Сенсация на пустом месте

Откуда у индейцев Мезоамерики появилось развитое знание?…

Уровень этого знания настолько выделяется на общем фоне уровня развития индейской цивилизации, что ответ на данный вопрос пытаются дать практически все авторы книг по истории этого региона — от представителей официальной науки до сторонников «альтернативных» взглядов. Поразительно, но несмотря на приверженность принципиально разным точкам зрениям, несмотря на различия в «стартовых позициях», многие из них сходятся в единой точке. И этой точкой оказались знаменитые уже ольмеки…

Профессиональные историки исходят из эволюционного варианта развития и накопления знания. Скажем, развитая письменность (не в смысле ее широкого распространения в обычной жизни индейцев, которого не было, а в смысле сложности самой системы письменности) должна была иметь длительный период своего развития. И постепенно вроде бы эта версия начала находить подтверждение. Вот что, например, написано по поводу происхождения письменности майя на сайте «Мезоамерика»:

«Иероглифическая система письма… не была изобретена майя. Напротив, похоже, что она была создана на основе древней системы, которая использовалась в течение веков в развитых культурах к западу от майя. Письменность стала использоваться на территории современного мексиканского штата Оахака уже около 700 года до нашей эры, как показало открытие там монумента с высеченными на нем ранними иероглифами. Родственная система письма была развита в современном штате Веракрус, о чем свидетельствует обнаруженный недавно в поселении Ла-Мохарра каменный монумент с надписью из 420 иероглифов. Хотя большую часть этого текста невозможно расшифровать, две календарные даты в нем соответствуют 143 и 156 годам нашей эры. Надпись на каменном монументе из Ла-Мохарры и самые ранние известные тексты майя, датируемые II веком нашей эры, могли иметь общих предшественников».

Поиски таких «общих предшественников» и некоего начального источника постепенно привели историков к ольмекам…

Следует сразу оговориться, что ныне профессиональные историки достаточно нервно реагируют на сам термин «ольмеки», поскольку выделяют сразу три сильно различающиеся категории: «археологические ольмеки», собственно «ольмеки» и «эпиольмеки». Однако, зная о подобном разделении, я его опущу, поскольку для дальнейшего изложения оно не нужно — данная детализация представляет интерес лишь для самих историков, а с точки зрения анализируемых здесь вопросов, она совершенно излишня…

Аналогичные поиски истоков в другой сфере — в области астрономического знания — в итоге снова приводят туда же: к ольмекам.

«Первые бесспорные свидетельства о календаре встречаются в культуре ольмеков и относятся к 679 году до нашей эры. В зоне ольмеков находятся самые древние надписи Америки, но датируются они менее уверенно, 1150-900 год до нашей эры. Они еще полностью не дешифрованы, но есть основания считать, что они тоже имеют отношение к календарю. От ольмеков сохранилось довольно много надписей с календарными датами» (В.А.Юревич, «Календари Центральной Америки»)…

Пристальное внимание к ольмекам со стороны представителей «альтернативных» взглядов на прошлое Мезоамерики началось с описания огромных каменных голов, в которых будто бы обнаружились африканские черты лица. Интерес подогревался и тем фактом, что материал, из которого изготовлены головы, не характерен для региона их обнаружения и должен был доставляться сюда как минимум за сотни километров от места каменоломен при том, что вес некоторых голов достигает нескольких десятков тонн.

