Глава 8

НА АЛЬБИОНЕ

Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам бог ее дал.

(Ответ А. С. Пушкина П. Я. Чаадаеву)

Тот, кто теряет связи со своею землей, тот теряет и богов своих, то есть все свои цели.

(Ф. М. Достоевский. «Бесы»)

Машина шла на большой скорости по ночному городу. Улицы были безлюдны и слабо освещены. Ярко горели разноцветными огнями только витрины дорогих магазинов и рекламы. Редко попадались идущие навстречу автомашины. Город спал. В Швейцарии рано ложатся спать, но рано и встают.

Владимир и Татьяна сидели на заднем сиденье со спящими на руках детьми.

Машину вел, как показалось Резуну, довольно молодой мужчина в кепке. Владимир видел только его бритый затылок и крепкую борцовскую шею, потому что сидел сзади него. Рядом с шофером сидел Тир.

Татьяна, казалось, спала, низко опустив голову с растрёпанными волосами, прижав к груди спящего сына.

Резун по привычке пытался определить, куда они едут. В зеркало заднего вида он иногда улавливал отражение фар идущей за ними следом машины сопровождения. Через некоторое время Владимир определил, что они едут в южном направлении. Он хорошо знал город. Мелькнула, казалось, совершенно не к месту пришедшая мысль-воспоминание, как однажды в Центре его знание города проверял новый начальник направления, ортодокс, капитан первого ранга Калинин Валерий Петрович. Он называл ему какие-нибудь известные места в Женеве и требовал ответить, как без плана города проехать к этим пунктам от советского посольства. Все подчиненные знали, что в Союзе их ждет подобный экзамен, и тщательно готовились к такому испытанию. Начальник направления был красивым, стройным, высоким мужчиной лет пятидесяти, строгим и суровым на вид. Он хорошо поработал в свое время за рубежом, в том числе в Швейцарии, и не понаслышке знал регион, которым руководил в Центре. В нем был виден службист, чувствовалось, что человек был высокого мнения о себе. Но при этом всего себя отдающий делу, своей карьере. В его ранце, по словам Наполеона, всегда находился жезл маршала. С другой стороны, опытный физиономист наверняка бы отметил в его внешности черточки крутого норова, готового иногда проявить себя и пойти против общепринятых норм.

Он мог возразить начальству, отстаивать упорно свои взгляды, даже если они и не соответствовали действительности. Про таких людей говорят: втемяшится в башку какая блажь, колом ее не выбьешь. Он всегда, казалось, был чем-то озабочен и недоволен. Проходя по коридору управления, он не замечал младших по званию, не отвечал на их приветствия.

Где-то в стороне мелькнула освещенная огнями рекламы и дорожными знаками американской фирмы «ЗМ» автострада Женева — Цюрих, и машина, сбавив скорость, свернула и, нырнув под виадук, пошла по узкой, не очень освещенной однорядной дороге, поднимаясь в гору на перевал. На крутых поворотах стояли большие щиты, покрытые тонкой флюоресцирующей пленкой, которые вспыхивали ярким пламенем, отражая свет фар машины и предупреждая водителя об опасности на повороте. Город скоро остался где-то позади внизу. Впереди были горы, покрытые хвойными деревьями.

Резун сидел молча и почти ни о чем не думал. Волнение прошло. Теперь он знал наверняка, сидя в машине с английскими дипломатическими номерами: он вне опасности. «Как бы там ни было, а шкуру свою я спас и унес ноги от КГБ!» — думал Владимир. Татьяна, которая после сильного нервного срыва впала в какое-то безвольное, безразличное состояние, больше всего его беспокоила. Он боялся новых срывов, не зная, как она поведет себя в дальнейшем. Ему казалось, что она не осознала, что с ними случилось и что им предстоит еще испытать.

Проехав километров шестьдесят по гористой лесистой местности, машина свернула на грунтовую дорогу и вскоре остановилась у отдельно стоящей виллы с большим участком, огороженным глухим забором.

Ворота открылись, и две машины одна за другой въехали на участок и остановились на асфальтированной площадке у парадного подъезда, освещенного небольшими тусклыми фонарями. Гостей ждали. В холле горел слабый свет.

Резунов разместили на втором этаже. Дети после поездки в машине даже не проснулись. Татьяна, едва прикоснувшись к подушке, сразу уснула мертвым сном. А вот Владимир долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок. Лежал с открытыми глазами и думал, думал, думал. На душе было неспокойно. А что, если всю эту история с отправкой его в Союз придумали англичане? И никакая опасность ему не грозила, а он поверил, струсил? Он старался отогнать прочь эту мысль, но она, как змея подколодная, возвращалась и раздражала.

