Промахи азиатов

Вскоре после нападения Японии на США в 1941 г. ее военные планы в основном были выполнены. Она не собиралась вторгаться в пределы Соединенных Штатов, а скорее стремилась создать кольцо неприступных оборонительных укреплений вокруг захваченных территорий. Однако высшее японское командование, ослепленное достигнутыми успехами и страстно жаждавшее новых, решило продолжать наступление. Потери японских ВМС, которые по предварительным подсчетам должны были составить четверть личного состава и боевой техники, оказались ничтожно малыми. Сил для нового наступления оставалось более чем достаточно. Кроме того, японские военные стратеги утверждали, что защита захваченных территорий будет обеспечена лучше, если периметр обороны будет больше.

Поэтому японцы приступили к выполнению двух честолюбивых планов. Один из них предусматривал наступление десантных войск в южном направлении для создания угрозы Австралии. Второй был нацелен на Мидуэй, крошечный атолл в центре Тихого океана, который, как часовой, стоял на пути к Гавайским островам. Этот план состоял из Двух частей. Первая включала захват атолла, имевшего стратегическое значение. Целью второй, более важной части было завлечь в ловушку и уничтожить оставшийся после разгрома Тихоокеанский флот США, который, несомненно, попытался бы защитить атолл Мидуэй.

Но японское командование не знало, что у американцев было секретное оружие, которое могло изменить положение на Тихом океане. Это оружие находилось в длинном, узком подвальном помещении административного здания на территории военно-морской базы на Перл-Харборе. Там размещалось подразделение радиотехнической разведки, обслуживавшее Тихоокеанский флот США. К началу войны оно состояло из тридцати офицеров и рядовых. В их задачу входило вскрытие японской военно-морской шифрсистемы, сокращенно именовавшейся «ЯВ-25А». Название было присвоено ей американскими криптоаналитиками, занимавшимися вскрытием этой самой распространенной системы шифрования японских ВМС, с помощью которой передавалась примерно половина всех сообщений.

Тем временем японцы, которые и не подозревали обо всей этой бурной деятельности, начали проявлять смутное беспокойство по поводу слишком большого срока действия кода «ЯВ-25А». Его новое издание, которое американцы стали потом называть кодом «ЯВ-25Б», планировалось ввести 1 апреля 1942 г. Однако трудности доставки кодовых книг кораблям, находившимся в движении, вынудили отложить замену кода до 1 мая.

Благодаря этой отсрочке к 17 апреля из перехваченной американцами военно-морской шифрпереписки Японии остались непрочитанными лишь отдельные части. Полученные большие участки открытого текста давали возможность проникнуть в суть японских военных планов наступления в направлении Австралии. Своевременно принятые командующим Тихоокеанским флотом США Нимитцем меры сорвали эти планы. Но остановка японцев на южном направлении не изменила их грандиозных планов достичь победы в войне против Америки.

Наступило 1 мая, а смены кода «ЯВ-25А» на «ЯВ-25Б» так и не произошло: в силу тех же причин, что и раньше, японцы вновь отложили ее на месяц – до 1 июня. По-видимому, они полагали, что их шифры не вскрыты и замена не обязательна. Если бы замена произошла 1 мая, как планировалось, то она бы лишила американских дешифровальщиков возможности чтения японской военно-морской шифрпереписки по крайней мере на несколько недель, которым суждено было стать решающими.

20 мая 1942 г. главнокомандующий японским объединенным флотом адмирал Ямамото издал и разослал своим подчиненным оперативный приказ с подробным изложением тактических приемов, которые необходимо использовать в ходе нападения на атолл Мидуэй. Приказ Ямамото перехватили посты подслушивания американцев. Очень большая длина криптограммы указывала на ее важность. Более недели американские дешифровальщики бились над десятой частью ее текста, никак не поддававшейся прочтению. Именно она содержала самые важные данные приказа – даты, время начала и место проведения военных операций. О них американские дешифровальщики могли только догадываться, опираясь в своих предположениях на косвенные данные.

