Попытка ответа на больной вопрос. Валерий Калинин, капитан 1 ранга в отставке. Память.

В последнее время средства массовой информации уделяют значительное внимание автору нашумевших на Западе книг «Аквариум» и «Ледокол» РЕЗУНУ, который, очевидно, по скромности, присвоил себе литературный псевдоним СУВОРОВ. Массовый тираж этих книг в России, статьи Резуна в самых престижных и солидных печатных органах, внимание телевидения, в частности передачи «Совершенно секретно», создают об этом человеке мнение как о герое нашего времени.

В 1973–1978 годах по роду работы мне пришлось неоднократно встречаться с Резуном, рассматривать все материалы, связанные с его автобиографическими данными и оперативными документами по его работе в Женеве. В то далекое время я был одним из немногих, кто не верил в добровольный уход Резуна на Запад, и я сделал многое для того, чтобы командование ГРУ приняло неординарные меры по его поиску и возвращению на родину.

Широкие публикации Резуна и о Резуне заставили меня вспомнить события далеких дней, далеко не самых лучших в моей карьере, и на основании своих воспоминаний, многократного анализа прошедших событий ответить для себя и для читателей на вопрос: «Кто вы, капитан Резун?»

В 1978 году в ГРУ произошло чрезвычайное происшествие. 10 июня в Женеве при неизвестных обстоятельствах исчез капитан Резун В.Б., который работал там в аппарате ГРУ с паспортом 3-го секретаря представительства СССР при ООН и других международных организациях. Вместе с ним исчезли его жена Резун Татьяна Степановна и двое детей, дочь 1972 года рождения и сын 1976 года рождения. Посещение его трехкомнатной квартиры показало, что там был произведен настоящий погром. Выброшенные из ящиков и разбросанные по всей квартире вещи, неубранные кровати, битая посуда создавали впечатление насильственного вывоза квартирантов. Первое впечатление подтверждалось опросом соседей, которые слышали ночью заглушённые крики и детский плач. В отличие от аналогичных случаев исчезновения советских людей, которые впоследствии всплывали в западных странах и просили политического убежища, хозяева с собой практически ничего не взяли, включая ценные вещи жены и большую коллекцию монет (Резун увлекался нумизматикой). Исчезла также автомашина Резуна.

Произведенная тщательная проверка наличия документов в разведаппарате не выявила случаев хищения их или предметов оперативной техники.

Швейцарские власти как в Берне, так и в Женеве сразу же были поставлены в известность об исчезновении советского дипломата и его семьи, и была высказана просьба незамедлительно принять меры к их поиску и о результатах сообщить в представительство. Аналогичные меры предпринимались и по другим каналам.

В связи с тем, что швейцарские власти проявляли неоправданную медлительность с принятием эффективных мер по розыску Резуна и его семьи, МИД СССР поручил послу СССР в Швейцарии заявить политдепартаменту Швейцарии, что с 10 июня прошло более чем достаточно времени для того, чтобы выяснить, что же произошло с советскими гражданами, обладающими дипломатическим статусом, и что позиция швейцарских властей в этом вопросе является совершенно несовместимой как с существующей международной практикой, так и с характером отношений между СССР и Швейцарией.

Одновременно МИД СССР через советские посольства запросил возможную информацию о местонахождении Резуна в госдепартаменте США и МИД Великобритании.

И только 27 июня, через 17 дней, политдепарламент Швейцарии сообщил нам, что Резун с семьей находится в Англии, где попросил политическое убежище. Примерно в это же время полицией была обнаружена и автомашина Резуна, которая с дипломатическим номером две недели стояла в 20 км от Женевы около пожарной части.

Предпринимая такие активные действия, командование ГРУ исходило из того, что биография капитана Резуна была безупречной и в его работе и поведении не отмечалось каких-либо настораживающих моментов. Резун во время обучения в Калининском суворовском училище и в Военно-дипломатической академии Советской армии имел только положительные характеристики, только с положительной стороны зарекомендовал себя на практической работе в штабе военного округа и вразведаппарате ГРУ в Женеве. Никаких сигналов по линии 3-го Управления КГБ СССР (вбенная контрразведка) и управления «К» КГБ СССР (контрразведка ПГУ) не поступало.

Семейное положение: отец — подполковник запаса, старший брат — майор Советской армии. В общении с товарищами и в общественной жизни производил впечатление архипатриота своей Родины и вооруженных сил, готового грудью лечь на амбразуру, как это сделал в годы войны Александр Матросов. В партийной организации среди товарищей выделялся своей чрезмерной активностью в поддержке любых инициативных решений, за что получил прозвище Павлика Морозова, чем очень гордился. Служебные отношения складывались вполне благоприятно: незадолго до исчезновения был повышен в дипломатическом ранге с атташе до 3-го секретаря с соответствующим повышением оклада, в порядке исключения срок пребывания был продлен еще на один год. По окончании командировки Резун знал, что его использование планировалось в центральном аппарате ГРУ.

Характеристика Резуна, каким он представлялся в ГРУ, обязывала командование принять все возможные меры, чтобы прийти на помощь своему офицеру. Проведенный анализ обстоятельств исчезновения, его личные и деловые качества, взаимоотношения в семье, с товарищами, имевшиеся оперативные связи, медлительность швейцарских властей в поиске Резуна приводили к мнению, что Резун был насильно похищен одной из спецслужб блока НАТО и его пытаются склонить к измене. Таким образом, битва за возвращение Резуна с семьей на родину продолжалась.

28 июня английские газеты сообщили, что Резун с семьей находится в Англии. Через несколько дней нашему посольству в Лондоне ушло указание — потребовать в МИД Англии встречи с Резу ном. Учитывая неоднократный отказ английских властей на наши требования о личной встрече с консулом, через посольство в МИД Англии были переданы личные письма Резуну и его жене от родителей с просьбой об ответе. Ответа не последовало. Примерно в это же время было передано личное письмо от матери Резуна премьер-министру Англии Маргарет Тэтчер с просьбой от матери к матери вернуть ей сына или хотя бы встретиться с ним. Ответа не было.

В течение всего июля продолжалась переписка между МИД СССР и МИД Англии по поводу Резуна. Английские власти отказывали нашим сотрудникам во встрече, мотивируя это отказом самого Резуна как от встреч, так и от ответов на письма.