На следующее утро, проснувшись и придя в себя от действия психотропных таблеток, которыми ее усиленно пичкали «заботливые» англичане, Татьяна начала плакать, впала в истерику. Она просила мужа позвонить в советское посольство, узнать что-нибудь. Ей не хотелось верить, что советское руководство приняло несправедливое и суровое решение об отправке их в Союз. Ей казалось, что произошла какая-то нелепая, дикая ошибка и что еще можно все исправить. Когда она думала о том, что никогда больше в жизни не увидит свою мать, отца, брата, ей становилось дурно, сердце обливалось кровью. Женская интуиция подсказывала ей, что здесь что-то не так.

Резун по ее просьбе три раза звонил с виллы в советское посольство. Англичане не препятствовали этому. Дежурный по посольству, узнав, кто с ним говорит, совершенно не удивился звонку и не выразил какой-либо озабоченности. Владимиру показалось, что исчезновение его и его семьи никого не взволновало и не тронуло. Никому не было никакого дела до него. Похоже, дежурный по посольству даже не знал о случившимся ЧП в советской колонии.

В конце концов Татьяну, не без помощи таблеток, удалось успокоить. Она снова впала в какое-то меланхолическое, безразличное ко всему состояние.

А ещё через пару дней семью Резунов самолетом переправили в Англию. Эта операция для СИС не представила какой-либо трудности. В Швейцарии они чувствовали себя хозяевами, препятствий для их спецслужб там не было. Было только взаимопонимание и помощь со стороны официальных властей нейтральной Швейцарии.

В Англии семью Резунов разместили в отдельном доме, километрах в тридцати-сорока от Лондона. Дом был расположен среди тенистых деревьев и напоминал небольшую приватную двухэтажную гостиницу на несколько постояльцев. Никаких других построек и жилья вблизи дома не было. Внизу, на первом этаже, был небольшой холл, крохотная столовая на три-четыре стола, стойка бара, кухня. Широкая деревянная лестница с резными старинными перилами вела на второй этаж, где располагалось четыре или пять комнат. Каждая комната соединялась с другой причудливым коридором, образуя своеобразный лабиринт. Коридоры, комнаты, переходы — вся архитектура дома дышала стариной и напоминала таинственную атмосферу детективных рассказов Агаты Кристи.

Хозяйка, худенькая, незаметная женщина средних лет, с акцентом говорившая по-русски, выполняла в доме также и роль кухарки.

У большинства англичанок совершенно отсутствует так привлекающая мужчин женственность, та неповторимая прелесть, которую трудно выразить и объяснить, а французы называют емким словом «шарм». У англичанок какая-то лошадиная порода, никаких женских прелестей, волнительных линий, томных взглядов. Всё на виду. Никакой тайны. Конечно, случаются и приятные исключения. Но исключения лишь подтверждают правило.

Один товарищ, много лет проживший на Альбионе, как-то заметил: «За все время только один раз встретил красивую женщину, да и та оказалась полячкой».

На первом этаже в отдельной комнате у входной двери всегда стояла машина. В доме постоянно находился дежурный офицер, мистер Смит, к нему Резуну рекомендовали обращаться по всем вопросам. Он вполне сносно говорил по-русски.

Несколько дней Резуны жили в этом доме-гостинице. Их никто не беспокоил и не тревожил. Утром часов в девять они спускались в столовую на первый этаж, где их уже ожидала молчаливая хозяйка. Здоровались. В столовой никого не было. Они садились за стол. На плетеной деревянной подставке в виде глубокой тарелки лежали теплые тосты, накрытые салфеткой. На отдельной тарелке лежали кубики масла, обернутые в блестящую бумагу; сок в графине; маленькие пластмассовые упаковки джема. Хозяйка приносила, как потом узнал Резун, так называемый английский традиционный завтрак: яичницу из двух яиц с кусочком слегка поджаренного бекона и фасолью. Пожелав приятного аппетита, она исчезала за дверью кухни. Появлялась вновь, когда с яичницей было покончено, и вежливо предлагала чай или кофе.

В холле на втором этаже был телефизор, но Владимир и Татьяна редко включали его.

