Российское государство, остававшееся почти на протяжении трех веков великой мировой державой, после развала СССР оказалось втиснутым в рамки территории, которую оно занимало в середине XVII века. Изменения геополитической ситуации в начале 90-х годов XX века привели к стремительному падению мирохозяйственной и мирополитической роли новой страны.

С развалом Советского Союза и появлением на его территории многих государств произошло разрушение производственно-технологических, экономических и финансовых связей между элементами некогда единого народнохозяйственного комплекса. В сложившихся обстоятельствах с целью обеспечения национальной безопасности и защиты интересов новой России в экономической сфере одной из стратегических задач российской государственной политики было провозглашено формирование единого экономического пространства с государствами СНГ на рыночных принципах [2] . Однако в действительности оказалось, что Россия с ее вялыми и сверхосторожными подходами к постсоветской интеграции так и не смогла запустить реальный реинтеграционный процесс, а страны СНГ, по меткому наблюдению бывшего заместителя госсектаря США Строуба Тэлботта, упрямо стремятся быть «подальше и позарубежнее от Москвы» [3] .

Среди стран СНГ самые тесные отношения у России развиваются с Белоруссией. Общие экономические интересы Российской Федерации и Республики Беларусь обусловлены сложившейся в течение многих десятилетий специализацией производства, системой производственно-хозяйственных связей и сформировавшейся на этой основе взаимодополняемостью национально-хозяйственных комплексов. Образование их интеграционного объединения одномоментно изменило геополитическую и геоэкономическую реальность не только в постсоветском пространстве, но и на всем Европейском континенте. Создание российско-белорусского союза позволило сделать первый реальный шаг к консолидации возможностей материальных и интеллектуальных потенциалов двух стран, чтобы вместе более эффективно строить новый уклад жизни, успешнее взаимодействовать во внешнеэкономической и внешнеполитической сферах, согласованно отвечать на международные вызовы.

Еще совсем недавно все мы жили в великой стране СССР, имели равные жизненные условия и возможности, гордились ее историей и могуществом, при том никогда не считали это заслугой ее верховных руководителей, которые, в конце концов, доруководились до развала великой державы, доставшейся нам в наследство от наших славных предков.

В той стране большинство людей чувствовали себя достаточно уютно, считали ее своим Отечеством и никогда не называли ее «империей», а тем более – «империей зла». Надо признаться, мы в душе даже гордились имперским названием, придуманным нашими недругами за океаном, – это был явный признак их бессилия.

Созданное 17 лет тому назад из осколков бывшей державы – новоиспеченных постсоветских стран – Содружество Независимых Государств фактически сыграло роль структуры по их мирному разводу. Исход России из СССР обернулся для нее катастрофическими и невосполнимыми геополитическими, геоэкономическими и военно-стратегическими потерями. Их последствия хорошо известны нам всем. Реалии новой ситуации, несомненно, серьезно ослабили не только экономическую безопасность России, но и в целом всю систему национальной безопасности страны. Ситуация усугубляется тем обстоятельством, что большинство постсоветских стран поставили стратегическую цель оторваться от Российской Федерации, в том числе за счет снижения значимости русского этнического фактора в ущерб экономическому сотрудничеству с правопреемницей бывшей державы. Такое развитие событий в постсоветском пространстве существенно ослабляет позиции России, но в то же самое время это полностью поддерживается странами Запада.

И только маленькая Белоруссия, как кость в горле у наших недоброжелателей, начиная с 1994 года, когда к власти в Минске пришел Александр Лукашенко, добровольно тянется к России и испытывает фактическую осаду со стороны евроатлантических структур за свою промосковскую ориентацию.

В чем же дело? Почему белорусский лидер подвергается беспрецедентному политическому остракизму со стороны Запада, называющего его даже диктатором? Хотя, по правде сказать, на постсоветском пространстве имеются такие лидеры, которые правят в своих странах покруче Александра Григорьевича. Дело в том, что англосаксы даже после гибели Советского Союза не добились своей конечной цели – развала славянской цивилизации. Правда, в этом замысле они частично преуспели на Балканах и теперь Россия вряд ли может считать своими союзниками, например, Сербию или Болгарию. Последняя, вступив в Североатлантический альянс, активно поддержала режим Саакашвили в развязывании недавней войны на Кавказе с помощью прямых поставок вооружений. Всем теперь ясно, что Косово – колыбель Сербии – исчезнет в ближайшие годы как часть славянской цивилизации на Балканском полуострове. Американский исследователь Самюэль Хантингтон обозначил этот современный процесс специальным термином – «балканизация» [4] .

Процесс «балканизации», к сожалению для нас, запущен и в России. Известный геополитический «шахматист» Збигнев Бжезинский считает, что «после разрушения коммунизма единственным врагом Америки осталось русское православие». В частности, на Украине уже отмечается заметный раскол и упадок православной веры в этой славянской стране. Правящая верхушка Украины готова порвать со славянством ради интеграции в НАТО и Евросоюз. Осталось совсем немного, как вещает упомянутый заокеанский политолог: «Лишить русских их русскости, украинцев – украинности, а белорусов – белорусскости». И тогда, по его мнению, нас можно будет взять голыми руками.

Проходящий ежегодно в Москве Всемирный Русский Народный Собор убедительно показывает всем, в первую очередь Западу, что Русская православная церковь по-прежнему выполняет важную консолидирующую роль в духовном возрождении России после развала СССР и лишить нас русскости вряд ли удастся. Поэтому весь свой гнев западные страны обрушили на Белоруссию в лице ее непокорного руководства во главе с Лукашенко, который, в свою очередь, не соглашается расстаться со своей белорусскостью. С белорусскостью не хочет расставаться и белорусский народ, который проголосовал в третий раз за сохранение поста президента за нынешним лидером.

Следует признать: новая Россия так и не смогла взять на себя лидирующую роль, взвалить на себя бремя главного интегратора постсоветского мира. Ее отношения с постсоветскими странами не носят ярко выраженный интеграционный характер, а переведены на уровень выстраивания двусторонних отношений.

Слабая интегрирующая роль России привела к тому, что СНГ так и осталось «содружеством на бумаге». Параллельно с СНГ появилось еще несколько субрегиональных интеграционных группировок. Но это не привело к реинтеграции постсоветского пространства ни в формате 12-ти стран СНГ, ни в рамках ЕврАзЭС, ни в ЕЭП «Большой четверки» (Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина), ни в российско-белорусском Союзном государстве.

Вместе с тем роль России велика в смысле поддержания жизнеспособности новоиспеченных стран, которые до сих пор так и не сформировались как самодостаточные государства из осколков бывшей державы. Взять хотя бы во внимание такие факты, как, например, неоднократное списание многомиллиардных долгов постсоветских стран, льготные цены на российские энергоносители, режим свободного перемещения граждан в пределах СНГ, в результате действия которого из России в государства Содружества мигрантами-гастарбайтерами ежегодно вывозится порядка 16–20 миллиардов долларов [5] . Другими словами, Россия помогает снижать социально-экономическую напряженность в этих странах. При этом выгоды России от использования рабочих-мигрантов никто не подсчитывал, а вот «минусы» от их наплыва в РФ видны невооруженным взглядом. К примеру, именно наличие миллионов мигрантов из стран СНГ приводит к понижению цены рабочей силы в России и закреплению уровня низких зарплат занятых рабочих и служащих титульных наций, что ведет в конечном итоге к дальнейшему усилению социального расслоения народа Российской Федерации и росту социально-этнического напряжения в стране.

