Довольно распространено мнение о том, что суть хирургии[1] в удалении какого-либо органа или части его, будь то на поверхности человеческого тела или в какой-нибудь полости — брюшной, грудной, черепной.

Но это верно лишь в тех случаях, если мы говорим об органах, имеющих относительно малое значение в жизнедеятельности организма. Например, удаление червеобразного отростка при его воспалении — аппендиците.

Однако есть органы, операции на которых требуют восстановления их функций, нарушенных болезнью. Есть органы, отсутствие или уродство которых причиняет тяжкие страдания. Особенно, когда это касается лица.

В средние века хирургия, как и вся медицина, была привилегией монахов. Однако четвертый Латеранский собор (1215) запретил духовенству заниматься хирургией — дескать, христианской церкви противно пролитие крови. Так хирургия была «отлучена» от медицины и приравнена к цеху цирюльников. Цирюльник (парикмахер) стриг, брил и «отворял кровь» — лечил кровопусканием.

Даже спустя триста лет после решения собора Томас Викер, придворный хирург, автор первого английского учебника «Анатомия человеческого тела», был всего лишь членом цеха цирюльников, а не королевского медицинского колледжа.

На протяжении многих десятков, а может быть, и сотен лет хирурги стремились созидать, восстанавливать. Именно в этом и заключается творческая цель оперативного вмешательства. Исправление тех или иных недостатков и деформаций органов человеческого тела — вот задача восстановительной хирургии.

И решением этой задачи занимается целый отряд энтузиастов.

Путь развития хирургии не легкий: он характерен взлетами человеческой мысли и горькими разочарованиями. Но тем не менее нет большего счастья, чем сознание, что ты спас больного человека!

Все ближе бой барабанов. Их ритм и монотонный рокот внушает страх и надежду. Страх перед таинственными жрецами касты коомас и надежду на исцеление.

В воротах храма показался стройный молодой человек. Нос и рот были закрыты черной повязкой. Лишь глаза отражали затаенную печаль, безмерную усталость и чувство горечи.

Еще шаг — и он во власти жрецов, на пороге храма, куда стремился столько времени.

События последних лет в мгновение пронеслись перед глазами.

Вот он во главе блистательного воинства решил дать бой королю племени Притаинарайам, угрожающему родному городу Киртипур. Измена завистливых сановников, ускользнувшее военное счастье. Город пал, а он в одежде простого воина пленен. Он раб. А всех рабов клеймят. Король-завоеватель, подавляя неподвластные города Цейлона, приказал всем жителям, включая женщин и детей, отрезать носы.

Обезображенное лицо — вечное клеймо. И жажда мести вела неудачливого полководца многие месяцы в Индию, в храм жрецов касты коомас, владевших секретом создания «нового лица». Только здесь он мог восстановить нормальный облик, а затем и получить возможность продолжать борьбу против ненавистного завоевателя.

Как утверждает автор древней рукописи «Аюрведа» Сукрута, живший шестьсот лет назад до нашей эры, жрецы владели тайной восстановления носа. Они передавали из поколения в поколение эту тайну храма, привнося в нее все то новое, что накапливалось долгим опытом.

Древние индийские хирурги заимствовали лоскут кожи на лбу, выкраивая его так, чтобы основание прилегало к переносице или как можно ближе к ней. Затем лоскут отделялся от «материнской почвы» и на мостике, в котором заложены питающие кровью сосуды, поворачивался вниз, покрывая дефект носа.

И вот молодой полководец во власти жрецов-хирургов. Много дней обезображенный нос обмывали водой из родника, имевшей целебные свойства. Возможно, вода содержала следы серебра, убивающие микробы.

Наконец настал день операции. Старший жрец в белоснежной одежде наметил красной краской линии будущего разреза. Из тонкой шелковой ткани приготовили выкройку и приложили ее к дефекту носа.

Убедившись в соответствии расчетов, оперируемому дали выпить настой из трав, притупляющий боль.

Священным ножом освежили края существовавшего на месте носа отверстия, чтобы лучше срослись ткани. Остановили кровотечение и вырезали на лбу лоскут кожи соответственно заранее приготовлен ной разметке.

Несколько раз воин терял сознание, но оно снова возвращалось к нему: воспоминания военного позора и унижения придавали силы.

