Примечания

Только за период с 1980 по 1995 г. в мире произошло 72 гражданские войны на этнической, национальной, религиозной и расовой почве. После 1995 г. обстановка еще более обострилась.

В 1990 г., когда уже стали обыденным явлением этнические войны в Азии и Африке, а затем и в самой Европе (Кавказ, Балканы), на мой вопрос о том, как представляют себе понятие этничности в университетской среде в Испании, профессор университета Сарагосы ответил мне, что в Европе этничности давно нет, она сохранилась как реликтовое явление лишь у малых народностей самых слаборазвитых стран. Это при том, что испанские газеты ежедневно уделяли 10-20% своей площади сепаратизму и терроризму баскских организаций, выступающих под флагом этнического национализма.

Как писал в «Народной монархии» И.Л. Солоневич, «русская гуманитарная наука оказалась аптекой, где все наклейки были перепутаны».

В момент распада традиционного общества Запада в ходе Реформации под народом также понималось трудящееся большинство. М. Вебер замечает: «Уже Кальвину принадлежит часто цитируемое впоследствии изречение, что «народ» (то есть рабочие и ремесленники) послушен воле Божьей лишь до той поры, пока он беден» [5, с. 202].

В 1964 г. Институт этнографии АН СССР издал книгу «Нации Латинской Америки», где было сказано, что, за исключением Кубы, все нации Латинской Америки являются буржуазными. Это уже схоластика, парализующая возможность понимания.

Отношение к провинциальным крестьянам собственной страны как к варварам, как людям иных народов, встречается в заметках многих путешественников из европейских столиц. Например, Бальзак сравнивал крестьян юга Франции с «дикими» американскими индейцами.

В сноске В.Малахов дает такое примечание: «Темпы притока трудовых мигрантов в «национальные государства» Западной Европы в последние три десятилетия XX века были столь высоки, что эти страны ни по сложности этно-демографической структуры, ни по интенсивности социокультурной динамики не отличаются от так называемых «иммиграционных государств» (США, Канада, Австралия и Новая Зеландия). Уместно также отметить, что термин «национальное государство» сделался в современной политической науке столь рутинным, что его применяют ко всем без исключения государствам, без оглядки на их этническую неоднородность».

В советскую литературу это понятие из-за ошибки переводчиков вошло в искаженном виде как «невидимый колледж» ученых.

Мультикультурализм в качестве официальной государственной политики первой приняла Канада (в 1988 г.).

Термины мультикультурализм или культурное разнообразие — принятое в западной литературе «политкорректное» обозначение групповых культурных различий, в большинстве случаев подразумевающее именно этничность.

Раньше этот митинг не мог бы состояться и не имел бы смысла. потому что этой молодежной группе резонно ответили бы: почему это вы, 1% населения ГДР, — народ? Народ — это все 14 миллионов восточных немцев, и воля их выражена ими несколькими способами.

Следуя установкам марксизма, советская этнология принимала, что этническое самосознание есть явление вторичное, определяемое «реальным процессом жизни», под которым в марксизме понимается материальное социальное бытие. Это сильно сужает явление. Реальный процесс жизни правнука эмигранта во Франции не одолел его духовного мира, частью которого и осталось его осознание себя русским.

Согласно энциклопедическому словарю, йоруба — народ в Нигерии, численностью 15 млн. человек (1978); язык — йоруба.

Конечно, электричество и до XVII века существовало в природе, но оно было скрытым и «пассивным», а сейчас пропитывает весь мир, человек живет в интенсивном электрическом поле.

Термин «этнология» был введен физиком Ж. Ампером в 30-е годы XIX в.

В России с начала XX века исследования в области этнологии велись в Русском антропологическом обществе, известными авторами были Н.М. Могилянский и М.С. Широкогоров. Можно назвать книги последнего «Место этнографии среди наук и классификация этносов» (Владивосток, 1922) и «Этнос. Исследование основных принципов изменения этнических и этнографических явлений» (Шанхай, 1923).

Такое придание слову смысла реальной сущности (гипостазирование, от слова ипостась) — свойство абстрактного мышления. Оперирование абстрактными понятиями, необходимое на стадии анализа, нередко приводит к грубым ошибкам при ориентации в реальной действительности. В спорах по поводу этничности ученые нередко обвиняют друг друга в гипостазировании, в отрыве этого понятия от его конкретного наполнения.

Й. Элез пишет, что термин этничность был введен в середине 1970-х годов социологами США, для обозначения такой социальной ситуации, в которой тип действующих групп не выражался привычными понятиями класса и нации [ 12, с. 40]. Он резко критикует саму претензию этнологии на статус науки на том основании, что понятие этноса остается очень размытым. Но таково состояние многих наук, что не мешает им прилагать к познанию своих объектов научный метод.

Следуя канонам позитивизма, согласно которым наличие замкнутого определения является необходимым признаком научности, Энгельс дал определение жизни — «это способ существования белковых тел и т.д.». Точно так же Ленин определил, что такое материя — «реальность, данная нам в ощущении». Большой познавательной ценности такой подход не имеет.

Вот близкий нам пример: не слишком озабоченные проблемой этнической идентификации тюрко-язычные группы — качинцы, кизыльцы, койбалы, бельтиры, сагайцы, — в советское время были объединены в народ под названием «хакасы». А создание «аварской народности» в Дагестане из лингвистически сходных групп удалось не вполне. При микропереписи 1994 г. некоторые «аварцы» предпочли записать себя андиями, ботлихцами, годоберинцами, каратаями, ахвахцами, багулалами, чамалалами, тиндиями, дидоями, хваршинами, капучинами или хунзалами [12].

При исследовании этнических границ большую информацию дает изучение межэтнических браков и «смены этничности» (религии, фамилии, записи в графе национальности).

Есть люди, увлеченные изобретением маркеров. В движении русских националистов РНЕ был человек, который уверял, что может определять евреев среди ведущих на радио. Главными признаками для него служило употребление слова «отнюдь» и почему-то словосочетание «Боже ж мой» [66].

Хорошее изложение примордиалистского подхода дано в статье С.К. Рыбакова [16].

Дюркгейм отличал «механическую» солидарность, изначально основанную на кровном родстве, от современной «органической» солидарности классового содружества, основанной на общественном разделении труда.

Надо, однако, отметить, что французские антропологи в начале XX века занялись прикладной тематикой и потому, что многие из них участвовали в социалистическом движении.

Говорилось, например, что антропологи США были косвенно причастны к свержению правительства Альенде в Чили.

Повышенное внимание к этническим конфликтам уделялось уже на первых этапах колониальной эры. Именно эти конфликты и позволили европейцам захватывать большие территории, поскольку вожди враждующих племен обращались к ним за помощью. Принимая участие в межплеменной борьбе, европейцы становились необходимой частью местной политической системы. Это практическое значение древнего принципа «разделяй и властвуй» побуждало к развитию этнологических исследований. Известный английский этнолог-африканист сказал, что «пулемет — интегрирующий фактор общества», которое европейцы создавали в Африке.

Социальные бедствия и массовые страдания, которые сопровождали индустриальную революцию в Англии и вообще на Западе — эмпирический факт, отраженный в «структурах повседневности» (Ф. Бродель). Революционный переход к новой формации, даже открывающий простор для развития производительных сил, сопровождается насильственным разрушением структур жизнеустройства массы населения. Но объяснение и оправдание этих бедствий вырабатывается идеологами на основе господствующего в правящей элите мировоззрения. Конкретно в Англии, как говорят, «социал-дарвинизм возник раньше дарвинизма».

Строго говоря, отношения рода вообще лежат в плоскости иного уровня, нежели этнические. Для этноса характерна эндогамия и сохранение культурной целостности. Напротив, основная функция рода — смешение (как биологическое, так и культурное). Здесь законом является экзогамия. Как пишет Ю.В. Бромлей, «в этом смысле род — фактически антипод этнических общностей, так сказать, «антиэтнос» [14, с. 265].

В эволюции этнического самосознания у древних греков и китайцев представление об общности происхождения господствовало лишь на ранних стадиях становления народности, а потом и греки, и китайцы стали считать, что они соединены культурой.

Надо обратить внимание и на тезис о том, что начало процессу разделения труда и возникновения частной собственности было положено половым актом. Этот тезис, навеянный, вероятно, ветхозаветным понятием первородного греха, связан с особенностями соединения в народы и нации людей, проникнутых «духом капитализма». К этому мы вернемся ниже.

В альтернативных примордиализму современных концепциях под этничностьо понимают не вещь, а отношения. Отношения как между «своими», так и к «чужим». Отношения эти являются частью культуры и выражаются в множестве символов, знаков, норм и навыков.

Различия в цвете кожи воспринимаются физиологически, но мобилизуются культурой в качестве маркеров иного. А вот в каком смысле иного — зависит целиком от культуры. Например, в России люди уже не считают брюнеток и блондинок людьми разных народов (если нет дополнительных признаков). С цветом кожи другое дело, потому что исторически мы и негры жили порознь и явно были разными этносами. Цвет кожи был удобным маркером этнических различий. Но при этом какой-то этнической сущности он не выражал и не выражает. На Кубе и в Бразилии негры и белые давно живут вместе, и маркером этничности цвет кожи уже не служит.

