В июле 1984 года в порту города Поти — древнего Фасиса — состоялась встреча двух экспедиций, названия которых связаны с легендарным походом аргонавтов за золотым руном: болгарской "Аргонавтики", организованной при содействии Научно-экспедиционного клуба ЮНЕСКО и экипажа судна "Арго", повторившего маршрут аргонавтов от берегов Эллады к берегам Колхиды. Руководитель "Аргонавтики" Тодор Троев показал капитану "Арго", известному ирландскому исследователю Тиму Северину фотографию, запечатлевшую крайне любопытную находку. Советский подводник Сергей Куприянов, сотрудничающий с Академией наук Болгарии, поднял со дна в районе мыса Калиакра золотой слиток в виде растянутой овечьей шкуры… Уж не подобные ли слитки и были целью плавания аргонавтов за золотым руном? В III веке до н. э. Аполлоний Родосский, заведовавший Александрийской библиотекой, книголюб и знаток географии, создал поэму "Аргонавтика", в которой описал плавание аргонавтов в Колхиду. В ней слиты правда и вымысел, наука и поэзия, мифы и реальность. И по сей день не утихают споры ученых о том, что имели в виду эллины под "золотым руном", что породило миф о войне с амазонками, какие подлинные трудности и опасности трансформировались в рассказ о движущихся скалах Симплегадах и т. д. Но ни у кого в наши дни не вызывает сомнение тот факт, что за рассказом об аргонавтах стояли реальные события, связанные с плаваниями древних греков в Черное море из Эгейского через Мраморное море, Босфор и Дарданеллы.

Плавать в Черном море было значительно труднее, чем в Эгейском, где и родилось древнейшее искусство мореплавания. Тут не было островов, столь многочисленных в Эгеиде, сильные течения мешали пройти через проливы, северные участки Черного моря покрывались льдом. Во времена Гомера, по словам Страбона, это море называлось Аксинским, то есть "Негостеприимным", из-за "зимних бурь и дикости окрестных племен, особенно скифов, так как последние приносили в жертву чужестранцев". Греки представляли себе это море как бы "другим Океаном" и отправлявшихся туда воображали уехавшими столь же далеко, как и тех, кто отплывал за Столпы Геракла. Лишь после того, как на побережье Черного моря основали свои колонии греки-ионийцы, оно стало называться Эвксинским — "Гостеприимным". Иногда же его называли Понтом Скифским или просто Понтом — "Морем".

Были ли древние греки первыми покорителями Черного моря? Ряд античных авторов говорит, что задолго до колонистов-эллинов в водах Понта и даже Меотиды (Азовского моря) плавали жители Малой Азии — карийцы. Есть гипотезы о том, что в Черном море, так же как и в водах Атлантики, первыми появились мореплаватели острова Крит, великой морской державы, или финикийцы, народ-мореплаватель. Есть указания на то, что знали искусство мореходства древнеабхазские племена, многие тысячи лет живущие на берегах Черного моря. "Некоторые сведения античных мифов, такие, как указания на плавания вверх по течению реки с выходом в море, знание коротких северных или даже полярных ночей, сведения о том, что земля со всех сторон омывается океаном, о плавающих в море скалах, обледеневших пространствах и т. д., позволяют высказать предположение, что, возможно, некоторые древние мореходы могли проникнуть далеко на север Восточной Европы, двигаясь от Черного и Азовского морей вверх по течению рек, достигая различными путями Балтийского моря или более северных районов, — пишет Б. Г. Петере в книге "Морское дело в античных государствах Северного Причерноморья". — И, возможно, совершили объезд с востока на запад вокруг Европы с возвращением в Средиземноморье через Гибралтар. Отдельные эпизоды этих странствований могли войти в более поздние, дошедшие до нас циклы сказаний".

Проверка этих сказаний — дело многих наук, от фольклористики до метеорологии. Ведь древние мифы — материал очень специфический. Например, сведения о полярных ночах — и вообще о севере — можно найти не только в древнегреческой, но и в древнеиндийской мифологии. А индийцы уж никак не могли плавать в Арктику тысячи лет назад. По всей видимости, сведения о Севере и в древнегреческой, и в древнеиндийской мифологии восходят к общему индоевропейскому источнику, к древнейшей мифологии всех народов, говорящих на языках индоевропейской группы (а это — и персы, и греки, и литовцы, и славяне, и армяне, и исландцы, и таджики; отошлем читателей к книге автора этих строк "Земля людей — земля языков"). Не так давно появилась гипотеза, правда, очень спорная, согласно которой прародина индоевропейцев (а ее искали и в Прибалтике, и в Тибете, и в Малой Азии, и в Средней Азии, и даже в легендарной Атлантиде) находилась… на территории Арктиды! Арктида, как вы могли убедиться сами, прочитав нашу трилогию о "новых атлантидах", земля не легендарная, а реальная. Но была ли она вообще населена — это остается вопросом, не говоря уже о том, была ли "полярная атлантида" прародиной всех индоевропейцев, будь то исландцы или индийцы.

Лопата археолога не раз и не два доказывала правоту того или иного мифа. Но всякий раз необходимо было делать поправку на своеобразное отражение действительных событий сквозь "призму мифа". Например, после раскопок Генриха Шлимана казалось, что он и в самом деле документально подтвердил правдивость сведений, сообщаемых гомеровской "Илиадой". Затем археологи поняли, что древний город, открытый Шлиманом, был вовсе не той Троей, которую осаждали греки. А сейчас стало ясно, что на самом деле "Илиада" отражает в поэтических образах лишь небольшой фрагмент истории сложнейшего конгломерата народов и языков, существовавшего в Малой Азии и Эгеиде.

В последние годы на службу истории, пытающейся "расшифровать" древние мифы, приходит, как в точных науках, Его Величество Эксперимент. Достаточно вспомнить плавания Эрика де Бишопа на полинезийских катамаранах и Тура Хейердала на "Кон-Тики", "Ре" и "Тигрисе" или четыре путешествия Тима Северина (сначала он пересек Атлантику на кожаной лодке "Брандан", затем повторил маршрут Синдбада-морехода на арабском судне "Сохар" от берегов Омана до китайского порта Кантон и наконец прошел на "Арго" — сначала дорогой аргонавтов, а потом попытался промоделировать странствия Одиссея).

"Я беру миф, — говорит Северин, — и проверяю практическим способом, что в этом мифе — сказка, а что может быть реальностью. Единственный способ проверки, который я признаю, — это реконструкция судов и событий, своеобразный "следственный эксперимент". Меня всегда занимает конкретный вопрос: насколько древние мифы соответствовали реальности? Можно выразиться и так: меня интересует аргонавтика в широком смысле — плавание людей к неведомым берегам."

