Глава III

…Мы отплывали медленно, тихо, ровно, так что для нас совер¬шенно не было заметно, каким образом мы оказались далеко от вели¬чественного Ленинграда. Сердце стучало так сильно, что казалось, оно сейчас выскочит: сердце переживало страх, радость, гордость, любовь к стране. Мы долго стояли на палубе, махали платками, прощаясь с любимым городом, который медленно оставался позади, красуясь сво¬ими прекрасными архитектурными сооружениями. Постепенно все уп¬лывало и тонуло, только долго не мог исчезнуть из вида высоченный величественный Исаакиевский собор. Он один ярко блистал своей по¬золоченной крышей, он один видел нас, он последний провожал нас… А красавец-теплоход, разрезая водную гладь Финского залива, уно¬сил нас в далекую и чужую страну. Проснувшись рано утром и выйдя на палубу, мы ничего не могли видеть, кроме тихой глади воды, которой не было конца. Самые лучшие дни в нашей поездке – это время, проведенное на теплоходе «Сибирь».

14 июля 1939 г. на пароходе «Сибирь», курсировавшем между Ленинградом и Лондоном, сотрудник ГРУ М.И. Мукасей, его жена Е.И. Мукасей и двое детей выехали в командировку в США для работы в консульстве СССР в Лос-Анджелесе. – прим. ред.

Никакого не было чувства, что мы едем, было такое чувство, что мы находимся в роскошном доме отдыха, где ра¬ботники этого дома окружают тебя постоянной заботой. К нам в каюту пришел врач, расспросил о норме питания детей, установил им диету, необходимую в этой дороге. Особенно детей баловали фруктами. Весь обслуживающий персонал с любовью относился к пассажирам, имен¬но не прислуживал, как мы это видели в других странах, а заботливо, по-товарищески, помогал нам отдыхать. На третий день нашего путешествия команда организовала кон¬церт самодеятельности, в котором приняли участие все пассажиры. Вечер у всех (в основном на корабле были иностранные туристы) оста¬вил хорошее впечатление… На четвертый день мы минули Балтийское море и вошли в Кильский канал. Навстречу шли пароходы с флагами, на которых четко вырисовывалась свастика фашистской Германии. Кильский канал – морской канал, соединяющий кратчайшим пу¬тем Балтийское и Северное моря. Длина канала 98 км, ширина 102 мет¬ра. Следует отметить, что прежде, чем мы въехали в Кильский канал, к нам на пароход должен был войти немецкий лоцман, чтобы вести наш пароход до Северного моря, то есть сопровождать до конца канала. Немецкий лоцман подъехал к нашему пароходу на катере, ловко забрался к нам на палубу, где стояли все пассажиры, мимо которых он быстро прошел в кабину капитана «Сибири», при этом не взглянул ни на кого. Это был крепкий, коренастый немец, с красным некрасивым лицом, с резкими, волевыми чертами. После соблюдения определен¬ного формального порядка мы поплыли дальше по каналу. Канал очень и очень узкий. Наш пароход шел медленно, почти касаясь берегов, где были расположены судостроительные верфи, ремонтные мастерские, жилищные усадьбы, роскошные сады. Проезжая людные места, населенные рабочими, мы встречали громкие приветствия: рабочие бодро поднимали руки со сжатыми ку¬лаками, выкрикивая: «Рот-фронт!» Так вся дорога по Кильскому ка¬налу прошла в приветствиях германских рабочих. Это был приятный и интересный, но, к сожалению, короткий путь. Кильский канал нас впустил в обширное Северное море. Здесь мы не могли ничего видеть, кроме бесконечной глади голубой воды. Нас все время сопровождали белые чайки, которые кружили над палу¬бой теплохода. Они вносили оживление, и все пассажиры, выходя на палубу, не отрываясь, смотрели на них и любовались этими дивными птицами. Северное море немного покачивало судно. Сидя в ресторане за вкусным обедом, который мы поглощали с большим аппетитом, нео¬жиданно для себя почувствовали наклон всего парохода сначала в одну сторону, потом в другую. И обед сразу показался отвратительным. Нас начало тошнить, и, не закончив трапезы, мы удалились в каюту, где быстро уснули, как после тяжелой работы. Но на Северное море обижаться никак нельзя – море просто по¬казало, что оно действительно море, и что для приличия нужно народ немного покачать, так оно и сделало. Покачав честно нас в течение десяти часов, море успокоилось, и мы стали приближаться к Лондону. Для транзитников военной разведки, следующих к месту назна¬чения через Англию, в информационной справке об оперативной об¬становке в этой стране, с которой они должны были ознакомиться, го¬ворилось, что обеспечение национальной безопасности Великобрита¬нии, кроме организации борьбы с ирландским сепаратизмом, осуще¬ствляется английской контрразведкой МИ-5, созданной в октябре 1931 г. постановлением Кабинета министров и получившей официальное наи¬менование – Служба безопасности (Security Service), хотя аббре¬виатура МИ-5 продолжает оставаться в обиходе. Подчеркивалось, что с середины 30-х годов в Англии весьма ак¬тивно действовал Коминтерн. При этом среди британских трудящихся нашлось немало сторонников антифашистского курса СССР. Лозунги Коминтерна привлекли массу британских интеллектуалов – ученых, студентов, писателей и профсоюзных лидеров. В Великобритании фор¬мирование добровольческих сил для борьбы за Испанскую республику для многих выглядело как благородное предприятие во имя спасения демократии и дела социализма. Однако британские ряды борцов против Франко не были едиными в своих политических устремлениях. Они состояли из представителей различных политических фракций. Здесь были демократы, анархисты, синдикалисты, социалисты. Коммунисты в их рядах составляли меньшинство. В результате в начале 30-х гг. в компартию Великобритании вступило несколько блестящих сторонни¬ков марксистских идей. Более того, как выяснилось позднее, во время войны в Испании и в дни подписания Мюнхенского договора даже от¬прыски британских аристократических семей не только вступали в Ин¬тербригаду (армия Коминтерна в Испании), но и соглашались на со¬трудничество с советской разведкой. Это обстоятельство побуждало советскую разведку, равно как и бри¬танские спецслужбы, вести постоянное наблюдение за иностранными добровольцами, стремясь внедрить свою агентуру в их ряды. МИ-5 и МИ-6 в равной степени уделяли особое внимание изучению механиз¬мов поставок оружия в Испанию с использованием территории Вели¬кобритании. Действительно, агентура ОГПУ в Лондоне получила в этот период задание наладить обеспечение операций по торговле и по¬ставкам оружия таким образом, чтобы эта деятельность не связыва¬лась с активностью советского правительства. В результате советской разведкой за короткий отрезок времени была создана сеть импортно-экспортных фирм в Париже, Лондоне, Брюсселе и Варшаве, которая по хитроумной цепочке с помощью внедренной туда агентуры ОГПУ решала поставленную Москвой задачу военной поддержки испанских интернационалистов. С момента прихода Гитлера к власти в 1933 году внешняя поли¬тика Советского Союза натолкнулась на изоляцию. В этот период все попытки СССР договориться с Англией и Францией неизменно стали встречать отпор с их стороны. В 1935 году премьер-министр Велико¬британии Иден и премьер Франции Лаваль нанесли официальный ви¬зит в Москву, где встречались с наркоминделом Литвиновым. Однако последнему не удалось добиться от будущих союзников каких-либо обязательств. Более того, в период гражданской войны в Испании Лон¬дон фактически объявил о политике невмешательства и даже отказался содействовать продаже оружия правительству в Мадриде. В Моск¬ве искренне считали, что Лондон не должен соглашаться с тем, чтобы Испания, от которой зависит вход в Средиземноморье, оказалась под контролем Берлина и Рима. Однако в этот период победила офици¬альная британская политика невмешательства. 1936-й год складывался для английской монархии драматично. Став королем после кончины Георга V, его сын, 42-летний Эдуард VIII (1894-1972), любовной связью с замужней американкой Уоллис Симпсон трансформировал личные дела в общенациональные. Кабинет Болдуина был исполнен решимости: не допустить же¬нитьбы Эдуарда VIII на Уоллис. Законодательство исключало такие браки для членов королевской семьи. У. Черчилль советовал Эдуарду и Уоллис не спешить. Коронация Эдуарда была назначена на 1937 г. Для высшего общества было бы немыслимым, если бы рядом с мо¬нархом стояла дважды разведенная женщина. Понимал это и сам Эду¬ард. Болдуин напрямик сказал ему, что если он не откажется от наме¬рения вступить в брак с госпожой Симпсон, то кабинет уйдет в отстав¬ку и возникнет конституционный кризис. Уоллис демонстрировала серьезность намерений в отношении Эдуарда, добившись развода со своим мужем-американцем. Это еще туже затянуло узел противоречий. Он был разрублен решением Эду¬арда: отречься от престола. Подписав 15 необходимых документов, Эдуард 10 декабря 1936 г. объявил о своем решении по радио. Офор¬мившие брак, Уоллис и Эдуард носили титул герцогов Виндзорских, вращались в высшем свете, писали мемуары, но все это – вдали от Англии, где они для королевской семьи стали «персонами нон-грата». Взошедший на престол брат Эдуарда – Альберт (1895-1952), коро¬нованный Георгом VI, к судьбе монарха себя не готовил. Он был челове¬ком скромным, даже застенчивым, страдал от заикания. В мае 1916 г. участвовал в Ютландском морском сражении. Затем был признан не¬годным к службе на флоте. Отец послал его учиться на пилота морской авиации, чем он тяготился. Позднее была учеба в Кембридже, изуче¬ние права, причем в этой дисциплине особое его внимание привлекало все, связанное с полномочиями монархии. Он запомнил три постулата британского юриста XIX в. Бзджета: правительство должно консульти¬роваться с монархией по основным вопросам, она вправе поощрять правительство в верных его шагах и предостерегать от ошибочных. В 1905 г. десятилетним подростком Альберт познакомился с до¬черью графа Стратфордского, Елизаветой. Спустя 18 лет состоялась их свадьба. Уже в качестве монархов в июне 1939 г. они нанесли первый в истории визит в США, беседовали с президентом Рузвельтом. Присут¬ствовавший на этой встрече канадский премьер Маккензи Кинг впо¬следствии свидетельствовал, что Георг VI отзывался враждебно о Со¬ветской России. Кинг во время этой встречи заявил, что, если Запад не достигнет договоренности с Россией, она может пойти на соглашение с Германией. Потрясений Второй мировой войны не избежала и коро¬левская чета. На случай фашистского вторжения был разработан план эвакуации семьи Георга в Канаду. Сам он намеревался оставаться на родине для участия, в случае оккупации Англии, в движении Сопро¬тивления. В марте 1936 г. британские расходы на оборону резко возросли с 122 до 158 миллионов фунтов стерлингов в связи с наращиванием авиации ВМС, дополнительным выпуском 250 самолетов для сил обо¬роны и формированием четырех новых пехотных батальонов. В начале 1939 г. Англия и Франция признали правительство Фран¬ко и порвали дипломатические отношения с Испанской Республикой (Рес¬публиканская армия за два с половиной года войны потеряла 100 тысяч убитыми, армия Франко – более 70 тысяч, Интернациональные бригады потеряли 6 500 человек, в том числе 158 советских советников и специ¬алистов). При этом контроль национальной разведки и место предсе-дателя Объединенного разведывательного комитета были переданы в ведение Форин офиса. Вскоре после этого Великобритания ввела всеобщую воинскую по¬винность. И не напрасно. Поскольку в сентябре 1940 г. первая фаши¬стская бомба упала на Букингемский дворец. Королева записала в дневнике: «Я рада, что нас бомбили. Теперь могу со спокойной совестью смотреть в глаза людям в Ист-энде». Поражение консерваторов на выборах 1945 г. Георг VI воспринял как трагедию, но вскоре неплохо поладил с лейбористскими лидерами, хотя считал их шаги в национа¬лизации ключевых отраслей промышленности ошибочными. Такую же позицию он занимал в отношении предоставления независимости Ин¬дии в 1947 г. Об этом мы узнали позднее. А тогда, летом 1939 г., часа за два до прибытия в Лондон, мы могли видеть его мирные берега. Это были серые, темные, непонятные контуры, окутанные сырым туманом. При¬ближаясь, мы стали различать отдельные сооружения хранилищ не¬фти, керосина, бензина и т.д. Проплывали мимо огромные зеленые луга с пасущимися стада¬ми коров, затем пригородные селения, несколько фабрик и заводов, из труб которых клубился густой дым. Далее, на воде, мы встретили замечательно выстроенный памятник погибшим матросам затонувше¬го 50 лет тому назад корабля. За этим памятником мы встретили не-сколько водных мест со знаками, которые отмечали, что на этих мес¬тах погибали пароходы. Эти знаки имели форму траурного треуголь¬ника с надписью года гибели парохода. Мы все ближе и ближе подплывали к пристани… Пристань находилась не в самом Лондоне, а в его предместье. Наша «Сибирь» повернула свое «лицо» к входу пристани, где было очень много публики, встречавшей приезжих. Когда пароход стал за¬медлять свой ход, мы встретились с неожиданным явлением: все ино¬странцы-пассажиры – человек пятьдесят – дружно запели на англий¬ском языке «Интернационал». Это звучало так сильно и необыкновен¬но, что мы невольно запели с ними. После этой трогательной сцены началось не менее трогательное прощание пассажиров с командой теп¬лохода, которую мы неустанно благодарили за внимание и уют. Одна энергичная англичанка, которая весь путь не расставалась с советскими вещами, непрерывно хвастаясь ими, всегда была в вос¬торге от Советского Союза, и здесь опять показала свой восторг: подошла к главному повару и поцеловала его, поблагодарив во всеуслы¬шание за необычные кушанья. А солидный коммерсант с животиком сказал: «Я в СССР бываю четыре раза в год, и всегда переправлялся туда и обратно самолетами. После поездки на этом замечательном теп¬лоходе «Сибирь» я буду всегда плавать в Советский Союз только па¬роходами». Публика, не спеша, стала выходить, долго махая остающимся на пароходе. На пристани раздавались крики и восклицания радости. Это были родные и друзья, встречавшие приезжих. Все уже покинули пароход, а мы все еще не трогались с места – ждали сопроводителей. Но вот наконец-то на палубу взошли четыре человека, один из которых был представителем «Интуриста», он нас сопровождал. Сойдя с парохода, мы направились к кассе, чтобы взять билеты на пригородный поезд, который шел до Лондона. Но прежде нам при¬шлось пройти тщательный таможенный осмотр. Мы взяли билеты, сели в прекрасное мягкое купе поезда, в кото¬ром ехала худенькая англичанка, тоже представительница «Интурис¬та». Всю дорогу она была занята нашими детками, пытаясь говорить с ними и развлекать их. Часов в пять вечера мы были в Лондоне. Нас встретил предста¬витель французской морской компании – распорядитель парохода «Нормандия». Он был ответственным не только за нашу посадку на корабль, но и за пребывание в Лондоне. А нам представилась воз¬можность параллельно с оформлением необходимых документов для посадки на «Нормандию» – познакомиться с достопримечательностя¬ми города. Нас поселили в шикарный отель, окно которого выходило на глав¬ную улицу Лондона, и из него можно было наблюдать за очень мно¬гим. Этот день закончился тем, что мы спустились в ресторан отеля, поужинали и отправились отдыхать в свой номер. А утром встретились с обычной лондонской погодой: моросил мелкий дождь, стоял густой тяжелый туман. Люди передвигались с большими черными зонтами. Было серо и неуютно. Электрические фонари, расплывающиеся в ту¬мане, светили, как солнце в облаках. Большая часть магазинов зажгла свет раньше срока. Туман постарался скрыться, и выглянувшее солнце заставило потушить огни. Все кругом ожило: улицы, дома, магазины, люди, каза¬лось, что жизнь начиналась только что. Но совершенно неожиданно для всех солнце поступило как Дон Жуан: оно изменило всем. Поту¬шило радость и надежду на хороший сегодняшний день. Солнце скры¬лось и, мало того, полил сильный дождь. Напротив нашего отеля помещался огромный магазин постель¬ных принадлежностей. Как только начинался дождь, из этого мага¬зина выходил человек в черной ливрее с огромным черным зонтом, и, в продолжение всего длительного дождя, он был обязан сопро¬вождать всех посетителей магазина до машины, на которой покупа¬тель приехал. Наши наблюдения прервал телефонный звонок. Это звонил со¬ветский Генеральный консул Сазонов и сказал, что сейчас заедет к нам в гостиницу, и мы сможем обо всем переговорить. Вскоре он приехал и предложил нам покататься по городу и познакомиться с Лондоном. Мы, конечно, охотно согласились. Во время нашего путешествия по Лондону мы были свидетелями выезда королевской четы к народу – в то время королем Англии был Георг IV. Вдоль ограды королевского дворца патрулировали охранники – в медвежьих папахах, в красных пиджаках с золотыми пуговицами, высокие и стройные гренадеры. У забора королевского дворца и не¬много поодаль, где должна проезжать карета с королевской свитой, собралось много народу, но главным образом – большое количество нищих и калек. Ровно в назначенный час появилась открытая золоченая карета с королевской семьей. При выезде из ворот королева (мать нынешней королевы Елизаветы) стала разбрасывать в толпу монеты, и началась почти драка за каждую монетку. Кто был сильнее и проворней, сумел собрать побольше денег. Королевская свита уехала, и все стало, как и было несколько часов тому назад. Охрана дворца шагала вдоль забора в сопровождении белых холеных лошадей. А любопытные туристы сто¬яли и смотрели на это необыкновенное представление… Мы в Лондоне прожили трое суток, ожидая прихода к английским берегам крупнейшего в то время пассажирского лайнера Франции – «Нормандия»… В Лондоне 26 июля 1939 г. нашему сыну Анатолию исполнился один год! Однажды, проходя по одной из улиц Лондона, я увидел множе¬ство небольших киосков, только не с литературой, а с разного рода тканями. Выехал я из Ленинграда в одном костюме, что для работника консульства было слишком скромно. Зайдя в один из таких киосков, я спросил хозяина, могут ли они сшить мне костюм за одни сутки? «С удовольствием», – ответил он. И меньше чем за сутки был сшит костюм из добротного английского ма¬териала, в котором я и приехал на место работы. В этом костюме я ничем не отличался от других жителей Запад¬ной Европы и Америки. В назначенный день представительница «Интуриста» привезла нас на Темзу, где мы сели на небольшой кораблик и отправились в открытое море. На рейде нашему взору открылась величественная «Нормандия». В то время таких комфортабельных кораблей в мире было только два – «Нормандия» (водоизмещением 80 тысяч тонн) и английский корабль «Куин Мэри» (водоизмещением 85 тысяч тонн). Это неболь¬шие плавучие города с прекрасными каютами, с несколькими бассей¬нами, магазинами, саунами, с огромными танцевальными залами, с кинозалами, площадками для оркестров. В залах на стенах висели пор¬треты знаменитых художников, потолки были украшены блистатель¬ными хрустальными люстрами, отделанными золотым покрытием. Нас поместили в каюту экономкласса, правда, там было не так шикарно, как в каютах первого и второго классов. Кухня была не хуже, чем на «Сибири», плюс красное и белое вино в столовой. Пассажиры первого класса имели свою столовую, где каж¬дый мог заказать еду отдельно. Путешествие из Лондона в Нью-Йорк длилось пять суток. Несмот¬ря на такой огромный корабль, похожий на 12-этажный дом с 2-мя ты¬сячами пассажиров, и спокойный Атлантический океан, корабль бро¬сало, как щепку, с одной стороны на другую почти все пять суток. Дети легко переносили боковую качку, мы же, взрослые, все время лежали, страдая морской болезнью. После Второй мировой войны «Нормандия» несколько раз горе¬ла. С развитием воздушного сообщения хозяева «Нормандии» терпе¬ли большие убытки и, в конце концов, продали этого гиганта на слом. «Нормандия» неповторима! Итак, «Нормандия» доставила нас в Соединенные Штаты Аме¬рики, в порт Нью-Йорка. Нас встретили наши советские люди, которые там работали.

