов и партийных организаций.

Надо систематически проверять, контролировать работу, изучать людей на деле и исправлять их ошибки, воспитывая чувство нетерпимости к очковтирательству, подхалимству, зазнайству, успокоенности и всяким прочим безобразиям и недочетам, безжалостно борясь с этими явлениями, невзирая на ранг и положение руководителей.

Необходима, наконец, еще более тесная связь начсостава между собой, связь больших и малых начальников с массами, с отдельными людьми, с которыми надлежит быть связанным; необходимо подлинное знание окружающей среды, людей, их чаяний, запросов и настроений.

Все это и ряд других мероприятий, направленных к усилению ленинско-сталинской бдительности и руководства, избавит Красную Армию от зловредных, мерзких элементов, которые, несомненно, еще имеются в ее рядах, и гарантирует нас в будущем от проникновения в ряды начсостава двурушников, изменников и предателей из подлого лагеря троцкистов, зиновьевцев и правых.