Будем надеяться, что в недалеком будущем исследователям удастся смоделировать не только плавание аргонавтов, но и критян, финикийцев, древних абхазцев по водам Черного моря. Для успешного же моделирования нужны не только отвага и силы участников эксперимента, но и точные знания о том, какими были суда древних мореплавателей. Например, мифы говорят о том, что до аргонавтов к берегам Колхиды поплыли в кожаной лодке, сшитой из бараньих шкур, царский сын Фрикс и его сестра Гелла, причем последняя погибла в проливе, носящем ныне ее имя — Геллеспонт ("Море Геллы"). Действительно, в Геллеспонте (нынешнем Дарданелльском проливе) существуют самые опасные подводные течения и водовороты, в которых и по сей день гибнут небольшие суда. Возможно, что миф о Фриксе и Гелле отражает плавания древних задолго до аргонавтов, на судах, сшитых из шкур… Но какими были эти суда? Походила ли их конструкция на конструкцию ирландского "Брандана" или нет? Какими надо строить корабли критян и финикийцев, если мы захотим проверить гипотезы о том, что именно они первыми покорили воды Черного моря?

Ответы на эти вопросы должно дать само море. Точнее, подводно-археологические раскопки на дне Понта Эвксинского, где лежит множество затонувших кораблей, а помимо них — руины древних городов, построенных эллинами более 20 веков назад.

Одна из первых колоний эллинов на берегах Черного моря появилась в VII веке до н. э. возле нынешнего болгарского города Созопола. Здесь возник город Аполлония, который становится одним из самых крупных греческих городов-государств, основанных эллинами вне Эллады. В честь бога-покровителя воздвигается огромных размеров храм с 30-метровой статуей Аполлона. Аполлония не только чеканит свою собственную монету, но и имеет свои собственные колонии. Раскопки Аполлонии на суше дали множество ценных находок. А когда в 30-х годах нашего века драга проложила на морском дне широкую траншею, здесь нашли неимоверное количество керамики разных эпох и различных стилей: греческую, римскую, фракийскую, византийскую. Примитивные сосуды, сделанные без помощи гончарного круга, вручную, говорили о том, что до появления эллинов здесь было поселение местных жителей и Аполлония заложена не на пустом месте.

На месте нынешнего города и курорта Варны находился когда-то древнегреческий город Одессос. В бухте Варны археологи-подводники обнаружили обломки и грузы затонувших кораблей времен античности, великое множество древних якорей и своеобразное античное портовое сооружение — построенный из полуотесанных камней подводный мол. Он находился на полтора-два метра ниже поверхности воды и служил волнорезом.

Болгарский рыбацкий поселок Несебыр соседствует с руинами античного города Мессембрия. Расположены они на острове и связаны с материком дамбой. Начав обширные раскопки на острове, болгарские ученые очень скоро убедились в том, что продолжить их надо и под водой. На глубине одного-двух метров здесь находится крепостная стена. Во времена античности она уходила далеко в море, чтобы преградить путь врагам не только с суши, но и по мелководью по обеим сторонам перешейка.

С 1969 года в болгарском Причерноморье по инициативе научно-популярного журнала "Космос" ведут подводно-археологические исследования аквалангисты. Они открыли остатки античного города Тинума, о котором прежде мы знали лишь по упоминанию в одной из хроник. Под водой найдена пристань поселка, существовавшего около трех тысяч лет назад. В 1981 году близ мыса Урдовиз, как сообщает журнал "Космос", был поднят из воды глиняный кувшин, который, по мнению профессора Велизара Велкова, руководившего экспедицией, с лихвой оправдал все труды и затраты на раскопки. Такие кувшины известны по раскопкам Трои. И относятся они ко временам воспетой Гомером Троянской войны. Возможно, что во время осады Трои, когда ахейцы перерезали сухопутные дороги, провизию в таких сосудах доставляли в Трою из Фракии морем.

В 1982 году археологи-подводники нашли каменные якоря, характерные для эпохи второй половины II — начала I тысячелетия до н. э., на дне бухты Ахтопол, близ южной границы Болгарии. Найдены и незаконченные якоря, а это значит, что в этом месте существо-зала мастерская по их изготовлению и мы имеем дело не с затонувшим кораблем, а с поселением, ушедшим под воду.

Руины античных поселений обнаружены в водах, омывающих берега Румынии, древней Дакии. Это сооружения Истрии и Томы (Констанца), где отбывал свою ссылку "певец науки страсти нежной" Овидий. "В июне 1966 г. группа румынских подводных археологов начала обследование античного города Каллатис, — пишет Гюнтер Ланиц-ки в книге "Амфоры, затонувшие корабли, затопленные города". — Год спустя та же самая группа — правда, теперь в ее составе наряду с несколькими новыми аквалангистами находились ученые: профессор Кристиан Владеску и профессор Константин Преда — встретилась на берегу в небольшой деревне. Здесь на расстоянии около 2 км от курорта Мангалия находится затопленный античный порт Каллатис. От моря он отделен приблизительно полуторакилометровой дамбой, проходящей параллельно берегу и расположенной от него на расстоянии 2–2,5 км. Дамба шириной от 25 до 30 м обложена обработанными каменными плитами… Глубина моря в этом месте составляет 8 м, высота дамбы в среднем 4 м, она покрыта песком и плотным слоем мидий. Лишь в нескольких местах отчетливо видно, что дамба построена руками человека. Портовые сооружения, а также остатки бастиона Каллатиса были тщательно промерены, после чего была исполнена подводная карта исследуемой территории. В последующие годы была обследована бывшая городская стена древнегреческого поселения, уходящая в море."

Амфоры, украшения, керамика эпохи античности, монеты, светильники — вот далеко не полный перечень находок, сделанных под водой у берегов Болгарии и Румынии. Они украшают музеи Констанцы, Варны, Бургаса, Созопола. Это либо груз затонувших кораблей, либо наглядные доказательства того, что Черное море поглотило древние античные порты, полностью или частично. Следы античных поселений под водой есть и в водах, омывающих берега нашей страны.

Березань и Змеиный — так называются два острова на северо-западе Черного моря, принадлежащие нашей стране. Остров Березань как бы замыкает Днепровско-Бугский лиман, юго-западные берега его омываются морем. Название "Березань" происходит от турецкого Бирюк Юзень-ада, то есть "Остров у впадения Волчьей реки" (нынешней реки Березанки). Еще раньше, в эпоху средневековья, он назывался островом Еферия, епископа, посланного из Иерусалима в Херсонес (нынешний Севастополь). Буря занесла корабль на остров Алсос, где епископ заболел и умер. В честь умершего, который был причислен к лику святых, прежний Алсос получил название остров Еферия.

Но и название Алсос — не самое древнее: так называли его византийцы. Какое же название носил этот остров в эпоху античности, мы не знаем. Зато знаем точно, что мореплавателям-эллинам он был хорошо известен. Здесь уже в середине VII века до н. э. появилось небольшое греческое поселение, остатки которого были открыты еще в 1884 году. Раскопки же этого поселения продолжаются и по сей день, хотя главные находки ожидают современных археологов, видимо, уже не в земле, а под водой.

Длина острова Березань около 800 метров, ширина — около 400. От материка он отделен проливом длиной в полтора километра, очень мелким. "Открытый ветрам и размываемый морем, остров быстро разрушается", пишет К. С. Горбунова в книге "Древние греки на острове Березань". — Исследования геологов показывают, что за год исчезает не менее двадцати сантиметров суши, а в местах наибольшего разрушения — до полуметра. По всей видимости, во времена, когда на Березани поселились греки, остров был почти втрое длиннее и раз в семь шире. Это кажется невероятным, но каждый, кто бывает здесь ежегодно, замечает то изменение береговой линии, то исчезновение маленьких островков, некогда оторвавшихся от Березани и теперь поглощенных безжалостными волнами."