Наличие резных каменных стел; обнаружение захоронений, выстроенных из базальтовых столбов — и все это также из материала доставленного в ольмекскую зону откуда-то извне; каменные желоба-водоводы, указывающие на гидротехнические сооружения, а также найденные археологами календарные надписи только подливали масла в огонь. И конечно, не обходилась без пристального внимания искусственная «пирамида» в Ла-Венте, которая долгое время (до широкого распространения информации о «пирамиде» в Куикуилько) провозглашалась чуть ли не самой первой пирамидой, построенной в Мезоамерике…

В итоге довольно обычные для представителей официальной науки «преувеличения» достижений индейцев (о чем неоднократно упоминалось ранее) у «альтернативщиков» при описании ольмеков достигли прямо-таки гротескных размеров. Отражение в одном кривом зеркале спроецировалось на другое кривое зеркало — эффект можете представить себе сами… Ольмеки выросли чуть ли не до роли основателей всего и вся в Мезоамерике. А в целом ряде книг они провозглашаются наследниками и даже прямыми потомками легендарных атлантов, чудом выживших в ходе катастрофических событий Всемирного Потопа…

Понятно, что подобная интерпретация ольмеков, как и их роли в мезоамериканской истории, вызывает не только неприятие, но и раздражение у представителей официальной науки. Они уже и не рады тому периоду, когда сами превозносили эту культуру. И ныне наблюдаются попытки каким-то образом отойти от ажиотажа вокруг ольмеков на основе версии, что этому народу просто повезло оказаться на пересечении торговых и миграционных путей различных племен, от которых они будто бы и черпали постепенно знания и навыки…

Но поздно — маховик преувеличений уже раскручен так, что остановить его ой как непросто. И сторонники «альтернативных» версий все равно продолжают переписывать друг у друга куски текстов, превозносящих ольмеков, соревнуясь в преувеличении их значимости, хотя сами своими глазами ничего не видели, кроме иллюстраций в книгах (и то — в лучшем случае)…

Естественно, что в таких условиях мы не могли просто проехать мимо ольмекской зоны, хотя еще на стадии подбора материала в ходе подготовки к экспедиции у меня уже зародилось смутное ощущение, что «что-то с ольмеками не так» — слишком уж сильно хвалебные эпитеты в их адрес диссонировали с невнятными фотографиями находок, относящихся к этой культуре.

Намеченный маршрут — на отрезке от Чолулы до Паленке — так или иначе пролегал через знаменитый центр ольмеков Ла-Венту, но мы решили не ограничиваться только им, а сделать и относительно небольшой крюк в Сан-Лоренцо. Благодаря этому мы получали возможность ознакомиться со значительной частью доступных широкой публике находок, связанных с ольмекской культурой (по крайней мере на пике ее подъема).

Смутные ощущения какой-то «странности ситуации» начали получать подкрепления прямо на выезде из Чолулы. Наш шофер долго не мог найти нужную дорогу, а при попытках «взять языка из аборигенов» местные жители отправляли нас каждый раз в новую сторону. В конце концов нам выразил готовность помочь полицейский патруль, который сопроводил нас к началу трассы на Сан-Лоренцо…

Слово «трасса» применительно к тому, что мы увидели, когда патрульная машина остановилась, на самом деле не очень уместно — перед нами лежала обычная грунтовая дорога через мексиканскую сельву. Отсутствие на ней каких-либо машин только подчеркивало очевидный вывод: туристы ее не балуют своими визитами. И это было очень странным — ведь Сан-Лоренцо является одним из самых известных в мире ольмекских центров. Однако полицейские уверенно показывали именно в эту сторону и утвердительно махали головой и руками в ответ на наши недоуменные взгляды и вопросы. Поэтому нам ничего не оставалось делать, как двинуться вглубь сельвы. И каково же было наше удивление, когда после нескольких часов пути и придорожной экзотики, выяснилось, что мы таки попали именно туда, куда хотели — в Сан-Лоренцо…

Проехав небольшую деревеньку насквозь, мы остановились у забора из металлической сетки, за которым виднелись небольшие одноэтажные домики и несколько камней под навесами. Выяснилось, что это — музей Сан-Лоренцо (рис. 221). Никаких посетителей не было видно и в помине, но нам повезло — служители музея оказались все-таки на месте. И судя по всему, посетители здесь вообще бывают не часто, поскольку удивлены были не только мы, но и служители музея, увидев не праздную публику, а группу с камерами и штативами, да еще и с противоположной стороны земного шара.