Процессы дезинтеграции постсоветского пространства, к сожалению, еще не закончились. Они закончатся только тогда, когда Россия сможет проводить продуманную и целеустремленную политику, направленную на объединение хотя бы ключевых государств СНГ, чтобы выйти на качественно новый уровень экономического развития и совместно противостоять вызовам глобализации. А страны Содружества, в свою очередь, начнут осознавать, что в условиях глобализирующегося мира сохранить фактическую независимость они смогут лишь организовавшись вместе с Россией в реально действующее и эффективное интеграционное сообщество.

Период сепаратного существования России и других бывших союзных республик после развала СССР четко подразделяется на два этапа – равных по времени, но отличающиеся по подходам России к постсоветской интеграции. Первые 8 лет (1991–1999 годы) – это была эпоха первого президента РФ Бориса Ельцина, которую следует характеризовать как период безудержной дезинтеграции и ускоренного размежевания образовавшихся новых суверенных государств. Вторая восьмилетка (1999–2008 годы) связана с приходом в Кремль Владимира Путина, который внес существенные коррективы во взаимоотношения со странами СНГ в рамках провозглашенного им нового внешнего курса с названием «стратегическое партнерство».

Российское руководство во главе с В.В.Путиным еще в 1999 году обозначило основные принципы «стратегического партнерства» в развитии отношений с другими странами, в том числе в пространстве СНГ. Новый подход предусматривал новую динамику торгово-экономических, политических, гуманитарных и других направлений сотрудничества и в перспективе интегрирование России в целостную мирохозяйственную систему на основе учета непосредственно национальных интересов каждого участника такого сотрудничества. Это означало отказ Москвы от неоправданного альтруизма в отношениях с партнерами по СНГ, что было особенно характерно для эпохи Ельцина, и проведение прагматической политики, главным образом, в выстраивании двусторонних отношений с бывшими союзными республиками, а не в интеграционных группировках, в которых участвует Россия вместе с ними.

Согласно такому подходу к развитию взаимоотношений, страны СНГ официально были объявлены первостепенными приоритетными партнерами во внешней политике России.

В действительности, например, в главной, торгово-экономической сфере, они таковыми так и не стали. Тем не менее, именно при президенте В.В.Путине в России стал доминировать стратегический подход в сотрудничестве с внешним миром: если при взаимодействии с дальним зарубежьем Российская Федерация стремится в первую очередь достичь экономическую эффективность и извлечь выгоды от участия в международном разделении труда, то в постсоветском пространстве Россия обязана исходить из двух критериев: экономической эффективности и геополитической целесообразности.

Несмотря на неудачи в воссоздании единого экономического пространства на новой институциональной и правовой основе, следует констатировать, что между странами СНГ по-прежнему сохраняется достаточно глубокая экономическая взаимозависимость, игнорировать которую было бы большой ошибкой. Содружество при всей своей аморфности оказывается очень нужным как для Российской Федерации, так и для других бывших советских республик (создание единого оборонного, экономического и гуманитарного пространства). Постсоветские государства нуждаются не только в энергоресурсах из России (особенно Украина, Белоруссия, Армения, Молдавия), но и в российском емком рынке для своих товаров, в первую очередь сельскохозяйственной продукции. Через российскую территорию и транспортные пути осуществляется транзит грузопотоков с «дальним зарубежьем». Во многом и Россия заинтересована сохранять торгово-экономические связи со своими ближними и традиционными партнерами. По имеющимся оценкам, 102 отрасли экономики Российской Федерации напрямую зависят от кооперационных связей в странах Содружества (в том числе в военно-промышленном комплексе, машиностроении, легкой и химической промышленности и др.).

Для России как одной из мировых держав пространство СНГ является ключевой зоной ее геополитических интересов. Поэтому совсем не случайно в июле 2004 года на заседании Совета безопасности РФ В.В.Путин высказал свою озабоченность состоянием интеграции постсоветского экономического и политического пространства: «Мы подошли к определенному рубежу в развитии СНГ и, по сути, находимся перед альтернативой. Либо мы добьемся качественного укрепления Содружества, создадим структуру, либо нас неизбежно ждет размывание этого геополитического пространства и, как следствие, окончательное падение интереса к работе в СНГ среди его государств-участников» .

Следует иметь в виду, что геополитика в настоящее время стоит очень дорого. И если Россия не хочет окончательно потерять геополитические позиции и отказаться от защиты своих интересов в ближнем зарубежье, то, исходя из логического рассуждения президента РФ и полностью поддерживая поставленные им задачи, мы обязаны наращивать свое присутствие в зоне СНГ.

Период развала СССР и последовавший за этим процесс дезинтеграции постсоветского экономического пространства одновременно проходил на фоне возрастающей глобализации и активизации экономической интеграции в других частях нашей планеты. Мировое хозяйство растет количественно и меняется качественно. А что же мы наблюдаем в постсоветском пространстве? Какие количественные и качественные характеристики мы можем дать участию России как наследницы СССР в интеграционных процессах на пространстве бывшей державы? Оправдал ли себя путинский курс «стратегического партнерства» в отношении указанных стран? Какие внутренние факторы и международные вызовы противодействуют его эффективной реализации?

В.В.Путин не раз открыто заявлял, что Россия сталкивается в зоне СНГ с растущей политической и экономической конкуренцией со стороны Евросоюза, США, Японии и Китая. Следует признать, что наша страна все больше проигрывает в этом жестком противоборстве. Равновесие сил на экономическом и политическом пространстве СНГ заметно разрушается под воздействием напора мировых центров сил и влияния не в пользу России.

Настоящей пробой сил и реальным противодействием такой политике, проводимой США и странами Евросоюза на пространстве СНГ, явился адекватный ответ России на нападение Грузии на Южную Осетию и угрозу ее вторжения в Абхазию.

Новый российский президент Д.А.Медведев впервые за время существования новой России во всеуслышание предупредил ее недругов, что российское руководство не позволит создавать реальные угрозы национальной безопасности нашей страны по всему периметру ее внешних границ. Это явилось прямым предупреждением Соединенных Штатов и их союзников на Западе, которые сегодня, как известно, создают реальные военные угрозы непосредственно на южных и западных рубежах нашего Отечества путем втягивания Грузии и Украины в военно-политический блок НАТО, навязывают размещение элементов системы ПРО первоначально в Европе, а затем, во всей вероятности, по всему периметру западных и южных границ России.

Новый геополитический расклад сил, возникший в ходе принуждения Грузии к миру и ее мирному сосуществованию со своими соседями, определил странам Запада очевидную геополитическую реальность: зона СНГ является жизненно важным пространством для Российской Федерации и уступать его наша страна не собирается ни Соединенным Штатам, ни их сателлитам на Западе.

Таким образом, если последние 17 лет Россия «сосредотачивалась», и зачастую отказывалась от защиты своих интересов в ближнем зарубежье (особенно это наблюдалось в эпоху правления Б.Н.Ельцина), то сейчас наступило время реальной политики, для того, чтобы полностью поддержать поставленные задачи Д.А. Медведевым и В.В. Путиным перед Россией в сфере укрепления ее национальной безопасности и начать наращивать свое присутствие в зоне СНГ, в том числе через государственные ассигнования мероприятий по усилению национальной внешней политики в ближнем зарубежье.