Меж тем образованный лоскут был пришит к остаткам носа, а рана на лбу стянута повязкой.

Прошло время. Раны зажили, и бежавший раб пустился в обратный путь, обреченный всю жизнь прикрывать чалмой рубец на лбу, вы дававший место, откуда была взята кожа для восстановления носа.

Спустя много веков описанный метод пришел в Европу и до сих пор носит название «индийский способ пластики носа».

Возникшие в средние века эпидемии черной оспы, унося сотни жизней, уродовали лица живых, заставляя прибегать к помощи хирургов.

Наша история знает много случаев, когда бунтовщикам и рабам вырывали раскаленными щипцами ноздри или из «гуманности» отрезали нос и уши. Следовательно, нужда в восстановлении носа не отпала.

Очутившись в XIV веке, молодой полководец, наверное, стремился бы попасть в Сицилию, в Палермо. И вот почему.

До нашего времени дошло письмо итальянского поэта Элизия Каленция: «Ориан, если хочешь, чтобы тебе был восстановлен нос, приходи ко мне. Поистине, это удивительное у людей дело. Сицилийский Бранка, муж выдающегося ума, он научился приделывать ноздри, которые он, с руки занимая, приставляет. Когда я это увидел, решил и тебе написать, думая, что лучшего быть ничего не может. Поэтому, если бы ты прибыл, скоро тебя домой со сколь угодно большим носом отпустил бы».

Не зная об операциях индийских жрецов, в Палермо некий Бранко разработал свой способ восстановления носа, используя лоскут, взятый на руке. Искусство это он держал в тайне и передал лишь своему сыну Антонио Бранко.

Бранко-младший усовершенствовал некоторые технические приемы операции.

Так в XIV столетии была разработана операция, которую с тех пор называют «итальянский способ пластики носа». В чем ее преимущества?

Лоскут кожи выкраивался не на лбу, так как это, избавляя от одного изъяна, приводило к другому — рубцу, обезображивающему лоб, а на руке. Рука же может быть всегда покрыта одеждой.

Много интересных, можно даже сказать, революционизирующих инженерных идей было положено в основу создания нового, того, что утрачено увечьем или болезнью.

Представьте себе, что раб потерял весь нос. Вместе с костной основой. Хирурги касты коомас и сицилийский Бранко не смогли бы ему помочь. Они не умели создавать «запаса» пластического, строительного материала, нужного для вживления костных фрагментов.

Попробуем перенестись в наш век, в период первой мировой войны, когда число раненых, нуждавшихся в восстановлении лица, достигало шестизначных цифр.

На помощь хирургам пришла операция, созданная академиком Владимиром Петровичем Филатовым, хирургом с мировым именем, который еще в 1916 году разработал метод круглого стебля, не только содержащего достаточный запас «строительного» материала, но и умеющего «шагать» с одного места на другое, не утрачивая при этом своих пластических свойств.

Метод В. П. Филатова жив и поныне и дает возможность помочь многим больным и раненым.

Теперь, для того чтобы закрыть дефект носа, можно было выбрать хорошо кровоснабжаемый участок на животе, не нарушая косметики лица. Выкроить подобие чемоданной ручки, оставляя для питания два противоположных конца. Потом один прикрепляющий конец пересечь и вшить его в новый участок, расположенный на пути к лицу. Через ножку артериальные сосуды будут нести кровь, богатую кислородом и питательными веществами, предупреждая лоскут от гибели. Спустя определенный промежуток времени, основная донорская ножка пересекается, а через ранее вшитую осуществляется питание за счет вновь проросших артериальных сосудов.

Так, шаг за шагом, стебельчатый лоскут «движется» куда надо и, достигнув места дефекта, специальным образом распластывается, возмещая утраченные ткани и позволяя прирастить нужный костный остов.

Вы помните, что в результате операции, выполненной жрецами касты коомас, на лбу раба возник рубец, нарушавший естественные черты лица.