Надо было помыться с дороги, искупать детей. Возникли проблемы. Сначала надо было нагреть горячую воду в титане. Когда кончилась горячая вода, пришлось сидеть в холодной ванной комнате, дожидаясь новой порции воды. Требовалась определенная сноровка, чтобы приспособиться к английской бережливости во всем и отучиться от русской расточительности. Правда, кое-какой опыт они уже приобрели, прожив в Швейцарии более трех лет.

На третий день их пребывания в Англии к дому подъехала машина, из нее вышли мужчина и женщина. Дежурный офицер объяснил Резуну, что приехавшие господа хотели бы с ним переговорить. Офицер познакомил Резуна с прибывшими. Дама оказалась переводчицей, мужчина, не называя своей фамилии, сказал, что ему поручено доставить Резуна в офис для беседы с официальными должностными чиновниками Министерства иностранных дел Великобритании.

Резун не понял толком, где состоялась его первая встреча с сотрудниками СИС: то ли в Лондоне, то ли в каком-то небольшом городишке в пригороде столицы. Англия ему показалась вначале одним большим городом.

В первой беседе принимали участие три гражданских чиновника и женщина-переводчик. Никто из англичан не называл своих фамилий, ограничиваясь на американский манер именами. Среди участников был один знакомый Резуна по Швейцарии, резидент СИС, мистер Тир, который в Цюрихе представился ему как мистер Фишер. По тому, как вели себя англичане, Владимир сообразил, что главный среди них — сухощавый седовласый джентльмен с короткой стрижкой в очках. Он и вел беседу, задавал основные вопросы, отвечал Резу-ну. Остальные почти не принимали участия в беседе.

Разговор начался с того, что сухопарый англичанин коротко поздравил Резуна с благополучным прибытием в Англию и предоставлением ему и его семье королевой Великобритании статуса беженцев.

— Не но нашей вине вам пришлось стать беженцем, — начал англичанин. — Вам известно, что КГБ шел по вашему следу и готов был вас арестовать и насильно отправить в Россию. Там вам грозила неминуемая смерть. Мы вырвали вас из лап КГБ благодаря умелым и решительным действиям наших сотрудников в Швейцарии. — При этих словах он слегка повернул голову в сторону Тира и продолжил: — Здесь вы можете себя чувствовать в полной безопасности. Она гарантирована вам и вашей семье Ее Величеством королевой Великобритании. В свое время вы дали согласие сотрудничать с нами. Мы это ценим, это похвально. Но ситуация резко изменилась, и нам пришлось вас спасать, вырывать из рук КГБ. Вам будет предоставлена полная свобода выбора. Надеюсь, вы скоро оцените наши демократические свободы. Я вижу, вы что-то хотите сказать?

— Да, я хочу кое-что спросить, — начал несмело Резун, преодолевая волнение, нахлынувшее на него. — Что меня ждет здесь у вас, в Англии? Мне обещали, насколько я понял, предоставить жилье, работу, установить твердую зарплату. И что означает статус беженца?

Когда женщина-переводчица перевела до конца вопрос Резуна, тонкие губы сухопарого джентльмена слегка дрогнули и растянулись в едва заметную, если можно так назвать, улыбку.

— После обязательной процедуры опроса, — сказал англичанин, — которая займет довольно много времени, вам и вашей семье будет предоставлен вид на жительство, оказана помощь в устройстве на работу, подыскано жилье, изменена внешность, если это потребуется. Вы знаете, у КГБ длинные руки, и мы должны обезопасить вас от любых неожиданностей и случайностей. Что вам обещали, — продолжал сухопарый, переходя на жесткий тон, — я право, не знаю. Но мы ни кому деньги просто так не платим. Их надо заработать. Такую возможность мы вам предоставим. В нашем демократическом государстве, кстати, как и у коммунистов, существует лозунг: «Кто не работает, тот не ест». Этот лозунг коммунисты взяли у немца Лессинга, был такой писатель, если помните.

— А если я откажусь от опроса? — нерешительно выдавил из себя Резун.

— Вас никто принуждать не будет, — резко парировал англичанин. — Но в таком случае наша помощь ограничится предоставлением вам и вашей семье статуса беженцев. В остальном вы будете предоставлены сами себе. Вы в этом случае, если пожелаете, можете вернуться к себе на родину, в Россию. Ведь никаких подписок о сотрудничестве с нами вы не давали. Правда, устно вы согласились продолжать с нами работу. КГБ, конечно, в случае вашего возвращения обрадуется, но не поверит ни одному вашему слову и в лучшем случае отправит вас в Сибирь.