Позже Крупнов так уточнил понятие: «Русскость не есть этническое качество, не свойство «крови», а свободный выбор любого человека любой национальности в пользу служения России и российской государственности. Русские — это те, кто любят российскую государственность и самозабвенно служат России. Такие русские и организуют народы России на развитие страны» [48]. Это совсем не годится, поскольку Россия — многонациональное государство, и «любят российскую государственность и самозабвенно служат России» вовсе не одни только русские. При этом «любят и служат», не собираясь отказываться от своей этничности.

Э. Кисс уточняет: «Термин «будители» несколько неудачен, так как хотя они и опирались на более ранние культурные традиции, сам процесс мог считаться в неменьшей степени инновацией, чем возрождением или пробуждением. Несмотря на то, что новые стандартные языки и создавались на базе уже существовавших и, часто, древних диалектов, пути языкового и, следовательно, национального развития ни в коей мере не были самоочевидными. Поэтому между самими будителями шла борьба по поводу национальных самоопределений. Например, в течение всего XIX века шли споры о том, являются ли сербы и хорваты двумя разными нациями или же они образуют единую югославянскую. Последнее определение опиралось на влиятельное движение «иллиризма» [4, с. 149].

Примечательно, что основная масса эмпирического материала об этническом насилии собрана как раз в исследованиях, проведенных в русле примордиализма, ибо именно в насилии, на первый взгляд, выражается иррациональное, заданное «свыше» ядро этнической «самости». Конструктивизм предлагает этому эмпирическому материалу иную интерпретацию.

Надо сказать, что кризис национального государства на Западе, обостряемый притоком больших контингентов иммигрантов, и здесь порождает рецидивы настоящей «западной демократии». В последнее время их все чаще можно наблюдать в Париже и его предместьях.

Эта статья опубликована в 1849 г. в газете «Neue Rheinische Zeitung», главным редактором которой был Маркс, а Энгельс — редактором. Маркс был определенно согласен с принципиальными положениями статьи. Это выразилось во множестве его собственных работ и писем.

В их личной переписке они мимоходом обмениваются такими замечаниями. Маркс — Энгельсу (24 октября 1868 г.): «Боркхейм, русофобия которого (я привил ее ему как самое невинное противоядие, чтобы дать выход его излишней жизненной энергии) принимает опасные размеры…».

Надо, однако, помнить, что факторы, определяющие этническое самосознание, представляют собой сложную систему. Говоря, что сербы и хорваты разделились под воздействием разных религиозных представлений православия и католичества, надо иметь в виду и такой факт, что есть сербы католики и есть хорваты православные.

На этническое сознание африканцев и мусульман наверняка подействовали и приговоры военного суда. Согласно действующему в Бельгии военному праву, преступления двух десантников, которые «поджарили» на костре сомалийского подростка (сохранив на память фотографии), предполагают наказание в виде 15 лет лишения свободы. Прокурор потребовал им наказания в виде 1 месяца тюрьмы и штрафа в 10 тыс. бельгийских франков (около 300 долларов).

Л.Н. Гумилев считает удачным то обозначение, которое дал таким ландшафтам географ-евразиец П.Н. Савицкий — «месторазвитие», подобно аналогичному понятию «месторождение».

Янг подчеркивает, что в момент колонизации за редкими исключениями не было совпадения между этническими и территориальными границами колоний: «В Африке только в очень немногих случаях колониальные территории имели хотя бы самую отдаленную связь с исторической генеалогией или культурой (исключениями являются Марокко, Тунис, Египет, Руанда, Бурунди, Свазиленд, Лесото)» [15, с. 97].

Как считает Дж. Комарофф, «транснационализация насилия и вызов, бросаемый принципу юрисдикции национального государства, фактически являются особо значительными моментами в развитии глобализма» [2, с. 51].

Эта сторона глобализации вызвала некоторое замешательство в кругу политиков, и они стараются демонстрировать солидарное неприятие транснационализации насилия. Вот пример: «Популярный руководитель Южно-Африканской коммунистической партии Крис Хани был недавно убит польским иммигрантом крайне правых убеждений, покинувшим Польшу после окончания холодной войны… Таким образом идеологические баталии Центральной Европы оказались импортированными на африканскую землю. Помимо серьезных политических последствий, это событие имело и любопытное завершение: режиму, до истерии пропитанному антикоммунизмом, пришлось выступать организатором государственных почестей в память о харизматическом коммунисте, с которым большую часть его жизни обращались как с юридическим и идеологическим преступником» [2, с. 51].

Далее автор поясняет, что история никаким народам не дает столь длительного периода стабильности, поэтому «чистых» народов не существует, любой народ представляет собой мозаику элементов, возникающих и изменяющихся в результате политических потрясений.

Уже сам тип государственного аппарата и организуемых им информационных потоков в большой степени влияет на тип создаваемого этим государством народа. И.Л. Солоневич писал: «Организационная сторона Европы Средних веков была чудовищно сложна: феоды, привилегии, цехи, таможни, Церковь, города — все это отгорожено друг от друга невероятною законодательной неразберихой, целыми горами пергаментов, грамот, договоров, кодексов, конституций и прочего. И все это, в сущности, имело только одну объективную цель: разорвать «общее благо» в клочки частновладельческих интересов. Если бы Киевская Русь повторила европейские пути, то на ее месте когда-нибудь и, может быть, выросла бы какая-то государственность. Но, может быть, и до нынешних времен не выросло бы никакой» [11, с. 274].

Эта жесткая формула искусственна. Более правдоподобной была бы другая последовательность: первобытная человеческая общность изначально имела социальные формы, а этнические формы эта общность обретала позднее — именно под воздействием институтов, которые являлись феноменами культуры.

Английский политик Н.Фэртэрн писал: «Шотландцы — единственный цивилизованный европейский народ, которому посчастливилось не иметь собственного государства». Единственный! Но и это не вполне верно, в Средние века шотландцы имели достаточно развитые начала государственности, и даже в ходе собирания английской нации были периоды, когда королем становился шотландец, укреплявший этническое самососознание шотландского народа. Повстанцы, которые сопротивлялись «сплавлению» шотландцев в нацию, назывались якобитами — этот король был их знаменем.

А вот как излагает А.Ф. Лосев мироощущение русского человека начала XX в., который осваивал ньютоновскую картину мира: «Все это как-то неуютно, все это какое-то неродное, злое, жестокое. То я был на земле, под родным небом, слушал о вселенной, «яже не подвижется»… А то вдруг ничего нет, ни земли, ни неба, ни «яже не подвижется». Куда-то выгнали в шею, в какую-то пустоту, да еще и матерщину вслед пустили. «Вот-де твоя родина, — наплевать и размазать!» Читая учебник астрономии, чувствую, что кто-то палкой выгоняет меня из собственного дома и еще готов плюнуть в физиономию» [48, с. 405].

В отношении христианства эту проблему тщательно изложил М. Вебер («Протестантская этика и дух капитализма»), а в отношении ислама все приведенное выше утверждение Маркса является очевидно ошибочным. Сказать, что ислам «низвергнут в сферу всех прочих частных интересов и изгнан из политической общности как таковой», было бы просто нелепо.

В редакционном предисловии в Сочинениях Маркса и Энгельса (2-е изд.) говорится: «В 1-й главе первого тома «Немецкой идеологии»… впервые в систематической форме дано изложение материалистического понимания истории».

По данным Национального института психического здоровья, в 1972 г. в США «было госпитализировано 500 тыс. больных шизофренией, более 1,75 млн. гуляло по улицам и около 60 млн. американцев были на грани заболевания шизофренией» [44].

Ритуалы сильно действуют на сознание членов общности и даже вызывают изменение физиологических параметров. Но смысл их доступен только посвященным, и испытать, например, полноценное воздействие ритуального танца могут лишь люди, разделяющие этнические ценности данной общности и следующие принятым в ней стереотипам поведения.

Это аналогично тому скачку, который означала Научная революция XVII века. Говорят, что наука — «не дочь натурфилософии Возрождения, а ее сестра». То есть, наука не продукт эволюции натурфилософии, а принципиально иная ветвь в развитии познания.

В другом месте Маркс и Энгельс усиливают свою главную мысль и говорят нечто совсем иное, чем в тезисе, что «религия не создает человека». Они пишут в «Немецкой идеологии»: «Люди до сих пор всегда создавали себе ложные представления о себе самих, о том, что они есть или чем они должны быть. Согласно своим представлениям о боге, о том, что является образцом человека, и т.д. они строили свои отношения. Порождения их головы стали господствовать над ними. Они, творцы, склонились перед своими творениями. Освободим же их от иллюзий, идей, догматов, от воображаемых существ, под игом которых они изнывают. Поднимем восстание против этого господства мыслей» [42, с. 11].

Редким исключением является, видимо, Китай, где место религии в этом процессе занимал обширный свод философских представлений. Но и в них присутствует религиозная составляющая.

Например, изучение «ядра» русского языка показывает, что в сознании русских «слабо представлены ценности индивидуализма». Идеологи рыночной реформы считают это большой бедой, фундаментальным дефектом русской культуры, поскольку это означает, что «дозволяются не все действия, рациональные с точки зрения достижения успеха, но только те, которые считаются ценностно-значимыми с точки зрения общности».