В начале августа была предпринята последняя попытка связаться с Резуном. В Англию выехал для встречи с сыном отец Резуна — Резун Богдан Васильевич. Несмотря на настойчивые просьбы нашего посольства, отца Резуна, англичане не дали ему встретиться ни с сыном, ни с его женой. Более того, ему отказали во встрече и со своими внуками. Перед отлётом из Лондона в советском посольстве была проведена пресс-конференция, на которой выступил Б. В. Резун. Он справедливо задал вопрос: чего же опасаются «опекуны» Резуна, отказывая его отцу во встрече с сыном, если решение сына, как они утверждают, является добровольным, чего опасаются английские власти, отказывая в предоставлении отцу номера телефона сына, если они уверены втом, что Резун и его жена действительно добровольно решили остаться в Англии?

Это вопросы 15-летней давности, на которые Резун и его покровители не ответили и сегодня.

В создавшихся условиях необходимо было принимать экстренные меры по обеспечению безопасности своих людей, находившихся за рубежом, которых знал Резун, и оперативных связей. В результате таких вынужденных мер десятки людей были отозваны в Москву, и все оперативные связи разведаппарата в Женеве были законсервированы. Общий урон, который понесла наша служба, не поддается простому арифметическому учету, как и поломанные карьеры и судьбы многих офицеров ГРУ. Возможно, это не очень удачное сравнение, но мне представляется, что удар, нанесенный уходом Резуна нашей службе, можно было бы сравнить с временным прорывом линии наших боевых порядков, с поражением на отдельном участке фронта.

Каковы причины этого поражения? Почему Резун оказался по другую сторону линии фронта? Недовольство существующим политическим сгроем, господством Коммунистической партии? Не подходит для Павлика Морозова. Отсутствие патриотизма, любви к своей Родине? Нельзя согласиться. Неудовлетворенность служебным положением? Исключается. В свои 28 лет окончил два высших военных учебных заведения, и для него открывалась перспективная карьера в центральном аппарате ГРУ. Финансовые затруднения? В 30 лет уже 3-й секретарь, жена работает в представительстве, трехкомнатная квартира, автомашина. Отклонения в нормах поведения, психика, чрезмерные увлечения? Ничего подобного не отмечалось, внешне и внутренне выглядел как преданный партии и воинскому долгу офицер.

Опять тот же вопрос 15-летней давности: почему исчез и не вернулся? Нельзя же принять всерьез его версию о том, что он бежал на Запад по политическим причинам, из-за неприятия коммунистической системы.

Со своей стороны, как человек, хорошо знакомый со всеми обстоятельствами так называемого «Дела Резуна» и лично его знавший, полагаю, что в его исчезновении замешаны английские спецслужбы. Ведь не случайно он оказался в Англии, не случайно английские официальные лица отказывали консульским работникам, его отцу во встрече с ним, не случайно мы (я имею в виду советские официальные лица и родителей Резуна) не получили от него ответа ни на одно письмо. Хотели услышать от Резуна только два слова: «Остаюсь добровольно». Вот их-то мы и не услышали. В пользу этого утверждения говорит еще один факт. Резун был знаком с английским журналистом, редактором военно-технического журнала в Женеве. К этому человеку был проявлен с нашей стороны оперативный интерес. Думаю, что встречную разработку вели английские спецслужбы. Анализ этих встреч незадолго до исчезновения Резуна показал, что в этом поединке силы были неравные, Резун уступал по всем параметрам. Поэтому было принято решение запретить Резуну встречи с английским журналистом. События показали, что это решение было принято уже поздно, и дальнейшее развитие событий вышло из-под нашего контроля.

Прошло 15 лет, и вот новая встреча с Резуном, но уже по разные стороны линии фронта. Пришло время расставить все акценты и в нескольких словах ответить на вопрос: «Кто вы, капитан Резун?» Это важно не для его бывших соратников — они давно ответили на этот вопрос, это важно для миллионов читателей, которым наши средства массовой информации представляют Резуна героем нашего времени.

Для разведки нет мирного времени, разведка всегда находится в состоянии войны с разведкой и контрразведкой противника. В этой войне, носящий закрытый, тайный характер, есть герои, есть офицеры, честно и самоотверженно выполняющие свой профессиональный долг, есть жертвы, есть раненые, но есть и предатели. Во время Великой Отечественной войны некоторые советские военнослужащие, попавшие в плен, давали себя завербовать, чтобы иметь возможность вернуться на Родину, припасть к ее ногам и на коленях умолять, чтобы дали возможность своей кровью искупить вину. Но не этот путь избрал для себя Резун. Совершивший преступление перед Родиной, вооруженными силами, изменивший воинской присяге, предавший своих товарищей по службе, он пытается оклеветать, очернить, облить грязью и Родину, и вооруженные силы, и военную разведку, которые воспитали его, дали образование и доверили выполнять святой долг каждого патриота своей страны — защищать свое Отечество. Подтверждением этого могут служить злобные, полные клеветы на наш народ, вооруженные силы, военную разведку такие пасквили, как «Аквариум» и «Ледокол». Разговор об этих «трудах» Резуна требует отдельного рассмотрения, настолько это все лживо и тенденциозно. Хорошо знакомый с системой военной разведки, обстоятельствами внезапного нападения фашистской Германии на Советский Союз в июне 1941 года, с полной уверенностью, опираясь на факты, могу ответить на поставленный в заголовке вопрос: «Кто вы, капитан Резун?»

Вы — предатель. Вы предали Родину, вы клевещете на нее, вы нарушили воинскую присягу, предали вооруженные силы и высокое звание офицера военной разведки. Вы предали своих родителей. Вы предали своих детей. Вы робот, запрограммированный английскими спецслужбами. Вы писали и будете писать под их диктовку. Вы у них на службе. Жаль, что этого не понимают в наших средствах массовой информации, принимая Резуна за диссидента, независимого и объективного историка. Перефразируя слова Агаты Кристи, «Ледокол» — это провокация по-английски. Раньше в российской армии была традиция: офицеру, опозорившему офицерскую честь, давали пистолет с одним патроном.