Из-за предположительного характера полученной информации беспокойство высшего военного руководства страны все возрастало: от точности дешифрования приказа Ямамото зависели как будущий ход военной кампании на Тихом океане, так и само существование американского флота. Поэтому проверка догадок относительно самой важной части приказа Ямамото была поручена другим разведывательным службам ВМС США, а основное внимание дешифровальщиков подразделения радиотехнической разведки было обращено на прочтение остальных девяти десятых шифрованного текста этого приказа.

Начальник подразделения радиотехнической разведки капитан Джозеф Рошфор решил хитростью заставить японцев подтвердить правильность догадок относительно содержания той части шифртелеграммы с приказом главнокомандующего, которую дешифровальщики никак не могли прочесть. Рошфор составил донесение, в котором гарнизон Мидуэя сообщал, что его установка по опреснению воды якобы вышла из строя. Донесение было передано открытым текстом. Два дня спустя среди вороха перехваченных японских сообщений появилось одно, в котором говорилось, что «AF» испытывает нехватку пресной воды. Таким образом было раскрыто кодовое слово, применявшееся японцами для обозначения атолла Мидуэй.

Оказавшаяся в распоряжении американцев информация о планировавшемся нападении на Мидуэй была во всех отношениях достоверной – она поступила от самих японцев и даже была перепроверена. Оставалось только выяснить, когда это произойдет. 27 мая 1942 г. штаб главнокомандующего Тихоокеанским флотом США Нимитца выдвинул предположение, что операция начнется 3 июня. Аргументация в пользу этой даты была убедительной, но она не была подтверждена выводами криптоаналитиков.

И вот – очередной успех подразделения радиотехнической разведки: взломан шифр, с помощью которого были засекречены даты и время в тексте приказа Ямамото. Предположения Нимитца полностью подтвердились. Последовавшая смена японского кода в июне 1942 г. не повлияла на ход событий у атолла Мидуэй, поскольку все планы были уже составлены и японская военная операция начала разворачиваться. Впоследствии в своих воспоминаниях Нимитц написал:

«Мидуэй был в основном победой криптоанализа. Пытаясь нанести удар внезапно, японцы сами попали под внезапный удар».

Маршалл был более конкретен:

«Благодаря криптоанализу мы могли сконцентрировать наши ограниченные силы для отражения нападения японских военно-морских сил на Мидуэй, в противном случае мы были бы за тысячи и тысячи километров от нужного места».

Справедливости ради надо сказать, что работу американских дешифровальщиков часто облегчали сами японцы. Безопасность связи последних была на таком низком уровне, что иногда казалось, что им все равно. Например, ВМС Японии пытались найти для печатания своих кодовых книг растворявшуюся в морской воде типографскую краску, с тем чтобы при выбрасывании их за борт или потоплении судна печатный текст исчезал. Однако, когда научно-техническая лаборатория сообщила, что она не может изготовить такую краску, которая полностью растворялась бы при попадании в морскую воду и тем не менее была бы стойкой против дождя, морских брызг и испарений, от этой разумной идеи отказались. А зря.

Ночью 29 января 1943 г. японская подводная лодка с грузом имела несчастье всплыть вблизи новозеландского противолодочного корабля «Киви». Заметив лодку, капитан «Киви» дал команду «полный вперед» для ее тарана, хотя та была в полтора раза больше «Киви» и обладала значительно большей огневой мощью. После четырех таранов лодка обратилась в бегство и через несколько часов, потеряв управление, села на мель на северо-западном выступе острова Гуадалканал. Среди прочего груза японская подводная лодка везла двести кодовых книг. Ее экипаж закопал часть из них на побережье, занятом противником. Когда об этом стало известно японскому штабу, был отдан приказ о том, чтобы бомбардировкой с воздуха и торпедированием с подводных лодок попытаться уничтожить документы, которые перевозила севшая на мель подлодка. Однако американцы подоспели раньше и успели захватить кодовые книги, в числе которых были как действующие, так и резервные. А через несколько месяцев японцы поплатились за эту неудачу жизнью своего командующего флотом.

Удивительно, но факт остается фактом: в том, что касалось безопасности связи, японцы возлагали основные надежды не на подготовку персонала или стойкость своих шифров, а больше следили, чтобы своевременно были «вознесены молитвы во имя славных успехов в выполнении священного долга в великой войне в Восточной Азии». К тому же они слишком полагались на малопонятность своего языка, придерживаясь того взгляда, что иностранец не в состоянии выучить многочисленные значения отдельных иероглифов достаточно твердо, чтобы знать японский язык хорошо.