В книге, вышедшей под редакцией директора Института древних рукописей, о создателе алфавита Маштоце сказано: «В жизни каждого народа, как и каждого человека, бывают события, которые влияют на всю его дальнейшую судьбу, предопределяют ее. Это моменты обретений и утрат. Они-то и творят судьбу. IV и V века принесли армянскому народу два таких события — принятие христианства и создание алфавита. Обитающий вокруг Арарата народ со своим древним этническим обликом и историей оказался в сложном и, казалось бы, даже безвыходном положении. Гибель грозила ему. И тогда из самых его недр выплеснулись могучие силы, позволившие ему победить саму смерть. То были вера и письменность… У каждой эпохи своя суть и свой облик, но каждая эпоха армянской истории состоит в прямой связи с Маштоцем. Каждая эпоха воспринимает Маштоца по-своему, и у каждой из них одна общая с ним цель. Но в самой непосредственной связи с Маштоцем состоит именно наше время. На протяжении почти всей истории Армении после создания алфавита письменность была опорой национальной самобытности, и алфавит звучал как народная песня».

При этом политики идут на колоссальные экономические издержки и не считаются с культурными потерями. Так, после развала СССР узбекский язык перевели с кириллицы на латинский алфавит. Весь массив книг и документов, созданный в Узбекистане за 70 лет, обесценился для новых поколений. Взрослые, напротив, в один день стали неграмотными, для них стало тяжелой проблемой прочитать простую уличную вывеску. Впрочем, уже на окраинах Ташкента, не говоря уже о провинции, этот новый закон в отношении вывесок не выполняется, на что власти мудро не реагируют.

В законе 1366 г. было сказано: «Все англичане и ирландцы, живущие среди них, должны иметь английские имена, говорить по-английски и следовать английским обычаям. Если какой-либо англичанин или ирландец, живущий среди англичан, будет употреблять ирландский язык, он должен быть задержан, а его земля перейдет к его господину до тех пор, пока он начнет осваивать и употреблять английский. Английские подданные не должны также поддерживать или одаривать ирландских менестрелей, стихоплетов и рассказчиков» (см. [138]).

Недаром собиратель русских сказок А.Н. Афанасьев подчеркивал значение корня в слове: «Забвение корня в сознании народном отнимает у образовавшихся от него слов их естественную основу, лишает их почвы, а без этого память уже бессильна удержать все обилие словозначений; вместе с тем связь отдельных представлений, державшаяся на родстве корней, становится недоступной».

Не исключено, что романтическая история о советских шаманах — плод художественной фантазии писателя-эмигранта, но здесь это не важно. Грей излагает на этой модели структуру типичного конфликта между этническим сознанием традиционной общности и техноморфным сознанием модернизаторов.

Всего на тот момент, по подсчетам языковедов, в мире использовалось 2800 языков, из которых 1200 принадлежали племенам американских индейцев, которые насчитывали иногда несколько сотен человек.

К этому образу добавлялся «географический» мотив русских как азиатского народа. Это сближало образ России с образом другого «варвара на пороге» — Османской империи.

В результате интенсивной миграции значительная часть народов рассеялась по миру. По отношению к таким людям, живущим вне «своих» стран, часто применяется определение «этнический». О немце, живущем в США и ставшим членом американской нации, могут сказать этнический немец.

В большой серии исторических фильмов, воспитывающих национальное сознание китайцев и посвященных древним империям, географическая карта присутствует часто и является важным атрибутом.

В 90-е годы географический образ Византии ожил как осознание связки «русские—сербы» как народы одного славянско-православно-византийского корня. Важно, что этот образ был активизирован не только в массовом сознании (которое здесь проявило поразительную сплоченность), но даже и на государственном уровне. После свержения Милошевича из политического лексикона РФ этот образ был изъят, но в массовом сознании сохранился [24].

В.О. Ключевский считает, что на этом «пути» уже в IX веке главная полоса расселения (страна Русь) возникла как сеть городов без деревни. То есть, Русь составляли не племенные области, а города, так что русские князья вообще не имели деревень и пашен, а было «царство городов» (Гардарика) среди малонаселенной местности.

Этот взгляд вообще неразумен, поскольку законы не имеют ни природного, ни божественного происхождения. Сами по себе законы — всего лишь молоток в руках людей. Их готовят и принимают люди, и кое-кого из этих людей мы даже знаем поименно (в России в данный момент это Грызлов, Слиска, Жириновский и т.п.).

О взаимосвязи расизма и евроцентризма см. [103].

В марте 1556 г. инженер на государственной службе в Венеции получал жалованье в размере 20 дукатов в месяц.

На русском языке эта работа впервые опубликована в 1989 г.

Сам круг людей, которые включаются в отношения, воспринимаемые как семейные, различаются в разных культурах. Так, А.В. Чаянов пишет о понятии семьи у русских крестьян: «Русская земская статистика, пытавшаяся при проведении подворных переписей выделить содержание этого понятия в сознании самого крестьянства, устанавливала, что, по представлению крестьян, в понятие семьи входит круг лиц, постоянно питающихся за одним столом или евших из одного горшка» [106, с. 215]. А во Франции крестьяне вводили в состав семьи тех, кто запирался на ночь за одним замком.

У Бронфенбреннер приезжал в СССР для проведения своих исследований с 1960 по 1967 г. Его книга, изданная в СССР в 1976 г., вышла в США в 1970 г.

Кстати, именно различия в организации хозяйственной деятельности в США и Японии и надежды на возможность выяснения рецептов «японского чуда» и их применения в американских корпорациях стимулировали в 60-70-е годы важные сравнительные антропологические исследования японцев и американцев.

Эскимосы, чукчи и лопари даже в XX веке, получив долото, отделяли его от деревянной рукоятки и вставляли в топорище под углом 45°, в виде тесла.

Предметом этнологии стала и «техника тела» — этнические различия в элементарных действиях людей (ходьбе, беге, прыжках, способах поднимать вещи, носить тяжести и т.д.).

Заметим, что с началом Первой мировой войны младенческая смертность в России повысилась и стала снижаться только в 1921 г., в условиях нэпа и советской культурной революции. А в ходе Великой Отечественной войны, напротив, младенческая смертность снизилась. В 1946 г. ее уровень был почти вдвое (на 74%) ниже, чем в 1940 г.

Это явление известно и историкам техники, и самим ее создателям. В.А. Легасов, изучавший причины чернобыльской катастрофы и указывавший на ее прямую связь с дестабилизацией «культурного ядра» общества в ходе начавшейся перестройки, писал: «Та техника, которой наш народ гордится, которая финишировала полетом Гагарина, была создана людьми, стоявшими на плечах Толстого и Достоевского… Они выражали свою мораль в технике. Относились к создаваемой и эксплуатируемой технике так, как их учили относиться ко всему в жизни Пушкин, Толстой, Чехов» [114, с. 6].

Будучи вопросом фундаментальным, он встает во всех плоскостях общественной жизни. Если мое тело — это моя священная частная собственность, то никого не касается, как я им распоряжаюсь (показательна разница народов и культур в отношении к проституции, гомосексуализму, эвтаназии — всего того, что касается свободы распоряжаться своим телом).

В последнее время коммерциализация личности в западном обществе усилилась. И.Иллич замечает, что в американской молодежной среде говорят уже не «мое тело», а «моя система» — оборудование частного предприятия атомизированного собственника.

М.Г. Левин и Н.Н. Чебоксаров в 1955 г. определили «хозяйственно-культурный тип» как «исторически сложившийся комплекс особенностей хозяйства и культуры, характерный для народов, обитающих в определенных естественно-географических условиях, при определенном уровне общественно-экономического развития» (см. [129]).

Он поясняет его на примере этнических конфликтов: «Политика самоосознания, связанная с этнической борьбой, может претерпевать радикальные изменения с изменением исторических обстоятельств».

Стоит уточнить, что формула Уварова «православие, самодержавие, народность» часто поминается очень расширительно, как якобы суть всей государственной идеологии Российской империи. На деле она была предназначена только для системы образования, хотя и это было очень важно в XIX в.

Он приводит в пример народы («варваров») Китая — «именно в силу того, что варвары противопоставили инерцию волнам китайских влияний, они остались варварами». Но точно так же и сами китайцы противопоставили инерцию волнам западных влияний. Эти примеры можно множить.

История формирования и нынешнее состояние институциональных матриц России рассмотрены в книге С.Г. Кирдиной [135].

В Энциклопедическом словаре под ред. Осипова Г.В. нация определяется как «тип этноса, характерный для развитого классового общества».

Э. Геллнер более осторожно высказывается о том, что первично — государство или нация. Он пишет: «Ни нации, ни государства не существуют во все времена и при любых условиях… Национализм стоит на том, что они предназначены друг для друга; что одно без другого неполно, что их несоответствие оборачивается трагедией. Но прежде чем они стали предназначены друг для друга, они должны были возникнуть, и их возникновение было независимым и случайным. Государство безусловно возникло без помощи нации. Некоторые нации безусловно сложились без благословения своего собственного государства. Более спорным является вопрос: предполагает ли нормативная идея нации в ее современном смысле априорное существование государства» [5].

Можно предположить, что еще более интенсивно примордиалистский миф «крови и почвы» использовали в 20-30-е годы германские фашисты, производя «пересборку» немецкой нации по своему уникальному проекту.

Такое пояснение дает автор первого перевода книги Сунь Ятсена на русский язык (1928) Г.С. Кара-Мурза. Надо также сказать, что и сегодня эти лекции Сунь Ятсена представляют собой прекрасное изложение проблемы народа, нации и государства (хотя «первая сила» соединения людей в народ, общее историческое прошлое, описана Сунь Ятсеном с позиций примордиализма. как фактор «крови»).