1 августа 1939 г. пароход "Нормандия» (2000 пассажиров) доставил из Лондона в Нью-Йорк сотрудника 4-го Управления Генштаба РККА Михаила Исааковича Мукасея, который приступил к работе в качестве руководителя консульства СССР в Лос-Анджелесе, где и проработал до 1942 г.- прим. ред.

Оперативную обстановку в США мы изучали в период подготовки нашей командировки, как и все сотрудники военной разведки. В по¬стоянно обновляемой информационной справке, с которой по установ¬ленной в обязательном порядке практике знакомились военные раз¬ведчики, говорилось, что за деятельностью советского консульства в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, как и за всеми советскими пред¬ставительствами в США, слежку ведет американская контрразведка, именуемая как Федеральное бюро расследований США. Еще в 1924 г. президент США Кулидж, создавая национальную контрразведку, назначил главой службы национальной безопасности 29-летнего адвоката Джона Эдгара Гувера. Одной из главных заслуг Гувера являлось создание централизованного архива, в котором, в ча¬стности, были собраны отпечатки пальцев всех, кто в той или иной мере нарушал закон. Гувер сумел убедить администрацию США профинан¬сировать строительство первоклассных лабораторий, оснащенных луч¬шей для того времени криминалистической техникой. Это он открыл по¬лицейскую академию и создал разветвленную сеть полицейских подразделений. При этом для своих сотрудников он ввел строжайшую дис-циплину в духе пуританизма и лично следил за подготовкой новых кад¬ров. В частности, сотрудникам ФБР того периода запрещалось посе¬щать ночные клубы и носить усы, что являлось характерным для аме¬риканских военных. Джон Эдгар Гувер пережил все переименования своего ведомства. В июле 1932 г. Бюро расследований стало Бюро расследований США, а в августе 1933 г. – Управлением расследований. Наконец, в июле 1935 г. ведомство Гувера было преобразовано в Федеральное бюро расследований (ФБР), а Эдгар Гувер стал его первым директором. Хотя все эти годы основное внимание ФБР уделяло борьбе с пре¬ступностью, Эдгар Гувер, будучи убежденным антикоммунистом, ни на минуту не забывал, что главными врагами Соединенных Штатов явля¬ются не гангстеры и мафиози, а большевики и прочие инакомысля¬щие. В этом он нашел поддержку и понимание президента Франклина Рузвельта. 25 августа 1936 г. Ф. Рузвельт поручил Гуверу начать ши¬рокое негласное наблюдение за деятельностью оппозиционных поли¬тических партий и групп как левых, так и правых. При этом была сде¬лана оговорка, что полученные таким образом материалы не могут слу¬жить основанием для судебных преследований и выступать в качестве доказательств. Надо сказать, что Федеральное бюро как тогда, так и теперь от¬вечает за обеспечение внутренней безопасности страны. Эта функция изначально подразумевала борьбу с «внутренними врагами» США, то есть с лицами и организациями, ставящими целью свержение амери¬канского правительства, нанесение ущерба интересам Соединенных Штатов, нарушение конституционных прав американских граждан. Кро¬ме того, в рамках этой задачи, начиная с 1936 г., ФБР занималось так называемой внутренней разведкой, собирая сведения о деятельности экстремистских организаций как правого, так и левого толка, с тем, что¬бы определить степень их опасности для политической системы США и установить, в какой мере они связаны с иностранными державами. Так, против активистов Социалистической рабочей партии (СРП), основанной в 1938 году малочисленной (в период расцвета насчитывала около 3 тысяч членов) организации, придерживавшейся троцкистских взглядов, агенты ФБР устраивали разнообразные провокации. В част¬ности, в газеты направлялись анонимные заявления, что они – развратники, алкоголики, а в Налоговое ведомство сообщали, что члены этой партии мошеннически скрывают доходы, нарушают законы о со¬циальном страховании. Один из активистов СРП – преподаватель философии университета штата Аризона – был обвинен в неблаговид¬ных поступках, несовместимых с его положением педагога. Через сек¬ретных агентов, засланных в СРП, ФБР инспирировало внутренние раз¬доры, личные и иные конфликты между ее активистами и другими об¬щественными организациями. С 1939 г. ФБР занималось только гражданскими и уголовными делами. Военная контрразведка находилась в ведении армии и флота. Однако с началом Второй мировой войны Рузвельт возложил на ФБР прежние обязанности – борьбу со шпионажем и саботажем, а также предотвращение попыток государственного переворота. Под руковод-ством Эдгара Гувера ФБР стало ведущей агентурной организацией, главная задача которой – контрразведка, то есть борьба с японскими, немецкими, советскими шпионскими организациями. Кроме того, ряд подразделений ФБР отвечали за разработку групп коммунистического и профашистского толка. Фактически сотрудники ФБР с этого момента стали выступать в несвойственной им роли тайной политической по¬лиции. В апреле 1939 г. Конгресс США одобрил, а президент США Руз¬вельт подписал закон о национальной обороне, разрешающий, в част¬ности, приобрести 6 тысяч самолетов, на что национальным бюджетом было специально выделено 300 миллионов долларов. Закон преду¬сматривал призыв резерва, увеличивающий число офицеров ВВС США до 3203, а обслуживающего персонала до 45 000 человек. В июне 1939 г. Рузвельт тайно распорядился о том, чтобы все государственные структуры в обязательном порядке доносили в ФБР обо всех фактах, «непосредственно или косвенно относящихся к шпионажу, контршпионажу и саботажу». Тем самым, с 1939 г. ФБР стано¬вится головным органом контрразведки США. В сентябре 1939 г. в со¬ставе ФБР было воссоздано Управление общих расследований с це¬лью «расследования деятельности групп и граждан, вовлеченных в подрывную, шпионскую и любую другую деятельность, которая созда¬ет угрозу национальной безопасности США». Хотя в 1934 году Кон¬гресс и запретил телефонное прослушивание (Закон о средствах свя¬зи), но, тем не менее, ФБР с санкции Министерства юстиции продолжа¬ло этим заниматься. Руководство министерства трактовало закон, как запрет не на само прослушивание, а лишь на разглашение информа¬ции, полученной таким способом. Вскоре Рузвельт издал секретную директиву, разрешавшую про¬слушивать телефоны людей, подозреваемых в подрывной антигосу¬дарственной деятельности, после чего сотрудники ФБР тайно проник¬ли в нью-йоркский офис Американского молодежного конгресса и пе¬рефотографировали некоторые документы, среди которых были пись¬ма от Элеоноры Рузвельт, жены президента. Санкционировал шеф ФБР «негласные обыски» и в помещениях черных общин Соединенных Штатов, объясняя это своей озабоченностью по поводу «брожения сре¬ди негров». В этот же период американская радиоконтрразведка – в лице Агентства национальной безопасности (АНБ) США – приступила к перехвату советских шифровок. Парадокс заключался в следующей закономерности: разгул по¬литических репрессий со стороны Бюро расследований приходится на президентство либерала Вудро Вильсона, затем эта деятельность пре¬кращается при консервативном президенте Кэлвине Кулидже и вновь расцветает при либерале Франклине Рузвельте. После начала Второй мировой войны Гувер отдал распоряжение своим подчиненным – под¬готовить справки на всех лиц, замеченных «в симпатиях к Германии, Италии и коммунизму». Фамилии этих людей заносились в особый список, по которому планировалось провести аресты в случае вступ-ления Соединенных Штатов в войну. Гувер также санкционировал не¬гласные обыски в помещениях дипломатических представительств ино¬странных держав с целью получения секретной информации. Объективная необходимость упрочения антифашистской коали¬ции вынуждала руководителей США и Англии идти на дальнейшее сближение с Советским Союзом. Однако процесс согласования дей¬ствий проходил в условиях сложной борьбы по ряду политических и стратегических вопросов. В военное время роль ФБР как главной контрразведывательной службы существенно возросла. Возросли также полномочия и числен¬ность аппарата. Если в 1940 году в ФБР работало всего 898 агентов, то к 1943 году – 4000, а в 1945 году уже 4886. При этом общее число сотрудников бюро достигало 14 300 человек. О предвоенной советской разведке в США

Советская разведывательная работа по сбору политической ин¬формации в Америке была минимальной, поскольку СССР не имел кон¬фликтных интересов с США в геополитической сфере. Но в начале вой¬ны Кремль был сильно озабочен поступившими из США данными, что американские правительственные круги рассматривают вопрос о воз¬можности признания Керенского как представителя законной власти в России в случае поражения Советского Союза в войне с Германией, и советское руководство осознавало важность и необходимость получе¬ния информации о намерениях американского правительства, так как участие США в войне против Гитлера приобретало большое значение. Необходимо было создать масштабную и эффективную систему аген-турной разведки не только для отслеживания событий, но и воздей¬ствия на них. Разведывательная деятельность советских резидентур в США в то время была направлена на противодействие Германии и Японии. Не последней по значению была задача нейтрализации антисоветской де¬ятельности белой эмиграции в США, представленной такими фигура¬ми, как Александр Федорович Керенский, бывший премьер Временного правительства, и Чернов, лидер партии эсеров, высланный из Рос¬сии по указу Ленина в 1922 году. В этой связи сотрудники резидентур в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе пытались вербовать агентуру в основном в еврейских общинах американского тихоокеанского побе¬режья. Дело в том, что в СССР начали получать помощь по ленд-лизу, и было крайне важно создать в глазах американцев самое благопри¬ятное впечатление о нашей стране, тем более что правительство Руз¬вельта очень болезненно реагировало на критику его связей с Со-ветским Союзом, периодически раздававшуюся в конгрессе и на стра¬ницах газет. В Москве стремились выявить, в какой мере эта критика инспирирована белой эмиграцией. Опасность провала

Работе советских разведчиков ИНО НКВД и Разведупра Генштаба РККА за границей в этот период нанесли серьезный ущерб начавшиеся в СССР чистки в органах внешней разведки, которые привели к ряду предательств, находившихся за границей руководящих работников ИНО НКВД и Разведупра Генштаба РККА.