Археологам-подводникам предстоит отыскать и гавань, и прибрежную часть поселения древних греков, одного из самых первых на берегах Понта Эвксинского. Вне всякого сомнения, они находятся ныне под водой. В последние годы их поиском занялись аквалангисты под руководством сотрудника Института археологии АН СССР В. В. Назарова.

С очень давних пор знали эллины и другой остров на северо-западе Черного моря — остров Левка (то есть "Белый"), ныне носящий название Змеиный. Когда-то назывался он также островом Ахилла. "Есть предание, что его подняла со дна моря Фетида для своего сына и что на нем живет Ахилл. На острове есть храм Ахилла с его статуей древней работы. Людей на острове нет, на нем пасется только немного коз; их, говорят, посвящают Ахиллу все приезжающие сюда. Есть в храме много и других приношений — чаши, перстни и драгоценные камни, а также надписи, одни на латинском, другие на греческом языке, составленные разными мастерами в похвалу Ахиллу. Некоторые, впрочем, относятся к Патроклу, потому что все, желающие угодить Ахиллу, вместе с ним почитают и Патрокла. Много птиц гнездится на острове — чайки, нырки и морские вороны в несметном количестве. Эти птицы очищают храм Ахилла: каждый день рано утром слетают они к морю, затем, омочив крылья, поспешно летят с моря в храм и окропляют его; а когда этого будет достаточно, они обметают крыльями пол храма."

Так пишет об острове Левка автор "Перипла Понта Эвксинского", своеобразной античной лоции Черного моря. "Существуют различные рассказы: из числа посетителей острова некоторые, приезжающие сюда нарочно, привозят с собой на кораблях жертвенных животных и одних из них приносят в жертву, а других отпускают живыми в честь Ахилла; другие пристают, будучи вынуждены бурей; эти у самого бога просят жертвенного животного, обращая к оракулу вопрос о животных, хорошо ли и выгодно ли принести в жертву то именно животное, которое они сами выбрали на пастбище, и этим кладут достаточную, по их мнению, плату. Если ответ оракула (в храме есть оракул) будет отрицательный, они прибавляют плату; если и после этого последует отрицание, прибавляют еще и, когда последует согласие, они узнают, что плата достаточная. Животное при этом само останавливается и уже не убегает. Таким образом много серебра посвящено герою в виде платы на жертвы, — продолжает далее автор "Перипла"… — Эти рассказы об острове я записал, как слышал от лиц, которые или сами приставали к острову, или узнали от других; они не кажутся мне невероятными…"

Впервые об острове Ахилла сообщает греческий поэт Арктин Милетский, живший в VIII веке до н. э. Затем о нем говорят многие античные авторы, включая Арис — отеля, который сочинил в честь Ахилла следующую эпитафию:

Над Ахиллом, чтимым на острове Белом,
Сына богини Фетиды, Пелееву отрасль, Ахилла,
Остров сей Понта святой в лоне своем бережет.

В начале прошлого века, когда началось интенсивное изучение античных городов на территории нашей страны, остров с храмом Ахилла не мог не привлечь внимания историков и археологов. Капитан Критский, посетивший остров (который носил тогда название Фидониси, то есть "Змеиный") в 1823 г., обнаружил фундамент античного храма из массивных известняковых блоков и части стен, лежащие на земле карнизы, капители, барабаны мраморных колонн. Когда на острове установили карантинный пост, его служащие занялись любительскими раскопками. Они находили мраморные плиты с надписями, посвященными Ахиллу, античные монеты, перстни, кольца и т. д. Но когда в 1841 г. на остров прибыла посланная Одесским обществом истории и древностей экспедиция, ее ждало жестокое разочарование. Оказалось, что подрядчик, взявшийся соорудить на острове маяк, разобрал древний храм и использовал его как строительный материал. "Этот вандализм был совершен с таким усердием, что от Ахиллова храма не осталось, как говорится, камня на камне", — констатировал руководитель экспедиции Н. Н. Мазуркевич. Но в земле, на месте, где стоял храм, удалось найти множество монет, гемм, колец, наконечников стрел, амфор и черно-лаковых сосудов.

С той поры на Змеином острове поработало немало экспедиций. А в последние годы он привлек внимание и археологов-подводников. Дело в том, что во времена античности остров Ахилла с его сокровищами привлекал внимание не только паломников, но и пиратов. Об одном из нападений их говорит надпись на мраморной плите, найденной на острове, — она посвящена человеку, спасшему святилище от разграбления. Жрецы храма, по всей видимости, прятали драгоценности и статуи при приближении пиратов в карстовые пещеры. Найти на суше эти пещеры не удалось: одни частично были уничтожены абразией — разрушительной работой волн, а другие скрылись под водой, ибо уровень моря за истекшие века поднялся.

"Работа, проведенная подводными археологическими отрядами Института археологии АН СССР, МГУ и ГИМа в 1962 г. в Черном море на острове Змеиный позволяет поделиться некоторыми наблюдениями, — пишет Б. Г. Петере, руководитель одного из этих отрядов. — Серый известняковый массив острова, связанный с эрозией почв и берегов, образовал значительные площади растрескавшихся и хаотично нагроможденных одна на другую отдельных глыб известняка. При подходе к этим участкам встречаются провалы верхней части грунта. Ближе к берегу прослеживается нагромождение голых скал, внизу, в многометровых трещинах-пропастях, бушует, вливаясь в них, море. Вода по узким и длинным пещерам и "каналам" на значительные расстояния проникает под береговые массивы. Была сделана попытка спуститься в них и продвинуться в полумраке вглубь по этим гудящим и пенящимся коридорам. Впечатление от фантастически-стихийных сил природы и их грандиозности действует подавляюще… Вероятно, подобное впечатление производил этот район острова и на древних мореплавателей". Ведь недаром эллины считали, что тут находился один из входов в "царство мертвых", охраняемый богом Ахиллом Понтархом.

В 70-х годах на острове Змеином побывала новая экспедиция археологов-подводников. Это были аквалангисты самодеятельного клуба подводного спорта "Садко" организации ДОСААФ Николаевского морского порта и аквалангисты Одессы — участники подводной археологической экспедиции Академии наук УССР и Одесского археологического общества. Они обследовали подводные стены острова и осмотрели грунт в районе пристани.

"Но не так просто найти то, что попало на дно двадцать или двадцать пять веков назад. Время безжалостно. Предметы, которые интересуют археологов, или истерты в порошок упавшими камнями, или покрыты толстым слоем отложений. Часто попадаются глиняные черепки, но они обточены морем настолько, что потеряли свою ценность. Был найден хорошо сохранившийся обломок кирпича, обожженного две тысячи лет назад, — рассказывает один из участников экспедиции, А. Корчагин. — Наши подводные спелеологи, пытаясь найти вход в недра острова, обнаружили и обследовали несколько небольших гротов и крупных расщелин. Увы! Дальнейший путь преграждали скользкие каменные глыбы… За тысячелетия остров претерпел множество разрушений. Если и были какие-то подводные сообщения с подземельями, то они давно уже завалены".