Заканчивая свои заметки по поводу предательства одного человека, не могу не отметить определенную тенденцию в средствах массовой информации по героизации людей, которым честный и порядочный человек, по меркам высокой морали и нравственности, не должен подавать руки, Резун — на книжных полках, на телевидении, на страницах наших газет, там же и другие люди, раскрывающие тайны самых тайных операций, выступающие со своими отчетами перед иностранными законодательными комиссиями, некоторых даже выбирают в депутаты. Не они герои нашего времени и никогда ими не будут, и вряд ли следует их выставлять в положительном свете юпитеров на всю великую матушку Россию и на весь мир, демонстрируя свою ушербность. В нашей стране все есть, в том числе и настоящие герои, перед которыми наши средства массовой информации в большом долгу.

Валерий Калинин, капитан 1 ранга в отставке

«Независимая газета», 25.12.2003 г.

Если бы то, что сказал В. Суворов сегодня, было сказано им во время войны, никто не сомневался бы, что он продался врагу.

(Военный историк США Альберт Акселл)

Ах, какое лето за окошком! —
Льют грибные, летние дожди,
Словно говорят.
«Бери лукошко,
По грибы немедленно иди!»

Так случилось, в это время Васин
На недельку в отпуск прилетел
И сказал, что с радостью согласен,
Укатить за городской предел…

Снова ощутить красоты края,
Где сосновый корабельный бор
Встретит вас, невольно поражая,
Строем из красавиц на подбор.

Где березки, вытянувшись в небо,
Кронами прошепчут с высоты
Свой упрек за то, что долго не был
Пленником их русской красоты…

Вновь стучит по стыкам электричка,
Вновь кричат над гнёздами грачи,
И опять, как в детстве, по привычке
В лес идем тропой от каланчи.

А меня, хоть повод и прекрасен,
Вовсе не грибы тянули в лес,
Для меня мой друг Алеша Васин
Был важнее всех лесных чудес.

И когда у каждого в корзине
До краёв легли боровики,
Прихватили в сельском магазине,
Чем грешат в России мужики.

В ожиданье нужной электрички,
Под дымок волнистый папирос,
Под сырок и холодок «Столичной»
Я затронул мучивший вопрос:

«Не пойму: кому же лже-Суворов,
Как предатель, люб и почему,
Рвутся помогать они без споров
Клеветать на Родину ему?

Зная, что продажный лжеписатель,
У британцев числясь в холуях,
Под диктовку тех, кто зря не платит,
Так Отчизну хаит — просто страх.

Передёрнув факты, как картёжник,
Обесчестив мертвых и живых,
Среди нас нашел, дивиться можно,
Тиражеров пасквилей своих».

Васин хмыкнул: «Не гадай, не надо:
Здесь врагам России Грызуны,
Что нас утопить в помоях рады,
Как похмелье пьяницам, нужны.

Посмотри, чем потчуют с экранов:
Сплошь убийства, пьянство и разврат.
Щедро сыплют соль на наши раны,
Всё, что было свято, не щадят!

Им нужны для этого подонки,
По уши погрязшие в грехах,
Дьяволу продавшие душонки,
С ложью, как со жвачкой, на устах.

Позабывшие о том, что у любого,
Как нам все религии твердят,
Выбор лишь один, и нет иного:
Либо рай, или дорога в ад!

И о том, что путь в горнило ада
Или в царство рая — в небеса,
Связывать с судьбой, увы, не надо —
Каждый это выбирает сам.

И что шанс спасенья — покаянье —
Лишь тому доступен, кто прозрел
И с пути грехов и порицанья
На достойный путь сойти сумел.

Атому, кто зло и подлость множит,
Без чего уже не мыслит жить,
Вряд ли покаяние поможет —
Кары за грехи не избежит».

Шанс: конспиративная квартира —
Кузница для ковки подлецов,
И кузнец от адского горнила —
Сатанист, но с ангельским лицом.

В арсенале для греховной цели
Деньги, пытки, козни шантажа…
Этим в ад здесь сманить сумели,
Если с червоточиной душа.

И Грызун не долго колебался
И не сильно совестью страдал —
На крючок серебряный попался,
Душу быстро Дьяволу продал.

Грех велик. Был шанс остановиться.
У страны прощенья попросить.
Предпочёл он клеветой отмыться:
Личный грех — на Родину свалить.

Думал, если будет лить помои,
Обвиняя Родину свою, —
Этим душу от греха отмоет.
Что сгубил по трусости в бою.

Мыслил как «историк» оправдаться,
Но, по воле прежнего врага,
Должен чем прикажут заниматься
И без меры под диктовку лгать.

И задача:
Опозорить Службу,
Ту, в которой Родине служил,
Ту, в которой крепко ценят дружбу,
И в беде не бросят с кем дружил.

Где на ветер не бросают слова,
Где своих, как трусы, не сдают,
И, как за себя, в ней за любого
Можно быть уверенным в бою.

То есть ГРУ — военную разведку.
Хоть её задачи чётко знал:
Лишь следить за супостатом цепко,
Чтобы тот внезапно не напал,

Не топтался по просторам нашим,
Не громил, что создано трудом,
Не врывался ураганом страшным
И бедою в каждый мирный дом.

Знал и то, что лучшие из лучших
Добровольно в эту Службу шли,
Ну а те, кто запятнали души,
В ней открыто места не нашли.

Но порой — в семье не без урода,
В стаде зло — паршивая овца,
И для ГРУ — защитницы народа,
Как чума — двуличность подлеца.

И Грызун
Не в бой, как вышло, рвался —
Карьеристом за кордон попал,
Лишь в бою с угрозой повстречался —
Струсил: ГРУ и Родину предал.

Не отверг и грязного заданья —
ГРУ представить службой подлецов!
Результат продажного старанья —
Пасквиль — Лже-«Аквариум» — готов!

Трус, прислужник, карьерист и гомик —
Чем клеймо — ПРЕДАТЕЛЬ — заслужил
Все на сослуживцев лжеисторик,
Исключив себя, переложил.

Показав, что средь пьянчуг и трусов,
Стукачей, развратников, тупиц,
Он — святой Советского Союза —
Был одним из самых светлых лиц.

Только он, как истинный разведчик,
Вербовал, секреты добывал,
Проводил, не зная страха, встречи
И проблем со слежкою не знал.

И, томясь в среде «дурного сброда»,
Он спасенья лучше не нашел,
Чем стезя предателя народа,
И к врагу в подштанниках ушёл…

Васин улыбнулся: «Как шедеврик?
Трудно без блевотины читать!
В этом весь наш правдолюб-изменник,
Раз начав — не прекращает врать.

