Глава восьмая

Прологом к решительному столкновению обеих сторон на Южном фронте, определившему собою окончательный исход кампании на нем, явились операции на Украине.

Обстановка на этом участке Южного театра являлась весьма, сложной для тех контрреволюционных сил, которым пришлось на нем действовать из-за непримиримости их интересов и взаимной враждебности, что повело даже к прямым столкновениям между некоторыми из них. Это обстоятельство шло целиком на пользу XII Красной армии, без чего ее стратегическое положение явилось бы чрезвычайно трудным, поскольку ей приходилось действовать на три фронта. С запада ей угрожали польские силы и войска украинской директории; с юга приходилось учитывать возможность покушений противника на Черноморском побережье, на юго-востоке действовали мятежные банды Махно; со стороны Полтавы Киеву угрожали части Добровольческой армии. Наконец, внутреннее пространство между ее тремя различными фронтами было охвачено рядом анархо-кулацких восстаний.

Линия фронтов XII армии и общая группировка ее сил усматриваются из схемы № 14. Таким образом, XII армия являлась как бы глубоко вклиненной в сжимавшие ее с запада и востока враждебные армии, при чем главные удары их были направлены по основаниям ее клина, грозя срезать его верхушку в районе Одессы.

Однако, выравнивание ее фронта признавалось не желательным по политическим соображениям, почему главное командование шло на риск обособленного пребывания в этом районе советских сил, если бы противнику удалось срезать клин XII армии у его основания и сомкнуть вокруг

него кольцо. Это решение основывалось на допущении возможности совместных, а не взаимно враждебных действий войск украинской директории и «вооруженных сил юга России».

Результаты нажима противника с противоположных сторон в киевском направлении сказались в конце августа. Украинские войска прорвали расположение западного участка XII армии на винницко-казатинс-ком направлении, а войска Добровольческой армии сбили части XIV армии на полтавском направлении и обе стороны 30–31 августа сошлись в Киеве. Однако, между ними не только не последовало соглашения о совместных действиях, но чуть было не произошло вооруженного столкновения, и по почину своих начальников они разошлись, оставя между собою небольшую нейтральную полосу, при чем Киев остался в руках добровольцев. Части XII армии из киевского района отошли вверх по Днепру, вскоре они очистили и Житомир, который был занят самостоятельно действовавшими на правобережной Украине польскими войсками.

Падение Киева во времени почти совпало с захватом частями Добровольческой армии ударом с суши и с моря г. Одессы.

В результате падения Киева и Одессы войска южного участка XII армии в составе остатков трех дивизий (45,47, 58) оказались стратегически окруженными в районе Балты, и, объединившись в группу под командованием т. Якира, вынуждены были пробиваться из окружения в северном направлении на присоединение к своим главным силам.

Пока развертывались эти события на Украине, главные силы южных контрреволюционных армий не предпринимали решительных операций на остальной части Южного театра. Однако, очевидно, в предвидении готовящегося наступления Красных армий, в целях срыва его, командование «вооруженными силами юга России» организовало рейд конного корпуса Мамонтова по тылам центральных Красных армий.

Этот корпус 10 августа прорвался в районе Новохоперска на стыке VIII и IX Красных армий и сразу глубоко устремился в тыл Красного фронта, взяв направление на Тамбов, которым он и овладел 18 августа. Глубокое проникновение этого корпуса в тыл не отразилось непосредственно на войсках Красного фронта, поскольку противник не искал столкновений с ними, но имело косвенное неблагоприятное влияние на развитие последующих его операций, так как для борьбы с ним была сильно ослаблена ударная группа на направлении главного удара (IX и X армии); последовательно из ее состава для этой цели были взяты две стрелковых дивизии и конный корпус Буденного, что не могло не отразиться на силе ее удара.

Таким образом, рейд Мамонтова не сорвал намечавшегося наступления армий Южного фронта. Оно началось в половине августа.

Ударная группа под командованием т. Шорина (IX и X армии) имела наибольший успех на участке X армии; развитие наступления на участке IX армии обозначилось только 21 августа.

31 августа обе армии значительно продвинулись вперед, овладев г. Алексиковом и участком железной дороги Себряково — Зеленская. Однако, и в этом положении ударная группа оказывалась еще на уступе позади вспомогательной группы Селивачева (XIII и VIII армий), которая к 1 сентября достигла уже фронта Волчанск — Купянск — ст. Подгорная, непосредственно, угрожая Белгороду и Харькову.

