Когда мы говорим, что Барби является самым узнаваемым женским образом на планете, волей-неволей представляется некоторая усредненная картинка: женская фигурка, небольшой рост, улыбчивое лицо с чрезмерно идеальными чертами и блондинистая сияющая копна. Между тем я имела удовольствие наблюдать в лондонском Музее детства маленькую девочку и ее маму, внимательно разглядывающих экспонаты в витрине, отведенной под Барби. Я не помню точно, была ли там реально самая первая Барби (коллекционеры пользуются термином OSS — Original Swim Suit, Барби в ее самом первом костюмчике, знаменитом черно-белом купальнике без бретелек) или ее изображение, — тех, первых Барби осталось совсем мало, настолько мало, что музею вполне могло не достаться. Так или иначе, стоящая впереди меня дама говорила дочке голосом восторженного гида: "Видишь, honey, это самая первая кукла Барби!" Девочка посмотрела тяжелым взглядом сперва на экспонат, потом на маму и сказала голосом человека, отрицающего собственную причастность к убийству: "Это не Барби". Мама нахмурилась. "Honey, тут написано — самая первая Барби". Девочка посмотрела на маму и сказала вежливо и настойчиво: "Значит, тут написано неправильно".

Мне было смешно, и я позволила себе вмешаться в беседу. Видишь ли, honey, сказала я, Барби уже очень много лет. Честно говоря, ей без малого 46. И самые первые Барби не были похожи на сегодняшних. Лицо Барби много раз менялось, да и фигура тоже. Девочка пожевала перепачканным в чем-то синем ротиком, повернулась спиной ко мне и лицом к витрине и сурово спросила: "А где же настоящая Барби?" Я почувствовала, что диалог не удался.

Если честно, то самая первая Барби — да и все модели, созданные, скажем, до 1971 года, — на фоне сегодняшних нежных красавиц выглядят чудовищно. Одним из доказательств исключительной узнаваемости Барби лично для меня оказался тот факт, что при взгляде на любую модель, отличную от современных (т. е. созданных в 1998 году), я немедленно чувствую, что с ними "что-то не так". В отличие от той маленькой девочки в лондонском музее, я не отказываюсь признавать в них Барби; но они определенно режут глаз. Безумное обилие вариаций современных Барби очень быстро заставляет забыть прежний визуальный облик куклы; видимо, именно поэтому эволюции ее пластиковых мордочки и тельца не сказывались на продажах — хотя каждая модификация поначалу вызывала всплеск возмущения среди одних наблюдателей и судороги восторга у других.

Чтобы более или менее объяснить, почему самая первая Барби выглядела так странно, придется прямо здесь раскрыть одну из самых страшных тайн Барби — тайну, которую производители куклы долгое время скрывали, тайну, которая всплыла наружу только несколько лет назад и породила огромную волну обвинений, пародий, спекуляций и исследований, своей серьезностью, возможно, заслуживающих более значительного объекта. Дело в том, что наша невинная и чистая девочка, за чью непорочность так упорно борется компания — дочь проститутки. Ее прообразом явилась уже упомянутая мной мельком кукла Лилли — немецкая игрушка. Лилли была трехмерной версией одноименного персонажа популярного послевоенного комикса, печатавшегося в таблоиде Bild Zeitung с 1952 года. Лилли была проституткой с характером — разбитной, наглой, жестокой хищницей, любой ценой выуживавшей деньги из "жирных котов", как она называла своих клиентов. Когда в 1955 году Лилли стала трехмерной, мужчины с удовольствием покупали ее в магазинах для взрослых (больше она нигде не продавалась) и вволю отыгрывались на маленькой шлюшке, таская ее за собой в кармане или подвешивая на переднее стекло машины, если, конечно, у них не было детей: зрелище такой сисястой куклы в крошечном купальничке совершенно не подходило для их глаз. Когда через четыре года ровно такая же сисястая Барби в ровно таком же крошечном купальничке появилась в США в качестве детской игрушки, шок был предсказуем.

Каждый раз, когда я читаю о происхождении Барби от Лилли, я поражаюсь одному факту: никто и нигде не объясняет, почему первая Лилли — а следовательно, и первая Барби — выглядела именно так, а не иначе; по крайней мере, мне ни разу не удалось увидеть подобное объяснение. Откуда эта странная, неестественная форма головы? Эта чрезмерно тонкая талия, за которую создателей Барби так яростно поносят феминистки, медики и педагоги на протяжении вот уже сорока лет, заявляя, что Барби вызывает у маленьких девочек комплекс неполноценности и неправильное восприятие человеческого тела? Откуда эти странные, слишком туго, по-взрослому завитые волосы — у куклы, которую компания позиционировала как "Teenage Fashion Model"? Создается впечатление, что ответа на эти вопросы не существует. А между тем, кажется мне, он существует, да еще и какой простой! Может быть, я излишне самонадеянна, но каждый раз, когда я думаю о том, что Барби была фактически копией трехмерной Лилли, а Лилли была фактически копией персонажа из комикса, мне становится ясно, почему Лилли сложена так, а не иначе. У Лилли чрезмерно узкая талия и крутая попа, у Лилли треугольная голова, у Лилли странная прическа — потому что такой была манера изображать «дамочек» в комиксах 50-х годов. Платья с высоким бюстом и широченными юбками визуально делали талию неестественно тонкой, а попу и грудь — неестественно большой; головка изображалась так, чтобы создать комический эффект; прическа с ловким завитком на лбу была изобретением пародиста. Почти все это подчеркнуто-комическое, намеренно-преувеличенное великолепие по известным одной покойной Рут Хендлер причине было сохранено за Барби, призванной олицетворять реалистичную модель девочки-подростка. Почему — бог весть; возможно, Хендлер стремилась сделать свою "первую взрослую куклу" как можно более взрослой, а возможно, такая преувеличенность черт просто не показалась ей чрезмерной. Так или иначе за исключением нескольких мелких деталей первая Барби оказалась почти точной копией Лилли.

У Лилли были брови ниточкой и губы бантиком, очень тяжелый макияж — сильно подведенные глаза и ярко-алая помада, не очень естественный, слишком розовый цвет лица и тела, волосы, собранные на макушке в пучок и подвернутые валиком на затылке, уже упомянутый бойкий завиток на лбу, очень длинная шея, чрезмерно узкая талия. При всей своей непристойности Лилли, как и Барби, была лишена половых органов, но зато у нее были соски (на самом деле кончики ее грудей просто были относительно заострены), каковых Барби была лишена от рождения. Она смотрела немного в сторону и вниз. Когда Хендлер привезла Лилли из поездки в Австрию (Германию, Швейцарию — тут источники расходятся), она попросила своих дизайнеров "сделать из Лилли тинэйджера". По утверждению производителя, этим занимался известный изобретатель Джек Райан — выпускник Йельского университета, в будущем — шестой муж актрисы За-За Габор, до прихода в компанию работавший на Пентагон и участвовавший в создании крылатых ракет Sparrow и Hawk. Новый, более пристойный макияж кукле, по утверждению компании, делал Бад Вестмор, "король грима" с киностудии Paramount Pictures. Между тем не так давно скульптор Энтони Булон заявил, что подлинным создателем первой Барби был на самом деле он, и только он. На своем официальном сайте он разоблачает бессовестных супругов Хендлер, присвоивших себе всю славу его изобретения, подробно описывает процесс разработки и отливки форм для первой Барби и утверждает, что компания заплатила ему всего лишь 800 долларов за все его труды, в то время как сама компания уже сорок с лишним лет гребет деньги лопатой. Булон клянется, что прообразом для лица той самой Барби OSS была его собственная жена, Лилис Булон. В целом впечатление от сайта двойственное — кажется, что его создавал не вполне вменяемый человек. В то же время за сорок шесть лет многое могло измениться…

Так или иначе фигура первой Барби осталась фактически фигурой Лилли — ей только удалили соски. Что же касается лица, то тут было предпринято немало усилий: губы стали полнее и обрели более мягкие очертания, брови были подрисованы шире, но карикатурная форма головы с чрезмерно высоким лбом сохранилась. Жесткие волосы были уложены валиком за затылке, завиток на лбу Лилли сменился кудрявой челкой, тело приобрело более естественный оттенок. На первой Барби — их делали в Японии по лицензии «Маттел» — были шлепанцы с высокими каблуками и знаменитый полосатый купальник. Глаза с белой радужкой были подведены очень широкой черной линией, веки покрыты голубыми тенями, губы и ногти на руках и ногах накрашены ярко-алым, в ушах покачивались огромные цыганские серьги. Меньше всего на свете этот персонаж походил на девочку-подростка, какой ее представляли создатели, и первые рецензенты, даже не зная о существовании Лилли в качестве прототипа, недаром говорили, что кукла кажется им "пугающей, порочной и открыто предлагающей себя".

С первого же дня коллеги Рут Хендлер начали уговаривать ее несколько изменить лицо Барби, но Хендлер упиралась, боясь потерять «узнаваемость» куклы, начавшей немедленно приобретать бешеную популярность у маленьких девочек. Наконец спустя год с лишним с момента появления Барби на рынке компания внесла некоторые коррективы в ее внешность. Форма головы осталась прежней, но изменилась раскраска: более светлые брови обрели мягкий изгиб вместо агрессивного излома, исчезла подводка нижнего века, а серьги-кольца сильно ужались в диаметре. В том же году был заменен тип винила, из которого изготавливалась кукла: новая смесь не теряла цвета с годами, в то время как куклы, выпущенные раньше, страдали "зеленой болезнью", т. е. с годами начинали идти зелеными и голубыми пятнами. И наконец, в 1961 году Барби приобрела знаменитые голубые глаза, более мягкие волосы и легкое полое тело при тех же формах. Раньше полой была только голова куклы, что вызывало массу шуток, но зато позволяло монтировать волосы так, чтобы девочки могли их расчесывать. Впоследствии роскошные волосы Барби стали одной из ее главных аттракций.

Следующие серьезные пластические операции последовали в 1963 году. Барби стала слегка похожа на хомячка — у нее округлились щеки, губы стали меньше и обрели нежный, более «девичий» оттенок, а глаза стали неестественно большими и неестественно синими. В 1964 году эти глаза начали открываться и закрываться (сейчас это качество свойственно лишь нескольким моделям Барби), но гораздо более значительным оказалось другое событие: у куклы стали сгибаться ноги благодаря все тому же Джеку Райану, специалисту по крылатым ракетам. С этого момента Барби получила еще одну козырную карту в рамках борьбы с конкурентами — она могла сидеть, наклоняться и принимать настолько естественные позы, насколько естественность вообще свойственна формованному кусочку пластика. Однако упреки в чрезмерной взрослости лица продолжались, и в 1967 году производители куклы попыталась выкрутиться, создав Barbie Twist-n-Turn — первую куклу со сгибающейся талией и с детским личиком: у нее были длинные торчащие ресницы, румянец во всю щеку, чистый овал лица и неброская косметика. Губки ее по-прежнему были сложены бантиком. В таком виде Барби просуществовала три года, вызывая меньше нареканий со стороны родителей, но в то же время и меньше восторгов со стороны девочек, привыкших видеть в Барби взрослую даму. В 1970 году возникла Living Barbie — кукла, у которой, помимо талии, сгибались локти, колени и запястья, но ее относительная дороговизна помешала ей стать особо распространенной моделью.

Наконец, в 1972 году произошел подлинный и долгожданный переворот во внешности Барби — впервые со дня своего появления эта кукла начала выглядеть более или менее естественно. Дело в том, что знаменитая "Малибу Барби", чьим девизом было "Surf, Sun and Fun!", впервые посмотрела миру в глаза: до сих пор все Барби сильно косили влево. Кроме того, Барби, наконец, улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов. У нее почти не было косметики, а длинные прямые волосы падали вниз совершенно естественно; калифорнийский загар дополнял облик раскованного современного подростка. Эта форма головы просуществовала аж до 1977 года, когда производители почувствовали, что мода на пляжную естественность сменяется модой на гламур. Так возникла «Барби-Суперзвезда» — с более округлым лицом, носом кнопкой и взрослым взглядом. Не меняя лепки головы, компания в 1983 году попыталась снова создать псевдодетский образ, но дурноватенькая, румяненькая "Барби-Ангельское-личико" не приглянулась целевой аудитории.

С 1977 и по 1998 год, т. е. на протяжении двадцати с лишним лет, ни тело, ни форма головы Барби не менялись ни на йоту; у разных моделей мог быть разный макияж, разные волосы и прически, но голова «Барби-Супер-звезды» оставалась эталоном кукольной красоты. Все это время на создателей куклы продолжали сыпаться упреки касательно ее лица и фигуры; и в 1997 году компания объявила о создании новой Барби.

У Барби — 98 грудь была меньше, талия — шире, а бедра — уже. Она обладала менее рельефными ногами с плоскими ступнями, волосами более естественного оттенка — не чисто-золотыми, а с перемежающимися светло-коричневыми прядями, и с закрытым, хоть и по-прежнему улыбающимся ртом. На «Маттел» обрушилась масса протестов — и поощрений. Многие любители Барби были раздражены как тем, что старые одежки начали сваливаться с новой малогабаритной груди куклы, так и «реалистичностью» этой модели: на одном из форумов, посвященных кукле, я прочла возмущенное высказывание: "Если бы мне хотелось смотреть на реализм, я подошла бы к зеркалу! Не дай бог, они еще сделают Барби с пропорциями средней женщины!" Такая опасность Барби пока не грозит: статистика показывает, что даже новые пропорции тела куклы свойственны примерно одной женщине из 100 000. Я не являюсь этой самой женщиной, но новая Барби нравится мне больше прежних: она действительно похожа на человека, пусть и идеально красивого человека. Правда, модели с закрытой улыбкой выглядят не слишком симпатично; кто-то из журналистов писал, что прежняя открытая гримаска Барби сменилась "улыбкой, замешанной на «Прозаке»; но на сегодняшний день компания выпускает достаточное количество обаятельно-белозубых красавиц. Кстати, одна из них — мягкотелая (в буквальном смысле слова) «Барби-Сладкие-сны» закрывает рот, если почистить ей зубы на ночь.

Параллельно с Барби менялась старшая из ее младших сестер — юная Скиппер. Возникшая в 1964 году, рыженькая Скип выглядела совсем ребенком, ей можно было дать лет 11–12. Она была призвана заполнить слишком большой зазор между девочкой-обладательницей куклы и взрослой Барби, стать ролевой моделью пубертатного периода. У нее была плоская грудь и угловатая детская фигурка. Постепенно эта фигурка становилась менее детской и менее угловатой. Серьезные модификации были сделаны для серии «Малибу» — Скиппер, как и Барби, стал смотреть прямо, а ее лицо зачем-то стало больше напоминать кругломордого пупса, в то время как остальные куклы коллекции (Кен, Мидж и Барби) как раз обрели некоторую естественность. В 1975 году появилась удивительная модель "Скиппер растет", о которой я еще буду говорить позже, она обладала удивительным свойством: если повернуть одну из кукольных ручек на 360 градусов, то Скиппер становилась выше, ее грудь — больше, а талия — тоньше (эту операцию можно было проделать несколько раз). В 1985 году грудь становится постоянным атрибутом Скиппер: не такая огромная, как у старшей сестры, но все же достаточно заметная, чтобы носить платья с декольте. Последние серьезные изменения произошли во внешности Скиппер в 1997 году — фактически тогда же, когда произошла революция во внешности самой Барби. Скиппер стала ростом почти со старшую сестру, ее личико сделалось современнее и естественнее, фигура стала окончательно женской — правда, с менее вопиющими пропорциями, чем у Барби. Ее изначальное место — место куклы, изображающей маленькую девочку в семье Барби, — заняла хорошенькая "Блондинка Стейси". Скиппер же превратилась в существо, взирающее на Барби с постоянным немым обожанием и мечтающее вырасти и быть, как она (впрочем, как и остальные младшие сестры нашей девочки), т. е. в идеальную персонификацию маленький хозяйки всех этих кукол.

Отдельное удовольствие лично мне доставило прослеживание изменений, вносимых в фигуру и внешность Кена. Персонаж он второстепенный, и внимания ему традиционно уделялось и уделяется меньше, чем Барби, но и он, естественно, пережил несколько модификаций. Я много думала о том, что Кен и Барби должны были, конечно, эволюционировать по разным принципам. Дело в том, что Барби создавалась и продолжает создаваться как воплощение мечтаний девочки о самой себе; она — идеальное «я» своей хозяйки, в то время как Кен — идеальное «он», т. е. воплощение того мужчины, которого она должна желать себе в качестве партнера и спутника жизни. Я твердо уверена, что Кен выглядел бы совершенно иначе, если бы его создатели хоть на секунду предполагали, что он будет игрушкой для мальчиков. Но Кен — игрушка для девочек, и его внешность в каждый конкретный момент времени стремится запечатлеть образ идеального мужчины. Однако эта идеальность — идеальность в терминах Барби; это означает, что Кен не должен быть агрессивным, брутальным, слишком маскулинным, подчеркнуто независимым. Он должен быть эдаким мальчиком-одуванчиком, тем, что называется all-American Boy, ясноглазым существом с повадками вожатого бой-скаутов, т. е. фигурой, традиционно не слишком импонирующей мужчинам, но очень импонирующей женщинам. Честно говоря, постоянные подозрения касательно гомосексуальности Кена, так часто проявляющиеся в анекдотах об этом персонаже и в многочисленных художественных работах, видимо, объясняются не только фактом отсутствия у его подружки Барби сексуальной жизни (о чем позже), но и этой его чрезмерной прилизанностыо и даже некоторой фемининностью.