Вот если перенестись в сороковые годы нашего столетия и попытаться полностью восстановить привлекательность черт лица «раба», то мы воспользуемся идеей советского хирурга, члена-корреспондента АМН СССР, профессора Александра Александровича Лимберга. Суть способа А. А. Лимберга состоит в том, чтобы при перемещении тканей, необходимых для пластической операции, был не только ликвидирован изъян, но и будущие рубцы имели линейный характер. Это важно потому, что заранее рассчитанное направление рубцов не изменяет естественных конфигураций лица. Таким путем мы смогли бы теперь избавить воина от постоянного ношения чалмы, скрывавшей косметический дефект.

Создателю нового метода, который назвали методом встречных треугольников, потребовалось знание прикладной математики — науки, на первый взгляд далекой от хирургии.

Работы А. А. Лимберга были удостоены Государственной премии.

Сегодня человек, потерявший нос или часть его, коль речь шла об этом, попал бы в современную клинику, оснащенную специальными приборами, позволяющими пересадить свободный лоскут ткани, то есть лоскут, не связанный мостиком с материнской почвой, в отличие от ранее описанных способов. Так как кровеносные сосуды пересечены, «подвоз» кислорода и питательных веществ отсутствует. В этом случае на помощь приходит охлаждение — гипотермия. Она подобна зимней спячке животных, во время которой потребность в кислороде резко снижена.

На первых порах идея врачей по времени намного предвосхитила технические возможности. Но теперь хирурги могут оперировать, используя гипотермию тканей.

Нет нужды повторять здесь, кто был замечательный русский писатель и революционер Александр Иванович Герцен и для чего он издавал свой знаменитый журнал «Колокол». Гонения и преследования царского правительства вынудили Александра Ивановича провести большую часть жизни за границей. Всю жизнь провел за границей и его сын Александр Александрович, ставший профессором физиологии в Швейцарии.

Однако члены семьи Александра Ивановича свято помнили его за вещание: он страстно желал, чтобы его потомки вернулись на Родину, в Россию, и приносили пользу, на какую только были бы способны.

И вот внук Александра Ивановича — Петр Александрович Герцен, молодой, талантливый хирург, ученик известного швейцарского хирурга Цезаря Ру, выполняя завет своего деда, поехал жить в Россию. Деятельность Петра Александровича Герцена принесла мировую славу ему самому, и ею по справедливости гордится наша страна.

Во многих областях хирургической науки П. А. Герцен оставил заметный и яркий след! Но есть область, с которой началась слава хирурга Герцена, — это разработка методов хирургического восстановления пищевода, разрушенного болезнью или в результате несчастного случая.

Одно из первых описаний операции на желудке относится к 1636 году.

Крестьянин случайно проглотил нож. «В виду редкости случая, которому едва ли найдется подобный, декан Бекер созвал собрание Кенигсбергского факультета, где порешили сделать операцию. Дав больному „испанский болеутоляющий бальзам“, при большом стечении врачей и членов медицинской коллегии приступили к операции. Вольного привязали к доске; декан наметил углем место разреза, и хирург Даниель Швабе вскрыл брюшную стенку. Больной многократно впадал в обмороки. Наконец по указанию декана был вскрыт желудок и под аплодисменты присутствующих извлечен нож длиной 5,5 дюйма. На стенку желудка и живота наложены швы. Больной выздоровел».

Операция прошла успешно, но это была лишь случайность, потому что многое из необходимого для безопасности больных стало известно спустя почти два с половиной века.

Кто-то набрал по телефону номер «03». Это тревога! Это значит, что самое дорогое на свете — жизнь человеческая подверглась опасности. Машина «скорой помощи» выехала по названному адресу. Врач тотчас же разобрался в случившемся. Мужчина средних лет в поисках спиртного обнаружил бутылку с водочной этикеткой, в которой хранился щелок для стирки. Большой глоток и…

Врач поставил диагноз: химический ожог пищевода. Оказана первая помощь, затем пошли дни долгого лечения в больнице. Возникло обычное следствие подобного случая: рубцовое сужение пищевода. Помочь может только операция — так гласил приговор врачей.

Рубцовое сужение? Что же произошло? Пищеварительный тракт, в который входит пищевод, состоит из внутреннего слоя, называемого слизистой оболочкой, и внешнего — мышечной оболочки. Она обеспечивает продвижение пищевого комка по пищеварительному тракту. Небольшие повреждения слизистой оболочки пищевода, как правило, хорошо заживают. Иногда человек даже не подозревает, что получил повреждение. Но если слизистая повреждена на большом участке, то на месте повреждения образуется рубцовая ткань. Рубец постепенно сужает просвет пищевода. Теряется природная эластичность, способность расширяться, и в конечном итоге просвет становится настолько узким, что через него с трудом проходит даже выпитая вода.