Такое положение являлось следствием первоначального развертыва-ния обеих групп с осаживанием уступом на 200 километров назад главной ударной группы, почему согласования в действиях между ними не удалось достигнуть в течение всей операции, несмотря на последующие попытки командования сблизить маневренные оси обеих групп, нацеливанием правого фланга группы Шорина на г. Павловск и дальнейшим установлением ее операционного направления на Донецкий бассейн.

Наиболее чувствительными для противника оказались успехи группы Селивачева, так как они грозили утратой Белгорода и Харькова, а, следовательно, возможностью отрезания сил противника, действующих на Украине.

Поэтому первый свой удар противник направил против этой группы, ослабив свой нажим на фронте XIV армии, которую ему удалось припереть к р. Сейму.

Путем частной перегруппировки противник создал ударные группы на белгородском и бирючском направлениях для удара по флангам и тылу наиболее выдвинувшейся вперед группы Селивачева. Основным ядром Белгородской группы явился конный корпус Шкуро, снятый с киевского направления, а Бирючская группа была создана из 2*/2 донских дивизий, снятых с фронта IX советской армии.

Под влиянием контрманевра этих групп части XIII армии оставили г. Нов. Оскол, а части VIII армии г. Волчанск. 5 сентября, развивая этими группами наступление в северо-восточном и северо-западном направлениях, противник принудил XIII армию вновь отойти на фронт, указанный на схеме № 15, при чем особенно заметно развивался успех противника на курском направлении.

Попытка XIV армии, в это время отошедшей за р. Сейм, помочь группе Селивачева, наступлением своего правого фланга после кратковременного его успеха, выразившегося в занятии 13 сентября фронта Борзна — Бахмач, не дала решительных результатов, так как в связи с общей неустойкой на курском направлении правофланговые части XIV армии также вынуждены были отойти в исходное положение.

В отношении маневренной группы Шорина противник поступил иначе. Убедившись в ее первоначально значительном численном превосходстве, он начал преднамеренно отходить на линию Хопра, Дона и Царицынского укрепленного района, короткими контрударами отбиваясь от особенно наседавших на него частей группы Шорина.

Опершись на линию рр. Хопер, Дон и Царицынский укрепленный узел, противник в районе Качалинская — т. Котлубань образовал сильную маневренную группу из своих трех кубанских корпусов и одной пехотной дивизии и обрушился ею на X армию, наступление которой до сих пор развивалось наиболее успешно. 9 сентября бои на участке этой армии приняли упорный встречный характер, при чем вскоре в боевых действиях обеих сторон установилось известное равновесие, свидетельствовавшее о том, что наступательный порыв группы Шорина выдохся; здесь сказалось значение ослабления ее выделением сил для борьбы с рейдом Мамонтова.

Этот последний между тем продолжал свой рейд в тылу центральных советских армий. Двигаясь через Козлов, он занял 27 августа Раненбург, после чего свернул на Елец, который занял 4 сентября; от Ельца тремя колоннами он направился на Липецк — Грязи — Усмань, которых и достиг между 6 и 7 сентября, после чего, ища выхода на присоединение к своим силам он двинулся на Воронеж, которым пытался овладеть 9–11 сентября, но 12 сентября был выбит оттуда и отошел к северу от него, ожидая приближения линии своего фронта.

Успех действий Мамонтова объясняется тем, что борьбу с ним вели, хотя и значительные, но преимущественно пехотные силы, которые первоначально только шли по его следам, а затем ходами пытались охватить его расположение с разных сторон, но также не успевали в этом, благодаря медленности своих движений. Непосредственным результатом рейда Мамонтова была основательная порча железных дорог в тылу Южного советского фронта; ко времени выхода корпуса Мамонтова в район Воронежа в расположение Южного фронта для подвоза с тылу остались неиспорченными только путь Тула — Орел — Курск и путь Орел — Верховье — Мармыжи. Но рейд Мамонтова не оправдал главных ожиданий командования противника — ему не удалось поднять на борьбу с советской властью широкие массы местного населения. Последнее в общем враждебно отнеслось к нему и дало целый ряд партизанских отрядов для борьбы с ним. Враждебному отношению населения много способствовало поведение корпуса Мамонтова, отмечавшего свой путь грабежами и насилием, что, в свою очередь, повлекло и разложение корпуса.

