Во время Львовской операции 1944 г. противник стал усиленно подтягивать резервы с запада на станции Львов и Городок.

Командование поставило боевую задачу: нанести одновременный удар по станции Львов и Городок.

Я получил задачу: уничтожить ж.д. эшелоны на ст. Львов и вывести ее из строя. Для нанесения удара были выделены две эскадрильи (18 Пе-2). Задание было проработано с летным составом, поставлена задача командирам звеньев, доведены указания на случай встречи с ИА противника, действия бомбардировочной группы при сильном огне ЗА противника над целью. Вылет был произведен с аэродрома Чулгузова. Первая группа в составе двух эскадрилий вылетела на боевое задание по ст. Городок, а через 10 минут влетел я с двумя группами, чтобы одновременно нанести удары по обеим станциям. Этим мы преследовали цель распылить силы ИА противника. На 20 минут раньше нас вылетел разведчик с задачей произвести доразведку цели и сообщить по радио данные разведки группам, находившимся в воздухе.

Погода благоприятствовала выполнению данной задачи; облачность была двух ярусов 67 баллов, высота нижней кромки облачности 1200— 1500 м.

Группа следовала к цели в следующем боевом порядке: «колонна» эскадрилий на дистанции 260 м, эскадрильи в «клину» звеньев под прикрытием двенадцати истребителей «Аэрокобра». Маршрут был выбран так, чтобы ввести в заблуждение систему оповещения и ПВО противника. Заход на цель я решил произвести со стороны противника, с северо-запада. Кроме того, для маскировки мы использовали облачность, идя между двумя ярусами облачности.

Разведчик передал по радио, что на ст. Львов находятся 5 эшелонов противника.

Выйдя на железную дорогу Львов — Городок, группа взяла курс на цель и вышла под облачность. Высота нижней кромки облачности была 1900 м. Группа потеряла маневром высоту до 1700 м для того, чтобы обезопасить себя как от ЗА, так и ИА противника. Я перестроил свою девятку в «правый» пеленг для бомбометания с пикирования, вторая девятка продолжала полет в клину, так как должна была бомбить с планирования.

При подходе к цели ЗА противника до 3 батарей открыла сильный огонь, усилившийся над целью. Начав противозенитный маневр изменением высоты и курса еще на подходе к цели, мы продолжали его до боевого курса. Удар нанесли с пикирования звеньями с высоты 1700 м. Первым бомбило мое звено по входным стрелкам бомбами «ФАБ-250». Дистанция между звеньями на пикировании была 200— 250 м.

Вторая группа, задачей которой было уничтожение ж.д. эшелонов, бомбила с планирования бомбами АО-25 и ЗАБ-100.

Всего был сделан один заход. После выхода из пикирования я с правым разворотом быстро собрал группу. В это время подошла группа, действовавшая по ст. Городок. При отходе нашей группы от цели с аэродрома Львов взлетело 18 Ме-109 и ФВ-190, которые пытались нас атаковать, но истребители прикрытия и огонь бомбардировщиков не допустили их.

В результате нашего удара были уничтожены входные и выходные стрелки, на станции возник большой пожар, сопровождавшийся взрывами.

После выполнения задания все группы вернулись на аэродром без потерь.

В конце февраля и в начале марта 1945 г. немецкие истребители-"охотники" усилили действия по одиночным самолетам над нашим аэродромным узлом Бриг.

Эти действия приносили незначительный урон, но все же затрудняли нормальную боевую работу. Командование приняло решение нанести бомбардировочный удар по нескольким аэродромам истребителей противника.

Я получил боевое задание двумя эскадрильями в составе 18 Пе-2 уничтожить самолеты противника на аэродроме Ламсдорф ( 40 км южнее г. Бриг).

Задание было проработано с летным составом, была поставлена задача командирам звеньев и двум экипажам, которые были выделены для уничтожения склада с горючим и подавления ЗА противника.

Наши действия прикрывались 12 истребителями «Аэрокобра», которые базировались на одном с нами аэродроме. Разведка сообщила, что самолеты противника находятся на аэродроме. Примерно в 17.30 взлетели бомбардировщики, а затем истребители. Взлет прикрывался звеном истребителей, патрулировавших на высоте 2000 м.

Группа собралась над аэродромом в боевой порядок «колонна» эскадрилий и легла на курс.

Первую эскадрилью вел я, вторую — майор Мумокин. Для выполнения поставленной задачи метеообстановка была благоприятная. Видимость была ограниченна, а облачность с разрывами давала возможность маскироваться, что позволяло скрытно подойти к аэродрому противника. Большая часть маршрута проходила над лесистой местностью. Заход сделали со стороны противника. Подходя к аэродрому, группы резко потеряли высоту с 2700 м до 2000 и легли на боевой курс.

Самолеты противника находились на стоянках. Над аэродромом патрулировали 4 ФВ-190, с которыми ударная группа прикрытия вступила в воздушный бой, сбив одного из них. Ввиду наступления темноты я решил произвести бомбометание с одного захода.

Группы по девяткам в расчлененном строю произвели бомбометание вдоль стоянок с пикирования под небольшим углом бомбами «ФАБ-100» и АО-25.

Моя эскадрилья нанесла удар по северо-восточной стоянке самолетов, а вторая эскадрилья — по северо-западной. Пара Пе-2, выделенная для уничтожения склада с горючим, с первого захода взорвала его.

Огонь МЗА противника был малоэффективен. После выхода из пикирования группа быстро собралась в общий боевой порядок и вернулась на свой аэродром без потерь. В результате удара по наблюдениям экипажей, подтвержденным фотографированием, было уничтожено 16 самолетов и взорван склад горючего.

В ноябре 1943 года из-за плохих метеоусловий наша авиация интенсивной работы не вела.

Боевые задачи ставились хорошо подготовленным экипажем, летающим в сложных метеоусловиях.

Я имел опыт «свободной охоты» по ж.д. станциям и перегонам, аэродромам и автоперевозкам.

По данным разведки было известно, что противник использует станцию Смела (северная и южная) для переброски резервов и боеприпасов.

Я получил задачу вместе с капитаном Пашковым нанести бомбардировочный удар по станциям Смела: Пашков — по южной, я по северной. В выполнении задания нам была предоставлена полная инициатива.

Бомбовую нагрузку взяли по 8 «ФАБ100» на самолет. Метеообстановка была настолько сложной, что вылет пришлось сделать поодиночно.

Первым взлетел капитан Пашков, а через пять минут я. Низкая сплошная облачность высотой 25-50м прижала нас к земле. Видимость была 500— 1000 м. Снежный покров затруднял ориентировку и технику пилотирования.

Подходя к линии фронта, я довел скорость самолета до максимальной и проскочил ее на бреющем полете, так как не знал высоту облачности за Днепром. За линией фронта высота облачности поднялась до 300 м. Подойдя к цели, я увидел, что капитана Пашкова атакует пара Ме-109 Пашков ушел от них в облачность. Я решил помочь товарищу в выполнении боевой задачи. Сперва я хотел просто отвлечь истребителей на себя, но это могло поставить меня в такие же условия, в каких оказался капитан Пашков. Поэтому я изменил свой первоначальный план. Вошел в облачность и пошел по курсу истребителей, временами выходя из облачности так, чтобы не обнаружить себя.

Таким образом я сблизился с ведомым Ме-109 до дистанции 2030 метров сзади и открыл огонь из передних точек. Истребитель противника после 4-й очереди загорелся. В то время, когда я фотографировал сбитый самолет, другой Ме-109 (ведущий) зашел для атаки по моему самолету сзади, но его атака оказалась неудачной, и я успел уйти в облачность.

В это время капитан Пашков нанес бомбардировочный удар по северной станции Смела. От станции я взял курс на запад, для того чтобы заход на бомбометание произвести со стороны противника. Одновременно я произвел разведку ст. Цветково и проштурмовал кавалерийский эскадрон, который выходил из леса западнее этой станции. После штурмовки эскадрона я вернулся на станцию Смела.

Подойдя к станции в нижней кромке облачности, я перевел самолет в планирование, для того чтобы затруднить прицельный огонь ЗА противника. Уточнив боковую наводку, я сбросил по станции бомбы с высоты 250 м, в результате чего была взорвана цистерна с горючим. На станции начался пожар.

Не долетая линии фронта, я атаковал легковую машину, забросав ее гранатами «АГ2» с высоты 30 м. Машина была разбита и свалилась в кювет.

Так как высота полета была очень малая, я пересек линию фронта в другом месте и благополучно вернулся на свой аэродром Полтава.

Родился 4.03.1920 в селе Гоньба, ныне в черте города Барнаул Алтайского края, в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1944 г. Окончил неполную среднюю школу. Работал слесарем.

В Советской Армии с 1938 г. Окончил Новосибирскую военно-авиационную школу пилотов в 1940 г.

На фронтах Великой Отечественной войны с октября 1941 г.

Заместитель командира эскадрильи 82го гвардейского бомбардировочного авиационного полка (1 — я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, 2й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус, 5-я воздушная армия, 2-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Плотников к маю 1944 г. совершил 225 боевых вылетов, сбил 3 самолета противника.

Звание Героя Советского Союза присвоено 19.08.44.

Командир эскадрильи 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка (1-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, 6-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии капитан Плотников к марту 1945 г. совершил еще 80 боевых вылетов. 27.06.45 награжден второй медалью «Золотая Звезда».

В 1945 г. окончил Высшую офицерскую летно-тактическую школу, в 1951 г. — Военно-Воздушную академию, в I960 г. — Военную академию Генштаба. С 1975 г. генерал-майор авиации Плотников — в запасе. Жил в Москве, работал в НИИ автомобильного транспорта. Умер в 1999 году.

Награжден орденом Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, 2 орденами Отечественной войны 1 — и степени, орденом Красной Звезды, медалями.

Заслуженный военный летчик СССР.

Бронзовый бюст установлен в Барнауле.

Декабрь 1941 г. Мощные удары Красной Армии под Москвой опрокинули немцев, и фронт заколебался, как волна. Достигнув наибольшей силы под Москвой, волна покатилась на юг, постепенно затухая. Чувствовалось, что у Орла дрогнул фронт и немцы стали отходить на запад. К Орлу двигались вереницы машин с грузами, пехотой и искалеченной техникой. Мы вылетели на «свободную охоту» в составе:

штурман Немцев, радист Федосеев и я. Аэродром наш располагался в В. Хаве, под Воронежем. Мы не должны были отвлекаться на мелкие цели, хотя были свободны в их выборе. Выбор был большой: колонны автомашин, самолеты на аэродромах, скопление эшелонов на ж.д. узле в пределах Орла.