Из открытой печати 20.03.1925 г. – нелегальный резидент Разведупра в Финляндии Виктор Николаевич Смирнов явился к финским властям и выразил желание сотруд¬ничать с финской контрразведкой, став фактически первым предателем из числа сотрудников советских спецслужб (Смирнов выдал всех известных ему работников и агентов Разведупра в Финляндии и ряде других стран, в том чис¬ле морского атташе Алексея Петрова, который в апреле был вынужден поки¬нуть Хельсинки); осужденный финским судом на два года Смирнов после от¬бытия наказания уехал в Бразилию к матери и брату, где его дальнейшие сле¬ды были потеряны. 13.11.1926 г. – в Праге местная контрразведка по обвинению в шпионаже в пользу СССР арестовала работника военной типографии, болгарского коммуниста Илью Кратунова и несколько чехословацких коммунистов (при аресте Ильи Кратунова был найден материал, свидетельствующий, что коммунистическая агитация на балканские страны была сосредоточена в Праге в руках работника советской миссии Христофора Ивановича Дымова (он же Христо Боев), который получал сведения из Парижа, Италии и Вены и распоряжался деньгами, выделенными Москвой для работы в Болгарии, за что его выслали из страны. 8.12.1926 г. – после провала в Праге (дело Христа Боева) Постановле¬нием ЦК ВКП(б) Разведупру было запрещено привлекать членов иностранных коммунистических партий в качестве агентов (допускалось, что только в исключительных случаях, «когда отдельные члены партии могут принести осо¬бые заслуги», с разрешения ЦК соответствующей партии, причем коммунист, привлекаемый в качестве агента, должен был выйти из партии и порвать все партийные связи). 20.02.1927 г. – в Польше арестован руководитель нелегальной резидентуры Разведуправления РККА Ян Ковальский (Александр Максимилианович Иодловский), который был приговорен к четырем годам тюрьмы. 10.10.1933 г. – в Хельсинки финская полиция, получив информацию от предателя Утриайнена А.Г., одного из руководителей разведки Ленинградско¬го военного округа, арестовала 30 агентов нелегальной сети Разведупра РККА, в том числе нелегального резидента Марию Юрьевну Шуль-Тылтынь и раз¬ведчиков-нелегалов: Арманда Якобсона, Юхо Вяхью и Франса Клементи. В январе 1937 г. в Париже, в Булонском лесу, боевиком НКВД «Гасаном» был убит перевербованный англичанами советский невозвращенец и агент влияния ИНО НКВД Дмитрий Сергеевич Навашин, хорошо известный бывше¬му заместителю председателя ВЧК и начальнику Спецотдела ОГПУ Глебу Ива¬новичу Бокию. В середине 1937 г. сотрудник ИНО ОГПУ Вилли Мюнценберг, являвший¬ся в начале 20-х гг. секретарем Коминтерна, курировавшим европейские уни¬верситеты и пропагандировавший вербовку студенческих «пятерок», был ото¬зван в СССР, но отказался приехать и вышел из компартии. Во время Второй мировой войны он оказался в немецком концлагере. Однажды один заклю¬ченный подбил его на побег. Они бежали, но через несколько дней тело Мюнценберга было найдено повешенным на дереве в лесу под Греноблем. В июле 1937 г. остался на Западе резидент советской военной разведки в Голландии и Швейцарии Натан Маркович Рейс, он же Игнатий Станиславович Порецкий, который предварительно отослал в Москву письмо, в котором сообщил, что порывает с советской разведкой и присоединяется к IV Интер¬националу, организацией первого съезда которого в тот период занимался сын Троцкого – Седов. Рейс выдал свою бывшую связистку Ли, которая была арестована, после чего нелегала М. Аксельрода отозвали из Рима в Москву. Месть настигла предателя 4 сентября 1937 г. в Швейцарии на дороге, неда¬леко от Лозанны. Боевик-нелегал НКВД Шпигельглас заманил Порецкого в ловушку при содействии его подруги, бежавшей от нацистов, еврейки-ком¬мунистки Гертруды Шильдбах, являвшейся помощницей нелегального рези¬дента ИНО НКВД в Риме М. Аксельрода. Порецкого расстреляли нелегалы-боевики НКВД Владимир Сергеевич Правдин (Роллан Аббиа) и Афанасьев Борис Манойлович, в операции по ликвидации предателя также принимали участие Франсуа Росси и Шарль Мартиньи. Вскоре после этого в Швейцарии был арестован агент ИНО ОГПУ Дмитрий Смиренский (Марсель Роллен), который вместе с Ренатой Штайнер участвовал в слежке за Порецким-Рейсом. Смиренский провел год в тюрьме, после чего был выслан во Францию, отку¬да выехал в 1939 году в СССР. В декабре 1937 года заявил о своем разрыве с советской разведкой нелегальный резидент Иностранного отдела НКВД (ИНО НКВД) в Голландии Вальтер Генрихович Кривицкий (Самуил Гершевич Гинзберг). 11 сентября 1939 года бывший советский разведчик и перебежчик выступил перед комиссией Кон¬гресса Соединенных Штатов Америки по расследованию антиамериканской деятельности, где перечислил всех руководителей советской агентурной сети в Америке, начиная с 1924 года и заканчивая резидентом Разведывательно¬го управления Рабоче-крестьянской Красной Армии Б. Буковым, прибывшим в Соединенные Штаты в 1935 году. Кривицкий выдал сотрудникам английской разведки около ста имен советских разведчиков в разных странах Западной Европы и сообщил анг¬лийскому посольству в Вашингтоне о наличии в шифровальном отделе Форин офиса агента советской разведки по кличке «Кинг». Капитан Джон Гер¬берт Кинг, работающий на советскую разведку, вскоре был арестован и при¬говорен к 10 годам тюремного заключения, так как признал свою вину, но вскоре был выпущен досрочно за примерное поведение. В феврале 1941 г. в вашингтонском отеле «Бельвью» нашли мертвым постояльца Уолтера Порефа. При расследовании детектив ФБР Гест сделал вывод: «Явное самоубийство». Но вскоре разразился скандал. Уолтер Пореф оказался Сэмюэлем Гинзбергом, а также Мартином Лесснером. Дальнейшее установление личности погибшего дало потрясающий результат. Выяснилось, что под этими именами скрывался бывший глава советской раз¬ведки в Западной Европе Вальтер Кривицкий, который отказался вернуться домой и занялся разоблачением советского режима, опубликовав в западной печати ряд статей о терроре и политических убийствах в СССР, о сфабрико-ванных подделках американских долларов для финансирования зарубежных операций, о заигрывании Сталина с Гитлером еще с 1934 года. После всего этого судьба Кривицкого была предрешена: смена имен, фамилий, стран и оте¬лей в тот период спасти не могла. Накануне убийства в отеле он писал жене: «Я очень хочу жить, но жить мне больше не позволено». В октябре 1937 г. отказался вернуться в СССР директор Лондонского отдела Интуриста Арон Львович Шейнман, бывший нарком внешней и внут¬ренней торговли СССР, председатель правления Госбанка СССР и замести¬тель наркома финансов СССР, хорошо знавший все прикрытия советских раз¬ведчиков в системе Внешторга. В апреле 1938 г. порвал свои отношения с Разведупром РККА завербо¬ванный советской военной разведкой в 1933 году коммунист и главный ре¬дактор газеты «Дейли уоркер» Уиттакер Чемберс, который прошел в Москве курс обучения в разведшколе, после чего стал оператором большой группы агентов в Балтиморе. Нанеся советской разведке серьезный удар, Чемберс ушел в подполье, опасаясь покушения со стороны НКВД или Четвертого Управления и не желая затевать расследование, которое могло бы вскрыть его шпионскую карьеру. В июне 1938 г. начальник Управления НКВД по Дальневосточному краю, кадровый чекист с 1919 г. комиссар III ранга (генерал) Генрих Самойлович Люшков, испугавшись сталинских репрессий, не стал дожидаться намечавшегося приезда кремлевских инспекторов Мехлиса и Фриновского и последующего ареста, выехал в собственную инспекторскую проверку на советско-японскую границу, перешел государственную границу, сдался японским оккупационным властям Маньчжурии, придав своему дезертирству политическую окраску. Люшков передал японской разведке данные о Дальневосточной армии, эко¬номическом положении дальневосточных районов, о советской агентурной сети в Маньчжурии, после чего стал гражданином Японии – Ямогучи Тосикадзу. Люшков был убит японцами в 1945 году, когда советские войска вступили на территорию Маньчжурии. В июле 1938 г., опасаясь ареста и депортации в СССР, бежал из Барсе¬лоны во Францию, а затем в США, резидент ИНО НКВД в Испании, советник испанского республиканского правительства майор госбезопасности Александр Михайлович Орлов, он же Лейба Лазаревич Фельбинг, которому были извест¬ны детали готовящейся операции по ликвидации Троцкого. По указанию Мос¬квы в июле 1938 г. Орлов получил приказ выехать в Антверпен для встречи с представителем Центра С.М. Шпигельгласом, который на борту советского па¬рохода «Свирь» должен был вывести подозреваемого в предательстве в СССР. В дальнейшем Орлов проживал в США под именем Игоря Константиновича Берга. В декабре 1938 г. Александр Орлов направил Троцкому письмо с пре¬дупреждением о готовящемся на него покушении и о внедренном в окружение Троцкого агенте-провокаторе Марке Зборовском. До 1953 г. Орлов хранил молчание и только после смерти Сталина опубликовал в 1953 году «Историю сталинских преступлений», а в 1954 году – «Пособие по контрразведке и ве¬дению партизанской войны». На допросах в ФБР Орлов не выдал известную ему лично загранагентуру, в том числе группу К. Филби. Умер Александр Ми¬хайлович Орлов в США в 1974 году. В июле 1938 г. в Греции отказался возвращаться в Москву и выехал во Францию резидент Разведупра РККА в Афинах, а до этого резидент на Ближ¬нем Востоке и во Франции, дипломат и комбриг Александр Григорьевич Бармин (Графф). В Париже Бармин сотрудничал с троцкистами, опубликовал в «Пари суар» статью, в которой утверждал, что «…есть все основания считать, что Сталин уже давно стремится к союзу СССР с германским Рейхом. Если до сих пор этот союз не был заключен, то только потому, что этого пока не хочет Гитлер». Охота за невозвращенцем была поручена группе боевика Ковалева, использовавшего в качестве прикрытия «Союз друзей советской Родины». Но Ковалев, отказавшись выполнять задание, выехал в США, где некоторое вре¬мя работал в Управлении стратегических служб, откуда уволился в 1944 году, осудил просоветский курс администрации Белого дома, перейдя на работу в «Голос Америки», где сотрудничал с ЦРУ и вышел на пенсию в 1972 году. В августе 1938 г. под впечатлением массовых репрессий против крупных партийных функционеров полпред СССР в Болгарии Федор Федорович Рас¬кольников принял решение не возвращаться в СССР и написал открытое пись¬мо И.В. Сталину, в котором разоблачал преступления режима его личной дик¬татуры (Раскольников был убит в Ницце в 1939 году). В октябре 1938 г. работавший во Франции, Швейцарии и Испании неле¬гальный резидент ИНО ОГПУ Максим (Матвей) Азарьевич Штейнберг отказал¬ся выполнить приказ о возвращении в Москву из-за опасения ареста. Однако в 1943 году Штейнберг установил контакт с советской разведкой и в 1956 году вернулся в СССР, где был приговорен к 15 годам заключения. Штейнберг был освобожден из заключения в 1966 году. В конце 1938 г. отказался вернуться в СССР 2-й секретарь полпредства СССР в Париже советский разведчик В. Соколин. Перед выездом в командировку в США была проведена про¬верка всех случаев, когда М.И. Мукасей мог прямо или косвенно попасть в поле зрения предателей. Изучению подверглись перио¬ды пребывания в центральном аппарате разведки, подготовки, а также перечень служебных связей самого Мукасея и той агентуры, которая предназначалась для передачи ему на связь. Поскольку такой проверкой каких-либо подозрительных моментов выявлено не было, разведчик выехал к месту назначения.