В то время как корпус Мамонтова бродил по советским тылам, ища выхода к своим главным силам, в таком же положении находилась и

группа советских дивизий на Украине под начальствованием т. Якира в количестве 5 тысяч бойцов в тылу украинского фронта противника.

Избегая полного окружения и обходя линии железных дорог, чтобы не встретить многочисленные бронепоезда противника, она направлялась на г. Умань, Христиновку и Сквиру, выбивая из этих пунктов мелкие украинские гарнизоны; у ст. Попельня она пересекла железную дорогу в пределах демаркационной полосы, установленной соглашением начальников добровольческих войск и войск украинской директории, и здесь по радио установила связь с частями XII армии, находившимися в 15 км севернее Житомира, который, как мы уже указывали, в это время был занят польскими войсками.

Тогда же был выработан план совместных действий для облегчения прорыва группы Якира к своим войскам и осуществлен совместной атакой этой группы г. Житомира с юга и частей XII армии (44 стр. дивизия) с севера 19 сентября.

Нам остается еще упомянуть о событиях за это время на том участке Южного фронта, который являлся ареной действий IX советской и Донской армии; здесь, последняя, ослабленная выделением 2 ? дивизий для формирования ударной группы на бирючском направлении, медленно отходила на р. Дон, выравнивая свой фронт с группой Царицынского участка (Кавказская армия Врангеля); IX Красная армия столь же медленно продвигалась за нею.

Оценивая только что изложенный период операций, следует признать, что командование «вооруженными силами юга России», благодаря гибкому маневрированию, удачно разрешило те задачи, которые поставило перед ним наступление советских армий. Эти задачи заключались в необходимости: 1) ликвидировать успехи группы Селивачева на купянс-ком направлении, представлявшие непосредственную угрозу Харькову; 2) приостановить наступление ударной ( «особой») группы Шорина на царицынском направлении; 3) развязать себе руки для новой наступательной операции широкого масштаба на Южном фронте.

Эта последняя диктовалась тем общим стратегическим положением, в котором находились в это время южные контрреволюционные армии.

Их численность настолько не отвечала уже размерам занимаемого ими фронта, что всякая остановка и переход к обороне грозили им растяжкой в нитку на огромном фронте от средней Волги до среднего Днестра, при совершенно необеспеченном и потрясаемом судорогами внутренних восстаний тыле.

Дальнейшее наступление не могло изменить к лучшему стратегического положения войск генерала Деникина. Океан русской земли, в который они углубились, враждебно встречал их, и за его счет они не могли рассчитывать на возрастание своих сил. Таким образом, белой стратегии приходило делать свою ставку единственно на случай или на нерв своего противника, и с этого времени она становится уже авантюристической по существу.

Перед угрозой стратегического изнурения своих армий генерал Деникин вступил на путь, ошибочность которого можно было видеть на примере сибирских белых армий; он начал усиленно пополнять свою Добровольческую армию н только за счет мобилизуемого населения, но и пленных красноармейцев, что, конечно, сейчас же в отрицательную сторону отразилось на боеспособности этой армии.

Благодаря этим мероприятиям численность; «вооруженных сил юга России» ко времени решительных событий на Южном фронте была доведена до 153 250 штыков и сабель (сабель — 53 800) при 560 орудиях, при чем на фронте протяжением в 1 065 км противник располагал 96 850 штыками и саблями при 431 орудии, остальные силы располагались в тылу, либо заканчивая свое формирование, либо ведя борьбу с тыловыми восстаниями (схема № 15).

Против этих фронтовых частей «вооруженных сил юга России» красное командование располагало на фронте 140 767 штыков и сабель при 877 орудиях. Таким образом, советский Южный фронт превосходил противника в полтора почти раза в отношении живой силы и почти вдвое в отношении артиллерии.

Но на орловском направлении и прилегающих участках, где завязалось решительное сражение этой кампании, противнику удалось создать даже небольшое численное превосходство своих сил. Здесь он располагал 59 100 штыками и саблями (из них 13 900 сабель) при 200 орудиях против 57 450 штыков и сабель (из них 1 820 сабель) при 412 орудиях XIV, XIII и VIII Красных армий.