Погода выдалась теплой, сплошные облака плотно легли над землей на высоте 300400 м, а поэтому сумерки сгущались раньше, чем мы ожидали. Сначала мы шли на бреющем полете, время от времени выскакивая на высоту 10— 0150 м. Нужно заметить, что я редко ходил под кромкой облаков, особенно когда они располагались на высотах 200— 300 м, не любил шальных снарядов и пуль. Несколько раз я привозил пробоины, даже не замечая обстрела с земли. Мы «брили» по узкой долине. Вдруг у моста, переброшенного через небольшой ручей, увидели человек 30 копошившихся немцев. Они обратили на нас внимание лишь тогда, когда наш самолет был от них в трехстах метрах и спаренные пулеметы штурмана полохнули по ним длинными очередями. Несколько человек сразу упало, остальные, повернувшись в нашу сторону, мгновение стояли, а затем рухнули на землю, как подкошенные.

Пролетая над мостом, я увидел трассы пулемета радиста. Сгущались сумерки. Бывают такие вечера, особенно зимой, когда все предметы теряют резкость очертаний. Я поднялся выше, маскируясь облачностью.

«Командир, смотри, немцы отходят», — проговорил штурман. К Орлу двигались по пяти дорогам колонны автомашин с зажженными фарами. Вскоре мы вышли на центральную дорогу; под нами блестящая лента фар. Очевидно, шум, производимый колонной, заглушал гул наших моторов, и они спокойно двигались к городу, не гася фар.

«Атакуем», — передал я штурману и радисту.

Убрав слегка газ, я с небольшим снижением пошел вдоль дороги. Экипаж не жалел патронов, длинными очередями бил по машинам. На протяжении 20 км штурман и радист усердно «долбили» по светящимся фарам.

Затем мы прошли над ж.д. станцией. Эшелоны плотно сгрудились на небольшом пространстве. Разворачиваю на 90° с набором высоты. Штурман, мигая сигнальными огнями, наводит на цель. Ветер врывается через открытые люки, самолет вздрагивает и облегченно рвется вперед.

Волна от разорвавшихся бомб сильно встряхнула самолет. Зарево пожара осветило всю станцию. «Товарищ командир, в эшелонах рвутся снаряды», — доложил радист.

Нужно было уходить, пока не опомнились немцы, но любопытство разбирает меня, и я разворачиваюсь на станцию. Слева и спереди из леска бьют два пулемета немцев, трассы близко проходят у самолета. Мне хочется посмотреть результат бомбометания. Я не ухожу и, доворачивая на лесок, кричу: «Парфиша, всыпь им!» Штурман бьет длинными очередями по вспышкам, немцы замолкают. Одновременно самолет, как бы охнув, резко валится на левое крыло. Теперь нужно уходить, бьет зенитка.

Со снижением ухожу на восток.

Через минуту температура воды на правом моторе стала быстро расти, и мотор пришлось выключить. Под нами, сверкая фарами, двигались колонны. Но нам уже было не до них: темная ночь и начавшийся снегопад сильно усложнили полет. Несмотря на большой опыт вождения самолета ночью, мне было все же трудно идти на одном моторе. Я не ручаюсь, пришли бы мы в этот раз на свой аэродром, если бы не помогла нам приводная рация.

Осматривая самолет после посадки, я обнаружил, что осколок снаряда, попав в радиатор правого мотора, раздробил соты и вода вылилась. Весь экипаж был цел и невредим.

«Охотник»-бомбардировщик должен пользоваться преимущественно бреющим полетом при выполнении своих задач, но при этом учитывать, что бомбометание с бреющего полета не дает хороших результатов вследствие рикошетирования бомб и плохого обзора с малой высоты. В описанном выше вылете было допущено несколько ошибок, которые исключили внезапность. За 20 км от Орла мы знали, что особого вреда не нанесем, все же начали обстрел колонны. Лучше было бы поработать в районе Орла, где все колонны сходились в одну точку. Продолжая обстрел до предместий Орла, мы обнаружили себя средствам ПВО города. Желая нанести какой-нибудь ущерб колонне, я шел на небольшой высоте и, выскочив на ж.д. станцию, где находились эшелоны противника, решил бомбить ее. Бомбить было нельзя из-за небольшой высоты, и пришлось развернуться с набором. Вследствие всех этих ошибок мы потеряли преимущества «охотника» — внезапность, быстроту поражения цели и ухода от нее, за что пришлось поплатиться.

В дальнейшем ошибки эти были устранены, но я еще не раз поплатился за увлечение целью. Опыт «свободной охоты» помог мне развить инициативу у своих подчиненных.

Один из летчиков моей эскадрильи лейтенант Сиволдаев блестяще выполнил разведку, задуманную командованием 8 ВА.

В апреле 1944 г. перед началом операции в Крыму меня вызвал командир полка и поставил задачу: разведать визуально Перекопские позиции немцев.

Разведать долговременную оборону визуально — дело весьма трудное. Самые подходящие высоты 400— 800 м, но шансов на успех мало, больше вероятности, что разведчика собьют. Поразмыслив, я вызвал смелого и предприимчивого молодого летчика Сиволдаева. Особенно большого опыта он не имел, но в данном случае это было и неважно: нужна была смелость и решительность.

Объяснив, что от него требуется, я дал ему некоторое время подумать, чтобы уяснить важность задачи. Затем я поинтересовался его планом.

«Я думаю, тов. командир, что эту задачу лучше всего выполнить на бреющем полете. Я с аэродрома на бреющем полете выхожу на Гончарский мост и вдоль всего перешейка прохожу в открытое море, набираю высоту 7000 м и иду обратно», — сказал Сиволдаев. «Вы продумали неплохо, — говорю я, — но лучше начнем с конца вашего плана. Вы взлетаете до линии фронта, набираете 7000 м, выходите в открытое море и уже оттуда со снижением идете в направлении перешейка».

В первый день своей разведки Сиволдаев выполнил задачу не полностью, высокие камыши и травы маскировали укрепления. На следующий день экипаж Сиволдаева привез уже полные сведения, дополнявшие данные командования, добытые в результате аэрофотографирования.

Некоторые советы «охотникам»:

Воздушный «охотник» должен быть смел, но не бравировать смелостью; должен быть дерзким, но без опрометчивости, инициативным, но с умением; горячим, но без необузданного увлечения.

Боевая тактика «охотника» — активное дерзкое наступление.

Все перечисленные качества могут быть достигнуты непрерывной работой над собой в области теории и практики. Физическая подготовка создает условия для преодоления всех трудностей.

Дважды Герой Советского Союза, прославленный летчик-бомбардировщик, совершивший в годы войны 340 боевых вылетов.

B.C. Ефремов родился 14 января 1915 года в городе Царицыне, в семье волжского грузчика. Окончил семилетку и в 1932 году школу ФЗУ. Работал электромонтером на лесозаводе им. Куйбышева.

Добился отправки в летную школу, которую окончил в 1937 году.

Лейтенантом, командиром бомбардировочного звена участвовал в Финской войне.

С первых дней Великой Отечественной войны на фронте. Бомбит вражеские колонны, аэродромы, мосты, скопления техники.

В декабре 1941 года при бомбардировке железнодорожного узла Орел уничтожил эшелон с боеприпасами. В 1942 году при развитии немецкого наступления на юго-восток вместе с ведомыми разбил несколько переправ. B.C. Ефремов специалист по переправам: на Днепре и Сейме, Десне и Воркеле, Дону и Маныче.

Особенно отличился капитан В. Ефремов в боях под Сталинградом. Здесь он воевал вместе со штурманом И. Немцовым и стрелком-радистом Федосеевым. Он бомбил немецкие войска под Котельниковом и Тормосином. Выполнил здесь 100 боевых вылетов. Командующий 8-й воздушной армией генерал Т.Н. Хрюкин не раз называл B.C. Ефремова в числе лучших летчиков фронта.

Позднее он освобождал Украину и Крым. Летал со штурманом Усачевым.

Командир эскадрильи 10-го гвардейского Краснознаменного Киевского бомбардировочного авиационного полка (270-я бомбардировочная авиационная дивизия, 8-я воздушная армия) гвардии капитан B.C. Ефремов был представлен к званию Героя Советского Союза за «совершенные к февралю 1943 года 293 боевых вылета на бомбардировку скоплений живой силы и техники противника» (Указ от 1 мая 1943 года). Второй медалью «Золотая Звезда» гвардии капитан В. С. Ефремов награжден 2 августа 1943 года за совершенные им 340 боевых вылетов на СБ, Ар-2 и Ил-4.

При бомбардировке неприятельских аэродромов экипаж B.C. Ефремова уничтожил 32 самолета противника. В 19 воздушных боях сбил 4 вражеских истребителя.

В 1944 году майор B.C. Ефремов был направлен в Военно-Воздушную академию. Участвовал в Параде Победы. Окончил академию в 1949 году.

Служил в ВВС. Освоил Ил-28, МиГ-15. Служил командиром авиационного полка, инспекторам в авиационном училище, в конце 50-х занимался испытательской работой.

В I960 году демобилизовался в звании полковника. Жил в Киеве. B.C. Ефремов — автор книги «Эскадрильи летят за горизонт». М., 1984

Дважды Герой Советского Союза B.C. Ефремов — кавалер двух орденов Ленина, ордена Красного Знамени, двух орденов Отечественной войны 1 — и степени, двух — Красной Звезды. Награжден многими медалями.

Бронзовый бюст дважды Героя установили в родном городе Волгограде на проспекте имени Ленина.

В сентябре 1944 г. после прорыва обороны противника в Сандомирской операции наши войска быстрыми темпами продвигались вперед, уничтожая живую силу и технику противника.

К району прорыва противник начал подтягивать резервы живой силы и техники. Плохая осенняя погода со сплошной низкой облачностью и осадками неблагоприятно сказывалась на взаимодействии нашей авиации с наземными войсками. Действовать группами бомбардировщиков из-за плохих метеоусловий было невозможно.

Командование приказало: действовать одиночкам-"охотникам", экипажи которых отлично подготовлены к выполнению боевых заданий в сложных метеоусловиях.

Командир полка поставил мне боевую задачу:

уничтожить эшелоны противника на участке железной дороги Вольюром — Мехув и станции Туннель и одновременно произвести разведку движения войск противника на этом участке. В указанном мне районе «свободной охоты» для нанесения бомбового удара я выбрал цель — станцию Туннель, на которую, по данным разведки, прибыло 4 железнодорожных состава с резервами.

Бомбовая нагрузка 8 «ФАБ-100» с взрывателями «АПУВ», установленными на мгновенное действие.

Станция прикрывалась огнем до 3 батарей СЗА и МЗА, кроме ЗА, установленных на платформах эшелонов.

Станция Туннель окружена лесным массивом, что способствовало скрытому подходу к цели. Я решил заход на цель произвести внезапно, с севера, из-за лесного массива, с курсом 175°, под углом 15° к цели. Уточнив задание, договорившись с экипажем о действии в полете, получив метеоданные и последние указания командира, я взлетел.