А это значит, что нужны новые, более крупные и длительные экспедиции, которые бы смогли проникнуть в пещеры острова Змеиный, ныне оказавшиеся отрезанными от моря.

В середине VI века до н. э. древние греки, выходцы из Милета, заложили на обрывистых берегах Днепровско-Бугского лимана город, названный Ольвия — "Счастливая" (такое же название-заклинание носит и город на Лазурном берегу Франции, наполовину затопленный водой, а также еще четыре-пять античных городов, ибо название должно было не просто дать имя городу, но и ограждать его от бедствий).

Ольвия на берегах Понта Эвксинского превратилась в богатый процветающий город, жителям которого не раз приходилось отстаивать свою независимость. Ольвию осаждал Зопирион, полководец Александра Македонского, однако без успеха. Отражала она и набеги кочевников-скифов, откупаясь от них данью. В середине I века до н. э. город был взят гетами, одним из фракийских племен, и полностью разрушен. Но, подобно фениксу, Ольвия вновь возродилась из пепла пожарищ. В эпоху великого переселения народов римский гарнизон Ольвии неоднократно отбивал натиск кочевников. Однако не смог устоять перед полчищами гуннов. Они-то и нанесли Ольвии смертельный удар. Древний город перестал существовать: лишь спустя полторы тысячи лет его руины были открыты русскими археологами.

Раскопки Ольвии начались в прошлом веке и продолжаются по сей день. Начал их академик П. И. Кеппен, открывший античный город на берегу Днепровско-Бугского лимана, а продолжали многие русские и советские археологи. В Ольвии обнаружены античные надписи на камне, водопровод и теменос — культовый центр каждого эллинского города, где росла священная роща и находились главные храмы. Сенсационные находки в Ольвии этим не исчерпываются, будущее сулит много новых открытий. И не только на суше, но и под водой. Ибо около четверти площади Ольвии находится на дне лимана.

Место, которое древние греки выбрали для постройки Ольвии, самой природой четко делится на две части: верхнюю и нижнюю. Первая расположена на лёссовом плато, вторая — под береговым обрывом, у лимана. Первую современные археологи называют Верхним городом, а вторую — Нижним, причем оба названия пишутся с прописных букв — как собственные имена. Еще в начале прошлого века П. И. Кеппен, описывая Ольвию, говорил о том, что пристань города "без сомнения, находилась не в крепости, а вне оной. Жители здешние утверждают, будто бы в верховую погоду, а особливо при северо-западном ветре, когда вода отступает от берега, видим бывает еще мост, у коего некогда приставали корабли; они прибавляют к сему и то, будто бы пристань сия некогда для прочности была залита свинцом".

В середине прошлого века граф А. С. Уваров писал в своем "Исследовании о древностях Южной России и берегов Черного моря" о том, что волны, беспрепятственно подмывая берег, обрушивают его и постепенно сокращают площадь Нижнего города, которая в древние времена "простиралась по крайней мере на десять сажен далее в лиман". Уваров полагал, что "ольвийцы, желая воспрепятствовать обрушиванию берега и намереваясь сделать тут удобную пристань, укрепили берег каменной постройкой, следы которой дошли и до нас", — это покрытые водой плиты, что лежат в двух десятках метров от берега и бывают видны, когда воду лимана сгоняет сильный ветер. В древние времена, считал Уваров, с высокого берега Верхнего города спускалась каменная лестница прямо к пристани Ольвии, длиной в 200 метров, сложенной из больших, "связанных между собою железными скобами, припаянными свинцом плит".

В начале нашего века детальные раскопки Ольвии провел Б. В. Фармаковский. "Остатки стен города, которые судя по надписям, здесь, у р. Буга, несомненно, должны были быть, находятся, очевидно, уже под водой, — писал он. — Очень может быть, что то грандиозное сооружение, которое находится под водою сажен на 10 от берега у южной части прибрежной Ольвии и которое было отмечено уже графом А. С. Уваровым и другими исследователями, представляет именно остатки прибрежных стен Ольвии, защищавших ее порт."

В сентябре 1937 года профессор Р. А. Орбели провел первое подводно-археологическое исследование Ольвии. Первые же работы здесь "подтвердили наше мнение о том, что Нижний город ополз. Не осел, а ополз! Оползла вместе с ним и набережная, — писал Орбели, — Предполагаемая квадратура набережной — 11 100 м2… Для исследования территории причала, а также внутренней части сооружения необходим грунтосос". Но раскопки с помощью "грунтососа" проведены не были, и лишь в начале 60-х годов подводно-археологическое изучение Ольвии было продолжено — на сей раз уже не с помощью водолазов, как прежде, а самими археологами, вооруженными аквалангами. Профессора Рубена Абгаровича Орбели справедливо называют "отцом" советской подводной археологии. В 30-х годах он провел несколько экспедиций, целью которых был поиск затопленных городов. Водолазы в скафандрах были как бы "глазами" и "руками" Орбели. Изобретение акваланга позволило опускаться под воду ученым-археологам. В нашей стране первым таким археологом-подводником стал профессор Владимир Дмитриевич Блаватский, крупный специалист по античной археологии и античному искусству. Под его руководством в 1961 году большая экспедиция Института археологии АН СССР приступила к работам на дне Днепровско-Бугского лимана. Изучив и обмерив загадочное сооружение, находящееся вблизи от берега и именуемое то "пристанью", то "мостом", то "обломками стены", аквалангисты установили, что это развал, состоящий из многих десятков каменных блоков, достигающих 160 сантиметров в длину и 60 сантиметров в ширину и высоту. Неподалеку от него был обнаружен новый развал камней, а в сотне метров от берега — еще одно затопленное сооружение. Был составлен план затопленной части Ольвии, увеличивший размеры этого города на добрые 20 гектаров.

Новый этап в изучении "ольвийской атлантиды" начался с применения звукового геолокатора. Его открыт ленинградский археолог-подводник К. К. Шилик и геоморфолог Б. Г. Федоров, в 1964 году начавшие зондировать мутную воду лимана и его илистое дно с помощью геолокатора. В течение четырех полевых сезонов, с 1971 по 1974 год, вела работу Ольвийская подводно-археологическая экспедиция под руководством С. Д. Крыжиц кого и при участии К. К. Шилика. Она проводила уже не только разведку, но и настоящие раскопки, закладывая под водой шурфы. Подводные изыскания определили древнюю береговую линию лимана и четко обозначали границы Ольвии под водой.

Ольвия — не единственный город, часть которого поглощена водами Понта Эвксинского. Мы уже говорили об античном Одессосе, находившемся на месте нынешней Варны, и его затопленном древнем моле, На берегах Черного моря был и другой Одессос, расположенный неподалеку от Ольвии и острова Березань. "Перипл Понта Эвксинского" довольно-таки точно указывает его местонахождение. Одессос (или Одесс) должен был стоять на берегу устья Тилигульского лимана. Но обнаружить его здесь не удалось. И тогда исследования были перенесены под воду. Ведь в античное время берег моря проходил гораздо мористее, примерно в полукилометре южнее, чем ныне. Эта береговая полоса была уничтожена абразией — и, вероятно, под водой оказались и руины Одессоса. В 1981 году подводно-археологические исследования в этом районе провел кандидат исторических наук М. В. Агбунов и обнаружил, по его словам, следы античного поселения, поглощенного морем. Вероятно, это и есть Одессос.