В результате упорных боев предшествующего периода фронт этих армий установился по линии, указанной на схеме № 15. Положение и численность ударной группы противника усматриваются из той же схемы. Особым насыщением войсками противника отличался участок Ржава — Обоянь, где на фронте в 12 километров противник сосредоточил 9 600 штыков и 700 сабель при 32 орудиях, что составляло, примерно, 800 штыков на один километр фронта — плотность небывалая до сих пор в практике гражданской войны. Эта группировка свидетельствовала о намерениях противника добиться сначала тактического прорыва центра советского фронта, с тем, чтобы в дальнейшем вспомогательными ударами фланговых групп развить этот прорыв в стратегическом масштабе.

Сосредоточение ударной группы противника происходило в обстановке неудачных попыток группы Селивачева частными контратаками восстановить утраченное положение. 6 сентября ХII армия была вновь включена в состав Западного фронта; XIV армия оказалась теперь правофланговой армией Южного фронта. Тяжелое положение группы Селивачева толкало командование Южным фронтом на мысль использования XIV армии; 9 сентября ей предлагалось овладеть линией железной дороги Плиски — Бахмач — Конотоп — Ворожба, прочно закрепиться на ней, а затем перегруппироваться к своему левому флангу в целях овладения совместно с XIII армией линией Ворожба — Сумы.

Развивая свои операции согласно этих указаний, XIV армия 13 сентября овладела фронтом Борзна — Бахмач, в то время как XIII армия вела с переменным успехом бои с противником, а на участке VIII армии установилось временное затишье. Но в ближайшие дни обстановка переменилась.

Закончив перегруппировку, генерал Деникин 12 сентября отдал свой приказ о переходе в наступление «всем фронтом от Волги до Румынской границы». Его удар обрушился на XIII армию, и, прорвав ее центр, Добровольческая армия быстро подошла к Курску. Командование фронтом предполагало противодействовать этому прорыву активностью своих фланговых групп — XIV армии и группы Шорина, о чем и отдало соответствующие приказания 19 сентября, но уже 20 сентября наступление противника захватило фронт всех трех советских армий; отбросив XIII армию к Курску, противник расширил основание своего вклинения в линию советского фронта, нанеся удар с востока по Конотопу и принудив войска XIV армии очистить его; в то же время он отбросил к Дону VIII армию в таком состоянии, что ей приказано было отойти на левый берег Дона, начав переправу у Коротояка и Лисок, а XIII армия отходила под натиском противника за р. Сейм.

2 сентября все три красные армии (XIV, XIII и VIII) продолжали свое отступление, при чем особенно сильно противник теснил VIII армию, направляя конный корпус Шкуро на Воронеж. Опасаясь за стык VIII и IX армий, командование Южным фронтом вновь изменило задачу конному корпусу Буденного, который был взят из группы Шорина для борьбы с рейдом Мамонтова; теперь он направлялся на стык обеих этих армий.

Обстановка на фронте группы Шорина оставалась в прежнем виде: оба противника находились в состоянии устойчивого боевого соприкосновения на царицынском направлении, взаимно связывая свою оперативную свободу. Наступление IX армии вслед за отходящей Донской армией развивалось по-прежнему медленно.

Очевидно, главное командование само убеждалось, что установление тесного оперативного взаимодействия между этой группой и прочими армиями Южного фронта являлось невыполнимым, при этих условиях Южный советский фронт являлся слишком громоздким. Отсюда у главного командования возникли почти одновременно два важных решения: образовать новую маневренную группу из свежих частей вне непосредственного воздействия противника и вблизи направления его главного удара и выделить группу Шорина в особый Юго-Восточный фронт.

Замысел контрманевра на Южном фронте окончательно оформился в конце сентября и вылился в идею нанесения удара по наиболее выдвинувшимся на орловском направлении частям Добровольческой армии с двух направлений двумя группами: одной из района северо-западнее г. Орла — резервом главкома (латышская дивизия, бригада Павлова, конная бригада Примакова общею численностью 10 тысяч штыков, 1 500 сабель и 80 орудий), а другой из района Воронежа — конный корпус Буденного с кавалерийскими частями VIII армии. 24 сентября командование Южным фронтом получило первые указания о сосредоточении резерва главкома в районе Навля — Дмитриев, а 1 октября «особая» группа Шорина была переименована в Юго-Восточный фронт.