…Несколько дней отдохнув от морской качки, мы направились по железной дороге к месту работы – в город Лос-Анджелес, штат Ка¬лифорния. Калифорния – в прошлом пустынное и болотистое место – гени¬ем и трудом человека превращена в райский уголок, цветущий сад с огромными строительными объектами. Конечно, этому помог и кли¬мат. Зимы здесь, как правило, не бывает, круглый год все в зелени. Лос-Анджелес в годы нашей работы в Америке являлся крупным политическим, торговым и промышленным центром, а также вторым по величине городом в США. Его называют «Королевой Азиатско-ти¬хоокеанского региона». Пожалуй, самый красивый город в Америке, а по площади самый большой в мире. По Первой авеню можно проехать от берега Тихого океана до подножья Скалистых гор, а Норд-Вермонт авеню, на которой находилось советское вице-консульство, протяну¬лась на 42 километра до Сан-Диего. Лос-Анджелес называют городом вечной весны: температура здесь редко превышает +30 градусов по Цельсию, а в холодное время года не опускается ниже +16 градусов. Огромный город утопает в зелени… Кудрявыми, вечнозелеными шапками возвышаются Скалистые горы, отражаясь в сверкающей гла¬ди океана. По предгорьям тянутся плантации ананасов, бананов, апель¬синов и рощи авокадо (это вкусные маслянистые плоды, богатые ви¬таминами и минеральными солями, американцы используют их в сво¬ей оригинальной кухне, как правило, для салатов). По народному преданию 250 лет тому назад французский монах, отец Крипси, путешествуя по пустынной Калифорнии, устроил привал на берегу небольшой безымянной речушки. Святой отец назвал ее «Ре¬кой ангела», а позднее, когда сюда прибыли поселенцы, они назвали это место «Святые Ангелы», то есть Лос-Анджелес… Вскоре небольшое поселение превратилось в город, который бы¬стро рос и становился живым местом торговли и промышленности. Строился он беспорядочно, бурно, а в конце столетия здесь обнаружи¬ли запасы нефти; город соединили железной дорогой с Востоком и Севером, построили судоверфи и авиационные заводы. В Лос-Анджелесе проживает более 20 миллионов человек – боль¬ше, чем население Австралии и Новой Зеландии вместе взятые. Лос-Анджелес начинался в 1781 году с грязного поселка, осно¬ванного колониальным испанским губернатором, который назвал по¬селок Эль-Пуэбло-де-Нуэстра-Сеньора-ла-Рейна-де-лос-Анджелес, что означает «деревня Госпожи нашей, королевы ангелов». В 1847 году, после окончания войны между Соединенными Штатами и Мексикой, Лос-Анджелес и остальная часть Калифорнии отошли к США и стали американской территорией. В 20-х годах Лос-Анджелес стал свидете¬лем массовой миграции американцев на западное побережье, а в 30-х на эту территорию потянулись те, кто остался без крова во время Ве¬ликой депрессии. Гордость Лос-Анджелеса – насыщенная разнообразными собы¬тиями и мероприятиями культурная жизнь и великое множество дос¬топримечательностей и мест, которые можно посетить. Филармони¬ческий оркестр Лос-Анджелеса и множество других музыкальных уч¬реждений; камерная музыка, джаз… Музей искусств округа, Музей искусств им. Дж. Пола Гетти (бога¬тейшая коллекция в мире), Музей им. Ла-Бри Тар Питс/Пэйдж (знаме¬нит своими палеонтологическими экспонатами), Западный музей им. Роя Роджерса (американский Запад в жизни, кино и искусстве), летние кон¬церты под открытым небом «Голливудский рев» (Hollywood Bawl) (клас¬сика, опера, джаз, поп). Лос-Анджелес – кино, ТВ и музыкальная столица мира. Ряды рай¬онов Лос-Анджелеса сами по себе уже достопримечательности: Голливуд с его Китайским театром и с отпечатками в бетоне ладоней и стоп голливудских кинозвезд; Беверли Хиллз; Уэствуд с его атмосферой студенческого городка; небрежные, но богатые пляжные районы, про-тянувшиеся от Малибу до полуострова Палос-Вердес. К другим дос¬топримечательностям относятся Диснейленд, Юниверсал Студиос, Киноленд (Movieland), ягодная ферма Нотта (Knott's Berry Farm), «Море-ленд» – Marineland; а также остров Каталины, музей им. Дж. Пола Гетти, музей искусств им. Саймона Нортона, библиотека Хантингтона в пригороде Пасадена и, наконец, окружной музей искусств.Лос-Анджелеса.

… В пригороде Лос-Анджелеса – Сан-Диего – размещаются круп¬ные авиационные заводы, судостроительные верфи, атомная промыш¬ленность, большое строительство научно-исследовательских инсти¬тутов и крупнейший центр мира по кинопроизводству – Голливуд, где сосредоточены главные киностудии Америки с большим количеством известных киноактеров, композиторов, писателей, художников. В Лос-Анджелесе жили и работали композиторы Сергей Рахма¬нинов, Дмитрий Темкин, Алексей Каль; актеры Аким Тамиров, Орсон Уэллес, Чарли Чаплин, Эдвард Робинсон, Нельсон Эдди, Михаил Че¬хов, Джанет Макдональд, Мэри Пикфорд, знаменитый Пол Робсон, Элизабет Тейлор, Уолт Дисней и другие; целая плеяда писателей: Тео¬дор Драйзер, Лион Фейхтвангер, Вальтер Скотт. Мы знали их лично и общались с ними. Для советской военной разведки особый интерес представлял тот факт, что только в районе Большого Лос-Анджелеса (метрополия с при¬городами) проживало несколько сотен тысяч выходцев из России и око¬ло миллиона выходцев из Армении, что делает эту группу крупнейшей русскоговорящей общиной на Западном побережье США.

Теодор Драйзер, автор мировой классики: «Сестра Керри» (1900), «Дженни Герхардт» (1911), «Американская трагедия» (1925), «Рассвет» (1931). Умер в возрасте 74-х лет 28 декабря 1945 г.

Сфера деятельности членов этой общины – малый бизнес, тех¬нические сферы обслуживания, медицина, юриспруденция, кулинария, живопись, преподавание русского языка, присмотр за детьми в днев¬ное время, индустрия развлечений. Многие русские нашли работу в Гол¬ливуде, и семь из них снимались в самых коммерческих фильмах гол-ливудской продукции.

Известно, что Народно-трудовой союз российских солидаристов был основан в Бел¬граде и с 1930 г. Бел борьбу со сталинским режимом. Делалось это всеми доступными средствами. В связи с этим союз всегда являлся объектом пристального агентурного внимания советских репрессивных органов. Однако и МИ-6 всегда проявляла интерес к русско-украинской эмиграции. Особенно активно МИ-6 пыталось внедриться в сре¬ду советской эмиграции в канун советско-финской войны. Уже в этот период предста¬вители МИ-6 установили контакт с Бандерой, однако последний на этом этапе пред¬почел союз с немцами, которые и помогли ему затем организовать в рамках «Ваффен-СС» украинские войсковые подразделения.

Таким образом, Лос-Анджелес нашему разведчику для работы был интересен во всех отношениях, Резидентура, которую нужно было возглавить, была «подмоче¬на» из-за провала. Поэтому первый период работы оказался слож¬ным, так как контрразведка стала следить за всеми работниками кон¬сульства, подозревая в антиправительственной деятельности.

Вице-консулами СССР в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско в предвоенный и воен¬ный периоды являлись сотрудники советской военной разведки: Алявдин Николай Ва¬лерьянович (1934-1938 гг.}, Нотарев Валентин Петрович (1938-1939 гг.) и Мукасей Михаил Исаакович (1939-1943 гг.) Руководителями советской военной разведки в предвоенный и военный периоды яв¬лялись: Проскуров Иван Иосифович (апрель 1939 г. – июль 1940 г.), Голиков Филипп Иванович (июль 1940 г. – ноябрь 1941 г.), Панфилов Алексей Павлович (ноябрь 1941 г. -август 1942 г.), Ильичев Иван Иванович (август 1942 г. – июль 1945 г.) 2 декабря 1938 г. Л.П. Берия назначил начальником советской Внешней разведки со¬ратника по Грузии комиссара госбезопасности 3-го ранга Владимира Георгиевича Деканозова и уже через 20 дней сделал его заместителем начальника ГУГБ. В помощь Деканозову на ту же должность был назначен еще один приближенный Берии стар¬ший майор Б.З. Кобулов. В.М. Молотов был назначен на должность наркома иностранных дел СССР 17 мая 1939 г.

… Я был новичком в сложной профессии разведчика, и мне при¬ходилось много работать над собой, чтобы быть на высоте своего по¬ложения. Непростой, как я уже констатировал, была обстановка в ру¬ководстве НКВД, в СССР. Главная функция моего руководства состояла в том, чтобы уметь вдохновить людей на выполнение опасных и труднейших задач, тре¬бующих от каждого зачастую нечеловеческих усилий. Другим словом, мне предстояло возглавить работу по выявлению наиболее засекре¬ченных и тщательно охраняемых государственных тайн США, а также сведений, которые нельзя было получить с помощью официальных дипломатических приемов или с помощью средств массовой инфор¬мации. США в то время были нашими союзниками в борьбе с фашист¬ской Германией. Летом 1939 г., в связи с неустойчивой военно-политической об¬становкой, Советский Союз одновременно действовал в двух взаимо¬исключающих направлениях: поиск сближения с западными демокра¬тиями (Великобритания и Франция) и союз с фашистской Германией. Причем закулисные тайные переговоры проводились и между Лондо¬ном, Парижем и Берлином, и между СССР и Германией. Главным предметом переговоров СССР, Англии и Франции была расстановка сил в случае начала военных действий в связи с возмож¬ной германской агрессией. Дело в том, что в апреле 1939 г. английское и французское пра¬вительства предложили Советскому правительству выступить с дек¬ларацией о гарантиях СССР восточноевропейским государствам (на¬чало англо-французских переговоров с Советским Союзом относитель¬но создания единого блока против агрессии). При этом западные стра-ны также стремились извлечь максимальную выгоду из возможного союза с Германией или Советским Союзом, и в то же время, предотв¬ратить советско-германское сближение. Все более реальной станови¬лась возможность повторения Мюнхенского соглашения 1938 г., когда Германии была отдана Судетская область, но сейчас уже эта участь гро¬зила Польше. В ответ СССР предложил заключить трехстороннее соглашение, охватывавшее своим действием всю Восточную Европу. В тот же день советский посол в Берлине поставил в известность германское правительство о желании Советского Союза установить самые хорошие от¬ношения с Германией, Поэтому 1 июня, после публикации в «Правде» критической ста¬тьи о позиции западных держав, Англия и Франция предложили вклю¬чить балтийские государства в сферу действия «восточной гарантии» при условии «западной гарантии» в отношении Швейцарии, Голлан¬дии и Люксембурга. Но так как упоминавшиеся государства не желали таких гарантий, то СССР отказался от этого соглашения. Главным для Советского Союза было добиться гарантий того, что Прибалтика не окажется в руках Германии, а также получить право вво¬дить войска на территорию Польши и Румынии для прохода к герман¬ским границам. Нуждаясь в союзниках перед лицом грядущей гитлеровской аг¬рессии, Польша в августе 1939 г. заключила союзнический договор с Англией и таким образом к сентябрю 1939 г. оказалась в коалиции с Францией, Румынией и Великобританией. Благодаря активной помощи французских и британских спецслужб, поляки в короткий срок создали весьма эффективную и хорошо организованную систему разведыва¬тельных и контрразведывательных органов. Вся деятельность польской разведки этого периода была подчинена военной цели – получить пол¬ные данные о намерениях, планах, экономической, военной и полити¬ческой силе потенциального противника и парализовать его деятель¬ность, чтобы обеспечить выигрыш в войне. Головным и координирую¬щим разведорганом был 2-й отдел польского Генштаба. Разведка осу-ществлялась через нелегальные заграничные резидентуры, агентов-резидентов, разведпункты корпуса погранохраны, собственные дип¬ломатические и консульские отделы на территории иностранных госу¬дарств. В рамках польской спецслужбы функционировало спецбюро радиоразведки. Большое внимание уделялось насаждению так называемой спец-диверсионной сети военного времени. При этом большое значение при¬давалось информационно-аналитической работе, в процессе которой осуществлялся постоянный обмен информацией с английской, французской, румынской, эстонской, латвийской, финской, японской, а иног¬да и с итальянской разведками. Таким образом, Лондон превратился в центр польской эмигра¬ции, поскольку стал резиденцией эмигрантского правительства Польши. Премьер-министром и военным министром польского эмигрантского правительства в Лондоне с 1939 по 1943 годы был Владислав Сикорский. Главной целью его политики являлась организация, снаряжение и вооружение большой польской армии в России в возможно короткое время. По идее Сикорского (что бы не случилось в России, особенно если дела пойдут плохо), хорошо вооруженная и однородная польская армия сможет сыграть значительную роль. Разведка Сикорского, и в особенности диверсионно-боевые под¬разделения Управления диверсий, активно действовала на оккупиро¬ванных территориях и наносила значительный ущерб безопасности Гер¬мании. Естественно, что разведка велась, прежде всего, в интересах Англии. Одновременно находившаяся в эвакуации посольская резидентура польской разведки вела работу на территории Советского Союза, собирая информацию военно-экономического характера с целью оценки оборонных возможностей СССР. Для продолжения зашедших в тупик переговоров 11 августа в Москву прибыли делегации Англии и Франции, состоящие, в основ¬ном, из чиновников низкого ранга с весьма туманными полномочия¬ми. Предметом обсуждения по-прежнему оставались вопросы коли¬чества выставляемых дивизий, гарантии оказания помощи, права про¬хода советских войск через территории Польши и Румынии к границам Германии. Делегации не имели права обсуждать данные вопросы, по¬этому переговоры искусственно затягивались и 21 августа были пере¬несены на более поздний срок. Непосредственно перед началом Второй мировой войны в Анг¬лии произошла смена руководства английской разведкой. Вместо Хью Синклера, который возглавлял СИС с 1923 по 1939 годы, шефом раз¬ведки Великобритании был назначен Стюарт Мензис (руководитель секретной службы до 1952 года). Идея свержения Гитлера руками германских генералов и арис¬тократов получила самую активную поддержку британских спецслужб. Английские разведчики в 1939 г. установили в нейтральных странах контакты с немецкими эмиссарами, выступавшими от имени как от¬дельных нацистских лидеров, так и представлявшими влиятельные группы антинацистской оппозиции. В Швейцарии англичане вели тай¬ные переговоры с мастером «тайной дипломатии» принцем Максом Эгоном фон Гогенлоэ и с доверенным человеком Розенберга бароном де Роппом, в Швеции и Голландии действовал уполномоченный Ге¬ринга бизнесмен Биргер Далерус, в Италию руководство абвера на-правило адвоката Йозефа Мюллера-Оксензеппа, который имел связи в Ватикане. Контакты с Лондоном стремились установить лидеры не¬мецкой военной и консервативной оппозиции – бывший начальник Ге¬нерального штаба армии генерал Людвиг Бек и бывший имперский ко¬миссар по проблемам ценообразования Карл Гёрделер. Летом 1939 г. начальник германского абвера (военной разведки и контрразведки) адмирал Канарис и глава западного направления ар¬мейской разведки Ульрих Лисс направили в Англию своего специаль¬ного представителя графа Герхарда фон Шверина. В Лондоне фон Шверин встретился с начальником британской секретной службы МИ-6 Стюартом Мензисом, начальником морской разведки адмиралом Год¬фри, постоянным заместителем министра иностранных дел Александ¬ром Кадоганом и другими влиятельными представителями английской дипломатии и разведслужб. Немецкий эмиссар предупредил о реше¬нии Гитлера напасть на Польшу и просил британцев предпринять ряд демонстративных акций с тем, чтобы заставить фюрера отказаться от агрессивных планов. Одновременно фон Шверин информировал со¬беседников о существовании в Германии влиятельной антигитлеров¬ской оппозиции, включавшей генералов, дипломатов, руководителей военной разведки и гражданской полиции, консервативных политиков, религиозных деятелей. Как раз в то время, когда граф фон Шверин в Лондоне встречал¬ся с англичанами, в Берлине готовился очередной заговор против Гитлера, в котором участвовала практически вся военная верхушка во главе с начальником Генштаба Францом Гальдером и главой абвера Виль¬гельмом Канарисом. Заговорщики планировали «нейтрализовать» Гит¬лера и его ближайших помощников, передать всю власть военно-кон¬сервативному правительству во главе с Беком и Герделером и заклю¬чить перемирие с Англией. Хотя в последний момент переворот со¬рвался из-за нерешительности генералов, участники заговора надея¬лись реализовать план покушения на Гитлера в подходящий момент. Накануне войны, в 1939 г., после кровавых чисток в лондонской резидентуре оставался всего один оперативный работник, поэтому с началом войны ее пришлось восстанавливать практически с нуля.