Но в конце концов, нас же интересовал не внешний вид и не размеры музея, а его содержимое…

Если я скажу, что содержимое нас сильно разочаровало, то, пожалуй, ни в коей мере не передам реальной глубины этого разочарования… Куда не кинешь взор, на какой предмет не посмотришь — везде полнейший примитив!..

На монолитных глыбах во дворе под навесами кое-где просматривались следы простеньких неровных барельефов. Каменные скульптуры — вроде того же знаменитого ягуара на дереве (см. 218) — выполнены крайне примитивно. Может, древний скульптор и старался — спору нет — однако далеко не всякое старание приводит к качественному результату. Да, пластика движений отображена… Но обработка камня — на самом простейшем уровне… И у других скульптур дело обстоит ничуть не лучше…

Не менее знаменитые, чем ягуар, каменные водоводы (рис. 222), которые послужили целому ряду «альтернативщиков» пищей для фантазий на тему высочайшего уровня развития гидротехнических знаний и навыков ольмеков, также не представляли абсолютно никакого интереса, с точки зрения каменной индустрии. А простые каменные зернотерки (рис. 223) только подчеркивали весьма низкий уровень общества, в котором все это было создано…

И сколько мы не крутились вокруг единственной оставшейся здесь гигантской головы (см. рис. 219), сколько не всматривались в ее детали, сколько не делали скидки на эрозионные процессы в течение длительного времени, мы так и не смогли найти совершенно никаких признаков сколь-нибудь высоких технологий работы с камнем. Конечно, создание такой скульптуры из огромной заготовки явно потребовало от художника (или художников) кропотливой и тщательной работы. Но камень — не слишком твердый и больше похож на очень плотный песчаник, легко поддающийся обработке, а вовсе не на прочный базальт, как описывается в различной литературе…

Единственное, что привлекло внимание, — это небольшие просверленные «камушки» с металлическим блеском, которые грудой лежали под прозрачным плексигласом (рис. 224). Из-за неточностей перевода нам сначала показалось, что служитель говорит о том, что они сделаны из железа. Это, конечно, возбудило массу вопросов — ведь считается, что индейцы железа не знали. В том числе и ольмеки. Но при уточнении выяснилось, что речь идет о железняке — природном материале, который хоть и содержит сам по себе железо, но при изготовлении «камушков» переплавке не подвергался. И хотя под витрину из плексигласа заглянуть возможности не представлялось, позднее нам удалось повертеть в руках несколько таких «камушков» из частной коллекции и убедиться в отсутствии каких-либо следов переплавки и вообще термического воздействия.

По словам смотрителя музея, эти «камушки» из железняка использовались ольмеками в качестве грузил для рыболовных сетей. Что ж, это вполне возможно… Хотя вопросы у нас таки остались…

Почему в качестве грузил использовался именно железняк?… Почему из многих тысяч (!) найденных грузил ни одно из них не сделано из других пород камня?… Пусть железняк — материал тяжелый, и потому функционально подходящий, но в природе есть ведь и другие породы камня, которые также можно было приспособить для тех же целей…

И зачем ольмекам понадобилось делать в этих грузилах нередко не по одному конусообразному отверстию (чего вполне хватило бы для привязывания сети), а сразу по два?… Да еще и под прямым углом друг к другу…

Однако, несмотря на все эти вопросы, версия грузил для рыболовных сетей представляется вполне разумной и логичной. И уж куда более обоснованной, нежели те измышления, которые порой можно встретить в некоторой литературе.

Вот, что можно прочитать, например, в книге В.Танасенко «Неразгаданные тайны погибших цивилизаций»:

«В ходе раскопок древнего поселения ольмеков около современного города Сан-Лоренсо (штат Веракрус, Мексика) был обнаружен обработанный обломок магнитного железняка длиной несколько более трех сантиметров.