Тем временем противник продолжал углублять свой прорыв на орловском направлении, расширяя его основание. Он принудил XIV армию отойти за р. Десну и овладел г. Черниговым, на правом фланге своей ударной группы он овладел г. Воронежем, под которым 6 октября соединились конные корпуса Шкуро и Мамонтова.

Таковая была общая обстановка, когда, наконец, на участке среднего Дона от Павловска до Усть-Медведицкой появились передовые части IX Красной армии, которая насчитывала в своем составе 21 396 штыков и сабель при 165 орудиях; против нее по правому берегу р. Дона устраивалась Донская армия генерала Сидорина в количестве 27 400 штыков и сабель (из них 13 000 сабель) при 141 орудии. Приближение обеих этих армий к главному очагу борьбы, повлекшее за собою соподчинение их действий целям обеих сторон на главном направлении и вызвало образование второго очага борьбы в рамках общего решительного сражения, почему теперь нам придется рассматривать действия обеих сторон на орловском и донском участках решительного сражения.

Завязка сражения на донском участке определилась той задачей, которую командование «вооруженными силами юга России» поставило Донской армии. Опасаясь при своем продвижении на Москву, удара по своему правому флангу со стороны IX Красной армии, оно вменяло в задачу Донской армии очищение территории Донской области с Новохоперским районом от войск IX Красной армии; в свою очередь эта последняя, действуя, согласно ранее полученных указаний, готовилась к переправе на правый берег Дона.

Для решения поставленной ему задачи командующий Донской армией создал сильные ударные группы почти равной численности на та-ловском, новохоперском и арчединском направлениях, связав их между собою лишь цепью наблюдательных постов.

Предварительно корпусу Мамонтова, продолжавшему еще пребывать в районе севернее и северо-восточнее Воронежа в ожидании выхода на свои главные силы, было приказано 26 сентября сделать короткий удар на ст. Таловую на новохоперском направлении, которая и была им занята 1 октября. Командование Юго-Восточным фронтом, опасаясь за правый фланг IX армии, бросило в этом направлении значительные силы (почти всю свою конницу и свой фронтовой резерв — 21 стр. дивизию из Ново-хоперска), а между тем уже 3 октября Мамонтов вновь повернул на Воронеж, ища соединения со Шкуро. Силы, притянутые этим набегом Мамонтова к правому флангу IX армии, так и остались там, будучи связаны переправившейся через Дон 5 октября в районе Павловска левофланговой ударной группой Донской армии. Это обстоятельство пошло не столько на пользу IX армии, сколько на пользу армий Южного фронта, так как сильный и свежий конный корпус Буденного оказался, таким образом, после многих прогульных движений, притянутым к главному очагу борьбы, на котором его воздействие сказалось в нужное время и на нужном месте. Но зато были облегчены действия средней и южной ударных групп Донской армии на участке IX армии; они переправились через Дон 10 октября и к 14 октября IX армия, очистив левый берег Дона, находилась в общем отступлении в северо-восточном направлении, преследуемая Донской армией.

Отход IX армии еще более затруднял положение VIII армии, обнажая ее левый фланг. Противник стремился вклиниться еще глубже между внутренними флангами VIII и IX армий конницей Шкуро и Мамонтова. Командование Южным фронтом, выводя VIII армию из клещей двойного охвата ее флангов, отводило ее на линию р. Икорец, ставя задачей корпусу Буденного, переданному в его распоряжение 7 октября, разыскать и уничтожить конницу противника; возникла вторая ударная группа на Южном советскому фронте, долженствовавшая решить исход главного сражения на орловском направлении.

Здесь успехи противника были близки к своему пределу. Сохраняя пассивность на фронте XII армии и активно обороняясь на конотопском и глуховском направлениях против XIV армии, противник продолжал развивать свай удар против XIII и VIII армий на севском, дмитровском, кромском и елецком направлениях. Он овладел уже г. Орлом и вышел одной своей дивизией на линию Новосиль — южная окраина г. Ельца, в то же время угрожая конными корпусами Шкуро и Мамонтова ст. Грязи, а со стороны г. Боброва двигался третьим донским корпусом на ст. Мордово, что вынудило VIII армию к продолжению ее отхода (схема № 16).