Наступление моря, разрушительная работа волн уничтожили и древний античный маяк — башню Неоптолема (названную так в честь сына Ахилла), стоявшую на высоком обрывистом мысу у входа в основное устье Днестра, или, как называли его эллины, — Тираса. Ибо берег здесь отступил со времен античности не менее чем на 300 метров. М. В. Агбунов, проводивший здесь исследования, обнаружил на глубине нескольких метров обломки амфор и другой посуды, мелкие камни. Видимо, здесь надо искать руины башни Неоптолема, поглощенные морем.

Сходная судьба постигла и еще один античный город — Кремниски, который находился примерно в двух десятках километров к западу от башни Неоптолема. "Это расстояние приводит к левому берегу оз. Бурнас в район с. Лебедевка, — пишет М. В. Агбунов. — Но на коренном берегу здесь нет никаких остатков античного поселения, которое можно было бы отождествить с этим пунктом. И его локализация также долгое время была предметом оживленных споров и дискуссий. Палеографическая реконструкция показала, что в античное время берег здесь проходил также в нескольких сотнях метров южнее, т. е. мористее. За прошедшие столетия море уничтожило эту довольно широкую полосу степного плато. Полученная реконструкция натолкнула на мысль, что Кремниски давно разрушены. Проведенные подводные исследование подтверждают это предположение. Напротив Бурнасского мыса на дне моря на глубине 3–5 м выявлены следы разрушенного морем античного поселения. Аквалангистами найдены обломки амфор, лепной посуды, фрагмент мраморной плиты. Эти находки, надо полагать, связаны с городом Кремниски."

Подводная археология помогает решать загадки не только древней истории, но и географии. Например, Плиний Старший сообщает об острове тирагетов, лежащем за Истром, то есть Дунаем: "За Истром же находятся города Кремниски, Эполит, горы Макрокремны, известная река Тира, давшая имя городу на том месте, где, как говорят, прежде была Оффиусса; обширный остров на этой же реке населяют тирагеты. Он отстоит от Псевдостомы, устья Истра, на 130 миль"… Что это за остров тирагетов? Одни полагали, что он находился между Днестром и его рукавом, Турунчуком, другие отождествляли его с Тендрой, третьи — со средней частью пересыпи Днестровского лимана, отделенной от остальной косы Цареградским и Очаковским гирлами. Однако все эти гипотезы основывались на том, что Нижнее Поднестровье осталось таким же, как во времена античности. На самом деле его очертания в ту пору были совсем иными. Днестровского лимана не было вовсе. На его месте существовала дельта реки из двух рукавов и обширный остров между ними. Ныне он исчез под водой. И так как Плиний сообщает о том, что остров "населяют тирагеты", следы их поселений надо искать на дне Днестровского лимана. Такие поиски и были проведены.

"Днестровский остров уже не одно столетие находился под водой. Его поверхность перекрыта толстым слоем ила, и найти остатки древних поселений оказалось нелегко, — говорит А. С. Голенцов, сотрудник Института археологии АН СССР. — Да и как их искать? Прочесывать дно лимана — дело безнадежное: работы десяткам аквалангистов не на один год. Ведь длина острова достигала тридцати, ширина — восьми, а местами до двадцати километров. И тут нам повезло: мы познакомились с краеведом А. Рогачевым, который все свободное время посвящал изучению истории и природы своего края. Несколько лет назад он впервые нашел на днестровской пересыпи выброшенные морем после большого шторма обломки древнегреческих амфор. Поиски захватили, увлекли, и каждое лето Рогачев нырял и доставал со дна моря древнюю керамику, а после штормов собирал ее на самой косе. Приморский край острова находился на дне моря на глубине до пяти метров примерно километрах в двух, от современной береговой линии. Этот район и предстояло исследовать. Только на третьем погружении аквалангистов посетила удача. Попался небольшой обломок амфоры. Невзрачный, сильно окатанный, зеленоватый от водорослей. Потом еще два небольших обломка, еще один… Но всех волновала навязчивая мысль: а не следы ли это кораблекрушения? Как всегда, победили настойчивость, вера: вместе с обломками амфор стали попадаться фрагменты гетских и скифских сосудов, однако на греческом судне не могло быть посуды местных племен. Значит, найдено поселение!"

Аквалангисты собрали свыше сотни черепков, составили общий план затонувшего поселения. А в километре западнее и в двух километрах восточнее удалось найти следы еще двух поселений на дне. Видимо, все эти затонувшие селения находились на острове тирагетов, поглощенном волнами. А так как среди обломков керамики есть и малоокатанные черепки с острыми краями старых сколов, есть надежда, что на дне лимана, под слоем песка, мог сохраниться культурный слой, не размытый волнами. Это означает, что тут можно вести не простой поиск силами аквалангистов, а настоящие подводно-археологические раскопки.

"Эта река Тира, будучи глубока и представляя хорошие пастбища для скота, доставляет торговцам много рыбы на продажу и безопасна для плавания грузовых судов. На ней лежит соименный ей город Тира, колония милетян", — сообщает "Перипл Понта Эвксинского". На месте античной Тиры был построен средневековый город-крепость, а ныне здесь стоит город Белгород-Днестровский. Археологи уже давно ведут раскопки античной Тиры, одного из крупных городов Понта Эвксинского.

Быть может, раскопки следует вести не только в земле, но и под водой? Ведь конфигурация суши в этом районе сильно изменилась с тех пор, как на берегах Тиры-Днестра основали свой город эллины… Подводную разведку провел в этом районе профессор В. Д. Блаватский около трех десятков лет назад. Он обнаружил скопление камней, которое принял за руины античных сооружений. Однако позже выяснилось, что это не так: камни под водой имеют более позднее и более прозаическое происхождение. Видимо, поторопились те ученые, которые нанесли на подводно-археологическую карту еще один "полузатопленный" город — Тиру… Или все-таки будущим исследователям удастся отыскать на дне Днестра следы античных построек?

О том, насколько могут быть интересны, спорны, запутанны поиски затонувших городов, говорит история поисков еще одного античного города на берегах Понта Эвксинского — легендарной Диоскурии, основанной, согласно мифам, участниками похода аргонавтов. Но не только в мифах встречаем мы рассказ об этом городе.

Страбон сообщает, что Диоскурия "лежит в заливе" и "занимает самый восточный пункт всего моря", а потому и "называется уголком Евксина и пределом плавания". О Диоскурии (или Диоскуриаде) говорят Плиний Старший, Помпоний Мела и другие античные авторы. Из этих источников мы узнаем, что греки из Милета, основавшие Диоскурию, перешли под власть понтийского царя Митридата, противостоявшего владычеству Рима, что в конце концов римляне захватили этот город и основали крепость Себастополис не то в самой Диоскурии, не то рядом с ней, не то на месте разрушенного города.