Кен появился в жизни нашей девочки в 1961 году и выглядел омерзительно: прилизанный подросток начала 60-х с литыми пластиковыми волосами, губами и подбородком слабого человека и безвольным взглядом голубых глаз. Он выглядел совсем мальчиком, и рядом с Барби, сохранявшей на тот момент черты опытной шлюхи, казался не то ее сыном, не то пришедшим лишаться девственности робким гимназистом. Тело Кена тоже было телом мальчика тринадцати-четырнадцати лет, здорового, но не слишком подвижного: гладкое, почти лишенное мышц тело с девичьи-стройными ногами. Неудивительно, что он не слишком привлекал девочек. Через пару лет была создана новая болванка головы Кена — и все стало еще хуже: странно сплюснутая голова и приоткрытый рот явно намекали на родовую травму. Пениса у него, конечно, по-прежнему не было, но в нижней части непропорционально длинного тела наблюдался некий выступ. Этот выступ стал значительно рельефнее к концу 60-х, когда ситуация с Кеном вообще несколько улучшилась. Во-первых, он обрел некое подобие вполне мужского тела — с широкими плечами, широкой же грудной клеткой и узким тазом. Руки Кена стали сгибаться, а торс приобрел мускулатуру — не бог весть какую, но вполне пристойную для человека, не являющегося паралитиком от рождения. Кен держал ноги несколько расставленными, что прибавляло ему мужественности. Это были едва ли не единственные годы в жизни Кена, when he didn't look like a sissy boy. Некоторое время он напоминал заправщика с бензоколонки, вырядившегося для свадьбы своего лучшего друга: простое широкое лицо и сильные густые брови наконец позволили ему выглядеть мужчиной. В 1968 году он даже начал работать с гантелями: производители Барби выпустили вариацию, у которой при сгибании руки под пластиковой кожей надувались солидные бицепсы. Примерно в 1974 году заправщика с бензоколонки сменил безработный художник: лицо Кена вытянулось и стало более утонченным, но густые брови сохранились, равно как и выступ внизу таза. Причастность Кена к богеме также выдавали его длинные волосы, что, впрочем, могло в те годы быть и атрибутом вполне приличного человека. В восьмидесятые Кен — вылитый Караченцев: широкая открытая улыбка и правильное лицо выпускника юридического факультета. Ему по-прежнему редко достается пощеголять «настоящими» волосами — чаще всего у него на голове красуется литая прическа из раскрашенного пластика. В девяностых Кен пережил серьезное приобретение и тяжелую утрату. С одной стороны, у него появились неплохие мускулы — в духе спасателей Малибу и героев "Дневников красной туфельки"; правда, его ноги почему-то по-прежнему не отличались рельефностью. С другой стороны, он лишился своего рудиментарного выступа в нижней части таза: теперь нижние конечности стали крепиться к условным пластиковым трусам, завершающим прекрасное тело. Лицо же Кена в последние десять-двенадцать лет стало той самой смазливой мордашкой в духе Бреда Питта, которая постоянно заставляет предполагать, что Барби остается девственницей не в силу собственного упрямства, а в силу альтернативности вкусов ее бойфренда. Не будь она такой чудовищно идеальной девушкой, она бы, возможно, давно изменила Кену с кем-нибудь из его темнокожих друзей (все белые мужчины в мире Барби выглядят, по непонятной мне причине, холеными инфантильными бюргерами). Но этого, я боюсь, мы никогда не дождемся.

Я твердо уверена, что было бы неправильным считать, что Барби и ее маленькие друзья в каждый момент своего существования воплощали соответствующий времени идеал женской или мужской красоты. Поразмыслив, нетрудно понять, что такая задача, даже если бы и была поставлена, оказалась бы неразрешимой.

В последние сорок шесть лет эти идеалы менялись гораздо быстрее, чем болванки кукольных голов, производимые компанией. Мадонна начала восьмидесятых сильно отличалась от рафинированной Брук Шилдс начала девяностых, которая в свою очередь сильно отличалась от Шарон Стоун середины девяностых и от Лив Тайлер начала нового века, да и эти персонажи не были общепринятыми красавицами. Когда смотришь на фотографии победительниц конкурса "Мисс Америка" за отчетные 46 лет или на портреты супермоделей начала и середины девяностых, когда больше всего ценилась «уникальная» (иногда совсем уж дикая) внешность, а не соответствие канонам классической красоты, понимаешь, как мало лицо и фигура Барби соответствовали «современному» взгляду на красоту в каждый конкретный момент.

Другая причина, более тонкая, заключается в том, что компания не могла позволить себе потерять узнаваемость куклы, т. е. изменить черты ее лица слишком резко — как того, возможно, требовала бы мода. После каждого скачка эволюции Барби все-таки должна была выглядеть так, чтобы та самая маленькая девочка из английского музея не спрашивала: "Это кто?" Барби должна была становиться лучше, но она не имела права стать другой.

Третья причина, по которой распространенное мнение о Барби как об эталоне красоты кажется мне неверным, заключается в том "индивидуальном характере", которым компания наделила свое порождение. Вспомним, что Барби всегда должна была быть невинной, ассертивной, упорной, активной, дружелюбной, спонтанной девицей, в то время как мимо ее сияющего личика проходили апатичные поклонницы психоделии 60-х, депрессивные красавицы 70-х, поклонницы безумно модного стиля «порношик» 80-х, измученные стрессом яппи 90-х, панки, рокеры, готики, девушки в стиле «гранж», быстро сменяющиеся модные типажи нескольких поколений, некоторые из которых могут показаться современному наблюдателю едва ли не отталкивающими. Барби же должна была оставаться скаутом-переростком и носить гламурные версии модных нарядов, но не рваные кожанки с велосипедными цепями и не красные чулки в клетку с подвязками, торчащими из глубочайших разрезов облегающих юбок.

Поэтому мне кажется более правильным утверждать, что внешность Барби всегда представляла собой некоторый усредненный тип: женщину, о которой при любых вкусах, при любых модах и при любом подходе к женской красоте назвали бы "очень недурной". Кто-то предпочел бы термин «красавица», кто-то — "очень миленькая девушка", но так или иначе личико Барби устраивало бы всех. Как, собственно, и положено бестселлеру в социуме, где красота (или, по крайней мере, внешнее обаяние) воспринимается как необходимое требование, едва ли не залог для успешной социализации. Культ внешней привлекательности, который мы сами создаем год за годом, одновременно со стонами жалуясь на его несправедливое и непомерное бремя, естественным образом ставит Барби, девушку с модельной внешностью, в положение всеобщей любимицы. Законы жанра требуют, чтобы ее равно обожали семья, подруги, ухажеры, соседские дети, собаки и шифоньеры. Но на самом деле семейная и социальная жизнь Барби оказывается на поверку куда как менее радужной, чем ее пытаются продемонстрировать гламурные фотоистории из журнала "Barbie Bazaar".

Несколько лет назад я была сильно изумлена, когда выяснила, что у Барби есть фамилия, и не только фамилия, но и второе имя. Она, оказывается, Барбара Миллисент Робертс, школьница из вымышленного производителями городка Уиллоус, штат Висконсин. Однако о людях, давших ей два имени и фамилию, неизвестно ничего. Возможно, у "этой сучки" действительно, как говорилось в эпиграфе, "есть ВСЕ", кроме родителей. По большому счету, у нее вообще нет семьи.

В 60-е годы компания заинтересовалась проблемой общества для своей девочки. Были придуманы мама и папа Барби — Роберт и Маргарет Робертс, но, насколько мне известно, компания ни на секунду не рассматривала опцию создания этих персонажей в пластике. Вместо родителей Барби получила бойфренда — верного Кена, и подругу — простоватую девушку Мидж. Шесть лет спустя возникла кузина Френси, просуществовавшая до 1976 года, а еще одна кузина, Джаззи, появилась в 1989 году. В остальном же единственные известные нам представители семьи Барби — это выводок сестренок и братец, все мал мала меньше. Все эти годы компанию нашей девушке составляют подружки (общим числом тридцать одна), немногочисленные друзья Кена (шесть штук) и целое стадо малышни — подружек младших сестер и кузин.

Традиционно считается, что причиной, по которой компания вообще начала обеспечивать Барби семьей и друзьями, явилась необходимость создать нашей идеальной девушке не менее идеальную компанию. Я полагаю, что не менее большое значение имел маркетинговый фактор: Барби распродавалась на ура, и было вполне очевидно, что у "сопутствующих товаров" есть неплохие шансы на рынке. Надежды оправдались — Мидж расходилась прекрасно. Тщательно продуманная, эта кукла играла немаловажную роль: она была объектом для сравнения. Простенькая, курносенькая, менее элегантная, чем наша гламурная Барби, эта кукла могла меняться с ней одеждой, как и положено хорошим подружкам, но уступала ей во всем, кроме объема груди. Мидж помогла компании четко показать место Барби в кругу ее сверстников: она — элита, прима, альфа; все остальные созданы для того, чтобы подражать, поддерживать и завидовать. Такое позиционирование прекрасно ложилось в концепцию Барби как ролевой модели для ассертивных, целеустремленных маленьких девочек. Уже самые первые номера журналов и книг о Барби (о них тоже пойдет речь в этой книге) четко показывали, насколько Мидж находится на подхвате у Барби. Впоследствии то же самое стало верно для всех подружек нашей девочки: их задача — разыгрывать ситуации, в которых Барби может блеснуть красотой, вкусом и талантами, и награждать победительницу восторженными аплодисментами, т. е. разыгрывать совершенно жизненную, абсолютно реалистичную ситуацию, так хорошо знакомую маленьким девочкам: королева класса (школы, двора, лагеря, "внутрирайонный гений чистой красоты") снисходит до своих подданных, демонстрируя им совершенство взамен на обожание. Из ста маленьких девочек девяносто девять в реальной жизни чувствовали себя Мидж, но благодаря компании «Маттел» теперь могли ассоциировать себя с Барби. Такое соотношение сил между Барби и ее друзьями компания сохраняет и поддерживает по сей день: в любой компании, в любом комиксе, в любом рассказе про Барби наша девочка оказывается определенно лучше всех: у нее самый роскошный наряд, самый яркий талант и самая светлая голова — о чем бы ни шла речь, будь то кормление дельфинов или тренировки олимпийской сборной. Я смеялась в голос, когда в конце маленькой книжки "Барби на выставке" выяснилось, что именно собачка Барби выиграла главный приз в собачьем конкурсе, — ну да, не Барби, так хоть ее собачка. Впрочем, плюс ситуации заключается в том, что девяносто девять девочек-Мидж, вполне отдающих себе отчет в своей заурядности и второстепенности, из соотношения сил между Барби и ее подружками могут извлечь вполне позитивную мораль: у Мидж тоже есть жизнь. Она тоже умеет хорошо одеваться, способна завести бойфренда, овладеть престижной профессией, устроить хорошую вечеринку, кататься на лошадке, дудеть в дудку. Правда, так или иначе созданные компанией прихвостни нашей первой красавицы тоже оказываются too cool to be true; всякий, кто пережил школьные годы, помнит, что подружки самой красивой девочки составляют своего рода элиту, в которую еще тоже надо уметь пробиться. Фактически подружки Барби — это та самая кодла, приходящая в школу в мини-юбках и имеющая привычку ходить по коридорам все сметающей шеренгой. Единственное, что обычно утешает завистливых наблюдательниц — это тот факт, что Барби обходится со своей свитой не лучше, чем ее свита обходится с ними, простыми смертными. Однако ненависть к "этим сучкам" за редчайшими исключениями не мешает девочкам, не попавшим в число избранных, завидовать, восхищаться и мечтать оказаться на их месте, что, собственно, и обеспечивает популярность подружкам Барби, в целом не менее высокомерным, чем она сама.

Кроме базовой идеи расширения линии продуктов, производители Барби всегда использовали ее друзей и подруг для одной очень важной цели: благодаря им компания отыгрывала вариации и изменения, вносимые самой жизнью, но совершенно не подходящие для имиджа Барби. Бекки в инвалидной коляске, чернокожая Кристи, азиатки Кира и Мико, дважды рожавшая замужняя Мидж снимают с Барби бремя житейских проблем, а «Маттел» избавляют от нарицаний касательно создания слишком прилизанного, оторванного от реальности образа куклы. Забавно, что подружки Барби при таком раскладе являются личностями в гораздо большей мере, чем она сама: ее исключительная среднестатистичность волей-неволей обращает на себя гораздо меньше внимания, чем не слишком стандартная красота некоторых из ее приятельниц. "Барби-Олимпийская-чемпионка" в целом производит гораздо меньшее впечатление, чем Бекки — чемпионка олимпиады для инвалидов.

В мире Барби нет смерти; в мире Барби нет даже старения, а взросление выпадает не каждому — скажем, подросла Скиппер, скажем, сама Барби-врач и Барби-астронавт уже не маленькая девочка, да и ее подружки ходят кто в колледж, кто на работу; но все они остаются вечно молодыми и вечно подростково-дурноватыми, из чего следует один вполне странный вывод: в мире пластиковых девушек, призванных быть ролевыми моделями для нескольких поколений подростков, нет ролевых моделей. Это мир без взрослых, остров, на котором Барби оказывается "повелительницей мух"; ей и ее друзьям не на кого ориентироваться, что, возможно, и объясняет их чудовищную инфантильность. Изредка появляющиеся в комиксах взрослые персонажи мира Барби всегда играют по отношению к ней и к ее друзьям второстепенную роль, оказываясь скорее в позиции детей, чем в позиции взрослых: Барби и команда приходят им на помощь, решают их проблемы и занимаются их делами, на время оставляя в стороне катание на роликах, серфинг и уход за собачкой, чтобы потом отметить успех предприятия грандиозным праздником с демонстрацией новых нарядов. До сих пор Барби не у кого было спросить совета, и представления о том, что происходит, когда кончается молодость, она не имела. Сама Барби — и Барби в качестве ролевой модели — "ничего не видит дальше алтаря", как метко высказалась Маргарет Митчелл, правда, по иному поводу.

Наконец, несколько месяцев назад в мире Барби появились взрослые люди — и не просто взрослые люди, а старики: компания создала «бабушку» и «дедушку», членов семьи все той же Мидж. Родителей Мидж обрела одновременно со вторым ребенком, что должно было явиться для нее немалым потрясением. У бабушки и дедушки седые волосы и вполне сдержанная манера одеваться: пожилая леди носит цветастую блузу и узкие брюки, а старый джентльмен одет в мягкий свитер и штаны горчичного цвета, однако голова бабушки посажена на тело Барби, а голова дедушки держится на плечах Кена, что в целом придает старикам неприятно молодящийся вид. Место бабушки и дедушки в счастливой семье производители Барби определили раз и навсегда: они обитают на кухне собственного дома. Мидж и ее муж Алан привозят к ним детей на выходные — видимо, для того, чтобы свободнее проводить время на дискотеках с Барби и остальной компанией. Домашний пирог, жареная индейка и прочие яства вполне четко задают функцию бабушки и дедушки в этом мире: они существуют в качестве безобидного обслуживающего персонала, призванного облегчать жизнь маме и папе крошек. Компания, естественно, не могла сделать стариков бабушкой и дедушкой самой Барби — это сразу породило бы слишком много вопросов о ее семье в целом; однако Мидж, всегда использовавшаяся компанией для создания модели матери семейства, вполне способна пережить появление старших членов семьи. Мне, кстати, не удалось найти ответ на тонкий вопрос: являются ли старики бабушкой и дедушкой самой Мидж или ее мужа, или же они все-таки приходятся бабушкой и дедушкой их малышам? Да и вопрос о том, с чьей стороны родня, остается открытым, как остается открытым вопрос об именах: двое новеньких — едва ли не единственные антропоморфные персонажи в мире Барби, лишенные имен и собственной легенды, что лишний раз указывает на абсолютную второстепенность их роли в заданном пространстве. Проще говоря, в данный момент легко представить, что Барби и ее друзья будут ходить к их дому специально, чтобы поглазеть на стариков через окошко: "Wow! Do people really get like this with time? Not us, for sure! Do you think they can dance or maybe skate? Well, we can! Let's go party!"

Поведение Барби, ее помешанность на результате (я опять скатываюсь в грех говорения об этой кукле как о живой персоне, но ничего не могу с собой поделать) являются, насколько мне удалось понять, вполне типичными для обеспеченного, но заброшенного родителями ребенка: она окружает себя огромным количеством друзей, компенсируя недостаток близости, она гиперсоциальна, как человек, всю жизнь стремившийся преодолеть одиночество, она стремится к достижениям, надеясь, что очередной полет в космос, очередная победа на Олимпиаде, еще один заработанный миллион долларов, наконец, привлекут к ней внимание папы и мамы. Если же принять в расчет постоянно появляющихся в ее мире маленьких сестренок, картина начинает казаться еще более грустной: существующие невесть где мама и папа рожают очередного ребенка и опять исчезают, чтобы жить собственной жизнью (чувствуете, как повеяло Пеннаком?). Можно представить себе еще один, параллельный мир, где Маргарет — мама Барби — и ее верный муж Роберт, окруженные пластиковыми друзьями, собачками, лошадками, домами и автомобилями, проводят время на пляжах и дискотеках, время от времени ради чистого интереса осваивая новые прогрессивные профессии. "Эй, Бобби, Марджи, начните пользоваться контрацептивами! У вас уже шестеро детей!" — "Оставь, Джим, нам нравится большая семья, а Барби всегда рада посидеть с малышами!" (Чувствуете, как повеяло Петрушевской?) Словом, грустная какая-то картина. Более или менее объясняющая, почему их старшая дочь до сих пор оказывалась неспособной выйти замуж за человека, с которым провела ни много, ни мало сорок два года.

Вплоть до марта 2004 года имя «Барби» шло в паре с именем «Кен». Выражение "Барби и Кен" стало фактически нарицательным — им нередко описывали слащавые влюбленные пары с претензией на идеальность. Роман Барби и Кена длился сорок три года и стал таким же социокультурным символом, такой же данностью, как спешащие на помощь Чип и Дейл или всепобеждающий Супермен. Этот роман породил массу спекуляций, серьезных и не очень — насчет гендерных ролей этой парочки, насчет их интимной жизни и/или ее отсутствия, насчет сексуальной ориентации Кена и их матримониального статуса и т. д. и т. п. Поэтому совершенно внезапно провозглашенный производителями разрыв отношений между Барби и Кеном стал для всех, включая преданных фанатов, казалось бы способных предсказать любые перипетии в жизни этих кукол, громом среди ясного неба. По счастливой случайности о «разводе» этой так никогда и не поженившейся пары было объявлено ровно тогда, когда я писала эту главу. Это дало мне шанс попытаться увидеть игру, которую компания вела со своими куклами на протяжении сорока с лишним лет, в некоторой завершенной перспективе. Как это часто бывает с детскими и финансовыми играми, ее прекращение говорит о происходящем больше, чем ее ход.

Каким же был этот роман, не только во многом определивший наши собственные взгляды на образ Барби но, но утверждению ряда заинтересованных сторон, задавший тон в отношениях с противоположным полом для нескольких поколений девочек, и почему он распался?

Кен появился в жизни Барби в 1961 году и сразу был позиционирован в качестве "handsome steady" — красавчика, с которым она встречается постоянно, ее постоянного «парня». Изначально большинство руководителей компании были против создания такой куклы — весь опыт индустрии игрушек доказывал, что куклы мужского пола не востребованы рынком и не окупаются, но необходимость создать «дружка» для Барби становилась все более и более очевидной: девочки хотели играть в свидания и в свадьбы. Слоган рекламной кампании по промотированию Кена был совершенно очаровательным: "He's a doll!" ("Он просто куколка!"). Телереклама показывала момент знакомства Барби и Кена: действие происходило на балу, где Барби замечала красавчика и влюблялась в него с первого взгляда.