Быстрота продвижения противника на орловском направлении заставила советское красное командование ввести в дело ударную группу этого направления, не ожидая конца ее сосредоточения.

9 октября ударная группа с приданными ей частями была передана в распоряжение командования Южным фронтом, при чем главное командование намечало направление ее удара на участок Курско-Орловской жел. дороги между Малоархангельском и Фатежем. В тот же день ударная группа командюжем была подчинена командованию XIII армии, при чем фронтовой резерв (эстонская дивизия и полк из состава «войск охраны республики»), должен был продолжать свое сосредоточение в районе севернее Орла. Однако, первоначальные действия ударной группы не дали особо ощутительных результатов и повели лишь к упорным боям встречного характера на направлении ее движения. 15 октября она была переподчинена командованию XIV армии, которое, в свою очередь, создало путем растяжки войск в своем центре ударный кулак в количестве одной дивизии на севском направлении. Однако, и этот маневр, вполне отвечавший обстановке, не дал решительных результатов, линия фронта колебалась в ту или другую сторону без решительного перевеса одной из сторон. 20 октября эстонская дивизия, введенная в дело на орловском направлении овладела г. Орлом, при чем ей удалось увлечь в наступление правый фланг XIII армии (9 стр. дивизия), но на остальном фронте этой армии положение продолжало оставаться напряженным, и оперативная свобода действий противника не только не была связана, но он добивался еще частных местных успехов и успел овладеть г. Ельцом. Следуя за уклонившейся от фланговых ударов VIII армией, противник распространился на ее участке от Задонска через Усмань до г. Боброва включительно.

Эти успехи были куплены ценой крайнего напряжения последних усилий Добровольческой армии и израсходования всех ее резервов. Между тем советское красное командование настойчиво проводило в жизнь свою идею о срезании клина противника на орловском направлении. 20 октября оно намечало концентрическое наступление на Добровольческую армию всех своих армий, за исключением XII, которая 16 октября была вновь подчинена Южному фронту. При этом конному корпусу Буденного ставилась задача овладеть районом г. Воронежа, а затем районом ст. Ка-сторной, чтобы отрезать главные силы Добровольческой армии от их тыла.

Одновременный переход в наступление всех трех армий Южного фронта не дал первоначально решительных результатов. В происшедших упорных боях противник не только удерживал свое положение, но даже опять временно занял гг. Кромы и Севск, а на левом фланге XIII армии, овладев ст. Донской, начал распространяться на Липецк и Лебедянь.

Но в самый день занятия противником ст. Донской его конница, обеспечивавшая правый фланг Добровольческой армии и прикрывшая свободный промежуток между нею и Донской армией, получила сильный удар от конного корпуса Буденного в районе Усмань — Собакино. Усиленный еще одной кавалерийской дивизией и стрелковой бригадой, конный корпус Буденного быстро двинулся затем в направлении на Курск. В то же время командование XIV армии ввело в дело еще одну дивизию своей армии (46 стр.) на севском направлении, после чего упорное сопротивление противника в этом районе было сломлено, и он начал медленно отходить на всем фронте трех красных армий. 9 ноября конный корпус Буденного занял ст. Касторное, после чего медленный отход противника обратился в его быстрое отступление.

Основной причиной неудачи Добровольческой армии на ее главном операционном направлении явилось отсутствие свободных резервов. В то же время советское красное командование нашло эти маневренные резервы и использовало их в момент наибольшего напряжения сражения. Второй причиной явилось пренебрежение противником XIV армией: и слабое обеспечение им со стороны ее всей своей операции. Если у противника не хватало сил для одновременного выполнения этих двух задач, то, быть может, было бы лучше для него первоначально обеспечить себя со стороны XIV армии, предварительно нанеся ей сильный удар и отбросив ее в леса и болота правого берега Десны.

Неудача на главном направлении сводила к нулю успехи Донской армии на второстепенном направлении. Донская армия занятием 28 октября Новохоперска и 29 октября ст. Поворино, выполнившая полностью задание командования «вооруженными силами юга России», также вынуждена была начать, свое отступление в связи с неудачным исходом для них решительного сражения.