В 1712 г. французскому путешественнику де ля Мотрею жители окрестностей Сухуми показывали какие-то древности и "медаль" (видимо, античную монету) с надписью "Диоскурия". В 1833 году его соотечественник Ф. Дюбуа де Монпере, осматривая руины античных городов в Причерноморье, высказал мысль, что Диоскурия находилась в трех десятках километров от Сухумской бухты, за Кодороским мысом. Однако Дюбуа ошибался. Местные краеведы еще в конце прошлого века сумели доказать, что Диоскурию надо искать в районе Сухумской бухты — и вести поиски не только на суше, но и под водой, ибо во время штормов на берег выбрасывались обломки посуды, античные монеты и другие предметы, говорящие, что на дне Сухумской бухты находится древнее поселение. Причем находок было так много, что для предприимчивых людей сбор их превратился в промысел: желающий приобретал у полиции за три рубля билет (не дававший, однако, права на раскопки в земле), и после сильного шторма приводившего в движение прибрежную гальку, щебень и песок, целые толпы бродили по берегу и рылись руками в песке в поисках ценных предметов — однажды удалось найти даже золотую царскую тиару.

Итальянский миссионер Арканджело Ламберти в своем "Описании Колхиды, называемой теперь Мингрелией", составленном в XVII столетии, говорит о Севастопольском аббатстве, "которое теперь поглощено водой", — то есть о территории, находившейся на месте древнего Себастополиса-Диоскурии. Море ведет наступление на берега Сухумской бухты в течение многих веков. Не поглотило ли оно руины Диоскурии?

В тридцатом томе "Известий Кавказского отделения Русского географического общества" за 1877 год сухумский краевед В. И. Чернявский сообщил, что летом 1876 года он "при содействии двух любознательных юношей, превосходно умеющих плавать и нырять, А. Н. Шан-Гирея и Г. А. Метакса, исследовал целый ряд остатков этого древнего города на дне прибрежья Сухумской бухты до глубины 4–6 метров. Оказались не только ряды остатков древних стен, выдающихся местами почти до поверхности моря на расстоянии саженей до 30–50 от берега, но также иззубренные волнами стены древнего замка, поднимающиеся еще с глубины около 6 метров настолько, что я мог, поддерживаемый плавательными снарядами, обходить вокруг по пояс и местами по шею в воде. Замок имеет два сомкнутых отделения, одно совершенно круглой формы, другое — четырехугольной; последнее было разрушено. Лежат они перед Сухумской крепостью против конца юго-западной трети длины ее фасада. Стены их покрыты водорослями, губками и множеством устриц и мидий, которыми также покрыты все подводные остатки стен от глубины 2–6 метров, исследованные мною".

Перед зданием местной таможни Метакс нашел, по словам Чернявского, не только погруженные в море стены (заметить их было нетрудно, так как местами они почти выступали на поверхность из воды), но и "выдающийся при размахах большой зыби круглый столообразный камень-останец, который он считал за древний колодец, набитый доверху камнем и песком", а также массивную стену, идущую параллельно берегу бульвара по дну бухты на глубине до 10 метров. "Не погруженный ли это остаток той стены, которая, по историческим свидетельствам, защищала уже при турецком владычестве город Сухуми от ярости наступающего моря и, как видно по всему, совершенно неудачно боролась с неумолимыми законами природы, — писал Чернявский. — Наконец, на другом конце города Сухуми перед госпиталем, на огромном расстоянии от берега, рыбаки давно производят собирание устриц и мидий руками со стен огромной башни, выдающейся с глубины около 10 метров и, кажется, на расстоянии до 200 сажен от берега; башня эта не доходит метра три до поверхности."

О том, что под водой на дне Сухумской бухты находится город, писал в начале нашего столетия археолог А. А. Миллер в статье "Разведки на Черноморском побережье Кавказа". В 20-х годах М. М. Иващенко написал специальную работу, посвященную местонахождению Диоскурии, и пришел к выводу о том, что этот античный город тянулся "неширокой полосой по берегу моря на протяжении 1,5–2 километров по обе стороны р. Беслаты, причем часть его находится на дне Сухумской бухты". В конце 30-х — начале 40-х годов памятники Сухуми (начиная со времени основания города в VI веке до н. э. и кончая XIX столетием) изучал Л. Н. Соловьев. Он убедительно показал, что греческая Диоскурия, римский Себастополис, средневековый Цхум и современный Сухуми — звенья одной и той же цепочки, начало которой отделено от наших дней 25 веками (и Сухуми, стало быть, является одним из древнейших городов страны). Но древнейшие памятники, следы Диоскурии, надо искать не в земле, а под водой. На месте нынешней Сухумской бухты в эпоху первых греческих колонистов (VI век до н. э.) простиралась низменность, на которой находилась общая дельта рек Келасури и Гумисты. Но то ли изменила свое русло река Гумиста, то ли произошел грандиозный оползень, то ли в силу обоих этих факторов под водой оказались и низменность, и город Диоскурия.

В 1969 году вышла в свет монография "Древний Сухуми", автором которой был известный абхазский археолог М. М. Трапш, в течение многих лет проводивший раскопки древнего Сухуми и его окрестностей. "Остатки основной части древнего города находятся на дне Сухумской бухты, а на территории современного Сухуми располагались лишь его окраины", — таков был вывод М. М. Трапша. И вывод этот, казалось, подтверждали находки под водой, сделанные в 50-е годы. В 1953 году на дне Сухумской бухты, неподалеку от места впадения реки Баслы (или Беслаты, Баслетки) на глубине двух метров и всего в шести метрах от берега была найдена великолепная мраморная надгробная плита. Датируется она V веком до н. э., то есть временем расцвета Диоскурии.

Дно Сухумской бухты исследовало несколько экспедиций археологов-подводников. Работой аквалангистов руководили абхазские ученые Л. А. Шервашидзе и В. П. Пачулиа. В результате удалось открыть подводное продолжение мощных стен крепости Себастополис, находящееся под водой.

"Сменяя один другого, мы уходили на дно, чтобы тщательно, метр за метром, осмотреть грунт, проверить лежащие на дне камни. Время от времени приходилось приостанавливать работу, чтобы дать улечься темным клубам тумана, который образует потревоженный ил, — рассказывает о раскопках 1957 г. Л. А. Шервашидзе. — Развалины, которые мы собирались изучать, были сплошь покрыты водорослями и острыми ракушками. И прежде всего нам пришлось, вооружившись водолазными ножами, начать очистку поверхности стен. Лишь после этого стало возможно произвести обмер этих руин, снять их план, зарисовать характер кладки. Оказалось, что это остатки круглой башни с примыкающим к ней, еще больше, чем она сама, разрушенным помещением. Стены имеют толщину более метра и выложены из крупного, неоколотого булыжного камня на известковом растворе. Башня небольшая, ее наружный диаметр — около шести метров. В башне с одной стороны сохранился узкий дверной проем, с другой — три узкие оконные щели в виде бойниц."

А вот описание исследований, проведенных десять лет спустя аквалангистами Сухумского морского клуба ДОСААФ: "Под водой перед нами возвышалась двухметровая стена. За ней смутно вырисовывалась другая… Стены сложены из крупного булыжника, скрепленного известковым раствором. Вдоль них между булыжниками тянутся пояса, составленные из нескольких рядов каменной кладки… Другая группа подводных развалин находится в ста метрах от берега. Это южная стена оборонительного комплекса Себастополиса длиной до двухсот метров. Здесь в свое время были обнаружены каменная ступа, фрагменты посуды, светильник… Остатки восточной стены лежат на небольшой глубине. Стены сложены из крупных булыжников. Изредка попадается кирпичная кладка. Всюду валяются обломки черепиц всех времен, куски керамики, черепки. В таком обличий трудно отличить римскую черепицу от византийской, византийскую от турецкой, турецкую от современной".