Чтобы российская внешняя политика носила системный и действенно-эффективный характер, нынешнему руководству страны потребуется ускорить разработку внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии России в новых геополитических условиях – после признания независимости Южной Осетии и Абхазии. Только в этом случае наша страна сможет адекватно отвечать на реальные внешние угрозы, в том числе в результате наращивания военно-технической помощи режиму Саакашвили со стороны членов Североатлантического альянса, а также ввиду угрозы отлучения РФ от ВТО и ее наказания путем предполагаемого изгнания из так называемой «восьмерки».

До недавнего времени основная ставка российского руководства, делавшаяся на формирование ЕЭП «Большой четверки», так и не привела к существенным позитивным результатам, а принесла одни разочарования и экономический проигрыш для России. Ведь Москва проявила добрую волю и сняла многие возражения, в том числе согласилась на применение практики взимания НДС по принципу страны-получателя, а не страны-производителя, во имя всемерного стимулирования интеграционных процессов. В данном случае Россия проявила готовность идти на существенные финансовые потери ради общего дела. Эти ежегодные потери российскому бюджету составляют только в торговле с Украиной, как объявил В.В.Путин, сумму в 800 миллионов долларов. На самом деле, по нашим оценкам, они насчитывают порядка 2–3 миллиарда долларов в год. Соответствующие и немалые по стоимости уступки Российская Федерация согласилась предоставить и другим участникам ЕЭП – Казахстану и Белоруссии. Как оказалось на практике, Украина пожелала участвовать в ЕЭП только на стадии формирования зоны свободной торговли, чтобы получать российские энергоносители по субсидированным, то есть низким ценам. Процесс формирования ЕЭП зашел в тупик.

В связи с этой неудачей вновь резко увеличивалось влияние ЕврАзЭС, в рамках которого в конце 2007 года был совершен самый настоящий таможенный прорыв, сопоставимый по своей значимости с первыми шагами Евросоюза. Россия, Белоруссия и Казахстан договорились о создании к 2010 году таможенного союза, который позволит осуществить идею В.В.Путина, высказанную на упомянутом заседании Совета безопасности РФ.

С момента возникновения СНГ мы ежегодно наблюдаем падение объемов товарооборота во взаимной торговле входящих в него стран (как правило, на 10–15 % по сравнению с предыдущим годом). За 1992–2007 годы он сократился более чем в 4 раза. А ведь увеличение товарооборота – основной принятый в мировой практике показатель эффективности интеграционных процессов. Удельный вес торговли стран Содружества между собой на протяжении последних лет составлял только около трети общего объема внешней торговли СНГ, тогда как в 1991 году этот показатель равнялся 60 %, когда еще Россия была главным связующим звеном в этом процессе.

В настоящее время экономическая и интеграционная роль России в постсоветском пространстве снизилась до 15 % – такова доля стран СНГ в совокупном российском внешнеторговом товарообороте. Для сравнения, удельный вес внешней торговли РФ со странами Евросоюза вырос за последние годы до 53 % и имеет тенденцию к дальнейшему росту. В этой связи, следует особо подчеркнуть, что усиление подобного перекоса во внешней торговле Российской Федерации ведет, с одной стороны, к повышению внешнеэкономической зависимости ее национального хозяйства от более сильных и сплоченных западно-европейских торговых партнеров, а с другой – к сжатию интеграции постсоветского экономического пространства. В конечном итоге, в данном внешнеторговом дисбалансе проявляется превышение пороговых значений экономической безопасности страны и подрыв ее основ. Следовательно, в нынешних условиях шансы на реализацию плана расширения постсоветского экономического пространства по-прежнему продолжают снижаться.

На этом фоне, на наш взгляд, по-новому высвечивается и проблема неинтегрируемости постсоветских стран, имеющая для сегодняшней России особое значение. Мировой опыт, практика Евросоюза, и других межгосударственных альянсов интеграционной направленности свидетельствует: реальное интегрирование той или иной группы стран становится возможным лишь тогда, когда эти страны достигают необходимого уровня интеграционной зрелости. В экономике – это достаточно высокий уровень развития обрабатывающей промышленности, обеспечивающий широкую диверсификацию экспортно-импортных операций страны и глубокую вовлеченность ее в международное разделение производственного процесса, и хорошо развитая финансовая инфраструктура. В политике – прочно устоявшаяся демократия с четким разделением властей и верховенством закона, что делает предсказуемым поведение страны на международной арене и обеспечивает ей необходимую степень доверия со стороны партнеров по сотрудничеству.

Как известно, Евросоюз является наиболее ярким примером достижения высокого уровня интеграционной зрелости. Страны СНГ не имеют подобной зрелости ни в экономике, ни в политике. Новоиспеченные государства имеют пока лишь предпосылки для вызревания реальной экономической интеграции, которые только по прошествии известного периода внутриэкономической и политической трансформации могут перерасти в необходимые условия.

Поэтому следует солидаризироваться с компетентным мнением известного исследователя Ю.В.Шишкова из Института мировой экономики и международных отношений РАН: « Не достигшие экономической и политической зрелости страны не в состоянии реально интегрироваться, как бы ни стремились к этому их руководители, какие бы соглашения они ни заключали, какие бы межгосударственные организации с этой целью ни создавали» [6] .

Превращение России в топливно-сырьевой придаток развитых стран и постепенное закрепление этой роли в системе международной кооперации и международного разделения труда ведет к дальнейшей деиндустриализации страны. Все эти факторы серьезно затрудняют и, в конечном итоге, не позволят в перспективе участвовать России в субрегиональной интеграции в качестве, например, интеграционного ядра в постсоветском пространстве, а что самое главное, делают невозможным в перспективе интегрирование РФ в Евросоюз или любые другие продвинутые интеграционные группировки без потери национального суверенитета. Естественно, перечисленные факторы резко снижают интерес стран СНГ к формированию развитых форм интеграции с Россией.

Пример Украины красноречиво подтверждает данный вывод.

Усилия стран Запада по сдерживанию России во внешнеполитической и внешнеэкономической сферах послевоенного конфликта на Кавказе способны временно нанести некоторый ущерб российским интересам. Однако действия наших недругов вряд ли смогут создать серьезные проблемы для национальной экономики и внешнеэкономических связей страны в условиях глобализирующегося мира. В этих непростых условиях России при разработке внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии в отношении стран СНГ и всего постсоветского пространства необходимо более конкретно определиться:

во-первых, с более четкой иерархией интеграционных приоритетов РФ на постсоветском пространстве, чтобы отказаться от множественности, порой совсем неэффективных (как, например, ЕЭП "Большой «четверки»), и перекрывающих друг друга интеграционных проектов с участием России в СНГ;

во-вторых, прекратить непродуктивные заигрывания со странами СНГ и выработать дееспособные сценарии развития интеграционных процессов в ближнем зарубежье;

в-третьих, необходимо ликвидировать значительные финансовые потери (прямые и косвенные), которые продолжает нести Россия в связи с льготными ценами на энергоносители, поставляемые, прежде всего, недружественным по отношению к нашей стране соседям по СНГ. Например, до сих пор российский природный газ поставляется в Грузию по 110 долл. за тысячу кубов. Недружественный режим Ющенко на Украине за счет низкой газовой цены (179,5 долл. за тысячу кубов) на поставляемый из России природный газ фактически укрепляется за счет того, что льготная газовая цена серьезно усиливает конкурентоспособность украинской продукции (черные металлы, удобрения, химическая продукция), которая конкурирует с аналогичной российской продукцией на рынках третьих стран;