В 1943 г., благодаря стараниям криптоаналитической службы Тихоокеанского флота США, случилось одно из самых драматических событий, которое когда-либо происходило в результате получения доступа одной воюющей стороны к секретным данным другой.

Весной этого памятного в истории криптоанализа года адмирал Ямамото решил совершить инспекционную поездку по военно-морским базам Японии в северной части Соломоновых островов. 59-летний Ямамото был выдающейся фигурой в японских ВМС. Именно он задумал удар по Перл-Харбору и хвастал, что будет диктовать условия мира американцам в Белом доме. Американские спецслужбы характеризовали его как исключительно способного, энергичного и сообразительного человека и сделали вывод, что любой его преемник был бы ниже Ямамото и по личным, и по деловым качествам. Смерть командующего, являвшегося самым одаренным стратегом военной машины противника, несомненно, деморализовала бы его подчиненных, которые в силу японской традиции чтили своих командиров гораздо больше, чем американцы.

Обычно японские базы заранее предупреждались о визите командующего, чтобы там могли как следует подготовиться к инспекции. Поэтому 13 апреля 1943 г. маршрут поездки Ямамото, намеченной на 18 апреля, был передан частям и соединениям, которые тот намеревался посетить. Слишком большое разнообразие адресов, а также необходимость обеспечить безопасность главы ВМС Японии побудили японского связиста выбрать действовавшее издание кода «ЯВ-25», наиболее распространенного и стойкого, чтобы закрыть эту информацию «броней» шифра.

К несчастью для японцев, «броневое покрытие» их линий связи оказалось «растворено» едкой «кислотой» американского криптоанализа. Объединенными усилиями военных криптоаналитиков США и с помощью документов, добытых с севшей на мель у острова Гуадалканал японской подводной лодки, удалось прочитать шифртелеграмму, содержавшую данные о маршруте Ямамото.

Смертный приговор Ямамото был вынесен Нимитцем 17 апреля, запечатан и доставлен по назначению будущим палачам японского главнокомандующего – летчикам-истребителям военно-воздушных сил США. Выгоды от успешной операции по устранению Ямамото перевесили опасения вызвать у японцев подозрения, что американцы вскрывают их шифры, и тем самым лишить последних возможности продолжать получать разведывательную информацию из японских каналов связи в будущем. 18 апреля приговор был приведен в исполнение. В воздушном пространстве над островом Бугенвиль в Тихом океане самолет с Ямамого на борту сбили американцы.

Как и предполагал Нимитц, смерть Ямамото потрясла всю страну. С большой помпой его обуглившееся тело было предано земле в одном из токийских парков. Смерть героя, который пользовался огромной популярностью, привела в уныние японских солдат, моряков и гражданское население.

Представители вооруженных сил США, следуя совету Нимитца, решительно отрицали, что им известны какие-либо подробности случившегося. Ходили слухи, что то ли произошла банальная авиакатастрофа, то ли Ямамото в порыве отчаяния сделал себе харакири. Однако правдивые сведения о произошедшем просачивались во все более и более широкие круги американской общественности.

Третий из четырех параграфов, напечатанных на всех обложках секретных сводок «Магии», неизменно гласил:

«Нельзя предпринимать никаких действий на основании сообщенной здесь информации, несмотря на временную выгоду, если такие действия могут привести к тому, что противник узнает о существовании источника».

Еще 7 июня 1942 г., когда битва у атолла Мидуэй была в полном разгаре, американская газета «Чикаго трибюн» поместила на своих страницах статью, в которой прямо говорилось о наличии в руках военно-морского министерства США информации об оперативных планах японского командования ВМС. Более того, в газетной статье подробно описывался состав и характеристики японских морских соединений, участвовавших в этой битве. В ходе последовавшего разбирательства ВМС США отказались от предъявления газете обвинения в разглашении государственной тайны только для того, чтобы не привлекать внимания японцев. Надежды оправдались: японцы так и не догадались, что их шифрованные сообщения читались противником.