Что не «эпос» — тем забавней сказки!
Цель — себя и шефов обелить.
Их архив — лишь дрожжи для закваски —
Тесто лжи — его удел месить…

От всего, что месит лжеписатель,
Прет спецслужб Британии душок,
Что прикрыть пытались, в результате
Выдает невольно их дружок».

Солнце в небе ласково сияло,
Плыли кучевые облака,
От «Столичной», что в тени стояла,
Мы лишь треть отмерили пока.

Рыжий кот, что грелся с нами рядом,
Съев кусок одесской колбасы,
Как звезда военного парада,
Хвост подняв и навострив усы,

Не спеша проследовал к перрону,
Разогнал проворных воробьёв
И в тупик прошествовал к вагону,
Где имел, как видно, стол и кров.

Осушив по стопке за удачу,
Под селедки редкостный посол,
Я, пробел в познаниях не пряча,
Стрелку перевел на «Ледокол».

В нём полки советские считая,
Пальцы рук и даже ног загнув,
Лжеисторик рьяно убеждает:
Мы втянули Гитлера в войну.

Жаль, ею наставник поскупился —
Дать ему считалку пожалел,
Без неё бедняга так трудился,
Что, чеша затылок, облысел.

Чтоб прозреть, тревожу Алексея:
«Разъясни: он прав или не прав?
Ведь не зря ж взбрела в башку идея,
Чтобы врать, все истины поправ!»

Алексей заметил: «Между прочим,
Лжец, погрязший в танках и полках,
Ими нам не зря мозги морочит —
Пыжится остаться в дураках.

Знает истину того, о чём долдонит
Всякому проверить не дано,
Ну а он за стерлинги хоронит,
Что известно всем давным-давно.

Пыжится освоить
Как «историк»!
Что на тех, кто платит, — нет вины!
Только СССР хулы достоин
Как зачинщик проклятой войны.

Нет уж тех,
Кто сдал фашистам чехов,
Кто одобрил Австрии аншлюс,
Предал Польшу, чтоб помочь с успехом
Взять фашистам под прицел Союз.

Этот бред в «республике последний»
Сам же лжеисторик развенчал:
Черчилль — это факт, уже не бредни —
Нас столкнуть с фашистами мечтал.

Находясь в тисках морской блокады,
Не имея средств спасти страну,
«Переплавив на мечи» ограды,
Шёл на всё, чтоб нас втянуть в войну

В МИД наш зачастили дипломаты,
Верность в клятвах музыкой лилась,
Лишь решили, что сплотиться надо, —
Гитлер в курсе…
Заявленье ТАСС

Наши планы, суть переговоров,
О войсках, что развернуть брались, —
Все с «лихвой» фашисты знали скоро,
Сдали те, кто в верности клялись.

ТАСС британцев уличило в этом,
Обвинен не кто-нибудь — посол!..
Та «лихва» и обернулась бредом —
Из которой выплыл «Ледокол».

Гитлер сам таил к нам волчий голод
И лишь повод проглотить искал,
И британцы дали этот повод,
Черчилль после радость не скрывал».

«Бьют друг друга, — подытожил тут же,
В роковой для новой жертвы час, —
Пусть, чем больше перебьют — тем лучи
Для него, конечно, не для нас…

В Мюнхене кровавый меч ковался,
Есть за что Британии краснеть,
Зря Грызун её отмыть пытался —
Вечно за брехню в Аду гореть!»

Солнце в небе к западу клонилось,
Средь листвы резвился ветерок,
У избушки, что в лесу курилась,
Что-то ел из миски кобелек.

А с избушки две вороны дружно
Вглядывались в то, что пес жевал,
И решили, что проверить нужно,
Чем он так усердно пировал.

Вмиг одна ворона приземлилась
Прямо перед самым носом пса
И нахально так вблизи крутилась,
Что у пса озлобились глаза.

И нахалку пес в порыве гнева
Прочь погнал от трапезы своей,
Но, пока он рядом с миской не был,
Клюв второй долбил добычу в ней.

Пёс погнался за второй воровкой,
Первая, не тратя время зря,
Подлетев, глотала со сноровкой
Из собачьей миски все подряд.

Оценив, как видно, степень риска
Проворонить пищу сгоряча,
Пёс уже не отходил от миски,
Доедал остатки, зло рыча.

Алексей смеялся: «Ну и птицы!
Показали на примере пса,
Что нельзя напрасно горячиться,
Даже если зло слезит глаза.

Время, успокоив вспышку злобы,
Даст её причину оценить,
Не спеша найти решенье, чтобы
Самому себе не навредить…

Но не зря судьбою жертв расправы
Лжеисторик головы кружил,
Цель все та же: увести от правды,
Грех виновных утопить во лжи!

Спрятать тех, кто их оклеветали.
Дали повод Сталину — убрать,
Обезглавив армию, мечтали
Нас, как Польшу, Гитлеру отдать.

Ну, а где пригрелся лжеисторик?
Чей холуй готов прикрыть грешок?
Там в архивах и порыться стоит,
Прёт оттуда клеветы душок!»

Подкатила наша электричка.
Опустевший — позади перрон.
Рельсов и вагонов — перекличка.
Без границ раздолье — с двух сторон.

За окном березок белизною
Отплясала роща, как пурга;
Речка серебристою змеею
Уползла в крутые берега.

Сквозь мостов стальную паутину
Зеркалом сверкнула моря гладь,
Наступило время, взяв корзину,
На прощанье руки лишь пожать.

Жаль, что день стремительно промчался,
И уже его не повторить,
Счастье в том — он в памяти остался,
Есть о чем, припомнив, погрустить!

Дома перед сном из интереса
Пролистал вновь пасквиль Грызуна,
В коем он, как тот кобель у леса,
Ради фунтов зло рычит на нас.

Отобрал у Сталина Победу,
«Злой марксизм» в свидетели призвав,
О своём уме, кичась, поведал,
Дураками всех вождей признав.

Пыжится казаться другом нашим,
Слово «наш» нередко применял,
Позабыв — для нас он враг со стажем
С той поры как шкуру поменял.