в-четвертых, государственная политика должна быть сосредоточена на усилении позиций России как инвестора в разработку природных ресурсов стран СНГ на фоне растущей активности компаний развитых стран, Китая, государств Юго-Восточной и Южной Азии в данном регионе;

в-пятых, как представляется, основная причина слабых успехов России в интегрировании СНГ связана с особенностями ее внутренней экономики, ее непрогрессивной структуры с точки зрения мирохозяйственных тенденций. Топливно-энергетическая направленность российского экспорта вследствие пока сохраняющейся благоприятной конъюнктуры мирового рынка на основные его статьи является серьезным сдерживающим фактором в развитии передовых отраслей машиностроения, обрабатывающей и перерабатывающей промышленности, что ведет, с одной стороны, к дальнейшей деиндустриализации РФ, а с другой – к потере интереса стран СНГ к формированию продвинутых форм интеграции с Россией;

в-шестых, по нашему мнению, самое главное препятствие на пути хозяйственного прогресса России и, соответственно, расширения ее возможностей участвовать в субрегиональной интеграции заключается в следовании с 1992 года непродуктивной для нее неолиберальной монетаристской экономической модели реформирования национального хозяйства. По мнению нобелевского лауреата в области экономики 2001 года Джозефа Стиглица, «это экстремистская стратегия проведения реформ, столь позорно провалившаяся в России», так и не доказала свои преимущества по сравнению, например, с китайским опытом формирования рыночной экономики. Экономическая модель, в соответствии с которой в России происходит формирование рыночных отношений, реализуется на основе не оправдавшего себя в переходный период принципа: «Меньше государства в экономике».

В результате непродуманного сокращения регулирующих функций государства в ущерб национальным интересам России, ускоренный уход государства из реального сектора экономики в результате варварской и криминальной приватизации ключевых отраслей привели в совокупности к существенному сокращению возможностей высшей исполнительной и законодательной власти в РФ реализовывать эффективную национально-ориентированную внешнюю политику, сохранять и поддерживать реальный суверенитет, подтверждать свои державные признаки;

в-седьмых, если Российская Федерация стремится остаться державой и проводить суверенную внешнюю политику, она должна сохранять базовые рычаги влияния, прежде всего, в своей экономической сфере. Неоправданный переход нефтяных ресурсов, электроэнергетики и почти 50 % газодобычи и газораспределения в частные руки в результате недавней либерализации рынка акций «Газпрома», без всякого сомнения, привело и будет дальше приводить к постепенной потере Россией державных признаков и реального суверенитета.

Таким образом, мировой интеграционный опыт и сравнительно короткое по времени участие России в интеграционных процессах в постсоветском пространстве в рамках продекларированного В.В.Путиным и поддержанного новым президентом Д.А.Медведевым курса на развитие стратегического партнерства со странами СНГ пока лишь нацеливают высшее руководство нашего государства на дальнейшее совершенствование и диверсификацию интеграционных усилий РФ в ближнем зарубежье.

Исходя из перечисленных выше факторов и внешнеполитических условий, сложившихся в зоне СНГ после признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, сегодня наша страна как никогда должна быть заинтересована в благоприятном внешнем окружении и во внешнеполитических союзниках. Без всякого сомнения, на первом месте в списке союзников России должна стоять Белоруссия.

По данным социологического опроса ВЦИОМ, на заданный российским гражданам вопрос: «Как вы считаете, отвечает ли победа Александра Лукашенко на выборах главы республики национальным интересам России», ответили «да» – 45 процентов, затруднились ответить – 38 процентов, ответили «нет» – 17 процентов [7] . Итоги опроса выявили примечательный факт: практически половина россиян оценивает итоги президентских выборов в Белоруссии в марте 2006 года как геополитическую победу России. И только шестая часть респондентов – абсолютное меньшинство российских граждан – категорически отрицают победу нынешнего белорусского лидера на пользу РФ. Политические силы, которые представляют указанное меньшинство населения страны, обычно выступают – не открыто, а завуалированно, – против усиления геополитических, геоэкономических и военно-стратегических позиций России на ее западных границах и, в первую очередь, за счет укрепления союзнических отношений с Республикой Беларусь. Ведь в сегодняшних условиях – в условиях так называемого мирного наступления НАТО и Евросоюза на постсоветское пространство – способствование ослаблению позиций России на западных рубежах равносильно коллаборационизму с Западом! Первоначально это ярко проявилось во времена правления Горбачева и Ельцина, когда России был навязан – не без помощи Запада – одновекторный внутриэкономический и внешнеполитический ориентир на западные либеральные ценности. Тем не менее, правящие верхи в России всегда вынуждены считаться с тем абсолютным фактом, что большинство россиян по-прежнему считают Североатлантический альянс агрессивным военно-политическим блоком, выступают против навязывания англосаксонских стандартов в ущерб отечественным ценностям и хотели бы для России иметь собственный цивилизацион-ный путь развития, учитывающий, естественно, опыт передовых держав.

Какие же преимущества имеет Россия от тесных союзнических отношений с Белоруссией?

В геополитическом плане

В условиях значительного ослабления мирополитической и мирохозяйственной роли России как правопреемницы СССР, а также в связи с активным продвижением НАТО и Евросоюза на восток Белоруссия играет исключительно важную роль буфера на пути евроатлантических структур, действующих с дальним прицелом в отношении России. В долгосрочном плане Белоруссия – единственный и надежный союзник на западных границах России, если исходить из колеблющейся позиции Украины и откровенной неприязни и даже враждебности со стороны Литвы, Латвии и Эстонии.

С одной стороны, Запад не устраивает жесткое противодействие Минска навязыванию так называемых западных ценностей в противовес сохранению ценностей славянской цивилизации как основы духовного развития страны. С другой стороны, промосковская ориентация нашего союзника не позволяет замкнуть санитарный кордон из недружественных стран на западных границах России, которую евроатлантисты, по-прежнему, опасаются. Об этом ярко свидетельствует, в частности, доминирование военно-политической составляющей линии в их стратегии при продвижении НАТО и Евросоюза на восток.

Следует особо отметить, что продвижение евроатлантических структур на постсоветское пространство серьезно тормозится рядом военно-технических факторов, которые определяет именно Белоруссия.

Во-первых, это связано с наличием у республики современных вооруженных сил. Белорусская армия рассматривается западными экспертами как одна из сильнейших в Европе, которая – единственная из армий стран СНГ – способна помочь Российской армии в трудную минуту.

Во-вторых, Белоруссия содержит сложную и дорогостоящую военно-техническую инфраструктуру, которая, по большому счету, не нужна маленькой республике, но в ней очень заинтересована Россия. Речь идет о военных аэродромах, в том числе для приема бомбардировщиков стратегического назначения, радиолокационной станции (РЛС) под Барановичами, пункте управления подводными лодками в городе Вилейка. Создание подобных аналогов на российской территории потребует, по оценкам военных специалистов, от 21 до 25 миллиардов долларов [8] . Добавьте сюда еще содержание границы Белоруссии от Бреста до Псковской области. Естественно, в случае смены политического вектора в Минске военная и пограничная инфраструктуры Белоруссии перестанут обслуживать стратегические интересы России. Кстати, ликвидация в начале 1990-х годов РЛС в латвийском поселке Скрунде под напором США в обмен на скорейшее принятие Латвии в НАТО и Евросоюз означала потерю Россией самой мощной РЛС бывшей Советской Армии на западных границах страны, стоимостью порядка 2 миллиардов долларов.