Линию фронта перешел в облаках, по расчету времени пробил облачность, высота которой оказалась 300 м, и, выйдя на ранее намеченный ориентир в малонаселенной местности, перешел на бреющий полет.

Чтобы рассмотреть цель, я прошел в стороне от ст. Туннель на удалении 4 км и увидел: 4 эшелона, несколько отдельных вагонов и цистерн. Вышел севернее цели, где, обходя населенные пункты, развернулся, взяв курс на цель. К цели подошел на бреющем полете.

Подходя к цели вдоль лесного массива, я развил на бреющем полете скорость 420 км/час. Высота облачности над целью была 400 м. Не долетая до цели 2 км, резко перевел самолет в угол набора высоты. Скорость 330 км/час. Время набора 350 м заняло 810 сек., осталось 56 сек., которых оказалось вполне достаточно, чтобы подобрать для бомбометания расчетный режим полета и прицельно сбросить бомбы. Бомбометание произвел серией из 8 бомб. Бомбы легли точно в цель. После сбрасывания бомб немедленно сфотографировал результаты бомбометания. После взрыва бомб самолет несколько подбросило вверх взрывной волной. Во время пребывания над целью стрелок-радист обстреливал эшелоны из пулемета «БС».

В результате бомбометания, как подтвердил фотоснимок, уничтожено 2 паровоза, разбито и перевернуто до 10 вагонов и платформ с орудиями и автомашинами.

После фотографирования перехожу со скольжением на бреющий полет. В это время я заметил железно-дорожный эшелон, подходивший от станции Мсхув к станции Туннель.

Решаю атаковать его. Развернулся на восток, прошел 9 км, сделал разворот на 180° и взял курс на заП.1Д. За 1, 5 км от цели на скорости 420 км в час сделал горку".

Набрав высоту 350 м, в момент подхода к углу визирования перевел самолет в планирование под углом 25-30° вдоль эшелона.

С дистанции 800 м открыл огонь, беря перекрестие под паровоз на 10 тысячных дистанции, и корректировал огонь по трассе, доводя его до точного попадания в паровоз. За время атаки дал три длинные очереди и вышел на высоте 80— 100 м. До атаки стрелку-радисту приказал: на выходе из атаки обстреливать эшелон.

Попадания по паровозу и вагонам были точные. Эшелон прекратил движение, паровоз был окутан клубами пара. Вторая атака производилась мною по выгружавшимся из вагона солдатам. После второй атаки произвел фотографирование эшелона.

Для выполнения задания по разведке я снизился на бреющий полет. Взял курс на Вольбром, идя в стороне от железной дороги на расстоянии ее видимости и обходя крупные населенные пункты. На станции Вольбром я обнаружил 5 железнодорожных составов и по шоссейной дороге Вольбром-Мохув двухстороннее интенсивное движение автомашин и повозок.

Для увеличения радиуса действия радиостанции я вошел в облака и на высоте 500 м приказал радисту передать данные разведки. Затем снизился, обстрелял на шоссейной дороге автомашины и повозки до полного израсходования патронов. На случай нападения истребителей оставался запас патронов у штурмана и стрелка-радиста.

Наличие же низкой сплошной облачности давало возможность при угрозе в любой момент скрыться в облаках.

В результате действий экипажа по ст. Туннель разбито 2 паровоза и до 10 вагонов и платформ с техникой противника. На подходе к станции паровоз выведен из строя и остановлен эшелон.

Лишенные прикрытия истребителей, мы строили наш полет исключительно на скрытности и внезапности действий: использовали для маскировки облачность, бреющий полет, обход населенных пунктов.

Произведенная нами доразведка цели, не обнаруженная противником, дала возможность правильно оценить обстановку, принять правильное решение и выбрать по местности направление захода, а следовательно, обеспечить точность выхода на цель. Это мнилось одним из основных условий успеха.

Точно выйдя на цель и произведя бомбометание с выскакивания «горкой», с последующим переходом на бреющий полет, мы добились хороших результатов. Внезапность удара, кратковременное пребывание над целью не дали противнику возможности оказать противодействие.

Приведенный пример подтверждает целесообразность применения «охотников»-бомбардировщиков для непрерывного воздействия на противника, когда действия группами невозможны вследствие плохих метеоусловий.

Полковник, Герой Советского Союза (1945).

На время представления к званию Героя Советского Союза:

Родился 5.12.1921 в селе Усть-Барандат ныне Тисульского района Кемеровской области, в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1944 г. Окончил 9 классов и аэроклуб в Красноярске.

В Советской Армии с 1940 г. В 1941 г. окончил Омскую военно-авиационную школу пилотов.

На фронтах Великой Отечественной войны с октября 1942 г.

Командир звена 82-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка (1-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия, 6й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Пашков к маю 1945 г. со вершил 160 боевых вылетов, из них 85 на бомбардировку, уничтожив на земле 8 вражеских самолг тов. В 15 воздушник боях сбил лично 3 и в группе 4 самолета противника.

Звание Героя Советского Союза, присвоено 27.6.45.

После войны продолжал службу в ВВС. В 1955 г. окончил Военно-Воздушную академию. С 1959 г полковник Пашков — в запасе. Жил в Свердловске, работал в ПО «Уралэлектротяжмаш».

Награжден орденом Ленина, 2 орденами Крае ного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степени, 2 орденами Красной Звезды, медалями.

В декабре 1943 г. немецкое командование, пользуясь продолжительностью темного времени суток на севере, проводило транспорты на участке Хоннингсвог — Киркинес. Из района Тромсэ и Гамерфест до порта Хоннингсвок транспорты следовали одиночно или небольшими группами с незначительным числом кораблей охранения.

17.12.43 г. мне было приказано вылететь на «свободную охоту» с низкой торпедой на самолете Л20Ж в район Гамерфест — Хоннингсвог. Зная из предыдущих полетов, что районы порта Хоннингсиог и пролива Магерлей-Сун сильно прикрыты ЗА и что к тому же пролив узкий, шириной до 300400 м, с высотой берега до 400 м, где атака торпедоносца почти невозможна, я решил начать поиски с Массэ Фиорд до острова Серей. Наличие в этом районе островов, приливов с невысокими берегами, хорошо известных мне, позволяло произвести поиск цели и ее атаку внезапно.

Учитывая, что на побережье полуострова Варангер была расположена локационная установка и имелись посадочные площадки для истребителей, маршрут полета был выбран аналогично предыдущим в 50 км от побережья, высоты полета до мыса Нордкап 50-100м.

Торпеда «АР45» с металлическим стабилизатором и углублением 1 м позволяла атаковать с высоты 30 м все надводные корабли, за исключением шхун и мотоботов.

Вылет был произведен в сумерках 18 декабря, в 10 часов утра. Погода: высокая облачность, видимость в начале маршрута до 40 км, в дальнейшем до 8— 10 км в южную сторону (т. е. на светлую часть горизонта) Наивыгоднейшая скорость 275 км (170 миль/час), так как машина имела перегрузку. Высота 100 м была почти на всем маршруте и снижалась только при пролете траверза п-ва Рыбачьего и о. Вардэ, где очеш. часто встречались истребители противника.

В район поиска я подошел с севера, что обеспечивало хороший просмотр, высота была увеличена до 200— 300 м. Погода: облачность 56 баллов, южная часть горизонта открыта и освещена заревом (солнце в это время не всходит в этих широтах). Видимость отдельных кораблей до 8 км.

В районе между островами Ролвсей и Пельмсси обнаружил несколько малых судов. Целей для торпедной атаки не обнаруживал и поэтому решил обстрелять шхуну в районе Хавейсун. При повторном заходе с высоты 600— 700 м заметил на воде след от кораблей (бурун за кормой).

Прекратив обстрел и продолжая наблюдать, обнаружил 2 транспорта, шедших в кильватерной колонне: головной в 6000-8000 т водоизмещением второй — значительно меньший. Впереди, в строю «клин», шли три корабля охраны. Курс конвоя 40-45°. Атаковать с хода не представлялось возможным, так как нельзя было, не разгоняя машины свыше 290 км/час, потерять высоту до 30 м. Учитывая что самолет находится на курсовых углах близких к 0°, я решил: уйти в южную часть фиорда за видневшийся остров Стуре-Латей и оттуда атаковать головной транспорт, выход из атаки производить на север через конвой, бросать торпеду с дистанции 600— 800 м. Стремясь сохранить скрытность, резко снизился и, маскируясь темным фоном высокого берега, стал уходить в сторону острова Стуре-Латей. Экипаж был предупрежден. Так как штурман на самолете А20Ж находится в задней кабине, то прицеливание и наводку должен был производить я — летчик.

Из-за острова вышел с курсом 360° на высоте. 20— 30 м, скорость 320-330 км/час. Теперь цель была в темной части горизонта и с малой высоты не видна. Но, запомнив расположение малых кораблей относительно транспортов, я смог выйти на цель.

На дистанции 3 км я снова обнаружил цель. Убран газ полностью и взяв штурвал немного на себя, я сразу установил необходимый режим полета: высота — 30 м, скорость — 290 км, одновременно произвел грубую наводку на цель.

После этого снова дал газ моторам. Цель — транспорт водоизмещением 6000 т, скорость хода — 13 узлов. В 12.15 сбросил торпеду на курсовом угле цели 110-100° с дистанции 600— 800 м с упреждением 1/3 корпуса корабля. Прицеливание вел по стрелковому визиру.

По докладу экипажа атака была внезапна, ибо до момента сбрасывания торпеды транспорт заметного маневра не производил. Только после сбрасывания торпеды сторожевые катера, сделав поворот на 90 влево, «все вдруг», открыли огонь из МЗА, идя паралельным курсом с самолетом. Выход из атаки прош водил на максимальной скорости. На выходе из атаки огнем с катеров были перебиты тросы управления руля поворота. Это заставило производить противозенитный маневр только по вертикали. Огонь с катеров вскоре прекратился, так как катера пошли на помощь к транспорту, который, окутанный черным дымом от попадания торпеды, быстро начал погружаться в воду.

Обратный полет проходил по тому же маршруту. Стремясь обеспечить обратный полет от встречи с истребителями, так как самолет из-за повреждения значительно потерял свои качества в маневре, КПМ выбрал восточнее — на о-в М. Олений в обход района: о-в Кильдин — п-о-в Рыбачий, где часто истребители противника перехватывали наши самолеты. Донесение по радио о производстве атаки было передано за 15 минут до выхода на КПМ.

ВЫВОДЫ

Малая высота полета на маршруте и выбор последнего в удалении от побережья противника обеспечили скрытность выхода в район поиска.