И все-таки благодаря этим черепицам удалось достоверно определить, что под водой находится большая часть крепости римского времени, Себастополиса. Если мысленно соединить остатки стен, погруженных на дно моря, образуется прямоугольник со стенами 100X200 метров. Три стены Себастополиса ушли под воду, четвертая, точнее ее остатки, находится на суше, у самого берега. Крепость в момент своего строительства не могла отстоять от берега дальше нескольких десятков метров. Это значит, что с начала нашей эры море поглотило полосу суши шириной около 100 метров… Но означает ли это, что еще раньше ушла под воду построенная эллинами Диоскурия? И что она находится еще дальше от берега, чем стены Себастополиса, и на больших глубинах?

Однако поиски Диоскурии под водой, неоднократно проводившиеся подробнейшие съемки дна Сухумской бухты не обнаружили даже крупных камней, не говоря уже о башнях, зданиях, стенах. "Около 20 морских разрезов, осуществленных геологом А. В. Живаго с помощью водолазных спусков и со взятием грунтовых проб, также не выявили древних остатков, — пишет кандидат исторических наук Ю. Н. Воронов в книге "Диоскуриада — Себастополис — Цхум". — Аналогичные результаты были получены и при бурении дна Сухумской бухты, осуществленном перед началом строительства новой пристани. Автор этой книги в 1966 г. участвовал в обследовании дна бухты восточнее устья Беслетки. Никаких сооружений в пределах 200 м от берега найти не удалось, хотя тщательность поиска, проведенного аквалангистами Института океанографии АН СССР и Сухумской морской станции, не может подвергаться сомнению (были собраны мелкие предметы, вплоть до пуговиц)."

Одно время жила надежда, что Диоскурия на дне Сухумской бухты — это "подводные Помпеи", которые вот-вот удастся найти. И не только журналисты, но и многие ученые полагали, что находки под водой вроде надгробной плиты или украшений, говорят о том, что на дне Сухумской бухты лежит город, поглощенный волнами. "Согласно греческому мифу, один из главных центров древней Колхиды — Диоскурия — был основан Кастором и Полидевком, примкнувшим к аргонавтам. Ученые установили, что древняя Диоскурия находилась на месте нынешней Сухумской бухты. Тысячелетия назад в результате таинственной катастрофы она была поглощена морем. Вследствие этого бедствия на дне моря была "законсервирована" культура греко-колхидского населения: остатки крепостей, древняя утварь, предметы украшения и драгоценности храмов, монеты, — писал профессор А. И. Немеровский в книге "Нить Ариадны", посвященной истории классической археологии. — В силу резкого увеличения глубины Сухумской бухты и недоступности определенных глубин для аквалангистов, лежащий на дне моря город еще не раскрыл всех своих тайн. К тому же слишком велик нанесенный рекой слой ила. Возможно, что со временем будет открыт диоскурийский "форум" и другие монументальные сооружения с многочисленными античными статуями и мозаиками."

Увы, и по сей день ничего подобного найти не удалось и вряд ли удастся в будущем. Вероятнее всего, картина "подводных Помпей", как бы она ни была романтична, не соответствует действительности. На самом же деле эллинская Диоскурия мирно отжила свой век на суше, на смену ей пришел римский Себастополис. Руины обоих городов, в их приморской части, оказались под водой, ибо шло постепенное, но неотвратимое наступление моря на сушу: повышался уровень Черного моря, берег размывали штормы и просто прибой.

Вот почему после сильных штормов на сухумском пляже можно было собирать древние предметы, а после постройки набережной, приостановившей разрушение берегов, этот промысел прекратился. А недавний размыв берега в районе устья Беслетки позволил обнаружить на небольшой глубине и всего в шести метрах от берега надгробную мраморную плиту: под водой она оказалась не десятки веков назад, опустившись вместе с Диоскурией, а за несколько лет до ее находки (до этого же она была на суше!).

Все это заставляет нас признать наиболее убедительным вывод, сделанный Ю. Н. Вороновым: со времени основания Диоскурии, то есть с VI века до н. э., сколько-нибудь значительных изменений в конфигурации Сухумской бухты не произошло, и ширина полосы, отнятой морским прибоем у суши за последние две тысячи лет, не превышает сотни метров. "Эта полоса и занимавшая ее часть древней Диоскуриады погибли полностью и безвозвратно. Любая вещь, будь то камень, керамика или металл, попадая в полосу морского прибоя, в течение нескольких лет неизбежно стирается в порошок и иловыми наносами укладывается на дно. Следовательно, от тех участков древнего города, которые поглощены морем, ждать в исследовательском отношении уже нечего. Зато очень интересные материалы ждут ученых в той части Диоскуриады, которую еще не размыли волны".

Но как же быть с сообщением В. И. Чернявского о "затонувшем городе"? С романтическими описаниями "города, взятого волнами"? С книгой Джеймса Олдриджа "Подводная охота", в которой сообщается о том, что, по дошедшим до ее автора сведениям, на одном из зданий подводного города на дне Сухумской бухты сохранилось даже изваяние пловца?

Известный советский геоморфолог В. П. Зенкович в монографии "Берега Черного и Азовского морей" справедливо писал, что "придется заподозрить В. И. Чернявского в довольно сильном преувеличении". Остатки стен Себастополиса превратились у него в руины затонувшей Диоскурии. Диоскурия действительно была "взята волнами", но ими же и уничтожена, перемолота и перетерта прибоем, размывающим берега Черного моря. "Изваяние пловца" — плод недоразумения, неточного перевода: речь шла, видимо, о том, что пловец, доплывший до затонувшей стены и взобравшийся на нее, будет виден над поверхностью моря. Так что вопрос об открытии подводных Помпей пора бы и "закрыть".

Помимо стен Себастополиса и "диоскурийских обломков", в водах, омывающих берега Колхиды, могут быть сделаны находки и других античных городов, частично поглощенных морем. К югу от Сухуми, на месте современного города Очамчире, стоял греческий город Геюнасса, а к северу от Сухуми, на месте Нового Афона, — город Анакопия. Эти города следует раскапывать не только на суше, но и под водой. Затопленные поселения есть и к северу от берегов Колхиды, на черноморском побережье Кавказа.

Геленджикская бухта — идеальное место для стоянки судов, недаром здесь расположились базы Института океанографии Академии наук СССР и Института морской геологии. Но почему же не найден морской порт античного города Торик, находившегося в районе Геленджика? Вряд ли бы эллины "пропустили" такую великолепную бухту. Когда ученые производственного отделения "Южморгеология" провели детальные исследования с борта научно-исследовательского судна "Янтарь" (в них принимал посильное участие и автор этих строк), оказалось, что помимо типичных морских осадков на дне Геленджикской бухты есть торфяник. А это — верный признак того, что когда-то на месте бухты была суша.