Кем он стал для проданной Отчизны,
С тем клеймом, которого не смыть,
Кем живет и будет — после жизни,
Я готов, чтоб помнил, повторить:

«Предатель — не историк ты!»

Резун, то бишь «Суворов», брось!
Не пыжься в бездне клеветы
Прикрыть с надеждой на авось,
Что не подлец — историк ты!

Когда начетчик и схоласт
Берётся что-то доказать —
Хорошего не жди, не даст:
Из дважды — два получит пять!

Когда предатель слезы льет,
Пытаясь тщетно доказать,
Что предал свой, любя, народ,
Не верь — привык уже не врать.

Ужасно плохо, если вдруг
Предатель он же и схоласт,
Не отделив котлет от мух,
Святое — клевете предаст.

Пример: творенье Резуна —
«Последняя республика»
Где автор, выжив из ума,
Грызег «очко» от бублика!

В нем, взвесив факты, а не бред.
Любой читающий поймёт,
Лишь «мух отделишь от котлет» —
Все понимай наоборот!

Коль совесть Дьяволу продал
Он грешным взором му…ка,
В любом святом, что в грязь топтал,
Мог видеть только «дурака»!

И оппоненты, и вожди
В его, предателя, строках —
Другого от лжеца не жди —
Все оказались в «дураках»!

Василий Ловчиков

Октябрь 2003 г.

Бывшие коллеги Владимира Резуна (писательский псевдоним Суворов) рассказали «Трибуне» сенсационные подробности его измены.

Вот уже более десятилетия полки книжных магазинов пестрят громкими названиями книг одного из самых скандально известных перебежчиков эпохи «холодной войны» — бывшего сотрудника женевской резидентл ры ГРУ Владимира Резуна, взявшего себе литературный псевдоним Виктор Суворов. «Аквариум» «Ледокол», «День М», «Контроль», «Освободители» — вот далеко не полный перечень произведений, подписанных этим псевдонимом. В книгах Суворова зачинщиком Великой Отечественной войны предстает не Гитлер, а Сталин, а методы работы советской разведки внушают благоговейный ужас непосвященному читателю. Как выразился один из наших историков, Суворов и стоящие за ним английские спецслужбы — мастера черное представлять белым, а белое превращать в голубое. И вправду: книги перебежчика, особенно в начале девяностых, были нарасхват, а сам автор получил ореол мученика и чуть ли не героя. Достаточно вспомнить строчки из суворовского «Аквариума», где бойко повествуется о том, как «прозревший» разведчик уходит из паучьих объятий тоталитарной системы. Вот он мчится на машине по гладкому автобану, а в ушах — отчаянный рык Высоцкого: «Идет охота на волков, идет охота на серых хищников, матерых и щенков!» Однако как и почему па самом деле уходил Резун-Суворов, автор «Аквариума» и «Ледокола» предпочитал скрывать. Но тайное стало явным. И оказалось, что в побеге отступника не было никакой героики, а были позорное малодушие и еще одни очень пикантные обстоятельства. Какие именно, удалось выяснить бывшему сослуживцу Резуна по ГРУ полковнику в отставке Александру КАДЕТОВУ. Недавно в издательстве «ОЛМА-пресс» вышла книга Кадетова, которая так и называется: «Как Виктор Суворов предавал „Аквариум“».

— Давайте вначале уточним: Александр Кадетов ваше настоящее имя или псевдоним, как и у Суворова?

— Псевдоним. Как и Суворов, я когда-то учился в суворовском училище. Думаю, что и он взял себе такой псевдоним именно по той же причине. Однако мне не хотелось бы называть своё настоящее имя и фамилию. Конечно, многие бывшие разведчики, которым довелось ранее работать в зарубежных резидентурах КГБ и ГРУ, не скрывают свое! о лица и подписываю! книги и мемуары подлинными фамилиями. Но, на мой взгляд, это не совсем правильно. Существую! элементарные понятия этики. Представьте себе, что книгу, пусть даже с отредактированными подробностями оперативной работы, издают на языке той страны, где раньше под «крышей» какого-нибудь торгового ведомства или редакционного корпункта трудился автор-разведчик. Это может иметь самые серьезные последствия для тех подданных этой страны, которые входили в круг его контактов. Ведь на Западе очень большое значение имеет общественное мнение. И если станет известно, что какой-нибудь бизнесмен или политик водил дружбу с работником российского полпредства или журналистом, оказавшимся разведчиком, то двери для него во многих домах окажутся закрытыми. И неважно, состоял ли он на агентурной связи или был просто приятным собеседником будущего писателя. Поэтому давайте договоримся о некоторых условностях. Называйте меня просто Александр Кадетов, и я буду спокоен за свою агентуру в тех странах, где мне довелось служить.

— Судя по тому, что сказано в вашей книге, вы работали бок о бок с Резуном.

— Мы служили в одном оперативном управлении. Он — под прикрытием представительства ООН в женевской резидентуре ГРУ. А я — в одной из соседних европейских стран. Был заместителем резидента, потом какое-то время исполнял обязанности резидента советской военной разведки в этом государстве.

— Что вас побудило взяться за журналистское расследование: это было задание руководства ГРУ или же ваша собственная инициатива?

— Ещё несколько лет назад, когда только начиналось победное шествие суворовского «Аквариума», меня задели за живое те ложь и откровенный цинизм, которые беззастенчиво использовал автор, описывая службу в ГРУ. Я поначалу написал рецензию на эту книгу, но ее не напечатали. Тогда обратился к своим бывшим руководителям с просьбой помочь в сборе материала для на писания книги-ответа предателю. Но уважаемый мною генерал, который был прекрасно осведомлен о деле Суворова, покачал головой: «А стоит ли? Собака лает, ветер носит». Но дальнейшие события показали, что на феномен предательства нельзя закрывать глаза, он подлежит глубокому изучению и преданию гласности. А то ведь дожили до того, что виноватых в измене как бы уже и нет. Всю вину теперь модно сваливать на систему.

— И вот вам все-таки удалось заполучить богатый и во многом уникальный фактический материал по истории предательства Резуна-Суворова. Так что стояло за его побегом: вызов системе или же нечто другое?