Высота в районе поиска была мала, что привело к позднему обнаружению конвоя. Необходимо иметь в сумеречное время в районе поиска высоту не менее 500600 м.

Выход в атаку на малой высоте оправдался, так как позволил с малой дистанции обнаружения цели установить необходимый режим полета для сбрасынания торпеды и в то же время демаскировать себя.

В условиях плохой видимости для выхода на цель необходимо намечать вспомогательные ориентиры.

Пулеметный обстрел шхуны в начале поиска крупной цели был нецелесообразен, так как результат удара незначителен, а риск демаскировать торпедоносец большой.

Родился 24.09.1918 в Москве, в семье служащего. Русский. Член КПСС с 1940 г. Образование 10 классов. В ВМФ с 1936 г. В 1938 г. окончил Ейское военно-морское авиационное училище. В боях Великой Отечественной войны с сентября 1942 г.

Заместитель командира эскадрильи 9-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка (5-я минно-торпедная авиационная дивизия, ВВС Северного флота) гвардии старший лейтенант Пирогов к декабрю 1943 г. совершил 43 боевых вылета, произвел 12 минных постановок, потопил лично 3 транспорта, мотобот, танкер и в составе группы — 4 транспорта и сторожевой корабль.

Звание Героя Советского Союза присвоено 22.02.44.

После войны продолжал службу в ВМФ. В 1950 г. окончил Военно-Воздушную академию. Был командиром полка, начальником, оперативного отдела дивизии. В 1959 году получил направление в Военнную академию Генштаба. С 1975 г. полковник Пирогов — в запасе. Живет в Ленинграде.

Награжден орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденом Ушакова 2-й степени, 2 орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалями.

Бюст Героя установлен на аллее Героев на территории Музея ВВС Северного флота.

В октябре 1943 г. противник сосредоточил большие силы свой бомбардировочной авиации на ближних к линии фронта аэродромах в районе Могилева для массированных действий по важнейшим объектам нашего тыла.

Разведкой было обнаружено, что с аэродрома Могилев действуют ночные бомбардировщики типа Ю-88.

Наш полк, вооруженный самолетами типа Б20, базировался на аэродроме Липицы (Серпухов).

В ночь на 13 октября нам была поставлена задача: блокировать двумя самолетами в период с 00.30 до 01.00 аэродром Могилев с высоты 300400 м.

Погода на маршруте и в районе цели была ясная, полнолуние. Видимость — 5 км.

Наш экипаж в составе летчика подполковника Бокасова, штурмана майора Киньдюшева и стрелкарадиста старшины Курочкина произвел взлет в 23.40. 11ролетев линию фронта, мы заметили в районе цели массу огней с периодической вспышкой ракет желтого и белого цветов. Это оказался ночной аэродром противника.

Аэродром имел форму круга диаметром 1500 м. Его граница обозначалась кострами, удаленными друг от друга на 50— 75 м. Посередине круга шла полоса, обозначенная кострами на расстоянии 30— 50 м один от другого и линией электроогней. Она служила посадочной полосой.

На аэродроме происходила посадка самолетов, возвратившихся с боевого задания.

Самолеты противника, входя в круг на высоте 400 м, зажигали аэронавигационные огни и производили посадку с помощью подсвечивания ракетами с земли. Посадочных прожекторов не было.

Самолеты производили посадку с интервалом 35 минут. После приземления выключали аэронавигационные огни и рулили влево, на стоянку. Появление наших самолетов противником обнаружено не было, так как мы тоже встали в общий круг с выключенными аэронавигационными огнями.

Сделав один круг, мы решили атаковать самолет, идущий на посадку, и вторым заходом обстрелять аэродром. Пристроились к планирующему самолету и у первых ограничителей, на высоте 50 м, с дистанции 75 м дали залп из четырех пушек и двух пулеметов. Самолет не загорелся, а пытался уйти на второй круг, но после второго залпа упал за пределами аэродрома. Самолет был, по всей вероятности, сильно поврежден. В это время наш второй экипаж атаковал другой самолет противника в воздухе; он загорелся и упал. Самолеты, находившиеся на кругу, очевидно, получив приказание с земли по радио, выключили огни и ушли от аэродрома.

Старт прекратил давать ракеты. Мы пошли на второй заход с целью прочесывания огнем пушек и пулеметов рабочего поля в районе КП и стоянок. Высота второй атаки была 200 м. Первый залп дали из 4 «PC», которые разорвались в районе КП, после чего пулеметно-пушечным огнем обстреляли стоянки. После этого захода линия электроогней выключилась, остальные огни продолжали гореть в течение 10-12 минут. Самолеты противника на аэродром Могилев в эту ночь посадки больше не производили.

В момент атаки аэродрома сопротивления с земли не было. При возвращении на свой аэродром пошли с набором высоты до 1300 м для прохода над линией фронта.

На высоте 1300 м, в хвосте на дистанцию 50— 70 м с принижением 10м обнаружили самолет Ме-110, по которому был немедленно открыт огонь из крупнокалиберных пулеметов, обстреливавших заднюю полусферу. Ме-110 дал ответную очередь (сноп трассирующих пуль прошел выше), а сам стал отваливать с правым разворотом и набором высоты в луны. Мы уходили со снижением влево от луны …

Самолет противника поставил себя в невыгодное положение, давая возможность с нашего самолета вести прицельно огонь по хорошо видимой цели. Длинной очередью из крупнокалиберного пулемета Ме-110 был подожжен и упал в районе Любиничи. Весь полет занял 5 часов 00 минут.

ВЫВОДЫ

Противник не ожидал нашего появления у себя в глубоком тылу.

Смелые и решительные действия наших экипажей привели противника в замешательство настолько, что он не сумел оказать какого-либо сопротивления.

Хорошая осмотрительность и умелое использование лунного освещения для маскировки позволили нам сбить самолет противника на обратном маршруте.

Подготовка и тренировка экипажей ночных блокировщиков должна вестись таким образом, чтобы они были всегда готовы к противодействию воздушного противника, к тому, чтобы решительно и без промедления использовать его ошибки и оплошности для достижения своей цели.

родился в городе русской славы Севастополе 12 мая 1918 года, Окончил восемь классов школы и строительный техникум. В 1940 году выпущен Краснодарским военным авиационным училищем штурманов.

Свой первый боевой вылет И. Киньдюшев совершил 26 июля 1941 года, когда в составе экипажа бомбардировщика ДБ-Зф они нанесли удар по неприятельской колонне.

Иван Иванович Кинъдюшев сражался на Северо-западном фронте и под Ленинградом, воевал под Сталинградом и на Курской дуге, освобождал Севастополь, Белоруссию и Польшу, бомбил Хельсинки, Кенигсберг, Берлин.

Кинъдюшев летал с разными командирами — чаще с В.А. Борисовым, царем Борисом, впоследствии Героем Советского Союза, заслуженным пилотом СССР, и с И.Ф. Пресняковым — пятикратным орденоносцем уже в годы войны.

Зам. штурмана 26-го гвардейского авиационного полка (2-я гвардейская авиационная дивизия, 2-ой гвардейский авиационный корпус АДД) гвардии майор И. Кинъдюшев к июню 1944 года совершил 215 боевых вылетов, из них 190 ночью на бомбардировку военнопромышленных объектов в глубоком тылу врага, а также скоплений его войск, за что был представлен к званию Героя Советского Союза (Указ от 19 августа 1944 года).

Последние вылеты штурман 19-го гвардейского Краснознаменного Рославльско-Катовицкого бомбардировочного авиационного полка совершил на Берлин.

В 1951 году майор Киньдюшев окончил Военно-Воздушную академию. Летал на реактивных машинах. Был штурманом авиационного корпуса. В I960 году окончил Военную академию Генштаба. Ушел в запас в 1973 году в звании полковника.

Герой Советского Союза И.И. Киньдюшев — кавалер ордена Ленина, трех орденов Красного Знамени, орденов Александра Невского, Отечественной войны 1 — и степени, Красной Звезды, медалей.

Автор книги «К победным рассветам», выдержавшей несколько переизданий.

Жил и работал в Москве. Умер в 1989 году.

С октября 1943 г. наше соединение действовало по расширению плацдарма на правом берегу Днепра в районе Кременчуг-Днепропетровск, нанося удары по узлам сопротивления: противника, а также по железнодорожным объектам. Наш полк к действию по железнодорожным объектам стал привлекаться в связи с развертыванием наступательных операций наших наземных войск. Удары наносились с целью приостановить подвоз войск и боевой техники противника, а также с целью уничтожения ее в местах скопления в период отхода и эвакуации. В период осенней распутицы железные дороги являлись основным видом транспорта противника.

4 декабря 1943 г. нашей эскадрилье была поставлена задача: нанести бомбардировочный удар по скоплению железнодорожных эшелонов на ж.д. узле Знаменка. Железнодорожный узел Знаменка имеет две большие станции: Знаменка 1 и Знаменка 2. К нему подходят ж.д. пути от Кременчуга и Пятихатки, Кировограда и Смелы. Этот узел являлся главным пунктом снабжения войск противника, задачей которых было не допустить расширения нашего плацдарма на левом берегу Днепра.

Утром 4.12.43 г. воздушной разведкой было обнаружено на узле, а также на подходе к нему большое скопление железнодорожных эшелонов с паровозами под парами. Узел прикрывался ЗА и МЗА (до 13 батарей) и парами патрулирующих истребителей Ме-109.

В 12.30 4.12.43 г. командир эскадрильи гв. капитан Гусенко был вызван на КП полка, где командир БАП гв. подполковник Гаврилов поставил задачу: в 15.20 4.12.43 нанести бомбардировочный удар с пикирования по ж.д. узлу Знаменка группой из 9 самолетов Пе-2 под прикрытием четырех истребителей «Аэрокобра».

Уяснив задачу и оценив обстановку, командир эскадрильи отдал устный боевой приказ всему летному составу, участвовавшему в полете. Было принято решение наносить удар по звеньям с пикирования под углом 60°. Время, оставшееся до вылета, использовали на изучение цели по схемам и фотоснимкам разведки, на подготовку расчетных данных для бомбометания, прокладку маршрута и подготовку материальной части самолетов и вооружения.

Так как аэродром был полевой и сырой, то боевая нагрузка на самолет состояла из 2 «ФАБ250» и 2 «ФАБ100» внешней подвески. После контроля подготовки к выполнению задания экипажей и звеньев командир авиаэскадрильи доложил командиру полка о готовности и получил разрешение на вылет.

По расчетному времени группа в количестве 9 самолетов Пе-2 вылетела с аэродрома Крутая Балка, расположенного в 10 км юго-восточнее Полтавы, и в боевом порядке «клин звеньев» (первое звено вел Гусенке, правое — я и левое — старший лейтенант Смирнов) взяла курс на аэродром Кобеляки для встречи с истребителями. За пять минут до подхода к аэродрому истребителей они были вызваны по радио, и встреча состоялась с хода на высоте 500 м.

