|
||||
|
|
4В бегах
Когда Par не явился в суд по делам несовершеннолетних графства Монтеррей в Салинасе 10 июля 1989 года, он был официально объявлен в розыск. На самом деле он подался в бега уже несколько недель назад. Но никто об этом не знал. Даже его адвокат. Ричард Розен подумал, что что-то случилось, когда его клиент не пришел на условленную встречу дней за десять до слушаний, но он продолжал надеяться, что Par не наделает глупостей. Розен заключил для него сделку – возмещение ущерба плюс две недели, а то и меньше в тюрьме для подростков в обмен на полное сотрудничество Par’а с Секретной службой. Par явно волновался по этому поводу. Он неделями размышлял об этом. Он точно не собирался рассказывать федералам, как он взламывал многочисленные компьютеры, да и они ждали от него вовсе не этого. Они хотели, чтобы он стал стукачом. И стучал на всех. Они знали, что Par был важной фигурой и поэтому был знаком со всеми серьезными игроками андеграунда. Он был бы идеальным осведомителем. Но Par не собирался становиться доносчиком. Даже если он вывернется наизнанку, все равно остается вопрос о том, что власти сделают с ним в тюрьме. Картины расправы угрожающе вырисовывались в его голове. И вот однажды утром Par просто исчез. Он тщательно спланировал побег, потихоньку собрал вещи и договорился с надежным другом, который не входил в круг общения его соседей по дому. Этот друг заехал за Par’ом, когда соседи отсутствовали. Они и не догадывались о том, что теперь уже восемнадцатилетний Par собирается исчезнуть на очень долгое время. Сначала Par поехал в Сан-Диего. Потом в Лос-Анджелес. Затем в Нью-Джерси. После этого он совершенно исчез с экрана радара. Жизнь в бегах была нелегка. Первые несколько месяцев Par возил с собой две ценных вещи – недорогой ноутбук и фотографии Theorem, сделанные во время ее визита. Они были для него связующим звеном с остальным миром, и он таскал их в своей сумке из одного города в другой, часто останавливаясь у друзей из компьютерного подполья. Широко раскинувшаяся сеть хакеров работала примерно так же, как американская «подпольная железная дорога», по которой в XIX веке беглые рабы с Юга спасались бегством в безопасные северные штаты. С той лишь разницей, что у Par’а не было никакой надежды добраться до спасительного рая. Par пересек континент, перебираясь из города в город. Неделя на одном месте. Несколько ночей в другом. Иногда на электронной подпольной железной дороге случались разрывы, места, где одна линия уже закончилась, а другая еще не началась. Эти разрывы оказывались самым тяжелым испытанием. Они означали, что ему придется спать на улице, иногда в холоде, голодать и не иметь возможности с кем-то поговорить. Он продолжал заниматься хакингом с новообретенным неистовством, потому что теперь он был непобедим. Что могут сделать с ним правительственные органы? Прийти и арестовать его? Он стал беглым и отдавал себе отчет в том, что хуже не будет. Он чувствовал себя так, как будто вся его жизнь прошла в бегах, хотя его эскапада длилась к тому моменту всего несколько месяцев. Когда Par останавливался у знакомых из компьютерного андеграунда, он был осторожен. Но оставшись один в комнате очередного занюханного мотеля или в компании людей, абсолютно далеких от электронного мира, он отдавался хакингу. Вызывающе и открыто. Он делал некоторые вещи, зная, что Секретная служба их увидит. Даже в его нелегальном голосовом почтовом ящике было несколько слов для его преследователей.
Несмотря на браваду, паранойя овладела Par’ом. Если он видел копа на другой стороне улицы, его дыхание учащалось, он разворачивался и уходил в противоположном направлении. Если коп шел к нему, Par переходил улицу и сворачивал в ближайший переулок. Полиция в любом виде очень нервировала его. К осени 1989 года Par добрался до маленького городка в Северной Каролине. Он нашел место, где остановиться и отдохнуть, – у друга по прозвищу Nibbler.[p88] Его семья владела мотелем. Несколько недель на одном месте, в одной постели показались Par’у раем. К тому же все было бесплатно – это означало, что ему не надо брать взаймы деньги у Theorem, которая помогала ему, пока он был в бегах. Par спал в комнате, которая оказывалась свободной в ту или иную ночь, но большую часть времени он проводил в одном из шале, где Nibbler устроил компьютерную комнату на время «мертвого» сезона. Они целыми днями занимались хакингом с компьютера Nibbler’a. Беглец был вынужден продать свой недорогой ноутбук еще до приезда в Северную Каролину. Тем не менее после нескольких недель в мотеле Par не мог отделаться от чувства, что за ним следят. Слишком много народу моталось взад-вперед. Он подозревал, что постояльцы отеля, сидя в машинах, шпионят за ним, и вскоре начал шарахаться от каждой тени. Он думал, что, возможно, спецслужбы все-таки нашли его. Par стал думать о том, как бы ему об этом узнать. The Prophet,[p89] один из группы хакеров The Atlanta Three,[p90] иногда звонил Nibbler’y, чтобы обменяться хакерской информацией, особенно об ошибках в безопасности в системе Unix. Как-то раз Prophet рассказал Par’у о новой ошибке в системах безопасности, которую он обнаружил в сети, принадлежащей одной телефонной компании. The Atlanta Three, ответвление The Legion of Doom в Джорджии, очень плотно занималось проникновением в BellSouth, телефонную компанию, покрывающую весь юго-восток США. Они знали о телефонных коммутационных станциях столько же, сколько Par знал о Tymnet. Секретная служба уже побывала с обысками в домах хакеров из Джорджии в июле 1989 года, но пока никто не был арестован, поэтому Prophet продолжал интересоваться своей излюбленной мишенью. Par подумал, что дыра в сети Bell South – это звучит очень круто, и вступил в игру с системами компании. Войти в компьютерную сеть компании, пошарить вокруг, посмотреть, что там происходит. Обычное дело. Однажды Par решил проверить записи телефонной компании по мотелю, просто чтобы глянуть, что там творится. Он набрал главный номер мотеля и система выдала его адрес, название и некоторую детализированную техническую информацию, в том числе о кабеле и паре, подключенной к телефонному номеру. Затем он посмотрел на телефонную линию компьютерного шале. Там было что-то странное. Относительно линии, которую они с Nibbler’ом использовали для своих хакерских делишек, было сделано указание: «На линии ремонтная бригада». Какая еще ремонтная бригада? Nibbler не говорил ни о каких проблемах с телефонными линиями мотеля, но Par удостоверился у него еще раз. Никаких проблем с телефонами. Par занервничал. Мало того, что он наследил в сетях телефонной компании, до этого из треклятого шале он взломал русскую компьютерную сеть. Советская сеть оказалась отличной новой игрушкой. Она подключилась к единой мировой сети всего два месяца назад, и эта девственность делала ее особенно привлекательным местом. Nibbler позвонил одному приятелю, чтобы тот проверил телефоны мотеля. Этот приятель, бывший техник телефонной компании, подавшийся на вольные хлеба, пришел и проверил оборудование. Он сказал Nibbler’y и Par’у, что в телефонной системе мотеля происходит что-то непонятное. Напряжение на линии падало. Par сразу понял, что происходит. Систему обследовали. Каждая входящая и исходящая линия, возможно, прослушивалась. Это означало только одно: кто-то – телефонная компания, местная полиция, Секретная служба или ФБР – был у него на хвосте. Nibbler и Par быстро упаковали все компьютерное оборудование Nibbler’a вместе с хакерскими записями Par’а и переехали в другой мотель. Им нужно было свернуть всю хакерскую деятельность и запутать следы. Par постоянно оставлял включенными программы, которые вынюхивали пароли и логины других людей в системе, как только те подключались, а затем сбрасывали всю информацию в одну взломанную машину. Он проверял этот файл каждый день. Если бы Par не выключил программу, файл разросся бы до таких размеров, что системный администратор мог бы что-то заподозрить и решить проверить систему. Если бы он обнаружил, что система была взломана, он закрыл бы щели в системе безопасности, так что у Par’а были бы проблемы с возвращением в эту систему. Когда они закончили приводить в порядок взломанные системы, они снова собрали записи Par’а и компьютерное барахло Nibbler’a и спрятали все это на платном складе. После этого они вернулись в мотель родителей Nibbler’a. Par не мог заставить себя двигаться дальше. Кроме того, есть вероятность, что это всего-навсего телефонная компания проявляла интерес к телефонной системе мотеля. Par здорово пошустрил в компьютерных