В-третьих, военно-стратегические планы США разместить элементы ПРО на территории Чехии и Польши, которые будут служить якобы для предотвращения ракетных ударов Ирана против Европы, но в то же время ни у кого не вызывает сомнения тот факт, что эти элементы будут направлены против России. В этих непростых условиях ключевую роль может сыграть именно Белоруссия. По мнению российских военных специалистов, установка на территории союзной республики противоракетных комплексов С-400 способна нейтрализовать потенциальную американскую угрозу. На возможность такого хода развития событий и адекватного ответа американцам недвусмысленно дал понять белорусский президент во время встречи с журналистами российских региональных СМИ 12 октября 2007 года в Минске [9] . Это еще раз было подтверждено нашим союзником 14 декабря 2007 года в Минске на заседании Высшего государственного совета Союзного государства, на котором А.Г.Лукашенко, в частности, заявил: «Белоруссия готова сыграть свою роль в вопросе предполагаемого размещения в Европе элементов системы ПРО США». В соответствии с данными обязательствами на встрече 19 августа 2008 года в Сочи Д.А.Медведев и А.Г.Лукашенко договорились до конца 2008 года оформить де-юре Договор о совместной системе ПВО, которая, как известно, уже существует де-факто. Белоруссия также намерена координировать действия с Российской Федерацией по адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) и в рамках ОДКБ. Все это, по словам белорусского лидера, необходимо, чтобы «не только вместе выстоять в мире новых угроз и вызовов, но и усилить наше внешнеполитическое влияние, нарастить общий экономический потенциал» [10] .

Гипотетическая потеря союзника в лице Минска автоматически приведет к потере стратегически важного российского форпоста на западном направлении, непосредственно примыкающего к территории России. В этом случае можно не сомневаться, что НАТО подойдет вплотную к Смоленску, Пскову и Санкт-Петербургу, а Калининградский анклав еще более отдалится от РФ, его судьба станет совсем уже неопределенной в условиях экономической экспансии Запада.

Несмотря на жесткую критику и предпринимаемые изоляционистские политические меры в отношении руководства Белоруссии, страны Евросоюза в последние годы стали активнее использовать методы именно экономической экспансии в экономику республики. На сегодняшний день на долю стран ЕС приходится половина белорусского экспорта и 75 % прямых инвестиций в экономику Белоруссии [11] . По признанию профессора Института международной политики, политики безопасности, оборонного и международного права в Университете Бундесвера в Мюнхене Михаэля Штаакка, «эта страна представляет собой потенциальное место для размещения ориентированного на российский рынок производства» [12] .

Естественно, в современных условиях жесткой конкуренции и фактического противостояния Запад просто не заинтересован в существовании российско-белорусского союза.

В экономическом плане

Белоруссия – один из главных внешнеторговых партнеров России. В 2008 году торговый оборот между двумя странами прогнозируется порядка 30 миллиардов долларов, что на 20 % выше показателя 2007 года. Например, внешняя торговля России с США составляет 12 миллиардов долларов. По объему товарооборота Белоруссия занимает 6 место в торговле Российской Федерации с зарубежными странами после Германии, Нидерландов, Италии, Китая и Украины [13] .

Основа нынешних торгово-производственных связей между Россией и Белоруссией сложилась еще во времена СССР, когда две союзные республики входили в состав единой державы, а их экономики являлись составными частями единого народнохозяйственного комплекса. В Советском Союзе на долю России вместе с Украиной приходилось более трех четвертей общесоюзного национального дохода; вклад Белоруссии, Казахстана и Узбекистана составлял примерно по 4 %, а у каждой из остальных республик этот показатель не превышал одного процента. По удельному весу промышленности в ВВП лидировала Белоруссия – 39,2 %, за ней шли Россия – 37,8 %, Украина – 36 %, Казахстан – 20,3 %. Белоруссия и Россия выделялись среди других республик наиболее развитым машиностроением. В 1990 году удельный вес машиностроительной продукции в их промышленном производстве составлял соответственно 34,2 % и 30,3 %. Приведенные показатели со всей очевидностью свидетельствуют о лидирующих позициях Белоруссии, которые она занимала в индустриальном развитии СССР. Ежегодно в союзный бюджет республика перечисляла свою немалую долю, насчитывавшую в стоимостном эквиваленте более 3 миллиардов долларов США.

Белоруссия находится на пересечении железнодорожных и автомобильных магистралей, систем нефте-, газо– и продуктопроводов, систем связи, водных и воздушных путей сообщения между промышленно развитой Западной Европой и богатой природными ресурсами Азией, что благоприятствует развитию в республике различных отраслей промышленности, производственной и социальной инфраструктуры.

Основу национальной экономики Белоруссии – главный стабилизирующий фактор экономической безопасности страны – составляет ее промышленный комплекс, который и сегодня является одним из самых развитых производственных потенциалов на территории бывшего Советского Союза. На его долю приходится почти половина всех основных производственных фондов республики, выпуск около 30 % валового внутреннего продукта и более 27 % занятых в национальной экономике.

Советская Белоруссия была «сборочным цехом» СССР, а Республика Беларусь осталась «сборочным цехом» России. Еще в составе СССР в Белоруссии получили развитие ряд отраслей народного хозяйства, до сих пор обеспечивающие своей продукцией все бывшие советские, а ныне независимые республики (включая Россию), а также многие зарубежные страны: тракторы «Беларусь», большегрузные автомобили, электронно-вычислительная техника. В республике развиты машиностроение и металлообработка, производство строительных материалов и конструкций, радиоэлектроника, химическая и нефтехимическая промышленность, деревообработка, текстильная, трикотажная, обувная промышленность, сельское хозяйство.

В течение последних лет Россия непосредственно поддерживала машиностроение Белоруссии с помощью реализации совместных программ и размещения заказов своего ВПК. В оборонном производстве России доля поставок из Белоруссии достигает 17 процентов. Главным образом это средства спутниковой и космической связи, оборудование для радиостанций, радионавигационные устройства и другая продукция наукоемких технологий. В случае «ухода» республики на Запад, российский ВПК и система военной обороны РФ понесут серьезные дополнительные военно-технические, материальные и финансовые затраты.

Белоруссия вывозит в страны СНГ, главным образом в Россию, до 80 % своей машиностроительной продукции, причем критически значимой для российской экономики. Некоторые виды этой продукции занимают ведущие позиции на российском рынке. Так, до сих пор 80 % тракторного парка в РФ составляют машины, выпускаемые Минским тракторным заводом, а в горнодобывающей промышленности России 49 % грузов вывозится автомобилями, сделанными Белорусским автомобильным заводом (БелАЗ).

Более 8 тыс. российских и белорусских предприятий нуждаются во взаимных поставках. Порядка трех миллионов рабочих мест в России обеспечивает производственно-кооперационное сотрудничество с Белоруссией.