Резуну при этих словах показалось, что серые бесцветные глаза англичанина потухли, словно в них погас свет, и они превратились в чёрные холодные глазницы мертвеца, взирающие безучастно на него. Когда старик упомянул о возможном изменении внешности и длинных руках КГБ, холодок пробежал по спине Резуна, и ему почему-то вспомнился случай с убийством Степана Бандеры советским нелегалом в Германии. Он читал где-то об этом.

На улице стояла жара, было душно, в комнате, где проходила беседа, чуть слышно работал кондиционер. Резуну стало холодно, озноб охватил его, он вот-вот мог потерять сознание.

— Я должен подумать, — отпив воды из бокала, проговорил Владимир.

— Да, да, подумайте, господин Резун. Когда будете готовы с ответом, дайте нам знать через мистера Смита. Мы продолжим нашу беседу, — сказал англичанин и добавил: — Кстати, по нашим сведениям, КГБ и русские официальные лица начали усиленно вас искать. До свидания, господин Резун.

На этом первая беседа с Резуном закончилась. Возвратившись, он ничего не стал рассказывать жене, просто коротко бросил, что все в порядке. Уже в машине по дороге к гостинице он решил пойти на все условия англичан, считая, что все мосты он за собой сжёг.

Несмотря на принятие перед сном двойной порции снотворного, Резун и в эту ночь долго не мог заснуть. В голове крутился вчерашний разговор с сухопарым англичанином. Сердце тревожно билось, несколько раз он вставал, выходил на кухню, пил воду. Промучавшись без сна несколько часов, под утро наконец заснул тяжелым неспокойным сном. Уже светало, когда Резун открыл глаза, разбуженный Татьяной, тормошившей его за плечо. Супруг непонимающими глазами смотрел на жену, силясь понять, что случилось.

— Что с тобой? Ты так громко кричал во сне. Детей разбудишь, — с тревогой в голосе спрашивала жена.

— Ничего не помню, — отвечал Резун. — Что-то страшное приснилось, но что, не помню.

На следующий день он попросил дежурного офицера передать, что готов встретиться с официальными лицами и сообщить о своём решении.

За ним пришла машина и доставила его в тот же офис, где состоялась первая беседа.

И в этот раз беседу вел уже знакомый Резуну сухопарый англичанин. Присутствовали и другие лица, незнакомые ему, переводила все та же женщина.

После обмена приветствиями англичанин через переводчицу начал:

— Господин Резун, мы надеемся, что вы все хорошо обдумали и готовы сообщить нам свое решение.

— Да, — ответил уверенно Владимир. — Я принял решение согласиться с опросом и готов ответить вам на любые вопросы.

— Хорошо, думаю, вы приняли правильное решение, — ответил англичанин, не скрывая улыбки.

Резуну показалось, что лица других присутствующих на беседе как-то просветлели. До этой минуты они сидели мрачные, как воды в рот набрали. Даже переводчица заметно оживилась, спеша перевести на английский ответ русского. Радостным светом вспыхнули глаза Тира. И это, пожалуй, можно было понять: ответственность за успех этой операции лежала на его плечах. И опытный бывалый разведчик не смог скрыть радости.

Говорят, глаза — зеркало души. Опытный психолог по ним может, как по книге, прочитать мысли и чувства человека. Увидеть в них страх, радость, злость, решительность, настороженность, ум, глупость. У людей, привыкших скрывать свои чувства от других, глаза всегда нейтральны, холодны, как бездонная пропасть. Одна только неизвестность.

— При нашей первой встрече я уже обратил ваше внимание на то, — продолжал англичанин, — что опрос займет довольно продолжительное время. Так что придется эти дни усиленно поработать с нашими экспертами. Думаю, начнем завтра, не откладывая дела в долгий ящик. А сейчас мы должны исполнить некоторые формальности и закрепить наши отношения письменно. Вам следует написать сейчас прошение на имя Её Величества королевы Великобритании, где следует указать, что, избегая преследования со стороны советских властей, вы добровольно попросили убежище в Великобритании и готовы честно ответить на все поставленные вам вопросы. Возьмите вот эти листы и дома напишите подробную автобиографию, придерживаясь схемы, которая там указана.

Резун написал прошение о предоставлении ему и его семье политического убежища. На этом вторая беседа закончилась.

Начался интенсивный опрос Резуна. В течение нескольких недель его каждый день доставляли на конспиративную квартиру СИС и несколько сотрудников задавали ему самые различные вопросы. Особенно их интересовала служба Резуна в Советской армии и ГРУ. Все беседы записывались на видео- и аудиоаппаратуру. Во время бесед с сотрудниками СИС ему демонстрировались различные отрывки из фильмов, предъявлялись фотографии советских граждан для опознания. Его просили назвать работников резидентур КГБ и ГРУ в Швейцарии, работников ГРУ в Центре, дать характеристики на знакомых офицеров разведки.