системах телекоммуникационных компаний с телефона мотеля, но он делал это анонимно. Может быть, что-то привлекло внимание Bell South, и она просто хотела получить побольше информации. Если это было так, то правительственным агентам, скорее всего, не было известно, где скрывается беглый Par. Атмосфера в мотеле стала угнетающей. Par стал еще более подозрительно относиться к приезжим. Он все чаще поглядывал в окно и внимательнее прислушивался к приближающимся и уходящим шагам. Сколько постояльцев на самом деле были туристами? Par просмотрел регистрационную книгу мотеля и обнаружил в нем человека, который написал, что он приехал из Нью-Джерси. Он работал в одной из корпораций AT&T, образовавшейся после распада Bell Systems. С какой стати парню из AT&T останавливаться в маленьком провинциальном городишке в Северной Каролине? А что если несколько секретных агентов засели в мотеле и следят за ним? Par должен был укротить свою паранойю. Ему был необходим свежий воздух и он пошел прогуляться. Погода была плохая, дул сильный ветер, поднимая маленькие торнадо из осенних листьев. Вскоре пошел дождь, и Par нашел убежище в кабине телефона-автомата на другой стороне улицы, напротив мотеля. Несмотря на то, что Par был в бегах уже несколько месяцев, он звонил Theorem почти каждый день, применяя фрикерские приемы и используя большие телефонные компании. Он набрал ее номер, и они немного поговорили. Он рассказал ей о падении напряжения на РАВХ мотеля и о том, что телефон мог прослушиваться. Она спросила, как он мог выдать себя. Затем они с нежностью помечтали о том, когда смогут снова увидеть друг друга. За стеклами кабины погода совсем испортилась. Дождь молотил по стеклу то с одной стороны, то с другой, как только ветер менял направление. Темная улица была пустынна. Ветви деревьев трещали под порывами ветра. Ручейки стекали с подветренной стороны кабины и превращались в стену воды за стеклом. Ветер перевернул урну, и ее содержимое разнесло по дороге. Стараясь не обращать внимания на стихию, бушевавшую вокруг, Par пристроил телефонную трубку в небольшом защищенном пространстве между своей рукой, грудью и углом телефонной кабины. Он напомнил Theorem о двух с половиной неделях в Калифорнии, которые они провели вместе, и они тихо радовались, вспоминая свои интимные тайны. Ветка дерева заскрипела, а затем сломалась, не выдержав порыва ветра. Когда он рухнула на мостовую рядом с кабиной, Theorem спросила, что это за шум. – Ураган начинается, – ответил ей Par. – Ураган «Хьюго». Его ждали сегодня вечером. Думаю, он пришел. В голосе Theorem послышались нотки ужаса, когда она стала уговаривать Par’а немедленно вернуться в безопасность мотеля. Когда Par открыл дверцу кабины, его окатило водой. Он рванулся через дорогу, борясь с ураганным ветром, ввалился в свою комнату и залез в постель, чтобы согреться. Он уснул под шум урагана, мечтая о Theorem. :)Ураган «Хьюго» бушевал больше трех дней, и это были самые спокойные дни для Par’а за последние несколько недель. Можно было дать голову на отсечение, что Секретная служба не станет проводить никаких рейдов во время урагана. Главный удар «Хьюго» пришелся на Южную Каролину, но Северной тоже порядком досталось. Это был один из самых сильных ураганов, поразивших эти районы за последние десятилетия. Ветер ближе к эпицентру урагана достигал скорости свыше 240 километров в час. Шестьдесят человек погибло, а ущерб, нанесенный «Хьюго» на пути от Вест-Индии к Каролинам, составил около $7 миллиардов. Когда Par вышел из своей комнаты в мотеле после полудня спустя несколько дней после урагана, воздух был прозрачен и свеж. Он подошел к перилам, ограждающим его насест на втором этаже, и принялся наблюдать за деятельностью людского муравейника на парковке перед отелем. Там были машины. Там был микроавтобус. И группа зевак. И там была Секретная служба. По крайней мере, восемь агентов в синих куртках с эмблемой Секретной службы США на спине. Par похолодел. Он перестал дышать. Все вокруг него замедлило свой ход. Несколько агентов образовали кружок вокруг парня из мотеля, рабочего по имени Джон, который был немного похож на Par’а. Они что-то спрашивали у Джона и исследовали его документы. Затем они проводили Джона в микроавтобус, видимо, для того, чтобы проверить его отпечатки пальцев. Мозг Par’а начал выходить из оцепенения. Он попытался рассуждать здраво. Как ему быть? Ему нужно вернуться в комнату. Это даст время подумать, что же делать дальше. Вдруг он вспомнил о фотографиях Theorem. Он ни за что не позволит Секретной службе завладеть ими. Надо спрятать их, и побыстрей. Он мог видеть, как агенты Секретной службы обыскивают компьютерное шале. Слава богу, что они с Nibbler’ом убрали все оборудование. Во всяком случае, там не было ничего криминального, и агенты не смогут заполучить весь их арсенал. Par дышал глубоко и медленно. Он пытался заставить себя отойти от перил и спокойно вернуться в свою комнату. Он изо всех сил боролся с желанием поскорее броситься в комнату, чтобы не видеть того, что творилось внизу. Резкое движение могло привлечь внимание агентов. Как только Par начал отход, один из агентов обернулся. Он оглядел весь двухэтажный комплекс мотеля, и его пристальный взгляд мгновенно остановился на Par’е. Он смотрел ему прямо в глаза. «Вот и все, – подумал Par. – Мне крышка. Отсюда мне не выбраться. Бегать несколько месяцев, чтобы в такой дыре в Северной Каролине эти парни взяли меня за задницу. Я больше никогда не увижу солнца. Они укокошат меня, других вариантов нет». Пока эти мысли проносились в голове Par’а, он стоял, словно оцепенев. Его ноги вросли в бетонный пол. Он не мог отвести глаз от пристального, испытующего взгляда агента Секретной службы. Par чувствовал себя так, словно они были двумя единственными существами во Вселенной. Затем, непонятно почему, агент отвел взгляд. Он повернулся, продолжая разговор с другими агентами. Как будто и не смотрел на беглеца. Par стоял, не решаясь тронуться с места и не веря своим глазам. Это было просто невероятно. Он начал осторожное движение по направлению к своей комнате. Медленно, словно небрежно, он проскользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Его мысли снова устремились к фотографиям Theorem, и он стал осматривать комнату в поисках безопасного места. Но он не мог найти ничего подходящего. Лучшим выбором казалось что-то выше уровня глаз. Он толкнул стул через комнату, влез на него и надавил на потолок. Квадратная пластиковая панель легко подалась, и Par засунул фотографии в образовавшееся пространство, затем поставил панель на место. Если агенты перероют всю комнату, они, скорее всего, найдут фотографии. Но, может быть, при поверхностном обыске снимки не попадут к ним в руки. При существующем раскладе Par’у оставалось уповать только на это. Он снова стал думать о бегстве. На местных можно было положиться, и Par очень рассчитывал на то, что персонал мотеля не сообщит Секретной службе о его местонахождении. Это даст ему немного времени, но он не сможет выбраться из комнаты незамеченным. Скорее всего, когда они увидят, что кто-то выходит с территории мотеля, они остановят его и допросят. Даже если бы ему удалось выбраться отсюда, это бы не слишком ему помогло. Город был не настолько велик, чтобы укрыться от тщательных розысков. Кроме того, у него больше не было здесь таких знакомых, которым он мог бы довериться и переждать у них какое-то время. Молодой человек, выбегающий из мотеля на своих двоих в той части света, где все ездят на машинах, несомненно вызвал бы подозрения. Ловить попутку тоже не годилось. С его везением он, скорее всего, нарвался бы на секретного агента, возвращающегося после операции. Нет, ему нужен более жизнеспособный план. Он должен был уехать подальше из этих мест, выбраться из этого штата. Par знал, что Джон ездил в Эшвилл на какие-то курсы, для чего вставал очень рано. Если власти уже некоторое время следили за отелем, они должны были знать, что его отъезд в пять утра – обычное дело. Этот план казался многообещающим еще по одной причине. В такую рань на улице еще темно. Если Par сможет добраться до Эшвилла, он сможет попасть в Шарлотту, а оттуда улететь еще дальше. Par снова и снова прокручивал в голове разные варианты. Спрятаться в одной из комнат мотеля казалось самым разумным. Он с завидной регулярностью перебирался из комнаты в комнату, так что агентам, которые следили за мотелем, он мог показаться просто еще одним путешественником. Если удача не совсем покинула его, сейчас спецслужба должна сосредоточить свои усилия на