СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА

Накануне Семилетней войны русская армия, по крайней мере по штатному расписанию, насчитывала более 400 тысяч солдат и офицеров. В это число входило 20 тысяч гвардейцев, 15 тысяч гренадер, 145 тысяч фузилеров^[6], 43 тысячи кавалеристов (включая гусар^[7]), 13 тысяч артиллеристов и инженеров, 75 тысяч гарнизонных войск, 27 тысяч Украинской ландмилиции, 110 тысяч казаков и калмыков.

Поскольку гвардия, гарнизонные войска и милиция в продолжение кампании в Центральной Европе оставались на территории России, а из 110 000 казаков и калмыков только часть могла быть призвана на службу, реальная сила армии заметно снижалась. Кроме того, многие фузилеры не могли быть использованы в действующей армии, так как должны были нести службу на шведской и турецкой границах.

Значительная часть пехоты и кавалерии линейных войск была включена в так называемый Обсервационный корпус, дислоцированный в Ливонии. По сути, это была армия в армии, которая подчинялась генерал-фельдцейхмейстеру Петру Шувалову, а не Военной Коллегии. Хотя Обсервационный корпус создавался для наблюдения и поддержки основной армии, действовавшей в Центральной Европе, он представлял собой скорее стратегический резерв и потому находился в подчинении назначенного императрицей командующего российской действующей армией.

В мае 1757 г., когда генерал-фельдмаршал Степан Федорович Апраксин (1702–1758) ввел армию в Восточную Пруссию с территории Ливонии, он располагал 72 000 фузилеров и гренадер, 7000 кавалеристов и 16 000 казаков, а также артиллерией. Весьма обескураженная мощным сопротивлением небольшой прусской армии под Гросс-Егерсдорфом, едва не разбившей ее 30 августа 1757 г., русская армия, тем не менее, отлично показала себя в ходе последующих событий этой первой крупной кампании после Северной войны. Состоявший при русской армии саксонский офицер отмечал: «В сражении при Гросс-Егерсдорфе русские не имели ни времени, ни возможности, чтобы выстроить каре, и все же они действовали исключительно успешно. Не подлежит сомнению, что если бы эти солдаты, храбрые в минуту отчаяния, были лучше снабжаемы снаряжением, боеприпасами, провизией и прочим, а также сравнялись бы с пруссаками в выучке, что, возможно, лишь вопрос времени, то было бы трудно найти армию, способную им противостоять».

1. Мушкетер армейского пехотного полка в зимней или парадной форме

На рисунке показан обычный пехотинец описываемого периода, одетый в мундир, панталоны и зимние (черного цвета) штиблеты. Епанча с двумя воротниками, причем внутренний ворот отстегивающийся. Сама епанча снабжалась двойной подкладкой, а большой капюшон можно было поднять на голову для защиты от непогоды. Ружья такого образца армия получила незадолго до начала Семилетней войны — образец скопирован с австрийского. Хотя командиры русской армейской пехоты полагались в основном на огневой бой, штыки в бою следовало всегда держать примкнутыми.

2. Унтер-офицер армейского пехотного полка

Униформа унтер-офицеров отличалась от солдатской галунами на обшлагах (в соответствии с воинским званием) и золотой обшивкой треуголки. Всем унтер-офицерам полагался один золотой галун выше обшлажных пуговиц. Ниже его капралы носили одну галунную нашивку, а сержанты — две. На этом рисунке хорошо видна патронная сума русской армейской пехоты, украшенная полковым гербом. Внутри сумы размещался деревянный брусок с 20 высверленными отверстиями для патронов; позже вместимость сумы увеличили до 40 патронов.

3. Обер-офицер армейского пехотного полка

Специальных указаний относительно форменной одежды офицеров не существовало; предполагалось, что они должны носить ту же форму, что и нижние чины. Кафтан сшит из качественной шерстяной ткани и снабжен боковыми карманами, отсутствующими у рядовых. Знаки офицерского достоинства, такие как поясные шарфы, в бою носили редко, как и древковое оружие — протазаны; они оставались элементами парадной формы. Обер-офицерам рекомендовалось идти в бой с ружьями, а подсумки носили постоянно: иногда вместо патронов в них хранилась фляжка коньяка или носовой платок.