— Да какой там вызов! Этот человек был хронически не способен ни на какой более или менее решительный поступок. Те, кто работал с ним с 1974 по 1978 год в советской дипломатической колонии в Швейцарии, с брезгливостью вспоминают, как старший лейтенант, а впоследствии капитан Володя Резун раболепно угождал начальству — возил по магазинам жен сменявшихся резидентов, сочинял стихи к именинам их мужей. Единственное, в чем преуспел Резун, так это в составлении информационно-аналитических отчетов о военной технике противника, данные для которых он собирал преимущественно в открытых источниках, западных газетах и журналах. А когда пришлось выполнять оперативное задание «в поле» — по закладке тайника, у него сдали нервы. Струхнувшего Резуна тогда подстраховал оказавшийся рядом заместитель резидента по оперативной работе.

— В «Аквариуме» Суворов не без гордости пишет о том, как успешно работал в «добывании» — вербовал носителей важных секретов, удостаивался благодарностей Центра…

— Единственным его ценным, как тогда казалось, контактом был редактор журнала «Международное обозрение» англичанин Рональд Фурлонг, с помощью которого Резун раздобыл описание нового натовского танка «Леопард-2» и технические характеристики некоторых других видов техники, состоявшей на вооружении в странах НАТО. Но позже выяснилось, что Фурлонг был на самом деле кадровым сотрудником английской разведки СИС («Сикрет интеллидженс сервис») и всего лишь ловко играл роль вербуемого. На самом же деле на связи с Фурлонгом англичане завербовали самого Резуна…

— Вы утверждаете, что Резун попался на проявлении нетрадиционной сексуальной ориентации, что было засвидетельствовано скрытой видеокамерой, установленной на квартире и в офисе Фурлонга. А где же были прямые начальники Резуна, которые посылали его в разведку и наверняка знали о нем все, вплоть до седьмого колена?

— Во-первых, я это утверждаю на основе доподлинных фактов, которые стали мне известны. Вообще говоря, вербовка на гомосексуальной связи не приветствуется в спецслужбах Её Величества. Коллеги легендарного Джеймса Бонда очень дорожат своей репутацией. Но случай с Резуном — особый. Руководство швейцарской резидентуры СИС использовало своего сотрудника Фурлонга, что называется, втемную: он не подозревал, что о его любовной связи с русским уже известно ушлому резиденту Тиру. Но англичане хотя бы заранее вычислили среди своих «голубую ворону». А вот наши — проморгали. Что тут сказать? Во-первых, за основу отбора в зарубежные резидентуры бралась прежде всего пресловутая верность идеалам коммунизма, а уж потом — все остальные качества, жизненно необходимые для разведчика.

Этим во многом и объясняются ошибки при утверждении кандидатур в загранкомандировки. Таких трагических ошибок в прежнее время было, конечно, не так много. А предательство в ГРУ или КГБ и вообще было редким явлением. Однако даже отдельные случаи прожектерства, использования родственных связей или высокого служебного положения очень вредили разведке. Между прочим, сам же Резун в своей книжке написал: «Я знаю, что если меня в „Аквариум“ примут, то это будет большая ошибка советской разведки». В чем-чем, а в этом с ним можно полностью согласиться. К слову сказать, когда мое расследование предательства Резуна было опубликовано, со мной связался бывший начальник стратегического направления, курировавший в том числе и женевскую резидентуру ГРУ, капитан первого ранга в отставке Валерий Петрович Калинин. Когда речь зашла о «голубом» следе в деле предателя, Калинин признался, что в свое время подозревал Резуна в нетрадиционной ориентации. Но подозрения и факты — вещи разные.

— Насколько известно, вам удалось копнуть гораздо глубже, чем высокой комиссии, утверждавшей Резуна в загранкомандировку 28 лет назад…

— Если честно, это оказалось не таким уж сложным делом. Достаточно было ознакомиться с характеристикой на выпускника Воронежского суворовского училища 1965 года Резуна В.Б., где говорится о его средних умственных и физических способностях, застенчивости, робости, чрезмерной раздражительности. Эти перечисленные в скупых строках официальной характеристики черты заставили насторожиться. А более полную характеристику Резуну дали его однокашники по училищу. Выяснилось, что ещё с молодых ногтей низкорослый, толстозадый и румяный, как девка, Володя Резун страдал комплексом неполноценности. И, похоже, не было ничего особенно удивительного в том, что он не сумел отвергнуть домогательств курсанта К., который, по рассказам суворовцев, сжимал Резуна в крепких объятиях и заставлял отвечать на ласки. Вот такая патология.

— Вы пишете, что после вербовки сотрудниками английской разведки и вплоть до побега Резун, собственно говоря, еще и не успел выдать никаких секретов. Чего же было гнать лошадей и переправляться в Англию?

— Сказалась неуравновешенность этого человека и склонность поддаваться панике. Конечно, если бы после предъявленных англичанами улик Резун во всем сознался резиденту генералу Александрову, то «голубого» разведчика тут же отозвали бы в Москву и скорее всего погнали бы из ГРУ. Зато избежал бы клейма предателя. Но привычка к красивой жизни за рубежом оказалась так сильна, что перспектива отзыва на Родину представлялась ему самой страшной катастрофой. На этом и сыграли англичане. Они предъявили ему фальшивую телеграмму, якобы перехваченную ими в советском посольстве. Из телеграммы следовало, что советскому послу в Швейцарии Лаврову по распоряжению министра иностранных дел Громыко надлежит ближайшим рейсом «Аэрофлота» 10 июня 1978 года отправить Резуна с семьей в Москву. Увидев эту телеграмму, показанную ему накануне вечером, Резун пришел в ужас и тут же согласился с предложением английской разведки просить политическое убежище в туманном Альбионе. В обмен на защиту Ее Величества Резун принялся активно сотрудничать с британскими спецслужбами. Он сдал англичанам всех известных ему «крышевиков» — сотрудников советской разведки, которые работали в Швейцарии подприкрытием, выдал структуру женевской резидентуры, выболтал другие тайны.

— Почему-то многих перебежчиков иностранные спецслужбы, и в частности английские, раскручивают в качестве писателей. Взять Гордиевского, Литвиненко. А у Резуна и вовсе вышло уже десятка полтора произведений…

— Но если вы сравните стиль «Аквариума» и, например, суворовской же книги «Советская военная разведка» или «Ледокол», то нетрудно почувствовать, что эти труды вряд ли написаны одним и тем же человеком. Это объясняется просто: существовал заказ на написание той или иной книги, и над разработкой этого заказа, а также над его литературным исполнением работала целая команда специалистов.