шале, разнося его в клочья в напрасных поисках компьютерного оборудования. Пока эти мысли бродили в его голове, вдруг раздался телефонный звонок, и Par подскочил, как ужаленный. Он уставился на аппарат, не зная, стоит ли отвечать. Но все-таки взял трубку. – Это Nibbler, – прошептал голос. – Да, – тоже шепотом ответил Par. – Par, здесь Секретная служба, они обыскивают мотель. – Знаю, я видел их. – Они уже обыскали комнату рядом с твоей. Par едва не помер на месте. Агенты были в двух метрах от него, а он об этом даже не догадывался. В этой комнате жил Джон. Комнаты соединялись внутренней дверью, но она была заперта с обеих сторон. – Перейди в комнату Джона и сиди тихо. Мне пора. Nibbler повесил трубку. Par прильнул ухом к стене и прислушался. Ничего. Он открыл внутреннюю дверь, повернул ручку и легонько толкнул. Дверь отворилась. Кто-то отпер ее с другой стороны после обыска. Par осторожно посмотрел в образовавшуюся щель. Комната выглядела тихой и спокойной. Он открыл дверь – никого. Сгребя свои вещи в охапку, он перешел в комнату Джона. Par принялся ждать. Он метался взад-вперед по комнате, не находя себе места, напряженно прислушиваясь к звукам снаружи. Каждый стук и скрип дверей резали его без ножа. Этой же ночью, когда сотрудники спецслужб уехали, Nibbler позвонил ему по внутреннему телефону и рассказал, что произошло. Nibbler был в компьютерном шале, когда туда ворвалась Секретная служба с ордером на обыск. Агенты переписали имена, номера, все возможные детали, но им не удалось найти никаких доказательств хакинга. В конце концов один из них выскочил из шале, победоносно потрясая единственным компьютерным диском. Вся правоохранительная бригада собралась перед шале с радостными возгласами, но Nibbler с большим трудом сохранял серьезность. Его младший брат изучал основы компьютерной графики с помощью программы Logo. Секретная служба Соединенных Штатов скоро приобщится к секретным рисункам ученика начальных классов. Par засмеялся. Это помогло преодолеть стресс. Затем он посвятил Nibbler’a в план побега, и тот согласился все уладить. Родители Nibbler’a не знали всей подоплеки, но им нравился Par, и они хотели помочь ему. И Nibbler желал своему другу только добра. Par даже не пытался отдохнуть перед побегом. Он был в таком же возбуждении, как скаковая лошадь перед стартом. Что, если Секретная служба следит за мотелем? В этом мотеле не было гаража, пристроенного к главному зданию, куда он мог бы попасть изнутри. Он будет на виду, если только все пойдет по плану, около минуты. Ночная темнота послужит достаточным прикрытием, но все же план бегства не был верным на сто процентов. Если агенты продолжают наблюдать за мотелем с какого-то расстояния, они могут не заметить, как он выбирается из своей комнаты. С другой стороны, в мотеле могут быть агенты, работающие под прикрытием. Прикидываясь постояльцами гостиницы, они могут следить за всем комплексом из одной из комнат. Навязчивые мысли всю ночь не давали Par’у покоя. Утром, за несколько минут до пяти, он услышал звук машины Джона, выезжающей из гаража. Par погасил свет в комнате, приоткрыл балконную дверь и осмотрел пространство перед мотелем. Все спокойно, у дверей одинокая машина, рокочущая в тихом холодном воздухе. Окна в большинстве зданий не горели. Сейчас или никогда. Par вышел из комнаты и проскользнул в холл. Когда он крался вниз, предрассветная прохлада вызвала дрожь. Быстро оглянувшись по сторонам, он поспешил к ожидающему автомобилю, открыл дверь и нырнул на заднее сиденье. Стараясь не высовываться, он изогнулся, скатился на пол и закрыл дверь с едва слышным щелчком. Как только машина начала двигаться, Par взял лежавшее на полу одеяло и натянул его на себя. После того, как Джон сказал ему, что они благополучно выбрались из города, Par отбросил одеяло и взглянул на предрассветное небо. Он попытался поудобнее устроиться на полу. Ему предстояла долгая поездка. В Эшвилле Джон высадил Par’а в условленном месте, где его уже ждали. Он поблагодарил Джона и прыгнул в машину еще одного представителя обширной сети знакомых и друзей, который должен был отвезти его в Шарлотту. Но на этот раз Par ехал на переднем пассажирском сиденье. Он смог увидеть и оценить истинный масштаб разрушений и ярости урагана «Хьюго». Маленький городок, где он находился во время урагана, испытал лишь ливень и сильные порывы ветра. По пути в аэропорт Шарлотты, где Par собирался сесть на самолет до Нью-Йорка, он с изумлением наблюдал за последствиями буйства «Хьюго». Он смотрел из окна машины, не в силах отвести взгляд от окружающих разрушений. Ураган сносил все слабо закрепленное и хрупкое и превращал это в ракету с миссией камикадзе. Было совершенно невозможно определить, что прежде представляли собой изувеченные и разбитые обломки неизвестно чего, оставшиеся на пути бешеных ураганных ветров. :)Theorem волновалась за Par’а, пока он метался из угла в угол по всему континенту. Она часто просила его подумать о том, чтобы сдаться полиции. Переезды из города в город требовали денег, и Theorem это тоже давалось нелегко. Она считала, что поспешное бегство Par’а было не самой лучшей идеей, и предложила оплатить услуги адвоката, чтобы можно было остановиться. Par отказался. Как он мог сдаться, если был убежден, что его физическое устранение является единственным возможным вариантом. Theorem посылала ему деньги, потому что у него не было возможности заработать, но ведь он должен был как-то существовать. Самым ужасным в этой ситуации были мысли, постоянно преследующие ее. В промежутки между телефонными звонками с Par’ом могло произойти все что угодно. Жив ли он? Может быть, он уже в тюрьме? Может быть, его схватили или даже случайно застрелили во время захвата? Секретная служба и люди из частных сыскных агентств всерьез взялись за него. Это было тревожно, но неудивительно. Par надоел им. Он взламывал их машины и передавал частную информацию всему андеграунду. Они ворвались в его дом, а его там даже не было. Затем он ускользнул второй раз, в Северной Каролине, буквально просочившись у них между пальцев. Он все время был у них под носом, продолжая нагло заниматься хакингом, демонстрируя им свое презрение с помощью голосовых почтовых сообщений. Он представлял, как их, должно быть, бесит эта тщетная погоня за бесконечными ложными ниточками с тех пор, как он стал периодически распускать фальшивые слухи о своем местопребывании. И самое главное, он думал, что они знают о том, что он видел в системе TRW. Он был угрозой. Par’а все сильнее охватывала паранойя. Он все время оглядывался, двигаясь из города в город. Он постоянно чувствовал усталость. Он никогда не мог выспаться как следует, вскакивая с постели при малейшем шорохе. Иногда после нескольких часов беспокойного сна он, очнувшись, не мог понять, где находится. В каком доме или мотеле, у каких друзей, в каком городе. Он все еще постоянно занимался хакингом, одалживая машины, где только возможно. Он часто оставлял сообщения на Phoenix Project,[p91] эксклюзивной BBS, которую запустили The Mentor[p92] и Eric Bloodaxe и которую посещали члены LOD и австралийские хакеры. Некоторые знаменитые специалисты по компьютерной безопасности также были приглашены посещать отдельные, ограниченные области этой техасской доски объявлений. Этот факт серьезно способствовал укреплению статуса Phoenix Project в компьютерном андеграунде. Хакеров в той же степени интересовали люди из безопасности, как и те интересовались своей потенциальной добычей. Phoenix Project был особой территорией, поскольку предоставлял нейтральную площадку, где обе стороны могли встретиться и обменяться мыслями. Судя по сообщениям, Par продолжал совершенствовать свое хакерское мастерство, одновременно общаясь с друзьями, среди которых можно назвать Eric Bloodaxe из Техаса и Phoenix из мельбурнского Realm. Electron тоже посещал Phoenix Project. Все они знали, что Par в бегах, и иногда шутили с ним на эту тему. Юмор помогал Par’у переносить жуткую реальность его положения. Все хакеры в Phoenix Project рассматривали вероятность того, что их самих могут схватить, если не сегодня, так завтра. Но присутствие Par’а и его трудное существование в бегах постоянно опровергали общую убежденность. Сообщения Par’а становились все более депрессивными и параноидальными, поэтому другие хакеры пытались делать все возможное, чтобы помочь ему. Элита американских и мировых хакеров, имевших доступ в частные секции Phoenix Project, читала его послания и сочувствовала парню. A Par продолжал скользить все глубже и глубже в свой собственный странный мир.