В 1758 г. Восточная Пруссия была очищена от прусских войск и русская армия форсировала Одер: теперь она могла напрямую влиять на ход военных событий. В ходе этой кампании, которая привела к кровавой, но мало что решившей битве при Цорндорфе (25 августа 1758 г.), выявилось одно из главных слабых мест русской армии. Русский опыт войн с турками основывался на избыточном тыловом обеспечении: огромном обозе и ряде укрепленных складов (депо). Теперь же обоз, повозки и маркитанты едва не парализовали всю армию.

Военная коллегия постановила, что в войне с Пруссией снабжение войск является принципиальным фактором, и на попытки решения этой проблемы были затрачены серьезные усилия. Генерал Фермор обнаружил, что громоздкая система снабжения улучшилась уже после того, как он приказал военному комиссару покинуть департамент в Санкт-Петербурге и контролировать ситуацию, состоя при штабе действующей армии. Но несмотря на это, проблемы оставались. Многие армии XVIII в. попросту грабили территории, по которым проходили, но русские предпочли не восстанавливать против себя поляков и пруссаков в оккупированной Восточной Пруссии и оплачивали все поставки продовольствия и фуража. Военные припасы приходилось доставлять из России морем, по рекам и дорогам. За счет военных чиновников, нестроевых и состоявших при армии политиков, дипломатов и священников обоз разрастался еще более. Построенная по опыту войн с турками, армия должна была выделять значительные силы для охраны обоза, в котором на каждый полк приходилось более чем по 300 фур, не считая дополнительных повозок для офицерских припасов и пожитков. Каждая солдатская артель (группа из примерно 10 человек) имела собственную повозку и отряжала человека, который за ней приглядывал. Русская армия, продвигавшаяся по Центральной Европе, очень напоминала армию, действовавшую в южной Украине. Необходимость охраны обозов влияла на диспозицию армии на марше; в результате армия передвигалась в крупных колоннах, напоминавших каре периода кампаний Миниха.

1. Мушкетер армейской пехоты в летней форме

Большая часть сражений, в которых участвовала русская армия в Семилетней войне, происходила летом. Поэтому показанный здесь солдат представляет наиболее типичный образ русского пехотинца в период кампании. Кафтан из плотной шерстяной материи оставлен в полковом обозе, а солдат обходится одним красным камзолом с рукавами. Современники отмечали непривычные красные ряды русской пехоты.

2. Барабанщик армейской пехоты в летней форме

Полковые командиры стали разрешать солдатам в летнее время оставлять кафтаны в обозе еще в период кампаний против турок, в 1730-х гг. Однако в документах того времени оговаривалось, что это не распространяется на полковых барабанщиков, которые должны были носить свои специфические мундиры постоянно. Объяснялось это тем, что барабанщики, во-первых, обозначали центр полка, а во-вторых, передавали приказы командиров. Следовательно, их одежда должна была отличаться от одеяния остальных солдат полка. На барабане изображен двуглавый орел с московским гербом.

3. Мушкетер Апшеронского полка в летней форме

На рисунке показана со спины летняя форма одежды, в камзоле. Хорошо видны способы ношения солдатской шпаги и патронной сумы. Если штык не был пристегнут к ружью, его продевали через кожаные ремни у задней стенки патронной сумы. Волосы заплетались в косу из трех прядей; длина косы строго оговаривалась, как и в других европейских армиях того времени. При летней форме одежды полагались штиблеты белого цвета, но Апшеронскому полку были даны красные, в память о доблести полка, проявленной в сражении при Кунерсдорфе (1759). В этой битве апшеронцы, несмотря на огромные потери, устояли против всех прусских атак, «стоя по колено в крови».

Опыт первых двух лет войны подстегнул русскую военную мысль, а командиры в период европейской кампании приобрели достаточный опыт. Несмотря на попытки высших командиров сводить отдельные полки во временные бригады и дивизии, эта практика не прижилась, в основном из-за того, что в царствование Петра I это делалось лишь от случая к случаю, а новая императрица желала вернуть армию к той, что существовала в годы правления ее отца. Обсервационный корпус Шувалова выглядел странно и был слит с основной действующей армией, что увеличило вероятность конфликтов между российскими командующими на поле боя. Жесткий контроль за действующей армией со стороны Сената (формально — со стороны самой императрицы) иногда ослабевал, что давало командирам большую свободу действий. В результате Петербург по-прежнему указывал, в каком направлении должна действовать армия, а армейское командование само решало, каким образом лучше выполнить полученное указание.