Американский археолог Майкл Д.Ко, которому находка была передана для изучения, пришел к убеждению, что этот черный отполированный обломок магнитной породы представляет собой часть довольно крупного прибора. В анализе физических свойств находки принял также участие физик Джон Б.Карлсон. Согласно его исследованию, возраст предмета составляет около трех тысяч лет.

…как считают специалисты, вполне вероятно, что находка представляет собой часть древнейшего компаса. Подтверждением тому служит и тот факт, что вдоль бруска магнита тянется параллельно его сторонам почти осевой желобок. Вероятно, он мог служить для ориентации всего прибора.

При проверке «компасных» свойств обломок железняка занял направление, отходящее на 35,5 градуса к западу от линии север-юг (бороздка на его поверхности позволяет достигать точности около 0,5 градуса). Такое отклонение может быть объяснено перемещением магнитного полюса…»

Я не знаю, как отреагировал бы сам Майкл Д.Ко на подобный текст. Как не знаю и того, приходил ли он действительно к подобному выводу, поскольку ссылок на его какую-нибудь печатную работу по данной находке Танасенко не приводит. Но совершенно ясно, что речь идет именно об одном из упомянутых «камушек»-грузил…

Тогда, если положиться на «информацию», которую приводит Танасенко, и если следовать в том же духе безудержного фантазирования, то — с учетом того, что лежит в музее Сан-Лоренцо — можно запросто сделать вывод о том, что будто бы в данной местности еще три тысячи лет назад у ольмеков было налажено масштабное производство компасов!..

Вот так рождаются «сенсации»…

Но мы не будем множить итак уже бесчисленное количество кривых зеркал, в которых преломилась скромная реальность еще более скромных грузил из железняка, поскольку при анализе истории лучше быть скептиком в здравом уме, чем безудержным фанатазером…

Во-первых, не ясно, зачем ольмекам Сан-Лоренцо могло бы понадобиться такое количество компасов. Компас пригодился бы, например, морякам. Но отсюда до ближайшего побережья сотни километров. А находясь на суше, можно совершенно замечательно ориентироваться и без компаса.

А во-вторых, Танасенко демонстрирует полное невежество как в минералогии, так и в физике. Магнитный железняк оттого и назван не просто железняком, а магнитным, что он уже в природе обнаруживается в намагниченном состоянии. Естественное же намагничивание происходит в момент застывания расплавленной массы железняка при извержении из недр. Магнитные линии поля Земли в итоге как бы «вмораживаются» в железняк и сохраняются в неизменном виде. На этом основаны, например, палеомагнитные методы исследования, в ходе которых определяется положение магнитных полюсов нашей планеты в далеком прошлом.

Однако для такого определения необходима (помимо всего прочего) очень точная фиксация пространственного положения образца, который берется для исследований. Дело в том, что линии древнего магнитного поля Земли «вмораживаются» так, что раз и навсегда застывают в одном положении (железняк можно специально перемагнитить, но в естественных — а не лабораторных — условиях для этого потребуется его вновь расплавить). И если изготавливать из железняка бруски, чертить на них какие-то риски, просверливать отверстия и тому подобное без учета исходного положения «замороженных» магнитных линий, то при использовании его в качестве своеобразного «компаса» можно получить отклонение хоть 35,5 градусов, хоть 50, хоть все 90… Это отклонение не будет говорить абсолютно ни о чем, кроме исходного положения «замороженных» магнитных линий относительно оси симметрии бруска. А не зная исходного положения материала в коренной породе (и — до кучи — всей геологической предыстории этой коренной породы, то есть предыстории ее перемещений в пространстве), также абсолютно ничего нельзя сказать и о положении полюса в каком-то прошлом времени. И это — не говоря уже о том, что магнитные линии поля Земли «замораживаются» в железняке в момент образования породы, а вовсе не при изготовлении бруска…

В принципе, тут даже можно не иметь особого физического образования — по данной тематике весьма много вполне доступной литературы, — чтобы при желании иметь возможность разобраться в данном вопросе. Было бы это самое желание…