— А известна ли вам реакция на ваше расследование самого Резуна-Суворова?

— Пока что нет. Ноя знаю одного журналиста, которому иногда из Лондона звонит Резун. По его словам, в последнее время предатель обыкновенно выходит на связь с Родиной совершенно пьяным. Если, прочтя мою книгу, Резун так сильно напьется, что не сможет наутро проснуться, то я огорчусь не сильно. Хотя мне, как офицеру разведки, хотелось бы присутствовать на суде над этим изменником и посмотреть ему в глаза. Предательство должно быть наказано. И не только жестокой ностальгией, запоями и презрением тех, кто знал предателя в его прошлой жизни. Впрочем, как говорят, самая суровая кара — это та, которая исходит из собственной души отступника…

Беседовал Дмитрий СЕВРЮКОВ

В преддверии очередной годовщины нападения Германии на СССР уже в традицию вошло переосмысление этого трагического события. Снова и снова анализируются факты, опять и опять пытаются профессионалы и дилетанты выяснить истинные причины обвальных поражений первого периода Великой Отечественной войны. А в последнее десятилетие не обходится без того, чтобы не вспомнить о «Ледоколе» и «Дне М» — книгах беглого сотрудника швейцарской резидентуры ГРУ Владимира Резуна, принявшего псевдоним Виктор Суворов. В этих книгах он выдвинул скандальную версию, согласно которой, если бы Гитлер не приказал вторгнуться в СССР 22 июня 1941 года, ровно через две недели приказ отдал бы Сталин. Как понимаете, его целью была бы Германия.

Эти сочинения принесли Резуну прямо-таки планетарную известность и весьма неплохие доходы. Однако до недавнего времени о личности самого Резуна, о его биографии сколько-нибудь достоверных сведений не имелось. И только в прошлом году и московском издательстве «ОЛМА-пресс» вышла книга Александра Кадетова, в которой бывший сотрудник ГРУ, полковник в отставке, раскрывает многие события жизни В. Резуна, базируясь на документах советской военной разведки. Особенно подробно описывает он факты, которые привели к бегству Резуна в Англию.

Сам Владимир Резун это бегство называет не изменой Родине, а «уходом на Запад». В книге «Аквариум» он пишет: «Но на один вопрос я обязан ответить сам себе: бегу я, потому что ненавижу систему давно, я всегда был против нее, я готов был рисковать головой ради того, чтобы заменить существующую систему чем угодно, даже военной диктатурой». Но еще до «Аквариума» в книге «Советская военная разведка», изданной в Лондоне в 1984 году, Резун причину своего предательства сформулировал по-другому: «Когда я работал в ГРУ, у меня было две дороги: либо покончить жизнь самоубийством, либо бежать на Запад. Я избрал второй путь, который ничуть не легче первого».

Однако в интервью, напечатанном «Московскими новостями» в № 14 от 3–9 апреля 2001 года, свой «уход на Запад» Резун объяснил совсем иначе: «Я обеспечивал начальника… Он шел на агентурную связь, а я его вывозил. Так он свою неудачу свалил на меня, что, дескать, я не обеспечил… Передо мной встала дилемма: или я стреляюсь, или иду на „конвейер“. За чужую вину меня бы стерли в порошок».

Как видим, сам Резун за два с лишним десятилетия, прошедшие после его предательства, так и не выработал единую версию, которая бы объясняла его причину. Единственное, во всех вариантах у него присутствует мотив неизбежной необходимости самоубийства. Согласно же книге Александра Кадетова, эта причина ничего общего не имеет ни с неприятием советского строя, ни со служебными неурядицами. Бегство Резуна было результатом операции под кодовым наименованием «Наполеон», разработанной и проведенной английской разведкой МИ-6. Эта операция, кстати, названа была «Наполеон» по оперативной кличке, которую англичане присвоили Резуну, разрабатывая его вербовку. Не правда ли, забавно, что все его клички — избранная и навешанная — из ряда фамилий великих полководцев, с которыми у Резуна нет ничего общего ни во внешности, ни в судьбе.

Резидентура МИ-6 в Швейцарии обратила на Резуна внимание в 1977 году, когда он познакомился с ее сотрудником, редактором журнала «Международное военное обозрение» Рональдом Фурлонгом. Тот предоставил Резуну информационные материалы, опираясь на которые он смог составить ряд оперативных сводок, весьма положительно встреченных в Москве. Тогдашний резидент ГРУ в Швейцарии генерал Глотов знакомство Резуна с Фурлонгом одобрил и порекомендовал ему «прощупать» англичанина на предмет возможной вербовки.

И Резун зачастил в редакцию «Международного военного обозрения». Но после пятой или шестой встречи в его отношениях с Фурлонгом произошло нечто непредвиденное. Вот как об этом пишет Кадетов: «Советский дипломат посетил его редакцию впервые в апреле 1977 года. В глаза Рональду сразу бросились округлости его фигуры, пухлые женские губы, румяные, как у девушки, щеки. Как опытный гомосексуалист Фурлонг сразу безошибочно определил, что перед ним стоит возможный сексуальный партнёр…»

И англичанин действительно не ошибся. Александр Кадетов сообщает о некоторых гомосексуальных контактах Резуна в прошлом. Они имели место еще во время его учебы в Воронежском суворовском училище, а после его расформирования — в Калининском. Описана также вполне эротическая сценка свидания Резуна с начальником разведотдела армии, где он служил. И, чтобы покончить с дурнопахнущим вопросом сексуальной ориентации Резуна, следует добавить, что он уже был женат, имел двоих детей, следовательно, был бисексуалом.

Сведения, приводимые Александром Кадетовым в его книге, не только скандальны, но и сенсационны. Естественно, ничего такого в рассказах самого Резуна о своей жизни вы не отыщете. Ибо эти рассказы, в сущности, не что иное, как вымышленная версия реальных событий, что-то вроде «легенды» шпиона, которой он придерживается в своей работе. К примеру, Резун рассказывает, что принимал участие во вводе советских войск в Чехословакию, командуя танковой ротой. Но это событие произошло в августе 1968 года, когда выпускник Киевского общевойскового командного училища лейтенант Резун только прибыл во Львов и был назначен командиром взвода. Впрочем, и взводом-то прокомандовал он всего несколько месяцев, потому что был откомандирован в разведотдел армии. На этом, собственно, строевая служба Резуна и завершилась.