В промежутках между этими странными сообщениями Par часто помещал свои комментарии по техническим вопросам. Как обычно, у него консультировались о сетях Х.25. В отличие от некоторых других хакеров, Par почти всегда предлагал помощь. При этом он считал, что его статус одного из «учителей» превращает его в особую мишень. Но его всегдашняя готовность учить других в сочетании с относительной скромностью и сдержанностью, сделали Par’а популярным среди многих хакеров. Поэтому он почти всегда находил, где остановиться. Пришла весна. С ее наступлением некоторые сезонные трудности жизни вне закона ушли прочь. Потом наступило лето. Par все еще был в бегах, продолжая ускользать от общенациональной охоты, которую вела Секретная служба. К осени Par бегал от правоохранительных органов уже больше года. На горизонте замаячила мрачная перспектива новой холодной зимы в бегах, но ему было наплевать. В конце концов жить можно. Он проглотит все, что преподнесет ему судьба, потому что ему есть ради чего жить. :)Theorem снова приезжает к нему. Когда Theorem прибыла в Нью-Йорк в начале 1991 года, было жутко холодно. Они поехали в Коннектикут, где Par остановился в доме, который снимали его друзья. Par очень переживал из-за многих вещей, в частности из-за того, сохранятся ли у них прежние отношения. Но спустя несколько часов после ее приезда от опасений не осталось и следа. Theorem так же страстно любила его, как и почти год назад в Калифорнии. Его собственные чувства только окрепли за это время. Theorem стала спасительным оплотом счастья в растущем хаосе его жизни. Но в мире вокруг них все было иначе. Жизнь в бегах вместе с Theorem выглядела мрачновато. Постоянная зависимость от других людей, от их милосердия подчинила бы парочку малейшим капризам тех, от кого они зависели. Один из соседей однажды напился и затеял драку с другом Par’а. Битва была нешуточной, но друг победил. В припадке неконтролируемой ярости пьяный пригрозил сдать Par’а властям. Изрыгая гневные проклятия, он орал, что сейчас позвонит в ФБР, ЦРУ и Секретную службу и сообщит им, где живет Par. Theorem и Par решили не дожидаться, пока пьяный осуществит свою угрозу. Они схватили куртки и выбежали во тьму. Почти без денег, не зная, где найти ночлег, они несколько часов бродили по улицам под порывами холодного ветра. В конце концов они решили, что у них нет другого выбора, как вернуться домой поздно ночью в надежде, что пьяница уже уснул. Они подкрались к дому. Вполне вероятно, что пьянчуга позвонил во все силовые агентства, которые смог вспомнить его затуманенный мозг. В таком случае их ждала засада целого отряда агентов. Улица была совершенно безлюдна. Все припаркованные машины были пусты. Par вглядывался в темные окна дома, но ничего не заметил. Он жестом показал Theorem, чтобы она шла за ним в дом. Хотя Theorem и не видела лица Par’а, она чувствовала его напряжение. Почти все время она обнаруживала в их близости нечто, граничащее с телепатией. Но в этот момент сверхъестественный дар сопереживания казался проклятием. Theorem чувствовала сжигающую Par’а паранойю, и ее охватил ужас, когда они крались через гостиную, проверяя каждую комнату. Наконец, они подошли к комнате Par’а, опасаясь обнаружить там пару-тройку секретных агентов, терпеливо поджидающих их во мраке. Комната была пуста. Они забрались в постель и постарались уснуть, но Theorem еще долго лежала в темноте, думая об этом странном и пугающем опыте. Хотя она разговаривала с Par’ом по телефону почти каждый день, когда они не были вместе, она поняла, что некоторые вещи ускользнули от нее. Такая долгая жизнь вне закона изменила Par’а. :)Через некоторое время после того, как Theorem вернулась в Швейцарию, ее доступу в Altos пришел конец. Она входила в систему через старую университетскую учетную запись, но в конце концов университет запретил ей доступ, потому что она больше не числилась среди его студентов. Не имея доступа к какой-либо сети Х.25, соединенной с внешним миром, она не могла войти в Altos. Хотя Theorem не занималась хакингом, она быстро приобрела зависимость от Altos. Потеря доступа к швейцарской сети Х.25 (а значит, и к Altos) повергла ее в глубокую депрессию. Она рассказала об этом Par’у по телефону в самых мрачных выражениях. Par решил сделать ей небольшой подарок. Тогда как большинство хакеров взламывали компьютеры в сетях Х.25, Par вторгался в машины компаний, запустивших эти самые сети. Контроль над машинами, принадлежавшими Telenet или Tymnet, был реальной силой. Par был специалистом по сетям Х.25 и мог просто создать специальную учетную запись – только для Theorem – в Tymnet. Когда Par закончил работать с учетной записью, он откинулся на спинку стула, чрезвычайно гордый собой.