Это был самый стык эпох, период, когда перед глазами хороших девочек конца пятидесятых замаячила сравнительная свобода. Шло становление неофеминизма, у женщин умирала вера в исполнение своей личной "американской мечты" путем заполучения богатого мужа, собственного дома, положения в местном благотворительном комитете и хорошеньких нарядов, которыми можно щеголять на его собраниях. Когда появился Кен, до системообразующего бестселлера Бетти Фридан "Загадка женщины" оставалось два года. Этот бестселлер, ставший впоследствии библией феминизма, взорвет представления о «предназначении» женщины, о материалистическом рае и о необходимости отказа от иных достижений ради счастья домашнего очага. Но и в год появления Кена в реальности уже намечался совершенно явственный, пусть и не проговоренный еще сдвиг, хотя женские журналы продолжали проповедовать домашние ценности. Все происходящее в этот период, естественно, сыграло огромную роль в становлении Барби в целом — например, ее исходный карьеризм, безусловно, был одним из последствий этого фактора (я еще буду говорить об этом в третьей части книги), но в том, что касается отношений полов, общество, конечно, оставалось консервативнее всего. Поэтому так часто повторяемое производителями утверждение о том, что "Барби не зависит от мужчин и не нуждается в них, чтобы хорошо проводить время", поначалу совершенно не соответствовало действительности — наоборот, Барби казалась настолько привязанной к Кену и зависимой от него, что ее поведение нередко называли антифеминистским. В одном из комиксов Барби помогает Кену в саду; сцена завершается фразой: "Я готова делать это когда угодно, Кен, лишь бы мы были вместе".

Отношения Барби и Кена очень сильно эволюционировали за эти сорок три года. Забавно осознавать, что они эволюционировали фактически так же, как если бы речь шла о нормальной человеческой шкале жизни — просто процесс естественным образом был намного медленнее. Как и всякая едва вступившая в отношения пара, Барби и Кен были откровенно и очень сильно влюблены друг в Друга: большой портрет Кена стоял на полочке первого "Дома мечты" — картонной коробочки, раскладывавшейся в подобие небогатой гостиной, молодая пара записала пластинку с песнями о свой любви, компания поставляла этих голубков в подходящих друг к другу костюмчиках для вылазок на пикник или на вечеринку и продавала комиксы "Барби и Кен", в которых пара общалась очень нежно и трогательно. Словом, в первые годы знакомства отношения Барби и Кена были в чистом виде отголоском пресловутой схемы "идеальной американской семьи" — схемы, терпевшей откровенный крах в реальном мире. И все-таки продажи Кена никогда не отличались особой высотой. В 1968 году компания даже прекратила выпуск Кена, никаким образом не увязывая это с легендой Барби и вообще не афишируя это событие лишний раз. Но через год Кена пришлось вернуть. В мире Барби он, как выяснилось, играл гораздо более важную роль, чем просто сопутствующая кукла на продажу: Кен охранял исключительно сексапильную, телесно развитую и свободомыслящую барышню Барби от лишних вопросов со стороны как детей, так и родителей. Кен был чем-то вроде фиктивного мужа для королевской куртизанки, персонажем, не имеющим самостоятельного значения, но введенным в картину для того, чтобы охранить репутацию женщины.

Как и положено такому фиктивному мужу, Кен был вынужден постоянно демонстрировать миру идиллию отношений с Барби, предоставив своей подруге заниматься модой, карьерой, созданием собственного имиджа и развитию отношений с друзьями и подружками. Барби могла очень надолго забывать про Кена, Кен же не мог себе позволить забыть про Барби. Словом, период, когда Барби и Кен выглядели идеально влюбленной парой, быстро сменился вполне типичной картиной: по уши влюбленный и очень слабый Кен увивается за едва замечающей его красавицей Барби. Постепенно двойственность ситуации была доведена до комичного. С одной стороны, Барби действительно стала такой, какой ее и в некоторой мере (и, по крайней мере, в этой области) хотели видеть феминистки, т. е. женщиной, абсолютно не зависящей от мужчины, не нуждающейся в его поддержке для того, чтобы развиваться как личность, и не ждущей его появления для того, чтобы отправиться развлекаться в компании друзей. С другой стороны, Барби постепенно превратилась и в символ другой крайности — в безразличную и бессовестную женщину, в грош не ставящую своего любящего и внимательного партнера.

Критики опять были недовольны, справедливо замечая, что Барби снова создает у девочек неправильное впечатление об отношениях полов. Впрочем, это обвинение естественным образом не слишком волновало создателей куклы. Едва ли не с первого года существования Барби компания была занята ведением двойной игры, одной рукой подталкивая Барби к образу сильной девушки — смелой, независимой, способной добиться чего угодно карьеристки, а другой рукой удерживая ее в рамках гипертрадиционной парадигмы так называемого "искусства быть женщиной", со свойственным этой парадигме обсессивным интересом к вопросам внешности, моды, жилища и интерьеров, заботы о младших членах семьи и возни с комнатными собачками. Огромная сложность такой двойной игры подразумевала, бесспорно, некоторые неизбежные перекосы. Одним из них явилось создание системы непреклонного матриархата в отношениях Барби с Кеном. Откровенно говоря, любая другая модель отношений была попросту невозможна. По понятным причинам ставить Кена в доминантное положение было нельзя, а попытка создать в рамках легенды равные отношения между любовниками, безусловно, заставила бы Барби несколько замедлить рост собственных достижений просто для того, чтобы проводить больше времени со своим бойфрендом. Конечно, в некоторой идеальной схеме компания могла создать из двух кукол некоторый идеальный тандем, в рамках которого Барби и Кен ко всем своим достижениям шли бы вместе: не «Барби-Астронавт», а 'Барби и Кен — астронавты", не «Барби-Юрист», а "Барби и Кен открывают собственную юридическую фирму". Но, конечно, на практике такое построение было невозможно, его элементарно не допустил бы рынок. Мужские куклы, как и во все времена, по-прежнему не пользуются особой популярностью, особенно среди маленьких девочек. Делать Кена в пандан к каждой специализированной Барби или каждый раз продавать двух кукол в одной упаковке было бы абсолютно немыслимо.

В результате компания всю дорогу выпускала в основном те версии Кена, которые соответствовали не занятиям и профессиям Барби, а изменениям ее жизненного стиля. Другими словами, Кен не участвовал в ее карьере, но появлялся, когда Барби отправлялась на Малибу, или собиралась пойти потанцевать, или начинала овладевать речью, или вносила еще какие-нибудь поправки в свою личную или социальную — но не профессиональную! — жизнь. Тогда Кен моделировался соответственно и принимал участие в событиях по мере сил. Существовал «Кен-Свидание-мечты», «Кен-Супертанцор», «Кен-Суперспортсмен», «Диско-Кен», «Кен-На-пляже», «Кен-Суперзвезда», «Кен-развлекается» и т. д. Вечное стремление избежать какой бы то ни было профессиональной активности и исключительная преданность Барби постепенно сформировали образ Кена не то как альфонса, не то как еще одного аксессуара той самой "сучки, у которой есть все". Он стал такой же игрушкой Барби, таким же трогательным бессловесным компаньоном, как и ее 39 домашних животных, включая львенка, панду и зебру. По большому счету, создатели акцентировали этот факт разнообразными явными и неявными способами. Так, журнал "Играем с Барби" и книги серии "Библиотека Барби" постоянно предлагают читателю сюжеты, благодаря которым складывается абсолютно однозначный образ Кена как придурковатого простачка на вторых ролях. Впрочем, это относится не только к Кену, а вообще ко всем мужским персонажам в созданном компанией пластиковом мире. Барби и ее подругам всегда принадлежат все гениальные идеи и инициативы, они же выполняют основную работу и принимают системообразующие решения. В то же время представители мужского пола слушают то, что им говорят, отпускают забавные реплики, становятся поводом для дружеского смеха и дарят дамам дорогостоящие подарки. Вот типичный сюжет под названием "Чудесное украшение": Барби решает устроить благотворительную ярмарку, на которой будут продаваться украшения. Барби придумывает дизайн украшений, ее подруги подбирают названия для коллекции. Барби и Скиппер организовывают работу; мужчинам разрешается забивать гвозди и носить стулья. "А это куда?" — спрашивает приятель Скиппер, держа в руках большую вазу, на что Барби отвечает ему как слабоумному ребенку: "Осторожно, она очень хрупкая!" В следующем кадре комиксов Кен держит в руках молоток. Восклицание "Ох, ушиб палец!", видимо, приглашает нас посмеяться. Барби и ее подруги развешивают украшения по деревьям, декорируют фонтан и, наконец, едут переодеваться в вечерние костюмы. Появляется Кен в такси и сообщает, что он оставил карету в неположенном месте. Дальше Барби позволяет ему отвезти себя на праздник, и мы наблюдаем, как дамы совершают покупки для своих подружек и собачек; мужчины остаются безмолвны, и только в самом конце Кену перепадает единственная реплика: он сообщает, что любимое ожерелье Барби он приобрел лично и припрятал, чтобы подарить его своей красавице. В манере, свойственной дешевому жиголо, он отдает Барби розовую игрушечку и сообщает, что ожерелье принесет счастье в том случае, если хозяйка поцелует дарителя, на что Барби, получившая из рук дорогой аксессуар, милостиво отвечает: "Ты такой хороший, что заслужил поцелуй без всякого подарка".

В другом сюжете подружки Барби обсуждают свои академические достижения, и одна из них сообщает, что писала реферат на тему "Лечение пением". Барби решает запеть. Дальше дамы обсуждают новую машину одной из них, с ветерком едут на репетицию хора, Барби напропалую кокетничает с хормейстером, но вот, наконец, в картине появляется Кен: мобильник Барби издает звуки "бип-бип-бип!". "Интересно, кто это?" — спрашивает Барби. Телефон отвечает: "Привет, это я, Кен!", на что Барби реагирует словами: "Привет, сейчас не могу говорить, я перезвоню тебе позже". В конце комикса фигурирует реплика Барби: " В следующий раз я оставлю мобильник дома". Практически для всех сюжетов, публикуемых в лицензионных журналах и книгах, повторяется одна и та же история: девушки решают отправиться туда-то и туда-то, Кен "соглашается их сопровождать", т. е. не только не демонстрирует инициативу, но даже не "поддерживает идею" — он сопровождает Барби и ее подружек, как их сопровождали бы грум и горничная. Барби крайне редко делает что-то для своего золотого мальчика, в то время как желание Кена угодить возлюбленной иногда переходит все мыслимые и немыслимые границы. Например, Кен получает в свое распоряжение мотоцикл красного цвета, но если опустить его в теплую воду, он становится розовым, потому что это, по утверждению сопровождающей рекламы, "любимый цвет Барби". Другой пример: в 1984 году компания выпускает "Барби-Секретный-шкафчик". У этой версии куклы в груди проделано отверстие в виде сердечка. Отверстие может открываться и закрываться на манер пудреницы, а к кукле прилагается три сменных блока, которые можно вставлять в прорезь: розовый блеск для губ, сухие румяна, и — вы не поверите! — фотографию Кена. Казалось бы, прекрасная демонстрация романтического расположения. Но ее эффект полностью сходит на нет, как только вам доведется увидеть выпущенного в пандан Кена — "Кен-Секретный-шкафчик". У него нет собственной дырки в груди, но зато вместе с ним продается маленькая коробочка в виде сердца, которая может быть поставлена внутрь "Барби-Секретный-шкафчик", — в этой коробочке находятся… женские духи. На этикетке написано, что у Кена есть особый подарок для Барби и ее подруг.

Совершенно естественным образом возникает предположение, что и сама Барби навряд ли относится к Кену слишком серьезно или испытывает к нему особое уважение. Анекдоты про Барби нередко изображают схему, в которой Барби оказывается бессовестной вертихвосткой, строящей глазки направо и налево, в то время как бедный Кен, всячески заслуживающий сострадания, терпеливо ждет ее или таскается за ней, куда бы она ни пошла. Лично для меня идеальным примером такого восприятия стала известная реклама автомобилей компании «Ниссан». В 1999 году «Ниссан» создала рекламный ролик, заставивший «Маттел» подать в суд на гиганта автомобилестроения. Главными героями ролика были куклы, одна из которых выглядела, по словам юристов компании, "исключительно похожей на GI Joe" — знаменитую американскую куклу-солдата, в какой-то мере существующую в общественном сознании в качестве символа утрированной мускулинности (как Барби существует в качестве символа утрированной фемининности). В ходе рекламы GI Joe вырывается из пасти динозавра и прыгает в красный «ниссан» с открытым верхом. Он проносится по комнатам и доезжает до девичьей спаленки, посредине которой стоит типичный розовый "Дом мечты" — "исключительно похожий на дом для Барби". Он сигналит у дверей, и на его сигнал выглядывает кукла, "исключительно похожая на Барби". При виде GI Joe в красной машине она сбегает вниз и уезжает с бравым солдатом в дальние дали, в то время как кукла, "исключительно похожая на Кена", грустно смотрит на них с балкона. «Маттел» долго судилась с «Ниссан», выдвигая множество показательных претензий. Общее утверждение о нанесении вреда имиджу компании и ее товару распадалось на несколько занимательных мелких замечаний, так, создавалось впечатление, что больше всего компанию не устраивало поведение псевдо-Барби: мол, достаточно побибикать ей из красивой машины, и она готова оставить дом и любимого и броситься навстречу приключениям с неотесанным мужланом… Так или иначе Кен оставался за бортом, не вызывая ничего, кроме жалости.

Другой постоянной темой, связанной с существованием Барби и Кена как влюбленной пары, становится тема сексуальной жизни. Создатели этих кукол всеми возможными способами настаивали на непорочности своей девочки, по большому счету никогда не ставя Барби в ситуацию, подразумевающую хоть какую-то сексуальную активность. Компания даже старалась не использовать в рекламах слов, которые могли бы иметь хоть какой-то «неправильный» подтекст, в частности, мне не удалось найти примеры реклам, где Барби называлась бы «attractive» ("привлекательной") — слово с однозначным эротическим привкусом. Обычно компания использует какие-нибудь эпитеты вроде: «adorable» и «tremendous». В то же время Барби и Кен живут абсолютно взрослой жизнью, в которой присутствуют работа, социальные проблемы, владение собственностью. Мало того, как уже упоминалось, у Барби и Кена есть не только женатые друзья, но и друзья, обзаведшиеся детьми, в частности Мидж и ее муж. На этом фоне оставаться непорочной было для Барби особенно трудно, а ее нежная связь с Кеном волей-неволей наводила на вопрос о том, чем две куклы занимаются в расфуфыренных "Спальнях мечты". Компания пыталась давать ответ на этот вопрос, просто не пуская Кена в расфуфыренные "Спальни мечты": во всех сюжетах комиксов и книг он или "приходит в гости", или "забегает на минутку", или — что еще предпочтительнее — встречается с Барби где-нибудь в гостях или на вечеринках, но никогда не остается на ночь. Отсутствие у обеих кукол гениталий тоже играло немалую роль, порождая множество спекуляций. Две популярные версии — "эта стерва Барби не дает бедному Кену" и «Кен-импотент», но наиболее популярным из всех стало предположение о том, что на самом деле Кен — скрытый гей. Честно говоря, более или менее достоверных доводов в пользу этой версии всегда хватало. Во-первых, многие повадки Кена копировали карикатурный тип мужского гомосексуального поведения; в частности, Кен уделял слишком много внимания своей внешности, безукоснительно следовал моде, никогда не посягал на девственность своей подруги, вызывающе ярко одевался, был настораживающе неагрессивен и всегда сохранял идеальную прическу. Один их моих приятелей, узнав о разводе Барби и Кена, сказал: "Ну, теперь Кен наверняка найдет себе богатого папика".

В мультипликационном сериале «Симпсоны», знаменитом, среди прочего, острой сатирой на американский образ жизни, в какой-то момент появился эпизод под названием: "Лиза против Стейси Малибу". Лиза — маленькая девочка-феминистка, одна из главных героинь сериала — возмущена появлением на прилавках магазинов говорящей вариации популярной куклы Стейси. В эпизоде пародируется скандал вокруг говорящей Барби, о котором я еще буду рассказывать подробно. В ходе истории с Малибу Стейси выясняется, что другой постоянный персонаж сериала, прилизанный молодой мужчина-клерк, на самом деле — председатель Клуба Фанатов Стейси. Среди реакций на эпизод я прочитала следующее высказывание: "С этого эпизода становится ясно, что Смитерс все-таки гей. <…> Просто потому, что он председатель Клуба Фанатов Стейси. Это так по-гейски! Основные коллекционеры Барби — все геи!" Последнее утверждение совершенно не соответствует действительности, как мы еще увидим, но высказывание в целом очень показательно.

Тема гомосексуальности Кена периодически педалируется художниками, например американцем Альбертом Крудо, создавшим серию фотографий Кена и его друзей. Среди снимков несколько так называемых "сцен из виртуальных фильмов". Одна такая сцена называется "За каждым великим мужчиной стоит другой великий мужчина" и изображает Кена и, кажется, Аллана: обнаженные, они стоят рядом, Кен впереди, Аллан сзади. Другая сцена из виртуального кино называется «Беседа», и на ней две голые вариации Кена разных лет стоят очень близко, лицом к лицу, и проникновенно смотрят друг другу в глаза.

Сальные шутки превратились в газетные статьи в 1992 году, когда была создана вариация Кена под названием "Earring Magic Ken" ("Кен-Волшебная-серьга"). У этой модификации был исключительно провокативный вид: розовые брючки, ярко-розовая рубашечка сеточкой и лиловый жилет. Этот Кен был блондином, на шее у него красовался шнурок с металлическим кольцом, а в ухе располагалась небольшая съемная серьга — правда, в левом ухе, а не в правом, как того бы требовала подлинная gay pride. Народ был в полном восторге. "Earring Magic Ken" был немедленно назван "Gay Ken", или — в политкорректной манере — "Alternative Lifestyle Ken". Его называли "самым знаменитым Кеном с самой дурной репутацией". Журналисты бросились рыться на фанатских сайтах и накопали достаточное количество шуток и спекуляций на тему ориентации Кена, основанных еще на его обычной манере одеваться и на отсутствии сексуальных отношений между Кеном и Барби, и с радостью пересказали эти шутки своими словами. Компания оказалась абсолютно не подготовленной к такой атаке, что поразительно само по себе; создателям Барби пришлось оправдываться и отбивать нападки. В частности, спикеры компании объясняли, что, судя по последним опросам, таким Кена хотели видеть маленькие девочки; их же задача состояла в том, чтобы сделать старого доброго Кена чуть более cool. Никакого Alternative Lifestile и никакой gay pride, а только воля маленьких девочек — непреложный закон для производителя игрушек.