У некоторых больных пищевод зарастает почти полностью на большом протяжении и, если ничего не предпринимать, больной просто-напросто умрет голодной смертью. Вот к какому результату может привести выпитый глоток раствора едкой щелочи или достаточно концентрированной кислоты. Чаще всего в такую беду попадают невнимательные люди или маленькие дети.

Больной с рубцовым сужением пищевода попадает в больницу. Врачи сначала пытаются расширить суженное место специальными эластичными прутьями различного диаметра, которые называются «бужами». Эта процедура носит название «бужирование». Если удается провести самый тонкий буж через суженное место, то у больного появляются шансы на вылечивание. Постепенно расширяя просвет пищевода, можно довести его, или, как мы, хирурги, говорим, «разбужировать», до нормального диаметра. Правда, эластичность стенки пищевода таким методом восстановить все равно не удается, но больной получает возможность сравнительно сносно питаться. К сожалению, чаще всего остановить таким путем процесс рубцевания невозможно, просвет пищевода с течением времени опять зарастает, и больной время от времени в течение всей своей жизни систематически должен бужироваться.

Однако не так уж редко даже самый опытный врач не в состоянии разбужировать возникшее сужение. Тогда приходится делать больному операцию, которая называется «гастростомия». Эту операцию создал сто двадцать лет назад знаменитый русский ученый Василий Александрович Басов. Она заключается в том, что в желудок надо особым образом вшить резиновую или пластмассовую трубку, укрепить ее в брюшной стенке, а затем вставить в эту трубку обычную воронку и кормить больного через нее, минуя рот. Операция сама по себе спасительна, десятки тысяч людей обязаны ей жизнью, а жить в таком положении психологически трудновато. Питаться приходится хорошо измельченной пищей, в уединении, что лишает человека, вынужденного пользоваться трубкой, многих радостей жизни. Такие больные часто становятся угрюмыми, малообщительными, избегают людского общества, да и от самой еды не получают удовольствия.

Оба описанных способа помощи больным, страдающим сужением пищевода, оказались слабым утешением и не радовали ни больных, ни их спасителей — хирургов.

Поэтому с конца прошлого века шли интенсивные поиски более рационального способа излечения. Наиболее успешно трудились швейцарские хирурги. Одному из них — Бирхеру — пришла в голову мысль сделать подобие пищевода из кожи самого больного. Двумя продольными разрезами Бирхер рассекал кожу грудной стенки, подрезал внутренние края и, свернув ее в трубку, сшивал образованные отверстии с отверстием в желудке и пищеводом на шее. Получался искусственный кожный тоннель, похожий на пищевод. Благодаря ему больной мог есть нормально, обходясь без гастростомической трубки.

Бирхеру достались лавры, имя его было прославлено современниками. Но по мере накопления опыта таких операций выяснялось, что не всегда можно удачно соединить «кожный пищевод» с отверстиями в желудке и естественном пищеводе. На месте этих соединений образовывались незаживающие отверстия-свищи. Искусственный пищевод выполнял лишь пассивную роль канала, через который пища проваливалась, а не проводилась.

В результате воздействия пищеварительных соков внутри кожной трубки часто возникали длительно не заживающие язвы. Их лечение представляло большие трудности, а иногда оказывалось и невозможным.

Вот тут-то другой швейцарец — Цезарь Ру — решил создать искусственный пищевод из тонкой кишки владельца суженного пищевода. Рy быстро взялся за выполнение своей идеи и осуществил ее. Он вскрыл больному живот, отсек от длинной тонкой кишки сантиметров сорок таким образом, чтобы сохранить ее жизнеспособность, а значит, обеспечить питание через кровеносные сосуды. В то время хирурги, отчетливо изучив анатомические варианты, уже умели это хорошо делать. Ру провел этот отрезок кишки под кожей больного и соединил его так же, как и Бирхер, с одной стороны с желудком, а с другой… Он хотел соединить его с пищеводом, да кишка не дотянулась: осталась где-то на уровне соска.