Резун подробно отвечал на все поставленные вопросы, назвал англичанам сотни фамилий, вспомнил и перечислил даже всех своих товарищей по суворовскому училищу, на многих дал подробные характеристики, называл адреса учреждений, воинских частей, где ему приходилось бывать и служить. Память у него была отменная. Иногда ему задавали одни и те же вопросы, просили повторить. Все что помнил, Резун сообщил англичанам. Умолчал только об одном: о своей бисексуальности. Англичане и не спрашивали его об этом, будучи хорошо осведомленными в этом вопросе.

После того как опрос закончился, Резуну сообщили, что официальные власти СССР предпринимают интенсивные попытки установить местонахождение его семьи.

27 июня 1978 года швейцарские власти с подачи СИС сообщили, что Резун с семьей благополучно прибыл в Англию, где попросил политическое убежище. Эта просьба была удовлетворена властями Великобритании, о чем 28 июня в газете «Дейли телеграф» было опубликовано соответствующее заявление.

Эту информацию Резуну сообщил все тот же сухопарый англичанин. Он добавил, что с советской стороны предпринимаются энергичные попытки через посольство СССР в Лондоне организовать встречу с бывшими советскими дипломатами.

— Ни нам, ни вам, господин Резун, такая встреча, как вы, надеюсь, понимаете, нежелательна, — сказал англичанин и добавил: — Кроме того, советская сторона запросила в нашем консульстве визу на вашего отца в Англию для встречи с вами. Я думаю, что это совершенно ни к чему. Вам следует письменно подтвердить свое нежелание встречаться как с советскими официальнымилицами, таки с отцом, а также возвращаться в СССР.

Резун письменно подтвердил свое нежелание встречаться с кем-либо из советских сотрудников и одновременно пригрозил выступить перед западными журналистами с рядом заявлений политического характера, направленных на причинение ущерба военной безопасности СССР.

Выступление Резуна было записано на видеокассету для демонстрации советским официальным лицам.

Когда Резун по ночам думал об отце и о его приезде в Англию, кошки скребли у него на сердце. Он представлял себе сцену встречи с отцом, и его охватывал панический страх. По ночам ему снились его любимый дед Василий и отец. Иногда он просыпался ночью, и ему слышался голос отца: «Я тебя породил, я тебя и убью».

После опроса его все чаще стали посещать страшные сны. Однажды приснилось, как в квартиру ночью со страшным шумом вломились три молодых здоровых парня. Одного он сразу узнал — Юрка из резидентуры КГБ в Швейцарии, высокий блондин из посольства, любитель выпить. Другой здоровяк, Эдик из консульского отдела, сосед, нахальный и самоуверенный, спортсмен-волейболист. Третьего он не разглядел. (Англичане очень интересовались Юркой при опросе и особенно его женой Светланой, дочкой какого-то высокого начальства из КГБ.)

Блондин подошёл к кровати, сдернул одеяло и приказал суровым голосом: «Вставай, подонок, одевайся. Мы пришли с тобой поговорить, продажная тварь. Нам известно, что ты наговорил англичанам. Сейчас покажем тебе, сука поганая, как Родину продавать».

При этих словах Резун проснулся, открыл глаза и несколько минут лежал неподвижно, не понимая, что происходит и где он находится. Наконец пришло ощущение реальности, он сел на кровати, утер лицо пододеяльником, потряс головой, встал и отправился на кухню. За окном уже брезжил серый рассвет. Где-то там, далеко, на его бывшей Родине уже вставало солнце.

14 августа 1978 года работникам советского посольства в Великобритании была продемонстрирована видеозапись заявлений Резуна, где он выдал совершенно секретные сведения о принадлежности ряда сотрудников представительства СССР при ООН в Женеве к советским спецслужбам.

Отцу Резуна, который дважды приезжал в Англию, чтобы встретиться с сыном, было отказано в свидании и заявлено, что с ним не желают встречаться. Богдану Васильевичу показали даже видеозапись, где Резун подтвердил свой отказ от встречи с отцом. Письма от родственников мужа и жены из СССР не были переданы семье Резунов английскими властями. Побаивались, вдруг русский дрогнет, не устоит перед отцовскими укоряющими глазами, упадет на колени и начнет просить прощения.