1. Мушкетер Лейб-гвардии Преображенского полка

Первый полк российской армии на протяжении всей войны оставался в Санкт-Петербурге, охраняя столицу от нападения, а императрицу — от интриг и заговоров. В отличие от мушкетеров армейских полков, гвардейцы носили треуголки раннего образца (до 1742 г.), более всего отличавшиеся белыми кистями по углам. Вероятно, обкладка пуговичных петель варьировала по полкам: красная у преображенцев, синяя у семеновцев, светло-зеленая у Измайловского полка.

2. Гренадер Лейб-гвардии Преображенского полка

Эти солдаты полагали себя лучшими во всей российской армии, по собственному мнению, они превосходили даже Лейб-кампанию, которую считали небоевой дворцовой стражей. Наиболее заметной отличительной деталью гвардейских гренадер была гвардейская митра: она была меньше по размеру, но богаче декорирована, чем у гренадер армии. Если гренадеры не участвовали в военном походе, они должны были украшать митру султаном из страусового пера. В отличие от гренадер армии, у гвардейских гренадер для ношения гранат-шлагов была приспособлена патронная сума; для ружейных зарядов использовался поясной подсумок. И сума, и подсумок были богато украшены и несли гренадерские символы в виде пылающих гренад.

3. Обер-офицер Лейб-гвардии Преображенского полка

Большая часть гвардейцев набиралась среди дворян, а все офицеры гвардии были знатного происхождения, причем многие из них помимо военных чинов имели также политические или дипломатические должности. Гвардейские офицеры часто выступали в качестве государственных эмиссаров или наблюдателей и для этих целей могли откомандировываться из своих полков на длительный срок. При церемониальных построениях обер-офицеры гвардии носили древковое оружие — протазаны; показанный здесь экземпляр изображен по образцу хранящегося в Государственном Историческом музее в Москве. На лезвии протазана — вензель императрицы Елизаветы.

Ряд организационных перемен последовал в 1759 г. Основным изменением был перевод третьих батальонов полков в запасные, чтобы легче было регулировать поступление пополнений в действующий полк. Жесткие приказы Военной коллегии привели, наконец, к уменьшению размеров армейских обозов; в результате повысилась скорость наступательных операций и улучшилось взаимодействие с поляками и австрийцами. Эффективное использование водных путей позволило улучшить поставки в действующую армию. Способствовало этому и принятие более жесткой политики в отношении оккупированной Восточной Пруссии: на ее провинции возложили обязанности по снабжению армии большей частью необходимых припасов и таким образом сократили чрезвычайно растянутые линии коммуникаций.

Уже в следующем году армия ощутила эффект этих нововведений. Передвижение крупных отрядов отменили, соединения стали меньше, мобильнее, колонны на марше более управляемыми. На ранних этапах войны чувствовался недостаток в артиллерии, но теперь действующая армия стала получать больше орудий, которые распределялись для усиления создававшихся временных соединений. Большая часть личного состава для этой импровизированной артиллерии была получена из Обсервационного корпуса: в 1759 г. более 14 тысяч его солдат и офицеров перевели в артиллерию. Повысилась мобильность артиллерии: ее прежние тяжелые обозы разделили между армейскими колоннами, а крупным запасам боеприпасов было велено следовать в тылу.

1. Гренадер Лейб-кампании

Эти гренадеры в основном выполняли обязанности дворцовой стражи при императрице и все набирались из дворян. Они вооружались более короткими ружьями, чем солдаты остальной армии: это оружие представляло собой штатные ружья армейских обер-офицеров. На самом деле, чин рядового Лейб-кампании соответствовал армейскому поручику. Форменная одежда Лейб-кампанцев была богато украшена эполетами и золотой галунной обшивкой кафтана, камзола и штанов. Согласно гренадерскому статусу, чины Лейб-кампании носили гренадные сумы, подсумки для патронов и «фитильницы».