Метеообстановка была во время полета следующая: облачность 12 балла, высота 600— 800 м, видимость 23 км и густая дымка. Принято было решение идти выше облаков. Ось маршрута имела направление на Кировоград, и противник не мог точно узнать наши намерения. Пройдя в этом направлении на высоте 3200 м на Кировоград, группа развернулась на станцию таким образом, чтобы сделать заход со стороны солнца. Густая дымка и заход со стороны солнца дали нам возможность скрытно выйти на цель и поставили ПВО противника в затруднительные условия для наблюдения, тогда как мы могли хорошо рассматривать цель.

Не дойдя до начала боевого пути, группа перестроилась в правый «пеленг» звеньев на дистанции 200— 300 м, и на боевом пути каждое звено, видя свой объект, начало прицеливания Прицеливание производил ведущий звена, а ведомые имели задачу наблюдать за воздухе" и сбрасывать бомбы по ведущему звена. Появление самолетов уже над целью вызвало сильный огонь ЗА. Разрывы снарядов в воздухе в последний момент прицеливания мешали наблюдению. Несмотря на это, точно определив момент ввода, звено за звеном входило в пикирование на высоте 3100 м. Первое звено ударило по западным входным и выходным стрелкам, мое звено — по скоплению ж.д. эшелонов, а третье звено — по входным и выходным восточным стрелкам.

Пикирование сопровождалось обстрелом из носовых пулеметов ведомых экипажей. Первая пара истребителей пикировала с первым звеном, а вторая была замыкающей. Когда уже последнее звено входило в пикирование, со стороны Кировограда показались две пары истребителей противника, которые шли на сближение. Они не могли принести нам вреда, так как группа после выхода из пикирования быстро приняла боевой порядок «клин звеньев».

Выход из пикирования производили на лес, расположенный севернее станции. Это давало нам возможность меньше находиться под огнем ЗА противника, а правый доворот после выхода и правый «пеленг» боевого порядка давали возможность быстрого сбора группы. Контроль своих результатов каждое звено производило фотоаппаратами, установленными у ведущих звеньев под углом 30 назад

При отходе от цели мы наблюдали большие взрывы и пожары на станции. Позже на фотоснимках можно было наблюдать огромные взрывы и фейерверки от летящих и рвущихся артиллерийских снарядов.

По данным фотоснимков, подтвержденным свидетелями, было установлено, что уничтожено до 60 вагонов, из них 20 с артиллерийскими снарядами и 8 с горючим, и взорван склад боеприпасов, что повлекло за собой дополнительные разрушения путей, пакгауза и виадука. Больше суток невозможно было подойти к станции. Дальнейшее ее разрушение производилось повторными налетами. Это не давало возможности развернугь восстановительные работы. Задача была выполнена без потерь.

ВЫВОДЫ

Этот налет еще раз подтвердил, что бомбометание с пикирования является наиболее точным способом бомбометания.

Действия с пикирования обеспечивают большую внезапность и создают трудности в ведении прицельного огня ЗА.

Основным среди железнодорожных объектов является скопление эшелонов, особенно с боеприпасами и горючим, так как взрыв последних дает дополнительные разрушения и прекращает работу станций на длительный период.

Родился 14 апреля 1919 года в деревне Глинище ныне Витебской области, в семье крестьянина. В 1931 году семья Гапеёнков переехала и поселилась в Новом Петергофе. После окончания 9 класса прошел медкомиссию, определившую его годность для службы в ГВФ, и вскоре был направлен в 3-ю Балашовскую школу ГВФ. Во время его учебы в школе та была преобразована в школу военных пилотов, и Гапеёнок окончил ее, освоив полеты на СБ.

Первый боевой вылет он выполнил с Кингисеппского аэродрома в составе 202-го бомбардировочного авиационного полка 30 июня по тонкому озера Суури-Раут-Ярви в Финляндии. В первые дни войны совершил 13 налетов на цели в Финляндии. Дважды бомбардировал Хельсинки.

В августе 1941 года вывели из района боевых действий для переучивания на Пе-2. Переучивание проходило в Буденновске, на краю ногайской степи. Только в октябре 1942 года был переучен и направлен на Калининский фронт. Позднее Николай Иванович воевал на Волхонском и Северо-западном фронтах.

Приказом Наркома обороны от 18 марта 1943 года за успешные боевые действия по освобождению города Великие Луки, при прорыве блокады Ленинграда, ликвидации Демъянского плацдарма и нанесения большого урона противнику 263-я бомбардировочная авиадивизия преобразована в 1-ю гвардейскую, а 46-й, 202-й и 321-й полки дивизии соответственно в 80, 81 и 82 гвардейские бомбардировочные авиаполки.

26 марта 1943 года 81-й гвардейский бомбардировочный авиаполк в составе 1-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии 1-го бомбардировочного авиакорпуса РВГК перебазировался на аэродром Евстратовское Воронежской области и вошел в состав 2й воздушной армии. В командование полком вступил Герой Советского Союза известный летчик подполковник В.Я. Гаврилов, корпусом — легендарный Герой Советского Союза, тогда еще полковник, И. С. Полбин.

29 марта 1943 года на аэродром Бабки, где базировался полк, прибыл командир корпуса и объявил, что с полком будет знакомиться в бою. Взлет палка — по готовности. Ведущий — командир корпуса. В этом полете на Борисовку участвовало 18 машин и было уничтожено 120 автомобилей с войсками и грузом, разрушено 20 зданий. Экипаж Н. Гапеёнка за успешный полет получил благодарность от командира корпуса.

В составе полка Н.И. Гапеёнок принимал участие в Курской битве, когда приходилось делать до трех боевых вылетов за день. Полк наносил удары по танкам противника в районах совхоза Октябрьский, Яковлеве, Покровка, Гремучий. В ходе Курской битвы экипаж Гапеёнка совершил 20 боевых вылетов.

"Замужество и героизм, проявленные в боях на Курской дуге», лейтенант Н. Гапеёнок был награжден своим первым орденом — Красного Знамени.

4 декабря 1943 года старший лейтенант Гапеёнок выполнил, наверное, свой лучший вылет. Силами 9 экипажей был нанесен снайперский удар по железнодорожному узлу Знаменка. Вот что писал об этом налете сам Полбин в своей книге «Пикирующий удар»: «Первое звено — командир гвардии старший лейтенант Гапеёнок — нанесло у дар по выходным стрелкам и горловинам путей, идущих на запад и юго-запад… почти одновременно с бомбовым ударом произошел взрыв громадной силы, которого не приходилось наблюдать даже таким опытным бомбардировщикам, как летчики группы Гусенко… Было уничтожено до 50 пульмановских вагонов с артиллерийскими снарядами, три паровоза, 20 цистерн с горючим…»

В январе 1944 года Н.И. Гапеёнок принимает участие в Кировоградской наступательной операции (дивизии присвоено почетное наименование Кировоградской), в Корсунь-Шевченковской операции. 2 мая в составе эскадрильи П.Я. Гусенко они нанесли бомбовый удар с пикирования по станции Роман. Было уничтожено 18 вагонов, 15 автомашин, разрушено 10 зданий. Станция Роман не работала более 2 суток.

В ходе Львовско-Сандомирской операции экипаж Гапеёнка (штурман — гвардии лейтенант В. Кузнецов, стрелок-радист гвардии старшина П. Нолегач) совершил более 30 боевых вылетов. 20 сентября 1944 года огнем зенитной артиллерии был подбит самолет комэска гвардии капитана П.Я. Гусенко. Выдающийся летчик, мастер снайперского удара, совершивший более 300 боевых вылетов, направил горящий самолет в скопление вражеской техники.

11 февраля, в свой день рождения, командир корпуса генерал И.С. Полбин лично возглавил восьмерку пикировщиков при полете на юго-западную часть Бреслау. Левым ведомым И.С. Полбина в этом полете был капитан Н. Гапеёнок. Из оперативной сводки 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса от 11 февраля 1945 года:

"При бомбардыровании групп методом пикирования с замкнутого круга на четвертом заходе на цель прямым попаданием СЗА подожжен самолет, пилотированный гвардии генерал-майором Полбиным с главным штурманом 2-го гвардейского бомбардировочного авиакорпуса гвардии полковником М.К. Зарукиным, флагманским стрелком-радистом гвардии старшиной B.C. Орловым.

При попытке сорвать пламя у самолета отвалилось хвостовое оперение. Горящий самолет упал на восточной окраине Бреслау и взорвался".

Последние боевые вылеты капитан Н. Гапеёнок совершил 9 мая 1945 года в ходе Пражской операции по отступающим на запад войскам противника.

Заместитель комэска 81-го гвардейского бомбардировочного авиаполка гвардии капитан Н.И. Гапеёнок выполнил за войну 223 успешных боевых вылета, в 125 из них выполнялось бомбометание с пикированием, уничтожил на земле большое количество живой силы и техники врага.

Звание Героя Советского Союза Н.И. Гапеёнку присвоено 27 июня 1945 года, а 24 июня, в составе сводного полка 1 — го Украинского фронта, он прошел на Параде Победы на Красной площади.

В 1951 году майор Н. Гапеёнок окончил Военно-Воздушную академию. Был назначен старшим инспектором в Прибалтийский военный округ, где освоил Ил-28. В 1952 году направлен на преподавательскую работу в Краснознаменную Военно-Воздушную академию. В I960 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата военных наук. В 1961 году, находясь на годичной стажировке, переучился на самолеты МиГ-15 и Су-7Б.

Помимо Золотой Звезды и ордена Ленина, Н.И. Гапеёнок награжден двумя орденами Красного Знамени. Двумя — Отечественной войны 1-й степени, двумя — Красной Звезды, медалями.

С 1979 года полковник Н.И. Гапеёнок в запасе. В 2002 году вышла его книга «Дороги побед», посвященная боевому пути 81-го гвардейского бомбардировочного авиаполка.

И сегодня он продолжает вести большую военно-патриотическую работу.

Живет в Монине.

В ноябре 1944 г. наш полк получил задачу по уничтожению плавсредств противника в военноморской базе Либава. Либава прикрывалась сильным огнем зенитной артиллерии и большим количеством истребителей ФВ-190.

Командир полка решил нанести удар всем полком с пикирования с высоты 25003000 м по нескольким целям, полет до пункта боевого расхождения осуществить в колонне эскадрилий, заход на цели произвести с моря, бомбовую зарядку взять по 2 «ФАБ250» на самолет.

Наша эскадрилья в составе 6 Пе-2 получила задачу уничтожать транспорты противника у северной стоянки торговой гавани. Вместе с командиром эскадрильи Героем Советского Союза гв. капитаном Колосниковым уточнили цель на фотосхеме и провели подготовку летного состава к вылету.