Многие противники национализма как идеологии верно проводили это разделение. П. Вяземский писал: «Люблю народность как чувство, но не признаю ее как систему».

Он так конкретизирует свой тезис: «Русские до самого последнего времени являли собой (не столь уж редкий) пример народа, не слишком эффективного в «малом времени», но очень успешно действующего на больших исторических промежутках… Так, период с начала XIV и до конца XVIII века был, мягко говоря, противоречивым, с точки зрения политического и культурного развития страны. Однако между 1500 и 1796 годами число великороссов (без украинцев и белорусов) выросло в четыре раза (с 5 миллионов до 20 миллионов человек), тогда как французов — лишь на 80% (с 15,5 до 28 миллионов), а итальянцев — на 64% (с 11 миллионов до 17 миллионов). Пример но тот же порядок цифр получается, если сравнивать такие параметры, значимые в Большом времени, как прирост и освоение новых территорий, рост влияния, построение «нормированной» высокой культуры, и так далее. В настоящее время, однако, положение изменилось. В течение последнего века русские успехи сменились неудачами — достаточно посмотреть на те же данные демографии. Русских становится меньше, они хуже живут, и дела у них не ладятся. Причин тому немало, но главная — то, что традиционные механизмы выживания перестали работать. Русских обходят на малых временных промежутках, и нагнать уже не получается» [13].

Более того, Лютер утверждал, что язычники были более искусны в мирских делах, нежели христиане. Это лишало силы старое обвинение национального разделения в «язычестве».

Здесь С.Н. Булгаков дает такое примечание: «Достаточно было П.Б. Струве высказать ту простую мысль, что русские суть русские и имеют право и обязанность чувствовать себя русскими так же, как евреи чувствуют себя евреями, чтобы по поводу этого признания элементарного духовного равноправия наций поднялась газетная буря». Такое положение длилось долго. М.Д. Скобелев писал в 1882 г. И.С. Аксакову: «Наше общее святое дело для меня, как, полагаю, и для Вас, связано с возрождением пришибленного ныне русского самосознания».

«Синопсис» сто лет был в России единственным учебником истории. Он имеется во всех книжных собраниях видных деятелей той эпохи. Как книга для чтения «для народа» «Синопсис» был популярен до середины XIX в. и выдержал 30 изданий. Более того, он ходил в виде рукописных копий.

Первое поколение украинских националистов не питало антирусских настроений — они были революционерами (в основном анархистами и народниками). Как выразился русский генерал-губернатор, они носили в одном кармане книгу стихов Тараса Шевченко, а в другом — томик Карла Маркса.

До середины XIX в. поляки по большей части считали русинов частью польского народа.

В Центральной раде были представлены эсеры, меньшевики, социалисты-федералисты и национальные меньшинства. После Октябрьской революции правительство Украины разоружало находившиеся там советские и красногвардейские части и не позволяло советским войскам проходить через украинскую территорию, но позволяла «белым» формированиям двигаться на Дон к Каледину.

100

Комарофф постоянно напоминает, что в рассуждениях о национализме речь идет только об интеллектуальных и идеологических конструкциях, а не о сущностях, воплощенных в тех или иных группах людей. Он пишет: «Для того, чтобы сделать контраст между евронационализмом и этнонационализмом более рельефным, я рассматриваю их в качестве идеальных построений и с этой целью представляю последние как нечто материальное, то есть я приписываю им такие характеристики и формы деятельности, на которые в настоящем социальном мире способны лишь человеческие существа и социальные группы. Подчеркиваю, что делаю это только лишь с описательной целью» [28 с. 68].

101

Само стремление украинских националистов «вернуться в европейский дом» под давлением этнонационализма приобретает иррациональные формы. И. Чернышевский замечает: «Например, украинский литератор Ю. Андрухович пишет об «ограде сада Меттерниха» как о той «родине», в которую должна стремиться независимая Украина. Имеется в виду Австро-Венгерская монархия, пребывание в составе которой Западной Украины понимается им как форма приобщенности к высокой европейской цивилизации, а отнюдь не как национальное унижение» [13].

102

Попытка апеллировать к мировому сообществу с идеей «украинского холокоста» была обречена на неудачу и может даже считаться политически некорректной. Не может быть «второго холокоста», претендующего на сходный с первым статус.

103

Это красноречиво проявилось в том факте, что после распада Российской империи в 1917 г. в ходе Гражданской войны русская Красная Армия нигде не воспринималась как армия иностранная.

104

Толстой писал в 1895 г.: «В то время как высшие правящие классы так огрубели и нравственно понизились, что ввели в закон сечение и спокойно рассуждают о нем, в крестьянском сословии произошло такое повышение умственного и нравственного уровня, что употребление для этого сословия телесного наказания представляется людям из этого сословия не только физической, но и нравственной пыткой» [10].

105

Если дворянский статус «по заслугам предков» требовал утверждения Сенатом (с придирчивой проверкой родословной), то служащий признавался дворянином по чину без особого утверждения [5].

106

Хеймсон считает логичным, что меньшевики сблизились с Бундом (еврейской социал-демократической партией «черты оседлости»). Он пишет: «Начиная со стокгольмского съезда партии, Бунд фактически стал одним из самых надежных союзников в коалиции, которую меньшевики стремились создать против большевизма».

107

Один из руководителей и идеологов «черносотенства» Б.В. Никольский писал о большевиках в 1918 г.: «В активной политике они с нескудеющею энергиею занимаются самоубийственным для них разрушением России, одновременно с тем выполняя всю закладку объединительной политики по нашей, русской патриотической программе» (см. [19]).

108

Слово «инородцы» первоначально имело узкое юридическое значение и относилось к кочевым народам. На всех «нерусских» оно было распространено лишь с возникновением русского этнонационализма на рубеже XIX-XX вв., как знак отказа в «русскости» ассимилированным немцам, полякам, евреям и пр. [9].

109

Идею о расколе русского народа Р.А. Фадеев отвергает исходя из романтического примордиализма — все русские «одной крови». Он пишет: «Русское дворянство — единственное высшее сословие в Европе, не происходящее из права завоевания, не отличающееся от народа своей кровью и особым племенным духом… Все европейские дворянства, потомки древних насильцев народа (как говорит Нестор), сплачивались без исключения в замкнутую касту, ставили и ставят до сих пор между собой и покоренными… непереходимую грань белой и черной кости… Всякий знает, что в России никогда не существовало особой, племенной дворянской крови, которую считается грехом смешивать с кровью поганца, хотя бы признанным великим человеком; на нашем языке нет даже слова для перевода mesalliance» [25].

110

В январе 1918 г. он пишет: «Разгон Учредительного собрания — прошел, или, вернее, проходит. Теперь уже несомненно, что революция убита; остаются борьба с анархией и реставрация… Все это… такие удары социализму и революции, от которых в России они не оправятся».

111

Судя по приведенной в книге родословной С.Б. Веселовского, среди его близких родственников числятся три академика.

112

Так, в результате расширения экспорта зерна сократилось животноводство и повысились цены на мясо. В статье «Обзор мясного рынка» («Промышленность и торговля», 1910, № 2) сказано: «Все увеличивающаяся дороговизна мяса сделала этот предмет первой необходимости почти предметом роскоши, недоступной не только бедному человеку, но даже и среднему классу городского населения». А крестьяне ели мяса намного меньше, чем в городе. Именно из-за недостаточного потребления белковых продуктов и особенно мяса жители Центральной России стали в начале XX века такими низкорослыми. В Клинском уезде Московской губ. в 1909 г. мужчины к окончанию периода роста — 21 году — имели в среднем рост 160,5 см, а женщины 147 см. Более старшее поколение было крупнее. Мужчины 50-59 лет в среднем имели рост 163,8 см, а женщины 154,5 см.

113

В официальном советском обществоведении эти наблюдения квалифицировались как вздор и клевета на коммунизм.

114

Противоречивому процессу «национализации коммунизма» в период революции и первые послереволюционные годы посвящена книга М. Агурского «Идеология национал-большевизма» (М., 2003). Он, в частности пишет, как это удивляло старых работников партии. В речи на X съезде партии один из руководителей украинской парторганизации, В. Затонский, жаловался: «Национальное движение выросло также и в Центральной России… И сейчас мы можем наблюдать, как наши товарищи с гордостью, и небезосновательно, считают себя русскими, а иногда даже смотрят на себя прежде всего как на русских» [39].

115

По словам Бердяева, Ткачев «первый противоположил тому русскому применению марксизма, которое считает нужным в России развитие капитализма, буржуазную революцию и пр., точку зрения очень близкую русскому большевизму. Тут намечается уже тип разногласия между Лениным и Плехановым… Ткачев, подобно Ленину, строил теорию социалистической революции для России. Русская революция принуждена следовать не по западным образцам… Ткачев был прав в критике Энгельса. И правота его не была правотой народничества против марксизма, а исторической правотой большевиков против меньшевиков, Ленина против Плеханова» [40, с. 59-0].

116

Характерно, что та часть территории, которая была утрачена в 1918-1921 гг. и была возвращена в 1939 г., до 80-х годов не успела стать «вполне своей» — в сознании значительной части жителей этих мест гнездился сепаратизм.

117

В.Д. Соловей излагает здесь общеизвестный факт идентификации русских с СССР. Развивая свою идею об «антиимперском» архетипе русских, он легко входит в противоречие с фактами, на которые сам же указывает. Уже через пару страниц он пишет в своей книге: «Коммунистическая элита (большинство которой на союзном уровне составляли именно этнические русские, что виделось залогом прочности советского государства) относилась к этому государству точно так же, как и ведомые ею массы русских — как к чужому» [46, с. 163].