2. Офицер Лейб-кампании

Эта группа из дюжины офицеров составляла социальную элиту армии. Они назначались самой императрицей, и отчасти это означало, что отбор проводился по облику, а не воинским качествам! Униформа офицеров представляла собой несколько измененную форму гренадер — зеленые отвороты и отделка, эполеты из золотой проволоки, золотой галун на воротнике и дополнительные золотые галуны на обшлагах, петлях и перчатках. Все петли дополнительно усиливались прошивкой красной нитью. Этот офицер носит два отличительных знака: золотой горжет с вензелем императрицы и надписью 1741 № 25 (дата восшествия Елизаветы Петровны на престол), и золотой офицерский шарф.

3. Высший офицер русской армии

Не существовало установленных требований относительно униформы старших офицеров, но, судя по всему, они чаще всего копировали форму Преображенского полка. На этом рисунке представлен генерал-фельдмаршал Степан Федорович Апраксин, командовавший русской армией в период вторжения в Восточную Пруссию (1757). С.Ф. Апраксин был довольно посредственным военачальником, получившим высокое звание благодаря расположению императрицы. Шпага французского образца показана по образцу из коллекции Оружейной палаты Кремля.

Наибольшей критике, по крайней мере в первые годы Семилетней войны, подвергались казачьи войска. Австрийцы эффективно использовали свою легкую кавалерию для несения патрульной и разведывательной службы, но недостаток дисциплины и контроля за казаками и калмыками в русской армии значительно снижал их эффективность. Прусская пропаганда постоянно подчеркивала распущенность казаков и рассказывала об опустошениях, которые они чинили в немецких и польских городах и селах. Отсутствие взаимопонимания между казачьими командирами и армейским начальством подтверждает, что эта иррегулярная конница могла использоваться лишь ограниченно. И действительно, стремление казаков разграбить немецкие села чаще всего приводило к затруднениям в поставках фуража и продовольствия для армии. В ходе кампаний 1760 и 1761 гг. русское командование ухитрялось свести казачьи отряды в крупные соединения дивизионного масштаба, которые в силу большой численности могли выполнять задачи кавалерийских заслонов.

В 1760 г. генерал-фельдмаршалу Салтыкову удалось придать таким крупным соединениям казаков легкую артиллерию и офицеров регулярной кавалерии, что значительно повысило их боевые качества. Во время рейда на Берлин в 1761 г. армия отчасти могла удерживать контроль над своей иррегулярной конницей.

Как это было во времена царствования Петра Великого, по мере накопления опыта армия обретала уверенность в своих силах. В оборонительном сражении при Пальциге (известном также как Цуллихау) в июле 1759 г. русская армия одержала явную победу над пруссаками: «Нигде в продолжение всего сражения нельзя было заметить ни малейшего беспорядка в рядах, и по всему победа осталась за нами, благодаря превосходству правильно выбранной позиции и успеху единорогов и шуваловских гаубиц».

1. Гренадер в зимней форме

На рисунке показан вариант ношения поясного подсумка. Подсумок пристегивался к внутренней стороне ремня на кожаные петли или застежки, крепившиеся на задней стенке. Уставы предписывали гренадерам отпускать усы, которые полагалось чернить и закручивать кверху на прусский манер: одно из немногих немецких нововведений, уцелевших в армии при восшествии на престол императрицы Елизаветы. Ружье австрийской работы — многие из закупленных в Австрии во время войны ружей были распределены в гренадерских полках. Кожаный погонный ремень, начищенный белой глиной, был важной частью снаряжения: для поджигания фитилей и бросания гранат («шлагов») гренадерам требовалось держать руки свободными.

2. Гренадер армии в летней форме

Вероятно, именно так выглядели гренадеры русских армейских полков во время происходивших в летние месяцы сражений Семилетней войны. Гренадеры, участвовавшие в осаде Кольберга, вспоминали, что они не могли поджигать фитили своих гренад — значит, они не всегда носили фитильницы на перевязях гранатных сум. Действительно, фитильницы были довольно громоздки, и на походе их могли не надевать. Упоминалось также, что при осаде налобники гренадерских шапок-митр прикрывали, чтобы не привлекать огня вражеских стрелков; однако сведений о том, из чего изготовлялись чехлы, нет. Гренадерские шпаги в армейских полках отличались от мушкетерских.