После того как разбитый горем отец возвратился домой, не встретившись с сыном, деду Василию стало известно о предательстве внука. Слухи об этом быстро поползли и распространились по Черкассам. Знакомые отворачивались при встрече, старались не замечать, перестали здороваться.

Старик не смог пережить такого удара и вскоре повесился в туалете, оставив после себя клочок бумаги, на котором дрожащей старческой рукой были нацарапаны слова: «Иуда, проклинаю».

А в это время семья Резунов в Англии переехала в отдельный дом. Предателю был назначен твёрдый оклад и подписано с ним соглашение о сотрудничестве с СИС. Теперь уже надо было отрабатывать похлебку из корыта для предателей.

Перед этим сухопарый англичанин, который, по всей видимости, отвечал в СИС за дело Резуна, настойчиво внушал ему, что надо отрабатывать те услуги, которые любезно предоставлены ему и его семье правительством Англии. Он рекомендовал ему прочитать «Записки Пеньковского», снабжал его книгами известных английских авторов, сотрудничавших с английскими спецслужбами. Предлагал прочитать книги Джорджа Оруэлла «Скотный двор», «1984», Артура Кестлера «Слепящая мгла». Старик очень интересовался информационными возможностями Резуна, предлагал иногда что-нибудь обобщить и написать на заданную тему, чаще всего о ГРУ или КГБ.

— Вы в своей биографии отмечали, — скрипучим голосом спрашивал он, — что в ГРУ у вас были успехи в информационной работе, это так?

— Да, мои информационные телеграммы пользовались успехом у начальства.

— Это очень хорошо, — говорил англичанин. — Вам, может быть, следует попробовать себя в журналистике, напишите что-нибудь о вашей прежней службе в ГРУ.

— В Военно-дипломатической академии Советской армии меня интересовала тема масонства и сионизма в разведке. Я даже написал в свое время реферат на эту тему. Может быть, попробовать её развить?

— Нет-нет, — почему-то испуганно замахал руками сухопарый. — Это тема нас совершенно не интересует. И вам советую никогда не возвращаться к ней, она взрывоопасна.

Через некоторое время Резуна, на правах человека свободной профессии, сделали нештатным сотрудником департамента внешнеполитической информации. Здесь разрабатывалось множество программ, нацеленных на борьбу с Советским Союзом. В департаменте работали главным образом сотрудники «Сикрет интеллидженс сервис», но также эмигранты и перебежчики из восточноевропейских стран, диссиденты всех мастей.

Деятельность информационно-исследовательного департамента охватывала широкие сферы публикации в СМ И через доверенных журналистов материалов СИС, рассылку в страны противника подпольных изданий самиздата, распространение различной антисоветской литературы, направление в СССР и социалистические страны специально обученных агентов и эмиссаров с заданиями выискивать потенциальные объекты для идеологической обработки и т. д. В области «черной» пропаганды действовали удачливые по-своему люди с рыночной и коммерческой жилкой. Часто это были специалисты в области торговой рекламы, сведущие в человеческой психологии.

Потеряв возможность сделать завербованного Резуна «кротом» в ГРУ, «Сикрет интеллидженс сервис» не отказалась от мысли использовать его против СССР. В СИС всегда существовал незыблемый принцип: с паршивой овны хоть шерсти клок. Прагматичные американцы в таких случаях поступают по-другому: использовал — выбросил. Так называемый принцип Тоффлера. Согласно английским принципам разведки, шпион и после своего провала или потери агентурных возможностей должен послужить разведке.

Несостоявшегося «крота» СИС решила сделать писателем и превратить в пропагандистский товар, который можно сбыть доверчивым, но падким на дешевые сенсации читателям.

Оружие дискретитации противника ковалось в Великобритании на протяжении всей ее истории. В спецслужбах всегда были великие мастера психологической войны, способной влиять на сознание населения, подрывать морально-нравственные устои общества. «Сикрет интеллидженс сервис» весьма преуспела в этой сфере деятельности. Ее роль определяется тем, что именно в обязанности разведки входит проведение особых подрывных пропагандистских акций, которые принято называть «черной» пропагандой. Бывший работник ЦРУ Филипп Эйджи, который разоблачил подрывные действия ЦРУ, дал емкое определение: «„Черная пропаганда“ — это анонимный материал, приписываемый несуществующему источнику, или сфабрикованная информация, приписываемая источнику реальному». Всем этим прекрасно владеет СИС. Главным инструментом является ложь. Сбить с толку, ввести в заблуждение, создать искаженное представление о противной стороне, возбудить неприязнь к жизни и помыслам народа противной стороны. Возбудить страх к противнику у своего народа: «Красный у тебя под кроватью». Это не просто метафора, это гиперболизированная установка на поиск шпионов.