Однако один, не разбираясь и не думая, написал, другой напечатал, третий процитировал — и пошло-поехало!.. У ольмеков уже якобы обнаружилось какое-то сложное оборудование, построенное на использовании свойств магнитного поля Земли!.. А дальше на этом бреде (другого слова даже употреблять как-то не сподручно) вырастают целые теории о якобы высочайшем уровне развития ольмеков… Теории, о которых даже упоминать не хочется…

Вернемся лучше к ольмекам реальным, а не выдуманным…

Поняв, что в музее мы так ничего интересующего нас не найдем, а время у нас еще есть, мы уговорили смотрителя показать нам непосредственно место находок, выставленных в экспозиции. Тем более, что по ходу расспросов выяснилось, что там еще что-то осталось…

Проехав несколько километров на автобусе в нужную сторону, мы двинулись пешком по достаточно редкой сельве в археологическую зону. Место, где было обнаружено собственно древнее поселение Сан-Лоренцо, ныне находится на территории фермерских хозяйств. И хотя земля находится не в частной, а в смешанной частно-государственной собственности, она используется фермерами для выращивания фруктов и разведения крупного рогатого скота. Поэтому мы практически сразу попали в окружение коров, которые лениво жевали траву под апельсиновыми деревьями и издали с любопытством посматривали на странную группу людей, которая явно выбивалась из их однообразно сытой, но скучноватой жизни.

В книгах, где пишут об ольмеках, нередко можно встретить утверждение, что древнее поселение Сан-Лоренцо было возведено на искусственно выровненной и приподнятой над окружающей местность почти прямоугольной площадке (рис. 225). Не знаю, есть ли у археологов для подобного утверждения какие-либо основания, и на базе чего они пришли к заключению, что площадка была выровнена именно искусственно, но абсолютно никаких признаков этого на месте не видно. Есть лишь небольшая группа маленьких холмиков, сконцентрированных явно в некоей ограниченной зоне, которая, впрочем, ни по рельефу, ни по высоте ничем особым не выделяется на фоне окружающей местности.

Тут же имеется неглубокий раскоп, в котором лежит плита из черного базальта (рис. 226). Ее смотритель назвал «жертвенником». Почему плита считается именно жертвенником — тоже не ясно. Видимо, это — единственное объяснение, которое археологи придумали для нее…

Посудачив на предмет, каким образом на твердой базальтовой плите появились небольшие вытянутые вмятины, высказав массу самых разных версий и не придя ни к единому, ни вообще к сколь-нибудь определенному мнению, мы двинулись дальше за смотрителем, который неожиданно свернул в сторону зарослей и уверенно пошел в глубь сельвы. Эх, знали бы мы заранее, во что ввязываемся…

Изгородь из колючей проволоки, которая разделяла фермерские участки и периодически преграждала нам путь, была самым безобидным видом колючек на этом пути. Колючки были на кустарнике вокруг. Колючки периодически оказывались под ногами. И, между прочим, легко проходили даже сквозь довольно толстую подошву кроссовок.

Жара за тридцать в дополнение к почти стопроцентной влажности. Духота. Узкая тропинка, периодически пересекаемая заросшими густой зарослью оврагами… Эдакий марш-бросок протяженностью в несколько километров в не очень благоприятных условиях… И все это, как выяснилось, лишь ради еще трех кусков из аналогичного черного базальта, которые лежали в разных местах.

Только последний из них не вызывал никаких сомнений в том, что над ним поработали чьи-то руки, поскольку камень имел круглую форму и остатки какого-то рельефного рисунка, в котором просматривались изображения ступней босых ног и чего-то еще (рис. 227). Смотритель сказал, что это — «Камень Солнца», у которого ольмеки поклонялись своим богам…

Но хотя в данном случае свидетельства обработки базальта были очевидны, они никоим образом настроения нам не подняли, поскольку не было даже намека на сколь-нибудь высокие технологии. Так что мы с большим облегчением повернули назад к автобусу. Тем более, что к этому времени мы уже основательно взмокли и получили вполне достаточное представление о содержании термина «тропическая сельва».