«Ну вот, – думал Par, – она будет набирать это всякий раз, как ей понадобится войти в сеть Tymnet. Altos мог кишмя кишеть лучшими в мире хакерами, жаждущими пофлиртовать с Theorem, но всякий раз, регистрируясь в системе, она будет думать обо мне». Par позвонил ей по телефону и вручил свой специальный подарок. Когда он сказал ей пароль ее новой учетной записи, Theorem засмеялась. Она подумала, что это прелестно. Ребята из MOD подумали то же самое. Masters of Deception или Destruction[p96] – зависело от того, кто рассказывал эту историю – были бандой хакеров из Нью-Йорка. Они решили, что неплохо бы взломать Altos. Было нелегко получить внутренний доступ в Altos, такой как у Theorem, и большинство людей довольствовались использованием «гостевых» учетных записей. Но взлом Altos с использованием внутренней учетной записи выглядел гораздо более легким делом. Учетная запись Theorem должна была стать точкой опоры. Как MOD получили пароль Theorem в Altos? Самое вероятное, что они следили за одним из шлюзов Х.25, которые она использовала для перехода из Tymnet в Altos. Может быть, они разнюхали ее пароль по дороге. Или они наблюдали за службой безопасности Tymnet, которая следила за этими воротами. В общем, неважно, как MOD получили пароль Theorem в Altos. Важно, что они изменили его. Когда Theorem не смогла войти в Altos, она была вне себя. Она чувствовала себя как наркоман, решивший завязать. Это было слишком. И конечно, она не могла связаться с Par’ом. Поскольку он был в бегах, ей пришлось ждать, пока он сам не позвонил. Она не могла связаться и с другими приятелями по Altos, чтобы попросить о помощи. Как ей найти их? Все они были хакерами. Все они имели клички и никто не знал их настоящих имен. Theorem еще не знала о том, что она не просто потеряла доступ в Altos. Парни из MOD использовали ее учетную запись, чтобы взломать чат-систему. В глазах всего мира это выглядело делом ее рук. Наконец, Theorem удалось окольным путем отправить сообщение Gandalf’y, знаменитому английскому хакеру. Она искала его по двум причинам. Во-первых, он был хорошим другом и, вероятно, захотел бы помочь ей. Во-вторых, у Gandalf’a был корневой доступ в Altos, а это означало, что он сможет дать ей новый пароль или учетную запись. Gandalf создал себе отличную репутацию в компьютерном подполье с помощью своей хакерской группы 8lgm – Eight-Legged Groove Machine[p97] – по названию британской музыкальной группы. Он и его друг Pad, тоже английский хакер, были лучшими четырьмя ногами в общем ансамбле. Они ставили номера мирового класса и, несомненно, были одними из самых талантливых хакеров, игравших на английской сцене. Но Gandalf и (в меньшей степени) Pad имели репутацию высокомерных нахалов. Они постоянно гладили американских хакеров против шерсти. Их позиция заключалась в следующем: «Мы лучшие и знаем это. Отвалите». Gandalf вывел из строя учетную запись Theorem в Altos. Он смог изменить пароль и послать сообщение по сложной тайной системе, которую Theorem использовала, чтобы связаться с ним. Он понял, что кто-то намеренно захватил ее учетную запись. Он не хотел передавать новый пароль для ее учетной записи через все подполье. Но неприятность заключалась в том, что ни Par, ни Theorem не знали, что сделал Gandalf. Тем временем Par позвонил Theorem и получил нагоняй. Обозленный Par поклялся, что найдет наглецов, которые испоганили ее учетную запись. Когда парни из MOD сказали Par’у, что это их вина, он немного удивился, потому что они всегда были в хороших отношениях. Par сказал им, как расстроилась Theorem, как она отчитала его. Затем случилась невероятная вещь. Corrupt,[p98] самый крутой и злобный парень в MOD, чернокожий хакер из опаснейшего района Нью-Йорка, ни в грош никого не ставивший, потому что мог себе это позволить, извинился перед Par’ом. Парни из MOD никогда не извинялись, даже если знали, что неправы. Извинения на улицах Нью-Йорка никогда не приносили ничего хорошего. Это был знак глубочайшего уважения. «Извини, старик» от Corrupt’a было равносильно тому, что нормальный человек слизал бы грязь с ваших ботинок. Новый пароль был: MODmOdMOD. Вот такие это были ребята. Par едва успел отключиться, чтобы проверить новый пароль, как вдруг Corrupt снова вышел на связь. – Эй, Par, есть кое-что, что ты должен знать. – Да, – ответил Par, нервничая от нетерпения. – Я проверял ее почту. Там какая-то фигня. Почта Theorem? Фигня? – Что за фигня? – спросил Par. – Письма от Gandalf’а. – Ну и? – Дружеские письма. Реально дружеские. Par’у захотелось посмотреть на это, в то же время он не хотел этого делать. Он мог бы давным-давно получить привилегированную учетную запись в Altos, если бы ему она была нужна. Но он и не думал этого делать. Это означало получить доступ к почте Theorem, a Par знал, что если у него будет возможность, то он прочтет ее письма. Theorem была популярной личностью в Altos, и, будучи подозрительным, Par был уверен, что запросто может посчитать преступлением нечто совершенно невинное. Ему придется поссориться с Theorem, а драгоценное время их общения было слишком дорого ему. – Слишком дружеские, – продолжил Corrupt. Должно быть, ему нелегко дались эти слова. Умыкнуть пароль у девушки друга и вломиться в ее учетную запись – это одно дело. Но залезть в такие сведения – это просто низость. Особенно с тех пор, как Corrupt работал с Gandalf’ом в 8lgm. – Спасибо, – в конце концов выдавил Par и отключился. Когда Par попытался ввести пароль MOD, он, естественно, не сработал, потому что Gandalf заблокировал учетную запись. Но Par об этом не знал. Когда он обнаружил, что учетная запись Theorem заблокирована, он не очень обеспокоился. Но когда он узнал, кто это сделал, то не был так уж счастлив. Когда он прямо спросил об этом Theorem, она отрицала любые домыслы по поводу ее отношений с Gandalf’ом. Что оставалось Par’у? Он мог поверить Theorem, а мог усомниться в ней. Верить было трудно, а сомневаться было больно. Поэтому он решил поверить. Этот инцидент заставил Theorem приглядеться к Altos повнимательнее. Он стал причиной не самых лучших событий в ее жизни. Когда она была лишена доступа в немецкую чат-систему, она сделала неприятное для себя открытие. Theorem поняла, что попала в зависимость сродни наркотической. И ей это совсем не понравилось. Посмотрев на свою жизнь совсем другими глазами, Theorem вдруг осознала, что она совсем забросила своих друзей и свою жизнь в Швейцарии. Какого черта она думала, проводя каждую ночь за экраном компьютера? И Theorem приняла твердое решение. Она решила навсегда прекратить общение в Altos. :)В конце ноября 1991 года Par прилетел в Нью-Йорк из Вирджиния-Бич. Один знакомый, по имени Морти Розенфельд [Morty Rosenfeld], который какое-то время болтался с хакерами из MOD, пригласил его в гости. Par подумал, что поездка в Нью-Йорк пойдет ему на пользу. Морти не был, что называется, лучшим другом Par’а, но он был своим парнем. Несколькими месяцами ранее он был обвинен федералами в продаже пароля для входа в финансовую компанию, в результате чего произошло мошенничество с кредитными картами. Par не опускался до продажи паролей, но каждому свое. В небольших дозах Морти был неплох. Он жил на Кони-Айленде. Это мало напоминало Виллидж на Манхеттене, но все же что-то общее было. Кроме того, у Морти был раскладной диван-кровать. Это гораздо лучше, чем спать где-то на полу. Par проводил время с Морти и его друзьями, выпивая и валяя дурака с компьютером Морти. Однажды утром Par проснулся в состоянии ужасного похмелья. У него урчало в животе, а в холодильнике не было ничего съестного, поэтому он позвонил и заказал свинину с жареным рисом в службе доставки китайского ресторана. Затем он натянул штаны и сел на кровать, закурив сигарету в ожидании заказа. Он начал курить в 19 лет, примерно к концу второго года своей нелегальной жизни. Это успокаивало нервы. Во входную дверь постучали. Желудок Par’а заурчал в ответ. Направляясь к двери, он подумал: «Свинина с жареным рисом, я иду к тебе». Но когда Par открыл дверь, он обнаружил нечто совершенно другое. Секретная служба. Двое мужчин. Один постарше, изысканный джентльмен, стоял слева. Рядом с ним молодой парень. Глаза молодого широко раскрылись, когда он увидел Par’а. Вдруг он толкнул Par’а. И еще раз. И еще. Короткие, жесткие, быстрые толчки. Par не мог обрести равновесие. Всякий раз, как ему удавалось ощутить пол под ногами, агент снова толкал хакера назад, пока тот не уперся в стену. Агент крутанул Par’а так, что его лицо прижалось к стене, и ткнул его пистолетом под