По белорусским транспортным путям Россия осуществляет до 70 % экспорта в страны Европейского союза и примерно столько же российского импорта из этих стран. А ведь на долю ЕС приходится 53 % российского внешнеторгового оборота.

Россия осуществляет через территорию Белоруссии беспрепятственный транзит экспортных энергоресурсов в Европу.

В духовно-историческом плане

Духовно-историческое единение – важный фактор, который часто недооценивается или даже игнорируется при рассмотрении вопроса единения Белоруссии и России.

По культуре, языку и историческим судьбам русские и белорусы – родственные народы. На бытовом уровне белорусы считают себя с русскими единым народом и у них напрочь отсутствует «комплекс младшего брата», присущий значительной части украинского народа. Поэтому неслучайно белорусы первыми предложили вновь объединиться с россиянами.

Исторически судьбы русского и белорусского народов были всегда тесно связаны и до недавнего времени казались неразделимыми. Несмотря на заметное влияние со стороны Польши и Литвы, основное значение для развития культуры и всей общественной жизни Белоруссии имела именно Россия. Общей является и религия (православие), которую исповедует большинство верующих в обеих странах. Русский язык наряду с белорусским имеет широкое распространение в республике. Можно сказать, что в стране уже давно установилось двуязычие. Статья 17 Конституции Республики Беларусь гласит, что государственными языками являются белорусский и русский.

Белоруссия – давний и верный союзник России. Еще на заре становления своей народности, в 1Х-Х1 веках, белорусы входили в состав Киевской Руси. С конца Х1-Х11 веков они составляли основной этнический массив Турово-Пинского и Полоцкого княжеств. В XIV веке белорусские земли были включены в состав Великого Княжества Литовского, а с 1569 года – Речи Посполитой. Лишь воссоединение в XVIII веке со своими русскими собратьями избавило белорусский народ от насильственного окатоличивания и ассимиляции.

Однако тяга к «попечительству» над белорусами у поляков отнюдь не отпала. Уже в апреле 1919 года, едва обретя независимость от России, Польша устами своего тогдашнего главы Юзефа Пилсудского объявляет о намерении вернуться к границам 1772 года, то есть включить в состав Польского государства Белоруссию, Литву, часть Украины и часть Латвии. Через два года, пользуясь слабостью Советской России, Варшаве частично удается реализовать этот план. По условиям Рижского мирного договора к Польше в 1921 году отошли Западная Белоруссия и Западная Украина. Лишь 18 лет спустя белорусам удалось вернуть незаконно отторгнутые у них территории.

Таким образом, история свидетельствует, что ослабление позиций Москвы в данном регионе автоматически вело к установлению господства Польши. И наоборот, лишь тесный союз с Россией позволял белорусам сохранить свою национальную самобытность.

Во время Великой отечественной войны Белоруссия, защищая общее Отечество, потеряла свыше 2,2 миллиона человек – четверть всего населения.

Так что и по культуре, и по языку, и по историческим судьбам русские и белорусы – близко родственные народы.

Договор о создании Союзного государства еще раз подтвердил неразрывность судеб Белоруссии и России. У многих, однако, возникает вопрос: возможно ли представить, что и Украина войдет в него хотя бы в перспективе, чтобы образовать «Союз трех» и вместе с Россией и Белоруссией составить «славянский треугольник», остаться оплотом восточнославянской цивилизации? Как представляется, именно «Союз трех» должен служить тем интеграционным ядром, которое составит первооснову для запуска механизма реальной постсоветской интеграции.

Однако специфическое участие Украины в интеграции постсоветского пространства в рамках СНГ, определяемое ее руководителями в качестве ассоциированного члена Экономического союза СНГ, ярко продемонстрировало другим странам-членам этой интеграционной группировки откровенную роль «троянского коня» со стороны Киева в постсоветской истории. Торпедирующая деятельность украинских руководителей проявляется и в формировании другого интеграционного объединения – ЕЭП «Большой четверки», которому Кремль до недавнего времени уделял первостепенное внимание, можно оказать, в ущерб российско-белорусскому союзу. Выходит, что даже при отсутствии должной лояльности и искреннего желания со стороны Киева выстраивать интеграционные отношения с Россией, Москва где-то надеялась, что руководство современной Украины согласится в конце концов по серьезному относиться к интеграции с Россией и с Белоруссией. Ведь существующие в Европе геополитические и внутриэкономические факторы свидетельствуют о необходимости укрепления современной восточнославянской цивилизации в рамках «Союза трех». Такой вывод подтверждается рядом обстоятельств.

Не следует забывать, что в ближнем зарубежье Белоруссия и Украина являются ключевыми партнерами России в СНГ.

Среди главных целей и задач внешней политики Российской Федерации – не допустить или, по крайней мере, оттянуть на дальнюю перспективу вступление Украины в НАТО и не потерять своего реального и фактически единственного союзника – Белоруссию. Главным инструментом и внешнеполитическим рычагом России в сохранении нынешнего «статус-кво» с этими двумя странами являются торгово-экономические и производственно-кооперационные связи. И Украина, и Белоруссия крайне заинтересованы в получении из России топливно-энергетических и других природных ресурсов, а также в емком российском рынке.

Россия должна выработать в отношении Украины долговременную стратегию двустороннего сотрудничества, учитывая тот факт, что большая часть украинской экспортной продукции недостаточно конкурентоспособна на мировом рынке и находит спрос (и, по нашим оценкам, еще долго будет продолжаться такая ситуация) на непритязательном российском рынке. Кроме того, украинская экономика не способна существовать без российских энергоресурсов, поставляемых на Украину по ценам, ниже среднеевропейского уровня.

Вместе с тем и Россия крайне заинтересована в развитии прежде всего производственно-кооперационных связей с Украиной, в сохранении ее научно-производственного потенциала в высокотехнологических отраслях военно-промышленного комплекса, так как российский ВПК по кооперации сотрудничает с 33 украинскими предприятиями-монополистами по 3200 номенклатурным позициям. Россия также сильно заинтересована в сохранении и развитии «сборочного цеха» Белоруссии. С белорусским ВПК РФ имеет производственную и научно-техническую кооперацию со 120 заводами – также монополистами – и КБ по 1600 видам продукции военно-технического назначения.

Как известно, вступление бывших социалистических стран Центральной и Восточной Европы в НАТО привело к свертыванию кооперации с Россией именно в производстве военно-технической продукции. В результате РФ потеряла существенные прямые и косвенные дивиденды от сотрудничества с постсоциалистическими странами.

Следует иметь в виду, что США и Евросоюз стремятся оторвать Белоруссию от России любыми способами, в том числе путем введения экономических и политических санкций в отношении Минска.

Российский природный газ, поставляемый пока на Украину и в Белоруссию по ценам ниже среднеевропейского уровня, является не только донорской помощью экономикам этих стран, но и помогает поддерживать высокую конкурентоспособность их экспортной продукции, поставляемой в третьи страны. Значительная доля стоимости этой продукции заложена на российских предприятиях, связанных кооперационными связями с белорусскими и украинскими предприятиями-партнерами.

По нашему мнению, выдвижение запредельных требований по цене на природный газ нашему союзнику – Белоруссии, несомненно, скажется бумерангом на российских предприятиях – смежниках. Ведь снижение конкурентоспособности белорусской экспортной продукции в конечном итоге может привести к потере нашим союзником рынков третьих стран и, как следствие, – к невостребованности российской части этой продукции в виде комплектующих деталей. В конце концов, все это может привести к потере рабочих мест и росту безработицы в России.