Так или иначе в результате как положительного, так и отрицательного пиара Кен с серьгой в ухе был сметен с магазинных полок. Долгое время муссировался слух, гласящий, что такую славу и такие высокие продажи "Волшебной серьге" обеспечили не кто иные, как сами геи (а отнюдь не маленькие девочки, желавшие видеть Кена "именно таким"). Не раз и не два высказывалось предположение, что компания «Маттел» создала своего «альтернативного» Кена ни много, ни мало в сознательном расчете на гей-комьюнити. Говорили, что такая популярность куклы среди сексуальных меньшинств была результатом продуманного маркетингового хода. В последнее верится мало, но в ретроспективе мне представляется, что истина располагалась где-то между двумя полюсами. Дело в том, что начало 90-х было, среди всего прочего, тем самым временем, когда гей-культура начала обретать особую, не виданную доселе легитимацию, открыто проникая в мейнстрим, масс- и поп-культуру. Многие известные персоналии эстрадного и медийного толка начинали в те годы "выходить из шкафа". Новые книги и фильмы рисовали совершенно особый, невиданный доселе образ мужчины-гея, уже не слабого женоподобного юношу, страдающего от мучительных последствий детских травм, но успешного, популярного, продвигающегося по службе молодого человека. Такой "новый гей" оказался человеком модным, интеллектуальным и прекрасно вписанным в общество, по крайней мере в те слои общества, которые готовы были его принимать. 1992 год — год выпуска «Кена-Серьги» — был в некоторой мере триумфальным для всей западной гей-комьюнити: вышла системообразующая книга Эрика Маркуса "Творя историю" ("Making history") об истории гомосексуализма и гей-движения, в университете Нью-Йорка открылся Центр изучения лесбийской и гей-культуры, наконец, в Лондоне состоялся первый фестиваль «Europride», ставший с тех пор ежегодным, — парад гордости европейских геев и лесбиянок, каждый раз собирающий более миллиона участников. Кроме того, именно в 1992 году были опубликованы маркетинговые исследования, показывающие, что геи и лесбиянки в среднем тратят больше денег на развлечения, чем гетеросексуальные представители их возраста и класса. Естественным образом рынок развлечений начал охоту за этими деньгами; возникло несколько культовых произведений, посвященных перипетиям жизни представителей сексуальных меньшинств, в частности «Адвокат» и «Out». Таким образом, скорее всего, не «Маттел» создавала своего неоднозначного Кена в расчете на то, что его будут покупать представители меньшинств, а маленькие девочки включали в понятие cool многие гомосексуальные символы, не понимая стоящего за ними смысла. Мужчины с серьгой в ухе к тому моменту стали постоянными гостями ток-шоу, розовую рубашку в сеточку носил Эдди Мерфи, журналы пестрели фотографиями поп-идолов в разноцветных одеждах нежного покроя. Ничто не мешало считать старину Кена в этом новом облачении absolutely cool. Тем не менее все, кому не лень, сочувствовали бедной Барби и выражали надежду на то, что она спасется от женской неудовлетворенности в объятиях GI Joe. Некоторые объясняли, что брак Барби и Кена исключительно удачен в силу того, что на самом деле обе куклы имеют альтернативные сексуальные предпочтения: не только Кена называли геем, но и Барби, всегда исключительно нежную со своими многочисленными подружками, изображали с вибратором или со strap-on — непременным символическим атрибутом активных лесбиянок.

Лесбиянка или нет, но Барби всегда мучительно хотела выйти замуж; какая-то трагическая история — "Про Барбару Робертс, которая любила, да замуж не вышла". Честно говоря, она захотела замуж еще до того, как полюбила: для самой первой Барби в 1959 году среди четырех других одежек было создано свадебное платье. Тема свадьбы в мире Барби огромна, но при этом к слову «свадьба» активно присоединяется слово «мечта» — Dream Wedding. Постоянно появляющиеся многочисленные вариации Барби в свадебных платьях — одно роскошнее другого — обязательно сопровождаются сообщением, что Барби "воображает себя невестой". "Каждая девушка мечтает о свадьбе, и Барби не исключение… Когда же наступит счастливый день?" — этой подписью сопровождается демонстрация «сезонных» свадебных платьев для Барби в официальной "Энциклопедии моды Барби", выпущенной издательством Dorling Kindersley в сотрудничестве с производителями куклы. Правда, другие люди в мире Барби вполне могли сочетаться браком (что должно было значительно усиливать фрустрацию бедной девочки): так, в 1983 году поженились Трейси и Тодд, а в 1988 году лучшая подруга Барби Мидж вышла замуж за друга Кена Алана — тоже одну из старейших кукол компании. Сама Барби и ее младшая сестричка Келли фигурировали в качестве подружек невесты, а младшего брата Кена в свое время предлагали публике в хорошеньком крохотном фраке и с атласной подушечкой, на которой лежали кольца. Впоследствии Мидж и Алан стали основой проекта Happy Family, призванного защитить компанию от нападок по поводу отказа самой Барби от семейных ценностей: супружеская пара обзавелась сперва одним, а затем и другим ребенком, а еще позже — бабушкой и дедушкой.

Безусловно, в 1959 году, когда Барби только появилась, тема свадьбы была одной из самых актуальных тем для маленькой девочки: рано или поздно ее непременно ждала свадьба в белом, эта свадьба в определенной мере была смыслом ее жизни и ориентиром в юные годы. Позволить девочке мечтать о свадьбе вместе с Барби было как нельзя более удачной идеей. Не исключено, что сейчас тема свадьбы стала менее актуальной, но роскошь создаваемых компанией подвенечных нарядов по-прежнему обеспечивает Барби-невесте огромное внимание и огромные прибыли. Естественный тренд создания свадебных нарядов для таких кукол настолько распространен, что почти любое подражание Барби — все эти Дианы, Сьюзи и Ненси — обязательно имеет в своих коллекциях хотя бы один соответствующий наряд. Более того, идея о том, что маленькие девочки любят играть в свадьбы, периодически порождает совсем уж невероятные товары. Так, несколько дней назад я наткнулась в магазине игрушек на огромную коробку тайваньского производства. Коробка (кстати, розовая!) представляла собой игровой набор "Свадьба лошадок" ("The horsy wedding")! Стоя на ватных от ужаса ногах, я разглядывала двух небольших, длиной 7–8 см пластмассовых белых лошадок, на одну из которых была нацеплена фата и что-то вроде белой кружевной юбки, а на другую — цилиндр и подобие фрака. Лошадки при этом совершенно не были антропоморфными, стояли, как положено, на четырех ногах и имели длинные синтетические хвосты. Среди прочих атрибутов в наборе был огромный пластмассовый свадебный торт кольца, которые можно одевать лошадкам на ноги, гирлянды, приглашения для гостей и букеты цветов, в частности букет невесты…

Слава Богу, матримониальная обсессия Барби еще не дошла до того, чтобы женить своих бесконечных собачек и лошадок, и все же, как намекнула спикер компании, комментируя разрыв между Барби и Кеном, именно тема свадьбы и стала основным камнем преткновения в отношениях звездной пары. Журналистам было заявлено, что Барби "слишком навязчиво хотела замуж", а Кен "не был готов связать себя брачными узами" — и это после 43 лет тесных отношений! Другая часть легенды о разрыве гласила, что Барби и Кен "немного устали друг от друга" и "хотят провести некоторое время (это важный момент, заметим его!) по отдельности". О том, кто стал инициатором разрыва, компания умалчивает. Спикер компании объяснила, что постоянная попытка Барби облачиться в подвенечные наряды "напрягает Кена" и "действует ему на нервы". "Он совершенно не собирался на ней жениться, и когда она наряжается в эти платья, она пытается выдать желаемое за действительное", — подчеркнула спикер. На самом сайте компании сообщение о разрыве Барби и Кена сопровождается рисунком — мордочки двух кукол в разбитом сердце. Бьются или не бьются пластиковые сердца — еще вопрос. Здравомыслящие люди, естественно, ищут более прагматичную причину такому решению компании, тем более что компания уходит от ответа, избегая любых логичных и зрелых комментариев экономического или финансового порядка и отделываясь от журналистов сентиментальными фразами из кукольной легенды. Главная версия наблюдателей проста: Кен продается во много раз хуже Барби, честно говоря, слабо продается. Не исключено, что создатели Барби элементарно хотят избавиться от нерентабельного довеска к своей звездной кукле. Впрочем, сама компания такую версию отрицает: "Кен будет искать новые дороги", и "Барби и Кен навсегда останутся друзьями". Компания утверждает, что прекращать продажи Кена или снимать его с конвейера она никоим образом не собирается. Между тем совершенно понятно, что новой вариации экс-бойфренда Барби мы, скорее всего, в ближайшие годы не дождемся, если дождемся вообще.

Другая версия о подлинных причинах разрыва Барби и Кена гласит, что компания проделала такой трюк с целью, чтобы придать своей кукле новый статус на рынке, становящемся все более и более конкурентным. В частности, попытка освободить Барби от всем надоевшей романтической связи и в будущем, возможно, попытаться сделать ее личную жизнь более динамичной, дала бы компании шанс вернуть себе рынок девочек-подростков старше 7 лет. Считается, что в этом возрасте интерес к игре в куклы ослабевает, и в данный момент целый ряд компаний-производителей игрушек пытается создать продукт, который соответствовал бы запросам этой более взрослой аудитории. В частности, главным конкурентом Барби в последнее время стали считать компанию MGA, о которой я еще буду говорить позже. В общих чертах: MGA создала серию кукол под названием «Bratz», изображающих девочек-модниц подросткового возраста. Эти куклы совершенно другого рисунка, нежели рафинированная Барби, — они урбанистичны и имеют утрированную внешность персонажей модных комиксов. В отличие от Барби, вторая пытается быть ролевой моделью, куклы «Bredds» в общем и целом пытаются быть лучшими подружками. Они не заняты карьерой, они просто учатся в школе, ходят за покупками, интересуются мальчиками, посещают вечеринки, меняют наряды. По большому счету, они представляют собой не ту женщину, которой ты хочешь быть в будущем, а ту девочку, которой ты хотела бы быть сейчас. На удар со стороны «Bratz» производители Барби ответили выпуском серии кукол под названием "My Scene" ("Моя сцена"), в точности копируя концепцию «Bratz». Но и на фронте Барби компания, конечно, собирается бороться до конца, поэтому очень вероятно, что развод Барби и Кена был продиктован желанием придать жизненности слишком идеальной кукле. Кроме того, было понятно, что такое смелое решение станет идеальным информационным поводом: Барби получит новую волну общественного внимания. Этот расчет полностью оправдался: по теме развода Барби и Кена не отписался только ленивый. Стратегически правильно выбранная дата для оглашения развода тоже способствовала информационному буму: Барби и Кена развели 12 февраля — фактически в канун Дня святого Валентина, когда все медиа как раз заняты разработкой романтической тематики. В дни развода Барби появилась на первых страницах множества изданий и сильно выросла в показателях поисковых машин. Кроме того, ситуация сильно подняла продажи покинутого Кена: и коллекционеры, и простые любители кукол не слишком поверили в заверения, что бывший любовник Барби не исчезнет с магазинных полок, и бросились скупать "будущий раритет". Я провела несколько дней, наблюдая реакцию, вызываемую решением компании у самых разных людей. Выяснилось, что те, кто не связан с тематикой Барби напрямую, по большей части обходятся типичными разводными шутками: так, в одной статье говорилось, что "красный феррари перестал удовлетворять Барби как женщину", в другой автор писал: "Я надеюсь, что у Кена есть хороший адвокат, поскольку мы все знаем, кто зарабатывал деньги в этой семье". По большому счету, этот анекдот повторяет давно бытовавшую шутку про разведенную Барби: человек заходит в магазин и обнаруживает, что на полках стоит «Барби-Космонавт» за 10 долларов, «Барби-Врач» за 10 долларов, «Барби-Ветеринар» за 10 долларов и "Разведенная Барби" за 200 долларов. Удивленный покупатель спрашивает у продавца, чем вызвана такая разница в ценах. Продавец поясняет, что разведенная Барби продается вместе с домом Кена, машиной Кена и вещами Кена, Те же, кто пытался анализировать ситуацию, а не шутить, часто жаловались, что создатели Барби подали детям исключительно плохой пример. По утверждению автора одной из таких статей, "дети и так видят слишком много разводов", а теперь, когда разошлись Барби и Кен, "у них перед глазами вообще нет позитивной модели отношений". Статья заканчивалась словами: "Маттел! Пусть тебе будет стыдно за то, что ты думаешь о деньгах, а не о чувствах!"

На этом надрывном фоне наиболее интересными оказались реакции тех, кто вовлечен в мир Барби больше всего, т. е. фанатов и коллекционеров. Тематические форумы кипели несколько дней. Всплывали высказывания типа: "Когда я услышала эту новость, я с трудом сдержалась, чтобы не позвонить на работу и не сказать, что я больна"; "Я сидела перед телевизором и не знала, что мне делать дальше". Между фанатами в тяжелые дни развода Барби произошел тихий раскол: одни полностью поддерживали решение «Маттел», вторые считали его едва ли не преступным. Первая категория объясняла, что у Барби "серьезный кризис средних лет" и что "если она приняла решение расстаться с Кеном, то ей это было нужно". Многие считали, что так Кену и надо, поскольку он до сих пор не додумался жениться на женщине своей мечты. Одна девушка писала: "Я до сих пор не могу поверить, что такая блистательная женщина, как Барби, провела сорок с лишним лет с эгоистичным метросексуалом", в то время как она "лично знает несколько солдат Джо, которые были бы счастливы встречаться с Барби". Среди тех, кто противился разводу, были фанаты, признававшиеся, что печальное известие довело их до слез. "Маттел, как ты могла так поступить? Это была прекрасная любовь!", "Не могу поверить, что мы должны забыть словосочетание "Барби и Кен"". Наиболее интересной мне показалась очень распространенная реакция самоутешения: огромное количество фанатов заверяли друг друга, что на самом деле компания проделала это специально: через год Барби и Кен мирно сойдутся снова, навсегда, а компания заработает бешеные деньги, продавая свадебные наборы. В целом может оказаться, что эта версия не так уж наивна. Здесь следует вспомнить, что представитель компании объяснял, что Барби и Кен решили провести по отдельности "некоторое время".

Естественно, наиболее животрепещущим вопросом стал вопрос о том, как личная жизнь обоих персонажей будет развиваться дальше. Компания ничего не сообщала касательно Кена, который теперь, конечно, станет в мире Барби фигурой второго ряда, но зато намекнула, что у Барби есть кое-кто на уме. С этим «кое-кем» будет встречаться готовящаяся к выходу новая версия Барби — "Cali Barbie" ("Калифорнийская Барби"), в легком сексапильном наряде, с крупными серьгами и глубоким загаром. А «кое-кем» оказался персонаж по имени Блейн, существующий в мире Барби с 1999 года. Блейн появился в качестве одного из двух мужских персонажей в новой линии друзей Барби, выпущенной компанией 4 года назад. В этой линии присутствовала сама Барби — снова школьница, но на этот раз не из Виллоуз, Висконсин, а из Нью-Йорка, а также ее подружки — представительницы разных рас, общим числом — пять. В то время Блейн был нью-йоркцем. Он фактически представлял собой копию с однажды анонсированной, но так и не выпущенной куклы по имени Зак, обещавшей стать бойфрендом одной из сестер Барби, девушке по имени Скиппер. Вся линия "Generation girls" была создана в качестве собравшейся вокруг Барби новой музыкальной группы, третьей по счету. Блейн был помешан на музыке, в основном на хип-хопе, и на все вопросы в своей анкете отвечал примерно в одном и том же духе: "Лучшее занятие — расслабляться под музыку, любимое времяпрепровождение — слушать диски с друзьями". Однако в 2001 году Блейн претерпел значительные изменения. Он потерял американское гражданство и приобрел австралийское, у него появился легкий акцент, а кроме того, он забросил музыку и предался серфингу. Поэтому с "Калифорнийской Барби" им, естественно, предписано встретиться на морском берегу. Забавно, что вопрос: "Волнует ли вас тот факт, что теперь Барби планирует встречаться с иностранцем?" был встречен на форумах, посвященных Барби, всеобщим возмущением, и не только из соображений политкорректности. Большинство фанатов заявляло, что компания не может и не будет предписывать им, с кем встречать их любимой кукле. Кто-то говорил, что он всегда ставил в пару Барби тех мужских персонажей, которые ему нравятся, и чихал на Кена, кто-то заявлял, что его Барби ни много, ни мало — лесбиянка. Одна из участниц дискуссии сказала, что Барби ее подруги регулярно встречаются с 12-дюймовыми монстрами из Star Track. Другая считала, что лучший партнер для Барби — ее любимый плюшевый медведь.

Меня же саму, честно говоря, больше волновал не вопрос "Кто вы, мистер Блейн?", а вопрос о том, каким вообще станет поведение Барби в отношениях с противоположным полом. Мы все настолько привыкли видеть Барби абсолютно моногамной, что практически воспринимаем происшедшее как замену верного Кена Блейном — постоянным спутником, который пребудет рядом с Барби в ближайшие 43 года. Поверить в то, что Барби сейчас предастся бурному промискуитету, довольно сложно. «Маттел» явно намерен до конца хранить образ Барби как непорочной девы. И все-таки не исключено, что отношения Барби и Блейна не будут такими же тесными и навязчиво-романтичными, какими были отношения Барби и Кена. В то же время производителям куклы совершенно необходима мужская фигура, ассоциируемая с миром Барби, хотя бы для того, чтобы фигурировать в многочисленных коллекционных наборах, где мужскую и женскую роль до сих пор играли Барби и Кен. Например, Кен как Джеймс Бонд и Барби как Бонд-girl или Кен как Рикки Рикардо и Барби как Люси Рикардо. Неизвестно, как компания будет решать эту проблему, — делая Блейна таким же прихвостнем Барби, каким был Кен, или меняя мужских персонажей в качестве ее партнеров, или вообще выработав принципиально новую модель работы, например, модель, в которой мужского персонажа изображает не Кен в костюме, а кукольное подобие самого персонажа. Скажем, не "Кен как Джеймс Бонд и Барби как Bond Girl", а "Джеймс Бонд и Барби как Bond Girl"… Но так или иначе, убрав из жизни Барби постоянную тень Кена, компания расчистила своей кукле новую площадку для игр, более либеральную и более реалистичную.