ребра. Затем он защелкнул на нем наручники и начал обыскивать его в поисках оружия. Par посмотрел на Морти, который всхлипывал в углу, и подумал: «Ты стукнул на меня». Когда Par был надежно скован наручниками, агенты показали ему свои жетоны. Затем вывели его из дома, усадили в машину и направились на Манхеттен. Они остановились напротив World Trade Center, и когда Par вышел из машины, молодой агент перестегнул наручники так, чтобы руки беглеца оказались спереди. Когда агенты сопровождали скованного беглеца по эскалатору, весь корпоративный персонал пялился на странную троицу. Бизнесмены и бизнес-леди в строгих темно-синих костюмах, секретарши и клерки глядели на них во все глаза с противоположного эскалатора. Если кому-то было мало наручников, он мог обратить внимание на нейлоновую куртку молодого агента Секретной службы с заметным выступом в форме пистолета на переднем кармане. «Почему эти парни провели меня через парадный вход?» – продолжал думать Par. Здесь, конечно же, есть черный ход или вход с парковки. Во всяком случае, что-то не столь открытое взглядам. Вид с любого достаточно высокого этажа WTC захватывал дыхание, но Par’у так и не представился шанс насладиться этой красотой. Его втолкнули в комнату без окон и приковали к стулу. Агенты входили и выходили, уточняя разные формальности. Они ненадолго освободили Par’а, чтобы намазать его пальцы черной краской и прокатать их по листам бумаги. Затем они заставили его дать им образцы почерка сначала правой, а затем левой руки. Par не возражал, что его так надолго приковали к стулу, но вид железной клетки в центре комнаты, где у него брали отпечатки, вгонял в тоску. Она напомнила ему клетки для животных вроде тех, что использовались в старых зоопарках. Два арестовавших его агента вышли из комнаты, но появился другой. И этот третий был далек от дружелюбия. Он принялся играть в плохого копа, он оскорблял Par’а и орал на него, стараясь лишить парня присутствия духа. Но как бы ни надрывался агент, его вопли не могли оказать на Par’а большего воздействия, чем вопросы, которые он задавал. Агент ни разу не спросил его о Citibank. Зато он хотел знать все, что было известно Par’у о TRW. Все самые ужасные кошмары Par’а о спутнике-убийце и о том, что он стал человеком, который слишком много знает, пронеслись в его голове. Par отказался отвечать. Он просто молча смотрел на агента. Дело кончилось тем, что в комнату вошел агент, тот, что постарше, оттащил от Par’а агента-питбуля, вывел его из комнаты и начал шептать ему что-то в коридоре. После этого агент-питбуль был сама мягкость и лучезарность в обращении с Par’ом. И больше ни слова о TRW. Par не мог понять, почему старший агент приказал своему подчиненному заткнуться насчет оборонного подрядчика. Что крылось за этим внезапным молчанием? Резкая перемена встревожила Par’а не меньше, чем вопросы, заданные ему вначале. Агент сказал Par’у, что он будет помещен под стражу в ожидании передачи властям Калифорнии. Когда формальности были улажены, они освободили его от наручников и позволили встать, чтобы размяться. Par попросил сигарету, и один из агентов угостил его. Затем вошли еще двое агентов – молодые ребята. Молодые агенты были настроены очень дружелюбно. Один из них даже пожал Par’у руку и представился. Они знали о хакере все. Они знали его голос по сообщениям с голосовых почтовых ящиков, которые он нелегально создавал для себя. Из материалов его дела, представленных калифорнийской полицией, а может, и по фотографиям, сделанным во время наружного наблюдения, они знали, как он выглядит. Они знали о его личных качествах из перехваченных разговоров на телефонных мостах и из материалов Секретной службы. Должно быть, они шли за ним по пятам по всей стране, по следам улик, оставленных на его пути. Но какие бы следственные мероприятия они не провели, ясно было одно: эти агенты знали его очень близко. Как человека, а не как хакера. Это было странное чувство. Молодые ребята, которых Par никогда раньше не встречал, болтали с ним о последнем видео Майкла Джексона, словно он был их соседом или приятелем, вернувшимся из другого города. Затем они отвезли его в другой район, в полицейский участок, чтобы заполнить очередные бумаги, необходимые для экстрадиции. Это место очень отличалось от роскошных офисов World Trade Center. Par разглядывал облупившуюся серую краску на стенах и полицейских, печатающих двумя пальцами на электрических пишущих машинках по методу «найди-и-стукни», – и ни одного компьютера в пределах видимости. Копы не приковали Par’а к столу. Он был в самом сердце полицейского участка, и у него не было ни единого шанса сбежать. Когда детектив, которому поручили Par’а, отошел от своего стола минут на десять, Par заскучал. Он начал перебирать папки с другими делами на столе детектива. Это были серьезные дела – мафия и отмывание доходов от продажи наркотиков – дела, которые имели отношение к ФБР. Эти люди выглядели неприятно. В тот же день Par ненадолго появился в суде, лишь для того, чтобы получить направление в тюремный комплекс на Манхеттене, известный как Tombs,[p99] где ему предстояло дожидаться, пока власти Калифорнии не заберут его. Par провел в Tombs почти неделю. На третий день он уже лез на стены. Его словно похоронили заживо. Всю эту неделю Par почти не имел контакта с другими человеческими существами – страшное наказание для того, кто нуждается в постоянном притоке свежей информации. Он ни разу не выходил из камеры. Надзиратель просовывал поднос с едой в его камеру, а затем забирал его. На шестой день Par съехал с катушек. Он закатил истерику, начал кричать и колотить в дверь. Он проклинал надзирателя и кричал, что хочет выбраться отсюда к гребаной матери. Охранник сказал, что посмотрит, сможет ли он перевести Par’а на Рикерс-Айленд, в известную нью-йоркскую тюрьму. Par’у было все равно, хоть на Луну, лишь бы выбраться из одиночного заключения. :)Если не принимать во внимание серийного убийцу, северный изолятор на Рикерс-Айленд был значительно приятнее Tombs. Par’а запирали в камеру только на ночь. Днем он мог свободно бродить по двору изолятора вместе с другими заключенными. Некоторые из них были здесь потому, что власти не хотели помещать их вместе с закоренелыми преступниками; другие оказались в изоляторе потому, что, возможно, были невменяемы. Это была невероятная смесь. Пожарник, ставший специалистом по краже драгоценностей. Колумбийский наркобарон. Хозяин автомастерской, который скупил больше трехсот краденых автомобилей, разобрал их, затем снова собрал и продал как новые. Человек, убивший гомосексуалиста, пытавшегося его соблазнить. Faggot Killer,[p100] как его называли в тюрьме, не собирался никого убивать, просто ситуация слегка вышла из-под контроля. Когда он пришел в себя, ему грозило двенадцать лет тюрьмы за убийство. Par не был в восторге от знакомства с убийцей, но он нервничал из-за того, что может случиться с молодым человеком в тюрьме. Если он станет изображать дружбу с Faggot Killer’ом, всем все будет понятно. Кроме того, парень вроде выглядел нормально. Ну, до тех пор, пока ты не смотрел на него не так, как следует. В первый же день Par познакомился и с Кентукки, человеком с дикими глазами, который представился, сунув в руки хакеру скомканную газетную вырезку и сказав: «Это обо мне». Статья под названием «Голоса велели ему убивать», описывала, как полиция задержала серийного убийцу, который считался ответственным как минимум за десять убийств. Кентукки рассказал Par’у, что последней жертвой была женщина, и он написал имена пришельцев, управлявших им, кровью этой женщины на стене ее квартиры. Специалист по драгоценностям попытался предупредить Par’а, чтобы тот держался подальше от Кентукки, потому что тот продолжал регулярно входить в контакт с пришельцами. Но было слишком поздно. Кентукки решил, что ему не нравится молодой хакер. Он начал орать на Par’а, затевая драку. Par стоял, растерянный и ошеломленный. Как вести себя с разъяренным серийным убийцей? И какого черта он оказался в одной тюрьме с этим маньяком? Это было чересчур. Бывший пожарный поспешил к Кентукки и попытался успокоить его, разговаривая как можно мягче. Кентукки сверкал глазами в сторону Par’а, но перестал бесноваться. Через несколько дней Faggot Killer пригласил Par’а сыграть в «Башни и Драконы». Это было интересней, чем смотреть весь день ток-шоу по телевизору, и Par согласился. Он подсел к складному столику, где Faggot Killer разложил ставки. И вот Par, двадцатилетний компьютерный хакер из Калифорнии, принц сетей