Не заметили японцы и выступления в конгрессе члена палаты представителей от штата Пенсильвания Холланда. Тот начал с критики «Чикаго трибюн» за злоупотребление свободой прессы. «Американские парни будут продолжать умирать из-за услуги, которая была оказана врагам этой газетой», – сказал Холланд. А затем пояснил для непонятливых, в чем именно состояла услуга: «Чикаго трибюн», мол, проболталась о том, что «каким-то образом ВМС США добыли секретный военно-морской код Японии».

Осенью 1944 г. в котле американской национальной политики создалась взрывоопасная ситуация. Республиканская партия готовилась выставить кандидатуру Дьюи на пост президента. Одним из главных аргументов республиканцев в предвыборной кампании было обвинение правительства США в том, что его непростительная инертность позволила японцам осуществить успешное нападение на Перл-Харбор. Делались даже намеки на то, что президент Рузвельт, учитывая сильные настроения в американском обществе в пользу изоляционизма, умышленно вызвал нападение, чтобы втянуть Америку в войну. Для подтверждения обвинений распространялись сведения, что американцы вскрыли японские шифры еще до Перл-Харбора. Из этого республиканцы делали вывод, что дешифрованные криптограммы Японии предупреждали Рузвельта о грядущем нападении, но тот с преступной небрежностью ничего не предпринял, чтобы дать японцам достойный отпор. По мере того как предвыборная кампания набирала ход, в речах американских политиков равного ранга стали появляться прозрачные намеки на «Магию».

Обеспокоенный сложившейся ситуацией начальник генштаба вооруженных сил США Маршалл написал Дьюи письмо на трех страницах, указав в нем на чрезвычайную опасность разглашения «магической» информации. Во втором абзаце этого письма говорилось:

«То, что я должен сообщить вам ниже, представляет собой такой большой секрет, что я считаю себя обязанным попросить вас либо приняв письмо с условием, что вы никому не сообщите его содержание и вернете его, либо прекратить дальнейшее чтение».

При чтении третьего абзаца в поле зрения Дьюи попало слово «криптография» Он тут же прекратил чтение, вернул письмо доставившему его офицеру армейской дешифровальной службы Картеру Кларку и сказал, что «не может давать неблагоразумных обязательств».

Обсудив отказ Дьюи, Маршалл и Кларк решили попытать счастья еще раз. Они частично переделали письмо и позвонили кандидату в президенты. Тот согласился прочитать письмо только в присутствии своего советника. Дьюи хотел иметь подтверждение факта прочтения письма в случае, если что-то произошло бы с Маршаллом. По этой же причине он настаивал, чтобы письмо оставили ему на хранение. Второе письмо оказалось более убедительным для Дьюи. В нем Маршалл изложил поистине трагические последствия, которые могли бы иметь место, если бы из политических дебатов противник догадался о важнейших источниках информации, находившихся в распоряжении американцев. Дьюи тщательно взвесил аргументы Маршалла, к которому был лично расположен, как к весьма справедливому и уважаемому человеку. С одной стороны, на карту было поставлено руководство могущественной страной, с другой – вероятность продолжения войны, в которой ежедневно гибли сотни американцев. После двух дней размышлений Дьюи решил пожертвовать карьерой и не упоминать в своих публичных выступлениях о вскрытии японских шифров.

Дьюи потерпел на президентских выборах полное поражение. После этого Маршалл и Дьюи долго обменивались любезностями в византийском стиле, работая явно на публику. Маршалл направил Дьюи подборку копий телеграмм «Магии», чтобы тот мог воочию убедиться, как содержавшаяся в них информация помогала проведению операций на Тихом океане. Дьюи заявил Маршаллу, что слышал, будто в конгрессе пройдут дебаты по поводу Перл-Харбора, и предложил свои услуги, чтобы помешать их проведению. Маршалл ответил, что он уже однажды поставил Дьюи в затруднительное положение своими просьбами, которые повлияли на ход избирательной кампании. На что Дьюи отреагировал заявлением, что это было не его личным делом, а делалось ради достижения победы в войне. Так перестала существовать самая серьезная угроза безопасности «Магии», которая, как это ни парадоксально звучит, исходила не от японцев, а изнутри, от собственных политиканов.