Но наибольшее «удовольствие» от этой «прогулки» досталось на долю нашего оператора — Славы Красакова, который умудрился где-то на кустарнике зацепить небольшую паутинку с высохшим листком. При попытке смахнуть листок Слава случайно на него надавил, и оттуда врассыпную — как раз по всему телу — бросились мелкие, еле заметные на глаз, рыжие клещи. И еще несколько часов ему пришлось чесаться и соскребать с себя этих мелких неприятных букашек. Хорошо хоть этим все и ограничилось…

Не в пример Сан-Лоренцо, археологическая зона Ла-Венты оказалась более окультуренной и более посещаемой туристами. Может быть потому, что она расположена значительно ближе к федеральной трассе. Тут сама зона находится непосредственно в черте населенного пункта. Да и музей разместили прямо в зоне находок.

Здесь стояли головы уже в том числе и действительно из базальта. Но и на них не было заметно следов сколь-нибудь выдающихся технологий обработки камня. Как и на резных стелах (рис. 229)…

Все выглядит в полном соответствии с ручной обработкой самыми простыми методами. Тюкай себе камушком по камушку — если есть время и терпение, желание и мастерство, то и сделать все вполне возможно.

Абсолютно разочаровала так называемая «пирамида» Ла-Венты (рис. 230). Если она на что и похожа, то на простой холмик небольшой высоты. Вполне может быть, что этот холмик искусственный — некоторые признаки этого просматриваются. В частности, рядом нет абсолютно никаких возвышений — вокруг только очень ровная местность.

Знаменитая «гофрированная» форма этой псевдо-пирамиды, похоже, является лишь побочным результатом искусственного создания холмика, над приданием которому строгих геометрических форм, видимо, строители решили не трудиться — вот отвалы грунта и образовали выступы «гофра».

Холм запросто мог выполнять и вполне утилитарную функцию. С него очень хорошо просматриваются окрестности. Так что некое «сакральное» назначение «пирамиды», равно как и версия какого-то астрономического назначения являются ничем иным как простыми додумками авторов книг. Кому что больше понравилось, тот то и приписывает этому совершенно невзрачному холмику…

Не оправдали наших ожиданий и базальтовые столбы (рис. 231), про которые одно время очень многое писали, приводя их в качестве очередного «подтверждения» якобы высокого уровня развития ольмеков. На них нет вообще никаких следов обработки в полном смысле этого слова. Максимум, что с ними могли делать, это — раскалывать поперек на части. Но и следов подобного также не видно. Похоже, что ольмеки просто использовали то, что оказалось итак под рукой.

Сама же форма базальтовых столбов очень сильно напоминает то, что можно видеть на острове Понапе в Микронезии. Там из таких столбов создан огромный комплекс. Причем столбы также не изготавливались из базальта; это — их естественная форма. Просто кристаллическая структура исходной породы такова, что массив базальта раскалывается на куски, напоминающие столбы или шпалы…

Однако на Понапе есть выходы этой базальтовой породы. А в Ла-Венте и вокруг ничего похожего не обнаружено. Так что до сих пор остается не ясным, откуда именно здесь появились базальтовые столбы.

По сути, также не ясно происхождение и тех глыб камня разных пород, из которых сделаны головы и стелы. В окрестностях Ла-Венты никаких каменоломен нет. Тут вообще низменная ровная местность без каких-либо признаков гор и вулканов…

Парк Ла-Венты — самое приятное место во всей ольмекской зоне. Особенно когда еще живы впечатления от сельвы Сан-Лоренцо…

Тут можно ходить по дорожкам в тени деревьев и в полном комфорте осматривать древние артефакты со всех сторон. Правда, плюс в одном редко когда не компенсируется минусом в другом — статуи, жертвенные столы и головы находятся тут не на своем родном месте. Сюда их перевезли из других мест, и на некоторых даже остались отметины от стальных тросов, с помощью которых осуществляли транспортировку…