Х.25, принялся играть в «Башни и Драконы» с грабителем ювелирных магазинов, убийцей-гомофобом и безумным серийным убийцей в тюрьме Рикерс-Айленд. Par поймал себя на том, что очарован сюрреализмом ситуации. Кентукки сам влез в игру. Он начал с того, что стал убивать домовых. – Я возьму свою алебарду, – начал Кентукки с улыбкой, – и зарублю этого гоблина. Следующий игрок готовился сделать свой ход, но Кентукки перебил его. – Я еще не закончил, – медленно сказал он, и дьявольская ухмылка проступила на его лице. – Я разрублю его на куски. И разрежу его. Кровь будет повсюду. Лицо Кентукки напряглось от удовольствия. Трое остальных игроков нервно вжались в свои стулья. Par посмотрел на Faggot Killer’a тревожным взглядом. – И я воткну нож в его сердце, – продолжал Кентукки, и его голос становился все громче от возбуждения. – Кровь, кровь, всюду кровь. И я беру нож, и кромсаю его. И кромсаю, кромсаю, кромсаю. Кентукки отскочил от стола и принялся размахивать в воздухе рукой с воображаемым кинжалом, не переставая вопить: «Кромсаю, кромсаю, кромсаю!» Затем Кентукки вдруг затих. Все за столиком оцепенели. Никто не смел пошевелиться из опасения, что он опять выйдет из себя. Желудок Par’а подкатил к горлу. Он попытался прикинуть, сколько времени ему потребуется, чтобы выскочить из-за стола и убежать в дальний конец комнаты. В оцепенении Кентукки отошел от столика, уперся лбом в стену и начал что-то бормотать. Грабитель медленно приблизился к нему и немного поговорил с ним успокаивающим тоном, прежде чем вернуться к столу. Один из охранников услышал шум и подошел к ним. – С этим парнем все в порядке? – спросил он указывая на Кентукки. «Смотря что ты под этим разумеешь», – подумал Par. – Оставьте его в покое, – сказал грабитель охраннику. – Он разговаривает с пришельцами. – Ладно, – охранник повернулся и вышел. Каждый день медсестра приносила Кентукки специальные лекарства. Большую часть времени Кентукки проводил как в тумане, выпив свою порцию ужасной вонючей жидкости. Но иногда он припрятывал лекарство, чтобы продать его другому заключенному, у которого появлялось желание вырубиться на день-другой. Те дни, когда Кентукки продавал лекарство, были ужасны. В один из таких дней он попытался убить Par’а. Par сидел на металлической скамье, разговаривая с другими заключенными, как вдруг почувствовал, что кто-то обхватил его рукой вокруг шеи. Он попытался обернуться, но не смог. – Ну вот. Сейчас я покажу тебе, как я убил вот так же одного парня, – прошептал Кентукки Par’у. – Нет-нет, – начал было Par, но бицепс Кентукки сдавил его кадык. Par почувствовал себя словно в тисках. – Да. Вот так. Я сделал это вот так, – сказал Кентукки, напрягая мускулы и откидываясь назад. – Нет! Слушай, не надо. Все нормально. Par едва дышал. Он судорожно молотил руками перед собой, но ничего не мог поделать. «Вот и все, – подумал он. – Мне конец». «Хакер убит маньяком в Рикерс-Айленд». «Голоса велели мне сделать это». Вездесущий грабитель подошел к Кентукки и принялся нашептывать ему на ухо, чтобы тот отпустил Par’а. Затем, когда Par уже попрощался с жизнью, грабитель оттолкнул от него Кентукки. С этого дня Par никогда не забывал садиться спиной к стене. После почти месячного заключения Par’у сообщили, что за ним приехал офицер из службы шерифа графства Монтеррей, чтобы забрать его в Калифорнию. Par был не против экстрадиции, особенно после того, как он увидел изнанку тюрем Нью-Йорка. Встреча с федеральным прокурором Нью-Йорка тоже помогла ему прояснить ситуацию. Визит в Генеральную прокуратуру США в Нью-Йорке стал настоящей головной болью для Ричарда Розена, который снова взял дело Par’а. Они не собирались сотрудничать. Они разыгрывали «Королеву на день». Способ, с которым они вступили в переговоры с Розеном, напомнил ему старую американскую телеигру с таким названием. Ведущий шоу выдергивал какую-нибудь невинную душу прямо с улицы, усаживал на роскошный трон, задавал вопросы и вручал призы. В каком-то смысле прокуратура тоже собиралась усадить Par’а на трон и задать ему множество вопросов. По окончании этой свободной беседы предполагалась раздача призов. Тюремные сроки. Штрафы. Приговоры. Они считали, что надо сделать именно так. Никаких гарантий. В конце шоу они решат, сможет ли Par претендовать на снисхождение. Par знал, что им было нужно. Они хотели получить от него улики против ребят из MOD. Но у него и не было ничего подобного. Положение было тухлым, поэтому Par решил не противиться возвращению в Калифорнию. Там не может быть хуже, чем в Нью-Йорке, с его полоумными зеками и злобными федеральными прокурорами. Офицер из офиса шерифа Монтеррея приехал за Par’ом 17 декабря 1991 года. Следующие несколько недель Par провел в калифорнийской тюрьме. Он делил камеру с мексиканскими драг-дилерами и другими мафиози, но в конце концов понял, как вести себя с этими людьми. В отличие от многих в Рикерс, они не были оцепеневшими лунатиками, болтающими невесть что. Ричард Розен снова взял дело Par’а, несмотря на то, что Par уже однажды подвел его. Par считал, что это очень великодушно с его стороны. Но Par и не подозревал, какую услугу оказывает ему Розен, до тех пор, пока не наступил день суда. Par позвонил Розену из тюрьмы, чтобы поговорить о деле. У Розена была для него важная новость. – Признай себя виновным. Ты должен признать свою вину по всем пунктам, – сказал он Par’у. Par подумал, что у Розена поехала крыша. – Нет. Мы можем выиграть, если ты признаешь себя виновным, – заверил его Розен. Par ошарашенно присел с трубкой в руке. – Доверься мне, – сказал адвокат. Дотошный Ричард Розен нашел сокрушительное решение. :)Par признал себя виновным 23 декабря 1991 года по двум пунктам обвинения в суде по делам несовершеннолетних графства Монтеррей. Он признал все. Без разбора. Да, я Parmaster. Да, я взламывал компьютеры. Да, я украл тысячи номеров кредитных карт из компьютера Citibank. Да, да, да. Казалось, что с юношей происходит катарсис, но причиной было то, что Par знал – у Розена в рукаве есть сильный козырь. Розен ускорил слушание, чтобы быть уверенным, что дело будет рассматриваться в суде для несовершеннолетних, где Par мог надеяться на более снисходительный приговор. Но спешка Розена не означала, что он был небрежен. Когда он буквально под микроскопом в очередной раз изучал дело Par’а, он обнаружил, что в официальных документах датой рождения его подзащитного значилось 15 января 1971 года. На самом деле Par родился несколькими днями раньше, но в офисе окружного прокурора об этом не знали. По калифорнийским законам под юрисдикцию суда по делам несовершеннолетних попадают граждане до 21 года. Но суд будет рассматривать дело и вынесет приговор только в том случае, если преступление было совершено до 18 лет, а во время рассмотрения дела и оглашения приговора обвиняемому еще не исполнилось 21 года. Par должен был предстать перед судом 13 января, но 8 января Розен заявил, что дело провалилось. Когда заместитель окружного прокурора Дэвид Шотт [David Schott] спросил, почему, Розен взорвал свою бомбу. Par’у уже исполнился 21 год, так что суд по делам несовершеннолетних больше не имел власти для вынесения приговора. Кроме того, в Калифорнии дело не могло быть перенесено в суд для взрослых, если ответчику уже был предъявлен иск в подростковом суде. По букве закона дело должно быть закрыто. Заместитель окружного прокурора был потрясен. Он брызгал слюной и сыпал проклятиями. Генеральная прокуратура переменила оригинальные обвинения с уголовных на административные. Они собрались на совет. Как это могло случиться? Par был в розыске. Он бегал больше двух лет от проклятой Секретной службы, дьявол его раздери. Ни за что – НИ ЗА ЧТО – он не должен был уйти безнаказанным из зала суда. Суд попросил Par’а назвать дату его рождения. Быстрая проверка его водительских прав в департаменте регистрации транспортных средств показала, что Par и его адвокат сказали правду. Так что Par вышел из здания суда совершенно свободным. Оказавшись на улице, Par подставил солнцу лицо. Солнце казалось чудом после почти двух месяцев в трех разных тюрьмах в противоположных концах страны. Гулять было прекрасно. Он просто бродил по улицам и был абсолютно счастлив. Несмотря на все это, Par так и не смог перестать бежать. С того момента, как он вышел свободным из окружной тюрьмы Салинаса в Калифорнии, он продолжал колесить по стране, нанимаясь на временную работу то здесь, то там. Ему было очень тяжело находиться подолгу на одном месте. Хуже всего было то, что с ним начали происходить странные