3. Унтер-офицер гренадерского полка

Сержант-гренадер вооружен унтер-офицерской алебардой (образец представлен в Государственном историческом музее в Москве). Скорее всего, в бою вместо древкового оружия унтер-офицеры вооружались ружьями. На рисунке показан задник гренадерской шапки: хорошо видны большой кожаный назатыльник и латунные усиливающие ленты. Хорошо видна также гренадерская сума, имеющая декоративные отличия от патронной сумы мушкетеров.

Эта уверенность в себе сослужила русской армии хорошую службу, когда ей довелось сойтись с войсками Фридриха Великого в сражении при Кунерсдорфе (12 августа 1759 г.). Действуя совместно с частями австрийской армии, русские войска выстояли в страшной и кровавой битве, принудив пруссаков к отступлению. Императрица Елизавета имела все основания гордиться своими солдатами, и в письме к Фридриху она с похвальбой заметила, что он не в состоянии разбить русскую армию.

Но способности разбить пруссаков в бою было недостаточно для того, чтобы вынудить Пруссию просить о мире; каждая кампания завершалась отходом русских войск на зимние квартиры в Восточной Пруссии, и в результате военное давление на прусскую метрополию уменьшалось. Кончина императрицы в декабре 1761 г. означала окончание прямого участия России в войне, а также потерю шансов извлечь выгоды из конфликта.

Наследник Елизаветы на троне, Петр III, был страстным почитателем Фридриха, но его попытки сменить союзников в войне вызвали противодействие со стороны собственной армии. Дислоцированные в окрестностях Петербурга гвардейские полки поддержали переворот, во главе которого встала супруга Петра III, и в июле 1762 г. она взошла на трон. Новая императрица Екатерина II (названная впоследствии Великой) положила конец войне с Пруссией. В феврале 1763 г. был подписан Губертусбургский мир, положивший конец семилетнему военному конфликту в Европе.

1. Мушкетер Обсервационного корпуса

Как и его товарищи по летним кампаниям, этот солдат оставил свой кафтан в полковом обозе. Вместо ботинок, положенных солдатам других армейских полков, в Обсервационном корпусе носили драгунские сапоги из черной кожи — это было отставлено после того, как корпус был слит с артиллерией. Вместо большой патронной сумы — малый подсумок на поясе. Ружье русского образца (оригинал представлен в Оружейной палате Кремля).

2. Музыкант-флейтист Обсервационного корпуса

Униформа музыкантов представляла собой несколько измененную форменную одежду мушкетеров Обсервационного корпуса. Различия заключались в золотой галунной обшивке шляпы, а также в шевронах и «крыльцах» на плечах. Все это выделяло музыкантов и барабанщиков на поле боя. Здесь, как и у предыдущей фигуры, показана специфическая для солдат Обсервационного корпуса шпага с 77-см тесачным клинком, с простой рукоятью, обтянутой черной кожей, и с крестовиной эфеса без чашки и защитной дуги гарды.

3. Мушкетер Украинской ландмилиции

Эти части были сформированы для охраны протяженных российских границ и укреплений на Украине от турецких набегов. Основой униформы были серые кафтаны, а в некоторых случаях, по-видимому, солдаты оставались в гражданской одежде. После войн с турками в 1730-х гг. милиция стала лучше экипированной и организованной — ее сочли первой линией обороны против турок. Вооружение, как правило, представляло собой устаревшие армейские образцы.

Период с 1757 по 1761 г. продемонстрировал мощь и выучку русской армии и привел к переоценке ее репутации в глазах европейцев. «В этой кровавой войне русская армия стяжала великую славу, значительно продвинувшись в глазах всех народов», — заметил в 1818 г. русский историк. Одержав победы над крупнейшей военной силой того времени, Россия объявила себя главным арбитром любого будущего военного конфликта в Европе. Следующей большой войной для Российской империи станет столкновение с императором Наполеоном.