По данным геологии, Геленджикская бухта имеет тектоническое происхождение. На дне ее прослеживаются продолжения рек, текущих по суше. Но вопрос о том, когда же образовалась бухта, остается открытым. Возможно, он будет окончательно решен лишь после того, как на дне Геленджикской бухты будут проведены подводно-археологические исследования. Со дна бухты уже поднимали античные амфоры, однако неясно, то ли это груз затонувшего корабля, то ли следы затонувшего города. Если же на дне бухты действительно окажется затонувшее поселение, то датировка его не представит особого труда — а вместе с тем и датировка времени образования самой бухты. И список "черноморских атлантид" пополнится еще одним городом — Ториком.

Находка керамики не всегда означает тот факт, что обнаружено затонувшее поселение. Об этом говорит, например, изучение окрестностей Анапы, где находится город и порт Горгиппия. В последние годы здесь сделано немало сенсационных открытий, в первую очередь — замечательных фресок, повествующих о подвигах Геракла. Находок в земле Анапы так много, что здесь создается археологический музей под открытым небом. Но появятся ли в музеях экспонаты, поднятые из воды? В анапской Малой бухте обнаружены обломки сосудов… но тут никогда не было ни города, ни порта. А в районе порта Горгиппии, несмотря на тщательные поиски археологов, вооруженных аквалангами, никаких находок сделать не удалось.

Горгиппия была расположена очень удачно — на пересечении путей из глубинных районов Скифии, Кавказа и Крыма, называвшегося эллинами Тавридой или Таврией — по древнему населению полуострова. На берегах Крыма, так же как и на черноморском побережье Кавказа и на западных берегах Понта Эвксинского, около двух с половиной тысяч лет назад появились первые колонии эллинов. И города, построенные ими, подобно городам Колхиды, частично затоплены морем. Самый большой, самый известный в наши дни и самый сохранившийся из городов Тавриды — это древний Херсонес, называемый "русской Троей".

"Площадь античных городов очень значительна. Раскопки на их территории напоминают булавочные уколы, — пишет профессор А. А. Формозов в книге "Археологические путешествия". — Необходимы долголетние изыскания, чтобы хоть в малой мере воскресить облик античного полиса, даже самого захолустного. Специалисту для этого довольно фрагмента, намека. Рядовому посетителю нужно что-то более цельное и ясное. Этому требованию в Крыму отвечает один Херсонес. Здесь раскрыты длинные участки улиц с фундаментами домов. На фоне моря хорошо смотрятся белые мраморные колонны, поднятые из земли, вновь поставленные на свои базы и увенчанные капителями. Неподалеку от руин Херсонеса Таврического, на дне Карантинной бухты, археологи обнаружили целый квартал этого города, поглощенный морем".

Херсонес стоял возле того места, где ныне расположен город и порт Севастополь. (Екатерина II, давая античные названия городам на юге России, не очень-то считалась с историей и географией: Херсоном был назван город неподалеку от древней Ольвии, Севастополем — город возле Херсонеса, хотя античный Себастополис находился на месте нынешнего Сухуми). "Затопленный квартал целиком находился за пределами стен города не только римского, но и раннесредневекового периода, — пишет руководитель подводных раскопок Херсонеса профессор В. Д. Блаватский. — Возможно, что это был поселок какой-то группы ремесленников, которые должны были строиться за пределами городских стен, потому что их производство было вредным в санитарном или представляло опасность в пожарном отношении."

Однако последующие раскопки на дне Карантинной бухты показали, что строения под водой — это не квартал ремесленников, а, вероятнее всего, оборонительные башни, ибо они вплотную примыкают к мощным стенам, защищавшим портовую часть Херсонеса Таврического. Обломки амфор, кувшинов и чаш, обнаруженные возле затонувших сооружений, позволили датировать их XI–XII веками н. э., то есть эпохой средневековья. Под водой были обнаружены и мраморные колонны эпохи античности, но они использовались в качестве строительного материала.

Страбон сообщает, что до возникновения Херсонеса Таврического на мысу к западу от этого города существовал древний Херсонес, который был заброшен жителями, так как море наступало на берега и затопляло городские постройки… Еще в 1930 году была сделана попытка отыскать древний Херсонес на дне моря с помощью водолазов. На экранах страны появился фильм "Город на дне моря", ибо руководитель поисков, профессор К. Э. Гриневич, был твердо уверен в том, что обнаружил под водой башни, стены, здания затонувшего города. Правда, участвовавшие в экспедиции геологи полагали, что "башни" — это рифовые массивы, "городская круглая площадь" — большой пласт ракушечника, "стены" — плиты и глыбы, образовавшиеся естественным путем. На дне не была найдена керамика, которая бы позволила датировать время постройки сооружений. "Подводные исследования, хотя и проводились с участием водолазов и при помощи киносъемки, однако страдают такой неопределенностью и противоречивостью, что в существовании подводного города не убеждают, — констатировал в монографии "Херсонес Таврический", вышедшей в 1948 году, Г. Д. Белов. Спустя несколько лет, после появления аквалангов, дно в районе древнего Херсонеса было самым тщательным образом исследовано — но никакого затонувшего города аквалангисты не нашли. Загадка древнего Херсонеса и по сей день не решена.

Зато в других районах побережья Крыма аквалангисты обнаружили следы других затопленных античных и средневековых городов. Остатки византийских и раннесредневековых построек обнаружены у Судака, древней Сугдеи. В западной части Судакского залива на глубине 11 метров найдены были россыпи керамики. Что же касается затопленных сооружений в Феодосийской бухте, то они были известны еще в прошлом веке, а изучение их положило начало исследованиям, в которых подводно-археологические работы рука об руку идут с работами палеогеографов, геоморфологов, океанологов и морских геологов.

"Следы древней культуры на дне морском. Современное положение вопроса о нахождении в море античных памятников" — так называлась статья директора Исторического музея в Симферополе Л. П. Колли, опубликованная в "Известиях Таврической ученой комиссии" за 1909 год. В статье сообщалось о том, что вблизи Ялты, на расстоянии около сотни метров от Ай-Тодорского мыса, было извлечено из воды множество предметов, относящихся к эпохе античности. При строительстве Феодосийского порта в 1892–1894 годах, писал далее Колли, инженер и археолог А. Л. Бертье-Делагард обнаружил остатки древних сооружений, которые могли относиться или ко времени античности, или к эпохе средних веков.

Колли провел водолазные исследования на дне Феодосийской бухты, чтобы определить время сооружения затонувшей постройки. С глубины пяти метров было извлечено 15 античных амфор, лежавших вблизи свай и покрытых ракушками и водорослями. Анализ же грунтов на берегу и в районе находки амфор, проведенный Колли, показал, что эти грунты тождественны. И Колли решил, что это подтверждает выдвинутое им предположение о том, что древний мол Феодосии оказался под водой из-за опускания суши в этом районе, а не из-за повышения уровня Мирового океана. Однако тождественность грунтов, по мнению современных специалистов, не может быть убедительным аргументом в споре о колебаниях уровня моря или опусканиях суши.

Впрочем, вопросам, связанным со "стыком" наук о Земле и наук о человеке, точнее, вопросу о том, почему оказались затоплены города, располагавшиеся на берегу Черного моря, стоит посвятить особую главу.