«

• - Зовут меня Банкетов. • - «Полиграф Полиграфович?» - невольно» выскочило из того же Булгакова, но уточнять я • не стал. • От Венички Ерофеева, моего другого москов• ского кумира, в городе не осталось ничего, кро• ме пива. Правда, присев на скамейку в сквере у t Лубянки, я встретил мужчину с более серьезным • похмельем, но и тот прихорашивался, водя су-t хим станком по безнадежно заросшей щеке. До• став телефон, я набрал номер, чтобы сообщить • друзьям о находке. I - Я сижу… - начал я. • - Где? - нервно спросили в трубке. I - На Лубянке.; - Не засиживайся! • Москва действительно начеку, но меня этим I не испугаешь. С 11 сентября рядом с нашим доI мом, у моста через Гудзон, дежурит танк. Раньше I я видел американских военных только по телевиI зору, обычно - на Гаити. Теперь их в Нью-ЙорI ке, как в Багдаде, но улыбаются чаще. Привыкнув к бдительности, я и в Москве, входя в двери, под-* нимал руки, помогая металл оискателю, но меня • никто не заставлял снимать часы и подтяжки.* - Рентген, - безапелляционно заявила жена.*

- А может, гиперболоид? - засомневался я, • вспомнив детство.*

Заинтересовавшись механизмом, мы обнару-* жили, что его не было. Митьковский ответ тер-* рору был деревянным, как бицикл Бабского. I Вход в общественные учреждения охраняла» крашеная рама, дублирующая косяк и сужающая* проход. В Москве и раньше норовили всякую* дверь открыть наполовину, теперь этому на- «шлось оправдание. Узость облегчает контроль,* хотя и не мешает пронести бомбу. Ими занима- • лась милиция, выискивающая в толпе длинно- I носых и черноволосых, каким был я, пока годы* не справились со вторым, подчеркнув первое. «Во всяком случае, во мне никто не видел лицо I кавказской национальности, а из диссидентов я • выбыл по возрасту. Утраченные навыки инако- J мыслия мешали мне подхватить привычные по ", прошлой жизни кухонные беседы. Главное в» них - припев:* - Вы же сами понимаете!*

Я не понимал, но многозначительно кивал направо и налево, пока на меня не перестали обра-; щать внимания.*. Так было и в ресторане Домжура, который* мы делили с компанией, не подозревающей в» нас свидетелей. Почему-то и те, и другие сооте-t чественники не признают во мне своего, что* позволяет слушать в два уха. Как-то мне довелось* осматривать (со мной это бывает) Третьяков* скую галерею как раз тогда, когда ее показывали» супруге предыдущего американского президен-» та. Увязавшись за кортежем, я, наконец, узнал,* что волнует молчаливых секретных агентов.* - Следи, чтобы этой дуре не подарили ниче* го тикающего, - говорил русский охранник. I Американцы интересовались обедом:* - Same shit?* - As usual.: На этот раз за соседним столом разворачива* лась драма идей. Трое либералов уговаривали «четвертого, из Бруклина, спасти русскую свобоI ду. По-английски беседа шла о демократии, поj русски - о грантах. «Мы еще обуем Америку», - I слышалось мне.* Взглянув на цены, я вспомнил ту сцену из ме» муаров Панаевой, где она описывает парижские I завтраки русских демократов, традиционно за* вершавшиеся тостом за победу над самодержаI вием. Поскольку чокались шампанским, то,; вздыхает Панаева, каждая свободолюбивая тра" пеза обходилась в одну рощу.

Печаль о народе, однако, не портит аппетита. I Особенно, когда все так вкусно. Русская кухня, • как Лазарь, восстала из мертвых. Еще недавно I патриотизм исчерпывался клюквой - в прямом» смысле. Ею посыпали все, что лежало на тарел- «ке - от свиных котлет до неправильного счета.*

Теперь вместо салата «Фестивальный» и отбив- • ных «Космических» Москва кормит своим: рыжи- • ками, солянкой из осетрины, филе по-суворовски.* Более того, привычно загребая по окраинам, рус- «екая кухня негласно, но властно восстановила им-» перию, включив в себя и грузинскую чихиртму, и «севанскую форель, и азербайджанский бозбаш, и • плов всего мягкого среднеазиатского подбрюшья. I Не остановившись на достигнутом, московский* ресторан, как Жириновского, тянет за три моря. I В модном заведении, куда я попал не по своей во-* ле, а по чужому приглашению, царила тропичес- «кая атмосфера. Пока я искал в витиеватом меню I селедку, мой сотрапезник заказал суп из кокосово-* го молока и тофу с креветками.*

- Не дурно для средней полосы, - осторож-* но оценил я его выбор. «

- Что значит «средняя»?! Москва - город кон- t трастов. i

Новая кухня объединила с миром ту часть* Москвы, которая может себе ее позволить. Ос-* тальные смотрят телевизор. • I В гостинице я включал его, когда просыпал-I ся. Благообразный священник с бородой во весь* экран степенно отвечал на вопросы зрителей.* Их интересовало будущее.* - Пророчества святых, - величаво говорил I архиерей, - от Бога. Цыганкам же предсказы-; вать судьбу помогает дьявол.* Я вздохнул и переключил канал, чтобы узнать ', погоду. В Москве, где жизнь бурлит в основном j под землей, она волнует не так, как в Нью-Иор* ке. Я понял это еще десять лет назад, когда спроJ сил таксиста о прогнозе.» - Неопределенный, - сказал он, - но, думаю, I Ельцин усидит. I По вечерам телевизор смеялся. - - Что значит «Юморама»? - спросила жена.; - Рама для Юма? - Ты еще скажи - Гоббса. [ На экране одна полная дама потешалась над I другими, потолще. Меня не оставляло ощуще-I ние, что где-то я это уже видел. - Deja vu? - спросила жена. - Нет, на Брайтоне, - сказал я и нашел новости. Терпеливо выслушав Путина, мы дождались I вестей из дома.

- В Америке, - грудным голосом говорила; дикторша, - участились полеты неопознанных» летающих объектов.

- Раз ничего нового, - сказал жена, - пойдем спать. Нам завтра тоже улетать.

Американцев в зале ожидания выдавали мат- • решки. Моих оправдывало то, что в них плеска- I лась сувенирная водка. Сквозь стеклянную стену* внутрь заглядывала добродушная морда аэро-* флотского «Боинга». Приглядевшись, я заметил,* что у самолета, как у парохода, было свое, точ-» нее - чужое, имя: «Достоевский».*

- Спасибо, что не «Идиот», - сказала не до- • веряющая авиации жена.

- И не «Бесы», - согласился я, и мы отправи-; лись на посадку.