118

Восприятие территории СССР как своей земли стало стереотипом сознания даже тех, кто в 80-е годы примкнул к сепаратистам. В 1993 г. я был оппонентом на защите диссертации в Риге, встретились коллеги из трех балтийских республик, между собой они говорили по-русски. Эстонец жаловался, как тяжело переживал его сын внезапное «замыкание» Эстонии в ее маленьком пространстве. Он еще в школе увлекался географией и был путешественником — со сверстниками и преподавателем он объехал Сибирь и Алтай. Когда Эстония отделилась, он стал болеть — ему стало тесно жить. Хотя поездки еще можно было оформить, он отказался — это была уже не его земля.

119

После 1923 г. отношения государства с церковью стали нормализоваться. Патриарх Тихон в качестве своего «завещания» оставил в день смерти 7 апреля 1925 г. своему ближайшему помощнику митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому) воззвание. Последний вместе с митрополитом Уральским Тихоном (Оболенским) передал его в редакцию «Известий». В послании: «Не погрешая против Нашей веры и Церкви… не допуская никаких компромиссов или уступок в области веры, в гражданском отношении мы должны быть искренними по отношению к Советской власти и работе в СССР на общее благо, сообразуя распорядок внешней церковной жизни и деятельности с новым государственным строем, осуждая всякое сообщество с врагами Советской власти и явную или тайную агитацию против нее». В заключение Тихон обратился ко всем архипастырям, пастырям и мирянам «без боязни погрешить против Святой веры, подчиняться Советской власти не за страх, а за совесть» [48, с. 210-212].

120

Советский народ был связан языком сильнее, чем, например, американская нация. 14% населения США вообще не говорит по-английски.

121

Так, исследования начала 70-х годов в селах Мордовии привели к такому выводу: «Русский язык у мордвы фактически становится родным или вторым родным языком и используется не только как средство межнационального, но и как средство внутринационального общения… В то же время развитие русско-мордовского двуязычия не ведет к смене родного языка» [60].

122

За 537 лет, прошедших со времен Куликовской битвы до Брестского мира, Россия провела в войнах 334 года, причем из них 134 года — одновременно с несколькими противниками. Главным направлением был Запад (36 войн, 288 лет, если суммировать войны с одним противником) [7].

123

Царское правительство даже не реагировало на притеснения русских в Прибалтике. В 1845 г. славянофил Ю.Ф. Самарин был ревизором в Риге, и его поразило унизительное положение русских. Он написал об этом и был посажен в Петропавловскую крепость. Правда, Николай I встретился с заключенным и изложил ему свои взгляды на национальную политику Российской империи [61, с. 53-54].

124

Тут была допущена ошибка — в результате такой долгой борьбы негры обрели этническое самосознание с альтернативной системой ценностей, так что вся концепция плавильного тигля дала сбой.

125

Понятие нации и национального государства в отношении России отвергается и сегодня под самыми странными предлогами. Так, Ю.В. Крупнов пишет в «идеологии» Партии развития: «Россия не национальное государство и не нация. Россия — мировая держава» [64].

126

При этом сам Ю.В. Бромлей признает «наличие у советского народа не только общих черт, но и специфических особенностей», то есть появление новых качеств, что и служит признаком возникновения нации.

127

Хотя во время переписи 1926 г. таджиков еще записали как узбеков (как мусульман). Из-за этого возник конфликт, для разбирательство которого была создана комиссия во главе с В. Куйбышевым.

128

Исследования некрологов по погибшим борцам Исламской партии возрождения Таджикистана в гражданской войне 1992-1994 гг. показали, что эти тексты сочетают в себе представления ислама, архаичных таджикских культов и структуры советского типа культуры — в частности, в некрологах подчеркивается принадлежность погибшего к таджикскому народу. Это не предусмотрено канонами ислама и традиционных культов. Кроме того, само понятие национальной принадлежности является в Таджикистане порождением советского периода [68].

129

Статья была сопровождена таким примечанием редакции: «В данной статье двойные согласные пишутся одинарными буквами, согласно постановлению комиссии по реформе русской орфографии, утвержденного Советом Главнауки от 15 января 1930 г.».

130

Левый советолог С. Коэн в изданной в 1988 г. в Москве политической биографии Бухарина характеризует этот поворот как «официальное возрождение русского национализма, обеление царистского прошлого и отказ от многих положений марксизма».

131

Первую главу работы «Внешняя политика русского царизма» Энгельс послал для опубликования в журнал «Социал-демократ», который издавала группа «Освобождение труда» (Плеханов, Засулич, Аксельрод). Там она и была напечатана в 1890 г.

132

Свою записку Сталин завершает такими словами: «Мне кажется, что журнал «Большевик» попадает (или уже попал) в ненадежные руки. Уже тот факт, что редакция пыталась поместить в «Большевике» статью Энгельса «О внешней политике русского царизма», как статью руководящую, — уже этот факт говорит не в пользу редакции. ЦК ВКП(б), как известно, своевременно, вмешался в дело и прекратил подобную попытку. Но это обстоятельство, очевидно, не пошло редакции впрок. Даже наоборот: редакция, как бы в пику указаниям ЦК, поместила уже после предупреждения ЦК такую заметку, которая не может быть квалифицирована иначе, как попытка ввести читателей в заблуждение на счет действительной позиции ЦК. А ведь «Большевик» является органом ЦК. Я думаю, что пришла пора положить конец такому положению» [76].

133

С.В. Четко, автор, на мой взгляд, самой взвешенной и самой беспристрастной книги на эту тему, считает, что «образование СССР явилось наиболее вероятным в тех условиях решением проблемы обустройства постреволюционной России» [22, с. 93].

134

С конца XIX в. идеи политической автономии выдвигали организации поляков, украинцев, белорусов и литовцев. В среде интеллигенции мусульманских народов до 1917 г. идея борьбы за национальную независимость сформировалась только в Азербайджане. Февраль 1917 г. резко изменил ситуацию.

135

И.К. Лавровский замечает, сравнивая две войны с Германией с промежутком всего в 27 лет: «Удар [Германии] в 1941-м был в десятки раз сильнее удара 1914 года. И тем не менее наша страна выстояла и победила — нет, не только Германию, всю Европу! Новая система лояльностей оказалась сильнее прежней. Цель была достигнута» [80].

136

Даже З. Бжезинский, обсуждая варианты развития СССР в 30-е годы, признает «изумительные достижения сталинизма» и приходит к выводу, что единственной альтернативой ему мог быть только шовинистический диктаторский режим с агрессивными устремлениями (см. [53]).

137

Как ни странно, сегодня тип советского государства представляют как нечто удивительное именно исходя из «правильных» моделей западных государств. В. Соловей пишет, поигрывая словами: «Эта «неведома зверушка», Советский Союз, оказался принципиально новым в истории продуктом человеческого творчества, не вписывающимся в дихотомию: досовременная (в смысле историко-логически принадлежащая предмодерну) империя — современное национальное государство» [46, с. 156]. Неужели он всерьез думает, что дихотомия именно такова?

138

Никаких дебатов о национально-государственном устройстве в «гуще народов» не велось, ибо все народы, собравшиеся в СССР, находились на донациональной стадии их общественного развития и сама проблематика национального в массовом сознании отсутствовала. Вопрос решался в узком слое политизированных элит. Точно так же «национальная политика» царизма (т.н. «русификация» Украины) не касалась народного быта, а происходила лишь в среде элиты, притом в ничтожных масштабах.

139

Я, например, считаю, что это было вполне возможно сделать сразу после Великой Отечественной войны, в момент общего радостного единодушия и сплоченности, при наличии единой армии победителей. Но, скорее всего, тогда об опасности антисоюзного заговора всех национальных элит никто и не думал.

140

Впрочем, как рассказал А. Вольский (бывший президент Российского союза промышленников и предпринимателей), в 1983 году Ю.В. Андропов предлагал постепенно перейти к новому административно-территориальному делению страны, а для начала разделить Советский Союз на 20 экономических зон. Он говорил, что разделение по национальному признаку следует считать слишком вредным. («Деловая пресса», 12.10.2000). Но было уже поздно — наготове были собраны силы, чтобы разделить Советский Союз по-иному.

141

Эта трактовка была подхвачена и на Западе, особенно в отношении Югославии.

142

При этом правящим кругам США было досконально известно, что никакой угрозы тогда СССР не представлял. Один из разработчиков доктрины Трумэна, директор Группы планирования госдепартамента США, Дж. Кеннан сказал в 1965 году о первом этапе холодной войны: «Для всех, кто имел хоть какое-то, даже рудиментарное, представление о России того времени, было совершенно ясно, что советские руководители не имели ни малейшего намерения распространять свои идеалы с помощью военных действий своих вооруженных сил через внешние границы… [Это] не соответствовало ни марксистской доктрине, ни жизненной потребности русских в восстановлении разрушений, оставленных длительной и изнурительной войной, ни, насколько было известно, темпераменту самого русского диктатора» (см. [4, с. 326]).