Что касается Украины, во главе которой сегодня стоит прозападный режим Ющенко, то при подобных обстоятельствах России следовало бы проводить дифференцированный подход к установлению экспортных цен на свои энергоносители, когда в Киеве правит очередной недружественный президент.

Как представляется, если Россия себя считает одной из мировых держав, то она должна подтверждать свои державные признаки и заботиться о лояльности своих соседей, в том числе с помощью экономических рычагов. Держава должна оказывать всестороннюю поддержку своим союзникам, которым, по мере финансовых возможностей следует предоставлять экономическую помощь в обмен на геополитические и военно-стратегические выгоды. Однако нынешняя Россия не всегда следует этой прописной истине. А в результате мы видим ее явный проигрыш в «нефтегазовых войнах» с союзной Белоруссией, а постоянное «тыкание в нос» официального Минска, приговаривая при этом, что мы «кормим и поим» Белоруссию, наносит непоправимый ущерб российско-белорусским отношениям, вызывает недоверие у значительной части россиян и большинства белорусов к кремлевскому курсу на сближение и объединение со страной – самым верным союзником России. Подобная политика вызывает также серьезные опасения в отношении так называемой союзнической политики Москвы у стран-соседей по СНГ.

Мировая практика свидетельствует, что державные функции в реализации взаимоотношений с другими странами никогда не должны подменяться сиюминутными экономическими выигрышами любого национального хозяйствующего субъекта даже с таким названием как «Газпром». Ведь для внешнеторговых операторов, в том числе для государственно-корпоративного российского газового монополиста, придерживающихся жестких рыночных принципов экономической выгоды в своей деятельности, вопросы укрепления геополитических позиций России, обеспечения ее национальной безопасности – это дело третьестепенное, и как мы все давно уже убедились, топ-менеджмент российской газовой компании мало интересует судьба Союзного государства.

Россия, Украина и Белоруссия переживают особый период сепаратного становления своих национальных экономик, до недавнего времени составлявших самую развитую часть единого народнохозяйственного комплекса бывшего СССР. Фактически сегодня в каждой из стран решается вопрос выбора национальной экономической стратегии, в том числе определяется уровень и масштаб их взаимодействия в торгово-экономической и производственной сферах.

Несмотря на раздающиеся время от времени в Москве, Киеве и Минске политические заявления о необходимости укрепления экономической интеграции в так называемом «славянском треугольнике», в действительности преобладает тенденция к ослаблению экономических связей между нашими странами. Наибольший их спад наблюдается во взаимоотношениях России с Украиной. Так, за период с 1995 по 2000 год объем российского экспорта на Украину сократился почти на 30 %, а его доля в общем экспорте России в страны СНГ снизилась с 50 % до 37 %. Доля импорта из Украины в общем объеме российского импорта также сократилась за этот период с 49 % до 30 %. Удельный вес России во внешнеторговом обороте Украины также претерпел значительное снижение.

Подобная ситуация в указанный период наблюдалась и в украинско-белорусской торговле. Например, только за 1999 год объем их взаимного товарообмена снизился на 40 %.

Уровень хозяйственных связей России и Белоруссии за 1990-е годы претерпел фактически четырехкратное сокращение. Так, накануне развала Советского Союза в 1991 году товарооборот между ними составлял 28,7 миллиарда долларов. В самом благоприятном для двух экономик 1997 году этот показатель оценивался в 9,5 миллиарда долларов. В дальнейшем, вследствие, главным образом негативного воздействия российского финансового дефолта (в августе 1998 года) произошло снижение взаимного товарооборота до 7 миллиардов долларов в 1999 году. В 2000 и 2001 годах отмеченный показатель с большим трудом восстановился до «дефолтового» уровня – соответственно, 9,2 и 9,5 миллиарда долларов.

В 2001–2008 годах товарооборот России во внешней торговле как с Украиной, так и Белоруссией не имел сколь-нибудь значимых изменений в структуре, но показал значительный рост в основном за счет значительного повышения экспортных цен на российские энергоносители (газ, нефть и нефтепродукты) и в меньшей степени на природное сырье, поставляемые на украинский и белорусский рынки.

Какие причины сдерживают развитие экономической интеграции в так называемом «славянском треугольнике»? Отметим некоторые из них – наиболее важные, на наш взгляд.

Нынешний этап интернационализации хозяйственной жизни, именуемый глобализацией мировой экономики, меняет соотношение внутренних и внешних факторов развития. Если на ранних стадиях отмеченного процесса решающая роль принадлежала внутренним факторам, то по мере вовлечения национально-хозяйственных комплексов в мировую экономику внешнее воздействие становится все более решающим в выборе экономической стратегии. Это означает, что Россия, Украина и Белоруссия в нынешних условиях все чаще вынуждены регулировать хозяйственную жизнь внутри страны с учетом процессов, происходящих в мировом хозяйстве, где главную «скрипку» играют ведущие индустриальные державы.

Итоги постсоветского периода явственно показали, что ни в Америке, ни в Европе не хотят усиления России путем ее тесного сближения с Белоруссией и Украиной, историческими и естественными союзниками. Совокупный ВВП трех стран составляет порядка 90 % в объеме СНГ (доля России – 73 %, Украины – 9,4 % и Белоруссии – 3,5 %). В трех государствах проживают более 200 миллионов человек. Запад весьма озабочен возможным формированием партнерских отношений в «треугольнике»: Россия – Белоруссия – Украина, так как это привело бы к новому геополитическому и геоэкономическому раскладу, при котором ни у кого уже не будет возникать вопрос о подлинном месте России в Европе и в мире в целом.

Относясь весьма настороженно к интеграционным процессам России с Белоруссией и стремясь вырвать Украину из традиционного «славянского треугольника», евроатлантические структуры, в том числе преследуют цель: ограничить эффективность их машиностроительного комплекса, сформировавшегося как единое целое еще в ХIХ-ХХ веках. Этот комплекс составляет основу ВПК трех стран и, несмотря на развал СССР, представляет собой сильного конкурента западным компаниям на рынках военной техники и оружия, является бельмом на глазу у Запада. Кроме того, совместный ВПК трех стран – это одна из основных опор системы национальной безопасности России, Белоруссии и Украины, то есть это, можно сказать, единственно пока сохранившийся от наследства великой державы материально-технический фактор, сдерживающий агрессивное наступление НАТО на Восток и «продавливание» Евросоюза неэкономическими методами в постсоветское пространство.

Неблагоприятное развитие взаимных хозяйственных связей в «славянском треугольнике» следует рассматривать как реальную угрозу национальным интересам трех стран. В западных столицах понимают, чтобы установить контроль над Украиной, необходимо в первую очередь посеять и поддерживать раскол между Киевом и Москвой. Невооруженным глазом видно, что евроатлантические структуры не приемлют даже конъюнктурно звучащие время от времени заверения украинских лидеров при их личных встречах с российскими руководителями «о стремлении Киева в Европу вместе с Россией», открыто делая ставку на прозападных украинских политиков.

В дальнейшей перспективе евроатлантический патернализм в отношении Киева, по нашему убеждению, и дальше будет предопределять цель Запада в данной сфере – повышение роли Украины в постсоветском пространстве в качестве противовеса России. Политика Запада всемерно и усиленно направляется на закрепление евроатлантического вектора в интеграционных планах Киева. Поэтому не случайно, на всех выборах в Верховную Раду евроатлантические структуры всячески поддерживают те политические блоки, в составе которых нет ни одной партии, ориентированной на сотрудничество с Россией.