Параллельно советские дипломаты вели переговоры с Германией. 14 августа Риббентроп сообщил о готовности прибыть в Москву для заключения выгодного политического соглашения. 19 августа было подписано торговое соглашение, выгодное Советскому Союзу. После уточнений и корректив 23 августа в Москве был подписан договор о ненападении сроком на 10 лет, содержащий секретный протокол о раз¬деле сфер влияния в Восточной Европе. Таким образом, выбор был сделан, и заключение советско-гер¬манского пакта привело к прекращению всех контактов между Англи¬ей, Францией и СССР, отзыву английской и французской делегаций из Москвы, хотя советское руководство и предполагало декларативно про¬должить переговоры. Подписанное в Москве соглашение привело в шок мировую об¬щественность. Тогда, при организации церемонии встречи, в столице СССР были вывешены флаги с изображением свастики, позаимство¬ванные на студии «Мосфильм», где снимались антифашистские филь¬мы. Риббентроп подписал пакт о ненападении между Германией и Со¬ветским Союзом на 10 лет, получивший известность как пакт Молотова-Риббентропа. Правда, Сталин отверг предложение Риббентропа вне¬сти в пакт преамбулу о дружественном характере советско-германских отношений, заявив: «…Советское правительство не могло бы честно заверить советский народ в том, что с Германией существуют дружес¬кие отношения, после того как в течение шести лет правительство Гер¬мании выливало ушаты помоев на Советское правительство». В сек¬ретном приложении к пакту определялись сферы влияния в Европе; в одном из пунктов предусматривалась борьба общими усилиями про¬тив «польской агитации», что сделало совместными операции гестапо и НКВД по «политической чистке» Польши от нежелательных элемен¬тов; всего в руки гестапо было передано 4 тысячи немецких антифа¬шистов из числа бывших германских граждан, однако немцы русских антикоммунистов на родину не выдавали и в случаях деятельности, враждебной Рейху, карали сами. В последовавшей за подписанием пакта экстренной сессии пар¬ламента правительство Великобритании призналось, что «подписание советско-германского договора явилось для Великобритании страш¬ным ударом» в результате провала британской разведки, не сумевшей добыть упреждающей информации. После чего Чемберлен счел своим долгом предложить собственную отставку. Оправдываясь, глава Советского правительства в своем выступ¬лении 31 августа 1939 г. на сессии Верховного Совета СССР по поводу советско-германского договора заявил, что внутренняя и внешняя по¬литика не связаны между собой и что фашистское устройство Герма¬нии – ее внутреннее дело. У сочувствующих идеям Коминтерна Сталин долгое время счи¬тался союзником демократической антигитлеровской коалиции. Одна¬ко, когда 23 августа 1939 г, Молотов в присутствии улыбающегося ино¬странным репортерам Сталина поставил свою подпись под пактом Бер¬лин-Москва, делу Коминтерна был нанесен смертельный удар. За¬падная общественность расценила этот шаг однозначно – тот, кто слу¬жит Сталину, служит и Гитлеру. В результате это обстоятельство на¬несло серьезный ущерб деятельности советской разведки, фактически подорвав всю вербовочную базу ОГПУ и ГРУ как в США, так и в Европе. В августе 1939 г., когда ситуация в Европе накалилась до преде¬ла, британский парламент принял Закон о чрезвычайных полномочи¬ях, давший правительственным структурам право резко ограничить гражданские свободы населения. Последовавшая за законом инструк¬ция № 18В наделила министра внутренних дел Великобритании пра¬вом давать санкции на арест и содержание под стражей без суда всех лиц, подозреваемых в «деяниях, направленных на ослабление госу¬дарственной безопасности и обороноспособности королевства». Воо¬ружившись этой инструкцией, британская контрразведка предприняла решительное наступление на такие организации, как Британский союз фашистов, Общество англо-германской дружбы и Правый клуб. В 11.00 3 сентября 1939 г. Великобритания, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Индия и Южно-Африканский Союз объявили войну Германии. При этом Эйре (Ирландия) стал единственным британским доминионом, объявившим о нейтралитете во Второй мировой войне и сохранившим дипломатические отношения с Германией. В этот же день Чемберлен сформировал военное правительство Англии во главе с Черчиллем, в ранге первого лорда Адмиралтейства. В виду подписанного между Германией и СССР пакта, в Великобрита¬нии и Франции считали, что СССР вместе с Германией воюет против них, что давало основание осуждать Москву и рассматривать всех ком¬мунистов как предателей. Уже 3 сентября 1939 г. английские войска заняли Брюссель, а на следующий день – Антверпен. 5 сентября 1939 г. США, не видя прямой угрозы своим жизненно важным интересам, объявили о своем нейтралитете в начавшейся вой¬не. При этом уже на следующий день президент США Франклин Руз¬вельт издал директиву, обязывающую все органы поддержания закона и порядка в США передавать ФБР (как политической полиции) любую информацию, касающуюся «шпионажа, контршпионажа, саботажа, под¬рывной деятельности и нарушения нейтралитета». Американцы и англичане знали, что советские войска смогут обой¬тись без их помощи. Наша армия уже сражалась на территории Германии, и только в 1944 году союзники открыли второй фронт, высадили свои войска у берегов Нормандии (Франция). Возмущенный подписанием пакта между СССР и Германией, вы¬шедший из компартии США редактор журнала «Тайм» и бывший агент ГРУ Уиттакер Чемберс решил 18 сентября 1939 г. рассказать властям о деятельности советской разведки и ее агентах в Балтиморе (Чемберс передал в распоряжение американского правительства список 12 вы-сокопоставленных правительственных чиновников, сотрудничавших с советской разведкой). Вскоре в составе ФБР было воссоздано Управление общих рас¬следований «с целью пресечения деятельности групп и граждан, вов¬леченных в подрывную, шпионскую и любую другую деятельность, ко¬торая создает угрозу национальной безопасности США» (в этот пери¬од в штате АНБ США числилось всего 19 человек). За всю Вторую мировую войну американцы потеряли 360 тысяч человек, мы же – более 20 миллионов жизней.

Великая Отечественная война застала нас на работе в Америке. Живущие в городах США выходцы из России были очень обес¬покоены обстановкой в Советском Союзе, в котором они когда-то жили. Многие старались помочь стране материально, приобретая медикамен¬ты, разную одежду и обувь для отправки в Советский Союз, на фронт. Это делали не только выходцы из России, но и коренные американцы. Чувство Родины у этих людей было настолько велико, что по их просьбе капитан нашего нефтеналивного судна Алексей Кузьмич Зай¬цев, Герой Советского Союза, привозил в маленьких мешочках землю нашей Родины и раздавал людям в знак привязанности к этой земле. Капитан Зайцев курсировал между Владивостоком и Калифорни¬ей, снабжал высокооктановым горючим нашу авиацию. Мы также старались внести свой вклад в нашу победу путем по¬лучения нужной информации по интересующим нас вопросам. Прово¬дили большую общественно-политическую работу с организациями, которые поддерживали нашу страну в борьбе с фашизмом. Коммунистическая партия США в те годы являлась практически наиболее крупным центром советского шпионажа в Америке. Еще в 1927 году один из основателей компартии Николай Дозенберг стал крупным советским агентом-нелегалом, действовавшим в США и Западной Ев¬ропе. В начале 30-х годов агентура Дозенберга по заданию иностран¬ного отдела ОГПУ провела операцию по распространению фальшивых долларовых банкнот в Америке. Позже, уже в конце Второй мировой войны, подобную операцию повторили нацисты, наводнившие Европу фальшивыми фунтами стерлингов. В 1930-1945 годах Компартию США возглавлял Эрл Браудер, который ранее, в качестве представителя Коминтерна, выполнял за¬дания советских спецслужб в странах Азии. Председатель националь¬ного комитета компартии Уильям Фостер являлся членом президиума исполкома Коминтерна, фактически служившего «крышей» для совет¬ской разведки. Расследование, проведенное ФБР в начале 50-х годов, обнару¬жило, что компартия США фактически являлась кадровым резервом шпионской агентуры для советской разведки. Именно через коммуни¬стов советской разведке удалось проникнуть в окружение Оппенгеймера, который сам являлся членом компартии, а также завербовать сотрудников секретных предприятий и военных фирм. В компартии была создана специальная законспирированная ячейка, которая по заданию Москвы занималась шпионской деятельностью. Кроме того, вербов¬кой агентов для американской резидентуры НКВД МГБ в соседней Ка¬наде занимались национальный секретарь канадской компартии Сэм Kapp и депутат парламента Канады коммунист Фред Роуз (Розенберг). Позднее, в 1951-1954 годах, Комиссия Маккарти рассматривала на своих заседаниях материалы о подрывной деятельности коммунис¬тов. В частности, подробные сведения о тесной связи компартии США с советской разведкой сенаторам представили основательница авст¬рийской компартии Рут Фишер (Эйслер), входившая в руководство Ко¬минтерна, и бывший агент ОГПУ Марк Зборовский, выполнявший за¬дания советской разведки с 1934 г. Сенатская комиссия установила, что руководство компартии раз¬решило своим функционерам скрывать членство в партии для того, что бы коммунисты могли проникать в государственные и военные учреж¬дения Соединенных Штатов. В результате большое количество ком¬мунистов устроились на работу, связанную с обороной и военным про¬изводством, Основная их масса, может быть, не занималась шпион¬ской деятельностью, однако все они представляли опасность для аме¬риканского государства, являясь потенциальными объектами шантажа и вербовки со стороны советских спецслужб. Обезвредить «красных кротов» могла только гласность. Поэтому основная деятельность сенатской комиссии свелась к ра¬зоблачению коммунистов, скрывших свое членство в компартии и ра¬ботавших в государственных и военных учреждениях. Кстати, деятель¬ность Маккарти самым активным образом поддержали не только «им¬периалистические реакционеры», но и вполне умеренные либераль¬ные политики: будущий президент США Ричард Никсон, будущий ми¬нистр юстиции США Роберт Кеннеди и др. Позже журналисты и политики назвали сенатские слушания трав¬лей, По их мнению, «преступление» Маккарти и его помощников со¬стояло в том, что они заставляли законспирировавшихся коммунистов признаваться в своей принадлежности к компартии и публично объяв¬ляли об их разоблачении, Маккарти и его комиссии удалось доказать, что компартия пред¬ставляет серьезную опасность для Америки. 24 августа 1954 г. дея¬тельность компартии США была официально запрещена специальной поправкой к закону Маккарена-Вуда от 1950 г. Но триумф длился недолго. Рост влияния комиссии по вопросам деятельности правительственных учреждений и активное вмешатель¬ство ее председателя в дела Пентагона, где сенатор стал искать со¬ветских шпионов, обеспокоили американские власти. Кроме того, от ус¬пехов и популярности Маккарти стало, как говорится, «заносить». В конце концов, сенатору подсунули фальшивые документы, спро¬воцировав его на конфликт с военным командованием. После того как глава комиссии втянулся в драку, адвокат Джозеф Уэлш, на самом деле представлявший интересы Пентагона и магнатов военно-промышленного комплекса Америки, выступил со своим «разоблачением». В результате шумного скандала, который охотно поддержала сочувство¬вавшая левым либеральная пресса, деятельность комиссии Маккарти оказалась скомпрометирована, а сам сенатор в конце 1954 г. был факти¬чески отстранен Конгрессом от активной политической деятельности. Таким образом, Джозеф Маккарти, как политик, потерпел пора¬жение. Однако проводимая им политическая линия, направленная на разоблачение и политико-психологическую изоляцию коммунистов и их законспирированных пособников, в итоге все-таки дала свои пло¬ды. Американская компартия так и не смогла оправиться от удара, на¬несенного ей сенатскими слушаниями первой половины 50-х годов, и, несмотря на щедрую помощь Москвы, влачила довольно жалкое су¬ществование. Американцы твердо усвоили, что «коммунист» означает «предатель», «провокатор», «путчист». Маккартизм стал прививкой, которая спасла Америку от распро¬странения коммунистической идеологии.