Здесь мы откроем один секрет, теперь хорошо известный всем хирургам, и и то временам его даже Ру не знал. Оказывается, хотя тонкая кишка имеет в длину несколько метров, выделить из нее пять-шесть десятков жизнеспособных сантиметров — задача не всегда возможная из-за нарушения целости кровеносных сосудов. Только теперь мы, современные хирурги, четко знаем, у кого можно это сделать, а у кого нельзя. Ру всех тонкостей еще не знал. Выяснить эти секреты стало задачей последующих поколений хирургов. Тем не менее и самому Ру, и другим хирургам его времени стало ясно, что найден правильный путь: кишка, конечно, лучше кожи. Во-первых, она похожа на настоящий пищевод по своему строению, во-вторых, по своей работе.

И вот наступила революция в этом разделе хирургии: ученик Ру — Петр Александрович Герцен впервые в мире создал искусственный пищевод из тонкой кишки. Его пациентка — двадцатилетняя девушка с рубцовым сужением пищевода после отравления серной кислотой в течение многих лет была единственной в мире, которая могла вновь наслаждаться жизнью!

Делая операцию, П. А. Герцен использовал идею своего учителя, но многое в ней изменил. Нововведения Герцена позволили считать эту операцию оригинальной, им созданной, а главное, вселили веру в хирургов: такую операцию можно делать успешно.

П. А. Герцен доказал и больным и своим коллегам — хирургам, что ошибки нет! Это был своего рода «Колокол» в хирургии, призывавший к дальнейшему совершенствованию, указывавший дорогу поиска.

Можно было бы закончить нашу историю, но не все имеет конец. Кишка вместо погубленного пищевода годится, да вид ее под кожей неприятен для окружающих. Кроме того, ее легко сдавить, поранить. Вот хирурги и решили помещать искусственный пищевод не под кожей, а за грудинной костью, хотя сама операция сложна и опасна. Зато в будущем искусственный пищевод защищен более надежно.

Тем не менее даже сейчас не всегда можно выкроить нужный кусок кишки, чтобы он жил. Все перемещения органов показывают, что человек может многое перенести, его организм ко многому может приспособиться, или, как мы, врачи, говорим, адаптироваться. Но это пока еще не всегда безопасно. Не все еще открыто исследователями. Нужно искать и искать!

Горячие споры не утихали уже три дня. Шли они днем, начинаясь утром, короткий перерыв в полдень, и расходились спорщики, когда зажигались факелы, ибо солнце давно уже село. Особенно бушевали студенты, переполнившие огромный зал университета.

Посмотреть на происходящее пришел и простой люд, заполнив галереи, коридоры, лестницы и двор. Толпа живо реагировала на все споры ученых мужей и, не стесняясь, высказывала криками свое одобрение или неудовольствие.

Диспут проходил необычно, хотя слышала и видела их Сорбонна — университет в Париже — бесчисленное количество: Жан Батист Дени, профессор математики, философии и медицины, отбивался от целого сонма профессоров Парижского медицинского факультета. Его коллеги выступали дружно и зло против, а симпатии студентов не могли ему помочь: спор был проигран.

Кто-то из противников предложил даже исключить Дени из университета, лишив звания профессора. Но это было уж слишком: здравомыслящие коллеги не забывали, что Дени был личным врачом Людовика XIV — «короля-солнца» — могущественного повелителя Франции. Поэтому совет профессоров решил передать дело Дени в верховный королевский суд. В чем же обвинялся Дени и почему история отдает почести ему в отличие от его оппонентов?

15 июня 1667 года Дени вместе со своим помощником хирургом Эммерезом после предварительных многочисленных опытов на животных произвели первое в истории медицины успешное переливание крови: перелили 9 унций (около 250 см³) крови ягненка юноше 16 лет, весьма ослабевшему после двадцати «лечебных» кровопусканий, столь модных в прошлом. Больной быстро поправился.

Интересны соображения, заставившие Дени взять для переливания человеку кровь животного: «1) животные не портят своего здоровья ни излишеством в пище и питье, ни сильными страстями; 2) над животными можно употребить насилие, чего нельзя и опасно делать с людьми; 3) животных можно подготовить к этой операции отборной пищей и 4) если молоко и мясо животных составляет питательную пищу для больных и здоровых людей, почему же не употребить кровь их для той же цели».