В середине дня полк, построившись в общую колонну эскадрилий в сопровождении 20 Як-7, лег на курс. Наша эскадрилья шла замыкающей. Вскоре показалось море. Береговую черту пересекли южнее Либавы на 35 км и, пройдя в море 2025 км, развернулись на север. Я знал по предыдущим налетам на Либаву, какое будет нам оказано противодействие. Необходимо было сократить время пребывания на боевом курсе до 15-20 сек., обеспечить точность захода и бомбометания.

Уточнив скорость и направление ветра, я рассчитал вертикальный угол, чтобы, пройдя в стороне от цели на 4, 5 км при пересечении намеченного еще на земле створа двух ориентиров, энергичным разворотом выйти на боевой курс. При таком маневре время пребывания на боевом курсе не превышает 15-20 сек.

Эскадрильи разошлись по своим целям. При подходе к цели мы увидели истребителей противника, атакующих первую группу. Командир подал команду:

«Сомкнуться, бомбить звеньями» и начал противозенитный маневр по высоте и маневр захода на цель согласно моим расчетам.

Зенитная артиллерия противника открыла ураганный огонь. Хорошая слетанность группы позволила точно выполнить маневр. Два небольших доворота, и группа в правом пеленге звеньев, звенья в клину перешла в пикирование.

При переходе в пикирование нас пытались атаковать истребители противника, но опоздали и стали пикировать вслед за нами.

Бомбометание произвели с одного захода серийно по ведущему в звене с высоты 1800 м.

При выходе из пикирования истребители противника вновь атаковали нас. Группа быстро сомкнулась и организованным огнем штурманов и стрелков-радистов совместно с истребителями прикрытия отбила атаку, не понеся никаких потерь.

Уходя от цели, экипажи наблюдали, как упали бомбы на два транспорта, стоявших рядом. Наши наблюдения подтвердились фотоснимками.

Эскадрилья в составе 6 Пе-2 вернулась без потерь на свой аэродром. В условиях сильного противодействия ЗА и ИА противника нами было потоплено два транспорта водоизмещением в 56 тыс. тонн каждый.

Родился 5 ноября 1921 года в селе Новодевичье Самарской губернии, в крестьянской семье. После окончания десятилетки был призван в военно-морской флот. В 1943 году окончил штурманское отделение военно-морского авиационного училища.

Воевал в составе 12го гвардейского пикировочно-бомбардировочного авиационного полка 8-й минно-торпедной авиационной дивизии ВВС КБФ, которым командовал дважды Герой Советского Союза майор, а после присвоения внеочередного звания — полковник В.И. Раков.

Штурман звена гвардии лейтенант М.А. Суханов принял состав экипажа Героя Советского Союза командира эскадрильи 12 гбап КБФ старшего лейтенанта НД. Колесникова и стрелка-радиста И. Ф. Алейникова.

Вот что писал об этой особенной боевой единице их соратник полковник А. Ф. Калиниченко:

«Командир эскадрильи НД. Колесников и его штурман М.А. Суханов прибыли на фронт весной 1943 года. Летали всегда вместе, без подмен. Они не ждали, когда их пошлют на боевое задание, сами рвались в грозное небо. Они бомбили вражеские батареи, топили корабли и подводные лодки, штурмовали автоколонны на дорогах, разрушали мосты. Нередко друзья шли на смертельный риск. А на это способен не каждый. Тут нужны, и железная воля, и ювелирное мастерство. Об экипаже Колесникова кое-кто говорил в полку: „Везет ребятам — счастливчики“. Да, они действительно были везучими. Только везение это доставалось отнюдь не по воле волшебника. Оно добывалось упорным трудом, настойчивой учебой, постоянной собранностью».

5 ноября 1944 года для Суханова стало особенно памятным. Звание Героя Советского Союза ему присвоили в день рождения.

16 июля 1944 года в составе полка экипаж Пе-2 — Колесников, Суханов, Алейников — участвовал в потоплении крейсера ПВО «Ниобе» (бывший голландский «Гельдерланд»).

В 1951 году старший лейтенант М.А. Суханов окончил Военно-Воздушную академию. Был штурманам авиационной дивизии. Ушел в запас в 1974 году. Живет в Ленинграде.

Герой Советского Союза М.А. Суханов награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1 — и степени и Красной Звезды, медалями.

Из многих боевых эпизодов Отечественной войны я особенно хорошо помню один. В 1942 г. после зимнего поражения под Москвой и на Калининском фронте немцы закрепились на линии Ржев — Вязьма и, упорно сопротивляясь, удерживали Ржевский плацдарм, рассчитывая при благоприятной обстановке начать отсюда летом 1942 г. активные действия.

В апреле на отдельных участках Калининского фронта противник стал проявлять активность. 25 апреля на участке Старо-Коростелев, Ново-Коростелсв ( 1520 км зап. Ржева) с утра после сильной артиллерийской подготовки немцы перешли в наступление с целью ликвидировать плацдарм на южном берегу р. Полги, прочно удерживаемый нашими войсками.

В 11.30 я был вызван на КП командира полка, где получил боевую задачу: в 13.00 в составе семерки Пe-2 под прикрытием истребителей нанести удар по атакующей пехоте противника в районе Старо-Коростелев. Боевую зарядку, боевой порядок, направление и количество заходов определить своим решением, с истребителями прикрытия договориться лично.

Времени на подготовку к вылету оставалось 40 минут. Пока я шел на стоянку самолетов, в голове у меня созрел план нанесения удара. Для этого я достаточно хорошо знал как район действий, так и наземную и воздушную обстановку на этом участке фронта. Основной трудностью при выполнении задания было найти ударную группировку противника, уничтожить как можно больше живой силы и техники и сорвать его наступление.

Необходимо было действовать на меньшей высоте. Сильного противодействия с воздуха я не ожидал, так как из-за весенней распутицы авиация противника с полевых площадок не работала, а Ржевский аэродром находился под непрерывным воздействием нашей авиации. С тыловых аэродромов к линии фронта проникали мелкие группы «охотников» на Ме-109, которые не могли помешать выполнению боевой задачи. Оценив главнейшие элементы обстановки, я решил нанести удар по артиллерии и наступающей пехоте противника в боевом порядке «змейкой» эскадрильи, звенья в «клину».

Боевая зарядка: КМБ Пе-2 с «АО10сч» и «АО2, 5»; 30 процентов «ФАБ50» и 30 процентов «ФАБ100».

Бомбометание производить с горизонтального полета с высоты 700900 м сбрасыванием бомб серийно по ведущему в звене, с обстрелом целей из пулеметов стрелковрадистов. Бомбить с двух заходов вдоль линии фронта. Заход на цель с юго-запада, с левым разворотом на свою территорию со снижением на увеличенной скорости.

В 12.10, собрав летный состав, я объявил полученную задачу и свое решение. С ведущим группы истребителей, гвардии лейтенантом Мотылевым, договорился об обеспечении группы: истребители пойдут, одной группой непосредственно прикрывая фланги, а другой — сзади боевого порядка бомбардировщиков с превышением 200300 м и, при отсутствии немецких истребителей в районе цели, будут поочередно подавлять огонь ЗА и штурмовать пехоту противника на поле боя.

В 12.40 группа, собравшись на кругу Мигаловского аэродрома, легла на курс. Несмотря на пестроту местности, сильно затрудняющую ориентировку, группа точно вышла на цель. На подходе к цели по вспышкам от выстрелов я обнаружил на восточной окраине Старо-Коростелева до дивизиона артиллерии, ведущей огонь по нашим войскам. Решаю — первый удар нанести по артиллерии. Командую по радио: «Сомкнуться, приготовиться для атаки — бомбить артиллерию по моему звену!»

С высоты 700 м с курсом 45° мы всей группой уда (шли по артиллерии фугасными бомбами, стрелки-радисты прочесали район батарей из пулеметов.

Воздушного противника в районе цели не было. Истребители дополнили бомбовый удар обстрелом района артиллерийских позиций из пулеметов. ЗА противника при первом заходе огня не вела. При выходе из атаки вспышки от артиллерийских снарядов прекратились — бомбы легли в цель. Производя второй заход ссверо-восточнее Старо-Коростелева, обнаружили до полка пехоты противника в боевых порядках. Принимаю решение — бить по пехоте. Командую по радио; «Боевой порядок — семерка в „змейке“, цель — пехота северо-восточнее Старо-Коростелева!»

Бомбометание произвели с высоты 900 м серийно по отрыву бомб ведущего в звене. Правое звено сбрасывало бомбы по отрыву последних бомб правого звена. Это позволило вытянуть серию из осколочных бомб, сбрасываемых из КМБ Пе-2. МЗА противника в момент нахождения группы над целью открыла интенсивный огонь, но группа сохранила боевой порядок и отбомбилась по намеченной цели.

Истребители с пикирования подавляли огонь МЗА, что значительно снизило ее эффективность. Стрелкирадисты вели огонь по пехоте противника в районе падения бомб. Как первое, так и второе бомбометание было сфотографировано ведущими в звеньях.

Выполнив задание со снижением до бреющего полета и маскируясь фоном местности, группа ушла от цели. Отойдя на 40 км от линии фронта, мы набрали высоту 700 м и пошли на аэродром.

В 13.40 семерки Пе-2 и семерка «Харикейнов» благополучно произвела посадку на своем аэродроме. Повреждений от МЗА противника самолеты не имели. Через 2 часа после посадки была получена телеграмма Командующего Калининским фронтом маршала Конева, в которой говорилось о том, что успешными действиями авиации наступление противника сорвано и наши войска, перейдя в контрнаступление, ликвидировали прорыв и вышли на прежний рубеж обороны. Экипажам, выполнявшим боевое задание, за успешное его выполнение Командующий объявил благодарность.

В заключение я остановлюсь на двух вопросах: чем была вызвана малая высота бомбометания и почему уход группы от цели был на бреющем полете.

Выше было упомянуто, что боевые действия происходили в период распутицы. Следовательно, ориентировка была довольно сложной. Мы не могли точно определить линию соприкосновения наших войск с противником, так как к приходу группы на цель обстановка могла измениться, т. е. линия фронта могла передвинуться в ту или иную сторону. Поэтому я решил, что высота бомбометания должна быть такой, чтобы ведущий группы, а также ведомые командиры звеньев могли видеть все, происходящее на земле. Только благодаря этому мы точно определили, где нужно произвести бомбовый удар, чтобы оказать реальную поддержку нашим наземным войскам.