При желании, конечно, можно увидеть в ольмекских головах что-то похожее на негроидные черты. Например, припухлость губ… Однако позднее — в Чичен-Ице — у торговцев сувенирами, среди которых были и потомки майя, нередко попадались вполне похожие черты лица с такими же (ну, или чуть меньше) пухлыми губами. Так что делать из этих черт далеко идущие выводы — мягко говоря, не совсем обосновано…

Любопытно, что все ольмекские головы имеют изображения головных уборов, весьма похожие именно на воинские шлемы. И мне эти головы напомнили вовсе не негров, а персонажей из русских былин — такие же воинственно настроенные головы без тела, с которыми приходилось сражаться богатырям. И размерчик у ольмекских голов вполне подходящий для таких параллелей. Вот только как один и тот же мотив мог оказаться на противоположных концах земного шара?…

То, что называется жертвенниками (или жертвенными столами) имеет по порядку величины примерно те же размеры, что и головы, ну или чуть меньше. Издали некоторые из них кажутся очень изящными и качественно выполненными (рис. 233). Но при ближайшем осмотре остается лишь красота с художественной точки зрения — высокими технологиями в обработке камня тут и не пахнет. В некоторых местах вроде бы ровно, но плоскости имеют отклонения, линии чуть гуляют и так далее и тому подобное. В общем — хорошие образцы кропотливой ручной работы…

Нет абсолютно никаких признаков развитых технологий и в так называемых ольмекских гробницах (рис. 234) из базальтовых столбов, на которые перед поездкой возлагались некоторые надежды. Вполне естественные столбы просто поставлены на попа и использованы в лучшем случае либо в роли толстых «жердей» для стен гробницы, либо в качестве частокола заграждения.

Не произвела впечатления и знаменитая мозаика из ольмекского захоронения (рис. 235), про которую тоже довольно много и часто пишут в разных книгах, выполненная из зеленоватого камня в виде стилизованного лица (или морды ягуара — кому как нравится). Конечно, красиво. Но в рамках красоты для довольно примитивного общества.

И уж совсем унылое впечатление оставляет утварь ольмеков. Это — утварь общества на крайне низком уровне развития технологий. Общества, в котором одним из основных инструментов были обычные каменные топоры (рис. 236)…

В общем, как ни крути, совершенно непонятно столь пристальное внимание «альтернативщиков» к теме ольмеков — в их творениях нет абсолютно ничего выдающегося. Все полностью соответствует той картине, которую рисуют профессиональные историки. И уж совсем никак не тянут ольмеки на роль потомков могущественных атлантов или иной высоко развитой цивилизации. А тем более на самих представителей высоко развитой в техническом отношении цивилизации. В подобных предположениях «альтернативщики» просто стали жертвами «преувеличений» и искажений реальной картины в кривых зеркалах многократных переписываний текстов из чужих книг…

Но главное: уровень развития ольмеков, который запечатлелся как в качестве обработки каменных голов, стел и статуй, так и в их утвари — абсолютно во всем — никоим образом не соответствует тому уровню знаний, который нашел отражение в письменности майя и их кодексах. Попытка связать ольмеков с происхождением этих знаний — как со стороны профессиональных историков, так и со стороны «альтернативщиков» — являет собой ничто иное как откровенное и необоснованное притягивание за уши. Истоки развитых знаний надо искать совсем в другом месте.

А вся шумиха вокруг ольмеков, раздутая представителями разных направлений, является лишь сенсацией на пустом месте…

Остается только единственная проблема, связанная с ольмеками. Эта проблема происхождения огромных каменных глыб, превращенных в головы, стелы и жертвенные столы. Равно как и проблема происхождения тех же базальтовых столбов, так и оставленных столбами. Ведь в ольмекской зоне нет источников этого материала. И все каменные глыбы даже чисто визуально создают ощущение чего-то абсолютно чужеродного этому региону…

Собственно, именно эта проблема и привела «альтернативщиков» к гипотезе о высоком уровне развития ольмеков. Ведь вес некоторых каменных глыб составляет десятки тонн, а доставлять их было необходимо за сотни километров!.. И это — весьма нетривиальная задача. Особенно если учесть, что доставлять каменные громадины приходилось через густые тропические заросли…

Однако тут есть один нюанс.