Никоим образом не предполагая, что Барби сейчас начнет сходиться и расходиться с разными мужскими персонажами, можно помечтать о том, что создатели куклы хотя бы расскажут своей 46-летней девочке о том, откуда берутся дети. Новая «освобожденная» Барби, конечно, вряд ли станет сексуальным воспитанием девочек, но она могла бы по крайней мере косвенно беседовать со своей целевой аудиторией об интимных сторонах жизни, например, включиться в кампанию по защите подростков от СПИДа или поддержать тенденциозные начинания Белого дома касательно пропаганды, направленной на предупреждение ранних беременностей. Впрочем, я и сама даю себе отчет в чрезмерной радикальности таких фантазий. Скорее всего, компания прекрасно понимает, что большинство родителей не потерпит у своих шестилетних дочерей куклу, готовую говорить о беременности или — не дай Бог — о том, как эта беременность возникает. Печально известный пример беременной Мидж демонстрирует нам, что никакие разговоры о важности сексуального воспитания в самом раннем возрасте не относится к миру идеализированных символов — кукол. Таким образом, мы обнаруживаем очередной двойной посыл: вся прогрессивность Барби на самом деле является вуалью, под которой скрывается самый основательный, самый матерый консерватизм. И мало что так хорошо иллюстрирует этот печальный тезис, как отношения Барби с одной из главных составляющих ее грустной и сладкой искусственной жизни — с модой.

Создавая свою куклу в 1956 году, борясь за нее с коллегами по компании на протяжении двух лет и, наконец, выпуская Барби на рынок в 1959 году Рут Хендлер, как уже говорилось, играла, вопреки бытующему мнению, отнюдь не на пустом поле. Большинство кукол действительно представляло собой младенцев, предназначенных для игры в дочки-матери. Но параллельно с ними существовали взрослые куклы, чей формат вполне напоминал Барби. Скажем, существовала Сисси, созданная компанией "Маdame Alexander", на тот момент самая долговечная кукла-модница в мире, существовала мисс Ревлон с ее потрясающей узнаваемостью благодаря бренду косметической компании и тому, что ее наряды назывались так же, как последние косметические коллекции «Revlon». Тщательно одетые, снабженные массой костюмов, эти куклы продолжали многовековую традицию fashion dolls. Когда Хендлер представила широкой публике свой вариант взрослой куклы, она совершенно естественным путем заявила Барби как fashion doll; более того, она назвала Барби "юной манекенщицей", что долгое время оправдывало ее обсессивное увлечение тряпками в глазах наиболее настороженных родителей и критиков. По большому счету, рыночные шансы Барби были невелики, если бы не два важных обстоятельства. Первым было обстоятельство цены: Барби стоила всего три доллара, в то время как за ее альтернативы просили от 14 до 60 долларов — очень большие деньги по тем временам (в старых рекламах Барби — еще рассчитанных на родителей, а не на детей — присутствовал слоган "Mattel is Right On Money!"). Но второе обстоятельство оказалось гораздо важнее. Заключалось оно в том, что Хендлер лукавила с самого начала, говоря, что ее Барби — это еще одна fashion doll. На самом деле она стремилась создать не крошечный манекен для идеальных платьев, чей удел — стоять на каминной полке на виду у восхищенных гостей, а куклу, чья жизнь будет протекать в детской. До этого момента ни одна кукла-модница не была игрушкой в полном смысле слова. Хендлер же хотела, чтобы девочки не просто глядели на творение ее рук и набирались представлений о хорошем вкусе или учились правильно одеваться при любых жизненных обстоятельствах, как заявляли рекламы других кукол. Нет, она хотела, чтобы обладательницы Барби вовсю возились со своей игрушкой, моделируя интересующие их ситуации из взрослой жизни, не боясь переодевать, причесывать и вообще теребить куклу в свое удовольствие. Еще одно уникальное качество подхода Хендлер заключалось в том, что она стремилась создать не просто fashion doll, а буквально чуть ли не первую в мире, fashion doll с уникальной личностью и чертами характера. Она хотела, чтобы у Барби была легенда, жизнь, карьера, особый набор личных качеств, делающих ее ролевой моделью не только в плане понимания моды, но и в плане приобретения правильного мировоззрения. Предназначенная подрастающим бэби-бумерам и использующая в своем названии только-только зародившееся слово «тинэйджер», Барби была готова к любым подвигам: личным, социальным и карьерным. Это устремление Хендлер не только не противоречило концепции fashion doll, но и плотнейшим образом, как мне видится, смыкалось с ней. Дело в том, что кукла является идеальным воплощением принципа "встречают по одежке". Сама по себе кукла — это просто грубо выполненный артефакт, очертаниями напоминающий человеческую фигуру. Глядя на безглазую болванку типа «палка-палка-огуречик», мы никаким образом не можем приписать ей тот или иной род занятий, профессию, характер, индивидуальные черты. Все эти вещи создаются исключительно за счет аксессуаров, элементов, добавляемых к этой болванке, — от росписи лица до укладки волос, от одежды до крошечных копий тех предметов, которыми прототипы кукол пользуются в своей профессиональной или личной жизни. Некоторым образом при таком раскладе получается, что упорно ненавидимый педагогами консюмеризм Барби и ее помешанность на гардеробе фактически продиктованы всеми ее положительными чертами: активностью, разнообразием интересов, умением перевоплощаться.

Таким образом, понятие моды, как исторически, так и концептуально, оказывается по сей день одним из ведущих понятий в мире Барби. Конечно, иногда волей-неволей закрадываются подозрения, что девочка на самом деле поехала на тряпках, например, когда ты обнаруживаешь, что одна из выпущенных «Маттел» в линии продуктов Барби плюшевых собачек — не аксессуар самой куклы, а игрушка нормальной величины — одета в розовую юбочку. Другая проблема заключается в том, что в жизни Барби были очень долгие периоды, когда ее одежда была низкокачественной и безвкусной. Например, так было в 1970-е, когда мир Барби, казалось, в целом катится к закату (я еще буду об этом говорить). Но, по большому счету, Барби до сих пор является одной из ведущих и, безусловно, самой известной и самой разнообразно одевающейся модной куклой мира; зачастую ее вкусу и стилю можно только позавидовать.

На протяжении всех 46 лет существования куклы ее создатели прилагают огромные усилия для поддержания славы Барби как ультимативного модного символа. За эти годы кукла получила больше миллиарда костюмов и столько же пар туфель. На сегодняшний день компания является четвертым по масштабу производителем женской одежды в США. Эта цифра касается производства одежды только для самих кукол, не считая лицензированной одежды для девочек. Некоторым образом Барби успевает играть одновременно на двух площадках. С одной стороны, она модница в обычном смысле слова, т. е. девушка, тщательнейшим образом перенимающая мельчайшие модные тенденции. С другой же стороны, Барби часто позиционируется как законодательница мод: имея в личных кутюрье несколько выдающихся дизайнеров современности, Барби вполне способна диктовать тенденции сама. Однако на деле ничего такого, увы, не происходит. Ультрамодные наряды Барби скорее легитимизируют те или иные модные тенденции, нежели диктуют их. Условно говоря, та или иная деталь или тот или иной стиль, отраженный в работах компании «Маттел», может считаться состоявшимся и устоявшимся, некоторым образом мейнстримным, т. е. узнаваемым и безо всяких возражений воспринимаемым самой широкой публикой. Если в начале 60-х Барби в точности копировала наряды Жаклин Кеннеди до тех пор, пока она не изменила родине, выйдя замуж за Анасиса, то в 1996 году она появилась в платье-трансформере, с ярко-голубыми ногтями, а сегодня щеголяет с голым пупком и с цветными приплетами в волосах. Для законодательницы мод Барби все-таки слишком сильно прислушивается к общественному мнению. Более того, существует целый ряд примеров, иллюстрирующих склонность Барби скорее быть, выражаясь профессиональным жаргоном маркетологов, последователем, чем тренд-сеттером, т. е. человеком, задающим тон. Самым ярким примером лично для меня оказалась обнаруженная моими друзьями в пражском музее игрушек серия кукол Барби, в свое время доведенная «Маттел» до состояния прототипа, но так и не пущенная в продажу: "Авангардная мода восьмидесятых". Отправившись в Прагу, я провела минут сорок в состоянии полного оцепенения: эти прототипы были потрясающими, невероятными — и совершенно, как я прекрасно понимала, негодными к продаже. Они были одеты в удивительно странные платья, состоящие из каких-то шаров, пружин, больших однотонных поверхностей, сложных геометрических конструкций и объемных каркасов. Их волосы были пышно начесаны, вызывающе-яркий макияж будил ностальгические воспоминания об аэробике и "Грязных танцах — 1", но эта высокая мода находилась так далеко от традиционного роскошно-рафинированного мира Барби, что рынок бы, безусловно, восьмидесятническую серию не съел. Куда как проще из года в год наряжать Барби, сделанных по мотивам "высокой моды", в тафту и кружева, варьируя только основную цветовую гамму и линии силуэта.

Представители компании, отвечающие за гардероб Барби, тщательно отслеживают как повседневную, так и кутюрную моду, являются постоянными гостями наиболее престижных модных показов и привлекают к созданию именных кукол дизайнеров самой высокой моды. Так, в 1992 году на одном из показов представители компании выцепили Кристиана де Лакруа и через небольшой период выпустили коллекционную «Барби-де-Лакруа». Но в то же время ведется наблюдение и за самыми повседневными проявлениями моды, в том числе за стихийно зарождающимися в подростковой среде мелкими модными фишками, которые, являясь, по сути, отголосками высокой моды, могут на практике видоизменяться очень сильно. Стараясь угодить своей целевой аудитории, создатели Барби следят за этими видоизменениями с достойным уважения постоянством. Создание одежды для кукол веками имело свою, совершенно особую специфику, и эта специфика естественным образом становится особенно важна, когда речь идет не о мешковатых одежках для крупных, грубо сложенных кукол, но об идеально сидящих костюмах для миниатюрной Барби. Эта специфика заключается не только в проработке мелких деталей, но и в особом крое, никак не подходящем для человеческой одежды, поскольку кукла имеет совершенно неправильную анатомию, и в том, что использоваться могут далеко не любые материалы. Ткани, которые кажутся тонкими применительно к нашей одежде, для кукол оказываются очень грубыми, плохо ложатся и топорщатся крупными складками. Кроме того, требуются совершенно особые решения, связанные с тем, что девочки, безусловно, будут стремиться многократно переодевать куклу, но при этом не любят справляться (а иногда и не могут справляться) со сложными застежками, пуговицами и молниями. Кроме того, надо учитывать, что с одеждой для куклы будут, скорее всего, обращаться не очень бережно, часто натягивая ее впопыхах и как попало. При этом все материалы должны быть гипоаллергенными и нетоксичными. Стремясь решить эти проблемы, компания с некоторого момента начала самостоятельно производить очень значительное количество материалов, красок, фурнитуры, мелких деталей, используемых при создании костюмов для Барби — роскошь, которую может позволить себе далеко не всякий модельный дом. Кроме того, научно-технический прогресс, всегда имевший огромное значение для индустрии игрушек, в мире Барби играет совершенно особую роль. Производители Барби всегда старались и умели использовать новейшие материалы, появляющиеся на рынке. Если сразу после войны Барби вовсю носила моднейший супертехнологичный нейлон и его различные производные, а сама была сделана из ультрапрогрессивного пластика, то в последнее время компания все чаще и чаще стала не только использовать последние достижения, но и заказывать собственные разработки. Сначала речь шла только о красках и тканях, однако в 1999 году по требованию компании был разработан совершенно особый материал, из которого стали производить самих кукол. Компания хотела, чтобы этот материал был более приятным на ощупь, более восприимчивым к цветовым оттенкам, выглядел престижнее, чем обычный пластик, из которого делается подавляющее большинство тиражируемых кукол в мире, и весил бы больше, чем винил, — это сделало бы доставку кукол дороже, но зато играть с ними становилось удобнее. Но одной из главных задач, поставленных перед разработчиками новой плоти для самого популярного идола в мире, была нетоксичность нового материала. В 2000 году компания пережила довольно шумный скандал, связанный с исследованиями, по результатам которых старые, т. е. наиболее ценные, а иногда и просто бесценные, куклы, сделанные из поливинил хлорида, оказывались токсичными. На их поверхности с годами возникала липкая пленка (так называемая "пятнистая болезнь", хорошо знакомая коллекционерам Барби), которая, по словам ученых, содержала вещества, сходные с эстрогеном, и могла при попадании в желудок маленького ребенка привести к развитию ряда патологий, в том числе к деформации мужских половых органов. Откровенно говоря, результаты исследования имели в высшей степени теоретическую пользу: "пятнистая болезнь" распространялась только на Барби, сделанных в самом начале шестидесятых годов; большинство из них давным-давно выброшено на помойку, а сохранившиеся ценятся на вес золота, и шансы, что их станет облизывать маленький ребенок, стремились к нулю. Но практическим результатом исследования стала сформулированная производителями Барби задача по созданию нового материала, который не просто был бы нетоксичным в момент выхода куклы на рынок, но и оставался бы нетоксичным в течение лет.

В результате разработчиками была создана субстанция под названием silkstone. Этот определенный тип резины оказался приятно весомым, как фарфор, гибким и узнаваемым на ощупь, как используемый до него винил, мягким и бархатистым, как девичья кожа, и в то же время очень пластичным и в силу этого позволяющим обеспечить куклам тонкие черты лица. Надежный и нетоксичный силкстон был использован впервые для создания одной из самых престижных на сегодняшний день коллекционных серий Барби — официально она называется «Барби-Манекенщица» или «Барби-Модель», но обычно она именуется именно Silkstone Барби.

Работа дизайнера тоже отличается своей спецификой. Среди прочего, например, дизайнеры одежды для кукол иногда отказываются от привычки делать эскизы, поскольку эскизы не передают того, как на миниатюрной кукле будут ложиться ткани, и хорошо ли та или иная вариация будет смотреться на ее непропорциональном теле. В силу этих обстоятельств дизайн одежды для кукол очень часто делается не с помощью эскизов, а с помощью драпировок на самой модели. Таким образом, дизайнеры, которые привлекаются компанией, работают в совершенно уникальных условиях: с одной стороны, они создают игрушечную моду, с другой стороны, мало какие коллекции получают известность, сравнимую с каждой новой моделью Барби. Этим дизайнерам доступны уникальные возможности в плане аксессуаров и материалов, но в то же время они работают, условно говоря, с нечеловеческим телом, и их творения оказываются крайне грубыми по сравнению с моделями, рассчитанными на живых людей. И все-таки дизайнеры, работающие в компании, обычно считают себя не дизайнерами кукол, а дизайнерами моды. Собственно, и сама компания старается привлекать к созданию коллекций для Барби не специалистов из области создания игрушек, а известных и уважаемых модельеров.

Мода в мире Барби, как и мода в мире настоящей моды, расслаивается на два уровня. В большом мире эти расслоения называются prкt-a-porter и haute couture. Первое выражение означает дизайнерскую одежду на каждый день, второе — парадную моду, или моду как искусство, В гардеробе Барби понятию prкt-a-porter соответствуют практически все вариации куклы, относящиеся к так называемой "игровой линии", т. е. куклы, продающиеся большими тиражами и предназначенные не для коллекционирования, а для детских игр. Их еще называют "Pink-box Barbies" — "Барби из розовых коробок". Концепция же haute couture относится практически ко всем коллекционным сериям. Здесь наиболее именитые дизайнеры дают себе волю, создавая уникальные наряды, часть из которых едва ли можно воплотить в реальной моде в силу их комплексности и крайнего неудобства в носке. Что же до «пинкбоксов», то для их создания компания привлекает дизайнеров, способных творить много и разнообразно, переключаться с одного стиля на другой и постоянно следить за модными трендами. Первым дизайнером Барби — женщиной, на чье имя до сих пор молятся коллекционеры, — была Шарлотт Джонсон. Эту вполне известную в свое время кутюрье Рут Хендлер привлекла для создания еще самой первой коллекции нарядов Барби — знаменитого черно-белого полосатого купальника, в котором Барби фигурировала в день своего дебюта, ее первого подвенечного платья, теннисного костюмчика и еще одного набора одежды, "в котором можно было бы, скажем, сходить на футбольный матч", как это формулировала сама Хендлер. В последствии Джонсон возглавила подразделение, занимающееся созданием одежды для Барби, и оставалась во главе этого подразделения на протяжении 20 лет.

Самые первые модели Барби носили костюмы очень высокого качества, наследуя существовавшие тогда традиции fashion dolls. В этих костюмах были прекрасно проработаны детали, верхняя одежда делалась на шелковой подкладке; у Барби было тщательно продуманное белье, проработка и отшив моделей велись исключительно аккуратно. Ранний период Барби-моды до сих пор воспринимается специалистами и коллекционерами как некий стандарт качества. Сегодня производителям куклы становится все труднее и труднее соответствовать этому стандарту — хотя бы из-за растущих объемов производства: в первый год существования Барби были проданы всего 35 тысяч экземпляров (по сегодняшним временам — мизерная и смешная цифра, тогда — запоминающийся рекорд), и многое в ее одежде делалось вручную. Сегодня позволить себе такую роскошь компания может только с некоторыми коллекционными серями, чей тираж и не превышает 35 тысяч. Именно модели, сегодня так ценящиеся за высокое качество, по большей части и создавала Шарлотт Джонсон и ее подчиненные. Надо отметить, что в плане работы с дизайнерами компания заслуживает большого уважения: многие из тех, кто приходит в компанию создавать одежду для Барби, остаются надолго. Например, одна из наиболее известных дизайнеров одежды для «пинкбоксов», Кэрол Спенсер, была привлечена в команду Джонсон в начале 60-х годов и прослужила в компании целых 30 лет. Спенсер утверждает, что за эти годы она издала одежду для трехсот кукол и еще пять тысяч отдельных комплектов. Именно ее заслугой является исключительная узнаваемость стиля Барби, но в то же время именно она повинна в том, что стиль Барби так часто ассоциируется с китчем. Спенсер называли "королевой блесток": она обожала добавлять блестки, блеск и люрекс во все, что только можно, и постепенно создала тот самый слепящий глаза, сверкающий розовый стиль, который сегодня часто презрительно называют "стилем Барби". Спенсер также создала для Барби несколько пуделей, будучи большой любительницей этой породы, самого первого тявкающего друга Барби по имени Принц Спенсер слепила по образу и подобию собственной собаки. Впрочем, Спенсер делала не только кукол игровой линии. Из ее рук вышли несколько коллекционных вариаций Барби, например "Барби-Коренная американка" ("Барби-Индианка"). Ее костюм Кэрол Спенсер скопировала в натуральную величину и пошила для себя самой, чтобы щеголять в нем на одном из фанатских съездов. С другой куклы, созданной Спенсер, начиналась коллекционная серия "Дизайнеры Барби", в ней коллекционерам представляют тех, кто стоит за созданием повседневных нарядов для куклы.