Решительное сражение на Южном фронте затянулось на два месяца. Такая продолжительность одного сражения, редкая в условия маневренной войны, явилась следствием, с одной стороны, крайнего упорства сторон в достижении своих целей, сравнительной насыщенности их фронтов войсками и медленности в назревании кризиса, благодаря пространственности театра.

Решающая роль в развязке сражения принадлежала взаимодействию конного корпуса Буденного и ударной группы XIV армии. Добровольческому командованию нечем противостоять этому маневру, оно лишено возможности использовать для этого часть сил Донской армии, которая в своем преследовании IX Красной армии слишком оторвалась от главного очага решительного сражения.

Одним из результатов сражения под Орлом было почти полное уничтожение Добровольческой армии; удар по ней являлся ударом и по военно-политической мощи правительства генерала Деникина, поскольку его политическое первенство в южно-русской контрреволюционной коалиции держалось на штыках этой армии. Поражение на путях к Москве развязало внутренние центробежные силы этой коалиции. Это явление нашло свое отражение и в плоскости военной, выразившись в тяготении трех различных армий, составлявших «вооруженные силы юга России» к тем районам, которые они считали для себя жизненными. Это обстоятельство выявилось в полной мере на обратном пути этих армий от Харькова к Новороссийску. Но прежде чем перейти к этому периоду кампании, нам надлежит остановиться на операциях на совершенно ином фронте, которые, не будучи оперативно связаны с только что рассмотренными событиями, совпали с ними во времени, происходя же на подступах к важному для советских политики и стратегии центру — Петрограду, они отвлекли к нему и внимание и часть сил советского командования в момент наибольшего напряжения борьбы на Южном фронте.

В конце сентября силы северо-западной белой армии возросли до 18 500 штыков и сабель при 57 орудиях; силы VII Красной армии за это же время увеличились до 25 650 штыков и сабель при 148 орудиях. Расположение обеих сторон усматривается из схемы № 17. Протяжение фронта северо-западной армии равнялось 145, а VII армии 250 километров. Таким образом, численное превосходство VII армии поглощалось растяжкой ее фронта. Противник же, расположенный на более сокращенном фронте, мог собрать маневренные резервы. Тем не менее, командование северо-западной армии, учитывая общую обстановку, само не предполагало переходить к широким наступательным операциям. Однако, настойчивые требования военной миссии Антанты, обещавшей содействие латвийской и эстонской армий и помощь английского флота, слухи об удачном наступлении «деникинской армии» и надежда сорвать наступлением переговоры о мире между эстонским и советским правительствами, побудили его изменить это решение.

План наступления сводился к предварительному удару на псковско-стругибельском[18]

и лужском направлениях с оставлением заслонов на них для обеспечения операции с фланга и затем к захождению в северном направлении ударной группы с захватом с тыла г. Ямбурга и попутным перехватыванием всех железнодорожных линий, идущих от Петрограда. Конечной целью операции являлось овладение г. Петроградом. В активный заслон назначалось 8 100 штыков и сабель при 24 орудиях; численность противостоящих ему советских войск достигала 15 400 штыков и сабель при 36 орудиях.

Операция началась 28 сентября удачным ударом заслона противника по двум левофланговым дивизиям VII армии (19 и 10); 4 октября было перерезано железнодорожное сообщение между Псковом и Петроградом; 8 октября заслон противника выполнил уже все поставленные ему задачи. 10 октября противник приступил к выполнению второй части своего плана, сводившегося к нанесению удара путем вышеуказанного маневра по центру и правому флангу VII армии. Эта задача была решена им также успешно; к 12 октября VII армия была сбита на всем своем фронте и откатывалась на Петроград, при чем две ее левофланговые дивизии оторвались от нее, что и вызвало в ближайшем их подчинение XV армии. Наибольшее давление противник развивал в направлении на г. Гатчину.