«Альтернативщики» вслед за историками почему-то решили, что это делали именно ольмеки. А собственно, почему?!. Какие есть основания для подобного утверждения?…

Можно даже не трудиться, перелистывая книги в поисках этих оснований. Их просто нет. Утверждение базируется лишь на одном «линейном» тезисе: ольмеки тут жили — они и притащили сюда все эти камни…

Но это — та же самая логика, следуя которой можно приписать, скажем, создание египетских пирамид арабам, которые сейчас населяют Египет. Допустим, про Египет мы знаем, что до арабов там была совсем другая цивилизация, а про ольмекскую зону ничего такого не известно. Но разве это значит, что до ольмеков там никого и не было?… Речь в данном случае на самом деле надо вести не о том, что было или не было на самом деле, а лишь о неполноте нашего знания.

Между тем, уровень развития ольмеков как раз не предполагает их участия в транспортировках столь больших грузов на огромные расстояния. У них не было ни возможностей в этом, ни какой-либо особой необходимости. Живешь себе в джунглях, сеешь маис, ловишь рыбу, и все… Ни крупных городов, ни транспортных артерий, ни государственных образований. Нет ничего, чтобы указывало хоть в малейшей степени на тенденции к масштабным работам по типу «ударной комсомольской стройки»…

Но если ольмекам эта задача была не под силу, остается предположить только одно — эти каменные глыбы уже были тут, когда ольмеки сюда пришли. А доставляли их откуда-то издалека представители совсем иной цивилизации. Такой цивилизации, для которой доставка многотонных камней за сотни километров не представляла особых проблем. То есть весьма высоко развитой цивилизации. Той самой цивилизации, следы которой мы обнаруживаем и в Теотиуакане, и в Чолуле, и в Паленке, и в знаниях юкатанских майя… Так почему бы следам этой цивилизации не сохраниться и в ольмекской зоне?… В виде тех самых «камней непонятного происхождения»…

Я по крайней мере не вижу каких-либо особых препятствий для подобного рода предположения.

И тогда получается, что ольмеки могли вообще ничего особо и не перетаскивать с места на место, а лишь обрабатывать камни там, где они их и нашли. Где-то вырезать стелу, где-то голову, где-то еще что-то…

Возникает логический вопрос: а что тогда здесь было до ольмеков?… И почему мы видим лишь отдельные камни без каких-либо серьезных построек?…

Тут я могу лишь высказать версию, которую ничем, кроме логической связки с другими объектами на территории Мексики, подтвердить и обосновать не могу. Версия эта базируется на тех признаках, которые указывают на допотопное время создания «первичных» сооружений в Теотиуакане, Чолуле и Паленке.

Ольмекская зона, в отличие от перечисленных пунктов, находится на высоте лишь чуть-чуть выше уровня моря. Так что если тут и были какие-то допотопные сооружения, то Потопная цунами должна была отыграться на них по полной программе, то есть разнести эти сооружения буквально в клочья, разбросав блоки сооружений по значительной площади. Что, видимо, ольмеки и застали…

И кстати, среди каменных глыб есть немало очень сильно поврежденных. Причем это именно самые большие глыбы камня. Типа тех, что стоят ныне в Ла-Венте (см. рис. 237) и достигают метров четырех только по высоте…

А если так, то нельзя исключить и того варианта, что какие-то из барельефов на стелах, или даже какие-то из голов имеют вовсе не ольмекское, а гораздо более раннее происхождение!.. Но тут я ухожу в область уже совсем гипотетических предположений (с позиций современного знания) и поэтому лучше остановлюсь…