Совсем другой подход используется компанией применительно к дизайну коллекционных серий Барби. Эти коллекционные серии появились только в середине 80-х, когда выяснилось, что первое поколение любителей Барби всерьез страдает от ностальгии по маленькой подруге своего детства (мне рассказали историю о молодом мужчине, примерно год назад искавшем идеальный подарок на пятидесятилетие своей маме; в конце концов он остановил свой выбор на Барби. Мама плакала от радости, и с тех пор они вместе коллекционируют Барби и вместе играют с ними). Именно тогда компания начала создавать эксклюзивных кукол, производя их ограниченным тиражом и продавая по довольно высокой цене. К дизайнерам, работающим с коллекционными Барби, требования были совершенно иные: они должны были не так следовать моде, как создавать эксклюзивные фантазийные композиции, объединенные общей темой или идеей. Одновременно дизайнеры коллекционных Барби должны были придерживаться пусть условного, но все-таки хорошо узнаваемого стиля куклы. Знаменитые Барби-серии — «Ангелы», «Феи», "Времена года", "Знаки зодиака", «Праздники» и многие другие — представляют собой уникальные дизайнерские решения. Одним из наиболее знаменитых дизайнеров таких волшебных Барби стал кутюрье по имени Боб Мэки. Этот очень известный дизайнер еще до начала сотрудничества с производителями Барби успел получить пять наград «Emmy» и три «Оскара» в номинации "Лучшие костюмы". Он одевал для кино, бродвейских постановок и телепередач таких выдающихся звезд, как Шер, Брук Шилдс, Диана Росс и Кэрол Бернт. Его называли "султаном блесток" (омаж Кэрол Спенсер!) и "Раджой искусственных бриллиантов" — его переливающийся, искрящийся стиль как нельзя лучше ложился на общий стиль Барби. Мэки начал свое триумфальное шествие в рядах компании с созданной им в 1990 году "Золотой Барби" — красавицы со сверкающими волосами, одетой в роскошное парчовое платье с белой меховой отделкой. Еще три куклы такого же уровня — и компания согласилась создать для Барби работы Боба Мэки особую форму голову, так называемую "голову Мэки". У нее утонченные черты лица, закрытый рот с полными губами и яркий макияж. Первой куклой, выпущенной с новым лицом, стала "Дочь Нептуна" — одна из самых дорогих Барби работы Мэки. Его невероятные креатуры стоят дорого даже по коллекционным меркам, их цена варьируется от 170 до 750 долларов, но любители Барби раскупают их мигом и ценят очень высоко именно за способность Мэки создавать уникальные в своей гармоничности ансамбли, при этом смело выбиваясь за привычные рамки линий и силуэтов. Усилия, затраченные на создания платьев из этих и многих других особых коллекций, можно приравнять к усилиям, затрачиваемым на создание эксклюзивной модной коллекции в большом мире.

В отличие от кукол игровой линии, коллекционные Барби удовлетворяют особую аудиторию с особыми запросами: взрослые коллекционеры по большей части стремятся не играть с куклой, а выставлять ее напоказ и переодевать из наряда в наряд, т. е. поступать с ней так, как испокон веков поступали с fashion dolls. He так давно коллекционеры сумели сформировать новый и весьма конкретный запрос к компании: они сообщили, что хотят получить в свое распоряжение не Барби-патриотку, Барби-космонавта или Барби-экзотическую принцессу, а Барби в нижнем белье, и хорошо бы к ней прилагалась целая куча высококачественных одежек. Компания довольно долгое время не могла удовлетворить это требование, осторожно пытаясь найти формат для такой коллекции. По-видимому, просто взять одну из кукол и начать отшивать ей модные одежки справедливо казалось компании слишком скучным решением после феерических принцесс или импрессионистских фантазий. Было сделано несколько осторожных попыток нащупать почву. Но серия "Высокая мода XX столетия", включавшая в себя 10 кукол, каждая из которых была одета в усредненном стиле той или иной декады прошлого века, не слишком соответствовала поставленному запросу, хотя и получила очень теплый прием у коллекционеров и сделала хорошие сборы. К сожалению, она не подразумевала сменных нарядов для кукол. Они продавались как dressed dolls, т. е. опять же как готовое решение. Не подразумевала сменных нарядов и коллекция "Fashion Savvy", состоявшая из темнокожих Барби и отражавшая модные тренды зажиточных афроамериканок. Пожалуй, наибольшим приближением к мечте коллекционеров о модели со сменным гардеробом оказалась коллекция "Barby Millisent Roberts", в которой Барби была представлена как деловая женщина. Для этой модели в продаже существовали сменные костюмы. Но все они, во-первых, были более или менее выдержаны в одном и том же стиле, а во-вторых, коллекция никаким образом не была эксклюзивной: она продавалась большим тиражом и соответственно качество предлагаемой одежды оставляло, по мнению коллекционеров, желать лучшего.

Мечта собирателей Барби начала исполняться только в 1999 году, когда производители Барби, наконец, представили миру уже упоминавшуюся коллекцию Silkstone. Качество этой коллекции было обеспечено не только уникальными свойствами нового материала, из которого изготавливалась сама кукла, но и успешно найденным форматом серии. К современному телу Барби была приставлена голова, слепленная по образцу самых первых моделей куклы, тех самых, с утрированными и несколько гротескными чертами лица. Старая лепка головы была украшена новым макияжем, разным для каждой куклы в коллекции. Это немедленно придало всей серии налет винтажной элитарности, приведшей в восторг коллекционеров. В качестве создателя костюмов для Silkstone Barbie компания привлекла к сотрудничеству известного и уважаемого дизайнера по имени Роберт Бэст. Коллекционеры, конечно, нашли, к чему придраться и в серии Silkstone: одни высказывают претензии по поводу все-таки слишком старомодного лица Барби, другие говорят о том, что эксклюзивные комплекты одежды для этой серии выпускаются слишком большими тиражами, третьи жалуются на чрезмерную сложность причесок, не позволяющих играть с волосами Silkstone Barbies. Но все-таки большинство собирателей куклы, увлеченных именно темой моды, считают коллекцию более чем удачной. Кстати, в работе у того же Роберта Бэста сейчас находится очередная коллекция, напрямую связанная с темой моды в мире Барби. Это коллекция "Model of the Moment" ("Модель сегодня"). Для кукол этой линии компания создала особые тела: как и настоящие модели, они будут худее, чем обычные куклы. Их тела в целом будут иметь иные черты — например, у этих Барби будут видны ключицы. Компания заранее предупреждает, что одежда сшитая для кукол серии "Модель сегодня", не будет налезать на всех остальных Барби. Сейчас март, выпуск коллекции назначен на сентябрь, но можно с очень большой уверенностью предсказать, что появление этих новых Барби на рынке вызовет крупный скандал, — маттеловскую красотку уже и так годами обвиняют в попытках настроить девочек на недостижимый идеал красоты. Противники Барби утверждают, что ее невероятные пропорции приводят к искаженному восприятию девочками собственного тела, а следовательно, к психологическим проблемам, анорексии и другим заболеваниям, связанным с нарушением питания. В этих условиях создавать еще более худых кукол — ход рискованный, но, безусловно, способный привлечь внимание прессы. Тех же, на кого рассчитаны эти новые куклы, т. е. взрослых коллекционеров, перечисленные реальные и вымышленные ужасы никогда не интересовали. Коллекционеры как раз часто подчеркивают, что ценят Барби именно за ее недостижимую идеальность и за отсутствие всякого реализма.

Телами из серии "Model of the Moment" будут, по утверждению производителей, обладать и следующие две Барби от великих кутюрье — "Версаче Барби" и "Версус Барби". Именно куклы такого рода стоят на самой верхней ступени модного пантеона Барби: не образцы из коллекционных серий, пусть даже созданных вполне известными дизайнерами, а единоразовые творения, вышедшие из рук создателя самой высокой моды. Впервые к топовому кутюрье «Маттел» обратилась в 1985 году — именно тогда на "Международной выставке Барби" были представлены куклы в костюмах от Ив Сен-Лорана, Готье, Кардена и Диора. С тех пор и пошла традиция производства эксклюзивных Барби в нарядах от ведущих кутюрье мира. К гардеробу куклы успели приложить руку Армани, Делакруа, Живанши, Эскада и многие другие представители самой высокой моды. Совсем недавно, к радости коллекционеров, в продаже появилась Барби в подвенечном наряде от Мишка. Некоторые звездные друзья Барби, например Диор, Байрон Ларс и Лиола Вонг, отметились даже по два или три раза. А в последние три года компания сумела привлечь на свою сторону не только создателей эксклюзивной одежды, но и создателей драгоценностей, в частности, знаменитая ювелирная марка «Fred» создала несколько коллекций из бриллиантов и белого золота под названием "Потому что вода — это жизнь". Особое ожерелье для Барби разработал японский "король жемчуга" Микимото, а недавно Барби получила ансамбль драгоценных украшений от Tiffany (часть этих украшений вместе с куклами была продана в декабре 2003 года на аукционе, все доходы от которого пошли на детские программы Красного Креста). Существует несколько причин, по которым самые знаменитые модные дома не только охотно соглашаются на предложение компании создать именную Барби, но и вкладывают в ее разработку довольно большие суммы. Дело здесь, видимо, не в отчислениях с продаж, а, скорее, в том, что такая Барби становится идеальным новостным поводом не только в мире моды, но и в прессе, рассчитанной на широкую аудиторию. Производители Барби объединяют свои маркетинговые усилия с хозяевами той или иной модной марки, и в результате новая куколка получает больше внимания, чем любая новая модная коллекция. Кроме того, «именная» Барби является ультимативной заявкой авторского стиля, его «концентратом». Она как бы увековечивает индивидуальный вкус и стиль ее создателя. Кукла от Версаче: иметь такую Барби считается престижным и модным в кругах создателей haute couture. Коллекционеры же, в свою очередь, готовы приобретать эти уникальные дизайнерские творения, выходящие крайне ограниченным тиражом, фактически за любые деньги.

Но Барби не только пользуется услугами модных кутюрье, — она и сама все чаще приобретает профессии, связанные с модой, Существует «Барби-Дизайнер-моды», "Барби-Редактор-модного-раздела-в-журнале", "Кен-Инсайдер-мира-моды", Компания выпускает диск с программным обеспечением под названием "Барби-Модный-дизайнер": софт на диске позволяет девочкам создавать аксессуары и наряды как для Барби, так и для себя самих. Словом, Барби часто фигурирует в реальном мире не только как модель, но и как учитель моды и стиля. В общем сбывается обещание, которое Рут Хендлер давала встревоженным родителям: Барби действительно в какой-то мере учит маленькую девочку хорошему вкусу и основным представлениям о моде. Она дает девочке представление о таких понятиях, как «коллекция» и, что еще важнее, «ансамбль», на интуитивном уровне разъясняет ей важность аксессуаров и принципиальность правильных стилистических и цветовых сочетаний. Она демонстрирует девочкам базовые навыки ухода за собственной внешностью, например за руками и волосами. К огромному количеству вариаций Барби прилагается легкая декоративная косметика для самих девочек, аксессуары для волос, лак для ногтей. Фактически Барби демонстрирует своим маленьким подружкам разнообразие модных приемов — от окраски волос и мелирования (и то, и то можно проделывать с целым рядом вариаций Барби) до накладывания макияжа, создания индивидуальных причесок, комбинирования уже имеющейся в распоряжении одежды так, чтобы получился новый модный ансамбль. Это удается Барби лучше, чем любой модной кукле до нее, благодаря тому, что именно производители нашей девочки начали проводить непосредственную параллель между игрой в Барби и уходом за собой. Компания стала создавать наборы, позволяющие девочкам проделывать с собой все те же косметические процедуры, которые они проделывали с Барби. Например, можно было красить ногти сначала ей, а потом себе; вплетать себе цветные пряди ее волос; меняться с ней маленькими сережками; носить ее браслеты в качестве своих колечек. Существовало пианино Барби, на самом деле являющееся шкатулкой, и Барби в комплекте с десятью овальными пластиночками, которые можно было крепить к ее платью как украшение, а можно — клеить себе в качестве искусственных ногтей. С рыночной точки зрения ход был беспроигрышным: в глазах девочки прилагающиеся к кукле маленькие подарки не только являлись дополнительным стимулом для совершения покупки, но и служили укреплению связи между девочкой и ее куклой и усилению механизма самоидентификации с Барби.

Переодевание кукол всегда было и остается одним из самых важных элементов девичьей игры. На заре 60-х, когда Барби только начала выходить в свет, этикет требовал соблюдения дресс-кода в массе ситуаций. «Барби-идет-пить-чай» не могла носить то же, что "Барби-идет-на-загородный-пикник", которая, в свою очередь, не могла носить то, что носила "Барби-отправляющаяся-на-барбекю" или "Барби-на-вечеринке-с-друзьями". Было логично предположить, что для разыгрывания при помощи кукол той или иной ситуации девочки будут одевать свою модницу в подходящий к случаю костюм. Сейчас связь между деятельностью и одеждой откровенно распадается. Названия, которые компания дает тем или иным ансамблям одежды для Барби, становятся все более и более условными: "Барби-Танцевальная-вечеринка" и "Барби-на-дне-рождения-у-друзей" уже не имеют между собой никакой концептуальной разницы. И все-таки девочки переодевают и будут переодевать своих кукол не потому, что этого требует этикет взрослого мира, а потому, что куклы представляют собой болванку, tabula rasa, и именно одежда создает для нее identity. Там, где взрослые коллекционеры больше всего ценят тщательно продуманную концепцию, дети прежде всего ценят возможность приписать кукле любую интересующую их роль. Как бы компания не называла тот или иной набор тряпочек и маленьких финтифлюшек для Барби, играющая ими девочка, как я не однажды наблюдала, сама задает соответствие между нарядом для куклы и условиями игры. Я видела Барби в белом халате, которая называлась "Барби-превратилась-в-привидение", и маленькую поддельную замарашку в дорогом костюме «Барби-Капучино» — мне объяснили, что эта Барби едет в деревню к бабушке.

Да и сама Барби вполне может играть роль модного аксессуара: мама одной семилетней девочки рассказала мне, что ее дочь и ее подружки наряжают своих Барби и привешивают за шею к школьной сумке. Демонстрировать таким образом расфуфыренную маленькую красавицу оказывается престижно и модно. Особенно когда у твоего любимого аксессуара достаточно, в свою очередь, престижных и модных аксессуаров.

Как бы не были высоки наши помыслы и устремления, мы все-таки живем в вещном мире. Собственно, мы существуем только в нем: окружающая нас реальность при пристальном взгляде на нее распадается на отдельные предметы. Просыпаясь от сна или приходя в себя после обморока, мы опознаем пространство, в котором находимся, по предметам, заполняющим его. Причем характеристику пространства и ситуации, конечно, составляют не отдельные предметы, а их сочетания в окружающем нас мире. Приходящий в себя больной за несколько секунд опознает окружающую его действительность как больницу. Этому способствуют окружающие его предметы, их тип, линии, расположение, цвета. Он может не знать, в какой именно больнице находится, где стоит эта больница и как он сюда попал, он может не понимать, сколько времени прошло с тех пор, как он оказался здесь, — но предназначение окружающего пространства становится понятным очень быстро. Точно так же быстро человек, проснувшийся после тяжелой пьянки, понимает, находится ли он в своей квартире, в гостях или, скажем, в вытрезвителе. Очнувшись от ночного кошмара, мы за несколько секунд отличаем реальный мир от мира снов по окружающим нас объектам. Вещный мир является единственным миром, который мы готовы называть «реальностью». Естественно, вещность мира особенно остро ощущается главными прагматиками человечества — детьми. Легкость и безапелляционность, с которой ребенок вовлекает доселе незнакомые или малознакомые ему предметы в собственную практику, и свобода, с которой он придает этим предметам новые роли, прекрасно демонстрируют нам нерушимую связь, существующую между любыми нашими действиями или предметами вещного мира. Понаблюдайте за тем, как ребенок обставляет процесс игры, в ходе которой им прорабатывается та или иная жизненная ситуация. Подобно гениальному художнику, при помощи нескольких штрихов создающему набросок портрета, ребенок при помощи аксессуаров, зачастую крайне приблизительно соответствующих тем, которые были бы действительно задействованы в реальной ситуации, моделирует узнаваемую сцену. Разлохмаченный моток шерстяных ниток становится париком, кусок водопроводного шланга может играть роль стетоскопа, прозрачная пластиковая коробка превращается в космический шлем. Встретив ребенка с привязанным к груди чайным подносом и палкой от метлы в руках, можно не сомневаться, что перед нами рыцарь в латах и с копьем, если, конечно, это не джедай со световым мечом и в скафандре. Разнообразие предметов, задействованных в игре, обеспечивает ребенку не только разнообразие ситуаций, но и разнообразие практик. Считается, что в распоряжении современного ребенка из семьи среднего класса в любой момент находится от 80 до 150 игрушек. Естественно, далеко не все из них задействуются в играх постоянно. Родители часто жалуются на то, что чадо, после долгого выпрашивания получившее заветную гоночную машину с радиоуправлением, тамагочи или Барби-балерину, через несколько дней способно полностью потерять интерес к новой игрушке, положив глаз на очередного фаворита. Это качество мы склонны ошибочно приписывать избалованности ребенка и его неумению сосредоточиваться на одном занятии. На самом же деле в основах такого поведения лежит, как мне видится, потребность ребенка в постоянном освоении новых практик.

Я поняла это окончательно, когда принесла на день рождения годовалому сыну моей подруги очередную хитро устроенную погремушку. Желая порадовать именинника, я заранее развернула игрушку. "На самом деле не надо было ее разворачивать, — сказала моя подруга, — завернутая и развернутая игрушка — это две разных игрушки". Я поинтересовалась, почему это происходит, и подруга объяснила мне, что завернутая погремушка и развернутая погремушка позволяют проделать с собой разные операции. Так, завернутой погремушкой можно шуршать, гладкой оберточной фольгой можно ездить по столу, а ее блики позволяют пускать солнечные зайчики по стенам, в то время как развернутой погремушкой можно греметь, ее можно вешать на спинку стула и окунать в чашку с чаем. Пару лет спустя, уже заинтересовавшись темой игр и игрушек, я вдруг поняла, что и для взрослых детей каждая новая игрушка является областью для осваивания новых практик, и особенно ярко это проявляется в мире кукол. Развивая уже затронутую в предыдущей главе тему куклы как «персоны», как лишенного личных качеств куска пластмассы, чья индивидуальность создается только за счет натянутых на нее одежек и прибавленных к ней аксессуаров, я могу добавить, что в пластмассовом мире вещи служат для проявления личности их обладателя еще сильнее, чем в мире реальном. Тяжелый кейс из натуральной кожи, треугольная спортивная сумка и крошечный красный ридикюль расскажут нам о своих хозяевах не меньше, чем говорит о Барби произведенная для нее в 60-х годах кровать с балдахином, расшитая бисером и стразами. Изучая вещи, принадлежащие той или иной кукле, мы строим те самые проекции, которые позволяют нам видеть в ней "персону".