Попытки задержать наступление противника контратаками не удались, и 16 октября он уже утвердился в Красном Селе, Гатчине, ст. Струги-Белые. VII армия к 17 октября занимала фронт, согласно схеме № 17, на ближайших подступах к Петрограду, при чем общее его протяжение не превышало 80 км. Противник перехватил все железнодорожные пути к Петрограду, за исключением лишь Николаевской (Октябрьской) жел. дороги, по которой, однако, к Петрограду только и могли подойти значительные подкрепления. Командование северо-западной армии, учитывая ее значение, распорядилось выставить заслон у Тосно, но этого не было сделано по самовольству одного из начальников колонн северо-западной белой армии. В результате дальнейшее развитие операций противника проходило без обеспечения их с фланга со стороны Николаевской жел. дороги.

Угроза Петрограду вызвала подъем настроения всего рабочего населения; оно деятельно готовилось к обороне, организуя отряды самообороны как для внутренней обороны города, так и для действий на фронте. Уже 10 октября была объявлена местная мобилизация рабочих, родившихся в 1879–1901 гг. Город укреплялся, и в нем строились баррикады. В свою очередь, VII армия усиливалась отрядами, стягиваемыми с Карельского участка фронта, и отрядами курсантов из Москвы.

Надежды противника на активное действие английского флота не оправдались. Английские мониторы[19] сделали попытку бомбардировать береговые форты Кронштадтской крепости из Копорского залива, но она была скоро прекращена огнем береговой артиллерии.

В свою очередь, некоторые суда Балтийского флота были привлечены для обороны подступов к столице.

Все эти мероприятия сказались на устойчивости сопротивления VII армии. Начиная с 18 октября наступление противника стало встречать упорное сопротивление, тем не менее к 21 октября противнику удалось выйти на фронт, указанный на схеме № 17, при чем он сделал только теперь попытку перехватить Николаевскую жел. дорогу в районе Колпино,но она уже запоздала во времени и не удалась. Наступление противника на Колпино было остановлено резервами УП армии, которые там собирались.

Красное командование само готовилось к переходу в наступление. Предполагалось, сковывая противника на фронте, нанести ему удар фланговыми группами. Главная роль в этом наступлении выпадала на левофланговую колпинскую группу в количестве 7 470 штыков и сабель при 12 орудиях. В свою очередь командование XV армии организовало удар тремя дивизиями (две из них были те, которые оторвались от VII армии) по тылам северо-западной армии, имея в виду захват гг. Ямбурга и Гдова.

Контрманевр VII армии начался 21 октября и первоначально развивался медленно. Противник упорно боролся за сохранение почина в своих руках и вел упорные контратаки; линия фронта колебалась, Павловск и Детское Село несколько раз переходили из рук в руки. Особенно упорно боролся противник за сохранение в своих руках г. Гатчины, для чего он ослабил даже на одну дивизию свой южный заслон, перебросив ее в г. Гатчину. Упорно обороняя гатчинский узел с 27 октября по 2 ноября, противник еще раз при содействии эстонской армии (1-я эстонская дивизия) пытался перейти в наступление своим левым флангом в направлении на Красное Село, но попытка овладеть им не удалась. В это время начало уже сказываться воздействие на ход операций наступления правого фланга XV армии; 31 октября противник был выбит из г. Луги, 3 ноября советские войска заняли ст. Мшинскую. Занятие ст. Мшинс-кой являлось непосредственной угрозой тылу гатчинской группы противника, что принудило его начать общее отступление.

14 ноября было сломлено последнее сопротивление противника в районе Ямбурга. Северо-западная армия была прижата к эстонской границе, перешла ее и была интернирована в Эстонии, согласно условий мирного договора между Эстонией и РСФСР.

Эпизод осеннего наступления северо-западной армии на Петроград в общем ходе гражданской войны имеет не стратегическое, а тактическое значение. Являясь жестом отчаяния со стороны противника, он в дальнейшем в силу крайнего неравенства сил обеих борющихся сторон не мог развиться в сколько-нибудь крупную операцию. Оперативное же взаимодействие северо-западной белой армии с южными белыми армиями исключалось в силу значительности расстояния между ними. Первоначальные успехи наступления зависели от растяжки фронта VII армии и малой боевой устойчивости некоторых ее частей. В этом отношении картина быстро изменилась как только она оперлась на сознательные и передовые слои петроградского населения в лице его рабочего класса.

Примечания:

[1]

В дальнейшем мы будем употреблять это сокращение. Н. Какурин.

[18]

Ныне станция Струги-Красные.

[19]

Мелкосидящие суда, вооруженные тяжелой артиллерией. Н. Какурин.