В 1970 году он был направлен на годичную стажировку в разведотдел Приволжского военного округа, в г. Куйбышев. А через год зачислен в Военно-дипломатическую академию. В своей книге А. Кадетов не раз подчеркивает, что Резуна по службе продвигали какие-то весьма влиятельные связи. Он пишет: «Никто не знает, кто его протащил в Военно-дипломатическую академию в нарушение всех нормативов приема, практически без службы в войсках».

И в самом деле, по положению кандидаты в нее отбираются из войсковых офицеров, не менее пяти лет прослуживших в частях спецназа и других подразделениях ГРУ ГШ. Как понимаете, к такой категории Резун не принадлежал. Сама же академия, в сущности, была типичной школой для подготовки шпионов, а не высшим учебным заведением в общепризнанном понятии. И проходили в ней весь комплекс шпионских же дисциплин, а не стратегию и оперативное искусство, как не раз утверждал Резун в своих писаниях. Еще одна порция в море лжи, затопившем эти писания.

Как бы то ни было, по окончании ВДА, осенью 1974 года Резун с женой Татьяной и дочерью Оксаной прибыл в Женеву, официально — на должность атташе советского представительства при отделении ООН. А в действительности — в качестве младшего сотрудника женевской резидентуры ГРУ.

Сам Резун в книгах и интервью не раз хвастливо рассказывал о своих оперативных успехах, вербовал-де, мол, многих иностранцев, которые стали весьма ценными агентами. Наделе же, согласно Кадетову, он собирал только открытую информацию и составлял из ее данных сводки для Центра. Единственный, с кем Резуну удалось вступить в контакт, был Рональд Фурлонг. Но и этот контакт был организован английской разведкой. В ее швейцарской резидентуре знали о гомосексуальных свиданиях своего сотрудника с советским офицером и решили использовать их для его вербовки.

С помощью швейцарского контрразведчика Фрица Шварцбергера на квартире Фурлонга была установлена аудио- и видеоаппаратура прослушивания. И уже вскоре резидент британской разведки в Швейцарии О'Брайн Тир получил пленки, на которых были запечатлены все подробности свиданий Резуна с Фурлонгом. Англичане решили, что такие материалы вполне пригодны для вербовочной операции.

Однако, зная бисексуальную ориентацию Резуна, британский резидент решил усилить компромат, предоставив русскому возможность сожительства с женщиной. Для этой цели избрали соседку Резуна по лестничной площадке, англичанку, которая за соответствующее вознаграждение согласилась с ним переспать. На ее квартире была также установлена соответствующая аппаратура. Интимной близости Резуна с этой дамой способствовало отсутствие жены, которая уехала в Союз рожать второго ребенка. Свидание состоялось, и британский резидент посчитал, что компромата теперь вполне достаточно для вербовки Резуна. С этой целью его пригласили в Цюрих, в редакцию военного журнала «Армада». Предлогом послужил приезд в Цюрих видного представителя Стокгольмского института военных исследований («Сипри») доктора Брауна. Резун получил «добро» своего нового начальника, генерала Александрова, и в апреле 1978 года приехал в Цюрих. Доктор Браун также был сотрудником МИ-6. Он подарил Резуну большой сборник информационных материалов «Сипри», чем вызвал у того величайшее удовлетворение. Еще бы! Резун представил себе, сколько сводок он пошлет в Москву, используя этот сборник. Затем он отправился в редакцию «Армады», где его встретил сам резидент О'Брайн Тир, представившийся доктором Фишером. После вполне дружелюбной беседы он предложил Резуну просмотреть некоторые интересные кадры, нажал кнопку пульта, и на экране телевизора появились сцены интимных встреч с Фурлонгом и англичанкой. Александр Кадетов пишет: «То, что он увидел на экране, могло присниться ему только в самом кошмарном сне. Резун закрыл глаза и прошептал упавшим голосом: „Выключите, пожалуйста“».

Резидент откровенно предложил Резуну стать британским агентом, ибо в случае его отказа эти пленки могут быть показаны другим заинтересованным лицам. Поскольку ситуация была безвыходной, условным звонком в редакцию «Армады» Резун сообщил о своём согласии.

Лондон через Фурлонга подбрасывал своему новоиспеченному агенту специально подготовленные материалы, из которых он лепил сводки, вызывавшие в Москве вполне благожелательный отклик. Так продолжалось несколько месяцев. Однако за Резу-ном присматривали не только англичане. Летом того же года он был вызван к генералу Александрову, который, не стесняясь в выражениях, сообщил, что знает в деталях о его интимных встречах с соседкой по лестничной клетке, и выгнал Резуна из кабинета. Резун понял, что его ожидает скорая депортация в Союз, а там в лучшем случае его просто вытурят из ГРУ. А в худшем?

Когда о произошедшем стало известно в британской резиден-туре, там решили, что отъезд Резуна означает потерю его как агента в советской военной разведке. О'Брайн запросил Лондон и получил «добро» на немедленный вывоз Резуна и его семьи в Англию, о чем сразу же и сообщил ему. По недолгом размышлении Резун с женой приняли предложение английских разведчиков, и в ту же ночь вся семья была вывезена из Женевы и спрятана на лесной вилле британского посольства. Через два дня специальным самолетом их вывезли в Лондон.

О первом периоде пребывания перебежчика в Англии Александр Кадетов пишет: «Резун подробно отвечал на все вопросы, поставленные английскими разведчиками, назвал сотни фамилий… На многих дал подробные характеристики, назвал адреса учреждений и войсковых частей, где ему приходилось бывать. Память у него была отменная…»

Объем газетного очерка не позволяет детально изложить весь материал книги Александра Кадетова, пришлось бы цитировать целыми страницами. Но, думается, и приведенных здесь фактов достаточно, чтобы высветить многие неизвестные доселе места биографии Резуна, напрочь перечеркивая придуманную им самим «легенду». И вместо борца с порочным советским строем, вместо жертвы произвола бездарного начальника-самодура перед нами возникает непривлекательная фигура предателя, вынужденного срочно бежать с места преступления.

Марк Штеинберг