Скажем, в первом "Доме мечты" Барби были пластинки "Kingston Trio", низкий буфет со встроенным проигрывателем и телевизором, трюмо с розовым пуфом и девятитомная энциклопедия. Этот набор предметов наряду с модной мебелью описывал вкус и социальное положение Барби лучше, чем это бы сделал любой рекламный буклет. Создатели аксессуаров для Барби фактически занимаются настраиванием ассоциативных рядов. В каждом наборе, приписывающем Барби тот или иной род занятий, должны быть аксессуары, которые как можно четче наводят наблюдателя на мысль о той или иной конкретной ситуации, оставляя при этом как можно меньше пространства для варьирования. Здесь запускается тот же механизм, который действует при прохождении психологических тестов, когда нам предлагается описать ситуацию, изображенную на картинке. В качестве иллюстрации возьмем "Барби-Морское-путешествие" из серии "Barbara Millicent Roberts". На плече у Барби — дорожная сумка шотландской расцветки, еще одну похожую сумку и шляпную картонку она держит в руках. Кроме того, в руке у Барби синий международный паспорт. Этот набор аксессуаров полностью задает ассоциацию «путешествие» в словосочетании "морское путешествие". Связь же этой Барби с морем разыгрывается следующим образом: костюм выдержан в сине-белых тонах, белые штаны дополняет темно-синий блейзер с золотыми пуговицами — несколько милитаризированного покроя, что в совокупности вызывает однозначные ассоциации с парадной морской формой. Для укрепления связки используется топ в сине-белую полоску, а чтобы не оставлять никаких сомнений, на шею Барби вешается маленький золотой якорь на толстой золотой цепочке. На вопрос о том, чем занята эта Барби, можно дать ответ, даже не читая надпись на коробке. Иногда аксессуары существуют даже в излишке, они призваны не только однозначно очерчивать, но и усиливать ситуацию. Так, в комплекте «Барби-Хирург» присутствует медицинский диплом в рамке и тщательно надписанное миниатюрное изображение человеческого скелета. Чем реалистичнее аксессуары, тем реалистичнее и актуальнее оказывается игра. «Барби-Педиатр» поступает в продажу в комплекте со стетоскопом и завернутым в пеленки черным малышом; если приложить стетоскоп к груди малыша, можно услышать, как бьется его сердце. Но, конечно, Барби не обвиняли бы в консюмеризме так рьяно, если бы весь набор ее аксессуаров ограничивался приборами и инструментами, нужными для исполнения тех или иных профессиональных обязанностей. Критиков приводит в ярость не ноутбук деловой Барби, не полосато-розовый американский флаг для Барби-астронавта, а роскошные розовые "дома мечты" с действующими лифтами (в последних моделях — более сорока предметов меблировки), водные мотоциклы и личный Harley Davidson Барби, как минимум две собственных яхты, персональный самолет и явно избыточная роскошь кровати под розовым балдахином.

По большому счету, «Маттел» не случайно прибавляет к названиям этих объектов слово «мечта»: "яхта мечты", "кровать мечты", "автомобиль мечты", с откровенным цинизмом давая девочкам понять, что эти элементы будут существовать, в лучшем случае, в мире их Барби, а в худшем случае, в силу немаленькой стоимости таких кyкoльныx аксессуаров, только в их собственных мечтах. Следует полагать, что, кроме дочерей миллионеров, все остальные девочки в большой мере компенсируют ограничения, налагаемые на их собственную жизнь уровнем достатка родителей, приобретая китчевые, но оттого не менее симпатичные аксессуары для Барби. Очень показательным примером такой подмены реального богатства кукольным мне видится история, присланная незнакомой девушкой в ответ на мое обращение в интернете с просьбой рассказывать мне истории о Барби. Моя корреспондентка описывала небогатую семью — шестилетняя девочка и 36-летняя мать-одиночка. Мать с дочерью жили в двухкомнатной квартире, причем одна из комнат была предоставлена в полное распоряжение Барби. Там хранились сами куклы, гардеробы, аксессуары и полностью обставленный "Дом мечты". В начале каждого месяца дочь и мать планировали бюджет покупок для Барби: в этом месяце мы приобретаем стиральную машину, в следующем — набор для верховой езды и лошадку, а к лету сможем позволить себе заменить Барби ванну. Мне видится, что вторая комната, собственно, и была превращена в "мир мечты". Маленькая семья была откровенно не способна позволить себе упражняться в верховой езде, и паллиатив из мира Барби, безусловно, грел им душу. Но даже в тех ситуациях, когда с аксессуарами для Барби все обстоит проще, чем у знакомых моей корреспондентки, разнообразие вещей, производимых компанией «Маттел» для своей золотой девочки, позволяет разыгрывать при помощи Барби те сцены, которые явно не происходят с большинством девочек в реальном мире. Например, Барби можно подавать в постель завтрак на специальном чайном подносе — пусть чрезмерно вычурном, но зато заставленном элегантной посудой: миниатюрный чайничек, чашка, полный набор столовых приборов и блюдечко с голубой каемочкой. Собственный трехэтажный дом с действующими лифтами и четырьмя ваннами для большинства девочек останется мечтой до конца их дней, но зато для Барби там можно устраивать роскошные вечеринки с двадцатью гостями. Для того чтобы поиграть в косметолога-консультанта, пришлось бы красть мамину косметику или пользоваться наслюнявленными цветными карандашами, но в наборе «Барби-Консультант» есть тюбики, пуховки, кисточки и даже комплект гипоаллергенных теней и румян. Можно годами выпрашивать у родителей собаку, а можно за небольшие деньги приобрести самых что ни на есть экзотических животных — правда, в миниатюрном варианте: у Барби 39 штук бессловесных питомцев, среди них — львенок, панда и зебра. Первая собачка Барби появилась в самом начале 60-х, была сшита из розового и синего фетра и напоминала мультяшную неуклюжую карикатуру. У сегодняшних питомцев Барби роскошные золотые гривы и собственные аксессуары. Этих собачек можно мыть, расчесывать, завивать, выводить на прогулку на специальном ошейнике, играть с ними при помощи крохотных собачьих игрушек и, если они хорошо проделывают свои трюки, бросать им миниатюрную розовую косточку. Особый шик и особую прелесть "миру мечты" придает его реалистичность. С каждым годом «Маттел» создает все больше так называемых "действующих аксессуаров": в "домах мечты" уже давно светятся лампочки, стиральные машины позволяют действительно стирать вещи Барби в теплой мыльной воде, а потом сушить их в миниатюрной электрической сушилке; в настоящем механическом блендере можно перетирать фрукты, в специальной духовке специальная пластмассовaя пицца меняет цвет: «сырая», она остается бледно-желтой, а в «готовой» пицце видна яркая зелень и кусочки помидоров. Одна из старых моделей ванны для Барби позволяла нажать на особую ручку, и ванна взбивала мыльную пену. Крошечное электрическое пианино действительно способно издавать звуки, на доске, используемой Барби-учительницей, можно писать настоящими мелками, миниатюрный зонтик из шотландки может открываться и закрываться, специальный сейф для хранения мехов и драгоценностей (у Барби есть и такой — что неудивительно, если учитывать, что в распоряжении маленькой красавицы находится как минимум ожерелье от Тиффани и жемчужный набор от Микимото) действительно требует правильно набирать код замка.

Не так давно у Барби появился совершенно особый аксессуар — небольшой кулончик со встроенным инфракрасным портом, позволяющий кукле входить в интернет, и миникомпьютер, позволяющий проделывать все то же самое посредством обычного модема. Тот же кулончик позволит Барби «общаться» с другими куклами, обмениваясь сообщениями, читать которые смогут их маленькие хозяйки. В интернете Барби, как предполагается, сможет скачивать рекламу новых кукол от «Маттел», новые фразы и команды для говорящих и самообучающихся версий куклы и каталоги поступивших в продажу нарядов и аксессуаров. Пресса язвила: теперь, мол, Барби сможет сама заказывать себе одежду, но платить-то родителям все равно придется из своего кармана. Дело, как мне видится, не в том, что Барби станет "сама заказывать себе одежду" — она, скорее, будет информировать хозяйку о возможности сделать такой заказ, — но в том, что сама кукла с этого момента становится рекламной площадкой для «Маттел» — ход поистине гениальный. Если раньше девочку заваливали рекламой Барби в магазинах игрушек, по телевизору, в детских журналах и в интернете, то теперь рекламу будет предлагать сама кукла, если, конечно, мы позволим ей такую роскошь.

В идеале можно считать, что многочисленные предметы, которые наполняют мир Барби, при позитивном рассмотрении выполняют роль художественных средств, помогая ребенку как можно точнее моделировать те или иные ситуации. Беда же заключается в том, что эти ситуации совершенно не моделируемы в реальной жизни девочек. Обвинения Барби в консюмеризме, на которых я еще буду останавливаться подробно, кажутся мне не то чтобы беспочвенными, а как бы не соответствующими своей серьезностью уровню проблемы. В конце концов я не вижу большой беды в том, чтобы человек, располагающий собственными средствами, — такой, как рабочая девушка Барби, — приобретал все, что ему заблагорассудится. Гораздо больше меня волнует только что обозначенная проблема — проблема средств. Все дело в том, что в мире Барби абсолютно отсутствует тема денег. Беседы Барби и ее подруг о ее новых приобретениях звучат так, как будто им есть чего стыдиться или как будто источник средств таков, что о нем все знают, но стараются не упоминать, как, скажем, если бы Барби была куртизанкой: "О, ты приобрела новую машину!", "Девочки, как вам нравятся мои новые сапоги?", "Bay, личный самолет! Куда же мы полетим?". Если про особо дорогие аксессуары «Маттел» время от времени еще напоминают девочкам, что они лежат в области мечты, то "денег мечты" в мире Барби нет. Точно так же в этом мире не существует понятий «зарплата», «заем» или "кредитные карточки", хотя, казалось бы, женщина с таким солидным послужным списком не должна стыдиться своей кредитной истории. И вот в этой точке, как мне видится, девочка получает действительно плохой урок: она имеет возможность наблюдать бесконечную череду приобретений, при этом постоянно чувствуя, что окружающие что-то умалчивают относительно источника такого изобилия. Прекрасная почва для создания серьезного невроза.

Впрочем, в защиту прагматичных разработчиков Барби следует сказать, что они куда как менее беспечны, когда речь идет о реальных покупках и приобретениях, а не о "яхтах мечты". Например, тема денежных средств практически отсутствует в журналах, рассказывающих о жизни самой Барби, но косвенно присутствует в книгах советов, которые Барби дает девочкам. Там, по крайней мере, можно найти выражения вроде: «недорогой» и "если получается, приобрети еще то-то и то-то". Правда, один пример того, что Барби все-таки способна думать о деньгах, я нашла в четвертом номере журнала «Барби» (российское издание) за 2003 год: последний из фотокомиксов номера называется "Большие расходы". Барби и ее подружки отправляются на шоппинг и приобретают кучу еды, обувь, мебель, аксессуары для машины, подарок Кену, при этом все время приговаривая: "Я так много потратила!", "С завтрашнего дня начинаем экономить!". Наконец, придя домой, Барби печально сообщает Кену: "Сегодня я потратила очень много денег и не знаю, сможем ли мы вечером сходить в кафе…" (хорошо живется людям, которым не надо платить за квартиру и телефон!). И верный Кен отвечает: "Знаете что? Сегодня в кафе вас веду я!" "Ура! Спасибо!" — говорит Барби. На этом финансовые проблемы заканчиваются. Напрашивается вывод: трать, сколько хочешь; если деньги кончатся, их даст тебе кто-нибудь другой. Не думаю, что «Маттел» имела в виду именно это, но перебить впечатление трудно.

Не исключено, что создание в мире Барби нормальной экономической системы заставило бы замолчать целый ряд противников этой куклы: в конце концов Барби сама зарабатывает себе на жизнь, почему не признаться, откуда деньги? Если бы эта кукла давала девочкам хоть какое-то представление о том, что вещи стоят денег и о распределении бюджетных трат, ее можно было бы обвинять только в том, что ежегодно зарабатываемые этой куклой миллионы идут на личные самолеты, а не на благотворительные учреждения. Но, увы, "денег мечты" в мире Барби нет и пока что не предвидится.

Однако, как и положено от рождения богатой, но правильно воспитанной девушке, Барби, видимо, прекрасно понимает, что серьезный труд нужен не так для зарабатывания денег, как для спасения души. Не исключено, что, будь у нее необходимость добывать себе пропитание, Барби стремилась бы к определенной профессиональной стабильности и не металась бы от одного занятия к другому; но девушка, у которой в качестве личного транспорта не числится разве что небольшой, но прыткий истребитель, может позволить себе приобретать пять профессий в год в мучительной попытке разрешить сложные проблемы отнюдь не профессионального характера.

То, как Барби проводит время, невольно заставляет думать о серьезных психологических проблемах этой юной девушки, впрочем частично объясняющихся отсутствием у нее добрых и любящих родителей. Барби испытывает мучительную потребность во внешней оценке и внешнем одобрении, что постоянно толкает ее на все новые и новые социальные и карьерные достижения. Она фантастически, невыносимо экстравертна и явно не способна хоть на пять минут остаться одна.

О времяпрепровождении Барби мы узнаем из описания новых выходящих на рынок моделей, «Барби-книг» и посвященных этой кукле журналов. Удивительным образом бесконечная череда вечеринок, туристических поездок и походов в кафе с друзьями не помешала Барби освоить более семи десятков профессий за последние сорок шесть лет. Составить полный список всех карьерных достижений Барби практически невозможно: довольно большое количество таких моделей было выпущено «Маттел» не для общего рынка, а для каких-нибудь крупных торговых марок или для сетей универсальных магазинов. Например, существовала Барби — продавщица кока-колы, сделанная соответственно по заказу корпорации «Кока-Кола», и Барби — распространительница продуктов компании Avon, сделанная по заказу Avon Cosmetics. Особая Барби была произведена «Маттел» к юбилею сети игрушечных магазинов "Toys Are Us", специально разработанная маленькая Барби продавалась в «Макдоналдсе» — словом, примеров хватает

Все «профессиональные» Барби принадлежат игровой линии Если я не ошибаюсь, карьерные Барби никогда не выпускались в коллекционных сериях, кроме нескольких куколок в серии «Silkstone», скажем, "Барби-Редактор-раздела-моды" и "Кен-Инсайдер-модной-индустрии". Помню, что мой собственный вопрос о коллекционных Барби-"профессионалках" не вызвал энтузиазма на форуме собирателей куклы. Я готова предположить, что дело здесь не только в том и даже далеко не в том, что для профессиональной Барби невозможно создать роскошный наряд, — в конце концов Боб Мэки наверняка прекрасно одел бы "Барби-Укротительницу-львов" или «Барби-Флориста». Просто профессиональная Барби, видимо, не очень интересует взрослых коллекционеров, потому что им за глаза и за уши хватает собственной профессиональной деятельности. Они, я полагаю, не видят особой радости в том, чтобы тащить домой куклу-бизнесмена или куклу-врача. Но гораздо больше нам говорит тот факт, что в «профессиональных» Барби не слишком заинтересованы не только взрослые, но и дети.

Дети вообще редко играют в конкретные профессии, кроме знаменитой игры в доктора, которая, как известно, преследует цели, далекие от профориентации. Бывают, конечно, игры в спасателей, пожарников или милицию и воров, но и здесь, как мы все понимаем, о развитии вкуса к будущей профессии речь не идет. Иногда дети играют в профессии, которыми занимаются их родители, самым поверхностным образом имитируя известные им элементы этих профессий с целью отыграть те или иные жизненные ситуации. Мне трудно представить себе, что мои собственные племянники ни с того ни с сего устроят серьезную и целенаправленную игру в палеонтологов или программистов. Игра в ветеринара может иметь тяжелые последствия для кошки и вряд ли напрямую связана с желанием как следует понять основы этой благородной профессии.

Девочки предаются «профессиональным» играм еще реже, чем мальчики. Я рискну предположить, что большинство девочек предпочтет получить в подарок «Барби-Принцессу», «Барби-День-рождения», «Барби-идет-на-пляж» или "Барби-катается-на-роликовых-коньках", а не «Барби-Дантиста» или «Барби-Бизнес-леди». Не сомневаюсь, что компания «Маттел» прекрасно это понимает, — и все-таки выпускать карьерных Барби ей приходится постоянно. Такое упорство вызвано отнюдь не запросом рынка, то есть не желанием маленьких девочек приобрести «Барби-Палеонтолога» или «Барби-Стюардессу», а социальным давлением, постоянно оказываемым на «Маттел» со стороны прессы и родителей. Если бы Барби не занималась чем-нибудь трудоемким и престижным для зарабатывания собственного хлеба, «Маттел» было бы гораздо труднее отражать атаки, связанные с консюмеризмом куклы и с ее навязчивой привычкой следовать моде; кроме того, было бы гораздо сложнее говорить о позитивном влиянии Барби в деле воспитания молодого поколения. В целом ряде случаев «Маттел» выдвигает эти вариации своей модной куколки вперед на манер щита. Одна умная, но скучно одетая Барби защищает целую плеяду своих красивых, расфуфыренных и легкомысленных сестер. Именно давление со стороны родителей, феминисток, педагогов и прессы заставляет «Маттел» постоянно прилагать большие усилия для того, чтобы взгляды Барби на работу и карьеру можно было считать передовыми и даже опережающими время. Любимый пример, приводимый компанией каждый раз, когда речь заходит о карьерных достижениях их куклы, — «Барби-Астронавт» производства 1965 года, "полетевшая в космос задолго до того, как первая женщина действительно ступила на борт космического корабля".