Второе переливание было произведено Дени уже с чисто экспериментальной целью: носильщику тяжестей, которому за денежное вознаграждение было перелито 20 унций (около 540 см³) крови ягненка, тоже с хорошим результатом.

Два следующих переливания, произведенные Дени, были не столь успешны, и оба больных, которым оно было сделано, умерли.

Эти первые, исключительные по своей смелости опыты по переливанию крови человеку возбудили всеобщий интерес и надежды. Но у Дени было много непримиримых противников нового метода и завистливых врагов. Они утверждали, что операция эта варварская и недопустима в культурных странах, что кровь животных может сделать человека «глупым скотом», что успех зависел не от переливания крови, а от «обмана операторов», и тому подобное.

И вот 17 апреля 1668 года состоялось постановление верховного королевского суда Франции, в котором, несмотря на оправдательный вердикт Дени, объявлялось: «…впредь ни одно переливание крови человеку не должно производиться без согласия медицинского факультета Парижа».

В дальнейшем (10 января 1670 года) к указу французского парламента, находившегося под большим влиянием католической церкви, было принято дополнение о полном запрещении переливания крови человеку под страхом жестокого наказания.

Противники Дени торжествовали… А в народе вскоре стали говорить: «Для того, чтобы выполнить переливание крови, надо иметь трех баранов: одного, который согласится дать кровь (это просто), второго — который согласится на то, чтобы ему перелили кровь (это трудно), и третьего — который согласится выполнить эту процедуру (это невозможно)».

В сущности, горячие споры вокруг вопроса о переливании крови не утихали вплоть до начала нашего века, несмотря на открытие групп крови.

Оказывается, при переливании крови наблюдается, как говорят ученые, реакция отторжения. Если ошибочно определить группу крови, происходит быстрое разрушение кровяных телец донора (человек, который дает кровь) в организме реципиента (человек, которому переливают кровь).

Попробуем в этом разобраться!

В 60-х годах XIX века, более ста лет назад, ученые обнаружили, что часто при пересадке ткани и органов наблюдается несовместимость пересаженных тканей: организм защищает себя от вторжения извне. Именно благодаря этому механизму организм распознает чужеродные тела (бактерии, вирусы), а затем стремится их уничтожить, пока они не наделали бед. К числу защитников относятся некоторые кровяные тельца, которые борются с чужеродными элементами, пока не победят либо сами погибнут в этой борьбе. Вот такое поведение микроскопических (да еще и не в каждый микроскоп можно увидеть) защитников и дало повод некоторым ученым ввести термин «реакции агрессии».

Пересадки органов не входили в планы природы, вот она и противится им! Когда пересажена собственная ткань человека (вспомним наш первый рассказ) или орган от близнеца, организм принимает его за свой и не отторгает. Это наблюдение послужило основой для успешной пересадки почки.

В 1952 году молодой американский моряк заболел болезнью почек, исход которой обычно смертелен. Через два года лекарства ему уже не помогали, и врач Джозеф Мюррей, использовав в качестве донора близнеца больного, успешно сделал операцию. Операция взятия донорской почки не очень сложна — удалять почку хирурги научились давно, а вот вновь поместить ее в тело больного человека значительно сложнее. Но хирурги довольно быстро научились делать и это.

Постепенно накапливался опыт, врачи учились на ошибках и успехах друг друга. Были созданы лекарства, снижающие сопротивляемость организма чужеродной ткани, разработаны и усовершенствованы методы лечения, позволяющие препятствовать отторжению.

Одновременно совершенствовалась хирургическая техника, и, наконец, операции по пересадке органов стали обычны. Теперь каждый год в мире делается более 1500 таких операций.

В нашей стране первым операции пересадки органов сделал академик Борис Васильевич Петровский. Его клиника сейчас имеет громадный опыт.

Мы чуть не забыли только ответить на следующий вопрос: а что делать тем больным, у которых нет близнецов? Надо найти донора. Ими могут быть близкие родственники: родители, братья, сестры, наконец, добровольцы, желающие помочь в несчастье. Но не у всякого даже желающего помочь донора орган годится для пересадки больному.