…За пять лет работы в Лос-Анджелесе дети наши выросли, мы тоже повзрослели, освоились с работой, языком, познакомились с ин¬тересными людьми, встречались с Чарли Чаплиным, Орсоном Уэллесом (известный актер и режиссер кино и театра), знаменитым дириже¬ром Стоковским, писателем Драйзером. Мы оставили свои следы доб¬рожелательности и уважения к нашей стране. И в то же время не забывали и о своем профессиональном долге. Хочу рассказать об одном случае. Однажды я получил шифровку текста о том, что наш нелегал в Мексике Амиго находится под сильным наблюдением контрразведки Мексики и что ему срочно следует нелегально пересечь мексиканскую границу и явиться на встречу со мной в консульство в Лос-Анджелесе. Эта операция была, конечно, нами четко разработана, и в назначенное время встреча с Амиго состоялась. В консульстве у нас была отдельная изолированная и соответствующим образом защищенная шифровальная комната, в которой временно проживал Амиго. Работники консульства о нем ничего не знали, и я начал работу по отправке Амиго в Советский Союз. Было решено попытаться договориться с капитаном Зайцевым о зачислении Амиго на корабль в качестве матроса, хотя это было очень непросто. Необходимо сказать несколько слов об Алексее Кузьмиче. Это был преданный нашей родине человек, честный, смелый, неоднократно рисковавший своей жизнью во время плаваний, так как в то время шла война на Тихом океане между Америкой и Японией. Опасность Японии на море была общеизвестна. Япония начинала войну, имея в своем распоряжении 62 подлодки, и никогда за время войны не имела больше 90. Ежегодно выпускалось 30-45 подлодок, делая упор на строительство миниатюрных подводных лодок, в производстве которых Япония являлась пионером. Кроме этого, в состав японского военно-морского флота входили 3 линкора («Нагато», «Конго», «Харуна»), 2 линкора авианосца («Исе», «Киуга») и 8 более легких авианосцев, 5 тяжелых крейсеров и около 60 миноносцев. Между декабрем 1941 г. и сентябрем 1943 г. союзниками было потоплено 28 подлодок. Американские сторожевые корабли в Атлантике впервые потопили немецкую подлодку 14 апреля 1942 г. Тогда же 16 американских бомбардировщиков В-25 с авианосца «Хорнет» совершили первый налет на Токио и другие японские города. Пятнадцать из этих машин либо затонули у берегов Китая, либо потерпели крушение на суше, после того как их экипажи выбросились с парашютом, только один самолет приземлился в исправном состоянии близ Владивостока, после того как вынужден был свернуть с боевого курса из-за пережога горючего. Считалось, что большие потери и неспособность их соответствующего возмещения исключают серьезное вмешательство японского флота в операции союзников на Тихом океане. В мою обязанность входили встречи и проводы наших пароходов. Было решено, по договоренности с капитаном, устроить на корабле банкет для крупных творческих работников Голливуда. Так как я по роду работы часто бывал в порту и был знаком с некоторыми таможенными полицейскими, то мне удалось узнать, когда и в какое время будет работать тот полицейский, которого я знал и с которым у меня были хорошие отношения. Этого парня звали Джон. Его часто приглашали на наши суда и угощали советской водкой, от которой он был в восторге. В день дежурства Джона был назначен прием-банкет. В числе приглашенных был и наш Амиго. В порт приехали на машинах двадцать шесть человек, и все собрались перед входом на корабль, среди них был Амиго. Я подошел к знакомому полицейскому, поздоровался и сказал: «Джон, это наши голливудские звезды, при-глашенные капитаном на банкет». Джон спросил: «Майк, сколько там гостей?» «Двадцать пять человек», – ответил я. Капитан в своей кают-компании организовал шикарный банкет и сумел отделить Амиго от остальных гостей и поместил его в отдельной каюте. Во время перехода корабля «Батуми» из Сан-Диего во Владивосток Амиго считался членом команды корабля, он был зачислен в список моряков и снабжен соответствующими документами. После банкета, в этот же вечер, «Батуми» с капитаном Зайцевым и с нашим Амиго отплыли к берегам Советского Союза. Наш человек был благополучно доставлен на родину. Совсем недавно наши друзья в Ленинграде, не зная об этом случае, рассказали нам, что они читали книжку, изданную в нашей стране, где было написано, что работник советского консульства, по фамилии Мукасей, сумел спасти ему жизнь и отправить на родину. Его настоящие имя и фамилия мне неизвестны. Описывать характер разведывательной деятельности со всеми ее подробностями вряд ли имеет смысл, потому что во многих публикациях подробно были описаны работы такого характера. Здесь я хочу напомнить, что разведывательная работа – очень сложная и опасная профессия. Но, несмотря на опасность, большинство государств с незапамятных времен ведут разведку с тем, чтобы выявить истинные намерения и действия стран, которыми они по многим причинам интересуются в области политики, техники, военного дела. Нельзя обойти стороной и англо-японские отношения. В апреле 1939 г. в Китае, на территории международного поселения в Тяньцзине, был убит директор морской таможни – прояпонски настроенный китаец, и, поскольку обвиненные в убийстве китайские граждане укрылись на территории английской концессии, местные японские власти потребовали их выдачи, но получили отказ под предлогом отсутствия улик (спор продолжался около двух месяцев и постепенно вылился в серьезное принципиальное противостояние по вопросу о британских интересах в Китае). Дискуссия по вопросу японо-британских отношений в Китае затянулась. Испытывая сильное давление японской стороны, британские власти постепенно стали уступать. Сначала они согласились вести переговоры только по тяньцзиньскому вопросу. Но в Токио требовали гораздо большего – признания японских интересов во всем Китае. Бри-танскому послу в Токио Роберту Лесли Крейги было прямо заявлено японским министром иностранных дел Хатиро Аритой, что блокада в Тяньцзине будет продолжаться до тех пор, пока Лондон не начнет сотрудничать с Японией по китайским делам. 15 июля 1939 г. между X. Аритой и Р. Крейги начались переговоры, в ходе которых японский министр предложил обсудить сначала положение в Китае и в Азии в целом и лишь после этого перейти к тяньцзиньскому вопросу. Он представил японский проект соглашения, по которому британское правительство обязывалось признать сложившееся в Китае положение, то есть факт оккупации его японскими войсками, и право этих войск на подавление сопротивления китайского населения. Британия должна была также воздерживаться от оказания любой помощи Китаю, которая могла бы пойти во вред японским войскам. Крейги уклонился от обсуждения проекта соглашения и предложил сначала обсудить тяньцзиньский вопрос, но Арита не согласился. Принятие японских условий означало фактически ликвидацию британских прав и интересов на оккупированной территории Китая. Однако, взвесив реально свои возможности противостоять натиску японских вооруженных сил в условиях надвигавшегося военного кризиса в Европе, британское правительство премьер-министра Н. Чемберлена посчитало необходимым пойти на уступки. 22 июля 1939 г. между X. Аритой и Р. Крейги состоялся обмен нотами, оформивший соглашение, вошедшее в историю как «соглашение Арита – Крейги». Британское правительство признало фактически сложившееся положение дел в Китае, согласилось до прекращения боевых действий на китайской территории уважать особые права японской армии в наведении порядка в стране и обещало воздерживаться от действий, которые наносили бы вред японским вооруженным силам или были бы выгодны противостоящим им силам. Фактически Лондон признал свободу рук Японии во всем Китае. Взамен япон-ская сторона обещала не предпринимать против британских интересов в Китае враждебных действий. Существует мнение, что, уступив требованиям Токио, британский кабинет способствовал укреплению позиций Японии в Восточной Азии, а также укрепил собственные позиции в Европе перед лицом германской угрозы. Во всяком случае, нацистское руководство выказало Японии раздражение по поводу компромисса с Британией. Японо-британский компромисс также дал германской дипломатии повод пойти на быстрое сближение с Советским Союзом в августе-сентябре 1939 г., не спрашивая мнения своего японского союзника на этот счет. Как и предполагали в Лондоне, японо-британский компромисс подвергся резкой критике в Вашингтоне, результатом чего стало немедленное объявление американским правительством о денонсации через 7 месяцев японо-американского торгового договора 1911 г. С лета 1939 г. политика США в отношении Японии стала заметно жестче, между двумя странами стало быстро нарастать недоверие. Компромисс с Японией не принес долгосрочных выигрышей и Британии. Добившись от Лондона политического признания свободы рук в Китае, японская сторона фактически не прекратила попыток положить конец британскому присутствию в зоне, которую в Токио считали сферой своих интересов на китайской территории. Споры и конфликты между Британией и Японией в Китае продолжались. Это вносило дополнительную напряженность в ситуацию. Предвоенный кризис, достигший к этому времени в Европе своей высшей точки, стал все сильнее ощущаться в других частях мира.

Русские летчики в США Огромный интерес всех разведок мира к Калифорнии был не случаен. Именно в Калифорнии, которая впоследствии стала центром американского самолетостроения, начала в те годы создаваться авиационная промышленность Америки. В 1937 г. летчики Громов, Юмашев и Данилин прилетели в Калифорнию, завершив свой рекордный исторический перелет через Северный полюс. В годы войны Юмашев навестил советское консульство и отдохнул у нас несколько дней.

ГРОМОВ Михаил Михайлович (1899-1989); военачальник; Герой Советского Союза (1934); генерал-полковник авиации; 1934 г. – мировой рекорд дальности полета (свыше 12 тыс. км); 1937 г. -беспосадочный перелет Москва – Северный полюс – США (с А.Б. Юмашевым и С.А. Данилиным); 1941-1945 гг. – командир воздушной армии; с 1945 г. – на ответственных командных должностях в ВВС; депутат Верховного Совета СССР (1937-1950); имеет государственные награды и награды иностранных государств. ЮМАШЕВ Андрей Борисович (1902-1988); летчик-испытатель, генерал-майор авиации (1943); Герой Советского Союза (1937); Член КПСС с 1941 г. Учился в гимназии, реальном училище, художественной школе. В 1918 году добровольцем вступил в Красную Армию. Был артиллеристом. Воевал на Южном фронте; в 1923 г. окончил Егорьевскую военную авиационную школу летчиков, в 1924 г. – Борисоглебскую и Серпуховскую авиашколы; во время учения увлекся планеризмом, построил планер собственной конструкции, на котором в 1925 г. на соревнованиях в Коктебеле завоевал одно из призовых мест; с 1927 г. работал летчиком-испытателем в НИИ ВВС; одним из первых освоил полеты на большой высоте; в 1936 г. установил ряд рекордов высоты полета с грузом; участник перелета через Северный полюс в США в экипаже М.М. Громова (1937); депутат Верховного Совета СССР (1937-1946). ДАНИЛИН Сергей Алексеевич (1901-1978); советский летчик; генерал-лейтенант-инженер (1943); Герой Советского Союза (1937); участник перелета через Северный полюс в США в экипаже М.М. Громова (1937); депутат Верховного Совета СССР (1937-1946). (Из энциклопедического справочника «Великая Россия. Имена»)

Из открытой печати 2.09.1926 г. – в Москве, завершив перелет по столицам Западной Европы (Берлин, Париж, Рим, Вена, Прага, Варшава), приземлился двухместный самолет AHT-3 «Пролетарий», пилотируемый летчиком Михаилом Громовым. 7.01.1928 г. – в СССР состоялся первый полет летчика М.М. Громова на самолете конструкции H.H. Поликарпова У-2 (По-2) с двигателем М.11. 11.09.1929 г. – в СССР пилот М.М. Громов совершил первый полет многоцелевого боевого самолета AHT-7 (Р-6). 22.12.1930 г. – в СССР летчик-испытатель М.М. Громов совершил испытательный полет первого в мире современного дальнего четырехмоторного бомбардировщика АНТ-6 (ТБ-3) конструкции Туполева, в создании которого принимали участие немецкие авиаконструкторы. 10.09.1934 г. – в СССР экипаж М.М. Громова на самолете АНТ-25 начал рекордный по продолжительности полет по ломаному маршруту (12 411 км преодолены за 75 часов 2 минуты). 12.07.1937 г. – на самолете АНТ-25 экипаж в составе М.М. Громова, А.Б. Юмашева и C.A. Данилина, совершив беспосадочный перелет по маршруту Москва – Северный полюс – Сен-Джасинто (США), установил мировой рекорд (расстояние 10 148 километров было преодолено за 62 часа 17 минут). 13.06.1939 г. – по ходатайству Героя Советского Союза, депутата Верховного Совета СССР, летчицы Валентины Степановны Гризодубовой и Героя Советского Союза, летчика Михаила Михайловича Громова Верховный Совет СССР отменил приговор в отношении СП. Королева (10 лет тюремного заключения за «участие в антисоветской террористической и диверсионной деятельности»), и он был переведен в Особое бюро при НКВД для использования по специальности. 12 июня 1937 года в 3 часа 23 минуты экипаж в составе М.М. Громова, А.Б. Юмашева и C.A. Данилина стартовал на АНТ-25 с подмосковного аэродрома и взял курс на север. Первым за штурвал сел командир экипажа Громов. Затем его сменил второй пилот Юмашев. Вскоре погода испортилась, и лететь пришлось вслепую. При подходе к острову Колгуеву, где находился спортивный комиссар FAI, пришлось снизиться до 400 м, чтобы выйти из облаков. Штурман Данилин сбросил вымпел, и самолет продолжил свой путь. Менее чем через сутки полета был пройден Северный полюс. Пройдя над тер-риторией Канады, Юмашев взял курс на Тихий океан. Данилин наладил связь с Сан-Франциско, Лос-Анджелесом и другими городами. Для ориентира американские радиостанции начали передавать русские мелодии. Но вскоре погода снова испортилась: побережье окутал туман. Тогда экипаж принял решение: лететь дальше на юг, до Мексики. Но с земли поступила команда – садиться в США. Начали искать подходящую площадку. Вскоре в 3 км от города Сан-Джасинто летчики обнаружили поле, на котором паслось стадо коров. Громов взял управление на себя и с первого захода совершил посадку. Пробыв в воздухе 82 час. 17 мин. самолет преодолел 10148 км. Это достижение было зарегистрировано FAI как новый мировой рекорд. После перелета экипаж совершил трехнедельное турне по американским городам, проведя множество официальных и неофициальных встреч с американцами. В Вашингтоне состоялась встреча с президентом Рузвельтом. Мэр Лос-Анджелеса объявил Громова, Данилина и Юмашева почетными гражданами города. О перелете писали все газеты мира (кроме немецких: Геббельс запретил даже упоминать об этом факте), оценивая его как важное достижение советской авиации. А.Б. Юмашев в 1940-1941 годы был заместителем начальника ЛИИ. Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Служил в авиации ПВО. Во время обороны Москвы командовал эскадрильей, затем 237-м истребительным авиационным полком. Летом 1943 года назначен командиром истребительного авиакорпуса. Участник Курской битвы, освобождения Крыма. Позже был заместителем командующих 1-й и 3-й воздушных армий, командующим ВВС Восточного фронта ПВО. С 1944 г. был начальником управления истребительной авиации Главного управления боевой подготовки ВВС. В 1946 г. по состоянию здоровья ушел в отставку. Жил в Алупке, занимался художественным творчеством. В 1946 г. принят в Союз художников СССР. Вместе с художником Фальком совершил ряд поездок по Средней Азии, изображая исторические памятники Самарканда и Бухары, портреты людей Востока. Организовал четыре персональные выставки своих работ (пятая состоялась уже после его смерти, в США, в музее города Сан-Джасинто и была посвящена 50-летию перелета экипажа Громова). Награжден двумя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды, медалями, в том числе медалью де Лаво (FAI). Почетный гражданин городов Лос-Анджелес и Сан-Джасинто. Его именем названа улица в городе Славянске, Донецкой области. Умер 20 мая 1988 г.

…Основной транспорт в Лос-Анджелесе – легковые автомобили. На семь миллионов жителей в наше время приходилось свыше четырех миллионов автомобилей. Сейчас, конечно, гораздо больше. Вспоминаем знакомых, которые в шутку говорили: «Лос-Анджелес женат на легковой машине, как католик, без права на развод». В то время нашим послом в Соединенных Штатах был Константин Уманский, а затем – выдающийся советский дипломат – Максим Максимович Литвинов.