Однако других особо ярких примеров такого рода у компании «Маттел» нет. Я с большим удовольствием потратила несколько дней, накладывая хронологию карьерного развития Барби на историю женского движения и в особенности на историю борьбы женщин за карьерное равноправие с 1959 года — года выпуска Барби — и по сегодняшний день. Такое сравнение позволяет увидеть, что в плане карьеры Барби действует фактически так же, как она действует в плане моды, т. е. оказывается не лидером-провозвестником новых тенденций, а их легитимизатором и в некоторой мере барометром происходящего. Можно быть твердо уверенным, что если Барби начала развивать деятельность на том или ином поприще, то поприще это уже некоторое время надежно существует в качестве игровой площадки для женщин в реальном мире. Скажем, в 1956 году, т. е. в том году, когда Хендлер изобрела Барби (ей, как мы помним, потребовалось три года, чтобы уговорить своих партнеров начать выпускать куклу), журнал «Life» назвал "идеалом американской женщины" тридцатидвухлетнюю мать четверых детей, естественно, нигде не работающую. Однако за три года, прошедшие до выхода Барби на рынок, реальность сильно изменилась. Именно тогда, в конце 50-х, поднялась так называемая "вторая волна женского движения" (первую относят к 20—30-м годам прошлого века). Новые борцы за права женщин требовали уже не таких базовых вещей, как право голосования, посещения любых общественных заведений и осуществления финансовых операций, но подлинного равенства женщин и мужчин в самых разных областях деятельности. Крах американской мечты 50-х привел к тому, что все больше и больше женщин стали занимать рабочие места, до сих пор отводившиеся в основном мужчинам. Для семьи все существеннее становился заработок жены, превратившийся в полновесную составляющую семейного бюджета. К началу 60-х новые феминистки Америки смогли составить общее представление о ситуации с женским трудом в США. Ситуация была аховой: там, где мужчина получал за свою работу доллар, женщина получала за ту же работу 63 цента. В результате схлопывания военной индустрии женщины теряли места на фабриках и заводах, а частный сектор, переставший испытывать недостаток мужских рук, всегда предпочитал взять на вакантное место мужчину, а не женщину, — пусть мужчине и приходилось платить больше. В газетах объявлений сообщения о поиске работников были разделены на две категории: «Женщины» и «Мужчины». Только два процента представителей интеллектуальных профессий — врачей, адвокатов, судей, дантистов, инженеров, архитекторов — были женщинами. Подавляющее большинство престижных университетов не допускало женщин на значительную часть факультетов или имело жесткую квоту: иногда 1 женщина на 50 абитуриентов.

Все эти факторы определили направление нового витка борьбы за права женщин — это была борьба за равенство на рабочих местах. В 1959–1960 годах тема "Женщины и карьера" была одной из самых дебатируемых в прессе. Выходила масса статей «за» и «против» работающих женщин. Представительницы разных профессий шумно спорили в популярных ток-шоу с мужчинами, отстаивающими семейные ценности. Именно тогда впервые проявилась интересная тенденция, определявшая развитие карьеры Барби в течении как минимум трех десятилетий: ее профессиональные достижения всегда были связаны не так с конкретным положением дел на рынке женского труда и даже не так с какими-нибудь специфическими событиями позитивного и негативного толка в этой области, как с шумихой, возникающей вокруг тех или иных аспектов темы. Скажем, в 1960 году «Маттел» выпустила Busy Girl Barbie. Считалось, что она "дизайнер моды", т. е., с одной стороны, женщина как бы работающая и как бы занимающаяся креативной профессией, но в то же время никоим образом не преступающая границы традиционных женских занятий (как известно, мужчины-кутюрье стали довольно поздним приобретением XX века). До этого момента Барби существовала в совсем немногих вариациях: исходная Барби 1959 года была фотомоделью, у нее был купальник, свадебное платье, костюм балерины и еще один наряд для свободного времяпрепровождения. Однако Busy Girl сильно отличалась от предыдущих вариаций: на ней был твидовый костюм, длинные перчатки и строгая шапочка. По большому счету девочки могли видеть в ней собственных мам — благо работающих мам именно в конце 50-х — начале 60-х стало больше, чем когда-либо в истории. Никаких особых аксессуаров у этой Барби не было. Если верить данным, опубликованным Национальной организацией женщин Америки, в начале 60-х очень и очень многие женщины зарабатывали себе на жизнь тяжелым физическим трудом, они были механиками, электриками, водителями автобусов и даже шахтерами. Но рабочая девушка Барби, естественно, не намеревалась надевать каску и рабочую куртку. Я не знаю, так ли одевались в те годы дизайнеры моды, но твидовый костюм, маленькая шапочка и длинные перчатки были фактически униформой девушек из хороших семей, желающих заняться чем-нибудь полезным, пока им не попадется подходящий кандидат в мужья. Так могла выглядеть любая секретарша, машинистка, переписчица, в лучшем случае — учительница. Эта первая "деловая Барби" фактически заложила основу всей будущей карьеры Барби. И действительно, Барби всегда приобретала только профессии представительниц среднего класса, никогда не занималась физическим трудом и не бралась за плохо оплачиваемые профессии. Рынок вполне оправдывает такой подход: родители девочек из среднего класса видят такие профессии в качестве основных, а родители девочек из более бедных слоев населения видят в этих профессиях хорошие ориентиры.

Busy Girl Barbie стала первой в череде бесконечных Барби — бизнес-леди, повторяющихся из года в год с разными аксессуарами и под разными названиями: Business Girl, Busy Woman, Business Executive, Working Girl, Office Barbie и т. д. Чем занимаются эти Барби, «Маттел» не уточняет, но так или иначе они демонстрируют некоторую четкую позицию: женщина может добиться высоких постов, а карьера — это классно и престижно.

Новые карьерные вариации Барби, как уже было сказано, возникали тогда, когда общественность начинала муссировать тему рабочего статуса женщины, и исчезали, как только эту тему можно было начать игнорировать. Здесь сказался один из главных маркетинговых талантов «Маттел» — талант использовать конъюнктуру, запрыгивать на волну обсуждаемой модной темы и соскакивать с нее, когда волна начинает идти на убыль. Профессиональная деятельность Барби развивалась ровно по тем же законам. В 1961 году Элеонора Рузвельт встала во главе Комиссии по вопросам статуса женщин при правительстве Кеннеди. Этот факт наделал много шума, и в том же году Барби получила профессии дипломированной медсестры и стюардессы. В 1963 году комиссия Рузвельта после двух лет исследований опубликовала доклад о дискриминации женщин на рабочих местах, породив целую волну дебатов о допустимых и недопустимых профессиях для представительниц слабого пола. Публикуется Equal Pay Act — речь идет о том, что мужчины и женщины, занимающие одни и те же должности, должны получать равные зарплаты. В том же году «Маттел» выпускает Business Woman Barbie (она же называлась Career Girl Barbie). Через год к биллю о гражданских правах добавляется Седьмой параграф — "против дискриминации при приеме на работу". Он включает в себя запрет на дискриминацию по половому признаку, но ситуация остается двойственной: ни билль, ни новую поправку невозможно ратифицировать на местах, поскольку фактически отсутствует механизм контроля, заставляющий работодателя соблюдать навязанные ему правила. Женщины, борющиеся за равноправие на рабочих местах, становятся объектом постоянных насмешек и карикатур в прессе. Таким образом, тема существует, но однозначное отношение к ней не выработано. В результате в 1964 и 1965 годах Барби получает целый ряд новых профессий, но все они носят очень осторожный и традиционный характер, а некоторые, по понятиям феминисток, заслуживают осуждения. Так, с одной стороны, Барби оказывается космонавтом (что, скорее, объясняется бешеным интересом к теме космоса), с другой — Барби оказывается чирлидером, мажореткой, редактором модного журнала, фотографом моды, учительницей географии и актрисой. В 1966 году она получает еще одну суперженскую профессию — стюардессы в «Пан-Американ». До 1972 года никаких особых крупных событий в борьбе женщин за право на свободную карьеру не происходит, и — сюрприз! — «карьерные» Барби исчезают. Но в 1972-м году все снова меняется: Конгресс утверждает Девятый параграф Образовательного кодекса — параграф о равных правах на образование. Кроме того, проводится запрет на сегрегированные объявления о найме рабочей силы — теперь все объявления должны печататься без специфического указания на предназначение должности для женщин или для мужчин. Девятый параграф означает, что учебные заведения должны отменить квоту на поступление для женщин и отменить запрет принимать женщин на те или иные факультеты. Соответственно, огромное количество представительниц Отныне-Сильного Пола подают заявки на изучение медицины или юриспруденции. Опять бум в прессе, и «Маттел» выпускает «Барби-Хирурга», очередной раз продемонстрировав свое поразительное умение держать нос по ветру.

С 1973 по 1978 год, т. е. на протяжении пяти лет, Барби фактически не занимается своей карьерой — она отдает все свои силы спорту. Говоря конкретно, Барби становится олимпийской чемпионкой: к олимпиаде 1975 года «Маттел» выпускает "Барби-Золотую-медалистку", «Барби-Лыжницу», «Барби-Конькобежца» и «Барби-Пловчиху» — все они выходят в серии "Олимпийская Барби". Однако в 1977 году тема "женщины и профессия" возвращается в большой мир: Национальная женская конференция в Техасе собирает невероятное количество участников — 20 тысяч. Тут же на свет появляется "Барби с утра и до вечера" (Day & Night Barbie), которую представляют как business executive — "ответственного руководителя". Эта же модель перерождается спустя семь лет, в 1985 году, в Business Executive Barbie.

С этого момента карьерный рост Барби становится практически непрерывным. Дело в том, что 80-е стали годами окончательной победы деловых женщин. Многочисленные нововведения, облегчающие уход за детьми, социальные структуры, позволяющие матерям работать полный день, нарушение семейных сценариев, в результате которых распад брака становится обыденной ситуацией, что заставляет мать-одиночку постоянно работать с целью обеспечить себя и своих детей, плюс плохо соблюдающаяся, но все же существующая правовая основа, создающая равные условия для работающих женщин и мужчин, — все это окончательно формирует ситуацию, в которой работа становится совершенно неотъемлемой частью жизни женщин. Золотая девочка компании «Маттел» тоже берется за ум. С этого момента мы получаем хотя бы одну «карьерную» Барби едва ли не каждый год. Например, для женщин все чаще открываются вакансии, раньше доступные только мужчинам, и в конце 80-х — начале 90-х годов телевидение начинает создавать моду на женщин-военных и женщин-полицейских. Это карьерное направление становится постоянным в мире Барби: оно тем выгоднее для «Маттел», что позволяет подчеркнуть патриотизм куклы. В 1989 году выпускается первая Барби в стиле милитари — так называемая Army Barbie. С 1990 года ее военная и полицейская карьера обретает конкретику: мы получаем капитана военно-воздушных сил, в 1991 году — офицера флота, в 1993 году — одновременно военврача и полицейского, в 1994 году — командира летного эскадрона. Причина: огромный интерес общественности к теме армии, вызванный войной в Персидском заливе и ее последствиями. Потом война закончилась, тема армии перестала особо интересовать публику на несколько лет, и Барби оставила свои милитаристские замашки вплоть до 2000 года, когда армейская тема опять оказалась у всех на устах в связи с иракскими событиями. «Маттел» немедленно произвела на свет «Барби-Паратрупера» в комплекте с аптечкой первой помощи (Барби и Кен — паратруперы продаются в коробках, на задней стенке которых изображены… барханы).

Другой пример: в 1992 году из-за обилия женщин, баллотирующихся на государственные посты, пресса заговорила о "годе женщин". В том же году мы получили "Барби-Кандидата-в-президенты", чей деловой костюм "одним движением руки" превращался в вечернее платье со звездами и полосами. Нам сообщалось, что "Барби отправляется на инаугурационный бал". Подобную же оперативность «Маттел» демонстрирует в 1994 году. Тогда был принят билль о гендерном равенстве в образовании и американское правительство сформулировало позицию, требующую поощрять в девушках интерес к разнообразию в выборе карьеры, в частности — к математике, естественным наукам и тому подобным «мальчиковым» сферам деятельности. «Маттел» немедленно выпустила целых пять профессиональных Барби: командир летного эскадрона, астронавт, педиатр, ветеринар и пожарник, профессии, по большей части традиционно занимаемые мужчинами.

И все-таки проявления доброй воли в чистом виде было недостаточно: существовало слишком много желающих обвинять Барби во всех смертных грехах и, в частности, в проблемах, связанных с социальным статусом женщины. На слишком широкие плечи этой куклы со слишком узкой талией возлагали ответственность за неврозы, связанные с восприятием собственной внешности, за женский консюмеризм, одновременно за сексуальную распущенность и сексуальную неудовлетворенность женщин, за то, что мужчины видят в блондинках безмозглых бимбо, и за прочие женские беды и напасти. После того как в 1998 году компания сделала Барби чуть более реалистичной, несколько расширив талию и уменьшив грудь куклы, пришло время еще раз сделать заявку насчет готовности Барби учить девочек прогрессивным идеалам. В 1999 году «Маттел» сделала огромную кампанию за пропаганду нового имиджа куклы. Кампания называлась: "Be anything". «Маттел» подписала контракт с компанией Girls Incorporated, прежде называвшейся "Girls Club of America" — крупнейшей организацией для девочек в США (следом за ней по численности участниц идет — правильно! — Клуб Любительниц Барби). С этого момента, заявила «Маттел», "все усилия будут сосредоточены не на куклах, а на самих девочках". Рекламы демонстрировали, что девочка может стать хоккейным вратарем, игроком в теннис, астронавтом, компьютерным инженером — словом, фактически кем угодно. Разъяренные феминистки обвинили Girls Incorporated в продажности: мол, всегда было известно, что Барби только притворяется карьерной куклой, а на самом деле торгует консюмеризмом и консервативностью в то время, как Girls Incorporated изначально заявляла, что намерена настраивать девочек на свободу выбора и на осознание своего права заниматься любым делом по своему вкусу. Я помню публикации, в которых противницы союза «Маттел» и GI с горечью писали: "Нет лучшего способа победить своего врага, чем подкупить его". Так или иначе союз возник. С этого момента «Маттел» продвигала как бы не кукол, а новые ценности: право мечтать о достижениях, право играть в любые игры и побеждать. Совместно две девичьих организации проводили акции по профессиональному ориентированию, телешоу, круглые столы. «Маттел» выпустила новую игровую серию кукол под названием: "I can be" — целых шесть карьерных кукол в один год. В этой серии появилась — «Барби-Пилот», опять «Барби-Working-Woman» (с ноутбуком, мобильным телефоном и неопределимой сферой деятельности), "Барби-Учительница-языка-жестов" (со сгибающимися пальчиками), «Барби-Футболистка», «Барби-Сыщик» и "Барби-Игрок-в-бейсбол-из-высшей-лиги". Правда, в этом же году были выпущены на заказ «Барби-Официантка» (для компании "Кока-Кола") и «Барби-Косметолог» (для компании "Эйвон"). В 2000 году серия продолжилась; появилась «Барби-Педиатр», "Барби-Учительница-вождения" и "Барби-Учительница рисования". Но самым интересным дополнением к карьерной линии «Маттел» стала «Барби-Президент-США», если верить рекламному плакату, "готовая приступить к работе в Овальном офисе". В свете близящихся президентских выборов кукла раскупалась на ура.

Последний на сегодняшний день карьерный рывок Барби совершила в 2002 году. С тех пор никакого особого интереса в профессиональной деятельности у этой куклы не наблюдалось. С тех пор появилась только одна Барби, которую можно было бы причислить к профессиональным: в 2004 году «Маттел» выпустила в серии "Happy family" Барби под названием "Baby Doctor" — короче говоря, специалист по неонатальной медицине. Ей предстояло возиться с новорожденным младенцем подруги Мидж. На официальном сайте Барби существует трудно находимый раздел "I can be", так или иначе посвященный будущим карьерным занятиям девочек. Здесь предлагается пять вариантов профессий: врач, художник, учитель рисования, балерина и фигуристка — как видим, ничего радикального. Сторонницы билля о гендерном равенстве в образовании имеют полное право упрекать Барби в ограниченности и консервативности: здесь нет профессий хакера, архитектора, машиниста и финансового аналитика. Но в то же время профессии, присутствующие в списке на сайте, во-первых, требуют серьезного труда, а во-вторых, связаны с творческим самовыражением. Правда, в этом списке, как в психометрическом тесте, вызывает подозрение слово «доктор» — оно кажется лишним в ряду и, видимо, является очередным примером защитного буфера. Впрочем, если смотреть на более или менее полный список профессий Барби за все годы ее существования, то в целом невозможно упрекнуть ее в потакании сугубо женским занятиям, особенно в последнее время. Мажоретка и чирлидер могут вызвать возмущение у тех, для кого эти занятия сами по себе ассоциируются с тупоголовыми блондинками, но в целом традиционные упреки в адрес Барби сейчас кажутся мне несколько необоснованными.

Если что-то и вызывает у меня неприязнь, то это, скорее, не выбор кукольных профессий как таковой, а то, как все эти профессии подаются. Тут ситуация похожа на уже рассмотренную ситуацию с деньгами: совершенно непонятно, откуда что берется. Создается такое впечатление, что Барби приобретает новые профессии так же, как она приобретает новые машины — по щучьему велению, по своему хотению. Она не знает не только трудностей, связанных с получением той или иной профессии, но и трудностей, связанных с профессиональной практикой. В ее деятельности нет элементов труда или усталости. В любом из ее занятий вообще нет отрицательных или неприятных сторон. Начинает казаться, что доктор Барби никогда в жизни не видела ни крови, ни смерти, а Барби-следователь напоминает Айс Вентуру — сыщика по делам домашних животных, а не реального следователя, постоянно имеющего дело с самыми неприглядными сторонами жизни. Когда я узнала, что «Маттел» выпустила Барби-палеонтолога, во мне затеплилась надежда: в конце концов, вот уж профессия, в которой основные аксессуары — пыль да кости. Но выяснилось, что Барби в роли исследователя прошлого выкапывает из земли не окаменелости и не останки мертвых животных, а целых разноцветных динозавриков.

В общем, о Барби как об инструменте профессионального ориентирования не может быть и речи, что бы «Маттел» ни говорила. Нигде, никогда, никаким образом нам не рассказывают о причинах, по которым Барби выбирает ту или иную карьеру. Нам обычно не говорят о талантах или наклонностях, которыми надо обладать для выполнения тех или иных профессиональных обязанностей, не описывают путь, который необходимо пройти для получения соответствующих навыков. Нам не рассказывают о том, как устроены трудовые будни того же дантиста, или палеонтолога, или даже редактора модного журнала. Типичная сцена из журнальчиков про Барби — Барби-доктор держит за ручку очередного пациента, который благодарит ее не за лечение, связанное, как уже было сказано, с неприятными процедурами, а за добрый совет по поводу сохранения и без того прекрасного здоровья. Так что о профессиональном ориентировании речь не идет — максимум речь идет о некотором условном и очень поверхностном стимулировании интереса к той или иной профессии.

Впрочем, меня не оставляет ощущение, что и этого более чем достаточно. Все карьерные Барби делаются, как уже говорилось, не для самих девочек, а для их родителей. Девочки хотят играть в принцесс или в вечеринки и переодевать своих кукол из одной одежки в другую. Если у их мам и пап становится легче на душе от присутствия в наборе некоего подобия зеленой формы хирурга или строгой полицейской униформы, «Маттел» готова производить и промотировать такие вариации куклы. Каждая из них стоит от 10 до 25 долларов, и если родители, озабоченные будущим девочки, подарят ей на Новый год Барби-палеонтолога, это будет лучше, чем если озабоченные ее будущим родители не подарят своей дочери ни единой Барби вообще. И в этом аспекте, как и во всех остальных, мир Барби создается исключительно по запросам и требованиям мира вокруг Барби.