Перед Резуном как перед бывшим военным разведчиком была поставлена задача написать о ГРУ книгу, а в дальнейшем поработать над темой о причинах развязывания Второй мировой войны.

Англичане предварительно очень хорошо и умело их использовали. В помощь Резуну дали нескольких советологов, поднаторевших в «черной» пропаганде против Советского Союза.

Книга «Советская военная разведка» стала его пробой пера. Она вышла в 1984 году на английском языке и была посвящена ГРУ. Книга не вызвала никакого интереса у читателя. Она была написана казенным языком и не могла быть отнесена к литературным шедеврам. Книга явно не удовлетворила заказчиков. Они хотели получить сенсацию, а ее-то как раз и не получилось. Компания советологов, выступавших под псевдонимом Виктора Суворова, пыталась изобразить ГРУ в виде гигантского монстра, раскинувшего свои щупальца во всем мире. Не получилось.

Уже в своем первом опусе, содержащем довольно много развесистой клюквы, Резун доходит до анекдотических утверждений, например, что вся советская космическая программа (включая первый спутник и первый пилотируемый полет Гагарина) была скопирована с американской. Эту книгу англичане не решились опубликовать на русском языке. Слишком откровенной оказалась ложь даже для таких мастеров её изготовления, как англичане. Всем известно, что большинство основополагающих идей было заимствовано американцами у русских. Достаточно напомнить, что успешный полет американцев к Луне осуществлялся по расчетам, предложенным русским ученым Кондратюком.

Резун с компанией приступил к написанию «Аквариума».

Он писал, но получалось коряво. Вспоминал, и не раз, во время своего словоблудства преподавателя русского языка и литературы в суворовском училище Колясинскую, своего помкомвзвода Анатолия Ворончука. «Эх, вот бы мне перо Анатолия, — мечтательно думал троечник Резун. — Дело бы тогда быстро пошло на лад».

Однако сама идея — сочинить пасквиль на ГРУ — очень понравилась начальству. В группе поддержки Резуна нашлись мастера, которые умели делать из мухи слона. Работа закипела. Резун рассказывал разные байки о своей службе в Прикарпатском военном округе, об участии в маневрах и учениях. Советологи придумывали фон, сочинили историю об участии Резуна во вводе советских войск в Чехословакию в 1968 году, в которой он никогда в жизни не был. И так пошло-поехало, чем дальше, тем больше вранья. Резун рассказывал о спецназе, в котором он никогда не служил. Фабрика лжи набирала обороты. Резун вошел во вкус, почувствовав себя настоящим писателем-диссидентом, он вспоминал армейские афоризмы, солдатские шутки, командирскую ругань во время учений.

Через некоторое время коллективный труд был закончен и представлен начальству на просмотр.

Автора и его команду поблагодарили, прибавили несколько сребреников к зарплате, добавили лишний черпак похлебки в корыто, приказали перевести книгу на несколько иностранных языков. Переводчиков в СИС было пруд пруди.

Но начальство медлило с выходом книги, видимо, считая, что не пришло время запускать «Аквариум». Надо было подождать, когда их ставленник, меченный сатаной, станет у руля правления СССР.

И такое время скоро настало.

— Запускайте «Аквариум»! — скомандовали из Сенчури-Хаус.

Через свою агентуру в средствах массовой информации многих стран мира СИС запустила подготовленную к печати фальшивку в продажу.

На свет родился новый писатель, несостоявшийся разведчик.

Книга «Аквариум» стала издаваться на средства спецслужб Запада массовыми тиражами, дурача наивных читателей и принося автору немалые барыши.

А время шло. СССР развалился, превратился из некогда великой державы во второразрядный раздираемый противоречиями сырьевой придаток Запада. В развале СССР большую роль сыграла пятая колонна, которую просмотрело 5-е Управление КГБ СССР, а скорее всего, видело ту колонну, но не смело тронуть.