Прикрывающая группа истребителей при обработке цели бомбардировщиками в свою очередь производила штурмовку наземных войск противника и, естественно, должна была израсходовать большую часть боеприпасов. За это время немцы могли вызвать своих истребителей, которые, несомненно, навязали бы нам воздушный бой, совершенно для нас нежелательный. Поэтому по окончании обработки цели во избежание встречи с воздушным противником я решил маскироваться фоном местности, т. е. перевел группу на бреющий полет, благодаря чему эта опасность, как и всякая другая, миновала и мы достаточно ушли от линии фронта. Я набрал высоту, безопасную для полета, и благополучно всей группой прибыл на свой аэродром.

Родился 27 сентября 1915 года в станице Нижнечирская (ныне поселок Нижний Чир) Царицынской губернии, в крестьянской семье. После окончания средней школы поступил в Балашовскую школу пилотов ГВФ, которую окончил в 1937 году.

Летал на линиях гражданского воздушного флота в составе Краснодарского авиационного отряда.

В 1940 году призван в армию. Воевал на СБ, а с 1942 г. — на Пе-2. В боях его самолет был трижды подбит, сам Федор Игнатьевич ранен.

В канун Курской битвы 128-й бомбардировочный авиационный полк, где воевал старший лейтенант Паршин, был введен в состав 1-ой воздушной армии. Полком командовал опытный воин герой Финской войны М.М. Воронков.

Экипаж Ф.И. Паршина отличился при нанесении удара по орловскому авиаузлу 6 мая 1943 года В ходе Курской битвы Паршин выполнил более 40 боевых вылетов на Пе-2.

21 февраля 1944 года девятке Пе-2, ведомой капитаном Паршиным, удалось ударом с малой высоты разрушить временный мост через Днепр южнее Рогачева, в результате чего более двух полков пехоты противника, усиленных танками и артиллерией, было прижато к реке и уничтожено.

Комэск капитан Ф.И. Паршин позднее участвовал в Бобруйской операции, в боях за плацдармы на Висле, в Висло-Одерской операции.

За совершенные к июлю 1944 года 210 боевых вылетов «на разведку и бомбардировку аэродромов, железнодорожных станций, скоплений войск противника», за сбитые в воздушных боях 2 неприятельских самолета 26 октября 1944 года капитан Ф.И. Паршин был удостоен звания Героя Советского Союза.

Значителен вклад летчиков 128-го бомбардировочного полка в разгром гарнизона крепости Кюстрин. На бомбардировку и фотографирование крепости Паршин выполнил 16 боевых вылетов.

Всего за войну майор Ф.И. Паршин совершил более 300 боевых вылетов на СБ и Пе-2, уничтожил. большое количество живой силы и техники.

Помимо Звезды Героя был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского и Отечественной войны 1 — и степени, медалями.

В 1950 году подполковник Ф.И. Паршин демобилизовался из Вооруженных Сил, окончив 2 курса Военно-Воздушной академии.

Жил в г. Сухуми ( 1991 г. ).

25 декабря 1941 г. мой экипаж в составе трех человек: я, штурман подполковник Пономарев Ф.С. и воздушный стрелок-радист старшина Ивашенко И.Д., были вызваны в штаб, где получили информацию и особое задание.

Немецкая контрразведка вскрыла и выловила ряд наших диверсионных групп. Наша разведка не имеет данных с Минского направления, так как главный штаб в Минске тоже арестован. Установить связь с ними до сих пор не удается. Были приняты меры для восстановления связи с оставшимися группами и налаживания разведывательной работы на Минском направлении, но положительных результатов не добились. Два раза возили на самолете Ли-2 две группы Б район Минска, и оба раза неудачно.

Первый раз была выброшена группа в 6 человек и районе болот у населенного пункта Заболотье, в 26 км юго-восточнее гор. Минска. Десант был выброшен с высоты 400— 500 м в темную ночь, за один заход, за второй заход были сброшены грузы. Результат: группа не собралась, так как была разбросана на шире кой площади, а грузы сброшены в другом месте. Группа задания не выполнила и по одному вернулась к Москву.

Второй раз были сброшены тоже 6 человек с самолета Ли-2 в лунную ночь. Выбрасывали в районе лесов, в 18 км северо-восточнее г. Минска, севернее автострады Минск — Москва.

Десант, учтя предыдущий опыт, сбросили с трех заходов: в первые два захода — людей, в третий — грузы.

Выброска происходила с высоты 250— 300 м. Экипаж самолета Ли-2, боясь разбросать людей и груз в различных местах, производил заходы вдоль автострады Минск — Москва (в 45 км севернее). Самолет Ли-2 привлек внимание немцев. При луне пассажирский самолет, летящий на низкой высоте над лесом, был хорошо виден. Немцам удалось поймать одну группу парашютистов при приземлении и захватить грузы, а первая группа скрылась в лесу и вернулась, не выполнив задания, в Москву.

После получения такой информации эту операцию по выброске предложили выполнить мне и укатили место выброски на карте, спросив мое мнение о возможности выполнения этого задания.

Посоветовавшись со штурманом, мы решили, что падание выполнить можно, и я предложил следующий план.

1. Чтобы не привлекать внимания немцев, летая на транспортном самолете в глубоком тылу, произнести выброску не с самолета Ли-2, а с Ил-4, так как в в том районе в течение двух месяцев — ноябрь и декабрь 1941 г. — действовали почти каждую ночь самолеты Ил-4 по железнодорожным объектам, с высот 400— 600 м, производя по 58 заходов.

2. Выбросить при этом возможно не 6 человек, а только 4 человека и груз, так как самолет Ил-4 взять в кабину радиста большее количество не сможет.

3. Применить парашюты с принудительным открытием и выброску произвести в лунную ночь с вы соты 50— 70 м, выбрасывать по одному за заход, грузы бросить в мягкой упаковке без парашюта с вы соты 10— 15 м, чтобы не разбросать их на площади, выбросить в одно место.

4. Для отвлекающих действий взять 6 «ФАБ50», которыми бомбардировать после каждого захода ж.д. станции или перегоны, так как железная дорога проходила недалеко.

5. Выброску произвести в ночь на Новый год, с 31 декабря на 1 января 1942 г. , во вторую половину ночи; при этом учитывалось два фактора: встреча Нового года и то, что луна всходила в 23.30 и заходила утром.

С этим планом командование согласилось, и мне была поручена операция.

Для выполнения задания я перелетел на аэродром Внуково 27.12.41 г. и приступил к подготовке:

1. Изучил район предстоящего полета, и особенно тщательно выход на площадку сбрасывания. Выбрали маршрут, составили схему заходов и место бомбометания.

2. Провели тренировку на земле по сбрасыванию грузов и людей через дюк радиста, для чего пришлось снять люковую пулеметную установку и всю броню, так как парашютисты с парашютами, оружием и радиостанциями на груди не проходили в люк радиста и их приходилось проталкивать силой.

3. Была установлена прямая связь по СПУ3 между радистом, штурманом и летчиком, ибо выбрасывал радист по команде штурмана.

Маршрут полета проходил по прямой с аэродрома Внуково, с юга автострады до Шклов и далее через Березино до характерного изгиба р. Свислоч у Руде, затем до озера и населенного пункта Мигдаловичи, отсюда поворот на юг к месту выброски.

Взлет был произведен в 0.30 1.01.42 г. Полет долетели и поиск площадки не представляли трудности, гак как полет проходил по прямой на высоте 400— 500 м по наземным ориентирам при полнолунии и безоблачном небе. Район Минска и район, расположенный севернее его, были покрыты туманом. Это способствовало выполнению нашей задачи, так как аэродром Мочулищи (южнее Минска на 10 км ) вышел из строя и истребители, которых мы опасались, подняться не могли.

Первый заход был произведен на высоте 100 м от Мигдаловичи на юг, прямо на площадку. Площадка среди леса, которую удалось рассмотреть, была размером 500 на 500. Через нее проходила проселочная дорога с востока на запад, а посредине стояли два сога сена и разрушенный сарай, это и было взято за точку прицеливания.

Первый заход на сбрасывание был произведен в.. 00 с Любаженка. Был сброшен один парашютист с высоты 70 м, и мы по прямой прошли до ст. Негорелое, куда с высоты 300 м была сброшена одна бомба в стоявший на станции эшелон. С разворотом на 180° со снижением, по этому же маршруту по наземным ориентирам зашли на второй заход и сбросили второго парашютиста с высоты 50 м, причем о благополучном приземлении и безопасности выбрасывания первый парашютист подавал зеленый световой сигнал, который был хорошо виден.

После второго захода с правым разворотом через Позняки произвели третий заход и бросили третьего парашютиста и с набором до 300 м вышли на ст. Кайданово, где сбросили на станцию 2 бомбы.

С разворотом на 180° вправо по обратному маршруту с высоты 50 м сбросили четвертого парашютиста.

Следующие три захода были аналогичны первому и второму.

Грузы были сброшены за три захода с высоты 10-15м. Вся выброска заняла 50 мин. Полет продолжался 5 ч. 58 мин. Было проведено всего 8 заходов.

Утром при докладе о выполнении задания я узнал, что группа собралась, подобрала грузы и установила радиосвязь с Москвой.

Этот опыт демаскированных действий при выбрасывании парашютистов и грузов в дальнейшем применялся в частях дальней авиации неоднократно и давал хорошие результаты.

Родился 28.12.1911 на станции Стрелъна ныне Ленинградского горсовета, в семье рабочего. Русский. Член КПСС с 1952 г. Окончил неполную среднюю школу ч 1926 г. , школу ФЗУ в 1929 г. , работал, слесарем и депо в Ленинграде.

В Советской Армии с 1930 г. Окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу летчиков в 1932 г. , Оренбургскую военную школу летчиков в 1933 г.

Участник советско-финляндской войны 1939 г.

Командир эскадрильи 6-го дальнебомбардировочного авиационного полка (27-я дальнебомбардировочная авиационная дивизия, 7-я армия, Северо-западный фронт) капитан Федоров совершил 24 боевых вылета на бомбардировку скоплений живой силы и техники врага.

Звание Героя Советского Союза присвоено 7.04.40.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 г.

Заместитель командира 2-й гвардейской авиационной дивизии (2-й гвардейский авиационный корпус, АДД) гвардии подполковник Федоров к концу ноября 1944 г. совершил 178 боевых вылетов, в результате которых противнику был нанесен большой урон.

29.06.45 награжден второй медалью Золотая Звезда.

После войны продолжал службу в армии, был на командных должностях в высших военно-учебных заведениях и в войсках. В 1948 г. окончил Военно-Воздушную академию. С 1958 г. генерал-майор авиации Федоров — в запасе. Жил в Ленинграде. Работал в аэропорту.

Награжден 3 орденами Ленина, 2 орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, 2 орденами Красной Звезды, медалями.

Бронзовый бюст установлен в Ленинграде.