Из досье М.М. Литвинов стал разменной картой еще в 1918 г., когда он был представителем России в Лондоне. Дело в том, что 31 августа председателем Петроградского ЧК и ЧК Союза коммун Северной области после убийства С. Урицкого был назначен его заместитель – Глеб Иванович Бокий. Он и возглавил операцию по ликвидации заговора Локкарта и Рейли («заговор трех послов», в который входили посол США Френсис, глава миссии англичан Локкарт, посол Франции Нуланс). При этом в перестрелке с пришедшими в здание посольства чекистами был убит военно-морской атташе Великобритании в России Френсис Аллен Кроми, который пытался предупредить о засаде Сиднея Рейли. Погибли также несколько сотрудников ЧК, но Рейли удалось скрыться. Комендант Кремля П.Д. Мальков арестовал Локкарта и его помощника Гикса. В ответ 24 сентября 1918 г. в Лондоне был арестован русский посол Максим Литвинов и два его помощника – Герман Винтин и Владимир Осьминский (большевистские курьеры завозили в Англию отпечатанные в Швейцарии листовки, которые распространялись лейбористами в воинских частях и на заводах). И только после этого Локкарту советские власти разрешили покинуть Россию, а Литвинов был освобожден из-под стражи. 23.12.1918 г. – в Стокгольме состоялась встреча полпредов РСФСР В. Воровского и М. Литвинова с послами Антанты с предложением начать мирные переговоры («Декларация Литвинова»), 20.08.1921 г. – организация АРА (Американская административная помощь) подписала в Риге с советскими представителями соглашение об условиях оказания помощи голодающим детям (министр торговли США Герберт Гувер и представитель Советского правительства Максим Литвинов подписали договор об оказании помощи РСФСР). 30.11.1927 г. – на Женевской конференции предложение советского представителя М. Литвинова – начать немедленное разоружение – отвергнуто как «коммунистическая хитрость». 21.07.1930 г, – ЦИК освободил Г.В. Чичерина от обязанностей наркоминдела СССР по его просьбе и назначил на этот пост М.М. Литвинова. 7.11.1933 г. – в США предпринята попытка террористического покушения на наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова, которая была пресечена советской разведкой. 17.04.1939 г. – в Москве нарком иностранных дел М.М. Литвинов вызвал британского посла и вручил ему советское предложение о создании единого фронта с Великобританией и Францией (камнем преткновения стало условие, что государства, которым угрожает нападение, должны принять гарантии военной помощи (право ввода войск на их территории) не только от Запада, но и от СССР)). 3.05.1939 г. – в СССР на посту наркома иностранных дел В.М. Молотов сменил единственного члена правительства, сохранившего самостоятельность и чувство достоинства, Максима Максимовича Литвинова, отстранив, таким образом, от должности лидера прозападного направления в советской политике.

…Мне по долгу работы приходилось часто выезжать в Вашингтон и встречаться с М.М. Литвиновым. Это был необыкновенный человек. С пронзительным взглядом и необыкновенно добродушной улыбкой. При своей физической полноте двигался легко и непринужденно. У американцев он пользовался большим авторитетом. Личность Максима Максимовича, его суждения всегда были объектами самого пристального внимания со стороны прессы. Журналисты всегда описывали посольские приемы М.М. Литвинова, его умные беседы, аналитические выкладки политики СССР и США. Его жена – англичанка по происхождению – часто бывала в нашей семье. На день рождения нашей дочери Эллочке она преподнесла прекрасную английскую книгу с дарственной надписью. Эта книга хранится в нашей семье как дорогая память о прошлом. 31 декабря 1951 г. в Москве, в автомобильной катастрофе, при загадочных обстоятельствах, в возрасте 75 лет погиб Максим Максимович Литвинов – советский государственный деятель, нарком иностранных дел до 1939 года.

Из открытой печати 10.03.1925 г. – в результате воздушной катастрофы, при невыясненных обстоятельствах погиб председатель Закавказского ЧК С.Г. Могилевский, самолет которого взорвался в воздухе, находясь в окрестностях Тбилиси (имелась версия о том, что, по приказу Сталина, Берия устранил претендента на свой пост). 15.07.1925 г. – Фрунзе попал в автомобильную аварию (вскоре авария случилась второй раз). 20.06.1929 г. – из Франции в Берлин выслан украинский эмигрант, националист Александр Севрюк, являвшийся членом руководства Союза украинских граждан во Франции (в 1943 году Севрюк работал в министерстве авиации Германии и погиб в автомобильной катастрофе). 12.07.1931 г. – в СССР в авиакатастрофе погиб начальник Оперативного управления Штаба РККА, видный военный теоретик В.К. Триандафиллов. 15.12.1934 г. – личный телохранитель Кирова оперкомиссар М.В. Борисов погиб в таинственной автомобильной катастрофе по дороге в Смольный, на допрос к Сталину (НКВД заметает следы бытовых причин убийства Кирова, который «при старой и больной жене часто заводил романы на стороне с балеринами и молодыми сотрудницами партаппарата»). 20.08.1935 г. – в автомобильной катастрофе при невыясненных обстоятельствах погиб генеральный секретарь НКИД СССР Иван Анатольевич Дивильковский (отец Дивильковского, литератор и журналист, был убит неизвестными в подмосковном лесу в 1932 году). 6.11.1936 г. – в авиационной катастрофе, по дороге из Германии в Москву, погиб агент Коминтерна, германский политический деятель, участник фракции «большинства» в компартии Польши Станислав Губерман (псевдоним «Вжос»). 17.01.1937 г. – из Испании, на лечение в Париж, направлен советник республиканского правительства Александр Орлов, попавший в автомобильную катастрофу и в результате получивший перелом двух позвонков. 11.05.1939 г. – под Рязанью, в авиакатастрофе на УТИ-4, погибли 29-летний Анатолий Константинович Серов, летчик, Герой Советского Союза и 32-летняя Полина Денисовна Осипенко, летчица, Герой Советского Союза (полеты шли в закрытой кабине). 4.07.1943 г. – день гибели в авиационной катастрофе главы польского правительства в эмиграции, 62-летнего генерала Владислава Эугениуша Сикорского, который поднялся в воздух в собственном бомбардировщике «Либерейтор» с одного из аэродромов в Гибралтаре в ходе инспекторской проверки польских войск, участвующих в боях на Средиземноморье (из 17 человек, находившихся на борту самолета, в живых остался только пилот; премьер-министром польского правительства стал Станислав Миколайчик, лидер Польской крестьянской партии). 25.01.1945 г. – в авиационной катастрофе погиб с женой посол СССР в Мексике, советский дипломат и журналист Константин Александрович Уманский, направлявшийся в Коста-Рику для вручения верительных грамот (за две недели до прибытия в Мехико сын советского министра авиационной промышленности застрелил дочь Уманского в Москве, а потом покончил с собой). 27.11.1947 г. – во время спецкомандировки в Чехословакию в автомобильной катастрофе погиб заместитель начальника отдела (Внешней разведки) Четвертого управления НКГБ СССР полковник Б.А. Рыбкин. 13.01.1948 г. – в Минске агентами МГБ убит председатель Антифашистского еврейского комитета Соломон Михоэлс (Вовси) и сопровождавший его театральный критик Голубов-Потапов, при этом в целях имитации несчастного случая был использован грузовик, который якобы сбил пешеходов (Сталин распорядился наградить убийц орденами: генерал- лейтенанты СИ. Огольцов и Л.Ф. Цанава были награждены орденами Красного Знамени, старший лейтенант Б.А. Круглов и полковник Ф.Г. Шубняков – орденами Отечественной войны 1-й степени, майоры А.Х. Косырев и Н.Ф. Повзун – орденами Красной Звезды). 31.12.1951 г. – в Москве погиб в автомобильной катастрофе при загадочных обстоятельствах Максим Максимович Литвинов, советский государственный деятель, нарком иностранных дел до 1939 г. 29.03.1953 г. – в Грузии, в автомобильной катастрофе погиб общественный и политический деятель Франции Ив Фарж (25 марта ему была вручена Международная Сталинская премия «За укрепление мира между народами»; известно, что Ив Фарж собирался правдиво информировать общественность Запада о существе «дела врачей»). 7.01.1962 г. – в автомобильную катастрофу попал выдающийся физик, основатель школы, почетный член Королевской академии в Лондоне, член академий в Голландии, Дании и США, лауреат Нобелевской премии 1962 г., академик Лев Давидович Ландау (в автомашину с Ландау, направлявшимся в Дубну, в Объединенный центр ядерных исследований, со стороны задней правой дверцы, где сидел Ландау, врезался самосвал); в марте 1962 г. ему была присуждена Нобелевская премия; с 1957 г. в КГБ Ландау считали «антисоветски настроенным человеком», поскольку после «венгерских событий» совет-скую систему он называл фашистской, а руководителей партии и правительства – палачами; умер Ландау в 1968 г. при операции кишечника. 4.10.1980 г. – на 659-м километре трассы Брест-Москва, в автомобильной катастрофе погиб кандидат в члены Политбюро Центрального Комитета (ЦК) Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), Первый секретарь ЦК Коммунистической Партии Белоруссии Петр Машеров (единственный к тому времени высший партийный и государственный руководитель СССР, удостоенный в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. звания Героя Советского Союза за участие в партизанском движении); кроме того, Машеров был удостоен звания Героя Социалистического Труда. После гибели Машерова было широко распространено мнение, что катастрофа была специально организована. 1.12.1992 г. – под Москвой, в автомобильной катастрофе погиб первый заместитель начальника Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Вооруженных Сил РФ, генерал-полковник Юрий Александрович Гусев, руководивший поиском Янтарной комнаты (на 74-м километре, с водителем, в результате действия неизвестного токсина контактного действия, случился обморок, и после судорожного поворота руля машина была выброшена на встречную полосу движения и врезалась в «Жигули», в которых находились два человека, в результате Гусев и оба пассажира «Жигулей» погибли).

О Голливуде сороковых О Голливуде сороковых годов можно говорить бесконечно. Красота, прекрасный климат, буйная вечнозеленая растительность, большое количество солнечных дней, близость океана – все это способствовало развитию кинопромышленности и киноискусства в начале века. Здесь стали создаваться одна за другой киностудии. Все это стало называться Голливудом, который быстро рос, строился, расширялся и уже в тридцатых годах фактически слился с Лос-Анджелесом. В те годы киноиндустрия Голливуда была в зените своей славы и выпускала свыше 500 фильмов в год. Кинофильмы, в основном, изготовлялись на студиях наиболее крупных американских кинофирм: «Метро-Голдвин», «XX Век Фокс», «Уорнер Бразерс», «Парамаунт», «Колумбия», «РКО», «Универсал» и другие.

29.02.1940 г. – кинофильм «Унесенные ветром» с Вивьен Ли в главной роли получил восемь «Оскаров» – высших наград Американской академии кино за достижения в отдельных номинациях. 3.10.1941 г. – в Нью-Йорке проходит премьера фильма «Мальтийский сокол», поставленного по роману Дэшила Хэммета режиссером-дебютантом Джоном Хьюстоном. Главную роль детектива Сэма Спейда сыграл Хэмфри Богарт.

Тысячи молодых людей со всех концов света ежегодно приезжали в Голливуд в поисках славы. Преклонение толпы перед кино, огромные гонорары, восхитительный свет реклам – все это привлекало людей, особенно молодежь. Англичане, французы, арабы, турки и многие другие ехали сюда искать «свое счастье». Видные режиссеры, артисты, композиторы, писатели, художники были частыми гостями советского консульства. О тех, с кем мы были не только знакомы, но и дружны, нам хочется рассказать, поделиться не только впечатлениями, но и воспоминаниями о них. Это были писатели Теодор Драйзер, Леон Фейхтвангер, Вальтер Скотт, дирижер Леопольд Стоковский, композитор Сергей Рахманинов, Гарри Уолас, Дмитрий Темкин, артисты Чарли Чаплин, Орсон Уэллес, Аким Тамиров, Грегори Ратов, Джон Гарфельд, Нельсон Эдди, Дженнета Макдональд, Михаил Чехов, Мэри Пикфорд, Пол Робсон, Дуглас Фербенкс и другие. О встречах с писателем Теодором Драйзером следует остановиться особо. Он жил и работал в Лос-Анджелесе, где написал множество книг, в которых описывает Америку богатую и нищую. После того как писатель в 1927 году посетил Союз, то окончательно перешел в своих убеждениях на сторону пролетариата. Он был нашим преданным другом до своей смерти в 1945 году. Теодор Драйзер часто приглашал нас к себе домой, любил беседовать с нами, у него была очень гостеприимная молодая красивая жена, которая нас также радушно принимала, угощала и каждый раз проявляла радость нашему посещению в их скромном доме. В одну из таких встреч у них дома Теодор Драйзер, как бы незаметно, приколол Лизе к ее костюму брошку «Жар-Птицу» как русский символ свободы. Мы бережно храним этот подарок. Теодор Драйзер преклонялся перед рабочим классом и трудовой интеллигенцией. При встречах он хорошо говорил об СССР, как победителе пролетарской революции. Писатель разоблачал гнилость капитализма, к которому, к сожалению, нас сейчас толкают, и преклонялся перед системой социализма, считая ее самой совершенной. О Теодоре Драйзере можно много говорить, но лучшим памятником его жизни остались его прекрасные художественные произведения, такие как: «Сестра Керри», «Дженни Герхард», «Титан», «Гений», «Каникулы» и другие. Он нам подарил «Американскую трагедию» – книгу с автографом «С любовью Лизе и Мише от Тео Драйзера»… В то время одним из крупнейших кинопромышленников являлся Уолт Дисней – прославленный мастер мультипликации, известный всему миру своими мультфильмами: «Три поросенка», «Бэмби», «Летающий слоненок», «Белоснежка и семь гномов», «Фантазия» на музыку Петра Чайковского и множеством других. У нас были друзья, которые работали на студии Диснея: композитор Бен Уоллас и художник Дмитрий Лебедев. Они-то нас и познакомили с самим Диснеем, у которого мы были неоднократно в студии-волшебнице, где нас встречали как советских гостей с любовью и расположением. Однажды Уолт Дисней сказал нам, что он делает фильмы для тех, кто еще не разучился смеяться и плакать. В то время студия Диснея напоминала нам огромный завод, предприятие с множеством цехов и рабочих художников: кто-то кукарекал, кто-то кудахтал, кто-то мычал, а кто-то пел под трель соловья. Звуки нас просто ошеломляли. В последнем цехе была уже готовая продукция, ее отсматривали на экранах, изменяли, монтировали по указанию самого Диснея. Из небольшого мультипликационного цеха фирма Диснея выросла в мировую индустрию мультфильмов.