вещи. Точнее, они с ним всегда происходили, но с каждым месяцем они становились все более странными. Его восприятие реальности изменилось. Сначала был инцидент в комнате мотеля. Когда Par в одном из своих трансамериканских путешествий остановился в Las Vegas Travelodge, то услышал, что кто-то ходит по комнате под ним этажом ниже. Par напряг слух. Казалось, что этот человек разговаривает с ним. Что он хотел сказать ему? Par не мог разобрать ни слова, но чем больше он слушал, тем сильнее убеждался в том, что человек стремится что-то сообщить лично Par’у, но не хочет, чтобы его услышал кто-то еще. Это было большое разочарование. Как Par ни старался, как он ни прикладывал ухо к полу и к стене, он так и не смог ничего разобрать. Сюрреалистические переживания продолжались. По словам Par’а, путешествуя по Мексике, он почувствовал себя очень странно и как-то после полудня решил обратиться за помощью в американское консульство. Но все в консульстве повели себя очень странно. Они попросили у него какие-нибудь документы, и он дал им свой бумажник. Они взяли его карточку социального страхования и калифорнийское удостоверение личности и велели подождать. Par подумал, что они собираются ввести его данные в компьютер. Пока он дожидался ответа, его ноги начали дрожать и он затрясся всем телом. Это была не минутная легкая дрожь, его било, как в лихорадке, словно он сидел в эпицентре землетрясения. Это испугало Par’а. Сотрудники консульства в изумлении вытаращились на него. В конце концов он престал трястись. Вернулся сотрудник консульства и попросил его уйти. – Здесь никто не сможет вам помочь, – заявил он Par’у. Почему консульский чиновник говорит с ним в таком тоне? Что это означает – Par должен уйти? Что он на самом деле хочет этим сказать? Par не мог понять его. Появился еще один сотрудник. Он подошел к Par’у с наручниками. Почему все ведут себя так странно? Это компьютер. Может быть, они обнаружили дополнительную информацию рядом с его фамилией в этом компьютере. Par попытался объяснить им ситуацию, но работники консульства явно не хотели его понимать. Он стал рассказывать им, как он два с половиной года скрывался от Секретной службы, но получил в ответ лишь еще более подозрительные взгляды. Пустые лица. No comprehende.[p101] Чем больше он объяснял, тем более непроницаемыми становились их лица. Чиновники сказали ему, что на сегодня приемные часы консульства закончились. Он должен покинуть здание. Но Par подозревал, что это была лишь отговорка. Через несколько минут появился мексиканский полицейский. Он поговорил с одним из консульских, который передал ему, как показалось Par’у, пачку песо, обернутых полоской бумаги. В консульство вошли еще двое полицейских. Один из них подошел к Par’у и крикнул: «Вон!» Но Par не ответил. Тогда мексиканские полицейские схватили его за руки и за ноги и вынесли из консульства. Par был потрясен и возмущен, и когда они пересекали порог консульства, он закричал. Мексиканцы посадили Par’а в полицейскую машину и отвезли его в участок, где он провел ночь. На следующий день его отпустили. Он бродил по городу, пока снова не уперся в консульство Соединенных Штатов. Знакомый сотрудник консульства подошел к нему и спросил, как он себя чувствует. Par сказал: «ОК». Затем Par спросил у чиновника, не может ли тот помочь ему добраться до границы. Чиновник сказал, что может. Через несколько минут белый микроавтобус подобрал Par’а и доставил его к пограничному пункту. Когда они приехали, Par спросил у водителя, не мог бы он дать ему два доллара, чтобы Par мог купить билет на поезд. Водитель дал ему два доллара. Par сел на поезд, не имея никакого понятия о том, куда он направляется. Theorem дважды приезжала в Калифорнию к Par’у в 1992 году, и их отношения продолжались. Par пытался найти работу, чтобы получить возможность вернуть Theorem $20 000. Такая сумма набралась за то время, пока он был в бегах и под судом. Но устроиться на работу было очень трудно. Никто не горел желанием нанять его. – У вас нет компьютерных навыков, – говорили ему. Он спокойно объяснял, что, напротив, у него, конечно же, есть компьютерные навыки. – Что ж, скажите, какой университет вы закончили? Нет, он получил свои компьютерные знания не в университете. – Хорошо, в каких компаниях вы приобрели ваш опыт работы? Нет, он получил свой компьютерный опыт не во время работы в какой-либо компании. – Ладно, а что вы делали с 1989 по 1992 год? – Служащий агентства по трудоустройству неизбежно задавал этот вопрос безнадежным голосом. – Я… мм… путешествовал по стране. А что еще Par мог сказать? Как он мог на это ответить? Если ему везло, агентство могло поручить ему тупую работу по обработке данных за $8 в час. Если же нет, он соглашался и на простую канцелярскую работу за еще меньшие деньги. К 1993 году в отношениях с Theorem наметилась трещина. После четырех с половиной лет они расстались. Расстояние было слишком велико, во всех смыслах. Theorem нуждалась в более стабильной жизни. Может быть, она не стремилась завести традиционную швейцарскую семью с тремя детьми и симпатичным шале в Альпах, но, во всяком случае, ей нужно было что-то большее, чем неустойчивая жизнь Par’а в дороге. Расставание было мучительно болезненным для обоих. Они продолжали общаться еще несколько недель после принятия решения. Theorem все время думала о том, что совершает ошибку. Она думала о том, чтобы вернуть Par’а. Но не стала этого делать. Par нашел утешение в алкоголе. Текила, рюмка за рюмкой. Выпить. Стукнуть стопкой о стойку. Наполнить до краев. Опрокинуть в глотку. Через какое-то время он отключался. Потом он ужасно мучился несколько дней, но старался не обращать на это внимания. Такое состояние очищало его. Примерно в это время Розену удалось вернуть вещи Par’а, изъятые Секретной службой во время обыска. Он передал Par’у устаревший компьютер и другое оборудование вместе с дискетами, распечатками и записями. Вооружившись бутылкой Jack Daniels, Par собрал все доказательства по своему делу и устроил костер. Он разорвал распечатки, облил их бензином для зажигалок и поджег. Он бросал в огонь дискеты и смотрел, как они тают в языках пламени. Страницу за страницей он просматривал свои записи и официальные отчеты, вспоминая некоторые эпизоды. Затем стал комкать каждый лист и по очереди швырять их в огонь. Он даже плеснул сверху немного виски для пущей уверенности. Когда он вырывал страницы из доклада Секретной службы, комкая их в бумажные шарики, кое-что привлекло его внимание и удивило. В результате серии обысков и рейдов, последовавших за налетом на дом Par’а на День благодарения в 1988 году, многие хакеры по всему миру подверглись преследованиям властей. Eric Bloodaxe, парни из MOD и LOD, The Atlanta Three, Pad и Gandalf, австралийцы – все они пережили обыски или аресты в 1988–1990 годах. Как были связаны все эти события? Могли ли правоохранительные органы трех континентов быть настолько организованы, чтобы координировать всемирную атаку на хакеров? Отчет Секретной службы дал ему ключ. В нем говорилось, что в декабре 1988 года два информатора позвонили специальным агентам особого подразделения Секретной службы и сообщили им информацию насчет Par’а. По сведениям этих информаторов – они оба были хакерами – оказывалось, что Par вовсе не был «хакером Citibank», которого искало агентство. Они сказали, что настоящего «хакера Citibank» зовут Phoenix. Phoenix из Австралии. Примечания:2 При описании «Галилея» и обстоятельств старта в основном использованы сообщения информационных агентств, особенно репортажи журналиста ЮПИ Уильяма Харвуда. 23 Слова и музыка: Peter Garrett/James Moginie. © Copyright 1982 Sprint Music. Administered for the World-Warner/Chapell Music Australia Pty Ltd. Used by Permission. p1 Взломщики телефонных сетей. p8 Автор, по всей видимости, имеет в виду библейскую фразу: «И они вместе будут лежать во прахе, и червь покроет их» (Иов. 21:26). p9 Годдардовский центр передовых технологий обработки данных. p10 Международная сеть исследователей физики космоса. p88 Воришка. p89 Пророк. p90 Тройка из Атланты. p91 Проект Феникс. p92 Наставник. p93 SS – Secret Service, Секретная служба США. NSA – National Security Agency, Агентство национальной безопасности США. p94 Уже виденное (фр.). p95 Par любит меня (англ.). p96 Мастера разочарования или разрушения. p97 Восьминогая грув-машина. p98 Плохиш. p99 Могилы. p100 Убийца голубых. p101 Не понимаю (исп.). |
|
||
| Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Добавить материал | Нашёл ошибку | Наверх | ||||
|
|
||||