Тем не менее, многие специалисты и в Киеве, и в Москве считают, что украинская политика дистанцирования от интеграционных процессов с Россией и на постсоветском пространстве в целом не может быть компенсирована развитием экономических связей на западном направлении, что порождает в этом регионе геоэкономический вакуум. По мнению ряда украинских экспертов, в таких условиях стратегию вхождения Украины в мировое хозяйство необходимо скорректировать, опираясь на совместные усилия с Россией, а также с другими государствами СНГ, Восточной и Центральной Европы.

Что касается Белоруссии, то ее руководство никак не желает поддаваться грубому нажиму со стороны Запада, граничащему «с политическим и экономическим остракизмом», в ущерб национальным интересам. Сохранение отечественного машиностроительного комплекса Минск упорно отстаивает и не мыслит без тесного сотрудничества с Москвой. Небезынтересно отметить, что за свое «упорство» в промосковской ориентации Белоруссия все-таки добилась определенных успехов и награды, заставив евроатлантические структуры в конце концов сменить тактику в отношении Минска. После уверенной победы А.Г.Лукашенко на вторых президентских выборах в сентябре 2001 года Запад, очевидно, потерял надежду на быструю перемену власти в стране с помощью белорусской оппозиции и начал исподволь «наводить мосты» с белорусским руководством. В начале 2002 года Всемирный банк возобновил кредитование Белоруссии после шестилетнего перерыва. Программа кредитования на 20022004 годы предусматривала выделение 260 миллионов долларов. Появились признаки того, что отличавшийся своей непримиримостью Международный валютный фонд также начал смягчать свою позицию. В заключении спецкомиссии МВФ, посетившей Белоруссию в конце 2001 года, отмечалось, что страна частично пошла навстречу требованиям Фонда и проводит рыночные реформы. Следуя наметившейся – положительной для Белоруссии тенденции, Европейский банк реконструкции развития (ЕБРР) выделил 2 миллиона долларов малому и среднему белорусскому бизнесу.

Победа Александра Лукашенко на президентских выборах в третий раз в марте 2006 года радикально изменила подход Запада к сотрудничеству с Белоруссией. Если во внешнеполитической сфере белорусский лидер и его команда по-прежнему считаются персонами «non gratas», то во внешнеэкономическом взаимодействии наметился явный прогресс в сторону увеличения потока белорусских товаров в страны Евросоюза и роста объемов западных инвестиций в белорусскую экономику. Примечательно, что в российско-белорусском нефтегазовом конфликте Запад поддержал Белоруссию в пику России.

Ослабление экономических связей в «славянском треугольнике» является самым критическим проявлением в дезинтеграции постсоветского экономического пространства.

На взгляд многих российских экспертов, важнейшим макроструктурным препятствием интеграционному процессу России с Украиной, Белоруссией и другими постсоветскими странами следует считать топливно-сырьевую ориентацию российской экономики. При сохранении подобной экономической стратегии никакая экономическая интеграция ни в рамках «славянского треугольника», ни в постсоветском пространстве в целом, если судить объективно, России не нужна. Продукция топливно-сырьевых отраслей будет всегда востребована мировым хозяйством и сегодня она обеспечивает устойчивый доход экспортерам сырья и топлива. В то же время обрабатывающие отрасли, и, в частности, машиностроительная отрасль, в странах с подобной направленностью обречены конъюнктурой мирового рынка на вымирание.

Дальнейшее сохранение топливно-сырьевой ориентации в национальной экономической стратегии России способно привести в конечном итоге к разрушению отечественного машиностроения РФ и окончательной потере его связей с машиностроительными комплексами (и, соответственно, с ВПК) Украины и Белоруссии. Какая судьба может ожидать указанные комплексы, по-видимому, не требует пространного ответа, если брать во внимание высокую степень интеграции промышленности наших трех наиболее экономически развитых – бывших союзных республик. Еще в рамках СССР 80 % предприятий Украины не имели законченного производственного цикла, а Советская Белоруссия, как известно, получила по этой причине название «сборочного цеха СССР». Все это обусловило даже после развала державы высокую степень зависимости украинской и белорусской экономик от внешних поставок и производственно-кооперационных связей – в первую очередь с Россией.

По расчетам украинских специалистов, если бы Украина гипотетически полностью прекратила товарный обмен с Россией и другими странами СНГ, то она имела бы возможность обеспечить производство только 15 % своего ВВП. В свою очередь и нынешняя Белоруссия, по оценке ее руководства, зависит от экономики России на 85 %. Правда, Российская Федерация не так уязвима: в ситуации прекращения товарообмена в «славянском треугольнике» России удалось бы сохранить возможности для производства как минимум 65 % конечного продукта.

Таким образом, приведенные выше аргументы, на наш взгляд, вполне достаточны, чтобы убедить даже непосвященного читателя в том, что набирающая силу тенденция развала функционирующего пока машиностроительного комплекса в «славянском треугольнике» адекватна социально-экономическому упадку наших стран и закреплению их в роли аутсайдеров мирового рынка. По-видимому, в эпоху глобализации, с точки зрения самосохранения и выживаемости России, Украины и Белоруссии, именно ключевые аспекты трехстороннего экономического взаимодействия должны быть в центре внимания наших лидеров, правительств, парламентариев и политиков.

Примечания:

1

См. предыдущие две книги автора: Годин Ю.Ф. Беларусь и Россия на пути к Союзному государству. М., Посольство Республики Беларусь в Российской Федерации, 1999; Годин Ю.Ф. Россия и Белоруссия на пути к единению. Проблемы экономической безопасности Союзного государства. М., «Международные отношения», 2001.

2

Концепция национальной безопасности Российской Федерации // Российская газета. – 2000. – 18 янв.

3

См.: Тэлботт Ст. Билл и Борис. Записки о президентской дипломатии. Изд. дом «Городец». М., 2003.

4

См. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: «Издательство АСТ», 2003.

5

По оценке МВД РФ.

6

Цитировано по: РИА «Новости». 2004. 19 июля.

7

См.: Шишков Ю.В. Отечественная теория региональной интеграции: опыт прошлого и взгляд в будущее. «МЭиМО», № 4, 2006, с.60.

8

См.: Глас народа: Как вы считаете отвечает ли победа Александра Лукашенко национальным интересам России? «Парламентская газета». 2006, 6 апреля, с.1.

9

См.: «Российская Федерация сегодня». Журнал Федерального Собрания – Парламента РФ. № 11, 2006, с.26.

10

А.Г. Лукашенко. «Я сторонник открытой, искренней политики». Пресс-конференция Президента Республики Беларусь для представителей СМИ регионов России (12 октября 2007 г.). «Советская Россия», 2007, 16 октября.

11

Цит. по: Ядуха В. Белоруссии указали рыночный путь. Путин и Лукашенко встретились в Минске // «РБК daily», 2007, 17 декабря.

12

Статистика СНГ. Межгосударственный статистический комитет. М., 2008, № 6, с.69.

13

Штаакк М. Продолжение курса на изоляцию. Беларусь после президентских выборов. //"Internationale Politik". № 10, 2001, с.83.