В крайних случаях берут орган у человека, погибшего, скажем, в катастрофе.

Трансплантация (то есть пересадка) органов — одна из самих интересных, хотя и вызывающая, пожалуй, наибольшие споры, областей современной медицины.

Теперь операциям могут быть уже подвергнуты восемнадцать различных органов или тканей человеческого тела.

Наверно, вам приходилось читать в наших газетах и журналах об особенно взволновавших всех людей пересадках сердца. Даже бывалых хирургов ошеломило первое сообщение о том, что в декабре 1967 года в Кейптауне профессор Кристиан Бернард осуществил эту сложнейшую операцию. Это было что-то невероятное: в хирургические больницы хлынули больные сердечными болезнями с требованием, просьбой, мольбой заменить им больное сердце на здоровое. А хирурги, увлеченные успехом Бернарда, во многих странах стали охотно выполнять эти просьбы. Конечно, речь идет только о тех хирургах, которые успешно к этому времени владели другими видами операций на сердце. Пересадка сердца — очень сложная операция, требующая не только хорошей подготовки, но и соответствующего технического оснащения: ее можно сделать не во всякой, даже хорошо оборудованной больнице.

За три последующих года было сделано около двухсот пересадок сердца, но в живых оставалось немногим более двадцати человек. Большинство пациентов умерло очень быстро после операции в результате наступления реакции отторжения — агрессии.

Однако работы продолжают вестись. Как знать, может быть, именно нашему читателю посчастливится стать хирургом, который сделает эти операции надежными и безопасными.

За последнее десятилетие делались попытки пересадок разных органов, не менее важных для нашего организма, чем сердце. Большое значение имеет пересадка легкого. В крупных городах мира увеличивается загрязнение окружающей среды; соответственно быстро растет и число легочных заболеваний, от которых ежегодно умирает большое количество людей. Хирурги за восемь лет сделали более тридцати пересадок легкого, но лишь один больной прожил после операции всего десять месяцев.

Легкие и дыхательное горло.

Древняя Греция.

Современное изображение легкого.

Печень подвержена ряду заболеваний, единственно возможное «лечение» которых в настоящее время — пересадка.

Врач Т. Старзл из Денвера в 1963 году впервые пересадил печень больному. Пациент прожил три с половиной года — это, конечно, большое достижение. Но, к сожалению, из ста семидесяти больных, которым сделана такая операция, на 1 января 1972 года продолжали жить только девять.

Модель печени с указанием ее частей.

Вавилон.

Современное изображение печени.

Однако в «пересадочной» хирургии не все обстоит так уж печально. Например, существует ряд тканей, которые можно пересаживать, не прибегая к помощи специальных лекарств, подавляющих маленьких агрессоров. Уникальной по своим свойствам является роговица глаза, ибо случаи ее отторжения наблюдаются крайне редко. Роговицу можно брать у человека даже через несколько часов после его смерти и транспортировать на далекие расстояния.

Советские люди гордятся, что пионером таких пересадок является наш всемирно известный ученый Владимир Петрович Филатов.

С помощью пересадки можно восстановить не только зрение, но и слух.

Ведется успешная работа по пересадке костей и суставов. Хрящи, сухожилия и артерии также не требуют специальных мер для подавления маленьких агрессоров и давно с успехом применяются для замены больных.

Теперь подведем итоги. Наука о пересадке органов и тканей достигла благодаря развитию хирургии больших успехов. Доказана возможность технического перемещения почти всех органов и тканей от человека к человеку. Это помогает лучше понять устройство защитных сил организма и причины возникновения некоторых болезней. Таким образом, значение операций по пересадке органов и тканей выходит далеко за рамки простой замены изношенных частей нашего организма.

Отторжение пересаженных органов — главная проблема при пересадках. Перед учеными стоит наиважнейшая задача — заставить организм принять пересаживаемый орган, не подавляя в то же время его защитный механизм. Подавление защитного механизма (маленьких агрессоров) делает пациента легко уязвимым для обычной инфекции. Этот заколдованный круг пока не разорван! Здесь еще уйма всякой работы не только для врачей. Хотя главное все равно ляжет на их плечи.

Жизнь человека, растений и животных немыслима без воды. Если ее нет — организм погибает. Можно какой-то период обойтись без пищи, но без воды нельзя.