В Великой Отечественной войне противник прикрывал важные стратегические узлы от налетов ночной авиации сильной ЗА, ночными истребителями прожекторами, взаимодействовавшими между собои

Прожекторы, поймав в свои лучи самолет, дают возможность ЗА вести прицельный огонь, а патрули рующему истребителю — быстро обнаружить самолет.

Экипаж бомбардировщика чаще всего попадает и лучи прожекторов на боевом курсе, когда прекращается противозенитный маневр.

Попадая в лучи прожекторов, экипаж должен отдать максимум внимания наблюдению за воздухом, после бомбометания — возможно быстрее выйти из них.

За время Отечественной войны мне неоднократно приходилось попадать в лучи прожекторов. Действия в лучах во многом зависят от скорости и маневренности самолета и от умения правильно выходить из них.

Так, 4 июня 1942 г. , выполняя задание по бомбометанию ж.д. узла Брянск на самолете ТБ-3, на боевом курсе я был взят перекрытием 18 прожекторов. Вследствие малой скорости и плохой маневренности самолета я долгое время не мог выйти из лучей, в результате чего ЗА имела возможность вести прицельный огонь. Самолет был сильно поврежден.

Впоследствии, летая на самолете Ил-4, я неоднократно попадал в лучи прожекторов, но быстро выходил из них.

Выполняя задание по освещению цели г. Будапешт, где в системе ПВО было более 60 прожекторов, мой самолет был взят в перекрытие лучей на боевом курсе. В лучах прожекторов я находился до момента сбрасывания бомб, после чего резко перепел самолет на снижение и резким переходом в набор высоты с отворотом на 122.00° от курса вышел из лучей.

Из-за резкого и неожиданного изменения профиля полета самолета прожекторы не успевали сопровождать цель лучами и теряли ее.

Довольно часто мной применялся скрытый подход к цели за счет потери избытка высоты на задросселированных моторах. В большинстве случаев я получил положительный результат. Прожекторы начинали поиск тогда, когда я уже находился на выходе из зоны их действия.

При наличии облачности я смело шел под кромкой облаков, так как в случае попадания в лучи прожекторов достаточно было небольшого движения штурвала на себя, чтобы скрыться в облаках. Кроме того, истребители противника не могли ходить выше меня, так как сразу обнаруживали себя на белом фоне облаков.

При полетах ночью на воздушных стрелках лежит полная ответственность за наблюдение, особенно на боевом курсе, так как штурман занят боковой наводкой и прицеливанием, а летчик — техникой пилотирования в лучах, отнимающей все внимание.

Родился 1901.1918 г. в селе Защитное ныне Щигровского района Курской области, в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1942 г. Окончил 2 курса медицинского техникума в городе Курск.

В Советской Армии с 1936 г. В 1937 г. окончил Качинскую военно-авиационную школу пилотов.

На фронтах Великой Отечественной войны с июня 1941 г.

Командир эскадрильи 5-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка (11-я гвардейская бомбардировочная авиационная дивизия 18я воздушная армия) гвардии майор Титов к концу февраля 1945 г. совершил 259 боевых вылетов на бомбардировку живой силы и техники противника.

Звание Героя Советского Союза присвоено 18.08.45.

В 1949 г. окончил Высшую офицерскую летно-тактическую школу командиров частей ДА, С 1954 г. подполковник Титов — в запасе. Жил в городе Харьков. Работал в объединении Укрэлектроремонт.

Награжден орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени, 2 орденами Отечественной войны 1-и степени, орденом Красной Звезды, медалями.

В сентябре 1944 г. авиация дальнего действия производила налеты на военные объекты последнего союзника Германии — Венгрии. Мне пришлось участвовать в налетах на Будапешт, Дебрецен, СомуМаре. Наш полк, в котором я был заместителем командира полка, базировался на аэродроме Борисполь (в 30 км северо-восточнее Киева).

Около 9 часов 13 сентября 1944 г. было получено предварительное распоряжение штаба дивизии о подготовке к налету, на г. Будапешт в ночь на 14.09. Летный состав приступил к подготовке карт, изучению района и был вывезен на аэродром для осмотра и подготовки материальной части.

В 14.00 командир полка в присутствии всего летного состава поставил боевую задачу. Целью нашего полка был центр города — кварталы, где находились правительственные здания. Мой экипаж имел задачу: выполнив бомбометание, во время действий дивизии произнести визуальное контролирование результатов бомбардирования.

При действиях одиночными экипажами ночью боевой порядок сохраняется при условии строгого выдерживания времени выхода на цель, которое устанавливается приказом для каждого экипажа.

Несмотря на то что длина маршрута до цели была свыше 900 км, необходимо было выйти на цель точно в заданное время. При подготовке к полету затруднения в выборе плана действия над целью состояли в том, что не была известна дислокация средств ПВО противника по маршруту и в районе г. Будапешт. Были известны общие данные о наличии ЗА, прожекторов, о базировании на аэродромах Дебрецен, Мишкольц, Нифедьхозе, Будапешт ночных истребителей.

На всю подготовку к полету в распоряжении экипажа имелось около 6 часов.

Я готовил карту 25 км в 1 см. Штурман имел карту 10 км в 1 см и карту цели 200.000.

Я на своей карте нанес: маршрут, необходимые средства ЗОС по маршруту, запасные аэродромы. Были выбраны также ориентиры, которые должны быть надежно видимы при полете ночью: р. Днепр, р. Тисса, р. Дунай. По ним произвели расчет и разметку маршрута.

Кроме того, на заготовленном твердом бланке, который можно было легко положить в карман комбинезона, я составил табличку с данными: время полета по этапам, раастояние, высота, МПУ, время переключения баков. Такая подготовка в ночных условиях давала возможность вести общую ориентировку, а при выходе на основные ориентиры установить точное местонахождение.

Вылет я произвел в 18 часов.

До наступления полной темноты несколько раз измерили ветер, уточнив курс следования и путевую скорость.

Так как полет над своей территорией продолжался почти 2 часа, а самолет имел перегрузочный вариант (горючего — полностью, бомб — 1 «ФАБ500», 5 «ФАБ100 ТШ» и 5 «ЗАБ100 ЦК»), мы почти до рубежа р. Днепр летели на высоте до 1500 м, чтобы радиолокаторы противника как можно позднее обнаружили наш полет.

Пересекли Карпатские горы на высоте 3500 м. Погода: до Карпатских гор — ясно, горы были покрыты облаками 66 баллов. До выхода на р. Тисса не было никаких характерных ориентиров, видимость 57 км. Пилотирование приходилось осуществлять почти вслепую — по приборам.

После перелета гор полет до цели я осуществлял с изменением высоты и курса, чтобы затруднить действия наземных радиолокаторов и ночных истребителей. При полете над долиной р. Тисса я снизился до высоты 2300 м, затем перешел к набору высоты и через каждые 500— 600 м летел по горизонту 45 мин.; набрав высоту 5300 м, я через 34 минуты для просмотра экипажем задней полусферы производил отвороты на 15-20°.

Так как по условиям видимости нельзя было точно определить прохождение над ж.д. узлами и крупными пунктами, мы подвергались, следуя по маршруту, внезапному обстрелу ЗА без прожекторов. Снаряды рвались точно по высоте полета, и горящий упал и районе Машкольц. Мы пришли к выводу, что ЗА действует по данным зенитных радиолокаторов. Поэтому я применил следующий маневр: как только экипаж замечал разрывы, подавал команду и производил резкие отвороты с курса со снижением, по выходе из зоны обстрела снова вел по маршруту.

Когда до цели оставалось 35-40 мин, уточнив свое место, я осуществлял полет по маршруту с периодическим изменением курса на 20-30° и с набором высоты. Изменяя курс через 34 мин., мы сохраняли средний курс к цели.

К такому маневрированию по маршруту мы перешли с конца 1943 г. после того, как повысилась активность ночных истребителей противника.

К цели подходили с превышением над заданной высотой бомбометания на 1000 м. Запас времени около 8 минут погасили выходом на р. Дунай (севернее Будапешта) и вышли на цель точно к началу удара нашей дивизии.

Так как впереди нас действовали осветители, мы при подходе к цели наблюдали действия ПВО противника.

В радиусе 15— 20 км светило около 80 прожекторов, ЗА давала заградительный огонь. Прожекторы действовали не как обычно, они не искали самолетов, а ставили свои лучи почти неподвижно, вертикально, создавая вместе с освещающим цель САБ общее освещенное пространство. Если самолет попа дал в луч прожектора, то нетрудно было выходить из луча скольжением.

Выше нашей высоты бомбометания загорались отдельные САБ яркого желтого цвета. Все это говорило о том, что ночные истребители действовали активно.

Развернувшись на курс 170° и следуя параллельно р. Дунай, мы подходили к цели на скорости со снижением, с выходом на НБП перешли на горизонтальный полет на высоте 4500 м. САБ освещали так, что не было никаких затруднений в выборе точки прицеливания. Бомбометание производили с горизонтального полета на скорости 320 км/час, преодолев зону заградительного огня ЗА на боевом пути.

Когда бомбы были сброшены, мы с беспорядочным изменением курса на высоте 3000 м вышли из зоны ЗА и прожекторов в направлении на юго-восток. После этого произвели контролирование результатов бомбометания обходом города с юга и запада, постоянно меняя высоту и направление полета. Основная масса бомб рвалась в заданном месте в центре города.

Чтобы снизить возможность встречи с ночными истребителями, обратный маршрут мы прошли на меньшей высоте, чем при полете к цели.

На свой аэродром благополучно вернулись через 7 ч. 30 мин. после взлета.

Родился 12 октября 1913 г. в городе Казань в семье рабочего. Окончил 2 курса Казанского авиационного института. Работал слесарем.

В Советской Армии с 1935 г. В 1937 г. окончил Оренбургскую военно-авиационную школу летчиков.

Участник советско-финляндской войны 1939-1940 гг. В 1941 г. окончил 1 курс Военно-Воздушной академии.

В боях Великой Отечественной войны с июля 1941 г.

Заместитель командира 3-го гвардейского авиационного полка по политической части (2-я гвардейская авиационная дивизия, 2-й гвардейский авиационный корпус, АДД) гвардии подполковник Соколов к июлю 1944 г. совершил 197 боевых вылетов на бомбардировку военно-промышленных объектов в глубоком тылу противника.

Звание Героя Советского Союза присвоено 19.08.44.

Во время Великой Отечественной войны совершил 230 боевых вылетов на Ил-4.

В 1948 году «через войну» окончил Военно-Воздушную академию, в 1955 г. — Военную академию Генштаба. С 1954 г. — старший преподаватель этой академии, кандидат военных наук, доцент. С 1974 г. генерал-лейтенант авиации Столов — в отставке. Жил в Москве.

Награжден 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной войны 1 — и степени, Красной Звезды, медалями.

Умер 21 августа 1983 года.