УЧРЕЖДЕНИЕ МОНАРХИИ

В отличие от своих предков, Сронцангамбо нашел способ избавиться от досадной опеки своих несговорчивых вельмож. Восемь из них он убил собственной рукой, когда они начали ему противоречить.[52] Но справиться с колдунами ему было не под силу; для этого нужна была посторонняя помощь, и он обрел ее в лице буддийских монахов, явившихся в свите царевен из Непала и Китая.[53] В лице буддийских монахов Сронцангамбо получил то, что ему было нужно. Эти люди не боялись духов, значит, они были сильнее их; они принесли исписанные свитки с заклинаниями, более действенными, чем ночные вещания бонских колдунов. Эти монахи были в чести у китайского императора, всемогущего Тай-цзуна, и у индийского победоносного царя Харши Варданы, самодержавных государей, не зависящих от своих подданных. Сронцангамбо решил, что он заполучил средство уподобиться этим царям, и весьма дешево, так как монахи-аскеты не требовали особых расходов на содержание. Как люди бывалые и образованные, они могли быть использованы для нужд вновь возникшей военной деспотии, а с крамольными вельможами они не были связаны и вполне зависели от царской милости.

По сути дела, обращение цэнпо в буддизм было монархическим переворотом. Возможности для столь решительных действий были предоставлены Сронцангамбо самой аристократией, где, как во всякой олигархии, влиятельные роды боролись за власть. При вступлении Сронцангамбо на престол «великим советником», т. е. главой правительства (премьер-министром), был вельможа Пунгсэ из рода Кхьунгпо. Силу его влияния на цэнпо достаточно подтверждает тот факт, что завоеванная им область Цангбед была пожалована ему в дар, т. е. он завоевал страну с населением в 20 тыс. семей для себя, а не для государства. Однако ему приходилось все время бороться с интригами своих соперников. В конце концов, по доносу вельможи из рода Гар, он был обвинен в заговоре и обезглавлен, а власть захватил род Гар.[54]

На фоне такого ожесточения и беспринципности Сронцангамбо удалось захватить инициативу. В 639 г. он перенес столицу на новое место и основал прекрасный город Лхасу,[55] которая стала цитаделью нового порядка. Всякое сопротивление подавлялось беспощадно: «Вырванные глаза, отрезанные головы, конечности и другие части тела людей беспрерывно появлялись у подножия Железного холма в Лхасе».[56]

И вот в эту суровую страну, переживавшую жестокое время, в свите китайской и непальской принцесс появились новые советники царя.[57] Это были люди умные, образованные, искушенные в политике, дипломаты и психологи. Сронцангамбо получил опору, без которой новый строй удержаться не мог.

Обращение цэнпо означало мир и союз с Китаем и Непалом.[58] Во внутренней политике оно ознаменовалось глубокими реформами. Были посланы два посольства в Индию за священными книгами, из которых одно пропало без вести, а второе, руководимое Тонгми Самбодой, вернулось в 632 г. с рукописями и выработанным алфавитом, после чего начался интенсивный перевод буддийских книг на тибетский язык.[59] В Лхасе были построены великолепные храмы, но не возникло ни одного монастыря,[60] потому что буддистами были только иностранцы, а тибетцы, занятые повседневной жизнью, стремились не к нирване, а к благополучию на этом свете.

Желая приохотить своих подданных к мирной жизни, Сронцангамбо испросил в Китае шелковичных червей для развода и мастеров для выделывания вина и для строительства мельниц.[61]

Однако бонская оппозиция не дремала. «Подданные начали поносить царя. Царь слышал, но тем не менее предписал религиозный закон для соблюдения десяти добрых дел».[62] Недовольство вельмож вполне понятно, но недовольство народа следует объяснить.

Действительно, буддийские монахи сами по себе стоили недорого, но для соблюдения культа нужно было воздвигать кумирни, отливать изображения бодисатв, покупать и привозить издалека рукописи и иконы.

Все это ложилось на плечи податного населения. Вместо походов, приносивших добычу и славу, предлагалось сидеть в пещерах на постной пище и спасать душу, губя тело. Не могло нравиться тибетцам и то, что царь окружил себя ламами, прибывшими не только из Индии, с которой войны в ту пору не было, но и из Хотана и Китая. Поэтому неудивительно, что тибетцы отнеслись к новой вере без малейшего энтузиазма.[63]

Вероятно, сопротивление слишком крутому и набожному царю вызвало осложнения, которые привели к отрешению Сронцангамбо от престола. Пять лет на престоле сидел сын реформатора, Гунригунцан, пока не умер по невыясненным причинам. Сронцангамбо опять вернулся к власти и правил, впрочем весьма неспокойно, до 650 г., когда он не то умер, не то был снова отрешен. Но так или иначе, на престоле оказался его внук Манроманцан, 13-летний мальчик, которого китайские хронисты, вообще довольно осведомленные, называют «безымянный».[64] Можно представить, как мало значил этот ребенок на престоле.

Даже эти смутные и отрывочные сведения показывают, сколь напряженной была борьба за власть. Победа осталась за знатью и жречеством. Хозяином положения сделался «великий советник» Донцан[65] из рода Гар, «не знавший грамоты»,[66] т. е. не читавший религиозной литературы. Зато он «охранял все уделы Тибета»,[67] внешняя политика которого потекла по старому руслу.

Примечания:

5

Terrien de Lacouperie, Les langues de la Chine avant les chinois //Le Museon, 1888 p. 28–29.

6

Ibid, p. 335.

52

Иакинф (Н.Я. Бичурин), с. 132.

53

Союзы Тибета с Непалом и Китаем были скреплены браками с непальской царевной в 639 г. и китайской княжной в 641 г.

54

Богословский В.А., с. 41, 48, 89.

55

Cordier H. Histoire generate de la Chine, I, p. 416.

56

Богословский В.А., с. 41.

57

Так его можно назвать после проведенных им реформ, хотя процесс становления монархии в Тибете затянулся и не завершился.

58

Это была вторая попытка буддийской проповеди в Тибете. Первая, при Латотори, не имела успеха, и индийские миссионеры вернулись домой. См.: Roerich O.N. The Biue Annals, Calcutta, 1949, p. 38.

59

Попов И. Ламаизм в Тибете, его история, учение и учреждения, Казань. 1898, с. 143.

60

Богословский В.А., с. 40.

61

Иакинф (Н.Я. Бичурин), с. 135.

62

Bell Ch. The Religion of Tibet, p. 34.

63

Roerich G.N. The Blue Annals, p. 40.

64

Иакинф (Н.Я. Бичурин),с. 135.

65

Он же — Тонг-цэн (по В.А. Богословскому), кит. Лудун-цзань (по И. Бичурину).

66

Иакинф (Н.Я. Бичурин), с. 136.

67

Кузнецов Б.И. Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных», с. 50.