Из архивов НКВД В 1923-1938 гг. существовало отделение американской еврейской объединенной агрономической корпорации «Агроджойнт», возглавляемой гражданином США – Розеном Жозефом (Иосифом Борисовичем), 1876 г.р., уроженцем Тулы, эмигрировавшем из СССР в США в 1921 году. Центральное отделение «Агроджойнт» находилось в Москве. Имелись отделения на периферии (Днепропетровск, Кривой Рог, Херсон, Симферополь, Джанкой). Согласно заключенному договору с Правительством СССР, отделение должно было оказывать техническую и хозяйственную помощь производственным и сельскохо-зяйственным еврейским артелям. Органами контрразведки НКВД было установлено, что отделение «Агроджойнт» в Москве является резидентурой американской, английской и германской разведок и одним из руководящих центров сионистско-клерикального подполья в СССР. 9.11.1939 г. – эмиссар Парижского отдела «Джойнт», доктор Горовиц Бенцион Вениаминович выехал в западные области УССР и БССР с целью создания там ряда комитетов «помощи беженцам», которые субсидировались организацией «Джойнт». В 1944 году «Джойнт» с территории США финансировал операцию взаимодействующих разведслужб Хаганы, Моссад и югославской политической полиции по секретной переброске с территории Югославии, на которую был разрешен безвизовый въезд, на территорию Палестины морским путем нелегальных иммигрантов. В этот же период сотрудники резидентуры британской разведки в Стамбуле полковник Гарольд Гибсон и майор Артур Уайттол установили оперативный контакт с представителями израильской спецслужбы в эмиграции «Моссад ле алия бет» (Институт «Б» по вопросам разведки), еврейской организации, располагавшей агентурной сетью, координирующей во имя идеи создания государства Израиль нелегальную иммиграцию совместно с организацией «Джойнт». Кстати, это было первое официальное упоминание «Моссад», как шпионской организации. В послевоенный период «Джойнт» принял участие в формировании военной и политической разведки и контрразведки Израиля, рекрутируя туда своих членов, и активно сотрудничал с разведками США и Израиля в деле создания баз для организации подрывной деятельности против СССР с территории зтих стран. Знаменательно, что после войны «Джойнт» возглавил Генри Моргентау, бывший в 1934-1945 гг. министром финансов США. Штаб-квартира «Джойнт» находилась в Нью-Йорке, а его европейского филиала – в Женеве.

…Большим нашим другом был великий Чарли Чаплин. Когда большая часть территории СССР еще была оккупирована фашистами, Чарли Чаплин был инициатором различных митингов и организатором пунктов сбора средств для нашей страны. Незабываемы встречи и митинги в честь приехавшей в Лос-Анджелес Людмилы Павличенко – Героя Советского Союза, легендарного снайпера, сбившего более трехсот фашистов под Сталинградом. На воюющих с немцами американцев красивая и эффектная Людмила произвела особое впечатление. На встречу с обворожительной русской красавицей пришли тысячи жителей столицы Голливуда, изрядно уставшей от зрелищ и знаменитостей. Ее встретили овациями и забросали цветами. Были и другие незабываемые встречи, когда Чарли Чаплин призывал народ помогать Советскому Союзу, чтобы сломить фашизм. К примеру, в огромном концертном зале «Шрайн Аудиториум» собралось 7 тысяч человек – людей самых различных слоев и профессий. Огромная сцена, где размещался президиум, была украшена знаменами СССР и США. Под гром аплодисментов и звуки оркестра, исполнившего «Интернационал», капитан советского корабля вместе с экипажем прошли через весь зал и заняли места в президиуме. Им преподносили цветы и подарки. Советские моряки с благодарностью принимали все это. А в следующий рейс привезли на танкере «Батуми» маленького медвежонка и преподнесли его лично Чарли Чаплину, который был бесконечно рад и благодарен. По приглашению Чарли Чаплина мы неоднократно бывали у него дома, где постоянно встречали знаменитых людей Голливуда. Однажды мы были приглашены к Чаплину в его домашний просмотровый зал на премьеру его фильма «Великий диктатор». С нами была и Людмила Павличенко. В этом фильме он показывает, как Гитлер захотел завладеть всем миром и…лопнул! В октябре 1947 года Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (Палата представителей Конгресса США) организовала расследование «подрывной деятельности в Голливуде». Многие видные деятели Голливуда поддерживали связь с Белым Домом в Вашингтоне, через которых мы получали нужную информацию. Одним из таких людей был известный кинорежиссер Борис Мороз, который был тесно связан с кандидатом в президенты США господином Уилки. К сожалению, этот кандидат не дожил до президентства из-за внезапной смерти. Трудно сказать, было ли это естественной смертью или его просто убрали противники. У Бориса Мороза отец и брат находились в Днепропетровске. Когда началась Вторая мировая война, кинорежиссер обратился в советское посольство с тем, чтобы помочь его отцу приехать в Америку. Учитывая, что он был известным человеком, встречи с ним наших людей проходили, главным образом, в его доме. Вероятно, из-за неосторожности наших людей, с которыми он был связан, контрразведка США обнаружила это и в его отсутствие установила подслушивающие устройства в его квартире, тем самым спровоцировав Бориса Мороза признаться, что он связан с советскими разведчиками, предъявив ему записи разговоров.

Из архивов разведки Известный кинорежиссер Голливуда Борис Михайлович Мороз с 30-х гг. являлся агентом советской разведки и находился на связи у резидента ИНО НКВД Зарубина. Мороз представлял интерес для советской разведки своей тесной связью с кандидатом в президенты США Уилки, который внезапно умер, не дожив до выборов. После того как Борис Мороз обратился в советское посольство в США с просьбой помочь его отцу и брату, которые проживали в Днепропетровске, приехать в Америку, ФБР установило подслушивающие устройства в его квартире и зафиксировало ряд его встреч с советским разведчиком. Было принято решение предъявить ему записи его разговоров с советскими разведчиками и заставить признаться, оформив все в виде явки Мороза с повинной. Наши советские органы действительно помогли его отцу приехать в Америку. Но контрразведка США поставила перед Б. Морозом ультиматум – он должен работать и на американцев, а в противном случае, будут обнародованы данные о его работе на Советский Союз. Он согласился работать «двойником». Центр, не подозревая, что он завербован американцами, пригласил его в Москву для инструктажа его дальнейшей работы. Позже он даже сделал фильм об этом. Из архивов разведки 13.09.1947 г. – в США с повинной в ФБР явился действовавший с 30-х гг, в качестве агента советской разведки Борис Михайлович Мороз, который находился на связи у резидента ИНО НКВД Зарубина и позднее у Джека Собля (Собль под давлением собранных в ФБР улик, дававших основание предать его суду по обвинению в государственной измене, дал показания в отношении агента советской разведки Марка Зборовского и своего брата Роберта Соблена, приговорен к пожизненному тюремному заключению в 1961 году, но был выпущен под залог, сбежал в Израиль, где израильские власти приняли решение о его выдаче американцам, после чего при транспортировке в США через Лондон Роберт Соблен в сентябре 1962 г. покончил жизнь самоубийством). Мороз согласился стать «двойником» и уже в этом качестве посетил Москву для инструктажа о дальнейшем сотрудничестве с советской разведкой.

Я пишу об этом случае потому, что неоднократно бывал у Бориса Мороза дома, подвозил наших товарищей, которые с ним конкретно работали. Уже после войны, примерно в 1953 году, он появился в Европе под видом золотоискателя, о чем сообщала пресса. Его приезд в Москву и общение с нашим высшим руководством было освещено также в немецком журнале «Шпигель». Во время Великой Отечественной войны (1941-1945) большинство американцев поддержало нас и старалось помогать нам не только материально, но и духовно. В Лос-Анджелесе были организации, которые устраивали митинги, показывали наши фильмы о трудной борьбе, которую ведет советский народ с фашизмом. Это были люди, такие как адвокат Ворон, общественная деятельница Мид и другие. Помню, как после написания композитором Шостаковичем седьмой симфонии, дирижер Стоковский обратился в консульство с просьбой, чтобы ему дали возможность первому в Америке исполнить это произведение. Консульство при помощи Стоковского и Орсона Уэллеса организовало выезд симфонического оркестра в лагерь военнослужащих. Военный лагерь находился в ста километрах от Лос-Анджелеса. И вот, в вечернее время, несколько тысяч американских солдат и офицеров, большое количество голливудских звезд того времени собрались в пустыне под открытым звездным небом слушать впервые в Америке оркестр под управлением дирижера Леопольда Стоковского и пианиста Горовца, который исполнил историческую симфонию, посвященную Великой Отечественной войне. Триумф был грандиозный, не хватает слов, чтобы передать то состояние души и восторга всех присутствующих. Симфония Шостаковича вызвала у всех понимание и уверенность в том, что, несмотря на трудности, которые испытывает Советский Союз в яростной борьбе с фашизмом, есть силы к победе у народа, творческие представители которого создают такие грандиозные музыкальные произведения. За время пребывания в Америке мы приобрели много друзей, которые симпатизировали нам, нашей стране. Свои конкретные задачи выполняло Управление стратегических служб США.

11.07.1941 г. Указом президента США Ф. Рузвельта основные структуры Управления координации информации, связанные с разведкой и проведением специальных операций, переданы под контроль Объединенного комитета начальников штабов и переименованы в Управление стратегических служб (УСС), а назначенному на должность его руководителя нью-йоркскому адвокату Уильяму Дж. Доновану, впоследствии генерал-майору, было поручено разработать проект такой организации (Рузвельт сказал Доновану: «Хорошо, что ты начнешь с самого начала. Ибо США еще не имели того, что называется разведывательной службой»). УСС – главный орган политической и военно-стратегической разведки США в период войны. УСС состояло из двух основных управлений: диверсионного и информационного. С конца войны УСС начало проводить подрывную работу против СССР, собирая разведывательную информацию, поддерживая контакты с антисоветскими зарубежными центрами, забрасывало агентуру на территорию СССР, оккупированную немецко-фашистскими войсками, особенно в западные области Украины, Белоруссии и в Прибалтику, с целью установления связи с буржуазными националистами.

Шел военный 1943 год. Пришло время возвращаться на свою родину. Во второй половине 1943 г. мы из Лос-Анджелеса выехали поездом в Сан-Франциско. Там на рейде стоял большой океанский пароход водоизмещением 18 тысяч тонн, он был загружен разными продуктами и оружием, предназначенными для Советского Союза, для фронта. Мы погрузились на этот пароход «Трансбалт», который нас доставил во Владивосток.

10 октября 1941 г. – во Владивостоке открыто генеральное консульство США в составе 6 человек (консульство возглавил опытный разведчик-агентурист, бывший начальник консульского отдела посольства США в Москве Ангус Уорд, который занимался вербовочной работой).

Плыть по Тихому океану в то время было небезопасно, так как во всем водном пространстве происходили военные действия между Японией и Соединенными Штатами Америки. Тихоокеанским флотом охранялось 93 парохода Морфлота, перевозящих грузы из США во Владивосток. На каждом пароходе плавало от 8 до 15 военнослужащих в составе вооруженных команд. Американская разведка проявляла настойчивый интерес к военнослужащим, которые иногда нарушали дисциплину на судне и на берегу за границей. Было известно, что ФБР распорядилось снять с работы на американских судах всех профашистски настроенных немцев и направило их на работу по советским пароходам с задачей – помогать ФБР бороться с «красной опасностью». В результате данных, полученных советской контрразведкой, за недостойное поведение за границей от дальнейшего загранплавания было отведено более 20 человек только из числа военнослужащих. Каждое судно, плывущее в сторону Советского Союза, осматривалось японской военной пограничной охраной. Если бы японцы обнаружили, что корабль везет оружие, нашему пароходу «Трансбалт» не удалось бы достичь советского берега. Это был, конечно, большой риск, но стране не хватало продуктов питания и оружия. Уже на подходе к Владивостоку корабль был остановлен, и японские военные представители с улыбкой поднялись к нам по трапу. Капитан предъявил им бумаги о наличии пассажиров и груза, в которых оружия не числилось. А пассажиров-то было всего восемь человек – наша семья из четырех человек, а также сотрудники Центральной студии документальных фильмов – операторы Микоша, Лыткин, Халушаков и Константин Васильев (изобретатель кинокамеры «Конвас»). Японцы приказали капитану корабля Трофимову до утра не двигаться и отбыли согласовывать свои дальнейшие действия. Корабль стал на якорь. Неизвестно, чем бы закончилось наше путешествие, какой была бы судьба людей и груза, если бы ни действия капитана Трофимова. Он взял на себя смелость: в кромешной темноте, без освещения, снялся с якоря и направил корабль в сторону Владивостока. Утром мы проснулись в порту родной страны. Следует сказать, что было небезопасно двигаться в ночное время по заминированному японцами морю без лоцмана. Из Владивостока поездом выехали в Москву. Во время остановки поезда в Омске мы познакомились с известным актером и режиссером Николаем Павловичем Охлопковым, который вместе с театром возвращался в Москву из эвакуации. Он стал нашим другом, помог найти в Москве временное жилье, ввел нас в круги высшего общества в СССР. Через Охлопкова мы встречались с писателями Валентином Катаевым, Константином Симоновым, народной певицей Лидией Руслановой и ее мужем – генералом Крюковым, с актрисой Валентиной Серовой и многими театральными деятелями. Работая за рубежом на правах вольнонаемного, в 1943 году я добровольно вступил в Советскую Армию в звании лейтенанта (это звание я получил в Ленинградском университете, где была военная кафедра). Главное учреждение, где я работал, находилось в Москве, а уехали мы в Америку из Ленинграда. Возвратиться же в Ленинград не было возможности, так как дом, в котором мы жили, был разрушен. Кроме того, в то время в Ленинград можно было попасть только воздушным путем. В течение нескольких месяцев я находился в резерве и без всякого занятия. Впоследствии был назначен в качестве преподавателя по подготовке разведчиков-нелегалов для работы за рубежом. Вскоре я был назначен заместителем начальника по учебной части в одной из разведывательных школ, где проработал с 1944 по 1947 год до расформирования школы. Окончилась Великая Отечественная война. Страна наша как будто бы приобрела союзников в лице США и Англии, и, казалось, можно немного расслабиться и не так активно заниматься подготовкой разведчиков-нелегалов. Все население Советского Союза энергично взялось за восстановление разрушенного фашистами народного хозяйства.