Интернет и медицина

Эссе написано в мае 1998 г.

I. Вступление

Примерно сто лет назад в странах, идущих сегодня во главе современного мира, точнее — во главе мещанского благополучия, врачу приходилось быть докой во всех медицинских науках. Специализация тогда находилась в зачаточном состоянии. Одним из первых произошло разделение на «терапевтов ножа» (хирургов) и терапевтов, обходившихся без него. Постепенно появлялись такие специальности, как акушерство, психиатрия, педиатрия, неврология, а за ними, словно хвост кометы, тянулась область дополнительных исследований. В середине нашего столетия количество врачебных специальностей начало увеличиваться. И если прежний домашний врач, так называемый омнибус, часто — друг семьи, занимался всеми ее членами, от младенцев до стариков, то затем наступил период, который можно было бы назвать коллективной специализацией. Она основывалась на том, что в случае болезни, требующей специальных знаний, возможно, недостающих омнибусу, у постели захворавшего устраивался консилиум врачей. Бывало по-всякому. Иногда хирург, который хотел острием ножа вторгнуться в больной орган, ожесточенно спорил с терапевтом, настаивающим на профилактических методах лечения. В конце концов, расширение круга исследований потребовало создания все более и более технически оснащенных лабораторий и клиник.

Сегодня врач уже не позволит вовлечь себя в ту анекдотическую схему военной медицины, в которой, как говорят, от всех болезней лечили слабительным, холодными или горячими компрессами (в основном из каши) и даже, как точно определяла поговорка, диагноз мог звучать так: до сорока лет — dementia praecox, а после сорока — dementia senilis [Преждевременное слабоумие и старческое слабоумие (лат.), соответственно]. Электрографические исследования сразу же привели к первой дихотомии [Разделение целого на части] — разделению на электрокардиографию и энцефалографию [Методы исследования сердца и мозга, соответственно]. К этому же привели и исследования под микроскопом (разделившись на гистологические и электрологические [Исследование тканей и импульсов, соответственно]), и различные методы диагностики, которые стали настолько обширной областью, что совмещение теоретических и практических медицинских знаний в голове одного врача оказалось уже невозможным.

Как обычно происходит с прогрессом, здесь есть и темная, и светлая стороны. Лечение почти всех болезней уже не может обойтись без дополнительных исследований. С одной стороны, они помогают врачу, но с другой — его профессиональное внимание начинает концентрироваться на какой-либо отдельной системе человеческого тела. Поэтому случается, что лечение одного органа заслоняет врачу органическое целое, каковым является человеческий организм. Не всегда это приводит лишь к положительным результатам для больного.

Как известно, Интернет является не только многофункциональным и мощным средством глобальной связи, но в некотором роде и накопителем информации, бесчисленные ответвления которого находятся в различных базах данных. В этом смысле разделение организма на отдельные части для медика, доверяющего статистической интерпретации множества рутинных дополнительных исследований, является не только возможным, но порой и полезным. Как показывают исследования американцев, диагноз, поставленный в результате рассмотрения многочисленных данных, накапливаемых в Интернете о конкретной болезни, уже сейчас способен конкурировать с диагнозами и терапевтическими указаниями профессоров медицины. Таким образом, Интернет, используемый и применяемый по назначению, может помочь начинающему врачу. Но может и ввести в заблуждение, поскольку качество, которым медицина так гордилась во время расцвета индивидуальности врача, а именно — интуиция, демонстрирующая свое могущество в распознавании болезни при непосредственном контакте с больным, интуиция, которая является почти непередаваемым знанием, — тем более не может быть передана через Сеть. Информация о непосредственной связи представления о больном с его личностью, характером, со множеством трудно описываемых подробностей болезни, которые может пропустить малоопытный врач, еще долго, а возможно, и всегда, будет отсутствовать в Интернете. Если говорить о хорошем анализе данных диагностических исследований, например электрокардиограмм, то специалисту, еще плохо ориентирующемуся в них, большие базы данных, доступные в Интернете, могут оказать помощь. Случается однако, что для постановки диагноза недостаточно лишь электрографических исследований. В настоящее время к ним присоединились такие методы, как томографические [Неразрушающее послойное исследование внутренней структуры объекта посредством многократного просвечивания в различных пересекающихся направлениях], ультрасонографические [Исследования при помощи ультразвука], суточные холтеровские записи [Исследования при помощи портативного носимого электрокардиографа (монитора Холтера [Holter]), регистрирующего параметры сердечной деятельности продолжительное время], позитронные [Исследования при помощи элементарных частиц] и, наконец, новые типы исследований, широко применяемые для изучения физио— и патологических явлений, например молекулярная биология. Несмотря на то, что сейчас благодаря новейшим технологиям мы имеем дело с приносящими результаты информационными дополнениями, как анамнестическими [Относящимися к истории болезни], так и диагностическими, следует осознавать, что одновременно идет прогресс лечебного дела, заметный, в частности, и в тенденции к ликвидации медицины как искусства; вместо этого приходит детальность анализов, находящихся уже почти на уровне алгоритмизации. Вся эта картина присуща процессу совершенствования борьбы с болезнью и укрепления жизнеспособности, но, одновременно, и процессу, способному разделить больного человека на все большее количество не всегда и не обязательно совместимых состояний (так как там, где слишком много результатов, учитывающих только статистические показатели, они могут противоречить друг другу), и тем самым нелегко сделать заключение, являются ли доводы и поддержка Интернета только благословением или станут лабиринтоподобными осложнениями для медицины, как в случае с аптекарями, которых прогресс из мастеров создания лечебных составов превратил в продавцов готовых препаратов.