Человеческий организм на две трети состоит из воды. Его условно можно разделить на две части: ткани содержащие воду и не содержащие.

Каким образом вода удерживается в организме? Оказывается, мудрая природа предусмотрела специальные водосвязывающие механизмы. Один из них — соли, и в частности соли натрия, а другой — белок, входящий в состав организма.

Следовательно, в нашем теле циркулирует не простая вода, а «связанная», причем связанная столь прочно, что лишь чрезвычайные обстоятельства могут нарушить водно-солевой баланс.

А если бы в наших тканях циркулировала очищенная от солей, дважды дистиллированная вода или, допустим, мы ввели ее в сосудистое русло подопытного животного? Нормальная жизнедеятельность была бы затруднена и вскоре вовсе угасла. Из воды исчезла бы какая-то существенная ее часть, способствовавшая жизни организма. Исчезли соли!

Каждый знает, что иногда в условиях чрезмерной жары жажду нельзя утолить водой. Чем больше пьешь, тем больше хочется пить. Объясняется это тем, что ткани организма не могут удержать воду из-за недостатка солей, вымываемых вместе с потом.

Людей, выполняющих тяжелую физическую работу, например стеклодувов, плавильщиков, иногда мучают острые приступы сильных и болезненных судорог. Происхождение этих судорог двоякое. Человек для утоления жажды выпивает большое количество обычной воды. Тяжелая физическая работа требует усиленного притока крови к интенсивно работающим мышцам и коже. За счет этого резко уменьшается снабжение кровью водовыводящего фильтра — почек, и они почти перестают функционировать. Наступает так называемое водное отравление с одновременной потерей хлоридов. Потовые железы могут выделять до двух килограммов пота в час или более десяти килограммов пота в день. Вместе с потом теряется и соль.

Соленый пот! Соль проступила на рубахе. Потеря соли сделала воду агрессивной. Извечный друг стал врагом. Нарушен водосвязывающий механизм. Вот почему рабочим жарких цехов рекомендуется пить подсоленную воду.

Так взаимосвязаны вода и соль.

Но какое это имеет значение в хирургии?

С человеком случилась беда. После сложного заболевания сузился выход из желудка, да так, что из него ничего не поступает в кишечник. Развилась непроходимость желудка. Ни вода, ни соль не всасываются в переполненном желудке. Его клетки перестают усваивать воду, а вместе с ней и соли. Деятельность органа резко нарушается, нарушается и водно-солевой обмен. Спасти больного может только хирург. Он должен удалить суженную часть желудка и создать новый путь, соединяющий его с кишечником.

Опять же, при чем тут вода и соль? Ведь главное — операции! Конечно, это так. Но ее успех во многом связан с состоянием организма больного, возможностью и готовностью перенести дополнительную нагрузку, и не только перенести, но и иметь резерв сил для полноценного заживления ран.

Операция сама по себе усиливает и без того имеющиеся расстройства водно-солевого обмена. Поэтому больного необходимо подготовить к операции.

Прежде всего нужно выяснить степень потери той или иной соли, количество воды, белка. Требуются точные, быстрые и надежные способы определения. Потребности врачей предвосхищали имевшиеся технические возможности.

И вот не так давно на выручку хирургу пришли химия и физика. Используя радиоактивные изотопы, измеряют количество воды в организме. Особым методом рассчитывают содержание солей.

Зная недостаток воды и солей у больного, ему вливают соответствующий водно-солевой раствор, контролируя степень восполнения недостачи. Только убедившись в нормализации ранее выявленных нарушений, можно приступать к операции.

Для лучшего заживления ран желудка больной в течение почти двух суток не должен есть и пить. Питательные вещества, воду и соли ему вводят в вену, ориентируясь на точные расчеты необходимых потребностей каждого конкретного больного.

Это и есть созидание жизненных запасов организма, разрушенных болезнью, это и есть созидание того, что невольно нарушил хирург, вторгаясь в тонкие регуляторные связи человеческого организма, разрушая во имя созидания.

Примечания:

1

Хирургия — врачебная деятельность, опирающаяся на теоретические знания, при которой пользуются ручными приемами, с инструментами или без них, прямо на больном теле.