143

Кинокритик А. Плахов писал, что понятие «новые русские» зародилось в среде художественной интеллигенции как «попытка освобождения от груза проблемности и мессианских замашек, которыми грешили все «старые» русские». Речь шла об отказе от эстетики «русского Космоса», которая характеризуется им так: «Это эстетика выкидыша или плода, зачатого и выношенного большой женщиной от лилипута». А. Плахов вскользь замечает, что «в ряды движения выбирали отнюдь не по принципу славянской принадлежности» [9].

144

В «Московском комсомольце» (12.02.1992) поэт А. Аронов писал об участниках первого митинга оппозиции: «То, что они не люди, — понятно. Но они не являются и зверьми. «Зверье, как братьев наших меньших…» — сказал поэт. А они таковыми являться не желают. Они претендуют на позицию третью, не занятую ни человечеством, ни фауной» [11].

145

Не будем уж говорить об элементарной интеллектуальной совести — о том, что люди, которых назвали «приматами», защищали ценности, которые много лет им внедряли в сознание все эти сидевшие в Горбачев-фонде философы.

146

Примечательно, что директор Института антропологии и этнологии РАН считает «интригующее слово этнос» не содержательным понятием, а «ложной конструкцией». Как же мы сможем разобраться в этнических проблемах с такими этнологами?

147

Вопреки пошлой пропаганде наших «демократов перестройки и реформы», в самих США вовсе не считают свою политическую систему демократической. Г. Трумэн говорил: «Слава богу, что у нас не демократическая система правления. У нас республика. Мы избираем людей для того, чтобы они, исходя из своих представлений, действовали в интересах общества» (см. [20]).

148

Эту методологию П. Штомпка применяет в серии исследований ценностного кризиса народов Восточной Европы как следствия «постсоциалистического шока» (см. [23, 24]). В 90-е годы состояние массового сознания этих народов выражалось в вопросе «а есть ли жизнь после перехода?».

149

Некоторые источники дают другие оценки численности московского отряда «новых русских». Как отмечает экспертный институт Российского союза промышленников и предпринимателей, «август 1991 года показал, что 2 процента политически активных жителей Москвы смогли изменить ход событий во всей стране» («Независимая газета», 28.01.92).

150

Гипотетически мы можем себе представить, что ГКЧП обратился к населению: «Поддержите! Горбачев предатель, но мы бессильны, мы уже не можем действовать, как власть! Ваша поддержка спасет государство!» Можно с уверенностью сказать, что по меньшей мере миллион человек вышел бы на улицы Москвы, и демос просто разошелся бы по домам. И этот же миллион, обретя сам состояние народа, отвечающего за судьбу заболевшего государства, самим своим появлением заставил бы ГКЧП взять бразды и нести крест власти.

151

Важным элементом этой программы является, например, кампания против «русского фашизма». Поскольку отрицание фашизма стало частью мировоззренческой матрицы русского народа, внушение ему мысли о якобы присущем русской культуре «гене фашизма» вызывает душевный разлад и подспудное чувство исторической вины и неполноценности.

152

Подтверждением сказанному служит тот факт, что меньшинствами считаются индейцы Перу, Боливии и Гватемалы, а до недавнего времени считалось и черное население ЮАР, составляющее 80% жителей страны.

153

Примечательно, что в 1977 г. Сахаров пугал Запад тем же самым, чем сегодня пугают антироссийские СМИ — риском впасть в зависимость от России: «Если экономика [стран Запада] будет и дальше в сколько-нибудь существенной степени зависеть от поставок химического топлива из СССР и находящихся под его влиянием стран, Запад будет находиться под постоянной угрозой перекрытия этих каналов, и это будет иметь следствием унизительную политическую зависимость. Одна уступка в политике всегда влечет за собой другую, и к чему это приведет в конце концов, трудно предсказать» [38, с. 171].

154

В НАТО это обращение вызвало замешательство, и МИД разъяснил, что в тексте послания Ельцина по ошибке был пропущена частица «не» — «Сегодня мы не ставим вопрос…». Но на «долговременной цели» настаиваем.

155

Н.И. Ульянов писал по этому поводу: «Допусти Чаадаев хоть слово о какой-нибудь прогрессивной роли православия, он бы погиб безвозвратно, но о католичестве мог безнаказанно говорить дикие вещи, несовместимые с элементарным знанием истории… Если история наша жалка и ничтожна, если мы — последний из народов, если даже на лицах у нас — печать примитивизма и умственной незрелости, причина этому — наше религиозное отступничество… К позорному столбу пригвождалась не власть, бюрократия, произвол, не временное и изменчивое, а вечное и неизменное — наша национальная субстанция» [54].

156

Недалеко от зала, где выступал российский философ, в маленьком городке Сейлем в 1692 году только за два месяца на костер и на виселицу были осуждены 150 женщин («сейлемские ведьмы»). И судьями были просвещенные профессора из Кембриджа. А сейчас потомки тех профессоров сидели в том же Кембридже и кивали нашему подонку: да, да, Россия — кровавая православная тирания!

157

О том, что именно православные христиане и их сыновья дали отпор Гитлеру, спасли значительную часть евреев от Холокоста, в книге ни слова!

158

Мой друг (возможно, еврей) работал в 70-е годы переводчиком в ООН. Как-то он приехал в Москву сразу после нефтяного кризиса 1973 г., который случился после войны Израиля с арабами. Он рассказывал в ужасе: подскочили цены на бензин, и множество американцев (особенно персонал автозаправочных станций) нацепили круглые значки: «Убей еврея!». Значки эти продавались на каждом углу.

159

Сам Шейнис заявил (в 1994 г.), исходя из своего либерального понимания свободы и демократии: «Не так страшно, если некоторые богатые люди смогут купить голоса избирателей. Государственное финансирование более опасно для российской демократии» [73].

160

Эту идею, которая поначалу трактовалась как «закон» превращения революционера в тирана и была направлена против сталинизма, чуть позже расширили. Драконом стал немецкий фашизм, но победивший его советский народ тоже, значит, постепенно должен был трансформироваться в того же дракона.

161

Был запущен слух о том, что Романов незаконно организовал проведение свадьбы своей дочери в Эрмитаже. Расследование установило, что этого не было и даже, по ряду причин, не могло быть. Однако Горбачев не только не пресек распространения слухов, но и рекомендовал Романову не выступать с их опровержением.

162

Так, в 1993 г. в Тбилиси был убит американец Фред Вудрафф, «советник» Шеварднадзе. Выяснилось, что это кадровый офицер ЦРУ, который руководил охраной Шеварднадзе. Как сообщалось, это был первый известный случай, когда ЦРУ охраняло главу иностранного государства. Видимо, Шеварднадзе был носителем важных государственных секретов США.

163

Кстати, в советских архивах имелось множество подлинных писем немецких солдат из Сталинграда, их предоставляли историкам ГДР и ФРГ, и они были введены в научный оборот как очень ценные материалы. Они широко публиковались в Германии, но не в нашей перестроечной прессе.

164

В кампанию по разрушению образа войны втянута и школа. На одном из круглых столов в ходе подготовки к последней годовщине Победы преподаватель истории из Центра образования № 548 «Царицыно» И. Алхазашвили выступила с трибуны: «Дети очень хотят знать правду, и не столько ее парадную, «разрешенную» сторону.

165

Мы оставляем в стороне тот важный сам по себе факт, что с самого начала реформ были созданы условия для быстрого разрушения материальных хранилищ исторической памяти. Председатель Ассоциации реставраторов России С. Ямщиков писал уже в 1992 г.: «Каждый день средства массовой информации заставляют содрогаться от очередных сообщений о гибели уникальных памятников культуры в различных уголках России. Даже в послевоенные годы такого в России не было. Страна нашла тогда возможность восстановить варварски разрушенные церкви Новгорода и Пскова, дворцы и парки Санкт-Петербурга» [92].

166

В отчете по этим исследованиям сказано: «Что касается отрицательных представлений об историческом прошлом, то они в основном связаны с системными изменениями двух последних десятилетий, ослабившими, по оценкам опрошенных, народ, страну и государство». Существенно также изменение отношения к исторической роли Сталина: в 1990 г. высоко оценили его роль 6% опрошенных, а в 2001 г. — 32,9%.

167

В булле от 6 июля 1241 г. Григорий IX просит и норвежского короля присоединиться к «крестовому походу против язычников».

168

Насколько важен был этот образ в процессе становления русского народа, говорит церковное предание о том, что накануне Куликовской битвы было видение, что благоверный князь Александр Ярославич восстал из гроба и выступил «на помощь правнуку своему, великому князю Дмитрию, одолеваему сущу от иноплеменников».

169

В отношении Запада эту мысль развивает A.M. Столяров [98].

170

Газета добавляет: «К могиле Неизвестного солдата не были допущены даже делегации, получившие официальное разрешение: Совета ветеранов войны и Московской федерации профсоюзов».

171

Рейтинг следующих да патриархом авторитетных в сфере религии фигур таков: художник И. Глазунов — 6%, певица А. Пугачева — 5%, великий князь Владимир Кириллович — 4%, герой афганской войны генерал Громов — 4%, рок-певец Б. Гребенщиков — 3%, архангельский мужик И. Сивков — 3%, писатель Ф. Искандер — 2%, актер-культурист С. Сталлоне — 2%, старец Троицко-Сергиевской лавры Наум — 2%, сексолог И. Кон — 2%, по 1% — академик-физик Е. Велихов, бизнесмен К. Боровой. Затруднились ответить или не нашли себе авторитета в данном списке — 33% [79].

172

При этом обнаружена связь между оккультизмом и пессимистической установкой, между оккультизмом и индивидуализмом.