Чтобы добить окончательно все здоровое, что осталось от СССР, надо было сочинить более солидную утку. Как пишет в своей книге «КГБ против Ми-6. Охотники за шпионами» генерал КГБ Рэм Сергеевич Красильников: «В 50-е годы в СИС уже существовало подразделение СПА — Специальных политических акций, которое располагало собственной агентурой, тайными радиостанциями, а также определенными позициями в средствах массовой информации, имело контакты в университетах и других учебных заведениях, в исследовательских центрах и частных фондах. Так, по заданиям СИС Среднеазиатский исследовательский центр в Лондоне вел интенсивную работу по компрометации национальной политики Советского Союза. „Исследования“ центра использовались в британских средствах массовой информации, рассылались по каналам научных связей в Среднеазиатские республики СССР, в адреса отдельных советских граждан. СПА осуществляло пропагандистские кампании, направленные на подрыв влияния Советского Союза за рубежом, на организацию антисоветских провокаций на международных форумах».

Излюбленными сюжетами СПА были: «культ личности Сталина», «политические заключенные в СССР», «преследование евреев в Советском Союзе» и другие.

Когда Германия была разгромлена и схлынул страх перед угрозой фашистского нашествия, Запад принялся раздувать тему ответственности за развязывание Второй мировой войны. Советологи, связанные с разведкой, немало потрудились, чтобы вину за это возложить на нашу страну. Они лезли из кожи вон, стараясь доказать, что Советский Союз, дескать, способствовал наращиванию немцами военных мускулов, превратно истолковывая смысл договора о ненападении между СССР и Германией.

И вот горе-перестройщики во главе с идеологом партии, агентом влияния по совместительству А.Н. Яковлевым вытащили на божий свет этот пакт и стали его мусолить, стараясь уличить Советский Союз и Сталина в тайном сговоре с фашистской Германией и Гитлером.

В этой обстановке как нельзя кстати оказался выращенный СИС «писатель» Виктор-Владимир Суворов-Резун.

Такой шанс нельзя было упустить, надо было нанести удар по самому святому для советских людей, по памяти о Великой Отечественной войне. Надо было вырвать у русских самое дорогое — победу над фашизмом, обвинив нас в развязывании войны с фашистской Германией.

И вот за дело взялся Резун, но уже с другой зондеркоман-дой, сформированной из лжеисториков. Появилось на свет коллективное творчество, обвинявшее Советский Союз в готовящейся агрессии против Германии, под авторством Виктора Суворова в роли «военного историка».

Российские средства массовой информации превратились в трибуну иностранных спецслужб, предоставили широкие возможности «писателю» для публикации его «трудов». По каналу НТВ был показан восемнадцатисерийный фильм «Последний миф» Владимира Синельникова по мотивам «Ледокола», который ставил под сомнение нашу победу в Великой Отечественной войне и протаскивал бредовые идет Резуна о готовившейся агрессии СССР против фашистской Германии.

Английские спецслужбы могут быть довольны: операция с Резуном удалась на славу. Многие работники, принимавшие участие в ней, заслуженно получили повышения по службе. Один из руководителей операции по вербовке Резуна в Швейцарии стал даже заместителем генерального директора СИС, таинственного мистера Си.

Казалось бы, и главный исполнитель заказов СИС, предатель Родины, бывший разведчик Владимир Резун должен быть удовлетворен своей работой, приборетя «мировую» славу писателя. Ведь может случиться и так, что по ходатайству СИС Нобелевский комитет сделает его лауреатом в номинации «Борьба за мир».

Как с гордостью говорит Резун в интервью с Михаилом Гохманом «Московским новостям» в номере 14 от 3–9 апреля 2001 года: «У меня хороший дом, хорошая семья». Нет, лукавит «писатель». Иудин грех не прощается, его ничем не смоешь, даже кровью, он останется в веках. Ни один предатель Родины не избежал возмездия.

— У вас есть традиционный английский дом? — спрашивает его Гохман.

— Ещё какой! — с гордостью отвечает предатель. — Дом с садом, как положено — два этажа, верхний — спальный, там пять комнат. В нижнем — мраморный камин, это тоже — как положено… Гараж на две машины, два кота — Мишка и Гришка.

Почему не назвал одного из котов Васькой, в честь деда, который повесился от счастливой жизни внука? Помалкивает предатель и о том, что перед смертью отец сказал Синельникову, что сын принес семье горя больше, чем Гитлер. Вот вам и хорошая семья.

Резун в интервью умалчивает о детях, которых он лишил Родины. Дочь Оксана имела большие проблемы: воровала в школе, била стекла, сколотила какую-то шайку. Жена Татьяна неоднократно обращалась к психиатрам, лежала в психбольнице.

Есть прекрасный дом с садом, две машины, деньги в банке. Нет самого малого — Родины. А так всё есть, как в Греции.