Характерным признаком общего ускорения в медицине может служить то, что изданные всего несколько лет назад фармакологические руководства постоянно дополняются потоками новых лекарств, выводимых на рынок крупными фармацевтическими фирмами, и в то же время ежегодно из новейших справочников удаляется ряд препаратов — то из-за вредных побочных действий, то как уже вышедшие из моды, потому что и медицина подвержена веяниям моды. Американцы подсчитали своими излюбленными статистическими методами, что за последний год два миллиона человек, принимавших лекарства по рецепту врача, серьезно заболели вследствие побочных эффектов этих препаратов, а сто шесть тысяч больных даже умерли! Глобализация сетей связи, а также рост числа специальных баз данных не могут противостоять мрачным явлениям такого рода. Говоря метафорично, лозунг Ленина «кто кого» можно было бы перенести в область здравоохранения, поставив при этом вопрос, будет ли расширяющийся в медицинском отношении Интернет только помогать врачам или одновременно будет вытеснять их из профессии, которая всегда была прерогативой человека. Интернет является вырастающим до гиганта ребенком технологии, в данном случае биотехнологии, но тем не менее двойственность каждой технологии, приносящей вместе с новым добром новое зло, в данном случае ставится под сомнение. Специалисты допускают, что мы являемся носителями генов, вредное воздействие которых может обнаружиться только в зрелом возрасте, и поэтому эти гены, будучи отчасти результатом мутаций, вынесенные за границы репродуктивного возраста и, следовательно, за границы естественного отбора, проявляются в течение жизни индивида как виновники еще неизвестных нам и потому неизлечимых недугов. Интернет, который управляется нами и, возможно, когда-нибудь обретет способность самопрограммироваться, наверняка будет вынужден заняться новыми проблемами и недомоганиями человека.

Подводя итог и дополняя все вышесказанное и вместе с тем опираясь не на какое-то определенное знание, а на субъективное предположение, я думаю, что Интернет как система связи с базами данных ценен прежде всего с точки зрения статистики, его можно эффективно использовать для диагностики всевозможных систем, которые поддаются точному описанию (особенно механические устройства, вроде подверженных авариям самолетов, машин, компьютеров), а не в той области, которой многие века занимается медицина, то есть недомоганиями человека. Мне кажется маловероятным, чтобы эти знания по диагностике, которые по силам вооруженному результатами дополнительных исследований врачу, могли бы быть заменены чем-то механическим или алгоритмическими процедурами из ресурсов Сети, особенно в редких и крайних случаях, потому что легче всего распознается то, что наиболее характерно с точки зрения частоты появления, а вот уникальный случай будет только издевательством над диагностикой.

Одним словом, безошибочности, как диагностической, так и терапевтической, от Интернета ожидать не стоит. Вершиной развития было бы состояние, о котором я уже когда-то писал, то есть ситуация, в которой созданные нами средства и технологические труды создадут почти что самостоятельную среду, способную помочь в лечении наших заболеваний лучше, чем человеческий ум. Пока нет никаких указаний на то, что глобальная интернетизация победит людей, дававших клятву Гиппократа, так как, в конечном счете, немалую роль в лечебном деле играют факторы эмоциональные, а также этические, заменить которые скорее всего не смогут даже самые совершенные технологии связи.

Врезка: Больница без врачей

…На помощь безмерно разросшемуся, разделившемуся на множество направлений и развившемуся искусству врачевания пришло подкрепление в виде экспертных баз данных. Заключенные в мегабайты на жестких компьютерных дисках, они служат профессиональными советниками, в том числе и посредством Интернета. Работа врачей с энциклопедическим океаном новейшей медицинской информации должна дать нам равнодействующую в виде эффективной практики в каждом конкретном случае. Было проведено исследование, при котором группы больных передавали и под наблюдение исключительно человеческих коллективов, и под наблюдение компьютеров. Как оказалось, машинная экспертиза зачастую не хуже экспертных оценок опытнейших врачей. Автоматика вступила даже на территорию хирургии и во многих случаях доказала свою незаменимость. Например, после разрезания кожи на груди врач не может добраться к сердцу через межреберную щель, а автомат, который не обязан иметь ладони и пальцы человеческих размеров, — может. Кроме того, есть операции настолько точные и деликатные, например сшивание тонких кровеносных сосудов, что людским пальцам они не под силу.

Очевидно, что такие операции выполняются под постоянным контролем человека. Кажется, однако, что вмешательства врача-человека избежать невозможно, хотя бы даже исходя из эмоциональной ценности непосредственного контакта с пациентом. Возможная в отдаленном будущем полностью автоматизированная больница, в которой не только врачей, ассистентов, санитаров, но даже кухарок заменят машины, — не очень-то желаема. Задействованных в медицинской службе сложнейших устройств будет все больше, а врачей все меньше, но я не уверен, что этот процесс полезен и что он не пойдет в обратном направлении.

Oкончание статьи из еженедельника «Przekroj», №25/2001. Добавлю, что Станислав Лем по образованию медик: начинал обучение в 1940 году в Медицинском институте во Львове, а заканчивал уже после войны на медицинском факультете Ягеллонского университета в Кракове

Оглавление