173

Именно такими были в конце перестройки взгляды «демократов» с их иррациональными представлениями о частной собственности и рынке, с их ненавистью к «совкам».

174

На республиканских выборах президента А. Хузангаю не хватило для победы 0,7% голосов, на выборах декабря 1993 г. он получил лишь 6,3%, на третьих выборах 1997 г. националисты получили совсем мало голосов. Эта программа лишилась поддержки.

175

Примечательно, что в этой «конституции» Северный Кавказ в Россию не включен — он входит в «ряд других республик». Это было правовое и идеологическое обоснование развала.

176

Политическое разделение СССР в «конституции» Сахарова дополнялось и изменением типа хозяйства. В ст. 45 сказано: Основой экономического регулирования в Союзе являются принципы рынка и конкуренции» [38, с. 276].

177

Старовойтову в разгар войны в Нагорном Карабахе в регионе называли «цинковой леди».

178

Замечу, что сами-то они не горят и не тонут — горят школьники в Осетии и пассажиры в московском метро.

179

С трудом верится, но депутат, видимо, не знал о таком остроумном лозунге «народных фронтов»: «Утопим евреев в русской крови».

180

Кстати, другие соратники Горбачева, наоборот, обвиняли Ленина за то, что он «не принял идеи автономизации, предложенной Сталиным».

181

Они переправляли через реку Аракс в Иран советские телевизоры и за один телевизор получали автомат Калашникова.

182

В своем проекте «конституции» 1989 г. Сахаров пишет: «В долгосрочной перспективе Союз стремится к конвергенции социалистической и капиталистической систем… Политическим выражением такого сближения должно стать создание в будущем Мирового правительства».

183

Как ни странно, мысль о дискриминации русских в советской системе образования стала фирменной у российских интеллектуалов-этнонационалистов. В книге 2005 г. В. Д. Соловей сообщает, как нечто ужасное: «К моменту последней советской переписи населения (1989 г.) доля лиц с высшим образованием, особенно с учеными степенями, среди титульных народов союзных и многих автономных республик была выше среднесоюзного уровня и заметно выше по сравнению с русскими, проживающими в этих республиках. Так, например, в Якутии на 1000 человек в возрасте 15 лет и старше среди якутов приходилось 140 человек с высшим и незаконченным высшим образованием, среди русских - 128 человек» [41, с. 160]. Что из этого следует? Ничего. В местностях с нерусским населением значительная часть интеллигенции массовых профессий, прежде всего учителей и врачей, готовится именно из молодежи местной национальности. Что плохого в том, что якутскому языку якутских детей учат педагоги якуты? Кроме того, среди молодых людей, которые уезжают учиться в вузах европейской части России и там остаются, гораздо больше русских, чем якутов. Даже удивительно, что такая примитивная пропаганда была востребована в течение 20 лет.

184

Вообще, антисоветская пропаганда в области национальных отношений работала как слаженный механизм сразу на два фронта: одну и ту же советскую установку А.Д. Сахаров мог трактовать как русский шовинизм, а его коллега И.Р. Шафаревич — как марксистскую русофобию.

185

А.Й. Элез резонно замечает: «Проправительственная печать не называет РФ «самопровозглашенной». Известно, однако, что независимость от Грузии была поддержана большинством населения Абхазии (что в известной мере доказал и ход войны за эту независимость), а сегодня поддерживается практически всем ее населением, в то время как Россия обрела независимость от СССР (что и знаменовало конец СССР) в нарушение воли большинства ее населения, выраженной на всесоюзном референдуме, и не спрашивая согласия руководства СССР [168, с. 45].

186

И Дудаев, и Масхадов вначале тоже говорили о том, что большинство чеченцев принимало государственность СССР, но власть ельцинской Москвы имела для них сомнительную легитимность. На фоне начавшейся войны эти рассуждения потеряли смысл, но при анализе всего процесса демонтажа страны их полезно учесть.

187

Применялись и экономические меры — тем регионам, которые ввели ограничения на перемещения товаров (продовольствия), прекратили поставки горюче-смазочных материалов [132].

188

Например, в силу пространственных, экономических и социальных причин сеть железных дорог складывалась в России совсем иначе, чем в США. В России эта сеть напоминает «скелет рыбы», и отдельные «кости» не конкурировали друг с другом, а были включены в единую систему, в управлении которой очень большую роль играло государство.

189

В реформаторской прессе можно было встретить почти безумные, квазирелигиозные рыночные заклинания, совершенное несовместимые с культурными устоями народов России. Так, В. Селюнин в статье с многообещающим названием «А будет все равно по-нашему» излагает их символ веры: «Рынок есть священная и неприкосновенная частная собственность. Она, если угодно, самоцель, абсолютная общечеловеческая ценность» («Известия», 23.03.1992).

190

Первая глава второго тома этой книги называется «Пространство, враг номер один».

191

Копить деньги на старость люди умели и могли без всякого государства испокон веку. Пенсионная система СССР нисколько не мешала откладывать на старость в сберкассе — советская власть вкладов не воровала.

192

Данные МВД, по мнению социологов, не отражают масштабов явления, поскольку МВД учитывает только тех, кто попадает в сферу его прямых функций. Официальной статистики не публикуется.

193

В 1913 г. на 1,5 млн. жителей Москвы было 150 богаделен и несколько десятков ночлежек.

194

Заметим, что во время войны 1941-1945 гг. немцы на территории СССР разрушили до основания 1710 городов и поселков и 70 тыс. сел и деревень. Потери жилищного фонда были колоссальны, и о них нельзя забывать, оценивая деятельность советского ЖКХ за 40 лет от Победы до перестройки.

195

Даже если при этом кто-то отлынивал от копеечной платы, это было несущественно — для государства было дешевле покрыть их долги, чем устраивать сложный и дорогой индивидуальный контроль.

196

Когда зимой 2003 г. волна аварий отопления прокатилась по 30 областям, были разрушены иллюзии, будто люди при деньгах могут отопить свои жилища электричеством. Не вышло, не так наша страна устроена — нечем нам греться, кроме как от общего теплоснабжения.

197

Миф о том, что СССР пал под грузом непосильных военных расходов, был важным оружием в информационно-психологической войне. Поражает, что интеллигенция легко в него поверила и стала внедрять в массовое сознание. Даже в 1940 г., во время форсированного перевооружения Красной Армии, доля военных расходов в национальном доходе СССР (без личного потребления военнослужащих) составила 7% [159]. В конце 80-х годов наличие в СССР 65 тыс. танков считалось абсурдно большим. Почему? Этот парк танков накапливался с конца войны, но даже если весь он целиком был произведен за 40 лет, то, значит, для своей армии выпускалось в год в среднем по 1,5 тыс. танков. Так ли это много, если учесть, что тракторов в 80-е годы выпускалось около 600 тыс. в год?

198

Альтшулер вспоминает, как он с П. Василевским (который в 1973 году эмигрировал в США) написали для самиздата статью, «в которой проведена оценка доли текущих (т.е. без учета военного строительства) военных расходов в национальном доходе (НД) СССР (на примере 1969 года) — результат: 41-51%… Наличие такого обоснования было интересно Андрею Дмитриевичу, которого я с этой статьей, конечно же, ознакомил… Один экземпляр статьи я принес на ул. Чкалова и дал Андрею Дмитриевичу. Было это, кажется, в декабре 1971 года. Через пару дней мы встретились на семинаре в Физическом институте, и на мой вопрос о статье Сахаров ответил: «Я рад за тебя».

199

Примечательно, что Ленин относился к этому понятию скептически и как-то в Коминтерне на заявление товарища «Мы знаем психологию итальянского народа» ответил: «Я лично не решился бы этого утверждать о русском народе».

200

Здесь и далее в круглых скобках указан номер страницы обсуждаемой книги, на которой расположена цитата.

201

Желающим освежиться чтением расистской литературы сообщаю ссылку: Авдеев В.Б. Расология. Наука о наследственных качествах людей. М, 2005.

202

Исполнителями работы были С.Г. Кара-Мурза, Т.А. Айзатулин и И.Т. Тугаринов.

203

Идеологизация концепции приводит к обилию неизбежных внутренних противоречий. Поэтому она напоминает типичные творения ученых-гуманитариев времен Суслова, создаваемые на потребу политической конъюнктуре, только выполнена она гораздо менее тщательно. Очень большая часть (если не большинство) внешне правдоподобных утверждений обнаруживают печальное несоответствие элементарной логике. Видно, что авторы не подвергали утверждения логической проверке — общий дефект наших идеологов новой волны.

204

Отличия от документов застойного времени — не в пользу «нового мышления». Концепция написана в стиле, который до последнего времени считался недопустимым для государственных документов России. Текст засорен множеством жаргонных слов и выражений, которые оставляют тяжелое чувство.

205

Тофалары сохранились как народность, хотя перед войной их было 500 человек и на фронте погибла 1/3 мужчин. Сейчас (2002 г.) их 837 человек.

206

Наглядный пример — конфликт с 3 тыс. хантов Сургутского района, пытающихся сохранить последний лесной массив для своего традиционного обитания как этноса. По заявлению администрации, интересы 70 тысяч жителей района важнее, чем интересы 3 тысяч, а кроме того, «ханты оказались неприспособлены к рыночной экономике». Это и есть демократический механизм «этнического тигля».

207

Этот призыв нескольких философов и политологов прозвучал в 1989 г. [23].

208

Тут Тишкову резонно возражают: «Защитники изъятия [графы] говорят, что в других странах не принято обозначать национальность в паспорте, но в других странах у людей нет отчеств, давайте и мы от них избавимся?»

209

А.С. Панарин, совершенно по-другому видит отношение русских к либеральным ценностям, которое проявилось в ходе событий последних 20 лет: «Народ оказывается хранителем общинного сознания в эпоху, когда общинность репрессирована политически, экономически и идеологически. В этом смысле народ оказался великим подпольщиком современного гражданского общества» [25, с. 241]. Конечно, в условиях кризиса можно найти проявления самых разных установок, но все статистически достоверные социологические данные показывают, что прав Панарин, а не Соловей.

210

Получить какие-то политические выгоды от поддержки русского этнонационализма, похоже, пытаются и либеральные «оранжевые» движения. Так, карельское отделение Объединенного гражданского фронта Гарри Каспарова в сентябре 2006 г. высказало одобрение погромам в Кондопоге как «проявлению гражданского самоуправления», а лидер красноярской региональной организации партии «Яблоко» В. Абросимов вывесил на одном из зданий города лозунг «Россия для русских». Но это, скорее всего, пробные шары.

211

О. Неменский заостряет вопрос, преувеличивая, на мой взгляд, глубину распада прежней, советской нации и рисуя слишком мрачную картину: «К концу XX века окончательно рухнула древняя традиция сожительства народов великой Равнины, а на ее руинах пляшут чуждые ей «нации» и скитается один растерянный народ. Народ «не от мира сего». Вымирающий народ, подошедший к физическому пределу своего существования» [32].

212

В. Малахов вообще считает мультикультурализм способом маскировки этнонационализма меньшинств (точнее, их элиты). Он пишет: «Идеологами мультикультурализма становятся, в частности, этнические предприниматели — те, кто присваивает себе право говорить от имени этнических или культурных меньшинств. Дискурс мультикультурализма ведет к стилизации социально-групповых различий под различия культурные (ментальные, цивилизационные, исторические). Но если такая стилизация лишь имплицитно присутствует в мультикультуралистском дискурсе, то этнические предприниматели проводят ее сознательно» [31].

213

Тот факт, что ссылка на абсолютную численность того или иного народа обладает кое-какой убедительностью, говорит об очень плохом состоянии общественного сознания в РФ. Повсюду мы видим примеры того, что в общественных противостояниях исход дела мало зависит от числа. В Испании сепаратистское движение басков насчитывает несколько десятков боевиков, но они держат в напряжении большую страну. В Перу в 80-е годы радикальное движение «Сендеро люминосо» («Светлая тропа») имело в своих рядах 2 тыс. партизан, но в экономике производственные издержки возросли вдвое из-за необходимости расходов на охрану предприятий и инфраструктуры.

214

Впрочем, изредка это слово использовали и раньше (например, в газете «Дуэль», 1999, № 3).

215

Ясно, что Ремизов — принципиальный противник этнократии как тупикового, ведущего к архаизации варианта этнонационалистического проекта. Он пишет: «Сторонники этнократии «отвергают идею, что этничность требует перехода в какое-то новое, более высокое качество — качество нации. На практике это означает, что сторонники этнократии тоже хотят мобилизации этничности, но не для построения современного общества на ее основе, а для борьбы за нужные пропорции распределения собственности и власти между этническими группами… Но если в логике этнократии это и есть конечная цель, то в логике национализма — это только расчистка площадки для строительства развитого общества: культурно однородного, солидарного и высокопроизводительного».

216

Когда лидер КПРФ говорит, что этнически чуждые мигранты продают «русскую рыбу», вспоминается одна поучительная мистификация. Во время Версальской конференции один американский журналист сочинил «Декларацию» с требованием предоставить независимость Калифорнии. Она была написана высоким стилем политических заявлений, и содержала требование объявить нейтральной зоной реку Колумбия, поскольку в ней «жировал калифорнийский лосось, и для жителей Калифорнии было невыносимым сознавать, что эта чисто калифорнийская рыба проводила свои детские и отроческие годы под господством этнически чуждых людей». Этот документ был принят всерьез и опубликован в европейской прессе.

217

В Российской империи, а еще более в СССР была создана многослойная и даже изощренная система прогнозирования и выявления зародышей этнических конфликтов в их допороговой стадии, а также разрешения или подавления таких конфликтов на ранних стадиях их развития. Эта система действовала автоматически — так, что конфликты сразу входили в режим торможения и самогашения. До применения силовых средств подавления дело почти никогда не доходило. Эта система и стала одним из первых объектов разрушения во время перестройки.

218

Другой автор дает такое объяснение: «Добровольная сегрегация общин этнических мигрантов — чаще всего осознанная стратегия адаптации к принимающему обществу, обусловленная низким уровнем готовности мигрантской общины к интеграции с местным сообществом» [27].

219

Вот сообщение: 07.08.2003, Республика Карелия. Мусульмане требуют прекратить расистские погромы в Кондопоге. Председатель Духовного управления мусульман Карелии муфтий Висам Али Бардвил посетил город Кондопогу, на рынках и улицах которого уже в течение нескольких дней продолжаются нападения на людей с «неславянской внешностью» [40].

220

В 2003 г. в РФ было зарегистрировано около 3 млн. преступлений. Из них 34 тыс. (1,1%) приходилось на иностранных граждан и лиц без гражданства. Как показали опросы работников правоохранительных органов (2000 г.), среди них преобладает мнение о более низкой преступности среди мигрантов, чем среди местного населения [39, 41].

221

Описание этих составляющих в их взаимосвязи показывает, что речь идет о большой и сложной целостной системе, которая приобрела уже международный масштаб, выходящий за рамки постсоветского пространства.

222

В связи с этим на интернет-форумах даже выражалось удивление тем, что В.В. Путин наградил В. Познера «за большой вклад в развитие отечественного телерадиовещания и многолетнюю плодотворную работу» орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.

223

Самые умеренные в этом отношении — «Коммерсант» и «Вечерняя Москва».

224

Зимой 1991 г., когда телевидение уже вовсю работало на развал СССР, председатель Совмина СССР B.C. Павлов поручил Аналитическому центру АН СССР, где я работал, подготовить аналитический доклад о возможности противодействия этой пропаганде. Вывод его был таков: вернуться к цензуре советского типа невозможно (главное, это лишь усилит противника). Но остатки власти государства еще позволяют добиться выделения на телевидении экранного времени, чтобы специалисты могли вечером делать обзор главных разрушающих СССР сообщений и дать свои комментарии к этим сообщениям, объясняя их суть и последствия пропагандируемых действий. Умных и знающих специалистов, готовых делать такую работу в режиме «гласности», было достаточно. B.C. Павлов устроил нам встречу с председателем Гостелерадио СССР Л.П. Кравченко, который подчинялся напрямую Горбачеву. Мы изложили выводы доклада и наше предложение. Он сказал, что доложит Горбачеву. Больше разговоров об этом не было. Сейчас положение примерно такое же, только нет Гостелерадио СССР.

225

Состояние чеченцев усложнено не только кризисом и разрушением хозяйства Чечни. Нельзя закрывать глаза на 12 лет войны, в обстановке которой выросло уже два поколения молодежи. Неизбежным следствием ее стало возникновение политизированной этнической преступности. Никакими простыми моментальными действиями ее устранить нельзя, тут требуется большая программа социальной «реабилитации», для которой нужны время и материальные ресурсы.

226

У нерусских народов РФ ориентация на советские ценности выражена никак не меньше, чем у русского. Так, если в Республике Коми в среднем по всему населению «на шкале оценок современной политической системы, при сравнении ее с коммунистической эпохой, велика доля негативных оценок», то «коми в подавляющем большинстве оценили [нынешнюю] систему негативно» [45].

227

Автор отмечает: «О язычестве удмуртов упоминают лишь образованные информанты — студенты ижевских вузов. Пожилые информанты утверждают, что «религиозные праздники одинаковые с русскими. Все ходят в церковь».

228

Очевидно, что «целенаправленная политика гражданской консолидации» не может быть бесконфликтной и зависит вовсе не только от региональных властей. Опыт и царской России, и СССР показывает, что такая политика, отвечая интересам народных масс, в то же время противоречит этнократическим интересам местных элит. С. Маркедонов считает политику нынешней центральной власти РФ в этом отношении не просто слабой, а и неверной: «Местное население устало от феодальных отношений, которые благословляет и поддерживает Кремль… От феодальной этнократии страдают не только русские в республиках РФ. Дискриминацию испытывают татары в Башкирии, хакасы в Туве, балкарцы в КБР, черкесы и абазины в КЧР. И бороться надо с этим государственным феодализмом, а не с этническими группировками» [33].

229

Видно, что этот образ государственного устройства не согласуется даже с мягким этнонационализмом и примордиализмом. М. Ремизов пишет: «Вполне очевидно, что русские этнические интересы в главном могут быть легко приравнены к государственным, общероссийским и в этом качестве стать непререкаемыми для всех российских народов. Нам не нужна дискриминация других этнических групп, нам нужно такое цивилизационное развитие, в котором мы будем иметь естественные преимущества» [36]. В том-то и дело, что попытка придать любым социальным преимуществам какого-то этноса характер права естественного, то есть вытекающего из какой-то особой сущности этноса, никак не может стать «непререкаемой» для других народов. Надеяться учредить это право в России — утопия.

*****

Оглавление